Екатерина Гринева. Соблазнитель, или Без пяти минут замужем

   – Подожди, – бросил он ей. Но блондинка неумолимо приближалась к нам.
   – Постой тут, – это он опять ей. – Я на одну минуту.
   Игорь нырнул в толпу около прилавка. Я изо всех сил старалась не смотреть на новую Игореву пассию, делая вид, что все происходящее меня не интересует. Кристина, напротив, смотрела на нее во все глаза.
   Девушка же глядела мимо нас, временами встряхивая волосами и поправляя на плече большую пляжную сумку.
   Игорь вернулся быстро.
   – Это тебе, – протянул он часы Кристине.
   – Ура! Спасибо, папочка!
   – А кто меня поцелует? – И Игорь наклонился к ней.
   Кристина звонко чмокнула его в щеку.
   Я смотрела в сторону, всем своим видом показывая, что этот цирк ко мне не имеет никакого отношения.
   – Красивая у меня дочка? – спросил он у своей спутницы.
   – Забавная девочка! – У нее был низкий тягучий голос, как будто она много пила или занималась любовью. А скорее всего, верно было и то и другое. Сняли где-то комнату и тискались там с утра до вечера, с перерывами на морские купанья, обед и променад по вечерней набережной.
   Я задержала вздох.
   – Пошли! – Я с силой дернула Кристину за руку.
   Дочь шла рядом со мной молча, крепко прижимая к себе подарок. Я шла быстрыми шагами, чуть ли не бежала.
   – Мам! – Кристина остановилась. – Подожди, я уже устала.
   – Дома отдохнешь.
   – У меня ноги-и-и болят, – заныла дочка.
   – Хорошо. Только пять минут.
   Я стояла, с трудом переводила дыхание и постоянно оглядывалась, как будто за нами кто-то гнался.
   Зазвонил мобильный. Я посмотрела на экран дисплея. Черт! Лидия Семеновна. Я совсем забыла о ней. Я нажала на соединение.
   – Да?
   – Оля! – раздался в трубке жизнерадостный голос. – Мы стоим, стоим, а вас – нет. Где вы?
   – Я… что-то плохо себя чувствую. После дневного шока с Кристиной сильно голова болит. Извините, сегодня встретиться не получится.
   – Ладно. Отдыхайте…
   Убирая сотовый в сумку, я наткнулась на взгляд Кристинки.
   – А меня всегда учила, что врать нехорошо.
   – В разумных пределах можно.
 
   То ли нечаянно сказанные слова обладают странной силой воздействия, то ли что-то еще, но голова к вечеру у меня разболелась на самом деле. Я приняла две таблетки анальгина и легла на кровать. Кристинка возилась в кухне, расставляя на подоконнике и столе свои ракушечные сокровища.
   Я лежала на кровати и смотрела пустыми глазами в потолок. Какой черт принес сюда Игоря, какого черта он выдернул с пляжа Кристинку и чуть не довел меня до инфаркта, какого черта он снова появился в моей жизни, и как раз в тот момент, когда больше всего на свете я хотела забыть о нем.
   – Мама! – Кристинка выросла в дверях.
   – Что?
   Она молчала и смотрела на меня не по-детски серьезным взглядом.
   – А почему ты рассталась с папой?
   – Так получилось, – ответила я как можно более небрежным тоном. Когда дочь задала мне этот вопрос в первый раз, я ответила ей, что мы с папой не расстались, а просто временно разъехались. Решили пожить отдельно.
   Первое время Игорь приходил к нам раз в месяц, потом раз в два месяца. Потом он исчез на полгода… Затем объявился снова…
   Он приезжал, звонил в дверь и брал Кристинку с собой. Они уезжали в зоопарк или парк Горького и гуляли там до вечера. Игорь водил Кристинку в кафе, развлекал ее. Она приезжала после этих встреч радостная, сияющая, а у меня на душе скребли кошки, и мне все время хотелось сказать, что ее папочка – законченная скотина. Но я прекрасно понимала, что говорить это нельзя… Еще не время. Она слишком мала и ничего не поймет в наших взаимоотношениях.
