Фрост выглянул наружу и подал своим знак, что можно подниматься. За ним стала карабкаться Марита. Он бросился к лежащему в луже крови часовому, подхватил его винтовку и вытащил пистолет. Пока никто не заметил вторжения на территорию замка и все внутри было тихо. Капитан припал к каменной дорожке и стал внимательно обозревать двор.
Возле дальней стены, у ворот, находилось десятка полтора машин. В центре обширного двора была оборудована взлетно-посадочная площадка для вертолетов, на которой стояли три вертушки — две “Хью Кобра” — больших, военных; и один маленький вертолет с кабинкой из прозрачного пластика.
— Наверное, в замке полно людей, — прошептал он Литски, — ты только посмотри, сколько транспорта. Слава Богу, что теперь холодно, а то они бы все выползли во двор.
— Что будем делать?
Не успел Хэнк ответить, как сверху послышался шелест вертолетных лопастей, натужный гул двигателя и над замком завис еще один маленький вертолет, как тот, который уже стоял на площадке. Он быстро приземлился и к нему из западного крыла здания выбежал человек, одетый в белый больничный халат. Фрост и Марита вжались в камни, моля Бога о том, чтоб их присутствие не было обнаружено раньше времени.
Санитар принял у пилота вертолета маленький чемоданчик и, пригибаясь под все еще вращающимися лопастями, побежал назад, туда, откуда и появился.
— Там лазарет, наверное, — бросил капитан. — Готов поспорить, что Балсама держат именно в этом месте.
Они поползли к остальным, которые уже успели перелезть через стену и залегли под ней, с ее внутренней стороны.
— Майн готт, — прошептал сержант, — вот это такая база?
— Да, — кивнул Хэнк, — неонацисты удерживают здесь одного старого профессора и пытают его, чтобы узнать имена людей, возглавляющих антинацистское движение в Европе. Надеюсь, вы не испугались?
— Нет, — проворчал тот, — мои солдаты и я поможем вам.
Отлично, сержант, вот что мы сделаем…
План был прост — к счастью, оказалось, что один из немцев умеет управлять вертолетом. Марита — тоже, кто бы мог ожидать! Поэтому решили разделиться на группы, одна попытается захватить вертолеты, Контень возьмет несколько человек и будет прикрывать огнем со стены, а Фрост, Марита и еще несколько офицеров Моссад прорвутся в лазарет и попытаются спасти Балсама. Если все пройдет удачно, перед тем, как улететь, они заложат взрывчатку и поднимут замок в воздух.
Они быстро распределились и стали красться вниз, во двор, зная, что сопутствующая им удача сейчас закончится и их присутствие будет обнаружено.
Так и произошло.
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Возле дальней стены, у ворот, находилось десятка полтора машин. В центре обширного двора была оборудована взлетно-посадочная площадка для вертолетов, на которой стояли три вертушки — две “Хью Кобра” — больших, военных; и один маленький вертолет с кабинкой из прозрачного пластика.
— Наверное, в замке полно людей, — прошептал он Литски, — ты только посмотри, сколько транспорта. Слава Богу, что теперь холодно, а то они бы все выползли во двор.
— Что будем делать?
Не успел Хэнк ответить, как сверху послышался шелест вертолетных лопастей, натужный гул двигателя и над замком завис еще один маленький вертолет, как тот, который уже стоял на площадке. Он быстро приземлился и к нему из западного крыла здания выбежал человек, одетый в белый больничный халат. Фрост и Марита вжались в камни, моля Бога о том, чтоб их присутствие не было обнаружено раньше времени.
Санитар принял у пилота вертолета маленький чемоданчик и, пригибаясь под все еще вращающимися лопастями, побежал назад, туда, откуда и появился.
— Там лазарет, наверное, — бросил капитан. — Готов поспорить, что Балсама держат именно в этом месте.
