Страница:
– Боже правый! Выскочить на улицу в одном халате! Вы что, совсем потеряли разум?
– Совсем недавно вы и сами бежали по улице в таком виде, – чуть насмешливо напомнил он. Из холла он потащил ее прямиком в библиотеку. С грохотом захлопнув за собой дверь, подвел ее к низкой кушетке и, надавив на плечи, заставил сесть.
– Вы останетесь здесь.
Она подумала, что ослышалась.
– Я – что?
– Вы останетесь здесь. В моем доме. – Он стоял перед ней, подбоченясь, и в упор глядел на нее. В душе ее зрел протест…
– Диксби только что сообщил мне, что ваш отец отправляет вас к какой-то престарелой тетушке. Большую нелепость трудно было придумать. Так вот, пока я не поговорю с вашим отцом о причинах его столь странного решения, я никуда вас не отпущу. Вы останетесь здесь.
– Но я не могу здесь остаться!
Она сердито вскочила на ноги, и вдруг до нее дошло, что герцог действительно хочет ей помочь. Ведь он уже рисковал сегодня ночью ради нее и теперь печется о ее безопасности, полагая, что это его долг. Лили была тронута… Но как объяснить ему, что она уже не нуждается в его защите?.. В окна начал просачиваться серый утренний свет. Ей необходимо уйти отсюда как можно скорее. Дилижанс отправится меньше чем через полчаса. Мешкать нельзя!
Однако сбежать ей не удастся. Значит, надо действовать с умом. Если, конечно, не выяснится, что мозгов у нее для такой задачки маловато. Мужчины могут быть очень настойчивы, когда что-нибудь вобьют себе в голову.
Что же, ей упрямства тоже не занимать. Она спокойно отвела с лица вуаль, закинув ее назад.
– Я очень ценю вашу заботу, ваша светлость, но я просто не могу оставаться здесь дольше. Почтовая карета отправляется от гостиницы «Два лебедя» не позже семи часов, и я должна ехать сейчас же, чтобы успеть на нее.
Он молчал, явно озадаченный, но потом решительно покачал головой.
– Вам незачем спешить. Вы не поедете в Западный Викомб в почтовом дилижансе.
– Разумеется, поеду. Папа так хорошо все продумал. Он очень расстроится, узнав, что вы задержали меня и что я осталась в вашем доме одна, без компаньонки. Вы можете себе представить, какой разразится скандал, если кто-нибудь об этом узнает!
Лили отнюдь не преувеличивала. Вызовом на дуэль заканчивались и менее рискованные поступки. Герцог и сам прекрасно знал о том, что ему угрожает, однако Лили на всякий случай решила напомнить ему об этом.
– Моя семья будет вынуждена потребовать от вас удовлетворения, ибо иначе моя репутация будет окончательно погублена. Как, впрочем, и ваша. Пожалуйста, не упрямьтесь, ваша светлость, прошу вас. Я должна идти.
– Вы не уйдете.
Лили сжала зубы.
– Вы не сможете задержать меня!
– Вы так думаете?
О том, что он может применить физическую силу, она как-то не подумала и растерялась. Ей стало очень тревожно, хотя в его намерениях не было ничего оскорбительного. Он просто хотел ее защитить, поэтому готов удержать ее любым способом. Ах, если бы все было так просто… Она должна бы его благодарить, а ей приходилось с ним спорить. К сожалению, ее к нему отношение сейчас ничего не меняло. Она должна, должна уйти.
– Я полагаю, похищение довольно тяжкое преступление, – сказала она. – Если я сейчас же не вернусь в карету, моя служанка немедленно отправится к моему отцу. Его благодарность вам значительно поубавится, когда он узнает, что вы держите меня здесь помимо моей воли. Мой отец человек вспыльчивый как порох.
Герцог Ремингтон в ответ лишь пожал плечами.
– Я совершенно уверен, что ваша служанка в эту минуту с удовольствием пьет горячий ароматный чай у меня на кухне. Диксби сейчас держит путь к вашему дому – я велел ему забрать оттуда моих людей. А еще он сообщит графу, что я хотел бы позавтракать с ним в нашем клубе и заодно обсудить некоторые изменения в вашем маршруте. Если он и дальше будет настаивать на вашем отъезде в Западный Викомб, тогда я, в свою очередь, настою на том, чтобы он позволил мне отвезти вас. Обещаю соблюсти полную секретность. Ни одна живая душа не узнает, что я отвез вас в Западный Викомб. – Он стал рассматривать ее траурное платье и не преминул заметить: – Ваша престарелая тетушка Как-Ее-Там едва ли узнает вас в этом отвратительном одеянии.
Лили даже не обиделась на это оскорбление, обдумывая его предложение. Действительно, путешествовать в карете герцога было куда безопаснее, чем в почтовой. Она даже позволила себе помечтать о том, как его рука опять обовьет ее стан, а она положит голову ему на плечо. Мягкое покачивание кареты убаюкает их обоих, но он не выпустит ее из объятий, охраняя ее покой. Она мечтательно вздохнула. Его план был слишком заманчив. К сожалению, в нем не были учтены некоторые детали. Ее тетя Амелия была уже три года как в могиле, причем она сроду не жила в Западном Викомбе, и, наконец, сам герцог ни в коем случае не должен узнать о том, куда она направляется на самом деле.
Она должна была уйти отсюда во что бы то ни стало.
– Вы и так многое для меня сделали, – сказала она, отчаянно пытаясь придумать какие-нибудь разумные доводы. – Я не моту злоупотреблять вашим великодушием. Элис и я прекрасно доедем и в почтовом дилижансе. Единственная опасность, которая нам угрожает, – это скука, неизбежная в дальних поездках. И вам совершенно ни к чему утруждать себя долгой утомительной дорогой в Западный Викомб, милорд. Если вы действительно так обо мне беспокоитесь, я попрошу отца обязательно известить вас о том, что я благополучно добралась до места. Конечно, мне было бы очень лестно, если бы вы проводили меня до «Двух лебедей», но, боюсь, вас могут там узнать. Вы ведь знаете, какая толпа собирается обычно возле гостиниц, когда отъезжает дилижанс. И к тому же вы еще не одеты. Времени уже совсем не осталось. Я думаю, нам разумнее отправиться одним.
Ремингтон сдвинул брови и пристально на нее посмотрел.
– Я все решил. Лили. Вы и шага не сделаете из этого дома, покуда я не переговорю с вашим отцом. Можете расположиться здесь, в библиотеке, или подняться в комнату для гостей. Учитывая, что ни вы, ни я еще. не спали этой ночью, я бы настоятельно советовал вам отдохнуть. Лично я намерен соснуть часик-другой перед встречей с вашим отцом. Поскольку вы, видимо, предпочтете переодеться в нечто более удобное для сна, я распорядился отнести ваши вещи наверх, в вашу комнату. Отдыхайте спокойно – я распорядился, чтобы один из моих людей дежурил у вашей двери. Не желаете ли выпить чаюиливина, прежде чем подниметесь к себе?
