– Ты считаешь это нормальным? – приходя в бешенство, прохрипел Дьяр.
– Я? – невольно пожала плечами. – Я считаю, что между любимыми и любящими возможно все, на что хватает их фантазии. И если она его любила, то почему бы и нет. В этом случае неважно, как именно там все было, главное, чтобы это доставляло обоюдное удовольствие. У тебя другой взгляд на отношения?
Мой вопрос явно поставил его в тупик. Дьяр сел, задумался, потом нехотя произнес:
– Обязанность женщины – ждать ласки воина, Киран.
– Да? – искренне удивилась я. – И что, женщине полагается лежать бревном под воином и не рыпаться?
Тихое ругательство на незнакомом мне языке и очередная порция морали:
– Женщина не говорит о подобном.
Нормально.
Искоса взглянув на Дьяра, задумчиво спросила:
– Чувство собственного превосходства не жмет?
Тар-эн наглядно продемонстрировал, что именно жмет, а про чувство превосходства спокойно ответил:
– Нет.
– А должно было бы… – не стала молчать я.
Насмешливый взгляд и спокойное:
– Поговорим о тебе.
Тень, висящая в данный момент прямо над Дьяром, вдруг столь коварно ухмыльнулась, что мне стало жаль… воина. И словно почувствовав мой взгляд, тень прошептала:
– Возврррращай разговор к матери.
Это был хороший совет. Устроившись чуть удобнее, я миролюбиво улыбнулась Дьяру и поинтересовалась:
– А ты давно маму мою знаешь?
Очередная судорога ненависти на его лице, и все же воин ответил:
– Мне было тринадцать, когда я увидел ее впервые. Даже не ее – их. Твоя мать вечно была рядом с братом. – Он снова чуть скривился, лег на бок и, вырисовывая пальцем узоры на моем запястье, продолжил: – Это был мой первый бой. Летние состязания в Шоданаре, первый отбор для посвящения. Понимаешь, о чем я?
Отрицательно покачала головой. Дьяр нахмурился, мрачно пояснил:
– Два этапа перед посвящением – от трех и до тринадцати лет, затем от тринадцати и до семнадцати. В семнадцать посвящение в воины.
В общем, я сообразила, что это как отборочные туры, и просто кивнула, не желая вдаваться в подробности, так как совсем другое интересовало сейчас.
– Риган и я победили в тот день, – продолжил воин, – отец был очень горд за нас, своих старших сыновей, хотя и не сомневался в нашей победе. Мы сомневались, но не отец. Он тренировал нас сам и всегда говорил, что мы будем на шаг впереди любого противника… со временем мы поняли, о чем он. А затем МакЭдл подошел поздравить с победой, с ним были его дети – сын и дочь, то есть твоя мать Киара.
Все интереснее и интереснее, одно непонятно:
– А что мама делала в толпе перекачанного мяса?
Рык, очень гневный, и я мгновенно исправилась:
– В смысле разве дочери воинов посещают Шоданар вместе с отцами?
Очередная недовольная гримаса и нервное:
– Твоя мать не совсем… женщина.
Каюсь, подумала о самом страшном…
– Она почти воин, – добавил Дьяр и тут же уточнил: – Была.
Все, я срочно хочу побеседовать с мамой! Срочно, немедленно и сейчас же, пока не погибла смертью храбрых от банального любопытства.
– И что было дальше? – Интересно же.
– Киаре было четырнадцать, – продолжил Дьяр.
Маме было четырнадцать, этому было тринадцать… Он всего на год младше мамы? Всего на год?! А папашке тогда сколько? А Нрого? А вообще, я этому кретину в дочери гожусь! А…
– Что? – хмуро спросил воин.
– Ничего-ничего. – Я даже постаралась улыбнуться. – Продолжай.
И Дьяр продолжил:
– Твоя мать не была красивой – слишком худая, слишком резкая, волосы коротко стриженные, никакой женственности, да и вела себя… неподобающе. Смешно сказать, она тоже участвовала в отборочных сражениях, но проиграла. Победить в состязаниях Пантера МакЭдл смогла только через год, но отца она победила уже тогда – он изменился в один день.
Странно, полусидя здесь на шкурах, под странным навесом, рядом с мерцающим в свете двух лун озером, окруженная удивительными деревьями, чьи кроны переплетались, я смотрела на могучего, сильного мужчину и… видела маленького обиженного мальчика. А Дьяр говорил, рассказывал, выплескивал, казалось бы, давно забытые обиды, но вот он произносит слова и словно вскрывает старые раны.
– Отец был уважаемым воином! Могучим, имеющим сильных сыновей и почтительных жен, он был сыном хассара… а над ним посмеивались! Воин, утративший покой от любви, смешон!
Да, Дьяр действительно любил папку и очень за него переживал. А я любила маму и помнила, во что папка превратил ее спину!
– Ничего не поняла, – честно созналась я, – смеялись-то почему?
