Страница:
Принц из Ориссы
Божественным происхождением могли гордиться жители священной Ориссы, издавна славившейся своими храмами и оригинальными нарядами правителей. Принцы исторической области на берегу Бенгальского залива носили белоснежный дхоти, башмаки из мягкой кожи с причудливо загнутыми носами и множество украшений. Темно-коричневый торс владыки, обнаженный или прикрытый свободным концом одеяния, покрывали длинные золотые цепочки тонкой работы. Широкие обручи с филигранным узором сверкали на шее, руках и ногах.Обилие драгоценностей характерно для любого индийского костюма, но эта традиция, вероятно, возникла на юге страны и распространилась на север с иноземными раджами. Красочные наряды тамилов, издревле населявших южную часть материка и близлежащее побережье острова Цейлон, сочетают африканскую яркость с напыщенной декоративностью индийского стиля. Стилизация их костюмов близка к традиционной культуре Явы, Сиама и Бирмы. В качестве будничной одежды простого тамила выступал кусок яркой ткани, закрепленный на поясе кожаным ремнем. Парадное облачение знати поражало горящим красным цветом, водопадом золотых ожерелий, сверканием драгоценных камней.
Основной деталью этнического наряда тамилов являлись фантастические головные уборы или маски из дерева, повторяющие очертания храмовой архитектуры. Похожие сооружения позже носили правители южных индийских штатов. Знатные особы не демонстрировали окружающим голое тело и на людях надевали дхоти необъятной ширины, неплохо сочетавшийся с белыми штанами, но совсем не подходивший к куртке с широкими рукавами.
Красный цвет был визитной карточкой высокопоставленного чиновника из Кашмира. Жители этой исторической области в бассейне Верхнего Инда являются создателями знаменитого кашемира – легкой шерстяной ткани с наклонными рубчиками. Население высокогорных районов Индии, сохранив национальный стиль, заимствовало отдельные детали афганского костюма. Холодный климат определил появление теплой верхней одежды, повторявшей фасон восточного халата на подкладке. Кочевники племени Банджара внешне почти не походили на индийцев. Традиционный стиль у них выражался белым цветом нижнего платья и обилием украшений. Мужчины покрывали голову тюрбаном странной формы, напоминавшим шляпу с широкими полями. Женщины прятали волосы под колпаком обычно красного цвета, украшавшимся по краю мелкими металлическими подвесками. Кочевницы не носили сари, заменяя его укороченным платьем с разрезами спереди. Верхней одеждой банджарам служила шерстяная накидка, также украшенная по краям монетками или кисточками.
Тамилы: простолюдин и правитель округа
Священное родство с брахманами наложило отпечаток на образ жизни раджпутов, обитавших на северо-западе Индии, в области с соответствующим названием Раджастхан – «страна раджей». Знания о подвигах предков помогали раждпутам ощущать себя хранителями древних традиций. Уважение к предкам подразумевало отрицание качеств низкого варна – таких, как подлость, зависть, стремление к богатству и чувственным наслаждения. Истинный раджпут еще при рождении жертвовал себя богине-хранительнице клана кул-деви, что означало пожизненное обучение военному делу. Следуя личной дхарме ничем иным он не занимался, оставляя грязную работу представителям более низких каст.Средневековые правители Раджастхана окутывались прозрачной драпировкой, не доходящей до пола, которая не скрывала обуви и нижней одежды: узких штанов в комплекте со столь же узкой рубашкой. Экзотический наряд, одинаково приемлемый для мужчин и женщин, дополнялся роскошными украшениями. Мужчины осыпали драгоценными камнями пояса, головные уборы, ткань верхнего платья; носили тяжелые колье и браслеты. Женские ювелирные изделия предназначались для всех частей тела. Индианки крепили украшения всюду, где они могли быть видны: в волосах, на шее, пальцах, запястьях и лодыжках, драгоценности плотно нашивались по кромкам одежды и живописно рассыпались по всему наряду.
