Страница:
Молодая женщина в кимоно периода позднего Эдо
«Женщина, не умеющая завязывать оби, не умеет ничего». Сразу же после появления пояс оби стал наиболее важной составляющей женского костюма, хотя в мужском варианте он так и не обрел особого значения. Согласно народной мудрости, «сущность красоты прикреплена к спине женщины». Проявление красоты видели также в рукавах, которым изначально сообщался эмоционально-лирический смысл:
Как будто аромат душистой сливы
Мне сохранили эти рукава,
Лишь аромат…
Но не вернется та,
Кого люблю, о ком тоскую.
(Аривара Нарихира)
Революционная эпоха Мэйдзи (1868–1912 годы) ознаменовалась прямо противоположными тенденциями. По императорскому указу чиновникам, солдатам, полицейским и почтальонам предписывалось носить форму европейского образца. Затем в униформу облачились школьники и студенты. Одновременно с поощрением всех иностранных явлений преследовались древние традиции, хотя одежды это коснулось меньше всего. В Японию ворвалась европейская мода, но новые фасоны, предметы зарубежного туалета причудливо сочетались со старинными нарядами, порой доходя до казуса. По улицам ходили мужчины в английских костюмах, обутые в деревянные гэта. У девушек хакама выглядывали из-под европейских юбок. Довольно забавно выглядели чиновники, одетые в хакама, грязноватые бумажные кимоно, не скрывавшие крученых шнурков хаори (короткое нарядное кимоно).
Осенними полями я бродил,
Стал влажен от росы
Шелк белых рукавов,
И ныне рукава промокшие мои
Благоухают ароматами цветов!
(Отикоти Мицунэ)
В конце XIX века в международной политике Японии появились мрачные симптомы, сильно повлиявшие на атмосферу в обществе. Однако даже под угрозой надвигающейся Русско-японской войны люди не думали готовиться к тяжким испытаниям. Они с упоением отдавались радостям жизни, словно желая остановить прекрасное мгновение. В моду вошел натурализм. Сторонники Ницше и его последователя, популярного философа Тёгю Такаяма (1871–1902 годы), усиленно развивали идеи культа естественной красоты.
Пока консерваторы яростно спорили о современных нравах, одежда стала подлинным откровением, образным воплощением нового сознания. Япония того времени не знала актрис, в стране не было настоящих кабаре, но в обществе созрел невиданный до того тип кокетки, как правило, смелой, незамужней дамы средних лет, научившейся скрывать недостатки фигуры посредством костюма. В романе популярного японского писателя Арисимы Такэо такая женщина представлена в образе главной героини – умной, образованной красавицы Йоко, тщетно пытавшейся «разбить стену» равнодушия и непонимания. Вопреки старым традициям, новая женщина ежедневно меняла наряды, всякий раз создавая образ в соответствии с настроением.
Всепоглощающее чувство любви без слов выражалось «темно-синим с отливом кимоно, облегающим тело так, словно его владелица только что побывала под проливным дождем». Длинные рукава ниспадали свободными складками, придавая наряду сверхъестественную прелесть. Эффектное новшество – тонкие носки лилового оттенка – скромно прятались под краем одежды. Истинные красавицы, каковой была Йоко, отличались матовой кожей молочно-белого оттенка, ярко накрашенными красными губами и горящими черными глазами. Таинственность взгляду придавали «облака печали», как называли лиловые полукольца, нездорово обволакивавшие глаза. Элегантную женщину невозможно было представить без прозрачного слоя пудры и модной прически, на испанский манер закрепленной огромным черепаховым гребнем. Великолепный наряд завершали алый шнурок пояса и пурпурный воротник, мягко прильнувший к тонкой белой шее.
В то же время большая часть женщин осваивала европейские новинки настолько медленно, что правительство взяло на себя обязанность заставить дам хоть изредка снимать кимоно. В токийском зале приемов Рокумэйкан регулярно проводились балы, куда женщин допускали только в европейских платьях. Благодаря немалым усилиям правительства западная одежда вошла в обиход японцев… к середине XX века. В настоящее время национальный костюм отнюдь не утратил актуальности. Кимоно надевается в особо торжественных случаях, его с удовольствием носят пожилые женщины и в обязательном порядке – гейши, развлекающие посетителей чайных домиков Киото.
