Страница:
В школу Зина опоздала. За то время, что она сидела дома, все учебники успели испариться куда-то, поэтому с утра пришлось применить некоторые усилия, чтобы их найти. Кроме того, Зинка постоянно отвлекалась, бегала в большую комнату, брала билет, лежащий на комоде, и гладила его, словно боясь, что он исчезнет. - Отдай сюда, скоро ты на нем дырку протрешь, - сказала мама, отобрала билет и положила к себе в сумку, - за дырявые билеты денег не дают. И хватит слоняться, опаздываешь уже! Нехотя Зина вернулась к себе. Покидала в портфель те учебники, что удалось найти, мысленно наплевала на оставшиеся - в первый день вполне можно оправдаться долгой болезнью, с некоторым омерзением натянула дырявые сапожки и пальто и выбежала на улицу. И все равно она уже опаздывала. Первым уроком как назло был английский, а англичанка терпеть не могла когда опаздывающие прерывают урок. Учительницу звали Маргарита Павловна, за глаза - просто Марго. Мысленно поежившись, Зинка припустила еще быстрей. Быстренько закинув пальто на вешалку, она стала подниматься по лестнице на третий этаж. Когда опаздываешь, школьные коридоры кажутся таинственными и враждебными, двери огораживают классы, из-за них доносится тихое бурчание и рабочий шум, а стоящий в коридоре автоматически чувствует себя изгоем. И как иногда трудно бывает заявить свои права, открыть дверь в класс и войти... А все ученики на тебя пялятся... Отвратительное ощущение. Зинка же чувствовала себя еще хуже. Одно дело если на тебя пялятся как на временное развлечение во время нудного урока, а другое, когда знаешь, что одноклассники злорадствуют и никто не сочувствует. Какое-то время она постояла перед дверью, периодически трогая ручку, наконец решилась. Глубоко вздохнув, она тихо постучала и вошла. Автоматически в нее вперились тридцать пар глаз, включая учительские. Однако странное дело. Раньше бы Зинка смотрела в пол, дожидаясь, когда разрешат сесть... А сегодня она стояла у двери и вполне спокойно оглядывала класс. Справа налево заглядывала в глаза каждому. И что еще более странного - некоторые не выдерживали и отводили глаза. Вот сидит нахалка и отличница - Ксанка Арсеньева, первая красавица класса, которая никогда не упускала случаю Зинку подколоть или унизить. Нет, Ксанка глаз не отводила, смотрела прямо и нагло, хотя спустя полминуты в ее глазах мелькнуло некое недоумение - что случилось такого, что Образина не боится? Закончив зрительный поединок с Арсеньевой, Зинка слегка повернулась в сторону учительского стола и спросила: - Можно сесть? - Садись, - ответила учительница обычным недовольным голосом, - Только тихо. Не обращая больше внимания на одноклассников, Зина спокойно прошла в конец класса и уселась на заднюю парту в гордом одиночестве. - Сегодня нам многое нужно успеть, - продолжила англичанка свое вступление, которое Зинка так неосмотрительно прервала, - Я буду только спрашивать. Сначала два человека перескажут мне заданный на сегодня текст, потом напишем диктант, а затем я каждому дам тему, дам десять минут на размышления и вызову отвечать. По теме нужно говорить не меньше пяти минут в хорошем темпе. Кого не успею спросить сегодня, ответят на следующем уроке, но спрошу я абсолютно всех, понятно? Класс загудел. - Тише! - снова выкрикнула училка, - Первую часть текста про Великобританию идет отвечать.... Ну хотя бы Арсеньева. Ксанка, довольно ухмыльнувшись, вылезла из-за парты и, слегка покачивая бедрами, пошла к доске, прекрасно понимая, что все парни смотрят на ее короткую юбку. Утвердившись у доски, она чуть лениво, наслаждаясь превосходством начала пересказывать текст, ловя в глазах одноклассником привычное восхищение - лучше нее языка никто не знал. Уже через минуту англичанка посадила ее на место, поставила дежурную пятерку и вызвала троечника Корнеева, который спотыкался у доски добрых минут пятнадцать и еле-еле наскреб на тройку с минусом. Отпустив с богом этого ученика, учительница бодро скомандовала: - Достали листочки, пишем фамилию. Диктант на слова и выражения из текущего урока. Выдирая из тетрадки листок, Зинка мысленно сжалась - диктанты она ненавидела всей душой из-за упоминавшейся уже путаницы с буквами. "Расслабься" - вдруг послышался знакомый голос, - "Возьми ручку, сядь и расслабься. Главное - не сопротивляйся, и все будет хорошо". Недоумевая, Зинка надписала свою фамилию в верхнем правом углу и попыталась расслабиться. Не очень-то получилось. "Представь, что ты матерчатая кукла. Что если кто-нибудь дернет тебя за руку, она упадет безвольно... Ну, давай, попробуй!" - Все готовы? - скомандовала учительница, - начинаем! Зинка расслабилась как могла. Англичанка продиктовала первое выражение и замолчала на пару секунд, предоставляя всем время написать. В тот же момент Зинкина рука дернулась и сжала ручку. Девочка непроизвольно напряглась. "Прекрати сопротивляться, я же помочь хочу!" - прошипел голос, "Отвлекись на что-нибудь, повтори таблицу умножения, что ли..." Зинка уставилась в одну из клеточек на листе и стала повторять таблицу на семь, иногда обеспокоенно глядя на свою руку, которая самостоятельно бодро отписывала под диктовку строчку за строчкой. Почерк был похож на ее собственный, только выглядел более уверенным. Удивительно, подумала Зинка, глядя как ее рука сама ставит точку отодвигает лист на край парты. - Написали? - спросила училка, оглядывая класс, - Отлично. Передайте вперед. Сейчас я раздам вам листочки с темами, минут через десять вызову отвечать первого человека, а до этого быстро проверю диктант. И не шумите, пожалуйста. Каждый пусть думает за себя. Она быстренько прошлась по классу. Каждый получил узенькую полоску бумаги с напечатанной темой. Перед Зинкиной партой Маргарита притормозила, как бы раздумывая, но потом все же дала ей листок. - Сделай, как сможешь, - шепнула она. Зинка улыбнулась. Хотя учительница была строгая, все же Зина чувствовала ее скрытую симпатию. Это радовало. Англичанка уселась за стол и стала проверять диктанты, бодро черкая листочки ручкой. Класс тихо гудел и шуршал. Кто-то писал себе на бумажке ключевые слова или мысли, кто-то шарил в учебнике в поисках вдохновения, а