Чуть ссутулившись, воин произнес:
– Он потерял голову от Киары МакЭдл. Пантеры МакЭдл, той, что была хозяйкой в доме отца, что была тенью брата и вечно лизалась с Харро.
– Харро? – переспросила я.
– Младший брат хассара Нрого, их одногодка, – нехотя пояснил Дьяр. – Неразлучная троица.
Меня так и подмывало спросить, чем эта троица занималась. Хотя, зная мамочку, им явно было весело. Дьяр заметил мой взгляд и просветил:
– Они носились по всему Иристану, порой пропадая месяцами. Леса, горы, реки, даже священная Каарда – они были везде.
– Уау! – Бракованный навигатор, жаль, меня с ними не было. – А вы так в детстве тоже развлекались?
Могучий воин совсем разозлился и с достоинством произнес:
– Мы тренировались! И не тратили время на глупые развлечения.
– А-а… – Я сразу все поняла. – Ты явно им жутко завидовал в детстве.
Тень, реявшая над нами ехидной тучкой, тут же закивала, а после даже и добавила: «И еще как! У них была свобода, а свобода на Иристане – роскошь невероятная. И да, спроси у этого, чего там было дальше. Интересно его версию послушать».
– Чего там было дальше? – послушно спрашиваю у воина.
Дьяр же внимательно смотрел на меня, затем, вскинув голову, посмотрел на тень, но явно ничего не увидел. Тень же выдала неприличный жест, потом рукой помахала. Я хмыкнула, стараясь не рассмеяться, но братец мою реакцию заметил:
– На что ты смотрела только что?
– Звезда упала, – не дрогнув, соврала я.
Дьяр как-то подобрался весь и произнес:
– Учитывая угол твоего зрения, увидеть ты могла только крышу навеса!
Ну да, умный, не поспоришь. Так я и не спорила, у меня тут жажда имеется, причем гибла я на сей раз исключительно от любопытства!
– Слушай, – меня просто подмывало спросить именно об этом, – а ты откуда знал, что мама с братом и другом пропадали месяцами?
Дьяр усмехнулся злой такой усмешкой, но все же ответил:
– После той встречи в Шоданаре отец постоянно следил за жизнью Киары МакЭдл. Он знал о ней все.
– Абсолютно все знать невозможно, – возразила я.
– Ты ничего не ведаешь о возможностях тар-энов, – мягко, но как-то весомо произнес Дьяр, – у нас много особенностей.
Я ничего не знала о воинах, но я точно знала, что тени их зрению недоступны. Вот и сейчас, когда к левой тени Нрого присоединилась и правая, лично я победно улыбнулась, уже понимая, что интимных отношений с Дьяром у меня сегодня не будет. Ну, а о том, чтобы их не было и в дальнейшем, я позабочусь.
«Акашшшшши на подходе, – сообщил мне правый. – И да – у тебя грудь красивая».
– Что?! – возмутилась я.
– Ты. Ничего. Не ведаешь. О тар-энах, – разделяя каждое слово, произнес Дьяр, думая, что вопрос к нему обращен, и приказал: – Оставь, мне нравится.
– Нравится что? – Я огляделась, ища, чем бы прикрыться.
И тут вставил левый: «А я от чулочков кайфую. И ножки у нее очень даже… Где Нрого?»
«Нрого не появится, здесь воины из правящих. – Правый внимательно осмотрел меня с головы до ног. – Все-таки грудь смотрится лучше остального».
«Жалко, – левый тяжело вздохнул, – нет, положительно тар-эны не врубаются, как важен образ спасителя на белом хатархе для женского сердца».
«Не врубаются, – подтвердил правый, – к тому же, если бы он увидел ее грудь…»
«Это да, ему было бы уже не до спасения. – Левый похабно хмыкнул. – Зато какое это было бы зрелище!»
– А ну хватит! – возмутилась я.
Дьяр беседы двух теней не слышал, но мой возмущенный крик слышал отчетливо. Затем вслушался в темноту ночи, а после, практически уподобившись тени, метнулся к своим вещам и через мгновение был уже одет, и даже больше того – в его руке опять была плеть! Меня он ни о чем не спрашивал, только прошипел сквозь зубы:
– На цепь посажу, дрянь!
Я удивленно моргнула, но тут обе тени устроились по бокам от меня, и левая, радостно потирая ручки, возвестила: «Развлечемсссся».
«Акаши прелессссть», – добавил правый.
Огромная белоснежная зверюга выпрыгнула из-за кустов, словно только и ждала приглашения от правой тени, и, не останавливаясь ни на миг, снежной лавиной помчалась на Дьяра. От первого броска он увернулся, вторым Акаши располосовала его грудь, украсив тремя наливающимися кровью полосами, а затем все было не так интересно, ибо они начали кататься по траве, причем зверюга явно планировала закусить шеей воина, а Дьяр удерживал ее морду, не допуская столь позднего ужина.