Они поползли к остальным, которые уже успели перелезть через стену и залегли под ней, с ее внутренней стороны.
— Майн готт, — прошептал сержант, — вот это такая база?
— Да, — кивнул Хэнк, — неонацисты удерживают здесь одного старого профессора и пытают его, чтобы узнать имена людей, возглавляющих антинацистское движение в Европе. Надеюсь, вы не испугались?
— Нет, — проворчал тот, — мои солдаты и я поможем вам.
Отлично, сержант, вот что мы сделаем…
План был прост — к счастью, оказалось, что один из немцев умеет управлять вертолетом. Марита — тоже, кто бы мог ожидать! Поэтому решили разделиться на группы, одна попытается захватить вертолеты, Контень возьмет несколько человек и будет прикрывать огнем со стены, а Фрост, Марита и еще несколько офицеров Моссад прорвутся в лазарет и попытаются спасти Балсама. Если все пройдет удачно, перед тем, как улететь, они заложат взрывчатку и поднимут замок в воздух.
Они быстро распределились и стали красться вниз, во двор, зная, что сопутствующая им удача сейчас закончится и их присутствие будет обнаружено.
Так и произошло.
Глава двадцатая
Не успел Фрост сбежать и до половины лестницы из грубых каменных блоков, как по двору разнесся громкий крик по-немецки, их заметил второй часовой и спешил поднять тревогу. Капитан вскинул винтовку и прошил орущего благим матом охранника, судорожно сдергивающего с плеча автомат. Перепрыгивая через две ступеньки, капитан устремился к двери, ведущей, предположительно, в лазарет, поливая все пространство впереди себя короткими очередями.
Стрельба уже разгорелась вовсю. Контень со своими людьми косил нацистов, которые кучами выбегали из замка, выпрыгивали из вертолетов и даже лезли из припаркованных машин.
Капитан и Марита со своими офицерами добежали к стене замка, и один из сотрудников Моссада упал замертво прямо перед дверью, прошитый очередью изнутри. Они в ту же секунду подняли такой ураганный огонь из всех стволов, направив его в дверной проем, что, как оказалось чуть позже, два нациста были разрезаны во внутреннем коридоре свинцовым дождем на куски. Только после такой огневой подготовки группа захвата ринулась внутрь замка, на ходу меняя магазины и стреляя в любую движущуюся мишень. Вдоль потолка узкого мрачного коридора тянулся ряд голых ламп, тускло освещавших развернувшуюся внизу бойню. Едва они ворвались в замок, как в нем завыли сирены, словно при воздушном налете, настолько громко, что перекрыли даже грохот перестрелки.
Фрост с товарищами пробивался дальше, в упор расстреляв нерасчетливо выбежавших из боковой двери нацистов. Бегущий последним поливал очередями пространство сзади на случай преследования. От невыносимого шума все оглохли, горячие гильзы из автоматов и штурмовых винтовок сыпались во все стороны, пули рикошетили от стен, с визгом исполняя свой смертный танец.
Они пробежали еще две-три минуты, уже не встречая сопротивления, заметив, что коридор понижается и уходит под землю. Сирены продолжали безумно выть. Группа перешла с бега на быстрый шаг и вскоре Фрост, идущий первым, осторожно выглянул за угол и поднял руку, показывая следующим за ним четыре пальца. За поворотом коридор заканчивался большими дверьми белого цвета, а рядом с ними стояли с автоматами наизготовку четыре человека. По счету “три” он и еще один офицер выпрыгнули из-за угла и, отвлекая на себя внимание, откатились в сторону, беспрерывно стреляя с пола. Остальные коммандос их в то же мгновение поддержали и совместными усилиями они изрешетили охранников таинственной двери.
Вскочив и подбежав к ней, капитан ударом ноги распахнул ее. Выстрелов изнутри не последовало, и через секунду они все ворвались в комнату, держа пальцы на спусковых крючках, в готовности к любой неожиданности.
