Элен Алекс. Горы любви

* * *

   Мэл привез меня в славное место за городом. Прямо на отвесном берегу реки мы расстелили скатерть и разложили продукты, которые Мэл извлек из большой корзины, стоявшей на заднем сиденье его машины.
   Мэл постелил на траву плед, я легла и закрыла глаза.
   – Чувствую себя королевой, – сказала я.
   Мэл улыбнулся. Сквозь прищуренные ресницы я наблюдала за каждым его движением. Он достал из корзины бутылку вина, фужеры, сыр, листья салата, ветчину, маленькие булки и многое другое. Он делал бутерброды и раскладывал их на небольшое блюдо, которое тоже извлек из корзины.
   – Почему ты улыбаешься? – спросил он.
   – Представляю, как ты собирал эту корзину.
   – О, часа в три ночи я пробрался на кухню и сам все это упаковал.
   – А кроме тебя никто не мог туда пробраться и подсыпать нам яду?
   – Нет, что ты, не волнуйся, во-первых, никто из домашних никогда не спускается на кухню, в доме считается, что кухня – это территория прислуги. А во-вторых, никому нет резона таким образом избавляться от меня, ведь я – их золотая жила, кроме меня в доме никто не работает и работать не собирается.
   – Как дела на твоей чайной фабрике? – спросила я только для того, чтобы отвлечь его от мыслей о домочадцах, да и мне, пожалуй, ни к чему было что-либо о них знать.
   – Все хорошо, – стал добросовестно рассказывать Мэл, – я заключил договора на новые поставки и пригласил специалистов с медицинским образованием.
   – Зачем?
   – Хочу выпускать различные упаковки чая, это будет не просто чай, а нечто вроде панацеи от всевозможных болезней и состояний духа.
   – И как ты этого добьешься?
   – Различные добавки в чай, в основном травы.
   – Это еще зачем? Чай должен быть чаем и больше ничем, это идет испокон веков.
   – Цивилизация, – развел руками Мэл.
   Я рассмеялась.
   – Только не впутывай сюда цивилизацию, при чем здесь она?
   – Но то же самое ты делаешь на своей кухне. К тебе приходят люди, и ты делаешь им чай с травами от всех недугов.
   – Может, возьмешь меня к себе на работу?
   – Ты будешь главным консультантом. Так вот, дальше. Ты думаешь, не будет пользоваться успехом успокаивающий чай с тонизирующими травами, чай с листьями боярышника для сердечников, чай с корнями одуванчика…
   Мэл Рэндон крепко задумался, для чего нужен чай с корнями одуванчика, а я, вместо того чтобы его поддержать, мило продолжила:
   – Чай из кукурузных рылец для больших любителей кукурузы.
   Мэл внимательно посмотрел на меня.
   – Мэл, лечебные травы как-то издревле принято покупать в аптеках, а чай люди пьют только потому, что хотят пить чай.
   – Но сейчас людям лень и некогда идти в аптеку, они недооценивают лечебные возможности трав.
   – А твой чай они непременно будут покупать?
   – Я же не собираюсь весь мир заполонить своим чаем, я хочу сделать пробную партию.
   – И какова моя задача?
   – Твоя основная задача – поддержать меня.
   Я откинулась на спину и закрыла глаза.
   – Мэл, ты замечательный актер, зачем тебе еще и это?
   – Мне это нужно. Я должен постоянно что-то делать, я не могу без дела. Ты в меня веришь?
   Наступила тишина. Ему это было важно.
   Я открыла глаза и посмотрела на него.
   – Мэл, в сердцах стольких людей оставляют глубокий след замечательные фильмы с твоим участием, а тебе важно, верит ли в тебя учительница литературы из крохотного провинциального городка?
   – Мне это очень важно.
   Он откинул со лба светлые волосы и смотрел мне в глаза. Тогда я привстала на локте и сказала:
   – Мэл Рэндон, я просто верю в тебя. Не в твои дела, в твои дела пусть верят другие люди, я верю в тебя как в человека, и все. А еще я верю в то, что в будущей нашей жизни я буду высокой длинноногой блондинкой, и ты наверняка обратишь на меня свое внимание. И тогда мы сбежим от всех на необитаемый остров в огромном голубом океане, над нашими головами будет синее небо, под ногами будет золотой песок, а еще мы встретим горы любви.
   Мэл улыбнулся.
   – Горы любви?
   – Да, горы любви. Все знают, что они где-то существуют. Правда, ни один человек их еще не встретил.
   Мэл подошел ко мне и лег рядом.
   – Вся моя жизнь, – сказал он, – это одна сплошная неопределенность, но ты у меня – прелесть. И в будущей нашей жизни тебе совершенно не обязательно быть высокой длинноногой блондинкой, я обращу на тебя внимание в любом случае. Кем бы ты ни была, я непременно узнаю, что это – ты.
   – Ты уверен?
   – О да, конечно, – улыбнулся он.
   И он наклонился ко мне, прижался к моему лицу и закрыл мне солнце.
   – Ты закрыл мне солнце, – сказала я и почувствовала, что он опять улыбается.

* * *

   Вечером ко мне пришла Нэнси, и вид у нее был – счастливей некуда.
   – Привет, тетя Анна, – сказала она еще с порога, – поздравь меня, я познакомилась со Стивом Рэндоном, и он теперь знает, что я существую.
   – Да ты что, быть не может, – поразилась я, – как тебе это удалось?
   – Я устроилась на работу.
   – Куда, дитя мое?
   – Я устроилась горничной в один богатый дом.
   – Зачем тебе это, – удивилась я, – ты бы лучше к поступлению в университет готовилась. С твоими способностями к языкам и знаниями в области литературы не стоит разбрасывать себя по пустякам.
   – Моя жизнь остановлена, никакие университеты меня не интересуют.
   – В восемнадцать лет твоя жизнь остановлена? Не смеши меня.
   – Да-да, – покивала головой Нэнси, – в конце лета я выхожу замуж, это последнее лето моей свободы.
   – И ты проведешь это лето, работая горничной в каком-то чужом доме?
   Я увидела, как Нэнси улыбнулась сама себе.
   – Это дом Рэндонов, – сказала она.
   – Это дом Рэндонов?
   Я чуть не упала.
   – Да, – спокойно сказала Нэнси.
   – И как это тебе удалось, – я села рядом с Нэнси, – как тебе удалось попасть туда?
   – Все очень просто. Амалия Рэндон подала заявку в местное бюро услуг, что ей нужна помощница по хозяйству. Я узнала, что она постоянно подает туда заявки, она меняет работников, как перчатки, такой у нее неуживчивый характер. Я предложила им свою кандидатуру, и они послали меня в их дом. Амалия Рэндон оглядела меня и сказала, что я ей подойду. Так вот, сегодня меня ввели в курс дела и познакомили со Стивом Рэндоном, с папой Тимом Рэндоном и его милашкой Ирмой. Только одного популярного актера почему-то весь день не было дома, – остановила на мне проницательный взгляд чувствительная Нэнси.
   Я не стала развивать тему сегодняшнего местопребывания одного популярного актера и перевела разговор.
   – Что входит в твои обязанности?
   Нэнси пожала плечами.
   – Не знаю, какая разница, – беззаботно ответила она, – я буду видеть Стива Рэндона собственной персоной.
   – А также всех его девиц, – попыталась я опустить ее на землю.
   – Как ты, однако, неромантична, тетя Анна.
   – Это я-то неромантична? – улыбнулась я.
   Когда я провожала Нэнси до ограды, на крыльце дома напротив появился толстяк Хаггард.
   Он улыбнулся нам и помахал рукой. Не так часто мы встречались на улице, хотя наши дома стояли друг напротив друга.
   – Мама сказала, что он сватался к тебе лет двадцать тому назад, – сказала Нэнси.
   Я улыбнулась.
   – Эта цифра кажется тебе баснословной?
   – Нет, что ты, – Нэнси тоже улыбнулась, – я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь.
   – Что еще тебе сказала твоя мама?
   – Что этот толстый человек до сих пор в тебя влюблен. Это так?
   – Да. Целыми днями я так и чувствую, как он постоянно наблюдает за мной там, за своими выцветшими занавесками.
   – Как грустно… Нам отпущен какой-то миг для жизни, но еще практически никому не удалось прожить этот миг так, как ему хотелось.
   – Ого, – сказала я, – а ты действительно понимаешь гораздо больше, чем кажется.
   Толстяк Хаггард дождался, пока Нэнси уйдет, и подошел ко мне. Не часто он решался на такой шаг.
   – Здравствуй, Анна, – сказал он.
   – Здравствуй, Фил, – сказала я.
   – Не часто мы с тобой встречаемся на улице.
   – Не часто.
   – Хотя наши дома стоят напротив друг друга.
   – Да.
   – Я хотел тебе сказать, – начал он.
   Он смотрел на меня так, как будто хотел дотронуться до моего лица, моих волос, но было видно, что именно это желание является для него самым неосуществимым желанием на свете.
   – Что ты хотел сказать?
   – Я хотел сказать, – повторил он, – если с тобой что-нибудь случится, знай, что ты всегда можешь рассчитывать на меня.
   – Я знаю, Фил, ты говорил мне это.
   – Говорил, – подтвердил он.