Страница:
-----------------------------------------------------------------------
Piers Antony. Nobody but me (1969).
Сборник "Шутник". Пер. - И.Можейко.
OCR & spellcheck by HarryFan, 3 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
1
- Администратор, - через "переводчика" изрек Уустриц, - должен уметь
справиться с проблемой, которая не по зубам его подчиненным.
- Разумеется, - согласился доктор Диллингэм, впрочем, без всякого
энтузиазма.
Диллингэм только что вернулся со стажировки в Университете
Администрирования. Хотя отметки в его Сертификате Потенциальных Достижений
были достаточно высоки, доктора мучили сомнения, достоин ли он высокого
поста Заместителя Директора Института Протезирования при Галактическом
Университете. Правда, пост этот был временным: отработав семестр,
Диллингэм вернется продолжать административное образование. Если, конечно,
отделается от Уустрица.
- Мы получили вызов с Металлики. Это одна из роботоидных планет, -
продолжал директор.
"Переводчик" заменял непонятные термины описательными словами.
Подлинное название планеты ничего бы не сказало Диллингэму. Это правило
было обоюдным. Когда Диллингэм говорил: "человек", Уустрицу наверняка
слышалось что-то вроде "волосатой гусеницы".
- Там сложилась драматическая ситуация. Поэтому они решили обратиться к
нам. Я не уверен, что проблема чисто стоматологическая, но на месте
разберемся.
Диллингэм облегченно вздохнул. Он было испугался, что придется лететь
одному. По правилам Уустриц, прежде чем доверить заместителю
самостоятельную работу, обязан был брать его с собой на задания в качестве
наблюдателя.
Теперь же на карту была поставлена репутация Университета. Каждый шаг
директора становился событием галактического масштаба. Не бог весть каким
событием, но все-таки...
- Я заказал билеты на троих, - отрывисто сказал директор. Его голос
гулко резонировал в раковине, и "переводчик" послушно передал интонацию.
- Поездка займет сорок восемь часов. Потрудитесь перенести все ваши
свидания и дела.
- Билеты на троих? - У Диллингэма еще не было ни дел, ни свиданий, и
директор об этом отлично знал.
- Само собой разумеется, что нас будет сопровождать моя секретарша,
мисс Тарантула.
"Переводчик" не имел в виду ничего дурного, но, услышав это имя,
Диллингэм вздрогнул.
- Она чрезвычайно полезна. Так и норовит вцепиться в самую суть дела и,
так сказать, высасывает из нее все соки.
Вот именно.
Университетский лимузин промчал их мимо пикетирующих студентов и через
три световые минуты доставил на вокзал. Диллингэм задумался, чего бы могли
добиваться студенты. Он уже видел одну демонстрацию по пути в университет,
но не успел выяснить, в чем дело.
Мисс Тарантула поджидала их на вокзале. Она быстро затолкала своими
восемью острыми ногами человека и моллюска в подъемник галактического
лайнера. Затем поставила туда же чемоданы и инструменты.
- Ознакомьте, пожалуйста, доктора Диллингэма с проблемой, - сказал
Уустриц, едва они устроились в купе. Небольшой "переводчик", встроенный в
стену, создавал полную иллюзию того, будто директор говорит по-английски.
- А я пока сосну.
С этими словами он втянул конечности в раковину и прикрыл створки.
- С удовольствием, - сказала мисс Тарантула, деловито оплетая паутиной
свой угол купе. Она говорила, не прерывая работы:
- Металлика - одна из самых отсталых роботоидных планет, опустошенная
несколько тысячелетий назад в ходе известного восстания джаннов. В
настоящее время там ведутся археологические раскопки с целью обнаружения
остатков культуры джаннов и воссоздания основных черт их уникальной
цивилизации. Предполагалось, что джанны были либо уничтожены, либо
захвачены в плен и затем разобраны на составные части. Однако недавно
одного из них обнаружили в подземных развалинах.
- Вы хотите сказать - скелет одного из них? - прервал Диллингэм.
- Нет, доктор. Целого робота.
Ах, да. Он совсем забыл, что разговор идет о роботе. О металле и
керамике вместо плоти и крови.
- Должно быть, он основательно проржавел.
- Джанны не ржавеют. Они - суперроботы, неразрушимые и практически
бессмертные. Найденный робот был выведен из строя...
- Вы хотите сказать, он живой? Спустя несколько тысяч лет...
- Живее некуда.
Секретарша закончила плести паутину и удобно устроилась в ней, словно в
гамаке. Возможно, она опасалась перегрузок, хотя в лайнере они пассажирам
не угрожали.
- Единственное, что мешает роботу нормально функционировать, - зубная
боль. Туземцы не осмеливаются к нему приблизиться, а до тех пор пока
робота не удастся извлечь, нельзя продолжать раскопки. Вот они и
обратились к нам.
Диллингэм свистнул, представив себе, какой должна быть зубная боль,
чтобы она на тысячи лет могла вывести из строя бессмертного, неуязвимого
робота! Как хорошо, что работой будет руководить Уустриц.
Интересно, подумал он, что они намереваются делать с джанном, после
того как его вылечат? Да и к чему роботу зубы? Роботы, с которыми ему
приходилось встречаться, даже роботы-дантисты, ничего не ели.
Металлика была отсталой планетой. Бордюр из ржавых кораблей, окружавший
посадочное поле, придавал космодрому облик свалки. Единственная обветшалая
башня управляла посадкой корабля. Отсутствовала даже посадочная сеть,
которая обычно подхватывает корабль в пространстве и мягко опускает на
планету.
Однако гостей встретили тепло и сердечно.
- Вы директор? - спросил маленький зеленый робот, пользуясь колченогим
передвижным "лингвистом". - Мы не смыкали глаз в ожидании Вашего
спасительного приезда.
Мисс Тарантула прошипела:
- Кстати, роботы никогда не спят.
- Мы крошки в рот не взяли, считая часы, оставшиеся до прибытия Вашего
превосходительства.
- Кстати, роботы ничего не едят, - отметила мисс Тарантула.
Зеленый робот развернулся, поднял металлическую ногу и нанес
сокрушительный удар по основанию "лингвиста". "Лингвист" завопил, издал
серию металлических скрипов и наконец произнес:
- Мы два дня не смотрели телевизор.
- Это уже ближе к истине, - заметила мисс Тарантула. - Робот,
утративший интерес к телевидению, и в самом деле находится в крайне
расстроенных чувствах.
С такой секретаршей, подумал Диллингэм, администратору мудрено
совершить ошибку. Он был рад, что еще в Университете они запаслись
маленькими "лингвистами" для приватной связи. Существует принципиальная
разница между маленькими "лингвистами" и большими "переводчиками".
