Эхерн Джерри. Коммандос Четвертого Рейха (Они называют меня наемником - 3)

   - Не очень-то вы оптимистически настроены.
   - Я думал, вам нужна правда, а не оптимистическая ложь.
   - Отвезите меня в гостиницу, - взглянула Шейла на часы. - Сегодня был такой напряженный день, я устала. Да и завтра придется подниматься рано утром.
   - Боже, они, наверное, пошутили, - пробормотал Фрост, увидев счет, и вытащил кредитную карточку, мысленно поблагодарив своего шефа за великодушие.
   Девушка взяла его под руку, и они вышли из ресторана. Такси не было видно, и они медленно зашагали по тротуару. Через несколько минут им пришлось пересечь небольшой парк, который показался Хэнку особенно темным из-за низких дождевых туч и неработающих уличных фонарей. Им овладело беспокойное чувство грозящей опасности.
   - Вы ничего не слышали? - встрепенулся он, обращаясь к Шейле и сжимая томик Шекспира.
   - Нет. А что случилось, Хэнк? И в эту секунду он ясно расслышал топот торопливо бегущих ног по тротуару. Оттолкнув девушку в сторону, капитан выхватил из книги пистолет и развернулся, приготовившись обороняться. Из темноты, окутывающей парк, на него бежали трое. Он вскинул оружие и нажал на спусковой крючок. Пистолет выплюнул одну пулю и заел. Бешено передергивая затворную раму, Фрост успел заметить, что один из нападающих все-таки схватился за живот, согнулся пополам и упал на землю, но двое набросились на него.
   Он успел встретить первого ударом в лицо, выполненным без особых выкрутасов, но второй все-таки достал его в челюсть и они покатились по тротуару, колотя друг друга по чем попало. Каким-то образом Хэнк умудрился садануть его коленом в висок и добавить прямым ударом пальцами по кадыку. Когда тот успокоился, он поднял голову и отпрянул в сторону, увидев, что первый негодяй пришел в себя и бежит прямо на него.
   - Убегай! - крикнул капитан девушке и перекатился вбок, уходя от удара ногой. Он успел схватить ступню, просвистевшую мимо, вскочить и, выкручивая ногу противника, изо всей молодецкой мочи садануть того подъемом стопы по его мужской гордости. Бандит охнул и медленно завалился, держась обеими руками за пах. Краем глаза Фрост заметил, что первый бандит шевелится и пытается что-то достать из кармана. Он кинулся к нему, но было поздно сверкнула вспышка, раздался приглушенный выстрел и что-то вонзилось в шею. Рука инстинктивно дернулась вверх и нащупала маленькую иголку. Выдернув ее, Хэнк заметил, как противник бежит на него. Он попытался защититься, но внезапно ощутил, что двигается как будто с замедленной скоростью, не в состоянии противостоять стремительным действиям нападающего. Рука еле поднялась, чтобы защитить лицо от удара ногой, да и сама боль уже не казалась такой страшной. Фрост попробовал повернуть голову и почувствовал, как онемела левая щека. "Это я что, не смогу улыбаться?" - пронеслась в мозгу смешная мысль, и он стал смеяться, не обращая никакого внимания на приближающийся кулак.
   - Фрост! Вы слышите?
   Капитан с трудом открыл глаз.
   - Что? Где мы?
   - Слава Богу, вы живы, - прошептала Шейла, взволнованно дыша. Хэнк попытался оглядеться по сторонам. Они находились в каком-то подвале, довольно просторном. Пытаясь приподняться, он оперся руками о деревянный пол, натертый мастикой и отражающий свет двух ламп дневного света, подвешенных под потолком. В конце длинного помещения, похожего на пенал, он заметил кованую металлическую дверь.
   - Мы заперты? - спросил Фрост, разминая ноги и проверяя, работают ли руки.
   - Да, дверь закрыта на замок. Боже, что они сделали с твоим лицом! девушка коснулась пальцами его левой щеки, которая почти не болела до этого.
