Страница:
– Когда я должна ехать? – спросила Джессика.
– Слуга, который привез письмо, приехал в собственной карете мистера Грэхема, для того чтобы вернуться вместе с новой гувернанткой. Я думаю, лучше выехать поутру, тогда к вечеру вы доберетесь до Черстона, а оттуда до поместья Грэхемов всего две или три мили.
– Так скоро? – ахнула Мередит. – Неужели ты не можешь погостить у меня подольше?
– Я не должна пренебрегать счастливым случаем и заботой мистера Бартона, который просил за меня, – возразила Джессика.
– Именно так, дитя мое. Думаю, надо немедленно начать сборы, – вмешалась миссис Бартон. – Я прикажу приготовить вам в дорогу корзину с провизией, а ты, дорогая, пришли Аннет, чтобы она помогла мисс Джесси собраться.
Мередит вспомнила о горничной, притаившейся в гардеробной, и позвала Аннет. Француженке пришлось отказаться от надежд подслушать что-то еще, так как подруги вняли совету миссис Бартон и спустились в сад, оставив горничную укладывать платья и другие вещи мисс Лоусон. К радости Аннет, их было не так уж много.
– Почему ты так огорчилась, Медди? – озабоченно спросила Джессика. – Разве не об этом мы мечтали – устроить меня в дом Грэхемов?
– Да, конечно, но я хотела побыть с тобой еще хотя бы немного… С каждым прожитым днем я приближаюсь к этой злосчастной свадьбе и, боюсь, с твоим отъездом совсем впаду в уныние, – созналась Мередит.
– Чем скорее я уеду, тем скорее ты получишь от меня письмо с описанием мистера Грэхема-младшего, его характера и привычек. Я же буду твоими глазами и ушами в доме Грэхемов, ты забыла?
– Ты права. Мне пора отпустить тебя и смириться с неизбежностью, – мисс Бартон старалась выглядеть невозмутимой.
– Тогда улыбнись скорее, ведь всего через полтора месяца мы снова увидимся. Если, конечно, к тому времени Грэхемы меня не выгонят!
– Не думаю, если мисс Грэхем умная девочка, она поймет, какое сокровище получает в твоем лице. Ты сможешь превратить ее в безупречную леди, и ее матери останется только всю жизнь вспоминать о тебе с благодарностью!
– Возможно, ее нынешняя гувернантка опытнее меня и уже много сделала для воспитания мисс Алисии, – возразила Джесси. – Но мы с тобой не будем сейчас думать о грустном, лучше пойдем в гостиную, поиграем и попоем в последний раз.
Мередит не любила петь на публике, ее голос был слабым, но вдвоем с Джессикой они часто исполняли дуэты, и серебристый голосок мисс Лоусон справлялся с трудными партиями, а Мередит мягко вторила подруге, оттеняя ее талант.
За обедом мистер Бартон поздравил свою гостью с благоприятным решением ее дела, а Джессика выразила старому джентльмену положенную признательность за оказанный ей прием и поистине отеческую заботу.
Подруги проговорили допоздна, а рано утром бледная, словно бы вдруг постаревшая Мередит спустилась проводить Джессику, такую же бледную и сонную. Леди обнялись и расцеловались на крыльце, пока слуга и кучер мистера Грэхема терпеливо ожидали у кареты.
– Я очень скоро напишу тебе и буду писать так часто, как смогу, – в который раз уверяла Джессика. – Пообещай, что не станешь много плакать и ссориться с отцом. В конце концов, он уверен, что делает все это ради твоего счастья.
– Хотела бы я поглядеть на него твоими глазами, но не могу, – вздохнула Мередит. – Поезжай, и да благословит тебя господь. Я буду молить, чтобы на этом месте ты задержалась столько, сколько захочешь, пока не встретишь достойного человека и не сделаешься его женой!
– Ты всякий раз говоришь мне это, когда я еду к новым хозяевам, и ни разу твои напутствия не исполнились, не лучше ли тебе пожелать мне что-нибудь другое? – рассмеялась Джессика.
– Тогда я желаю тебе легкой дороги, а в конце пути уютной комнаты, где ты сможешь отдохнуть.
– И где я буду писать тебе письма, – подхватила Джессика. – Вот это нравится мне гораздо больше. А теперь прощай, дорогая, до скорой встречи!
И Мередит осталась стоять на крыльце с поднятой в прощальном жесте рукой, а Джессика в тяжелом дорожном экипаже мистера Грэхема устремилась навстречу новым трудностям и радостям.
3
4
– Слуга, который привез письмо, приехал в собственной карете мистера Грэхема, для того чтобы вернуться вместе с новой гувернанткой. Я думаю, лучше выехать поутру, тогда к вечеру вы доберетесь до Черстона, а оттуда до поместья Грэхемов всего две или три мили.
– Так скоро? – ахнула Мередит. – Неужели ты не можешь погостить у меня подольше?
– Я не должна пренебрегать счастливым случаем и заботой мистера Бартона, который просил за меня, – возразила Джессика.
– Именно так, дитя мое. Думаю, надо немедленно начать сборы, – вмешалась миссис Бартон. – Я прикажу приготовить вам в дорогу корзину с провизией, а ты, дорогая, пришли Аннет, чтобы она помогла мисс Джесси собраться.
Мередит вспомнила о горничной, притаившейся в гардеробной, и позвала Аннет. Француженке пришлось отказаться от надежд подслушать что-то еще, так как подруги вняли совету миссис Бартон и спустились в сад, оставив горничную укладывать платья и другие вещи мисс Лоусон. К радости Аннет, их было не так уж много.
– Почему ты так огорчилась, Медди? – озабоченно спросила Джессика. – Разве не об этом мы мечтали – устроить меня в дом Грэхемов?
– Да, конечно, но я хотела побыть с тобой еще хотя бы немного… С каждым прожитым днем я приближаюсь к этой злосчастной свадьбе и, боюсь, с твоим отъездом совсем впаду в уныние, – созналась Мередит.
– Чем скорее я уеду, тем скорее ты получишь от меня письмо с описанием мистера Грэхема-младшего, его характера и привычек. Я же буду твоими глазами и ушами в доме Грэхемов, ты забыла?
– Ты права. Мне пора отпустить тебя и смириться с неизбежностью, – мисс Бартон старалась выглядеть невозмутимой.
– Тогда улыбнись скорее, ведь всего через полтора месяца мы снова увидимся. Если, конечно, к тому времени Грэхемы меня не выгонят!
