Я пыталась было возразить, но он был непреклонен.
- Я так хочу... - И разговор был исчерпан.
А потом я стояла и смотрела, как он садится в свою белую японку, машет мне рукой и улетает вниз по улице...
Бросает в холод и в жар,
Я вижу тот же кошмар:
Твой телефон, как пистолет
У виска...
Но мне сказали в ответ:
Тебя давно уже нет,
оставь надежду после гудка...
Я проспала практически весь день, все-таки не выспалась в чужом месте. Встала часов в шесть вечера, вялая и хмурая, с тяжелой головой. Гадкое чувство - и спать больше не хочется, и абсолютно не знаешь, чем себя занять, так и слоняешься без дела. Ненавижу такое состояние. Поплелась на кухню, поставила чайник, справедливо рассудив, что литр кофе не помешает. Нога за ногу вернулась в комнату и стала одеваться, причем долго не могла попасть ногами в штанины и руками в рукава. В моей голове царило полное и безраздельное отупение. Со звоном упали на ковер ключи и я безразлично запихнула их на полку. В зеркале отражалась на редкость опухшая физиономия. Надо бы побыстрее привести себя в порядок, скоро Иде с работы приедет, незачем ему видеть такое чучело, еще испугается и убежит...
В десять его все еще не было. В одиннадцать тоже. Мобильный предательски издевался, выдавая гнусным голосом одну и ту же фразу: This is the recall service for the number xxx-xx-xx, the holder is out of the reach or shut down, please wait for the diversion....
В полдвенадцатого тишину нарушил телефонный звонок. Я подняла трубку, но еще долго не могла ничего разобрать - слышался вой, крики, вопли и истеричные всхлипывания. Звонила Мон. Успела я разобрать только адрес перекресток Рижского шоссе и улицы 9 Мая, и спутанные слова -приезжай, быстро, ужас... а потом все оборвалось. И сердце у меня оборвалось тоже... Тот самый перекресток, где погиб Индре... Как угорелая я вылетела на улицу, а в голове билась навязчивая ассоциация: Индре - Иде, Иде - Индре. Как похоже звучит....
Такси не доехало до места пару кварталов - все было оцеплено полицией. Над перекрестком висело алое зарево, выстроились в ряд штук шесть пожарных машин, реанимация, подъезжал отряд спасения с какой-то жуткой техникой и десятки, десятки полицейских. За ограничительной линией собралась толпа зевак и уже понаехала пресса. Мне ни за что в жизни не попасть бы в оцепленное кольцо, если бы не Мон. Она была внутри, истерически рыдала, рядом с абсолютно белым лицом стоял Кукс. Увидев меня, она закричала еще громче, стала показывать на меня пальцем и объяснять, после чего меня впустили. Я попыталась пройти подальше, но Эдгар перегородил мне дорогу.
- Кей, - тихо произнес он, - не ходи. Поверь, тебе этого лучше не видеть. Пожалуйста, не хоти туда.
Он попытался меня удержать, продолжал что-то говорить, но бесполезно. Я хотела знать, что там произошло.
Эдгар был прав, лучше бы я никогда в жизни этого не видела... В том месте где на Рижском шоссе был поворот к мосту, от бордюра была пропахана чудовищная колея, которая уходила вниз, к железнодорожным путям. Стоял как-то покосившись товарный состав, и, как будто пожизненно впечатанная в его бок, груда дымящегося металлолома. Все, что осталось от белой "Хонды". Иде в ней уже не было.
- Он еще жив? - тихо спросила я Эдгара. Хотя прекрасно понимала, что после такой аварии это нереально.
- Как ни странно, да. Его увезли минут десять назад в первую городскую, он тяжело вздохнул.
- Значит, авария произошла совсем недавно? - спросила я.
- Нет, - прошептал Кукс, - он разбился около одиннадцати. Спасатели потратили минут сорок, чтобы вытащить его из этой мясорубки. Сама видишь, всю машину пришлось разрезать, слишком сильно его зажало внутри.
Моника не переставала кричать. Такой истерики я никогда у нее не видела. Странно, но мне кричать не хотелось, не было слез, просто какое-то дикое оцепенение. Все эти крики, вой сирен, хрипы полицейских раций и вспышки фотоаппаратов - все казалось нереальным и искусственным, как в кино про катастрофы. В душе было пусто, лишь мозг автоматически фиксировал все происходящее вокруг. Размахнувшись, я отвесила Монике затрещину, если и дальше так пойдет, она свихнется от общего психоза. Она мгновенно замолчала и больше я от нее ничего не слышала. Повернулась и пошла прочь, где-то тут я видела такси...
В реанимационном отделении первой городской тоже было шумно, все куда-то бежали, у стойки толпились люди. Кажется, Иде в последнем полете зацепил пару машин... Стоило мне подойти, как все расступились. Из них я была, пожалуй, самой спокойной, но именно это так всех пугало. Эта немая обреченность и пустота заставляли людей уходить с моего пути, пряча глаза. Дежурная медсестра, едва услышав фамилию, опустила глаза в пол, ее руки нервно теребили груду бумаг на столе, зацепили графин с водой и тот с фатальным звоном разлетелся на куски. Не выдержав, она просто указала мне направление пальцем и прошептала: Вторая.... Глаз она так и не подняла.
Он был еще жив, если это можно назвать жизнью. В сознании до больницы его так и не довезли, он погрузился в кому едва оказавшись в машине. Только зав. Отделением осмелился сказать мне правду в лицо: его смерть - дело нескольких часов, в крайнем случае суток. Надежды не оставалось никакой, кости как из мясорубки, обширная черепно-мозговая травма, сломан позвоночник... Список был бесконечным. Мне даже дали на него посмотреть - сквозь стекло, потому что внутрь не пускали. Хотя трудно было что-либо разглядеть под паутиной проводов и аппаратуры. Я по прежнему молчала, по-прежнему не плакала. Это меня не спасло бы... Пожав руку главврачу, я вышла из больницы, села в ожидавшее такси и поехала домой. Тихо и методично отключила все приборы, застелила постель и взяла ключи с полки. Оглянувшись на прощание, заперла дверь и направилась к Солнечным домам.
Все было так, как мы оставили. Наши немытые чашки сиротливо стояли на кухонном столе, а в прихожей валялись его тапки. Я подошла к камину и по очереди опустила фотографии изображением вниз. Трое, двое... один.
Быстро и четко закрыла все окна, заперла входную дверь и открыла газ. Прихватив его рубашку с кресла в гостиной, я поднялась в спальню и улеглась с ней на кровать. Большего я ничего уже от жизни не хотела.