"Лингвисты" отличаются от "переводчиков", как мотоциклы от реактивных
самолетов. Они портативны, дешевы и надежны. Поэтому их широко используют
по сей день, особенно на отсталых планетах. Достаточно вложить в
"лингвиста" одну или две языковые ленты - и вам обеспечена тайна
разговора: "лингвист" не понимает прочих языков.
- Итак, что вас беспокоит? - небрежно спросил Уустриц.
Диллингэм немедленно вспомнил Заповеди Администратора, столь недавно им
усвоенные. Одна из них гласит: "Никогда не задавай клиенту вопроса, если
не знаешь на него ответа".
Маленький робот принялся велеречиво объяснять суть дела. Диллингэм
отвлекся. Он все уже слышал от мисс Тарантулы, причем ее рассказ был
короче и толковее. Интересно, думал Диллингэм, как роботы производят на
свет себе подобных? Существуют ли на свете особи женского и мужского рода?
Женятся ли они? Есть ли у них понятие стыда, бывает ли металлическая
порнография и разбитые железные сердца?
- Директор, - тихо сказала Тарантула по приватной сети.
Уустриц направил на нее приемную антеннку, спрятанную в огромной
раковине, не прерывая при этом речи зеленого робота. Диллингэм последовал
его примеру.
- Срочный вызов из Университета. - Галактический приемник был укрыт
где-то в ее мохнатом теле. - Неорганизованная студенческая демонстрация
проникла в наше крыло Университета. Они роются в папках...
Глаза Уустрица, качавшиеся на тонких ножках, загорелись зеленым огнем.
- Клянусь кипятком! - вскричал он.
Робот прервал свой доклад.
- Простите, директор. Вы сказали "перегретое машинное масло"?
Его антенна задрожала, свидетельствуя о том, как он расстроен.
- Продолжайте, директор! - рявкнул Уустриц. - Я вызываю срочный корабль
домой. Мои папки!
И он умчался по посадочному полю к диспетчерской с такой скоростью, на
какую только были способны его мягкие ножки. Мисс Тарантула поспешила за
ним.
- Неужели он сказал "перегретое машинное масло"? - волновался зеленый
робот. От него попахивало горелой изоляцией. - Быть может, он и очень
Важный Ученый, но употреблять такие слова...
- Нет, конечно, нет, - заверил его Диллингэм. - Он никогда не позволил
бы себе столь грубого выражения. Я думаю, виновата царапина на ленте
"лингвиста".
Диллингэм подозревал, что "лингвист" тут ни при чем - он правильно
передал смысл выражения. Его собственный прибор не был приспособлен для
перевода неприличных слов. Иначе он сам бы сгорел со стыда. Уустриц и
впрямь был сильно взволнован.
- Ага, - успокоился робот. - Итак, вы все-таки беретесь за работу, хотя
он смылся?
- Разумеется, - Диллингэм от души надеялся, что "лингвист" не уловит
дрожи в его голосе. - Директор вовсе не смылся. Он поручил это дело мне.
Наш Университет неукоснительно выполняет свои обязательства.
По правде говоря, Диллингэм предпочел бы согласиться со словами робота.
Ему следовало с самого начала догадаться, что этим все кончится.
- Я полагаю, пора отправиться к пациенту.
Роботам свойственны эмоции. Зеленый робот с неподдельной радостью отвез
Диллингэма к раскопкам. Они летели в старинном автолете над острыми
вершинами скал. В этом мире были растения, но и они казались
металлическими. Вряд ли человек согласился бы здесь поселиться, хотя
дышать было нетрудно да и температура и сила тяжести были вполне
подходящие.
С тяжелым вздохом автолет опустился на землю.
- Я не осмеливаюсь идти дальше, - сказал зеленый робот, в ужасе тряся
головой. - Джанн лежит там, в яме. Когда кончите работу, дайте мне знать и
я вас подберу.
Едва Диллингэм сошел вниз по трапу, неся чемоданчик с инструментами,
как робот развернул машину, запустил мотор и улетел.
Диллингэм остался один.
Каким же должен быть робот, которого боятся даже его собратья? Если он
так опасен, не пытались ли они уничтожить его, но не смогли? Правда ли,
что джанны неуязвимы?
Он подошел к яме и заглянул в нес.
На дне ямы, полузаваленный обломками породы, лежал гигантский робот.
Судя по видимой его части, он был никак не меньше двенадцати футов в
длину. Броня его блестела как зеркало, несмотря на века, проведенные под
землей. В могучем торсе, казалось, пульсировала скрытая энергия.
До ушей Диллингэма донеслось тонкое отчаянное жужжание. Он сразу уловил
в нем нотки боли. И хотя Диллингэму мало приходилось общаться с роботами,
он чутко реагировал на чужое несчастье с любым живым существом, будь оно
создано из плоти или металла. Да, это существо было живым - настолько
живым, насколько это возможно для робота. И оно страдало. Большего
Диллингэму не требовалось.
Голова робота представляла собой куб стороной в два фута. Лицевую ее
часть перерезало углубление, напоминающее ящик. Ящик был наполовину
засыпан песком, и сквозь слой песка что-то светилось.
Обычно у роботов рта нет, но в отдельных моделях предусмотрены
отверстия - туда поступают и затем перерабатываются особые вещества.
Передаточные механизмы в этом отверстии, при некотором воображении, можно
считать зубами. Теперь, когда Диллингэм оказался лицом к лицу с пациентом,
в его уме всплыла информация, полученная некогда в Университете. (За время
учебы приходилось впитывать уйму информации.) Он понял, что знает, как
вести себя дальше. От серьезного ремонта он отказался сразу - можно было
совершить непоправимую ошибку. Робот был сложной машиной, а кроме того,
считался несуществующим.
Если его внутренние составные части были построены по тому же принципу,
что и у современных роботов, псевдозубы призваны выполнять двойную задачу:
поэтому у них невероятно твердая поверхность для дробления породы и
тончайшее внутреннее строение для обработки информации.
Когда-то, еще до Университета, Диллингэму пришлось столкнуться со
сходной ситуацией на планете Электролюс. Вышедший из строя зуб вызывал не
только порчу рта. Короткое замыкание в зубе нарушало нормальное
функционирование мозга и выводило из строя весь организм.
Диллингэм очистил пылесосом рот от песка и заглянул внутрь. Один из
зубов светился и был горячим на ощупь. Болезненное жужжание вызывалось
высокой температурой. Исследование с помощью тончайших инструментов
подтвердило первоначальный диагноз: короткое замыкание.
- Ну что ж, джанн, - сказал доктор, не ожидая услышать ответа, -
пожалуй, диагноз мы установили.
Диллингэм готовил инструменты, полагая, что в нынешнем состоянии робот
вряд ли услышит или поймет его слова.
