Эхерн Джерри. Миссия в Китае

   — И насколько удаленный это район? — задал вопрос Фрост.
   — Не такой уж отдаленный, если высадиться в него с вертолета, но этот способ мы уже обсуждали и пришли к выводу, что он очень опасен для жизни самого Торесена. Его прикончат, не успеем мы даже высадиться из вертолетов.
   — Ладно, значит, аэромобильная операция не подходит, — согласился капитан и закурил. — Что же мы предпримем, в таком случае? Должен же быть какой-то выход… Как нам туда попасть?
   — Да, наши люди уже все продумали. Извините, что не привлекли вас, но это все-таки наша территория и мы ее хорошо знаем.
   Хэнк переступил с ноги на ногу.
   — Вот как? Ну что ж, хорошо. Если вы уже все продумали, то когда нам нужно быть в готовности, чтобы отправиться туда?
   — Будет немного времени, чтобы помыться, переодеться… Вылетаем ровно в час ночи.
   — Что, неужели опять летим на этом, как его, “Отчаянном”, на гордости китайских ВВС? — язвительно спросил Фрост.
   — Именно на нем, — кивнул Вао, — он еще послужит нам… И в это мгновение раздался мощный взрыв. Закачался пол, посыпались осколки разбитых окон, по стенам зазмеились длинные и широкие трещины. В ушах еще раздавался звон, когда с первого этажа до них донеслись автоматные очереди.
   — Что за чертовщина? — крикнул Майк, не в состоянии ничего сообразить.
   — Снова эти сукины дети! — дошло до капитана. — Они охотятся за нами!
   В это время грохнуло второй раз, намного сильнее, чем в первый. На пол стали валиться куски потолка. Бегущая по коридору лаборантка истерически закричала и упала, цепляясь окровавленными пальцами за острый осколок оконного стекла, вонзившийся ей в бедро. Элизабет кинулась к ней на помощь, а Хэнк выхватил браунинг и побежал по коридору к лестнице, ведущей вниз.
   — За мной! — крикнул он.
   — Эти фанатики что, совсем с ума сошли? — крикнул догнавший его О’Хара, выхватывая на бегу пистолет. — Не могу поверить, мы ведь находимся в полицейском управлении, как они могли додуматься напасть на него?
   — Так пойди и скажи им об этом! — повернулся к нему Фрост. — Они тут же образумятся и уберутся восвояси.
   — Духи Ночи чувствуют позор за свое поражение в храме, — добавил семенящий за их спинами Линь, — ведь в бою их было больше, чем нас. Такое не прощается. Теперь они сделают все возможное и невозможное, чтобы отомстить нам и вернуть чувство гордости за свой орден.
   — А я думал, что мы уничтожили их всех, — с удивлением сказал Майк. — Откуда они взялись?
   — Да, мы ликвидировали всех тех, кто был в храме, — бросил Линь, — но они были только маленькой группой большой организации.
   — Вот как? — пробормотал Майк, — потирая раненое плечо. — Это мне совсем не нравится.
   — Дружище, о чем ты переживаешь? — шутливо спросил его капитан. — Если тебя снова ранят, я тут же оттащу тебя к твоему знакомому доктору и он воткнет тебе в задницу пучок иголок. Только и делов. Зато покейфуешь от души.
   — Ха-ха, очень смешно, — недовольно пробормотал тот.
   Внезапно из-за одной из дверей по коридору раздался пронзительный вопль, она резко распахнулась и в коридор прямо перед ними выскочил одетый в черное Дух Ночи. В обеих руках у него было видно по ножу, которые он явно собирался метнуть в бегущих на него “друзей”.
   Однако он не успел этого сделать. Реакция обоих была моментальной. Ударило два выстрела, один — из браунинга, второй — из “магнума”, и нерасчетливо выскочивший противник завалился на пол.