Тени одновременно выдали протяжный разочарованный вздох и занялись мной.
«Руки как?» – спросила правая тень.
– Чувствую, но он так плетью пережал, что до сих пор болят и слушаются плохо, – пробормотала я. – Ноги вообще не…
«Ты уже говорила, – перебил левый. – Сейчас покажу, куда нажимать, ставишь пальцы поверх моих, чуть надавливаешь».
Вообще, я, когда сравнивала тени с викрианскими глистами, не лукавила – те реально страшнее, но и в этих мало приятного. Когда черные, по очертаниям скорее на когти похожие пальцы тени легли на мои ноги, ощущений физических не было никаких, но психологически смотреть, как в твое тело входит что-то темное, оказалось жутко.
«Кирра!» – прошипела правая тень.
«Ей страшно, – осадила его левая, – не кричи на девочку».
Правый не кричал, правый приблизил свою призрачную морду ко мне и прошипел: «Мне отозвать Акашшши?»
Очень результативная методика – «запугивание» называется.
– Нет! – мгновенно ответила я и… сдерживая ужас перед неведомым, но очень жутким, словно погрузила свои ладони в… лапы левого.
Отвратительное чувство леденящего страха, но я послушно нажимала на все следом за левой тенью, словно играла на каком-то инструменте, и через четыре хрипа Дьяра и одно поскуливание Акаши мои ноги вновь обрели возможность двигаться.
Вставала я с трудом, все же слишком сильно перетянул воин мои несчастные конечности, но ничего, справилась. Поднялась, потянулась, разминая затекшие мышцы.
«Возьми его рубашшшку, в седельной сумке лежит, – произнес правый, – в таком виде путешествовать холодно и глупо, а бежать придется долго. Нрого сможет подобрать тебя только на рассвете».
Рубашку Дьяра, все еще сражающегося с Акаши, я действительно взяла и надела, а вот далее следовать указаниям теней поостереглась, потому что правильную фразу сказал Араван: «Может ли мышка доверять кошке?» Я не доверяла. Я доверяла Накару и его людям, доверяла братику Аравану и доверяла себе. На этом всё! И на этой планете – всё! Просто как-то слишком сложно, странно, неприятно и непонятно. Все непонятно! Непонятно, кто такие воины, непонятно, почему так добр ко мне Нрого, непонятно, чего в конечном итоге хочет папандр. А когда все вокруг очень непонятно, начинаешь действовать исключительно старыми и проверенными методами, доверяя понятным и проверенным знакомым.
«Ты кудассс?» – прошипела правая тень, когда я направилась к Дьяру.
Левая не стала препятствовать, только спросила: «Что нужно?»
– Сейр, – спокойно ответила я.
«В поясссе», – сдал инфу левый.
Правый недовольно шипел, но не вмешивался, потому как вдруг начал странно шипеть и похрюкивать при этом. Ну, Иристан странный, и тени тоже странные – все закономерно.
Когда я подошла, замерли оба: и Дьяр, с конкретно разодранной спиной, и Акаши, почти подобравшаяся к его горлу и уже значительно пожевавшая мускулистое плечо воина. И мне так приятно было на это смотреть.
– Держи его, – попросила я Акаши и поднырнула под нее.
Снежная смерть заботливо приподняла заднюю ногу и даже заинтересованно скосила глаз. Но самое забавное – Дьяр не сразу сообразил, зачем я полезла к его штанам. А когда я нащупала его ремень и этот ремень начала расстегивать, у него вдруг глаза раза в два увеличились. И вот он смотрит на меня, я… я как-то начинаю догадываться, что у него там…
И тут обе тени – и правый, и левый – как заржут! А я, расстегивающая ошалевшему от такого мужику брюки, находясь под брюхом оторопевшей животины, только сейчас сообразила!
– Гады! – заявила я обеим теням. – Левый, а ты… ты… ты вообще сволочь!
Они продолжали потешаться. Они так хохотали, что темная субстанция, являющаяся их призрачными телами, начала волнами ходить!
Пунцовая от смущения, я мгновенно оставила брюки Дьяра в покое. Вынырнула из-под Акаши и направилась к зверюге тар-эна.
«Киррр, – левый подлетел ко мне, – это была шутка».
Молча показала тени очень неприличный жест.
«О да, – правый тоже подлетел, – нужно было сказать ей, что сейр находится именно под той штукой, которую она сейчас пальчиками имитировала».
Какой хозяин, такие и тени! Ругаясь про себя, я обшарила седло жующей листья верховой зверюги и нашла заветный сейр. Черный, матовый комок, с изменяющейся фактурой. И потопав прочь от полянки и сражающихся Дьяра с Акаши, я начала разбираться в управлении.
«Эй!» – возмутились обе тени разом.
– Привет Нрого, – невозмутимо послала их я.
Тоже мне шутники нашлись!
Уйти они мне не дали – оба мгновенно появились на моем пути, левый успокаивающе начал: «Кирюсик, ну весело же было».