Я снова стояла в длинном людском хвосте на пути к башне. Вот только на этот раз я знала, что уже не проснусь и так просто все это не закончится. Разумеется, я давно догадалась, что это за здание. Не что иное, как небесный терминал, где происходит сортировка на плохих и хороших. Наши предки и религиозные деятели совсем иначе нам это описывали... Я подняла голову наверх, стараясь увидеть, сбылась ли вторая часть моего сна. Кабина стояла под облаками, безнадежно застряв. Вот только теперь я знала, кто тянет меня наверх.
Чем ближе подбиралась моя очередь, тем яснее прорисовывались лица соседей, местность и детали, поначалу все будто было покрыто легкой дымкой. Оно и понятно - чем лучше я вижу и ощущаю себя тут, тем глубже меня затягивает смерть. Чем ближе я к сортировщику, тем труднее вернуться назад. И вот час пробил. Двери распахнулись передо мной и я сделала то, на что не решалась раньше. Один-единственный шаг в смерть.
Кабина дрогнула. Я вдруг испугалась - куда она меня повезет? Вверх или вниз? Помнится, я никогда не была пай девочкой. Хулиганила и ругалась, прости, господи. Только не вниз, пожалуйста, только не вниз. Иначе вся моя затея будет напрасной.
Я поднималась все выше и выше, туман и сырость постепенно рассеивались, уступая место слепящему свету. Кабина поднималась плавно, движение почти не ощущалось, было видно кто ехал в соседних кабинах и где выходил, но все больше людей оставалось внизу, а я все продолжала подниматься. На горизонте постепенно вырисовывался огромный мегаполис, с иглами небоскребов пронзающих неземное небо, если это вообще было небо... Я была настолько поражена видом города, что не заметила, как кабина остановилась, прямо рядом с той, застрявшей. Очнулась только когда за спиной тихо зашуршали открывающиеся двери. Я вышла в просторный мраморный холл, очень похожий на любой другой в офисных строениях. Кожаные диваны, кресла, мягкий ковер на полу, в углу журчал стилизованный фонтанчик. Рядом с тяжелыми дверями стоял столик секретарши, с компьютером и разными бумажками, все как полагается... Хотя, разве на небесах есть секретарши?
Оказалось, что есть. Массивные двери приоткрылись, и появилась типичная такая конторская крыса, тетечка лет сорока, в сером платье и с пучком на голове. Ничуть не удивляясь, она смерила меня взглядом, уселась за стол и произнесла:
- Давайте свидетельство.
- Какое свидетельство? - оторопела я, - нет у меня никакого свидетельства.
Она нацепила на угреватый нос очки в роговой оправе и еще раз смерила меня взглядом.
- Если бы у вас не было свидетельства о смерти, вас просто не пропустили бы через сортировщик. Так что не валяйте дурочку и выкладывайте свои бумажки.
- Да нет у меня никаких бумажек, - взмолилась я.
Она вздохнула.
- Вот до чего доводит нежелание примириться с собственной кончиной. Девушка, я прекрасно понимаю, что вы молоды и умирать вам не хочется. Но вы уже здесь. А значит, уже умерли. Так что не валяйте дурака и отдайте свои документы.
- А я вам еще раз говорю, что у меня ничего нет.
Она уже начала раздражаться.
- Какой служащий пропустил вас в лифт?
- Там никого не было, - сказала я, - просто двери открылись и я вошла.
- И никого у дверей лифта не было? - уточнила она.
- Никого, - подтвердила я.
Тетечка задумалась.
- Откуда вы?
- Пярну, Эстония.
- Имя?
- Катарина К.
Она быстро впечатала мои данные в компьютер и включила поиск. Секунду спустя раздался писк, она посмотрела результаты, потом на меня, потом снова на монитор.
- Вы живы, - заявила она обвиняюще.
- Наверное, пока да, - проблеяла я. Странно, разве я с собой не покончила?
Странно, что вас допустили до сортировщика, да еще позволили подняться... - говорила она, - тем более, что на этом ярусе самоубийцам не место. Присядьте на диванчик, а я пока пойду спрошу, что с вами делать, - и она снова скрылась за массивными дверями.
Секунду спустя оттуда донесся взволнованный голос, вопль... знакомый такой и Дьявол вылетел в приемную. На какой-то момент он застыл, как бы соображая, я это или нет, а потом сгреб меня в охапку.
* Дурочка моя, - шептал он, - зачем ты сюда заявилась?
На ощупь он был вполне материален, как ни странно.
* Я не могла, не могла без тебя. Я не хочу чтобы ты умирал.
Он засмеялся.
* Глупышка, ты так ничего и не поняла? Я родился только для того, чтобы умереть. Умереть и занять свое место здесь. Я вообще не должен был жить так долго.
Он затащил меня в кабинет и усадил в кресло. Апартаменты были, конечно, шикарные. Огромные окна с видом на тот самый город, что я видела из лифтовой кабины, толстенные ковры, вся колористика выдержана в его любимых бело-лиловых тонах. Массивный стол с компьютером, одну стену целиком занимали многочисленные мониторы, на которых бежали колонки цифр, фотографий, и информации.
- Смертная статистика, - перехватив мой взгляд, объяснил он. - Пока я в коме, я ничем управлять не могу, - он нажал кнопку внутренней связи, хочешь чего-нибудь?
- Кока-колу, - ответила я немного подумав.
Он отдал заказ и развалился в кресле, задрав ноги на стол.
* Видишь ли, мы все трое - Я, Шейн и Джо, должны были занять три верхних ступени небесной иерархии. У каждого у нас свои обязанности, а в совокупности мы должны обеспечивать порядок на Земле, регулировать смертность, катаклизмы, стихии ну и так далее. Этот пост дается на тысячу лет, после чего мы возрождаемся снова. Иногда можно остаться на второй срок, но это уже решать не нам, сама понимаешь. Из нас только Джо умер вовремя. Шейн благополучно добрался сюда, когда ему дали второй шанс. А я пролетел. Опять пролетел... - он скомкал лист бумаги и раздраженно запустил им в окно, - У меня осталось совсем мало времени. Если я не успею оторваться от земной жизни в установленный срок, я потеряю свой пост, вместе с кабинетом, секретаршей, властью и любой надеждой на реинкарнацию.
- То есть, тебя заменят?
* Да. Если я не освобожусь, другой возможности у меня не будет. На мое место возьмут другого, пусть даже он будет хуже. Мне ни в коем случае нельзя возвращаться в мир живых, понимаешь?
* Наверное, да, - ответила я, принимая от подобревшей секретарши запотевший стакан с Кока-Колой, - Наверное, понимаю.
Он рассеянно помешивал каппучино.
