Страница:
— Есть одно качество, которое приходит лишь с долгим опытом нашей работы. Оно заключается в том, что ты постепенно учишься скрывать свой страх настолько, что противнику приходится заглянуть очень глубоко тебе в глаза, чтобы увидеть его; и вот, когда он останавливается, чтобы сделать это, тогда он твой, ты можешь брать его голыми руками.
Керни похлопал Карлайла по плечу.
— Мелани, наверное, уже приготовила ужин, — произнес Карлайл.
Керни ответил ему:
— Вот именно в этом ты превзошел меня, и намного. Такая женщина, как она. Я правда так думаю, Карлайл. Тебе действительно повезло с ней.
На самом деле он так не думал. Но Карлайл был и вправду хороший человек…
Лютер Стил чуть было не споткнулся о Кларка Петровски; потом он пополз по-пластунски через небольшую сосновую рощу примерно в двухстах ярдах от забора.
Раннингдир держал автомат «Узи» наизготовку; своими глазами индейца он пристально всматривался в темноту ночи. Стил даже удивился, насколько сильны были его предрассудки по поводу Раннингдира как американского индейца; и это несмотря на то, что он ненавидел те предрассудки, которые некоторые люди имели в отношении его, поскольку он был чернокожим.
— Вот там засел наш водитель-дальнобойщик, и, похоже, его будет довольно трудно вытащить оттуда, — произнес Петровски, указывая пальцем на дом за забором. — Я даже не могу закурить, меня просто могут увидеть оттуда, — добавил он решительно.
Стил еще раз внимательно осмотрел дом.
— Почему ты думаешь, что нам придется трудно? Я понимаю, открытая местность и все такое, но сам забор не представляет никакой сложности.
— Да, но ты не видел двоих парней с автоматами, а я видел. Они торчали прямо перед домом, и это было до наступления темноты. Если эта сволочь Борзой жив, он нанял этих уличных подонков охранять его. Итак, босс, что мы будем делать?
— Кто это мы, бледнолицый? — рассмеялся Раннингдир.
— Кого это ты называешь бледнолицым, Билл? — усмехнулся в ответ Стил. Он включил микроволновый передатчик. — Говорит Гончая один. Гончая три, ответьте, прием.
Ответил голос Рэнди Блюменталя.
— Гончая один, говорит Гончая три. Наблюдаю два объекта позади дома, вооружение — винтовки М-16. Том ведет наблюдение. Конец связи.
— Так, теперь, поскольку нам нет необходимости вести наружное наблюдение, что мы будем делать? — Петровски внимательно посмотрел на Стила.
Тот прошипел в ответ:
— Не мешай, Кларк, я думаю. Не волнуйся и не переживай, я думаю. — Он думал, но в голову ему приходил один и тот же ответ. Поскольку помощи было ждать не от кого, поскольку у них не было ордера на обыск и арест, поскольку они совершенно не представляли, что им предстоит обнаружить в доме, единственный ответ, который приходил ему в голову — это напасть на дом и, если Борзой находится там, убить его.
Но так делают только преступники и негодяи. Как федеральный агент он мог лишь арестовать подозреваемого, он не мог судить его, выносить приговор и приводить его в исполнение.
Кларк Петровски, очевидно, прочел ответ в его глазах; Стил это понял.
— Тебе, я смотрю, все это не по душе, да? Мы ворвемся туда и там ты не сможешь быть полицейским. Если ты-таки найдешь этого подонка Борзого, ты не сможешь его арестовать. Судебного дела у тебя не выйдет, потому что у тебя нет ордера на обыск и арест. По закону ничего у тебя не получится. И это все еще при том, что он действительно окажется в доме. Относительно него суд никогда не принимал решения. Официально он даже не существует, а даже если и существует, считается, что он мертв.
— Заткнись.
— Черта с два я заткнусь, босс. Мы врываемся в дом, смотрим, что там происходит, и, если мы решим, что со всем этим надо кончать, если все это надо просто смыть в канализацию, мы дергаем за цепочку туалетного бачка — и на этом дело закончено.
Заговорил Раннингдир:
— Он прав, Лютер. Ты помнишь, что эти подонки сделали с Анной Комачо?
Секретарь их отдела после того, как ей в лицо плеснули кислотой, была убита в своей больничной палате.
— Ну, что будем предпринимать, босс? — прошипел Петровски.
Лютер Стил взял в руки портативную радиостанцию.
— Гончая три, ответьте, прием.
— Говорит Гончая три, прием.
— Том уже вернулся? Прием.
Последовала пауза, затем раздался голос Тома Лефлера:
— Я здесь, босс.
— Вы с Рэнди будьте готовы. Когда услышите стрельбу, быстро на подмогу, и, ради Бога, не пристрелите нас. Говорит Гончая один, конец связи.
Кларк Петровски рассмеялся. Лютер Стил вытащил из-под пиджака свой новый «Зиг-Зауэр» и сунул его в кобуру. Он бросил взгляд на полицейский пистолет, лежавший у подножия дерева. Его всегда учили, что нельзя досылать патрон в патронник до непосредственного момента начала стрельбы. Стил поднял «Ремингтон-870» и перезарядил его.
— Я уже готов.
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Глава двадцать седьмая
Керни похлопал Карлайла по плечу.
— Мелани, наверное, уже приготовила ужин, — произнес Карлайл.
Керни ответил ему:
— Вот именно в этом ты превзошел меня, и намного. Такая женщина, как она. Я правда так думаю, Карлайл. Тебе действительно повезло с ней.
На самом деле он так не думал. Но Карлайл был и вправду хороший человек…
Лютер Стил чуть было не споткнулся о Кларка Петровски; потом он пополз по-пластунски через небольшую сосновую рощу примерно в двухстах ярдах от забора.
Раннингдир держал автомат «Узи» наизготовку; своими глазами индейца он пристально всматривался в темноту ночи. Стил даже удивился, насколько сильны были его предрассудки по поводу Раннингдира как американского индейца; и это несмотря на то, что он ненавидел те предрассудки, которые некоторые люди имели в отношении его, поскольку он был чернокожим.
— Вот там засел наш водитель-дальнобойщик, и, похоже, его будет довольно трудно вытащить оттуда, — произнес Петровски, указывая пальцем на дом за забором. — Я даже не могу закурить, меня просто могут увидеть оттуда, — добавил он решительно.
Стил еще раз внимательно осмотрел дом.