Воин Раджастхана не боялся смерти, потому как, погибнув на поле брани, он получал спасение души правильным способом. Наилучшим вариантом избавления от земной суеты считалась гибель в священной битве шака. Накануне решающего сражения женщины клана совершали ритуал самосожжения – джаухар, восходя на костер в белых сари. Похоронив жен в священном огне, мужчины надевали символический костюм шафранового цвета, дополненный тюрбаном мор с огромным количеством драгоценностей. Этот головной убор раджпут надевал два раза в жизни – на свадьбу и в последний бой. Кроме того, мор олицетворял его обручение с небесными девами апсарами. В индийской мифологии ап-сарами называли танцовщиц, обитающих в другом мире, призванных услаждать своей пластикой более сильных богов. Прекрасные тела небесных плясуний не нуждались в одежде; их единственным облачением были драгоценности, вероятно полученные от земных возлюбленных.
Махараджа Джодхпура в парадном облачении, 1897 год
Военно-землевладельческие касты составляли класс крупных и средних феодалов. Рангом ниже располагались торгово-ростовщические касты. Далее шли касты мелких феодалов и полноправных общинников. Бесправными членами индийского социума были представители каст безземельных, ремесленников и слуг, а на самом дне общества находились касты неприкасаемых. Городская беднота, составлявшая основную часть населения Дели, Бомбея, Калькутты, Бхопала, не радовала глаз сверканием драгоценностей. Однако женщины украшали хлопчатобумажные одежды широкой узорчатой каймой. Изобретением жен чернорабочих кули стали короткие лифы чоли, надевавшиеся в дополнение к легкому сари. Великий правитель махараджа облачал свою босоногую свиту в одинаковые белые костюмы: узкие штаны и облегающие куртки длиной немного ниже колена. Древние формы сари и дхоти практически не претерпели изменений под влиянием многочисленных завоевателей. Благодаря потомкам Бабура, в 1526 году основавшего династию Великих Моголов, в Индии появились лишь ангарка и пенждабская чога. Никакие хитрости капризной европейской моды не «смущают царицу азиатской одежды – прекрасное сари». Более 2000 лет исконно индийское одеяние подчеркивает красоту и совершенство женского тела. Путешественник, хоть однажды побывавший в Индии, не станет отрицать, что главной достопримечательностью улиц Дели, Бомбея или Калькутты являются женщины. Бесконечно красивые, женственные, серьезные и задумчивые индианки в сари, удивляющие модельной походкой «от бедра». Европейских топ-моделей годами обучают своеобразной пластике, а индианкам она присуща от рождения.
Индийский раджа со свитой
Свойственная каждой индианке грациозность приобретается с детства, когда девочка начинает учиться носить тяжести на голове. Характерная пластика приходит после долгого обучения в школе классического танца, хотя танцевать в Индии умеют не только женщины. На юге страны самым популярным танцем является катакали, который исполняют только мужчины. Сложные сцены индийского эпоса, заложенные в основу этого красочного действа, представляют все человеческие чувства. Актеры выходят на сцену в красочных костюмах, огромных головных уборах, со сложным гримом на лице.Можно смело утверждать, что индийское сари специально создано для движения. Санскритским термином «сари» обозначается кусок ткани, один край которого обвивает бедра, драпируя ноги в форме юбки или шальвар, а другой небрежно переброшен через плечо или укрывает голову в виде шали. Сари представляет собой цельный кусок ткани длиной 1-12 м. В наше время длинные отрезы используются редко и драпируются особыми способами. Типичное сари не превышает 5 м и остается стандартной одеждой индианки, хотя молодые женщины не пренебрегают новинками европейской моды.
Наряду со множеством видов и приемов отделки сари (вышивка, кайма, ручная окраска), существует большое количество вариантов драпировки. Индийское сари также изысканно и элегантно, как и японское кимоно. Оба вида одежды свидетельствуют о воспитании и характере дамы из уважаемой семьи. Сегодня этнические вещи высоко ценятся эстетами.
Считается, что старинная одежда из дорогостоящих тканей развивает хороший вкус и определяет место человека в обществе. Даже космополитичные горожанки в самые важные моменты своей жизни предпочитают надевать сари, а не безликое цивильное платье. Множество драгоценностей, особенно браслетов и ожерелий, в Индии не считается украшательством. Драгоценности не имеет права носить только вдова, а для всех остальных индианок металлический звон и сверкание камней является совершенно необходимой частью наряда.