   Из той же двери выскочил второй Дух, размахивая мечом, но его снял Линь, попав прямо меж глаз. Затем Вао подскочил к корчившемуся в предсмертных судорогах телу и заглянул в покрывающиеся пеленой глаза.
   — Линь, что ты делаешь? — крикнул ему Хэнк. — Осторожно, а то он утащит тебя с собой на тот свет!
   — Они накачались опиумом! — бросил тот. — Значит, нет никакой надежды взять в плен хоть одного, в таком состоянии они тем более не сдаются. Просто приканчивайте их — и все.
   — Понятно, — кивнул Фрост.
   Они добрались до лестницы, пристрелив еще трех Духов, и побежали вниз. На ступеньках лежали с перерезанным горлом тела двух сотрудников полицейского управления.
   Капитан первым выскочил на первый этаж и тут же покатился по полу в сторону, уворачиваясь от пуль, вонзающихся в ковер рядом с ним. Он отполз за массивный стол и с помощью своих товарищей уложил двух вооруженных автоматическими винтовками субъектов, стреляющих от парадного входа.
   — Похоже, что тут действуют не только Духи Ночи, — заявил поспешивший на помощь Линь, — здесь уже явно чувствуется рука просоветских террористов, с которыми снюхались Невидимые.
   — Об этом я уже догадался, — ответил Хэнк, поднимаясь на ноги. — Одного я не могу понять. Пусть Духи Ночи якобы спасают свою честь, но террористам нападать на полицейское управление… Это же чистое самоубийство!
   — Они хотят любой ценой задержать нас в Пекине, — стал объяснять Вао, — чтобы дать своим товарищам побольше времени вырвать признание у Торесена.
   — Ну, это у них черта с два получится! — воскликнул Майк, увлекая своих друзей за собой. — Вперед, надо с этим кончать!
   Через пятнадцать минут бой был закончен. Насчитали двадцать три трупа нападавших и четырнадцать — оборонявшихся полицейских. Более половины из этих четырнадцати человек погибли от двух взрывов, которые Духи Ночи устроили перед нападением на здание.
   Фрост поднялся наверх, к лаборатории, чтобы разыскать Элизабет, и с радостью обнаружил, что она жива-здорова. Ей удалось удалить осколок стекла из раны лаборантки и перевязать ее.
   — Все в порядке, — обратилась она к капитану. — Кровотечение я остановила, она будет жить. Останется шрам, но девушка со временем забудет, откуда он у нее.
   — Не всегда шрамы забываются, — заметил ей на это Хэнк, думая о той призрачной границе, которая отделяла физические шрамы от моральных. — Даже когда они исчезают с тела. Уж поверьте моему опыту…

Глава одиннадцатая

   Приняв душ и переодевшись в чистую одежду, Фрост снова почувствовал себя готовым ко всему, ощущая новый прилив сил. Только во время бритья ему показалось, что в щетине прибавилось седых волосков, но даже это невеселое открытие не смогло победить в нем радость от того, что он уцелел и, несмотря на происки врагов, продолжал полную приключений жизнь.
   Правда, его жизнерадостное настроение несколько омрачил тот факт, что они снова летели на “Отчаянном” — Майо-Гуанци. Капитан пытался переубедить себя, доказывая упрямому внутреннему голосу, что ничего же не случилось во время перелета из Кантона в Пекин, но тот не хотел и слушаться, нашептывая подробности всяких авиакатастроф…
   Хэнк сидел на борту самолета, уносящего его. Майка и Вао все дальше и дальше в глубь таинственной страны и предавался философским размышлениям. Какое еще испытание готовила ему судьба? Жизнь и смерть представляли собой две стороны одной монеты и пока ему удавалось, подбрасывая монетку, выигрывать жизнь, в то время как ко многим его товарищам судьба была не так благосклонна…
   Фрост задумчиво посматривал в иллюминатор на исчезающие внизу огни Пекина, надеясь, что удача улыбнется ему еще хоть раз.