– Угу, особенно глаза Дьяра, когда я к нему в штаны полезла!
Снова заржали оба. Правый так вообще на землю свалился и трепыхался там, левый давился смехом, продолжая преграждать мне путь. Внезапно застыли.
«Акаши, – тихо произнес правый, – чует приближение чужих».
«МакВаррас?» – встревоженно, спросил левый.
«Аэ, – последовал ответ правого. – Я отзываю зверя, уводи Киру».
И правый исчез. Левый указал на кусты, и, присмотревшись, я увидела едва заметную звериную тропку.
«Бежать сможешь?» – вполне серьезно спросила тень.
– Есть выбор? – Я тяжело вздохнула. – Город в каком направлении?
«До города, девочка моя, нам еще дожить нужно, – задумчиво произнес левый. – Давай ползком, и тихо. Живо, Кира!»
Он это очень серьезно сказал. Так, что я в мгновение нырнула в кусты и по-пластунски проползла под ветвями. Тень плыла рядом, указывая направление и время от времени прислушиваясь к происходящему. Лично я не слышала ничего, а вот левый… Левый становился все более мрачным.
Метров через триста в спину мне ткнулся холодный нос Акаши, а появившийся рядом правый зло произнес:
«МакВаррасы прибыли с хассаром. Хассар в ярости. Но проблема не они».
«Аэ?» – спросил левый.
«Был один из Таргаров, сейчас с ним двое Аэ. Признаки иерархии скрыты, не вмешиваются, только наблюдают».
«Еще новости?» – мрачно поинтересовался левый.
«Аэ засекли след Киры, МакВаррасы нет. – Правый склонил голову, вглядываясь в меня, и повторил вопрос: – Бежать сможешь?»
– Я все смогу, – ответила шепотом. – А что, надо?
Тени переглянулись. Видимо, принимали какое-то решение, которого не желали оба.
«Акаши уведет погоню, – скривившись, произнес правый, – ты связываешься с Нрого и мчишься к нему».
Уклончиво кивнула. И вдруг услышала, как хрустнула ветка… Дальше все случилось неосознанно – я сорвалась с места, мысленно прикинув расстояние до ручья. Акаши за мной. Тени я просто потеряла из виду.
Передвигаться босиком по лесу – сомнительное удовольствие, но я побежала. Так быстро, как только могла, и столь же бесшумно. Позади мчалась Акаши, и это было жутковато – она не Икас, и у нее вся морда была в крови.
Достигнув ручья, я побежала не в пример быстрее – дно оказалось песчаным, сам ручей в этом месте крайне мелким, так что проблем не возникло. Акаши, перепрыгнув ручей, помчалась в другом направлении… Видимо, приступила к уведению погони.
А я бежала… бежала, бежала и снова бежала. Старательно припоминая путь, по которому привез Дьяр, и молясь, чтобы как можно скорее оказалась на открытом пространстве. Примерно через километр, свернув с русла ручья, я вышла в степь. Не остановилась ни на миг, но теперь двигалась шагом, одновременно пытаясь включить сейр.
Разобралась в управлении сейром шагов через сто, вбила заученные параметры связи и вскоре уже смотрела на шефа.
– Жива. – Не вопрос, утверждение.
– Икас, он… – торопливо начала я.
– Жив, у Накара. Противоядие ввели. Ты в безопасности?
О, дышать сразу стало легче и думать теперь нужно было о себе, поэтому отвечаю:
– Пока в степи.
– Ясно. Сейр твой?
– Нет, у старшего сына папандра позаимствовала.
– Ясно. Остановись. Экран направь вверх, чтобы я видел звезды.
Направила. Стою, жду. Минут через семь шеф снова вышел на связь:
– Кира, сейчас поворачивай направо четко на девяносто градусов и старайся двигаться по прямой. Бежать сможешь?
Сговорились они все, что ли?!
– Да, – устало отвечаю.
– В таком случае чего стоим? – ехидно поинтересовался шеф. – Бегом! Накар подберет тебя. Двигай.
Без вопросов. Развернулась и побежала. Все так же босиком, но иной раз выбирать не приходится.
И вот лежу, вою, а сверху:
– Ну и чего мы тут загораем?
Но поднял, помог забраться на платформу, и вскоре мы улетали, держась поближе к земле. А когда, пошатываясь и постанывая, я входила в гелликс, оттуда, повиливая хвостом, ко мне выскочил Икас. И я заплакала. Ревела от усталости, обиды и еще чего-то мало приятного, обнимая Икаса и зарываясь мокрым лицом в его шерсть. Затем уже не ревела, а тихо всхлипывала, прижимаясь к зверю, пока Накар, ругаясь сквозь зубы, вытаскивал из моих ног занозы разной длины и степени ядовитости.