Ксанка, вооружившись пилкой, полировала ногти, всем видом показывая, что ей готовиться незачем и вообще наплевать. - Сорокина, - вдруг позвала Марго. Вид у нее был озадаченный, - ты что, с репетитором занималась? Зинка пошла пятнами. - Я неправильно написала? - пролепетала она. - Написала-то правильно, - задумчиво произнесла Маргарита Петровна, - вот только не то, что мы проходим. По смыслу все верно, а вот по уровню... Те выражения, что ты написала, проходят классе в одиннадцатом, а то и вовсе в институтах. Наши слова гораздо проще... Зинка застыла, не зная, что ответить. Она уже совсем собой не управляла. "Черт," - Прошептал голос в ее голове, - " Я забыла, в каком ты классе!" - Например, на простое выражение "заставить кого-то сделать что-то" ты написала сразу три варианта, причем по нашей лексике нужен один, самый простой. Остальные зачем? - Вы же не указали, каким способом это происходит - убеждением или силовым, - ответила Зина, повторяя то, что слышит в голове, - вот я и написала на всякий случай все. Глаза у Марго значительно округлились. Класс притих и тоже смотрел на Зину, но той было абсолютно все равно. - Садись, - сказала учительница и обернулась к классу, - время вышло, кто готов? Медленно Зина уселась обратно, щеки горели, а одноклассники продолжали пялиться. - Ну, хватит отвлекаться, - скомандовала англичанка, - Прохорова, вперед к доске! Близорукая толстушка Нинка Прохорова подошла к учительскому столу. Обернулась к классу, и сощурившись, прочитала свою тему: - Моя школа и товарищи. - Начинай, - кивнула Марго. "Гадость какая!" - фыркнул голос, - "кажется, с тех пор как я закончила школу, так ничего и не изменилось. По крайней мере темы все такие же плоские и неинтересные". "А давно ты закончила школу?" - мысленно спросила Зинка. "Э... дай посчитать....да лет семь назад...." "Я .. не понимаю... ты вообще кто?" "Долго объяснять. И, уж разумеется, тут не место. Лучше скажи, какая тема у тебя". Зинка посмотрела на свой листочек. "Расскажи о городе, в котором хочешь побывать". "Ерунда!" - снова фыркнул голос. "Наверное. Но я даже про это рассказать не могу. Я же совершенно не знаю этот чертов язык", - вздохнула Зинка. "Не трусь. Если вызовет, просто расслабься. А я сама за тебя расскажу". Маргарита Петровна, слушая Прохорову в пол уха, уже довольно давно краем глаза наблюдала за Зиной, и то, что она видела, ей не нравилось. Девочка явно тяжело болела, и, видимо, не выздоровела до конца - вот и сейчас она сидит и разговаривает сама с собой. Хотя ее губы и не двигались, это было очевидно - мимика и жесты говорили сами за себя. Марго поморщилась. Надо бы поговорить с классной руководительницей, а еще лучше - с мамой девочки. Если она до сих пор не поправилась, ей лучше побыть дома. Ее и так в классе не любят, а уж такое странное поведение отнюдь не прибавит ей популярности. Надо бы ее отвлечь, пока ученики не заметили... Оборвав Нинку на полуслове, она поставила ей четверку с минусом и громко спросила: - Сорокина, не хочешь ответить? Зинка прервала свои разговоры и растерянно уставилась на учительницу. - Я, конечно, понимаю, что ты долго болела, но скоро конец четверти, а у тебя ни одной оценки, - продолжила Марго, - я подумала, что раз уж тебе так удался диктант, ты могла бы попробовать... Зинка нерешительно встала и вышла к доске, сжимая в потной руке листок с темой. Все выжидательно на нее уставились. "Спокойно, на счет три полная расслабушка, стоять и не рыпаться", скомандовал голос, - "Раз... Два... Три!" Зина внутренне обмякла и покорилась судьбе. - Ну, и какая у тебя тема? - спросила Марго. - Город, в котором мне хотелось бы побывать, - раздался бодрый голос. Зинка стояла у доски и не понимала, что происходит. Было такое чувство, что ее собственное я свернулось в клубочек и затаилось где-то в глубине, а кто-то другой завладел ее телом. Ее голосовые связки без запинки произносили звуки, которые самой Зинке ни в жизнь не удавались, ее руки двигались по чужой воле, плавными жестами подкрепляя рассказ. Из ее горла лилась чистая английская речь, хлестал поток слов, которых Зинка не знала, но почему-то понимала. Ее голова наполнилась фактами, о которых она даже не подозревала, а узнавала вместе с одноклассниками, которые, открыв рот от удивления, слушали о Японии, Токио, о древней японской столице, о самураях и бусидо, о нравах и обычаях Японии. Как странно было это ощущать - самой усесться в уголке и отдать свое тело кому-то другому. Кому-то очень умному, начитанному и... непредсказуемому. Было ясно, что этот кто-то на Японии собаку съел и рассказывать мог бесконечно. Поначалу Зинка, не особо понимавшая происходящее, не дергалась, но попривыкнув к новому ощущению, стала ощущать неловкость, а потом и страх. А если она не вернется, а так и останется гостьей в собственном теле? Потихоньку в ней непроизвольно назревал протест. Голос это почувствовал и, сказав заключительную фразу, замолк. В классе стояла гробовая тишина. Ученики и Марго как один смотрели на Зину ошарашенными глазами. Учительница очнулась первой. - Это было... очень интересно. Сорокина. Давай дневник. Зинка нетвердой рукой протянула его англичанке. "Извини", - заговорил голос внутри, - "Я не хотела тебя пугать... Просто это так чудесно - быть живой. Прости, я не буду больше этого делать, если ты не хочешь. Только будь осторожна. Я сейчас выйду, перехвати контроль, а то упадешь". - Ты все-таки занималась с репетитором? - снова полюбопытствовала Маргарита Петровна. Зинка не ответила. Голос отпустил ее слишком внезапно, в голове зазвенела пустота, руки и ноги обмякли - она не успела взять контроль, пошатнулась и упала. - Зина, - ахнула Марго и бросилась ее поднимать, - ты в порядке? Голова кружилась, что-то все еще продолжало звенеть. Мысли испугались и разлетелись. - Голова... болит, - прошептала Зина. - Ничего... Сейчас мы тебя отправим домой. Не надо было приходить, ты же еще не выздоровела, - приговаривала Марго, усаживая ее за парту, - Не беспокойся, с вашей классной я поговорю, и кто-нибудь тебя проводит. Сиди только спокойно, не падай. Зинка только кивнула в ответ - слабость была дикая и разговаривать не хотелось.
