Страница:
— А почему Диониса? — спросила какая-то туристка.
— Сорт вина такой, — объяснила Катя. — Дионис-клуб. Международный клуб. Он фестиваль и оплачивает.
— А я всегда думала, — сказала другая туристка, — что Дионис — это такой бог. — В своем деле он точно был бог, — подтвердила Катя. — Бог торговли. Его еще рядом с хаммеровским центром изобразили в Москве, если кто бывал.
Один смешливый мужик в среднем ряду был вынужден заткнуть себе рот своей же кепкой.
— В честь него назвали Дионис-клуб, — объяснила Катя.
— В честь бога?
— Его, родимого. А фестиваль назвали в честь Дионис-клуба, потому что они это оплачивают и обеспечивают вином. В это время всем наливают бесплатно и все гуляют.
— С вином понятно, — не выдержала туристка из среднего ряда. — А какие там исторические памятники?
Катя зашелестела бумажками.
— Во-первых, — сказала она, — колоссальный замок Колосси, что на равнине Эндоскопии.
— На какой равнине? — потрясенно спросил один турист, по виду — типичный доктор. Катя углубилась в бумажки.
— Элископи, — сказала она. — Пардонский, перепутаница вышла. Колосси на Элископии. Колоссальный замок, туристы падают от восторга. Здесь венчался сам Ричард Львиное Сердце со своей избранницей — королевой Наваррской.
— Хорошо еще, что хоть не с Сен Люком, — сказал кто-то из туристов.
— А может и с Сенлюком, — сказала Катя, странно хихикнув. — Времена были очень веселые. Но история об этом умалчивает.
— Ну ладно, — сказала туристка из среднего ряда. — А какие еще памятники? Что там можно посмотреть с точки зрения истории? Мы только вчера приехали.
— Я же сказала, — возмутилась Катя. — Фестивали, таверны, кафе, Дионис-клуб, Колосси в Эндоскопии.
— И все?
— Да хватит с вас, — неприязненно сказала Катя. — Неужели этого мало?
— Еще амфитеатр в Куриуме, археологический музей, музей прикладного искусства, крепость Лимасол, фольклорный музей и муниципальная галерея искусств, — сказал какой-то пожилой мужик с задних рядов.
— Я это и имела в виду, — с вызовом сказала Катя. — Ой, еще аквапарк! Про аквапарк забыла. Там классно, я там с апельсина упала.
Тут автобус полег просто весь, включая туристов, туристок, их детей и даже водителя автобуса Христо Хараламбусовича.
— И нечего тут веселье разводить, — несколько обиженно сказала Катя. — Это же не простой апельсин, а специальный. Чего с простого падать? Наступил на него — вот тебе и весь сок для завтрака. А там огромный апельсин. С него все падают. Один мужчина даже на меня упал. Но я его простила, потому что он специально.
Автобус просто рыдал.
— Ладно, — посерьезнела Катя. — Мы что-то увлеклись в сторону, а мне вам надо рассказать еще много интересных сведений…
Она зашелестела бумажками у себя на коленях.
— Следующий город, который мы с вами посетим через неделю, это Ларнака, — заявила Катя.
— Почему через неделю? — обалдело спросила одна туристка, которая Катю все еще воспринимала всерьез.
— Неужели непонятно, — раздраженно сказала Катя, — что я читаю брошюру от другой экскурсии? В ней расписано двухнедельное пребывание на Кипре со всякими поездками. А у нас однодневная экскурсия с информацией в моем лице. Так что можно было догадаться.
— Надо было произвести интерполяцию, — авторитетно заявил обалделой туристке пожилой мужик в толстых роговых очках.
— Вот именно, — сказала Катя. — Причем еще в отеле. По пути зеленых остановок делать не будем, я сразу предупредила. Только в мертвом городе.
Обалделая туристка замолчала и стала что-то считать про себя, напряженно шевеля губами.
— Итак, — торжествующе сказала Катя, видя, что инцидент исчерпан, — посетим Ларнаку. Но не через неделю. И не сегодня. Может, мы ее вообще никогда не посетим. Хотя я там была и еще буду. В том смысле, — сказала Катя, поняв, что вконец запуталась, — что я вам сейчас расскажу о Ларнаке. — Тут она облегчено вздохнула. — О городе, который по праву считается украшением Кипра.
— Итак, — снова повторила Катя, внимательно глядя в свои бумажки, — Ларнака — это самый что ни на есть древний город Кипра. Древнейший, — подчеркнула она, поднимая глаза к потолку автобуса. — Настолько древний, — сказала она, — что просто диву даешься. Прям обалдеть можно, насколько он древний, — убежденно заявила Катя, начиная лихорадочно перекладывать бумажки. — Туристы даже не верят, насколько он древний.
Тут голос Кати превратился в неразборчивое бормотание…
— А-а-а-а, вот! — торжествующе сказала она, демонстрируя всему автобусу какую-то бумажку. — Настолько древний, что есть предание, что его основал внук Ноя, — наконец разродилась она.
— Как звали? — раздался невозмутимый голос с задних рядов.
— Кого? — спросила Катя. — Внука Ноя, — объяснил голос.
— Вася, — совершенно невозмутимо ответила Катя. Автобус зааплодировал.
— Так вот, — ободренная поддержкой продолжила Катя, — основное достоинство Ларнаки — совершенно потрясающая набережная, которой нет ни в одном другом городе.
— В каждом морском городе есть набережная, — раздался голос из народа.
— Потрясающая? — строго спросила Катя.
— Нет, — честно признался голос.
— Ну вот видите, — сказала Катя и снова зарылась в бумажки. — А в Ларнаке набережная — потрясающая, и она берет свое название от финиковых пальм.
— И как же она называется? — поинтересовалась какая-то туристка.
— Кто? — Катя была сама наивность.
— Набережная, — терпеливо объяснила туристка. — Которая берет свое название от финиковых пальм.
Катя замолчала и стала внимательно изучать бумажки.
— Да какое-нибудь дурацкое название вроде «Одинокий финик», — наконец сказала она. — Фиг знает, что-то не могу найти.
— Наверное, «Одинокий пряник», — сказал какой-то мужик в черных очках.
— Сами вы — одинокий пряник, — разозлилась Катя. — Сказано, что в честь финика, значит в честь финика. Вот сейчас посажу вас экскурсию вести — будете знать, как умничать.
— Пардон, пардон, — сказал мужик. — Не надо меня сажать экскурсию вести. Автобус мне этого не простит.
