- Все это начинает мне напоминать не военную операцию, а какой-то триллер, - заметил Хэнк за час до выхода.
Он сидел рядом с Кертисом, разбирая и смазывая автомат. Террористы не очень следили за состоянием своего оружия и, хотя АК и считался самым лучшим и неприхотливым автоматом во всем мире, Фрост не хотел, чтобы он подвел его в самый ответственный момент.
И вот шесть человек выстроились в колонну и быстрым бесшумным маршевым шагом исчезли в наступившей темноте. В этой местности иногда по ночам появлялись патрули Чапмана, и приходилось соблюдать все меры предосторожности, чтобы случайно не нарваться на них. Когда группа приблизилась к реке, идущий первым поднял руку и все рассыпались с оружием в руках по обе стороны тропы.
Сигналивший об опасности остался впереди. Рации в группе не было и выяснить, что тот заметил, не представлялось возможным. Выждав минут десять, Фрост подполз к Кертису.
- Проверю, что там произошло, - прошептал он. - Сколько можно лежать и ждать? Он, наверное, занимается маникюром.
- Замолчи, Хэнк. Кобинте - отличный солдат. Если он остановил нас, то это неспроста. Не спеши.
- Ну да, а что, если его уже убили и теперь подбираются к нам? Вы оставайтесь здесь, а я проверю, что там впереди. Если не вернусь через десять минут, возвращайтесь в лагерь.
- Перестань, я не оставлю тебя и Кобинте.
- Ты не понимаешь, Пит, - стал шепотом объяснять Фрост. - В ЦРУ вас учили всем этим партизанским штучкам по учебникам, а я их испытал в жизни. Если мы не вернемся через десять минут, значит, нас или убили, или захватили в плен, что, в общем, одно и то же. Пока, - Фрост развернулся и уполз в кусты.
Он двигался медленно и тихо, но не видел впереди того, что послужило причиной остановки. Внезапно он чуть не уткнулся в Кобинте. Рослый африканец приподнялся и прижал палец к губам жестом, не нуждающимся в переводе. Капитан не говорил на местном языке, а Кобинте не знал английского. Тот показал Фросту, чтобы он полз за ним. Капитан кивнул и снял на всякий случай автомат с предохранителя.
Через минуту перед ними открылся берег реки. Африканец указал на другую сторону - на камни и кусты между ними. Он был одним из тех, кто ходил на поиски входа в подземелье и, наверное, его сейчас и показывал. Затем он вытянул руку по направлению к месту, расположенному шагах в пятидесяти вверх по течению. Фрост увидел несколько армейских палаток, видимо, принадлежащих солдатам Чапмана. Почему в этом месте находился военный лагерь, было непонятно.
Став на колени, капитан присмотрелся повнимательнее. В трех вместительных палатках могли разместиться несколько отделений местных солдат под командованием офицеров. Вдруг в голову Фроста пришла совершенно отвлеченная мысль - убьет ли полковник и этих наемников, когда его пребывание в Нугумбве подойдет к концу? Его бывший батальон был ударной силой Чапмана, не говоря о тридцати офицерах, которые раньше постоянно служили с полковником. Может быть, сейчас офицеры и солдаты по ту сторону реки готовят расстрел наемников, с которыми полковник работает в Нугумбве?
Фрост отбросил от себя эти мысли и стал искать выход из сложившейся ситуации. Если бы все в группе умели бесшумно плавать, то можно было бы попробовать перенырнуть или переплыть речку, не слишком высовываясь из воды. В этом случае они бы тихонько нашли вход в подземелье и незаметно в него проникли, не связываясь с нежданным лагерем. Капитан показал Кобинте, чтобы он подождал, а сам вернулся к остальным, мысленно пообещав себе напомнить Кертису выразить солдату благодарность за проявленную бдительность. Вся группа собралась вокруг Питера, и тот перевел им все, что рассказал капитан.
- Скажи им, чтобы перекрестились, - шепнул Фрост Кертису и снова стал пробираться вперед. Все пятеро крались гуськом. Вскоре они достигли берега, и тут Питер шепнул, что дальше первым пойдет он. Капитан крепко взял его за руку, решительно покачав головой, и показал, что он сам возглавит группу, а Кертис будет замыкать цепочку. Тот пожал плечами и кивнул в ответ. Капитан приблизился к крутому берегу и бесшумно скользнул в воду, подняв автомат над головой. Только теперь он. вспомнил, что забыл спросить, какие звери живут в реке и с трудом отогнал эту мысль. Стараясь, чтобы вода не попала в ствол, он местами плыл, местами шел по дну. Максимальная глубина, указанная на карте, составляла четыре фута.
Наконец, Фрост достиг противоположного берега, выбрался наверх и подкрался к валунам, прикрывающим лаз в подземный ход. Заметив пиявку, присосавшуюся к руке, он прикрыл ее каской и прижег зажигалкой.
- Проклятая кровопийца, - проговорил капитан и помахал рукой своим друзьям на другом берегу - все в порядке.
Через десять минут вся группа во главе с Кертисом присоединилась к нему. Несмотря на теплую африканскую ночь, все дрожали от холода после такого заплыва. Они принялись отодвигать каменную плиту, которой был привален вход в подземелье. Массивная гранитная плита поддавалась с трудом, и ее еле сдвинули, стараясь не шуметь. Без такого великана как Кобинте, наверное, не справились бы. Когда вход был освобожден, из него дохнуло сырым затхлым воздухом. Внизу чернела кромешная темнота. Фрост наклонился в образовавшееся отверстие и расслышал звуки падающих капель, как будто в одном месте собрали кучу неисправных водопроводных кранов.
- Ну что там? - шепотом спросил его Кертис
- Как это - что там? - повернулся к нему Хэнк. - Темно, как в канализации и воняет соответственно. Чего еще ты ожидал? Эй, хозяева, можно войти? шутливо обратился он в подземелье. - Вот теперь я пойду последним.
Они по очереди скользнули внутрь и задвинули за собой плиту. Чувствуя кожей влажный воздух подземелья, Фрост первым включил фонарик, за ним и другие зажгли свои - и хорошие, и никуда не годные - все, что удалось наскрести Кертису. Пока ничего не было видно, за исключением стен и понижающегося дна. Они зашагали по нему и через несколько минут вышли в сам тоннель, по которому когда-то, видно, шла вода.
- Давно его уже не использовали, - прошептал Фрост. Подземный тоннель состоял из покрытых мокрыми пятнами гладких каменных стен, собранных из тщательно пригнанных друг к другу гранитных блоков, которые образовывали полукруглый свод высотой в двадцать футов. В отдалении он понижался до высоты человеческого роста.