Теперь пришел черед Лили нахмуриться.
– Я немедленно ухожу.
– Неужели я вынужден буду снова все повторять? – Герцог выразительно закатил глаза. – После бессонной ночи я становлюсь обычно ужасно раздражительным. Я предложил вам вполне разумное решение ваших проблем. До тех пор, пока я не смогу лично доставить вас в Западный Викомб, вам лучше быть здесь – это надежней, чем почтовая карета. А теперь решайте: либо вы поднимаетесь к себе в комнату, либо остаетесь в библиотеке. Так или иначе, сам я через пятнадцать минут ложусь спать. Итак, что вы предпочитаете?
– Я хочу уйти отсюда! – Ее глаза наполнились слезами.
Увидев его лицо, Лили подумала, что, возможно, ей стоило сразу разреветься. Ее слезы произвели совершенно неожиданный эффект. Надменная уверенность герцога мгновенно сменилась тревогой и некоторой растерянностью. Он робко и неуклюже погладил ее руку.
– Вы слишком расстроены, Лили. Я прекрасно вас понимаю… вам столько пришлось сегодня пережить.
Она заплакала еще горше. Ремингтон, не выдержав, заключил ее в свои объятия. Она тоже его обняла, уткнувшись лицом в атласный воротник, такой теплый и мягкий. Однако, прижимаясь щекой к нежной ткани. Лили явственно ощутила под нею твердое крепкое тело, почувствовала его жар… Искушение… вот как оно выглядит. Она сейчас растает у него на груди, признавая свое окончательное поражение, всецело вверяя себя его заботам.
Нет, он не должен догадаться о том, что она сейчас чувствует… Ее отец будет вне себя, когда узнает, что она была здесь. А что он скажет герцогу, когда тот предложит проводить ее в «безопасный дом в Западном Викомбе»? Скорее всего этого дома попросту не существует.
– Сейчас не может быть и речи ни о каких почтовых дилижансах, – сказал он. – Я провожу вас наверх. Вам необходимо хоть немного поспать, чтобы прийти в себя после выпавших на вашу долю испытаний. В любом случае, уже почти рассвело, вы уже не успеете доехать.
– Успею, – не отступалась она, хотя было ясно, что только чудо могло помочь ей теперь вовремя добраться до постоялого двора.
– Не успеете, – мягко возразил он и, взяв ее на руки, вынес из библиотеки.
У Лили закружилась голова. От того, что ее подняли, или от того, что именно этот человек держал ее на руках, бережно прижимая к своей груди. Она начала вырываться.
– Отпустите меня сейчас же! Вы ведете себя… неподобающе!
– Совсем наоборот. – И не обращая внимания на ее сопротивление, понес наверх. – А вот намерение вашего отца, который решил отправить вас в почтовой карете, действительно можно назвать неподобающим.
– Но вы же ничего не понимаете!
Он насмешливо взглянул на Лили, затем пинком открыл одну из дверей. И они вошли в уютную спальню, по-видимому, предназначавшуюся для дам. Здесь пахло лавандой. Он довольно небрежно опустил ее на кровать и отошел, скрестив руки на груди.
– Я понимаю гораздо больше, чем вы думаете.
От его уверенного тона у нее тревожно забилось сердце. Может, она в запальчивости сказала что-нибудь лишнее?
– Вас ведь беспокоят мои истинные намерения, ради которых я, по-вашему, не выпускаю вас.
– Истинные намерения? – переспросила она, с облегчением вздохнув. Кажется, ее тайне пока ничего не угрожало.
– Да, да, именно так. – Он отошел к камину и принялся рассеянно переставлять статуэтки, стоявшие на каминной доске. – Многие мужчины не упустили бы возможности воспользоваться подобными обстоятельствами. – Он обернулся. – Но я не из этой породы. Не бойтесь, я буду охранять ваш покой с не меньшим усердием, чем ваш отец. Вернее, даже с большим, если учесть его странные идеи относительно всяких почтовых карет. – Он поднял руку, предупреждая ее уже готовую сорваться с языка отповедь. – Мы очень плохо начали наше знакомство вчера вечером на балу. Я знаю, что оскорбил ваши чувства. Поэтому, прошу вас, примите мою заботу – хотя бы как попытку загладить вину. Завтра я отвезу вас в Западный Внкомб, а когда вы оттуда вернетесь, мы сможем начать все сначала. И прошу вас – забудьте о том, что произошло на балу у Эшландов. Окажите мне такую милость.
О чем Лили совсем сейчас не думала, так это об их злополучной встрече у Эшландов. Как бы ей выбраться из этого дома и доехать до Брайтона, не угодив при этом в Западный Викомб, вот что сейчас занимало все ее мысли. В окнах забрезжил розоватый утренний свет. Всходило солнце. Девушка сокрушенно вздохнула. Так хорошо они с отцом все продумали. А этот упрямый Ремингтон окончательно все запутал.
– У вас нет иного, выбора, только остаться здесь, – словно читая ее мысли, сказал герцог.
Она продолжала глядеть в окно и, не оборачиваясь, ответила:
– Это вы не оставляете мне выбора.
Лили не слышала, как он подошел ближе к кровати. Вздрогнув от неожиданности, она почувствовала, как он взял ее за подбородок, как бы призывая посмотреть на него.
– Не бойтесь меня, Лили. Я просто хочу, чтобы вы были целы и невредимы.
Его пальцы коснулись ее щеки. Она наконец подняла ресницы и встретилась с ним глазами… И едва не потерялась в бездонной глубине его взгляда. Все чувства, которые он разбудил в ее душе, сейчас разом захлестнули ее: гнев и восхищение, тоска и желание, ревность и надежда. И неважно, чего тут было больше: ее безудержная тяга к этому человеку оставалась прежней.
Его ладони нежно обхватили ее лицо, он притянул ее к себе. Завороженная его взглядом, она вспомнила о бедных мотыльках, которых неведомая сила толкает к пламени, и оно опаляет им крылышки. Лили медленно закрыла глаза и судорожно вздохнула. Это пламя могло сжечь и ее.
Наконец он разжал ладони, и из ее груди вырвался вздох не то облегчения, не то разочарования. Лили надеялась, что он поцелует ее. Она хотела, чтобы он поцеловал ее! Боже, какой стыд… Она совершенно не могла ему противиться!
– Думаю, мне сейчас лучше уйти. – В его голосе прозвучало какое-то странное напряжение. Но она не смела больше поднять глаза и видела только его губы, кривившиеся в сердитой, как ей показалось, усмешке. – В холле за вашей дверью будет стоять охрана, ничего не бойтесь. – Он указал на дверь в дальнем углу комнаты, рядом с ее кроватью.