Елена Романовна как пришла с работы на обед и разогревала суп, когда в дверь позвонили. На пороге стоял крупный мужчина в спортивном костюме. Правой рукой он придерживал под локоть подозрительно кренившуюся Зину. Елена Романовна поначалу опешила, в ее голове пронеслись мысли о насильниках и серийных убийцах, но гость развеял ее подозрения мягким баритоном: - Елена Романовна? - Да. - Зине стало плохо в школе, меня попросили ее домой отвести, она совсем на ногах не стоит. - Боже, - мама подхватила дочку с другой стороны. - Извините, а вы... - Сергей Александрович, я учитель физкультуры, - представился спортивный гражданин, - меня отправили, потому что боялись, что она не сможет идти сама и придется ее нести. Самый сильный, так сказать. Совместными усилиями они усадили Зину на диван и Елена Романовна стала снимать с дочки пальто. - Может быть, чаю? - предложила она, - вот только уложу ее. - Не стоит, - улыбнулся физрук, - у меня вот-вот урок начнется, надо торопиться. - Спасибо вам огромное, - сказала Елена Романовна, отпирая двери. - Не за что, - ответит тот, - Вы приглядывайте за ней получше. Какая-то она слабенькая очень. - Обязательно. - До свидания. - До свидания, и еще раз спасибо. Закрыв дверь, Елена Романовна подошла к окну и проводила взглядом удаляющуюся к школе спортивную фигуру. Отчего-то стало тоскливо. Но, услышав из комнаты слабый стон дочери, она взяла себя в руки и поспешила к ней.
Янек сидел дома, пил кофе и смотрел телевизор. На душе было паршивее некуда. Мало того, что Кей до сих пор никак не объявлялась - передатчик на руке молчал, словно рыба, - и проблемы сыпались со всех сторон, в частности, Индре, так еще ко всему этому примешивалось чувство заброшенности и обиды - поведение Кире при встрече все-таки очень его задело. Янек не раз уже себя спрашивал, какого черта он так расстраивался, если с самого начала было понятно, что ничего путного из происшедшего не выйдет. Ведь он сразу понял, что все было лишь пьяной выходкой, может слабостью, но никак не чувством, большим и глубоким, а тем более не тем, о чем хочется вспомнить утром и порадоваться. Он прекрасно понимал, как чувствует себя Кирай, ведь года три-четыре назад он сам проходил через все эти муки, пытаясь найти ответ на единственный вопрос: правда ли я ТАКОЙ? Для себя он ответ почти нашел и смирился, в результате чего обрел относительное душевное спокойствие. Но не счастье. А теперь, встретив Кире, он абсолютно не надеялся ни на что. Ему лишь было больно оттого, что на какой-то момент он поверил... понадеялся... и поддался. И еще ему было больно потому, что он слишком хорошо знал, через что проходит человек, заподозривший что он голубой. И Янек был готов отдать многое, чтобы Кире не мучился. Однако все было неизбежно. Ян смолил сигарету за сигаретой, пил кофе и, почти не обращая внимания на экран телевизора, мысленно прогонял в памяти происшедшее и пытался докопаться до сути своих проблем. Это ему удавалось из рук вон плохо. В дверь тихонько постучали. Простонав, Янек нехотя поплелся открывать. У него уже было чувство, что любой гость в этом доме приносит одни неприятности. А еще больших неприятностей ему не хотелось. Там стояла Моника. - Привет, - поздоровалась она. - Привет, - усмехнулся Янек. - Что-то ты совсем скис, - заметила Мон. - Неужели все так плохо? Или ты до сих пор расстраиваешься, что кабинет оказался пустой? Янек молчал. До беседы с Иде он бы с легкостью поделился с Моникой открытиями, но сейчас в голове суетились неясные и мутные подозрения. А что если даже ей нельзя сказать? Но она же была лучшей подругой Кей... пострадала из-за тройки высших. В конце концов, она все знает. В общих чертах, конечно... - Что молчишь? Скрываешь что-нибудь? - Мон, - протянул Янек нерешительно, - кабинет не пустой. Там все осталось как было. - В смысле? - удивилась девушка. - Все документы, компьютер, все на месте. И... я был там. - Где? - Моника округлила глаза. - ТАМ, - повторил Янек, - неужели не понятно? Моника нерешительно ткнула пальцем в небо и издала вопросительный звук. - Да, да, да. Ты поняла все верно. - И... ты их видел? - Да. - Всех? - Всех. - И Шейна? - Его тоже. Моника замолчала. Янек сходил и принес ей кофе. Она пустым взглядом смотрела в пол. - И... как он там? - спросила она через некоторое время. - Да вроде ничего, - пожал он плечами, - выглядит по крайней