– Я? – невольно пожала плечами. – Я считаю, что между любимыми и любящими возможно все, на что хватает их фантазии. И если она его любила, то почему бы и нет. В этом случае неважно, как именно там все было, главное, чтобы это доставляло обоюдное удовольствие. У тебя другой взгляд на отношения?
Мой вопрос явно поставил его в тупик. Дьяр сел, задумался, потом нехотя произнес:
– Обязанность женщины – ждать ласки воина, Киран.
– Да? – искренне удивилась я. – И что, женщине полагается лежать бревном под воином и не рыпаться?
Тихое ругательство на незнакомом мне языке и очередная порция морали:
– Женщина не говорит о подобном.
Нормально.
Искоса взглянув на Дьяра, задумчиво спросила:
– Чувство собственного превосходства не жмет?
Тар-эн наглядно продемонстрировал, что именно жмет, а про чувство превосходства спокойно ответил:
– Нет.
– А должно было бы… – не стала молчать я.
Насмешливый взгляд и спокойное:
– Поговорим о тебе.
Тень, висящая в данный момент прямо над Дьяром, вдруг столь коварно ухмыльнулась, что мне стало жаль… воина. И словно почувствовав мой взгляд, тень прошептала:
– Возврррращай разговор к матери.
Это был хороший совет. Устроившись чуть удобнее, я миролюбиво улыбнулась Дьяру и поинтересовалась:
– А ты давно маму мою знаешь?
Очередная судорога ненависти на его лице, и все же воин ответил:
– Мне было тринадцать, когда я увидел ее впервые. Даже не ее – их. Твоя мать вечно была рядом с братом. – Он снова чуть скривился, лег на бок и, вырисовывая пальцем узоры на моем запястье, продолжил: – Это был мой первый бой. Летние состязания в Шоданаре, первый отбор для посвящения. Понимаешь, о чем я?
Отрицательно покачала головой. Дьяр нахмурился, мрачно пояснил:
– Два этапа перед посвящением – от трех и до тринадцати лет, затем от тринадцати и до семнадцати. В семнадцать посвящение в воины.
В общем, я сообразила, что это как отборочные туры, и просто кивнула, не желая вдаваться в подробности, так как совсем другое интересовало сейчас.
– Риган и я победили в тот день, – продолжил воин, – отец был очень горд за нас, своих старших сыновей, хотя и не сомневался в нашей победе. Мы сомневались, но не отец. Он тренировал нас сам и всегда говорил, что мы будем на шаг впереди любого противника… со временем мы поняли, о чем он. А затем МакЭдл подошел поздравить с победой, с ним были его дети – сын и дочь, то есть твоя мать Киара.
Все интереснее и интереснее, одно непонятно:
– А что мама делала в толпе перекачанного мяса?
Рык, очень гневный, и я мгновенно исправилась:
– В смысле разве дочери воинов посещают Шоданар вместе с отцами?
Очередная недовольная гримаса и нервное:
– Твоя мать не совсем… женщина.
Каюсь, подумала о самом страшном…
– Она почти воин, – добавил Дьяр и тут же уточнил: – Была.
Все, я срочно хочу побеседовать с мамой! Срочно, немедленно и сейчас же, пока не погибла смертью храбрых от банального любопытства.
– И что было дальше? – Интересно же.
– Киаре было четырнадцать, – продолжил Дьяр.
Маме было четырнадцать, этому было тринадцать… Он всего на год младше мамы? Всего на год?! А папашке тогда сколько? А Нрого? А вообще, я этому кретину в дочери гожусь! А…
– Что? – хмуро спросил воин.
– Ничего-ничего. – Я даже постаралась улыбнуться. – Продолжай.
И Дьяр продолжил:
– Твоя мать не была красивой – слишком худая, слишком резкая, волосы коротко стриженные, никакой женственности, да и вела себя… неподобающе. Смешно сказать, она тоже участвовала в отборочных сражениях, но проиграла. Победить в состязаниях Пантера МакЭдл смогла только через год, но отца она победила уже тогда – он изменился в один день.
Странно, полусидя здесь на шкурах, под странным навесом, рядом с мерцающим в свете двух лун озером, окруженная удивительными деревьями, чьи кроны переплетались, я смотрела на могучего, сильного мужчину и… видела маленького обиженного мальчика. А Дьяр говорил, рассказывал, выплескивал, казалось бы, давно забытые обиды, но вот он произносит слова и словно вскрывает старые раны.
– Отец был уважаемым воином! Могучим, имеющим сильных сыновей и почтительных жен, он был сыном хассара… а над ним посмеивались! Воин, утративший покой от любви, смешон!
Да, Дьяр действительно любил папку и очень за него переживал. А я любила маму и помнила, во что папка превратил ее спину!
– Ничего не поняла, – честно созналась я, – смеялись-то почему?
Чуть ссутулившись, воин произнес:
– Он потерял голову от Киары МакЭдл. Пантеры МакЭдл, той, что была хозяйкой в доме отца, что была тенью брата и вечно лизалась с Харро.