   Я рассталась с Игорем, потому что он был неверным мужем, бессовестным трахальщиком, который имел все, что движется, и бесчувственной скотиной. Я не могла больше терпеть его выходки и поэтому выставила его из дома с чемоданом, когда Кристинке исполнилось пять лет.
   Я была сыта по горло его похождениями со студентками, бесконечными звонками, когда на том конце либо тупо молчали, либо раздавались неестественно-высокие голоса: «А можно к телефону Игоря Александровича? Мне по делу». Такие голоса «якобы по делу» я распознавала сразу. Безошибочную женскую интуицию не проведешь.
   Но конец нашему браку положила история с беременной студенткой. Я тогда возвращалась из магазина с полной сумкой продуктов. До Нового года оставалось несколько дней, и я уже планировала, как мы проведем их на даче у друзей.
   Я шла торопясь и не сразу увидела, как от подъезда нашего дома ко мне наперерез бросилась какая-то женская фигура в коротком полушубке.
   – Простите… – начала я, пытаясь ее обойти.
   – Вы – Ольга Владимировна? – бойко затараторила незнакомка.
   – Да. Это я. – Тяжелые сумки оттягивали руки.
   – Я – Вероника. Студентка Игоря Александровича.
   – А… Он сейчас на работе.
   – Я не о том… – Незнакомка склонила голову набок. Это была молоденькая девушка лет восемнадцати. «Студентка-первокурсница», – мелькнуло у меня в голове. – У нас с Игорем Александровичем будет ребенок.
   Сказанное дошло до меня не сразу. Сумки выпали из рук, и мандарины покатились по гладкой снежной дорожке. Незнакомка кинулась поднимать их и запихивать обратно в сумку.
   – Я давно хотела с вами встретиться и сказать это, но все не знала, как это лучше сделать, чтобы вас не нервировать. Игорь Александрович говорил, что вы не совсем здоровы…
   – Что? – Я стояла и смотрела на нее во все глаза. – Он вам такое говорил?
   – Да.
   Я с трудом сдерживала слезы, которые готовы были брызнуть из глаз сию секунду.
   – Значит, я – нездорова?
   – А что, не так?
   В пяти метрах от нас остановилась машина. Включились фары. Теперь я видела девушку как следует: маленькое личико и большие глаза, как у совы.
   Я молча развернулась к ней спиной и потянула на себя тугую дверь подъезда.
   Игорь был дома. Он посмотрел на мое лицо и спросил:
   – Что такое, Олюш?
   Я изо всей силы врезала ему по физиономии.
   – Твоя любовница стоит там внизу и говорит, что у нее от тебя будет ребенок.
   Больше всего на свете я хотела услышать от него, что это неправда и что я все придумала. Но он небрежно бросил:
   – Подожди, остынь, а потом поговорим.
   – Так это правда?
   Из комнаты высунулась Кристина.
   – Дочка, иди к себе.
   Она снова ушла в комнату.
   – Пошли на кухню, – предложил Игорь.
   В кухне я опустилась на табурет.
   – Понимаешь, эта Вероника мне просто прохода не давала. Типичная первокурсница. Ты не волнуйся, я улажу эту проблему. Больше она к тебе не подойдет.
   Я встала с табуретки и пошла в комнату к Кристине.
   Впервые мы с Игорем спали в разных комнатах. Посередине ночи я проснулась и долго лежала, глядя в потолок. Рядом мирно посапывала дочка, а мне хотелось реветь во весь голос.
   Утром, когда Игорь ушел на работу, я собрала его чемодан и поставила в коридоре. Когда вечером в десять часов он позвонил в дверь, я схватила чемодан и перенесла его через порог.
   – Вот, бери. Здесь все твое. За остальным можешь прийти позже. – И захлопнула дверь.
   – Подожди, Оль! Нам надо поговорить.
   – Вчера поговорили.
   – Ты не думай! Я еще приду…
   – Не думаю. Потому что больше ты не придешь. Это я тебе обещаю.