Различные варианты драпировки сари
Комплекс религиозно-мифологических взглядов под общим названием «индуизм» возник в Индии, но проповедуется в Непале, Шри-Ланке, Бангладеш, в некоторых регионах Юго-Восточной Азии и Африки. Возможно, единством в религии можно объяснить сходство традиционного костюма стран, разделенных огромными расстояниями. Индийские тенденции в манере оборачивания ткани вокруг тела заметны в костюме африканских народов, проживающих на восточном побережье материка.Ткань эфиопской шамы и сомалийского марро, подобно сари, огибает фигуру и перебрасывается через плечо. Родственность двух далеких народов ярко выражена в мягкой пластике жестов. Сомалийки не отличаются от индианок особой постановкой головы, прямой осанкой; удивительное сходство прослеживается в динамике движений. Национальный стиль самобытных культур Африки необычайно экстравагантен и ярок. Вследствие малой ширины ткацких станков африканкам приходится сшивать одежду из множества полосок. Более жаркий климат требует меньшего количества деталей, а традиционная бедность допускает использование крайне простых украшений. Однако индийские сари, более сдержанные по цвету, пользуются большим спросом на африканских базарах.
Сомалийка и женщина из Занзибара в «африканских сари»
Традиционный саронг народов Бирмы, Явы и Сиама – это кусок хлопчатобумажной или шелковой ткани преимущественно с цветным узором, окутывающий тело ниже пояса. Самые эффектные саронги изготовляются на Яве мастерами батика. Малайская техника росписи под названием «батик» предусматривает нанесение рисунка тонким слоем воска. Расписанная ткань опускается в краску, которая окрашивает части, свободные от воска. В конце XX века малайский батик получил известность в Европе и сегодня является одним из самых изысканных украшений одежды.
Хлопчатобумажный саронг простолюдина с Явы
Жители Бирмы и Сиама также неравнодушны к драгоценностям. Всевозможные украшения допускается носить в любой обстановке: на службе, дома, на рынке, в театре и храме. Буддийские священнослужители отличаются накидками золотисто-желтого оттенка, с которыми гармонируют сумки для милостыни красного или фиолетового цвета. Обитатели Явы оторачивают края парадных одежд зубчатой каймой и подвешивают на пояс шарфы с кисточками.Вдохновенный поклонник индийского сари может привести множество доводов в пользу этой замечательной одежды.
Действительно, нетрудно убедиться, насколько полезны легкие, не раздражающие кожу ткани, не стесняющий движений фасон и, наконец, складки, приятно овевающие тело в знойный день. Правильно надетое сари подчеркивает достоинства и скрывает недостатки фигуры. «Сари не терпит суеты, – утверждает востоковед Арти Д. Александер. – Надев его, женщина должна забыть о небрежности и обязательно следить за осанкой. Классическая драпировка сари подразумевает плавные, царственные движения. Цвет лица должен быть свежим, поэтому не стоит злоупотреблять косметикой и тем более красить волосы в черный цвет».
Современные дизайнеры рассматривают индийское этническое платье прежде всего с эстетической стороны. В последние годы значительно увеличился интерес к традиционному сари, а также к ткани, из которой оно изготавливается.
Изощренная фантазия парижских кутюрье вызвала моду на брючный костюм, жакет, простую набедренную повязку а-ля сари. Благодаря различным вариантам драпировки даже небольшой кусок легкого шелка можно использовать в течение дня, последовательно надевая как пеньюар, сарафан и вечернее платье. Практичным дамам советуют не экономить и решиться на украшение спальни роскошными подушками, шторами, покрывалами, накидками из ткани сари.
Завоевав европейские подиумы, экзотическая роскошь перестала считаться китчем. Бессознательно, но не случайно прекрасный образ представляется именно в свободно летящих, величественных одеждах. Индийские мотивы торжествуют в современной моде, кино, живописи, наполняя серый асфальтово-бетонный мир пьянящим ароматом роз и сандала.
Страна нисходящих складок
Традиционный костюм, как никакая другая категория, отражает особенности данной нации. Относительно кимоно это утверждение приобретает большую силу, потому что японское платье создает неповторимый образ, который невозможно воплотить в иностранце. Кимоно подходит только тем, кому предназначено. Изящная европейская дама, даже надев кимоно, не порадует удивительной пластикой, отличающей японок. В свою очередь, надев цивильное платье, жительница Страны восходящего солнца станет обычной женщиной, только с азиатскими чертами лица.