– Харро? – переспросила я.
– Младший брат хассара Нрого, их одногодка, – нехотя пояснил Дьяр. – Неразлучная троица.
Меня так и подмывало спросить, чем эта троица занималась. Хотя, зная мамочку, им явно было весело. Дьяр заметил мой взгляд и просветил:
– Они носились по всему Иристану, порой пропадая месяцами. Леса, горы, реки, даже священная Каарда – они были везде.
– Уау! – Бракованный навигатор, жаль, меня с ними не было. – А вы так в детстве тоже развлекались?
Могучий воин совсем разозлился и с достоинством произнес:
– Мы тренировались! И не тратили время на глупые развлечения.
– А-а… – Я сразу все поняла. – Ты явно им жутко завидовал в детстве.
Тень, реявшая над нами ехидной тучкой, тут же закивала, а после даже и добавила: «И еще как! У них была свобода, а свобода на Иристане – роскошь невероятная. И да, спроси у этого, чего там было дальше. Интересно его версию послушать».
– Чего там было дальше? – послушно спрашиваю у воина.
Дьяр же внимательно смотрел на меня, затем, вскинув голову, посмотрел на тень, но явно ничего не увидел. Тень же выдала неприличный жест, потом рукой помахала. Я хмыкнула, стараясь не рассмеяться, но братец мою реакцию заметил:
– На что ты смотрела только что?
– Звезда упала, – не дрогнув, соврала я.
Дьяр как-то подобрался весь и произнес:
– Учитывая угол твоего зрения, увидеть ты могла только крышу навеса!
Ну да, умный, не поспоришь. Так я и не спорила, у меня тут жажда имеется, причем гибла я на сей раз исключительно от любопытства!
– Слушай, – меня просто подмывало спросить именно об этом, – а ты откуда знал, что мама с братом и другом пропадали месяцами?
Дьяр усмехнулся злой такой усмешкой, но все же ответил:
– После той встречи в Шоданаре отец постоянно следил за жизнью Киары МакЭдл. Он знал о ней все.
– Абсолютно все знать невозможно, – возразила я.
– Ты ничего не ведаешь о возможностях тар-энов, – мягко, но как-то весомо произнес Дьяр, – у нас много особенностей.
Я ничего не знала о воинах, но я точно знала, что тени их зрению недоступны. Вот и сейчас, когда к левой тени Нрого присоединилась и правая, лично я победно улыбнулась, уже понимая, что интимных отношений с Дьяром у меня сегодня не будет. Ну, а о том, чтобы их не было и в дальнейшем, я позабочусь.
«Акашшшшши на подходе, – сообщил мне правый. – И да – у тебя грудь красивая».
– Что?! – возмутилась я.
– Ты. Ничего. Не ведаешь. О тар-энах, – разделяя каждое слово, произнес Дьяр, думая, что вопрос к нему обращен, и приказал: – Оставь, мне нравится.
– Нравится что? – Я огляделась, ища, чем бы прикрыться.
И тут вставил левый: «А я от чулочков кайфую. И ножки у нее очень даже… Где Нрого?»
«Нрого не появится, здесь воины из правящих. – Правый внимательно осмотрел меня с головы до ног. – Все-таки грудь смотрится лучше остального».
«Жалко, – левый тяжело вздохнул, – нет, положительно тар-эны не врубаются, как важен образ спасителя на белом хатархе для женского сердца».
«Не врубаются, – подтвердил правый, – к тому же, если бы он увидел ее грудь…»
«Это да, ему было бы уже не до спасения. – Левый похабно хмыкнул. – Зато какое это было бы зрелище!»
– А ну хватит! – возмутилась я.
Дьяр беседы двух теней не слышал, но мой возмущенный крик слышал отчетливо. Затем вслушался в темноту ночи, а после, практически уподобившись тени, метнулся к своим вещам и через мгновение был уже одет, и даже больше того – в его руке опять была плеть! Меня он ни о чем не спрашивал, только прошипел сквозь зубы:
– На цепь посажу, дрянь!
Я удивленно моргнула, но тут обе тени устроились по бокам от меня, и левая, радостно потирая ручки, возвестила: «Развлечемсссся».
«Акаши прелессссть», – добавил правый.
Огромная белоснежная зверюга выпрыгнула из-за кустов, словно только и ждала приглашения от правой тени, и, не останавливаясь ни на миг, снежной лавиной помчалась на Дьяра. От первого броска он увернулся, вторым Акаши располосовала его грудь, украсив тремя наливающимися кровью полосами, а затем все было не так интересно, ибо они начали кататься по траве, причем зверюга явно планировала закусить шеей воина, а Дьяр удерживал ее морду, не допуская столь позднего ужина.
Тени одновременно выдали протяжный разочарованный вздох и занялись мной.
«Руки как?» – спросила правая тень.