Хэнк бросил взгляд на находящихся в ней людей, и ему на ум пришла детская игра “замри”. Посреди комнаты стоял операционный стол и на нем лежал профессор Балсам, его едва можно было узнать из-за синяков и ссадин на лице. Над ним замер человек в белом халате, сжимающий в руке скальпель, с которого капала кровь. Рядом сидела женщина с блокнотом и ручкой в руках, приготовившись что-то записывать. Возле операционного стола стоял на подставке магнитофон: в нем крутилась кассета. Балсам что-то нечленораздельно бормотал по-немецки, явно находясь под действием наркотиков. В дальнем углу стоял Либлинг и с ужасом во взгляде смотрел на Фроста и Мариту.
— Не убивайте! — вдруг закричал он, широко раскрыв рот, в который Хэнк тут же вогнал две пули и тот завалился на пол, словно подрубленное гнилое дерево. Рядом с ним упал и врач со скальпелем в руке, которого прошила очередью девушка. Когда она развернула ствол в сторону стенографистки, капитан остановил ее:
— Не будем сами превращаться в них!
Женщина тут же бросила свой блокнот и выбежала из комнаты.
— Она ведь знает, что сказал Балсам, — с укором проговорила Литски.
— Нет, он ничего не сказал, — прошептал Фрост и подошел к профессору.
С первого взгляда было ясно, что он находится на пороге смерти, и жить ему осталось считанные минуты. Видно, его пытали всеми известными и неизвестными способами, однако, не учли одно — Балсам все равно был обречен, мучений он не боялся и никогда бы не выдал своих секретов. Может, он молчал бы даже под действием наркотиков или других психотропных препаратов.
Литски подошла к шкафчику и вернулась со шприцом и какой-то ампулой.
— Подожди, — хотел остановить ее капитан.
— Не бойся, я не собираюсь его убивать, ты и так видишь, что он обречен. Я облегчу боль…
После укола профессор слабо зашевелился и с трудом прошептал:
— Я… ничего…
— Да, — закашлялся Хэнк, — я понимаю, вы ничего им не сказали.
— Правильно, ничего. Здесь, рядом, за стенкой… склад вооружения, арсенал….
— Я сейчас! — воскликнул капитан и выбежал в коридор. В темном углу он действительно обнаружил небольшую металлическую дверь, запертую на висячий замок, который разлетелся после второй очереди из винтовки. На выстрелы выскочил офицер Моссада, они вдвоем открыли дверь и замерли от удивления — все открывшееся помещение, от пола до потолка, занимали ящики со стрелковым оружием, взрывчаткой, ручными гранатами, минометными минами…
— Вот это да! — присвистнул от удивления Фрост. — Обязательно захвачу парочку гранат родным на сувениры.
Они набрали столько гранат, сколько смогли унести, а капитан, подумав о чем-то, прихватил еще и базуку, противотанковый гранатомет.
Он покопался в его спусковом устройстве ножом, присоединил к контактам два провода, которые нашел здесь же, на оружейном складе, и вывел их концы в комнату, где лежал умирающий Балсам. Затем он установил базуку в дверном проеме склада, привалив ее ящиком со взрывчаткой и нацелив на полки, забитые минами и патронами.
— Доктор Балсам, — вернулся он после этих приготовлений к профессору, — вы знаете, что умираете. Сэр, вы еще можете нанести свой последний удар по нацистам. После того, как мы уйдем, сосчитайте до пятидесяти и соедините вот эти два проводка. Арсенал взорвется, но погибнете и вы. Согласны ли вы на такую жертву?
— Да, — прошептал Балсам.
— Я очень сожалею, что все так получилось, — осторожно подал он ему провода, — но если вы хотели известить мир о надвигающейся нацистской угрозе, вам это удалось. Благослови вас Господь.
— И вас благослови Господь, — выдохнул профессор свои прощальные слова.