Несведущий иностранец видит в кимоно прямой халат с запахом, поясом и широкими рукавами, одинаково неудобный для мужчин и женщин. Однако представителю западного мира, даже до тонкости изучившему японское искусство, созерцающему икебану и размахивающему ногами на манер каратиста, не дано постичь прелести ношения традиционного кимоно. Любой японец скажет, что мужской наряд отличается от женского, так же как мужчина отличается от женщины. Дамское кимоно дополнено широким поясом, уложенным в бант на спине. У него длиннее рукава, внутренний край которых остается незашитым.
Кимоно совершенно само по себе, оно прекрасно подходит к японскому типу фигуры; визуально удлиняет невысокого по природе человека, одновременно создавая иллюзию стройности. Грациозно семенящая японка в кимоно и белых носочках являет собой образец истинной женственности и скромного обаяния. Таким образом, непритязательная, казалось, одежда не только определяет ритм движений, но и формирует национальный менталитет. В Японии большое значение придается любой вещи, но одежде уделяется особое внимание.
Глава Академии кимоно Содо, господин Норио Яманака, рекомендует иностранцам, решившим надеть японское платье, вначале «обрести красоту собственной души и характера». Если кимоно будет отчуждено от повседневной жизни, можно утратить нечто ценное, что необходимо для его надевания. Вместе с манерами у человека в кимоно формируется иное восприятие жизни и природы. Японцу не нужно объяснять, что надевание и ношение кимоно требуют особых знаний, выработанных веками и подчиняющихся определенным правилам. Естественная поза, прямая осанка, слегка втянутый подбородок, расслабленные плечи необходимы при надевании. С трудом облачившись в сложный наряд, человек должен избегать резких движений, при ходьбе не размахивать руками, чтобы ненароком не обнажить руки выше кистей и особенно ноги. Мелькание нижних конечностей между распахнувшимися полами считается неприличным, и каждый уважающий себя японец старается этого избежать.
Первые признаки шелководства и ткачества появились в Японии вместе с культурой Yayoi-shiki (300–200 годы до н. э.). Если верить китайской хронике «Вэй чжи», то японцы той эпохи носили длинную рубашку кину с поясом и рукавами, подвязанными у локтей и запястий. Нижняя часть мужского тела закрывалась просторными штанами хакама, подвязанными под коленями. Женские кину дополнялись распашными юбками мо. Простолюдины шили наряды из конопляного полотна, а родовая аристократия позволяла себе шелковое платье.
Установление торговых связей с Китаем, а также проникновение в страну буддизма вызвало интерес к удобной китайской одежде. В начале VIII века ее разделили на три категории – церемониальную, придворную, рабочую – и приказали носить государственным чиновникам. Женщины того времени надевали короткую накидку и юбку с длинным, волочащимся по полу подолом. Изображенный современником правитель Сётоку Тайси предстает перед зрителем в типичном наряде китайского придворного: мешковатая куртка с высокими разрезами и стоячим воротником.
Представительницы низших сословий носили простые одежды, состоящие из хлопчатобумажных штанов и коротких накидок тэнаси без рукавов. Длинное платье приходилось подтягивать поясом, дабы подол не спускался ниже середины икр, иначе дорогостоящий костюм мог быть испорчен грязью городских улиц. Мужской и женской обувью служили деревянные сандалии гэта. Открытые башмаки иллюзорно защищали от пыли белоснежные носки, в которых ходили не только в частном доме, но и во всяком помещении.
Со временем менялись формы накидок, появлялся и исчезал интерес к декору, но японская одежда оставалась функциональной. Вместо шелка практично использовались дешевые ткани или кожа. «Женщина непременно должна рассмотреть одежду другой женщины, какой бы неизящной и безвкусной она ни была», – говорили знатные дамы, стараясь воплотить в одном костюме все существовавшие стили. Состоятельные японки периода Нара (710–784 годы) предпочитали многослойность, надевая одно на другое так, чтобы виднелись краешки всех слоев. С этой целью нижний наряд шился на один размер больше. Полный комплект назывался «дзюнихитоэ» («двенадцать слоев»), хотя часто надевалось до 20 платьев. Основным моментом такого облачения считался подбор цветовой гаммы: все выглядывающие кромки должны были сочетаться или контрастировать друг с другом, создавая общий тон.
Просвещенная эпоха Хэйан (784-1184 годы) «породила нежный экзотический цветок» в образе аристократки, заботившейся о своей красоте, нарядах, но не чуждой более интеллектуальных занятий, например сочинения романов. Пока жители средневековой Европы с трудом одолевали азбуку, японские женщины серьезно увлекались литературой. Написание книг являлось едва ли не обязанностью каждой придворной дамы. Не углубляясь в художественные достоинства салонных романов, из них можно почерпнуть ценную информацию относительно нравов, порядков и одежды того времени.
По обычаю, замужняя женщина почти не выходила из дома, проводя время на ложе или передвигаясь по комнате на коленях. Лицо хэйанской аристократки полагалось видеть только домашним, но ее почерк был доступен любому желающему, потому как женщины вели обширную корреспонденцию. Переписка любовного содержания вполне допускалась и даже поощрялась. Самые ревностные поклонники старались увидеть предмет обожания и тайно проникали в дом, рискуя поплатиться своей головой и репутацией дамы. Многие выбирали менее опасный способ созерцания. Силуэт томной красавицы изредка появлялся на фоне освещенного окна, а полноценное изображение представлялось на гравюрах.
В хэйанской литературе описанию костюма отводится места не меньше, чем отражению характера героя. Впрочем, считается, что человек не может существовать отдельно от своего платья. Автор «Непрошеной повести», предположительно придворная дама XIV века по имени Нидзё, писала о женщинах, служивших во дворце Томикодзи: «Они появлялись в зале для дежурных, соперничая друг с другом блеском нарядов. Одна из них (сама Нидзё) надела алое нижнее платье на лиловом исподе, сверху длинное, темно-красное косодэ и еще одно светло-зеленое, а поверх всего накинула парадное красное каригину и короткую накидку с рукавами. Косодэ удивляло узором, изображавшим ветви цветущей сливы над изгородью в китайском стиле».
В эпоху Камакура (1184–1333 годы) традиционный покрой одежды претерпел резкие перемены. С приходом к власти самураев вычурный стиль аристократов сменился военным обмундированием. Каригину и хакама остались для самураев; чиновники предпочли сокутай; женщины добавляли к хакама и кимоно косодэ с короткими зауженными рукавами.
Косодэ возникло как нижнее белье, надеваемое поверх длинного утикакэ. О тяжелом утикакэ вспоминали с приходом холодов. В жару его сбрасывали с плеч и закрепляли на поясе с помощью рукавов. Таким образом зрительно расширялась нижняя часть тела. С течением времени косодэ стало праздничным платьем, подходившим для женщин всех сословий. Старинная манера носить косодэ вместе с утикакэ сохранилась до наших дней в женском свадебном костюме.
Начиная с 1600 года, то есть с наступлением эпохи Токугава (Эдо), самураи отказались от каригину, а устаревшую куртку заменили кимоно. Свободные штаны хакама были удобны в комплекте с безрукавкой камисимо, которая отличалась наличием жестких крылышек. Японцы полагали, что такие надплечья создавали впечатление воинственности.
В период позднего Эдо (начало XIX века) в стране прекратились кровавые междоусобицы, и самураи перешли на мирный костюм: свободная накидка хаори длиной до бедра прекрасно сочеталась с долгополой хакама. Спину, рукава и переднюю часть «хаори» украшали родовой символикой. К середине столетия так одевались все обеспеченные граждане Страны восходящего солнца. Экономическое благополучие повлекло за собой расцвет ремесел. Появились новые технологии окрашивания тканей – такие, как юдзэн и сибори, позволившие превратить шелковые и хлопчатобумажные косодэ в произведения высокого искусства.
Интерьер японского жилища отличался изяществом и практичностью. В зимние холода легкий бумажный дом нагревался от жаровни хи-бати, выполненной в виде круглого или прямоугольного ящика из фаянса или бронзы. Тлеющие угли из ценного вишневого дерева позволяли сохранять тепло в течение 5–6 часов. Обязательной принадлежностью каждого японского дома являлась неширокая ниша токонома, где ставили фарфоровые вазы с живыми цветами. Комнату наполнял тонкий аромат хризантем или благовонных курений. Радовал глаз потолок из полированной криптомерии (вечнозеленое хвойное дерево) с прожилками, а также пилястры, украшенные отшлифованной корой.