— Почему ты думаешь, что нам придется трудно? Я понимаю, открытая местность и все такое, но сам забор не представляет никакой сложности.
— Да, но ты не видел двоих парней с автоматами, а я видел. Они торчали прямо перед домом, и это было до наступления темноты. Если эта сволочь Борзой жив, он нанял этих уличных подонков охранять его. Итак, босс, что мы будем делать?
— Кто это мы, бледнолицый? — рассмеялся Раннингдир.
— Кого это ты называешь бледнолицым, Билл? — усмехнулся в ответ Стил. Он включил микроволновый передатчик. — Говорит Гончая один. Гончая три, ответьте, прием.
Ответил голос Рэнди Блюменталя.
— Гончая один, говорит Гончая три. Наблюдаю два объекта позади дома, вооружение — винтовки М-16. Том ведет наблюдение. Конец связи.
— Так, теперь, поскольку нам нет необходимости вести наружное наблюдение, что мы будем делать? — Петровски внимательно посмотрел на Стила.
Тот прошипел в ответ:
— Не мешай, Кларк, я думаю. Не волнуйся и не переживай, я думаю. — Он думал, но в голову ему приходил один и тот же ответ. Поскольку помощи было ждать не от кого, поскольку у них не было ордера на обыск и арест, поскольку они совершенно не представляли, что им предстоит обнаружить в доме, единственный ответ, который приходил ему в голову — это напасть на дом и, если Борзой находится там, убить его.
Но так делают только преступники и негодяи. Как федеральный агент он мог лишь арестовать подозреваемого, он не мог судить его, выносить приговор и приводить его в исполнение.
Кларк Петровски, очевидно, прочел ответ в его глазах; Стил это понял.
— Тебе, я смотрю, все это не по душе, да? Мы ворвемся туда и там ты не сможешь быть полицейским. Если ты-таки найдешь этого подонка Борзого, ты не сможешь его арестовать. Судебного дела у тебя не выйдет, потому что у тебя нет ордера на обыск и арест. По закону ничего у тебя не получится. И это все еще при том, что он действительно окажется в доме. Относительно него суд никогда не принимал решения. Официально он даже не существует, а даже если и существует, считается, что он мертв.
— Заткнись.
— Черта с два я заткнусь, босс. Мы врываемся в дом, смотрим, что там происходит, и, если мы решим, что со всем этим надо кончать, если все это надо просто смыть в канализацию, мы дергаем за цепочку туалетного бачка — и на этом дело закончено.
Заговорил Раннингдир:
— Он прав, Лютер. Ты помнишь, что эти подонки сделали с Анной Комачо?
Секретарь их отдела после того, как ей в лицо плеснули кислотой, была убита в своей больничной палате.
— Ну, что будем предпринимать, босс? — прошипел Петровски.
Лютер Стил взял в руки портативную радиостанцию.
— Гончая три, ответьте, прием.
— Говорит Гончая три, прием.
— Том уже вернулся? Прием.
Последовала пауза, затем раздался голос Тома Лефлера:
— Я здесь, босс.
— Вы с Рэнди будьте готовы. Когда услышите стрельбу, быстро на подмогу, и, ради Бога, не пристрелите нас. Говорит Гончая один, конец связи.
Кларк Петровски рассмеялся. Лютер Стил вытащил из-под пиджака свой новый «Зиг-Зауэр» и сунул его в кобуру. Он бросил взгляд на полицейский пистолет, лежавший у подножия дерева. Его всегда учили, что нельзя досылать патрон в патронник до непосредственного момента начала стрельбы. Стил поднял «Ремингтон-870» и перезарядил его.
— Я уже готов.
Глава двадцать пятая
Сумерки спустились уже некоторое время назад. Дэвид Холден не знал, кому принадлежал грузовик, который он нашел на другой стороне реки, то ли святому, то ли грешнику, но, в любом случае, он его украл. Холден бросил его примерно в двух милях от того места, где, по его оценке, должны были начинаться владения Ортеги де Васкеса, и где должны были располагаться Инносентио Эрнандес и его люди.
Прогулка по дремучим джунглям в полной темноте слегка нервировала его, но это было ничто в сравнении с той ночью, которую ему пришлось провести в тех же джунглях. Боль в раненом бедре почти не ощущалась, она постепенно затихала. Холден старался двигаться как можно более внимательно, постоянно держаться начеку, быть готовым к любым ловушкам, которые могли расставить люди Эрнандеса; он старался убедить себя, что находится в какой-нибудь южноазиатской стране и ведет борьбу с коммунистическими повстанцами. Но эта параллель была почти нереальной. Любой человек, на которого он имел шанс случайно натолкнуться, мог оказаться потенциальным врагом, готовым убить его даже предварительно не опознав. Он являлся вооруженным чужаком на их территории, и это делало его потенциальной жертвой.
Вес четырех винтовок М-16, двух пистолетов, револьвера, запасных патронов и заряженных магазинов заставил его два раза сделать остановку. Насколько все было легко и просто в кино: герой, с поклажей, способной раздавить полуторатонный грузовик, с легкостью перебегал с одной позиции на другую, запутывая следы. «Может, — подумал Дэвид Холден, — эти герои были сделаны из другого теста, из более твердого сплава».
Холден вновь двинулся вперед, теперь впереди виднелся свет в прогалине между деревьями. Возможно, это и был лагерь Инносентио Эрнандеса, окружавший со всех сторон дом Эмилиано Ортеги де Васкеса.
Каким-то непонятным образом свет впереди принес Дэвиду Холдену успокоение…
Лютер Стил старался двигаться как можно быстрее и тише, сжимая обеими руками двенадцатизарядный «Ремингтон-870»; он поднял повыше воротник пиджака, чтобы лучше скрыть белую рубашку, и при этом как никогда был благодарен Всевышнему за черный цвет своей кожи.
Рядом с ним шел Билл Раннингдир, как отметил про себя Стил, ничуть не тише, чем он сам. Расовое происхождение американского индейца давало ему ровно столько же преимуществ, как и расовое происхождение любого другого человека. Сказать, что у всех индейцев есть врожденная способность передвигаться тихо, это все равно что сказать, что у Кларка Петровски, поляка по происхождению, есть врожденная способность готовить краковскую колбасу, или что собственные дети Стила смогут так же метко бросать мяч в баскетбольную корзину, как это делают гарлемские «Глобтроттеры».