- Вот это да! - воскликнул Кертис, и по подземелью разнеслось гулкое эхо, отразилось от звонкого камня и вернулось, многократно усиленное. Одного из африканцев охватил страх, но Кобинте выручил и здесь, успокоив своего товарища. Значит, любой шум, который они могут неосторожно произвести, будет слышен далеко впереди на сотни шагов. Если там находится противник, он расстреляет их в упор, подпустив поближе. Придется продвигаться не только без единого слова, но и следить за тем, чтобы случайно не уронить фонарик, не оступиться на камне или не задеть стену автоматом. Капитан с ужасом представил, какую какофонию звуков это может вызвать.
Они пошли вперед, пробираясь между лужами грунтовых вод, сочившихся из русла реки. Сверху падали капли конденсирующейся на потолке влаги. Иногда путь преграждали камни, тогда приходилось останавливаться и убирать их с дороги. Обнаружилась первая неточность карты, составленной миссионером тридцать лет назад - в соответствии с ней от самого начала тоннель должен был идти горизонтально, а в действительности группа все время шла по пологому уклону и уже достигла глубины трехсот-четырехсот футов от поверхности. И спуск все продолжался. Фрост и Кертис присели рядышком, чтобы их слова не подхватило эхо, и стали совещаться. Питер, в отличие от Хэнка, не считал, что они чересчур уж углубились. Тот не стал спорить, хотя имел другое мнение, и группа пошла дальше. Около одиннадцати часов им снова пришлось остановиться - впереди разверзся зияющий провал. Если бы они не освещали путь фонариками, два из которых уже еле мигали, то упали бы в него. Все стали совещаться, Кертис бегло переводил.
- Теперь у нас выхода нет, - обратился Фрост к товарищам. - Даже если мы преодолеем провал и пойдем дальше, то через несколько часов батарейки сядут и фонари погаснут. В темноте мы свалимся куда-нибудь и свернем себе шеи. Остается последний шанс, чтобы узнать, ведет ли этот ход к церкви.
Он подождал, пока Питер переведет. Эхо повторяло их слова, словно тысяча людей молилась в огромном соборе. Капитан выключил фонарик, чтобы поберечь батарейки.
- Что же теперь делать? - спросил Кертис.
- Один должен перебраться на ту сторону на полчаса с двумя фонариками, остальные останутся, здесь с одним включенным. В этом случае у нас останется три фонаря, с которыми мы сможем выйти наружу. Тому, кто пойдет вперед, тоже будет спокойнее. Если разведчик не вернется через два часа, группа уходит назад. Если же он обнаружит, что выход близко, то возвращается к нам, и мы идем вперед все вместе. И у нас остается три рабочих фонаря. Другого выхода я не вижу.
Питер перевел, и африканцы закивали в знак согласия.
- Ладно, пойду я, - объявил Кертис.
- Ты что, прирожденный руководитель? - возмутился Фрост. - Ты разве не знаешь, что в молодости спелеология была моим хобби? Будь спокоен, я не заблужусь и не сверну себе шею.
- Ну и мастер ты врать, - недовольно буркнул Кертис, похожий на привидение при слабом свете. Хэнк подмигнул ему:
- Это уж точно. Кто одолжит мне фонарь? Он протянул руку и Кобинте отдал ему свой. Капитан кивнул и крепко пожал ему руку. Подойдя к краю пропасти, он попытался рассмотреть ее противоположную стену при свете двух фонарей. Вероятно, провал пола тоннеля произошел в результате каких-то геологических сдвижек. Ему удалось рассмотреть, что за пропастью дно тоннеля продолжается. Ширина зловеще черного провала достигала пятидесяти ярдов. Хотя капитан и взял на всякий случай моток веревки, но не представлял, как закрепит ее конец на другой стороне. Наверное, их смелому плану о подземном проникновении в город не суждено сбыться. Фрост посветил по сторонам и увидел, что провалилось не все дно - у правой стены остался выступ в виде карниза шириной от шести дюймов до фута, тянущийся по всей ширине пропасти и достигающий противоположной стороны тоннеля.
Если бы были альпинистские крючья, то преодоление провала не представляло бы особой опасности. Но, увы... Опоясаться веревкой и закрепить ее конец на этой стороне тоже не имело смысла, так как при падении, скажем, с двадцати пяти футов она сможет удержать от падения на дно ущелья, но не спасет от резкого рывка или от удара о стену, что приведет к гибели.
Капитан посветил в провал, но не смог увидеть, как глубоко он кончается. Он взял камень, бросил его вниз и долго прислушивался. Тишина. Хэнк что-то пробормотал и достал из рюкзака антисептик и бинт, чтобы обработать зудящую ранку от укуса пиявки. Повесив веревку на плечо, он проверил обувь, закрепил фонарики и осторожно ступил на карниз. Его товарищи подсвечивали ему, чтобы было видно, куда переступать. Фрост отдал свой автомат Кертису, но все остальное снаряжение находилось при нем. Фонарь он привязал к руке запасным шнурком.
В течение пяти минут капитан прошел примерно четверть пути по карнизу. Пока все шло гладко. И вот, когда он выставил вперед правую ногу, крепко прижимаясь всем телом к стене, то почувствовал, что выступ пропал. Он медленно отвел ногу назад и посветил вперед - перед ним открылась гладкая стена. Карниз был обрушен и продолжался лишь через пять футов.
Что делать? Вернуться и отказаться от всей операции или рискнуть и попробовать перепрыгнуть через бездну, надеясь, что противоположная сторона карниза выдержит его вес? Капитан придвинулся как можно ближе к краю выступа, прижался к стене, и, сильно оттолкнувшись, прыгнул вперед. Резкая боль в паху едва не разорвала его пополам от мгновенного напряжения. Уже в полете он понял, что неверно рассчитал расстояние до противоположного края - на самом деле оно превышало два шага. Но Фросту удалось все-таки приземлиться левой ступней на выступ и уцепиться за камни, стараясь сохранить равновесие. Он еле-еле вскарабкался на карниз и прижался к стене, стараясь отдышаться в полной темноте. Минут через десять капитан продолжил свой путь, пробираясь вперед еще более осторожно. Карниз сузился, и его ширина не превышала трех дюймов. В одном месте кусок выступа обломился под ногой и Фрост чудом не упал в ущелье. Немного переведя дыхание, он взглянул на светящийся циферблат и отметил, что идет по карнизу уже двадцать минут.