- К сожалению, у меня нет инструментов, чтобы вылечить зуб. Нет у меня
и запасного зуба. Но я смогу облегчить положение, создав блокаду. Иными
словами, отключив зуб от сети. Эта операция даст возможность
функционировать остальным системам. А уж в настоящей клинике вам заменят
больной зуб на здоровый. Кстати, на вашем месте я бы не затягивал с этим.
Моя блокада не долговечна, и в ваших же интересах не допустить рецидива.
Любой местный дантист мог бы провести эту операцию. Почему же этого не
было сделано? Чего они испугались? Почему допустили, чтобы их престарелый
родственник так страдал? Вряд ли единственный уцелевший джанн может
представлять опасность для целой планеты.
Диллингэм пожалел, что не заглянул в учебник истории и не прочел о
восстании джаннов. Быть может, именно особенностями восстания и
объясняется странное поведение туземцев? Но приходилось торопиться. А пока
единственным очевидным фактом оставался страдающий робот, который нуждался
в помощи дантиста.
Доктор приготовился к операции. Он наложил блокаду и запаял провода.
Сама по себе работа была пустяковой. Умение Диллингэма пригодилось для
подготовки электронного оборудования, проверки напряжения и определения
проводников.
Жужжание стихло. Больной зуб начал остывать. Джанн чуть приподнял
блестящую руку. "Н-н-н-н", - произнес он. Звук исходил из отверстия во
лбу. На виске тускло загорелась лампа. Глаз?
Довольный удачной операцией, Диллингэм отступил на несколько шагов в
ожидании дальнейших событий. Он хотел убедиться в том, что работа
выполнена добросовестно. Этого требовал профессиональный долг. Если
пациенту станет хуже, придется повторить операцию.
Земля и камни, покрывавшие нижнюю часть тела джанна, осели. Показалась
массивная сверкающая нога. Джанн приподнялся. Тело его ослепительно
блестело. Он являл собой совершенную машину.
- Нне к-кто... - произнес он, приподнявшись и направив антенну на
Диллингэма.
Был ли это стон или робот хотел что-то сказать? Если он заговорит, то
язык его будет непонятен - ведь язык джаннов не заложен в "лингвиста".
Придется судить о намерениях робота по его действиям.
Джанн встал, угрожающе нависнув над дантистом.
- Не кто иной, как я... - проревел он оглушительно, и голос его был
подобен басам огромного органа.
Не кто иной, как я? Это звучало совсем по-английски, и "лингвист" не
имел к переводу никакого отношения.
- Вы... ты?.. - только и вымолвил пораженный Диллингэм.
Даже если в роботе и встроен большой "переводчик", английского языка он
знать не мог. Ведь джанн находился под землей несколько тысячелетий.
Джанн уставился на доктора призматическими линзами, открывающимися на
гладкой поверхности головы. Лучи солнца отражались от его стального торса,
и струйки дыма, поднимавшиеся от кончиков пальцев, делали его похожим на
радугу в тумане.
- Не кто иной, как я, - прорычал робот, - лишит тебя жизни!
- Тут явное недоранимание, - сказал Диллингэм, осторожно отступая
назад. - Я хотел сказать, недопорумение... - Он замолк, пытаясь собраться
с духом. - Я не был... я не мог... Я хочу сказать, что я починил вам зуб,
и по крайней мере...
Тут Диллингэм наткнулся на камень и упал.
Джанн сделал шаг по направлению к нему - и земля дрогнула.
- Ты дал свободу мне, - заявил робот, умерив силу голоса, но не снизив
решительности тона. - И замыкание короткое исправил!
2
Диллингэм, сидя на земле, отполз назад.
- Да! Именно так! Это я и сделал!
Джанн протянул вперед сверкающую руку и, словно пушку, направил на
Диллингэма палец.
- Внимай, о смертный, я тебе поведаю...
Диллингэм замер. Слова гиганта вселили в него ужас.
- За дни и годы битвы между джаннами
И мелкими соперниками их
Имел я пагубную неосторожность
На мину, не заметив, наступить.
Я власть над телом сразу потерял,
Я боль познал, но был мой разум ясен.
Война все шла, меня не отыскали.
Я слышал все, не мог прийти на помощь,
Мой жребий горек и прискорбен был.
Текли тысячелетия, и я
Дал слово, что тому, кто мне поможет,
Я все богатства мира подарю.
Никто не шел. Тогда себе сказал я:
"Любые три желания тому,
Кто мне поможет, выполню послушно".
Но и тогда спасенье не пришло.
Я в ярость впал, мой гнев был беспределен.
И я поклялся, что теперь того,
Избавит кто меня от страшной боли,
Убью своей рукой.
Не кто иной, лишь я его убью.
И ты моей стал жертвой.
Диллингэм понял, что перед ним сумасшедший. Испорченный зуб явно связан
с центрами разума. Но исправлять положение было поздно. Джанн никогда
больше не подпустит его к зубу. Он убьет его куда раньше.
От слов робота повеяло чем-то знакомым. Дух, заточенный в бутылку и
поклявшийся убить того, кто его освободит... Рыбак находит бутылку,
вынимает пробку...
Теперь он понял, почему обитатели планеты с такой настороженностью
относились к его пациенту. Кто знает, как поведет себя робот в момент
освобождения? Какой клятве окажется верен?
Кстати, как удалось выпутаться тому рыбаку в сказке?
Джанн пошатнулся. Диллингэм отпрянул в сторону.
- Мои аккумуляторы совсем, - пожаловался робот дантисту, -
Иссякли, истощились за столетья.
И если б осторожности инстинкт
По злой случайности не отключился,
Я бы опасность эту уловил.
Не тратил бы усилий и энергии
На то, чтоб эти камни разбросать
И объяснять тебе мое желанье.
Теперь же я почти...
Приятные новости! Диллингэм выпрыгнул из ямы и бросился бежать.
- О смертный, - преследовал его громовый голос, -
Неужли ты теперь
Меня оставишь в этом положенье?
В глубокой яме, из которой я
Без посторонней помощи не выйду?
Диллингэм, проклиная себя, почувствовал, что мольбы робота его тронули.
Он остановился.
- Если я вам помогу, откажетесь ли вы от своих попыток убить меня?
- О смертный, к сожаленью моему,
От клятвы древней мне не отказаться.
Не кто иной, как я, лишит тебя...
- Тогда чего ради я вам буду помогать?
Но джанн, истративший остатки энергии, смог лишь произнести:
- Не кто иной...
И замолчал.
Диллингэм, презрев осторожность, вернулся к яме и заглянул в нее. Джанн
лежал на дне, лампочка в его голове чуть светилась.
Диллингэм с облегчением вздохнул и пустился в долгий путь к космодрому.