Гейши в нарядных и будничных кимоно
Полвека назад общение с гейшей означало подтверждение высокого социального статуса. Советом представительниц этого избранного женского сословия дорожили императоры. Чайная церемония в окийя (дом гейш) сопровождала встречи интимно-делового характера, причем под словом «интим» подразумевалась близость духовная. Несколько минут беседы с изысканной красавицей могли изменить ход истории и потому стоили целое состояние.Непереводимый термин «гейко» приблизительно означает «искусство развлекать». Профессия гейши действительно предполагает развлечение, но только самого высокого уровня. После многолетнего обучения (до 25 лет) красивая девушка превращалась в утонченную даму, умевшую играть на старинных музыкальных инструментах, танцевать, петь поставленным голосом, но главное – вести непринужденный разговор с интеллектуальным собеседником.
Специфика профессии не допускала близкого общения с клиентом, но гейша высокого класса в редких случаях могла проявить особое расположение и обрести дана. Так называли возлюбленного патрона, который расплачивался за каждый час, проведенный с «личной» гейшей, платил за ее наряды, образование, нанимал врача и регулярно вручал дорогостоящие подарки.
В свободное время гейши носили легкомысленное, плотно облегавшее фигуру кимоно из полосатой материи с черным воротником. Такое платье иногда надевали юные горожанки, желавшие выразить беззаботное настроение. Вечерний наряд требовал нескольких часов работы профессионального костюмера и помощниц, в качестве которых выступали гейши-ученицы майко. В старину ослепительная белизна кожи обеспечивалась гримом, изготовленным на основе соловьиного помета. Во времена Эдо и Мэйдзи белила, называемые китайским клеем, замешивались на свинце. Ядовитая косметика портила нежную женскую кожу, и лицо гейши приобретало пугающую желтизну. По образному выражению Арисима Такэо, пожилая гейша «пленяла своим болезненным очарованием, похожим на свечение гнилушек». После нанесения основы художник рисовал девушке новое лицо, резкими линиями очерчивая глаза, губы, брови.
Японцы считали идеальной прямую ровную фигуру, принимающую нужную форму после стягивания торса плоскими веревками, своеобразно заменявшими корсет. Подготовленное по всем правилам тело облачалось в море шелка весом до 10 кг и затягивалось роскошным оби. Тяжесть ткани являлась основным критерием ее качества. Цвет и узор выбирались согласно принятым эстетическим нормам. Например, зимой полагалось носить плотный шелк холодной расцветки; весной на платьях гейш расцветали нежные бутоны роз и хризантем. Кимоно обязательно приспускалось на спине, чтобы взору гостей предстала белая шея девушки. Сзади под оби подкладывалась обитая шелком деревянная дощечка, зрительно выпрямлявшая спину. Ноги облекались в белые туфли-носки с двумя мысками. Обувь из мягкого материала закреплялась застежками в виде металлических треугольников, которые намеренно врезались в кожу, стоило совершить хоть малейшее неверное движение. Таким образом, туфли вырабатывали у гейши на изящную семенящую походку.
Долгая процедура одевания завершалась созданием прически, часто заменявшейся париком. Громоздкое сооружение из натуральных волос фиксировалось на голове кусочками жесткой губки. Такие крепления устанавливались на висках и затылке, а затем парик «сажался» при помощи миниатюрного молоточка. Прически из собственных волос делались преимущественно опытным гейшам. Причудливый замок из черных прядей был результатом многочасового труда парикмахера, стоил чрезвычайно дорого и бережно сохранялся. Чтобы не испортить драгоценную прическу, голову мыли довольно редко, а во время сна под шею подкладывали деревянные подставки такамакура.
