Страница:
– А люди? Подвинутся?
– Посмотрим…
– Разделяй и властвуй? Надо сказать, мне не нравится такой лозунг.
– Мне тоже… – вздохнул Даниэль. – Но я сейчас пришел со встречи с моей экспериментальной группой, поговорил с нашими «кукушатами». И знаете, коллеги, они рвутся в бой с пришельцами, готовы защищать людей и магов ценой своих жизней. Не все ли равно, кто они по крови?
– Все зависит от воспитания, да? – Савел покачал головой. Даниэль и Светлана, неукротимые педагоги. – Может, вы заодно и Белого Владыку воспитаете? Чтоб уж полностью быть уверенными?
– Владыку… – Даниэль выглядел так, будто ему на голову сию минуту грохнулось что-то тяжелое умеренной мягкости. – Владыку… Коллеги, это мысль! А если…
Кого именно предложил бы в Белые Владыки неисправимый оптимист Даниэль, осталось неизвестным: от нейтральных магов поступило сообщение о новом нападении дай-имонов.
Ян чувствовал себя… не пойми как. Не было в дей-бра, демонском наречии, подходящего слова для описания этого состояния. Как назвать это – когда ты просыпаешься и целую минуту смотришь в гладкий белый потолок – белый, а не серый с зелеными прожилками и думаешь о предстоящем дне без страха… Когда трогаешь пушистый комочек зеленого чуда – кактуса, а он в ответ раскрывает цветок-стрелку… Когда заботливая женщина с доброй улыбкой – мать твоего покровителя приносит тебе гору еды на подносе и называет это «закусить перед обедом», а ты пытаешься придумать, что сказать ей, чтобы не обидеть отказом… Когда тело ноет не после алтарных обрядов, а от приятной усталости после работы. Когда тебя хлопают по плечу, и это касание значит просто «привет». Когда думаешь про оранжерею, и про парк, и про МОРЕ, на которое обещали сводить друзья покровителя.
Тебе не страшно, не тоскливо, это не злость и не боль… А что?
Но ощущение удивительное. Вообще удивительно то, что с ним случилось.
Правда, Игорь, младший в семье, по-прежнему относится к нему неприязненно. Не отвечает на приветствия, отказывается есть за одним столом. Не раз Ян оборачивался от привычного ощущения взгляда на коже – чужого, напряженно-настороженного. Почти злого. Словно снова в пещере, и охранники прикидывают, когда уже закончится их малопочетная служба.
Игорь был младший в семье покровителя, и по демонским понятиям на него не стоило обращать внимания. Но здесь действовали другие традиции, и внимание на Игорька домашние обращали. Людмила сделала мальчику замечание, Александр отчитал, Марина и вовсе нашипела. Жаль мальчишку. Конечно, здесь его не побьют, не Уровни, но паренек ведь не виноват, что, глядя на демона, видит свою беду. И сам Ян не виноват.
Яну хотелось, чтобы не плохо («хорошо» на человечьем) было всем. Спросить бы кого…
Тихий шорох. Легкий звон. Дружное рыбье «здрааасте» и их заботливые вопросы, искусно перемешанные с упреками типа «пропадают молодые хозяева неведомо где, а родители волнуются» и «совсем молодежь здоровье не бережет».
Усталый низкий голос в ответ, требующий утихнуть и скопировать своих диких родственниц.
Вадим пришел.
Ян отодвинул местный аналог шара – небольшой компьютер и встал поздороваться. Ну и похвастаться заодно. Его берут на работу. На неполный день, потому что он несовершеннолетний, но обещают платить… так что он не будет обузой. Ему бы еще какие-то «документы» получить…
Ян сбежал по лесенке в гостиную – Вадим был там. Сидел на диване с закрытыми глазами… Может, не стоит его сейчас тревожить?
Но тут Вадим открыл глаза.
– Ян… – сказал он негромко.
– Да?
Но Вадим ничего больше не говорил, только смотрел. Так, словно не верил своим глазам.
Юный демон с трудом отогнал странное ощущение, что сюзерена подменили. Непонятные были у него сейчас глаза. Обычно они игрой оттенков походили на гранит или, пожалуй, лабрадор. Зеленовато-серые радужки могли отливать старым серебром, могли потемнеть, а порой светлели и тогда напоминали полуденное небо, которое Ян так мечтал увидеть. Но в них всегда присутствовало что-то такое, какая-то сила, какое-то уверенное спокойствие.
А сейчас спокойствие пропало. Изменилось, вытеснилось чем-то новым. И это новое демона встревожило.
– Ян… – наконец проговорил Вадим. – А еще говорят, ничто не повторяется.
– Что? – не понял юноша.
Но, похоже, не судьба ему была дождаться объяснений. Сегодня, по крайней мере.
Вадим провел рукой по лбу, то ли отгоняя головную боль, то ли пряча лицо…
– Вам… э-э… тебе плохо?
– Тебе? – странно усмехнулся сюзерен. – Спасибо, Ян…
– За что?
– Как дела? – вместо ответа поинтересовался Вадим. – Уже придумал, как построить Радужный замок?
– Пока нет, – вздохнул Ян, сражаясь с навязчивым ощущением, что Вадим на самом деле говорит не с ним, что он видит в нем кого-то другого. Но в гостиной пеще… комнате кандидатов на роль собеседника больше не было. Разве что говорящие рыбки. Но их не спросишь про замок. Стоп. Про замок? – Откуда ты… про замок? Я ж никому не говорил…
– Знаешь, ты ведь сможешь стать чертовски хорошим и архитектором и декоратором. Учиться тебе надо.
– Я…
– Придется тебе документы какие-то доставать, чтобы на учебу взяли. Я поговорю. А пока… – Вадим как-то встряхнулся и стал похож сам на себя. – Рассказывай.
– Что?
– Что хотел. Видно же, что новости есть.
Притихшая на время квартира быстро оживала. Еще несколько минут – и Соловьевы посыпались в дом градом.
Первым вернулся Игорь. Сначала обрадованно раскрыл рот, собираясь чем-то поделиться с Димом, а потом узрел Яна. Подвижная мордочка подростка всем своим видом выразила разочарование. И, буркнув что-то вроде «здрасте», он утопал в свою комнату.
Примчалась с учебы Маринка, заглянула в кухню, ахнула при виде пустой плиты и, наскоро помывшись-переодевшись, принялась потрошить холодильник, подменяя задержавшуюся мать в деле кормления семьи.
Туда же быстро подтянулись близнята Маргариты, на словах вроде как способствовать делу приготовления ужина, а на деле повыделываться перед Маринкой (как считали рыбы).
Сестренка о чем-то мило стрекотала, стоически перенося проделки близнецов – оброненную чашку, опрометчиво сунутый в микроволновку пластиковый пакет с молодой кукурузой и путаницу с испарившимся невесть куда печеньем. На фокусе Антошки (тот для прикола превратил нож для салата в милого ужика) Маринка решила, что нужно уравновесить расходившихся мальчишек, и вытребовала на кухню Яна. И там сразу стало тихо и благопристойно. Даже рыбы заткнулись – Ян машинально подбросил им корма, и чешуйчатый зоопарк за обе щеки лакомился червячками.
Тихий шорох – телепортом вернулась мама, усталая до потери координации. Впрочем, в ее походке мгновенно появились плавность и мягкость, едва она заметила на диване спящего сына. Спящего, спящего… Дим не смог бы сейчас ни с кем разговаривать – горло просто перехватило. Мама, живая. А ведь он помнит…
Маринка выставила маму с кухни, отправив мыться и отдыхать, мол, сегодня она тут хозяйка.
Хорошая она, Маринка.
Сестра…
А ТАМ было иначе.
Глава 3
Глава 4
– Посмотрим…
– Разделяй и властвуй? Надо сказать, мне не нравится такой лозунг.
– Мне тоже… – вздохнул Даниэль. – Но я сейчас пришел со встречи с моей экспериментальной группой, поговорил с нашими «кукушатами». И знаете, коллеги, они рвутся в бой с пришельцами, готовы защищать людей и магов ценой своих жизней. Не все ли равно, кто они по крови?
– Все зависит от воспитания, да? – Савел покачал головой. Даниэль и Светлана, неукротимые педагоги. – Может, вы заодно и Белого Владыку воспитаете? Чтоб уж полностью быть уверенными?
– Владыку… – Даниэль выглядел так, будто ему на голову сию минуту грохнулось что-то тяжелое умеренной мягкости. – Владыку… Коллеги, это мысль! А если…
Кого именно предложил бы в Белые Владыки неисправимый оптимист Даниэль, осталось неизвестным: от нейтральных магов поступило сообщение о новом нападении дай-имонов.
Ян чувствовал себя… не пойми как. Не было в дей-бра, демонском наречии, подходящего слова для описания этого состояния. Как назвать это – когда ты просыпаешься и целую минуту смотришь в гладкий белый потолок – белый, а не серый с зелеными прожилками и думаешь о предстоящем дне без страха… Когда трогаешь пушистый комочек зеленого чуда – кактуса, а он в ответ раскрывает цветок-стрелку… Когда заботливая женщина с доброй улыбкой – мать твоего покровителя приносит тебе гору еды на подносе и называет это «закусить перед обедом», а ты пытаешься придумать, что сказать ей, чтобы не обидеть отказом… Когда тело ноет не после алтарных обрядов, а от приятной усталости после работы. Когда тебя хлопают по плечу, и это касание значит просто «привет». Когда думаешь про оранжерею, и про парк, и про МОРЕ, на которое обещали сводить друзья покровителя.
Тебе не страшно, не тоскливо, это не злость и не боль… А что?
Но ощущение удивительное. Вообще удивительно то, что с ним случилось.
Правда, Игорь, младший в семье, по-прежнему относится к нему неприязненно. Не отвечает на приветствия, отказывается есть за одним столом. Не раз Ян оборачивался от привычного ощущения взгляда на коже – чужого, напряженно-настороженного. Почти злого. Словно снова в пещере, и охранники прикидывают, когда уже закончится их малопочетная служба.
Игорь был младший в семье покровителя, и по демонским понятиям на него не стоило обращать внимания. Но здесь действовали другие традиции, и внимание на Игорька домашние обращали. Людмила сделала мальчику замечание, Александр отчитал, Марина и вовсе нашипела. Жаль мальчишку. Конечно, здесь его не побьют, не Уровни, но паренек ведь не виноват, что, глядя на демона, видит свою беду. И сам Ян не виноват.
Яну хотелось, чтобы не плохо («хорошо» на человечьем) было всем. Спросить бы кого…
Тихий шорох. Легкий звон. Дружное рыбье «здрааасте» и их заботливые вопросы, искусно перемешанные с упреками типа «пропадают молодые хозяева неведомо где, а родители волнуются» и «совсем молодежь здоровье не бережет».
Усталый низкий голос в ответ, требующий утихнуть и скопировать своих диких родственниц.
Вадим пришел.
Ян отодвинул местный аналог шара – небольшой компьютер и встал поздороваться. Ну и похвастаться заодно. Его берут на работу. На неполный день, потому что он несовершеннолетний, но обещают платить… так что он не будет обузой. Ему бы еще какие-то «документы» получить…
Ян сбежал по лесенке в гостиную – Вадим был там. Сидел на диване с закрытыми глазами… Может, не стоит его сейчас тревожить?
Но тут Вадим открыл глаза.
– Ян… – сказал он негромко.
– Да?
Но Вадим ничего больше не говорил, только смотрел. Так, словно не верил своим глазам.
Юный демон с трудом отогнал странное ощущение, что сюзерена подменили. Непонятные были у него сейчас глаза. Обычно они игрой оттенков походили на гранит или, пожалуй, лабрадор. Зеленовато-серые радужки могли отливать старым серебром, могли потемнеть, а порой светлели и тогда напоминали полуденное небо, которое Ян так мечтал увидеть. Но в них всегда присутствовало что-то такое, какая-то сила, какое-то уверенное спокойствие.
А сейчас спокойствие пропало. Изменилось, вытеснилось чем-то новым. И это новое демона встревожило.
– Ян… – наконец проговорил Вадим. – А еще говорят, ничто не повторяется.
– Что? – не понял юноша.
Но, похоже, не судьба ему была дождаться объяснений. Сегодня, по крайней мере.
Вадим провел рукой по лбу, то ли отгоняя головную боль, то ли пряча лицо…
– Вам… э-э… тебе плохо?
– Тебе? – странно усмехнулся сюзерен. – Спасибо, Ян…
– За что?
– Как дела? – вместо ответа поинтересовался Вадим. – Уже придумал, как построить Радужный замок?
– Пока нет, – вздохнул Ян, сражаясь с навязчивым ощущением, что Вадим на самом деле говорит не с ним, что он видит в нем кого-то другого. Но в гостиной пеще… комнате кандидатов на роль собеседника больше не было. Разве что говорящие рыбки. Но их не спросишь про замок. Стоп. Про замок? – Откуда ты… про замок? Я ж никому не говорил…
– Знаешь, ты ведь сможешь стать чертовски хорошим и архитектором и декоратором. Учиться тебе надо.
– Я…
– Придется тебе документы какие-то доставать, чтобы на учебу взяли. Я поговорю. А пока… – Вадим как-то встряхнулся и стал похож сам на себя. – Рассказывай.
– Что?
– Что хотел. Видно же, что новости есть.
Притихшая на время квартира быстро оживала. Еще несколько минут – и Соловьевы посыпались в дом градом.
Первым вернулся Игорь. Сначала обрадованно раскрыл рот, собираясь чем-то поделиться с Димом, а потом узрел Яна. Подвижная мордочка подростка всем своим видом выразила разочарование. И, буркнув что-то вроде «здрасте», он утопал в свою комнату.
Примчалась с учебы Маринка, заглянула в кухню, ахнула при виде пустой плиты и, наскоро помывшись-переодевшись, принялась потрошить холодильник, подменяя задержавшуюся мать в деле кормления семьи.
Туда же быстро подтянулись близнята Маргариты, на словах вроде как способствовать делу приготовления ужина, а на деле повыделываться перед Маринкой (как считали рыбы).
Сестренка о чем-то мило стрекотала, стоически перенося проделки близнецов – оброненную чашку, опрометчиво сунутый в микроволновку пластиковый пакет с молодой кукурузой и путаницу с испарившимся невесть куда печеньем. На фокусе Антошки (тот для прикола превратил нож для салата в милого ужика) Маринка решила, что нужно уравновесить расходившихся мальчишек, и вытребовала на кухню Яна. И там сразу стало тихо и благопристойно. Даже рыбы заткнулись – Ян машинально подбросил им корма, и чешуйчатый зоопарк за обе щеки лакомился червячками.
Тихий шорох – телепортом вернулась мама, усталая до потери координации. Впрочем, в ее походке мгновенно появились плавность и мягкость, едва она заметила на диване спящего сына. Спящего, спящего… Дим не смог бы сейчас ни с кем разговаривать – горло просто перехватило. Мама, живая. А ведь он помнит…
Маринка выставила маму с кухни, отправив мыться и отдыхать, мол, сегодня она тут хозяйка.
Хорошая она, Маринка.
Сестра…
А ТАМ было иначе.
Глава 3
Прошлое будущее
– Ублюдки! Слабаки безмозглые! Вырвюки! Дрыбзуты! – Зойка рвется из рук охранников, ненавидяще глядя на братьев. – Да провались ты вместе со своей заботой, скотина!
– Зоя, все постепенно приходит в норму. – Вадим старался проявлять терпение. Перед Зоей он чувствовал себя виноватым. Он перед многими был виноват. Но перед ней – особенно.
За то, что сделал демоном, за то, что избаловал властью и почестями, за то, что не заставлял думать и работать. Она выросла при его дворе, зная, что ей позволено практически все. Отравленная властью, не знающая удержу в желаниях. А теперь все кончилось. Власть ушла, вседозволенность тоже, и смириться с этим Зое оказалось невозможно. Искалеченная «холодком» и былым могуществом душа так и не ожила. Многие из них такие, «потерянное поколение» – подростки, росшие в атмосфере Империи Повелителя. Зойка хотела властвовать и править, хотела быть в центре внимания, хотела любви и преклонения… и не получала.
И он снова виноват, потому что отдалился, потому что ему тяжело на нее смотреть, тяжело сознавать, какой она стала.
Свет, как мне это исправить? Как?
А она становилась проблемой. Только вчера ему доложили, что вокруг Зойки сбиваются в стаю недовольные антигомы – так называли демонов, выступающих против равноправия с людьми и ратующих за возвращение прежних порядков. И Дензил, глава Службы безопасности, как бы невзначай оставил на столе запись слухов о грядущем восшествии над миром некой Черной Королевы…
Неужели Зоя?..
Ее ведь и раньше сдерживал только страх. Она не умеет думать, легко покупается на показное почтение и совершенно не контролирует ни себя, ни свое окружение. И теперь абсолютно не желает слушать старших. Ни советов, ни просьб, ни требований. Чертов подростковый возраст!
Снова в крысу превратить, что ли? Тьфу, что за мысли в голову лезут.
Это, по крайней мере, сделает ее безопасной. А то тревожно что-то. И за Лёшку, и за нее. Особенно за Лёшку. Он на Зойку руку не поднимет, а вот она начала новую встречу с того, что попыталась его ударить. А может, и не только ударить.
Нет, про крыс забудь. Не на Уровнях общаешься… Повелитель.
– Зоя, все кончилось. – Он постарался говорить как можно мягче. – Пора забыть о старых привычках. Тебе учиться надо.
– Учиться?! – прошипела Зойка. Казалось, она не верила своим ушам. – Учиться? Мне? Может, еще в монастырь устроиться? Да ты…
– Зоя!
– Да пошел ты! – Девушку уже колотило. – Пошел к***, понял? Повелитель! И ты, ангелочек! Ненавижу вас, будьте вы прокляты с вашим светом и вашей жалостью! Не лезьте больше в мою жизнь, ясно?! Сама проживу! А ну отпустите меня, шавки!
– Милорд? – «Шавки»-охранники не спешили откликаться на приказы ее вчерашнего высочества. Было им здорово не по себе от такой разборки, но выпускать очумевшую от злости девчонку они не собирались.
– Подождите…
Может, он бы обрадовался, если бы Зоя взбрыкнула так раньше. Ну хотя бы когда он вернул ей человеческий облик. Или когда рассказал, что случилось. Или… но все сложилось как сложилось. И ему очень не нравилось, что Зойка сначала строила из себя лапочку, а теперь озверела. Поняла, что Вадим больше не превратит ее в крысу и об стенку не швырнет?
А значит, можно опять творить что в голову взбредет?
Какая же она все-таки… стерва.
– Подождите. – Вадим глянул на Алекса, но тот молчал. Только смотрел на Зойку так, словно она была безнадежно больным или раненым хищником. – Дензил, Зоя все-таки наша сестра. И очень много пережила в последнее время. Она явно нуждается в заботе и уходе… Короче, выдели ее высочеству свиту. Такую, знаешь… посильнее.
– Да, милорд. Кандидатуры. – Демон бесстрастно коснулся зависшего у его руки шара, и по воздуху сразу поплыли изображения «кандидатур». Девять. В три смены. Ай да Дензил. Заранее заготовил?
– Хорошо. Препроводите высочество в ее комнаты.
– Ты об этом пожалеешь! – вопит Зойка, когда ее довольно бережно выпроваживают из зала. – Ты пожалеешь, слышишь? Вы оба!
Когда вопли стихают, Вадим снова бросает взгляд на Алекса. Тот прислонился к стене и молча смотрит вслед сестре. Алекс первый засек, что в пустом зале кто-то есть. Кто-то, прикрытый невидимостью. Злой. И он заставил Зойку проявиться. А она попыталась напасть…
Сейчас он машинально разминал руку и молчал. Он вообще ни слова ей не сказал. Ни одного. Не попытался уговорить. Ни о чем не спросил.
– Алекс…
– Мы пожалеем.
– Что?
– В ней ничего не осталось, кроме злости. – Голос Алекса был ровным-ровным, как нитка натянутая. – Она нас ненавидит. Завидует, презирает… и ненавидит. Страшно. Что с ней стало, Дим?
И в этом ты тоже виноват.
– Можешь как-то скорректировать? Эмпатически?
– Нет. Не уверен… нет. Можно забрать эмоции, если есть чем заменить. А у нее ничего не осталось, кроме ненависти. Это словно съело ее изнутри. Подари ей сейчас дом – спалит. Дай щенка – свернет шею.
Он проводит рукой по лицу.
– Я не знаю. Это Зойка, настоящая. Но если бы я не читал ауры, решил бы, что это демон, которого никогда не любили.
– Что же теперь… – Дим не закончил.
– Я не знаю.
Мы пожалеем…
Он пожалел скоро. Слишком скоро. Когда на полу в своей спальне нашел два тела.
Усталость пропитывает каждую клетку, и Дим даже не сразу понимает, что в комнате почти темно. Почему-то не отзывается на присутствие хозяина свет. Рука замирает над застежкой у горла. Он даже вдох не закончил – воздух застывает в груди, и мгновенно активируется защита. Потому что он узнает этот запах, от которого начинают шевелиться волосы.
Остро пахнет паленой шерстью. И кровью…
Что ж ты так, Тигр?..
Тигр еще успевает поднять голову и тихонько рыкнуть, хотя он давно должен был умереть – весь правый бок опален, до корки.
А Зоя лежит на полу, у постели, невидящие глаза не отрываются от залитых кровью подушек. Дим не эмпат, но отличить мертвое от живого может с одного взгляда. Мертва, и давно. Не воскресить… Зайка, Заюшка…
Потом в подушках найдут мощнейший «прах», заряд смертельной магии, достаточный для того, чтобы убить всю бывшую Ложу Уровней. Безопасники будут измерять уровень поражающей силы и гадать, хватило бы этого заряда на убийство Повелителя или его б только оглушило и лишило сил? Гадать, как удалось Зое умертвить охрану и выбраться из покоев, как и с чьей помощью она раздобыла «прах»… Будут просить прощения, почтительно осведомляться, как быть с похоронами…
Но все это будет потом, а сейчас он стоит на коленях перед своим умирающим зверем и гладит упругую мягкую шерсть, глядя в гаснущие желтые глаза.
Тигр, Тигр…
– Эй, ты спишь?
Он вздрогнул. Тигра не было, пальцы лежали на мягком подлокотнике дивана. Опять накрыло…
– Что?
– Я говорю: ты спишь? – повторила не-Зойка, по-птичьи склонив голову. – А я уже твою любимую заправку сделала. Ты не голодный, что ли?
Сырная заправка для макарон, которую в семье любят только он и отец. Заправка, которую сама Маринка называла «мышиной приманкой» и забавно воротила от нее носик.
А вот приготовила. Постаралась.
На душе потеплело. И отодвинулось, на прощанье обдав болью потери, чужое воспоминание о девчонке, именовавшей себя демоном. Нет, Вадим, у нас с тобой все-таки очень разная память…
И я добьюсь, чтобы твои воспоминания не стали явью. Даже если жизнь положить придется.
– Я очень голодный. Очень-очень… И съем первого, кто попадет под руку! – грозно надвинулся он. И, ухватив сестрицу телекинезом, от души подкинул к потолку.
Маринка пискнула в шутливом возмущении (мол, ей уже не три и даже не тринадцать!), показавшийся из кухни Ян широко раскрыл глаза…
– Только не нас! – включились рыбы.
И тут откуда-то появились Лёш и его феникс – счастливые и сияющие настолько, что рядом с ними непременно должны были загораться лампочки.
И начался семейный ужин.
– …А как это у тебя получилось?
– Не знаю. Посмотрел на нее, она такая красивая, листья резные, прохладные и совсем живые. Я протянул руку и погладил, а она будто отозвалась. – Ян снова удивленно посмотрел на свои пальцы.
– Как – отозвалась?
– Не могу объяснить. Просто почувствовал – она живая и… Не могу объяснить. – Юный демон виновато улыбнулся. – Только она теперь цвести собирается. Бутоны уже заметные.
– Здорово, Ян!
Здорово. Но учиться ты все равно будешь. Цветы цветами, но твой дар не только в этом. Судьба второй раз стаскивает тебя с того распроклятого алтаря ведь не только затем, чтобы ты всю жизнь проторчал в теплице старины Феликса. Никто за тебя не построит Дворец на озере. И парк тот сказочный…
Надо связаться с Координаторами – у них есть какая-то программа работы с «кукушатами», брошенными демонятами. Секретная, правда… но ведь Яну всего лишь и надо, что документы и разрешение жить на поверхности. Можно и не выдавать своей осведомленности о проекте «Кукушка».
– А мне тоже предложили подработку, – вдруг открывает тайну Маринка. – В местном отделе зачистки и сокрытия.
Один из близнецов поперхнулся кофе.
– Ты подалась в «скрытники»? Ну, Марин…
– Ага. Здорово, да?
– Замечательно, – тепло блеснули глаза мамы. – Горжусь тобой. А учеба?
– Да управлюсь я, они ж не на полную работу берут, а на стажировку. Так, присматриваться буду и помогать изредка. У нас все ж не Москва, регион поспокойней.
– Ну конечно! – проворчал недоверчивый голос из аквариума. Все ясно, у рыб закончился корм.
– Что ж они так торопятся тогда? Тебе до совершеннолетия еще, как до той же Москвы.
– До Москвы, между прочим, я могу телепортироваться за пять секунд. И если б не запрет на телепортацию для несовершеннолетних…
– Поняли мы, поняли, – торопливо перебил близнец Андрей, пока Марина не оседлала любимого конька про излишние запреты.
– Ну ладно… Им понравилось, как я тогда Игорька прикрыла. Без всяких фокусов, без угроз и подозрений. Маис Элмарович… ну, главный у них… он тоже так работает. Помнишь, Дим, как он тогда тебя с той девчушкой прикрыл? Мол, чудесное исцеление от святой иконы, которую приволокла верующая санитарка…
– Помню.
На этот раз я не повторю своей ошибки. И излечение переломанного позвоночника у мальчика из клиники никому не покажется чудом.
– …безобразие! – донеслось до него спустя несколько секунд. – Эти букеты весь обзор загородили!
– Букеты? – удивилась Лёшкина невеста. – А откуда? Мы ведь ничего не брали с собой.
– Это на дом доставили, – пояснил Ян. – А я расставил.
– Красиво получилось, – улыбнулась Людмила.
Игорь ревниво надулся и, отвлекая внимания от Яна, демонстративно обратился к Лёшке:
– Хорошо концерт прошел?
– Отлично. – Лёш снова засиял новеньким месяцем. – И концерт и после…
– После? – Близнята, оторвавшись от попыток незаметно стянуть один у другого последний пирожок, с интересом уставились на парочку. – У вас новости?
Алексей подмигнул:
– Лина, покажешь?
– Сейчас? – усмехнулась девушка. – Ну, хорошо.
Смуглые ладони раскрылись над столом, легонько шевельнулись пальцы, и знакомый блеск прорезался в маленьких руках. Ножи! На тонком лице затанцевали светлые блики – ножи порхнули в воздухе, заплясали на пальцах, потом их резко стало четыре… восемь… Они закружились на ладони, словно там раскрыл лепестки стальной цветок, и разом исчезли.
Секунду стояла тишина. Потом ее резанул восторженный вскрик Маринки:
– Ты вернула себе магию!
– Ага. – Лина пыталась казаться бесстрастной, но не выдержала, и смуглое лицо озарила счастливая улыбка.
Раньше она улыбалась совсем по-другому.
Кареглазая девушка, всего лишь одна из подарков.
Такой дани он с пришедших под его власть не требовал. Как-то повелось так, что их присылали среди других даров, а он не гнал. Вадиму не хотелось больше ни к кому привязываться, так что безликая череда подарков с красивыми телами приходилась кстати.
Сегодня подарок предоставили новенькие. Фениксы, которых привела его несостоявшаяся убийца. Девушка, замершая перед ним, непривычно серьезна. И спокойна.
– Вы хотели меня видеть, Повелитель?
– И не только видеть.
Она склоняет голову, и на миг становится неприятно – наверное, с такой улыбкой она смотрит на очередное задание. Интересная улыбка. Такая… прицельная.
Он любил купаться в бассейне с акулами, а вместо кошки завел тигра. Поэтому неудивительно, что спать с убийцей тоже пришлось по вкусу. Но привязываться по-прежнему не хотелось, да к тому же адреналина и без того было завались, так что через пару недель, незадолго до штурма, он сказал, глядя в карие глаза:
– Как тебе мой подарок?
– Благодарю, Повелитель. – Опять эта дежурная улыбка. Она как щит – не пускает дальше. Впрочем, его это устраивает…
– Хорошо. Твой клан требует заботы?
– Повелитель…
– Теперь ты свободна по вечерам.
Лёшка поправляется! Вадим щедр на радостях, и ей отливается пожалуй, даже больше сил, чем планировалось…
– Спасибо, Повелитель, – чуть изгибаются кончики губ. – Ставку на меня сделаешь?
– Что ты делала в этом баре?
– Милорд, я просто пила. – В улыбке проскальзывает что-то виноватое и одновременно заговорщическое. – Больше такого не повторится.
Он цедит слова, стараясь не показать, как зол. Насколько его зацепило это предательство.
– Ты ненавидишь лед и холод. Однообразие. Несвободу. Тут все в комплекте.
– Интерьер сами обдумывали? – Она в первый раз улыбается по-настоящему, вызывающе, зло. – Какая честь, милорд.
Так вот ты какая… С***!
А потом был Теневой зал. И сорвавшийся с цепи «холодок»… какой, к дьяволу, «холодок», – мороз, мрак… – и Лина, закрывшая собой Лёша. Может, ему показалось, но на ее мертвом лице была улыбка. Настоящая. Не маска.
Вадим с усилием выдохнул, возвращаясь в свою реальность. Опять. Дьявол. Так рехнуться можно.
Я этого не делал. Я не…
Но мог же?
– Спасибо. Приятного всем аппетита. Я пойду поработаю.
Шар был еще совсем пустой. Он мягко переливался в полутьме комнаты, как маленькая луна. Дим несколько секунд молча смотрел на него, потом потянулся к указке.
Что ж, посмотрим.
Проблема первая – дай-имоны. Серые пришельцы из мертвого мира. Альтер-память снова подсунула остробровое красноглазое лицо, шелестящий голос…
Шаман? Пришел за мной?
Тихо, Дим. Эмоции потом.
Дай-имоны.
Теперь он знает, как их найти. Дело не только в частичке иномирской силы – потом он понял, что «серых» вполне можно выследить по особому ментальному рисунку. Главное, правильно настроиться. И вообще-то уничтожить этих, непонятно как проникших сквозь барьер, он сможет хоть сейчас. Мысль, кстати… Правда, сначала надо с ними поговорить. Узнать, как они ухитрились пройти через барьер. То есть ему нужна чья-то помощь. Лёша, например, или кого-то из телепатов. Ничего допросят… Завтра. Сейчас, после общения с этим альтер-эго его, наверное, даже Ян завалит. Или аквариумная Кармелита.
Дай-имонов он прищучит завтра. Решено.
Только это капля в море. Если барьер рухнет, то завтра на Земле окажутся разом тысячи серых. Стражам такое не сдержать. Магический мир рухнет сразу. Дай-имоны слишком легко тянут из магов силу… и не скованы ни Соглашением, ни совестью. Паника, хаос, десятки тысяч погибших. Демоны, под шумок расчищающее себе место под солнцем.
Потом придет очередь людей.
У них будет шанс проредить серых пришельцев – людей много, и оружие у них… кое-что и на дай-имонов сработает. Но оружие есть и у серых. И помнится, тогда они готовы были его применить.
А потом, когда укрощенное «мясо» распихают по загонам, придет очередь и демонов. Жаль все же, что тогда, в прошлой жизни, он мало разговаривал с серыми убийцами. Они были очень послушными и довольно полезными, он всегда мог положиться на их присмотр за Протекторами, но общаться с этими тварями было тошно. А ведь у них, помнится, был какой-то план… не просто так они на Землю свалились. Был… есть… демон, от этого «было-есть» можно с ума сойти.
Спокойствие. Он закрыл глаза, вспоминая… воссоздавая обманчиво простой узор плетения потоков. Барьер… В прежней реальности вот здесь, по узловым точкам, стояли станции. Удобная вещь. Во-первых, с их помощью барьер становился стационарной самоподдерживающейся системой и требовал совсем немного энергии. Во-вторых, любой вторженец падал не куда придется, а в специальные изокамеры, где его легко было обследовать и решить, что с ним делать.
Станции…
А успеют ли их построить?
Если только Стражи и Координаторы, то нет. Что ж, все-таки Уровни?
Вадим закрыл глаза, откинулся на спинку дивана. Уровни…
Кое-что не меняется.
– Зоя, все постепенно приходит в норму. – Вадим старался проявлять терпение. Перед Зоей он чувствовал себя виноватым. Он перед многими был виноват. Но перед ней – особенно.
За то, что сделал демоном, за то, что избаловал властью и почестями, за то, что не заставлял думать и работать. Она выросла при его дворе, зная, что ей позволено практически все. Отравленная властью, не знающая удержу в желаниях. А теперь все кончилось. Власть ушла, вседозволенность тоже, и смириться с этим Зое оказалось невозможно. Искалеченная «холодком» и былым могуществом душа так и не ожила. Многие из них такие, «потерянное поколение» – подростки, росшие в атмосфере Империи Повелителя. Зойка хотела властвовать и править, хотела быть в центре внимания, хотела любви и преклонения… и не получала.
И он снова виноват, потому что отдалился, потому что ему тяжело на нее смотреть, тяжело сознавать, какой она стала.
Свет, как мне это исправить? Как?
А она становилась проблемой. Только вчера ему доложили, что вокруг Зойки сбиваются в стаю недовольные антигомы – так называли демонов, выступающих против равноправия с людьми и ратующих за возвращение прежних порядков. И Дензил, глава Службы безопасности, как бы невзначай оставил на столе запись слухов о грядущем восшествии над миром некой Черной Королевы…
Неужели Зоя?..
Ее ведь и раньше сдерживал только страх. Она не умеет думать, легко покупается на показное почтение и совершенно не контролирует ни себя, ни свое окружение. И теперь абсолютно не желает слушать старших. Ни советов, ни просьб, ни требований. Чертов подростковый возраст!
Снова в крысу превратить, что ли? Тьфу, что за мысли в голову лезут.
Это, по крайней мере, сделает ее безопасной. А то тревожно что-то. И за Лёшку, и за нее. Особенно за Лёшку. Он на Зойку руку не поднимет, а вот она начала новую встречу с того, что попыталась его ударить. А может, и не только ударить.
Нет, про крыс забудь. Не на Уровнях общаешься… Повелитель.
– Зоя, все кончилось. – Он постарался говорить как можно мягче. – Пора забыть о старых привычках. Тебе учиться надо.
– Учиться?! – прошипела Зойка. Казалось, она не верила своим ушам. – Учиться? Мне? Может, еще в монастырь устроиться? Да ты…
– Зоя!
– Да пошел ты! – Девушку уже колотило. – Пошел к***, понял? Повелитель! И ты, ангелочек! Ненавижу вас, будьте вы прокляты с вашим светом и вашей жалостью! Не лезьте больше в мою жизнь, ясно?! Сама проживу! А ну отпустите меня, шавки!
– Милорд? – «Шавки»-охранники не спешили откликаться на приказы ее вчерашнего высочества. Было им здорово не по себе от такой разборки, но выпускать очумевшую от злости девчонку они не собирались.
– Подождите…
Может, он бы обрадовался, если бы Зоя взбрыкнула так раньше. Ну хотя бы когда он вернул ей человеческий облик. Или когда рассказал, что случилось. Или… но все сложилось как сложилось. И ему очень не нравилось, что Зойка сначала строила из себя лапочку, а теперь озверела. Поняла, что Вадим больше не превратит ее в крысу и об стенку не швырнет?
А значит, можно опять творить что в голову взбредет?
Какая же она все-таки… стерва.
– Подождите. – Вадим глянул на Алекса, но тот молчал. Только смотрел на Зойку так, словно она была безнадежно больным или раненым хищником. – Дензил, Зоя все-таки наша сестра. И очень много пережила в последнее время. Она явно нуждается в заботе и уходе… Короче, выдели ее высочеству свиту. Такую, знаешь… посильнее.
– Да, милорд. Кандидатуры. – Демон бесстрастно коснулся зависшего у его руки шара, и по воздуху сразу поплыли изображения «кандидатур». Девять. В три смены. Ай да Дензил. Заранее заготовил?
– Хорошо. Препроводите высочество в ее комнаты.
– Ты об этом пожалеешь! – вопит Зойка, когда ее довольно бережно выпроваживают из зала. – Ты пожалеешь, слышишь? Вы оба!
Когда вопли стихают, Вадим снова бросает взгляд на Алекса. Тот прислонился к стене и молча смотрит вслед сестре. Алекс первый засек, что в пустом зале кто-то есть. Кто-то, прикрытый невидимостью. Злой. И он заставил Зойку проявиться. А она попыталась напасть…
Сейчас он машинально разминал руку и молчал. Он вообще ни слова ей не сказал. Ни одного. Не попытался уговорить. Ни о чем не спросил.
– Алекс…
– Мы пожалеем.
– Что?
– В ней ничего не осталось, кроме злости. – Голос Алекса был ровным-ровным, как нитка натянутая. – Она нас ненавидит. Завидует, презирает… и ненавидит. Страшно. Что с ней стало, Дим?
И в этом ты тоже виноват.
– Можешь как-то скорректировать? Эмпатически?
– Нет. Не уверен… нет. Можно забрать эмоции, если есть чем заменить. А у нее ничего не осталось, кроме ненависти. Это словно съело ее изнутри. Подари ей сейчас дом – спалит. Дай щенка – свернет шею.
Он проводит рукой по лицу.
– Я не знаю. Это Зойка, настоящая. Но если бы я не читал ауры, решил бы, что это демон, которого никогда не любили.
– Что же теперь… – Дим не закончил.
– Я не знаю.
Мы пожалеем…
Он пожалел скоро. Слишком скоро. Когда на полу в своей спальне нашел два тела.
Усталость пропитывает каждую клетку, и Дим даже не сразу понимает, что в комнате почти темно. Почему-то не отзывается на присутствие хозяина свет. Рука замирает над застежкой у горла. Он даже вдох не закончил – воздух застывает в груди, и мгновенно активируется защита. Потому что он узнает этот запах, от которого начинают шевелиться волосы.
Остро пахнет паленой шерстью. И кровью…
Что ж ты так, Тигр?..
Тигр еще успевает поднять голову и тихонько рыкнуть, хотя он давно должен был умереть – весь правый бок опален, до корки.
А Зоя лежит на полу, у постели, невидящие глаза не отрываются от залитых кровью подушек. Дим не эмпат, но отличить мертвое от живого может с одного взгляда. Мертва, и давно. Не воскресить… Зайка, Заюшка…
Потом в подушках найдут мощнейший «прах», заряд смертельной магии, достаточный для того, чтобы убить всю бывшую Ложу Уровней. Безопасники будут измерять уровень поражающей силы и гадать, хватило бы этого заряда на убийство Повелителя или его б только оглушило и лишило сил? Гадать, как удалось Зое умертвить охрану и выбраться из покоев, как и с чьей помощью она раздобыла «прах»… Будут просить прощения, почтительно осведомляться, как быть с похоронами…
Но все это будет потом, а сейчас он стоит на коленях перед своим умирающим зверем и гладит упругую мягкую шерсть, глядя в гаснущие желтые глаза.
Тигр, Тигр…
– Эй, ты спишь?
Он вздрогнул. Тигра не было, пальцы лежали на мягком подлокотнике дивана. Опять накрыло…
– Что?
– Я говорю: ты спишь? – повторила не-Зойка, по-птичьи склонив голову. – А я уже твою любимую заправку сделала. Ты не голодный, что ли?
Сырная заправка для макарон, которую в семье любят только он и отец. Заправка, которую сама Маринка называла «мышиной приманкой» и забавно воротила от нее носик.
А вот приготовила. Постаралась.
На душе потеплело. И отодвинулось, на прощанье обдав болью потери, чужое воспоминание о девчонке, именовавшей себя демоном. Нет, Вадим, у нас с тобой все-таки очень разная память…
И я добьюсь, чтобы твои воспоминания не стали явью. Даже если жизнь положить придется.
– Я очень голодный. Очень-очень… И съем первого, кто попадет под руку! – грозно надвинулся он. И, ухватив сестрицу телекинезом, от души подкинул к потолку.
Маринка пискнула в шутливом возмущении (мол, ей уже не три и даже не тринадцать!), показавшийся из кухни Ян широко раскрыл глаза…
– Только не нас! – включились рыбы.
И тут откуда-то появились Лёш и его феникс – счастливые и сияющие настолько, что рядом с ними непременно должны были загораться лампочки.
И начался семейный ужин.
– …А как это у тебя получилось?
– Не знаю. Посмотрел на нее, она такая красивая, листья резные, прохладные и совсем живые. Я протянул руку и погладил, а она будто отозвалась. – Ян снова удивленно посмотрел на свои пальцы.
– Как – отозвалась?
– Не могу объяснить. Просто почувствовал – она живая и… Не могу объяснить. – Юный демон виновато улыбнулся. – Только она теперь цвести собирается. Бутоны уже заметные.
– Здорово, Ян!
Здорово. Но учиться ты все равно будешь. Цветы цветами, но твой дар не только в этом. Судьба второй раз стаскивает тебя с того распроклятого алтаря ведь не только затем, чтобы ты всю жизнь проторчал в теплице старины Феликса. Никто за тебя не построит Дворец на озере. И парк тот сказочный…
Надо связаться с Координаторами – у них есть какая-то программа работы с «кукушатами», брошенными демонятами. Секретная, правда… но ведь Яну всего лишь и надо, что документы и разрешение жить на поверхности. Можно и не выдавать своей осведомленности о проекте «Кукушка».
– А мне тоже предложили подработку, – вдруг открывает тайну Маринка. – В местном отделе зачистки и сокрытия.
Один из близнецов поперхнулся кофе.
– Ты подалась в «скрытники»? Ну, Марин…
– Ага. Здорово, да?
– Замечательно, – тепло блеснули глаза мамы. – Горжусь тобой. А учеба?
– Да управлюсь я, они ж не на полную работу берут, а на стажировку. Так, присматриваться буду и помогать изредка. У нас все ж не Москва, регион поспокойней.
– Ну конечно! – проворчал недоверчивый голос из аквариума. Все ясно, у рыб закончился корм.
– Что ж они так торопятся тогда? Тебе до совершеннолетия еще, как до той же Москвы.
– До Москвы, между прочим, я могу телепортироваться за пять секунд. И если б не запрет на телепортацию для несовершеннолетних…
– Поняли мы, поняли, – торопливо перебил близнец Андрей, пока Марина не оседлала любимого конька про излишние запреты.
– Ну ладно… Им понравилось, как я тогда Игорька прикрыла. Без всяких фокусов, без угроз и подозрений. Маис Элмарович… ну, главный у них… он тоже так работает. Помнишь, Дим, как он тогда тебя с той девчушкой прикрыл? Мол, чудесное исцеление от святой иконы, которую приволокла верующая санитарка…
– Помню.
На этот раз я не повторю своей ошибки. И излечение переломанного позвоночника у мальчика из клиники никому не покажется чудом.
– …безобразие! – донеслось до него спустя несколько секунд. – Эти букеты весь обзор загородили!
– Букеты? – удивилась Лёшкина невеста. – А откуда? Мы ведь ничего не брали с собой.
– Это на дом доставили, – пояснил Ян. – А я расставил.
– Красиво получилось, – улыбнулась Людмила.
Игорь ревниво надулся и, отвлекая внимания от Яна, демонстративно обратился к Лёшке:
– Хорошо концерт прошел?
– Отлично. – Лёш снова засиял новеньким месяцем. – И концерт и после…
– После? – Близнята, оторвавшись от попыток незаметно стянуть один у другого последний пирожок, с интересом уставились на парочку. – У вас новости?
Алексей подмигнул:
– Лина, покажешь?
– Сейчас? – усмехнулась девушка. – Ну, хорошо.
Смуглые ладони раскрылись над столом, легонько шевельнулись пальцы, и знакомый блеск прорезался в маленьких руках. Ножи! На тонком лице затанцевали светлые блики – ножи порхнули в воздухе, заплясали на пальцах, потом их резко стало четыре… восемь… Они закружились на ладони, словно там раскрыл лепестки стальной цветок, и разом исчезли.
Секунду стояла тишина. Потом ее резанул восторженный вскрик Маринки:
– Ты вернула себе магию!
– Ага. – Лина пыталась казаться бесстрастной, но не выдержала, и смуглое лицо озарила счастливая улыбка.
Раньше она улыбалась совсем по-другому.
Кареглазая девушка, всего лишь одна из подарков.
Такой дани он с пришедших под его власть не требовал. Как-то повелось так, что их присылали среди других даров, а он не гнал. Вадиму не хотелось больше ни к кому привязываться, так что безликая череда подарков с красивыми телами приходилась кстати.
Сегодня подарок предоставили новенькие. Фениксы, которых привела его несостоявшаяся убийца. Девушка, замершая перед ним, непривычно серьезна. И спокойна.
– Вы хотели меня видеть, Повелитель?
– И не только видеть.
Она склоняет голову, и на миг становится неприятно – наверное, с такой улыбкой она смотрит на очередное задание. Интересная улыбка. Такая… прицельная.
Он любил купаться в бассейне с акулами, а вместо кошки завел тигра. Поэтому неудивительно, что спать с убийцей тоже пришлось по вкусу. Но привязываться по-прежнему не хотелось, да к тому же адреналина и без того было завались, так что через пару недель, незадолго до штурма, он сказал, глядя в карие глаза:
– Как тебе мой подарок?
– Благодарю, Повелитель. – Опять эта дежурная улыбка. Она как щит – не пускает дальше. Впрочем, его это устраивает…
– Хорошо. Твой клан требует заботы?
– Повелитель…
– Теперь ты свободна по вечерам.
Лёшка поправляется! Вадим щедр на радостях, и ей отливается пожалуй, даже больше сил, чем планировалось…
– Спасибо, Повелитель, – чуть изгибаются кончики губ. – Ставку на меня сделаешь?
– Что ты делала в этом баре?
– Милорд, я просто пила. – В улыбке проскальзывает что-то виноватое и одновременно заговорщическое. – Больше такого не повторится.
Он цедит слова, стараясь не показать, как зол. Насколько его зацепило это предательство.
– Ты ненавидишь лед и холод. Однообразие. Несвободу. Тут все в комплекте.
– Интерьер сами обдумывали? – Она в первый раз улыбается по-настоящему, вызывающе, зло. – Какая честь, милорд.
Так вот ты какая… С***!
А потом был Теневой зал. И сорвавшийся с цепи «холодок»… какой, к дьяволу, «холодок», – мороз, мрак… – и Лина, закрывшая собой Лёша. Может, ему показалось, но на ее мертвом лице была улыбка. Настоящая. Не маска.
Вадим с усилием выдохнул, возвращаясь в свою реальность. Опять. Дьявол. Так рехнуться можно.
Я этого не делал. Я не…
Но мог же?
– Спасибо. Приятного всем аппетита. Я пойду поработаю.
Шар был еще совсем пустой. Он мягко переливался в полутьме комнаты, как маленькая луна. Дим несколько секунд молча смотрел на него, потом потянулся к указке.
Что ж, посмотрим.
Проблема первая – дай-имоны. Серые пришельцы из мертвого мира. Альтер-память снова подсунула остробровое красноглазое лицо, шелестящий голос…
Шаман? Пришел за мной?
Тихо, Дим. Эмоции потом.
Дай-имоны.
Теперь он знает, как их найти. Дело не только в частичке иномирской силы – потом он понял, что «серых» вполне можно выследить по особому ментальному рисунку. Главное, правильно настроиться. И вообще-то уничтожить этих, непонятно как проникших сквозь барьер, он сможет хоть сейчас. Мысль, кстати… Правда, сначала надо с ними поговорить. Узнать, как они ухитрились пройти через барьер. То есть ему нужна чья-то помощь. Лёша, например, или кого-то из телепатов. Ничего допросят… Завтра. Сейчас, после общения с этим альтер-эго его, наверное, даже Ян завалит. Или аквариумная Кармелита.
Дай-имонов он прищучит завтра. Решено.
Только это капля в море. Если барьер рухнет, то завтра на Земле окажутся разом тысячи серых. Стражам такое не сдержать. Магический мир рухнет сразу. Дай-имоны слишком легко тянут из магов силу… и не скованы ни Соглашением, ни совестью. Паника, хаос, десятки тысяч погибших. Демоны, под шумок расчищающее себе место под солнцем.
Потом придет очередь людей.
У них будет шанс проредить серых пришельцев – людей много, и оружие у них… кое-что и на дай-имонов сработает. Но оружие есть и у серых. И помнится, тогда они готовы были его применить.
А потом, когда укрощенное «мясо» распихают по загонам, придет очередь и демонов. Жаль все же, что тогда, в прошлой жизни, он мало разговаривал с серыми убийцами. Они были очень послушными и довольно полезными, он всегда мог положиться на их присмотр за Протекторами, но общаться с этими тварями было тошно. А ведь у них, помнится, был какой-то план… не просто так они на Землю свалились. Был… есть… демон, от этого «было-есть» можно с ума сойти.
Спокойствие. Он закрыл глаза, вспоминая… воссоздавая обманчиво простой узор плетения потоков. Барьер… В прежней реальности вот здесь, по узловым точкам, стояли станции. Удобная вещь. Во-первых, с их помощью барьер становился стационарной самоподдерживающейся системой и требовал совсем немного энергии. Во-вторых, любой вторженец падал не куда придется, а в специальные изокамеры, где его легко было обследовать и решить, что с ним делать.
Станции…
А успеют ли их построить?
Если только Стражи и Координаторы, то нет. Что ж, все-таки Уровни?
Вадим закрыл глаза, откинулся на спинку дивана. Уровни…
Кое-что не меняется.
Глава 4
Ну и что теперь делать?
Девочка была мертва. Нинне отняла руку и встала. Она знала, что в этом временном приюте нейтральников мертвы все, но надежда не хотела покидать ее. И она переходила от дома к дому. Было странно тихо, даже комары не звенели. Их отпугивал полог, установленный уже покойными магами. Полог еще работал. Он будет действовать еще неделю, не подпуская ни мух, ни комаров. А люди уже…
Мужчина с обожженной рукой – судя по всему, пострадал от своего же огня.
Старик в халате по моде начала прошлого века. Так и застыл, схватившись за амулет. Амулет дорогой и штучный, но владельцу не помог.
Молодая женщина у пустой детской кроватки.
Еще двое. Эти, кажется, оказали достойное сопротивление – комната буквально покорежена. Разбросано и сломано все, что было внутри.
Сколько же было пришельцев, если они смогли накрыть всех?
Даниэль тем временем занимался единственным уцелевшим. Именно этот ребенок смог как-то пережить атаку, а потом найти в вещах погибшего отца аварийный «маячок». Тот был настроен на вызов родичей, а те уже оповестили Стражу.
– Ну, что?
– Все, как думали.
– Какая у них добыча?
– Ты про магию? Телекинез. Пирокинез – средний уровень. Еще что-то из заклинательских талантов, тоже невысокое. Ничего особо опасного.
Мужчина с обожженной рукой – судя по всему, пострадал от своего же огня.
Старик в халате по моде начала прошлого века. Так и застыл, схватившись за амулет. Амулет дорогой и штучный, но владельцу не помог.
Молодая женщина у пустой детской кроватки.
Еще двое. Эти, кажется, оказали достойное сопротивление – комната буквально покорежена. Разбросано и сломано все, что было внутри.
Сколько же было пришельцев, если они смогли накрыть всех?
Даниэль тем временем занимался единственным уцелевшим. Именно этот ребенок смог как-то пережить атаку, а потом найти в вещах погибшего отца аварийный «маячок». Тот был настроен на вызов родичей, а те уже оповестили Стражу.
– Ну, что?
– Все, как думали.
– Какая у них добыча?
– Ты про магию? Телекинез. Пирокинез – средний уровень. Еще что-то из заклинательских талантов, тоже невысокое. Ничего особо опасного.