Егор Чекрыгин. Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман

Егор Чекрыгин
Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман

Глава 1

   Это, конечно, было абсурдно, но больше всего мне было жалко протазан. Верный друг, прошедший со мной не одну тыщу километров и испивший вражьей крови в семи Великих Битвах, спасая мою жизнь, ныне лежал на дне моря возле какой-то безымянной груды камней. Невероятная все-таки была глупость пытаться пройти через эту полосу прибоя да еще и в штормовую погоду. Но когда последняя капля солоноватой воды была выпита почти двое суток назад, первое, что усыхает, это разум и сопутствующая ему осторожность. А вот безумная храбрость, совсем даже наоборот, раздувается до невообразимых пределов. Увидав на берегу характерные плакучие ветви знакомых деревьев, обычно растущих вокруг местных водоемов, я уже не видел ничего другого и рванул к берегу. Увы, моего искусства управления лодкой хватило ненадолго, едва я вошел в зону бурлящей вокруг острых камней воды, раздался хруст, скрежет, звук рвущейся кожи, и меня вынесло из лодки.
   Как я не убился сам? Наверное, это заслуга моего хорошего знакомца – божка, присматривающего за дураками. Давненько уже ему не приходилось вот так вот явно вмешиваться в мою судьбу, беря управление моей персоной и событиями, вокруг нее происходящими, под свой жесткий контроль. И вот…
 
   Оказалось, что Леокай приехал не просто повидаться со мной, соскучившись по моей интересной, полной тайн и внезапных сюрпризов персоне.
   И не только чтобы забрать товары, навестить внучку или узнать о судьбе своего посольства.
   Нет, ему, конечно, было интересно, куда это я подевал десяток с лишним его воинов и дипломатов. Да и те товары, что мы ему все-таки привезли, судя по его словам, были отнюдь не лишними в сложившихся обстоятельствах. Поскольку северные горские царства, до сей поры имевшие тесные торговые связи с Улотом, перепродававшим туда специи и шелковые ткани, начали мягко говоря, высказывать свое недовольство и даже отчасти шалить и пакостить, заподозрив южного соседа в страшном грехе слабости… А Улоту и так основательно досталось от нашествия аиотееков, так что еще и разборки с соседями ему были сейчас абсолютно не нужны.
   Но даже не появление могучего войска-народа ирокезов заставило Царя Царей Леокая бросить свою столицу и приехать на эти не самые радостные в эти дни берега.
   Нет, ему, конечно, были интересны и мы, и все сопутствующие нашему появлению чудеса, благо и я, и Лга’нхи, и Осакат, и даже Витек с Кор’теком из штанов выпрыгивали, устраивая ему экскурсии по достопримечательностям племени ирокезов, безудержно хвастаясь и задирая носы.
   Леокай, ясное дело, от такого отказываться не стал. Хотя реакция его на разные аспекты нашей «необычности» была явно неоднозначной. На ирокезы (те, что на голове), Знамя и «Ведомость на зарплату» он, например, только хмыкнул недоверчиво и этак с прищуром посмотрел на меня, как бы говоря: «Ты, конечно, парень ловкий, но ведь от смертушки не убежишь, и в преисподней с тебя Духи да демоны за все твои художества еще спросят! Ох как спросят… Впрочем, – я ведь тебя предупреждал».
   А вот к идее письменности он отнесся уже с немалым интересом. У улотцев оказывается было нечто отдаленно похожее на письменность или, скорее, уж своеобразную пиктографию, но пока еще на очень зачаточном уровне. Изображаемые на шкурах и подсушенных глиняных плитках картинки служили не столько носителями информации, сколько своеобразными «запоминалками», помогающими человеку, их нарисовавшему, лучше запомнить нужное сообщение или, допустим, список вещей. Наша же писанина, позволяющая слово в слово передать и зафиксировать некую информацию, причем без посредства запоминающей головы гонца или шамана, а лишь только знаками, произвела на него сильное впечатление.