   – Ты не можешь так все…
   Дальнейшее я не слышала, так как заткнула уши. Мне было совершенно все равно, что он там говорит, если мой – теперь уже не мой – муж мог так быстро все перечеркнуть и связаться с этой Верой или Вероникой. Я помнила, что имя начинается на «В».
   А больше – ничего.
   Я отняла руки от головы. Кажется, он ушел, потому что больше никаких воплей за стенкой слышно не было.
   Значит, ушел.
   Так-так.
   И я медленно сползла по стенке в коридоре, разразившись беззвучными рыданьями.
   – Мама! – раздался голос дочки. – Ты мне обещала сегодня елку собрать. – Кристина проснулась и вышла из своей комнаты.
   – Обещала… – Я быстренько вытерла слезы тыльной стороной ладони.
   – Ну, так будем или нет?
   – Уже поздно.
   – А я выспалась и спать больше не хочу. Я хочу елку нарядить.
   Кристина подошла ко мне.
   – Ты плакала? – Она провела пальцем по моей щеке. – Слезы кап-кап. Нехорошо.
   – Это точно. Нехорошо. Ладно, давай собирать елку. Я сейчас достану ее с антресолей.
   Красивую пушистую чудо-елку мы купили два года назад в большом «Детском мире». Нам надоело каждый год покупать живую елку, а потом собирать иголки по всему полу, к тому же Кристи тогда была слишком маленькой и могла запихнуть иголки в рот, как это чуть не случилось однажды. Поэтому на семейном совете мы решили приобрести дорогую искусственную елку, которой хватит надолго.
   Мы нарядили елку, Кристина носилась вокруг нее и все время спрашивала, когда вернется папа. А я говорила ей, что он уехал в командировку.
   Ночь я не спала. Сидела на кухне и травила сигареты. Одну за другой. Я все еще не могла поверить в случившееся. В то, что наша семейная жизнь рухнула в один момент.
   Шалимов ушел, оставив меня одну. Положим, это я его выгнала, но от перемены слагаемых сумма не менялась. Терпеть его выходки и измены я больше не могла.
   А почему, раздался внутри меня голос. Сколько женщин терпят, и ничего. В конце концов, он изменил тебе не в первый раз, и раньше ты терпела. А сегодня взвилась, как ошпаренная кошка. Выгнула спину дугой и зашипела.
   Да, я терпела. Но все когда-то кончается. Меня доконала новость о беременности. Почему-то узнать об этом было невыносимо больно и унизительно. Словно ребенок предполагал не некий обезличенный секс, а совместные планы на будущее, нежность, доверие и внимание. И все это было предназначено Веронике или Вере. Ее имя я не помнила, хоть убей.
   Положим, это – все, рассуждала я. И что дальше?
   Дальше ничего не просматривалось, как будто я была в темном лесу без фонарика и не знала, куда идти.
   Я уже привыкла быть замужем и не представляла себя в ином качестве.
   Я втайне надеялась, что Шалимов приползет с повинной и попросит прощения. Скажет, какая он скотина и негодяй. Я, конечно, немного поломаюсь, а потом… потом – прощу. Я поступила опрометчиво и теперь раскаивалась. Мне хотелось повернуть время назад и сделать вид, что ничего не было.
   Но Шалимов не приходил. И не звонил. Меня охватила самая настоящая паника. Но звонить первой я не могла. Рука не поднималась. В результате Новый год я встречала одна. Кристина легла спать. А я сидела в спальне и пила шампанское в каком-то сомнамбулическом состоянии. Когда зазвонил телефон, я кинулась к аппарату, чуть не запутавшись в проводах телевизора. Звонил отец.
   – Как вы там?
   – Нормально, – бодрым голосом сказала я. – Сидим пируем.
   – Кристина спит?
   – Да. Легла.
   – Я завтра позвоню и поздравлю ее. Передай поздравления Игорю. Он далеко?
   – Да. В ванной.
   – Ну пока.
   – Пока. Целую.
   Следующий месяц был настоящим кошмаром. Я вздрагивала от каждого телефонного звонка и сидела как на иголках.