- Ну посмотри на меня, - взмолился он, - разве я похож на простого человека? Ничуть. Я сразу родился богом, чтобы стать богом. Когда маленькие дети красивы, все только умиляются и треплют за щечки. Никто ведь не знал, что я не смогу умереть, когда был назначен срок. А чем дальше я жил, тем труднее мне становилось вращаться в обществе с такой внешностью. За кого меня только не принимали... И за девочку, и за гомика, и за марсианина, будь прокляты эти фиолетовые глаза. В конце концов решили, что я Дьявол... Мне нельзя было жить долго, нельзя было оставлять след в земной жизни, нельзя было любить кого-то, потому что все это могло помешать моей конечной цели, он вздохнул, - и все эти запреты я нарушил, пусть и неосознанно. Я втянул в эту заварушку тебя, я опоздал умереть... Сейчас у меня есть только один-единственный шанс и упускать его я не намерен.
Я поняла, что Иде уже не разубедить. Да и что толку, если высшая инстанция навязала ему такую судьбу. Может, это не проклятие, а благо? Именно то, ради чего он существует? И такая мелочь, как я, не должна ему мешать?... Не должна.
Я встала и подошла к окну, давая понять, что на эту тему я больше разговаривать не хочу. По крайней мере, пока. Прямо передо мной расстилался фантастический город, странная мешанина из всевозможных культур, стилей и национальностей, сплоченных в тени небоскребов.
- Что это? - спросила я.
Иде встал с кресла, подошел.
- Добро пожаловать в ад, - улыбнулся он, - Но ты, наверное, уже поняла, что ни рая, ни ада нет. Каждому дается то, что он хочет. Помнишь Булгакова, помнишь, по какому принципу определилась загробная жизнь Мастера? Все так и есть, Кей. Именно так все и работает. Конечно, - он откинул с глаз надоедливую прядь, - определенным образом мы народ все-таки сортируем. Все смертники проходят через наш терминал, после чего их определяют в соответствующие кварталы. Кому-то разрешают жить с уже умершими родственниками, кого-то отправляют за город... в зависимости от того, чего человек хочет. Мы стараемся лишь соблюдать минимальный баланс.
- А как же праведники и грешники? - удивилась я.
- Хорошими или плохими люди могут быть только на Земле, - сказал Иде, тут, после сортировщика, все становятся хорошими. Конечно, в самом городе кто-то живет тихо, кто-то хулиганничает, но вреда от этого никакого. Каждый делает то, что хочет.
- Подожди, - не поняла я, - ведь тогда получается, что между нормальным человеком и маньком-убийцей нет никакой разницы?
- Разница есть, - покачал он головой, - это ТУТ всем хорошо. Но на терминале очень тщательно оценивают все то, что человек делал при жизни. И если он был чудовищем, то в следующей жизни ему придется расплатиться. Человек совершает грехи и платит за них только на Земле. А тут мы даем ему лишь краткую передышку.
- Вот вы какие, - протянула я, - значит, шашлык из грешников не делаете?
- Никак нет, - подтвердил он.
- Да ну, скукотища какая, - надулась я, - я-то подумала. что ты тут заместо Люцифера, вертела крутишь, и поджариваешь нехороших мальчиков.
Он обнял меня и крепко прижал к себе.
- Разве я похож на экзекутора?
- Нет, совсем нет, - так приятно было снова чувствовать на себе его сильные руки. Пусть даже если его материальность - иллюзия.
- Это не иллюзия, - опять он в мою голову лезет, - эти миры разные, люди материальны и там, и тут, только смертные на Земле об этом не догадываются...
Я прижалась к нему плотнее и мечтательно посмотрела в окно.
- А мне можно будет попасть туда?
- В город? - переспросил Иде, - нет, нельзя.
- Почему?
- Потому что туда попадают только умершие. Ты сейчас в коме, значит, не имеешь права выйти из терминала, пока твоя судьба не определится. Или ты умрешь, или тебя отправят обратно.
- А кто это решает? - поинтересовалась я.
- Ну, теоретически, это моя обязанность. Но так как я сам застрял, и ничего решать не могу, то скорее всего этим займется Высшая инстанция.
- И когда они решат?
Он усмехнулся.
- Когда руки дойдут. Думаешь, ты одна такая?
- Да уж наверное, нет, - вздохнула я, - Послушай, а Высшая инстанция это кто?
- Как кто? - удивился Иде, - Бог, разумеется.
- Но ведь ты сказал, что Бог - это ты.
- Дай я тебе все по порядку объясню. Вот, садись на диванчик, - я села и приготовилась слушать, - Бог существо вселенское. Он не делится на Будду, Христа, Ра и какие там еще были. Он один, причем не только для землян, но и для маленьких зеленых человечков где-то там, далеко. Пространства, сама понимаешь, огромные. А потому в каждой территориальной единице у него есть наместники, от трех человек. Но не больше семи обычно. Они меняются раз в тысячу лет. Поэтому в принципе, все вопросы решаем мы, а он просто сидит где-то там, я сам не знаю где, и за нами приглядывает. Вот и все. Очень просто и понятно. Вот и получается, что если из наместников я главный, значит на Земле я самый настоящий Бог. Потому что все зависит от меня. И кто когда умрет, и какие войны будут, и кто победит, и вымрет ли человечество все.
- Мне становится страшновато с тобой рядом сидеть, - призналась я, - если ты такой всемогущий.
- Нет, я сейчас беззащитен, как котенок, потому что не могу принять власть, пока не умер.
- В любом случае, иногда мне хочется, чтобы ты наплевал на все это и выжил, - я хлюпнула носом, - я понимаю, что нельзя сравнивать одного человека и вселенские масштабы твоих возможностей, но мы могли бы быть вместе. А если ты взойдешь на трон, то ничего уже не выйдет. Ты будешь тут и очень занят, я там... А когда я умру, то ты не сможешь держать меня в терминале, даже если захочешь, мне придется уйти в город и мы снова будем порознь...
- Ну, все не так страшно, Кей, - он нежно обнял меня за плечи, - мы что-нибудь придумаем...
- Вам ничего не придется придумывать, - раздался невесть откуда странный голос и с потолка хлынул ослепительный свет.
Иде моментально скинул меня с дивана и, прошипев:
- На колени вставай, - распластался тоже на полу.
- Хватит, вставайте, - произнес голос, - не вам передо мной валяться, а этим смертникам. Так что поднимайтесь и поговорим.
Идеолион встал и поднял меня. Сама бы я не смогла, потому что ноги отнялись напрочь. Он запихнул меня в кресло и уселся сам.
- Слушаю, всевышний.
- Так вот, придумывать вам ничего не придется, ибо неважно, кто из вас жив, а кто мертв, все равно вас уже не разорвать. Тем более, что вы оба в итоге будете работать на меня.
Иде встрепенулся:
- Как оба? Почему оба?