И вся группа устремилась к двери. Фрост бежал по коридору и в уме вел счет. Четырнадцать — они беспрепятственно добежали до поворота. Двадцать три — остановились под кинжальным огнем и один человек упал, получив пулю в голову. Сорок один — удалось прорваться, положив всех врагов в коридоре. Сорок три — из какой-то комнаты на их пути выскочили три нациста и упали, обливаясь кровью. Сорок пять — в этой же комнате Фрост нашел сумку с бриллиантами, которые те, видимо, охраняли.
Сорок шесть — снова стремительный бег, конец коридора впереди, виден выход во двор.
— Пятьдесят! — оставшиеся в живых выскочили из замка и в ту же секунду услышали за собой гул вздымающегося взрыва, дохнувший смертью им в спины.
Стрельба уже разгорелась вовсю. Контень со своими людьми косил нацистов, которые кучами выбегали из замка, выпрыгивали из вертолетов и даже лезли из припаркованных машин.
Капитан и Марита со своими офицерами добежали к стене замка, и один из сотрудников Моссада упал замертво прямо перед дверью, прошитый очередью изнутри. Они в ту же секунду подняли такой ураганный огонь из всех стволов, направив его в дверной проем, что, как оказалось чуть позже, два нациста были разрезаны во внутреннем коридоре свинцовым дождем на куски. Только после такой огневой подготовки группа захвата ринулась внутрь замка, на ходу меняя магазины и стреляя в любую движущуюся мишень. Вдоль потолка узкого мрачного коридора тянулся ряд голых ламп, тускло освещавших развернувшуюся внизу бойню. Едва они ворвались в замок, как в нем завыли сирены, словно при воздушном налете, настолько громко, что перекрыли даже грохот перестрелки.
Фрост с товарищами пробивался дальше, в упор расстреляв нерасчетливо выбежавших из боковой двери нацистов. Бегущий последним поливал очередями пространство сзади на случай преследования. От невыносимого шума все оглохли, горячие гильзы из автоматов и штурмовых винтовок сыпались во все стороны, пули рикошетили от стен, с визгом исполняя свой смертный танец.
Они пробежали еще две-три минуты, уже не встречая сопротивления, заметив, что коридор понижается и уходит под землю. Сирены продолжали безумно выть. Группа перешла с бега на быстрый шаг и вскоре Фрост, идущий первым, осторожно выглянул за угол и поднял руку, показывая следующим за ним четыре пальца. За поворотом коридор заканчивался большими дверьми белого цвета, а рядом с ними стояли с автоматами наизготовку четыре человека. По счету “три” он и еще один офицер выпрыгнули из-за угла и, отвлекая на себя внимание, откатились в сторону, беспрерывно стреляя с пола. Остальные коммандос их в то же мгновение поддержали и совместными усилиями они изрешетили охранников таинственной двери.
Вскочив и подбежав к ней, капитан ударом ноги распахнул ее. Выстрелов изнутри не последовало, и через секунду они все ворвались в комнату, держа пальцы на спусковых крючках, в готовности к любой неожиданности.
Хэнк бросил взгляд на находящихся в ней людей, и ему на ум пришла детская игра “замри”. Посреди комнаты стоял операционный стол и на нем лежал профессор Балсам, его едва можно было узнать из-за синяков и ссадин на лице. Над ним замер человек в белом халате, сжимающий в руке скальпель, с которого капала кровь. Рядом сидела женщина с блокнотом и ручкой в руках, приготовившись что-то записывать. Возле операционного стола стоял на подставке магнитофон: в нем крутилась кассета. Балсам что-то нечленораздельно бормотал по-немецки, явно находясь под действием наркотиков. В дальнем углу стоял Либлинг и с ужасом во взгляде смотрел на Фроста и Мариту.