Ну что ж, свой долг он выполнил. Избавил джанна от зубной боли. Зеленого
робота он вызвать не мог, так как сигнальное оборудование осталось на
автолете, а "лингвист" действовал на ограниченном расстоянии.
Он шел несколько часов. Саквояж заметно потяжелел, но он его не бросал.
На ногах появились пузыри, в горле пересохло. Он мечтал лишь об одном -
утолить жажду. Единственный ручей, встретившийся ему на пути, был наполнен
отработанным машинным маслом. Он и не представлял, как далеко залетел на
автолете.
Несмотря на собственные страдания, мысли Диллингэма вновь и вновь
обращались к гигантскому джанну. Операция прошла успешно, горько
усмехнулся он, но пациент скончался. Образ робота, умирающего от
недостатка энергии, мучил доктора. Выполнил ли он свой долг до конца?
Смерть вместо страдания, боли? Как он молил: "О смертный, неужли ты теперь
меня оставишь в этом положенье?.."
Нет, ему просто повезло, что он не погиб. Никогда в жизни не
приблизится он к неблагодарной машине.
Но призыв робота по-прежнему звучал в его ушах.
Наконец Диллингэм достиг космодрома и вошел в зал "Для иных форм
жизни". В зале было душно и жарко, но там было то, в чем он нуждался.
Доктор напился и тщательно перевязал ноги. Его миссия была закончена. И
если бы не последняя мольба...
- Скажите, - спросил он, - что представляла собой мораль джаннов? Могли
ли они давать клятвы и держать их?
Внутренний "переводчик" вокзала прочистил пыльный динамик и ответил:
- Древние роботы-джанны отличались высокими моральными устоями. Они
обожали давать клятвы. Их конструкция не давала им возможности изменять
данному слову. И если они клялись, то лишь полное разрушение могло
заставить их отказаться от выполнения клятвы.
Итак, судьба его зависела от конструктивных особенностей машины. Но
обречь это благородное существо на медленную смерть...
- Какими источниками энергии пользовались джанны?
- Обычно они заряжались от уникальной силовой установки, секрет которой
утерян вместе с ними, - сказал "переводчик". - Микроскопическая установка
снабжала их энергией на несколько веков. В случае необходимости они могли
черпать энергию практически из любого источника.
Из любого источника, за исключением, видимо, солнечного света и
внутреннего тепла планеты. В данном случае энергии хватило на сорок
столетий, несмотря на короткое замыкание.
- Когда отправляется следующий лайнер в Галактический Университет или в
его окрестности?
- Примерно через восемнадцать часов.
Времени достаточно.
- Вызовите автолет и нагрузите его электрическими батареями. Я сам его
поведу.
Диллингэм знал, что ему, как представителю Галактического Университета,
кредит гарантирован. Он мог заказать и получить без проволочек и
возражений практически все на планете. Даже если расходы превысят норму,
Университет оплатит их не моргнув глазом, но по возвращении заставит его
отчитаться. Репутацию надо поддерживать любой ценой.
Автолет поджидал его у входа в вокзал. Диллингэм доковылял до машины и
взобрался в кабину. Управление машиной трудностей не представляло.
Через несколько минут он уже приземлился у ямы. Джанн лежал лицом вниз
в той же позе. Лампа на голове горела чуть ярче, свидетельствуя о том, что
аккумуляторы постепенно заряжаются. И если бы не то обстоятельство, что
блокада, сделанная Диллингэмом, была временной, робот когда-нибудь сумел
бы самостоятельно выбраться наружу.
Диллингэм вытащил из автолета батареи и поставил их рядом с роботом.
- Я привез вам источник энергии, - сказал он. - Это совсем не означает,
что я одобряю ваше поведение... но я из принципа не могу позволить живому
существу страдать или погибнуть, если в моих силах это предотвратить. К
тому времени, как вы зарядитесь, я буду далеко. Вам придется самому
отыскать постоянный источник энергии, так как этих батарей хватит лишь на
несколько часов.
Сверкающая рука джанна потянулась к батареям. Диллингэм прыгнул в
автолет и был таков.
- Не кто иной, как я... - донеслось вслед.
Ну и глупец же он! Джанн вознамерился убить его, а он, Диллингэм,
возвращает робота к жизни. Конечно, глупец! Кто, как не он, год назад
бросил учебу и отправился на помощь к недостойному Уустрицу только потому,
что тот находился в тяжком положении? Тогда все обошлось. Хорошо, что
Уустриц стал директором, но на сей раз счастливых случайностей не
предвиделось. Он имел дело с целеустремленной машиной, а не с существом из
плоти и крови. И поэтому лучше убраться с планеты, прежде чем джанн
обретет силу.
- Не кто иной, как я...
Диллингэм подпрыгнул и чуть не перевернул автолет. Он уже отлетел на
милю от ямы и несся на большой скорости, но голос джанна звучал явственно,
совсем рядом. Диллингэм беспокойно обернулся.
- Не кто иной, как я, тебя убью, - прозвучало по автолетному
"лингвисту".
Диллингэм немного успокоился. Ничего удивительного, что джанн смог
подключиться к "лингвисту". Весь его организм являл собой единую
электронную схему.
- Я вижу, вы уже пришли в себя, - сказал Диллингэм.
- О смертный, всем тебе теперь обязан я.
Вторично спас меня ты от судьбы
Страшнее разрушенья.
Те батареи, что ты мне принес,
Слабы. Я не могу подняться в воздух,
Но я иду пешком по направленью
К источнику энергии. Затем...
Не кто иной, как я, тебя убью.
- Понятно, - сказал Диллингэм.
Итак, робот может летать. Оказывается, джанны в своем развитии далеко
шагнули вперед - Диллингэму никогда не доводилось слышать, чтобы роботы
самостоятельно поднимались в воздух. Что, если гигант сумеет догнать
автолет и от него негде будет укрыться? Внезапно Диллингэм ощутил себя
беззащитным. Он почувствовал, как покрывается холодным потом.
- Сколько времени вам понадобится, чтобы достичь источника питания? -
спросил он.
- Стандартная установка джаннов в рабочем состоянии закопана в десяти
милях от меня. Мне хватит двадцати минут, чтобы ее откопать. Затем я буду
вновь жизнеспособен.
Двадцать минут? Лайнер Диллингэма отправляется почти через сутки.
Показался космодром. Но где спрятаться от вездесущего робота?
- Так ли уж обязательно убивать меня?
- О смертный, я убить тебя поклялся...
- Неужели никак нельзя обойти эту клятву?
- Есть выход. Если ты умрешь скорей,
Чем я тебя настигну.
- А нельзя ли списать эту клятву как безнадежный долг?
- Не кто иной, как я...