Наконец они добрались до забора, окружавшего дом. Это был обычный деревянный забор, крашенный белой краской; ползучие розы обвивали планки забора, тут и там проглядывая сквозь щели. Но, напомнил сам себе Стил, уже чуть было не коснувшись растений, шипы у них острые. Не было видно никаких признаков системы электронной защиты, но Стил был уверен, что это вовсе не означало ее отсутствия. Дело всего лишь в том, что он не смог ее обнаружить. Сейчас настал как раз тот момент, когда Лютер мог найти применение самым разнообразным и многочисленным навыкам Рокки Сэдлера, но тут же ему пришла в голову мысль: как хорошо, что старого чернокожего детектива нет с ними, что сейчас вместо этого он охраняет его, Стила, жену и детей.
Стил подал сигнал Раннингдиру и Петровски, и они пошли вперед, вдоль забора по направлению к подъездной дорожке. Стил понял: у него нет другого выхода, кроме как полностью выкинуть из головы мысль о системе электронной охраны.
Он должен попытаться.
Они добрались до подъездной дорожки; все еще не было никаких признаков, что они потревожили где-либо систему звуковой сигнализации, не было слышно ни сирен, ни звонков.
Эфбээровцы спрятались на границе между поляной и гравиевой дорожкой.
— Что, как насчет каких-нибудь замечательных предложений, нет ни у кого? Я не самый великий коммандос в мире, как вы уже успели заметить.
Петровски, прежде чем начать, откашлялся.
— Мы движемся по обеим сторонам подъездной дорожки, подходим как можно ближе к дому, пока не начинается стрельба, затем продолжаем продвигаться к дому. По-моему, самый лучший вариант.
— Это называется фронтальное нападение, — прокомментировал Билл Раннингдир. — Его часто использует морская пехота. Потери только при этом очень большие.
— Да, только не забывайте, что у нас есть еще Лефлер и Блюменталь, как только они услышат стрельбу, то сразу поддержат нас с тыла.
— Это уже похоже на взятие в кольцо, — вновь подключился Раннингдир.
Стил посмотрел на него:
— Сынок, да ты у нас великий стратег. У тебя, оказывается, масса неоткрытых талантов. — Затем он посмотрел на Петровски:
— Мы идем посередине, как предлагал ты. Только очень быстро. Когда начинается стрельба, мы наносим удар по дому, как можно быстрее. И помоги нам Господь.
Петровски бросил взгляд вверх и вниз по подъездной дорожке, затем, пригнувшись, пересек ее, добежал до противоположной стороны забора. Ворота оказались закрыты.
Стил был уверен, что, если попытаться открыть ворота, раздастся сигнал тревоги; но, возможно, если попытаться перебраться через них сверху, все обойдется тихо. Большим пальцем правой руки Стил прокрутил барабан, добрался до следующего патрона. Очень медленно и осторожно, чтобы не было щелчка, он снял револьвер с предохранителя и взвел курок. Осмотрел оружие, вновь поставил на предохранитель. Вынул патрон из патронника; еще мальчиком он достаточно узнал о мерах безопасности на охоте, чтобы карабкаться сейчас на забор с заряженным револьвером. Стил начал перелазить через ворога, его неестественные движения сразу напомнили внезапно, болезненно, о рваной ране в грудной клетке, которую он заработал, когда вместе с Рокки Сэдлером удерживал коридоры верхних этажей в загородном доме в Висконсине. Хотя это случилось всего несколько дней назад, казалось, с тех пор прошли долгие годы.
Когда Стил приземлился на траву, раздался щелчок; прожекторы, расположенные на крыше по обеим сторонам дома, залили яркими потоками света всю подъездную дорожку и прилегающую территорию на сотню ярдов вокруг; свет был настолько яркий, что при нем можно было читать. Стил снял револьвер с предохранителя.
— Пригнитесь, босс! — послышался голос Билла Раннингдира. Как только Раннингдир открыл огонь из своего «Узи», Стил сказал сам себе, что даже такому умелому стрелку из автомата, каким является Раннингдир, будет трудно вести прицельную стрельбу с такого расстояния; до дома было не меньше шестидесяти ярдов. Тем не менее, прожекторы начали гаснуть один за другим.
Стил бросился бежать по направлению к дому; из искусственной темноты за прожекторами по нему начали вести автоматический огонь. Стил сделал несколько выстрелов по прожекторам, потом вновь бросился вперед.
На ходу он обернулся, посмотрел назад. Кларк Петровски бежал зигзагами, регулярно перезаряжая свой пистолет и продолжая стрельбу. Все новые и новые прожекторы гасли, издавая при этом звук разорвавшейся гранаты. Через забор, наконец, перебрался Билл Раннингдир, выстрелил по прожектору и покатился по траве.
— Билл!
Раннингдир продолжал стрелять по прожекторам, на этот раз он разбил сразу четыре; а затем заорал:
— У меня все в порядке! — Раннингдир поднялся на ноги, он прихрамывал, но бежал дальше.
Стил нырнул в укрытие, за машину. Это оказался синий «Вольво» Хэмфри Ходжеса. Сухая земля и гравий по обе стороны машины взбивались фонтанами от продолжающейся автоматической стрельбы. Стил выхватил «Зиг-Зауэр» из наплечной кобуры, в которой он его всегда носил, положил руку с пистолетом на капот машины, и, поворачивая ствол вправо и влево, начал вести огонь по парадному крыльцу дома.
Внезапно он услышал, что стрельба раздается с другой стороны; видимо, из-за дома, где в наступление пошли Лефлер и Блюменталь.
Стил вытащил пустую обойму из «Зига», сунул в карман и заменил ее на одну из двадцатизарядных обойм.
— Кларк?
— У меня все в порядке. У Билла тоже!
Лютер Стил дозарядил пистолет патронами из заднего кармана.
— Ребята, вы готовы?
Из темноты раздался смех Кларка Петровски:
— Как однажды Уорд Бонд сказал Дюку: «Черт возьми, я всегда готов!»
— Тогда вперед!
Стил поднялся на ноги, распахнул настежь дверь «Вольво». Он прекрасно умел завести практически любую машину без ключей. Однако на этот раз его умение не пригодилось. Ключи торчали в замке зажигания. Стил переключил передачу, завел машину, буквально вдавил в пол педаль газа, отпустил ручной тормоз.
Стил отпустил ручку переключения передач, раздался равномерный шум двигателя. Автоматический огонь переместился в его сторону.
