- А разве не в ваших силах восстановить честное имя отца Гарри?
- В моих силах?
Комптон слегка покачнулся и рухнул ничком без сознания. Когда он снова пришел в себя, сэр Реджинальд поддерживал его голову, а Пенелопа пыталась влить в рот виски. Увидев, что Гарри открыл глаза, сэр Реджинальд выпрямился:
- Ну, я вижу, он спасен... А теперь мне пора идти. Мы еще вернемся к этому разговору, мисс Лайтфизер... Если же вам что-нибудь понадобится позвоните.
Сэр Демфри вышел, а Пенелопа с тревогой спросила Гарри:
- Что с вами?
- Не знаю...
Он с трудом встал.
- Ладно, покончим с этим... Мы пришли, чтобы взять досье, а? Ну так возьмем его и убежим!
Молодые люди подошли к сейфу.
- Вы, кажется, знаете шифр?
- Барбара...
- Отлично...
Через несколько секунд дверь сейфа бесшумно открылась. Комптон схватил толстый пакет, плохо прикрытый другими бумагами. На конверте была крупная надпись "Лавина". На сей раз Гарри сам взял Пенелопу за руку и повел за собой. Страх неожиданно придал молодому человеку решительности, и по возвращении в раздевалку он непререкаемым тоном заявил:
- Вы, дорогая, оставайтесь здесь. Я не хочу компрометировать вас еще больше. А сам я попробую разыскать Багдасарьяна.
И, прежде чем девушка успела ответить, Комптон ушел. Не заботясь о том, что его костюм мало подходит для такого приема, Гарри к легкому недоумению гостей, появился в гостиной. Уильяма Серджона чуть не хватил удар, тем не менее он мужественно бросился спасать положение. Молодой человек почувствовал, как его схватили за шиворот и в мгновение ока перенесли в холл. Только там дворецкий развернул его и смерил угрожающим взглядом:
- Кто такой?.. А... торговец хлопьями!
Комптон не успел ни возразить, ни даже сказать, что выронил в гостиной пакет. Один мастерский удар - и, вылетев в парк, Комптон лег отдыхать на мягкой траве газона.
- А если вы еще хоть раз переступите порог этого дома - я вам шею сверну!
21 час 00 минут
Гарри все не возвращался, и Пенелопа уже начала терять терпение. Наконец она проскользнула на порог гостиной, где располагался буфет. Встретившись глазами с армянином, девушка знаками показала ему, что хочет поговорить. Тот поставил на поднос несколько бокалов и последовал за ней в раздевалку.
- В чем дело? И где Комптон?
- Разве вы его не видели?
- Нет. Так он не с вами?
- Гарри ушел, после того как мы вместе забрали из сейфа пакет.
Армянина охватил панический страх.
- Вы... вы забрали досье "Лавина"?
- Разумеется... Надо было всего-навсего открыть сейф, а раз я знаю шифр...
Багдасарьян, чувствуя, что задыхается, ослабил воротничок.
- И вы никого... не встретили?
- Да... сэра Реджинальда Демфри... Я, правда, вежливо попросила его отдать бумагу и таким образом избавить нас от необходимости воровать... ведь это нехорошо, правда?
Агенту Москвы казалось, что он грезит наяву и весь этот кошмар - лишь плод его разгоряченного воображения.
- И... и он... согласился? - спросил Багдасарьян вдруг охрипшим голосом.
- Не успел! Гарри упал в обморок, а когда пришел в себя, сэр Реджинальд оставил нас и спустился к гостям.
- А пакет? Где он?
- Гарри его забрал, сказав, что отнесет вам, хотя я совершенно не понимаю почему.
Теперь страх в душе Багдасарьяна сменился бешеной злобой - злобой шпиона, чувствующего, что его провел за нос двойной агент. С трудом сдерживая бешенство, армянин стал ругаться на всех известных ему языках. Мисс Лайтфизер поняла несколько слов и легко догадалась о смысле остальных.
- О, мистер Багдасарьян, при даме! Это неприлично! - заметила она тоном хорошо воспитанной барышни.
- Неприлично, да? Может, по-вашему, то, что сделал он, лучше?
- Он?
- Ваш Комптон!
- А что он такого сделал?
- Просто-напросто прикарманил досье и побежал продавать другим!
Пенелопа издала дурацкий смешок, который, по мнению Багдасарьяна, оправдал бы ее убийство с точки зрения любого нормального мужчины.
- Вы сами не знаете, что говорите, мистер Багдасарьян! Раз эти бумаги касаются отца Гарри, вполне естественно, что он оставил их у себя. Честно говоря, не понимаю, кто бы стал покупать чужие семейные тайны!
Армянин повернулся спиной к этой идиотке, но, уходя, он самым зловещим тоном предупредил:
- От души желаю вам, чтоб Комптон ждал сейчас меня дома, иначе вы станете вдовой, так и не успев выйти замуж!
И, сочтя дополнительные объяснения излишними, Тер-Багдасарьян, по-прежнему с подносом в руках, снова вышел в гостиную, где немедленно столкнулся с разгневанным Уильямом Серджоном.
- Ну, где это вас носило? - осведомился дворецкий.
- А вам какое дело?
- Нет, вы только поглядите, что за манеры! Да вы понимаете, с кем разговариваете?
- С лакеем капитализма!
И пока Серджон, потрясенный столь неожиданным выпадом, впервые нанесенным ему за тридцать лет безмятежного служения, переводил дух, армянин сунул ему в руки поднос и удалился. Выйдя из дому, он, даже не подозревая о том, прошел меньше чем в полуметре от бедняги Комптона, который только-только начал приходить в сознание, поймал такси и отправился в Сохо.
Гарри потихоньку выпрямился и осторожно ощупал челюсть, опасаясь, что она сломана. Этот Серджон - ужасный хам и к тому же бессовестно застал его врасплох, а потому Комптон поклялся себе взять сокрушительный реванш. Но пока следовало поскорее идти к Пенелопе - девушка наверняка уже волнуется. О досье "Лавина" Гарри совершенно забыл. Итак, он снова проскользнул в дом сэра Демфри и, прячась за вазонами с комнатными растениями, расставленными по обе стороны холла, добрался до лестницы, ведущей к раздевалке. Пенелопа по-прежнему охраняла меха, и Гарри поведал ей о своем грустном приключении. Девушка в свою очередь рассказала о разговоре с Тер-Багдасарьяном, и только тут до Гарри дошло, что он потерял вожделенное досье. Молодой человек не знал, что ему делать: то ли искать пакет, то ли ехать к Багдасарьяну и объяснять, что произошло. Комптон гораздо больше дорожил жизнью, чем досье "Лавина", а потому избрал второе решение. Вместе с Пенни он вышел из раздевалки, но тут же чуть не наткнулся на Уильяма Серджона, который, заменяя Багдасарьяна, сам разносил прохладительные напитки. От неизбежной встречи Гарри спасла лишь быстрота реакции - он вовремя успел отскочить в тень. Однако когда дворецкий достиг порога гостиной, молодой человек подкрался сзади и, призвав на помощь всю свою досаду, отвесил ему великолепный пинок. Внезапная стремительность Серджона несколько поразила сэра Реджинальда Демфри, испуганные леди и джентльмены поспешили очистить проход, и бедняга дворецкий, пролетев большую часть гостиной, распластался у ног леди Демфри, зарывшись лицом в поднос.
