Элен Бронтэ. Подсадная невеста

   Миссис Бартон протестующе взмахнула рукой, а Мередит почла за лучшее удалиться в свою комнату, где могла дать волю чувствам, но мистер Бартон еще не закончил.
   – Венчание состоится в декабре. В июле мы поедем погостить у Грэхемов, и вы со Стивеном сможете заново познакомиться. Грэхем заверил меня, что его сын полон всевозможных достоинств, и ты тоже в этом убедишься. Надеюсь, ты, в свою очередь, понравишься Грэхемам, и мне не придется краснеть и выслушивать упреки в том, что я не смог воспитать настоящую леди.
   Мередит со слезами на глазах бросилась к двери, но еще успела услышать, как ее мать старается смягчить мистера Бартона:
   – Она одумается, я уверена, и они со Стивеном составят прекрасную пару.
   – Разумеется, одумается, – небрежно кивнул мистер Бартон. – Навряд ли ее прельщает незавидная участь мисс Лоусон.
   Мередит взбежала по лестнице, путаясь в длинной юбке, и захлопнула дверь своей спальни прямо перед любопытным носиком Аннет, уже почувствовавшей, что в доме происходит что-то необыкновенное.

2

   В своей комнате Мередит провела остаток дня, и ее одиночество нарушила только миссис Бартон, явившаяся с чайным подносом. К этому времени девушка наплакалась, успокоилась и проголодалась, а ее чувства к мистеру Бартону как никогда были далеки от дочерней привязанности. Угроза, которую она услышала, выходя из гостиной, казалась слишком жестокой даже для мистера Бартона. Мередит знала, что ее отец скуповат, но обычно его скупость ограничивалась некими разумными пределами – не разжигать огонь летом, не держать лишнюю прислугу, не тратить на одежду больше того, что требуют светские обязанности…
   Но Мередит и в голову не приходило, что отец считает настолько обременительным содержать единственную дочь, и сейчас девушке причиняло боль осознание того, что ее берут замуж только как дополнение к вожделенным Грэхемами землям.
   – Как унизительно, боже, как мне пережить этот позор? Разве Стивен станет уважать жену, от которой была рада избавиться ее родная семья? И как я смогу выносить своего мужа, если он поведет себя грубо и оскорбительно?
   О, мистер Бартон не так уж плохо знал свою дочь. Отцу не удалось превратить ее в покорное создание, но по натуре Мередит не была и бунтаркой. И едва лишь она поняла, что перелом в ее судьбе неизбежен, она принялась раздумывать, как ей строить свою жизнь с навязанным отцом супругом, вместо того, чтобы тайком сбежать из дома и попросить приюта у тетушки Кэролайн. Неприятностей, доставшихся на долю Джессики, вполне хватило для того, чтоб Мередит не питала иллюзий относительно того, что сможет сама обеспечить свое будущее. Слишком уж много бедных независимых леди занималось поисками какого-нибудь места, ни к чему пополнять их ряды еще одной, отнюдь не приспособленной к самостоятельной жизни.
   Каким стал Стивен Грэхем – вот вопрос, которым задавалась Мередит до прихода матушки. Счастье еще, что он лишь на два или три года старше ее самой, отец, теперь она это понимала, мог подыскать ей в мужья и какого-нибудь престарелого вдовца с кучей взрослых детей, насмехавшихся бы над своей молодой мачехой.
   – Как же несправедливо с нами обходится провидение! – посетовала она, внезапно вспомнив о скором визите подруги. – Бедная Джесси приедет ко мне за утешением, а ей придется утешать меня. Если бы только Стивен Грэхем не оказался таким послушным сыном!
   Миссис Бартон тайком от мужа принесла дочери чай и немного еды, и Мередит приготовилась к еще одной порции упреков и уговоров. Пока девушка отдавала должное пирогу, мать увещевала Мередит, приводя все новые и новые доводы в пользу замужества. Как и мистер Бартон, его супруга не проявила особого такта и прямо высказалась относительно утратившей свежесть внешности Мередит.
   – Если уж мисс Лоусон со своей ангельской красотой не может найти мужа, согласного взять ее без приданого, то и тебе не стоит на это надеяться, дорогая.
   – Но у меня-то есть приданое или уже нет? – ворчливо ответила молодая леди.
   – Конечно, есть. Об этом я тебе и говорю, – миссис Бартон осуждающе качала головой. – Только на него тебе и стоит рассчитывать.