мере замечательно. - Чтож, - она хлюпнула носом, - я рада за него. Янек усадил ее на диван и присел рядом. - Думаешь, мне хорошо? Где Кей неизвестно, и еще я в такое дело влип... - В какое? - Ну, - замялся Янек, - сердечные дела. Так что я и сам не рад, что туда добрался. - Думаешь, он еще помнит меня? - спросила Мон. - Конечно. Просто дай ему время. Во-первых у них там куча работы. А во-вторых... Прости, конечно, но ты была настоящей истеричкой. Он выжидает, чтобы узнать что ты способна принять все таким, как есть. Имей терпение. - Имею, - заныла она, - но оно скоро закончится. А может, ты бы мог как-нибудь с ним поговорить? Чтобы я хотя бы знала, надеяться мне еще или нет... Янек сморщил нос. - Я могу попробовать. - Ну Янечек, миленький, ну чего тебе стоит? - Цыц! - рявкнул он, - опять за старое принялась? - Ни в коем случае, - Моника живо прекратила нытье, - я теперь пай-девочка. - Смотри у меня, - погрозил Янек пальцем, - а то нажалуюсь. - Кому это нажалуешься? - раздался вдруг голос у двери. Наша парочка дружно обернулась. На пороге, скрестив руки, стоял Император и хмурился. Правда, видно было, что хмурился он для виду - в глазах так и плясали черти, а уголки губ норовили разъехаться к ушам. - Ой, - Мон словно окаменела, - ой, мама... - Что? Ты не рада меня видеть? - удивился Шейн. - Рада, - она с трудом подбирала слова, - вот только... , - не найдя нужных слов, она как-то тихо и внезапно грохнулась в обморок. Император подошел к лежащей на ковре девушке, Янек встал и тоже склонился. - Чего это она? - тихо спросил Шейн. - Не знаю. Наверное, она успела убедить себя в твоем существовании только теоретически. - Ну да? А практическое мое появление выбило ее из колеи? - Похоже, что так, - Янек пожал плечами, - Ты тоже хорош... Нельзя же с ней так внезапно, ведь знаешь, что ее нервы никуда не годятся. - Я думал, ее вылечили. - Она сама вылечилась. Но все равно, мог бы предупредить, что придешь. - Я хотел устроить сюрприз, - ответил Шейн. - Устроил, не беспокойся. Соскребай ее с пола теперь. - И соскребу, - Император легко поднял Монику с пола и уложил на диван, может ее водой облить? Или спирту дать понюхать? - Оставь, сама в себя придет. - Ну ладно, - пожал Шейн плечами, - подождем, - он выразительно покосился на чайник, но промолчал. Янек вздохнул. - Кофе? - Я так и знал, что ты догадаешься, - Шейн уселся в янеково кресло, вытянул ноги и, вытащив янекову сигарету, закурил. Янек удивился, но молча пододвинул стул и сел рядом. Спустя минуту электрический чайник радостно захрюкал, зафыркал и отключился. - Я устрою самообслуживание, если ты не против? - поинтересовался Шейн. - Валяй, - Янек вытянул ноги и уселся поудобнее. - Чего киснешь-то? - спросил Император, наливая себе кофе, - заняться совсем нечем? Ян пожал плечами. - Да нет, дел полно... Вот только ничего не хочется, все валится из рук. - Amore mio............ - пропел Шейн и, облизав ложку, запустил ее в сахарницу, пошел бы ты развеялся что ли... Будешь сидеть взаперти, всю красоту растеряешь. И вообще, пока Кире раскачается, немало времени пройдет, ты скорее усохнешь тут, чем дождешься. Так что послушай совет - надевай лучшую юбочку и пойди прогуляйся. Даже если ты просто подышишь морским воздухом, все равно пользы будет больше. - Позор, - простонал Янек, - кажется, уже абсолютно все знают подробности моей личной жизни. - Да ни фига, - хмыкнул тот, - верхушка знает, естественно. Типа Иде, Джо и я. И все. Низам это знать незачем, никто и не болтает. А кажется тебе все это, потому что последнее время ты ни с кем из реального мира не общался. Так что повторяю - сходил бы ты прогулялся... - А Моника? - Что Моника? Лежит тут на диванчике, никуда не денется. А проснется, нам все равно поговорить надо. Так что за нее не беспокойся. Я никуда не уйду и пригляну за ней. Катись отсюдова. - Приехали, -проворчал Янек, поднимаясь с кресла, - из собственного дома выгоняют... Шейн только хмыкнул. Вздохнув, Ян отправился в спальню, где натянул серебристо-черные обтягивающие брючки под змеиную кожу, узкую маечку, кожаный пиджачок, и вернулся обратно в гостиную. - Фиг с тобой, - сказал он, беря с полки ключи и запихивая в карман, оставайся, если хочешь. Только не надо устраивать катаклизмов, ладно? - Не бойся, все будет тип-топ, -успокоил его Император, - развлекайся. Янек только махнул рукой и вышел.