- Неужели это вы, Серджон? - удивленно осведомилась хозяйка дома.
- Да, миледи, - жалобно донеслось с полу.
- Вот уж никогда не ожидала от вас, Серджон! - сухо подвела итог невероятной сцене Барбара.
Полумертвый от стыда дворецкий побежал спасаться на кухню, но по дороге его остановил какой-то американец.
- Вы были просто великолепны, старина! Ни разу не видел ничего подобного! Как вам это удалось?
21 час 30 минут
Как всегда осторожный, Тер-Багдасарьян не стал называть шоферу адрес и велел остановить машину на Сохо-сквер. Однако в квартире его ожидало новое потрясение. Включив свет, армянин с удивлением обнаружил на диване улыбающегося Федора Александровича Баланьева.
- Как... как вы сюда вошли?
- Не задавайте глупых вопросов, дражайший. Какой смысл работать в тайной полиции, если ты не в состоянии войти куда угодно?
- Разумеется...
- Но ваш вопрос, дорогой Багдасарьян, наводит на мысль, что вы не ожидали увидеть меня здесь...
- В самом деле... Насколько я знаю, мы не договаривались о встрече.
- А вы что, полагаете, будто я должен испрашивать аудиенции у тех, кому плачу?
Разговор начинался не блестяще... Армянин попробовал разрядить атмосферу:
- Послушайте, товарищ...
- Нет, это вы меня послушайте, голубчик! Где досье "Лавина"?
- Я должен вам рассказать...
- У вас оно или нет?
- Нет.
- Странно!
- Ничего странного, товарищ, наоборот, самая банальная история...
- Уж позвольте мне, дражайший, самому выбирать, каких определений заслуживает ваш провал... Я вас слушаю. Расскажите мне, что произошло. Я обожаю сказки, а у армян такое живое воображение...
И Тер-Багдасарьян стал объяснять, каким образом ему открылось, что Гарри Комптон - двойной агент.
22 часа 00 минут
Комптон и Пенелопа вышли из такси у северного въезда на Грик-стрит. Сквозь ставни на окнах гостиной Багдасарьяна просачивался свет, и молодые люди, замедлив шаг, стали совещаться, как им себя вести, если армянин окажется в дурном расположении духа. Обнаружив, что дверь не заперта, Гарри очень удивился. Он, конечно, не мог угадать, что, испуганный внезапным вторжением Баланьева, ресторатор забыл обо всем на свете, но решил войти один, оставив Пенелопу на лестничной площадке. Если же разговор примет благоприятный оборот, он всегда успеет ее позвать.
Слушая Тер-Багдасарьяна, Федор Александрович Баланьев курил одну за другой легкие сигареты. Наконец армянин умолк.
- Вы, дражайший, совершили крупную, очень крупную ошибку, принимая меня за дурака, - с нехорошей улыбкой процедил Баланьев.
- Но, товарищ, я никогда не...
- Молчать!
И тут глазам перепуганного ресторатора предстал совершенно другой Федор Александрович. С перекошенной от ненависти физиономией он наклонился к хозяину дома:
- Заткни свою поганую глотку, грязный армяшка!
Багдасарьян, смертельно побледнев, медленно привстал.
- Сидеть!
Но Багдасарьян продолжал подниматься, глядя русскому в глаза. Рука его скользнула в карман за ножом, но Баланьев оказался проворнее. Он выхватил револьвер и наотмашь стукнул ресторатора по лицу. Тот, глухо всхлипнув, упал на стул и закрыл лицо руками. Баланьев выпрямился.
- Мне очень жаль, дражайший, но вы, очевидно, плохо понимаете ситуацию... Не вам обвести вокруг пальца Федора Александровича, Багдасарьян! Живо давайте сюда досье "Лавина"!
- У меня его нет!
- Боюсь, голубчик, как бы вам не пришлось провести несколько очень неприятных минут... Я ничего не забыл из того, чему меня когда-то учили, и умею развязывать языки даже самым упрямым... Да, кстати... Я звонил миссис Лайтфизер, которую вы вчера убили. Должно быть, по недосмотру меня связали с миром иным, поскольку она сама сняла трубку... Ну, что вы можете сказать на это, дорогой Багдасарьян?
- Я вам все объясню...
- Слишком много объяснений, дорогой Багдасарьян, а я плачу вам совсем не за них...
- Но в конце-то концов...
Внезапно Баланьев влепил ресторатору такую затрещину, что тот содрогнулся.
- С этой минуты, дорогуша, ты отвечаешь только на мои вопросы, ясно? Где ты спрятал досье "Лавина"? Кому собирался его продать? Почему обманул меня, уверив, что убил эту англичанку? А теперь я жду разумного ответа, иначе не доживешь до утра.
Тер-Багдасарьян покрылся холодным потом. Он прекрасно понимал, что волей обстоятельств угодил в тупик, из которого невозможно выбраться.
Именно в этот поворотный момент Комптон, с его обычным чутьем, решил войти в гостиную. Нельзя сказать, однако, что его появление осталось незамеченным: Гарри споткнулся об одну из подушек и едва не получил пулю от удивленного столь неожиданным вторжением русского. Зато Багдасарьян при виде своего сообщника испытал такую же бурную радость, какую, несомненно, ощутил бы при Ватерлоо Наполеон, появись на поле битвы Груши вместо Блюхера.
- Гарри, наконец-то! - воскликнул он.
- Молчать! - приказал Баланьев. - Комптон, я полагаю?
Молодой человек смотрел на него, раздумывая, не это ли главный босс, о котором однажды упоминал Багдасарьян.
- Да.
- Вы принесли досье "Лавина"?
- Нет.
- Почему?
- Я его потерял.
- Ну да?
Настал черед Гарри пуститься в объяснения. Он подробно описал неприятное происшествие, случившееся с ним по вине дворецкого, и как он отомстил этому последнему.
- Это все, что вы могли придумать?
- Прошу прощения...
- Я хотел сказать, мистер Комптон, что, если вы надеялись обмануть меня такой невероятной чушью, значит, у вас совершенно ложное представление о гражданах СССР вообще и представителях его тайной полиции в частности! Вы, несомненно, умрете очень молодым, дорогой мистер Комптон...
- А почему?
- Из-за вашей же оплошности! Садитесь на диван!
Гарри выполнил приказ.
- Вы тоже, Багдасарьян, и держите руки на затылке!
Армянин сел рядом с Комптоном, а Баланьев, обогнув стол, встал перед обоими пленниками, но спиной к двери.