— Не убивайте! — вдруг закричал он, широко раскрыв рот, в который Хэнк тут же вогнал две пули и тот завалился на пол, словно подрубленное гнилое дерево. Рядом с ним упал и врач со скальпелем в руке, которого прошила очередью девушка. Когда она развернула ствол в сторону стенографистки, капитан остановил ее:
— Не будем сами превращаться в них!
Женщина тут же бросила свой блокнот и выбежала из комнаты.
— Она ведь знает, что сказал Балсам, — с укором проговорила Литски.
— Нет, он ничего не сказал, — прошептал Фрост и подошел к профессору.
С первого взгляда было ясно, что он находится на пороге смерти, и жить ему осталось считанные минуты. Видно, его пытали всеми известными и неизвестными способами, однако, не учли одно — Балсам все равно был обречен, мучений он не боялся и никогда бы не выдал своих секретов. Может, он молчал бы даже под действием наркотиков или других психотропных препаратов.
Литски подошла к шкафчику и вернулась со шприцом и какой-то ампулой.
— Подожди, — хотел остановить ее капитан.
— Не бойся, я не собираюсь его убивать, ты и так видишь, что он обречен. Я облегчу боль…
После укола профессор слабо зашевелился и с трудом прошептал:
— Я… ничего…
— Да, — закашлялся Хэнк, — я понимаю, вы ничего им не сказали.
— Правильно, ничего. Здесь, рядом, за стенкой… склад вооружения, арсенал….
— Я сейчас! — воскликнул капитан и выбежал в коридор. В темном углу он действительно обнаружил небольшую металлическую дверь, запертую на висячий замок, который разлетелся после второй очереди из винтовки. На выстрелы выскочил офицер Моссада, они вдвоем открыли дверь и замерли от удивления — все открывшееся помещение, от пола до потолка, занимали ящики со стрелковым оружием, взрывчаткой, ручными гранатами, минометными минами…
— Вот это да! — присвистнул от удивления Фрост. — Обязательно захвачу парочку гранат родным на сувениры.
Они набрали столько гранат, сколько смогли унести, а капитан, подумав о чем-то, прихватил еще и базуку, противотанковый гранатомет.
Он покопался в его спусковом устройстве ножом, присоединил к контактам два провода, которые нашел здесь же, на оружейном складе, и вывел их концы в комнату, где лежал умирающий Балсам. Затем он установил базуку в дверном проеме склада, привалив ее ящиком со взрывчаткой и нацелив на полки, забитые минами и патронами.
— Доктор Балсам, — вернулся он после этих приготовлений к профессору, — вы знаете, что умираете. Сэр, вы еще можете нанести свой последний удар по нацистам. После того, как мы уйдем, сосчитайте до пятидесяти и соедините вот эти два проводка. Арсенал взорвется, но погибнете и вы. Согласны ли вы на такую жертву?
— Да, — прошептал Балсам.
— Я очень сожалею, что все так получилось, — осторожно подал он ему провода, — но если вы хотели известить мир о надвигающейся нацистской угрозе, вам это удалось. Благослови вас Господь.
— И вас благослови Господь, — выдохнул профессор свои прощальные слова.
И вся группа устремилась к двери. Фрост бежал по коридору и в уме вел счет. Четырнадцать — они беспрепятственно добежали до поворота. Двадцать три — остановились под кинжальным огнем и один человек упал, получив пулю в голову. Сорок один — удалось прорваться, положив всех врагов в коридоре. Сорок три — из какой-то комнаты на их пути выскочили три нациста и упали, обливаясь кровью. Сорок пять — в этой же комнате Фрост нашел сумку с бриллиантами, которые те, видимо, охраняли.
Сорок шесть — снова стремительный бег, конец коридора впереди, виден выход во двор.
— Пятьдесят! — оставшиеся в живых выскочили из замка и в ту же секунду услышали за собой гул вздымающегося взрыва, дохнувший смертью им в спины.
Глава двадцать первая
Каменный двор задрожал, сверху посыпались осколки, и после оглушительного грохота одна из стен замка покачнулась и медленно завалилась внутрь, взметнув вверх огромное облако дыма и пыли. Капитан бросился на землю, прикрывая собой не отходящую от него Мариту.
— Я и не ожидал такого мощного взрыва, — прокричал он ей через несколько секунд и они снова вскочили и устремились к маленькому вертолету, стоящему на взлетной площадке. Яростная стрельба, утихшая было во время взрыва, возобновилась вновь.
— Быстро в кабину! — скомандовал он ей, подобрав по пути пару автоматов, валяющихся возле убитых нацистов. Краем глаза он заметил, что остальные коммандос бегут к военному вертолету, стоящему рядом, и его уже пытается запустить немецкий солдат.
Литски прыгнула на место пилота, и лопасти стали невыносимо медленно раскручиваться. Хэнк вскарабкался в прозрачную кабину с другой стороны, продолжая поливать двор очередями и бросив пару гранат в уцелевших врагов. Вертолет, наконец, начал подниматься, потом наклонился и еле перевалил через наружную стену, пройдя над ней буквально в нескольких футах. После этого он просел, и Литски изо всех сил старалась удержать машину от падения, направляя ее к дальнему склону ущелья.
Через несколько секунд за ними показался грозный силуэт второго вертолета, боевого, из открытых дверей которого их товарищи поливали свинцовым дождем оставшихся в живых защитников замка. Он легко их обогнал и Фрост увидел, как немец-пилот показал ему “о’кей”.
— Домой! — не смог сдержать радости капитан и решил в последний раз посмотреть на остатки зловещего замка. Похолодев от ужаса он заметил еще один боевой вертолет, поднимающийся со взлетной площадки.
— Нацисты, — прошептал он и взглянул вперед — их друзей уже не было видно.
— Я и не ожидал такого мощного взрыва, — прокричал он ей через несколько секунд и они снова вскочили и устремились к маленькому вертолету, стоящему на взлетной площадке. Яростная стрельба, утихшая было во время взрыва, возобновилась вновь.
— Быстро в кабину! — скомандовал он ей, подобрав по пути пару автоматов, валяющихся возле убитых нацистов. Краем глаза он заметил, что остальные коммандос бегут к военному вертолету, стоящему рядом, и его уже пытается запустить немецкий солдат.
Литски прыгнула на место пилота, и лопасти стали невыносимо медленно раскручиваться. Хэнк вскарабкался в прозрачную кабину с другой стороны, продолжая поливать двор очередями и бросив пару гранат в уцелевших врагов. Вертолет, наконец, начал подниматься, потом наклонился и еле перевалил через наружную стену, пройдя над ней буквально в нескольких футах. После этого он просел, и Литски изо всех сил старалась удержать машину от падения, направляя ее к дальнему склону ущелья.
Через несколько секунд за ними показался грозный силуэт второго вертолета, боевого, из открытых дверей которого их товарищи поливали свинцовым дождем оставшихся в живых защитников замка. Он легко их обогнал и Фрост увидел, как немец-пилот показал ему “о’кей”.
— Домой! — не смог сдержать радости капитан и решил в последний раз посмотреть на остатки зловещего замка. Похолодев от ужаса он заметил еще один боевой вертолет, поднимающийся со взлетной площадки.
— Нацисты, — прошептал он и взглянул вперед — их друзей уже не было видно.
Глава двадцать вторая
Вертолет преследователей стремительно сокращал расстояние, настигая беззащитных беглецов. Против крупнокалиберных спаренных пулеметов, которые уже начали свой смертоносный перестук, с автоматом не попрешь. Вдруг Марита радостно вскрикнула — им на помощь торопились товарищи на боевом вертолете, которые вернулись, увидев начало неравного боя. Теперь уже нацисты попали под кинжальный огонь пулеметов “Хью Кобры”.