Кире смотрел на тяжелую дверь и не решался войти. - Ну давай, - подбадривал он себя, - не трусь. Ведь надо же разобраться, к конце-то концов. Этот способ ничуть не хуже остальных. Глубоко вздохнув, он дернул дверь на себя, и в тот же момент на него шквалом обрушилась музыка. Уже в коридоре плавали клубы сизого табачного дыма, а стены тихонько содрогались от бешеного ритма. - Не хило, - буркнул он, заметив в углу целующуюся парочку, - я прямо по адресу. Проходя мимо зеркала, он мельком глянул на свое отражение и улыбнулся. Как всегда при сходе на Землю, зелени в глазах поубавилось, рожки исчезли, а в целом вид был весьма впечатляющ. Волосы он распустил и, пока он стоял на улице, от влажного морского ветра кончики слегка завились. Адонис, да и только. - Ну, мальчишки, держите штанишки, - буркнул Кире и вошел в клуб. Этот самый большой клуб в столице назывался "Голубая Луна". Вот сюда, после долгих раздумий и сомнений Сатана отправился проверять свою ориентацию. Медленно он пробился сквозь толпу к стойке, уселся на высокий стул, заказал виски, закурил и стал оглядываться по сторонам. Народу было очень много, практически все столики были заняты, а танцпол забит, как муравейник. И везде парни, парни, парни... Крашеные и некрашеные, манерные, в ошейниках и черт еще знает в чем... Но, несмотря на все это, Кире неловкости не чувствовал, скорее даже наоборот... Глядя на зеркальную стенку бара, в которой отражался он сам на фоне дискотеки, он с удивлением и некоторым удовлетворением заметил, что идеально вписывается в общую картину. Но чего он не заметил, так это реакцию посетителей на его появление. Нет, никто открыто не пялился и пальцем не показывал, однако длинноволосый незнакомец привлек внимание многих. Десятки пар глаз косились в его сторону, а из темных уголков слышался тихий шепот: "Ты не знаешь, это кто???" Полчаса спустя, уже полностью избавившись от первоначальной неловкости с помощью виски, Кире решил, что можно продолжить эксперимент, и оторвать задницу от табурета. Вот только что делать? Подмешаться в толпу и дрыгать ногами? Когда он уже было собрался на этот подвиг, музыка сменилась на медленную, и он снова опустился обратно. Медленный танец в одиночку он исполнять не собирался. Однако, долго ему скучать не пришлось. Кто-то тихо дернул его сзади за рукав. Обернувшись, он увидел высокого, симпатичного паренька со светлыми волосами до плеч. - Танцуешь? - робко спросил тот. Кире думал было отказаться, но нечаянно заметил, что все вокруг с интересом наблюдают за ними. "Час испытаний", - подумал Сатана и из принципа согласился. Парень взял его за руку и повел на середину. Вот тут-то Кирая охватила легкая паника. Что делать-то? Кто кого обнимать будет и кто ведет? И о чем с ним говорить-то, мама родная? Однако, мальчик все взял в свои руки и, найдя среди танцующих свободное местечко, легко и непринужденно обхватил Кире за талию. "Выходит, я в позиции девочки," - размышлял экспериментатор, обнимая парня за шею, - "Докатился..." - В первый раз здесь? - поинтересовался незнакомец. - Ага, - буркнул Сатана. Что-то ему опять было не по себе. - Я тебя ни разу здесь не видел, - кивнул паренек, - не из столицы наверняка? - Можно и так выразиться, - уклончиво ответил Кире. - Да, - протянул тот, - и сколько таких красавцев еще прячется в глубинке? - Не знаю, не проверял. - И как же тебя зовут? - парень буквально пожирал беднягу глазами. "И что мне теперь делать?" - мысленно взвыл Кире. Самый банальный вопрос поставил его в тупик. - "Нет, настоящее имя я сказать не могу никак..." - Да ладно, не стесняйся, - подбадривал кавалер, - я же не побегу к тебе домой жаловаться твоим родственникам. "Угу, знал бы ты, где мой дом, не говорил бы так". Но отвертеться как-то надо было. - Герман, - брякнул он первое имя, пришедшее на ум. - О, как красиво звучит, - мурлыкнул парень и прижал Кире поближе, - так мужественно... - Не жалуюсь... "Да уберет он руки с моей задницы или нет?!" - А меня Кайдо зовут. Можно зайчик. - Очень приятно, - Кире попытался выкрутиться из объятий, чуть присел, а потом встал снова - руки парня оказались в безопасной зоне. Как оказалось, ненадолго. Зайчик явно обладал ослиным упорством и невозмутимостью. Кирай смирился и, автоматически переминаясь с ноги на ногу в ритме танца, пытался разобраться в своих ощущениях. На болтовню зайчика он не обращал внимания, лишь изредка поддакивал для виду. Что-то было не так... точнее, все не так. Его не смущали парочки, не смущала публика - клуб сам по себе был замечательным. Единственное, что мешало отдыхать - вот этот болтун, который самозабвенно закатывает глазки в пяти сантиметрах от его носа. Да, Кираю тут нравилось, словно попал на вечеринку к старым друзьям. Не хватало только одного - и он все яснее и яснее понимал, чего именно. Танец закончился и Зайчик словно приклеенный потащился за Кире в бар. После пары стаканов Сатана уже не задумывался о своих ощущениях, его даже не смущало то, что Зайчик давно уже гладит его по плечику. Кире было наплевать. Однако мысль, что чего-то не хватает, прочно засела у него в голове. Вот только он никак не мог вспомнить, чего именно.... Нечаянно посмотрев на входную дверь, он просиял. В клуб входил Янек собственной персоной. Вот оно что... вспомнил, наконец! С какой-то радостноглупой улыбкой он смотрел на Яна... Как ему идут эти брючки, улыбнулся он. Янек тем временем стал оглядываться по сторонам. К нему подскочил какой-то парень и стал обниматься. Если раньше Кире и сомневался в своих чувствах, то укол ревности расставил все по своим местам. Ему так хотелось, чтобы Янек его заметил. Еще чуть-чуть... Да! Вот только что происходит? Сатана с удивлением наблюдал, как на лице Яна проступает целая гамма эмоций. Удивление, недоверие, недоумение, обида... В чем дело? И только тут Кире почувствовал чужую руку на бедре и услышал ласковый шепот в ухо. Зайчик уже вовсю разлегся на его плече и чуть не бурчал от удовольствия. Боже... До Сатаны, наконец дошло, во что он вляпался. Янек тем временем стряхнул с себя оцепенение и. еще раз посмотрев в его сторону, вылетел из клуба, хлопнув дверью. Оттолкнув Зайчика так, что он приземлился на парня с другой стороны, Кире бросился за Яном, проклиная все на свете.