– Чувствую, но он так плетью пережал, что до сих пор болят и слушаются плохо, – пробормотала я. – Ноги вообще не…
«Ты уже говорила, – перебил левый. – Сейчас покажу, куда нажимать, ставишь пальцы поверх моих, чуть надавливаешь».
Вообще, я, когда сравнивала тени с викрианскими глистами, не лукавила – те реально страшнее, но и в этих мало приятного. Когда черные, по очертаниям скорее на когти похожие пальцы тени легли на мои ноги, ощущений физических не было никаких, но психологически смотреть, как в твое тело входит что-то темное, оказалось жутко.
«Кирра!» – прошипела правая тень.
«Ей страшно, – осадила его левая, – не кричи на девочку».
Правый не кричал, правый приблизил свою призрачную морду ко мне и прошипел: «Мне отозвать Акашшши?»
Очень результативная методика – «запугивание» называется.
– Нет! – мгновенно ответила я и… сдерживая ужас перед неведомым, но очень жутким, словно погрузила свои ладони в… лапы левого.
Отвратительное чувство леденящего страха, но я послушно нажимала на все следом за левой тенью, словно играла на каком-то инструменте, и через четыре хрипа Дьяра и одно поскуливание Акаши мои ноги вновь обрели возможность двигаться.
Вставала я с трудом, все же слишком сильно перетянул воин мои несчастные конечности, но ничего, справилась. Поднялась, потянулась, разминая затекшие мышцы.
«Возьми его рубашшшку, в седельной сумке лежит, – произнес правый, – в таком виде путешествовать холодно и глупо, а бежать придется долго. Нрого сможет подобрать тебя только на рассвете».
Рубашку Дьяра, все еще сражающегося с Акаши, я действительно взяла и надела, а вот далее следовать указаниям теней поостереглась, потому что правильную фразу сказал Араван: «Может ли мышка доверять кошке?» Я не доверяла. Я доверяла Накару и его людям, доверяла братику Аравану и доверяла себе. На этом всё! И на этой планете – всё! Просто как-то слишком сложно, странно, неприятно и непонятно. Все непонятно! Непонятно, кто такие воины, непонятно, почему так добр ко мне Нрого, непонятно, чего в конечном итоге хочет папандр. А когда все вокруг очень непонятно, начинаешь действовать исключительно старыми и проверенными методами, доверяя понятным и проверенным знакомым.
«Ты кудассс?» – прошипела правая тень, когда я направилась к Дьяру.
Левая не стала препятствовать, только спросила: «Что нужно?»
– Сейр, – спокойно ответила я.
«В поясссе», – сдал инфу левый.
Правый недовольно шипел, но не вмешивался, потому как вдруг начал странно шипеть и похрюкивать при этом. Ну, Иристан странный, и тени тоже странные – все закономерно.
Когда я подошла, замерли оба: и Дьяр, с конкретно разодранной спиной, и Акаши, почти подобравшаяся к его горлу и уже значительно пожевавшая мускулистое плечо воина. И мне так приятно было на это смотреть.
– Держи его, – попросила я Акаши и поднырнула под нее.
Снежная смерть заботливо приподняла заднюю ногу и даже заинтересованно скосила глаз. Но самое забавное – Дьяр не сразу сообразил, зачем я полезла к его штанам. А когда я нащупала его ремень и этот ремень начала расстегивать, у него вдруг глаза раза в два увеличились. И вот он смотрит на меня, я… я как-то начинаю догадываться, что у него там…
И тут обе тени – и правый, и левый – как заржут! А я, расстегивающая ошалевшему от такого мужику брюки, находясь под брюхом оторопевшей животины, только сейчас сообразила!
– Гады! – заявила я обеим теням. – Левый, а ты… ты… ты вообще сволочь!
Они продолжали потешаться. Они так хохотали, что темная субстанция, являющаяся их призрачными телами, начала волнами ходить!
Пунцовая от смущения, я мгновенно оставила брюки Дьяра в покое. Вынырнула из-под Акаши и направилась к зверюге тар-эна.
«Киррр, – левый подлетел ко мне, – это была шутка».
Молча показала тени очень неприличный жест.
«О да, – правый тоже подлетел, – нужно было сказать ей, что сейр находится именно под той штукой, которую она сейчас пальчиками имитировала».
Какой хозяин, такие и тени! Ругаясь про себя, я обшарила седло жующей листья верховой зверюги и нашла заветный сейр. Черный, матовый комок, с изменяющейся фактурой. И потопав прочь от полянки и сражающихся Дьяра с Акаши, я начала разбираться в управлении.
«Эй!» – возмутились обе тени разом.
– Привет Нрого, – невозмутимо послала их я.
Тоже мне шутники нашлись!
Уйти они мне не дали – оба мгновенно появились на моем пути, левый успокаивающе начал: «Кирюсик, ну весело же было».
– Угу, особенно глаза Дьяра, когда я к нему в штаны полезла!
Снова заржали оба. Правый так вообще на землю свалился и трепыхался там, левый давился смехом, продолжая преграждать мне путь. Внезапно застыли.