Он вывернул рулевое колесо «Вольво» влево до упора. Пули застучали по ветровому стеклу, оно разлетелось на куски, Стил едва успел пригнуться; осколки стекла засыпали ему пиджак и руки. Он снова взялся за ручку передачи, нашел первую скорость, включил фары на полную мощность. Стил протянул ногу, с трудом достал педаль газа. «Вольво» поехал вперед, в темноту, за пределы потока света от оставшихся прожекторов. Колеса натолкнулись на какое-то препятствие, — видимо, ступени крыльца, — однако машина, хотя двигатель ревел и стонал, как раненый зверь, а самого Стила вдавило в спинку сиденья, тем не менее, продолжала двигаться, только теперь вверх!
«Вольво» сильно тряхнуло. Пули влетали в боковое окно; вдребезги разлетелось зеркало заднего вида, разбился приборный щиток, отлетел кусок рулевого колеса, однако Стил все еще не был ранен.
Одна из фар «Вольво» погасла.
Но в свете второй фары, — он нащупал переключатель дальнего света, — Лютер все еще мог видеть, что творилось вокруг. Дверной проем. «Вольво» как раз прошел его, когда Стил распахнул настежь дверь машины, одновременно хватая с соседнего сиденья свой «870-й»; затем он буквально выкатился из машины. Всюду валялось разбитое стекло, оно ломалось и хрустело у него под ногами и руками.
Внезапное движение совсем рядом. Лютер откатился влево, комнату осветила вспышка автоматной очереди. Стил заорал:
— Билл?!
— Это не я! — вновь зазвучали выстрелы, огонь стал еще сильнее.
Стил сделал несколько выстрелов, откатился в сторону, перезарядил оружие, вновь бабахнул, опять откатился в сторону, перезарядил. Затем резко вскочил на ноги. «Вольво» врезался в стену и его единственная фара погасла.
Тишина.
Звон стекла.
Внезапно Стилу пришлось зажмурить глаза. В доме вновь вспыхнул свет.
Эфбээровец нырнул влево, за кресло, которое, казалось, само бросилось ему навстречу. Он больно ударился о пол, потом резко вскочил на колени, принялся лихорадочно перезаряжать револьвер.
— Эй, босс!
Стил отскочил в сторону от кушетки, за которой он прятался.
Он слегка приподнялся, револьвер он держал наготове.
— Я не хотел, черт возьми, я не хотел этого!
Это был голос Рэнди Блюменталя. Затем он услышал, как заговорил Том Лефлер:
— Ни черта не было видно. Они все бежали в одной куче, бросились к двери черного хода и вдобавок стреляли по нам.
Стил отошел от кушетки, глаза постепенно привыкали к свету наполовину разбитой люстры и бра в дальнем конце комнаты. Стена над светильником и вокруг него была испещрена пулевыми отверстиями; небольшой столик был пробит в нескольких местах. Но сама лампа осталась целой, за исключением того, что абажур на ней висел перекошенный, как будто его надевал пьяный.
Билл Раннингдир прохромал к «Вольво», его лицо кривилось в гримасе боли, в правой руке он сжимал «Узи», в левой держал пистолет.
Стил вытащил свой собственный пистолет из поясной кобуры.
Кларк Петровски и Рэнди Блюменталь стояли в дверном проеме. Тома Лефлера нигде не было видно. Стил направился к ним; казалось, Петровски прочел его мысли, он сказал:
— Том в полном порядке. Проверяет, не осталось ли кого на первом этаже. Есть еще второй этаж; мы осмотрим все сейчас же.
— Где Ходжес?
— В этом-то все и дело, босс.
Лютер Стил посмотрел на Петровски, затем прямо в глаза Блюменталю. Лицо молодого агента покраснело. На щеке у него виднелся порез, по-видимому, от разбитого стекла.
— Я не знал, что это был он, все стреляли в нас. Я увидел этого человека, он бежал, и я продырявил его.
Стил проследил за взглядом Блюменталя. В углу комнаты — она походила на малую гостиную — лежало тело, глаза были широко открыты и смотрели прямо в потолок.
— Черт, — выругался Лютер Стил.
Это был Хэмфри Ходжес собственной персоной, пуля пробила ему лоб, примерно посредине между глазами.
— Ты видел, как он упал?
Кларк Петровски прошептал:
— Ты думаешь то же, что и я, босс? Эта мысль сразу же пришла мне в голову.
— Отвечай на мой вопрос, Рэнди, — настойчиво повторил Стил; миновав Блюменталя, он подошел к телу Хэмфри Ходжеса.
— Нет, сэр. Но я точно видел какое-то движение. А затем я выстрелил, и Ходжес свалился прямо на меня. Это все произошло очень быстро.
Стил склонился над телом. Кларк Петровски стал на колени возле него.
— Ты видел много убитых, так ведь, Кларк? — спросил Стил, понизив голос почти до шепота.
— Хочешь знать, что я думаю?
Стил посмотрел ему в глаза.
— Да.
Петровски кивнул, его руки уже ощупывали тело. Он подозвал Блюменталя:
— Рэнди. Пойди найди мне убитого с дальнозоркостью, мне нужны его очки. А еще лучше, если ты найдешь увеличительное стекло.
Стил встал на ноги. Он посмотрел в сторону «Вольво». Билл Раннингдир тяжело облокотился на него.
— Тебе надо сделать перевязку прямо сейчас?
— Несколько минут я выдержу. Кровотечение почти прекратилось, по-моему, пуля прошла навылет.
— Можешь посмотреть за входной дверью?
— Вас понял, босс. — Сильно прихрамывая, Раннингдир направился к парадному входу. Там не осталось ни двери, ни дверной рамы, не осталось почти ничего, лишь обломки стены и пустые глазницы окон.
— Том!
Голос Лефлера раздался из самой глубины дома.
— Что?
— Иди наверх. Все, что может представлять хоть какой-нибудь интерес, забирай и неси сюда.
Блюменталь вернулся с очками. Стил взял очки и посмотрел на свет. Они увеличивали.
— Мы тебе расскажем о результатах. Иди проверь подвальный этаж. Все то же самое, что я говорил Лефлеру.
— Есть, сэр.
— Поищи тряпку или туалетную бумагу, Лютер.
Стил кивнул Петровски; он нашел ванную, больно ударился боком на входе, взял туалетную бумагу и вернулся в гостиную.
Протянул бумагу Петровски.
— Можешь не смотреть, лучше отвернись. Многие не выдерживают, может стошнить. Даже самого хладнокровного человека. — И Петровски кивнул.
Стил не стал отворачиваться, однако уже в следующее мгновение пожалел, что не сделал этого. Одним куском туалетной бумаги Петровски промокнул открытые глаза Хэмфри Ходжеса.
Он склонился над Ходжесом, принялся пристально осматривать глаза через очки; при этом Кларк очень походил на Шерлока Холмса с увеличительным стеклом.
— Он умер задолго до того, как Рэнди пристрелил его. Ты был прав. В этом вопросе, босс, мы с тобой сходимся. — Он поднял голову и улыбнулся. — Глазные яблоки практически сухие. Здесь, в доме, совсем не жарко, так что, если бы его убили всего пять-шесть минут назад, на глазных яблоках сохранилось бы гораздо больше влаги. Рэнди не убивал его. Его застрелил один из членов ФОСА.
— Сейчас здесь будет полиция, — произнес Стил, сам поражаясь тому, что говорит. — Нам надо сматываться отсюда, и побыстрее.
— Да, если нас застанут рядом с убитым честным гражданином в разгромленном доме, Маковски получит все, что ему так необходимо.
Стил посмотрел на Петровски, их взгляды встретились.
— То, что из этого следует — полнейший абсурд, — пробормотал Стил.
— Можешь повторять это снова и снова, Лютер. Особенно, когда тебя повезут в тюрьму. — Петровски встал, закричал:
— Рэнди, Том! Вытрите все отпечатки пальцев, которые вы успели наставить. И поживее. — Он направился в сторону «Вольво».
— Какого черта, что ты собрался делать?
— Я собираюсь вытереть твои отпечатки пальцев с этой чертовой машины, Лютер. В конце концов они получат кое-какие улики от оружейных гильз, и с этим мы ничего не сможем сделать. Но отпечатки пальцев оставлять совсем не обязательно. Похоже, нас подставили, черт возьми.
Лютер Стил почувствовал, что сейчас его стошнит. Он достал носовой платок и бросился к ванной, нажал на дверную ручку…
Прогулка по дремучим джунглям в полной темноте слегка нервировала его, но это было ничто в сравнении с той ночью, которую ему пришлось провести в тех же джунглях. Боль в раненом бедре почти не ощущалась, она постепенно затихала. Холден старался двигаться как можно более внимательно, постоянно держаться начеку, быть готовым к любым ловушкам, которые могли расставить люди Эрнандеса; он старался убедить себя, что находится в какой-нибудь южноазиатской стране и ведет борьбу с коммунистическими повстанцами. Но эта параллель была почти нереальной. Любой человек, на которого он имел шанс случайно натолкнуться, мог оказаться потенциальным врагом, готовым убить его даже предварительно не опознав. Он являлся вооруженным чужаком на их территории, и это делало его потенциальной жертвой.
Вес четырех винтовок М-16, двух пистолетов, револьвера, запасных патронов и заряженных магазинов заставил его два раза сделать остановку. Насколько все было легко и просто в кино: герой, с поклажей, способной раздавить полуторатонный грузовик, с легкостью перебегал с одной позиции на другую, запутывая следы. «Может, — подумал Дэвид Холден, — эти герои были сделаны из другого теста, из более твердого сплава».
Холден вновь двинулся вперед, теперь впереди виднелся свет в прогалине между деревьями. Возможно, это и был лагерь Инносентио Эрнандеса, окружавший со всех сторон дом Эмилиано Ортеги де Васкеса.
Каким-то непонятным образом свет впереди принес Дэвиду Холдену успокоение…
Лютер Стил старался двигаться как можно быстрее и тише, сжимая обеими руками двенадцатизарядный «Ремингтон-870»; он поднял повыше воротник пиджака, чтобы лучше скрыть белую рубашку, и при этом как никогда был благодарен Всевышнему за черный цвет своей кожи.
Рядом с ним шел Билл Раннингдир, как отметил про себя Стил, ничуть не тише, чем он сам. Расовое происхождение американского индейца давало ему ровно столько же преимуществ, как и расовое происхождение любого другого человека. Сказать, что у всех индейцев есть врожденная способность передвигаться тихо, это все равно что сказать, что у Кларка Петровски, поляка по происхождению, есть врожденная способность готовить краковскую колбасу, или что собственные дети Стила смогут так же метко бросать мяч в баскетбольную корзину, как это делают гарлемские «Глобтроттеры».
Наконец они добрались до забора, окружавшего дом. Это был обычный деревянный забор, крашенный белой краской; ползучие розы обвивали планки забора, тут и там проглядывая сквозь щели. Но, напомнил сам себе Стил, уже чуть было не коснувшись растений, шипы у них острые. Не было видно никаких признаков системы электронной защиты, но Стил был уверен, что это вовсе не означало ее отсутствия. Дело всего лишь в том, что он не смог ее обнаружить. Сейчас настал как раз тот момент, когда Лютер мог найти применение самым разнообразным и многочисленным навыкам Рокки Сэдлера, но тут же ему пришла в голову мысль: как хорошо, что старого чернокожего детектива нет с ними, что сейчас вместо этого он охраняет его, Стила, жену и детей.
Стил подал сигнал Раннингдиру и Петровски, и они пошли вперед, вдоль забора по направлению к подъездной дорожке. Стил понял: у него нет другого выхода, кроме как полностью выкинуть из головы мысль о системе электронной охраны.
Он должен попытаться.
Они добрались до подъездной дорожки; все еще не было никаких признаков, что они потревожили где-либо систему звуковой сигнализации, не было слышно ни сирен, ни звонков.
Эфбээровцы спрятались на границе между поляной и гравиевой дорожкой.
— Что, как насчет каких-нибудь замечательных предложений, нет ни у кого? Я не самый великий коммандос в мире, как вы уже успели заметить.
Петровски, прежде чем начать, откашлялся.
— Мы движемся по обеим сторонам подъездной дорожки, подходим как можно ближе к дому, пока не начинается стрельба, затем продолжаем продвигаться к дому. По-моему, самый лучший вариант.
— Это называется фронтальное нападение, — прокомментировал Билл Раннингдир. — Его часто использует морская пехота. Потери только при этом очень большие.
— Да, только не забывайте, что у нас есть еще Лефлер и Блюменталь, как только они услышат стрельбу, то сразу поддержат нас с тыла.
— Это уже похоже на взятие в кольцо, — вновь подключился Раннингдир.
Стил посмотрел на него:
— Сынок, да ты у нас великий стратег. У тебя, оказывается, масса неоткрытых талантов. — Затем он посмотрел на Петровски:
— Мы идем посередине, как предлагал ты. Только очень быстро. Когда начинается стрельба, мы наносим удар по дому, как можно быстрее. И помоги нам Господь.
Петровски бросил взгляд вверх и вниз по подъездной дорожке, затем, пригнувшись, пересек ее, добежал до противоположной стороны забора. Ворота оказались закрыты.
Стил был уверен, что, если попытаться открыть ворота, раздастся сигнал тревоги; но, возможно, если попытаться перебраться через них сверху, все обойдется тихо. Большим пальцем правой руки Стил прокрутил барабан, добрался до следующего патрона. Очень медленно и осторожно, чтобы не было щелчка, он снял револьвер с предохранителя и взвел курок. Осмотрел оружие, вновь поставил на предохранитель. Вынул патрон из патронника; еще мальчиком он достаточно узнал о мерах безопасности на охоте, чтобы карабкаться сейчас на забор с заряженным револьвером. Стил начал перелазить через ворога, его неестественные движения сразу напомнили внезапно, болезненно, о рваной ране в грудной клетке, которую он заработал, когда вместе с Рокки Сэдлером удерживал коридоры верхних этажей в загородном доме в Висконсине. Хотя это случилось всего несколько дней назад, казалось, с тех пор прошли долгие годы.
Когда Стил приземлился на траву, раздался щелчок; прожекторы, расположенные на крыше по обеим сторонам дома, залили яркими потоками света всю подъездную дорожку и прилегающую территорию на сотню ярдов вокруг; свет был настолько яркий, что при нем можно было читать. Стил снял револьвер с предохранителя.
— Пригнитесь, босс! — послышался голос Билла Раннингдира. Как только Раннингдир открыл огонь из своего «Узи», Стил сказал сам себе, что даже такому умелому стрелку из автомата, каким является Раннингдир, будет трудно вести прицельную стрельбу с такого расстояния; до дома было не меньше шестидесяти ярдов. Тем не менее, прожекторы начали гаснуть один за другим.
Стил бросился бежать по направлению к дому; из искусственной темноты за прожекторами по нему начали вести автоматический огонь. Стил сделал несколько выстрелов по прожекторам, потом вновь бросился вперед.
На ходу он обернулся, посмотрел назад. Кларк Петровски бежал зигзагами, регулярно перезаряжая свой пистолет и продолжая стрельбу. Все новые и новые прожекторы гасли, издавая при этом звук разорвавшейся гранаты. Через забор, наконец, перебрался Билл Раннингдир, выстрелил по прожектору и покатился по траве.
— Билл!
Раннингдир продолжал стрелять по прожекторам, на этот раз он разбил сразу четыре; а затем заорал:
— У меня все в порядке! — Раннингдир поднялся на ноги, он прихрамывал, но бежал дальше.
Стил нырнул в укрытие, за машину. Это оказался синий «Вольво» Хэмфри Ходжеса. Сухая земля и гравий по обе стороны машины взбивались фонтанами от продолжающейся автоматической стрельбы. Стил выхватил «Зиг-Зауэр» из наплечной кобуры, в которой он его всегда носил, положил руку с пистолетом на капот машины, и, поворачивая ствол вправо и влево, начал вести огонь по парадному крыльцу дома.
Внезапно он услышал, что стрельба раздается с другой стороны; видимо, из-за дома, где в наступление пошли Лефлер и Блюменталь.
Стил вытащил пустую обойму из «Зига», сунул в карман и заменил ее на одну из двадцатизарядных обойм.
— Кларк?
— У меня все в порядке. У Билла тоже!
Лютер Стил дозарядил пистолет патронами из заднего кармана.
— Ребята, вы готовы?
Из темноты раздался смех Кларка Петровски:
— Как однажды Уорд Бонд сказал Дюку: «Черт возьми, я всегда готов!»
— Тогда вперед!
Стил поднялся на ноги, распахнул настежь дверь «Вольво». Он прекрасно умел завести практически любую машину без ключей. Однако на этот раз его умение не пригодилось. Ключи торчали в замке зажигания. Стил переключил передачу, завел машину, буквально вдавил в пол педаль газа, отпустил ручной тормоз.
Стил отпустил ручку переключения передач, раздался равномерный шум двигателя. Автоматический огонь переместился в его сторону.
Он вывернул рулевое колесо «Вольво» влево до упора. Пули застучали по ветровому стеклу, оно разлетелось на куски, Стил едва успел пригнуться; осколки стекла засыпали ему пиджак и руки. Он снова взялся за ручку передачи, нашел первую скорость, включил фары на полную мощность. Стил протянул ногу, с трудом достал педаль газа. «Вольво» поехал вперед, в темноту, за пределы потока света от оставшихся прожекторов. Колеса натолкнулись на какое-то препятствие, — видимо, ступени крыльца, — однако машина, хотя двигатель ревел и стонал, как раненый зверь, а самого Стила вдавило в спинку сиденья, тем не менее, продолжала двигаться, только теперь вверх!
«Вольво» сильно тряхнуло. Пули влетали в боковое окно; вдребезги разлетелось зеркало заднего вида, разбился приборный щиток, отлетел кусок рулевого колеса, однако Стил все еще не был ранен.
Одна из фар «Вольво» погасла.
Но в свете второй фары, — он нащупал переключатель дальнего света, — Лютер все еще мог видеть, что творилось вокруг. Дверной проем. «Вольво» как раз прошел его, когда Стил распахнул настежь дверь машины, одновременно хватая с соседнего сиденья свой «870-й»; затем он буквально выкатился из машины. Всюду валялось разбитое стекло, оно ломалось и хрустело у него под ногами и руками.
Внезапное движение совсем рядом. Лютер откатился влево, комнату осветила вспышка автоматной очереди. Стил заорал:
— Билл?!
— Это не я! — вновь зазвучали выстрелы, огонь стал еще сильнее.
Стил сделал несколько выстрелов, откатился в сторону, перезарядил оружие, вновь бабахнул, опять откатился в сторону, перезарядил. Затем резко вскочил на ноги. «Вольво» врезался в стену и его единственная фара погасла.
Тишина.
Звон стекла.
Внезапно Стилу пришлось зажмурить глаза. В доме вновь вспыхнул свет.
Эфбээровец нырнул влево, за кресло, которое, казалось, само бросилось ему навстречу. Он больно ударился о пол, потом резко вскочил на колени, принялся лихорадочно перезаряжать револьвер.