- Очень просто, Идеолион. Тебе никогда не приходило в голову, зачем ты получил кольцо? Оно должно было найти недостающее звено в вашу команду. Человека, который не родился специально ради нашей работы, но того, кто лучше всего для нее подходит. Человека с самыми лучшими данными для управления той силой, что мы изначально проглядели и не включили в список. Если бы человек не подходил, он никогда бы не смог его одеть, вот и все.
Иде ошарашенно покачал головой.
-Я, конечно, чувствовал, что наш малый типовой набор юного бога выглядит как-то паршиво. Но Кей... она-то тебе зачем?
* Она тоже одна из вас. Под ее началом - пространство и время.
Я чувствовала себя явно не в своей тарелке. Как будто я товар на прилавке, а эти двое тут торгуются и решают, на какое блюдо я сгожусь, а на какое нет.
* А почему тогда на кольце нет моей силы? - осмелилась я подать голос.
* Она не должна там быть. Ты вторая после Идеолиона по рангу, тебе дано кольцо, чтобы управлять низшими элементалами. Поэтому на нем две полосы для элементалов и канал связи с Иде. Твоя же сила - вещь уникальная, пользоваться ею сможешь только ты, а потому для нее тебе понадобится кое-что другое.
Потрясающе, - подумала я и сползла на ковер, - Вот и я стала богом. Просто замечательно. На левой руке уже появился мой новый трофей - часы белой стали, очень простые, без выкрутасов, разве только кнопок сбоку было побольше, да циферблат не совсем обычный. Помимо обычный стрелок, там было окошко с датой и временем и маленькое окошко на шесть цифр.
- Это еще зачем? - удивилась я.
Иде пододвинулся и стал рассматривать.
- Ага, - сказал он, - вот тут, - он ткнул пальцем в дату, - ты выставляешь дату и время назначения, тут - он показал на шестизначное окошко, где пока красовались одни нули, - идет обратный отсчет, если ты должна вернуться до определенного времени.
- А кнопки? Зачем столько кнопок?
-Ну, стандартный набор для установки времени и тому подобного... а это, он ткнул в синюю кнопочку. Над моей рукой в воздухе развернулась голографическая карта мира, - для определения назначения, когда будешь в пространстве перемещаться. Она интерактивная, - он пальцем указал какое-то место на карте, где-то в Америке. Карта с готовностью выдала план местности.
- Прямо какое-то чудо техники, - удивилась я.
-Точно, - засмеялся Иде, - таким образом ты можешь указать место прибытия до пары метров. А вот эта кнопочка, - он показал пальцем на сиреневую, почти полностью утопленную в корпусе, - тебя отправляет по заданным параметрам. Видишь, ее специально почти не видно, чтобы не нажать случайно и не улететь к черту на кулички.
Все это было, конечно, замечательно, но один вопрос начинал волновать меня все больше и больше.
* И что, мне теперь тоже надо умереть?
* Это решит хранитель душ, если вступит в свои права, - это снова объявился голос, молчавший пока мы возились с часами, - Он вполне может оставить тебя в мире живых и разрешить исполнять свои обязанности не умирая раньше срока, но для этого он должен наконец вступить на трон. Мы слишком долго его ждали. Если на этот раз ему не удастся остаться здесь, нам придется передать его права другому.
- Что ты сказал? - спросила я. В голове нарастал непонятный шум, так что я вдруг перестала слышать. На какое-то время в голове моей шли сплошные помехи, как в ненастроенном телевизоре, потом все вернулось на свои места.
* А я застрял... - обреченно констатировал Идео. - Безнадежно застрял в коме.
* Кажется, тебе умирать так и не придется... - вдруг сказал голос, - я отправил тебя на жребий перед тем, как навестить вас и, похоже, что мы тебя возвращаем домой. Так что собирайся. Скоро ты снова будешь на земле ходить в кино и гулять с мальчиками.
Я уже поняла это сама. Поняла - меня нашли. Какого черта? Кто мог знать, что я у Иде? О том, как кардинально изменились наши отношения, я не успела никому сказать. Голос сверху пропал, все вокруг стало быстро и неумолимо мутнеть. Где-то там, внизу, меня откачивали, похоже, вполне успешно. Звуки периодически пропадали и вместо Иде я слышала вой сирены, отрывистые реплики врачей и треск электрошока. С каждым новым разрядом я отрывалась от высотки.
Иде стоял рядом бледный, растрепанный, но вдруг он судорожно схватил меня за плечи.
* Кей, послушай, пока ты еще меня слышишь... Пока ты еще здесь. Ты любишь меня?
* Конечно, - ответила я. Звук пропадал все чаще, а когда появлялся, шел сквозь какие-то помехи.
* Тогда ты поняла, что для маня самое важное? - он почти кричал. Пожалуйста, если любишь, то можешь ЭТО для меня сделать?
* Но тогда я тебя потеряю...
* Нет. Ты потеряешь меня, если оставишь все как есть. Поверь мне хоть раз...
Его голос уже почти полностью тонул в помехах. В сгущающейся мути глаза светились лиловым светом.
Только по губам я прочитала:
* Обещай...
И я сказала:
* Хорошо. - Но вокруг уже была лишь черная пустота...
Сирен отравленный вой,
Наверно, кто-то другой
Набрал знакомый номер
03.....
Очнулась я в первой городской. Дышать было тяжело, но уже терпимо. У постели постоянно дежурила Мон, не прекращая тихой истерики. Тихой - потому что помнила еще мою затрещину. Я чувствовала себя на удивление хорошо и спокойно, хотя ощущалась какая-то неестественная слабость. Делать абсолютно ничего не хотелось, даже руки поднимать или поворачивать голову. Удивительно приятное состояние, когда лежишь неподвижно, и тебя это не тревожит, когда наблюдаешь за врачами сквозь ресницы, а они озабоченно бегают туда-сюда и не знают, что с тобой делать, как привести в сознание. Им невдомек, что я давно уже очнулась. Мое сознание было четким и ясным, даже слишком, пожалуй. Я ничего не забыла, ничего не боялась и спокойно могла лежать и составлять план действий на будущее. Потому что за мной остался должок, и его надо вернуть. А пока меня тормошили, что-то кололи, Моника постоянно со мной разговаривала, монотонно так, без надежды в голосе, рассказывала последние новости. Наверно, она уже давно этим занимается, потому что все самое интересное уже рассказала и сейчас несла полнейшую ахинею. Вроде того, что поповский сын из дома напротив бегал вечером по саду без трусов, что у меня в холодильнике очень красивого цвета плесень на торте появилась, что в наш бассейн снова накидали гнилых яблок, а в камышах у женского пляжа арестовали пятерых нудистов мужского пола с биноклями. Какая разница, что коматознику рассказывать, не правда ли? Вот только у меня уже вяли уши от этой галиматьи. Но прерывать ее означало прилагать усилия, а мне этого не хотелось. Так что я продолжала покорно строить из себя заблудшую во мраке сознания жертву.