«Парад» гейш в Киото
До 1940 года во всех крупных городах Японии работали десятки тысяч гейш. Во время войны чайные дома закрылись, а после открытия испытали недостаток в девушках, успевших сменить роскошное кимоно на скромный юката домохозяйки. Утонченный эстетизм довоенной эпохи безвозвратно ушел в прошлое. Сегодня настоящие гейши обитают в старинных кварталах Киото, где чудом сохранилась атмосфера прошедшей эпохи. В чайных домиках все еще проходят деловые встречи. Высокопоставленные гости по-прежнему наслаждаются обществом грациозных женщин, умело сочетающих серьезный разговор с танцами, пением и виртуозной игрой на музыкальных инструментах.В японском языке имеется многозначительное слово «ифуку». Основное значение этого термина – «одежда», разделенная на традиционное платье вафуку и европейский костюм ёфуку. Поскольку процесс надевания вафуку достаточно сложен, многие современные женщины не способны надеть праздничное кимоно без посторонней помощи. Коренное изменение привычного образа жизни, несомненно, повлияло на внутренний настрой жителей некогда обособленной страны. Сегодня японцы предпочитают западную одежду ёфуку, но, даже правильно надев кимоно, юноши и девушки выглядят в нем не столь естественно, как люди старшего возраста. Стараясь не отставать от времени, молодежь укладывает волосы на европейский лад, чем невольно сохраняет традиции, ведь в старину девочкам разрешалось ходить с распущенными волосами, причесывая их на прямой пробор. Современные старушки не изменяют аккуратным марумагэ – прическам, которые издавна носили замужние японки.
Весной в Токио можно увидеть юных дам, одетых в своеобразную форму: светлые однотонные кимоно и широкие складчатые юбки хакама темного цвета. Последние больше напоминают брюки, по обычаю, завязывающиеся поверх кимоно немного выше пояса. Такая одежда принята у выпускниц университетов в день вручения дипломов. Девушки надевают собственное кимоно, а хакама берут напрокат. Наиболее жизнеспособным оказалось юката, легкое кимоно из хлопчатобумажной ткани, в старину служившее летним платьем. В настоящее время юката преобразилось в униформу гостиничной прислуги, а европейцы, сами того не зная, носят ее как домашний халат.
Городские мужчины почти не вспоминают о традиционной одежде, хотя сочетание хаори и хакама еще признается в богемной среде. Блеклые мужские кимоно, как правило, теряются на фоне необычайно красочных женских одеяний. Тем не менее один раз в жизни кимоно надевает каждый японец, ведь на свадьбе для жениха не допускается европейский костюм. Кроме того, повсеместный переход на стандартные рубашки, платья, юбки, блузки определен корпоративной этикой. Японцы – деловая нация, а присутствие в офисе требует одежды установленного образца.
Кимоно является лишь одним из множества видов национального костюма. Его фасон и признанные расцветки сформировались в результате долгих поисков, модернизаций, адаптации к реалиям жизни и постоянно менявшейся идеологии. В XX веке кимоно утратило актуальность на родине, но приобрело большую популярность за рубежом. Национальный стиль, силуэт и отдельные элементы этой одежды активно используются в мировой моде. Однако сущность настоящего японского кимоно более непостижима, чем древняя техника ирэдзуми.
Искусство нанесения татуировки является еще одной таинственной стороной японской культуры. Его появление уходит корнями в глубокую древность. Доказано, что узоры на коже были знакомы японцам примерно с V века до н. э., когда ритуальная татуировка заменяла одежду айнам. Древние обитатели острова Хоккайдо передали потомкам лишь способы нанесения краски. Суть самого явления определялась в соответствии с местными традициями. Во времена господства самураев рисунок на теле свидетельствовал о социальном статусе человека. Например, крестами и полосами метили преступников, а те прятали позорные знаки в сложном орнаменте новой татуировки.