— Эй, босс!
Стил отскочил в сторону от кушетки, за которой он прятался.
Он слегка приподнялся, револьвер он держал наготове.
— Я не хотел, черт возьми, я не хотел этого!
Это был голос Рэнди Блюменталя. Затем он услышал, как заговорил Том Лефлер:
— Ни черта не было видно. Они все бежали в одной куче, бросились к двери черного хода и вдобавок стреляли по нам.
Стил отошел от кушетки, глаза постепенно привыкали к свету наполовину разбитой люстры и бра в дальнем конце комнаты. Стена над светильником и вокруг него была испещрена пулевыми отверстиями; небольшой столик был пробит в нескольких местах. Но сама лампа осталась целой, за исключением того, что абажур на ней висел перекошенный, как будто его надевал пьяный.
Билл Раннингдир прохромал к «Вольво», его лицо кривилось в гримасе боли, в правой руке он сжимал «Узи», в левой держал пистолет.
Стил вытащил свой собственный пистолет из поясной кобуры.
Кларк Петровски и Рэнди Блюменталь стояли в дверном проеме. Тома Лефлера нигде не было видно. Стил направился к ним; казалось, Петровски прочел его мысли, он сказал:
— Том в полном порядке. Проверяет, не осталось ли кого на первом этаже. Есть еще второй этаж; мы осмотрим все сейчас же.
— Где Ходжес?
— В этом-то все и дело, босс.
Лютер Стил посмотрел на Петровски, затем прямо в глаза Блюменталю. Лицо молодого агента покраснело. На щеке у него виднелся порез, по-видимому, от разбитого стекла.
— Я не знал, что это был он, все стреляли в нас. Я увидел этого человека, он бежал, и я продырявил его.
Стил проследил за взглядом Блюменталя. В углу комнаты — она походила на малую гостиную — лежало тело, глаза были широко открыты и смотрели прямо в потолок.
— Черт, — выругался Лютер Стил.
Это был Хэмфри Ходжес собственной персоной, пуля пробила ему лоб, примерно посредине между глазами.
— Ты видел, как он упал?
Кларк Петровски прошептал:
— Ты думаешь то же, что и я, босс? Эта мысль сразу же пришла мне в голову.
— Отвечай на мой вопрос, Рэнди, — настойчиво повторил Стил; миновав Блюменталя, он подошел к телу Хэмфри Ходжеса.
— Нет, сэр. Но я точно видел какое-то движение. А затем я выстрелил, и Ходжес свалился прямо на меня. Это все произошло очень быстро.
Стил склонился над телом. Кларк Петровски стал на колени возле него.
— Ты видел много убитых, так ведь, Кларк? — спросил Стил, понизив голос почти до шепота.
— Хочешь знать, что я думаю?
Стил посмотрел ему в глаза.
— Да.
Петровски кивнул, его руки уже ощупывали тело. Он подозвал Блюменталя:
— Рэнди. Пойди найди мне убитого с дальнозоркостью, мне нужны его очки. А еще лучше, если ты найдешь увеличительное стекло.
Стил встал на ноги. Он посмотрел в сторону «Вольво». Билл Раннингдир тяжело облокотился на него.
— Тебе надо сделать перевязку прямо сейчас?
— Несколько минут я выдержу. Кровотечение почти прекратилось, по-моему, пуля прошла навылет.
— Можешь посмотреть за входной дверью?
— Вас понял, босс. — Сильно прихрамывая, Раннингдир направился к парадному входу. Там не осталось ни двери, ни дверной рамы, не осталось почти ничего, лишь обломки стены и пустые глазницы окон.
— Том!
Голос Лефлера раздался из самой глубины дома.
— Что?
— Иди наверх. Все, что может представлять хоть какой-нибудь интерес, забирай и неси сюда.
Блюменталь вернулся с очками. Стил взял очки и посмотрел на свет. Они увеличивали.
— Мы тебе расскажем о результатах. Иди проверь подвальный этаж. Все то же самое, что я говорил Лефлеру.
— Есть, сэр.
— Поищи тряпку или туалетную бумагу, Лютер.
Стил кивнул Петровски; он нашел ванную, больно ударился боком на входе, взял туалетную бумагу и вернулся в гостиную.
Протянул бумагу Петровски.
— Можешь не смотреть, лучше отвернись. Многие не выдерживают, может стошнить. Даже самого хладнокровного человека. — И Петровски кивнул.
Стил не стал отворачиваться, однако уже в следующее мгновение пожалел, что не сделал этого. Одним куском туалетной бумаги Петровски промокнул открытые глаза Хэмфри Ходжеса.
Он склонился над Ходжесом, принялся пристально осматривать глаза через очки; при этом Кларк очень походил на Шерлока Холмса с увеличительным стеклом.
— Он умер задолго до того, как Рэнди пристрелил его. Ты был прав. В этом вопросе, босс, мы с тобой сходимся. — Он поднял голову и улыбнулся. — Глазные яблоки практически сухие. Здесь, в доме, совсем не жарко, так что, если бы его убили всего пять-шесть минут назад, на глазных яблоках сохранилось бы гораздо больше влаги. Рэнди не убивал его. Его застрелил один из членов ФОСА.
— Сейчас здесь будет полиция, — произнес Стил, сам поражаясь тому, что говорит. — Нам надо сматываться отсюда, и побыстрее.
— Да, если нас застанут рядом с убитым честным гражданином в разгромленном доме, Маковски получит все, что ему так необходимо.
Стил посмотрел на Петровски, их взгляды встретились.
— То, что из этого следует — полнейший абсурд, — пробормотал Стил.
— Можешь повторять это снова и снова, Лютер. Особенно, когда тебя повезут в тюрьму. — Петровски встал, закричал:
— Рэнди, Том! Вытрите все отпечатки пальцев, которые вы успели наставить. И поживее. — Он направился в сторону «Вольво».
— Какого черта, что ты собрался делать?
— Я собираюсь вытереть твои отпечатки пальцев с этой чертовой машины, Лютер. В конце концов они получат кое-какие улики от оружейных гильз, и с этим мы ничего не сможем сделать. Но отпечатки пальцев оставлять совсем не обязательно. Похоже, нас подставили, черт возьми.