- Один из вас обманул меня... а возможно, и оба... Даю вам полчаса. Если за это время никто не скажет правды, я сначала прикончу молодого человека, а потом предоставлю вам, дорогой Багдасарьян, еще полчаса отсрочки. После чего, коль скоро вы не перестанете упорствовать в молчании, могу пообещать два-три часа таких развлечений, что... Но ни слова больше... если только кто-то из вас не решится сделать признание!
Пенелопа слышала весь разговор. Она не могла вынести, чтобы этот тип так жестоко обращался с Гарри, а потому в свою очередь тихонько толкнула дверь. Девушка передвигалась намного бесшумнее, чем ее милый, и подкралась к русскому так, что он даже не заподозрил постороннего присутствия у себя за спиной. Зато армянин, как, впрочем, и Комптон, прекрасно видел Пенелопу, но у него хватило самообладания даже не моргнуть глазом. Мисс Лайтфизер немного беспокоило лишь то, что у нее нет оружия, но, взглянув на Багдасарьяна, она поняла, что тот выжидает удобного случая броситься на русского. Пенелопа рассмеялась. Баланьев вздрогнул и обернулся. В ту же секунду на него налетел армянин, сорвавшийся с дивана со скоростью пушечного ядра. Нож Багдасарьяна свершил месть прежде, чем обнявшиеся молодые люди сообразили, что произошло. Федор Александрович Баланьев тоже не успел ничего понять и просто исчез из мира живых. Однако, увидев, что Багдасарьян поднимается с окровавленным ножом в руке, Гарри и Пенелопа правильно оценили ситуацию, и девушка чуть не закричала. Но Комптон вовремя закрыл ей рот рукой.
- Отличная реакция, Комптон, - похвалил его армянин. - Вы спасли ей жизнь. Мне было бы очень досадно убивать вас, мисс Лайтфизер, поскольку именно благодаря вам мне удалось изменить положение в нашу пользу. Но послушайте доброго совета: угомонитесь! Имея на руках покойника, я не слишком склонен понимать шутки! А теперь вы поможете мне избавиться от него. И не забудьте, Гарри, что потом нам с вами предстоит серьезный разговор... Должны же мы выяснить, где сейчас досье "Лавина"!
22 часа 30 минут
А досье меж тем было в руках у леди Демфри, которой его передал один из гостей, сообщив, что обнаружил пакет на полу, за дверью. Судя по надписи на конверте, добавил гость, там должно быть что-то важное. Барбара поглядела на пакет и, увидев надпись "Лавина", сразу вспомнила признания мужа. Она поискала глазами Реджинальда - тот оживленно беседовал с адмиралом Норландом, Гербертом Рутландом и Дональдом Фаррингтоном. Леди Демфри подошла к этой группе и шаловливо похлопала мужа по плечу. Тот обернулся:
- Барбара?.. Вам что-нибудь нужно, дорогая?
- Пристыдить вас!
- Простите?
- Стоило говорить мне об этом досье "Лавина" как о чем-то сверхважном, если оно у вас валяется на полу в гостиной...
И леди Демфри с торжествующим видом показала мужу большой перепачканный пакет. Герберт Рутланд выронил бокал шерри, забрызгав платье стоявшей рядом дамы. От удивления та мигом забыла о благоприобретенных манерах и, снова заговорив как истинная кокни, выложила первому помощнику сэра Реджинальда все, что о нем думает. Тем временем адмирал Норланд с пристрастием спрашивал шефа отдела "Д", всегда ли он имеет обыкновение превращать секретные документы государственной безопасности в коврики для гостей. Дональд Фаррингтон, чуть не захлебнувшись джин-фицем, мечтал лишь поскорее убраться в укромный уголок и вдоволь нахохотаться. Если сэр Демфри и Норланд прекрасно знали, что разыгрывают комедию, то прочие, не подозревая об истинном положении вещей, подумывали, уж не повредился ли, часом, в уме их непосредственный шеф. Хозяин дома с самым сконфуженным видом попросил у адмирала разрешения снова положить документ в сейф и немедленно начать расследование, чтобы выяснить, каким образом досье оказалось в гостиной. Однако Норланд пожелал его сопровождать.
- Вы должны понять, дорогой мой, что я хочу сам убедиться, какие меры вы примете, дабы уберечь документ от нескромных взглядов.
Как только они отошли, Фаррингтон спросил Рутланда:
- Ну, что вы об этом думаете?
- Я просто уничтожен... Никогда бы не подумал, что сэр Реджинальд способен на такое легкомыслие... такое преступное легкомыслие... И меня поражает, как это адмирал счел возможным по-прежнему оставить досье на его попечении...
- Да... И, если хотите знать мое мнение, у этого невероятного происшествия должно быть объяснение...
- Какое же?
- Дорогой мой, досье не могло явиться сюда самостоятельно, не так ли? А если сэр Реджинальд не носил пакет при себе, значит, кто-то его украл, но по дороге потерял...
- Будь это так, сэр Реджинальд отреагировал бы гораздо более бурно, да и адмирал не ограничился бы ворчанием...
- Ну, я думаю, адмирал пошел провожать нашего шефа вовсе не для того, чтобы поздравить. Вот любопытно было бы послушать, что он скажет!
А Норланд в это время как раз спрашивал у сэра Реджинальда, что бы это значило.
- Дорогой друг, нам все же не следует считать противников дураками! Леди Демфри так рекламировала свою находку, что, если у вражеской разведки в доме есть соглядатаи и если они не полные кретины, должны были сообразить, что документ, которым пренебрегают до такой степени, наверняка с сюрпризом. По-моему, наш план окончательно провалился. Но что, черт возьми, могло произойти?
Сэр Реджинальд недоуменно развел руками:
- Ничего не понимаю! И однако я видел молодого дурня по фамилии Комптон, о котором нам рассказывал Картрайт, а с ним очаровательную гусыню, швею моей супруги... Кстати, юная особа забросала меня вопросами, в которых я ровно ничего не понял...
Адмирал нахмурился. Сейчас он нисколько не напоминал любезного старого джентльмена, минуту назад улыбающегося в гостиной.
- Демфри, вы не можете не понимать, что подобного объяснения недостаточно, - сухо заметил он. - Досадно, что ловушка захлопнулась, так и не сработав. И нам придется изложить очень веские причины такого фиаско. Положите досье обратно в сейф и давайте вернемся к гостям...
В холле сэра Реджинальда поджидал Уильям Серджон, которому не терпелось извиниться за свое странное поведение. Дворецкий рассказал, что на него напали сзади и он не видел обидчика, но почти не сомневается, кто нанес его репутации такой урон. Наверняка это некий торговец кукурузными хлопьями, которому уже удалось сегодня тайком пробраться в дом. Адмирал и сэр Реджинальд мгновенно навострили уши.
- Где этот тип?
- Я его вышвырнул вон, сэр, и, должен признать, довольно резко... И еще я вынужден сообщить, что один из нанятых официантов повел себя довольно странно непосредственно после моей стычки с тем парнем. На одно из моих замечаний он ответил ужасной грубостью и, сунув мне в руки поднос, убежал. Однако мне бы очень не хотелось, чтобы леди Демфри сочла, будто мне по собственной воле вздумалось изображать в гостиной каскадера... Для меня это вопрос чести, сэр!