   — Капитан, я вам не помешал? — подошел к нему Линь.
   — Нет, Вао, не помешал. Ты что-то хотел мне сказать?
   — Да. У меня для вас сюрприз. Небольшой подарок.
   — Неужели это вежливый способ сообщить мне, что самолет падает и мы все сейчас разобьемся?
   Вместо ответа Линь молча потянул его за собой в грузовой отсек.
   — Эй! — воскликнул Хэнк. — Мы уже играли в эту игру. Помнишь?
   — Это не совсем то, что вы ожидаете, — ответил Линь, отбрасывая брезент с продолговатого ящика, намного меньше того, который был в прошлый раз. — Надеюсь, вам это понравится.
   Он отступил в сторону, а Фрост нетерпеливо поднял крышку ящика и зашуршал упаковочным материалом. Когда он докопался до содержимого и бросил на него взгляд, его лицо расплылось в довольной улыбке.
   — Да, Линь, мне это очень нравится. Спасибо.
   — Ладно, не буду мешать вашей встрече, — проговорил Вао и ушел в кабину.
   Капитан не сводил любовного взгляда с “Барнетт коммандо”, который по праву считался королем арбалетов. Его алюминиевый приклад, латунный ствол и четырехкратный оптический прицел заставляли чаще биться сердце любого неравнодушного к оружию мужчины.
   Хэнк знал о замечательных качествах этого, казалось бы, несерьезного оружия, так как ему уже приходилось иметь с ним дело. Он бережно извлек “коммандо” из упаковки, заметив в комплекте прилагающиеся несколько десятков алюминиевых стрел, которые отличались особенной устойчивостью полета и точностью попадания. Такие арбалеты в последнее время пользовались все большей популярностью среди спецподразделений американской армии.
   Фрост уложил “коммандо” в ящик, прикрыл его брезентом и вернулся на свое сиденье.
   — Линь сделал тебе какой-то подарок? — спросил у него сидящий рядом Майк. — Интересно, почему он мне ничего не дарит?
   — Он подарил эту штуку нам обоим.
   — Да? — заинтересованно поднял голову О’Хара, — и что же он нам преподнес?
   — Арбалет “Барнетт коммандо”, самый лучший, — довольно произнес капитан.
   Майк разочарованно поморщился.
   — Арбалет? Зачем он мне сдался?
   — Наверное, Линь подумал, что он может нам пригодиться, — ответил Хэнк.
   — Нет, такие игрушки не для меня, — бросил эфбээровец и похлопал по своей кобуре. — Я больше привык к своему неразлучному “магнуму”. Играй сам со своим луком и стрелами. Мне такого подарка не нужно.
   — Ну вот и хорошо, — похлопал Хэнк его по плечу, — а то я думал, что ты обиделся и нам придется распиливать арбалет пополам…

Глава двенадцатая

   “Отчаянный” коснулся колесами грунтовой полосы и запрыгал по ней, постепенно снижая скорость. Фрост проснулся от толчка, уцепился за сиденье и с облегчением вздохнул, сообразив, что полет благополучно закончился. Он выглянул в иллюминатор, за которым лучи утреннего солнца освещали зеленые холмы и виднеющиеся вдалеке голью горные вершины.
   Самолет развернулся, уходя с посадочной полосы на рулежку, и между аэродромом и холмами капитан увидел широкую полосу воды — реку Янцзы. Как недавно рассказывал Линь, это самая большая река Китая, она берет начало далеко в горах, пересекает почти всю страну и впадает в Южно-Китайское море возле Шанхая.
   Наконец, “Отчаянный” остановился.
   — Всем выгружаться! — скомандовал О’Хара. — Ох и засиделся же я. Руки уже чешутся, просят работы.
   — Это уж точно, — согласно кивнул Хэнк. — Хватит кататься на самолетах и вертолетах, пора уже спасать этого Торесена, будь он неладен…
 
 
   Разгрузка самолета заняла около часа. После этого они наскоро перекусили, перетащили все вещи на берег и занялись пакованием снаряжения для дальнейшего продвижения. Оружие, запасные патроны и остальная экипировка были уложены в пластиковые мешки, которые стянули нейлоновыми шнурами. Потом все это уложили в четырехместную резиновую лодку и путешествие по Янцзы началось. Линь сказал, что оно займет весь день, на ночь они остановятся на привал и будут на месте на следующее утро.
   Конечно, туда можно было намного быстрее добраться по воздуху, но они не хотели подвергать жизнь заложника дополнительной опасности. Далее план был такой: их группа должна проникнуть в лагерь противника, найти Торесена — живого или мертвого — и только после этого вызвать но рации вертолеты.
   — И где же находятся эти самые вертолеты? — поинтересовался Майк.
   — Достаточно близко, чтобы прийти нам, в случае необходимости, на помощь, — ответила Элизабет, — но достаточно далеко от лагеря террористов, чтобы те их не обнаружили.
   — Другими словами — вы не знаете, где они, — сделал вывод Хэнк.
   — В общем, вы правы, — невесело сказал Вао.
   — Это значит, — заворчал О’Хара, — что даже если вертолеты и услышат наш сигнал, то будут очень долго лететь к нам. Отсюда следует, что нам нечего рассчитывать на их подмогу, а придется полагаться только на свои собственные силы.
   — Здорово, — хмыкнул Фрост. — Оставили нас ваши начальники на произвол судьбы…
 
 
   Время приближалось к двум часам пополудни. В безоблачном небе сияло жаркое солнце и окружающий воздух был душным и липким. Капитан и Майк попеременно опускали в воду весла, следя лишь за тем, чтобы лодка шла ровно по течению. Они свернули с главного русла реки и плыли сейчас по одному из ее нешироких ответвлений, которое вновь соединялось с Янцзы миль через двадцать вниз по течению.
   — Видите, так мы срежем путь и выиграем несколько драгоценных часов, — говорил Линь, тыкая пальцем в тоненькую синюю линию на карте, которая отходила от реки и вновь соединялась с ней дюймом ниже.
   Тогда эта мысль показалась капитану неплохой, но теперь он все тревожнее оглядывался по сторонам и всматривался в несущее лодку течение.
   — Майк, ты ничего не замечаешь? Никаких изменений?
   — Да вроде нет. А что?
   — Да то, что мы плывем все быстрее и быстрее.
   — Так разве это плохо? Линь сказал же, что мы срезаем путь.
   — Знаю, но посмотри сам.
   Хэнк прекратил грести и вытащил весло из воды.
   — Видишь?
   — Вижу. Ну и что?
   Фрост снова попытался терпеливо объяснить своему беспечному другу нежелательные последствия, к которым может привести ускоряющееся течение, но слова вдруг застряли у него в горле, а глаз в страхе расширился от увиденного.
   — Черт побери! — только и успел выкрикнуть он.
   — Почему же ты сразу не сказал? — увидел подстерегающую их опасность и О’Хара. Они вогнали весла в воду и с силой гребли, направляя лодку к спасительному берегу. Однако, их усилия оказались тщетными. Лодка ударила в большую бурлящую волну, которую друзья заметили слишком поздно, и на сидящих в ней обрушился фонтан воды.
   В резиновый бок ударила вторая волна, угрожая смыть разведчиков за борт.
   — Ничего себе срезали путь! — крикнул капитан Линю.
   И в это время лодка стрелой полетела вперед, подхваченная бурным течением. Слева и справа мелькали сужающиеся каменистые берега, образующие естественную воронку, в которой шумел пенный поток. Внезапно яркий солнечный свет над головой исчез, уступив место тени деревьев, кустарника и лиан, образующих свод над узким ущельем, в котором по воле стремительного течения неслись его невольные пленники. Лодка на полной скорости ударялась о буруны и перекаты, перекатывающиеся гребни волн захлестывали всю команду, которая вскоре промокла до нитки.
   Теперь разведчикам не оставалось ничего, кроме как постараться удержать лодку посреди потока, чтобы ее не ударило о какой-нибудь порог или острый выступ отвесного берега. Все схватились за весла и бешено загребали, пытаясь сделать все, чтобы остаться на плаву.
   Вдруг за очередным порогом лодку накрыла особенно крупная волна и она накренилась на правый борт, едва не перевернувшись под многокилограммовой массой воды.
   — Хэнк! — донесся до слуха капитана сзади слабый выкрик, едва слышимый в реве обезумевшего потока. Он повернулся, стараясь удержаться на ходящем ходуном сиденье, и увидел, как пенный гребень уносит за борт пытающуюся уцепится за скользкую резину Элизабет.
   Не раздумывая, Фрост прыгнул вслед за женщиной, ухватившись одной рукой за нейлоновый шнур, идущий по периметру лодки и достав второй до запястья тонущей Элизабет. Вес ее тела и накрывшая сверху вторая волна потащили его на дно, шнур впился в ладонь, но он не отпускал руку женщины. Капитан подтянулся, вынырнул на поверхность, вытаскивая за собой Элизабет, и судорожно глотнул воздуха.
   — Фрост!
   Ему показалось, что О’Хара кричит откуда-то издалека, как будто из другого мира. Ноги капитана ударило о каменистое дно и его снова потащило под воду. Неужели в последний раз? Силы уходили от капитана, но он все равно не бросал руку Элизабет. Единственное, что он чувствовал, — то, что погружается все глубже и глубже…
   Ему казалось, что он пробыл под водой целое столетие. Последним усилием мозга он ощутил, что его кто-то тянет вверх за левую руку, вытаскивая на поверхность вместе с китаянкой, словно связку рыбы…
   Очнулся Фрост уже в лодке. Он жадно задышал и закашлялся, выплевывая целые литры воды. Сердце стучало, как барабан.
   — Как… как… Элизабет? — прошептал он, медленно приходя в сознание. — Она жива?
   Он открыл глаз и увидел склонившихся над ним Майка и Линя.
   — Промокла, так же как и ты, — ответил его дружок. — Но жить будет, ничего страшного. Так же, как и ты.
   — Спасибо за разрешение, — пробормотал Хэнк, перед глазом поплыли разноцветные круги и он снова погрузился в темноту…
 
 
   …Капитан пришел в себя минут через пятнадцать после того, как потерял сознание. Первое, что он осознал, когда очнулся, так это то, что повязка каким-то чудом удержалась на глазу. Второе, что его голова лежит на коленях Элизабет. Ее мокрые волосы свисали прядями и глаза распухли от воды, но она все равно показалась ему прекрасной…
   Часы показывали десять минут девятого. Группа недавно остановилась на ночевку и на костре уже закипал чайник.
   — Скажите мне, агент О’Хара, — сказал Вао, заваривая чай, — когда вы родились?
   — Это не является засекреченной информацией, — ответил тот и сообщил Вао дату своего рождения. — А зачем тебе это?
   Тот лишь посмотрел на него и усмехнулся.
   — Так я и думал. Вы — свинья. Вернее, кабан.
   — Не понял, — ответил тот угрожающим тоном. — Пусть у нас и разные политические взгляды, но я не потерплю, чтобы меня обзывали.
   — Вы не поняли, — поспешил объясниться Вао. — Я назвал вас свиньей, ни в коей мере не желая вас оскорбить.
   — Он просто имел в виду знаки китайского астрологического календаря, — прервала его Элизабет.
   — Конечно, — подтвердил тот. — Я хотел сказать, что вы родились в год свиньи. Я, например, по календарю лошадь.
