Елена Усачева. Ночь восставших мертвецов

   Видимо, Илькино преступление в глазах Ули было слишком тяжким, чтобы выслушивать оправдания или хотя бы принять их к рассмотрению в ее одиночном суде.
   Кукла приготовилась нанести последний удар.
   – Помогите, – прошептал Шагунов.
   – Ему, – кивнула кукла на лохматое чучело, – нужна твоя кровь. Тебе нужен был оживший покойник – получай его.
   – На помощь! – прохрипел Илька, зажмуриваясь.
   – Ничего себе погромчик!
   Все на секунду замерли, повернув головы в сторону входной двери.
   На лестничной клетке стоял Левка.
   – А чего к телефону не подходишь? – Сидоров переступил порог и глянул на телефонный аппарат, стоящий на тумбочке в прихожей. – Я звоню, звоню… А у тебя гости? – Левка с удивлением смотрел на открывшуюся перед ним картину. – Во что играете? – В сидоровских руках появился спичечный коробок. Он демонстративно брякнул спичками. – В прятки? Тогда я вас нашел.
   Первая спичка сломалась, вторая загорелась, возмущенно фыркнув. Движением фокусника Левка вынул из кармана несколько смятых листков, бросил их на пол. Следом полетела спичка. Не глядя, Сидоров взял с тумбочки телефонную книгу и вырвал из нее несколько страниц.
   – Считаю до трех. – Внешне Левка выглядел спокойно, но Илька-то видел, как он нервничал. – На счет два подпалю квартиру к чертовой бабушке! Ничего вы тогда не получите! Раз.
   Илька почувствовал, как пальцы куклы ослабили хватку. За спиной сразу стало просторно. Шагунов скосил глаза.
   Восставшего Мертвеца и след простыл. Кукла тоже исчезла.
   Илька как завороженный смотрел на разгорающиеся языки пламени.
   – Чего застыл? – заорал Левка, сдергивая с себя куртку. – Туши!
   В Илькиной голове лениво текли мысли о том, что теперь его еще и за телефонный справочник ругать будут. А если мама увидит, во что он превратил куклу… Но об этом лучше не думать.
   – Горячий прием. – Сидоров ногой раскидал тлеющие остатки бумаги. – Видал, как они смылись!
   – Ты чего тут делаешь? – остановившимся взглядом Шагунов смотрел на прожженный придверный коврик и черное пятно на линолеуме. Что об этом скажет мама, представить было просто невозможно.
   Со стороны кухни раздался грохот, словно там обвалилась полка с кастрюлями. Илька даже не шевельнулся: пугаться или удивляться он больше не мог.
   – Откуда ты взялся? – Шагунов наконец сошел с места, нетвердой походкой добрался до кресла в комнате и упал в него. – Ты разве не домой пошел?
   – Это ты домой пошел. – Левка с любопытством осматривал погром в квартире. – А я делами занимался.
   – Какие у тебя могут быть дела? – недовольно проворчал Илька, у которого в голове все окончательно перемешалось. – Нам же сегодня уроки не задали.
   – При чем здесь уроки? – Сидоров медленно прошел по комнате, провел ладонью по письменному столу, изучил собранную на пальцы пыль и устроился на подоконнике. – Как эти чудики у тебя оказались?
   – Прежде чем залечь в могилу, Уля вместе с приятелем решила навестить старых друзей, – пошутил Шагунов, борясь с ознобом, сотрясающим его тело. Он плотнее вжимался в кресло и все пытался закутаться в плед. Теплее ему от этого не становилось. Да и дрожь не проходила.
   – Весело у вас. – Левка подбросил коробок над ладонью. – Квасников заперся, гостей боится. Уля его, кажется, тоже невзлюбила.
   – Что же, она нас теперь всех убивать будет? – Илька еще больше закутался в плед. – Подумаешь, головой об пол ударили. Меня самого так на физкультуре однажды приложили, что я очухался только в медпункте.
   – Сравнил. – Коробок снова взлетел в воздух. – Это ведь не простая игрушка. Что-то у нее с этим пергаментом связано.
   – Чего у нее там связано? – высунул нос из-под пледа Шагунов. – Самая обыкновенная кукла.