– Моя спальня там. Я подумал, так вам будет спокойнее под двойной охраной. – Он в нерешительности помедлил, словно хотел сказать еще что-то, но потом передумал. Покачав головой, он произнес: – Это была долгая ночь. Лили. Попытайтесь отдохнуть хоть немного. Я разбужу вас, когда вернусь со свидания с вашим отцом.
4
– Совсем недавно вы и сами бежали по улице в таком виде, – чуть насмешливо напомнил он. Из холла он потащил ее прямиком в библиотеку. С грохотом захлопнув за собой дверь, подвел ее к низкой кушетке и, надавив на плечи, заставил сесть.
– Вы останетесь здесь.
Она подумала, что ослышалась.
– Я – что?
– Вы останетесь здесь. В моем доме. – Он стоял перед ней, подбоченясь, и в упор глядел на нее. В душе ее зрел протест…
– Диксби только что сообщил мне, что ваш отец отправляет вас к какой-то престарелой тетушке. Большую нелепость трудно было придумать. Так вот, пока я не поговорю с вашим отцом о причинах его столь странного решения, я никуда вас не отпущу. Вы останетесь здесь.
– Но я не могу здесь остаться!
Она сердито вскочила на ноги, и вдруг до нее дошло, что герцог действительно хочет ей помочь. Ведь он уже рисковал сегодня ночью ради нее и теперь печется о ее безопасности, полагая, что это его долг. Лили была тронута… Но как объяснить ему, что она уже не нуждается в его защите?.. В окна начал просачиваться серый утренний свет. Ей необходимо уйти отсюда как можно скорее. Дилижанс отправится меньше чем через полчаса. Мешкать нельзя!
Однако сбежать ей не удастся. Значит, надо действовать с умом. Если, конечно, не выяснится, что мозгов у нее для такой задачки маловато. Мужчины могут быть очень настойчивы, когда что-нибудь вобьют себе в голову.
Что же, ей упрямства тоже не занимать. Она спокойно отвела с лица вуаль, закинув ее назад.
– Я очень ценю вашу заботу, ваша светлость, но я просто не могу оставаться здесь дольше. Почтовая карета отправляется от гостиницы «Два лебедя» не позже семи часов, и я должна ехать сейчас же, чтобы успеть на нее.
Он молчал, явно озадаченный, но потом решительно покачал головой.
– Вам незачем спешить. Вы не поедете в Западный Викомб в почтовом дилижансе.
– Разумеется, поеду. Папа так хорошо все продумал. Он очень расстроится, узнав, что вы задержали меня и что я осталась в вашем доме одна, без компаньонки. Вы можете себе представить, какой разразится скандал, если кто-нибудь об этом узнает!
Лили отнюдь не преувеличивала. Вызовом на дуэль заканчивались и менее рискованные поступки. Герцог и сам прекрасно знал о том, что ему угрожает, однако Лили на всякий случай решила напомнить ему об этом.
– Моя семья будет вынуждена потребовать от вас удовлетворения, ибо иначе моя репутация будет окончательно погублена. Как, впрочем, и ваша. Пожалуйста, не упрямьтесь, ваша светлость, прошу вас. Я должна идти.
– Вы не уйдете.
Лили сжала зубы.
– Вы не сможете задержать меня!
– Вы так думаете?
О том, что он может применить физическую силу, она как-то не подумала и растерялась. Ей стало очень тревожно, хотя в его намерениях не было ничего оскорбительного. Он просто хотел ее защитить, поэтому готов удержать ее любым способом. Ах, если бы все было так просто… Она должна бы его благодарить, а ей приходилось с ним спорить. К сожалению, ее к нему отношение сейчас ничего не меняло. Она должна, должна уйти.
– Я полагаю, похищение довольно тяжкое преступление, – сказала она. – Если я сейчас же не вернусь в карету, моя служанка немедленно отправится к моему отцу. Его благодарность вам значительно поубавится, когда он узнает, что вы держите меня здесь помимо моей воли. Мой отец человек вспыльчивый как порох.
Герцог Ремингтон в ответ лишь пожал плечами.
– Я совершенно уверен, что ваша служанка в эту минуту с удовольствием пьет горячий ароматный чай у меня на кухне. Диксби сейчас держит путь к вашему дому – я велел ему забрать оттуда моих людей. А еще он сообщит графу, что я хотел бы позавтракать с ним в нашем клубе и заодно обсудить некоторые изменения в вашем маршруте. Если он и дальше будет настаивать на вашем отъезде в Западный Викомб, тогда я, в свою очередь, настою на том, чтобы он позволил мне отвезти вас. Обещаю соблюсти полную секретность. Ни одна живая душа не узнает, что я отвез вас в Западный Викомб. – Он стал рассматривать ее траурное платье и не преминул заметить: – Ваша престарелая тетушка Как-Ее-Там едва ли узнает вас в этом отвратительном одеянии.
Лили даже не обиделась на это оскорбление, обдумывая его предложение. Действительно, путешествовать в карете герцога было куда безопаснее, чем в почтовой. Она даже позволила себе помечтать о том, как его рука опять обовьет ее стан, а она положит голову ему на плечо. Мягкое покачивание кареты убаюкает их обоих, но он не выпустит ее из объятий, охраняя ее покой. Она мечтательно вздохнула. Его план был слишком заманчив. К сожалению, в нем не были учтены некоторые детали. Ее тетя Амелия была уже три года как в могиле, причем она сроду не жила в Западном Викомбе, и, наконец, сам герцог ни в коем случае не должен узнать о том, куда она направляется на самом деле.
Она должна была уйти отсюда во что бы то ни стало.
– Вы и так многое для меня сделали, – сказала она, отчаянно пытаясь придумать какие-нибудь разумные доводы. – Я не моту злоупотреблять вашим великодушием. Элис и я прекрасно доедем и в почтовом дилижансе. Единственная опасность, которая нам угрожает, – это скука, неизбежная в дальних поездках. И вам совершенно ни к чему утруждать себя долгой утомительной дорогой в Западный Викомб, милорд. Если вы действительно так обо мне беспокоитесь, я попрошу отца обязательно известить вас о том, что я благополучно добралась до места. Конечно, мне было бы очень лестно, если бы вы проводили меня до «Двух лебедей», но, боюсь, вас могут там узнать. Вы ведь знаете, какая толпа собирается обычно возле гостиниц, когда отъезжает дилижанс. И к тому же вы еще не одеты. Времени уже совсем не осталось. Я думаю, нам разумнее отправиться одним.
Ремингтон сдвинул брови и пристально на нее посмотрел.