   Леокай даже не поленился провести следственный эксперимент. На одной стороне пляжа Осакат под его диктовку писала некое сообщение, а на другой (Леокай лично не брезговал перенести записку) Витек его читал. Пусть запинаясь, оговариваясь и мямля, но читал, причем точно те слова, которые сказал Леокай на ушко своей внучке. (Кажется, он подозревал, что я смогу и тут как-нибудь да смошенничать.) Дословная точность передачи информации и тот факт, что подобному «волшебству» можно научить практически любого (я не удержался и похвастался остальными учениками), сразили Царя Царей Улота наповал. И в глазах его явственно забегали колесики арифмометра, просчитывающие выгоды от внедрения подобной системы в народное хозяйство Улота. А у меня по спине забегали мурашки от нехороших предчувствий, после того как я поймал несколько очень задумчивых взглядов доброго дедушки Леокая, направленных на собственную персону. Кажется, он уже мысленно посадил меня в клетку и рассчитывает разнарядки на обучение должного количества своих подданных. От этого становилось как-то уж совсем неуютно.
   Трофейные котлы ему тоже явно глянулись, как и история их попадания в загребущие лапы ирокезов. Кажется, я даже уловил отчаянную нотку зависти в царских глазах, когда он глядел на эти произведения кухонного инструментария. Такой посуде явно было место не на диком пляже в провонявшем тухлым мясом поселке, а на дворцовой кухне, где ей всегда нашлась бы работа. А потом котлы можно было бы выносить в банкетный зал и хвастаться перед иноземными гостями непростой историей их происхождения, поднимая авторитет улотских «лыцарей». Он даже настолько пренебрег своим царским величием, чтобы тонко намекнуть на «подарить хоть один из двух». Но, к счастью, никто тонкого намека не понял, а я сделал вид, что не расслышал, естественно, спасая царскую честь и евоное чувство собственного достоинства. Так что Леокай, поняв, что ничего ему тут не обломится, смирился с неудачей и взял себя в руки, обратив взор на другие диковинки.
   Вот кол’окол, ему, например, тоже очень понравился, причем, кажется, чисто эстетически, как источник звуков удивительной красоты, а не только как сигнальное средство. (Все-таки местные действительно обладают немного другим слуховым аппаратом или просто не избалованы не относящимися к природным явлениям звуками.) А когда он узнал, что кол’окол это мое личное изобретение, он, как мне показалось, впервые посмотрел на странного Шамана Дебила с особым уважением, как на Мастера, а не просто как на удачливого мошенника. Тут уж я, в качестве контрольного выстрела, поспешил обратить внимание Леокая на новую рукоятку Волшебного Меча и, раздуваясь от гордости, скромно признался в своем авторстве. Леокай был сражен наповал! Красота вещи, ее продуманная функциональность и особенности оформления явно произвели на него впечатление. Очень приятно было видеть на лице «доброго дедушки» какие-то искренние человеческие эмоции… Нет, правда, зуб даю, что после всех увиденных творений моих рук Леокай стал относиться ко мне совсем по-другому. Только вот мурашки, бегающие по спине от бросаемых им взглядов, кажется стали размером со слонов. Огромных, ледяных слонов, траурным маршем топающих по моей спине. Леокай явно просчитывал выгоды от разработки и внедрения меня и моих способностей в свою хозяйственную систему с последующей утилизацией за ненужностью!
   Так что я подленько и трусливо поспешил спрятаться за узкую спину Осакат, отвлекая внимание от своей полезности ее скандальностью. Еще бы, юная девица царских кровей… Нечто невообразимое на голове, копье в руке, удерживаемое привычным хватом на сгибе локтя, широкий воинский пояс, на котором помимо женского разделочного ножика висели пара боевых кинжалов, топор и снятый скальп. Черноволосый скальп аиотеека, в местной иерархии ценных трофеев стоивший двух, а то и трех белобрысых или рыжих. Ну и самое главное – Статус! – Статус ученицы шамана. Это ли не гранд-скандаль в благородном семействе? Да увидав такое, не то что дедушка, а любой нормальный Хранитель Основ и Благопристойности, переваливший за средние года, должен был воспылать праведным гневом и обрушиться грозой на подобное безобразие, изрыгая громовые раскаты и пуляя молниями из глаз. А вот Леокай сделал вид, будто все нормально. Нет, не счел нормальным, а именно сделал вид. Видно, шаманская привычка наблюдать за людьми как-то уже отложилась в моем мозгу, и я сумел заметить тень недовольства, мелькнувшую по его лицу. Всего лишь тень, которую быстро сменила благожелательная улыбочка, сквозь которую посыпались заинтересованные вопросы дорогой внученьке типа «В какие же это она такие игры играет с топором и кинжалами?» и «Не клевее ли будет завязать на скальпе бантик, чтобы он хоть немножко стал похож на Барби?». Короче, шуточки и веселье вместо громов и молний.
   Я же, распираемый от гордости искрой одобрения, мелькнувшей в глазах «доброго дедушки» при виде моих куличиков и прочих ребячьих поделок, самонадеянно отнес молчание и спокойную сдержанность Леокая на собственный счет. Мол мы (я) так круты, что даже могущественный Царь Царей Улота не хочет с нами ссориться из-за противоположной точки зрения на воспитание своей внучки. Ну не Дебил ли я после этого?
 
   Когда я все-таки каким-то чудом преодолел полосу прибоя и пусть в синяках и избитый, но целый выбрался на берег, то буквально пополз к зарослям «водорастущих» деревьев. Подняться на ноги не было сил, а пить хотелось страшно. Увы, деревья росли не вокруг ручейка, ключа или речушки, скорее уж, они обрамляли что-то вроде болотца, густо заросшего ряской и тиной, лишь с редкими проблесками водяных окошек. Но мне сейчас было пофигу, жажда так измотала меня, что ни жуткие микробы и прочая грязь, ни даже явственный привкус соли, присутствующий в воде, меня не остановили. Я хлебал воду, пока не стошнило. А потом продолжил хлебать.
   Испытание жаждой, настоящей жаждой, а не лимитированным ограничением воды, как это бывало раньше, это, пожалуй, было самое мучительное, что я перенес в Этом и Том мирах. Голод, холод и раны – это фигня по сравнению с жаждой. Особенно когда испытываешь эту жажду, находясь буквально посреди моря невозможной для питья воды. От этого крыша едет с ходу и напрочь. Еще сутки, и я бы подох не от жажды, а от собственного безумия. Так что даже сейчас, когда мое пузо разрывалось от переполнявшей его болотной воды, я никак не мог выбраться из этого облюбованного змеями, комарами и прочим гнусом местечка и выползти на обдуваемые ветрами просторы степи.
   А может, оно и к лучшему. Если хорошенько подумать, то мое нынешнее положение немногим лучше того, в котором я оказался, впервые очутившись в этих степях. Ну, допустим, сейчас я неплохо вооружен, да и с голоду не умру. Хотя и особых разносолов мне вряд ли достанется, оленя там, быка или лошадь мне один хрен не завалить даже с нынешним опытом выживания в этих краях. Но сурки, кролики и прочая мелочь, вполне достаточный источник мяса, чтобы не подохнуть с голоду.
   Но вот то, что некому, абсолютно некому прикрыть мою спину или подежурить во время сна – вот это резко снижает шансы на выживание. Опять я остался наедине с неласковой дикой природой и опять чувствовал себя дебилом не по имени, а по способностям, бесполезный Мунаун’дак – «старый ребенок», не способный позаботиться о себе сам!