В старинной литературе встречаются упоминания о влюбленных, выкалывавших на теле имена своих пассий рядом с иероглифом иноти («жизнь»). В русском просторечии это означает «любовь до гроба». Религиозные фанатики подобным образом обращались к Будде, многозначительно расставляя молитвы по различным частям своего тела. К XVI веку татуировка утратила символическое значение и осталась декоративным оформлением мускулистых тел ремесленников, пожарных, карточных шулеров, якудза. До начала повальной моды на татуировки узорами ирэдзу-ми могли похвастать местные гангстеры, но и сейчас туристам советуют держаться подальше от лиц, разрисованных с ног до головы.
Японская татуировка ирэдзуми
Государство никогда не поощряло увлечения своих граждан татуировкой, но это объяснялось отнюдь не заботой о здоровье нации. Ирэдзуми резко выделяла обычного человека из окружения, а потому преследовалась наряду с броской одеждой, драгоценностями и прочим украшательством. Все же преследование властей не останавливало желающих раскрасить кожу.Широкому распространению ирэдзуми содействовал переводной китайский роман «Суйкодэн» (XVIII век). Талантливый автор слишком увлекательно поведал о приключениях шайки разбойников, удачно наполнявших свои кошельки за счет богатых соотечественников. Японское издание великолепно проиллюстрировали знаменитые живописцы Кацусика Хокусай и Куниеси, которые неосторожно изобразили героев с красочными татуировками. После выхода этого сочинения мастерам ирэдзуми пришлось досконально изучить «Суйкодэн», чтобы точно исполнить заказы многочисленных клиентов, желавших сделать себя похожими на одного из 108 разбойников.
С расцветом японской ксилографии в период Эдо искусство татуировки получило новое направление. На телах якудза красовались цветные копии гравюр великих художников, сюжеты из буддийской иконографии, изображения растений и животных. В содержание рисунков вернулась символичность. Например, переплетение хризантем означало выносливость и твердость, пионы предполагали богатство и удачу, цветки вишни говорили о быстротечности земного бытия. Крадущийся тигр на груди предупреждал о коварстве и силе своего хозяина. Дракон также удостоверял силу, но не хитрого, а прозорливого человека. Определенную смысловую нагрузку несли на себе образы буддийских сутр. Картины на теле словно повествовали о мечтах и надеждах человека, открывали его тайны, указывали на его душевное состояние. Для постижения замысла автора недостаточно обозрения отдельных деталей. Сюжет ирэд-зуми представлялся комплексно и был понятен каждому, будто книга на родном языке.
Реформы императора Муцухито в 1868 году открыли Японию для иностранцев. Зарубежные гости – дипломаты, коммерсанты, моряки – по достоинству оценили необычное искусство ирэдзуми, а многие из них испытали мастерство татуировщиков лично. Японской графикой отмечены тела греческой королевы Ольги и герцога Йоркского, тогда еще будущего английского короля Георга V. Юный царевич Николай Романов, посетивший Японию в 1891 году, украсил неизвестную часть тела картиной Хоритё, щедро наградив знаменитого мастера ирэдзуми из Кобе. Несмотря на широкую клиентуру, деятельность салонов ирэдзуми находилась под запретом вплоть до 1945 года. Тотчас после окончания Второй мировой войны все ограничения на работу татуировщиков были сняты.
Старинная технология нанесения рисунка на кожу не предусматривала обезболивания. Обычный человек способен выдержать не более часа художественных страданий. Поэтому законченная картина создается за 40–50 сеансов, а заживление ран продлевает муки на целый год. Сейчас такое удовольствие стоит несколько тысяч долларов, но желающих предостаточно. Только специалист может понять прелесть многоцветного узора, наполненного глубоким смыслом и богатого полутонами как в прямом, так и в переносном смысле.
Помимо многосюжетных композиций, венцом современного мастерства ирэдзуми является «невидимая татуировка», когда незаметный в обычных условиях рисунок проявляется на теле после купания в горячей воде. К сожалению, древнее искусство ирэдзуми переживает не лучшие времена. При огромном количестве клиентов салоны страдают от отсутствия мастеров нового поколения. Поклонники красивых наколок пользуются услугами татуировщиков преклонного возраста, порой не имеющих возможности передать свои знания ученикам. По всей Японии работают около 10 обладателей секретов старинной техники. Молодые мастера предпочитают электрические иглы, химические краски, анестезию. Процесс нанесения рисунка стал менее болезненным, но истинная ценность ирэдзуми, в частности художественное умение создавать полутона, постепенно уходит в прошлое.