- Я так хочу... - И разговор был исчерпан.
А потом я стояла и смотрела, как он садится в свою белую японку, машет мне рукой и улетает вниз по улице...
Бросает в холод и в жар,
Я вижу тот же кошмар:
Твой телефон, как пистолет
У виска...
Но мне сказали в ответ:
Тебя давно уже нет,
оставь надежду после гудка...
Я проспала практически весь день, все-таки не выспалась в чужом месте. Встала часов в шесть вечера, вялая и хмурая, с тяжелой головой. Гадкое чувство - и спать больше не хочется, и абсолютно не знаешь, чем себя занять, так и слоняешься без дела. Ненавижу такое состояние. Поплелась на кухню, поставила чайник, справедливо рассудив, что литр кофе не помешает. Нога за ногу вернулась в комнату и стала одеваться, причем долго не могла попасть ногами в штанины и руками в рукава. В моей голове царило полное и безраздельное отупение. Со звоном упали на ковер ключи и я безразлично запихнула их на полку. В зеркале отражалась на редкость опухшая физиономия. Надо бы побыстрее привести себя в порядок, скоро Иде с работы приедет, незачем ему видеть такое чучело, еще испугается и убежит...
В десять его все еще не было. В одиннадцать тоже. Мобильный предательски издевался, выдавая гнусным голосом одну и ту же фразу: This is the recall service for the number xxx-xx-xx, the holder is out of the reach or shut down, please wait for the diversion....
В полдвенадцатого тишину нарушил телефонный звонок. Я подняла трубку, но еще долго не могла ничего разобрать - слышался вой, крики, вопли и истеричные всхлипывания. Звонила Мон. Успела я разобрать только адрес перекресток Рижского шоссе и улицы 9 Мая, и спутанные слова -приезжай, быстро, ужас... а потом все оборвалось. И сердце у меня оборвалось тоже... Тот самый перекресток, где погиб Индре... Как угорелая я вылетела на улицу, а в голове билась навязчивая ассоциация: Индре - Иде, Иде - Индре. Как похоже звучит....
Такси не доехало до места пару кварталов - все было оцеплено полицией. Над перекрестком висело алое зарево, выстроились в ряд штук шесть пожарных машин, реанимация, подъезжал отряд спасения с какой-то жуткой техникой и десятки, десятки полицейских. За ограничительной линией собралась толпа зевак и уже понаехала пресса. Мне ни за что в жизни не попасть бы в оцепленное кольцо, если бы не Мон. Она была внутри, истерически рыдала, рядом с абсолютно белым лицом стоял Кукс. Увидев меня, она закричала еще громче, стала показывать на меня пальцем и объяснять, после чего меня впустили. Я попыталась пройти подальше, но Эдгар перегородил мне дорогу.
- Кей, - тихо произнес он, - не ходи. Поверь, тебе этого лучше не видеть. Пожалуйста, не хоти туда.
Он попытался меня удержать, продолжал что-то говорить, но бесполезно. Я хотела знать, что там произошло.
Эдгар был прав, лучше бы я никогда в жизни этого не видела... В том месте где на Рижском шоссе был поворот к мосту, от бордюра была пропахана чудовищная колея, которая уходила вниз, к железнодорожным путям. Стоял как-то покосившись товарный состав, и, как будто пожизненно впечатанная в его бок, груда дымящегося металлолома. Все, что осталось от белой "Хонды". Иде в ней уже не было.
- Он еще жив? - тихо спросила я Эдгара. Хотя прекрасно понимала, что после такой аварии это нереально.
- Как ни странно, да. Его увезли минут десять назад в первую городскую, он тяжело вздохнул.
- Значит, авария произошла совсем недавно? - спросила я.
- Нет, - прошептал Кукс, - он разбился около одиннадцати. Спасатели потратили минут сорок, чтобы вытащить его из этой мясорубки. Сама видишь, всю машину пришлось разрезать, слишком сильно его зажало внутри.
Моника не переставала кричать. Такой истерики я никогда у нее не видела. Странно, но мне кричать не хотелось, не было слез, просто какое-то дикое оцепенение. Все эти крики, вой сирен, хрипы полицейских раций и вспышки фотоаппаратов - все казалось нереальным и искусственным, как в кино про катастрофы. В душе было пусто, лишь мозг автоматически фиксировал все происходящее вокруг. Размахнувшись, я отвесила Монике затрещину, если и дальше так пойдет, она свихнется от общего психоза. Она мгновенно замолчала и больше я от нее ничего не слышала. Повернулась и пошла прочь, где-то тут я видела такси...
В реанимационном отделении первой городской тоже было шумно, все куда-то бежали, у стойки толпились люди. Кажется, Иде в последнем полете зацепил пару машин... Стоило мне подойти, как все расступились. Из них я была, пожалуй, самой спокойной, но именно это так всех пугало. Эта немая обреченность и пустота заставляли людей уходить с моего пути, пряча глаза. Дежурная медсестра, едва услышав фамилию, опустила глаза в пол, ее руки нервно теребили груду бумаг на столе, зацепили графин с водой и тот с фатальным звоном разлетелся на куски. Не выдержав, она просто указала мне направление пальцем и прошептала: Вторая.... Глаз она так и не подняла.
Он был еще жив, если это можно назвать жизнью. В сознании до больницы его так и не довезли, он погрузился в кому едва оказавшись в машине. Только зав. Отделением осмелился сказать мне правду в лицо: его смерть - дело нескольких часов, в крайнем случае суток. Надежды не оставалось никакой, кости как из мясорубки, обширная черепно-мозговая травма, сломан позвоночник... Список был бесконечным. Мне даже дали на него посмотреть - сквозь стекло, потому что внутрь не пускали. Хотя трудно было что-либо разглядеть под паутиной проводов и аппаратуры. Я по прежнему молчала, по-прежнему не плакала. Это меня не спасло бы... Пожав руку главврачу, я вышла из больницы, села в ожидавшее такси и поехала домой. Тихо и методично отключила все приборы, застелила постель и взяла ключи с полки. Оглянувшись на прощание, заперла дверь и направилась к Солнечным домам.
Все было так, как мы оставили. Наши немытые чашки сиротливо стояли на кухонном столе, а в прихожей валялись его тапки. Я подошла к камину и по очереди опустила фотографии изображением вниз. Трое, двое... один.
Быстро и четко закрыла все окна, заперла входную дверь и открыла газ. Прихватив его рубашку с кресла в гостиной, я поднялась в спальню и улеглась с ней на кровать. Большего я ничего уже от жизни не хотела.