   Майк посмотрел на китаянку и спросил:
   — А под каким знаком родились вы?
   — Под знаком змеи, — улыбнулась она.
   — Так я и думал, — прокомментировал О’Хара.
   — Линь, ты не ошибся со знаком Майка? — спросил Фрост.
   — Нет. А что?
   Капитан рассмеялся.
   — Я знаю его уже очень давно, и для него мне кажется более подходящим знак какого-нибудь жалящего скорпиона.
   К Хэнку подошла Элизабет и села рядом.
   — Я хотела вас поблагодарить за то, что вы спасли меня
   — А мне просто не оставалось ничего другого.
   — Что вы имеете в виду?
   — Ну, вы ведь выкрикнули мое имя, когда падали борт. Я чувствовал себя обязанным…
   — Вот за это и спасибо, — добавила она. — Я даже не надеялась, что вы будете рисковать своей собственной жизнью, спасая какую-то вражескую шпионку.
   — Элизабет, какой вы теперь мне враг? — возразил на это Фрост. — Мы — партнеры, ведь делаем общее дело. Если же, не дай Бог, мы когда-нибудь окажемся по разные стороны баррикад, то я… в общем, я решу, что мне делать тогда, когда придет на то время…
   Они оставили Майка и Вао у костра спорить о социальных реформах и общественных формациях, а сами решили немного прогуляться, чтобы не слушать этот политический бред.
   Они зашли за скалу и сели на поваленный ствол. Элизабет набросила на плечи прихваченное одеяло.
   — Хэнк, можно задать вам один вопрос? — немного помявшись, спросила она.
   — Только такой, на который я могу ответить, — улыбнулся Фрост, разминая руку, которая все еще болела.
   — Я не решалась спросить раньше, потому что совсем вас не знала, но теперь, когда вы спасли меня, я думаю, нам можно обходиться без формальностей…
   — Конечно. Давайте, задавайте свой вопрос, — подбодрил он ее.
   — Это… ваш глаз…
   — Вы хотите узнать, как я его потерял?
   — Да, если вам не тяжело это вспоминать, — кивнула она.
   — Для вас — нет. Все началось, когда я впервые приехал в Лос-Анджелес. Там был такой густой туман, что у меня от него началась какая-то аллергия и я страшно расчихался. Когда я ехал в такси и оглушительно чихнул, то водитель остановился, выскочил из машины и стал доставать запасное колесо. Ему показалось, что взорвался баллон.
   Я решил пройтись пешком, увидел на углу ресторанчик — кстати, китайский — и захотел перекусить. Проходя какой-то банк, я опять пару раз чихнул и прохожие в ужасе разбежались. Они подумали, что это вооруженное ограбление и началась перестрелка.
   Наконец, я зашел в ресторан, изо всех сил растирая нос, чтобы удержаться, сел за столик и сделал заказ. А официантка была очень хорошенькая… И черт меня дернул покрасоваться перед ней и показать, как я ловко умею управляться с палочками для еды. И вот я вертел этими деревяшками туда-сюда, залихватски подхватывая с тарелки кусочки цыпленка и отправляя их в рот, ну и довертелся. В носу опять засвербило…
   — И вы чихнули? — не удержалась Элизабет.
   — Не перебивайте! — рассержено воскликнул капитан, — Кто рассказывает — вы или я?
   — Значит, не чихнули?
   — Конечно, чихнул. На “а-а-а” откинул голову назад, а на “пчхи!” ее бросило вперед, ну и… — Элизабет по-детски рассмеялась.
   — Очень печальная история, Хэнк.
   — И заметьте, каждое ее слово — чистая правда. Он стал разминать ноющее плечо.
   — Болит?
   — Ничего страшного. Просто потянул мышцу, когда О’Хара вытаскивал нас из воды. Еще побаливает.
   — Тогда давайте я хоть немного облегчу ваши страдания. Не успел Фрост запротестовать, как она прильнула к нему и стала нежно массировать его руку и плечо, изгоняя боль из ноющих мышц.
   — А-а-а, — тихо простонал капитан.
   — Собираетесь чихнуть? — серьезно поинтересовалась Элизабет, не прекращая растирать его тело чувственными пальцами.
   — Нет, — через силу улыбнулся Хэнк. — Это просто вздох облегчения. Мне очень приятно…
   Он закрыл глаз и расслабился, чувствуя, как женщина все крепче прижимается к нему.
   — Элизабет… — прошептал он.
   — Не надо ничего говорить, Хэнк Фрост, — прижала она ладошку к его губам. — Как ты думаешь, зачем я захватила это одеяло?
   Он привлек ее к себе и поцеловал в раскрытые влажные губы, ощущая растущее в себе желание. Одеяло соскользнуло на землю, как будто подсказывая, что нужно делать и они опустились на него. Хэнк стал расстегивать рубашку Элизабет, которая вздымалась на груди от охватившего ее возбуждения, но в этот момент из-за скалы донесся крик Майка:
   — Фрост, куда ты пропал, черт побери? Иди срочно сюда, тут все гранаты намокли!
   Ему ничего не оставалось, как выматериться про себя И с сожалением оторваться от желанной женщины, проклиная своего бестолкового друга.

Глава тринадцатая

   На следующее утро Фрост с облегчением узнал, что Линь больше нигде не планирует “сокращать” их путь, который осталось пройти по реке.
   — Я очень сожалею о случившемся, капитан, — стал объяснять тот виноватым тоном, — но на этой карте не обозначено такое бурное течение, с которым мы столкнулись вчера…
   — Может, ее вообще лучше выбросить, раз она такая неточная? — ответил Хэнк, с удовольствием задирая голые ноги на теплый борт резиновой лодки. Его ботинки до сих пор были влажные.
   — Когда мы вернемся с задания, я обязательно доложу о тех подробностях, которые следует дополнительно нанести на карты, чтобы никто больше не попал в такое трудное положение, какое пережили мы, — разразился витиеватой тирадой Вао.
   — Кстати, — вмешался О’Хара, более внимательно присматриваясь к средству их передвижения, — а ведь лодка-то — американская. Такие только у нас в армии. Откуда она у тебя, Линь?
   — Все просто, Майк, — ответил за него Фрост. — Он сейчас расскажет тебе, что это подарок друга. Ведь правда, Вао?
   — Конечно, правда, — рассмеялся тот, — у меня много друзей…
 
 
   Солнце уже стояло высоко, когда они завершили водную часть своего пути и вытащили лодку на берег. День обещал быть еще жарче, чем предыдущий, душный воздух был насыщен влажными парами Янцзы и терпким ароматом густого тропического леса, растущего по берегам реки.
   Они стали распаковывать захваченное с собой снаряжение, в которое, помимо всего, входило два акваланга и пара подводных ружей. Линь напоследок извлек из полиэтиленового мешка какой-то продолговатый пластиковый футляр и подошел с ним к Майку, который занимался проверкой своих пистолетов.
   — Что там у тебя? — спросил тот.
   — За тот короткий промежуток времени, который мы с вами знакомы, — начал Вао свои разглагольствования, — я понял, что несмотря на наши политические и культурные разногласия, мы очень похожи.
   — А если короче, — не вытерпел О’Хара.
   — Не перебивай, дай человеку высказаться, — осуждающе вставил Фрост.
   — Спасибо, — повернулся к нему Линь и продолжил. — Так вот, мы одинаково ценим преданность своей родине, верность друзьям и даже тому оружию, которое мы выбираем, так же, как и самых близких приятелей. И вы, и я придерживаемся своих традиций и привычек, потому что понимаем, что с каждой маленькой переменой в нашей жизни мы навсегда теряем такой же кусочек нашей старой жизни, частичку самих себя.