– Я все решил. Лили. Вы и шага не сделаете из этого дома, покуда я не переговорю с вашим отцом. Можете расположиться здесь, в библиотеке, или подняться в комнату для гостей. Учитывая, что ни вы, ни я еще. не спали этой ночью, я бы настоятельно советовал вам отдохнуть. Лично я намерен соснуть часик-другой перед встречей с вашим отцом. Поскольку вы, видимо, предпочтете переодеться в нечто более удобное для сна, я распорядился отнести ваши вещи наверх, в вашу комнату. Отдыхайте спокойно – я распорядился, чтобы один из моих людей дежурил у вашей двери. Не желаете ли выпить чаюиливина, прежде чем подниметесь к себе?
Теперь пришел черед Лили нахмуриться.
– Я немедленно ухожу.
– Неужели я вынужден буду снова все повторять? – Герцог выразительно закатил глаза. – После бессонной ночи я становлюсь обычно ужасно раздражительным. Я предложил вам вполне разумное решение ваших проблем. До тех пор, пока я не смогу лично доставить вас в Западный Викомб, вам лучше быть здесь – это надежней, чем почтовая карета. А теперь решайте: либо вы поднимаетесь к себе в комнату, либо остаетесь в библиотеке. Так или иначе, сам я через пятнадцать минут ложусь спать. Итак, что вы предпочитаете?
– Я хочу уйти отсюда! – Ее глаза наполнились слезами.
Увидев его лицо, Лили подумала, что, возможно, ей стоило сразу разреветься. Ее слезы произвели совершенно неожиданный эффект. Надменная уверенность герцога мгновенно сменилась тревогой и некоторой растерянностью. Он робко и неуклюже погладил ее руку.
– Вы слишком расстроены, Лили. Я прекрасно вас понимаю… вам столько пришлось сегодня пережить.
Она заплакала еще горше. Ремингтон, не выдержав, заключил ее в свои объятия. Она тоже его обняла, уткнувшись лицом в атласный воротник, такой теплый и мягкий. Однако, прижимаясь щекой к нежной ткани. Лили явственно ощутила под нею твердое крепкое тело, почувствовала его жар… Искушение… вот как оно выглядит. Она сейчас растает у него на груди, признавая свое окончательное поражение, всецело вверяя себя его заботам.
Нет, он не должен догадаться о том, что она сейчас чувствует… Ее отец будет вне себя, когда узнает, что она была здесь. А что он скажет герцогу, когда тот предложит проводить ее в «безопасный дом в Западном Викомбе»? Скорее всего этого дома попросту не существует.
– Сейчас не может быть и речи ни о каких почтовых дилижансах, – сказал он. – Я провожу вас наверх. Вам необходимо хоть немного поспать, чтобы прийти в себя после выпавших на вашу долю испытаний. В любом случае, уже почти рассвело, вы уже не успеете доехать.
– Успею, – не отступалась она, хотя было ясно, что только чудо могло помочь ей теперь вовремя добраться до постоялого двора.
– Не успеете, – мягко возразил он и, взяв ее на руки, вынес из библиотеки.
У Лили закружилась голова. От того, что ее подняли, или от того, что именно этот человек держал ее на руках, бережно прижимая к своей груди. Она начала вырываться.
– Отпустите меня сейчас же! Вы ведете себя… неподобающе!
– Совсем наоборот. – И не обращая внимания на ее сопротивление, понес наверх. – А вот намерение вашего отца, который решил отправить вас в почтовой карете, действительно можно назвать неподобающим.
– Но вы же ничего не понимаете!
Он насмешливо взглянул на Лили, затем пинком открыл одну из дверей. И они вошли в уютную спальню, по-видимому, предназначавшуюся для дам. Здесь пахло лавандой. Он довольно небрежно опустил ее на кровать и отошел, скрестив руки на груди.
– Я понимаю гораздо больше, чем вы думаете.
От его уверенного тона у нее тревожно забилось сердце. Может, она в запальчивости сказала что-нибудь лишнее?
– Вас ведь беспокоят мои истинные намерения, ради которых я, по-вашему, не выпускаю вас.
– Истинные намерения? – переспросила она, с облегчением вздохнув. Кажется, ее тайне пока ничего не угрожало.
– Да, да, именно так. – Он отошел к камину и принялся рассеянно переставлять статуэтки, стоявшие на каминной доске. – Многие мужчины не упустили бы возможности воспользоваться подобными обстоятельствами. – Он обернулся. – Но я не из этой породы. Не бойтесь, я буду охранять ваш покой с не меньшим усердием, чем ваш отец. Вернее, даже с большим, если учесть его странные идеи относительно всяких почтовых карет. – Он поднял руку, предупреждая ее уже готовую сорваться с языка отповедь. – Мы очень плохо начали наше знакомство вчера вечером на балу. Я знаю, что оскорбил ваши чувства. Поэтому, прошу вас, примите мою заботу – хотя бы как попытку загладить вину. Завтра я отвезу вас в Западный Внкомб, а когда вы оттуда вернетесь, мы сможем начать все сначала. И прошу вас – забудьте о том, что произошло на балу у Эшландов. Окажите мне такую милость.
О чем Лили совсем сейчас не думала, так это об их злополучной встрече у Эшландов. Как бы ей выбраться из этого дома и доехать до Брайтона, не угодив при этом в Западный Викомб, вот что сейчас занимало все ее мысли. В окнах забрезжил розоватый утренний свет. Всходило солнце. Девушка сокрушенно вздохнула. Так хорошо они с отцом все продумали. А этот упрямый Ремингтон окончательно все запутал.
– У вас нет иного, выбора, только остаться здесь, – словно читая ее мысли, сказал герцог.
Она продолжала глядеть в окно и, не оборачиваясь, ответила:
– Это вы не оставляете мне выбора.
Лили не слышала, как он подошел ближе к кровати. Вздрогнув от неожиданности, она почувствовала, как он взял ее за подбородок, как бы призывая посмотреть на него.
– Не бойтесь меня, Лили. Я просто хочу, чтобы вы были целы и невредимы.
Его пальцы коснулись ее щеки. Она наконец подняла ресницы и встретилась с ним глазами… И едва не потерялась в бездонной глубине его взгляда. Все чувства, которые он разбудил в ее душе, сейчас разом захлестнули ее: гнев и восхищение, тоска и желание, ревность и надежда. И неважно, чего тут было больше: ее безудержная тяга к этому человеку оставалась прежней.
Его ладони нежно обхватили ее лицо, он притянул ее к себе. Завороженная его взглядом, она вспомнила о бедных мотыльках, которых неведомая сила толкает к пламени, и оно опаляет им крылышки. Лили медленно закрыла глаза и судорожно вздохнула. Это пламя могло сжечь и ее.
Наконец он разжал ладони, и из ее груди вырвался вздох не то облегчения, не то разочарования. Лили надеялась, что он поцелует ее. Она хотела, чтобы он поцеловал ее! Боже, какой стыд… Она совершенно не могла ему противиться!
– Думаю, мне сейчас лучше уйти. – В его голосе прозвучало какое-то странное напряжение. Но она не смела больше поднять глаза и видела только его губы, кривившиеся в сердитой, как ей показалось, усмешке. – В холле за вашей дверью будет стоять охрана, ничего не бойтесь. – Он указал на дверь в дальнем углу комнаты, рядом с ее кроватью.
– Моя спальня там. Я подумал, так вам будет спокойнее под двойной охраной. – Он в нерешительности помедлил, словно хотел сказать еще что-то, но потом передумал. Покачав головой, он произнес: – Это была долгая ночь. Лили. Попытайтесь отдохнуть хоть немного. Я разбужу вас, когда вернусь со свидания с вашим отцом.
4
Герцог Ремингтон ворвался в библиотеку, словно раненый тигр. Его душила ярость. Ему хотелось все крушить и ломать. Ну, как он мог совершить такую глупость?
– Ваша светлость? – обратился к нему Диксби, появляясь в дверях.
– Ты показываешь неплохое время. – Он послал за Диксби полминуты назад, едва вернулся домой после встречи с графом Кроффордом. – Разбуди эту чертовку и пришли ее сюда, немедленно.
– Какую именно чертовку вы имеете в виду, ваша светлость? Мисс Элис или леди Лилиан?
Ремингтон свирепо на него посмотрел.
– Не придуривайся,Диксби. Я сыт по горло всякими дураками, а тут еще ты… Мне нужна леди Лилиан, и сейчас же, – процедил он сквозь зубы.
Диксби поклонился и мигом исчез, а герцог Ремингтон плеснул в стакан бренди и отхлебнул большой глоток. Ему очень хотелось швырнуть стакан в закрывшуюся за Диксби дверь, однако он поборол искушение и залпом допил обжигающую жидкость.
– О, идиот! Самонадеянный болван! Осел! – изрыгая проклятия. Ремингтон метался по комнате, перебирая в памяти все то, что в конечном итоге заставило его метаться в бессильной ярости.
Устроившись в одном из отдельных кабинетов Уайт-клуба, герцог рассчитывал, что он в несколько минут все уладит. Просто уведомит графа об изменении планов его дочери, а потом, не мешкая, отвезет Лили в Западный Викомб. Выходя сегодня утром из ее комнаты, он понимал, что должен немедленно отправить ее из своего дома. Чувство вины перед нею оказалось не слишком большой помехой для его инстинктов. Лили, наверное, побледнела бы как полотно, узнай она о мыслях, будораживших его воображение всякий раз, когда он всего лишь касался ее. Он хотел обладать ею. Безумно!
Его замечательный план, позволивший бы ему избавиться от этого искушения, рухнул в первую же секунду, когда он сообщил графу Кроффорду, что Лили находится у него и что он намеревается отвезти ее в Западный Викомб в своей карете.
– Боже мой! – прошептал Кроффорд. – Вы не должны этого делать, Ремингтон. Только не это!
– Но вы не можете отправить ее в почтовой карете, – возразил он, неприятно изумленный. Он рассчитывал услышать в ответ благодарность и уж никак не ожидал увидеть на лице графа выражение ужаса. – Вам ведь, наверное, известно, что в последние дни было несколько случаев нападения на дилижансы, а в карете с герцогским гербом ваша дочь будет в полной безопасности. Никто даже не догадается, что она находится там, и никто не сможет проследить, куда она отправилась. Это же самое простое и логичное решение проблемы.
– Нет, вы не совсем меня поняли, – вздохнул Кроффорд. – Лили нельзя ехать с вами в Западный Викомб.
– Может быть, вы будете столь любезны, что объясните мне почему?
– Разумеется.
Герцог терпеливо ждал объяснений, удивляясь наступившему вслед за тем долгому молчанию, словно Кроффорд внезапно забыл, о чем они только что говорили.
. – Дело в том, что тети Амелии нет сейчас в Западном Викомбе. – Заявление графа прозвучало как-то уж слишком неожиданно, а последовавшие затем объяснения показались герцогу сумбурными и не очень внятными. – Я послал сегодня утром за своим поверенным, чтобы урегулировать вопрос о выделении дополнительных средств для тети Амелии – поскольку у нее будет теперь жить Лили… И он э-э… напомнил мне, что эта леди еще месяц назад уехала на все лето в Италию. Боюсь, вчерашние события сыграли плохую шутку с моей памятью, раз я забыл сей факт. Э-э… Сами понимаете, как обременительно держать в голове все сведения о своих родственниках. Они вечно куда-нибудь уезжают или… мм… приезжают. Я не слишком был обеспокоен этим известием, ибо уже успел получить ваше сообщение… мм… о том, что планы Лили изменились. Я подумал, что она опоздала на дилижанс, что, конечно же, было очень кстати, раз уж тети Амелии все равно нет дома. Видите? Все сложилось как нельзя лучше. Поскольку тети Амелии в Западном Викомбе нет, то Лили там совершенно нечего делать.
Ремингтон молча смотрел на графа, не зная, что и думать. Понимает ли этот человек, какая угроза нависла над его дочерью? Отправлять ее к престарелой тетке было, конечно, весьма опрометчиво, а уж позволить Лили ехать с совершенно незнакомыми людьми… это было выше понимания герцога. И теперь еще выясняется, что если бы он, .Ремингтон, не вмешался, то бедняжка бродила бы сейчас по Западному Викомбу как неприкаянная. Он испытывал громадное искушение высказать графу все, что он о нем думает. Если бы Лили принадлежала ему, он бы ее и на шаг от себя не отпустил.
А затем ему в голову пришел вопрос, который он мог задать, не оскорбив чувств графа, однако ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы в его голосе не проскользнул сарказм: –
– Так куда же вы намереваетесь отправить вашу дочь теперь, когда вы вспомнили, что тетя Амелия находится в Италии?
– В это время года в Италии совсем неплохо. – Кроффорд потер подбородок. – Лили вполне сможет добраться туда на одном из кораблей, отправляющихся из Брайтона. А до Брайтона она доедет на почтовой карете. Я уверен, она сможет сесть на корабль без особенных трудностей. Вам не стоит волноваться по этому поводу, ваша светлость. Если бы вы были так любезны и отвезли Лили до гостиницы «Два лебедя» завтра утром, она бы смогла продолжить свое путешествие, с учетом этого незначительного изменения маршрута.
– Незначительного? – Ремингтон поднял бровь. Быть может, граф Кроффорд сошел с ума? – Послушайте, сэр, в настоящий момент ваша дочь просто не в состоянии вынести путешествия по морю. Вы не должны отпускать Лили одну. Поезжайте вместе с нею.
– Вы думаете, мне не хочется быть рядом со своей дочерью? – Кроффорд потер лоб. – Я не могу покинуть Лондон, ваша светлость. Я хочу заманить в ловушку того мерзавца, заставив его поверить, что Лили находится дома. Если он обнаружит, что Лили уехала, то начнет за ней охотиться, искать ее у родственников, у друзей… А если я буду вместе с ней, он вообще настигнет нас в два счета.
– А нет ли еще какого-нибудь надежного места? Такого, куда этот негодяй наверняка не станет соваться?
– Абсолютно надежного – нет. Я вовсе не хочу отсылать ее так далеко, но здесь ей нельзя оставаться. Будем надеяться, что мы схватим этого сумасшедшего в течение одного-двух дней и все наконец закончится. Я хочу, чтобы моя дочь поскорее вернулась домой.
А вот Ремингтон отнюдь не приветствовал ее возвращение домой. У графа имелся вполне разумный план поимки того типа в маске. Но, похоже, он совершенно не представлял, как можно уберечь дочь от опасности на время, пока преступник разгуливает на воле.
– Пока вы раздумываете о более подходящем для Лили укрытии, чем Италия, ей лучше побыть у меня. – О Господи! Что же он делает, спохватился Ремингтон, зачем он это сказал?
– Мне неловко злоупотреблять вашей добротой. Вы и так уже сделали для нас очень много.
Герцог Ремингтон незаметно вздохнул, испытывая явное облегчение.
Граф продолжал задумчиво изучать свои переплетенные пальцы. Затем он медленно кивнул своим мыслям – лицо его просветлело.
– Конечно, это не лишено смысла. Никто не знает, что она у вас. И это ведь всего на несколько дней.
Граф, кажется, всерьез обдумывал его предложение. Ремингтон почувствовал, что его охватывает паника. Не то чтобы идея подержать у себя Лили не привлекала его, но то, что он договаривается об этом с ее отцом, его ужаснуло. Конечно, Лили в его доме ничто не угрожает, ничто, но каково будет ему самому! Это же настоящая пытка!
– Конечно, я понимаю, что вы можете счесть мое предложение слишком дерзким, – поспешил он пойти на попятный. – Ведь если кто-нибудь прознает, что ваша дочь находится в моем доме… одна, без компаньонки… репутация ее будет загублена.
– Но я полагаю, вы можете приказать своим слугам держать рот на замке?
– Во всем Лондоне вы не найдете более сдержанных на язык слуг, сэр.
Герцог готов был мысленно надавать себе тумаков за очередной промах. Наоборот, ему следовало бы посетовать на чрезмерную болтливость его челяди.
– Естественно, не каждый отец решится доверить свою незамужнюю дочь моим заботам. Ведь моя репутация в отношении женщин далека от идеальной.
Лицо графа Кроффорда потемнело от гнева.
– Вы что же, хотите сказать, что сделали мне это предложение только потому, что хотите соблазнить мою дочь?
– Конечноже нет! Я вовсе не собираюсь соблазнять вашу дочь! – И действительно, этого он всеми силами хотел избежать. Однако то, в чем его заподозрил граф Кроффорд, было равносильно оскорблению. Он смерил отца Лили одним из своих самых грозных взглядов, который обычно заставлял трепетать всех его соперников. – Слово джентльмена, – надменно произнес он.
– Прекрасно. Я принимаю ваше слово, – сказал граф, чуть наклонившись к собеседнику. – Я уверен, что ни один уважающий себя джентльмен не воспользуется слабостью женщины, попавшей в такие затруднительные обстоятельства.
Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами. Казалось, сам воздух вибрировал междуними. Наконец Ремингтон нарушил затянувшуюся паузу:
– Вашей дочери нечего опасаться, милорд. Ведь вы наверняка слышали, что я почти помолвлен с Маргарет Грэнджер?
– Да, такие разговоры ходят, – пробормотал граф, спокойно выдержав яростный взгляд герцога.
– Так что Лили может совершенно мне доверять.
– Очень рад это слышать.
– В моем доме ей будет покойнее, чем в своем собственном.
– Я верю вам, Ремингтон. И принимаю ваше любезное предложение спрятать Лили на какое-то время в вашем доме. Вы окончательно рассеяли все мои опасения.
Ремингтон помотал головой. Любое воспоминание о разговоре с графом Кроффордом приводило его в ярость. Он подошел к одному из высоких окон и стал смотреть невидящим взором на раскинувшийся перед ним роскошный сад, не замечая его красоты.
Его одурачили. Вспомнив хорошенько весь разговор, он почувствовал, что его поймали в сети. Ужасное подозрение, что именно этот вариант и был с самого начала задуман Кроффордом, все больше терзало его душу. Ведь граф должен был понимать, что его люди ни за что не повезут Лили к постоялому двору, не заехав к своему хозяину. С точки зрения графа, его дом был, вероятно, идеальным вариантом. Никому и в голову не придет искать Лили у герцога Ремингтона.
– Вы посылали за мной?
Он поморщился от звука ее сдавленного, чуть хрипловатого голоса. Сейчас Лили уже не казалась ему такой соблазнительной. Она не успела причесаться. Ее волосы висели длинными спутанными прядями вдоль щек. Личико распухло от слез. К тому же на ней было все то же кошмарное черное платье, в котором, видимо, она так и спала. Выглядела девушка ужасно, и он почувствовал невольную жалость. Ведь во всем этом не было ее вины. Ее отец, возможно, манипулировал ею: герцог прекрасно понимал, что она не станет играть приготовленную для нее роль, не станет обманом пробираться в его дом. Эту невинную, беззащитную девочку отец отдал собственными руками почти незнакомому мужчине… За это его следовало бы хорошенько проучить.
Он боролся со своим отчаянным желанием крепко ее обнять. Почему бы и нет? Это всего лишь подтвердило бы, что ее отец ошибся, Доверяя ему.
Но тут он вдруг вспомнил разговор, который слышал в саду послеих злополучного танца с Лили, и в его душу закралось еще одно ужасное подозрение. Известно ли Кроффорду о тайном увлечении Лили? Отец вправе заставить жениться того, кто скомпрометирует его дочь. Моглиграф быть столь расчетливым? Что, если это все – тщательно разработанный план, задуманный для того лишь, чтобы привести его к алтарю? Ему самому подобная мысль казалась просто дикой, но совсем отделаться от этих мучительных подозрений он не мог.