Ветки криптомерии часто использовались в икэбане, которую иначе называли музыкой цветов. Искусство составления композиций из живых или засушенных растений было призвано подчеркнуть красоту и совершенство природы, привнести гармонию в любое помещение и повлиять на расположение духа.
Внешне соблюдая приличия, японцы изобретали различные способы поддержания имиджа. Например, унылое платье дополнялось подкладкой из яркого шелка. Блеск дорогой ткани, открывавшейся взору при ходьбе, свидетельствовал о высоком имущественном статусе обладателя… ситцевого кимоно. Скромное женское кимоно в мелкий горошек или тонкую полоску компенсировалось вычурными прическами и обилием драгоценностей. Ранее дамы подпоясывали косодэ тонкой полоской ткани того же цвета. Тусклый поясок уступил место широкому поясу оби, который завязывался на спине пышным бантом. К платью из тяжелого шелка подходил парчовый оби. Шелковый пояс прекрасно дополнял верхнее зимнее кимоно авасэ на подкладке. Широкий пояс часто заменял дамскую сумочку: выходя из дома, женщины прятали в его складках мелкие вещи, например ключи или зеркальце.
Несведущий иностранец видит в кимоно прямой халат с запахом, поясом и широкими рукавами, одинаково неудобный для мужчин и женщин. Однако представителю западного мира, даже до тонкости изучившему японское искусство, созерцающему икебану и размахивающему ногами на манер каратиста, не дано постичь прелести ношения традиционного кимоно. Любой японец скажет, что мужской наряд отличается от женского, так же как мужчина отличается от женщины. Дамское кимоно дополнено широким поясом, уложенным в бант на спине. У него длиннее рукава, внутренний край которых остается незашитым.
Кимоно совершенно само по себе, оно прекрасно подходит к японскому типу фигуры; визуально удлиняет невысокого по природе человека, одновременно создавая иллюзию стройности. Грациозно семенящая японка в кимоно и белых носочках являет собой образец истинной женственности и скромного обаяния. Таким образом, непритязательная, казалось, одежда не только определяет ритм движений, но и формирует национальный менталитет. В Японии большое значение придается любой вещи, но одежде уделяется особое внимание.
Глава Академии кимоно Содо, господин Норио Яманака, рекомендует иностранцам, решившим надеть японское платье, вначале «обрести красоту собственной души и характера». Если кимоно будет отчуждено от повседневной жизни, можно утратить нечто ценное, что необходимо для его надевания. Вместе с манерами у человека в кимоно формируется иное восприятие жизни и природы. Японцу не нужно объяснять, что надевание и ношение кимоно требуют особых знаний, выработанных веками и подчиняющихся определенным правилам. Естественная поза, прямая осанка, слегка втянутый подбородок, расслабленные плечи необходимы при надевании. С трудом облачившись в сложный наряд, человек должен избегать резких движений, при ходьбе не размахивать руками, чтобы ненароком не обнажить руки выше кистей и особенно ноги. Мелькание нижних конечностей между распахнувшимися полами считается неприличным, и каждый уважающий себя японец старается этого избежать.
Первые признаки шелководства и ткачества появились в Японии вместе с культурой Yayoi-shiki (300–200 годы до н. э.). Если верить китайской хронике «Вэй чжи», то японцы той эпохи носили длинную рубашку кину с поясом и рукавами, подвязанными у локтей и запястий. Нижняя часть мужского тела закрывалась просторными штанами хакама, подвязанными под коленями. Женские кину дополнялись распашными юбками мо. Простолюдины шили наряды из конопляного полотна, а родовая аристократия позволяла себе шелковое платье.
Установление торговых связей с Китаем, а также проникновение в страну буддизма вызвало интерес к удобной китайской одежде. В начале VIII века ее разделили на три категории – церемониальную, придворную, рабочую – и приказали носить государственным чиновникам. Женщины того времени надевали короткую накидку и юбку с длинным, волочащимся по полу подолом. Изображенный современником правитель Сётоку Тайси предстает перед зрителем в типичном наряде китайского придворного: мешковатая куртка с высокими разрезами и стоячим воротником.
Горожанка в зимнем кимоно
Переместив столицу в Киото, японцы постепенно забыли чужеземную моду, выработав самобытные формы костюма. Наряды придворных начинались с широких штанов хакама, в праздничные дни скрывавшихся под длинным одеянием сокутай с широкими рукавами осодэ. По будням обитатели императорского дворца сменяли сокутай на короткую накидку носи. Во время турниров или охоты мешавшиеся рукава подвязывали, пока не была изобретена более удобная куртка каригину. Первоначально она предназначалась для верховой езды, но затем прочно вошла в повседневный гардероб японских военачальников.Представительницы низших сословий носили простые одежды, состоящие из хлопчатобумажных штанов и коротких накидок тэнаси без рукавов. Длинное платье приходилось подтягивать поясом, дабы подол не спускался ниже середины икр, иначе дорогостоящий костюм мог быть испорчен грязью городских улиц. Мужской и женской обувью служили деревянные сандалии гэта. Открытые башмаки иллюзорно защищали от пыли белоснежные носки, в которых ходили не только в частном доме, но и во всяком помещении.
Со временем менялись формы накидок, появлялся и исчезал интерес к декору, но японская одежда оставалась функциональной. Вместо шелка практично использовались дешевые ткани или кожа. «Женщина непременно должна рассмотреть одежду другой женщины, какой бы неизящной и безвкусной она ни была», – говорили знатные дамы, стараясь воплотить в одном костюме все существовавшие стили. Состоятельные японки периода Нара (710–784 годы) предпочитали многослойность, надевая одно на другое так, чтобы виднелись краешки всех слоев. С этой целью нижний наряд шился на один размер больше. Полный комплект назывался «дзюнихитоэ» («двенадцать слоев»), хотя часто надевалось до 20 платьев. Основным моментом такого облачения считался подбор цветовой гаммы: все выглядывающие кромки должны были сочетаться или контрастировать друг с другом, создавая общий тон.
Просвещенная эпоха Хэйан (784-1184 годы) «породила нежный экзотический цветок» в образе аристократки, заботившейся о своей красоте, нарядах, но не чуждой более интеллектуальных занятий, например сочинения романов. Пока жители средневековой Европы с трудом одолевали азбуку, японские женщины серьезно увлекались литературой. Написание книг являлось едва ли не обязанностью каждой придворной дамы. Не углубляясь в художественные достоинства салонных романов, из них можно почерпнуть ценную информацию относительно нравов, порядков и одежды того времени.
По обычаю, замужняя женщина почти не выходила из дома, проводя время на ложе или передвигаясь по комнате на коленях. Лицо хэйанской аристократки полагалось видеть только домашним, но ее почерк был доступен любому желающему, потому как женщины вели обширную корреспонденцию. Переписка любовного содержания вполне допускалась и даже поощрялась. Самые ревностные поклонники старались увидеть предмет обожания и тайно проникали в дом, рискуя поплатиться своей головой и репутацией дамы. Многие выбирали менее опасный способ созерцания. Силуэт томной красавицы изредка появлялся на фоне освещенного окна, а полноценное изображение представлялось на гравюрах.
Аристократка эпохи Хэйан
Стремясь к идеалу, женщина тщательно гримировала лицо, распускала длинные волосы, взлохмачивая их на висках. Ее тоненькая фигурка утопала в многочисленных платьях, измятых от постоянного лежания в постели. Каноны привлекательности требовали черных зубов (их красили лаком); искусственных бровей, наведенных тушью высоко на лбу; истощенных рук, печального лица и непременно слезинки, аккуратно стекающей по отбеленной щеке.В хэйанской литературе описанию костюма отводится места не меньше, чем отражению характера героя. Впрочем, считается, что человек не может существовать отдельно от своего платья. Автор «Непрошеной повести», предположительно придворная дама XIV века по имени Нидзё, писала о женщинах, служивших во дворце Томикодзи: «Они появлялись в зале для дежурных, соперничая друг с другом блеском нарядов. Одна из них (сама Нидзё) надела алое нижнее платье на лиловом исподе, сверху длинное, темно-красное косодэ и еще одно светло-зеленое, а поверх всего накинула парадное красное каригину и короткую накидку с рукавами. Косодэ удивляло узором, изображавшим ветви цветущей сливы над изгородью в китайском стиле».
В эпоху Камакура (1184–1333 годы) традиционный покрой одежды претерпел резкие перемены. С приходом к власти самураев вычурный стиль аристократов сменился военным обмундированием. Каригину и хакама остались для самураев; чиновники предпочли сокутай; женщины добавляли к хакама и кимоно косодэ с короткими зауженными рукавами.
Косодэ возникло как нижнее белье, надеваемое поверх длинного утикакэ. О тяжелом утикакэ вспоминали с приходом холодов. В жару его сбрасывали с плеч и закрепляли на поясе с помощью рукавов. Таким образом зрительно расширялась нижняя часть тела. С течением времени косодэ стало праздничным платьем, подходившим для женщин всех сословий. Старинная манера носить косодэ вместе с утикакэ сохранилась до наших дней в женском свадебном костюме.
Начиная с 1600 года, то есть с наступлением эпохи Токугава (Эдо), самураи отказались от каригину, а устаревшую куртку заменили кимоно. Свободные штаны хакама были удобны в комплекте с безрукавкой камисимо, которая отличалась наличием жестких крылышек. Японцы полагали, что такие надплечья создавали впечатление воинственности.
В период позднего Эдо (начало XIX века) в стране прекратились кровавые междоусобицы, и самураи перешли на мирный костюм: свободная накидка хаори длиной до бедра прекрасно сочеталась с долгополой хакама. Спину, рукава и переднюю часть «хаори» украшали родовой символикой. К середине столетия так одевались все обеспеченные граждане Страны восходящего солнца. Экономическое благополучие повлекло за собой расцвет ремесел. Появились новые технологии окрашивания тканей – такие, как юдзэн и сибори, позволившие превратить шелковые и хлопчатобумажные косодэ в произведения высокого искусства.
Интерьер японского жилища отличался изяществом и практичностью. В зимние холода легкий бумажный дом нагревался от жаровни хи-бати, выполненной в виде круглого или прямоугольного ящика из фаянса или бронзы. Тлеющие угли из ценного вишневого дерева позволяли сохранять тепло в течение 5–6 часов. Обязательной принадлежностью каждого японского дома являлась неширокая ниша токонома, где ставили фарфоровые вазы с живыми цветами. Комнату наполнял тонкий аромат хризантем или благовонных курений. Радовал глаз потолок из полированной криптомерии (вечнозеленое хвойное дерево) с прожилками, а также пилястры, украшенные отшлифованной корой.
Ветки криптомерии часто использовались в икэбане, которую иначе называли музыкой цветов. Искусство составления композиций из живых или засушенных растений было призвано подчеркнуть красоту и совершенство природы, привнести гармонию в любое помещение и повлиять на расположение духа.
Актер театра кабуки
За несколько десятилетий до реставрации Мэйдзи (1867 год) японцы надежно отгородились от мира. Запрещались любые контакты с иностранцами, действовали строгие санкции на следование зарубежной моде, как европейской, так и китайской. Зато процветало национальное искусство, не замедлившее отразиться на одежде. Покрой и тона кимоно, виды украшений диктовали артисты театра кабуки, гейши и обитательницы «веселых кварталов». Горожане копировали эффектные костюмы, и улицы городов расцветали яркими красками. Излишнее увлечение нарядами вызвало крайнее недовольство сёгуната. Действующие ограничения, и без того строгие, вскоре еще более ужесточились. Новые предписания четко определяли вид, ткань и цвет одежды каждого сословия. Однако запреты не возымели ожидаемого действия, хотя в целом нация стала выглядеть скромнее.Внешне соблюдая приличия, японцы изобретали различные способы поддержания имиджа. Например, унылое платье дополнялось подкладкой из яркого шелка. Блеск дорогой ткани, открывавшейся взору при ходьбе, свидетельствовал о высоком имущественном статусе обладателя… ситцевого кимоно. Скромное женское кимоно в мелкий горошек или тонкую полоску компенсировалось вычурными прическами и обилием драгоценностей. Ранее дамы подпоясывали косодэ тонкой полоской ткани того же цвета. Тусклый поясок уступил место широкому поясу оби, который завязывался на спине пышным бантом. К платью из тяжелого шелка подходил парчовый оби. Шелковый пояс прекрасно дополнял верхнее зимнее кимоно авасэ на подкладке. Широкий пояс часто заменял дамскую сумочку: выходя из дома, женщины прятали в его складках мелкие вещи, например ключи или зеркальце.