- Успокойтесь, Серджон... Мы по-прежнему полностью вам доверяем.
- Спасибо, сэр.
И успокоенный дворецкий вернулся к своим обязанностям.
- Ну, адмирал, что вы скажете об этой истории?
- Что досье и вправду могли выронить во время драки.
- У меня сложилось такое же впечатление.
- В таком случае, его снова попытаются украсть... Подождем. К тому же ничего другого нам все равно не остается.
23 часа 00 минут
Они завернули труп Федора Александровича Баланьева в старый испорченный ковер, извлеченный Тер-Багдасарьяном из погреба. Пенелопа поддерживала бодрость духа с помощью ракии и все время хихикала, так что армянин начал всерьез подумывать, не отправить ли эту невыносимую идиотку следом за комиссаром Баланьевым, причем не откладывая в долгий ящик. Багдасарьян больше не мог ее выносить. И как только Гарри пришло в голову связать свою судьбу с такой девушкой? К счастью, у него есть Багдасарьян, который разрушит эти глупые матримониальные планы! Девица видела, как он убил Баланьева, и тем самым подписала себе смертный приговор. Еще до рассвета с ней будет покончено, а если Гарри вздумает противиться, составит ей компанию, только и всего! Но прежде чем устроить эту небольшую чистку, надо снова завладеть досье "Лавина". В отличие от покойного Баланьева армянин поверил искренности Комптона. Такую глупую историю выдумать невозможно!
- А теперь что вы собираетесь с ним делать?
Ресторатор мрачно посмотрел на мисс Лайтфизер.
- Избавиться как можно скорее. Вас это удивляет?
- Нет... но вам и в самом деле непременно нужно было его убить?
- А вы как думаете?
- Я думаю, что убивать ближнего - очень нехорошо!
- Замолчите! Мне от вас плакать хочется!
- Так, может, вам бы полегчало?
Если бы Комптон не бросился между ними, эта минута могла стать для Пенелопы последней.
- Единственное, что облегчило бы мне душу, - это увидеть вас лежащей рядом с ним! - прорычал Тер-Багдасарьян.
- О, мистер Багдасарьян, как вы можете? По-моему, это было бы и неприлично, и против всех правил гигиены!
Армянин схватил вазу и, несмотря на то что очень ею дорожил, грохнул об пол. Шум его уже не волновал. Потом, словно вдруг обессилев, ресторатор плюхнулся на диван.
- Комптон, - жалобно простонал он. - Нарочно она, что ли?
- Нет, я думаю, это врожденное...
- Чудовищно, просто чудовищно, что такое может существовать на свете! И угораздило же вас откопать столь уникальный экземпляр!
Мисс Лайтфизер, слегка пошатываясь, вдруг встала на цыпочки и издала такое пронзительное "Юпи!", что мужчины испугались, как бы отголоски не достигли самого Скотленд-Ярда. Оба одновременно подскочили к девушке и снова усадили на диван. Армянин непременно хотел заткнуть ей рот, но Гарри воспротивился, и дело едва не дошло до драки. Пенелопа подзадоривала Комптона:
- Вперед, дорогой! Не позволяйте этому паше себя оскорблять! На вас смотрит вся Англия! Заставьте его вернуться домой в Южной Америку!
Багдасарьян с Комптоном поняли всю тщетность своих усилий. А мисс Лайтфизер, как только на нее перестали обращать внимание, успокоилась. Они выпили еще немного ракии.
- Сидите тут, - приказал Багдасарьян. - Я подгоню к дому машину, и мы перенесем туда... гм... сверток.
- А куда вы его повезете, мистер Багдасарьян? - полюбопытствовала Пенелопа.
- На прогулку, мисс!
- Вот странно-то!
Армянин поспешно ушел, опасаясь поддаться искушению и хорошенько избить Пенелопу. Нервы у него так развинтились, что ресторатор забыл поглядеть, не следят ли, случайно, за домом. Весьма опасная неосторожность, ибо инспектор Картрайт и его помощник Батлер ускользнули от бдительного ока армянина только благодаря мисс Лайтфизер, слишком занимавшей его мысли. Притаившись в темноте подъезда, инспектор Картрайт вздохнул:
- Чуть не влипли!
- Как, по-вашему, шеф, куда он пошел и что это значит?
- Я полицейский, дорогой мой, а не ясновидящий. Нам остается только ждать, тем более что прочие по-прежнему в доме.
Ждать пришлось недолго. Возле дома ресторатора бесшумно затормозила машина. За рулем сидел сам Багдасарьян. Он вернулся в дом и снова вышел, с помощью Комптона неся длинный тюк. Мисс Лайтфизер шла следом. Полицейские услышали, что она смеется, и это их несколько озадачило. Как только машина ресторатора тронулась с места, Картрайт потянул помощника за рукав:
- Скорее! Мы не должны упускать их из виду!
Они бросились к спрятанной чуть поодаль полицейской машине и поспешили в погоню, ориентируясь на мерцающую вдали заднюю фару.
- Интересно, что они везут и куда? - спросил Батлер.
- Послушайте, дорогой мой, неужели у вас совсем нет воображения? Ну, сделайте над собой небольшое усилие! Их было четверо. Из дома вышли трое, неся нечто, по длине и объему весьма напоминающее труп. Вывод: по неизвестной мне причине Федор Александрович Баланьев окончил земное существование, а поскольку это личность, которой советское посольство очень и очень дорожит, мы вправе думать, что Багдасарьян хочет как можно скорее избавиться от трупа. А в таком случае больше всего подходит наша старая добрая Темза...
Следом за машиной Багдасарьяна полицейские выехали на Трафальгарскую площадь и, миновав Уайтхолл, свернули на Милбэнк, к набережной реки.
- Ну, что я вам говорил, Батлер?
Картрайт по рации связался с речной полицией и патрульными машинами, приказав всем держаться начеку, чтобы в любой момент подъехать к указанному месту. А пока он велел потихоньку двигаться в сторону Баттерси. Что касается речной полиции, то ей предстояло выловить уже опознанное тело, а там видно будет. Картрайт добавил, что было бы неплохо остановить по дороге машину Багдасарьяна, но якобы ничего не заметить, и, таким образом, лишь еще больше смутить беглеца. В подобной ситуации человек непременно сделает какую-нибудь глупость.
23 часа 20 минут
Тер-Багдасарьян усадил Пенелопу рядом с собой, а Комптон устроился сзади. Под ногами у него лежало тело Баланьева. Все трое предпочли бы сейчас оказаться очень далеко отсюда, но, как говорится, взялся за гуж... И вот, когда они подъезжали к Лэмбету, раздался резкий свисток. У Багдасарьяна и его спутника кровь застыла в жилах. Впереди стояла полицейская машина, и два констебля сделали им знак притормозить. Сначала Багдасарьян хотел было сбить стражей закона, но понял, что тогда его уже ничто не спасет, а потому со свойственным жителям Востока фатализмом остановился. Констебль подошел к машине и, просунув в окно голову, вежливо поздоровался:
- В моих силах?
Комптон слегка покачнулся и рухнул ничком без сознания. Когда он снова пришел в себя, сэр Реджинальд поддерживал его голову, а Пенелопа пыталась влить в рот виски. Увидев, что Гарри открыл глаза, сэр Реджинальд выпрямился:
- Ну, я вижу, он спасен... А теперь мне пора идти. Мы еще вернемся к этому разговору, мисс Лайтфизер... Если же вам что-нибудь понадобится позвоните.
Сэр Демфри вышел, а Пенелопа с тревогой спросила Гарри:
- Что с вами?
- Не знаю...
Он с трудом встал.
- Ладно, покончим с этим... Мы пришли, чтобы взять досье, а? Ну так возьмем его и убежим!
Молодые люди подошли к сейфу.
- Вы, кажется, знаете шифр?
- Барбара...
- Отлично...
Через несколько секунд дверь сейфа бесшумно открылась. Комптон схватил толстый пакет, плохо прикрытый другими бумагами. На конверте была крупная надпись "Лавина". На сей раз Гарри сам взял Пенелопу за руку и повел за собой. Страх неожиданно придал молодому человеку решительности, и по возвращении в раздевалку он непререкаемым тоном заявил:
- Вы, дорогая, оставайтесь здесь. Я не хочу компрометировать вас еще больше. А сам я попробую разыскать Багдасарьяна.
И, прежде чем девушка успела ответить, Комптон ушел. Не заботясь о том, что его костюм мало подходит для такого приема, Гарри к легкому недоумению гостей, появился в гостиной. Уильяма Серджона чуть не хватил удар, тем не менее он мужественно бросился спасать положение. Молодой человек почувствовал, как его схватили за шиворот и в мгновение ока перенесли в холл. Только там дворецкий развернул его и смерил угрожающим взглядом:
- Кто такой?.. А... торговец хлопьями!
Комптон не успел ни возразить, ни даже сказать, что выронил в гостиной пакет. Один мастерский удар - и, вылетев в парк, Комптон лег отдыхать на мягкой траве газона.
- А если вы еще хоть раз переступите порог этого дома - я вам шею сверну!
21 час 00 минут
Гарри все не возвращался, и Пенелопа уже начала терять терпение. Наконец она проскользнула на порог гостиной, где располагался буфет. Встретившись глазами с армянином, девушка знаками показала ему, что хочет поговорить. Тот поставил на поднос несколько бокалов и последовал за ней в раздевалку.
- В чем дело? И где Комптон?
- Разве вы его не видели?
- Нет. Так он не с вами?
- Гарри ушел, после того как мы вместе забрали из сейфа пакет.
Армянина охватил панический страх.
- Вы... вы забрали досье "Лавина"?
- Разумеется... Надо было всего-навсего открыть сейф, а раз я знаю шифр...
Багдасарьян, чувствуя, что задыхается, ослабил воротничок.
- И вы никого... не встретили?
- Да... сэра Реджинальда Демфри... Я, правда, вежливо попросила его отдать бумагу и таким образом избавить нас от необходимости воровать... ведь это нехорошо, правда?
Агенту Москвы казалось, что он грезит наяву и весь этот кошмар - лишь плод его разгоряченного воображения.
- И... и он... согласился? - спросил Багдасарьян вдруг охрипшим голосом.
- Не успел! Гарри упал в обморок, а когда пришел в себя, сэр Реджинальд оставил нас и спустился к гостям.
- А пакет? Где он?
- Гарри его забрал, сказав, что отнесет вам, хотя я совершенно не понимаю почему.
Теперь страх в душе Багдасарьяна сменился бешеной злобой - злобой шпиона, чувствующего, что его провел за нос двойной агент. С трудом сдерживая бешенство, армянин стал ругаться на всех известных ему языках. Мисс Лайтфизер поняла несколько слов и легко догадалась о смысле остальных.
- О, мистер Багдасарьян, при даме! Это неприлично! - заметила она тоном хорошо воспитанной барышни.
- Неприлично, да? Может, по-вашему, то, что сделал он, лучше?
- Он?
- Ваш Комптон!
- А что он такого сделал?
- Просто-напросто прикарманил досье и побежал продавать другим!
Пенелопа издала дурацкий смешок, который, по мнению Багдасарьяна, оправдал бы ее убийство с точки зрения любого нормального мужчины.
- Вы сами не знаете, что говорите, мистер Багдасарьян! Раз эти бумаги касаются отца Гарри, вполне естественно, что он оставил их у себя. Честно говоря, не понимаю, кто бы стал покупать чужие семейные тайны!
Армянин повернулся спиной к этой идиотке, но, уходя, он самым зловещим тоном предупредил:
- От души желаю вам, чтоб Комптон ждал сейчас меня дома, иначе вы станете вдовой, так и не успев выйти замуж!
И, сочтя дополнительные объяснения излишними, Тер-Багдасарьян, по-прежнему с подносом в руках, снова вышел в гостиную, где немедленно столкнулся с разгневанным Уильямом Серджоном.
- Ну, где это вас носило? - осведомился дворецкий.
- А вам какое дело?
- Нет, вы только поглядите, что за манеры! Да вы понимаете, с кем разговариваете?
- С лакеем капитализма!
И пока Серджон, потрясенный столь неожиданным выпадом, впервые нанесенным ему за тридцать лет безмятежного служения, переводил дух, армянин сунул ему в руки поднос и удалился. Выйдя из дому, он, даже не подозревая о том, прошел меньше чем в полуметре от бедняги Комптона, который только-только начал приходить в сознание, поймал такси и отправился в Сохо.
Гарри потихоньку выпрямился и осторожно ощупал челюсть, опасаясь, что она сломана. Этот Серджон - ужасный хам и к тому же бессовестно застал его врасплох, а потому Комптон поклялся себе взять сокрушительный реванш. Но пока следовало поскорее идти к Пенелопе - девушка наверняка уже волнуется. О досье "Лавина" Гарри совершенно забыл. Итак, он снова проскользнул в дом сэра Демфри и, прячась за вазонами с комнатными растениями, расставленными по обе стороны холла, добрался до лестницы, ведущей к раздевалке. Пенелопа по-прежнему охраняла меха, и Гарри поведал ей о своем грустном приключении. Девушка в свою очередь рассказала о разговоре с Тер-Багдасарьяном, и только тут до Гарри дошло, что он потерял вожделенное досье. Молодой человек не знал, что ему делать: то ли искать пакет, то ли ехать к Багдасарьяну и объяснять, что произошло. Комптон гораздо больше дорожил жизнью, чем досье "Лавина", а потому избрал второе решение. Вместе с Пенни он вышел из раздевалки, но тут же чуть не наткнулся на Уильяма Серджона, который, заменяя Багдасарьяна, сам разносил прохладительные напитки. От неизбежной встречи Гарри спасла лишь быстрота реакции - он вовремя успел отскочить в тень. Однако когда дворецкий достиг порога гостиной, молодой человек подкрался сзади и, призвав на помощь всю свою досаду, отвесил ему великолепный пинок. Внезапная стремительность Серджона несколько поразила сэра Реджинальда Демфри, испуганные леди и джентльмены поспешили очистить проход, и бедняга дворецкий, пролетев большую часть гостиной, распластался у ног леди Демфри, зарывшись лицом в поднос.
- Неужели это вы, Серджон? - удивленно осведомилась хозяйка дома.
- Да, миледи, - жалобно донеслось с полу.
- Вот уж никогда не ожидала от вас, Серджон! - сухо подвела итог невероятной сцене Барбара.
Полумертвый от стыда дворецкий побежал спасаться на кухню, но по дороге его остановил какой-то американец.
- Вы были просто великолепны, старина! Ни разу не видел ничего подобного! Как вам это удалось?
21 час 30 минут
Как всегда осторожный, Тер-Багдасарьян не стал называть шоферу адрес и велел остановить машину на Сохо-сквер. Однако в квартире его ожидало новое потрясение. Включив свет, армянин с удивлением обнаружил на диване улыбающегося Федора Александровича Баланьева.
- Как... как вы сюда вошли?
- Не задавайте глупых вопросов, дражайший. Какой смысл работать в тайной полиции, если ты не в состоянии войти куда угодно?
- Разумеется...
- Но ваш вопрос, дорогой Багдасарьян, наводит на мысль, что вы не ожидали увидеть меня здесь...
- В самом деле... Насколько я знаю, мы не договаривались о встрече.
- А вы что, полагаете, будто я должен испрашивать аудиенции у тех, кому плачу?
Разговор начинался не блестяще... Армянин попробовал разрядить атмосферу:
- Послушайте, товарищ...
- Нет, это вы меня послушайте, голубчик! Где досье "Лавина"?
- Я должен вам рассказать...
- У вас оно или нет?
- Нет.
- Странно!
- Ничего странного, товарищ, наоборот, самая банальная история...
- Уж позвольте мне, дражайший, самому выбирать, каких определений заслуживает ваш провал... Я вас слушаю. Расскажите мне, что произошло. Я обожаю сказки, а у армян такое живое воображение...
И Тер-Багдасарьян стал объяснять, каким образом ему открылось, что Гарри Комптон - двойной агент.
22 часа 00 минут
Комптон и Пенелопа вышли из такси у северного въезда на Грик-стрит. Сквозь ставни на окнах гостиной Багдасарьяна просачивался свет, и молодые люди, замедлив шаг, стали совещаться, как им себя вести, если армянин окажется в дурном расположении духа. Обнаружив, что дверь не заперта, Гарри очень удивился. Он, конечно, не мог угадать, что, испуганный внезапным вторжением Баланьева, ресторатор забыл обо всем на свете, но решил войти один, оставив Пенелопу на лестничной площадке. Если же разговор примет благоприятный оборот, он всегда успеет ее позвать.
Слушая Тер-Багдасарьяна, Федор Александрович Баланьев курил одну за другой легкие сигареты. Наконец армянин умолк.
- Вы, дражайший, совершили крупную, очень крупную ошибку, принимая меня за дурака, - с нехорошей улыбкой процедил Баланьев.
- Но, товарищ, я никогда не...
- Молчать!
И тут глазам перепуганного ресторатора предстал совершенно другой Федор Александрович. С перекошенной от ненависти физиономией он наклонился к хозяину дома:
- Заткни свою поганую глотку, грязный армяшка!
Багдасарьян, смертельно побледнев, медленно привстал.
- Сидеть!
Но Багдасарьян продолжал подниматься, глядя русскому в глаза. Рука его скользнула в карман за ножом, но Баланьев оказался проворнее. Он выхватил револьвер и наотмашь стукнул ресторатора по лицу. Тот, глухо всхлипнув, упал на стул и закрыл лицо руками. Баланьев выпрямился.
- Мне очень жаль, дражайший, но вы, очевидно, плохо понимаете ситуацию... Не вам обвести вокруг пальца Федора Александровича, Багдасарьян! Живо давайте сюда досье "Лавина"!
- У меня его нет!
- Боюсь, голубчик, как бы вам не пришлось провести несколько очень неприятных минут... Я ничего не забыл из того, чему меня когда-то учили, и умею развязывать языки даже самым упрямым... Да, кстати... Я звонил миссис Лайтфизер, которую вы вчера убили. Должно быть, по недосмотру меня связали с миром иным, поскольку она сама сняла трубку... Ну, что вы можете сказать на это, дорогой Багдасарьян?
- Я вам все объясню...
- Слишком много объяснений, дорогой Багдасарьян, а я плачу вам совсем не за них...
- Но в конце-то концов...
Внезапно Баланьев влепил ресторатору такую затрещину, что тот содрогнулся.
- С этой минуты, дорогуша, ты отвечаешь только на мои вопросы, ясно? Где ты спрятал досье "Лавина"? Кому собирался его продать? Почему обманул меня, уверив, что убил эту англичанку? А теперь я жду разумного ответа, иначе не доживешь до утра.
Тер-Багдасарьян покрылся холодным потом. Он прекрасно понимал, что волей обстоятельств угодил в тупик, из которого невозможно выбраться.
Именно в этот поворотный момент Комптон, с его обычным чутьем, решил войти в гостиную. Нельзя сказать, однако, что его появление осталось незамеченным: Гарри споткнулся об одну из подушек и едва не получил пулю от удивленного столь неожиданным вторжением русского. Зато Багдасарьян при виде своего сообщника испытал такую же бурную радость, какую, несомненно, ощутил бы при Ватерлоо Наполеон, появись на поле битвы Груши вместо Блюхера.
- Гарри, наконец-то! - воскликнул он.
- Молчать! - приказал Баланьев. - Комптон, я полагаю?
Молодой человек смотрел на него, раздумывая, не это ли главный босс, о котором однажды упоминал Багдасарьян.
- Да.
- Вы принесли досье "Лавина"?
- Нет.
- Почему?
- Я его потерял.
- Ну да?
Настал черед Гарри пуститься в объяснения. Он подробно описал неприятное происшествие, случившееся с ним по вине дворецкого, и как он отомстил этому последнему.
- Это все, что вы могли придумать?
- Прошу прощения...
- Я хотел сказать, мистер Комптон, что, если вы надеялись обмануть меня такой невероятной чушью, значит, у вас совершенно ложное представление о гражданах СССР вообще и представителях его тайной полиции в частности! Вы, несомненно, умрете очень молодым, дорогой мистер Комптон...
- А почему?
- Из-за вашей же оплошности! Садитесь на диван!
Гарри выполнил приказ.
- Вы тоже, Багдасарьян, и держите руки на затылке!
Армянин сел рядом с Комптоном, а Баланьев, обогнув стол, встал перед обоими пленниками, но спиной к двери.
- Один из вас обманул меня... а возможно, и оба... Даю вам полчаса. Если за это время никто не скажет правды, я сначала прикончу молодого человека, а потом предоставлю вам, дорогой Багдасарьян, еще полчаса отсрочки. После чего, коль скоро вы не перестанете упорствовать в молчании, могу пообещать два-три часа таких развлечений, что... Но ни слова больше... если только кто-то из вас не решится сделать признание!
Пенелопа слышала весь разговор. Она не могла вынести, чтобы этот тип так жестоко обращался с Гарри, а потому в свою очередь тихонько толкнула дверь. Девушка передвигалась намного бесшумнее, чем ее милый, и подкралась к русскому так, что он даже не заподозрил постороннего присутствия у себя за спиной. Зато армянин, как, впрочем, и Комптон, прекрасно видел Пенелопу, но у него хватило самообладания даже не моргнуть глазом. Мисс Лайтфизер немного беспокоило лишь то, что у нее нет оружия, но, взглянув на Багдасарьяна, она поняла, что тот выжидает удобного случая броситься на русского. Пенелопа рассмеялась. Баланьев вздрогнул и обернулся. В ту же секунду на него налетел армянин, сорвавшийся с дивана со скоростью пушечного ядра. Нож Багдасарьяна свершил месть прежде, чем обнявшиеся молодые люди сообразили, что произошло. Федор Александрович Баланьев тоже не успел ничего понять и просто исчез из мира живых. Однако, увидев, что Багдасарьян поднимается с окровавленным ножом в руке, Гарри и Пенелопа правильно оценили ситуацию, и девушка чуть не закричала. Но Комптон вовремя закрыл ей рот рукой.
- Отличная реакция, Комптон, - похвалил его армянин. - Вы спасли ей жизнь. Мне было бы очень досадно убивать вас, мисс Лайтфизер, поскольку именно благодаря вам мне удалось изменить положение в нашу пользу. Но послушайте доброго совета: угомонитесь! Имея на руках покойника, я не слишком склонен понимать шутки! А теперь вы поможете мне избавиться от него. И не забудьте, Гарри, что потом нам с вами предстоит серьезный разговор... Должны же мы выяснить, где сейчас досье "Лавина"!
22 часа 30 минут
А досье меж тем было в руках у леди Демфри, которой его передал один из гостей, сообщив, что обнаружил пакет на полу, за дверью. Судя по надписи на конверте, добавил гость, там должно быть что-то важное. Барбара поглядела на пакет и, увидев надпись "Лавина", сразу вспомнила признания мужа. Она поискала глазами Реджинальда - тот оживленно беседовал с адмиралом Норландом, Гербертом Рутландом и Дональдом Фаррингтоном. Леди Демфри подошла к этой группе и шаловливо похлопала мужа по плечу. Тот обернулся:
- Барбара?.. Вам что-нибудь нужно, дорогая?
- Пристыдить вас!
- Простите?
- Стоило говорить мне об этом досье "Лавина" как о чем-то сверхважном, если оно у вас валяется на полу в гостиной...
И леди Демфри с торжествующим видом показала мужу большой перепачканный пакет. Герберт Рутланд выронил бокал шерри, забрызгав платье стоявшей рядом дамы. От удивления та мигом забыла о благоприобретенных манерах и, снова заговорив как истинная кокни, выложила первому помощнику сэра Реджинальда все, что о нем думает. Тем временем адмирал Норланд с пристрастием спрашивал шефа отдела "Д", всегда ли он имеет обыкновение превращать секретные документы государственной безопасности в коврики для гостей. Дональд Фаррингтон, чуть не захлебнувшись джин-фицем, мечтал лишь поскорее убраться в укромный уголок и вдоволь нахохотаться. Если сэр Демфри и Норланд прекрасно знали, что разыгрывают комедию, то прочие, не подозревая об истинном положении вещей, подумывали, уж не повредился ли, часом, в уме их непосредственный шеф. Хозяин дома с самым сконфуженным видом попросил у адмирала разрешения снова положить документ в сейф и немедленно начать расследование, чтобы выяснить, каким образом досье оказалось в гостиной. Однако Норланд пожелал его сопровождать.
- Вы должны понять, дорогой мой, что я хочу сам убедиться, какие меры вы примете, дабы уберечь документ от нескромных взглядов.
Как только они отошли, Фаррингтон спросил Рутланда:
- Ну, что вы об этом думаете?
- Я просто уничтожен... Никогда бы не подумал, что сэр Реджинальд способен на такое легкомыслие... такое преступное легкомыслие... И меня поражает, как это адмирал счел возможным по-прежнему оставить досье на его попечении...
- Да... И, если хотите знать мое мнение, у этого невероятного происшествия должно быть объяснение...
- Какое же?
- Дорогой мой, досье не могло явиться сюда самостоятельно, не так ли? А если сэр Реджинальд не носил пакет при себе, значит, кто-то его украл, но по дороге потерял...
- Будь это так, сэр Реджинальд отреагировал бы гораздо более бурно, да и адмирал не ограничился бы ворчанием...
- Ну, я думаю, адмирал пошел провожать нашего шефа вовсе не для того, чтобы поздравить. Вот любопытно было бы послушать, что он скажет!
А Норланд в это время как раз спрашивал у сэра Реджинальда, что бы это значило.
- Дорогой друг, нам все же не следует считать противников дураками! Леди Демфри так рекламировала свою находку, что, если у вражеской разведки в доме есть соглядатаи и если они не полные кретины, должны были сообразить, что документ, которым пренебрегают до такой степени, наверняка с сюрпризом. По-моему, наш план окончательно провалился. Но что, черт возьми, могло произойти?
Сэр Реджинальд недоуменно развел руками:
- Ничего не понимаю! И однако я видел молодого дурня по фамилии Комптон, о котором нам рассказывал Картрайт, а с ним очаровательную гусыню, швею моей супруги... Кстати, юная особа забросала меня вопросами, в которых я ровно ничего не понял...
Адмирал нахмурился. Сейчас он нисколько не напоминал любезного старого джентльмена, минуту назад улыбающегося в гостиной.
- Демфри, вы не можете не понимать, что подобного объяснения недостаточно, - сухо заметил он. - Досадно, что ловушка захлопнулась, так и не сработав. И нам придется изложить очень веские причины такого фиаско. Положите досье обратно в сейф и давайте вернемся к гостям...
В холле сэра Реджинальда поджидал Уильям Серджон, которому не терпелось извиниться за свое странное поведение. Дворецкий рассказал, что на него напали сзади и он не видел обидчика, но почти не сомневается, кто нанес его репутации такой урон. Наверняка это некий торговец кукурузными хлопьями, которому уже удалось сегодня тайком пробраться в дом. Адмирал и сэр Реджинальд мгновенно навострили уши.
- Где этот тип?
- Я его вышвырнул вон, сэр, и, должен признать, довольно резко... И еще я вынужден сообщить, что один из нанятых официантов повел себя довольно странно непосредственно после моей стычки с тем парнем. На одно из моих замечаний он ответил ужасной грубостью и, сунув мне в руки поднос, убежал. Однако мне бы очень не хотелось, чтобы леди Демфри сочла, будто мне по собственной воле вздумалось изображать в гостиной каскадера... Для меня это вопрос чести, сэр!
- Успокойтесь, Серджон... Мы по-прежнему полностью вам доверяем.
- Спасибо, сэр.
И успокоенный дворецкий вернулся к своим обязанностям.
- Ну, адмирал, что вы скажете об этой истории?
- Что досье и вправду могли выронить во время драки.
- У меня сложилось такое же впечатление.
- В таком случае, его снова попытаются украсть... Подождем. К тому же ничего другого нам все равно не остается.
23 часа 00 минут
Они завернули труп Федора Александровича Баланьева в старый испорченный ковер, извлеченный Тер-Багдасарьяном из погреба. Пенелопа поддерживала бодрость духа с помощью ракии и все время хихикала, так что армянин начал всерьез подумывать, не отправить ли эту невыносимую идиотку следом за комиссаром Баланьевым, причем не откладывая в долгий ящик. Багдасарьян больше не мог ее выносить. И как только Гарри пришло в голову связать свою судьбу с такой девушкой? К счастью, у него есть Багдасарьян, который разрушит эти глупые матримониальные планы! Девица видела, как он убил Баланьева, и тем самым подписала себе смертный приговор. Еще до рассвета с ней будет покончено, а если Гарри вздумает противиться, составит ей компанию, только и всего! Но прежде чем устроить эту небольшую чистку, надо снова завладеть досье "Лавина". В отличие от покойного Баланьева армянин поверил искренности Комптона. Такую глупую историю выдумать невозможно!
- А теперь что вы собираетесь с ним делать?
Ресторатор мрачно посмотрел на мисс Лайтфизер.
- Избавиться как можно скорее. Вас это удивляет?
- Нет... но вам и в самом деле непременно нужно было его убить?
- А вы как думаете?
- Я думаю, что убивать ближнего - очень нехорошо!
- Замолчите! Мне от вас плакать хочется!
- Так, может, вам бы полегчало?
Если бы Комптон не бросился между ними, эта минута могла стать для Пенелопы последней.
- Единственное, что облегчило бы мне душу, - это увидеть вас лежащей рядом с ним! - прорычал Тер-Багдасарьян.
- О, мистер Багдасарьян, как вы можете? По-моему, это было бы и неприлично, и против всех правил гигиены!
Армянин схватил вазу и, несмотря на то что очень ею дорожил, грохнул об пол. Шум его уже не волновал. Потом, словно вдруг обессилев, ресторатор плюхнулся на диван.
- Комптон, - жалобно простонал он. - Нарочно она, что ли?
- Нет, я думаю, это врожденное...
- Чудовищно, просто чудовищно, что такое может существовать на свете! И угораздило же вас откопать столь уникальный экземпляр!
Мисс Лайтфизер, слегка пошатываясь, вдруг встала на цыпочки и издала такое пронзительное "Юпи!", что мужчины испугались, как бы отголоски не достигли самого Скотленд-Ярда. Оба одновременно подскочили к девушке и снова усадили на диван. Армянин непременно хотел заткнуть ей рот, но Гарри воспротивился, и дело едва не дошло до драки. Пенелопа подзадоривала Комптона:
- Вперед, дорогой! Не позволяйте этому паше себя оскорблять! На вас смотрит вся Англия! Заставьте его вернуться домой в Южной Америку!
Багдасарьян с Комптоном поняли всю тщетность своих усилий. А мисс Лайтфизер, как только на нее перестали обращать внимание, успокоилась. Они выпили еще немного ракии.
- Сидите тут, - приказал Багдасарьян. - Я подгоню к дому машину, и мы перенесем туда... гм... сверток.
- А куда вы его повезете, мистер Багдасарьян? - полюбопытствовала Пенелопа.
- На прогулку, мисс!
- Вот странно-то!
Армянин поспешно ушел, опасаясь поддаться искушению и хорошенько избить Пенелопу. Нервы у него так развинтились, что ресторатор забыл поглядеть, не следят ли, случайно, за домом. Весьма опасная неосторожность, ибо инспектор Картрайт и его помощник Батлер ускользнули от бдительного ока армянина только благодаря мисс Лайтфизер, слишком занимавшей его мысли. Притаившись в темноте подъезда, инспектор Картрайт вздохнул:
- Чуть не влипли!
- Как, по-вашему, шеф, куда он пошел и что это значит?
- Я полицейский, дорогой мой, а не ясновидящий. Нам остается только ждать, тем более что прочие по-прежнему в доме.
Ждать пришлось недолго. Возле дома ресторатора бесшумно затормозила машина. За рулем сидел сам Багдасарьян. Он вернулся в дом и снова вышел, с помощью Комптона неся длинный тюк. Мисс Лайтфизер шла следом. Полицейские услышали, что она смеется, и это их несколько озадачило. Как только машина ресторатора тронулась с места, Картрайт потянул помощника за рукав:
- Скорее! Мы не должны упускать их из виду!
Они бросились к спрятанной чуть поодаль полицейской машине и поспешили в погоню, ориентируясь на мерцающую вдали заднюю фару.
- Интересно, что они везут и куда? - спросил Батлер.
- Послушайте, дорогой мой, неужели у вас совсем нет воображения? Ну, сделайте над собой небольшое усилие! Их было четверо. Из дома вышли трое, неся нечто, по длине и объему весьма напоминающее труп. Вывод: по неизвестной мне причине Федор Александрович Баланьев окончил земное существование, а поскольку это личность, которой советское посольство очень и очень дорожит, мы вправе думать, что Багдасарьян хочет как можно скорее избавиться от трупа. А в таком случае больше всего подходит наша старая добрая Темза...
Следом за машиной Багдасарьяна полицейские выехали на Трафальгарскую площадь и, миновав Уайтхолл, свернули на Милбэнк, к набережной реки.
- Ну, что я вам говорил, Батлер?
Картрайт по рации связался с речной полицией и патрульными машинами, приказав всем держаться начеку, чтобы в любой момент подъехать к указанному месту. А пока он велел потихоньку двигаться в сторону Баттерси. Что касается речной полиции, то ей предстояло выловить уже опознанное тело, а там видно будет. Картрайт добавил, что было бы неплохо остановить по дороге машину Багдасарьяна, но якобы ничего не заметить, и, таким образом, лишь еще больше смутить беглеца. В подобной ситуации человек непременно сделает какую-нибудь глупость.
23 часа 20 минут
Тер-Багдасарьян усадил Пенелопу рядом с собой, а Комптон устроился сзади. Под ногами у него лежало тело Баланьева. Все трое предпочли бы сейчас оказаться очень далеко отсюда, но, как говорится, взялся за гуж... И вот, когда они подъезжали к Лэмбету, раздался резкий свисток. У Багдасарьяна и его спутника кровь застыла в жилах. Впереди стояла полицейская машина, и два констебля сделали им знак притормозить. Сначала Багдасарьян хотел было сбить стражей закона, но понял, что тогда его уже ничто не спасет, а потому со свойственным жителям Востока фатализмом остановился. Констебль подошел к машине и, просунув в окно голову, вежливо поздоровался: