Еловенко Вадим. Власть. Пастухи на костылях

   Как и многое в доме, включая освещение, подчиненные автоматике ворота раскрылись пропуская машину и старик провел "ниву" на площадку перед входом. Фидан даже не удивился обыденности и наивности слов, сказанных стариком, когда тот вышел из машины:
   - Дом, милый дом.
   - Я его давно и тихо ненавижу. - Признался Фидан, выбираясь из машины с саквояжем Штейна в руках.
   Старик нахмурился и поглядел укоризненно на друга.
   - Ты просто не ценишь того, что имеешь. - Категорично заявил он младшему товарищу, возившемуся с замком на входе.
   Пройдя в холл, старик привычно посмотрел на экран контроля периметра и сказал удивленно:
   - А к нам кто-то приходил. Посмотри, Фидан.
   - Да и ладно. - Ответил, разуваясь, мужчина и проходя дальше вглубь дома.
   - Фидан, ты этого человека не знаешь?
   Из глубины дома откликнулся бодрый голос мужчины:
   - Не знаю и знать не хочу. Все. Я в кресло сел и не поднимусь больше.
   Старик тоже разулся и еще раз взглянув на заснятого камерами мужчину, появлявшегося у ворот в их отсутствие, направился вслед за младшим товарищем.
   В гостиной, утопая в глубоком обитом светлой тканью кресле, Штейн принял из рук Фидана саквояж, и раскрыв его стал выкладывать на низкий газетный столик пачки денег. Преимущественно были невысокого достоинства евро, но Фидан флегматично заметил и несколько приличных по толщине пачек в банковской упаковке, словно только что из США, стодолларовых купюр.
   - Это уже чистые? - спросил непонятно Фидан и Штейн покачал головой отрицательно.
   - Надо будет заплатить за доступы к архивам. Надо будет отчислить ректору университета, который меня фиктивно на работу принял для знакомства с их бумагами. Надо будет посредникам выслать. Этим ты будешь Фидан заниматься. Не забудь, что надо будет отблагодарить того полковника из ФСБ, который тебе данные по конфликту скинул. Надо дать ему понять, что наше сотрудничество будет и дальше плодотворным.
   - А может нафиг его? - спросил Фидан, морща лоб. - Фээсбэшник мутный такой… Нельзя с ним дел иметь. Он же за нас потом и возьмется.
   - Надо, Фидан. Надо… надо быть благодарным и люди, даже если за тебя возьмутся, учтут это. Да и не станет он за нас браться. Себе дороже. Поверь старому Штейну. Штейн пожил, Штейн многое видел. - Старик с трудом поднялся из глубокого кресла и сказал: - Согрей чайку, пока я деньги уберу. Сегодня работать, смысла нет. Завтра приступим, а сегодня посидим, расскажу, что узнал и какие бумаги добыл. Тебе интересно будет.
   Спокойная атмосфера дома, словно поглотила этих людей. Один не торопливо курил на кухне, ожидая пока вскипит электрический чайник, другой раскладывал привезенные деньги в сейф, спрятанный за картиной с портретом красивой черноволосой женщины. В немаленьком доме никогда не повышали голос. В нем никогда особо не ссорились и не спорили. И дом, впитав в себя ауру хозяев, щедро платил им спокойствием и чувством надежной крепости. Старик, поправив картину на стене и отойдя от нее, вздохнул, глядя на панорамное окно за которым прожектора освещали сетчатый забор и ворота с парковочной площадкой. Нашел на столе пульт похожий на дистанционный и немного, старчески щурясь, порассматривав его, нажал несколько кнопок. Свет за окном потух. Потом он, медленно угасая, исчез и в комнате, и старик встал у окна, опираясь кулачками в подоконник. Он с наслаждением впитывал в себя уже подзабытое ощущение дома. Единственного места на земле, где он хоть как-то чувствовал себя в безопасности.
   Из полуосвещенного холла появился Фидан с чашками в руках и, подойдя к старику, сказал:
   - Я чай налил. На столик поставлю.
   - Нет. - Сказал старик и забрал из рук товарища кружку. Продолжая стоять у окна и рассматривая звезды на небе, Штейн обратился как-то оборванно и незаконченно: - Фидан… Так может случится, что я умру.
   Не смотря на невеселую тему, Фидан хмыкнул насмешливо и отозвался, присаживаясь в кресло:
   - Штейн, точно стал мудрецом. Он осознал, что никто не вечен. Наверное, самое твое великое пророчество?
   Старик улыбнулся, не поворачиваясь, и сказал:
   - Штейн и не думал никогда, что он бессмертен. Просто…
   В это время, словно зловещий знак свыше раздался громкий стук во входную дверь. Кто-то незаметно прошел на территорию и поленился жать на кнопку звонка.
   - Таки старуха с косой? - удивился нежданным гостям Фидан.
   - Посмотри, кто там и открой… - попросил старик, глядя в сумраке на мужчину. - Я думаю в этот раз не она.
   Мужчина ушел, а старик, обойдя столик медленно, словно на трон опустился в кресло. Расслабившись, он утонул в нем и, не отрывая взгляда от окна, стал ждать. Он давно ждал подобного нежданного визита. Странно, что онитак затянули.
   Старик не ошибался. Он вообще редко ошибался в жизни и своей "работе". Но когда в комнату тихо вошел и замер позади Штейна кто-то, старик невольно поежился. Он кожей почувствовал холод и жестокость существа стоявшего рядом.
   - А Фидан, где? - спросил, не поворачиваясь, старик.
   Вошедший следом мужчина глухо отозвался:
   - Я здесь. Тут к тебе… эээээ… Ну, в общем, тебе лучше самому взглянуть. Свет включить?
   Штейн помотал головой и сказал:
   - Нет, Фидан, не надо. Я догадываюсь, кто к нам на огонек заглянул. Согрей снова чаю и налей мне еще, пожалуйста. А мы пока побеседуем. - Уже обращаясь к молчавшему незнакомцу, Штейн сказал: - А вы проходите. Вот на диван прошу… присаживайтесь.
   Незнакомец, среднего роста молчаливо обошел кресло со стариком, столик и аккуратно присел на диван, рассматривая в темноте лицо Штейна. Молчание несколько затянулось и старик, в нетерпении, спросил:
   - Вы помолчать пришли? Мы и раньше очень долго дружно молчали. Или вы пришли мне что-то сказать? Тогда странно, что именно вы. Послали бы кого-нибудь из своих собачек. У вас так много людей, что странно, что меня посетили именно вы. Послали бы вашего нового эмиссара в Москве…
   - Иосиф Абрамович. - Прервал раздраженного старика спокойный уверенный голос.
   - Называйте меня по фамилии. - Потребовал старик.
   Неизвестный кивнул коротко и сказал:
   - Штейн.
   - Да-да? - вскидывая брови и склонив голову чуть на бок, проговорил старик.
   - Вы передали ваши прогнозы некоторым бизнесменам в Москве и Санкт-Петербурге…
   - Таки да. - Сказал, стараясь выглядеть беззаботным и смешным, старик. - Таки передал и мне довольно щедро заплатили. Вы бы знали, сколько заплатили старому Штейну. Штейн таких денег не держал со времен Андропова. Когда ему заплатили за вас.
   Неопределенный звук раздался в темноте. Было непонятно, то ли гость смеется, толи это звук не скрываемой злости. Но раздавшийся голос успокоил нервничающего старика:
   - Забавно. Но вы же понимаете, чем обернулись ваши прогнозы? Вы понимаете, что вы только усилили панику в этой и без того настрадавшейся стране. По вашей милости было закрыто несколько довольно больших и трудоемких предприятий.
   Штейн ничего не сказал на это. Он только покивал, соглашаясь с говорившим.
   - Вы хотите гибели этой стране? Зачем, Штейн? - Задал вполне резонный вопрос незнакомец.
   В другой бы ситуации старый Штейн только посмеялся с заявления гостя, но не в этой. Суховато он отозвался:
   - Глупости не говорите. Штейн всю жизнь работал для этой страны. И люди, которым помог он сейчас, когда все успокоится, вернутся, чтобы поднимать страну из разрухи. Ни вы, ни я ничего не сможем сделать. Ничего не сможем остановить. Вам нужны мои расчеты? Я могу вам показать их. И если нет шансов, то надо спасть хоть кого-то. Чтобы они потом спасли других. Какой толк в том, что бы разорились они? Никакого. Штейн хорошо подумал, прежде чем открывать правду. Поверьте старику.
   - Люди остались без работы. - Спокойно и даже как-то участливо сказал неизвестный. - Завтра они пополнят ряды мятежников. Послезавтра озверев от голода, они пойдут грабить и убивать своих соотечественников. Через месяц страна погрузится в такой хаос, что вам отсидеться в горах не удастся.
   - Не преувеличивайте. - Попросил раздраженно старик. - Большевики уже несколько лет были у власти, а в некоторых местах еще служили старые городовые и действовала старая полиция. Так что первую волну мы пересидим. А со второй, если я не ошибаюсь, справится тот, кто возглавит мятежников.
   Раздался отчетливый вздох и незнакомец насмешливо спросил:
   - Вы догадываетесь, кто станет во главе этой толпы?
   - Догадываюсь. - Покивал Штейн.
   - И вам не страшно? - с усмешкой спросил незнакомец.
   - Штейн так часто в своей жизни боялся, что уже перестал. У Штейна орган, которым другие боятся, ампутирован той жизнью, из которой он сбежал.
   Незнакомец как-то неуверенно откинулся на спинку дивана и закинув на нее руку сказал:
   - Штейн, мы вас уважаем. Больше того, мне не стыдно это сказать, мы вас опасаемся. То как вы вычислили нашу агентуру и передали ее КГБ, делает вас очень опасным. И тогда мы с вами не решили вопрос, только из-за того, что за вас вступились другие. - Незнакомец повернул голову к окну и как-то отстраненно продолжил, словно в никуда: - Сейчас они не вступятся. Вы перешли грань дозволенного. Вы начали влиять на события. Когда вы сняли наше влияние, это было закономерно. Но сейчас нет. Вы действительно хотите и с нами и с ними поссориться одновременно и окончательно?
   Штейн молчал. Он вообще был не сторонник отвечать на риторические вопросы. А этот вопрос был "пустым" от начала до конца. Старик уже давно поссорился с этимиокончательно. Поссорился и где мог вредил им. Не слыша ответа, незнакомец повернулся и сказал негромко:
   - Мы не конфликтные… Мы привыкли все делать спокойно, методично, и тихо. И если вы хотите ссориться с нами, то ссориться вы будете с другими людьми. Мы их вам предоставим, поверьте. Предоставим и забудем о вашем существовании. - Словно рассуждая сам с собой, гость сказал: - Конечно, будет неприятно. Вы ведь все-таки гений…
   Старик усмехнулся откровенной лести, но промолчал. Жизнь научила его главному в общении с кем-либо. Больше слушай, меньше говори. Собеседник сам все выболтает, если уметь слушать. И гость, видя, что ответов от старика он не получает, спросил:
   - Или вы себя почувствовали настолько старым, что уже не думаете о последствиях?
   - Да, Штейн очень старый, чтобы чего-то боятся. - Сказал старик с улыбкой.
   - Ну, вам стоит лишь сказать, и вас внесут в список ежемесячной рассылки. - Со странной надеждой сказал незнакомец. - Вам будет приятно почувствовать себя, если не молодым, то и не стариком. Не смотря на то, что вы уже сделали против нас, мы прекрасно понимаем ваши чувства… и уважаем вашу человеческую позицию.
   В этот раз замолчали оба. Они просидели молча вплоть до того момента, когда в комнате появился Фидан с чашками в руках и, поставив одну перед гостем и вторую перед Штейном, сам уселся в глубокое кресло.
   Старик поглядел на своего товарища и сказал:
   - Нам тут бессмертие предлагают.
   - Таки за сколько? - спросил Фидан, больше прикалываясь, чем, серьезно решив этот вопрос обсудить.
   - Таки как всегда за душу! - сказал старик, театрально разведя руками.
   - А не продешевите? - спросил Фидан у незнакомца.
   Даже в темноте чувствовалась улыбка гостя. Кто бы не были эти двое, они ему нравились и давно. Настолько что он бы очень сожалел, если бы пришлось решать вопрос с ними окончательно.
   - Мы на другом гешефт сделаем. - Сказал незнакомец и, протянув руку, взял чашку со стола. - Как всегда, дикарям бусы, нам товар, посредникам, вам то есть, комиссионные.
   Фидан посмотрел с улыбкой на Штейна и спросил:
   - А давай согласимся?
   Штейн улыбнулся в ответ и сказал со вздохом.
   - Нельзя, Фиданчик. Нельзя, дорогой. - Старик отпил из кружки и сказал немного обидные для гостя слова: - Они и так людей за паразитов на планете считают, мы последний пример обратного для них. Мы должны остаться людьми. И умереть в положенный нам час. Штейн таки все делает по порядку.
   Фидан посмотрел на незнакомца и развел руками. Мол, сами слышали.
   - Но ведь глупо. - Сказал незнакомец с легкой грустью. - Столько сделать, что бы умереть и не увидеть, правы вы были или нет? Разве не хочется узнать?
   - Велик соблазн. - Покивал согласно головой старик: - Но взамен же я знаю, что вы потребуете. Не мешать тому, что вы делаете. И смысл, какой мне в том, что бы дожить и увидеть, как вы окончательно приберете к рукам этот мир? Да ладно с этим миром. Эту страну жалко. Людей… Уже столько вынесли.
   - Ну, так позвольте нам завершить начатое. - Со смешком сказал незнакомец. - Вы просто не видели другой жизни. Вы не знаете как это по-настоящему. В ИТОГЕ.
   - Знаю. - Сказал уверенно Штейн. - Родиться, беззаботное детство, интересная юность, стабильная жизнь, благополучная старость в окружении беззаботных внуков. Я знаю. Старый Штейн это видел. В Германии, в Англии… в США в том же.
   - И что? - удивился незнакомец. - Разве это плохо?
   Фидан хоть и не относился к спорщикам, однако заявил:
   - Это суррогат. И мы, и вы знаем его последствия. И онизнают. Потому тоже противодействуют вами помогают нам.
   - Не думайте о них,как о добреньких богах. У нихтоже есть свои цели. И для любого разумного эти цели хуже, чем наши. - Видя почти презрительные улыбки собеседников, незнакомец сказал вдруг: - Ну что вы забыли в космосе? Что вам там делать? Вы свои проблемы на Земле не можете решить. И хотите их выплеснуть за пределы? Ну ладно, дух познания и прочая пафосная чушь… Но чем вам мешает, что мы ведем честную торговлю…
   - Честную? - вслух изумились Штейн с Фиданом.
   Не ожидая такого возмущения, незнакомец уже хотел что-то сказать, но Фидан не сдерживая больше себя, заявил:
   - Это честное? Тогда мы точно не согласимся с вашим предложением. Ибо ваше понятие честной сделки несколько отличается от нашего. Засрать мозги, подменить ценности, и толкать по безумным деньгам копеечные "бусы", это честным не называется. Когда за рисунок два на два, что дает минимальные преимущества в интернет-игрушке люди платят несколько тысяч евро, когда за сумочку с логотипом ваших партнеров люди отстегивают десятки тысяч долларов, и вообще, когда человеческие ценности определяются деньгами это не то, что нам надо. Когда нищие нищают, а богатые с жиру бесятся, когда…
   Закончить Фидану не дал незнакомец. Он поднял руку и словно заткнул его готовившегося наговорить многое из того, что накипело у отшельника.
   - Я знаю все, что вы нам можете высказать. - Спокойно сказал гость. - Но вы же сами не даете нам закончить начатое. Построить социальное общество, где богатые будут заботиться о бедных. Где, как правильно сказал Штейн, будет беззаботное детство, будет интересная познавательная юность, будет стабильность среднего возраста и конечно будет приличная старость. Это-то вам, чем мешает?
   Ответил Штейн. Ответил не сразу, но твердо и спокойно:
   - Счастье индивидуума, не стоит капсуляции всего общества. Вырождение, которое последует за принесенным вами "миром", мы уже видели и видим. И ваши методы тоже.
   Незнакомец сделал в темноте странный жест рукой и спросил у Штейна:
   - А вы вообще людей спросили? Что они сами хотят? Почему и кто вам дал право за них решать. Мы-то ладно. Считайте нас экономическими оккупантами. Агрессорами. Вне морали и этики. Но вы-то? Штейн? Фидан? Вы знаете, что хочет девочка из Подмосковья? Вы знаете, чего хочет старушка с Алтая? Или парень из Владивостока? Они хотят именно того, что несем им мы. ДОСТАТКА и БЛАГОПОЛУЧИЯ. Они не хотят того, за что радеете вы. За воспитание в трудностях душ. За честность во всем и везде. Они не хотят даже к звездам. И уже давно. И не потому, что они не романтики. А просто уже НИКТО не готов собой жертвовать. А жертвы будут и много. Вам рассказывали давно нашу историю… как мы рвались в Космос. Как погибали первые поселения, как мутировавшие вирусы прорываясь на нашу планету из новых миров выкашивали миллионы… Но у нас не было выбора. У ваших людей он есть. И они выбирают НАС! - Незнакомец поднялся и, пройдя к окну стоя на фоне звездного неба, сказал: - Они выбирают то, что даем им мы и даже не видят того, что у них мы берем. Нам ведь не нужна ваша планета. Она нам даром не нужна, если можно торговать и получать нужную нам органику по такой смешной цене и с учетом того, что люди сами же и оплачивают наши покупки. А уж как мы торгуем, честно или не честно, это вас Штейн уж точно не касается. Все сделки честные пока их таковыми признают обе стороны. Наши партнеры признают их честными. И если за технологии биоконтроля нам отгружают заявленную партию, почему нет? Если за технологии подавления нам дают бонусы в виде тяжелых металлов, кто и что может нам сказать? Если за вшивую акустическую технологию воздействия, нам дают целый остров, где мы можем выращивать, что нас интересует то, вот уж точно вопрос, какое вы имеете право осуждать нас и наши методы?
   Штейн, качая головой и кривясь в отвращении, сказал:
   - Вы продаете только то, что помогает одним людям подчинять других.
   - Штейн, не будьте ребенком. Или у вас это старческое? - Насмешливо сказал гость. - Если бы за органику у нас попросили бы золото, мы вам его, не думая, наковыряли бы по вашей же солнечной системе. В любом количестве. В абсолютно любом. Но наши партнеры захотели именно это и мы им это предоставляем…
   - Нет. - Категорично сказал Фидан. - Мы много думали над вашими действиями. Когда еще вы нам интересны были. Теперь у нас другая тема. Вы продаете только то, что позволит вашим партнерам управлять другими людьми только потому, что это выгодно и вам самим. Упорядочить, структурировать общество, подчинить его тем, кто вам удобен. И втюхивая за безумные деньги любую чушь раскрученную вашими помощниками… а на эти деньги ваши помощники будут покупать или производить нужную вам органику… все правильно. Я то же самое сделал бы. Удобно, черт побери. А со временем, когда ваши помощники подготовят все, можно и, не таясь и не прикрываясь партнерами, в бизнес вступить… Хотя вряд ли… Это же такой стимул для мозгов снова начать мечтать о небе, о звездах… до самого конца вы будете скрываться, чтобы люди даже не думали о космосе. До самого конца вы будете контролировать наши научные открытия и испытания. Это же ни для кого не секрет, что на каждом более-менее значимом испытании присутствуют ваши наблюдатели. Куда это рулит человечество? Только вот капсулируясь само в себе и зацикливаясь на ложных ценностях планета все меньше и меньше будет давать гениев. Все меньше и меньше будет появляться людей способных на "прорыв". Способных работать на "рывок". Все будет чинно, благородно и скучно… Ведь то, что вы творите уже было вами сделано однажды.
   Видя, что незнакомец с удивлением на него посмотрел Фидан, признался:
   - Да, нам об этом тоже рассказывали. Другие. И о результатах тоже рассказали. Деградация, я бы так назвал результат. Но они его назвали снижением потенциала. Сначала людям дурят головы, потом они перестают учиться разносторонне, так как в вашем обществе для человека будет уже определено его место. Глобализация позволит использовать людские ресурсы броско и не готовя массово разносторонне развитых специалистов. Это просто будет не нужно для винтика огромного механизма. Весь мир превратится в огромную торговую площадку. Да и сейчас уже превратился. Самозацикленный мир, где торговля не является двигателем развития, а является самоцелью. Я думал это невозможно, но примеры были показательны. И многие из них я увидел уже в нашей жизни. И я не хочу повторения с нашей планетой того, что вы сделали с той. Не важно увижу я плоды ваших усилий или нет. Не хочу и все. Я хочу, чтобы человечество опомнилось. Чтобы люди перестали заниматься бла-бла-бла и взялись за работу. Работу, которая приведет человечество к звездам. К другим мирам. Вы вышли вынужденно. Теперь и у нас, кажется, нет выбора. Или стать вашим сырьевым придатком и даже не замечать этого, либо самим уже там, диктовать условия торговли.
   Как-то глухо и сочувственно незнакомец сказал:
   - Но ведь это будет неизбежно война. Вспомните ваши европейские "опиумные войны" с Китаем. Вы думаете, вас так сразу признают и позволят слезть с крючка? Есть и другие способы заставить вашу планету оставаться поставщиком и контролируемым рынком сбыта. И, как и Китай тогда, вы естественно проиграете.
   - Вам не выгодно нас уничтожать. А вашими действиями всегда руководила выгодность. - Сказал Фидан и повернулся к Штейну, словно ища у него поддержки.
   Штейн в сомнении покачал головой и сказал:
   - Они нас самих стравят с друг другом… У них большой опыт. И кстати насчет уничтожать… Это ведь их идея, что раз на земле миллиард голодающих, то их просто не может прокормить планета. И что они "лишние" люди. Бредовая идея, учитывая незаселенность некоторых участков Земли, но как эта идея отозвалась в сердцах людей. Многим понравилось. Так что захотят уничтожить… уничтожат. Не всех, но многих. И может быть даже нашими руками.
   Незнакомец ничем не выдал своего согласия или несогласия. Он смотрел в темноте на Фидана и мужчина разочарованно замолчал.
   После недолгого молчания незнакомец обратился к старику:
   - Штейн, вы сейчас работаете над той же темой что и мы. Новый виток и проблемы с ним связанные. Мы честно хотим закончить этот виток миром и благополучием. И исключить вторую и третью волну. Мы не хотим прихода к власти того, кого толпа прогнозируемо вытолкнет наверх. А потому наша задача максимально сохранять спокойствие в обществе. Вы не заметили, но мы активно воздействует на западные страны. Они уже не лают на вас, но искренне выражают сочувствие происходящему. И если случится революция… то против нового Диктатора мы бросим все силы. Вплоть до интервенции. И тогда ваша любимая Россия прогнозируемо будет поделена на европейскую часть, дальний восток и Сибирь. Где, чья зона оккупации будет, можете сами подумать. Если будет переворот, то пока Диктатор не прибрал к рукам все ядерные запасы страны и пока армия находится в деморализованном состоянии, мы выполним план. Если вы хотите счастья этой стране, не мешайте нам решать ее проблемы. В мирное время делайте, что хотите. Хоть на каждом углу кричите, что пришельцы сволочи, захватывают Землю. Но не в это. Больше того, мы не рекомендуем вам покидать этот дом и местность до решения конфликта. Попытка больше дестабилизировать обстановку через ваших властных друзей или через недругов, закончится очень плачевно для вас. Видите, мы признаем вас отдельной силой… и будем вести себя соответственно. И другиене вмешаются. Они вообще почти ни во что не вмешиваются. И ваше поведение им тоже не нравится.
   Незнакомец как выяснилось, сказал все что хотел. Он негромко попрощался с двумя отшельниками и просил его не провожать. Услышав как захлопнулась входная дверь Старик тяжело поднялся из кресла и пошел к ней.
   Фидан нагнал Штейна уже на улице, где тот сел на невысокую скамеечку у входа. Стоя над мерзнущим стариком Фидан сказал:
   - Штейн, это в долинах тепло… ты бы поберег себя. Пошли в дом.
   Покачав головой, старик попросил:
   - Принеси мне плед и чай, что я на столе оставил. На подоконнике уже остыл, наверное.
   Мужчина быстро вернулся и, укутав старика, спросил:
   - Ну и что? Ну, сказали не покидать… Мы и так отсюда не вылезаем месяцами. Пусть их. Штейн, не обращай внимания.
   Осторожно отпив глоток, старик покивал и ответил:
   - Я не об этом думаю. Мне вдруг пришло в голову… А может и ладно. Может так будет только лучше? Всем. И теми нам. Человек обретет свое иллюзорное счастье. Они получат свою органику непрерывным потоком. Другие, тоже особо против не будут. Они же не вмешались, когда тех закапсулировали… Что им вообще до нас? Партнеры мы никудышные им. Вечно хотим везде урвать. С такими Вселенную не освоишь…
   Фидан возмущенно посмотрел на старика и сказал:
   - Штейн, я был о тебе лучшего мнения.
   Улыбаясь и отпивая чай, старик ничего не ответил, а мужчина над ним разочарованно огляделся по сторонам. Было холодно. В горах ночью всегда холодно. Слишком близко снежные шапки, слишком плохо прогревается за день воздух. Слишком быстро от вершин катится холод вниз. Даже звезды не радовали Фидана. Какими бы яркими и красивыми не казались. Старик сдавался. А для них это было хуже всего. Сам Фидан никто и ничто по сравнению с этим старым евреем. И когда он в очередной раз заявлял об эксплуатации мировым еврейством трудового татарского народа, это было лишь обычной ничего не значащей шуткой. Фидан знал, что со смертью старика он потеряет большее, чем просто работу и друга. Он потеряет веру в будущее. Но если старик сдастся… То наверное лучше бы он умер. Так не говорят о друзьях, и Фидану было стыдно за свои мысли. Но Штейн… он не должен был опускать руки. Он должен работать. Пока может. Пока остаются силы. Пока еще есть надежда заставить людей одуматься, раскрывая им их перспективы.
   Старик тяжело вздохнул и сказал:
   - А все-таки, какой соблазн. Старику Штейну никогда не предлагали вечности. Никогда не предлагали встать над временем.
   Тоскливо глядя на друга, Фидан сказал:
   - Оно тебе надо? Ты еще не устал?
   Покивав, Штейн сказал:
   - Не обращай внимания. Я значительно раньше, чем с тобой познакомился, выбрал свой путь. И глупо было бы в конце жизни с него сойти, добившись так многого. - Подумав старик сказал: - Жизнь не должна быть слишком длинной. Это наказание, а не счастье. Тот, кто хранил меня все эти годы, кажется за что-то меня невзлюбил. Кажется он собирается обречь меня еще на несколько лет каторги…