Я снова стояла в длинном людском хвосте на пути к башне. Вот только на этот раз я знала, что уже не проснусь и так просто все это не закончится. Разумеется, я давно догадалась, что это за здание. Не что иное, как небесный терминал, где происходит сортировка на плохих и хороших. Наши предки и религиозные деятели совсем иначе нам это описывали... Я подняла голову наверх, стараясь увидеть, сбылась ли вторая часть моего сна. Кабина стояла под облаками, безнадежно застряв. Вот только теперь я знала, кто тянет меня наверх.
Чем ближе подбиралась моя очередь, тем яснее прорисовывались лица соседей, местность и детали, поначалу все будто было покрыто легкой дымкой. Оно и понятно - чем лучше я вижу и ощущаю себя тут, тем глубже меня затягивает смерть. Чем ближе я к сортировщику, тем труднее вернуться назад. И вот час пробил. Двери распахнулись передо мной и я сделала то, на что не решалась раньше. Один-единственный шаг в смерть.
Кабина дрогнула. Я вдруг испугалась - куда она меня повезет? Вверх или вниз? Помнится, я никогда не была пай девочкой. Хулиганила и ругалась, прости, господи. Только не вниз, пожалуйста, только не вниз. Иначе вся моя затея будет напрасной.
Я поднималась все выше и выше, туман и сырость постепенно рассеивались, уступая место слепящему свету. Кабина поднималась плавно, движение почти не ощущалось, было видно кто ехал в соседних кабинах и где выходил, но все больше людей оставалось внизу, а я все продолжала подниматься. На горизонте постепенно вырисовывался огромный мегаполис, с иглами небоскребов пронзающих неземное небо, если это вообще было небо... Я была настолько поражена видом города, что не заметила, как кабина остановилась, прямо рядом с той, застрявшей. Очнулась только когда за спиной тихо зашуршали открывающиеся двери. Я вышла в просторный мраморный холл, очень похожий на любой другой в офисных строениях. Кожаные диваны, кресла, мягкий ковер на полу, в углу журчал стилизованный фонтанчик. Рядом с тяжелыми дверями стоял столик секретарши, с компьютером и разными бумажками, все как полагается... Хотя, разве на небесах есть секретарши?
Оказалось, что есть. Массивные двери приоткрылись, и появилась типичная такая конторская крыса, тетечка лет сорока, в сером платье и с пучком на голове. Ничуть не удивляясь, она смерила меня взглядом, уселась за стол и произнесла:
- Давайте свидетельство.
- Какое свидетельство? - оторопела я, - нет у меня никакого свидетельства.
Она нацепила на угреватый нос очки в роговой оправе и еще раз смерила меня взглядом.
- Если бы у вас не было свидетельства о смерти, вас просто не пропустили бы через сортировщик. Так что не валяйте дурочку и выкладывайте свои бумажки.
- Да нет у меня никаких бумажек, - взмолилась я.
Она вздохнула.
- Вот до чего доводит нежелание примириться с собственной кончиной. Девушка, я прекрасно понимаю, что вы молоды и умирать вам не хочется. Но вы уже здесь. А значит, уже умерли. Так что не валяйте дурака и отдайте свои документы.
- А я вам еще раз говорю, что у меня ничего нет.
Она уже начала раздражаться.
- Какой служащий пропустил вас в лифт?
- Там никого не было, - сказала я, - просто двери открылись и я вошла.
- И никого у дверей лифта не было? - уточнила она.
- Никого, - подтвердила я.
Тетечка задумалась.
- Откуда вы?
- Пярну, Эстония.
- Имя?
- Катарина К.
Она быстро впечатала мои данные в компьютер и включила поиск. Секунду спустя раздался писк, она посмотрела результаты, потом на меня, потом снова на монитор.
- Вы живы, - заявила она обвиняюще.
- Наверное, пока да, - проблеяла я. Странно, разве я с собой не покончила?
Странно, что вас допустили до сортировщика, да еще позволили подняться... - говорила она, - тем более, что на этом ярусе самоубийцам не место. Присядьте на диванчик, а я пока пойду спрошу, что с вами делать, - и она снова скрылась за массивными дверями.
Секунду спустя оттуда донесся взволнованный голос, вопль... знакомый такой и Дьявол вылетел в приемную. На какой-то момент он застыл, как бы соображая, я это или нет, а потом сгреб меня в охапку.
* Дурочка моя, - шептал он, - зачем ты сюда заявилась?
На ощупь он был вполне материален, как ни странно.
* Я не могла, не могла без тебя. Я не хочу чтобы ты умирал.
Он засмеялся.
* Глупышка, ты так ничего и не поняла? Я родился только для того, чтобы умереть. Умереть и занять свое место здесь. Я вообще не должен был жить так долго.
Он затащил меня в кабинет и усадил в кресло. Апартаменты были, конечно, шикарные. Огромные окна с видом на тот самый город, что я видела из лифтовой кабины, толстенные ковры, вся колористика выдержана в его любимых бело-лиловых тонах. Массивный стол с компьютером, одну стену целиком занимали многочисленные мониторы, на которых бежали колонки цифр, фотографий, и информации.
- Смертная статистика, - перехватив мой взгляд, объяснил он. - Пока я в коме, я ничем управлять не могу, - он нажал кнопку внутренней связи, хочешь чего-нибудь?
- Кока-колу, - ответила я немного подумав.
Он отдал заказ и развалился в кресле, задрав ноги на стол.
* Видишь ли, мы все трое - Я, Шейн и Джо, должны были занять три верхних ступени небесной иерархии. У каждого у нас свои обязанности, а в совокупности мы должны обеспечивать порядок на Земле, регулировать смертность, катаклизмы, стихии ну и так далее. Этот пост дается на тысячу лет, после чего мы возрождаемся снова. Иногда можно остаться на второй срок, но это уже решать не нам, сама понимаешь. Из нас только Джо умер вовремя. Шейн благополучно добрался сюда, когда ему дали второй шанс. А я пролетел. Опять пролетел... - он скомкал лист бумаги и раздраженно запустил им в окно, - У меня осталось совсем мало времени. Если я не успею оторваться от земной жизни в установленный срок, я потеряю свой пост, вместе с кабинетом, секретаршей, властью и любой надеждой на реинкарнацию.
- То есть, тебя заменят?
* Да. Если я не освобожусь, другой возможности у меня не будет. На мое место возьмут другого, пусть даже он будет хуже. Мне ни в коем случае нельзя возвращаться в мир живых, понимаешь?
* Наверное, да, - ответила я, принимая от подобревшей секретарши запотевший стакан с Кока-Колой, - Наверное, понимаю.
Он рассеянно помешивал каппучино.