   – Обыкновенная? – Левка потряс спичечным коробком. – Я подумал: может, эта кукла не случайно у тебя оказалась? Вряд ли какой-нибудь пятирублевый голыш стал бы так себя вести.
   – Как это – не случайно? – Илька перестал дрожать и выпрямился. – Я у матери эту куклу стащил, она ее с работы принесла.
   – А на работе ей кто дал?
   Трык – хрустнула, ломаясь, спичка.
   – Кто-кто, – недовольно буркнул Илька. – Заказчик. Да у моей матери этих кукол сотня! Какую не успела доделать, ту и принесла.
   – Или ей специально дали, чтобы она домой принесла, куда в скором времени должен был прийти мальчик Илюша со своей добычей.
   – Что ты несешь? – Шагунов откинул плед и встал. – Да если бы я не пошел в тот день в «Букинист», ничего бы не было!
   В полной тишине коробок снова совершил свой небольшой полет над ладонью. Стукнулись друг о друга спички.
   – Но ты пошел. – Левка посмотрел в глаза приятелю. – А дома тебя ждала кукла. Не сразу, а через несколько дней. Первым, кажется, ожил портфель?
   Илька плюхнулся обратно в кресло.
   – Не может быть, – прошептал он и стал вспоминать события двух прошедших дней. Кукла, кладбище, школа. – Откуда ты это знаешь? – медленно произнес он.
   Сидоров бросил измочаленный коробок на подоконник и отряхнул руки.
   – Я подумал, – не спеша начал он, – что не стоит пользоваться вещью, не зная инструкции. Может так случиться, что ты будешь пользоваться ею не по назначению. Поэтому я пошел в букинистический магазин и спросил о пергаменте. И мне там рассказали одну очень интересную историю…
   – Погоди. – Шагунов с трудом поспевал за мыслью одноклассника. – Ты пошел в «Букинист»? Что ты им сказал?
   – Не им, а ему, – важно поправил Ильку Сидоров. – Продавцу. Я ему рассказал, что в школе у нас творятся странные дела: кукла какая-то по коридорам расхаживает, – и описал ее. Угадай, что было потом.
   – Он тебя в милицию сдал, – хмуро ответил Шагунов. – Решил, что ты украл пергамент.
   – Не угадал. Продавец стал мне сказки рассказывать. Что, мол, давным-давно, еще в Средневековье, жил искусный мастер, кожевник. Его единственная дочь заболела и лежала при смерти. Тогда пошел мастер к колдуну и стал просить сохранить жизнь любимой дочери. Колдун долго отказывался, а потом пожалел мастера и велел принести куклу, похожую на его дочь. Мастер принес такую куклу…
   – Улю? – стал догадываться об окончании сказки Илька.
   Сидоров предостерегающе поднял руку:
   – Колдун предупредил, что мастеру может не понравиться то, что получится в итоге. Но мастеру очень не хотелось терять любимую дочь навсегда. Колдун попросил у мастера пергамент, наполнил его жизнью девочки и вложил пергамент в куклу. Девочка была слепа, поэтому кукла ожила, но осталась без глаз.
   – Без глаз? – повторил Илька.
   – Кукла стала жить у мастера, – продолжил свой рассказ Левка. – Но она была лишь жалким подобием его дочери. Она была капризна, жестока и постоянно требовала, чтобы ей сделали глаза. Под конец мастер понял, что ошибся. Он попытался вынуть из куклы пергамент, но она не далась и убежала. С тех пор каждые тридцать три года эта кукла появляется среди людей и ищет себе глаза. Лет двести назад куклу вроде бы уничтожили, по крайней мере пергамент пропал. Но тридцать три года назад она появилась опять. И снова стала искать себе глаза. И говорят, скоро найдет.
   – Что ты мне тут детские страшилки рассказываешь? – не выдержал Шагунов. – Где ты этого бреда наслушался!
   – Ты сам не понимаешь, во что лезешь, – с жаром заговорил Левка. – И кукла, и записка оказались у тебя не случайно. Это все она подстроила, Уля. Кукла не будет тебя слушаться, потому что на пергаменте написано не твое глупое «крвыч», а слово, которое еще задолго до тебя написали.
   – Какое слово? – пробормотал Илька.