- Я уже запомнил это выражение.
Piers Antony. Nobody but me (1969).
Сборник "Шутник". Пер. - И.Можейко.
OCR & spellcheck by HarryFan, 3 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
1
- Администратор, - через "переводчика" изрек Уустриц, - должен уметь
справиться с проблемой, которая не по зубам его подчиненным.
- Разумеется, - согласился доктор Диллингэм, впрочем, без всякого
энтузиазма.
Диллингэм только что вернулся со стажировки в Университете
Администрирования. Хотя отметки в его Сертификате Потенциальных Достижений
были достаточно высоки, доктора мучили сомнения, достоин ли он высокого
поста Заместителя Директора Института Протезирования при Галактическом
Университете. Правда, пост этот был временным: отработав семестр,
Диллингэм вернется продолжать административное образование. Если, конечно,
отделается от Уустрица.
- Мы получили вызов с Металлики. Это одна из роботоидных планет, -
продолжал директор.
"Переводчик" заменял непонятные термины описательными словами.
Подлинное название планеты ничего бы не сказало Диллингэму. Это правило
было обоюдным. Когда Диллингэм говорил: "человек", Уустрицу наверняка
слышалось что-то вроде "волосатой гусеницы".
- Там сложилась драматическая ситуация. Поэтому они решили обратиться к
нам. Я не уверен, что проблема чисто стоматологическая, но на месте
разберемся.
Диллингэм облегченно вздохнул. Он было испугался, что придется лететь
одному. По правилам Уустриц, прежде чем доверить заместителю
самостоятельную работу, обязан был брать его с собой на задания в качестве
наблюдателя.
Теперь же на карту была поставлена репутация Университета. Каждый шаг
директора становился событием галактического масштаба. Не бог весть каким
событием, но все-таки...
- Я заказал билеты на троих, - отрывисто сказал директор. Его голос
гулко резонировал в раковине, и "переводчик" послушно передал интонацию.
- Поездка займет сорок восемь часов. Потрудитесь перенести все ваши
свидания и дела.
- Билеты на троих? - У Диллингэма еще не было ни дел, ни свиданий, и
директор об этом отлично знал.
- Само собой разумеется, что нас будет сопровождать моя секретарша,
мисс Тарантула.
"Переводчик" не имел в виду ничего дурного, но, услышав это имя,
Диллингэм вздрогнул.
- Она чрезвычайно полезна. Так и норовит вцепиться в самую суть дела и,
так сказать, высасывает из нее все соки.
Вот именно.
Университетский лимузин промчал их мимо пикетирующих студентов и через
три световые минуты доставил на вокзал. Диллингэм задумался, чего бы могли
добиваться студенты. Он уже видел одну демонстрацию по пути в университет,
но не успел выяснить, в чем дело.
Мисс Тарантула поджидала их на вокзале. Она быстро затолкала своими
восемью острыми ногами человека и моллюска в подъемник галактического
лайнера. Затем поставила туда же чемоданы и инструменты.
- Ознакомьте, пожалуйста, доктора Диллингэма с проблемой, - сказал
Уустриц, едва они устроились в купе. Небольшой "переводчик", встроенный в
стену, создавал полную иллюзию того, будто директор говорит по-английски.
- А я пока сосну.
С этими словами он втянул конечности в раковину и прикрыл створки.
- С удовольствием, - сказала мисс Тарантула, деловито оплетая паутиной
свой угол купе. Она говорила, не прерывая работы:
- Металлика - одна из самых отсталых роботоидных планет, опустошенная
несколько тысячелетий назад в ходе известного восстания джаннов. В
настоящее время там ведутся археологические раскопки с целью обнаружения
остатков культуры джаннов и воссоздания основных черт их уникальной
цивилизации. Предполагалось, что джанны были либо уничтожены, либо
захвачены в плен и затем разобраны на составные части. Однако недавно
одного из них обнаружили в подземных развалинах.
- Вы хотите сказать - скелет одного из них? - прервал Диллингэм.
- Нет, доктор. Целого робота.
Ах, да. Он совсем забыл, что разговор идет о роботе. О металле и
керамике вместо плоти и крови.
- Должно быть, он основательно проржавел.
- Джанны не ржавеют. Они - суперроботы, неразрушимые и практически
бессмертные. Найденный робот был выведен из строя...
- Вы хотите сказать, он живой? Спустя несколько тысяч лет...
- Живее некуда.
Секретарша закончила плести паутину и удобно устроилась в ней, словно в
гамаке. Возможно, она опасалась перегрузок, хотя в лайнере они пассажирам
не угрожали.
- Единственное, что мешает роботу нормально функционировать, - зубная
боль. Туземцы не осмеливаются к нему приблизиться, а до тех пор пока
робота не удастся извлечь, нельзя продолжать раскопки. Вот они и
обратились к нам.
Диллингэм свистнул, представив себе, какой должна быть зубная боль,
чтобы она на тысячи лет могла вывести из строя бессмертного, неуязвимого
робота! Как хорошо, что работой будет руководить Уустриц.
Интересно, подумал он, что они намереваются делать с джанном, после
того как его вылечат? Да и к чему роботу зубы? Роботы, с которыми ему
приходилось встречаться, даже роботы-дантисты, ничего не ели.
Металлика была отсталой планетой. Бордюр из ржавых кораблей, окружавший
посадочное поле, придавал космодрому облик свалки. Единственная обветшалая
башня управляла посадкой корабля. Отсутствовала даже посадочная сеть,
которая обычно подхватывает корабль в пространстве и мягко опускает на
планету.
Однако гостей встретили тепло и сердечно.
- Вы директор? - спросил маленький зеленый робот, пользуясь колченогим
передвижным "лингвистом". - Мы не смыкали глаз в ожидании Вашего
спасительного приезда.
Мисс Тарантула прошипела:
- Кстати, роботы никогда не спят.
- Мы крошки в рот не взяли, считая часы, оставшиеся до прибытия Вашего
превосходительства.
- Кстати, роботы ничего не едят, - отметила мисс Тарантула.
Зеленый робот развернулся, поднял металлическую ногу и нанес
сокрушительный удар по основанию "лингвиста". "Лингвист" завопил, издал
серию металлических скрипов и наконец произнес:
- Мы два дня не смотрели телевизор.
- Это уже ближе к истине, - заметила мисс Тарантула. - Робот,
утративший интерес к телевидению, и в самом деле находится в крайне
расстроенных чувствах.
С такой секретаршей, подумал Диллингэм, администратору мудрено
совершить ошибку. Он был рад, что еще в Университете они запаслись
маленькими "лингвистами" для приватной связи. Существует принципиальная
разница между маленькими "лингвистами" и большими "переводчиками".
"Лингвисты" отличаются от "переводчиков", как мотоциклы от реактивных
самолетов. Они портативны, дешевы и надежны. Поэтому их широко используют
по сей день, особенно на отсталых планетах. Достаточно вложить в
"лингвиста" одну или две языковые ленты - и вам обеспечена тайна
разговора: "лингвист" не понимает прочих языков.
- Итак, что вас беспокоит? - небрежно спросил Уустриц.
Диллингэм немедленно вспомнил Заповеди Администратора, столь недавно им
усвоенные. Одна из них гласит: "Никогда не задавай клиенту вопроса, если
не знаешь на него ответа".
Маленький робот принялся велеречиво объяснять суть дела. Диллингэм
отвлекся. Он все уже слышал от мисс Тарантулы, причем ее рассказ был
короче и толковее. Интересно, думал Диллингэм, как роботы производят на
свет себе подобных? Существуют ли на свете особи женского и мужского рода?
Женятся ли они? Есть ли у них понятие стыда, бывает ли металлическая
порнография и разбитые железные сердца?
- Директор, - тихо сказала Тарантула по приватной сети.
Уустриц направил на нее приемную антеннку, спрятанную в огромной
раковине, не прерывая при этом речи зеленого робота. Диллингэм последовал
его примеру.
- Срочный вызов из Университета. - Галактический приемник был укрыт
где-то в ее мохнатом теле. - Неорганизованная студенческая демонстрация
проникла в наше крыло Университета. Они роются в папках...
Глаза Уустрица, качавшиеся на тонких ножках, загорелись зеленым огнем.
- Клянусь кипятком! - вскричал он.
Робот прервал свой доклад.
- Простите, директор. Вы сказали "перегретое машинное масло"?
Его антенна задрожала, свидетельствуя о том, как он расстроен.
- Продолжайте, директор! - рявкнул Уустриц. - Я вызываю срочный корабль
домой. Мои папки!
И он умчался по посадочному полю к диспетчерской с такой скоростью, на
какую только были способны его мягкие ножки. Мисс Тарантула поспешила за
ним.
- Неужели он сказал "перегретое машинное масло"? - волновался зеленый
робот. От него попахивало горелой изоляцией. - Быть может, он и очень
Важный Ученый, но употреблять такие слова...
- Нет, конечно, нет, - заверил его Диллингэм. - Он никогда не позволил
бы себе столь грубого выражения. Я думаю, виновата царапина на ленте
"лингвиста".
Диллингэм подозревал, что "лингвист" тут ни при чем - он правильно
передал смысл выражения. Его собственный прибор не был приспособлен для
перевода неприличных слов. Иначе он сам бы сгорел со стыда. Уустриц и
впрямь был сильно взволнован.
- Ага, - успокоился робот. - Итак, вы все-таки беретесь за работу, хотя
он смылся?
- Разумеется, - Диллингэм от души надеялся, что "лингвист" не уловит
дрожи в его голосе. - Директор вовсе не смылся. Он поручил это дело мне.
Наш Университет неукоснительно выполняет свои обязательства.
По правде говоря, Диллингэм предпочел бы согласиться со словами робота.
Ему следовало с самого начала догадаться, что этим все кончится.
- Я полагаю, пора отправиться к пациенту.
Роботам свойственны эмоции. Зеленый робот с неподдельной радостью отвез
Диллингэма к раскопкам. Они летели в старинном автолете над острыми
вершинами скал. В этом мире были растения, но и они казались
металлическими. Вряд ли человек согласился бы здесь поселиться, хотя
дышать было нетрудно да и температура и сила тяжести были вполне
подходящие.
С тяжелым вздохом автолет опустился на землю.
- Я не осмеливаюсь идти дальше, - сказал зеленый робот, в ужасе тряся
головой. - Джанн лежит там, в яме. Когда кончите работу, дайте мне знать и
я вас подберу.
Едва Диллингэм сошел вниз по трапу, неся чемоданчик с инструментами,
как робот развернул машину, запустил мотор и улетел.
Диллингэм остался один.
Каким же должен быть робот, которого боятся даже его собратья? Если он
так опасен, не пытались ли они уничтожить его, но не смогли? Правда ли,
что джанны неуязвимы?
Он подошел к яме и заглянул в нес.
На дне ямы, полузаваленный обломками породы, лежал гигантский робот.
Судя по видимой его части, он был никак не меньше двенадцати футов в
длину. Броня его блестела как зеркало, несмотря на века, проведенные под
землей. В могучем торсе, казалось, пульсировала скрытая энергия.
До ушей Диллингэма донеслось тонкое отчаянное жужжание. Он сразу уловил
в нем нотки боли. И хотя Диллингэму мало приходилось общаться с роботами,
он чутко реагировал на чужое несчастье с любым живым существом, будь оно
создано из плоти или металла. Да, это существо было живым - настолько
живым, насколько это возможно для робота. И оно страдало. Большего
Диллингэму не требовалось.
Голова робота представляла собой куб стороной в два фута. Лицевую ее
часть перерезало углубление, напоминающее ящик. Ящик был наполовину
засыпан песком, и сквозь слой песка что-то светилось.
Обычно у роботов рта нет, но в отдельных моделях предусмотрены
отверстия - туда поступают и затем перерабатываются особые вещества.
Передаточные механизмы в этом отверстии, при некотором воображении, можно
считать зубами. Теперь, когда Диллингэм оказался лицом к лицу с пациентом,
в его уме всплыла информация, полученная некогда в Университете. (За время
учебы приходилось впитывать уйму информации.) Он понял, что знает, как
вести себя дальше. От серьезного ремонта он отказался сразу - можно было
совершить непоправимую ошибку. Робот был сложной машиной, а кроме того,
считался несуществующим.
Если его внутренние составные части были построены по тому же принципу,
что и у современных роботов, псевдозубы призваны выполнять двойную задачу:
поэтому у них невероятно твердая поверхность для дробления породы и
тончайшее внутреннее строение для обработки информации.
Когда-то, еще до Университета, Диллингэму пришлось столкнуться со
сходной ситуацией на планете Электролюс. Вышедший из строя зуб вызывал не
только порчу рта. Короткое замыкание в зубе нарушало нормальное
функционирование мозга и выводило из строя весь организм.
Диллингэм очистил пылесосом рот от песка и заглянул внутрь. Один из
зубов светился и был горячим на ощупь. Болезненное жужжание вызывалось
высокой температурой. Исследование с помощью тончайших инструментов
подтвердило первоначальный диагноз: короткое замыкание.
- Ну что ж, джанн, - сказал доктор, не ожидая услышать ответа, -
пожалуй, диагноз мы установили.
Диллингэм готовил инструменты, полагая, что в нынешнем состоянии робот
вряд ли услышит или поймет его слова.
- К сожалению, у меня нет инструментов, чтобы вылечить зуб. Нет у меня
и запасного зуба. Но я смогу облегчить положение, создав блокаду. Иными
словами, отключив зуб от сети. Эта операция даст возможность
функционировать остальным системам. А уж в настоящей клинике вам заменят
больной зуб на здоровый. Кстати, на вашем месте я бы не затягивал с этим.
Моя блокада не долговечна, и в ваших же интересах не допустить рецидива.
Любой местный дантист мог бы провести эту операцию. Почему же этого не
было сделано? Чего они испугались? Почему допустили, чтобы их престарелый
родственник так страдал? Вряд ли единственный уцелевший джанн может
представлять опасность для целой планеты.
Диллингэм пожалел, что не заглянул в учебник истории и не прочел о
восстании джаннов. Быть может, именно особенностями восстания и
объясняется странное поведение туземцев? Но приходилось торопиться. А пока
единственным очевидным фактом оставался страдающий робот, который нуждался
в помощи дантиста.
Доктор приготовился к операции. Он наложил блокаду и запаял провода.
Сама по себе работа была пустяковой. Умение Диллингэма пригодилось для
подготовки электронного оборудования, проверки напряжения и определения
проводников.
Жужжание стихло. Больной зуб начал остывать. Джанн чуть приподнял
блестящую руку. "Н-н-н-н", - произнес он. Звук исходил из отверстия во
лбу. На виске тускло загорелась лампа. Глаз?
Довольный удачной операцией, Диллингэм отступил на несколько шагов в
ожидании дальнейших событий. Он хотел убедиться в том, что работа
выполнена добросовестно. Этого требовал профессиональный долг. Если
пациенту станет хуже, придется повторить операцию.
Земля и камни, покрывавшие нижнюю часть тела джанна, осели. Показалась
массивная сверкающая нога. Джанн приподнялся. Тело его ослепительно
блестело. Он являл собой совершенную машину.
- Нне к-кто... - произнес он, приподнявшись и направив антенну на
Диллингэма.
Был ли это стон или робот хотел что-то сказать? Если он заговорит, то
язык его будет непонятен - ведь язык джаннов не заложен в "лингвиста".
Придется судить о намерениях робота по его действиям.
Джанн встал, угрожающе нависнув над дантистом.
- Не кто иной, как я... - проревел он оглушительно, и голос его был
подобен басам огромного органа.
Не кто иной, как я? Это звучало совсем по-английски, и "лингвист" не
имел к переводу никакого отношения.
- Вы... ты?.. - только и вымолвил пораженный Диллингэм.
Даже если в роботе и встроен большой "переводчик", английского языка он
знать не мог. Ведь джанн находился под землей несколько тысячелетий.
Джанн уставился на доктора призматическими линзами, открывающимися на
гладкой поверхности головы. Лучи солнца отражались от его стального торса,
и струйки дыма, поднимавшиеся от кончиков пальцев, делали его похожим на
радугу в тумане.
- Не кто иной, как я, - прорычал робот, - лишит тебя жизни!
- Тут явное недоранимание, - сказал Диллингэм, осторожно отступая
назад. - Я хотел сказать, недопорумение... - Он замолк, пытаясь собраться
с духом. - Я не был... я не мог... Я хочу сказать, что я починил вам зуб,
и по крайней мере...
Тут Диллингэм наткнулся на камень и упал.
Джанн сделал шаг по направлению к нему - и земля дрогнула.
- Ты дал свободу мне, - заявил робот, умерив силу голоса, но не снизив
решительности тона. - И замыкание короткое исправил!
2
Диллингэм, сидя на земле, отполз назад.
- Да! Именно так! Это я и сделал!
Джанн протянул вперед сверкающую руку и, словно пушку, направил на
Диллингэма палец.
- Внимай, о смертный, я тебе поведаю...
Диллингэм замер. Слова гиганта вселили в него ужас.
- За дни и годы битвы между джаннами
И мелкими соперниками их
Имел я пагубную неосторожность
На мину, не заметив, наступить.
Я власть над телом сразу потерял,
Я боль познал, но был мой разум ясен.
Война все шла, меня не отыскали.
Я слышал все, не мог прийти на помощь,
Мой жребий горек и прискорбен был.
Текли тысячелетия, и я
Дал слово, что тому, кто мне поможет,
Я все богатства мира подарю.
Никто не шел. Тогда себе сказал я:
"Любые три желания тому,
Кто мне поможет, выполню послушно".
Но и тогда спасенье не пришло.
Я в ярость впал, мой гнев был беспределен.
И я поклялся, что теперь того,
Избавит кто меня от страшной боли,
Убью своей рукой.
Не кто иной, лишь я его убью.
И ты моей стал жертвой.
Диллингэм понял, что перед ним сумасшедший. Испорченный зуб явно связан
с центрами разума. Но исправлять положение было поздно. Джанн никогда
больше не подпустит его к зубу. Он убьет его куда раньше.
От слов робота повеяло чем-то знакомым. Дух, заточенный в бутылку и
поклявшийся убить того, кто его освободит... Рыбак находит бутылку,
вынимает пробку...
Теперь он понял, почему обитатели планеты с такой настороженностью
относились к его пациенту. Кто знает, как поведет себя робот в момент
освобождения? Какой клятве окажется верен?
Кстати, как удалось выпутаться тому рыбаку в сказке?
Джанн пошатнулся. Диллингэм отпрянул в сторону.
- Мои аккумуляторы совсем, - пожаловался робот дантисту, -
Иссякли, истощились за столетья.
И если б осторожности инстинкт
По злой случайности не отключился,
Я бы опасность эту уловил.
Не тратил бы усилий и энергии
На то, чтоб эти камни разбросать
И объяснять тебе мое желанье.
Теперь же я почти...
Приятные новости! Диллингэм выпрыгнул из ямы и бросился бежать.
- О смертный, - преследовал его громовый голос, -
Неужли ты теперь
Меня оставишь в этом положенье?
В глубокой яме, из которой я
Без посторонней помощи не выйду?
Диллингэм, проклиная себя, почувствовал, что мольбы робота его тронули.
Он остановился.
- Если я вам помогу, откажетесь ли вы от своих попыток убить меня?
- О смертный, к сожаленью моему,
От клятвы древней мне не отказаться.
Не кто иной, как я, лишит тебя...
- Тогда чего ради я вам буду помогать?
Но джанн, истративший остатки энергии, смог лишь произнести:
- Не кто иной...
И замолчал.
Диллингэм, презрев осторожность, вернулся к яме и заглянул в нее. Джанн
лежал на дне, лампочка в его голове чуть светилась.
Диллингэм с облегчением вздохнул и пустился в долгий путь к космодрому.