Лютер Стил почувствовал, что сейчас его стошнит. Он достал носовой платок и бросился к ванной, нажал на дверную ручку…
Глава двадцать шестая
Сделав последний шаг, буквально за мгновение до того, как боевик Эрнандеса успел обернуться, Дэвид Холден вонзил свой нож в сонную артерию на его шее. Глаза человека широко раскрылись в предсмертной агонии; Холден едва успел отвернуться в сторону, чтобы хлеставшая фонтаном кровь не попала ему в глаза или в рот, затем аккуратно, почти беззвучно, опустил мертвое тело в ярко-зеленый широколиственный кустарник.
Холден торопливо вытер лезвие ножа о штаны мертвеца, потом перерезал ремень, сорвал с тела оружие и снаряжение. Затем он скрылся в кустах.
Убитый им человек был вооружен автоматом «Узи». Холден взял его себе, предварительно проверив, как он работает; затем прихватил сумку с запасными магазинами, подтянув ее ремень до необходимой длины.
Пистолет и нож были ему не нужны, тем более, что они находились в плохом состоянии. Холден разрядил пистолет, вынул обойму, потом забросил оружие в кусты.
И снова двинулся вперед.
Следующий часовой, которого он увидел совершенно случайно, стоял в двухстах ярдах далее, у самых ворот забора, окружавшего лагерь Эрнандеса, который, в свою очередь, со всех сторон окружал владения Ортеги де Васкеса. Холден ни за что не заметил бы часового, если бы тот не был освещен сзади светом фонарей лагеря.
Он медленно подходил к противнику, стараясь двигаться как можно тише, чтобы тот его не заметил. В дневное время ему наверняка не помешала бы маскировка, однако сейчас, в темноте, Холден не мог применить для маскировки ветки и листья; местность и растительность менялись настолько быстро, что тот камуфляж, который сработал бы в одном месте, запросто выдал бы его присутствие в другом, через каких-нибудь сто-двести ярдов. Поэтому ему приходились полагаться лишь на темноту; он вымазал лицо и руки землей, но пот постоянно смывал его «грим».
Прилагая максимум усилий остаться незамеченным, Холден подкрадывался ко второму часовому…
Рози Шеперд свернула треугольником черный платок, откинула волосы назад, завязала платок поверх волос, вокруг головы, затянув узел на затылке. Второй платок она тоже свернула треугольником, завязала его поверх нижней части лица, как что делают грабители; затем посмотрела на себя в маленькое металлическое зеркало, висевшее на стенке фургона; теперь между двумя повязками были видны лишь глаза и узкая полоска лица.
Она поднялась, натянула черные перчатки без пальцев.
Пистолет «Глок», боевой нож «глок» облегченного образца, автомат «Узи» — все вооружение находилось в полной готовности.
Том Эшбрук уже входил в заднюю дверь фургона; он был одет в черное и вооружен так же, как и она.
Рози Шеперд повернулась к двери:
— Я готова. И спасибо за все. Том, как бы там оно ни закончилось. — Она сдвинула вниз повязку, покрывавшую ее лицо, затем сдернула его повязку и быстро поцеловала в губы. Потом распахнула настежь дверь и выпрыгнула из фургона в ночь.
Их уже ждали израильские коммандос.
— Поехали. — прошептала Рози Шеперд сквозь повязку, которая вновь покрывала ее лицо.
Холден торопливо вытер лезвие ножа о штаны мертвеца, потом перерезал ремень, сорвал с тела оружие и снаряжение. Затем он скрылся в кустах.
Убитый им человек был вооружен автоматом «Узи». Холден взял его себе, предварительно проверив, как он работает; затем прихватил сумку с запасными магазинами, подтянув ее ремень до необходимой длины.
Пистолет и нож были ему не нужны, тем более, что они находились в плохом состоянии. Холден разрядил пистолет, вынул обойму, потом забросил оружие в кусты.
И снова двинулся вперед.
Следующий часовой, которого он увидел совершенно случайно, стоял в двухстах ярдах далее, у самых ворот забора, окружавшего лагерь Эрнандеса, который, в свою очередь, со всех сторон окружал владения Ортеги де Васкеса. Холден ни за что не заметил бы часового, если бы тот не был освещен сзади светом фонарей лагеря.
Он медленно подходил к противнику, стараясь двигаться как можно тише, чтобы тот его не заметил. В дневное время ему наверняка не помешала бы маскировка, однако сейчас, в темноте, Холден не мог применить для маскировки ветки и листья; местность и растительность менялись настолько быстро, что тот камуфляж, который сработал бы в одном месте, запросто выдал бы его присутствие в другом, через каких-нибудь сто-двести ярдов. Поэтому ему приходились полагаться лишь на темноту; он вымазал лицо и руки землей, но пот постоянно смывал его «грим».
Прилагая максимум усилий остаться незамеченным, Холден подкрадывался ко второму часовому…
Рози Шеперд свернула треугольником черный платок, откинула волосы назад, завязала платок поверх волос, вокруг головы, затянув узел на затылке. Второй платок она тоже свернула треугольником, завязала его поверх нижней части лица, как что делают грабители; затем посмотрела на себя в маленькое металлическое зеркало, висевшее на стенке фургона; теперь между двумя повязками были видны лишь глаза и узкая полоска лица.
Она поднялась, натянула черные перчатки без пальцев.
Пистолет «Глок», боевой нож «глок» облегченного образца, автомат «Узи» — все вооружение находилось в полной готовности.
Том Эшбрук уже входил в заднюю дверь фургона; он был одет в черное и вооружен так же, как и она.
Рози Шеперд повернулась к двери:
— Я готова. И спасибо за все. Том, как бы там оно ни закончилось. — Она сдвинула вниз повязку, покрывавшую ее лицо, затем сдернула его повязку и быстро поцеловала в губы. Потом распахнула настежь дверь и выпрыгнула из фургона в ночь.
Их уже ждали израильские коммандос.
— Поехали. — прошептала Рози Шеперд сквозь повязку, которая вновь покрывала ее лицо.
Глава двадцать седьмая
Забор был десять футов высотой: по его верхнему краю проходила колючая проволока, словно в концентрационном лагере или лагере для военнопленных; за внешним забором находилась внутренняя ограда, сделанная из колючей проволоки. «Пространство между заборами, подумал Холден, — наверняка заминировано». Наверное, можно было бы осторожно перелезть сначала через один забор, потом пересечь заминированное пространство, затем перелезть через второй забор, но перетащить через эти препятствия весь свой запас вооружения он просто не смог бы. И перебросить оружие через забор Холден не мог: наверняка взорвалась бы мина, и, скорее всего, не одна.