   – Какое… – вздохнул Левка. – Кто ж его знает. Найти бы того колдуна и спросить. Но он уже больше семи столетий, как помер.
   – Что же это получается? – Илька почесал затылок, но яснее не стало. – Выходит, меня использовали?
   – Ты внимательно пергамент изучал, прежде чем свое слово на нем корябать? – спросил Сидоров.
   Шагунов отрицательно мотнул головой.
   – Продавец говорил, что слово это там так и осталось, только стерлось сильно.
   – А-а-а! – Илька стал кое-что понимать. – То-то она так на меня всегда смотрела… Все про глаза твердила. И ведь, правда, приказы не выполняла. Эх, заново бы на пергамент посмотреть! Я бы это слово обязательно нашел!
   – И что бы тогда сделал? – грустно покачал головой Левка – все-таки Шагунов был неисправим. – Я же тебе говорю – кукла опасна! От нее нужно избавляться, пока она сама от нас не избавилась.
   – Как избавляться? – одними губами спросил Шагунов.
   – Надо идти в магазин, все рассказывать и просить помощи, – жестко произнес Сидоров. – Продавец говорил, что нас подставили. Что тебя специально выбрали, что они не отстанут от тебя, пока не добьются своего.
   – А чего она хочет? – жалобно спросил Илька.
   – Человека, который ей даст глаза, – просто ответил Левка. – И власти над миром.
   В комнате повисла тишина. Левка жестко смотрел на приятеля и ждал, что тот скажет. Илька хлопал ресницами, пытаясь выдать хотя бы одну мысль. Но в голове было пусто.
   – Идем в «Букинист».
   Сидоров встал.
   – Да, идем, – машинально согласился Шагунов.
   Телефонный звонок прозвенел так неожиданно и требовательно, что ребята одновременно кинулись в коридор.
   – Помогите! – раздался из телефонной трубки истошный голос Сашки Квасникова. – Они…
   Гудки отбоя ударили в барабанные перепонки.
   – Не успели, – подавленно пробормотал Шагунов.
   – Вот и кукла нашлась, – зло процедил сквозь зубы Левка. – Теперь мы точно знаем, где она находится.
   Илька поискал в коридоре какое-нибудь оружие, подхватил веник и побежал следом за приятелем, чьи шаги уже были слышны на лестничной клетке.

Глава III
Илька теряет глаза

   Они опоздали.
   Дома у Квасникова их встретила расстроенная Сашкина мать, которая на все вопросы отрицательно качала головой. За ее спиной виднелся ужасный бардак.
   Илька с Левкой снова оказались во дворе. Шагунов выбросил оказавшийся ненужным веник.
   – Черт знает что, – бушевал Илька. – Сначала звонит, потом смывается! Мог бы и нас подождать.
   Левка раздражение друга не разделял. Он стоял в подъезде и вертел головой, словно пытался рассмотреть какую-то мелкую птичку в ветвях деревьев.
   – Вряд ли они далеко ушли, – задумчиво произнес Сидоров. – Мы их еще можем догнать. Идем.
   – Кого ты собрался догонять? – орал Илька. – Куда этот балбес мог отправиться?
   – Наша кукла вышла на тропу войны, – пробормотал Левка. – И теперь либо она нас, либо мы ее…
   – Вы случайно не мальчика ищете?
   В пылу спора ребята и не заметили, что в подъезде на лавочке сидит человек. Это был мужчина, скорее старик, худой, с короткими седыми волосами, с острым носом и подбородком. Лицо у него было бледно и неподвижно, словно принадлежало не живому человеку, а кукле…
   Впрочем, о куклах думать сейчас не хотелось.
   – Вы видели? – кинулся к старику Илька. – Мальчик… Да, мальчик! Двенадцать лет, полноватый такой. Куда его понесли?
   – Понесли? – Голос у старика был чуть глуховат, а взгляд холодно колюч. Он смотрел невероятно внимательно, словно гипнотизировал. – Почему понесли? Он сам шел. У него еще с собой кукла была. Я удивился, зачем мальчику эта игрушка.
   – Кукла! – От волнения Шагунов ударил кулаком по раскрытой ладони. – Куда они пошли?
   – Туда, – старик неопределенно махнул куда-то влево.