«Акаши, – тихо произнес правый, – чует приближение чужих».
«МакВаррас?» – встревоженно, спросил левый.
«Аэ, – последовал ответ правого. – Я отзываю зверя, уводи Киру».
И правый исчез. Левый указал на кусты, и, присмотревшись, я увидела едва заметную звериную тропку.
«Бежать сможешь?» – вполне серьезно спросила тень.
– Есть выбор? – Я тяжело вздохнула. – Город в каком направлении?
«До города, девочка моя, нам еще дожить нужно, – задумчиво произнес левый. – Давай ползком, и тихо. Живо, Кира!»
Он это очень серьезно сказал. Так, что я в мгновение нырнула в кусты и по-пластунски проползла под ветвями. Тень плыла рядом, указывая направление и время от времени прислушиваясь к происходящему. Лично я не слышала ничего, а вот левый… Левый становился все более мрачным.
Метров через триста в спину мне ткнулся холодный нос Акаши, а появившийся рядом правый зло произнес:
«МакВаррасы прибыли с хассаром. Хассар в ярости. Но проблема не они».
«Аэ?» – спросил левый.
«Был один из Таргаров, сейчас с ним двое Аэ. Признаки иерархии скрыты, не вмешиваются, только наблюдают».
«Еще новости?» – мрачно поинтересовался левый.
«Аэ засекли след Киры, МакВаррасы нет. – Правый склонил голову, вглядываясь в меня, и повторил вопрос: – Бежать сможешь?»
– Я все смогу, – ответила шепотом. – А что, надо?
Тени переглянулись. Видимо, принимали какое-то решение, которого не желали оба.
«Акаши уведет погоню, – скривившись, произнес правый, – ты связываешься с Нрого и мчишься к нему».
Уклончиво кивнула. И вдруг услышала, как хрустнула ветка… Дальше все случилось неосознанно – я сорвалась с места, мысленно прикинув расстояние до ручья. Акаши за мной. Тени я просто потеряла из виду.
Передвигаться босиком по лесу – сомнительное удовольствие, но я побежала. Так быстро, как только могла, и столь же бесшумно. Позади мчалась Акаши, и это было жутковато – она не Икас, и у нее вся морда была в крови.
Достигнув ручья, я побежала не в пример быстрее – дно оказалось песчаным, сам ручей в этом месте крайне мелким, так что проблем не возникло. Акаши, перепрыгнув ручей, помчалась в другом направлении… Видимо, приступила к уведению погони.
А я бежала… бежала, бежала и снова бежала. Старательно припоминая путь, по которому привез Дьяр, и молясь, чтобы как можно скорее оказалась на открытом пространстве. Примерно через километр, свернув с русла ручья, я вышла в степь. Не остановилась ни на миг, но теперь двигалась шагом, одновременно пытаясь включить сейр.
Разобралась в управлении сейром шагов через сто, вбила заученные параметры связи и вскоре уже смотрела на шефа.
– Жива. – Не вопрос, утверждение.
– Икас, он… – торопливо начала я.
– Жив, у Накара. Противоядие ввели. Ты в безопасности?
О, дышать сразу стало легче и думать теперь нужно было о себе, поэтому отвечаю:
– Пока в степи.
– Ясно. Сейр твой?
– Нет, у старшего сына папандра позаимствовала.
– Ясно. Остановись. Экран направь вверх, чтобы я видел звезды.
Направила. Стою, жду. Минут через семь шеф снова вышел на связь:
– Кира, сейчас поворачивай направо четко на девяносто градусов и старайся двигаться по прямой. Бежать сможешь?
Сговорились они все, что ли?!
– Да, – устало отвечаю.
– В таком случае чего стоим? – ехидно поинтересовался шеф. – Бегом! Накар подберет тебя. Двигай.
Без вопросов. Развернулась и побежала. Все так же босиком, но иной раз выбирать не приходится.
* * *
Спустя четыре часа, несчетное количество заноз, трижды ударенный мизинец на правой ноге и армию колючек в рубашке Дьяра, что доходила до колен почти, меня наконец подобрал Накар. В буквальном смысле подобрал – я свалилась и лежала в траве, обнимая ударенную о булыжник ногу и тихо подвывая.И вот лежу, вою, а сверху:
– Ну и чего мы тут загораем?
Но поднял, помог забраться на платформу, и вскоре мы улетали, держась поближе к земле. А когда, пошатываясь и постанывая, я входила в гелликс, оттуда, повиливая хвостом, ко мне выскочил Икас. И я заплакала. Ревела от усталости, обиды и еще чего-то мало приятного, обнимая Икаса и зарываясь мокрым лицом в его шерсть. Затем уже не ревела, а тихо всхлипывала, прижимаясь к зверю, пока Накар, ругаясь сквозь зубы, вытаскивал из моих ног занозы разной длины и степени ядовитости.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента