Еловенко Вадим. Власть. Пастухи на костылях

   Плача и стеная на земле Владимир, кажется даже вопрос не услышал. Зато Сергей, увидев такое глумление над бывшим другом, чувствовал себя глупо и подло. Он не знал, как помочь. Ему даже "спец" подойти не давал, упираясь вытянутыми руками в грудь молодого историка.
   А Путник словно издеваясь, присел на корточки и тихо с ублюдской улыбкой повторил вопрос:
   - Вова, Вовочка, жить спрашиваю, хочешь?
   И тогда Сергей услышал то, что меньше всего думал услышать:
   - Нет! - словно пролаял, выкрикнул Владимир и снова скрутился от боли и плача.
   Путник встал, как-то разочарованно глядя на Владимира и спросил уже нормальным голосом:
   - Подумай. Я в свое время выбрал и не жалею. У тебя будет длинная интересная жизнь.
   Второй раз ответить Владимиру не дали. В метрах тридцати от них в луч света вошел какой-то мужчина и не торопясь, словно на прогулке последовал к замершим людям и "специалистам".
   Оружие, наведенное многими на него, так и не выстрелило.
   - Привет, Путник! - крикнул, подходя, мужчина, не вынимая рук из карманов. На его плече висел, тяжело покачиваясь, автомат, а в карманах, Сергей был готов спорить и пара гранат бы нашлась. Путник сначала малодушно отступил, но потом, опомнившись, двинулся на встречу к незнакомцу.
   Подойдя, мужчина поздоровался и с Сергеем и его новым товарищем:
   - Здравствуй, Фидан. Привет, Серега… Хулиган, блин.
   Первый офицер Владимира смотрел на них с улыбкой, в которой не было ни зла, ни ненависти, но в которой была только сила и, кажется капелька сочувствия.

5.

   Немного не доходя до тихо стонущего на земле Владимира, Путник остановился и, посмотрев в глаза первому офицеру, спросил:
   - Я хочу знать, с кем имею дело.
   Довольно обидно первый офицер презрительно скривил губы и промолчал. Он словно всем своим видом показывал, что вот уж кому-кому, а ему представляться не надо. Но упрямый юноша повторил свой вопрос:
   - Я хочу знать, с кем имею дело. И я имею право это знать.
   Стоя чуть позади мучающегося на земле Владимира первый офицер сказал:
   - Ну что ж. Я родился в одна тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Седьмого января. Если вам эта дата что-то говорит. - Сергей не решился сказать вслух, но про себя вспомнил о Морозовской стачке на Никольской мануфактуре. Нашумевшее дело. Первый офицер флегматично оглядел смотрящих на него и с уверенной улыбкой добавил: - Ну, а погиб в одна тысяча девятьсот сорок седьмом, второго января от рук бандитов ворвавшихся в мой дом. Стар я был, чтобы отпор дать. Хоть и всю войну прошел. Специализировался на организации партизанского движения в оккупированных областях. Так же проводил подготовку партизан других стран. Дети и старики привлекают меньше внимания, я прав, Путник?
   Молодой человек угрюмо посмотрел на него и сказал, указывая на Владимира:
   - Этот человек преступник по местным законам. Вы будете уважать законы территории? - Первый офицер только насмешливо поглядел на путника и тогда тот, презрительно в ответ посмотрев на него, обратился к Фидану: - Вот они ваши стихийные коммунисты. Они не признают ваших законов. Они не признают права территории. И когда вы люди заявляете, что эта планета ваша они в ответ спрашивают только "с чего это вы взяли?". Мы хотя бы уважаем ваше право собственности. Они же заявляют четко, что во вселенной нет ничего личного и быть не может. Их путь просто неприемлем для вас. Вы даже представить не можете такую жизнь, не говоря о том, чтобы сознательно ее принять. И когда Штейн боролся с нами… в общем видите на кого он работал.
   - Штейн ни на кого не работал. - Твердо сказал Фидан, не сводя глаз с поверженного Владимира.
   - Софистика. - Убежденно заявил Путник. - Работать против нас все равно, что работать на них.
   Первый офицер продолжал, улыбаясь рассматривать окружающих его людей словно как странную компанию непонятно зачем собравшуюся поздней ночью в лесу. Видя этот заинтересованный и немного насмешливый взгляд, Сергей спросил:
   - Значит, вы нам его не отдадите?
   Мужчина посмотрел на Сергея и спросил:
   - Что бы вы его убили? Но разве может разумный выдать на смерть разумного? В вашем мире, конечно, я понимаю, но у нас не выйдет. А он сейчас под нашей защитой.
   Сергей в последней попытке сказал:
   - Он останется жив. Будет осужден, но останется жив.
   Покачав головой, первый офицер сказал:
   - Нет. Сейчас он в том состоянии, когда спасти его можем или мы или они. - Он указал кивком головы на путника. - Следовательно, отдать его вам значит убить. Ни я не могу пойти на это. Мне никто не позволит такое сделать.
   - Так и скажите, что вы специально тянули время. - Сказал Путник.
   Улыбаясь, первый офицер спросил того:
   - А вы всерьез думаете, что я бы выдал его, даже если бы он не был смертельно ранен?
   - Нет, конечно. Я и говорю что закона для вас нет. - Усмехнулся путник: - Значит без второго раунда никак? Вам так и хочется прогнать людей через террор?
   Первый офицер ничего не ответил. Или не хотел или не имел права, и это Сергею не понравилось.
   - Но зачем? - спросил отчаянно он, выступая вперед. - Зачем нужна это грязь, кровь, боль… Вам оно зачем?
   Сочувственно посмотрев на Сергея, стоящий над Владимиром ответил:
   - Оно нужно вам, а не нам.
   - Но это же глупость! - В сердцах воскликнул Сергей. - Глупость и подлость.
   - Нет. - Покачал головой первый офицер. Поглядев на затихшего Владимира он добавил: - Было бы больше времени я бы вам объяснил, зачем нужны все эти исторические стрессы и почему вы без них ни черта не делаете. Но времени нет. Путник нас хорошо знает. Он может вам рассказать. Врать ему смысла нет. Хотя вы сами историк насколько я помню. Поищите в истории ответы на эти вопросы. А нам пора. Надеюсь, возражений объективных нет? Кроме ваших риторических обращений к вашим законам и к вашей морали?
   К сожалению даже Путник не смог придумать "объективные" возражения. Он зло смотрел, как первый офицер берет на руки тело Владимира и, повернувшись, уходит в ночь.
   Сергей с ненавистью спросил:
   - И вы ничего не могли сделать? Это же бред. Вы столько охотились за этим Владимиром и теперь вот так просто отпустили его.
   Посмотрев на Сергея, путник спросил:
   - А у вас были более дельные предложения? Что-то я их не услышал. Мне с ним не совладать… да и вам, наверное, не хочется всей толпой, как норфолкский полк в пятнадцатом году исчезнуть. Они могут. Для них ваши права даже не повод чтобы плюнуть. Они их просто не признают. Перевезут в какую-нибудь жопу, чтобы не мешались. Во вселенной, по их мнению, есть только одни права незыблемые. Право познания. Никто не вправе ограничивать других в этом. Все остальное мнимость. И любая форма собственности тоже мнимость. Разве ты рождаешься с собственностью? Нет, тебе она достается от кого-то. От рождения ты не имеешь ни на что прав. И, по их мнению, так это и должно быть. Отсутствие собственности и стремления к ней убивает множество пороков в обществе. Таких не одурманишь жадностью. Даже я иногда не понимаю, зачем они вообще существуют. И как до сих пор не вымерли и только все больше распространяются по вселенной. Как паразиты, ей богу. Нигде долго не задерживаются и все дальше и дальше разносят свою заразу.
   - А вы? - спросил ожесточенно Фидан. - А вы типа белые и пушистые?
   - Нет, - покачал головой Путник, - Но мы даем вам то, что вы желаете. А они дают то, что вы ненавидите. Потому что даже в этом наши пути разные. Мы стимулируем вас жадностью, а они несчастиями. Они не признают собственности, мы признаем ее полностью, включая даже законы территории.
   Сергей тоскливо поглядел на звездное небо и спросил:
   - А в этой вселенной есть что-нибудь без крайностей? Кто-нибудь действительно разумный в ней есть? Васи ихя разумными, как и нас, с трудом могу назвать.
   Путник покивал, не споря, и ответил тоже несколько грустно:
   - Есть. Есть разумные, но им действительно на вас плевать. Впрочем, как и на нас, им тоже плевать. Никому-то вы не нужны кроме нас и этих… - он презрительно кивнул в темноту вслед ушедшему с ношей.
   - Может, вы тоже на нас плюнете? - вдруг спросила Ольга. - Пожалуйста, плюньте на нас. И не вмешивайтесь в наши дела.
   Даже "специалисты" удивленно посмотрели на нее. Путник не ответил. За него ответил Фидан:
   - Они не могут. Он же ясно сказал, что они уважают и любят собственность. А наша планета практически их. Им немного осталось. Кто ж такой куш бросит…

6.

   Уличные бои длились два дня. В итоге разъяренный ситуацией Богуславский бросил на бандитов полк десанта. Гвардейцы с честью выполнили свою задачу, расстреляв не только бандитов, но и некоторых принятых за них местных жителей. Но разве на такие мелочи кто обратил внимания? В последний день, неудачно подставившись под пулю бандюка, свое первое в жизни ранение получил и Сергей. Но сказать, что он сильно расстроился из-за простреленной ноги, было бы неправдой. Он был рад "выйти из игры". Доверив все десантникам и милиции, он сам доверился Фидану и Ольге.
   Ольга отвезла раненного Сергея в гостиницу и вместе с Фиданом помогли тому поднятья в номер. В номере, перебинтовывая ногу "страдальцу" она только шипела на него, чтобы он не стонал. Требовала оставаться мужчиной и не падать в ее глазах. Сергей искренне старался. Получалось не очень. Уже после экзекуции Сергей спросил у нее:
   - Тебе доставляет удовольствие возиться со мной?
   - Нет. - Ответила девушка. - Просто я реинкарнация матери Терезы.
   Видя, как на нее настороженно посмотрели оба мужчины, она выставила перед собой ладошки и сказала:
   - Понятно. Шутка не удалась. Компания не та. Простите глупую.
   Первым усмехнулся Фидан. За ним со смешком отозвался Сергей:
   - Обстоятельства не те, а не компания. После всего этого я готов хоть в реинкарнацию верить, хоть в черта, хоть в еврейско-масонский заговор против человечества.
   Фидан улыбнулся и в продолжение темы мучившей их два дня сказал:
   - Когда они нам еще были интересны, мы со Штейном все гадали, кто из них победит…
   Ольга вскинула брови и спросила удивленно:
   - А что они потом вам стали не интересны?
   Фидан несколько смутился. Наморщил лоб и ответил, глядя в глаза девушке:
   - Ну, разве что чисто академический интерес. А так да, неинтересны…
   Сергей тоже удивился такому заявлению и спросил:
   - Я тебя правильно понял? Две чужих цивилизации, вольготно устроившиеся у нас на планете ведущие свои дела, тебе не интересны? Да хрен с ним, что дела ведут, но они же над людьми глумятся.
   Фидан смутился еще больше и попытался объяснить:
   - Ну, тут надо долго рассказывать… но если вкратце… черт, а вкратце то и не получится. Хотя… Вы видели хоть раз денежную интервенцию на графиках котировок Форекса? Скачки такие довольно серьезные. Или, к примеру, как отображается политическое событие на продажах валют? Тоже может быть значительный рывок. НО! - Фидан выделил голосом это слово: - Но! Если рассмотреть все графики с учетом фундаментального анализа, и применительно к другой размерности участку временному, то получается оппа, а тут ведь так и должно было бы быть без всяких кризисов и интервенций. Понимаете о чем я?
   - Смутно. - Признался Сергей. - Я понимаю, о чем речь просто для меня это откровение.
   Кивнув, Фидан продолжил:
   - Еще есть другой момент. Чтобы с валютой не творили, если она свободно конвертируемая - она будет стоить ровно столько сколько стоит. Мысль ясна?
   В это раз Сергей уверенно кивнул и Фидан удовлетворенно закончил:
   - Так и с нашей жизнью. Вмешивайся не вмешивайся в нее, она будет такой, какая есть, а точнее такой, какой и должна была бы быть. И были бы эти инопланетные вредители или бы мы сами были по себе… все равно появился бы очередной Владимир. В стране все равно произошла бы революция. Все равно прошла бы эта гражданская война. Нам только так кажется, как и тем, что на возникновение напряженности сильно влияет уровень жизни, степень образованности и другие факторы. Нет. Это все наносное. В определенный день и час, население осенит, что давайте-ка мы поживем при диктатуре одного. И поживут. Не важно, какого типа будет диктатура личности, абсолютная монархия или Пиночет, блин. Людей может тюкнуть в голову и другая дурная идея и они ее примут. Просто потому что пришло время. И гражданская война это тоже… просто наступил момент. И конечно мировые войны. Вмешательство этих гавриков из поднебесья, корректирует лишь некоторые моменты. Но уничтожь они Владимира и появился бы другой… более хитрый и живучий. А вот если бы его уничтожить удалось нам… или другим людям… то значит, так оно может и было задумано. Штейн не зря сделал попытку. Он видел возможность. И должен был ей воспользоваться. Он бы себя не простил, что не попытался ничего изменить. А может и не смог бы он ничего сделать. Не смог бы ничего изменить. Сколько покушений было на Гитлера? Сколько пытались уничтожить Наполеона? Всему свое время. Раньше все равно ничего не выйдет. Но у Штейна оставалось очень не много времени в запасе. Он боялся, что не дотянет, не доживет до удачного момента. И не мог не рискнуть. Он ведь считал себя человеком. Настоящим человеком. Который не имел права остаться в стороне. Жалко его. Действительно был гений… - Фидан тоскливо посмотрел в окно. Опомнившись от воспоминаний, он продолжил: - Так вот… и с учетом вот этого… Они,там наверху, перестают быть интересны для нашего дела. Чисто удовлетворить любопытство конечно можно и приятно. Подивится, что они умеют и достигли… Но это все нас еще ждет впереди, если не дать победить одной из этих сил. Не дать нам закапсулироваться на подмененных ценностях или перестать воспринимать ценности вообще, и скатится в анархо-коммунизм или его производные. Но это не борьба с теми наверху. Это наша борьба. С нами самими. Найти свой путь между этими крайностями, наверное, и есть оставаться разумным. И тогда сразу начинаешь понимать тех, о которых путник говорил. Техдействительно разумных. Им братья по разуму точно уже не интересны. Их должно само мироздание в целом интересовать. Полное противоположностей и крайностей. А не ущербные умы хозяев Путника, или эти коммунары… да и мы только начинающие путь и еще не выбравшие его им тоже не интересны. И помогать нам нет резона. Зачем плодить по своему образу и подобию? А вдруг их путь ошибочен? Разумный человек всегда подразумевает что он, как и просто человек, может и ошибиться.
   Сергей, переваривая услышанное сказал:
   - Я тебя правильно понял, что у нас нет союзников? Из тех?
   Фидан покивал и сказал:
   - Да. И не может быть. По умолчанию. У них свои цели. Надо помнить. Не может быть вечных друзей и союзников. Могут быть лишь вечные интересы. Они лишь пытаются нам эти интересы подменить и тем самым сделать нас своими союзниками. Но они уйдут, а ценности подмененные останутся на долгий срок. Вот и все. Тоже своеобразный путь, конечно. Но забывать не стоит что, делая нас союзниками, это еще не означает, что они нас считают за равных. А мечта Штейна была именно в этом. Быть на равных. И он очень много помогал инновационным конторам. Для него развитие и просчет развития страны стал, наверное, самоцелью в жизни. А ведь мог обрести долгую, долгую жизнь, работая на одних из них… начни он только работать на кого-нибудь. Но он считал себя вправе говорить от человечества перед ними. Доказывая, каждый день, им доказывая, что человечество хоть и юно, но равно им в потенциале. И что надо считаться с мнением людей. А не пестовать Пастухов и Мясников для человеческого стада. Человечество их и само рожает в изрядном количестве.
   Сергей посмотрел на Олю и спросил у нее:
   - Это только мне хочется удавить этих братьев по разуму? Или у тебя тоже это желание возникает? Фидан слишком разумный, что бы ненавидеть тех, кто без спроса позволяет себе вмешивать в нашу жизнь. А я лучше буду дикарем, но не позволю им… даже во имя мира во всем мире…
   Ольга ответила не сразу.
   - Я тоже слишком разумна тогда. У меня нет ненависти к ним. Но я бы с удовольствием над ними поиздевалась в отместку. Стравила бы с друг другом… или еще чего пакостного придумала. Я это умею. Ты уже убедился.
   Сергей только головой покачал, вспоминая умение Ольги.

7.

   В расчетном зале тихо своим чередом шла работа. Фидан за своим компьютером тихонько ругаясь, проверял цифры и снова и снова запускал программу постройки фигур. За другим недавно установленным компьютером с двумя мониторами обложившись тетрадями Штейна и своими собственными, Сергей, молчаливо, чуть морща лоб, расчленял уравнения словно хирург, удаляющий опухоль. Подставлял значения переменных и упрощал уравнения. Программа по мере написания проверяла. И сама упрощала, если были откровенные возможности. Ничего сложного. Азы высшей математики. Все в этом мире просто. Главное уметь упрощать. И пользоваться соответствующими программами.
   - Фидан, мне нужны итоговые по перевороту. - Сказал он не громко и, поднявшись, мужчина вышел из расчетного зала.
   Вернувшись через несколько минут и оглядывая идеально чистые доски на стенах Фидан сказал:
   - Так непривычно…
   Не понимая, о чем ведет речь друг, Сергей протянул руку и Фидан вложил в нее кипу листков с расчетами. Сев на свое место Фидан включил чайник и когда тот вскипел налил им обоим кофе. Принимая из рук друга кружку, Сергей сказал:
   - Так, перерыв. У меня уже ум за разум заходит. - Закурив, он поделился с другом: - Слушай, я не могу привыкнуть к этим переменным с числовым значением. Я путаюсь в них. Реально.
   Флегматично пожав плечами, Фидан сказал:
   - Я тоже. А что делать? Алфавитов на всех не хватит. Штейн пробовал свой алфавит на несколько сотен символов ввести, но сам в итоге запутался и вернулся к исходным.
   Покивав, Сергей согласился, что делать нечего, придется работать со стандартными символами, добавляя к ним цифровое значение. Докурив и потушив сигарету в пепельнице, Сергей поднялся, разминая суставы и прошелся по залу.
   - Во сколько там новости будут?
   - Американцы в шестнадцать ноль ноль статистику выпустят… - отозвался Фидан.
   - Да я про обычные новости. - С улыбкой сказал Сергей.
   - Ааааа, так это как обычно в семнадцать по-нашему. - Сказал Фидан, для которого понятие "новости" было связано исключительно с данными, влияющими на торги на Форексе.
   Сергей посмотрел на хронометр на стене и сказал:
   - Закругляемся тогда. Сохраняй результаты. Завтра доделаем. Пойдем хоть поедим нормально.
   Они сохранили свои наработки, выключили компьютеры и покинули зал. С некоторым сожалением на прощание Фидан посмотрел на идеально чистые доски висевшие по стенам, но ничего не сказав только тяжело вздохнул. Каждый раз, глядя на них, он вспоминал старика, которого не успел… не успел спасти.
   Спустившись в нижнюю кухню и обнаружив сидящую за длинной стойкой - столом Ольгу, Сергей подошел к ней и, поцеловав, спросил:
   - Ты когда вернулась?
   Улыбаясь любимому, Ольга ответила:
   - Час назад. Я не стала к вам заходить, чтобы не отвлекать. Вы все закончили?
   Вместо Сергея ответил Фидан, подходя к холодильнику и вытаскивая из него две замороженных "лазаньи".
   - Какое там… Серега у тебя очень ленивый. Рабочий день до четырех и хоть потоп.
   Он поставил обе порции в микроволновку и сам присел за стойку. Увидев на столе бутылку рижского бальзама, он подтянул ее к себе и немедленно достал две водочные стопки.
   - Так бальзам не пьют! - Возмутилась Ольга. - Видишь, я в кофе себе добавляю!
   - Ну, вот и попробуем. - Со смешком заявил Фидан, разливая в две стопки бальзам. Протянув одну Сергею, а другую взяв сам он сказал: - За то что бы у Ильи все получилось.
   Согласно кивнув, Сергей, не чокаясь, выпил, а недовольная таким обращением с бальзамом Ольга только покачала головой и сказала:
   - Как в старом КВН: Тут появятся татарин и русский, принесут еще немного закуски, и покажется действительно мало, рижского бальзама.
   Сергей улыбнулся ей и, взяв пульт со стола сделал погромче телевизор над ними. Показывали Богуславского.
   - Его вспомнишь он и появится. - Сказал насмешливо Фидан и внимательно посмотрел на экран.
   Подняв руку и прося тишины Сергей сделал звук еще громче. Богуславский давал интервью.
   - Когда нас обвиняют в диктатуре. - Говорил, не отрываясь, глядя на корреспондента, Илья: - Мы только киваем и говорим: да у нас диктатура закона. Абсолютная. Впервые в истории России у нас вдобавок диктатура конституции. Когда говорят, что мы вводим государственное регулирование цен, мы говорим: да, мы ввели государственное регулирование цен на все что связано с национальными проектами. Мы регулируем цены на жилье, мы регулируем цены на медикаменты, и мы заморозили цены на хлеб.
   - А вы не боитесь ответной реакции? Что строить станет не выгодно, что пропадет хлеб с прилавков? Что медикаментов не станет в стране?
   Улыбаясь словно глупому ребенку, Богуславский ответил:
   - У нас огромный опыт за спиной виде планового хозяйства Советского Союза. Не считайте, что мы идем по их граблям. Мы даем заработать строителям, фармакологам, фермерам. Мы даем им заработать ровно столько, чтобы этот бизнес оставался им интересен. Но не больше. Взамен мы даем государственную защиту предприятиям и их владельцам. В этой жизни все допускают ошибки. Мы страхуем эти предприятия и их хозяев от ошибок. Часто очень часто отменяем в их отношении штрафы за простые человеческие ошибки, не ведущие к серьезным последствиям. Налоговые органы впервые в нашей истории служат не просто для обирания граждан и предприятий, а именно для консультаций и ПОМОЩИ, предприятиям. Мы добились того, что налоговым органам стал выгоден не тупой сбор налогов, а именно сотрудничество с ОПЕКАЕМЫМИ предприятиями. Увеличение производства этими предприятиями и как следствие увеличение налогов напрямую сказывается на заработной плате сотрудников курирующих именно это предприятие. ЛИЧНАЯ ответственность государственного служащего. Хотя мы делаем сейчас все что бы вывести территориальные налоговые органы в частную сферу. Доверить обработку налоговой информации коммерческим предприятиям. Это тоже будет впервые в нашей стране. А бесплатный и конфиденциальный аудит? Мы первая страна в мире, которая наравне с бесплатными адвокатами в суде предоставляет бесплатную юридическую и экономическую помощь предприятиям первого и второго звена. Они платят налоги, и мы как государство обязаны защищать их интересы ЛЮБОЙ ценой. Это огромный стимул для предприятий выходить на новый уровень развития. Когда предприятие выходит на этот уровень его письменно уведомляют, что их интересы теперь являются интересами государства. По их требованию НЕМЕДЛЕННО без проволочек обязаны рассматриваться вопросы связанные с их проблемами. От пожарной безопасности предприятия, до его экологической чистоты и возможности расширения… государство вполне может решать эти задачи, если видит, что предприятие честно выполняет свои договоры с ним. Честно платит заработную плату. Это главное. Честно платит налоги, это второе обязательство. И конечно работает на благо нашей страны. То есть предприятие производит продукцию нужную и безопасную для граждан нашей страны. Три основных договора и государство признает это предприятие своим партнером. И берет под свою опеку, а не просто требует с него.
   - Но разве есть в стране предприятия вредящие людям?
   Богуславский сдержанно улыбнулся и сказал:
   - Никогда партнерами государства не станут виноводочные и табачные заводы. Больше того мы обложили их такими налогами, что делаем максимально невыгодным производство и продажу этих изделий. Это не сухой закон, когда будет расти число производителей контрафакта. Это не стимул для ввоза на нашу территорию изделий из других стран. Это просто наше честное мнение относительно данного вопроса. Вы знаете, что пачка сигарет в Европе стоит пять евро? Вы думаете это оттого, что там производить дороже? Нет тут другие причины. И мы, тоже следуя этим причинам, довели стоимость сигарет в переводе на европейскую валюту до семи евро за пачку. И честно три евро из этой стоимости уходит только в медицину. Вы знаете, как раньше относились в наркологии к курильщикам? Не мешайте, у нас есть важнее задачи. Теперь нет. Вылечить курильщика стало выгодно для медицинского учреждения. А обязательные контрольные тесты крови каждый месяц в течение года после процедур излечения гарантируют, что медики получают свои деньги не зря. И человек сдающий кровь не подставная личность. Один мой друг… Не хотелось бы упоминать его имя, сказал великие слова: Я жизнь готов отдать ради своей нации. Я же готов отдать ради своей страны не только жизнь. И если чтобы люди в ней стали здоровее я должен стать драконом, я им стану. Я сделаю так, что бы убивать себя этой отравой стало невыгодно. Я уже сделал так, что имена тех, кто наживаются на убийстве людей крепким алкоголем и никотином известны все стране.
   - А сами вы не курите? Не пьете? - Поинтересовался ехидно корреспондент.
   - Алкоголь очень редко и то только наши вина краснодарские. Они еще не поднялись на уровень европейских, но, вы знаете, огромные успехи. А насчет курить… Я лично на себе опробовал методики профессиональные для курильщиков. Теперь закурить не смогу даже если захочу. Эта жертва нужна. Надо было самому пройти то, на что я уговариваю наших граждан.
   Фидан от услышанного немедленно налил еще себе и Сергею по стопка бальзам.