Мода Великих Равнин
Современные исследователи считают, что люди попали на Американский континент через Берингов пролив. Первые обитатели Нового Света удачно выбирали время, когда уровень моря понижался на 50-100 метров и между двумя материками образовывался мост суши. После потепления климата древний человек проник в Южную Америку и расселился по всему материку, вплоть до Патагонии и Огненной Земли. К появлению европейцев практически все районы Америки были освоены местными жителями. С учетом разнообразия географических и климатических условий можно судить о различиях в образе жизни и традиционной одежде индейцев. В результате европейской колонизации высокоразвитые племена инков, ацтеков, майя, кечуа, аймара, гуарани, арауканов были истреблены или оттеснены в другие районы. В США и Канаде индейцы живут в резервациях, но в Боливии и Гватемале составляют большую часть населения, что позволяет наглядно судить о древних традициях в одежде, мало изменившихся за несколько тысячелетий их существования.
Огненную Землю заселили индейцы-«лодочники» она, ягана и алака-луфы, не знавшие земледелия, потому как не имели подходящей земли. На островах у Тихоокеанского побережья проживали чон. Будучи превосходными морскими охотниками, они проводили на воде большую часть жизни. Океан давал людям пищу, кров и материал для пошива одежды. Мужчины чон накрывали голое тело бесшовными накидками из шкур дельфина, выдры и тюленя. Их жены, кроме похожего платья, носили передники из меха. Добытый на сухопутной охоте мех гуанако служил хорошей защитой от ледяных ветров в холодное время года.
Теплый климат внутренних областей Южной Америки позволял обходиться минимумом одежды: мужчины носили шнурки на поясе или набедренные повязки. Женщины могли ходить обнаженными, носить набедренные повязки или короткие юбочки из растительных материалов. Некоторые народы этого региона знали ткачество.
С началом конкисты одежда аборигенов усложнилась, впрочем полностью сохранив местный колорит. Знатные инки Перу облачались в пестротканый кафтан с рукавами, окутывались в белое покрывало, напоминавшее арабский бурнус. Длина одежды варьировалась таким образом, чтобы оставались полуоткрытыми гениталии владельца, нередко свисавшие почти до колен и украшенные разноцветными кисточками. Дополняли наряд открытые спереди туфли, отделанные белым мехом, и сумка из ценной шерсти викуньи (животное рода лам).
На рисунках вожди обычно изображались с узелковым письмом кипу, представлявшим собой связку разноцветных шнурков. Палочка в ухе была отличительным знаком непобедимого воина. Его голову венчал тканый шлем с гребнем из перьев, полностью закрывающий затылок. Родовитые индейцы юга выглядели весьма колоритно в пончо с геометрическим орнаментом меандр по краю. Сверху часто надевалось совсем короткое пончо по подобию европейского колета. Французским термином collet («воротник») в XVIII веке называли укороченный, застегивающийся на крючки мундир кирасира. Такая одежда вначале изготавливалась из лосиной замши, кирзы, а затем из сукна светлого оттенка.
Трудности с полотном, даже в поздние времена, определили пристрастие к меху чаще эффектного белого цвета. Все индейцы обильно украшали одежду перьями, вышивкой, бусинами, серебряными и золотыми дисками. Помимо ежедневно наносимой краски, тело и лицо разрисовывались изображениями ритуального или чисто декоративного характера. Инки покрывали мелкими точечными рисунками большие поверхности преимущественно открытых частей тела. Выколотые картины красовались на лице, руках, коленях и стопах. Рисунки сочетались с металлическими, костяными, нефритовыми серьгами, браслетами, плетеными головными уборами, увенчанными высушенными тушками мелких зверьков.
С приходом европейцев сильно изменилась одежда индианок. Женщины «облачного народа» сапотеков, некогда занимавшего территорию мексиканских штатов Оахака, Пуэбла и Герреро, в классический период носили мешковатые платья без рукавов. Юбку заменял большой плат, обернутый вокруг бедер. Верхняя одежда одновременно служила покрывалом. Создатели высокоразвитой цивилизации, сапотеки использовали цветные, искусно вытканные ткани. Женщины сооружали сложные прически с двумя пучками волос спереди, характерными для этой народности. Индейцы муиски, занимавшие восточную часть центрального Колумбийского плато, в XVI столетии разделились на множество самостоятельных племен, между которыми шла жестокая борьба за расширение территории. Верховный вождь имел неограниченную власть; к нему относились с наибольшим почтением, не решаясь посмотреть в лицо.
Жители северо-западных районов Северной Америки в большей мере зависели от наличия сезонных источников пищи – наземной или водной добычи, растительных ресурсов, поэтому для них был характерен подвижный образ жизни. Холодный климат требовал верхней одежды, в создании которой североамериканские индейцы достигли большого мастерства. Пока мужчины плавали по рекам и озерам на лодках-каноэ, женщины плели накидки-одеяла из шерсти горной козы, древесного луба, собачьих волос и перьев. В прибрежных племенах важную роль играли войны. Так, индейцев племени хайда нередко сравнивали с викингами, хотя внешне сходство ограничивалось формой шлема. Они носили куртки из оленьей замши с рукавами, меховые штаны, подобно норманнам, устрашая врагов «рогатым» головным убором.
Огненную Землю заселили индейцы-«лодочники» она, ягана и алака-луфы, не знавшие земледелия, потому как не имели подходящей земли. На островах у Тихоокеанского побережья проживали чон. Будучи превосходными морскими охотниками, они проводили на воде большую часть жизни. Океан давал людям пищу, кров и материал для пошива одежды. Мужчины чон накрывали голое тело бесшовными накидками из шкур дельфина, выдры и тюленя. Их жены, кроме похожего платья, носили передники из меха. Добытый на сухопутной охоте мех гуанако служил хорошей защитой от ледяных ветров в холодное время года.
Теплый климат внутренних областей Южной Америки позволял обходиться минимумом одежды: мужчины носили шнурки на поясе или набедренные повязки. Женщины могли ходить обнаженными, носить набедренные повязки или короткие юбочки из растительных материалов. Некоторые народы этого региона знали ткачество.
Индеец племени бороро со щитом и боевой палицей
Древние обитатели севера Мексики (хопи, зуни, пима, папаго, таньо, эме, ке-рес) охотились на кроликов, горных коз, оленей. Некоторые группы, в частности хопи, разводили индюков, но не на мясо, а для получения перьев. Для земледельцев этого региона характерны большие жилые комплексы пуэбло, образовывавшие замкнутый двор. Внешняя сторона поселка отвесно обрывалась, а внутренняя имела форму амфитеатра, ступени которого составляли ряды жилых построек. Местные жители ткали красивые пояса, шили небольшие накидки, покрывала. Однако фасон одежды не отличался большой сложностью. Мужчины надевали кожаный фартук или набедренную повязку из травы. Женщины накрывались просторной накидкой, доходившей до колен. В холода пользовались плетеными одеялами, кусками материи или первобытными плащами из шкур. Равнины к западу и северу от Ориноко заселяли гуахибо, чирикоа, яруро. В Северной Америке сходный образ жизни вели паюты и шошоны Невады. Представители племен каинганги, каяпо, шавантов, шеренте и бороро (ораримугудоге), обитавшие в Центральной и Восточной Бразилии, охотились на страусов и гуанако, использую метательные камни бола. Их древний костюм ограничивался передником и примитивными украшениями: тяжелыми кольцами в ушах, ожерельем на шее и пучком перьев в волосах.С началом конкисты одежда аборигенов усложнилась, впрочем полностью сохранив местный колорит. Знатные инки Перу облачались в пестротканый кафтан с рукавами, окутывались в белое покрывало, напоминавшее арабский бурнус. Длина одежды варьировалась таким образом, чтобы оставались полуоткрытыми гениталии владельца, нередко свисавшие почти до колен и украшенные разноцветными кисточками. Дополняли наряд открытые спереди туфли, отделанные белым мехом, и сумка из ценной шерсти викуньи (животное рода лам).
На рисунках вожди обычно изображались с узелковым письмом кипу, представлявшим собой связку разноцветных шнурков. Палочка в ухе была отличительным знаком непобедимого воина. Его голову венчал тканый шлем с гребнем из перьев, полностью закрывающий затылок. Родовитые индейцы юга выглядели весьма колоритно в пончо с геометрическим орнаментом меандр по краю. Сверху часто надевалось совсем короткое пончо по подобию европейского колета. Французским термином collet («воротник») в XVIII веке называли укороченный, застегивающийся на крючки мундир кирасира. Такая одежда вначале изготавливалась из лосиной замши, кирзы, а затем из сукна светлого оттенка.
Перуанские инки: вождь и мужчина низшего сословия
Обладая воинственным нравом, в древности индейцы практически не общались между собой, предпочитая войну мирным соседским отношениям. Поэтому имелись большие различия в облачении представителей разных племен, разобщенных не только географически, но и социально. Тем не менее существовало множество деталей костюма и в целом внешнего облика, присущего всем исконным жителям Южной Америки.Трудности с полотном, даже в поздние времена, определили пристрастие к меху чаще эффектного белого цвета. Все индейцы обильно украшали одежду перьями, вышивкой, бусинами, серебряными и золотыми дисками. Помимо ежедневно наносимой краски, тело и лицо разрисовывались изображениями ритуального или чисто декоративного характера. Инки покрывали мелкими точечными рисунками большие поверхности преимущественно открытых частей тела. Выколотые картины красовались на лице, руках, коленях и стопах. Рисунки сочетались с металлическими, костяными, нефритовыми серьгами, браслетами, плетеными головными уборами, увенчанными высушенными тушками мелких зверьков.
С приходом европейцев сильно изменилась одежда индианок. Женщины «облачного народа» сапотеков, некогда занимавшего территорию мексиканских штатов Оахака, Пуэбла и Герреро, в классический период носили мешковатые платья без рукавов. Юбку заменял большой плат, обернутый вокруг бедер. Верхняя одежда одновременно служила покрывалом. Создатели высокоразвитой цивилизации, сапотеки использовали цветные, искусно вытканные ткани. Женщины сооружали сложные прически с двумя пучками волос спереди, характерными для этой народности. Индейцы муиски, занимавшие восточную часть центрального Колумбийского плато, в XVI столетии разделились на множество самостоятельных племен, между которыми шла жестокая борьба за расширение территории. Верховный вождь имел неограниченную власть; к нему относились с наибольшим почтением, не решаясь посмотреть в лицо.
Мексиканский торговец и женщина из племени сапотеков
В легенде о золотом человеке Эль-Дорадо описан красивый обряд, связанный с божественным повелителем. Тело будущего вождя натирали смолистым веществом и покрывали золотым песком. Посадив юношу на плот, загруженный изделиями из золота с драгоценными камнями, соплеменники направляли его на середину озера. Дары сбрасывались в воду, куда затем погружался кандидат, смывавший золото в качестве приношения местной богине.Жители северо-западных районов Северной Америки в большей мере зависели от наличия сезонных источников пищи – наземной или водной добычи, растительных ресурсов, поэтому для них был характерен подвижный образ жизни. Холодный климат требовал верхней одежды, в создании которой североамериканские индейцы достигли большого мастерства. Пока мужчины плавали по рекам и озерам на лодках-каноэ, женщины плели накидки-одеяла из шерсти горной козы, древесного луба, собачьих волос и перьев. В прибрежных племенах важную роль играли войны. Так, индейцев племени хайда нередко сравнивали с викингами, хотя внешне сходство ограничивалось формой шлема. Они носили куртки из оленьей замши с рукавами, меховые штаны, подобно норманнам, устрашая врагов «рогатым» головным убором.