Единственная надежда выйти из данной ситуации с честью – это сразу дать понять Лили, что между ними могут быть только чисто деловые отношения. Отныне он станет вести себя так, чтобы никоим образом не поощрять ее увлечения им и не вселять в нее несбыточные надежды. Он больше не поддастся ее колдовскому взгляду, в котором так восхитительно сочетались невинность и страстное желание, делая ее совершенно неотразимой. А невинность вполне может оказаться притворной. Он убедился в этом на собственном горьком опыте, а он никогда не совершает дважды одну и ту же ошибку. Главное – не обращать внимания на то, как бешено бьется его сердце, стоит ей оказаться рядом. И он больше не будет пожирать ее глазами, даже исподтишка. До сих пор он был только ее защитником, им и останется, если будет держаться от нее подальше.
– Ваша светлость? – обратился к нему Диксби, появляясь в дверях.
– Ты показываешь неплохое время. – Он послал за Диксби полминуты назад, едва вернулся домой после встречи с графом Кроффордом. – Разбуди эту чертовку и пришли ее сюда, немедленно.
– Какую именно чертовку вы имеете в виду, ваша светлость? Мисс Элис или леди Лилиан?
Ремингтон свирепо на него посмотрел.
– Не придуривайся,Диксби. Я сыт по горло всякими дураками, а тут еще ты… Мне нужна леди Лилиан, и сейчас же, – процедил он сквозь зубы.
Диксби поклонился и мигом исчез, а герцог Ремингтон плеснул в стакан бренди и отхлебнул большой глоток. Ему очень хотелось швырнуть стакан в закрывшуюся за Диксби дверь, однако он поборол искушение и залпом допил обжигающую жидкость.
– О, идиот! Самонадеянный болван! Осел! – изрыгая проклятия. Ремингтон метался по комнате, перебирая в памяти все то, что в конечном итоге заставило его метаться в бессильной ярости.
Устроившись в одном из отдельных кабинетов Уайт-клуба, герцог рассчитывал, что он в несколько минут все уладит. Просто уведомит графа об изменении планов его дочери, а потом, не мешкая, отвезет Лили в Западный Викомб. Выходя сегодня утром из ее комнаты, он понимал, что должен немедленно отправить ее из своего дома. Чувство вины перед нею оказалось не слишком большой помехой для его инстинктов. Лили, наверное, побледнела бы как полотно, узнай она о мыслях, будораживших его воображение всякий раз, когда он всего лишь касался ее. Он хотел обладать ею. Безумно!
Его замечательный план, позволивший бы ему избавиться от этого искушения, рухнул в первую же секунду, когда он сообщил графу Кроффорду, что Лили находится у него и что он намеревается отвезти ее в Западный Викомб в своей карете.
– Боже мой! – прошептал Кроффорд. – Вы не должны этого делать, Ремингтон. Только не это!
– Но вы не можете отправить ее в почтовой карете, – возразил он, неприятно изумленный. Он рассчитывал услышать в ответ благодарность и уж никак не ожидал увидеть на лице графа выражение ужаса. – Вам ведь, наверное, известно, что в последние дни было несколько случаев нападения на дилижансы, а в карете с герцогским гербом ваша дочь будет в полной безопасности. Никто даже не догадается, что она находится там, и никто не сможет проследить, куда она отправилась. Это же самое простое и логичное решение проблемы.
– Нет, вы не совсем меня поняли, – вздохнул Кроффорд. – Лили нельзя ехать с вами в Западный Викомб.
– Может быть, вы будете столь любезны, что объясните мне почему?
– Разумеется.
Герцог терпеливо ждал объяснений, удивляясь наступившему вслед за тем долгому молчанию, словно Кроффорд внезапно забыл, о чем они только что говорили.
. – Дело в том, что тети Амелии нет сейчас в Западном Викомбе. – Заявление графа прозвучало как-то уж слишком неожиданно, а последовавшие затем объяснения показались герцогу сумбурными и не очень внятными. – Я послал сегодня утром за своим поверенным, чтобы урегулировать вопрос о выделении дополнительных средств для тети Амелии – поскольку у нее будет теперь жить Лили… И он э-э… напомнил мне, что эта леди еще месяц назад уехала на все лето в Италию. Боюсь, вчерашние события сыграли плохую шутку с моей памятью, раз я забыл сей факт. Э-э… Сами понимаете, как обременительно держать в голове все сведения о своих родственниках. Они вечно куда-нибудь уезжают или… мм… приезжают. Я не слишком был обеспокоен этим известием, ибо уже успел получить ваше сообщение… мм… о том, что планы Лили изменились. Я подумал, что она опоздала на дилижанс, что, конечно же, было очень кстати, раз уж тети Амелии все равно нет дома. Видите? Все сложилось как нельзя лучше. Поскольку тети Амелии в Западном Викомбе нет, то Лили там совершенно нечего делать.
Ремингтон молча смотрел на графа, не зная, что и думать. Понимает ли этот человек, какая угроза нависла над его дочерью? Отправлять ее к престарелой тетке было, конечно, весьма опрометчиво, а уж позволить Лили ехать с совершенно незнакомыми людьми… это было выше понимания герцога. И теперь еще выясняется, что если бы он, .Ремингтон, не вмешался, то бедняжка бродила бы сейчас по Западному Викомбу как неприкаянная. Он испытывал громадное искушение высказать графу все, что он о нем думает. Если бы Лили принадлежала ему, он бы ее и на шаг от себя не отпустил.
А затем ему в голову пришел вопрос, который он мог задать, не оскорбив чувств графа, однако ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы в его голосе не проскользнул сарказм: –
– Так куда же вы намереваетесь отправить вашу дочь теперь, когда вы вспомнили, что тетя Амелия находится в Италии?
– В это время года в Италии совсем неплохо. – Кроффорд потер подбородок. – Лили вполне сможет добраться туда на одном из кораблей, отправляющихся из Брайтона. А до Брайтона она доедет на почтовой карете. Я уверен, она сможет сесть на корабль без особенных трудностей. Вам не стоит волноваться по этому поводу, ваша светлость. Если бы вы были так любезны и отвезли Лили до гостиницы «Два лебедя» завтра утром, она бы смогла продолжить свое путешествие, с учетом этого незначительного изменения маршрута.
– Незначительного? – Ремингтон поднял бровь. Быть может, граф Кроффорд сошел с ума? – Послушайте, сэр, в настоящий момент ваша дочь просто не в состоянии вынести путешествия по морю. Вы не должны отпускать Лили одну. Поезжайте вместе с нею.
– Вы думаете, мне не хочется быть рядом со своей дочерью? – Кроффорд потер лоб. – Я не могу покинуть Лондон, ваша светлость. Я хочу заманить в ловушку того мерзавца, заставив его поверить, что Лили находится дома. Если он обнаружит, что Лили уехала, то начнет за ней охотиться, искать ее у родственников, у друзей… А если я буду вместе с ней, он вообще настигнет нас в два счета.
– А нет ли еще какого-нибудь надежного места? Такого, куда этот негодяй наверняка не станет соваться?
– Абсолютно надежного – нет. Я вовсе не хочу отсылать ее так далеко, но здесь ей нельзя оставаться. Будем надеяться, что мы схватим этого сумасшедшего в течение одного-двух дней и все наконец закончится. Я хочу, чтобы моя дочь поскорее вернулась домой.
А вот Ремингтон отнюдь не приветствовал ее возвращение домой. У графа имелся вполне разумный план поимки того типа в маске. Но, похоже, он совершенно не представлял, как можно уберечь дочь от опасности на время, пока преступник разгуливает на воле.
– Пока вы раздумываете о более подходящем для Лили укрытии, чем Италия, ей лучше побыть у меня. – О Господи! Что же он делает, спохватился Ремингтон, зачем он это сказал?
– Мне неловко злоупотреблять вашей добротой. Вы и так уже сделали для нас очень много.
Герцог Ремингтон незаметно вздохнул, испытывая явное облегчение.
Граф продолжал задумчиво изучать свои переплетенные пальцы. Затем он медленно кивнул своим мыслям – лицо его просветлело.
– Конечно, это не лишено смысла. Никто не знает, что она у вас. И это ведь всего на несколько дней.
Граф, кажется, всерьез обдумывал его предложение. Ремингтон почувствовал, что его охватывает паника. Не то чтобы идея подержать у себя Лили не привлекала его, но то, что он договаривается об этом с ее отцом, его ужаснуло. Конечно, Лили в его доме ничто не угрожает, ничто, но каково будет ему самому! Это же настоящая пытка!
– Конечно, я понимаю, что вы можете счесть мое предложение слишком дерзким, – поспешил он пойти на попятный. – Ведь если кто-нибудь прознает, что ваша дочь находится в моем доме… одна, без компаньонки… репутация ее будет загублена.
– Но я полагаю, вы можете приказать своим слугам держать рот на замке?
– Во всем Лондоне вы не найдете более сдержанных на язык слуг, сэр.
Герцог готов был мысленно надавать себе тумаков за очередной промах. Наоборот, ему следовало бы посетовать на чрезмерную болтливость его челяди.
– Естественно, не каждый отец решится доверить свою незамужнюю дочь моим заботам. Ведь моя репутация в отношении женщин далека от идеальной.
Лицо графа Кроффорда потемнело от гнева.
– Вы что же, хотите сказать, что сделали мне это предложение только потому, что хотите соблазнить мою дочь?
– Конечноже нет! Я вовсе не собираюсь соблазнять вашу дочь! – И действительно, этого он всеми силами хотел избежать. Однако то, в чем его заподозрил граф Кроффорд, было равносильно оскорблению. Он смерил отца Лили одним из своих самых грозных взглядов, который обычно заставлял трепетать всех его соперников. – Слово джентльмена, – надменно произнес он.
– Прекрасно. Я принимаю ваше слово, – сказал граф, чуть наклонившись к собеседнику. – Я уверен, что ни один уважающий себя джентльмен не воспользуется слабостью женщины, попавшей в такие затруднительные обстоятельства.
Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами. Казалось, сам воздух вибрировал междуними. Наконец Ремингтон нарушил затянувшуюся паузу:
– Вашей дочери нечего опасаться, милорд. Ведь вы наверняка слышали, что я почти помолвлен с Маргарет Грэнджер?
– Да, такие разговоры ходят, – пробормотал граф, спокойно выдержав яростный взгляд герцога.
– Так что Лили может совершенно мне доверять.
– Очень рад это слышать.
– В моем доме ей будет покойнее, чем в своем собственном.
– Я верю вам, Ремингтон. И принимаю ваше любезное предложение спрятать Лили на какое-то время в вашем доме. Вы окончательно рассеяли все мои опасения.
Ремингтон помотал головой. Любое воспоминание о разговоре с графом Кроффордом приводило его в ярость. Он подошел к одному из высоких окон и стал смотреть невидящим взором на раскинувшийся перед ним роскошный сад, не замечая его красоты.
Его одурачили. Вспомнив хорошенько весь разговор, он почувствовал, что его поймали в сети. Ужасное подозрение, что именно этот вариант и был с самого начала задуман Кроффордом, все больше терзало его душу. Ведь граф должен был понимать, что его люди ни за что не повезут Лили к постоялому двору, не заехав к своему хозяину. С точки зрения графа, его дом был, вероятно, идеальным вариантом. Никому и в голову не придет искать Лили у герцога Ремингтона.
– Вы посылали за мной?
Он поморщился от звука ее сдавленного, чуть хрипловатого голоса. Сейчас Лили уже не казалась ему такой соблазнительной. Она не успела причесаться. Ее волосы висели длинными спутанными прядями вдоль щек. Личико распухло от слез. К тому же на ней было все то же кошмарное черное платье, в котором, видимо, она так и спала. Выглядела девушка ужасно, и он почувствовал невольную жалость. Ведь во всем этом не было ее вины. Ее отец, возможно, манипулировал ею: герцог прекрасно понимал, что она не станет играть приготовленную для нее роль, не станет обманом пробираться в его дом. Эту невинную, беззащитную девочку отец отдал собственными руками почти незнакомому мужчине… За это его следовало бы хорошенько проучить.
Он боролся со своим отчаянным желанием крепко ее обнять. Почему бы и нет? Это всего лишь подтвердило бы, что ее отец ошибся, Доверяя ему.
Но тут он вдруг вспомнил разговор, который слышал в саду послеих злополучного танца с Лили, и в его душу закралось еще одно ужасное подозрение. Известно ли Кроффорду о тайном увлечении Лили? Отец вправе заставить жениться того, кто скомпрометирует его дочь. Моглиграф быть столь расчетливым? Что, если это все – тщательно разработанный план, задуманный для того лишь, чтобы привести его к алтарю? Ему самому подобная мысль казалась просто дикой, но совсем отделаться от этих мучительных подозрений он не мог.
Единственная надежда выйти из данной ситуации с честью – это сразу дать понять Лили, что между ними могут быть только чисто деловые отношения. Отныне он станет вести себя так, чтобы никоим образом не поощрять ее увлечения им и не вселять в нее несбыточные надежды. Он больше не поддастся ее колдовскому взгляду, в котором так восхитительно сочетались невинность и страстное желание, делая ее совершенно неотразимой. А невинность вполне может оказаться притворной. Он убедился в этом на собственном горьком опыте, а он никогда не совершает дважды одну и ту же ошибку. Главное – не обращать внимания на то, как бешено бьется его сердце, стоит ей оказаться рядом. И он больше не будет пожирать ее глазами, даже исподтишка. До сих пор он был только ее защитником, им и останется, если будет держаться от нее подальше.