— Вот так бы сразу, — сказала Катя голосом победительницы. — Так вот, на этой набережной вся Ларнака и тусуется. Это очень модное место. По вечерам туда приходят отдыхающие, местные модницы и всякие одинокие пряники, — добавила она, сверкнув глазами в сторону мужчины в очках. — Там они предаются дружелюбному флирту и выпивают вино в местных тавернах, которые расположены прямо на набережной.
— А что такое «дружелюбный флирт»? — заинтересовалась та самая дама, которая больше всех скандалила.
— Дружелюбный флирт состоит из двух слов — «друже» и «любный», — важно сказала Катя. — Это значит, что все начинается с дружбы, а заканчивается любовью.
— А как же секс? — спросило пол-автобуса.
— Среди нас дети, — многозначительно сказала Катя, указывая на подростка лет 16, на лице которого были видны следы уже недетских пороков, и который о сексе явно знал на порядок больше многих здесь присутствующих, — поэтому об этой области человеческих постельных отношений мы говорить не будем.
— Почему же постельных? — нагло спросил тот самый «ребенок». — Бывало и на природе.
Катя онемела.
— Миша! — громко сказала скандальная тетка. Она оказалось мамой продвинутого дитяти.
— Сколько раз, мама, — раздраженно сказал парень, — я просил тебя звать меня не Миша, а Мегадестроер.
— Так вот, — заторопилась Катя, стараясь переключить внимание на себя, — кроме потрясающей набережной, которая так и сочится финиками и дружелюбием, неподалеку от Ларнаки есть озеро, в котором водятся самые настоящие розовые фламинго!
Она сделала паузу, как будто ожидая взрыва восторга.
— А что, — осторожно спросил турист в черных очках, — бывают ненастоящие розовые фламинго?
Катя задумалась.
— Фиг знает, — наконец ответила она. — Может быть, и бывают. Сейчас же все подделывают. Может, этих розовых фламинго научились в Китае выводить. Они после этого становятся желтые, — развеселилась Катя, — и рыбу едят исключительно палочками.
Автобус вяло захихикал. Попытки Кати острить никому не нравились. Зато всем нравилось, когда она говорила совершено серьезно.
— День и ночь, — посерьезнела Катя, заглядывая в брошюру, — эти чудесные розовые создания осуществляют на озере свои ритуальные и брачные танцы. Тот, кто увидит эту величественную картину, уже не забудет ее до конца своей жизни: закат, озера и плавно опускающиеся розовые фламинго…
Голос Кати дрогнул и она, похоже, прослезилась.
— Лишь бы на голову не накакали, — вздохнул какой-то турист.
— Кто о чем, а вшивый — про баню, — разозлилась Катя. — Вам о высоком искусстве, а вы о своей башке печетесь. Надели бы шляпу, и все дела.
— Договорились, — сказал мужик.
— В другой стороне Ларнаки, в горах расположен древний монастырь, — доложила Катя. — К нему ведут очень крутые ступеньки очень круто вверх. Однако если пройти всю эту дорожку до самого верха, то можно загадать желание, и оно обязательно исполнится. Так гласит легенда. Конечно, когда вы идете так круто наверх, вы жертвуете своим дыханием, однако наверху вас вознаградит исполнение желания, и вы будете довольны.
— Скажите, — вдруг спросил один турист, — а это в брошюрах так прямо и написано? Про жертву своим дыханием и так далее…
— Ну не совсем так прямо, — сказала Катя. — Я пересказываю своими словами. Там же много текста, если все читать — вы умучаетесь.
— Правильно, — сказал турист. — Вашими словами — это звучит потрясающе.
— Я знаю, — скромно сказала Катя, — мне говорили. Одна группа вообще сказала, что будет всегда ездить только со мной. Это несмотря на то, что курсы экскурсоводов я еще не заканчивала. Вот закончу — приплачивать начнут. Но я думаю, — откровенничала Катя, — нафига мне эти курсы, если народу и так нравится. Ленку никто второй раз ездить не приглашал, хотя она на курсах три раза уже была. А меня приглашали раза три. Со мной даже фотографируются на память — вот до чего доходит.
Автобус одобрительно загудел. Все были готовы сфотографироваться с Катей хоть сейчас.
— А теперь будем о серьезном, — сказала Катя, и голос ее посуровел. — О турках и оккупации. Это очень важная тема, поэтому прошу без смешков и этих ваших дурацких шуточков (она так и сказала — шуточков). У меня есть знакомые киприоты, которые пострадали от оккупации, — доложила Катя, — и я на эту тему принимаю очень близко к сердцу.
— Хотелось бы все узнать с самого начала, — попросила одна тетка. — Как, зачем, почему и так далее.
— Да что там как, зачем и почему? — рассердилась Катя. — И так все ясно, что турки охамели совсем. Кто их сюда звал? Я, например, их сюда не звала, — совсем распалилась она.
— Это-то понятно, — сказала тетка. — А можно подробнее об истоках конфликта?
— Щас, — сказала Катя и полезла в бумажки. — Вот, нашла. Летом 1974 года греки-киприоты свергли Макариоса. Это у них президент был такой, — пояснила Катя. — Турки решили, что это все приведет к синопсису, и захватили остров.
— Может быть, — осторожно спросил пожилой турист, — приведет к энозису, а не к синопсису? — А мне почем знать? — весело откликнулась Катя. — Я же не турок. Они захватили — им и виднее, что к чему приведет. Главное — это была наглая и ничем не прикрытая агрессия.
— Все не так просто, — заметил турист. — На Кипре живут не только греки. Здесь еще полно турков.
— Наплевать на них с высокой башни, — решительно заявила Катя. — Агрессор — он и на Кипре агрессор. Мои знакомые дома лишились в районе Фамагусты. До сих пор живут в каком-то сарае. Причем бабульки-то у них есть, но Коста — это хозяин — утверждает, что ни за что не переедет в новый дом, пока турки ему не вернут старый. Вот такие они, — сказала Катя, — гордый и неуступчивый народ. Я ими восхищаюсь. Правда, халупа это — кошмарная. На меня один раз там зеркало упало…
— А если турки территории не вернут? — полюбопытствовал мужик. — Так и будут жить в халупе с падающим зеркалом?
— Да, — сказала Катя сурово. — Они такие люди — всем готовы пожертвовать ради гордости. Даже мной. Кстати, мы уже приехали на место. Пошли смотреть мертвую Фамагусту. Я буду по пути рассказывать.
