Егорова Елена. Заповедники души

И плавятся от скорби свечи.
Нет, вера не подвластна молотам
Бесовской гордой нелюбви.
Кресты сияют чистым золотом
Над храмами, что «на крови».
 
 
А на земле, страданьем выжженной,
Цветут и розы, и пионы.
И бархатцев головки рыжие
Творят Спасителю поклоны.
Всей братии молитвам истовым
Небесный внемлет наш Отец.
И силам зла вовек не выстудить
Жар православья из сердец!
 

Молитва великомученице Екатерине

 
Мы молимся тебе, Екатерина,
Великомученица, кладезь чистоты!
Ты предпочла богатствам властелина
Сокровища нетленной красоты,
Витий повергнув мудростью духовной,
Вдохнула веру истинную в них.
За верность по кончине безгреховной
Тебя венчал Небесный твой Жених.
 
 
Молись, святая дева, Иисусу,
Чтоб мудрости послал нам неземной,
Чтоб, как и ты, лукавому искусу
Не поддались мы в суете мирской.
Возрадуйся, страдавшая невинно!
Творим мы память вечную твою.
Моли Христа о нас, Екатерина,
Святая дева, славь Его в раю!
 

Угрешская свеча

Угреша изначальная

 
В лесу осеннем тишина
Необычайна,
В ней будто бы заключена
От века тайна.
И только слышится едва
Легчайший шорох:
С деревьев падает листва
В душистый ворох.
Я восхожу лесной тропой
На холм высокий,
Где дремлет ветер в золотой
Траве осоке.
Даль москворецкая светла,
Как в полдень летний,
И словно растворилась мгла
Тысячелетий…
 
 
Река Угреша средь лугов
Густых струится,
В окрестных сёлах очагов
Дымок клубится.
Там гонит стадо по стерне
Пастух к загону.
Там всадник скачет на коне
К горе Поклонной.
Идёт за сеном на гумно
Селянин пеший…
Такой была давным – давно
Земля Угреши.
 
 
Издревле русские края,
Где прошлым веет,
Название своё храня,
Сердца угреют
Среди вседневной маеты,
Смирят тревогу.
Стоит святыней красоты
Во славу Богу
Угрешский дивный монастырь
Как знак надежды.
Всё та же голубая ширь
Вокруг, как прежде,
Лучи златые в воздух льют
Очарованье,
И тихо ангелы поют
Веков преданья.
 

Угрешская свеча

1

 
В небе синем колокольня стройная —
Белая Угрешская свеча.
На Угреше звоны колокольные
Как – то по – особому звучат.
 
 
Издалече слышно величавое
Благовестье мощное: «До – о – он! До – о – он!»,
Исчезают помыслы лукавые,
Взор к Творцу Вселенной устремлён.
 
 
Льётся перезвон, благословением
Осеняя отчие края.
Слушает Москва с благоговением,
Гордое дыханье затая.
 
 
На душе так тихо и торжественно,
Вера во Христа так горяча!
И горит светильником божественным
Белая Угрешская свеча.
 

2

 
Поглядев на гладь прудов лучистую,
Всю Угрешу взором охвачу,
Помолюсь, как в раннем детстве, истово,
Зажигая Господу свечу.
 
 
О грядущем мирном процветании
Милой сердцу Родины моей,
О её духовном возрастании
Попрошу в безмолвии церквей.
 
 
А когда земного настоящего
Цвет увянет, взять с собой хочу
В памяти души моей горящую
Белую Угрешскую свечу.
 

Солнце над Угрешею

 
Встало солнце над Угрешею,
Осветив лучами снова
Землю, некогда угревшую
Сердце Дмитрия Донского.
 
 
Над прудами тёмно – синими,
Над холмистою равниной,
Над угрешскими святынями
Звон разносится былинный.
 
 
Благовестнику могучему
Колокольный хор трезвоном
Вторит, воздавая Сущему
В Небесах хвалу. В спасённом
 
 
От разрухи и забвения
Величавом храме Спасском
Вновь идут богослужения,
Светят куличи и пасхи.
 
 
В испытаньях уцелевшая,
Освящает вера снова
Землю, некогда угревшую
Сердце Дмитрия Донского.
 

Угрешские куранты при луне

 
В пруду луны серебряного диска
Переливается живое отраженье.
К воде склонились ветки дуба низко.
Повсюду слышно соловьев угрешских пенье.
 
 
С высокой колокольни обновлённой
Ведут куранты времени отсчёт.
И чувствуется вдруг определённо,
Что будто бы оно назад течёт…
 
 
В Успенской церкви хор поёт прокимен.
Благоухают нежных роз кусты.
В сиянье лунном преподобный Пимен
Нисходит с поднебесной высоты,
 
 
Неспешно обходя свою обитель,
Любуется святыней красоты.
Благословляет славный небожитель
Былого возрожденные черты:
 
 
Врата Святые, храм Преображенья…
Прошедшие века душе так близки,
Когда куранты бьют и отраженье
Переливается серебряного диска.
 

Угреша после грозы

 
Отгремела летняя гроза.
На дождём омытые куртины
С вышины струится бирюза.
Пахнет тополями и жасмином.
 
 
Солнышко взыграло на крестах.
Ветерок повеял благовестный…
Если здесь такая красота,
То каков Господень сад небесный?!
 

Рассвет над Москвой – рекой

 
Над Москвой – рекой
Полосой литой
Засиял восход
Турмалиновый.
Из – за синих круч
Появился луч,
По волнам плывёт
Свет малиновый,
Льётся по холмам,
Белоснежный храм
Красит в дивный цвет
Ясно – розовый.
Купола блестят.
В изумрудный плат
Нарядил рассвет
Лес берёзовый.
Всё цветет кругом,
Золотым пером
Начертал Господь
Отражения
На воде прудов
Куполов, крестов:
Для души – триодь
Вдохновения.
 

Угрешский парадиз

 
Октябрьские дожди,
 Казалось, бесконечны.
Чреда свинцовых туч
Запеленала синь.
Раз нет у солнца сил —
 
 
Тепла теперь не жди…
 Всё в мире быстротечно —
Пробился яркий луч
И веточки осин
Слегка позолотил.
 
 
Оранжевый туман,
 Светящийся от счастья,
Окутал монастырь.
Над синей рябью вод
Пылает солнца диск.
 
 
Туч грозных караван
 Уносит прочь ненастье.
Светлеет неба ширь.
Вновь радугой цветёт
Угрешский парадиз.
 

Поющие сердца

 
Хор юных непорочных дев
На службе пел в Успенской церкви.
Так знаменный звучал распев,
Что все мирские чувства меркли.
 
 
А девы славили Творца
Не просто чистыми устами —
В них пели чистые сердца
Пред неземными образами.
 
 
И воскрешал, и утешал
Мотив распева сокровенный.
Молилась каждая душа
Христу в порыве дерзновенном…
 
 
Мысль вспыхнула, как фейерверк,
Рождённый пением чудесным:
Поющий сердцем человек
Подобен ангелам небесным.
 

Угрешские вечера

1

 
Зимний вечер фиолетов.
Гаснут отблески зари.
Вдоль дорожек фонари
Полнятся медовым светом.
Тени длинные всё гуще
На заснеженных прудах…
Хор поёт о Всемогущем
В храме Божьем при свечах.
 
 
Сердце ищет здесь приюта.
Льются Господу хвалы.
Песнопенья так теплы,
Что не страшен холод лютый
Равнодушия пустого,
Маловерия толпы…
Крест Святой и Божье Слово —
Духа твёрдые столпы.
 

2

 
Вешний вечер льёт свой свет приветный,
Сонный ветер не тревожит ветви
Распустившихся едва дубов.
Розовеют перья облаков.
Зыбя гладь пурпурно – синих вод,
Лебедь чёрный медленно плывёт
Молодой лебёдушке навстречу.
Злато куполов, как пламя свечек,
Трепетно колышется в пруду.
Первую вечернюю звезду
Славят неустанно соловьи.
Дремлет кот на краешке скамьи.
Голуби затихли, не воркуют…
А душа спокойна – не тоскует
Об ушедшей в прошлое любви.
Хоть зови её, хоть не зови —
Не вернётся: навсегда ушла.
Но не хочет сердце помнить зла,
Забывает боль от острых терний,
Умиляясь красотой вечерней,
Молится с надеждой, не ропща,
Учится смиряться и прощать…
Чему быть, того не миновать,
Что даёт Господь – всё благодать.
 