— В нас попали! — закричала Литски, и Фрост ощутил запах горящего масла и почувствовал, что рокот лопастей замедлился, двигатель заглох, и в свисте ветра стали приближаться заснеженные верхушки сосен.
— Держись! — снова раздался голос девушки, бешено работающей органами управления. Склон рос на глазах и через секунду последовал удар. Фрост потряс головой и крикнул:
— Быстро убегаем, пока он не взорвался!
Он выпрыгнул из кабины и покатился по снегу, стараясь как можно дальше оказаться от неминуемого взрыва, который и раздался через несколько секунд, отбросив капитана еще дальше вниз по склону. А где же Марита?
Хэнк поднял голову и увидел ее, стоящую по другую сторону полыхающего вертолета, рядом с тлеющими деревьями. Даже на таком расстоянии было видно ее перепачканное лицо. Он поднялся на ноги и стал пробираться к ней, увязая в снегу. Обняв девушку, капитан услышал еще один взрыв. На этот раз в отдалении на склон рухнул взорвавшийся в воздухе боевой вертолет нацистов, а над ним делал вираж немецкий пилот, возвращающийся, чтобы забрать Литски и Фроста.
Капитан помахал ему рукой и прошептал, прижимая к себе Мариту:
— Ты знаешь, тебе нужно бросать свои шпионские страсти и летать на вертолетах. Из тебя получился бы отличный пилот. И еще — не отдать ли нам эти бриллианты — они у меня в рюкзаке — действительно тем антинацистам, с которыми работал доктор Балсам. Ведь он этого хотел. Ты, наверное, могла бы найти тех молодых людей..
Капитан вдруг вспомнил их разговор на борту самолета, когда они летели в Париж. Как говорил профессор — тем, кто не извлекает уроков истории, суждено их пережить вновь?
Фрост зашагал к ожидающему их вертолету, бережно поддерживая Мариту и думая о том, какой урок преподнес миру Балсам…
— В нас попали! — закричала Литски, и Фрост ощутил запах горящего масла и почувствовал, что рокот лопастей замедлился, двигатель заглох, и в свисте ветра стали приближаться заснеженные верхушки сосен.
— Держись! — снова раздался голос девушки, бешено работающей органами управления. Склон рос на глазах и через секунду последовал удар. Фрост потряс головой и крикнул:
— Быстро убегаем, пока он не взорвался!
Он выпрыгнул из кабины и покатился по снегу, стараясь как можно дальше оказаться от неминуемого взрыва, который и раздался через несколько секунд, отбросив капитана еще дальше вниз по склону. А где же Марита?
Хэнк поднял голову и увидел ее, стоящую по другую сторону полыхающего вертолета, рядом с тлеющими деревьями. Даже на таком расстоянии было видно ее перепачканное лицо. Он поднялся на ноги и стал пробираться к ней, увязая в снегу. Обняв девушку, капитан услышал еще один взрыв. На этот раз в отдалении на склон рухнул взорвавшийся в воздухе боевой вертолет нацистов, а над ним делал вираж немецкий пилот, возвращающийся, чтобы забрать Литски и Фроста.
Капитан помахал ему рукой и прошептал, прижимая к себе Мариту:
— Ты знаешь, тебе нужно бросать свои шпионские страсти и летать на вертолетах. Из тебя получился бы отличный пилот. И еще — не отдать ли нам эти бриллианты — они у меня в рюкзаке — действительно тем антинацистам, с которыми работал доктор Балсам. Ведь он этого хотел. Ты, наверное, могла бы найти тех молодых людей..
Капитан вдруг вспомнил их разговор на борту самолета, когда они летели в Париж. Как говорил профессор — тем, кто не извлекает уроков истории, суждено их пережить вновь?
Фрост зашагал к ожидающему их вертолету, бережно поддерживая Мариту и думая о том, какой урок преподнес миру Балсам…