— Ну, если нам не придется жертвовать своим дыханием… — сказал пожилой турист, и все начали выходить из автобуса…
Как оказалось, автобус остановился рядом со специально выстроенным двухэтажным комплексом. Внизу находились кафе и всякие места общественного использования, а наверху — смотровая площадка. Автобус ждал, чтобы Катя собственноручно повела всех наверх, снабжая туристов своими потрясающими комментариями, однако Катя, вяло обмахиваясь брошюрой, села за столик кафе и сказала, что у нее сейчас перерыв, а мы можем сами подняться наверх, чтобы насладиться видом оккупированной Фамагусты…
Наверху было очень красиво. С одной стороны простиралась Фамагуста — брошенный и мертвый город, а с другой была видна очень красивая церковь. Правда, что это за церковь и чем она знаменита — никто не знал, а Катя об этом сооружении ничего интересного не сообщила.
Без Кати любоваться достопримечательностями было неинтересно. На Фамагусту вообще было неприятно смотреть: мертвый город производил довольно странное впечатление, особенно когда знаешь, что это не откопанный памятник глубокой старины, а современный город, в котором совсем недавно кипела жизнь, шлялись толпы туристов, проходили праздники и всякие другие мероприятия, а сейчас в нем никто не живет, и только на окраинах стоят войска ООН (их посты были видны довольно хорошо). Даже в самом факте любования мертвым городом было что-то непристойное — как будто мы стоим и глазеем на раздетого покойника, — поэтому долго на верхней площадке мы не задержались. Похоже, что у остальных туристов были аналогичные чувства, потому что все быстренько сделали фотографии на память и отправились вниз, в кафе.
Судя по всему, данная достопримечательность — комплекс с видом на мертвый город, — существовала исключительно для того, чтобы дать жизнь кафешке в самом низу. Ни одна из туристических групп (автобусы к этому комплексу подъезжали раз в несколько минут) на обзорной площадке не задерживалась дольше, чем на пять минут. Зато в кафе стояла дикая очередь, и туристы с таким остервенением налегали на еду, напитки и мороженое, как будто не ели несколько суток. Вероятно, мертвая Фамагуста вызывала у всех острый приступ аппетита…
Поэтому кафешка процветала. За стойкой работало аж пять человек — владелец кафешки, его жены, наложницы и родственницы, — и они обслуживали народ с такой скоростью, что лучше было не расплачиваться медными монетками: они жутко нагревались от трения об ладони жен и наложниц, и их потом невозможно было взять в руки. Впрочем, может быть, я несколько утрирую, однако скорость работы теток я испытал на себе: я еще помнил, как подходила моя очередь, но мгновенье спустя я уже отходил от стойки, неся в руках поднос, на котором были кофе, пирожные, орешки, бутерброды, кока-кола, сок и мороженое, а в моем кошельке не хватало нескольких довольно крупных купюр, и память совершенно не сохранила процесс покупки этой снеди. Причем я точно помнил, что хотел взять только кофе и орешки. Вероятно, эти тетки владеют не только методикой скоростного обслуживания туристов, но и механизмом зомбирования и гипноза. Потому что заставить меня купить кока-колу можно только под гипнозом. Теткам это как-то удалось. Так что я надеюсь, что это кафе ждет неслыханное процветание, и тетки в конце концов выкупят у турков всю Фамагусту, чтобы несколько расширить предприятие. С такими талантами им это удастся без проблем…
Катя, к счастью, за эти полчаса хорошо отдохнула, поэтому когда мы вернулись в автобус, она тут же обрушила на нас массу интересных сведений. Оказывается, сейчас нас везут в аквариум и террариум. Там мы будем смотреть крокодилов в аквариуме и рыбок в террариуме, а также пингвинов в пингвинятнике и еще какую-нибудь дрянь. Далее Катя поинтересовалась, понравилась ли нам Фамагуста, а после этого без перехода рассказала, что Фамагуста считается городом 365 церквей (впрочем, издали я насчитал их значительно меньше), а кроме того, там находится тот самый знаменитый замок Костелло, в котором мавр Отелло задушил свою Дездемону из-за не очень чистого носового платка. Вот такие вот у него были расовые предрассудки, сказала Катя. Почему расовые? Да потому что Отелло был негр, а Дездемона — совсем наоборот. Когда Отелло узнал, что Дездемона спуталась с белокожим Гамлетом (честное слово, Катя рассказала именно так), он ее и шпокнул (Катя употребила именно это выражение). На вопрос, куда делся Яго, Катя ответила, что она его сторожить не намерена, и если он умудрился засидеться в кафешке и отстал от автобуса, то пускай до фонтанов добирается своим ходом. Здесь недалеко…
Вопреки Катиным уверениям, в аквариуме плавали всякие сумасшедшие рыбки, а в террариуме (или как он там называется) валялись мерзкие крокодилы. Впрочем, экскурсия получилась не очень интересной, потому что все туристы пытались пробиться как можно ближе к Кате, чтобы услышать, что она думает по поводу рыбок, крокодилов и прочих членистоногих, как она их называла, однако туристов было слишком много, и Катю чуть было не затоптали. Поэтому пришлось с достопримечательностями знакомиться самим, а это было не так интересно, как с Катей…
Наконец мы приехали к комплексу, где нас должны были накормить танцующими фонтанами. Точнее, накормить ужином и усладить поющими фонтанами. Находилось это все на окраине Айя-Напы (впрочем, Айя-Напа, как и многие другие туристические места на Кипре, представляет собой деревушку, так что понятие «окраина» для нее — весьма относительное; там и центр Айя-Напы можно считать окраиной) и представляло собой отдельный комплекс со ступенчатой трибуной, на которой были расставлены столики, и небольшим бассейном с фонтанами. Комплекс этот построили совсем недавно. Впрочем, как и все в Айя-Напе, потому что до турецкой оккупации Айя-Напа была самой обычной кипрской рыбацкой деревушкой, окруженной пустынными пляжами. Однако когда в 1974 году Фамагуста оказалась в оккупированной зоне и греки оттуда были изгнаны, они направились именно в Айя-Напу, где развернулось очень крупное строительство. Фактически Айя-Напа стала преемником Фамагусты — в ней были выстроены отели, кафе, рестораны и развлекательные комплексы, — и теперь она стала весьма модным курортом, который особенно любит молодежь за то, что в Айя-Напе даже ночью кипит жизнь и веселье.