3

 
Заката минуты последние.
Прощально алеют лучи.
Угрешские сумерки летние
Чудесны… Давай помолчим
Пред этой красою священною,
Как будто у врат алтаря,
Забудем наносное, тленное,
Для злого сердца затворя.
 
 
…А все развлечения модные
Для любящих душ – пустыри.
Как чайки над прудом свободные,
Над их суетой воспарим.
О жизни, о Боге, об Истине
Подумаем вместе всерьёз.
Помолимся Господу истово,
Дыша благовонием роз,
Как в райском саду. На мгновение
Побывши в небесном тепле,
Господнего благословения
Испросим на древней земле.
 

4

 
Листва оттенков вешних зорь
Осенним вечером – для сердца утешенье.
Трав зеленеющих подзор —
В меланже ярком золотых вкраплений.
Причудлив огненный узор
Нерукотворного плетенья.
 
 
Прозрачна дымки пелена.
Абрисы храмов возрождённых лиловеют,
Как древней книги письмена.
Опавших листьев пряным духом веет.
Чуть слышно плещется волна
У кромки берега. Темнеет.
 
 
В тиши садов растворена
Осенней музыки глубинная сердечность.
Творцом одухотворена
Высоких облаков густая млечность.
Душа Любви отворена
И слушает, как дышит Вечность…
 

5

 
Пруд слюдой подёрнут ледяною,
Тонкой, ломкой, иссиня – стальною.
Над её поверхностью глазурной —
Небосвод рубиново – лазурный.
Колокольня алою свечою
Устремилась в небо предночное.
Вкруг пруда стоят дубы литые.
Листья их, недавно золотые,
Чуть заиндевевши от мороза,
Отливают серебрёной бронзой.
На святыни храмов луч закатный
Льётся, преломляясь многократно
В призмах окон, в куполах карминных…
Эти величавые картины
Вечера ноябрьского в Угреше
Каждый, будь он праведным иль грешным,
Православным или иноверцем,
Навсегда запечатлеет сердцем.
 

Я родилась на Угреше

   Елена (факел – греч.)
   Сербская, королева, прп. – октября 30 / ноября 12.

Православные святцы

 
Едва свет утра забрезжил,
В заснеженном ноябре
Я родилась на Угреше,
В Никольском монастыре,
На память Елены Сербской.
Да только этой святой
В эпоху гонений дерзких
Не чтил из родни никто.
 
 
Обитель была закрыта,
Быльём земля поросла,
Святая вера забыта,
Разбиты колокола.
Но жили в старинных кельях
Невидимые следы
Молитв, что монахи пели
В далёких веках седых.
 
 
Видать, напомнили стены
Про день именин тогда:
Меня нарекли Еленой…
С рождения сквозь года
Господнею благостыней
По жизни имя ведёт.
И факел мой не остынет,
Доколе душа поёт,
 
 
Поёт и верует в Бога,
Припав к Его алтарю,
И плачет, каясь во многом…
Господи, благодарю
За то, что дано мне, грешной,
В заснеженном ноябре
Родиться на свет в Угреше,
В Никольском монастыре.
 

Святая Угреша

 
Святая Угреша! Поёт моё сердце
При звуках родных этих слов.
В них есть переливы божественных терций
Сакрального гимна веков.
 
 
Аккорды в них есть колокольного звона,
Плывущего вдаль над Москвой,
Мелодия древней молитвы с амвона
И шёпот реки луговой.
 
 
Любовь в моём сердце к тебе не остынет,
Рождая вновь творческий взлёт,
Угреша! Великой России святыня!
Тебя моя лира поёт!
 

«Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские заповедники

Страна пушкинского детства

Захарово

 
Захарово, Захарово —
Поэта колыбель.
Под сенью парка старого
Пруда блестит купель.
 
 
Лесок, луга медвяные,
Крестьянские дома…
Местечко, Богом данное
Для сердца и ума!
 
 
Усадьба над речушкою —
Исток душевных сил
Для маленького Пушкина.
Он рано полюбил
 
 
Обычаи народные
И сказки перед сном.
Порывы благородные
Здесь пробуждались в нём.
 
 
Здесь отрока с кудрявою
Вихрастой головой,
Увенчанного славою
Поэзии живой,
 
 
Деревья помнят старые
И вольные поля.
Захарово, Захарово —
Священная земля.
 