Елена Романовна как пришла с работы на обед и разогревала суп, когда в дверь позвонили. На пороге стоял крупный мужчина в спортивном костюме. Правой рукой он придерживал под локоть подозрительно кренившуюся Зину. Елена Романовна поначалу опешила, в ее голове пронеслись мысли о насильниках и серийных убийцах, но гость развеял ее подозрения мягким баритоном: - Елена Романовна? - Да. - Зине стало плохо в школе, меня попросили ее домой отвести, она совсем на ногах не стоит. - Боже, - мама подхватила дочку с другой стороны. - Извините, а вы... - Сергей Александрович, я учитель физкультуры, - представился спортивный гражданин, - меня отправили, потому что боялись, что она не сможет идти сама и придется ее нести. Самый сильный, так сказать. Совместными усилиями они усадили Зину на диван и Елена Романовна стала снимать с дочки пальто. - Может быть, чаю? - предложила она, - вот только уложу ее. - Не стоит, - улыбнулся физрук, - у меня вот-вот урок начнется, надо торопиться. - Спасибо вам огромное, - сказала Елена Романовна, отпирая двери. - Не за что, - ответит тот, - Вы приглядывайте за ней получше. Какая-то она слабенькая очень. - Обязательно. - До свидания. - До свидания, и еще раз спасибо. Закрыв дверь, Елена Романовна подошла к окну и проводила взглядом удаляющуюся к школе спортивную фигуру. Отчего-то стало тоскливо. Но, услышав из комнаты слабый стон дочери, она взяла себя в руки и поспешила к ней.
Янек сидел дома, пил кофе и смотрел телевизор. На душе было паршивее некуда. Мало того, что Кей до сих пор никак не объявлялась - передатчик на руке молчал, словно рыба, - и проблемы сыпались со всех сторон, в частности, Индре, так еще ко всему этому примешивалось чувство заброшенности и обиды - поведение Кире при встрече все-таки очень его задело. Янек не раз уже себя спрашивал, какого черта он так расстраивался, если с самого начала было понятно, что ничего путного из происшедшего не выйдет. Ведь он сразу понял, что все было лишь пьяной выходкой, может слабостью, но никак не чувством, большим и глубоким, а тем более не тем, о чем хочется вспомнить утром и порадоваться. Он прекрасно понимал, как чувствует себя Кирай, ведь года три-четыре назад он сам проходил через все эти муки, пытаясь найти ответ на единственный вопрос: правда ли я ТАКОЙ? Для себя он ответ почти нашел и смирился, в результате чего обрел относительное душевное спокойствие. Но не счастье. А теперь, встретив Кире, он абсолютно не надеялся ни на что. Ему лишь было больно оттого, что на какой-то момент он поверил... понадеялся... и поддался. И еще ему было больно потому, что он слишком хорошо знал, через что проходит человек, заподозривший что он голубой. И Янек был готов отдать многое, чтобы Кире не мучился. Однако все было неизбежно. Ян смолил сигарету за сигаретой, пил кофе и, почти не обращая внимания на экран телевизора, мысленно прогонял в памяти происшедшее и пытался докопаться до сути своих проблем. Это ему удавалось из рук вон плохо. В дверь тихонько постучали. Простонав, Янек нехотя поплелся открывать. У него уже было чувство, что любой гость в этом доме приносит одни неприятности. А еще больших неприятностей ему не хотелось. Там стояла Моника. - Привет, - поздоровалась она. - Привет, - усмехнулся Янек. - Что-то ты совсем скис, - заметила Мон. - Неужели все так плохо? Или ты до сих пор расстраиваешься, что кабинет оказался пустой? Янек молчал. До беседы с Иде он бы с легкостью поделился с Моникой открытиями, но сейчас в голове суетились неясные и мутные подозрения. А что если даже ей нельзя сказать? Но она же была лучшей подругой Кей... пострадала из-за тройки высших. В конце концов, она все знает. В общих чертах, конечно... - Что молчишь? Скрываешь что-нибудь? - Мон, - протянул Янек нерешительно, - кабинет не пустой. Там все осталось как было. - В смысле? - удивилась девушка. - Все документы, компьютер, все на месте. И... я был там. - Где? - Моника округлила глаза. - ТАМ, - повторил Янек, - неужели не понятно? Моника нерешительно ткнула пальцем в небо и издала вопросительный звук. - Да, да, да. Ты поняла все верно. - И... ты их видел? - Да. - Всех? - Всех. - И Шейна? - Его тоже. Моника замолчала. Янек сходил и принес ей кофе. Она пустым взглядом смотрела в пол. - И... как он там? - спросила она через некоторое время. - Да вроде ничего, - пожал он плечами, - выглядит по крайней