Шоу фонтанов, как нам тут же сообщила Катя, делилось на две одинаковые части. Часть первая — торжественное вступление, на которое отводится полтора часа времени. Часть вторая — величественный финал. Во время торжественного вступления фонтаны не фонтанируют, а просто туристы торжественно вступают на территорию комплекса (надо сказать, что по размерам он вовсе не такой большой: на трибунах поместились туристы из трех автобусов и кое-кому, по-моему, места даже и не хватило) и быстро-быстро ужинают дарами местного шведского стола (вполне, кстати, приличного). Напитки, как это водится на Кипре, надо заказывать отдельно, причем стоит это все очень дорого (те туристы, которые раньше отдыхали в Турции, постоянно неделикатно вспоминали о прекрасном турецком принципе «все включено», когда тебе не надо платить пять долларов за бутылку минеральной воды и десять долларов за порцию алкоголя).
Но ладно еще — дорого! Самое противное во всем этом — мучительное ожидание заказанных напитков. Потому что обслуживают туристов сомнамбулические девушки (причем они везде сомнамбулические независимо от того, кто они по национальности: гречанки (эти, правда, наиболее сомнамбулические, и их периодически приходится чувствительно щипать за разные места, чтобы они хоть чуть-чуть проснулись), русские, украинки или белоруски), и эти девушки обладают странной способностью мгновенно забывать, что именно вы им заказали 30 секунд назад. Поэтому они с вашим заказом убегают куда-то вдаль и там полчаса бегают, чтобы потом вернуться и, невинно хлопая глазами, переспросить, что именно вы хотели бы попить или выпить. Поскольку еда у вас на столе оказывается мгновенно (ведь вы сами себе кладете все, что пожелаете), а напитки приносят — точнее, не приносят — девушки, у вас получается жуткий дисбаланс: приходится или кушать, страдая от отсутствия воды, или ждать напитков, предоставляя еде остыть до температуры танцующих фонтанов.
Ровно через полтора часа началось шоу. Однако туристы его так долго ждали, что первые десять минут на фонтаны вообще никто не обращал ни малейшего внимания. Туристы бродили взад-вперед, фотографировались и пытались получить заказанные напитки. Однако Катя проявила активность и несколько раз объявила, что вон те цветные струйки, оргазмически подергивающиеся под звуки музыки — и есть те самые танцующие фонтаны, которые являются целью нашего путешествия и венцом программы. Так что туристы потихоньку успокоились и попытались проявить интерес к этому шоу.
В общем, конечно, ничего особенного. Небольшой бассейн, восемь групп пиписончиков (я не знаю, как они называются по-научному), которые извергают струйки разной высоты и направленности, и все это красиво подсвечивается прожекторами. Первые десять минут это забавляет. Следующие десять минут это уже надоедает. Далее народ просто не обращает на них никакого внимания, начинает снова заказывать напитки, фотографироваться и слоняется туда-сюда с крайне озабоченным видом. Однозначно, танцующие фонтаны в Айя-Напе не имеют никакого сравнения со знаменитыми танцующими фонтанами в Праге. В Чехии — это настоящее шоу, очень внушительное и впечатляющее (особенно когда там рядом не прыгает никакой балет). А на Кипре — обычная туристическая приманка. Впрочем, я вовсе не пожалел, что туда съездил, потому что Катя искупала собой абсолютно все! С Катей я был готов ездить смотреть даже пустыню, хотя уж вроде что там смотреть…
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Фонтанчики отфонтанировали, туристы вяло похлопали и загрузились в автобус. Мы еще надеялись, что Катя на обратной дороге снабдит нас какими-нибудь интереснейшими сведениями, однако она выключила свет и предложила всем поспать (было уже довольно поздно).
В отель мы вернулись, что называется, усталые, но довольные. На этом, в общем-то, все основные экскурсии по Кипру были закончены. Нам оставалось посетить только аквапарк. Однако туда, понятное дело, с вами экскурсоводы не ездят. А жаль. Мы привыкли к Кате. Мы, можно сказать, полюбили ее.
Интернет на острове Афродиты
— Сорт вина такой, — объяснила Катя. — Дионис-клуб. Международный клуб. Он фестиваль и оплачивает.
— А я всегда думала, — сказала другая туристка, — что Дионис — это такой бог. — В своем деле он точно был бог, — подтвердила Катя. — Бог торговли. Его еще рядом с хаммеровским центром изобразили в Москве, если кто бывал.
Один смешливый мужик в среднем ряду был вынужден заткнуть себе рот своей же кепкой.
— В честь него назвали Дионис-клуб, — объяснила Катя.
— В честь бога?
— Его, родимого. А фестиваль назвали в честь Дионис-клуба, потому что они это оплачивают и обеспечивают вином. В это время всем наливают бесплатно и все гуляют.
— С вином понятно, — не выдержала туристка из среднего ряда. — А какие там исторические памятники?
Катя зашелестела бумажками.
— Во-первых, — сказала она, — колоссальный замок Колосси, что на равнине Эндоскопии.
— На какой равнине? — потрясенно спросил один турист, по виду — типичный доктор. Катя углубилась в бумажки.
— Элископи, — сказала она. — Пардонский, перепутаница вышла. Колосси на Элископии. Колоссальный замок, туристы падают от восторга. Здесь венчался сам Ричард Львиное Сердце со своей избранницей — королевой Наваррской.
— Хорошо еще, что хоть не с Сен Люком, — сказал кто-то из туристов.
— А может и с Сенлюком, — сказала Катя, странно хихикнув. — Времена были очень веселые. Но история об этом умалчивает.
— Ну ладно, — сказала туристка из среднего ряда. — А какие еще памятники? Что там можно посмотреть с точки зрения истории? Мы только вчера приехали.
— Я же сказала, — возмутилась Катя. — Фестивали, таверны, кафе, Дионис-клуб, Колосси в Эндоскопии.
— И все?
— Да хватит с вас, — неприязненно сказала Катя. — Неужели этого мало?
— Еще амфитеатр в Куриуме, археологический музей, музей прикладного искусства, крепость Лимасол, фольклорный музей и муниципальная галерея искусств, — сказал какой-то пожилой мужик с задних рядов.
— Я это и имела в виду, — с вызовом сказала Катя. — Ой, еще аквапарк! Про аквапарк забыла. Там классно, я там с апельсина упала.
Тут автобус полег просто весь, включая туристов, туристок, их детей и даже водителя автобуса Христо Хараламбусовича.
— И нечего тут веселье разводить, — несколько обиженно сказала Катя. — Это же не простой апельсин, а специальный. Чего с простого падать? Наступил на него — вот тебе и весь сок для завтрака. А там огромный апельсин. С него все падают. Один мужчина даже на меня упал. Но я его простила, потому что он специально.
Автобус просто рыдал.
— Ладно, — посерьезнела Катя. — Мы что-то увлеклись в сторону, а мне вам надо рассказать еще много интересных сведений…
Она зашелестела бумажками у себя на коленях.
— Следующий город, который мы с вами посетим через неделю, это Ларнака, — заявила Катя.
— Почему через неделю? — обалдело спросила одна туристка, которая Катю все еще воспринимала всерьез.
— Неужели непонятно, — раздраженно сказала Катя, — что я читаю брошюру от другой экскурсии? В ней расписано двухнедельное пребывание на Кипре со всякими поездками. А у нас однодневная экскурсия с информацией в моем лице. Так что можно было догадаться.
— Надо было произвести интерполяцию, — авторитетно заявил обалделой туристке пожилой мужик в толстых роговых очках.
— Вот именно, — сказала Катя. — Причем еще в отеле. По пути зеленых остановок делать не будем, я сразу предупредила. Только в мертвом городе.
Обалделая туристка замолчала и стала что-то считать про себя, напряженно шевеля губами.
— Итак, — торжествующе сказала Катя, видя, что инцидент исчерпан, — посетим Ларнаку. Но не через неделю. И не сегодня. Может, мы ее вообще никогда не посетим. Хотя я там была и еще буду. В том смысле, — сказала Катя, поняв, что вконец запуталась, — что я вам сейчас расскажу о Ларнаке. — Тут она облегчено вздохнула. — О городе, который по праву считается украшением Кипра.
— Итак, — снова повторила Катя, внимательно глядя в свои бумажки, — Ларнака — это самый что ни на есть древний город Кипра. Древнейший, — подчеркнула она, поднимая глаза к потолку автобуса. — Настолько древний, — сказала она, — что просто диву даешься. Прям обалдеть можно, насколько он древний, — убежденно заявила Катя, начиная лихорадочно перекладывать бумажки. — Туристы даже не верят, насколько он древний.
Тут голос Кати превратился в неразборчивое бормотание…
— А-а-а-а, вот! — торжествующе сказала она, демонстрируя всему автобусу какую-то бумажку. — Настолько древний, что есть предание, что его основал внук Ноя, — наконец разродилась она.
— Как звали? — раздался невозмутимый голос с задних рядов.
— Кого? — спросила Катя. — Внука Ноя, — объяснил голос.
— Вася, — совершенно невозмутимо ответила Катя. Автобус зааплодировал.
— Так вот, — ободренная поддержкой продолжила Катя, — основное достоинство Ларнаки — совершенно потрясающая набережная, которой нет ни в одном другом городе.
— В каждом морском городе есть набережная, — раздался голос из народа.
— Потрясающая? — строго спросила Катя.
— Нет, — честно признался голос.
— Ну вот видите, — сказала Катя и снова зарылась в бумажки. — А в Ларнаке набережная — потрясающая, и она берет свое название от финиковых пальм.
— И как же она называется? — поинтересовалась какая-то туристка.
— Кто? — Катя была сама наивность.
— Набережная, — терпеливо объяснила туристка. — Которая берет свое название от финиковых пальм.
Катя замолчала и стала внимательно изучать бумажки.
— Да какое-нибудь дурацкое название вроде «Одинокий финик», — наконец сказала она. — Фиг знает, что-то не могу найти.
— Наверное, «Одинокий пряник», — сказал какой-то мужик в черных очках.
— Сами вы — одинокий пряник, — разозлилась Катя. — Сказано, что в честь финика, значит в честь финика. Вот сейчас посажу вас экскурсию вести — будете знать, как умничать.
— Пардон, пардон, — сказал мужик. — Не надо меня сажать экскурсию вести. Автобус мне этого не простит.
— Вот так бы сразу, — сказала Катя голосом победительницы. — Так вот, на этой набережной вся Ларнака и тусуется. Это очень модное место. По вечерам туда приходят отдыхающие, местные модницы и всякие одинокие пряники, — добавила она, сверкнув глазами в сторону мужчины в очках. — Там они предаются дружелюбному флирту и выпивают вино в местных тавернах, которые расположены прямо на набережной.
— А что такое «дружелюбный флирт»? — заинтересовалась та самая дама, которая больше всех скандалила.
— Дружелюбный флирт состоит из двух слов — «друже» и «любный», — важно сказала Катя. — Это значит, что все начинается с дружбы, а заканчивается любовью.
— А как же секс? — спросило пол-автобуса.
— Среди нас дети, — многозначительно сказала Катя, указывая на подростка лет 16, на лице которого были видны следы уже недетских пороков, и который о сексе явно знал на порядок больше многих здесь присутствующих, — поэтому об этой области человеческих постельных отношений мы говорить не будем.
— Почему же постельных? — нагло спросил тот самый «ребенок». — Бывало и на природе.
Катя онемела.
— Миша! — громко сказала скандальная тетка. Она оказалось мамой продвинутого дитяти.
— Сколько раз, мама, — раздраженно сказал парень, — я просил тебя звать меня не Миша, а Мегадестроер.
— Так вот, — заторопилась Катя, стараясь переключить внимание на себя, — кроме потрясающей набережной, которая так и сочится финиками и дружелюбием, неподалеку от Ларнаки есть озеро, в котором водятся самые настоящие розовые фламинго!
Она сделала паузу, как будто ожидая взрыва восторга.
— А что, — осторожно спросил турист в черных очках, — бывают ненастоящие розовые фламинго?
Катя задумалась.
— Фиг знает, — наконец ответила она. — Может быть, и бывают. Сейчас же все подделывают. Может, этих розовых фламинго научились в Китае выводить. Они после этого становятся желтые, — развеселилась Катя, — и рыбу едят исключительно палочками.
Автобус вяло захихикал. Попытки Кати острить никому не нравились. Зато всем нравилось, когда она говорила совершено серьезно.
— День и ночь, — посерьезнела Катя, заглядывая в брошюру, — эти чудесные розовые создания осуществляют на озере свои ритуальные и брачные танцы. Тот, кто увидит эту величественную картину, уже не забудет ее до конца своей жизни: закат, озера и плавно опускающиеся розовые фламинго…
Голос Кати дрогнул и она, похоже, прослезилась.
— Лишь бы на голову не накакали, — вздохнул какой-то турист.
— Кто о чем, а вшивый — про баню, — разозлилась Катя. — Вам о высоком искусстве, а вы о своей башке печетесь. Надели бы шляпу, и все дела.
— Договорились, — сказал мужик.
— В другой стороне Ларнаки, в горах расположен древний монастырь, — доложила Катя. — К нему ведут очень крутые ступеньки очень круто вверх. Однако если пройти всю эту дорожку до самого верха, то можно загадать желание, и оно обязательно исполнится. Так гласит легенда. Конечно, когда вы идете так круто наверх, вы жертвуете своим дыханием, однако наверху вас вознаградит исполнение желания, и вы будете довольны.
— Скажите, — вдруг спросил один турист, — а это в брошюрах так прямо и написано? Про жертву своим дыханием и так далее…
— Ну не совсем так прямо, — сказала Катя. — Я пересказываю своими словами. Там же много текста, если все читать — вы умучаетесь.
— Правильно, — сказал турист. — Вашими словами — это звучит потрясающе.
— Я знаю, — скромно сказала Катя, — мне говорили. Одна группа вообще сказала, что будет всегда ездить только со мной. Это несмотря на то, что курсы экскурсоводов я еще не заканчивала. Вот закончу — приплачивать начнут. Но я думаю, — откровенничала Катя, — нафига мне эти курсы, если народу и так нравится. Ленку никто второй раз ездить не приглашал, хотя она на курсах три раза уже была. А меня приглашали раза три. Со мной даже фотографируются на память — вот до чего доходит.
Автобус одобрительно загудел. Все были готовы сфотографироваться с Катей хоть сейчас.
— А теперь будем о серьезном, — сказала Катя, и голос ее посуровел. — О турках и оккупации. Это очень важная тема, поэтому прошу без смешков и этих ваших дурацких шуточков (она так и сказала — шуточков). У меня есть знакомые киприоты, которые пострадали от оккупации, — доложила Катя, — и я на эту тему принимаю очень близко к сердцу.
— Хотелось бы все узнать с самого начала, — попросила одна тетка. — Как, зачем, почему и так далее.
— Да что там как, зачем и почему? — рассердилась Катя. — И так все ясно, что турки охамели совсем. Кто их сюда звал? Я, например, их сюда не звала, — совсем распалилась она.
— Это-то понятно, — сказала тетка. — А можно подробнее об истоках конфликта?
— Щас, — сказала Катя и полезла в бумажки. — Вот, нашла. Летом 1974 года греки-киприоты свергли Макариоса. Это у них президент был такой, — пояснила Катя. — Турки решили, что это все приведет к синопсису, и захватили остров.
— Может быть, — осторожно спросил пожилой турист, — приведет к энозису, а не к синопсису? — А мне почем знать? — весело откликнулась Катя. — Я же не турок. Они захватили — им и виднее, что к чему приведет. Главное — это была наглая и ничем не прикрытая агрессия.
— Все не так просто, — заметил турист. — На Кипре живут не только греки. Здесь еще полно турков.
— Наплевать на них с высокой башни, — решительно заявила Катя. — Агрессор — он и на Кипре агрессор. Мои знакомые дома лишились в районе Фамагусты. До сих пор живут в каком-то сарае. Причем бабульки-то у них есть, но Коста — это хозяин — утверждает, что ни за что не переедет в новый дом, пока турки ему не вернут старый. Вот такие они, — сказала Катя, — гордый и неуступчивый народ. Я ими восхищаюсь. Правда, халупа это — кошмарная. На меня один раз там зеркало упало…
— А если турки территории не вернут? — полюбопытствовал мужик. — Так и будут жить в халупе с падающим зеркалом?
— Да, — сказала Катя сурово. — Они такие люди — всем готовы пожертвовать ради гордости. Даже мной. Кстати, мы уже приехали на место. Пошли смотреть мертвую Фамагусту. Я буду по пути рассказывать.
— Ну, если нам не придется жертвовать своим дыханием… — сказал пожилой турист, и все начали выходить из автобуса…
Как оказалось, автобус остановился рядом со специально выстроенным двухэтажным комплексом. Внизу находились кафе и всякие места общественного использования, а наверху — смотровая площадка. Автобус ждал, чтобы Катя собственноручно повела всех наверх, снабжая туристов своими потрясающими комментариями, однако Катя, вяло обмахиваясь брошюрой, села за столик кафе и сказала, что у нее сейчас перерыв, а мы можем сами подняться наверх, чтобы насладиться видом оккупированной Фамагусты…
Наверху было очень красиво. С одной стороны простиралась Фамагуста — брошенный и мертвый город, а с другой была видна очень красивая церковь. Правда, что это за церковь и чем она знаменита — никто не знал, а Катя об этом сооружении ничего интересного не сообщила.
Без Кати любоваться достопримечательностями было неинтересно. На Фамагусту вообще было неприятно смотреть: мертвый город производил довольно странное впечатление, особенно когда знаешь, что это не откопанный памятник глубокой старины, а современный город, в котором совсем недавно кипела жизнь, шлялись толпы туристов, проходили праздники и всякие другие мероприятия, а сейчас в нем никто не живет, и только на окраинах стоят войска ООН (их посты были видны довольно хорошо). Даже в самом факте любования мертвым городом было что-то непристойное — как будто мы стоим и глазеем на раздетого покойника, — поэтому долго на верхней площадке мы не задержались. Похоже, что у остальных туристов были аналогичные чувства, потому что все быстренько сделали фотографии на память и отправились вниз, в кафе.
Судя по всему, данная достопримечательность — комплекс с видом на мертвый город, — существовала исключительно для того, чтобы дать жизнь кафешке в самом низу. Ни одна из туристических групп (автобусы к этому комплексу подъезжали раз в несколько минут) на обзорной площадке не задерживалась дольше, чем на пять минут. Зато в кафе стояла дикая очередь, и туристы с таким остервенением налегали на еду, напитки и мороженое, как будто не ели несколько суток. Вероятно, мертвая Фамагуста вызывала у всех острый приступ аппетита…
Поэтому кафешка процветала. За стойкой работало аж пять человек — владелец кафешки, его жены, наложницы и родственницы, — и они обслуживали народ с такой скоростью, что лучше было не расплачиваться медными монетками: они жутко нагревались от трения об ладони жен и наложниц, и их потом невозможно было взять в руки. Впрочем, может быть, я несколько утрирую, однако скорость работы теток я испытал на себе: я еще помнил, как подходила моя очередь, но мгновенье спустя я уже отходил от стойки, неся в руках поднос, на котором были кофе, пирожные, орешки, бутерброды, кока-кола, сок и мороженое, а в моем кошельке не хватало нескольких довольно крупных купюр, и память совершенно не сохранила процесс покупки этой снеди. Причем я точно помнил, что хотел взять только кофе и орешки. Вероятно, эти тетки владеют не только методикой скоростного обслуживания туристов, но и механизмом зомбирования и гипноза. Потому что заставить меня купить кока-колу можно только под гипнозом. Теткам это как-то удалось. Так что я надеюсь, что это кафе ждет неслыханное процветание, и тетки в конце концов выкупят у турков всю Фамагусту, чтобы несколько расширить предприятие. С такими талантами им это удастся без проблем…
Катя, к счастью, за эти полчаса хорошо отдохнула, поэтому когда мы вернулись в автобус, она тут же обрушила на нас массу интересных сведений. Оказывается, сейчас нас везут в аквариум и террариум. Там мы будем смотреть крокодилов в аквариуме и рыбок в террариуме, а также пингвинов в пингвинятнике и еще какую-нибудь дрянь. Далее Катя поинтересовалась, понравилась ли нам Фамагуста, а после этого без перехода рассказала, что Фамагуста считается городом 365 церквей (впрочем, издали я насчитал их значительно меньше), а кроме того, там находится тот самый знаменитый замок Костелло, в котором мавр Отелло задушил свою Дездемону из-за не очень чистого носового платка. Вот такие вот у него были расовые предрассудки, сказала Катя. Почему расовые? Да потому что Отелло был негр, а Дездемона — совсем наоборот. Когда Отелло узнал, что Дездемона спуталась с белокожим Гамлетом (честное слово, Катя рассказала именно так), он ее и шпокнул (Катя употребила именно это выражение). На вопрос, куда делся Яго, Катя ответила, что она его сторожить не намерена, и если он умудрился засидеться в кафешке и отстал от автобуса, то пускай до фонтанов добирается своим ходом. Здесь недалеко…
Вопреки Катиным уверениям, в аквариуме плавали всякие сумасшедшие рыбки, а в террариуме (или как он там называется) валялись мерзкие крокодилы. Впрочем, экскурсия получилась не очень интересной, потому что все туристы пытались пробиться как можно ближе к Кате, чтобы услышать, что она думает по поводу рыбок, крокодилов и прочих членистоногих, как она их называла, однако туристов было слишком много, и Катю чуть было не затоптали. Поэтому пришлось с достопримечательностями знакомиться самим, а это было не так интересно, как с Катей…
Наконец мы приехали к комплексу, где нас должны были накормить танцующими фонтанами. Точнее, накормить ужином и усладить поющими фонтанами. Находилось это все на окраине Айя-Напы (впрочем, Айя-Напа, как и многие другие туристические места на Кипре, представляет собой деревушку, так что понятие «окраина» для нее — весьма относительное; там и центр Айя-Напы можно считать окраиной) и представляло собой отдельный комплекс со ступенчатой трибуной, на которой были расставлены столики, и небольшим бассейном с фонтанами. Комплекс этот построили совсем недавно. Впрочем, как и все в Айя-Напе, потому что до турецкой оккупации Айя-Напа была самой обычной кипрской рыбацкой деревушкой, окруженной пустынными пляжами. Однако когда в 1974 году Фамагуста оказалась в оккупированной зоне и греки оттуда были изгнаны, они направились именно в Айя-Напу, где развернулось очень крупное строительство. Фактически Айя-Напа стала преемником Фамагусты — в ней были выстроены отели, кафе, рестораны и развлекательные комплексы, — и теперь она стала весьма модным курортом, который особенно любит молодежь за то, что в Айя-Напе даже ночью кипит жизнь и веселье.
Шоу фонтанов, как нам тут же сообщила Катя, делилось на две одинаковые части. Часть первая — торжественное вступление, на которое отводится полтора часа времени. Часть вторая — величественный финал. Во время торжественного вступления фонтаны не фонтанируют, а просто туристы торжественно вступают на территорию комплекса (надо сказать, что по размерам он вовсе не такой большой: на трибунах поместились туристы из трех автобусов и кое-кому, по-моему, места даже и не хватило) и быстро-быстро ужинают дарами местного шведского стола (вполне, кстати, приличного). Напитки, как это водится на Кипре, надо заказывать отдельно, причем стоит это все очень дорого (те туристы, которые раньше отдыхали в Турции, постоянно неделикатно вспоминали о прекрасном турецком принципе «все включено», когда тебе не надо платить пять долларов за бутылку минеральной воды и десять долларов за порцию алкоголя).
Но ладно еще — дорого! Самое противное во всем этом — мучительное ожидание заказанных напитков. Потому что обслуживают туристов сомнамбулические девушки (причем они везде сомнамбулические независимо от того, кто они по национальности: гречанки (эти, правда, наиболее сомнамбулические, и их периодически приходится чувствительно щипать за разные места, чтобы они хоть чуть-чуть проснулись), русские, украинки или белоруски), и эти девушки обладают странной способностью мгновенно забывать, что именно вы им заказали 30 секунд назад. Поэтому они с вашим заказом убегают куда-то вдаль и там полчаса бегают, чтобы потом вернуться и, невинно хлопая глазами, переспросить, что именно вы хотели бы попить или выпить. Поскольку еда у вас на столе оказывается мгновенно (ведь вы сами себе кладете все, что пожелаете), а напитки приносят — точнее, не приносят — девушки, у вас получается жуткий дисбаланс: приходится или кушать, страдая от отсутствия воды, или ждать напитков, предоставляя еде остыть до температуры танцующих фонтанов.
Ровно через полтора часа началось шоу. Однако туристы его так долго ждали, что первые десять минут на фонтаны вообще никто не обращал ни малейшего внимания. Туристы бродили взад-вперед, фотографировались и пытались получить заказанные напитки. Однако Катя проявила активность и несколько раз объявила, что вон те цветные струйки, оргазмически подергивающиеся под звуки музыки — и есть те самые танцующие фонтаны, которые являются целью нашего путешествия и венцом программы. Так что туристы потихоньку успокоились и попытались проявить интерес к этому шоу.
В общем, конечно, ничего особенного. Небольшой бассейн, восемь групп пиписончиков (я не знаю, как они называются по-научному), которые извергают струйки разной высоты и направленности, и все это красиво подсвечивается прожекторами. Первые десять минут это забавляет. Следующие десять минут это уже надоедает. Далее народ просто не обращает на них никакого внимания, начинает снова заказывать напитки, фотографироваться и слоняется туда-сюда с крайне озабоченным видом. Однозначно, танцующие фонтаны в Айя-Напе не имеют никакого сравнения со знаменитыми танцующими фонтанами в Праге. В Чехии — это настоящее шоу, очень внушительное и впечатляющее (особенно когда там рядом не прыгает никакой балет). А на Кипре — обычная туристическая приманка. Впрочем, я вовсе не пожалел, что туда съездил, потому что Катя искупала собой абсолютно все! С Катей я был готов ездить смотреть даже пустыню, хотя уж вроде что там смотреть…
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Фонтанчики отфонтанировали, туристы вяло похлопали и загрузились в автобус. Мы еще надеялись, что Катя на обратной дороге снабдит нас какими-нибудь интереснейшими сведениями, однако она выключила свет и предложила всем поспать (было уже довольно поздно).
В отель мы вернулись, что называется, усталые, но довольные. На этом, в общем-то, все основные экскурсии по Кипру были закончены. Нам оставалось посетить только аквапарк. Однако туда, понятное дело, с вами экскурсоводы не ездят. А жаль. Мы привыкли к Кате. Мы, можно сказать, полюбили ее.
Интернет на острове Афродиты
Танцующие фонтаны, к сожалению (или к счастью), исчерпали наш лимит посещений всяких исторических достопримечательностей Кипра. Конечно, будь мы на ознакомительном отдыхе, нам следовало бы побольше поездить и посмотреть, однако мы, как я уже говорил, отправились на остров Афродиты для того, чтобы предаваться сонной неге в морском прибое, — мы ей и предавались с перманентным успехом, уже не помышляя ни о каких экскурсиях, кроме похода по ближайшим кафешкам.
Кстати, насчет кафешек. В один из дней я все-таки не выдержал и отправился искать интернет-кафе, чтобы проверить, что там творится на Большой Земле, Всемирной Паутине моих писем. В Москве знакомые меня уверяли, что на Кипре с Интернетом проблем нет. По прибытию на место так и оказалось: проблем нет, потому что нет Интернета — нет и проблемы. В том смысле, что девушки за стойкой на вопрос о факте наличия хоть какого-нибудь Интернета в Лимасоле делали такие квадратные глаза, как будто я интересовался о наличии венерианских планетоходов.
Впрочем, одна из девушек, которая вышла на дежурство спустя неделю после нашего приезда, оказалась более продвинутой в плане современных технологий, поэтому она в ответ на мой вопрос неуверенно сказала, что где-то в двух-трех километрах от нашего отеля видела такую надпись. Вероятно, это и есть требуемое мною интернет-кафе, сказала девушка, хотя она не уверена, что это не была просто неприличная надпись на заборе.
Поблагодарив девушку, я отправился в путь. Через пару-тройку кварталов я действительно обнаружил некое игровое заведение, в котором стояли так называемые интернет-машины. Это нечто вроде игрового автомата, однако на экране телевизора (это именно телевизор, а не монитор, поэтому примерно через пятнадцать минут работы за ним глаза вылетают напрочь) возникают интернетовские сайты, адреса которых вы набираете на специальной клавиатуре, конструкторы которой сделали все, чтобы нажимать на эти кнопки было как можно сложнее. Однако я не стал развлекаться подобным образом, потому что вообще не переношу убогий web-tv, а кроме того, в кодовой таблице там отсутствовала кириллица, что делало бессмысленным все эти мучения.
Любезная девушка, работающая в этом заведении (я с ней премило проболтал минут двадцать, и только когда прощался вдруг выяснил, что она — русская… На Кипре в подобные ситуации попадаешь нередко) мне сказала, что еще через пару кварталов отсюда должно быть настоящее интернет-кафе, и — о чудо! — это оказалось правдой. Я набрел на большое и очень тусовочное молодежное кафе (там сидела куча ребят и девушек, которые пили, беседовали и играли в карты), к которому было пристроено небольшое отделение с шестью обычными компьютерами (какое счастье!), подключенными к Интернету. И на компьютерах была кириллица, так что я смог спокойно побродить по Интернету, почитать свои пару тысяч писем и вообще — прекрасно провел время. А уж когда в history браузера обнаружился мой сайт, на который заходил кто-то из недавних посетителей этого интернет-кафе, я так просто расчувствовался…
Кстати, насчет кафешек. В один из дней я все-таки не выдержал и отправился искать интернет-кафе, чтобы проверить, что там творится на Большой Земле, Всемирной Паутине моих писем. В Москве знакомые меня уверяли, что на Кипре с Интернетом проблем нет. По прибытию на место так и оказалось: проблем нет, потому что нет Интернета — нет и проблемы. В том смысле, что девушки за стойкой на вопрос о факте наличия хоть какого-нибудь Интернета в Лимасоле делали такие квадратные глаза, как будто я интересовался о наличии венерианских планетоходов.
Впрочем, одна из девушек, которая вышла на дежурство спустя неделю после нашего приезда, оказалась более продвинутой в плане современных технологий, поэтому она в ответ на мой вопрос неуверенно сказала, что где-то в двух-трех километрах от нашего отеля видела такую надпись. Вероятно, это и есть требуемое мною интернет-кафе, сказала девушка, хотя она не уверена, что это не была просто неприличная надпись на заборе.
Поблагодарив девушку, я отправился в путь. Через пару-тройку кварталов я действительно обнаружил некое игровое заведение, в котором стояли так называемые интернет-машины. Это нечто вроде игрового автомата, однако на экране телевизора (это именно телевизор, а не монитор, поэтому примерно через пятнадцать минут работы за ним глаза вылетают напрочь) возникают интернетовские сайты, адреса которых вы набираете на специальной клавиатуре, конструкторы которой сделали все, чтобы нажимать на эти кнопки было как можно сложнее. Однако я не стал развлекаться подобным образом, потому что вообще не переношу убогий web-tv, а кроме того, в кодовой таблице там отсутствовала кириллица, что делало бессмысленным все эти мучения.
Любезная девушка, работающая в этом заведении (я с ней премило проболтал минут двадцать, и только когда прощался вдруг выяснил, что она — русская… На Кипре в подобные ситуации попадаешь нередко) мне сказала, что еще через пару кварталов отсюда должно быть настоящее интернет-кафе, и — о чудо! — это оказалось правдой. Я набрел на большое и очень тусовочное молодежное кафе (там сидела куча ребят и девушек, которые пили, беседовали и играли в карты), к которому было пристроено небольшое отделение с шестью обычными компьютерами (какое счастье!), подключенными к Интернету. И на компьютерах была кириллица, так что я смог спокойно побродить по Интернету, почитать свои пару тысяч писем и вообще — прекрасно провел время. А уж когда в history браузера обнаружился мой сайт, на который заходил кто-то из недавних посетителей этого интернет-кафе, я так просто расчувствовался…