Наконец, при тусклом свете Хэнк увидел впереди противоположную стену и понял, что провал кончается. Он продвинулся немного по еще более узкому карнизу и выпрыгнул на противоположную сторону тоннеля. Хэнк сразу помигал светом своим товарищам, давая сигнал о том, что ему удалось преодолеть ущелье. Отдохнув несколько минут, он засек время и пошел дальше. Они договорились заранее, что будут ждать его возвращения полчаса со времени подачи светового сигнала о переходе через провал. Через пять минут дно тоннеля выровнялось, а затем начало подниматься. Еще двадцать минут быстрой ходьбы, переходящей в бег, - он понимал, что если будет медлить, группа его не дождется и повернет назад - и перед ним мелькнула светлая полоска.
Хэнк припал к каменной плите, которой заканчивался ход. Раствор вокруг нее легко осыпался под пальцами. Капитан достал нож и, засунув лезвие на дюйм между плитой и камнями, с силой провел по ее периметру, удаляя остатки раствора. Он выключил фонарик и прильнул к щели. "Свет", - прошептал он и тяжело опустился на землю.
Путь занял больше, чем оговоренное время, и он чувствовал, что катастрофически опаздывает. Как успеть к товарищам? Стараясь не упасть, не подвернуть ногу, он побежал назад, выключая фонарь в редкие моменты передышки, чтобы хоть немного сохранить батарейки. Достигнув обрыва, - для этого, по подсчетам капитана, понадобилось не более ста лет - он взглянул на часы. Группа должна была уже уйти. Фрост осторожно приблизился к пропасти и стал подавать световые сигналы. Ответом ему была лишь кромешная темнота. Он в изнеможении опустился на колени, руки вдруг вспотели и возникло неприятное ощущение в груди. Это было непроизвольным рефлексом на безнадежное чувство потерянности, которое его охватило. Хэнк также понимал, что даже если и вернется ко входу в подземелье, то сам не сможет отодвинуть неподъемную плиту, закрывающую лаз. Он опять помигал фонариком, все еще надеясь, что группа находится на той стороне и просто не имеет возможности ответить на его сигналы. Может быть, их сморил сон? Капитан почувствовал, что его начинает охватывать паника. Решив, что терять нечего, он достал пистолет и два раза выстрелил в бездонный провал.
Когда затихло эхо, капитан заметил один огонек, затем другой - и вскоре четыре тусклых пятнышка света мигали ему с другой стороны ущелья. Он посветил им в ответ, давая знать, что все в порядке и они могут пробираться к нему.
"Родительский инстинкт", который развивается у любого боевого командира, подсказывал, что необходимо предупредить товарищей об опасности, подстерегающей их на карнизе. Но как это сделать? Если пойти навстречу группе, то не успеет, они достигнут провалившегося выступа раньше. Кричать бессмысленно - эхо от пистолетных выстрелов до сих пор вибрировало в воздухе. Оставалось только сидеть и ждать. Хэнк щелкнул зажигалкой и закурил.
Он выкурил шесть сигарет - по четыре минуты взволнованного ожидания на каждую - когда до него со стороны карниза донесся шум. Фрост зажег фонарь и увидел, что по выступу первым идет Кертис. Капитан подбежал к обрыву и помог преодолеть последние опасные шаги. Он сразу задал вопрос, не дававший ему покоя все эти тягостные минуты ожидания:
- Всем удалось перепрыгнуть через обвалившийся карниз?
Питер устало провел рукой по лицу и ответил не сразу.
- Дай сигарету. Не всем, черт побери... Кобинте перепрыгнул и спасал идущего следом. Спасти-то он его спас, да сам не удержался на выступе. Даже крикнуть не успел.
При слабом свете Фрост увидел на лице Кертиса выражение отчаяния - такое же чувство сдавило сердце и ему.
Глава одиннадцатая
- Давайте, на счет три, - прохрипел в темноте Фрост. - Пит, считай по-ихнему.
И они впятером навалились на массивную каменную плиту, закрывающую выход из подземелья. Чувствовалось, как не хватает силача Кобинте, отважного солдата, который спас жизнь товарища, но сам нашел свою смерть в бездонной пропасти. Там, у края провала они не верили, что он погиб и даже привязали к веревке фонарь и опустили его вниз, тщетно пытаясь обнаружить смельчака. Группа не уходила, пока не осталось ни малейшей надежды на то, что их друг уцелел.
Наконец, плита поддалась, упала вперед, и ворвавшийся в подземелье свет ослепил Фроста. Он снял автомат с плеча и проскользнул в открывшийся лаз. Через несколько секунд он уже мог открыть глаз и понял, что их осветил всего лишь лунный свет, падающий сквозь окна церкви. И не удивительно, что он показался таким ярким - можно считать, что группа шла по обратной стороне луны. настолько непроницаемой была темнота в тоннеле.
Капитан повернулся к лазу и щелкнул пальцами. Из него выпрыгнул Кертис и все остальные, им пришлось немножко подождать, пока глаза не привыкнут к свету. Фрост тем временем осмотрелся кругом. Миссионерская церковь представляла собой длинное узкое здание с плоской крышей, которое было бы неудивительно встретить где-нибудь в Калифорнии или Нью-Мексико, но уж никак не рядом с экватором. Очевидно, церковь посещали нечасто - в ее крыше зияла дыра, сквозь которую мерцали звезды, ау окон были выбиты стекла. Но все-таки карта, несмотря на некоторые неточности, оказалась верной, выход был указан правильно. Капитан наклонился к Кертису и прошептал:
- Возьми кого-нибудь и поставь плиту на место, только тихо. Кто знает, может еще придется уходить и назад по подземелью.
Питер кивнул и вместе с тремя солдатами закрыл выход из тоннеля.
После этого вся группа рассредоточилась по бокам центрального прохода и стала пробираться к наружной двери. Церковная утварь была кем-то разграблена, за исключением нескольких статуй, не представляющих никакой ценности. Хэнк предположил, что дверь в церковь не будет заперта - так оно и оказалось. Приоткрыв высокие створки, он выглянул на улицу. Ночь казалась очень светлой по сравнению с подземной темнотой. Фрост убедился, что группа находится внутри старого города. Слева виднелся огромный причудливый фронтон здания национального банка. А справа находилось меньшее сооружение, которое походило на описанную ему ранее двухэтажную женскую гимназию, в которой располагался государственный архив.