   Но Шалимов не звонил.
   И не появлялся.
   И надо было как-то налаживать новую жизнь.
   Вот только как?
   Я не знала.

* * *

   Пришлось позвать на помощь мою подругу Галочку, у которой всегда был сто один рецепт на все случаи жизни. Главное – не отчаиваться, учила она меня. По Шалимову не тосковать и не сохнуть. Сам приползет. А не приползет, и не надо.
   Галочка давно мечтала о замужестве, но, несмотря на многочисленные встречи-знакомства, завести серьезные отношения ей никак не удавалось. На шушеру бросаться не хотелось, а приличные экземпляры не попадались. Мечтой Галочки было выйти замуж за иностранца. Она исправно размещала объявления на интернетовских сайтах, желая поймать в свои сети заморского принца. Но принцы никак не попадались.
   Вместо них объявлялись сексуально озабоченные мужички, ищущие девушку без комплексов, женатики, мечтающие о внесупружеском сексе на стороне, и просто авантюристы всех мастей, желающие развести женщину на секс и бабки.
   После расставания с Шалимовым я впала в настоящую депрессию. Мне не хотелось никого видеть и никуда ходить.
   Моя жизнь напоминала замкнутый круг: дом – работа, дом – работа. И вытащил меня из этой депрессухи Борис, с которым я познакомилась на одной деловой презентации, куда меня отправил босс. Я на нее опоздала, да еще чуть не сломала каблук, споткнувшись на крыльце особняка, в котором проходила эта самая презентация. В зал я пришла уже не в настроении, потом, я испытывала чувство вины, что Кристи осталась дома одна, а я торчу здесь с бокалом вина и расточаю улыбки налево и направо незнакомым людям. Я не была настолько раскованной особой, чтобы чувствовать себя свободной на всех этих фуршетах-банкетах.
   Мужчина в черном костюме вырос около меня внезапно.
   – Вы здесь первый раз? – спросил он, наклонив голову в мою сторону.
   Я смерила его взглядом с головы до ног. Невысокий, рыжий, с небольшой бородкой, на лице – наглая ухмылка.
   – Первый.
   – Я тоже, – усмехнулся он. – Скукотища. Вы не находите? Меня, кстати, зовут Борис.
   Возникла пауза.
   – Вы думаете: послать или познакомиться?
   Я прыснула.
   – А вы догадливы.
   – Послать вы всегда успеете. Лучше познакомиться. Вы кем работаете? Я – ресторатор. Владелец сети кафе в Москве и Подмосковье.
   Я тянула паузу.
   – Консультант в сфере недвижимости.
   – Круто! – присвистнул он.
   Я скривилась.
   – Не такая уж это крутизна. Чтобы воплотить проект в жизнь, нужно учесть кучу деталей и мелочей. Делаешь-делаешь, стараешься-стараешься, а потом выясняется, что заказчик хочет совсем другого. Или у него поменялись интересы. И все начинаешь сначала.
   – Может, мы продолжим эту увлекательную беседу в другом месте? – предложил мне мой новый знакомый. – Например, в кафе за углом. Я знаю одно симпатичное заведение.
   Я молчала. А потом неожиданно для себя выпалила:
   – Можно. – И улыбнулась.
   Народу в кафе хватало, мы с трудом нашли свободный столик. Официант подлетел к нам почти сразу. Я ограничилась коктейлем и кофе. Борис заказал ужин.
   С ним было легко. Складывалось впечатление, что мы старые знакомые. Но я была женщиной, которая обожглась в браке, и поэтому внутри меня всегда оставалась настороженность, словно я дала самой себе слово не расслабляться и быть начеку.
   Похоже, Борис это чувствовал, потому что когда я сказала, что мне пора, не стал меня удерживать или уговаривать остаться. Вместо этого предложил подвезти до дома. Я согласилась.