мере замечательно. - Чтож, - она хлюпнула носом, - я рада за него. Янек усадил ее на диван и присел рядом. - Думаешь, мне хорошо? Где Кей неизвестно, и еще я в такое дело влип... - В какое? - Ну, - замялся Янек, - сердечные дела. Так что я и сам не рад, что туда добрался. - Думаешь, он еще помнит меня? - спросила Мон. - Конечно. Просто дай ему время. Во-первых у них там куча работы. А во-вторых... Прости, конечно, но ты была настоящей истеричкой. Он выжидает, чтобы узнать что ты способна принять все таким, как есть. Имей терпение. - Имею, - заныла она, - но оно скоро закончится. А может, ты бы мог как-нибудь с ним поговорить? Чтобы я хотя бы знала, надеяться мне еще или нет... Янек сморщил нос. - Я могу попробовать. - Ну Янечек, миленький, ну чего тебе стоит? - Цыц! - рявкнул он, - опять за старое принялась? - Ни в коем случае, - Моника живо прекратила нытье, - я теперь пай-девочка. - Смотри у меня, - погрозил Янек пальцем, - а то нажалуюсь. - Кому это нажалуешься? - раздался вдруг голос у двери. Наша парочка дружно обернулась. На пороге, скрестив руки, стоял Император и хмурился. Правда, видно было, что хмурился он для виду - в глазах так и плясали черти, а уголки губ норовили разъехаться к ушам. - Ой, - Мон словно окаменела, - ой, мама... - Что? Ты не рада меня видеть? - удивился Шейн. - Рада, - она с трудом подбирала слова, - вот только... , - не найдя нужных слов, она как-то тихо и внезапно грохнулась в обморок. Император подошел к лежащей на ковре девушке, Янек встал и тоже склонился. - Чего это она? - тихо спросил Шейн. - Не знаю. Наверное, она успела убедить себя в твоем существовании только теоретически. - Ну да? А практическое мое появление выбило ее из колеи? - Похоже, что так, - Янек пожал плечами, - Ты тоже хорош... Нельзя же с ней так внезапно, ведь знаешь, что ее нервы никуда не годятся. - Я думал, ее вылечили. - Она сама вылечилась. Но все равно, мог бы предупредить, что придешь. - Я хотел устроить сюрприз, - ответил Шейн. - Устроил, не беспокойся. Соскребай ее с пола теперь. - И соскребу, - Император легко поднял Монику с пола и уложил на диван, может ее водой облить? Или спирту дать понюхать? - Оставь, сама в себя придет. - Ну ладно, - пожал Шейн плечами, - подождем, - он выразительно покосился на чайник, но промолчал. Янек вздохнул. - Кофе? - Я так и знал, что ты догадаешься, - Шейн уселся в янеково кресло, вытянул ноги и, вытащив янекову сигарету, закурил. Янек удивился, но молча пододвинул стул и сел рядом. Спустя минуту электрический чайник радостно захрюкал, зафыркал и отключился. - Я устрою самообслуживание, если ты не против? - поинтересовался Шейн. - Валяй, - Янек вытянул ноги и уселся поудобнее. - Чего киснешь-то? - спросил Император, наливая себе кофе, - заняться совсем нечем? Ян пожал плечами. - Да нет, дел полно... Вот только ничего не хочется, все валится из рук. - Amore mio............ - пропел Шейн и, облизав ложку, запустил ее в сахарницу, пошел бы ты развеялся что ли... Будешь сидеть взаперти, всю красоту растеряешь. И вообще, пока Кире раскачается, немало времени пройдет, ты скорее усохнешь тут, чем дождешься. Так что послушай совет - надевай лучшую юбочку и пойди прогуляйся. Даже если ты просто подышишь морским воздухом, все равно пользы будет больше. - Позор, - простонал Янек, - кажется, уже абсолютно все знают подробности моей личной жизни. - Да ни фига, - хмыкнул тот, - верхушка знает, естественно. Типа Иде, Джо и я. И все. Низам это знать незачем, никто и не болтает. А кажется тебе все это, потому что последнее время ты ни с кем из реального мира не общался. Так что повторяю - сходил бы ты прогулялся... - А Моника? - Что Моника? Лежит тут на диванчике, никуда не денется. А проснется, нам все равно поговорить надо. Так что за нее не беспокойся. Я никуда не уйду и пригляну за ней. Катись отсюдова. - Приехали, -проворчал Янек, поднимаясь с кресла, - из собственного дома выгоняют... Шейн только хмыкнул. Вздохнув, Ян отправился в спальню, где натянул серебристо-черные обтягивающие брючки под змеиную кожу, узкую маечку, кожаный пиджачок, и вернулся обратно в гостиную. - Фиг с тобой, - сказал он, беря с полки ключи и запихивая в карман, оставайся, если хочешь. Только не надо устраивать катаклизмов, ладно? - Не бойся, все будет тип-топ, -успокоил его Император, - развлекайся. Янек только махнул рукой и вышел.