   Илька с Левкой посмотрели в указанном направлении. Там было шоссе, метро и множество автобусных остановок.
   – Что он там забыл? – взвыл Илька.
   – Он пошел на кладбище, – ответил старик.
   Шагунов крутанулся на пятках. Старик сидел, чуть подавшись корпусом вперед. Спину при этом он держал невероятно ровно для своего возраста.
   – На кладбище, – кивнул старик. – Они проходили мимо, и я слышал, как они об этом говорили.
   – С кем это он разговаривал? – с недоверием спросил Левка. – С куклой?
   – С ним еще кто-то шел. Я не разглядел. – Старик поднялся. Губы его были недовольно сжаты, словно своим недоверием ребята его обидели. – Они говорили о кладбище и о школе. Хотели и туда сходить. Может, это был его отец?
   – Нет у Сашки никакого отца! – выпалил Илька и повернулся к Левке. – Идем скорее! Мы их догоним!
   Сидоров не шелохнулся. Он внимательно смотрел на старика. Под этим пристальным взглядом старик развернулся и пошел прочь.
   – Шевелись! Что ты застыл? – торопил приятеля Шагунов.
   – Не нравится мне это. – Левка сдвинулся с места, но было видно, что мыслями он где-то очень далеко. – Чтобы Сашка добровольно пошел с куклой да еще с каким-то неизвестным…
   Илька махнул рукой и побежал вперед.
   Он себе никогда не простит, если с Квасниковым что-то случится. Во всей этой ситуации виноват он, Илька. Не вылези он вперед с этим дурацким пергаментом, все бы мирно продолжали учиться в школе. Конечно, редко какие Илькины идеи проходили безнаказанно. Но такого всепоглощающего чувства вины у Шагунова еще не рождалось.
   – Куды намылились?
   Кладбищенский сторож смотрел на ребят нехорошим взглядом.
   – Что-то я вас здесь раньше не видел. Или вы только по темноте шастаете?
   – Мы из молодежного отделения Общества охраны кладбищ. – Пока Илька соображал, что бы такого сказать, Левка вышел вперед. – Проверяем сохранность могил и ухоженность территории. Вам должны были звонить.
   – Никто мне не звонил. – Сторож на всякий случай попятился. – У меня и телефона-то нет.
   – Тогда приходил человек и предупреждал. – Сидоров сделал нетерпеливый жест, собираясь пройти мимо охранника. – Двадцать минут назад к вам должен был прийти мальчик лет двенадцати со всеми документами. Там правительственное постановление!
   – Не было никакого мальчика! – сторож прижался к столбу, пропуская странных посетителей. – Но если вам очень нужно…
   – Нужно, нужно, – кивнул Левка.
   Очутившись на территории кладбища, ребята юркнули к знакомому забору, через который они вчера проникали на кладбище.
   – Малы вы, чтобы в обчества вступать, – крикнул им в спину сторож, но следом не пошел. Решил не связываться.
   Днем кладбище выглядело совсем не так, как ночью. Исчезли таинственность и загадочность, пропали призрачные тени, наводящие ночью панический страх. Теперь все было просто – дорожки, оградки, надгробия. Но зато сейчас было непонятно, куда идти. По каким они вчера дорожкам бродили? Какую могилу раскапывала Уля?
   Илька вертелся вокруг могильных холмиков, тщетно вчитываясь в полустертые буквы.
   – Что мы тут ищем? – бросил он неспешно вышагивающему среди пожухлой травы Сидорову.
   – Квасникова, – после короткого размышления ответил Левка. – Я сам не понимаю, зачем старик послал нас сюда. Может, у него маразм? Что кукла забыла на кладбище? Хочет Сашку вместо своего Мертвеца в могилу положить?
   – А как он выглядит, этот Восставший Мертвец?
   Вопрос поставил Сидорова в тупик. Описать нового знакомого оказалось трудно. Лохмотья… зеленые глаза… Вряд ли подобную фотографию поместят на надгробном памятнике.
   – А дедушка-то пошутил. – Левка зябко передернул плечами – солнце скрылось, по небу ползли дождевые облака, дул прохладный ветер. – Сидит такой старый маразматик у подъезда на лавочке и лепит всякую байду.