 
Пристанище желанное
Лирической любви,
Местечко, Богом данное!
Мне чувства оживи,
 
 
Чтоб рифмами стозвонными
Прялась стихов кудель…
Захарово – исконная
Поэта колыбель.
 

Октябрьский вечер в Захарове

 
Мне видится моё селенье,
Моё Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
 

А. С. Пушкин. «Послание к Юдину»

 
Октябрьский вечер дымкой нежной
В Захарове овеял парк.
Над прудом серебристый пар
Покоем дышит безмятежным.
 
 
В «зерцале вод» спят отраженья.
Истлел в просвете туч закат.
Пропахший яблоками сад
Затих в минорном настроенье.
 

 

 
Благоухание бутонов
Последних, чуть поникших роз —
Как призрак ярких летних грёз
На фоне неба однотонном.
 
 
Приглушены все краски мира.
Беседка, мостик, скаты крыш
И купы лип в такую тишь —
Всё сердцу бесконечно мило.
 

Вязёмы

 
Летят по быстрой магистрали
Одна машина за одной…
А метрах в ста иль чуть подале
Мир открывается иной.
 
 
Шумит листва у водной кромки,
Где сонмы радужных колец
Танцуют вальсы. Над Вязёмкой
Стоит изысканный дворец.
 
 
Струится запах разнотравья.
Ведёт тропинка к флигелям.
Увенчан строгим семиглавьем
Святой Преображенский храм.
 
 
Внутрь из оконниц узких, длинных
На фрески льётся яркий свет,
На буквы надписей старинных
На польском – русской Смуты след.
 
 
Аркада звонницы белеет,
И будто слышен перезвон.
В старинном парке по аллее
Гуляет ветер в гуще крон.
 
 
В тени – церковная ограда,
За нею – памятник простой.
Там Пушкин над могилой брата
Николеньки скорбел душой.
 
 
Под сенью лип щебечут птицы,
В лучах рой мошек мельтешит…
Построил Николай Голицын
Усадьбу эту для души,
 
 
Сады разбил, вёл сенокосы,
Благоустраивал село…
Событий много судьбоносных
Здесь за века произошло:
 
 
Гостил однажды Павел Первый,
В войну Кутузов побывал,
Наполеон походкой нервной
Входил в большой каминный зал.
 
 
Назад истории страницу
Перевернём. В тиши ночной
Красавец князь Борис Голицын
Сидел, склонившись пред свечой.
 
 
Статьи, идиллии, эклоги
Он по – французски сочинял.
Шёл утром к церкви. По дороге
Порою Пушкиных встречал
 
 
И в гости приглашал учтиво.
Забыв о мире за стеной,
Кудрявый отрок шаловливый
Благоговел пред красотой
 
 
И мудростью в библиотеках,
Потом резвился у пруда…
Ужель с тех пор прошло два века,
А здесь всё так же, как тогда?!
 
 
И в элегические дали
Глядел отсюда наш поэт?!
Лирические магистрали
Протянуты сквозь толщу лет
 
 
К приюту славного былого,
Жемчужине Больших Вязём.
И, как в эпоху Годунова,
Звон благовестит над холмом
 
 
С прекрасным новые нам встречи,
Зовёт в дворец и дивный сад,
Где поэтические свечи
Неугасимые горят.
 

Зимнее утро в Вязёмах

 
Почтенный замок был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен,
Во вкусе умной старины.
 

А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»

 
Рассвет покрыл малиновым румянцем
Наплывы снежные на древних куполах.
Тумана лёгкие протуберанцы
Витают над сугробами в садах
И осыпают бирюзово – алыми
Игольчатого инея кораллами
Высокий шпиль на круглом бельведере
И ветви лип, и силуэты елей,
Ограды белокаменной решётки,
Шатры над арками старинной звонницы…
И, будто бы перебирая чётки,
Глядится солнце в строгие оконницы
Преображенской церкви. Золотеет
И постепенно растворяется туман.
Сад после тёмной ночи сладко млеет,
От света яркого немного пьян.
А свежесть утра льётся по аллеям,
Как благовонье хвойного елея…
 
 
Вдохнув озона славной старины,
Её энергию впитав, душа светлеет,
И наяву в святом безмолвии лелеет
Тончайшие видения – не сны —
О том, как зимним утром юный гений
В храм и в «почтенный замок» приезжал
С семьёй своей, под лучезарной сенью
Садов с любимой бабушкой гулял
И набирался ярких впечатлений…
 

Болдинская тетрадь

Воспоминание о Болдине

 
Пройдусь по болдинскому саду
Чарующим осенним днём,
Вдохну небесную прохладу,
Омоюсь золотым дождём
 
 
Листвы, слетающей на землю,
В раздумье встану на мосту…
Когда – то, щедрым музам внемля,
Творил здесь Пушкин красоту.
 
 
Невольный пленник вдохновенья,
Писал от суеты вдали
Он повести, стихотворенья
И письма нежной Натали.
 
 
Хоть сердцем рвался он к невесте,
Лились из – под его пера
В благословенном этом месте
Шедевры. Дивная пора
 
 
В преддверье долгожданной свадьбы
Столь плодотворною была,
Что тихой болдинской усадьбе
Живую славу принесла…
 
 
Взгляну сквозь бронзовые пряди
Ветвей на деревянный дом,
И строки пушкинской тетради
В воображении моём
 
 
Возникнут лёгким мановеньем
Волшебной палочки времён.
О заповедник вдохновенья!
Прими сердечный мой поклон.
 
 
Здесь поэтического света
Лучи мне согревали грудь.
Вернусь сюда, в приют поэта,
За лирою когда-нибудь.
 

Окрестности Болдина

 
Окрест Большого Болдина
Как осень хороша!
Особым чувством Родины
Исполнена душа.
 
 
Звенит, как и при Пушкине,
В Лучиннике ручей.
Сквозь ветви за опушкою
Синеет даль полей
 
 
И зеленеют озими
Средь желтого жнивья.
В уборе злато – розовом
Деревья у ручья.
 
 
Светло в старинной рощице
От белизны стволов.
Издалека доносится
Напев колоколов.
 
 
Серебряными ризами
Одеты небеса.
Поэзией пронизаны
Поля, река, леса.
 
 
Особым чувством Родины
Исполнена душа.
Окрест Большого Болдина
Как осень хороша!
 

Дождь в Болдине

 
Седых осенних туч ладьи,
Покинув севера широты,
Покрыли небо, и дожди
Танцуют на прудах фокстроты.
 
 
Их ритмы чёткие грустны
И философски элегичны,
Но есть в них отзвуки весны!
Дожди питают энергично
 
 
Глубины болдинской земли…
Поэт в осеннем заточенье
Здесь нежно грезил Натали,
В любви черпая вдохновенье.
 

Болдинские этюды

1. Зимний этюд в миноре

 
В час предзакатный солнцем зимним
Обласкан золотистый снег.
Минуты замедляют бег,
Природы благодарной гимны
Звучат в тональности минора.
И светомузыка лучей,
И пение снежинок хора —
Мелодии души моей.
 

2. Вешний рассвет. Аллегро

 
Зарделись яблонь кружева
В объятьях света.
Им шепчут нежные слова
Потоки ветра.
 
 
Позолотела неба даль
Там, на востоке.
Яснеет синяя эмаль
Озёр глубоких.
 
 
Скользнули яркие лучи
По кровлям бегло.
В природе радостно звучит
Мотив аллегро.
 

3. Летний этюд в мажоре

 
В игре полуденного света
Танцует весело листва,
Колышутся зелёных веток
Раскидистые рукава.
 
 
И облаков вихрастых тени
По гребешкам волнистых трав
Бегут при бодрых дуновеньях
Ветров степных к брегам дубрав.
 
 
И трели птах звучат мажорно,
И ручейка звенит струя,
И сердце молодо, задорно
Ритм отбивает бытия!
 

4. Осенний дождь. Анданте

 
В осенней пасмурной погоде
Есть неземная мелодичность.
В душе её меланхоличность
Рождает плач о несвободе
От гнёта собственных грехов.
И песнь покаянных стихов —
Как дождь, омывший лик природе.
 

Сентябрьская молитва

 
Золотится проседь
В изумрудных прядях.
Вся природа просит
Солнца Христа ради.
 
 
Завывает грозно
Вихрь, как рой осиный.
Молятся берёзы,
Клёны и осины.
 