Кире смотрел на тяжелую дверь и не решался войти. - Ну давай, - подбадривал он себя, - не трусь. Ведь надо же разобраться, к конце-то концов. Этот способ ничуть не хуже остальных. Глубоко вздохнув, он дернул дверь на себя, и в тот же момент на него шквалом обрушилась музыка. Уже в коридоре плавали клубы сизого табачного дыма, а стены тихонько содрогались от бешеного ритма. - Не хило, - буркнул он, заметив в углу целующуюся парочку, - я прямо по адресу. Проходя мимо зеркала, он мельком глянул на свое отражение и улыбнулся. Как всегда при сходе на Землю, зелени в глазах поубавилось, рожки исчезли, а в целом вид был весьма впечатляющ. Волосы он распустил и, пока он стоял на улице, от влажного морского ветра кончики слегка завились. Адонис, да и только. - Ну, мальчишки, держите штанишки, - буркнул Кире и вошел в клуб. Этот самый большой клуб в столице назывался "Голубая Луна". Вот сюда, после долгих раздумий и сомнений Сатана отправился проверять свою ориентацию. Медленно он пробился сквозь толпу к стойке, уселся на высокий стул, заказал виски, закурил и стал оглядываться по сторонам. Народу было очень много, практически все столики были заняты, а танцпол забит, как муравейник. И везде парни, парни, парни... Крашеные и некрашеные, манерные, в ошейниках и черт еще знает в чем... Но, несмотря на все это, Кире неловкости не чувствовал, скорее даже наоборот... Глядя на зеркальную стенку бара, в которой отражался он сам на фоне дискотеки, он с удивлением и некоторым удовлетворением заметил, что идеально вписывается в общую картину. Но чего он не заметил, так это реакцию посетителей на его появление. Нет, никто открыто не пялился и пальцем не показывал, однако длинноволосый незнакомец привлек внимание многих. Десятки пар глаз косились в его сторону, а из темных уголков слышался тихий шепот: "Ты не знаешь, это кто???" Полчаса спустя, уже полностью избавившись от первоначальной неловкости с помощью виски, Кире решил, что можно продолжить эксперимент, и оторвать задницу от табурета. Вот только что делать? Подмешаться в толпу и дрыгать ногами? Когда он уже было собрался на этот подвиг, музыка сменилась на медленную, и он снова опустился обратно. Медленный танец в одиночку он исполнять не собирался. Однако, долго ему скучать не пришлось. Кто-то тихо дернул его сзади за рукав. Обернувшись, он увидел высокого, симпатичного паренька со светлыми волосами до плеч. - Танцуешь? - робко спросил тот. Кире думал было отказаться, но нечаянно заметил, что все вокруг с интересом наблюдают за ними. "Час испытаний", - подумал Сатана и из принципа согласился. Парень взял его за руку и повел на середину. Вот тут-то Кирая охватила легкая паника. Что делать-то? Кто кого обнимать будет и кто ведет? И о чем с ним говорить-то, мама родная? Однако, мальчик все взял в свои руки и, найдя среди танцующих свободное местечко, легко и непринужденно обхватил Кире за талию. "Выходит, я в позиции девочки," - размышлял экспериментатор, обнимая парня за шею, - "Докатился..." - В первый раз здесь? - поинтересовался незнакомец. - Ага, - буркнул Сатана. Что-то ему опять было не по себе. - Я тебя ни разу здесь не видел, - кивнул паренек, - не из столицы наверняка? - Можно и так выразиться, - уклончиво ответил Кире. - Да, - протянул тот, - и сколько таких красавцев еще прячется в глубинке? - Не знаю, не проверял. - И как же тебя зовут? - парень буквально пожирал беднягу глазами. "И что мне теперь делать?" - мысленно взвыл Кире. Самый банальный вопрос поставил его в тупик. - "Нет, настоящее имя я сказать не могу никак..." - Да ладно, не стесняйся, - подбадривал кавалер, - я же не побегу к тебе домой жаловаться твоим родственникам. "Угу, знал бы ты, где мой дом, не говорил бы так". Но отвертеться как-то надо было. - Герман, - брякнул он первое имя, пришедшее на ум. - О, как красиво звучит, - мурлыкнул парень и прижал Кире поближе, - так мужественно... - Не жалуюсь... "Да уберет он руки с моей задницы или нет?!" - А меня Кайдо зовут. Можно зайчик. - Очень приятно, - Кире попытался выкрутиться из объятий, чуть присел, а потом встал снова - руки парня оказались в безопасной зоне. Как оказалось, ненадолго. Зайчик явно обладал ослиным упорством и невозмутимостью. Кирай смирился и, автоматически переминаясь с ноги на ногу в ритме танца, пытался разобраться в своих ощущениях. На болтовню зайчика он не обращал внимания, лишь изредка поддакивал для виду. Что-то было не так... точнее, все не так. Его не смущали парочки, не смущала публика - клуб сам по себе был замечательным. Единственное, что мешало отдыхать - вот этот болтун, который самозабвенно закатывает глазки в пяти сантиметрах от его носа. Да, Кираю тут нравилось, словно попал на вечеринку к старым друзьям. Не хватало только одного - и он все яснее и яснее понимал, чего именно. Танец закончился и Зайчик словно приклеенный потащился за Кире в бар. После пары стаканов Сатана уже не задумывался о своих ощущениях, его даже не смущало то, что Зайчик давно уже гладит его по плечику. Кире было наплевать. Однако мысль, что чего-то не хватает, прочно засела у него в голове. Вот только он никак не мог вспомнить, чего именно.... Нечаянно посмотрев на входную дверь, он просиял. В клуб входил Янек собственной персоной. Вот оно что... вспомнил, наконец! С какой-то радостноглупой улыбкой он смотрел на Яна... Как ему идут эти брючки, улыбнулся он. Янек тем временем стал оглядываться по сторонам. К нему подскочил какой-то парень и стал обниматься. Если раньше Кире и сомневался в своих чувствах, то укол ревности расставил все по своим местам. Ему так хотелось, чтобы Янек его заметил. Еще чуть-чуть... Да! Вот только что происходит? Сатана с удивлением наблюдал, как на лице Яна проступает целая гамма эмоций. Удивление, недоверие, недоумение, обида... В чем дело? И только тут Кире почувствовал чужую руку на бедре и услышал ласковый шепот в ухо. Зайчик уже вовсю разлегся на его плече и чуть не бурчал от удовольствия. Боже... До Сатаны, наконец дошло, во что он вляпался. Янек тем временем стряхнул с себя оцепенение и. еще раз посмотрев в его сторону, вылетел из клуба, хлопнув дверью. Оттолкнув Зайчика так, что он приземлился на парня с другой стороны, Кире бросился за Яном, проклиная все на свете.