   Он что-то пробормотал, с трудом поднялся и на негнущихся ногах заковылял к двери. Подергав ее и убедившись в том, что она заперта и нет никакой надежды ее взломать, он повернулся к Шейле.
   - Что делать, Хэнк?
   Капитан взглянул на девушку и заметил ее вымазанное лицо, разорванное платье - шаль вообще исчезла - и единственную оставшуюся сережку.
   - Сними сережку, - посоветовал он ей.
   - Ты хочешь попробовать открыть ею замок?
   - Нет, просто ты глупо выглядишь с одной сережкой на два уха.
   Он механически покопался в карманах - все было на месте, в том числе маленький перочинный нож, бумажник со спрятанным в нем лезвием, сигареты и зажигалка.
   - А мы можем поджечь комнату и вырваться из нее? - спросила Шейла. - Нет, мы задохнемся, прежде чем дым выйдет наружу.
   Фрост обследовал стены - ни малейшего оконца, ни вентиляционного отверстия - ничего.
   - Так ты думаешь, те, кто напали, на нас - нацисты? - спросил он, закурив и выпустив густое облако дыма.
   - Не знаю... Но говорят они с акцентом.
   - Понятно, - кивнул он и изобразил на лице улыбку, от которой неожиданно закружилась голова. Взглянув на девушку, он заметил, что она дрожит и пытается закутаться в изорванное платье. Хэнк обнял ее, пытаясь согреть и прошептал: Не бойся, если бы они хотели убить нас, то уже бы сделали это. Посмотрим, что будет дальше.
   - Отвернись, пожалуйста, я больше не могу терпеть. Мне нужно пописать, вдруг попросила его Шейла и показала на подобие унитаза в дальнем конце помещения.
   - Конечно, - пробормотал пораженный капитан и отвернулся к стене, непроизвольно прислушиваясь к цокоту ее каблучков, интимному шороху и журчанью тонкой струи.
   - Все, можно, услышал он одновременно с шумом спускаемой воды
   Повернувшись, он увидел, как девушка отходит от унитаза со смущенным видом.
   - Что же, все-таки, нам делать? - повторила она свой вопрос.
   Фрост шагнул ей навстречу и положил ей руки на плечи, пытаясь согреть.
   - Нам ничего не остается, как ждать их Ты замерзла?
   - Да, - еле слышно ответила Шейла и нерешительно прильнула к нему.
   - Давай ляжем рядом и согреемся, - прошептал Хэнк, привлекая ее.
   Они опустились на пол, прямо там, где стояли во всем помещении не было никакой мебели, которая так бы пригодилась им теперь и капитан стал поглаживать ее голое плечо, опускаясь все ниже и ниже к груди.
   Он коснулся губами ее шеи и она закинула голову назад, издав мягкий мурлыкающий звук и дрожа от нетерпения. Фрост нежно гладил пальцами ее грациозную шею и мягкие локоны на затылке, ощущая едва уловимый за пах дорогих духов. Полные влажные губы цвета спелой вишни уже ждали его, и он погрузился в них, касаясь своим языком податливого языка девушки
   Глава седьмая
   - Ну сколько вас можно ждать, у меня уже сигареты почти закончились, заявил четверым вошедшим Фрост, сидя по-турецки на полу посреди подвала. Шейла прильнула к нему, свернувшись клубочком. Часы показывали семь утра. Те направились прямо к нему, один хромал на левую ногу - Фрост узнал в нем вчерашнего бандита, стрельнувшего ему иголкой в шею. Он быстро вскочил на ноги и стал закатывать рукава рубашки.
   - Только без своих дурацких штучек, - угрожающе заговорил хромой.
   - Скучные вы, мужики. Отчего же немного не повеселиться? - спросил он, переступая с ноги на ногу, чтобы хоть немного размяться, и кося взглядом на приближающихся противников - оружия у них не было видно.
   - Сейчас вы и девушка пойдете с нами.
   - Как скажете.