   – Тогда почему я не могу подождать еще немного? Если уж мне суждено выйти замуж за того, кто прельстится моим приданым, пусть хотя бы он мне понравится!
   – Стивен тебе понравится, я в этом уверена. Подумай, дитя мое, другой такой удачный случай может представиться слишком поздно или и вовсе никогда. Тебе исполнится двадцать пять лет, затем тридцать… тогда даже приданое не заставит молодого привлекательного джентльмена жениться на тебе, разве только, если он будет отчаянно нуждаться в деньгах. А я не думаю, что ты пожелаешь себе такого супруга!
   Тут мать была права, Мередит не нашла, что возразить, кроме того, что она может попросту остаться старой девой.
   – У меня ведь есть немного своих денег? Бабушка Бартон завещала мне какую-то сумму…
   – Твое наследство не так уж велико, ты не сможешь долго существовать на эти средства, а отец не будет помогать тебе, если ты решишься так неблагодарно поступить с твоими бедными родителями. Тебе следует все же подумать о собственной семье, о детях… Разве тебе не хочется жить в красивом доме, а со временем стать его хозяйкой?
   Мередит не стала продолжать спор, матери всегда удавалось сочетать в своих речах заманчивые обещания и шантаж и, похоже, девушке оставалось только смириться и готовиться к свадьбе с мистером Грэхемом. После того, как миссис Бартон ушла, уверенная, что ее дочь избавилась от сумасбродных мыслей, Мередит немного утешилась тем, что Стивен, возможно, точно так же страдает от невозможности поступать по собственному разумению, как и она сама.
   – Может быть, мы даже сумеем понять друг друга, – пробормотала она. – Если он не так уж глуп, мы как-нибудь договоримся и научимся жить вместе. Но я никогда его не полюблю…
   Мередит попыталась припомнить все, что она знала о Грэхемах. Их поместье находилось далеко от дома ее отца, в другом приходе, и обе семьи встречались нечасто, только на самых больших праздниках, куда приглашали даже дальних соседей. Стивен был долговязым мальчишкой с соломенного цвета волосами и узкими хитроватыми глазами, он умел придумывать шалости и оставаться безнаказанным, что всегда сердило Мередит и ее маленьких подружек.
   Потом Стивен уехал учиться, чуть позже и Мередит отправилась в пансион, и больше они не виделись с молодым Грэхемом. Кажется, у него была еще сестра, намного моложе Стивена, сейчас ей, должно быть, лет двенадцать-тринадцать, и она вряд ли сможет стать подругой Мередит.
   – Надо сразу же сказать ему, что у меня будет часто гостить Джессика… Хоть бы он не оказался мелочным скрягой и позволил мне покупать книги и ноты… Как-то ко мне отнесется миссис Грэхем? Если она тоже скажет, что я немолода и некрасива, я вовсе не буду с ней разговаривать!
   Аннет, явившаяся раздеть свою хозяйку, похоже, уже успела подслушать или узнать от самой миссис Бартон о предстоящей свадьбе Мередит. Француженка болтала без умолку, задавая сотни вопросов о том, насколько велико поместье мистера Грэхема, каков его доход, есть ли у него дом в Лондоне… Аннет считала, что на новом месте ей понравится гораздо больше, чем в доме мистера Бартона, где она постоянно жаловалась на холод в своей комнате. Мередит наконец не выдержала и резко оборвала горничную:
   – Я вовсе не уверена, что вы переедете вместе со мной в поместье моего мужа, Аннет. Полагаю, там достаточно прислуги, и ею занимается нынешняя миссис Грэхем.
   Аннет прикусила выдающуюся вперед нижнюю губку и доделала свою работу в молчании. После того, как девушка выскользнула за дверь, на этот раз закрыв ее бесшумно, Мередит почувствовала угрызения совести. В конце концов, несправедливо срывать на служанке свою досаду, и Аннет может оказаться единственным близким ей человеком в чужом доме. Мередит внезапно поняла, что француженка уже не так раздражает ее, как прежде, и пообещала себе завтра быть с девушкой поласковее.
   На следующий день мистер Бартон подозрительно присматривался к дочери, но, кроме припухших, воспаленных глаз, ничего в облике Мередит не выдавало ее страданий. Мать и отец молодой леди могли быть довольны – дочь явно не собиралась отказываться от еды, устраивать истерики или еще как-то выражать свое несогласие с грядущим замужеством.
   К обеду явились Джозеф и его жена Хелен, вялая белокурая женщина, ожидающая появления на свет наследника. Мистер Бартон надеялся, что невестка подарит ему внука, и был предупредителен и любезен, в столовой даже разожгли камин, чего никогда не делали в мае.
   Миссис Бартон тут же сообщила радостную новость, и поздравления Джозефа привели Мередит в состояние тихой ярости.
   – Тебе все-таки удалось найти себе муженька, дорогая сестра! – заявил любящий братец. – Признаться, мы с Хелен уже не чаяли видеть тебя замужней дамой, да и никто другой не смог бы себе этого представить!
   – К счастью, у меня есть батюшка, который позаботился о том, чтобы я не ела даром его хлеб, – холодно ответила Мередит.
   – С таким острым язычком ты можешь не понравиться семейству своего мужа, – неодобрительно поморщился Джозеф.
   – Навряд ли это меня обеспокоит, – отрезала его сестра и отвернулась, чтобы не видеть самодовольную физиономию достойного наследника рода Бартонов.
   Хелен немного оживилась, когда миссис Бартон выразила надежду на то, что дети Мередит и Джозефа могут когда-нибудь пожениться, и тогда собственность Бартонов и Грэхемов превратится в одно большое поместье. Мередит слушала, как ее родственники по косточкам разбирают ее будущее, и с удивлением думала, что, пожалуй, будет даже рада покинуть этот дом, лишь бы видеть Бартонов как можно реже.
 
   Назавтра Мередит почти не отходила от окна большой гостиной, выходящего на парадный вход в дом, но Джессика так и не приехала. Нетерпение мисс Бартон было вознаграждено только на следующий день, к счастью, почти сразу после завтрака – еще несколько часов ожидания Мередит не смогла бы вынести.
   Покрытое пылью платье и забрызганные грязью ботинки подруги ясно говорили о том, что путешествие мисс Лоусон оказалось не очень приятным. Миссис Бартон поспешила окружить бедняжку всевозможными удобствами, и Мередит пришлось еще почти целый час мерять шагами коридор, пока Джессика не открыла дверь голубой спальни и не позвала ее.
   Подруги обнялись со слезами на глазах.
   – Как же я рада, что ты наконец здесь! Ты даже не можешь себе представить, как я ждала тебя, – пробормотала Мередит.
   – Могу, дорогая моя, – грустно улыбнулась Джессика. – Пока твоя горничная причесывала меня, она успела поделиться новостью. Ты выходишь замуж и ничего не написала мне об этом!
   – Чего тебе наболтала Аннет? – нахмурилась Мередит, ей хотелось самой рассказать подруге о своих горестях. – О том, что отец выдает меня замуж за Стивена Грэхема, я узнала лишь три дня назад, ты уже была в дороге!
   – Я, наверное, не все поняла, твоя француженка говорит слишком быстро, – смутилась Джесси. – Я охотно услышу обо всем еще раз от тебя.
   Подруги присели к маленькому столику, нарочно поставленному по просьбе Мередит в спальне – здесь обе леди могли пить чай и беседовать столько, сколько им захочется, без опаски быть прерванными или подслушанными кем-либо из домочадцев.
   – Самое ужасное, что я не хочу выходить замуж за этого человека, я его совсем не знаю и, конечно, не люблю, – начала Мередит с главного.
   Лицо Джессики просветлело.
   – А я уж думала, ты скрывала от меня свою помолвку. Прости меня, я не должна была сомневаться!
   Мередит и не думала сердиться, ей не терпелось поскорее высказать Джессике все, что темным облаком клубилось в душе. К тому же ведь и у мисс Лоусон имелась наготове своя история, и Мередит должна была в своем унынии не забывать о плачевном положении дорогой подруги.
   По прошествии двух часов леди так и не решили, которой из них достался более тяжкий удел, но Мередит хотя бы успокоилась относительно чувств Джессики. Если верить мисс Лоусон, она испытывала к сыну своей бывшей хозяйки отнюдь не трепетные и пылкие чувства. Молодой джентльмен показался Джессике приятным, но дальнейшее развитие событий заставило ее сосредоточиться на планах на будущее, и поклонник был ею благополучно забыт, тем более что он не проявил ни настойчивости, ни постоянства.
   – Ты видишь так много разных людей… неужели твое сердце ни разу не начинало биться чаще, как об этом пишут в романах? – недоумевала Мередит.
   – Поверь, я не бегу от любви, – ответила Джессика. – Но, как только я вижу, что мужчина, еще недавно проявлявший ко мне явную склонность, начинает увиливать от объяснения и избегать меня, едва заметив неодобрительный взгляд своей матушки или тетушки, мне становится ясно – я ни за что его не полюблю. Мой рыцарь должен быть храбрым и благородным, противостоять всему свету ради своей избранницы, и вот тогда я смогу его полюбить!
   – Похоже, мой будущий супруг отнюдь не тот герой, о каком ты говоришь, – вздохнула Мередит. – А мне придется если не полюбить его, то хотя бы постараться ужиться с ним…
   – Жаль, что ты не знаешь, какой он. Воспоминания детства мешают тебе отнестись к нему так, как он того заслуживает, – сочувственно кивнула Джессика.
   – Мы отправимся к Грэхемам в июле, и тогда я своими глазами увижу, что представляет из себя Стивен Грэхем. А до той поры мне придется мучиться неизвестностью! Ты ведь поедешь вместе со мной, Джесси? Рассчитывать на поддержку отца и матери мне не приходится, так хотя бы ты будь со мной, прошу тебя!
   Джессика ласково погладила подругу по руке.
   – Прости, Медди, но я не смогу пробыть здесь до июля. Гостеприимство твоей семьи слишком ценно для меня, чтобы им злоупотреблять. Завтра же мне следует начать поиски нового места! Надеюсь, через две-три недели я уже буду устроена.
   – Я знаю, что не должна настаивать, но мне очень, очень жаль. Ты могла бы помочь мне взглянуть на Стивена справедливым взором, боюсь, я наговорю дерзостей ему и его родителям, я просто не знаю, как смогу сдержать всю горечь, что копится во мне с каждым днем! – пожаловалась Мередит.
   – Мне так больно огорчать тебя, но я не могу остаться надолго! Может быть, мне удастся устроиться в какую-нибудь семью, проживающую не очень далеко от земель твоего отца и мистера Грэхема, тогда бы я смогла хотя бы приехать на твою свадьбу!
   Мередит задумалась на некоторое время, потом вдруг с радостным удивлением вскинула голову.
   – О, Джесси! Как я могла забыть, у Стивена же есть сестра, девочка-подросток, и ей, наверное, нужна гувернантка! Почему бы нам не уговорить отца написать мистеру Грэхему и попросить дать тебе возможность работать у них? Тогда мы смогли бы видеться каждый день!
   Джессика неуверенно улыбнулась.
   – Скорее всего, у мисс Грэхем уже есть гувернантка…
   – Но ведь можно попробовать! Разве это не чудесно для нас обеих – жить в одном доме?
   Мередит чувствовала, как ее печаль на глазах рассеивается, – когда рядом есть хотя бы одна родственная душа, справиться с испытаниями легче. Джессика намотала на палец пепельный локон, ее личико выражало сомнение и робкую надежду.
   – Думаешь, мистер Бартон согласится просить за меня?
   – Еще бы! Если при этом я стану смиренной и послушной да еще намекну ему, что мое семейное счастье зависит от того, будет ли рядом со мной моя подруга, он не сможет отказать. К тому же ты его любимица, тебе он не откажет в помощи и сострадании.
   – Что ж, ты меня уговорила. Пожалуй, и вправду стоит попробовать, ведь если бы мне удалось устроиться к Грэхемам поскорее, я могла бы написать тебе обо всем, что происходит у них в доме, присмотреться к твоему жениху, его характеру и манерам…
   Мередит чуть не захлопала в ладоши от радости – эта мысль не пришла ей в голову.
   – В самом деле ты могла бы стать моей лазутчицей во вражеском лагере! После обеда нам следует поговорить с отцом, в это время он обычно пребывает в относительно благодушном настроении.
   Цепляясь друг за друга, как за спасительный канат, обе леди сумели немного воспрянуть духом, и будущее уже не казалось им окрашенным лишь в серые и черные тона.
 
   Мистер Бартон выглядел слегка встревоженным, когда Мередит попросила разрешения побеседовать с ним после обеда, но тотчас успокоился, едва дочь заговорила о карьере своей подруги. «Похоже, он решил, будто я пришла сообщить ему о том, что собираюсь покинуть этот дом и стать независимой молодой леди, – подумала Мередит. – Он так охотно согласился помочь Джесси… Надо было просить сразу и что-нибудь для себя, и как я не догадалась!» Единственная трудность состояла в том, что Мередит не знала, чего ей хочется для себя, не считая, конечно, горячего желания не выходить замуж за Стивена Грэхема, а это была та самая просьба, с которой не было никакого смысла подходить к мистеру Бартону.
   Так и получилось, что Мередит вышла из кабинета своего батюшки, заручившись его обещанием написать мистеру Грэхему о Джесси и ее беде. Конечно, радоваться было преждевременно, кто знает, как обстоят дела с гувернантками у Грэхемов и их ближайших соседей, но кое-какая надежда оставалась. Мередит припомнила, что, хотя ее подруги уже давно замужем, за последние три-четыре года подросли их младшие сестры, возможно, кому-нибудь и в самом деле требуется воспитательница с утонченными манерами и умением привить их капризным девочкам-подросткам.
   Обе молодых леди уговорились, что не станут слишком уповать на будущие блага, чтобы не отпугнуть удачу, и всю следующую неделю провели в приятных прогулках и беседах о прочитанном и увиденном. Мистер Бартон полагал, что присутствие мисс Лоусон благотворно влияет на его дочь – озабоченная складочка на высоком лбу Мередит разгладилась, темные круги вокруг глаз исчезли, уступив место сеточке тонких морщинок, являющихся, как утверждают люди знающие, следствием частого смеха.
   Скорее, Мередит смешила Джессику, мисс Лоусон тяжелее, чем подруге, удавалось скрывать свою тревогу, и Мередит старалась изо всех сил, частью вспоминая, а частью придумывая занятные истории из жизни своих знакомых.
   – Тебе надо все это записывать, – хихикала Джессика. – Довольно уже читать, Медди, попробуй доверить свои мысли перу и бумаге, возможно, это тебя прославит.
   – У хозяйки дома, как правило, нет времени на разные пустяки, – вырвалось у Мередит, и она тут же пожалела, что вспомнила о предстоящей перемене в своей жизни.
   – Тогда молись, чтобы старшая миссис Грэхем прожила подольше, – наступил черед Джессики ободрить подругу.
   Обе рассмеялись, и Джесси принялась рассказывать о проделках самых любимых из своих воспитанников, а Мередит постаралась вставлять уместные и забавные реплики, чтобы Джессика не думала, что ее попытки поддержать подругу тщетны.
   Миссис Бартон исхитрилась уговорить мужа повысить сумму на содержание Мередит, и мистеру Бартону пришлось согласиться, что гардероб дочери не соответствует высокой цели, для которой он предназначен – сделать девушку привлекательной в глазах жениха и его родителей.
   Под присмотром матери и вездесущей Аннет Мередит обзавелась несколькими модными туалетами и шляпками, не выражая при этом никакого собственного мнения. К счастью, вкус Аннет оказался достаточно хорошим для того, чтобы не испортить внешность своей хозяйки, а язычок – достаточно бойким для того, чтобы убедить миссис Бартон отказаться от слишком ярких тканей и лишних воланов. Изысканная простота равно шла Мередит и Джессике, подчеркивая выразительные глаза одной и нежный цвет лица другой. Конечно же, мисс Лоусон тоже получила новое платье, хотя и пыталась отказаться от оказанной ей любезности.
   Ярды бледно-розового шелка превратили Джессику в нежный бутон, вот-вот готовый расцвести, хотя, по мнению той же Аннет, пора цветения все затягивалась и затягивалась. Мередит в синем и вишневом казалась старше своей подруги, но она ненавидела всяческие ухищрения, к каким прибегают некоторые леди в надежде убавить себе несколько лет.
   – Недурно, недурно, – одобрил мистер Бартон обеих леди, когда они как-то вечером предстали перед его придирчивым взором. – Мисс Лоусон словно только что выпустилась из пансиона, именно такой я ее и помню… А Мередит стала похожа на мою сестру, точно так Кэролайн выглядела перед вторым замужеством. Надеюсь, твой брак продлится дольше, чем ее.
   Мередит благоразумно промолчала, заметив, как нахмурился отец при воспоминании о сестре. Конечно, мистер Бартон написал ей о помолвке Мередит и младшего Грэхема, но ответа до сих пор не было, и, насколько Мередит знала свою тетку, тон ответного письма мог быть каким угодно, от возмущенного и осуждающего до восторженного и даже завистливого.
   Так или иначе, приготовления к поездке в поместье мистера Грэхема занимали немало времени, и Джессика и Мередит внезапно с удивлением поняли, что прошло уже восемь дней с тех пор, как мистер Бартон отослал Грэхемам письмо с рекомендациями мисс Лоусон.
   – Сегодня или завтра все должно решиться, – пробормотала Мередит, уныло разглядывая пяльцы с недоделанной работой. – Только бы тебе не пришлось уехать далеко от меня, я каждый день молю господа не лишать меня твоей сердечной дружбы!
   – И я молюсь о том же, а еще я прошу счастья для тебя и покоя для себя, – вздохнула Джессика. – Подумать только, как отличается наша жизнь от той, о какой нам мечталось во время учебы в пансионе! Мы надеялись выйти замуж за братьев и поселиться в одном доме, помнишь, Медди?
   – О, ну, конечно, помню! Сначала мне хотелось, чтобы ты стала женой Джозефа, но он слишком скучный для тебя, к тому же ты заметила, что ведь у тебя-то нет брата, годящегося мне в женихи, а, значит, надо придумать что-то другое. И тогда мы сочинили этих братьев, сыновей какого-нибудь герцога, который поделит свои владения ровно пополам, а на границе построит для нас огромный дворец с двумя входами…
   – На случай, если кому-то из нас захочется пригласить своих собственных гостей, хотя мы не могли себе представить, что у нас будет что-то личное, кроме мужей, все, мы думали, будет у нас общим – дом, сад, кареты и собаки…
   – И много-много детей…
   Аннет, подслушивавшая разговор подруг из гардеробной, где должна была чистить платье мисс Лоусон, закатила глаза – как можно болтать подобную чепуху в таком возрасте! Обе мисс, видно, потеряли остатки разума из-за своих переживаний. Надо же было додуматься мечтать о том, чтобы жить в одном доме! Этого практичной француженке было не понять, она-то ни за что не разделила бы права хозяйки дома с кем-то еще, пусть и с лучшей подругой. Возможно, поэтому у Аннет и не имелось подруг.
   Сентиментальные воспоминания прервала миссис Бартон, с довольным видом появившаяся на пороге.
   – Вы слишком много времени проводите в душной спальне, дорогие мои! – громко заявила она. – Ступайте в сад, после дождя там приятно подышать воздухом, но сперва наденьте шали, от сырости можно простудиться!
   Мередит с удивлением смотрела на мать – неужели она пришла только для того, чтобы заставить их отправиться на прогулку? Но миссис Бартон уже поняла свою оплошность и вернулась к делам насущным.
   – На самом деле я хотела сообщить вам, что мистер Бартон получил ответ от Грэхема. Место для мисс Лоусон нашлось!
   Джессика в волнении вскочила на ноги, едва не перевернув столик, а Мередит уронила пяльцы.
   – Матушка, не мучьте нас, мы и без того слишком долго ждали благоприятных известий! – воскликнула Мередит.
   – Я бы сказала, для мисс Джессики все складывается самым удачным образом, – начала миссис Бартон, как только уселась. – Гувернантка мисс Грэхем недавно сочеталась браком с управляющим поместьем и неоднократно выражала желание оставить работу и посвятить себя заботе о муже, однако мисс Алисия не хотела расставаться со своей наставницей. Миссис Грэхем не знала, как уговорить дочь согласиться на другую гувернантку, но после того, как пришло письмо от мистера Бартона, сам хозяин дома решил вмешаться в это дело. Мистер Грэхем никак не может отказать моему супругу в любезности теперь, когда между ними установились дружеские и деловые отношения, а вскоре появятся и родственные связи, и он без раздумий приказал мисс Грэхем прекратить капризничать и ожидать приезда мисс Лоусон.
   – Бедняжка, наверное, очень огорчилась, – расстроилась Джессика. – Навряд ли она будет мне рада, если ее силой разлучают с женщиной, к которой она привязана.
   – Я бы не стала об этом беспокоиться, – отмахнулась миссис Бартон. – Прежняя гувернантка живет неподалеку, и всегда можно посоветоваться с ней относительно того, как найти подход к девочке. Молодой леди не подобает расти строптивой и упрямой, не стоит потакать ей ради ее же блага.
   Мередит не пожелала усмотреть в словах матери намек на себя, а, может, его там и не было. Если бы что-нибудь в таком духе произнес мистер Бартон, девушка могла бы не сомневаться – речь идет о ней, но миссис Бартон редко выражалась иносказательно, скорее, она прямо сравнила бы поведение своей дочери и мисс Грэхем.
   – Уверена, мисс Грэхем очень скоро полюбит нашу Джессику, – сказала Мередит. – По-другому просто и быть не может!
   – Я думаю, мисс Лоусон, с ее опытом и безупречными манерами, быстро завоюет симпатии как маленькой мисс, так и ее отца с матерью, – согласилась миссис Бартон.