   Когда машина остановилась у подъезда, мы обменялись телефонами, и я подумала, что на этом все закончится. Но Борис позвонил на следующий день и опять пригласил в кафе. Непонятно, почему я согласилась. Наверное, мне было приятно мужское внимание. Нельзя жить озлобленной на весь свет и постоянно говорить себе, что все мужики – сволочи. Это неправильно.
   Я пошла на свидание, и в тот же вечер Борис остался у меня.
   Он брал не страстью, а нежностью. У меня не было мужчины с момента расставания с Шалимовым, то есть почти два года. Я сознательно не хотела близких отношений и не шла на контакты с мужчинами. Но здесь я разрешила себе пойти на это.
   Я просто почувствовала, что мне это необходимо. Необходимо снова чувствовать себя любимой, желанной, словом, быть женщиной.
   Я не могу сказать, что Борис устраивал меня как любовник. Но не это было главным в наших отношениях в тот период. Мне нужна была нежность, поддержка, взаимопонимание. Борис давал мне все это.
   Вскоре мы стали жить вместе. Он переехал ко мне вместе со своим скудным гардеробом. Я срочно занялась его одеждой, и мне удалось более или менее привести Борьку в приличный вид.
   – Мам! – Кристи снова выросла в дверях, отвлекая меня от воспоминаний. – Иди на кухню. Посмотри на мои ракушки.
   – Сейчас. – Я встала с кровати.
   – Мам! Ты что какая-то…
   – Какая?
   – Волну гонишь. Насупленная. Что случилось?
   – Ничего.
   – А вот и не верю. Это из-за папы, да?
   – Нет.
   – Да.
   – Будешь спорить – попадет.
   – Я уже большая, и шлепать ты меня не имеешь права.
   – Я сама решу: имею или нет. И не приставай ко мне со своим папой.
   – Значит, из-за него, – подвела итог нашему спору Кристи. – Ладно, мам. Я приставать не буду. Я все понимаю, – многозначительно сказал ребенок, – не маленькая.
 
   И все-таки появление Шалимова нарушило мое душевное равновесие. Пару раз я столкнулась с ним на набережной. Он был со своей Аленой, и я, стиснув зубы, пролетела мимо них, крепко сжимая Кристинкину руку. Мне хотелось убить их обоих. Нужно телеграфировать Борису: пусть скорее приезжает. Неужели Борька не может все бросить и приехать ко мне? Я понимаю, что у него дел выше крыши, но на то есть заместитель, и приехать ненадолго можно.
   Дело принимало опасный оборот. Мой бывший вызывал во мне ненужные воспоминания. В свое время я разрубила сплеча эту ситуацию, и дважды входить в одну и ту же реку не хотела. У меня был налаженный образ жизни: Кристи, Борис, моя работа.
   Так больше продолжаться не могло. Я звонила Борису два раза в день, уговаривая его приехать. Я представляла, как Боря сидит в своем кабинете, и нетерпеливо стучит карандашом по столу, и думает, что я окончательно свихнулась от палящего солнца или стала самкой-нимфоманкой, возбудившейся от обилия голых тел на пляже и флюидов флирта и секса, которые витают в каждом курортном городе.
   – Я приеду чуть позже, – уверял меня Борис. – Когда окончательно разберусь с делами.
   – Борь! Я слышу это каждый раз, когда звоню. – Мои руки крепче вцепились в трубку.
   Мой мобильный разрядился, и я звонила по автомату на набережной.
   – Ты думаешь, я не хочу валяться на песочке и потягивать пивко? Считаешь, мне нравится сидеть в этой гребаной конторе и разбираться с делами?
   – Я все понимаю, Борь. Но ради… нас.
   Он замолчал, а потом я услышала вздох.
   – Постараюсь в ближайшие дни. Но ничего не обещаю.
   Я не успела повесить трубку и повернуться, как наткнулась на Игоря, стоявшего около таксофона. В его взгляде читалась откровенная насмешка.
   – Страхуешься?
   Кристинка зажимала себе от смеха рот.
   – Предательница! – накинулась я на нее. – Твой папа подошел, а ты меня не предупредила.
   – А он мне т-а-ак сказал, – протянула Кристи, – чтобы я молчала.
   Мне хотелось шлепнуть ее, но сердиться или ругаться на Кристинку я не могла.
   – Я предлагаю всем пойти в парк, – сказал Игорь.
   – Мы уже там сто раз были.
   – Ну ма-мочка! – схватила меня за руку Кристинка.
   – А где… твоя подруга? – не удержалась я.
   – Алена уже уехала.
   – Остался один?
   – Можно сказать и так.
   Игорь протянул руку Кристине.
   – Ну что, пошли?
   – Ага.
   – Мороженое хочешь?
   – Два, – Кристи для убедительности показала это на пальцах. – И побольше.
   – А ты?
   – Обойдусь без сладкого. В последние годы привыкла к горькому.
   – Какие проблемы? Здесь есть небольшой ресторанчик с вкусными рыбными блюдами. Ты когда-нибудь ела акулу?
   – Не приходилось. А в ресторанчик ты уже заглядывал с Аленой? – не удержалась я.
   – Ну… да.
   – Тогда не надо.
   – А я хочу акулу, хочу! – прыгала рядом Кристи.
   – Найдем другой ресторан.
   Я вела себя как девчонка, но не могла остановиться. Понеслась на всех парусах. Или это Игорь на меня так подействовал? Я никак не могла взять ровный, спокойный тон, который давал бы мне чувство безопасности.
   Мы нашли ресторанчик «Золотой Синдбад» и сели за столик. Было уже около семи вечера, и народ подтягивался к набережной на вечерние гулянки. Подошла официантка.
   – Фатима! Нам три блюда из акулы. – Игорь улыбнулся ей. Смуглая Фатима в ответ блеснула белыми зубами и тряхнула черными как смоль волосами.
   – Сейчас.
   Невольно я почувствовала укол ревности. Раньше мне всегда хотелось вцепиться в каждую женщину, которой он улыбался. Получается, что старая ревность никуда не делась. Она глухо заурчала внутри и подняла голову. Я стиснула зубы, пытаясь побороть ее приступ.
   Обаяние Игоря было врожденным, он изливал его на многих женщин, которые попадались ему на пути, безотчетно, бессознательно. Я это хорошо помнила. И поэтому приказала себе успокоиться и не нервничать. Теперь он мне чужой человек, и я не имею никакого права его ревновать.
   – Подождем. Ну… рассказывайте, как живете. Мы в эти дни толком и не общались. Теперь жду от вас подробностей: что и как.
   – Живем мы хорошо, – начала Кристинка. – Мама работает, я хожу в школу. Любимые предметы – рисование и физкультура.
   – Это я уже знаю. – Игорь нажал ей на кончик носа. – И про ваши праздники ты рассказывала, и как выступала в школьном спектакле и тебе подарили шоколадный набор и плюшевого зайца.
   Я сидела и старалась принять независимый вид.
   – А у тебя, Оля, как дела? – спросил Игорь, поворачиваясь ко мне. Теперь я могла рассмотреть его ближе и внимательней. Чуть располнел, заматерел, взгляд стал более жестким и пронзительным.
   – Тебя это действительно интересует? – холодно спросила я.
   – Естественно. Очень даже интересует.
   Он как будто забавлялся моей нарочитой грубостью и раздражением, потому что догадывался о настоящих причинах такого поведения.
   – Прекрасно. – Я подняла вверх одну бровь. – На работе меня ценят как первоклассного специалиста, тружусь над новым проектом. Так что у меня все хорошо.
   – Ты, кажется, в строительной компании работаешь? Сейчас там сплошной кризис. Еще держитесь? Или всех за шкирку повыгоняли?
   – Это заботы начальства. Но пока все тихо. Конечно, объемы работы пришлось подсократить, но… – Я осеклась. Какого черта! Я сижу здесь перед ним и пытаюсь сделать вид, что мы – хорошие друзья. Умеет же он перевернуть все с ног на голову! Он меня смертельно обидел. Я даже дышать первое время после его ухода не могла. Было чувство, что мне тяжелую плиту на грудь навалили и сказали: «Живи!» А теперь он сидит и расспрашивает о моей жизни добрым участливым тоном. Ну прямо кореш старый! Друган!
   – Ну что ты лезешь в мою жизнь! – совершенно искренне простонала я. – Какого хрена!
   – Тише! Не выражайся. Или это общение с твоим дружком на тебя так повлияло?
   – Дружок тут ни при чем. Это ты доводишь меня до белого каления.
   Кристина смотрела на нас непонимающими глазами.
   – Папа! – Ее нижняя губа оттопырилась, как будто она собиралась заплакать.
   – Ты что травмируешь ребенка!
   Я сидела, тяжело дыша. Меня саму удивила эта вспышка гнева. Я не ожидала, что так бурно среагирую на слова Игоря. Умеет же он за пару секунд вывести меня из себя.
   – Не надо ругаться. Я сейчас заплачу.
   – Все-все, моя хорошая. – Мой бывший наклонился к Кристи и поцеловал в щечку. – Не расстраивайся, зайчик. Мама просто пошутила.
   – Правда-правда, – кивнула я, натянуто улыбаясь.
   – Ой, это нам несут, – захлопала в ладоши Кристи.
   Фатима выросла возле нас с большим подносом, на котором едва умещались три блюда. Она ловко расставила их на столе перед нами.
   – Да, кстати, еще вина. – Он посмотрел на меня. – Красного. Как ты любишь.
   Я подобралась.
   – А девочке – сок, – продолжил Игорь. – Тебе какой?
   – Виноградный.
   – Откуда ты знаешь эту Фатиму? – спросила я, как только официантка отошла от столика.
   – Часто хожу в этот ресторан. Я же работаю здесь на раскопках. И хожу сюда есть. Ты не забыла о моих археологических экспедициях? Я, кстати, здесь тружусь, а не отдыхаю.
   За два года до того как мы расстались, Игорь стал работать на раскопках в Крыму. Кристи была маленькой, и я не могла составить ему компанию. Представляю, как он там отрывался вдали от меня…
   Я вздернула подбородок.
   – И как там у тебя черепки-горшочки поживают? – насмешливо спросила я.
   Но Игоря этим было не пронять.
   – С черепками-горшочками все нормально. Кстати, есть пара интересных находок, которыми заинтересуется научный мир. Так что с работой все в порядке. Хотя есть определенные сложности.
   – Какие? – Я взяла в руки вилку и нож. Блюдо – филе акулы с зеленью и крупными креветками – выглядело аппетитно.
   – Сложности юридического характера. Дело в том, что та земля, на которой мы ведем раскопки, – оказывается, принадлежит некоему Алару Абаджи. И он активно сопротивляется нашему присутствию на этой территории.
   – А она действительно его?
   Игорь пожал плечами.
   – Мы стали выяснять этот вопрос. Мы же ездим на раскопки каждый год, и голыми руками нас не возьмешь. Нам удалось выяснить, что сделка купли-продажи земли составлена неправильно и посему юридической силы не имеет. Но Абаджи не собирается уступать нам и грозится стереть всех с лица земли, если мы не уберемся с его, как он считает, территории. Пока все ограничивалось словесными угрозами, но вчера одного моего студента зверски избили, и боюсь, что это только начало.
   Игорь нахмурился.
   – Ты видел этого Абаджи?
   – Мерзкий тип. Такой местный мафиозный мачо, который привык всех строить по стенке и распальцовывать.
   – И что ты думаешь делать дальше?
   Я ела акулу и с интересом слушала Игоря. Я поймала себя на некоем дежавю. Как будто бы он пришел с работы, ужинает и рассказывает мне о прошедшем дне. А я внимательно слушаю его.
   – Честно говоря, не знаю. Я предлагал Роману пойти в милицию и все откровенно рассказать. Но это не лучший вариант, потому что так мы сразу восстановим против себя местных. У них свои своих покрывают. Ясно, что лучше разрулить этот вопрос полюбовно. Поэтому мы решили пока никуда не сообщать, а посмотреть, как события будут развиваться дальше.