   Впрочем, одиночке, будь он даже из местных, не говоря уже о таком неумехе, как я, одному долго в степи не протянуть! Все по той же причине – некому прикрывать спину, а жизнь в постоянном страхе и готовности отразить нападение со всех сторон быстро изматывает. А с усталостью притупляется и бдительность, ты становишься слаб и неаккуратен и живо попадаешь на зуб тигру… Да даже простого перелома ноги в результате неосторожного попадания в норку сурка вполне хватит, чтобы убить человека. Обездвиженность – это смертный приговор, не подлежащий обжалованию. Либо голод, либо хищники прикончат меня с вероятностью в сто процентов.
   Да уж, тут никто не обеспечит тебя куском мяса и безопасностью в обмен на бездарное исполнение хитов российской эстрады и байки про загробный мир. И даже способности к рисованию узоров, лепке и изготовлению моделей, счету и чтению в наполненной хищниками и врагами степях абсолютно бесполезны. Даже приобретенные навыки воина не слишком-то помогут мне продержаться сейчас достаточно долго. А вот как раз знаниями и навыками охотника, которые мне ой как бы пригодились в создавшейся ситуации, я обзавестись так и не удосужился. Одно слово, Дебил!
 
   Леокай не торопился. Ходил, бродил, знакомился с достопримечательностями, подробно интересовался разными особенностями нашего быта, посидел на парочке занятий по грамматике, экзаменовал Осакат и Витька на предмет их знаний математики и сложности обучения грамоте. Будто этакий номенклатурный деятель времен СССР (какими я их помню по советским фильмам), навещающий внучков в пионерском лагере и вместе с отдыхом заодно уже решивший ознакомиться с особенностями проживания и воспитания подрастающего поколения. Все чинно, благопристойно и расслабленно. Вот только у директора лагеря вдруг появляются первые седые волоски в шевелюре, а пионервожатые ходят исключительно маршевым шагом с идеально выпрямленной спиной, по поводу и без цитируя классиков марксизма-ленинизма. Вот такие вот ассоциации.
   На все попытки навести его на серьезный разговор и с ходу выбить какие-то привилегии и заключить договора он лишь понимающе усмехался мне в лицо и чуть ли не пальчиком грозил дерзкому молодому засранцу, вознамерившемуся объегорить матерого волка. Вместо прямых ответов на высказываемые предложения он лишь заводил новые разговоры про изготовление кол’околов, обучение грамоте, военной подготовке оикия, особенностям кормления ирокезов, их обмундирования и прочее-прочее-прочее. Так что обычно, вознамерившись что-то вызнать у Леокая о его планах и намерениях или подписать его на какую-нибудь аферу, я лишь сам вываливал ему бездну «секретной» информации, подробно объясняя все наши расклады, планы, проблемы и прочее.
   Короче, пришлось смириться, что пока Леокай во всех подробностях не выяснит, кто мы такие и что с нас можно поиметь, никаких договоров подписывать он с нами не будет. Так что дальше я, больше не надеясь одурачить этого опытного интригана, начал щедро выкладывал ему все, что он пожелал узнать.
   Хотя некоторые вопросы, прямо скажем, и ставили меня в тупик… Действительно, проблемы распределения жилья, инструментов и одежды перед нами пока еще не вставали. Как-то обходились старым шмотьем, а жилья у нас не было по определению. Но ведь будет! А значит будут и проблемы. Это для Леокая они уже давным-давно пройденный этап, а нам еще учиться и учиться их решать. Так что кое-что из брошенных невзначай советов Царя Царей нам с Лга’нхи не мешало бы срочно взять на вооружение.
   Потом внезапно Леокай сильно заинтересовался охотой на коровок. Выспрашивал почти двое суток подряд, как, где, почему так, зачем шесть лодок, если участвуют только четыре, как подбираемся к добыче, как убиваем, где и как храним мясо, как снимает шкуру…
   Я еще несколько раз удостоился иронично-подозрительных взглядов, когда вопрос касался «духовных» аспектов подобной охоты. Но по шее вроде не били, так что я особо заострять и запальчиво доказывать, что «так можно», не стал. Мол, не спрашивают, не отвечаю.
   Кончилось все это заказом на добычу «нескольких штук». Тут уж я не выдержал и влез с настойчивыми расспросами «нафига?». Леокай таиться не стал, объяснив, что сейчас в Улоте большой недостаток харчей. Дескать, много воинов и сопровождающих их лиц весной-летом были заняты на военной службе. Оттого хозяйство пришло в изрядный упадок, да и обычные поставки мяса от окрестных степняков оказались сильно урезанными.
   Потому-то он готов закупить любое количество мяса, что мы ему поставим, по достойной цене… Осталось только эту цену назвать.
   Вот тут я впервые узнал, что значит торговаться и договариваться с сильными мира сего. Для начала очень долго большой Совет племени ирокезов (то есть все воины племени), определял, что конкретно нам надо от Улота. И признаться, тут я и сам попал впросак, потому как по заранее составленному мной плану именно это горное царство должно было снабжать нас харчами, а не наоборот. Так что же тогда можно с него поиметь, если не харчи? И как вообще прожить нам самим, если Улот не будет нас подкармливать? Куча новых вопросов, к которым я оказался совершенно не готов. А теперь уже и Леокай, то ли желая покарать дерзкого мальчишку, то ли просто в насмешку, а может и правда торопясь, объявил, что должен уехать не меньше чем через три-четыре дня. Дескать, и так сильно задержался. Так что, мол, поторопитесь уж ребятки с решением.
 
   Едва оклемавшись и придя в себя, решил, как и более десятка лет назад, когда впервые попал в этот мир (я, помнится, тогда тоже все с похмелья воду хлебал), проверить свои карманы на предмет завалявшегося там самолета, волшебной палочки или хотя бы меча-кладенца. Видать, перекладывание и пересмотр небогатых пожитков действует на меня успокаивающе.
   Правда (большой минус) в отличие от меня прошлого карманов у меня нынешнего не было вообще. Я, правда, как-то в самом начале, обзаведясь женой, заказал ей такие странные нововведения на одежде, и она, будучи существом мягким и послушным, мою придурь исполнила. Тут-то и встал главный вопрос всех фешн-дизайнеров каменного века: чего хранить в карманах? Деньги? Носовой платок? Проездной на трамвай? Библиотечную карточку? Сунуть в карман определенно было нечего. Это было суровое время крупных и солидных предметов, в котором не было места всякой карманной мелочовке. Зато накладные карманы, сшитые в стиле «вещмешок», то есть добротно и объемно, активно цеплялись за всякие кусты и предметы, создавая сплошные неудобства. Так что моя карманная инициатива как-то не прижилась не только в ирокезской среде, но и даже в моем собственном семействе…
   Но в данный момент отсутствие у меня карманов компенсировал большой плюс, экипирован я был куда лучше прежнего!
   Все три моих кинжала, несмотря на бултыхание в воде и прочие кораблекрушения, остались на месте. Как, впрочем, и топорик-клевец, некогда подаренный мне Мордуем. Все-таки полезная эта привычка подвязывать оружие специальными веревочками к ножнам. Что, впрочем, опять же не было моим изобретением. Когда стоимость небольшого бронзового кинжала сравнима со стоимостью автомобиля Там, времени на то, чтобы завязать лишний узелок, гарантирующий сохранность твоего оружия, жалеть не станешь. Итого один прямой кинжал, обычно используемый для грубой работы, один изогнутый для более тонких дел вроде раскройки шкур на пергамент и зачистки перьев и один фест-киец. Это, конечно, не все, что есть в моем арсенале, чай Шаман Дебил человек солидный и богатый. Но все свое оружие я на пояс не вешаю, предпочитая большую часть арсенала оставлять в семье. Эх… Семья. Тишка… Я как-то вдруг резко пригорюнился. Каково ей там бедолажке сейчас совсем одной? Нет, конечно, племя ее поддержит, благо мужик у нее вроде как на ответственное задание отправился. Но…
   Ладно… Еще у меня есть топор. Хорошая универсальная штука. Им и биться удобно, и дровишек порубить, и весла я им, помнится, тесал. Могу еще парочку вытесать, угробив по-дебильному очень нужную мне лодку, почему бы не продолжить традицию и не вытесать парочку абсолютно ненужных весел?
   Так. Самобичеванием буду заниматься позже. Когда вернусь в племя, а сейчас надо сосредоточиться на выживании. Что у меня там еще имеется? Во, камни-огниво. После эпопеи с Пивасиком я без них никуда не выхожу. Держу в специальном кошелечке на поясе. А еще у меня в сумке с перекидывающейся через плечо лямкой кошелечек с серебром-золотом-бронзой и с десяток разных кошелечков с травками первоочередной важности и перевязочный пакет. Увы, травки промокли вдрызг, их, наверное, теперь только выбросить. А вот пакет еще, возможно, пригодится, хотя лучше бы нет.
   Еще там лежали чернила из моллюсков. Пурпурные. Дорогущая, если подумать, в этих условиях штука, жаль только – продать некому. Да и видок у них теперь. Долго добивался твердой консистенции, чтобы на манер китайской туши можно было таскать в мешочке или коробочке, а не в специальную баночку наливать. А сейчас после купания в воде драгоценные чернила превратились в отвратную кашицу, да еще и расплылись грязным пятном по сумке и штанам. Может, попробовать их просушить? В смысле чернила. Ага, только сейчас мне этим и заниматься! Походу буду писать письма, закупоривать их в бутылки и отправлять Лга’нхи доставкой курьерской службы «По воле волн».
   Хотя даже если бы у меня и были бутылки, вряд ли бы сейчас среди ирокезов нашелся хоть один настолько грамотный человек, чтобы их прочитать. Мои ученики скорее бы устроили коллективное камлание вокруг выловленной из воды малявы и жрали бы наркокомпот для повышения грамотности, чтобы расшифровать письмо. О Боже, какой же бред я несу! Это уже явно нервное, Дебил, возьми себя в руки!
   Итак, первым делом надо найти заросли «железных» деревьев и вырезать себе копье. Без копья в степи никак! Без копья меня за человека даже местные кролики не признают.
   Кстати о кроликах… Нужна еда. Пока еще светло, надо отловить какого-нибудь кролика или сурка и подкрепиться. Силы мне еще понадобятся, чтобы дотопать обратно. Не знаю, как далеко отнесла меня буря, но не удивлюсь, если за несколько сотен километров от нашего стойбища, так что путь мне предстоит немалый и силы в пути надо тратить экономно и разумно. Итак, копье.
 
   Мозговой штурм особых результатов не дал. Да большинство этих дурней были готовы охотиться за коровками ради славы и спортивного интереса, благо подобная охота еще не стала обыденной рутиной, а приятные воспоминания о длительной полосе обжорства будили в душах ирокезов лишь светлые и радостные чувства. Так что бегом, вприпрыжку!
   А когда еще Кор’тек ляпнул, а другие прибрежники подтвердили, что вскоре с наступлением осени коровки слиняют от этих берегов в более теплые края, все быстро забыли про скучные вопросы цен и оплат и начали обсуждать только предстоящую охоту, яростно доказывая друг другу, что заняться этим надо как можно быстрее.
   Короче, помощи от соплеменников было ноль. Когда я попытался настаивать, быстренько посоветовали мне обменять мясо на оружие и ткани. Мол, оружие – это хорошо! Оружие всегда пригодится. Ага, вот-вот, оружие и ткани. А то скоро к зиме одежду шить нужно будет. Еще скотом взять можно. Скот это тоже хорошо. А впрочем, спроси у духов, они лучше знают. На то ты и шаман. А нам на охоту пора бежать!
   Помощнички, блин! Обиделся на всех. Забрал самый большой кувшин пива, вытребовал себе свежего мяса, взял учеников и пошел камлать.