- Ну посмотри на меня, - взмолился он, - разве я похож на простого человека? Ничуть. Я сразу родился богом, чтобы стать богом. Когда маленькие дети красивы, все только умиляются и треплют за щечки. Никто ведь не знал, что я не смогу умереть, когда был назначен срок. А чем дальше я жил, тем труднее мне становилось вращаться в обществе с такой внешностью. За кого меня только не принимали... И за девочку, и за гомика, и за марсианина, будь прокляты эти фиолетовые глаза. В конце концов решили, что я Дьявол... Мне нельзя было жить долго, нельзя было оставлять след в земной жизни, нельзя было любить кого-то, потому что все это могло помешать моей конечной цели, он вздохнул, - и все эти запреты я нарушил, пусть и неосознанно. Я втянул в эту заварушку тебя, я опоздал умереть... Сейчас у меня есть только один-единственный шанс и упускать его я не намерен.
Я поняла, что Иде уже не разубедить. Да и что толку, если высшая инстанция навязала ему такую судьбу. Может, это не проклятие, а благо? Именно то, ради чего он существует? И такая мелочь, как я, не должна ему мешать?... Не должна.
Я встала и подошла к окну, давая понять, что на эту тему я больше разговаривать не хочу. По крайней мере, пока. Прямо передо мной расстилался фантастический город, странная мешанина из всевозможных культур, стилей и национальностей, сплоченных в тени небоскребов.
- Что это? - спросила я.
Иде встал с кресла, подошел.
- Добро пожаловать в ад, - улыбнулся он, - Но ты, наверное, уже поняла, что ни рая, ни ада нет. Каждому дается то, что он хочет. Помнишь Булгакова, помнишь, по какому принципу определилась загробная жизнь Мастера? Все так и есть, Кей. Именно так все и работает. Конечно, - он откинул с глаз надоедливую прядь, - определенным образом мы народ все-таки сортируем. Все смертники проходят через наш терминал, после чего их определяют в соответствующие кварталы. Кому-то разрешают жить с уже умершими родственниками, кого-то отправляют за город... в зависимости от того, чего человек хочет. Мы стараемся лишь соблюдать минимальный баланс.
- А как же праведники и грешники? - удивилась я.
- Хорошими или плохими люди могут быть только на Земле, - сказал Иде, тут, после сортировщика, все становятся хорошими. Конечно, в самом городе кто-то живет тихо, кто-то хулиганничает, но вреда от этого никакого. Каждый делает то, что хочет.
- Подожди, - не поняла я, - ведь тогда получается, что между нормальным человеком и маньком-убийцей нет никакой разницы?
- Разница есть, - покачал он головой, - это ТУТ всем хорошо. Но на терминале очень тщательно оценивают все то, что человек делал при жизни. И если он был чудовищем, то в следующей жизни ему придется расплатиться. Человек совершает грехи и платит за них только на Земле. А тут мы даем ему лишь краткую передышку.
- Вот вы какие, - протянула я, - значит, шашлык из грешников не делаете?
- Никак нет, - подтвердил он.
- Да ну, скукотища какая, - надулась я, - я-то подумала. что ты тут заместо Люцифера, вертела крутишь, и поджариваешь нехороших мальчиков.
Он обнял меня и крепко прижал к себе.
- Разве я похож на экзекутора?
- Нет, совсем нет, - так приятно было снова чувствовать на себе его сильные руки. Пусть даже если его материальность - иллюзия.
- Это не иллюзия, - опять он в мою голову лезет, - эти миры разные, люди материальны и там, и тут, только смертные на Земле об этом не догадываются...
Я прижалась к нему плотнее и мечтательно посмотрела в окно.
- А мне можно будет попасть туда?
- В город? - переспросил Иде, - нет, нельзя.
- Почему?
- Потому что туда попадают только умершие. Ты сейчас в коме, значит, не имеешь права выйти из терминала, пока твоя судьба не определится. Или ты умрешь, или тебя отправят обратно.
- А кто это решает? - поинтересовалась я.
- Ну, теоретически, это моя обязанность. Но так как я сам застрял, и ничего решать не могу, то скорее всего этим займется Высшая инстанция.
- И когда они решат?
Он усмехнулся.
- Когда руки дойдут. Думаешь, ты одна такая?
- Да уж наверное, нет, - вздохнула я, - Послушай, а Высшая инстанция это кто?
- Как кто? - удивился Иде, - Бог, разумеется.
- Но ведь ты сказал, что Бог - это ты.
- Дай я тебе все по порядку объясню. Вот, садись на диванчик, - я села и приготовилась слушать, - Бог существо вселенское. Он не делится на Будду, Христа, Ра и какие там еще были. Он один, причем не только для землян, но и для маленьких зеленых человечков где-то там, далеко. Пространства, сама понимаешь, огромные. А потому в каждой территориальной единице у него есть наместники, от трех человек. Но не больше семи обычно. Они меняются раз в тысячу лет. Поэтому в принципе, все вопросы решаем мы, а он просто сидит где-то там, я сам не знаю где, и за нами приглядывает. Вот и все. Очень просто и понятно. Вот и получается, что если из наместников я главный, значит на Земле я самый настоящий Бог. Потому что все зависит от меня. И кто когда умрет, и какие войны будут, и кто победит, и вымрет ли человечество все.
- Мне становится страшновато с тобой рядом сидеть, - призналась я, - если ты такой всемогущий.
- Нет, я сейчас беззащитен, как котенок, потому что не могу принять власть, пока не умер.
- В любом случае, иногда мне хочется, чтобы ты наплевал на все это и выжил, - я хлюпнула носом, - я понимаю, что нельзя сравнивать одного человека и вселенские масштабы твоих возможностей, но мы могли бы быть вместе. А если ты взойдешь на трон, то ничего уже не выйдет. Ты будешь тут и очень занят, я там... А когда я умру, то ты не сможешь держать меня в терминале, даже если захочешь, мне придется уйти в город и мы снова будем порознь...
- Ну, все не так страшно, Кей, - он нежно обнял меня за плечи, - мы что-нибудь придумаем...
- Вам ничего не придется придумывать, - раздался невесть откуда странный голос и с потолка хлынул ослепительный свет.
Иде моментально скинул меня с дивана и, прошипев:
- На колени вставай, - распластался тоже на полу.
- Хватит, вставайте, - произнес голос, - не вам передо мной валяться, а этим смертникам. Так что поднимайтесь и поговорим.
Идеолион встал и поднял меня. Сама бы я не смогла, потому что ноги отнялись напрочь. Он запихнул меня в кресло и уселся сам.
- Слушаю, всевышний.
- Так вот, придумывать вам ничего не придется, ибо неважно, кто из вас жив, а кто мертв, все равно вас уже не разорвать. Тем более, что вы оба в итоге будете работать на меня.
Иде встрепенулся:
- Как оба? Почему оба?
- Очень просто, Идеолион. Тебе никогда не приходило в голову, зачем ты получил кольцо? Оно должно было найти недостающее звено в вашу команду. Человека, который не родился специально ради нашей работы, но того, кто лучше всего для нее подходит. Человека с самыми лучшими данными для управления той силой, что мы изначально проглядели и не включили в список. Если бы человек не подходил, он никогда бы не смог его одеть, вот и все.
Иде ошарашенно покачал головой.
-Я, конечно, чувствовал, что наш малый типовой набор юного бога выглядит как-то паршиво. Но Кей... она-то тебе зачем?
* Она тоже одна из вас. Под ее началом - пространство и время.
Я чувствовала себя явно не в своей тарелке. Как будто я товар на прилавке, а эти двое тут торгуются и решают, на какое блюдо я сгожусь, а на какое нет.
* А почему тогда на кольце нет моей силы? - осмелилась я подать голос.
* Она не должна там быть. Ты вторая после Идеолиона по рангу, тебе дано кольцо, чтобы управлять низшими элементалами. Поэтому на нем две полосы для элементалов и канал связи с Иде. Твоя же сила - вещь уникальная, пользоваться ею сможешь только ты, а потому для нее тебе понадобится кое-что другое.
Потрясающе, - подумала я и сползла на ковер, - Вот и я стала богом. Просто замечательно. На левой руке уже появился мой новый трофей - часы белой стали, очень простые, без выкрутасов, разве только кнопок сбоку было побольше, да циферблат не совсем обычный. Помимо обычный стрелок, там было окошко с датой и временем и маленькое окошко на шесть цифр.
- Это еще зачем? - удивилась я.
Иде пододвинулся и стал рассматривать.
- Ага, - сказал он, - вот тут, - он ткнул пальцем в дату, - ты выставляешь дату и время назначения, тут - он показал на шестизначное окошко, где пока красовались одни нули, - идет обратный отсчет, если ты должна вернуться до определенного времени.
- А кнопки? Зачем столько кнопок?
-Ну, стандартный набор для установки времени и тому подобного... а это, он ткнул в синюю кнопочку. Над моей рукой в воздухе развернулась голографическая карта мира, - для определения назначения, когда будешь в пространстве перемещаться. Она интерактивная, - он пальцем указал какое-то место на карте, где-то в Америке. Карта с готовностью выдала план местности.
- Прямо какое-то чудо техники, - удивилась я.
-Точно, - засмеялся Иде, - таким образом ты можешь указать место прибытия до пары метров. А вот эта кнопочка, - он показал пальцем на сиреневую, почти полностью утопленную в корпусе, - тебя отправляет по заданным параметрам. Видишь, ее специально почти не видно, чтобы не нажать случайно и не улететь к черту на кулички.
Все это было, конечно, замечательно, но один вопрос начинал волновать меня все больше и больше.
* И что, мне теперь тоже надо умереть?
* Это решит хранитель душ, если вступит в свои права, - это снова объявился голос, молчавший пока мы возились с часами, - Он вполне может оставить тебя в мире живых и разрешить исполнять свои обязанности не умирая раньше срока, но для этого он должен наконец вступить на трон. Мы слишком долго его ждали. Если на этот раз ему не удастся остаться здесь, нам придется передать его права другому.
- Что ты сказал? - спросила я. В голове нарастал непонятный шум, так что я вдруг перестала слышать. На какое-то время в голове моей шли сплошные помехи, как в ненастроенном телевизоре, потом все вернулось на свои места.
* А я застрял... - обреченно констатировал Идео. - Безнадежно застрял в коме.
* Кажется, тебе умирать так и не придется... - вдруг сказал голос, - я отправил тебя на жребий перед тем, как навестить вас и, похоже, что мы тебя возвращаем домой. Так что собирайся. Скоро ты снова будешь на земле ходить в кино и гулять с мальчиками.
Я уже поняла это сама. Поняла - меня нашли. Какого черта? Кто мог знать, что я у Иде? О том, как кардинально изменились наши отношения, я не успела никому сказать. Голос сверху пропал, все вокруг стало быстро и неумолимо мутнеть. Где-то там, внизу, меня откачивали, похоже, вполне успешно. Звуки периодически пропадали и вместо Иде я слышала вой сирены, отрывистые реплики врачей и треск электрошока. С каждым новым разрядом я отрывалась от высотки.
Иде стоял рядом бледный, растрепанный, но вдруг он судорожно схватил меня за плечи.
* Кей, послушай, пока ты еще меня слышишь... Пока ты еще здесь. Ты любишь меня?
* Конечно, - ответила я. Звук пропадал все чаще, а когда появлялся, шел сквозь какие-то помехи.
* Тогда ты поняла, что для маня самое важное? - он почти кричал. Пожалуйста, если любишь, то можешь ЭТО для меня сделать?
* Но тогда я тебя потеряю...
* Нет. Ты потеряешь меня, если оставишь все как есть. Поверь мне хоть раз...
Его голос уже почти полностью тонул в помехах. В сгущающейся мути глаза светились лиловым светом.
Только по губам я прочитала:
* Обещай...
И я сказала:
* Хорошо. - Но вокруг уже была лишь черная пустота...
Сирен отравленный вой,
Наверно, кто-то другой
Набрал знакомый номер
03.....
Очнулась я в первой городской. Дышать было тяжело, но уже терпимо. У постели постоянно дежурила Мон, не прекращая тихой истерики. Тихой - потому что помнила еще мою затрещину. Я чувствовала себя на удивление хорошо и спокойно, хотя ощущалась какая-то неестественная слабость. Делать абсолютно ничего не хотелось, даже руки поднимать или поворачивать голову. Удивительно приятное состояние, когда лежишь неподвижно, и тебя это не тревожит, когда наблюдаешь за врачами сквозь ресницы, а они озабоченно бегают туда-сюда и не знают, что с тобой делать, как привести в сознание. Им невдомек, что я давно уже очнулась. Мое сознание было четким и ясным, даже слишком, пожалуй. Я ничего не забыла, ничего не боялась и спокойно могла лежать и составлять план действий на будущее. Потому что за мной остался должок, и его надо вернуть. А пока меня тормошили, что-то кололи, Моника постоянно со мной разговаривала, монотонно так, без надежды в голосе, рассказывала последние новости. Наверно, она уже давно этим занимается, потому что все самое интересное уже рассказала и сейчас несла полнейшую ахинею. Вроде того, что поповский сын из дома напротив бегал вечером по саду без трусов, что у меня в холодильнике очень красивого цвета плесень на торте появилась, что в наш бассейн снова накидали гнилых яблок, а в камышах у женского пляжа арестовали пятерых нудистов мужского пола с биноклями. Какая разница, что коматознику рассказывать, не правда ли? Вот только у меня уже вяли уши от этой галиматьи. Но прерывать ее означало прилагать усилия, а мне этого не хотелось. Так что я продолжала покорно строить из себя заблудшую во мраке сознания жертву.