   Хромой нерасчетливо подошел совсем близко, и капитан взмахнул правой ладонью с зажатым между вторым и третьим пальцами лезвием, закрепленным при помощи зубочистки. Хромой отшатнулся, но было слишком поздно. Острая кромка черкнула его по щеке и сразу из раны ручьем хлынула кровь.
   Фрост шагнул назад под страшный крик раненого, сжимающего двумя руками зияющий разрез, пересекающий всю нижнюю половину лица.
   Не дожидаясь, пока ближайший враг кинется на него, Хэнк выдернул из брюк левой рукой ремень и обрушил тяжелую бляху прямо тому на голову. Круто развернувшись, он сам кинулся на очередного противника, выбросив вперед руку с лезвием. Тот закрылся локтем, пряча лицо от удара, и по рукаву рубашки заструилась кровь. Фрост воспользовался моментом и успел нанести удар бляхой в висок. Последний оставшийся на ногах бросился прямо головой вперед на капитана, врезался ему в живот и они вдвоем свалились на пол. Хэнк успел вскочить первым и изо всей силы саданул ему в челюсть. Тот снова рухнул и больше не поднимался. Лезвие где-то затерялось и капитан стал оглядываться по сторонам, потирая ушибленный кулак. Пока противники не успели придти в себя, он схватил под руку Шейлу, и они побежали к двери.
   - Да, драться вы умеете, капитан, - вдруг раздался громкий голос с американским акцентом и в дверном проеме вырос загорелый, чисто выбритый мужчина, сжимая в руке "узи". - Я тоже капитан и зовут меня Юрий Карков. Я из Моссада. Вы знаете, что это такое?
   - Если я отвечу правильно, - ответил не успевший прийти в себя Фрост, - и скажу, что это - израильская разведка, я выйду в финал игры для эрудитов и получу пятьсот долларов?
   - Не пятьсот, а пять тысяч. И жизнь в придачу.
   В отличие от холодного и пустого подвала, столовая, где они сейчас завтракали, залитая лучами солнца, пробивающимися сквозь высокие окна, производила очень приятное впечатление. Молодая женщина принесла кофе, горячие булочки для всех, сидящих за столом - Фроста, Шейлы Балсам, капитана Каркова и девушки по имени Мириам.
   - Капитан, мои люди недовольны вами.
   - Я тоже недоволен ими, - отпарировал Хэнк, потягивая ароматный напиток. Что это они себе позволили вчера и вообще, что вам нужно?
   - Мы хотим, чтобы вы помогли нам разыскать доктора Балсама.
   - Ничего себе! И для этого вы натравливаете на меня четырех человек, которые стреляют в меня каким-то наркотиком? Надеюсь, они в больнице.
   - В госпитале, скажем так, в полевом госпитале. Есть у нас тут такой, который мы делим с ЦРУ. Мы им не задаем вопросы, они - нам. Очень удобно. Расположен в красивом старом здании, но лучше вам туда не попадать...
   Карков взял с блюда морковку и стал ее жевать. Кофе он не употреблял, булочек не ел, а допивал второй стакан молока.
   - Предпочитаете здоровую пищу?
   - Предпочитаю, - улыбнулся Карков. - Так вы нам поможете?
   - Сначала ответьте на мой вопрос - зачем был нужен мордобой?
   - Все очень просто - мы хотели убедиться, действительно ли вы тот человек, который нам нужен. Поздравляю, экзамен вы сдали успешно. Даже чересчур.
   - Спорю, что тем четверым, в госпитале, от этого не легче.
   - Это точно. Вы жестокий человек, но что поделаешь, все мы занимаемся жестоким делом. Согласны со мной?
   - Спрашиваете. Ладно, давайте ближе к делу. О чем вы там хотели меня попросить?
   - И как вы собираетесь найти моего отца? - вмешалась Шейла.
   - Я хочу, чтобы вы внедрились во французское неонацистское движение. Для человека с вашей подготовкой это будет не так сложно, как может показаться на первый взгляд. У нас есть на примете один американец, член нацистской партии. Его зовут Джеймс Вильям Карлсон. У него тоже нет левого глаза, и он носит повязку. Внешность примерно такая, как и у вас. Изменим прическу, сбреем усы, оденем в другой костюм. Другие часы, пистолет, такой, как у него, - и получится очень большое сходство.
   - "Омегу" я не поменяю, - улыбнулся Фрост, щурясь от солнца.
   - А вы всегда носили эти ручные часы? - спросила Шейла.
   - Ну, - начал Хэнк, - в дни моей молодости, когда я только учился профессии военного, которая так пригодилась мне и в гражданской жизни, я носил часы на шее. Циферблат был с перевернутыми цифрами и с собой я всегда имел карманное зеркало, которое приставлял к горлу, когда хотел узнать время. Но когда я ослеп на левый глаз - а правый у меня страдает дальнозоркостью появилась резь и пришлось приделать к зеркалу ручку, чтобы хоть немного увеличить расстояние до отраженного в нем циферблата. Но от этого у меня стала кружиться голова, и пришлось купить ручные часы.
   - Капитан, а вы не пробовали послать свои шуточки в какой-нибудь юмористический журнал? Или сами выступали бы с конферансом в ночном клубе.
   - Отличная мысль, - усмехнулся Фрост и приподнялся из-за стола. - Ладно, я вас покину, пойду запишу пару анекдотов, пока не забыл.
   Только Карков начал сам тревожно подниматься, как он опустился обратно на стул и со смехом бросил:
   - Расслабьтесь! Ну никакого чувства юмора...
   - Короче, вы согласны или нет проникнуть во французскую нацистскую партию под видом Д. В. Карлсона? - вспыхнул Карков, пристально всматриваясь в Хэнка.
   - Так говорите, нужно усы сбрить? - протянул капитан, переводя взгляд с Каркова на Шейлу, - Может, разрешите еще одну чашечку кофе выпить перед этим?
   Фрост расстался с усами с большим сожалением, так как он уже не представлял себя без них и отнесся к их потере почти что как к потере глаза. Он всмотрелся в свое изображение в зеркале ванной комнаты. Прическу ему уже сделали - девушка по имени Мириам оказалась неплохим парикмахером. Она убрала баки, подстригла волосы с боков, чтобы подчеркнуть пробивающуюся седину Карлсон был на пять лет старше Фроста, приближаясь к сорока годам.
   Сполоснув лицо, он вытерся и надел повязку. Выйдя из ванной, капитан направился в столовую, где его уже ждали Шейла и Карков. Солнце садилось, весь день прошел в зубрежке самых главных фактов из биографии Карлсона - выучить за один день все подробности целой жизни было просто невозможно.
   Этого преступника разыскивали в Соединенных Штатах за убийство при отягчающих обстоятельствах, за участие в заговоре, хищения в особо крупных размерах и нападение на полицейского. Как и Хэнк, он тоже служил во Вьетнаме, но, с другой стороны, был и ветераном бесславного форта Лавенворта. Карлсон вступил в американскую нацистскую партию в Чикаго, еще будучи молодым. Участвовал в расистских демонстрациях и столкновениях со сторонниками доктора Кинга незадолго до убийства последнего. Левый глаз ему выбили в драке, которую он сам и начал, в тюрьме штата Арканзас. Он совершил побег из больницы и за свои последние гастроли теперь его уже разыскивает ФБР.
   Сев напротив Каркова, Фрост показал на свою обритую губу.
   - Что еще прикажете, шеф?
   - Сейчас получите пистолет и последние указания перед дорогой. Оружие мы забрали у него при аресте, он с ним никогда не расставался.
   Карков расстегнул потрепанный кейс, а Хэнк задал немаловажный для него вопрос:
   - Да, кстати, где он находится сейчас?
   - В Израиле, в военном госпитале. Его накачали сильнодействующими успокаивающими препаратами. Карлсон пытался вступить в ряды Фронта национального освобождения Палестины и его опознал один наш переодетый полицейский по расклеенным фотографиям, которые ФБР распространило через Интерпол, когда возникло подозрение, что он выехал из Штатов. Вот, держите.
   И он положил на стол кольт калибра ноль сорок пять, три поцарапанных обоймы, коробку патронов и грубо сделанную кобуру, Фрост проверил действие затворной рамы, щелкнул предохранителем и зарядил пистолет. Осторожно спустив курок, он заметил:
   - Ну что же, довольно профессиональная штука. А кобуру можете оставить себе на память.
   - Но...
   Хэнк рассовал обоймы и патроны по карманам.
   - Скажете нацистам, что я ее потерял. У вас денег не хватит уговорить меня надеть ее. Хотя, вы мне и так платите. Давайте уже заканчивать с инструктажем.
   Они еще немного побеседовали, Фрост покинул заведение израильской разведки и шагнул в поджидающую за дверью темноту. Шейлу должны были отвезти в ее гостиницу чуть позже, она же и поработает связной Хэнка. В качестве члена Моссада ее не знают, да и как дочь Балсама вряд ли узнают. Хэнк был не в восторге от привлечения девушки к выполнению опасного задания, но ему пришлось уступить.
   Оказавшись на улице пригорода Парижа - как ему объяснили чуть раньше Фрост зашагал в указанную сторону, направляясь к станции метро. Карков дал ему билет и сообщил пароль, Мириам улыбнулась на прощание, а Шейла одарила поцелуем.
   Он доехал до центра, там пересел на другую линию и проехал еще три остановки. Выйдя на безлюдную улицу, Хэнк обратил внимание, что этот район сильно отличается от пригорода, где размещалась штаб-квартира израильтян. Как и у всех крупных городов, у Парижа тоже были и свои светлые пятна, и темные стороны. Улица, по которой он шел сейчас, находилась где-то посредине этой шкалы. Не такое место, где прохожие на каждом углу считают стодолларовые купюры, но и не район притонов.
   Часовая мастерская - пункт его назначения - размещалась на углу. Подойдя к витрине, он незаметно снял выданные ему "Сейко" и немного согнул звенья браслета. Опустив часы в карман, Хэнк поднял воротник плаща - начинал накрапывать дождь - надвинул поглубже тирольскую шляпу и постучал в дверь из цветного стекла.
   Мастерская оказалась запертой, но в ее глубине горел неяркий свет. Фрост постучал снова, и внутри зажглась яркая люстра, и донесся голос, спросивший что-то по-французски.
   - Посмотрите, пожалуйста, браслет, - обратился он через стеклянную дверь с условным паролем. - С часами все в порядке, а вот браслет сломался.
   За дверью раздались шаги, и она приоткрылась на цепочке.
   - Что вам нужно? - раздался мужской голос с небольшим акцентом.
   Капитан повторил пароль.
   - Браслет? - пристально посмотрел на него хозяин. - Я не вижу, где он поврежден. Приходите завтра.
   - Я уезжаю сегодня вечером, - закончил Фрост свой пароль и выжидательно замолчал.
   Хозяин покопался с задвижкой и распахнул дверь, приглашая немного изменившимся голосом с более явным немецким акцентом:
   - Заходите, не стойте под дождем. Хэнк вошел в помещение и в голове у него пронеслось - а не попал ли он из огня да в полымя?
   Глава восьмая
   - Знакомьтесь, это Женевьев, - сказал хозяин, проводив Фроста через все помещение, занимаемое мастерской, заходя в заднюю комнату. Хэнк протянул руку женщине, сидящей за маленьким столом, на котором были аккуратно разложены разнообразные части часовых механизмов. Женевьев оказалась блондинкой лет сорока, в глазу у нее торчала лупа часовщика.
   Она не обратила ни малейшего внимания на протянутую для дружеского рукопожатия ладонь. Повисла гнетущая тишина и только через пару минут блондинка соизволила оторваться от своего занятия и поднять голову, уронив в кулак увеличительное стекло. У нее оказались неожиданно яркие голубые глаза, по крайней мере, такими они показались капитану в желтом свете настольной лампы.
   - Да, меня зовут Женевьев, - кивнула она. - По-моему, мне знакомо ваше лицо.
   Фрост выдавил вымученную улыбку и произнес:
   - Вы работаете на...
   - Кто вы такой, во-первых?
   - Я - Джеймс Вильям Карлсон. Можете называть меня просто Джеймс. А вы?..
   - Вам ведь сказали, как меня зовут. Этого пока хватит.
   - Ладно, - улыбнулся Хэнк, - все равно, рад встретиться с вами.
   На ее лице не отразилось никаких эмоций. Капитан скрестил руки и присел на краешек стола.
   - Послушайте, перестаньте заниматься ерундой, если вам знакомо мое лицо и это, - он показал на повязку, - значит, вы знаете, кто я такой. Вы связная или нет? Если я по ошибке забрел не в ту часовую мастерскую, так я уйду.
   - А вы думали, что вас встретят криками "хайль Гитлер"? Насколько я знаю, вы еще находитесь в розыске, мистер Карлсон. И откуда я знаю, что вы именно тот человек, за которого себя выдаете?
   - Ну хорошо же, - многозначительно произнес капитан и его рука вынырнула из-под плаща, сжимая пистолет. Раздался щелчок взведенного курка, неожиданно громко прозвучавший в резко наступившей тишине, прерываемой только тихим тиканьем часов. - Говорите или да, или нет, дамочка, иначе...
   И он угрожающе покачал стволом диаметром почти что полдюйма.
   - Ладно, вы действительно - Карлсон. До нас дошли сведения, что вы находились на севере Африки - в Палестине.
   - Да, еле ушел от проклятых израильских полицейских, туго пришлось... заметил он, пытаясь подыграть под характер Карлсона.
   - Ничего, им недолго осталось там править, - почти промурлыкала Женевьев. - Хорошо, я познакомлю вас с местным партийным руководством. Как известно, хотя мы и координируем свою работу с ними, но не являемся частью их организации. Я представлю вам всех нужных людей.
   - Вот и отлично, - постарался скрыть свои эмоции Фрост.
   - Я много читал о вашей партийной работе в Штатах. Оказывается, вы довольно хладнокровный убийца, мистер Карлсон.
   Хэнк что-то невнятно пробормотал, не имея ни малейшего понятия, был ли в действительности тот убийцей и не желая продолжать разговор на эту тему.
   - У нас есть еще время. Может, пойдем ко мне? Я покажу свою квартиру, отдохнешь с дороги. Мало ли чем можно убить время двум молодым людям...
   Он пожал плечами, засунул пистолет за пояс и заметил:
   - Кобуру вот только потерял, надо новую купить.
   Женевьев поднялась, встряхнув волосами, и Хэнк впервые по-настоящему рассмотрел ее. Волосы были удивительного платинового цвета, а глаза неестественно голубыми. Под прилегающим вязаным платьем скрывалась красивая фигура со всеми положенными выпуклостями.
   - Ну так что, идем?
   - А почему бы и нет, радость моя.
   Ее квартира находилась недалеко, в полутора кварталах от мастерской, в довольно неприглядном здании, хотя сами комнаты, расположенные на втором этаже, оказались уютными и буквально залитыми светом, когда Женевьев щелкнула выключателем.
   - Присаживайся. Что будешь пить?
   Капитан был готов к этому вопросу. Не удержавшись и скривившись, он попросил:
   - Если нет шотландского виски, то можно бурбон.
   Женщина улыбнулась и исчезла в кухне. Фрост бросил мокрый плащ на деревянный обеденный стол, сел на низкий диван и закурил. Карлсон предпочитал "Куле". Вдыхая ментоловый дым, Хэнк рассмеялся - тот человек, роль которого он играл, был известен не только своей ненавистью к евреям, но и к неграм, среди которых, как он заметил, имелось особенно много почитателей сигарет с ментолом. Он поигрался своей зажигалкой "Зиппо", не особенно ее скрывая от вернувшейся Женевьев - у Карлсона тоже была "Зиппо".
   - Держи, Джеймс. Шотландского не нашлось, но это хороший бурбон.
   - Спасибо тебе, моя спасительница, - поблагодарил капитан. Он не мог переносить этот напиток.
   - Идем в спальню, там допьешь.
   Он поднялся с дивана, расстегнул галстук и последовал за хозяйкой.
   В углу спальни стояла стерео система, Женевьев подошла к ней и включила музыку. Комнату заполнили звуки песни Шарля Азнавура.
   - Пожалуйста, выключи музыку. Я так устал...
   Последний раз он слушал Азнавура вместе с Бесс в Швейцарии, и у него не было ни малейшего желания испортить приятные воспоминания тем, что сейчас произойдет в этой спальне.
   Женщина выключила стерео и подошла к кровати, освещенной маленькой настольной лампой.
   - Раздень меня, - попросила она.
   Фрост приблизился к ней, и она прильнула к его груди. Он обнял женщину, нащупал сзади платья крючок, молнию и неумело расстегнул одежду. Женевьев убрала руки с его плеч, и платье упало на пол. Лифчика под ним не оказалось, это он заметил еще в часовой мастерской. Чулок тоже не было, лишь коротенькая комбинация и трусики. Отбросив в сторону туфли и сразу став на два дюйма ниже ростом, она потянулась к нему всем пышным телом и спросила возбуждающим шепотом:
   - Интересно, одноглазые лучше целуются?
   - Они лучше не только целуются. Сейчас убедишься в этом сама...
   То, что произошло потом между ними, можно описать двумя словами неистовство и ярость. Не любовь, даже не секс - неистовство, граничащее с насилием. Он яростно вбивал свое тело в ее, она стонала и в кровь царапала ногтями его спину, вскрикнув один только раз: "еще!"
   Пока Женевьев принимала душ, он оделся, проверил пистолет и с отвращением выкурил еще одну ментоловую сигарету. Затем они сели в ее машину - маленький "рено" - и поехали в район, который и в подметки не годился той улице, где была расположена мастерская. В этом на каждом углу находилось сомнительное увеселительное заведение и пока они шли от того места, где запарковали машину, Хэнк насчитал до десятка проституток и их коллег мужского рода, слоняющихся по улице.
   - Отличное местечко, - сделал он комплимент женщине, но та не стала пялиться по сторонам, а взяла его под руку и увлекла за собой в один из диско-клубов. Фрост успел заметить название - "Голубой Париж" - но его смысл дошел до него, только когда они попали внутрь.
   Капитан быстро осмотрелся по сторонам и убедился, что около половины посетителей накачаны наркотой. К ним, виляя задом, подошла рыжеволосая "официантка" в кокетливом передничке - без всякого сомнения, "голубой" - и, видимо, зная Женевьев, "провела" их к одному из столиков недалеко от танцевальной площадки.
   Хэнк заказал бурбон, его спутница - джин и тоник.
   - Потанцуем? - спросила она его.
   Фрост смутно вспомнил, что Карлсон считал себя неплохим танцором и с готовностью согласился.
   Музыка в стиле "диско" грохотала вовсю. Капитан отхлебнул обжигающего виски и поспешил за Женевьев, которая уже выскочила на площадку. Высоко под потолком вращался зеркальный шар, отбрасывая сотни зайчиков от направленных на него фонариков. Не успел он догнать свою партнершу, как громкие аккорды стихли, но через секунду вновь раздались мощные звуки чего-то похожего на диско-аранжировку Бетховена.
   "Да какого черта, плясать - так плясать!", - с решимостью подумал Фрост, подхватил Женевьев и закружил ее между парами, из которых примерно две трети были однополыми. Или можно было сказать по-другому - целая одна треть пар состояла из обеих полов. Он не удержался и рассмеялся.