   Ткани это еще куда ни шло, думал я, пока ассистент шамана Осакат жарила мясо, а другой ассистент бегал по берегу в поисках дров (кстати, дрова начали становиться проблемой, а нам кучу мяса закоптить надо будет). Те ткани, что у нас есть, это все более дорогие материи, которые на повседневную одежку пускать нельзя. Поскольку я закупал их в Вал’аклаве, то брал тот товар, что покомпактнее и подороже, чтобы проще было везти за тридевять земель и сбагрить там с большей выгодой. Теперь надо решить, оставить ли ткани в виде валютного резерва племени ирокезов либо быстренько обменять на что-то более ценное. Если останемся на месте, то, наверное, лучше заныкать. А если двинемся дальше, то хрен его знает, что там будет на новом месте. Может, они станут бесполезны, а может, наоборот, удастся выменять что-то более ценное.
   Оружие, ну оружия пока в племени хватает. Поскольку тут ни один бронзовый наконечник копья или обломанный кинжал не выбрасываются за ненадобностью, то, учитывая все трофеи, оружия у нас хватит, чтобы вооружить еще как минимум сотню вояк. Ага! Сотня вояк. Вот как раз то, что нам и нужно. Потребовать у Леокая людей… Хотя опять же чушь несу. Даже в продвинутом Улоте местные дикари пока еще до купли-продажи людей не додумались. Можно, конечно, невест прикупить, но если по-умному все прокрутить, и невесты, и люди сами прибегут.
   Так, все не так и не о том думаешь, Дебил. Ты не в супермаркете мимо полок с тележкой ездишь, товары выбирая. Тебе надо постараться объегорить жучилу Леокая, выцыганив у него не плату за мясо, а резервы для развития племени.
   Какая к черту скупка людей?! Людей сюда надо переманить! Это даже Лга’нхи понимает. Помнишь бизнес-план рекламной кампании «Хочешь стать толстым, спроси меня как?», что он тебе накидал? Вот его и будем придерживаться.
   Итак, первым делом надо потребовать людей на переработку добычи. Много людей, потому что иначе нам с этим делом не справиться самим. И пусть, кстати, тару под мясо с собой приносят. И дрова… И со своими харчами чтобы приходили. Вообще все расходы надо на Леокая повесить. А то знаю я этого жука, мелким шрифтом в конце договора такого напишет, что еще и сам должен ему останешься. Короче, люди, тара, дрова, транспортные расходы – это все на Леокае. Кормить его людей, тоже за его счет, а то он пригонит на берег толпу голодранцев, которые сожрут все наши запасы в один миг и до следующей весны нам придется либо «есть со стола Царя Царей Улота», либо убраться восвояси из этих мест. Вполне возможно, что в замыслах у «доброго дедушки» имеется именно такой план. Помнится, еще там, у себя читал про одну африканскую страну, в которой некая западная компания скупила, дав взятку президенту-диктатору, всю плодородную землю. Засадила эту землю кофе, нанимая местных за гроши. А вот продукты питания, которые внутри страны уже производить было негде, закупались и ввозились по мировым ценам, одинаковым и для богатых Европ-Америк, и для нищей Африки… Короче, все туземцы жили впроголодь и пахали как распоследние папы карлы на новых рыночно-демократических плантаторов, не смея вякнуть. Это я к тому, что есть весьма разнообразные способы закабаления лопухов. Можно вот так вот, предложив выгодный контракт на поставки мяса, а потом разорив разными штрафами за неисполнение. Возьмись мы, например, самостоятельно и мясо солить-коптить, и тару изготовлять, и в Улот добытое отправлять, ведь не справились бы нифига. А тут то и… Не, опять меня на всякие бредни и страхи потянуло, Леокаю до продвинутых эксплуататоров моего века еще очень далеко, да и смысла никакого нету нас закабалять, нас же таких не прокормишь. Но один хрен, бдительность терять нельзя и все побочные расходы списываем на Леокая.