Ну что ж, свой долг он выполнил. Избавил джанна от зубной боли. Зеленого
робота он вызвать не мог, так как сигнальное оборудование осталось на
автолете, а "лингвист" действовал на ограниченном расстоянии.
Он шел несколько часов. Саквояж заметно потяжелел, но он его не бросал.
На ногах появились пузыри, в горле пересохло. Он мечтал лишь об одном -
утолить жажду. Единственный ручей, встретившийся ему на пути, был наполнен
отработанным машинным маслом. Он и не представлял, как далеко залетел на
автолете.
Несмотря на собственные страдания, мысли Диллингэма вновь и вновь
обращались к гигантскому джанну. Операция прошла успешно, горько
усмехнулся он, но пациент скончался. Образ робота, умирающего от
недостатка энергии, мучил доктора. Выполнил ли он свой долг до конца?
Смерть вместо страдания, боли? Как он молил: "О смертный, неужли ты теперь
меня оставишь в этом положенье?.."
Нет, ему просто повезло, что он не погиб. Никогда в жизни не
приблизится он к неблагодарной машине.
Но призыв робота по-прежнему звучал в его ушах.
Наконец Диллингэм достиг космодрома и вошел в зал "Для иных форм
жизни". В зале было душно и жарко, но там было то, в чем он нуждался.
Доктор напился и тщательно перевязал ноги. Его миссия была закончена. И
если бы не последняя мольба...
- Скажите, - спросил он, - что представляла собой мораль джаннов? Могли
ли они давать клятвы и держать их?
Внутренний "переводчик" вокзала прочистил пыльный динамик и ответил:
- Древние роботы-джанны отличались высокими моральными устоями. Они
обожали давать клятвы. Их конструкция не давала им возможности изменять
данному слову. И если они клялись, то лишь полное разрушение могло
заставить их отказаться от выполнения клятвы.
Итак, судьба его зависела от конструктивных особенностей машины. Но
обречь это благородное существо на медленную смерть...
- Какими источниками энергии пользовались джанны?
- Обычно они заряжались от уникальной силовой установки, секрет которой
утерян вместе с ними, - сказал "переводчик". - Микроскопическая установка
снабжала их энергией на несколько веков. В случае необходимости они могли
черпать энергию практически из любого источника.
Из любого источника, за исключением, видимо, солнечного света и
внутреннего тепла планеты. В данном случае энергии хватило на сорок
столетий, несмотря на короткое замыкание.
- Когда отправляется следующий лайнер в Галактический Университет или в
его окрестности?
- Примерно через восемнадцать часов.
Времени достаточно.
- Вызовите автолет и нагрузите его электрическими батареями. Я сам его
поведу.
Диллингэм знал, что ему, как представителю Галактического Университета,
кредит гарантирован. Он мог заказать и получить без проволочек и
возражений практически все на планете. Даже если расходы превысят норму,
Университет оплатит их не моргнув глазом, но по возвращении заставит его
отчитаться. Репутацию надо поддерживать любой ценой.
Автолет поджидал его у входа в вокзал. Диллингэм доковылял до машины и
взобрался в кабину. Управление машиной трудностей не представляло.
Через несколько минут он уже приземлился у ямы. Джанн лежал лицом вниз
в той же позе. Лампа на голове горела чуть ярче, свидетельствуя о том, что
аккумуляторы постепенно заряжаются. И если бы не то обстоятельство, что
блокада, сделанная Диллингэмом, была временной, робот когда-нибудь сумел
бы самостоятельно выбраться наружу.
Диллингэм вытащил из автолета батареи и поставил их рядом с роботом.
- Я привез вам источник энергии, - сказал он. - Это совсем не означает,
что я одобряю ваше поведение... но я из принципа не могу позволить живому
существу страдать или погибнуть, если в моих силах это предотвратить. К
тому времени, как вы зарядитесь, я буду далеко. Вам придется самому
отыскать постоянный источник энергии, так как этих батарей хватит лишь на
несколько часов.
Сверкающая рука джанна потянулась к батареям. Диллингэм прыгнул в
автолет и был таков.
- Не кто иной, как я... - донеслось вслед.
Ну и глупец же он! Джанн вознамерился убить его, а он, Диллингэм,
возвращает робота к жизни. Конечно, глупец! Кто, как не он, год назад
бросил учебу и отправился на помощь к недостойному Уустрицу только потому,
что тот находился в тяжком положении? Тогда все обошлось. Хорошо, что
Уустриц стал директором, но на сей раз счастливых случайностей не
предвиделось. Он имел дело с целеустремленной машиной, а не с существом из
плоти и крови. И поэтому лучше убраться с планеты, прежде чем джанн
обретет силу.
- Не кто иной, как я...
Диллингэм подпрыгнул и чуть не перевернул автолет. Он уже отлетел на
милю от ямы и несся на большой скорости, но голос джанна звучал явственно,
совсем рядом. Диллингэм беспокойно обернулся.
- Не кто иной, как я, тебя убью, - прозвучало по автолетному
"лингвисту".
Диллингэм немного успокоился. Ничего удивительного, что джанн смог
подключиться к "лингвисту". Весь его организм являл собой единую
электронную схему.
- Я вижу, вы уже пришли в себя, - сказал Диллингэм.
- О смертный, всем тебе теперь обязан я.
Вторично спас меня ты от судьбы
Страшнее разрушенья.
Те батареи, что ты мне принес,
Слабы. Я не могу подняться в воздух,
Но я иду пешком по направленью
К источнику энергии. Затем...
Не кто иной, как я, тебя убью.
- Понятно, - сказал Диллингэм.
Итак, робот может летать. Оказывается, джанны в своем развитии далеко
шагнули вперед - Диллингэму никогда не доводилось слышать, чтобы роботы
самостоятельно поднимались в воздух. Что, если гигант сумеет догнать
автолет и от него негде будет укрыться? Внезапно Диллингэм ощутил себя
беззащитным. Он почувствовал, как покрывается холодным потом.
- Сколько времени вам понадобится, чтобы достичь источника питания? -
спросил он.
- Стандартная установка джаннов в рабочем состоянии закопана в десяти
милях от меня. Мне хватит двадцати минут, чтобы ее откопать. Затем я буду
вновь жизнеспособен.
Двадцать минут? Лайнер Диллингэма отправляется почти через сутки.
Показался космодром. Но где спрятаться от вездесущего робота?
- Так ли уж обязательно убивать меня?
- О смертный, я убить тебя поклялся...
- Неужели никак нельзя обойти эту клятву?
- Есть выход. Если ты умрешь скорей,
Чем я тебя настигну.
- А нельзя ли списать эту клятву как безнадежный долг?
- Не кто иной, как я...
- Я уже запомнил это выражение.