 
И природы длани
Свет кропит осенний…
Вслед за увяданьем
Будет воскресенье!
 

Антоновские яблоки

 
С замираньем сердца солнца ждали мы.
Первый лучик ярко заалел
Над степными болдинскими далями.
Сад встряхнулся и повеселел.
 
 
Рассвело. Тепло почти по – летнему,
Только позолота на листах.
Разгулялись яркие отметины
Света на дорожках и прудах.
 
 
Облака купают косы белые
В неоглядном лоне синевы.
Яблоки антоновские спелые
Падают в объятия травы.
 
 
Выберу большие, желтобокие,
Кисловатой мякоти вкушу,
Напитаюсь солнечными соками
И по саду тихо поброжу.
 
 
Пошепчусь я с клёнами, берёзами,
Душу без утайки обнажу.
Не стихами, так хотя бы прозою
О своей любви им расскажу.
 
 
Листьев невесомые кораблики
Плыть пущу по быстрому ручью.
Вновь отведать болдинские яблоки
Сяду на дерновую скамью:
 
 
Наливные, аппетитно хрусткие —
Средоточье вдохновенных сил.
И по вкусу, и по духу русские —
Вот за что их Пушкин так любил!
 

Сельское утро

 
Солнце на холстине синевы.
Чуть колышутся, проснувшись, нивы.
Слышен шелест шёлковой листвы —
Шепчутся взволнованные ивы.
 
 
У природы лживых нет речей:
Всё здесь просто, чисто и красиво.
Пред иконой болдинских полей
Приклонюсь смиренно, молчаливо.
 
 
На душе покой. Вдали Москвы
Помолюсь я в сладостном забвенье
И прощу завистливой молвы
Злобное, но тщетное шипенье.
 

Музыка Шопена в Болдинском парке

 
Когда гляжу, как листья жёлто – красные
С деревьев падают на воду тёмную,
Волнуя гладь озёрную атласную,
Я слышу музыку Шопена томную,
Задумчивую, чувственную, страстную.
 
 
В её аккордах – радости, страдания,
Превратности любви и наслаждения,
Несбыточные тайные мечтания
И жизнь души, не знающая тления,
И красота, и бренность Мироздания.
 

Пушкиногорье

Зимний вечер в Михайловском

 
Стоят заиндевелые берёзки
У Сороти вдоль белых берегов.
Играют дивно радужные блёстки
На волнах распушившихся снегов.
 
 
В саду, в застылой липовой аллее,
Сгущается лиловый строй теней,
И облака – ожившие камеи —
Глядят на землю через вязь ветвей.
 
 
В Михайловском нисходит зимний вечер.
Сугробы голубеют под окном,
И солнце алым светом издалече
Струится в невысокий барский дом,
 
 
Где Пушкин некогда, усевшись на диване,
В морозных синих сумерках читал
Свои стихи любимой старой няне,
И огонёк свечи слегка дрожал
 
 
От звуков голоса его певучих.
Сияла ярко творчества звезда…
Мелодии прекрасных тех созвучий
Всё явственней слышны нам сквозь года.
 
 
Поёт доселе пушкинская лира!
Душою гений жив, он с нами, здесь!
И не умолкнет до скончанья мира
Его стихов живительная песнь.
 

Пушкин и его Муза

 
Поэт молчал. Им овладело
Виденье женщины прекрасной —
И робкой, и предельно смелой,
И целомудренной, и страстной.
 
 
Близка и далека безмерно,
Она казалась в лунном свете
Почти земной и эфемерной,
Живущей на иной планете.
 
 
В ней – радость дня и нежность утра,
Грусть вечера, томленье ночи.
Наивно, как дитя, и мудро
Она взглянула прямо в очи.
 
 
Поэт узнал её, и Муза
Дохнула в сердце дерзновенно.
Молчанья разрешились узы,
Кровь бурно заиграла в венах,
 
 
И песня сердца зазвучала
Не на заказ, не на потребу…
Поэта Муза вдохновляла
Послушницей прекрасной Неба.
 

Пруд в Петровском

 
Усадебный старинный пруд
И островок уединенья —
Любви бесхитростный приют…
Лирического вдохновенья
Ручьи берут своё начало
В именье славных Ганнибалов —
В Петровском… Тишина. Простор.
Вдали от гомона столицы