– Не думаю, если мисс Грэхем умная девочка, она поймет, какое сокровище получает в твоем лице. Ты сможешь превратить ее в безупречную леди, и ее матери останется только всю жизнь вспоминать о тебе с благодарностью!
– Возможно, ее нынешняя гувернантка опытнее меня и уже много сделала для воспитания мисс Алисии, – возразила Джесси. – Но мы с тобой не будем сейчас думать о грустном, лучше пойдем в гостиную, поиграем и попоем в последний раз.
Мередит не любила петь на публике, ее голос был слабым, но вдвоем с Джессикой они часто исполняли дуэты, и серебристый голосок мисс Лоусон справлялся с трудными партиями, а Мередит мягко вторила подруге, оттеняя ее талант.
За обедом мистер Бартон поздравил свою гостью с благоприятным решением ее дела, а Джессика выразила старому джентльмену положенную признательность за оказанный ей прием и поистине отеческую заботу.
Подруги проговорили допоздна, а рано утром бледная, словно бы вдруг постаревшая Мередит спустилась проводить Джессику, такую же бледную и сонную. Леди обнялись и расцеловались на крыльце, пока слуга и кучер мистера Грэхема терпеливо ожидали у кареты.
– Я очень скоро напишу тебе и буду писать так часто, как смогу, – в который раз уверяла Джессика. – Пообещай, что не станешь много плакать и ссориться с отцом. В конце концов, он уверен, что делает все это ради твоего счастья.
– Хотела бы я поглядеть на него твоими глазами, но не могу, – вздохнула Мередит. – Поезжай, и да благословит тебя господь. Я буду молить, чтобы на этом месте ты задержалась столько, сколько захочешь, пока не встретишь достойного человека и не сделаешься его женой!
– Ты всякий раз говоришь мне это, когда я еду к новым хозяевам, и ни разу твои напутствия не исполнились, не лучше ли тебе пожелать мне что-нибудь другое? – рассмеялась Джессика.
– Тогда я желаю тебе легкой дороги, а в конце пути уютной комнаты, где ты сможешь отдохнуть.
– И где я буду писать тебе письма, – подхватила Джессика. – Вот это нравится мне гораздо больше. А теперь прощай, дорогая, до скорой встречи!
И Мередит осталась стоять на крыльце с поднятой в прощальном жесте рукой, а Джессика в тяжелом дорожном экипаже мистера Грэхема устремилась навстречу новым трудностям и радостям.
3
Первое письмо от Джессики пришло только через шесть дней, и это время показалось Мередит бесконечным. Даже миссис Бартон заметила раздражительность обычно уравновешенной дочери, а мистер Бартон несколько раз резко выговаривал Мередит за непочтительность и дурной нрав.
Дождливый май подходил к концу, и настроение Мередит было под стать погоде, хотя обычно она любила дождь. Укутать ноги мягкой шалью, свернуться в кресле, нарочно поставленном в эркере, и читать у окна в размытом дождевыми каплями свете исторические хроники, захватывающие своим драматизмом, или великого Шекспира, чьи творения взывают к самым потаенным чувствам… сможет ли она находить время для любимых книг в доме своего мужа? Одобрит ли он такое занятие? Или ему милее охота, шумные празднества и танцы?
Мередит плохо спала, ее лицо вытянулось и пожелтело, и миссис Бартон бранила Аннет за то, что горничная плохо присматривает за своей хозяйкой. Девушка обижалась и даже плакала, и Мередит пришлось в утешение подарить Аннет одно из своих платьев, правда, она вовсе не была уверена, что девушка оценит этот жест – на взгляд француженки, туалеты хозяйки были унылыми и немодными. Но ловкая Аннет сумела украсить ее подарок кружевами и лентами, и Мередит с удивлением разглядывала его – не зная наверняка, она ни за что не узнала бы в кокетливом наряде свое скромное серо-голубое платье.
Но вот наконец Аннет с выражением мучительного любопытства на пикантном личике подала Мередит долгожданный конверт.
– Вы расскажете мне, что пишет мисс Лоусон? – не удержалась она от вопроса.
– Возможно, позже, – коротко ответила Мередит и пристально посмотрела на служанку.
Аннет поняла намек и нехотя удалилась. Мисс Бартон не сочла за труд запереть за горничной дверь – ей не хотелось, чтобы кто-нибудь помешал ей читать долгожданное послание.
Письмо Джессики состояло из нескольких исписанных листков, что извиняло долгие дни ожидания. Мередит осторожно развернула послание и углубилась в чтение.
Джессика прекрасно понимала, что именно волнует ее подругу больше всего, и не стала распространяться относительно качества дорог и подробностей своей поездки в экипаже мистера Грэхема, хотя после неудобных дилижансов путешествие в отдельной карете должно было понравиться не привыкшей к роскоши девушке.
«Моя дорогая Мередит!
Вот уже два дня я живу в поместье мистера Грэхема и накопила, думаю, достаточно наблюдений для первого послания. Не сомневаюсь, больше всего тебя интересует мистер Стивен Грэхем, с него я и начну.
Думаю, ты почувствуешь некоторое облегчение, когда узнаешь, что он выглядит весьма привлекательно. Его светлые волосы вьются, и, мне кажется, ему это не по душе, во всяком случае, он часто приглаживает их, хотя тут же, в силу своего несдержанного характера, взъерошивает снова, придавая им буйство, сходное с тем, что мы видим на статуях древних греков. У него прямой нос и открытый взгляд, но на этом его сходство с античным типом заканчивается, округлое лицо и тяжеловатый подбородок выдают саксонские корни.
Его внешность вполне благоприятна, и, как я успела услышать из перешептываний двух дам, бывших на обеде у миссис Грэхем, это мнение разделяют чуть ли не все молодые леди в округе. Конечно, я скажу и о манерах этого джентльмена и тех чертах его характера, которые я успела подметить за то короткое время, что пробыла здесь.
Итак, мистер Стивен Грэхем обладает жизнерадостным и легким нравом, притом он бывает подвержен вспышкам негодования, скорее шутливого, нежели подлинного. Думаю, под влиянием спокойной, разумной женщины он сможет избавиться от привычки сетовать на упрямство своего отца, капризы сестры и глупость прислуги и превратится в добропорядочного джентльмена наподобие старшего мистера Грэхема. Я не вполне еще могу разобрать мотивы его поступков, но он не показался мне человеком, который готов слепо следовать чужой воле, он нередко противоречит отцу и матери, впрочем, никогда не выходит за рамки почтительности.
Тем более непонятно, почему мистер Грэхем не отстаивает право самому устроить свое будущее, а полагается в таком важном вопросе, как брак, на мнение семьи. Возможно, он перенес разочарование в любви и не верит более в свою счастливую звезду, постараюсь выяснить это в дальнейшем. Перед тем, как я покончу с мистером Стивеном и перейду к описанию других Грэхемов, мне остается только заметить, что о своей невесте он говорит как о приятельнице детских лет, не выказывая ни малейшего раздражения или нежелания жениться на леди, выбранной его отцом. Едва только молодой джентльмен узнал, что мы с тобой связаны многолетними узами дружбы, он засыпал меня вопросами о твоих талантах и достоинствах, интересовался, помнишь ли ты «проказливого мальчишку», как он изволил выразиться, и, кажется, хотел спросить о чем-то еще, но сдержался. Думаю, краткость нашего знакомства не позволяет нам обоим быть искренними и открыто говорить о своих опасениях относительно вашего брака. Но мистер Стивен держится со мной приветливо и любезно, и, надеюсь, в следующем письме я смогу сообщить тебе что-то новое о твоем женихе.
Теперь же я расскажу о своей воспитаннице. Мисс Алисия при виде меня выразила умеренное любопытство и явную настороженность, но ее манеры достаточно хороши для того, чтобы девочка смогла скрыть неприязнь к новой гувернантке, даже если это чувство сильно. Прежняя наставница девочки, ныне миссис Бойл, оказалась намного моложе, чем я думала, она лишь на два или три года старше меня, и я вполне понимаю теперь, почему мисс Алисия не желала никакой другой гувернантки.
Миссис Бойл очень ласково встретила меня, мы чуть ли не мгновенно стали подругами, и много рассказала о мисс Грэхем, чтобы помочь мне поскорее завоевать доверие девочки. Не могу сказать, что мне пришлась по душе метода, выбранная миссис Бойл. Эта практичная особа уделяла гораздо больше внимания манерам мисс Алисии, умению танцевать, занимать гостей и держать себя в обществе, нежели книгам и живописи. Одним словом, в мисс Грэхем развивались только внешние таланты леди, необходимые для того, чтобы, когда придет время, в мнении света она являлась безупречной молодой девушкой. Неудивительно, что мисс Алисия предпочитает подвижные игры, поездки верхом и разговоры о модных туалетах чтению и записям в своем дневнике. Похоже, мистера и миссис Грэхем вполне устраивал взгляд миссис Бойл на качества, необходимые юной леди, я почти уверена, что и ее брата воспитывали сходно. Мистер Стивен Грэхем однажды сказал, что не заходил в библиотеку с тех пор, как завершил свое образование, а в годы учебы больше всего ненавидел зубрежку.
Прибавлю, что мисс Алисия прекрасно для своих лет играет на фортепьяно, танцует и говорит по-французски, знает истории всех известнейших фамилий Англии и ближайших соседей. Боюсь, ее матушка позволяет ей слишком много времени проводить в гостиной, и девочка слышит подчас вещи, не предназначенные для ушей ребенка.
Я постараюсь сделать, что смогу, чтобы мисс Алисия стала более глубокомыслящей особой, но пока не уверена, что мне удастся привить ей любовь к серьезному чтению, рисованию и шитью. К счастью, на этот раз особенности моей внешности принесли хоть какую-то пользу – мисс Грэхем нашла меня привлекательной и невольно потянулась ко мне, как тянутся дети ко всему, что кажется им красивым. Я не могу, разумеется, откровенно критиковать пробелы в образовании мисс Грэхем, но буду исподволь, незаметно пытаться увлечь ее книгами и поучительными рассказами, если, конечно, мои услуги понадобятся Грэхемам в будущие два-три года, до тех пор, пока мисс Грэхем не начнет выезжать.
Пока же мы с мисс Алисией много гуляем в их чудесном саду и разговариваем. Она, как и следовало ожидать, живо интересуется предстоящим визитом невесты своего брата, и от девочки я узнала, что в это же время к Грэхемам приглашены еще какие-то родственники, желающие познакомиться с мисс Бартон.
Милая Мередит, я горячо сочувствую твоим переживаниям, ведь тебе придется выдерживать любопытные взгляды и слышать перешептывания за спиной, прошу тебя, наберись сил и не падай духом, я буду поблизости и смогу ободрить тебя. В одном я могу тебя утешить – пока я не слышала ни от кого из Грэхемов рассуждений о том, что ты станешь только приложением к своему приданому. Мистер Грэхем-старший и его супруга уверены, что их сын должен быть счастлив в браке с девушкой, которую он знает много лет, и ожидают от тебя дочерней привязанности. Я не осмелилась заговорить о том, что у тебя может быть совсем иное мнение. Когда вы познакомитесь друг с другом, у вас появится возможность разобраться в чувствах друг к другу.
О старшем мистере Грэхеме я уже успела сказать немало по ходу своего письма, он мне понравился даже более, чем его супруга. Деятельный и решительный и вместе с тем добродушный, он посвятил свою жизнь восстановлению владений своей семьи в том виде, какими они были сто или даже сто пятьдесят лет назад, и эта цель вызывает уважение.
Помнишь, мы с тобой задавались вопросом, почему Грэхемы пригласили вас к себе только в июле? Так вот, я нашла ответ – мистер Грэхем перестраивает одно крыло дома и намерен закончить работы по отделке комнат к приезду гостей. Он, несомненно, хочет показать свое поместье в лучшем виде, мне даже показалось, что это делается ради твоего отца – мистер Бартон должен убедиться, что земли, отходящие к Грэхемам после твоей свадьбы, окажутся в надежных руках. Но не буду забывать, что я мало смыслю в таких делах, и оставлю джентльменам право иметь мнение по столь важным вопросам, как владение собственностью, отношения с арендаторами и прочее.
О миссис Грэхем я могу сказать еще меньше, чем о ее супруге. Она напоминает твою матушку, не удивлюсь, если они возобновят прежнее знакомство с большим энтузиазмом с обеих сторон. Боюсь, она не столь деятельна, как ее муж, скорее даже, ленива. Миссис Грэхем поздно поднимается с постели, как я понимаю, она почти никогда не выходит к завтраку и тратит чрезвычайно много времени на свой туалет.
Экономка редко когда советуется со своей хозяйкой, что подать к обеду, и весь домашний уклад этого семейства опирается на ее опыт и добросовестность. К счастью, она показалась мне честной и работящей женщиной, да и вся прочая прислуга Грэхемов не вызывает нареканий.
Пожалуй, самое время сказать немного и о себе, так как бумага заканчивается, и я должна идти пить чай с миссис Бойл и мисс Алисией. Мне нравится жить здесь, но я скучаю по тебе, и только мысли о том, что ты, возможно, будешь страдать под крышей этого дома, отравляют мою радость оттого, что я нашла наконец для себя вполне подходящее место.
Меня поселили в бывшей комнате миссис Бойл, на втором этаже в правом крыле дома. Стены оклеены бледно-желтыми обоями с изображением маленьких букетиков незабудок, в сочетании с голубым покрывалом на кровати смотрится это очень мило. Комната мисс Алисии находится напротив моей, рядом расположена и классная, что, как мне кажется, очень удобно. Если в доме гости, мы можем заниматься наверху, и никто и ничто не помешает нашим занятиям, кроме желания мисс Алисии быть именно там, где ей находиться не следует.
О самом доме и саде я напишу в следующем письме, как только получу твой ответ, и ты сообщишь мне, что именно ты помнишь о поместье Грэхемов.
Бессчетное количество раз обнимаю и целую тебя, дорогая Мередит. Ответь мне, я хоть немного развеяла твою печаль? По-моему, все складывается намного лучше, чем мы опасались. Я не могу не согласиться с тобой в главном – лучше бы твоей помолвки и вовсе не случилось, но, кто знает, возможно, вы с мистером Стивеном полюбите друг друга и будете очень, очень счастливы.
Теперь же я должна проститься с тобой, но при первой же возможности напишу опять, в перьях и бумаге, к моей большой радости, меня не ограничивают. Любящая тебя Джессика».
Мередит отложила письмо, потом снова взяла его и перечитала, медленно, стараясь представить себе все, что описывала Джесси, – дом мистера Грэхема, его самого, его жену и дочь. И, наконец, его сына.
– Похоже, Стивен вырос именно таким, каким и должен был, – пробормотала Мередит. – Избалованным и непостоянным в своих желаниях. Джесси, скорее всего, преуменьшает и сглаживает неприятные черты его характера, чтобы еще пуще не расстроить меня. И правда, удивительно, как это он согласился жениться на мне, если готов спорить с родителями по самому пустячному поводу!
Однако надежды Джессики осуществились – Мередит и в самом деле немного ободрилась. Грэхемы не были злыми, жестокими или порочными людьми, и у молодой миссис Грэхем имелись все шансы войти в их семью желанной дочерью. Если б только ей удалось хоть немного полюбить мужа! Мередит сомневалась, что обретет подлинное счастье в супружестве, но вполне может найти его в детях, если господь смилостивится и пошлет ей их. Только на это она и уповала отныне, но все же настроение ее улучшилось.
С этой же почтой и миссис Бартон получила письмо от миссис Грэхем. Как и предполагала Джессика, миссис Грэхем поспешила восстановить былые связи между их семьями. О прежних обидах, вызванных нежеланием мистера Бартона уступить Грэхемам земли, некогда им принадлежавшие, не говорилось ни слова. Миссис Грэхем поленилась написать длинное письмо, но в нескольких словах выразила одобрение внешности и характера мисс Лоусон и сообщила, что с нетерпением ожидает визита своих будущих родственников. Миссис Бартон была вполне удовлетворена и ответила гораздо более пространно.
Сама Мередит довольно долго просидела над письмом к подруге, задавая новые вопросы и описывая свое нынешнее состояние так, чтобы Джессика убедилась в том, что ее послание принесло пользу ее бедной подруге.
Следующее письмо от мисс Лоусон пришло лишь спустя десять дней после первого. Гардероб мисс Бартон был подготовлен для визита в семью жениха, миссис Бартон и Аннет не упустили ни одной мелочи, и Мередит оставили в покое. Сейчас она уже едва ли не сожалела о необходимости каждый день отправляться за покупками или к модистке. Привычные занятия не отвлекали ее от приближающегося с каждым днем путешествия. На лето большинство знакомых Грэхемов разъехалось, и миссис Бартон проводила дни в доме своего сына, с Хелен, а Мередит оставалась наедине со своими размышлениями. Она радовалась хотя бы тому, что положение Хелен не позволяет ей и Джозефу тоже поехать к Грэхемам, у нее бы не хватило сил терпеть еще и их присутствие и вмешательство в ее взаимоотношения с будущим супругом и его родственниками.
Еще в конце мая Мередит надеялась, что первый летний месяц семья проведет в своем собственном поместье, но ее отец решил иначе. Мистер Бартон рассудил, что нет необходимости тратиться на переезд, открывать дом и устраивать неизбежные приемы, если всего через месяц им предстоит уезжать к Грэхемам. Сам он отправился в поместье на несколько дней, разобраться с накопившимися делами и поговорить с управляющим и поверенным о тех землях, что он дает за Мередит.
Девушка была рада, что отец уехал, его чопорный вид навевал на нее тоску, а подозрительный взгляд заставлял чувствовать себя виноватой неизвестно в чем. Очевидно, что бы мистер Бартон ни говорил своей жене, в глубине души он был не вполне уверен в том, что Мередит смирилась с предстоящим замужеством, и опасался с ее стороны какой-нибудь дерзкой выходки, способной помешать его планам.
Дни проходили в безделье, Мередит не находила в себе сил даже навещать дома бедняков, хотя обычно относилась к этой добровольной обязанности с большим усердием, тем более что ее отец не одобрял благотворительность и выделял на это сущие гроши. Нынче мисс Бартон сама нуждалась в утешении и сомневалась, что найдет необходимые слова, чтобы ободрить несчастных.
Письмо мисс Лоусон она восприняла едва ли не так же, как обвиняемый, увидевший в руках судьи свой приговор и еще не знающий, оправдательный или смертельный будет вердикт. За две недели Джессика уже должна была вполне разобраться во всем, что происходило в доме Грэхемов, начиная от интриг прислуги и заканчивая предпочтениями мистера Стивена в еде и в музыке, и Мередит так поспешно развернула письмо, что едва его не порвала.
В первых строчках Джессика просила прощения за то, что не может отвечать чаще, ее подопечная прониклась к ней искренней симпатией и жаждет проводить как можно больше времени со своей гувернанткой, а миссис Грэхем нередко просит мисс Лоусон почитать ей перед обедом. Джессика не единожды уже начинала писать Мередит, едва только получила послание подруги, но всякий раз ее отвлекал кто-нибудь из Грэхемов, и, к своему смущению, она обнаружила, что прошла уже целая неделя, а письмо не продвинулось дальше приветствия. Посему Джессика решительно отклонила предложение миссис Грэхем поехать на чай к одной из ее приятельниц и осталась дома, чтобы в тишине написать Мередит, в то время как миссис Грэхем и мисс Алисия отправились в гости.
Мередит вздохнула.
– На что мне было надеяться? Джессика находится там не с дружеским визитом, я могу себе представить, как нелегко ей выкроить хотя бы полчаса для своих собственных дел… Скоро мы наконец увидимся, но и тогда мне не стоит ей мешать. Если миссис Грэхем сочтет, что Джесси беседует со мной слишком часто в ущерб занятиям с мисс Алисией, она может уволить нерадивую гувернантку, и я буду виновата в том, что подруга потеряет очередное место.
Мередит вернулась к письму.
Описания дома и сада Грэхемов она прочла без особого интереса, даже если бы семейство жило в дощатой лачуге, выбирать ей не приходится, а потому какая разница, сколько спален на втором этаже или как далеко простирается ясеневая аллея?
Мередит искала в письме новые сведения о Стивене Грэхеме, но здесь Джессика оказалась на удивление краткой. Очевидно, Стивен часто отсутствовал, проводя время на летних балах, званых обедах и пикниках, и у Джесси не было возможности подметить что-то еще, чем она могла бы поделиться с подругой.
– Если б мы с отцом поехали в поместье, мы бы уже могли встретиться, – проворчала Мередит. – Видимо, он решил, что потратился на мои платья, и сэкономил на переезде. А ведь жизнь в городе дороже, неужели он не понимает, что такая экономия никуда не годна?
Несмотря на то, что Мередит не нашла в письме Джессики важных для себя новостей, она по обыкновению не один раз перечитала каждую страничку. Радость за подругу охватила Мередит – похоже, Джессика очень довольна своей теперешней жизнью, а некоторые трудности в воспитании мисс Алисии только придают интереса ее трудам. Мередит не сомневалась – Джесси преодолеет все препятствия и задержится в доме Грэхемов надолго.
– Если только среди гостей Грэхемов не окажется достойного джентльмена, подходящей партии для Джесси. Если будет такая возможность, уж я постараюсь приглашать только добропорядочных джентльменов, и прослежу, чтобы никто не обидел Джессику только за то, что она гувернантка!
Как следовало из письма, Грэхемы не проявляют высокомерия и пренебрежительности в отношении мисс Лоусон, но объясняется это тем, что она подруга мисс Бартон, или исключительно ее талантами и обаянием, Мередит не знала. Да и не столь уж это важно, лишь бы Джессика была счастлива!
Дождливый май подходил к концу, и настроение Мередит было под стать погоде, хотя обычно она любила дождь. Укутать ноги мягкой шалью, свернуться в кресле, нарочно поставленном в эркере, и читать у окна в размытом дождевыми каплями свете исторические хроники, захватывающие своим драматизмом, или великого Шекспира, чьи творения взывают к самым потаенным чувствам… сможет ли она находить время для любимых книг в доме своего мужа? Одобрит ли он такое занятие? Или ему милее охота, шумные празднества и танцы?
Мередит плохо спала, ее лицо вытянулось и пожелтело, и миссис Бартон бранила Аннет за то, что горничная плохо присматривает за своей хозяйкой. Девушка обижалась и даже плакала, и Мередит пришлось в утешение подарить Аннет одно из своих платьев, правда, она вовсе не была уверена, что девушка оценит этот жест – на взгляд француженки, туалеты хозяйки были унылыми и немодными. Но ловкая Аннет сумела украсить ее подарок кружевами и лентами, и Мередит с удивлением разглядывала его – не зная наверняка, она ни за что не узнала бы в кокетливом наряде свое скромное серо-голубое платье.
Но вот наконец Аннет с выражением мучительного любопытства на пикантном личике подала Мередит долгожданный конверт.
– Вы расскажете мне, что пишет мисс Лоусон? – не удержалась она от вопроса.
– Возможно, позже, – коротко ответила Мередит и пристально посмотрела на служанку.
Аннет поняла намек и нехотя удалилась. Мисс Бартон не сочла за труд запереть за горничной дверь – ей не хотелось, чтобы кто-нибудь помешал ей читать долгожданное послание.
Письмо Джессики состояло из нескольких исписанных листков, что извиняло долгие дни ожидания. Мередит осторожно развернула послание и углубилась в чтение.
Джессика прекрасно понимала, что именно волнует ее подругу больше всего, и не стала распространяться относительно качества дорог и подробностей своей поездки в экипаже мистера Грэхема, хотя после неудобных дилижансов путешествие в отдельной карете должно было понравиться не привыкшей к роскоши девушке.
«Моя дорогая Мередит!
Вот уже два дня я живу в поместье мистера Грэхема и накопила, думаю, достаточно наблюдений для первого послания. Не сомневаюсь, больше всего тебя интересует мистер Стивен Грэхем, с него я и начну.
Думаю, ты почувствуешь некоторое облегчение, когда узнаешь, что он выглядит весьма привлекательно. Его светлые волосы вьются, и, мне кажется, ему это не по душе, во всяком случае, он часто приглаживает их, хотя тут же, в силу своего несдержанного характера, взъерошивает снова, придавая им буйство, сходное с тем, что мы видим на статуях древних греков. У него прямой нос и открытый взгляд, но на этом его сходство с античным типом заканчивается, округлое лицо и тяжеловатый подбородок выдают саксонские корни.
Его внешность вполне благоприятна, и, как я успела услышать из перешептываний двух дам, бывших на обеде у миссис Грэхем, это мнение разделяют чуть ли не все молодые леди в округе. Конечно, я скажу и о манерах этого джентльмена и тех чертах его характера, которые я успела подметить за то короткое время, что пробыла здесь.
Итак, мистер Стивен Грэхем обладает жизнерадостным и легким нравом, притом он бывает подвержен вспышкам негодования, скорее шутливого, нежели подлинного. Думаю, под влиянием спокойной, разумной женщины он сможет избавиться от привычки сетовать на упрямство своего отца, капризы сестры и глупость прислуги и превратится в добропорядочного джентльмена наподобие старшего мистера Грэхема. Я не вполне еще могу разобрать мотивы его поступков, но он не показался мне человеком, который готов слепо следовать чужой воле, он нередко противоречит отцу и матери, впрочем, никогда не выходит за рамки почтительности.
Тем более непонятно, почему мистер Грэхем не отстаивает право самому устроить свое будущее, а полагается в таком важном вопросе, как брак, на мнение семьи. Возможно, он перенес разочарование в любви и не верит более в свою счастливую звезду, постараюсь выяснить это в дальнейшем. Перед тем, как я покончу с мистером Стивеном и перейду к описанию других Грэхемов, мне остается только заметить, что о своей невесте он говорит как о приятельнице детских лет, не выказывая ни малейшего раздражения или нежелания жениться на леди, выбранной его отцом. Едва только молодой джентльмен узнал, что мы с тобой связаны многолетними узами дружбы, он засыпал меня вопросами о твоих талантах и достоинствах, интересовался, помнишь ли ты «проказливого мальчишку», как он изволил выразиться, и, кажется, хотел спросить о чем-то еще, но сдержался. Думаю, краткость нашего знакомства не позволяет нам обоим быть искренними и открыто говорить о своих опасениях относительно вашего брака. Но мистер Стивен держится со мной приветливо и любезно, и, надеюсь, в следующем письме я смогу сообщить тебе что-то новое о твоем женихе.
Теперь же я расскажу о своей воспитаннице. Мисс Алисия при виде меня выразила умеренное любопытство и явную настороженность, но ее манеры достаточно хороши для того, чтобы девочка смогла скрыть неприязнь к новой гувернантке, даже если это чувство сильно. Прежняя наставница девочки, ныне миссис Бойл, оказалась намного моложе, чем я думала, она лишь на два или три года старше меня, и я вполне понимаю теперь, почему мисс Алисия не желала никакой другой гувернантки.
Миссис Бойл очень ласково встретила меня, мы чуть ли не мгновенно стали подругами, и много рассказала о мисс Грэхем, чтобы помочь мне поскорее завоевать доверие девочки. Не могу сказать, что мне пришлась по душе метода, выбранная миссис Бойл. Эта практичная особа уделяла гораздо больше внимания манерам мисс Алисии, умению танцевать, занимать гостей и держать себя в обществе, нежели книгам и живописи. Одним словом, в мисс Грэхем развивались только внешние таланты леди, необходимые для того, чтобы, когда придет время, в мнении света она являлась безупречной молодой девушкой. Неудивительно, что мисс Алисия предпочитает подвижные игры, поездки верхом и разговоры о модных туалетах чтению и записям в своем дневнике. Похоже, мистера и миссис Грэхем вполне устраивал взгляд миссис Бойл на качества, необходимые юной леди, я почти уверена, что и ее брата воспитывали сходно. Мистер Стивен Грэхем однажды сказал, что не заходил в библиотеку с тех пор, как завершил свое образование, а в годы учебы больше всего ненавидел зубрежку.
Прибавлю, что мисс Алисия прекрасно для своих лет играет на фортепьяно, танцует и говорит по-французски, знает истории всех известнейших фамилий Англии и ближайших соседей. Боюсь, ее матушка позволяет ей слишком много времени проводить в гостиной, и девочка слышит подчас вещи, не предназначенные для ушей ребенка.
Я постараюсь сделать, что смогу, чтобы мисс Алисия стала более глубокомыслящей особой, но пока не уверена, что мне удастся привить ей любовь к серьезному чтению, рисованию и шитью. К счастью, на этот раз особенности моей внешности принесли хоть какую-то пользу – мисс Грэхем нашла меня привлекательной и невольно потянулась ко мне, как тянутся дети ко всему, что кажется им красивым. Я не могу, разумеется, откровенно критиковать пробелы в образовании мисс Грэхем, но буду исподволь, незаметно пытаться увлечь ее книгами и поучительными рассказами, если, конечно, мои услуги понадобятся Грэхемам в будущие два-три года, до тех пор, пока мисс Грэхем не начнет выезжать.
Пока же мы с мисс Алисией много гуляем в их чудесном саду и разговариваем. Она, как и следовало ожидать, живо интересуется предстоящим визитом невесты своего брата, и от девочки я узнала, что в это же время к Грэхемам приглашены еще какие-то родственники, желающие познакомиться с мисс Бартон.
Милая Мередит, я горячо сочувствую твоим переживаниям, ведь тебе придется выдерживать любопытные взгляды и слышать перешептывания за спиной, прошу тебя, наберись сил и не падай духом, я буду поблизости и смогу ободрить тебя. В одном я могу тебя утешить – пока я не слышала ни от кого из Грэхемов рассуждений о том, что ты станешь только приложением к своему приданому. Мистер Грэхем-старший и его супруга уверены, что их сын должен быть счастлив в браке с девушкой, которую он знает много лет, и ожидают от тебя дочерней привязанности. Я не осмелилась заговорить о том, что у тебя может быть совсем иное мнение. Когда вы познакомитесь друг с другом, у вас появится возможность разобраться в чувствах друг к другу.
О старшем мистере Грэхеме я уже успела сказать немало по ходу своего письма, он мне понравился даже более, чем его супруга. Деятельный и решительный и вместе с тем добродушный, он посвятил свою жизнь восстановлению владений своей семьи в том виде, какими они были сто или даже сто пятьдесят лет назад, и эта цель вызывает уважение.
Помнишь, мы с тобой задавались вопросом, почему Грэхемы пригласили вас к себе только в июле? Так вот, я нашла ответ – мистер Грэхем перестраивает одно крыло дома и намерен закончить работы по отделке комнат к приезду гостей. Он, несомненно, хочет показать свое поместье в лучшем виде, мне даже показалось, что это делается ради твоего отца – мистер Бартон должен убедиться, что земли, отходящие к Грэхемам после твоей свадьбы, окажутся в надежных руках. Но не буду забывать, что я мало смыслю в таких делах, и оставлю джентльменам право иметь мнение по столь важным вопросам, как владение собственностью, отношения с арендаторами и прочее.
О миссис Грэхем я могу сказать еще меньше, чем о ее супруге. Она напоминает твою матушку, не удивлюсь, если они возобновят прежнее знакомство с большим энтузиазмом с обеих сторон. Боюсь, она не столь деятельна, как ее муж, скорее даже, ленива. Миссис Грэхем поздно поднимается с постели, как я понимаю, она почти никогда не выходит к завтраку и тратит чрезвычайно много времени на свой туалет.
Экономка редко когда советуется со своей хозяйкой, что подать к обеду, и весь домашний уклад этого семейства опирается на ее опыт и добросовестность. К счастью, она показалась мне честной и работящей женщиной, да и вся прочая прислуга Грэхемов не вызывает нареканий.
Пожалуй, самое время сказать немного и о себе, так как бумага заканчивается, и я должна идти пить чай с миссис Бойл и мисс Алисией. Мне нравится жить здесь, но я скучаю по тебе, и только мысли о том, что ты, возможно, будешь страдать под крышей этого дома, отравляют мою радость оттого, что я нашла наконец для себя вполне подходящее место.
Меня поселили в бывшей комнате миссис Бойл, на втором этаже в правом крыле дома. Стены оклеены бледно-желтыми обоями с изображением маленьких букетиков незабудок, в сочетании с голубым покрывалом на кровати смотрится это очень мило. Комната мисс Алисии находится напротив моей, рядом расположена и классная, что, как мне кажется, очень удобно. Если в доме гости, мы можем заниматься наверху, и никто и ничто не помешает нашим занятиям, кроме желания мисс Алисии быть именно там, где ей находиться не следует.
О самом доме и саде я напишу в следующем письме, как только получу твой ответ, и ты сообщишь мне, что именно ты помнишь о поместье Грэхемов.
Бессчетное количество раз обнимаю и целую тебя, дорогая Мередит. Ответь мне, я хоть немного развеяла твою печаль? По-моему, все складывается намного лучше, чем мы опасались. Я не могу не согласиться с тобой в главном – лучше бы твоей помолвки и вовсе не случилось, но, кто знает, возможно, вы с мистером Стивеном полюбите друг друга и будете очень, очень счастливы.
Теперь же я должна проститься с тобой, но при первой же возможности напишу опять, в перьях и бумаге, к моей большой радости, меня не ограничивают. Любящая тебя Джессика».
Мередит отложила письмо, потом снова взяла его и перечитала, медленно, стараясь представить себе все, что описывала Джесси, – дом мистера Грэхема, его самого, его жену и дочь. И, наконец, его сына.
– Похоже, Стивен вырос именно таким, каким и должен был, – пробормотала Мередит. – Избалованным и непостоянным в своих желаниях. Джесси, скорее всего, преуменьшает и сглаживает неприятные черты его характера, чтобы еще пуще не расстроить меня. И правда, удивительно, как это он согласился жениться на мне, если готов спорить с родителями по самому пустячному поводу!
Однако надежды Джессики осуществились – Мередит и в самом деле немного ободрилась. Грэхемы не были злыми, жестокими или порочными людьми, и у молодой миссис Грэхем имелись все шансы войти в их семью желанной дочерью. Если б только ей удалось хоть немного полюбить мужа! Мередит сомневалась, что обретет подлинное счастье в супружестве, но вполне может найти его в детях, если господь смилостивится и пошлет ей их. Только на это она и уповала отныне, но все же настроение ее улучшилось.
С этой же почтой и миссис Бартон получила письмо от миссис Грэхем. Как и предполагала Джессика, миссис Грэхем поспешила восстановить былые связи между их семьями. О прежних обидах, вызванных нежеланием мистера Бартона уступить Грэхемам земли, некогда им принадлежавшие, не говорилось ни слова. Миссис Грэхем поленилась написать длинное письмо, но в нескольких словах выразила одобрение внешности и характера мисс Лоусон и сообщила, что с нетерпением ожидает визита своих будущих родственников. Миссис Бартон была вполне удовлетворена и ответила гораздо более пространно.
Сама Мередит довольно долго просидела над письмом к подруге, задавая новые вопросы и описывая свое нынешнее состояние так, чтобы Джессика убедилась в том, что ее послание принесло пользу ее бедной подруге.
Следующее письмо от мисс Лоусон пришло лишь спустя десять дней после первого. Гардероб мисс Бартон был подготовлен для визита в семью жениха, миссис Бартон и Аннет не упустили ни одной мелочи, и Мередит оставили в покое. Сейчас она уже едва ли не сожалела о необходимости каждый день отправляться за покупками или к модистке. Привычные занятия не отвлекали ее от приближающегося с каждым днем путешествия. На лето большинство знакомых Грэхемов разъехалось, и миссис Бартон проводила дни в доме своего сына, с Хелен, а Мередит оставалась наедине со своими размышлениями. Она радовалась хотя бы тому, что положение Хелен не позволяет ей и Джозефу тоже поехать к Грэхемам, у нее бы не хватило сил терпеть еще и их присутствие и вмешательство в ее взаимоотношения с будущим супругом и его родственниками.
Еще в конце мая Мередит надеялась, что первый летний месяц семья проведет в своем собственном поместье, но ее отец решил иначе. Мистер Бартон рассудил, что нет необходимости тратиться на переезд, открывать дом и устраивать неизбежные приемы, если всего через месяц им предстоит уезжать к Грэхемам. Сам он отправился в поместье на несколько дней, разобраться с накопившимися делами и поговорить с управляющим и поверенным о тех землях, что он дает за Мередит.
Девушка была рада, что отец уехал, его чопорный вид навевал на нее тоску, а подозрительный взгляд заставлял чувствовать себя виноватой неизвестно в чем. Очевидно, что бы мистер Бартон ни говорил своей жене, в глубине души он был не вполне уверен в том, что Мередит смирилась с предстоящим замужеством, и опасался с ее стороны какой-нибудь дерзкой выходки, способной помешать его планам.
Дни проходили в безделье, Мередит не находила в себе сил даже навещать дома бедняков, хотя обычно относилась к этой добровольной обязанности с большим усердием, тем более что ее отец не одобрял благотворительность и выделял на это сущие гроши. Нынче мисс Бартон сама нуждалась в утешении и сомневалась, что найдет необходимые слова, чтобы ободрить несчастных.
Письмо мисс Лоусон она восприняла едва ли не так же, как обвиняемый, увидевший в руках судьи свой приговор и еще не знающий, оправдательный или смертельный будет вердикт. За две недели Джессика уже должна была вполне разобраться во всем, что происходило в доме Грэхемов, начиная от интриг прислуги и заканчивая предпочтениями мистера Стивена в еде и в музыке, и Мередит так поспешно развернула письмо, что едва его не порвала.
В первых строчках Джессика просила прощения за то, что не может отвечать чаще, ее подопечная прониклась к ней искренней симпатией и жаждет проводить как можно больше времени со своей гувернанткой, а миссис Грэхем нередко просит мисс Лоусон почитать ей перед обедом. Джессика не единожды уже начинала писать Мередит, едва только получила послание подруги, но всякий раз ее отвлекал кто-нибудь из Грэхемов, и, к своему смущению, она обнаружила, что прошла уже целая неделя, а письмо не продвинулось дальше приветствия. Посему Джессика решительно отклонила предложение миссис Грэхем поехать на чай к одной из ее приятельниц и осталась дома, чтобы в тишине написать Мередит, в то время как миссис Грэхем и мисс Алисия отправились в гости.
Мередит вздохнула.
– На что мне было надеяться? Джессика находится там не с дружеским визитом, я могу себе представить, как нелегко ей выкроить хотя бы полчаса для своих собственных дел… Скоро мы наконец увидимся, но и тогда мне не стоит ей мешать. Если миссис Грэхем сочтет, что Джесси беседует со мной слишком часто в ущерб занятиям с мисс Алисией, она может уволить нерадивую гувернантку, и я буду виновата в том, что подруга потеряет очередное место.
Мередит вернулась к письму.
Описания дома и сада Грэхемов она прочла без особого интереса, даже если бы семейство жило в дощатой лачуге, выбирать ей не приходится, а потому какая разница, сколько спален на втором этаже или как далеко простирается ясеневая аллея?
Мередит искала в письме новые сведения о Стивене Грэхеме, но здесь Джессика оказалась на удивление краткой. Очевидно, Стивен часто отсутствовал, проводя время на летних балах, званых обедах и пикниках, и у Джесси не было возможности подметить что-то еще, чем она могла бы поделиться с подругой.
– Если б мы с отцом поехали в поместье, мы бы уже могли встретиться, – проворчала Мередит. – Видимо, он решил, что потратился на мои платья, и сэкономил на переезде. А ведь жизнь в городе дороже, неужели он не понимает, что такая экономия никуда не годна?
Несмотря на то, что Мередит не нашла в письме Джессики важных для себя новостей, она по обыкновению не один раз перечитала каждую страничку. Радость за подругу охватила Мередит – похоже, Джессика очень довольна своей теперешней жизнью, а некоторые трудности в воспитании мисс Алисии только придают интереса ее трудам. Мередит не сомневалась – Джесси преодолеет все препятствия и задержится в доме Грэхемов надолго.
– Если только среди гостей Грэхемов не окажется достойного джентльмена, подходящей партии для Джесси. Если будет такая возможность, уж я постараюсь приглашать только добропорядочных джентльменов, и прослежу, чтобы никто не обидел Джессику только за то, что она гувернантка!
Как следовало из письма, Грэхемы не проявляют высокомерия и пренебрежительности в отношении мисс Лоусон, но объясняется это тем, что она подруга мисс Бартон, или исключительно ее талантами и обаянием, Мередит не знала. Да и не столь уж это важно, лишь бы Джессика была счастлива!
4
Экипаж резво катил по сухой дороге, и миссис Бартон с удовольствием строила предположения о приеме, который им окажут Грэхемы, перемежающиеся рассуждениями о том, как прелестно будет выглядеть Мередит в новых туалетах. Мистер Бартон изредка одобрительно кивал, но Мередит была уверена, что он не особенно вслушивается в речи супруги. Сама девушка минувшей ночью почти не спала и сейчас находилась в состоянии полудремы. Неуемная болтовня матери напоминала ей жужжание пчел над цветущим лугом, тянущимся справа от дороги, а фигура отца расплывалась в неясную серую тень.
Третье июля было выбрано мистером Бартоном для долгожданной поездки, и погода благоприятствовала путешественникам. Они пообедали прямо на лугу, мистер Бартон не одобрял остановок в придорожных харчевнях и, отправляясь в дальний путь, брал с собой корзину с провизией. Тяжелая карета с багажом и слугами то приближалась, то отставала, и Мередит с улыбкой подумала, как, должно быть, не терпится Аннет поскорее оказаться в доме Грэхемов.
Мередит припомнила последнее письмо Джессики, пришедшее всего два дня назад. Мисс Лоусон сообщала, что приехал первый из гостей Грэхемов – дальний родственник миссис Грэхем, виконт Стенфорд. По словам Джессики, отношение к виконту в семье Грэхемов было неоднозначным. Знатность и богатство гостя вызывало чуть ли не преклонение миссис Грэхем и служило поводом для гордости перед соседями, но характер виконта не позволял считать его приятным человеком. Язвительный и надменный, Стенфорд насмехается над всяким, кто, по его мнению, этого заслуживает. Джессика писала: «Я заранее боялась появления этого господина, таким невыносимым его описала миссис Грэхем. Правда, мистер Стивен утверждал, что кузен Гил, как он называет виконта, просто не любит глупостей и сплетен, и мне нечего бояться, так как я не склонна ни к одному, ни к другому. Старший мистер Грэхем тоже отзывался о Стенфорде больше с уважением, чем с неприязнью, но, как я понимаю, Грэхемы приглашают его скорее потому, что считают это необходимым для поддержания семейных связей, чем ради приятного общества.
Третье июля было выбрано мистером Бартоном для долгожданной поездки, и погода благоприятствовала путешественникам. Они пообедали прямо на лугу, мистер Бартон не одобрял остановок в придорожных харчевнях и, отправляясь в дальний путь, брал с собой корзину с провизией. Тяжелая карета с багажом и слугами то приближалась, то отставала, и Мередит с улыбкой подумала, как, должно быть, не терпится Аннет поскорее оказаться в доме Грэхемов.
Мередит припомнила последнее письмо Джессики, пришедшее всего два дня назад. Мисс Лоусон сообщала, что приехал первый из гостей Грэхемов – дальний родственник миссис Грэхем, виконт Стенфорд. По словам Джессики, отношение к виконту в семье Грэхемов было неоднозначным. Знатность и богатство гостя вызывало чуть ли не преклонение миссис Грэхем и служило поводом для гордости перед соседями, но характер виконта не позволял считать его приятным человеком. Язвительный и надменный, Стенфорд насмехается над всяким, кто, по его мнению, этого заслуживает. Джессика писала: «Я заранее боялась появления этого господина, таким невыносимым его описала миссис Грэхем. Правда, мистер Стивен утверждал, что кузен Гил, как он называет виконта, просто не любит глупостей и сплетен, и мне нечего бояться, так как я не склонна ни к одному, ни к другому. Старший мистер Грэхем тоже отзывался о Стенфорде больше с уважением, чем с неприязнью, но, как я понимаю, Грэхемы приглашают его скорее потому, что считают это необходимым для поддержания семейных связей, чем ради приятного общества.