Здание банка окружала стена с колючей проволокой наверху, снаружи по ее периметру ходили часовые. Но перед церковью и возле архива никого не было видно. Фрост понимал, что кажущееся отсутствие охраны может быть обманчивым должны быть моторизованные или пешие патрули, следящие за выполнением комендантского часа. Когда он приготовился бесшумно выскользнуть из двери и спуститься по ступенькам, ведущим из церкви, он неожиданно вспомнил о Бесс и улыбнулся, представив ее, еврейку, в роли мусульманки. Он повернулся, кивнул стоящим сзади товарищам на выход и выскочил на улицу.
Выбежав наружу, капитан сразу прижался к стене церкви. Перед ним расстилалась безлюдная ночная улица. Прислушавшись, он расслышал доносящуюся издали музыку и какую-то песню на немецком языке. Одинокий голос певицы лишь усиливал чувство обреченности и безысходности. Фрост вздохнул и стал короткими перебежками продвигаться к следующему зданию. Группа последовала за ним.
В отличие от старых городов в других странах, в Буванди дома не толпились в тесноте, как будто в поисках хорошей компании. Здесь, наоборот, редкие обветшалые здания были отделены друг от друга довольно широкими, но запущенными аллеями.
Капитан с товарищами перебегали от одного дома к другому в направлении архива, постоянно ожидая столкновения с часовыми. Их план был довольно прост. В рюкзаках находилось достаточное количество взрывчатки, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу по крайней мере дважды. Фрост и Кертис, самые опытные из команды, снимут часовых, охраняющих архив. Затем их место займут люди Кертиса, такие же чернокожие африканцы. А Питер и Хэнк проникнут внутрь здания, найдут план банка, установят заряды и присоединятся к своим товарищам.
Пока все шло хорошо. Музыка все лилась из репродуктора, установленного на сторожевой вышке у стены старого города недалеко от них. Та же певица исполняла очередную песню мирным задушевным голосом. Наверное, какая-то мощная немецкая радиостанция транслировала программу через спутник.
Когда они подкрались к зданию рынка, расположенному по соседству с архивом, Фрост жестом остановил группу, а сам с Кертисом обошел вокруг него. Выглянув из-за угла, он увидел двух часовых у железных ворот и третьего внутри. Пит рассказывал ему раньше, что за стеной также находится смена караула, но пока они обнаружили только трех часовых.
Хэнк потянул Кертиса назад, они спрятались за угол, и он прошептал ему на ухо.
- Попробую снять часового за воротами, потом займусь одним из тех, кто снаружи, а ты - другим. Убивал когда-нибудь человека ножом?
Тот покачал головой, странно взглянув на него.
- Ладно, - махнул рукой Фрост, - вряд ли тебе это понравится, но надо действовать так: зажимаешь рот левой рукой, а правой вонзаешь лезвие в правую почку, но не очень высоко, чтобы не попасть в грудную клетку. Затем выдергиваешь нож и валишь часового - прыгаешь на него, толкаешь вперед или опрокидываешь назад - это уже по твоему усмотрению. Потом вскрываешь ему горло от левого уха до правого и немного вниз. Это несложно - так же, как в учебных фильмах или рассказах о шпионах. Научишься быстро.
Капитан забросил автомат на спину стволом вниз, чтобы быстро его вскинуть в случае необходимости. В левую руку он взял нож и замер на секунду, стараясь собраться. Он выровнял дыхание, расслабил руки, плечи и колени, не сводя глаз с часовых. Пригнувшись, Хэнк устремился к стене, окружающей архив. Высотой в шесть футов, без колючей проволоки наверху, она не представляла серьезного препятствия. Он прыгнул вверх, подтянулся, распластался на секунду на стене, затем перебросил тело на другую сторону и замер, прижавшись к земле. Около минуты Фрост оставался без движения, прислушиваясь, не обнаружили ли его. Тишина...
Часовой вышагивал совсем рядом. Капитан осторожно снял автомат и положил его на землю. Сжимая боевой нож, он пополз вперед. Когда до часового осталось чуть меньше трех шагов, он вскочил на ноги и рванулся вперед. Тот услышал звук быстрых шагов и повернулся в его сторону, но было слишком поздно. Фрост схватил его левой рукой за нижнюю часть лица, закрыв рот, а правой всадил нож в почку. Выдернув лезвие, он ударил коленом в позвоночник, а нож уже нашел новую цель - открытое горло. Хэнк свалил противника на землю и, вогнав нож под левое ухо, вспорол шею до правой ключицы.
Он прижал бившееся в агонии тело к земле, прислушиваясь к возможным звукам тревоги. Но тишина нарушалась лишь негромким голосом певицы, доносившимся издалека. Фрост бесшумно вернулся к стене и забрал оставленный там автомат.
Оставалось двое часовых, охранявших ворота. Капитан стал красться вдоль стены, стараясь держаться в темноте. Он подобрался к железным воротам и осторожно выглянул. Часовые находились на своих постах снаружи. Только бы Кертис не опоздал, когда он схватится с одним из них, иначе второй или придет на помощь своему товарищу, или поднимет тревогу. В этом случае группа потеряет фактор внезапности.
Недалеко Фрост увидел небольшую скамейку. Он поставил ее у стены, забрался наверх. Хэнк подполз по стене к воротам и посмотрел на условленное место, где должен был стоять Кертис, но того не было видно. Моля Бога о том, чтобы Питер не струсил, он прыгнул на плечи часового, который находился ближе к нему, они оба свалились на землю, и капитан успел в падении вогнать нож в горло охранника. Второй часовой оглянулся на шум схватки и замер от ужаса. Медлить нельзя было ни секунды. Хэнк оставил нож в горле первого часового и бросился ко второму. Схватив за пояс, он повалил его и подмял под себя. Оказавшись безоружным, Фрост замолотил кулаками по голове охранника.
Противник стал отбиваться, ударил прикладом капитана в живот и тот отлетел в сторону. Часовой вскочил на ноги и стал уже поднимать автомат, но Фрост перекатился, метнулся вперед и свалил его ударом головы в живот. Сам он тоже не удержался на ногах и упал спиной на ворота, которые распахнулись внутрь под тяжестью налетевшего на них тела. Когда часовой начал подниматься, капитан уцепился за верхнюю часть ворот и, оттолкнувшись, полетел вместе с ними ему навстречу. Подняв ногу, он нанес мощный удар, усиленный инерцией ворот, прямо часовому в лицо. Тот отлетел назад и сильно ударился затылком об угол стены. Хэнк отпустил руки, приземлился и нанес второй удар ногой в пах. Отбросив в сторону автомат часового, он прямым резким ударом ребра ладони раздробил ему переносицу, вогнав осколки кости прямо в мозг.
Он сидел рядом с Кертисом, разбирая и смазывая автомат. Террористы не очень следили за состоянием своего оружия и, хотя АК и считался самым лучшим и неприхотливым автоматом во всем мире, Фрост не хотел, чтобы он подвел его в самый ответственный момент.
И вот шесть человек выстроились в колонну и быстрым бесшумным маршевым шагом исчезли в наступившей темноте. В этой местности иногда по ночам появлялись патрули Чапмана, и приходилось соблюдать все меры предосторожности, чтобы случайно не нарваться на них. Когда группа приблизилась к реке, идущий первым поднял руку и все рассыпались с оружием в руках по обе стороны тропы.
Сигналивший об опасности остался впереди. Рации в группе не было и выяснить, что тот заметил, не представлялось возможным. Выждав минут десять, Фрост подполз к Кертису.
- Проверю, что там произошло, - прошептал он. - Сколько можно лежать и ждать? Он, наверное, занимается маникюром.
- Замолчи, Хэнк. Кобинте - отличный солдат. Если он остановил нас, то это неспроста. Не спеши.
- Ну да, а что, если его уже убили и теперь подбираются к нам? Вы оставайтесь здесь, а я проверю, что там впереди. Если не вернусь через десять минут, возвращайтесь в лагерь.
- Перестань, я не оставлю тебя и Кобинте.
- Ты не понимаешь, Пит, - стал шепотом объяснять Фрост. - В ЦРУ вас учили всем этим партизанским штучкам по учебникам, а я их испытал в жизни. Если мы не вернемся через десять минут, значит, нас или убили, или захватили в плен, что, в общем, одно и то же. Пока, - Фрост развернулся и уполз в кусты.
Он двигался медленно и тихо, но не видел впереди того, что послужило причиной остановки. Внезапно он чуть не уткнулся в Кобинте. Рослый африканец приподнялся и прижал палец к губам жестом, не нуждающимся в переводе. Капитан не говорил на местном языке, а Кобинте не знал английского. Тот показал Фросту, чтобы он полз за ним. Капитан кивнул и снял на всякий случай автомат с предохранителя.
Через минуту перед ними открылся берег реки. Африканец указал на другую сторону - на камни и кусты между ними. Он был одним из тех, кто ходил на поиски входа в подземелье и, наверное, его сейчас и показывал. Затем он вытянул руку по направлению к месту, расположенному шагах в пятидесяти вверх по течению. Фрост увидел несколько армейских палаток, видимо, принадлежащих солдатам Чапмана. Почему в этом месте находился военный лагерь, было непонятно.
Став на колени, капитан присмотрелся повнимательнее. В трех вместительных палатках могли разместиться несколько отделений местных солдат под командованием офицеров. Вдруг в голову Фроста пришла совершенно отвлеченная мысль - убьет ли полковник и этих наемников, когда его пребывание в Нугумбве подойдет к концу? Его бывший батальон был ударной силой Чапмана, не говоря о тридцати офицерах, которые раньше постоянно служили с полковником. Может быть, сейчас офицеры и солдаты по ту сторону реки готовят расстрел наемников, с которыми полковник работает в Нугумбве?
Фрост отбросил от себя эти мысли и стал искать выход из сложившейся ситуации. Если бы все в группе умели бесшумно плавать, то можно было бы попробовать перенырнуть или переплыть речку, не слишком высовываясь из воды. В этом случае они бы тихонько нашли вход в подземелье и незаметно в него проникли, не связываясь с нежданным лагерем. Капитан показал Кобинте, чтобы он подождал, а сам вернулся к остальным, мысленно пообещав себе напомнить Кертису выразить солдату благодарность за проявленную бдительность. Вся группа собралась вокруг Питера, и тот перевел им все, что рассказал капитан.
- Скажи им, чтобы перекрестились, - шепнул Фрост Кертису и снова стал пробираться вперед. Все пятеро крались гуськом. Вскоре они достигли берега, и тут Питер шепнул, что дальше первым пойдет он. Капитан крепко взял его за руку, решительно покачав головой, и показал, что он сам возглавит группу, а Кертис будет замыкать цепочку. Тот пожал плечами и кивнул в ответ. Капитан приблизился к крутому берегу и бесшумно скользнул в воду, подняв автомат над головой. Только теперь он. вспомнил, что забыл спросить, какие звери живут в реке и с трудом отогнал эту мысль. Стараясь, чтобы вода не попала в ствол, он местами плыл, местами шел по дну. Максимальная глубина, указанная на карте, составляла четыре фута.
Наконец, Фрост достиг противоположного берега, выбрался наверх и подкрался к валунам, прикрывающим лаз в подземный ход. Заметив пиявку, присосавшуюся к руке, он прикрыл ее каской и прижег зажигалкой.
- Проклятая кровопийца, - проговорил капитан и помахал рукой своим друзьям на другом берегу - все в порядке.
Через десять минут вся группа во главе с Кертисом присоединилась к нему. Несмотря на теплую африканскую ночь, все дрожали от холода после такого заплыва. Они принялись отодвигать каменную плиту, которой был привален вход в подземелье. Массивная гранитная плита поддавалась с трудом, и ее еле сдвинули, стараясь не шуметь. Без такого великана как Кобинте, наверное, не справились бы. Когда вход был освобожден, из него дохнуло сырым затхлым воздухом. Внизу чернела кромешная темнота. Фрост наклонился в образовавшееся отверстие и расслышал звуки падающих капель, как будто в одном месте собрали кучу неисправных водопроводных кранов.
- Ну что там? - шепотом спросил его Кертис
- Как это - что там? - повернулся к нему Хэнк. - Темно, как в канализации и воняет соответственно. Чего еще ты ожидал? Эй, хозяева, можно войти? шутливо обратился он в подземелье. - Вот теперь я пойду последним.
Они по очереди скользнули внутрь и задвинули за собой плиту. Чувствуя кожей влажный воздух подземелья, Фрост первым включил фонарик, за ним и другие зажгли свои - и хорошие, и никуда не годные - все, что удалось наскрести Кертису. Пока ничего не было видно, за исключением стен и понижающегося дна. Они зашагали по нему и через несколько минут вышли в сам тоннель, по которому когда-то, видно, шла вода.
- Давно его уже не использовали, - прошептал Фрост. Подземный тоннель состоял из покрытых мокрыми пятнами гладких каменных стен, собранных из тщательно пригнанных друг к другу гранитных блоков, которые образовывали полукруглый свод высотой в двадцать футов. В отдалении он понижался до высоты человеческого роста.
- Вот это да! - воскликнул Кертис, и по подземелью разнеслось гулкое эхо, отразилось от звонкого камня и вернулось, многократно усиленное. Одного из африканцев охватил страх, но Кобинте выручил и здесь, успокоив своего товарища. Значит, любой шум, который они могут неосторожно произвести, будет слышен далеко впереди на сотни шагов. Если там находится противник, он расстреляет их в упор, подпустив поближе. Придется продвигаться не только без единого слова, но и следить за тем, чтобы случайно не уронить фонарик, не оступиться на камне или не задеть стену автоматом. Капитан с ужасом представил, какую какофонию звуков это может вызвать.
Они пошли вперед, пробираясь между лужами грунтовых вод, сочившихся из русла реки. Сверху падали капли конденсирующейся на потолке влаги. Иногда путь преграждали камни, тогда приходилось останавливаться и убирать их с дороги. Обнаружилась первая неточность карты, составленной миссионером тридцать лет назад - в соответствии с ней от самого начала тоннель должен был идти горизонтально, а в действительности группа все время шла по пологому уклону и уже достигла глубины трехсот-четырехсот футов от поверхности. И спуск все продолжался. Фрост и Кертис присели рядышком, чтобы их слова не подхватило эхо, и стали совещаться. Питер, в отличие от Хэнка, не считал, что они чересчур уж углубились. Тот не стал спорить, хотя имел другое мнение, и группа пошла дальше. Около одиннадцати часов им снова пришлось остановиться - впереди разверзся зияющий провал. Если бы они не освещали путь фонариками, два из которых уже еле мигали, то упали бы в него. Все стали совещаться, Кертис бегло переводил.
- Теперь у нас выхода нет, - обратился Фрост к товарищам. - Даже если мы преодолеем провал и пойдем дальше, то через несколько часов батарейки сядут и фонари погаснут. В темноте мы свалимся куда-нибудь и свернем себе шеи. Остается последний шанс, чтобы узнать, ведет ли этот ход к церкви.
Он подождал, пока Питер переведет. Эхо повторяло их слова, словно тысяча людей молилась в огромном соборе. Капитан выключил фонарик, чтобы поберечь батарейки.
- Что же теперь делать? - спросил Кертис.
- Один должен перебраться на ту сторону на полчаса с двумя фонариками, остальные останутся, здесь с одним включенным. В этом случае у нас останется три фонаря, с которыми мы сможем выйти наружу. Тому, кто пойдет вперед, тоже будет спокойнее. Если разведчик не вернется через два часа, группа уходит назад. Если же он обнаружит, что выход близко, то возвращается к нам, и мы идем вперед все вместе. И у нас остается три рабочих фонаря. Другого выхода я не вижу.
Питер перевел, и африканцы закивали в знак согласия.
- Ладно, пойду я, - объявил Кертис.
- Ты что, прирожденный руководитель? - возмутился Фрост. - Ты разве не знаешь, что в молодости спелеология была моим хобби? Будь спокоен, я не заблужусь и не сверну себе шею.
- Ну и мастер ты врать, - недовольно буркнул Кертис, похожий на привидение при слабом свете. Хэнк подмигнул ему:
- Это уж точно. Кто одолжит мне фонарь? Он протянул руку и Кобинте отдал ему свой. Капитан кивнул и крепко пожал ему руку. Подойдя к краю пропасти, он попытался рассмотреть ее противоположную стену при свете двух фонарей. Вероятно, провал пола тоннеля произошел в результате каких-то геологических сдвижек. Ему удалось рассмотреть, что за пропастью дно тоннеля продолжается. Ширина зловеще черного провала достигала пятидесяти ярдов. Хотя капитан и взял на всякий случай моток веревки, но не представлял, как закрепит ее конец на другой стороне. Наверное, их смелому плану о подземном проникновении в город не суждено сбыться. Фрост посветил по сторонам и увидел, что провалилось не все дно - у правой стены остался выступ в виде карниза шириной от шести дюймов до фута, тянущийся по всей ширине пропасти и достигающий противоположной стороны тоннеля.
Если бы были альпинистские крючья, то преодоление провала не представляло бы особой опасности. Но, увы... Опоясаться веревкой и закрепить ее конец на этой стороне тоже не имело смысла, так как при падении, скажем, с двадцати пяти футов она сможет удержать от падения на дно ущелья, но не спасет от резкого рывка или от удара о стену, что приведет к гибели.
Капитан посветил в провал, но не смог увидеть, как глубоко он кончается. Он взял камень, бросил его вниз и долго прислушивался. Тишина. Хэнк что-то пробормотал и достал из рюкзака антисептик и бинт, чтобы обработать зудящую ранку от укуса пиявки. Повесив веревку на плечо, он проверил обувь, закрепил фонарики и осторожно ступил на карниз. Его товарищи подсвечивали ему, чтобы было видно, куда переступать. Фрост отдал свой автомат Кертису, но все остальное снаряжение находилось при нем. Фонарь он привязал к руке запасным шнурком.
В течение пяти минут капитан прошел примерно четверть пути по карнизу. Пока все шло гладко. И вот, когда он выставил вперед правую ногу, крепко прижимаясь всем телом к стене, то почувствовал, что выступ пропал. Он медленно отвел ногу назад и посветил вперед - перед ним открылась гладкая стена. Карниз был обрушен и продолжался лишь через пять футов.
Что делать? Вернуться и отказаться от всей операции или рискнуть и попробовать перепрыгнуть через бездну, надеясь, что противоположная сторона карниза выдержит его вес? Капитан придвинулся как можно ближе к краю выступа, прижался к стене, и, сильно оттолкнувшись, прыгнул вперед. Резкая боль в паху едва не разорвала его пополам от мгновенного напряжения. Уже в полете он понял, что неверно рассчитал расстояние до противоположного края - на самом деле оно превышало два шага. Но Фросту удалось все-таки приземлиться левой ступней на выступ и уцепиться за камни, стараясь сохранить равновесие. Он еле-еле вскарабкался на карниз и прижался к стене, стараясь отдышаться в полной темноте. Минут через десять капитан продолжил свой путь, пробираясь вперед еще более осторожно. Карниз сузился, и его ширина не превышала трех дюймов. В одном месте кусок выступа обломился под ногой и Фрост чудом не упал в ущелье. Немного переведя дыхание, он взглянул на светящийся циферблат и отметил, что идет по карнизу уже двадцать минут.
Наконец, при тусклом свете Хэнк увидел впереди противоположную стену и понял, что провал кончается. Он продвинулся немного по еще более узкому карнизу и выпрыгнул на противоположную сторону тоннеля. Хэнк сразу помигал светом своим товарищам, давая сигнал о том, что ему удалось преодолеть ущелье. Отдохнув несколько минут, он засек время и пошел дальше. Они договорились заранее, что будут ждать его возвращения полчаса со времени подачи светового сигнала о переходе через провал. Через пять минут дно тоннеля выровнялось, а затем начало подниматься. Еще двадцать минут быстрой ходьбы, переходящей в бег, - он понимал, что если будет медлить, группа его не дождется и повернет назад - и перед ним мелькнула светлая полоска.
Хэнк припал к каменной плите, которой заканчивался ход. Раствор вокруг нее легко осыпался под пальцами. Капитан достал нож и, засунув лезвие на дюйм между плитой и камнями, с силой провел по ее периметру, удаляя остатки раствора. Он выключил фонарик и прильнул к щели. "Свет", - прошептал он и тяжело опустился на землю.
Путь занял больше, чем оговоренное время, и он чувствовал, что катастрофически опаздывает. Как успеть к товарищам? Стараясь не упасть, не подвернуть ногу, он побежал назад, выключая фонарь в редкие моменты передышки, чтобы хоть немного сохранить батарейки. Достигнув обрыва, - для этого, по подсчетам капитана, понадобилось не более ста лет - он взглянул на часы. Группа должна была уже уйти. Фрост осторожно приблизился к пропасти и стал подавать световые сигналы. Ответом ему была лишь кромешная темнота. Он в изнеможении опустился на колени, руки вдруг вспотели и возникло неприятное ощущение в груди. Это было непроизвольным рефлексом на безнадежное чувство потерянности, которое его охватило. Хэнк также понимал, что даже если и вернется ко входу в подземелье, то сам не сможет отодвинуть неподъемную плиту, закрывающую лаз. Он опять помигал фонариком, все еще надеясь, что группа находится на той стороне и просто не имеет возможности ответить на его сигналы. Может быть, их сморил сон? Капитан почувствовал, что его начинает охватывать паника. Решив, что терять нечего, он достал пистолет и два раза выстрелил в бездонный провал.
Когда затихло эхо, капитан заметил один огонек, затем другой - и вскоре четыре тусклых пятнышка света мигали ему с другой стороны ущелья. Он посветил им в ответ, давая знать, что все в порядке и они могут пробираться к нему.
"Родительский инстинкт", который развивается у любого боевого командира, подсказывал, что необходимо предупредить товарищей об опасности, подстерегающей их на карнизе. Но как это сделать? Если пойти навстречу группе, то не успеет, они достигнут провалившегося выступа раньше. Кричать бессмысленно - эхо от пистолетных выстрелов до сих пор вибрировало в воздухе. Оставалось только сидеть и ждать. Хэнк щелкнул зажигалкой и закурил.
Он выкурил шесть сигарет - по четыре минуты взволнованного ожидания на каждую - когда до него со стороны карниза донесся шум. Фрост зажег фонарь и увидел, что по выступу первым идет Кертис. Капитан подбежал к обрыву и помог преодолеть последние опасные шаги. Он сразу задал вопрос, не дававший ему покоя все эти тягостные минуты ожидания:
- Всем удалось перепрыгнуть через обвалившийся карниз?
Питер устало провел рукой по лицу и ответил не сразу.
- Дай сигарету. Не всем, черт побери... Кобинте перепрыгнул и спасал идущего следом. Спасти-то он его спас, да сам не удержался на выступе. Даже крикнуть не успел.
При слабом свете Фрост увидел на лице Кертиса выражение отчаяния - такое же чувство сдавило сердце и ему.
Глава одиннадцатая
- Давайте, на счет три, - прохрипел в темноте Фрост. - Пит, считай по-ихнему.
И они впятером навалились на массивную каменную плиту, закрывающую выход из подземелья. Чувствовалось, как не хватает силача Кобинте, отважного солдата, который спас жизнь товарища, но сам нашел свою смерть в бездонной пропасти. Там, у края провала они не верили, что он погиб и даже привязали к веревке фонарь и опустили его вниз, тщетно пытаясь обнаружить смельчака. Группа не уходила, пока не осталось ни малейшей надежды на то, что их друг уцелел.
Наконец, плита поддалась, упала вперед, и ворвавшийся в подземелье свет ослепил Фроста. Он снял автомат с плеча и проскользнул в открывшийся лаз. Через несколько секунд он уже мог открыть глаз и понял, что их осветил всего лишь лунный свет, падающий сквозь окна церкви. И не удивительно, что он показался таким ярким - можно считать, что группа шла по обратной стороне луны. настолько непроницаемой была темнота в тоннеле.
Капитан повернулся к лазу и щелкнул пальцами. Из него выпрыгнул Кертис и все остальные, им пришлось немножко подождать, пока глаза не привыкнут к свету. Фрост тем временем осмотрелся кругом. Миссионерская церковь представляла собой длинное узкое здание с плоской крышей, которое было бы неудивительно встретить где-нибудь в Калифорнии или Нью-Мексико, но уж никак не рядом с экватором. Очевидно, церковь посещали нечасто - в ее крыше зияла дыра, сквозь которую мерцали звезды, ау окон были выбиты стекла. Но все-таки карта, несмотря на некоторые неточности, оказалась верной, выход был указан правильно. Капитан наклонился к Кертису и прошептал:
- Возьми кого-нибудь и поставь плиту на место, только тихо. Кто знает, может еще придется уходить и назад по подземелью.
Питер кивнул и вместе с тремя солдатами закрыл выход из тоннеля.
После этого вся группа рассредоточилась по бокам центрального прохода и стала пробираться к наружной двери. Церковная утварь была кем-то разграблена, за исключением нескольких статуй, не представляющих никакой ценности. Хэнк предположил, что дверь в церковь не будет заперта - так оно и оказалось. Приоткрыв высокие створки, он выглянул на улицу. Ночь казалась очень светлой по сравнению с подземной темнотой. Фрост убедился, что группа находится внутри старого города. Слева виднелся огромный причудливый фронтон здания национального банка. А справа находилось меньшее сооружение, которое походило на описанную ему ранее двухэтажную женскую гимназию, в которой располагался государственный архив.
Здание банка окружала стена с колючей проволокой наверху, снаружи по ее периметру ходили часовые. Но перед церковью и возле архива никого не было видно. Фрост понимал, что кажущееся отсутствие охраны может быть обманчивым должны быть моторизованные или пешие патрули, следящие за выполнением комендантского часа. Когда он приготовился бесшумно выскользнуть из двери и спуститься по ступенькам, ведущим из церкви, он неожиданно вспомнил о Бесс и улыбнулся, представив ее, еврейку, в роли мусульманки. Он повернулся, кивнул стоящим сзади товарищам на выход и выскочил на улицу.
Выбежав наружу, капитан сразу прижался к стене церкви. Перед ним расстилалась безлюдная ночная улица. Прислушавшись, он расслышал доносящуюся издали музыку и какую-то песню на немецком языке. Одинокий голос певицы лишь усиливал чувство обреченности и безысходности. Фрост вздохнул и стал короткими перебежками продвигаться к следующему зданию. Группа последовала за ним.
В отличие от старых городов в других странах, в Буванди дома не толпились в тесноте, как будто в поисках хорошей компании. Здесь, наоборот, редкие обветшалые здания были отделены друг от друга довольно широкими, но запущенными аллеями.
Капитан с товарищами перебегали от одного дома к другому в направлении архива, постоянно ожидая столкновения с часовыми. Их план был довольно прост. В рюкзаках находилось достаточное количество взрывчатки, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу по крайней мере дважды. Фрост и Кертис, самые опытные из команды, снимут часовых, охраняющих архив. Затем их место займут люди Кертиса, такие же чернокожие африканцы. А Питер и Хэнк проникнут внутрь здания, найдут план банка, установят заряды и присоединятся к своим товарищам.
Пока все шло хорошо. Музыка все лилась из репродуктора, установленного на сторожевой вышке у стены старого города недалеко от них. Та же певица исполняла очередную песню мирным задушевным голосом. Наверное, какая-то мощная немецкая радиостанция транслировала программу через спутник.
Когда они подкрались к зданию рынка, расположенному по соседству с архивом, Фрост жестом остановил группу, а сам с Кертисом обошел вокруг него. Выглянув из-за угла, он увидел двух часовых у железных ворот и третьего внутри. Пит рассказывал ему раньше, что за стеной также находится смена караула, но пока они обнаружили только трех часовых.
Хэнк потянул Кертиса назад, они спрятались за угол, и он прошептал ему на ухо.
- Попробую снять часового за воротами, потом займусь одним из тех, кто снаружи, а ты - другим. Убивал когда-нибудь человека ножом?
Тот покачал головой, странно взглянув на него.
- Ладно, - махнул рукой Фрост, - вряд ли тебе это понравится, но надо действовать так: зажимаешь рот левой рукой, а правой вонзаешь лезвие в правую почку, но не очень высоко, чтобы не попасть в грудную клетку. Затем выдергиваешь нож и валишь часового - прыгаешь на него, толкаешь вперед или опрокидываешь назад - это уже по твоему усмотрению. Потом вскрываешь ему горло от левого уха до правого и немного вниз. Это несложно - так же, как в учебных фильмах или рассказах о шпионах. Научишься быстро.
Капитан забросил автомат на спину стволом вниз, чтобы быстро его вскинуть в случае необходимости. В левую руку он взял нож и замер на секунду, стараясь собраться. Он выровнял дыхание, расслабил руки, плечи и колени, не сводя глаз с часовых. Пригнувшись, Хэнк устремился к стене, окружающей архив. Высотой в шесть футов, без колючей проволоки наверху, она не представляла серьезного препятствия. Он прыгнул вверх, подтянулся, распластался на секунду на стене, затем перебросил тело на другую сторону и замер, прижавшись к земле. Около минуты Фрост оставался без движения, прислушиваясь, не обнаружили ли его. Тишина...
Часовой вышагивал совсем рядом. Капитан осторожно снял автомат и положил его на землю. Сжимая боевой нож, он пополз вперед. Когда до часового осталось чуть меньше трех шагов, он вскочил на ноги и рванулся вперед. Тот услышал звук быстрых шагов и повернулся в его сторону, но было слишком поздно. Фрост схватил его левой рукой за нижнюю часть лица, закрыв рот, а правой всадил нож в почку. Выдернув лезвие, он ударил коленом в позвоночник, а нож уже нашел новую цель - открытое горло. Хэнк свалил противника на землю и, вогнав нож под левое ухо, вспорол шею до правой ключицы.
Он прижал бившееся в агонии тело к земле, прислушиваясь к возможным звукам тревоги. Но тишина нарушалась лишь негромким голосом певицы, доносившимся издалека. Фрост бесшумно вернулся к стене и забрал оставленный там автомат.
Оставалось двое часовых, охранявших ворота. Капитан стал красться вдоль стены, стараясь держаться в темноте. Он подобрался к железным воротам и осторожно выглянул. Часовые находились на своих постах снаружи. Только бы Кертис не опоздал, когда он схватится с одним из них, иначе второй или придет на помощь своему товарищу, или поднимет тревогу. В этом случае группа потеряет фактор внезапности.
Недалеко Фрост увидел небольшую скамейку. Он поставил ее у стены, забрался наверх. Хэнк подполз по стене к воротам и посмотрел на условленное место, где должен был стоять Кертис, но того не было видно. Моля Бога о том, чтобы Питер не струсил, он прыгнул на плечи часового, который находился ближе к нему, они оба свалились на землю, и капитан успел в падении вогнать нож в горло охранника. Второй часовой оглянулся на шум схватки и замер от ужаса. Медлить нельзя было ни секунды. Хэнк оставил нож в горле первого часового и бросился ко второму. Схватив за пояс, он повалил его и подмял под себя. Оказавшись безоружным, Фрост замолотил кулаками по голове охранника.
Противник стал отбиваться, ударил прикладом капитана в живот и тот отлетел в сторону. Часовой вскочил на ноги и стал уже поднимать автомат, но Фрост перекатился, метнулся вперед и свалил его ударом головы в живот. Сам он тоже не удержался на ногах и упал спиной на ворота, которые распахнулись внутрь под тяжестью налетевшего на них тела. Когда часовой начал подниматься, капитан уцепился за верхнюю часть ворот и, оттолкнувшись, полетел вместе с ними ему навстречу. Подняв ногу, он нанес мощный удар, усиленный инерцией ворот, прямо часовому в лицо. Тот отлетел назад и сильно ударился затылком об угол стены. Хэнк отпустил руки, приземлился и нанес второй удар ногой в пах. Отбросив в сторону автомат часового, он прямым резким ударом ребра ладони раздробил ему переносицу, вогнав осколки кости прямо в мозг.