Страница:
– С твоих слов я понял, что есть и какие-то другие карайны?! – недоверчиво поинтересовался юноша.
– Есть, говорят… Где-то далеко на юге водятся. Мелкие пестрые и черные, типа наших серебристых. Это все отец говорил. Я-то неуч, а он с самим князем был знаком. – И охотник замолчал. – А кстати, что-то давно не видно твоей питомицы, – внезапно спросил он спустя некоторое время.
– Это еще вопрос – кто кому питомец… – усмехнулся Релио, вспомнив историю своего знакомства с Хальдрой. – Хотя что-то я действительно ее редко вижу последнее время. Вскоре после того, как мы спустились с гор, она занялась какими-то своими делами и меня в известность о них не поставила.
Он задумался.
– Будь она простой кошкой, я бы решил, что у нее где-то завелись малыши. Но ведь несколько лет после гибели котят до нашей истории с пещерой у нее не было никого…
– Не было, не было, а вот теперь, может, появился, – зевнул с усмешкой Вердан. – Ты ее спроси, когда в следующий раз придет.
– Так она и ответила, – вздохнул юноша. – Эта особа себе на уме. За все знакомство я ее «голос» слышал-то всего несколько раз, и то в случае крайней необходимости.
– Тогда ты прав. Похоже, ты у нее не первый.
– Да мне разницы нет. Мы и так ладим, просто я за нее волнуюсь. Мало ли что…
– Вот увидишь! – хохотнул охотник. – Придет твоя киса и прибавление в подоле, то есть в зубах, принесет.
– Дай-то боги! – вздохнул парень еще раз. – Давненько у нее не было радости. Все заботы да заботы.
Они еще немного поболтали о том о сем и улеглись спать у костра.
Хальдра появилась только через три дня, к этому времени Вердан уже ушел. Как всегда, она деловито осмотрела и обнюхала место, потом самого Релио.
– Ну и где ты была? – спросил немного обиженный юноша.
Карайна выразительно посмотрела на него своими желтыми глазами, а потом потянула парня зубами за рукав. Релио почему-то обиделся еще больше, сел на землю и сказал Хальдре:
– Может, хватит строить из себя неразумное животное?! Могла бы и ответить!..
Хальдра слегка недоуменно уставилась на него, и внезапно юноша услышал голос в своей голове: «Я думала, мы и так друг друга понимаем. Ты хочешь, чтобы я с тобой говорила? Тебе одиноко?»
Немного растерявшись, Релио ответил:
– Да, мне одиноко, и я хочу, чтобы ты со мной говорила. Если тебе сложно говорить так, укусила бы меня, что ли, я бы не обиделся, – сказал он, узнав от охотника, что именно так карайны запечатлевают людей, и тогда карайн с человеком могут легко общаться на расстоянии.
«Я и так слышу тебя, если ты недалеко. Я думала, что ты меня тоже. А кусают тебя пусть котята – я уже взрослая».
Релио не знал, смеяться ему или плакать после такого ответа. Почувствовав, что спутник в замешательстве, Хальдра добавила: «Пойдем со мной. Я тебе покажу много веселого».
И они пошли. То есть сначала пошли, а потом, видя, что человек движется слишком медленно, карайна предложила проехаться на ней верхом для скорости.
Миновав несколько узких расщелин, переходящих одна в другую, и небольшой горный кряж, они спустились в маленькую уютную долину, где журчал ручеек, а в маленьком озерце плескались небольшие рыбешки. Но вовсе не это привлекло внимание юноши. На протяжный мяв Хальдры как из-под земли выкатились откуда-то четверо котят. Двое помладше и двое постарше. Хальдра начала с мурлыканьем вылизывать всех четверых.
– Э-это все т-твои?.. – подумав, что скоро станет заикой от таких новостей, с трудом выдавил Релио.
«Нет, мои – двое младших, а другие – моей сестры. Она сейчас охотится». – Голос карайны был очень довольный и счастливый.
– Твоей сестры?! – только и спросил обалдевший юноша, садясь на землю.
К нему немедленно, прячась в траве, стали подбираться котята, оставленные карайной в покое.
«Да, названой сестры. Мы встретились недавно. Она моложе, но ее мать была в том же отряде, что и я».
Котята, пока не решаясь подойти, смотрели на Релио из травы во все глаза.
– Но Вердан сказал, что весь отряд принца погиб, в нем служил его отец…
«Это тот человек, чей запах был на тебе?»
– Да.
«Он не солгал. Но был и другой отряд, небольшой. О нем мало кто знал. Князь чувствовал, что будет война, и отправил его на юг, в Игмалион. Надеялся заключить союз. Но пройти не удалось. Жрецы выследили нас. Погибли многие люди и карайны, но не все. – Ментальный голос карайны был окрашен глубокой печалью. – Несколько карайнов ушли в горы по просьбе своих братьев. Братья погибли. Только двое карайнов ушли вместе с людьми. Где они теперь – мы не знаем. Через несколько лет оставшиеся перестали их чувствовать. Возможно, они погибли тоже».
– Вот, значит, как… – только и сказал Релио.
Такого длинного монолога от Хальдры он не слышал никогда. Ему очень захотелось приласкать карайну, но он стеснялся сделать это. Что-то почувствовав, серебристая кошка подошла сама, и юноша обнял ее за шею, прижавшись к шерсти.
– Прости меня, дурака! – тихо прошептал он.
Релио понял все – во время рассказа Хальдры среди других образов несколько раз промелькнул юноша приблизительно его лет и даже внешне очень похожий, он был рядом с Гальдрой. В последней картинке юноша явно был смертельно ранен. Видимо, это и был тот, о ком она не могла забыть все эти годы, тот, кто, умирая, приказал карайне не мстить за него, а уйти в горы, чтобы сохранить ее расу.
Вечером Хальдра отвезла Релио обратно в его жилище и снова ушла. Он чувствовал, что она показала ему не все. Еще сомневается, стоит ли посвящать юношу в свои дела. С этого дня он ожидал появления кошки, но она не приходила дней шесть. Релио уже начал было волноваться, но однажды, когда уже к вечеру он возвращался с охоты, Хальдра перехватила его на пути к дому.
«Тебя ждут», – передала она.
Юноша хотел отложить поездку на утро, но карайна сказала, что дело срочное. Поэтому, заскочив в домик только за упряжью, они направились куда-то в сгущавшихся сумерках.
Ехали гораздо дольше, чем в прошлый раз, Релио уже начал клевать носом на относительно ровных участках пути. Однако в самом конце пришлось поволноваться. Конечно, юноша знал, что карайна прекрасно видит в темноте, но головокружительный спуск со скал в какую-то расщелину не раз заставил екнуть его сердце. Когда спуск закончился, они оказались в совсем небольшой горной долине, подробностей местности было не разглядеть, хотя небо над скалами уже начало сереть.
На этот раз Хальдра остановилась не сразу, продолжая путь куда-то в дальний конец долины. Неожиданно из-за выступа скалы показался небольшой дом, похожий на тот, в котором последнее время жил Релио, одно из окон светилось – видимо, в комнате горела свеча. Карайна поскребла когтями у входа и отошла.
Дверь почти сразу открылась, визита явно ждали. На пороге показался высокий мужчина.
– А, это вы, заходите! – сказал он.
Релио выпутался из самодельной упряжи и, размяв слегка затекшие ноги, вошел в дом. Карайна проскользнула за ним.
В тусклом свете масляной лампы юноша не сразу разглядел хозяина, зато обратил внимание на лежащего у его ног крупного серебристого карайна, занимающего заметную часть маленькой комнаты.
– Сагрио, подвинься! – вслух сказал карайну мужчина.
«Сагрио» на даэре{Даэр – древний язык денери. В качестве разговорного практически не используется.} означало «отблеск», «сверкающий»{В более точном переводе «сагрио» означает «иней» или «покрытый инеем».} и тому подобное… Карайн нехотя переместился, освобождая проход. Гальдра обнюхалась с самцом и легла неподалеку.
– Ну вот, коты весь дом заняли, – усмехнулся хозяин. – Да ты не стесняйся, садись!
С этими словами он выдвинул стул для гостя. Стало видно, что волосы у него светлые, но не белые, значит, не чистокровный денери – хотя какое это теперь имеет значение… На суровом обветренном лице выделялись два светлых шрама, возможно от сабли, а на правой руке не хватало половины мизинца.
– Меня звать Райден, а тебя как?
– Релио.
– А если не на дорский манер?
Юноша смутился, почти наверняка Райден был ветераном войны с дорцами.
– Релианор. – Фамилию он все же называть опасался.
– Ну будем знакомы! Я о твоем существовании и узнал-то дней пять назад, заметив свежий след от упряжи на твоей подруге, ну и спросил, конечно. Иначе бы она, наверно, до сих пор держала это в тайне. Вообще, крайне таинственная особа, – снова усмехнулся хозяин.
– Это верно. – Релио с облегчением вздохнул: Райден оказался не таким уж мрачным, как можно было ожидать. – Как раз в то время она показала мне своих котят, а до этого ни словом не обмолвилась о причинах своих отлучек.
– Котят, говоришь?.. Интересно… А ты что… Хм… раньше не заметил, что она в положении?
– Да куда там!.. Вскоре после того, как мы спустились с гор, она в основном гуляла где-то и появлялась редко и ненадолго.
– Мы-то с твоей красавицей знакомы уже пару месяцев, хотя Сагрио, может, и больше… Эй, друг!
Карайн обернулся.
– Это твои котята?
Некоторое время Райден молчал, наверно мысленно разговаривая со своим карайном, чему Релио тут же позавидовал, потом повернулся к юноше:
– Он сказал, что котята Гальдры не его, хотя у него котята тоже есть, но от другой карайны. Все оказывается еще интереснее…
Кинув взгляд на Хальдру, чтобы посмотреть, как она отреагировала на раскрытие тайны, Релио увидел, что кошка лежит абсолютно безмятежно, щурясь на свет. Тогда он решился сказать:
– Тех котят я тоже видел, они были вместе с малышами Гальдры, только немного старше. Их мать ушла на охоту, но Гальдра назвала ее сестрой.
– Тогда я, кажется, знаю, чьи это котята, верно, Сагрио?
Юноше почудилось, что карайн улыбнулся, а Райден продолжал:
– Та самочка появилась раньше. Когда Сагрио ее впервые привел, она была почти дикая и шарахалась от меня, потом привыкла. Я даже не знаю, как ее зовут и есть ли у нее вообще имя. Похоже, у нее никогда не было партнера-человека, и она жила сама по себе.
Мужчина почесал в затылке и добавил:
– А вот то, что котята растут вдали от людей, это плохо – могут вырасти дикими, папаша ты хренов.
Сагрио опустил голову. Мужчина замолчал, потом рассмеялся:
– Извиняется он, видишь ли, не подумал. Боялся, что с котятами что-то может случиться. Ну женщины ладно, а он-то вроде мужчина, выросший в приличном обществе. – Райден вздохнул, видно что-то вспомнив.
Потом он спохватился:
– В общем-то я пригласил тебя по делу, хотя оно оказывается еще более запутанным, чем я подумал вначале. Но сперва расскажи мне, что вы делали в горах больше двадцати лет?
Увидев, как округлились глаза собеседника, он спросил:
– А ты что, не знал?
– Не-эт, – выдохнул Релио. – Я догадывался, что проспал долго, но столько…
И он вкратце рассказал свою историю.
– Да уж! – только и сказал Райден. – Я кое-что узнал от своего карайна, а он в свою очередь от твоей подруги, но хотел все услышать из первых уст. Карайна-то проснулась несколько раньше, хотя и ненамного. Скажи спасибо, что то заклятие, видимо, в меньшей степени воздействует на карайнов, а то проспал бы еще неизвестно сколько, да и проснулся ли бы вообще…
Релио вздохнул, временами ему хотелось, чтобы он тогда действительно не проснулся и не увидел того, что случилось с его родиной.
Райден, похоже, почувствовал его настроение, потому что сказал:
– Брось! Ушедшего не воротишь! Если бы не этот случай, ты погиб бы или попал в рабство, а так жив и можешь бороться.
Юноше стало стыдно перед ветераном, на своей шкуре прочувствовавшим все, что творилось за эти годы. Он опустил голову.
– Брось! – еще раз сказал тот. – У каждого своя судьба. Я как раз хотел поговорить с тобой о поведении твоей подруги и многом другом.
– Да…
– Кстати, пошли бы вы проветрились, – обратился хозяин к карайнам.
Сагрио вздохнул, проветриваться ему не очень хотелось, но, толкнув носом Хальдру, направился к двери, и карайны вышли. Райден закрыл за ними дверь и снова присел к столу.
– Видишь ли, – начал он, – я никак не могу понять поведение Гальдры, хотя с учетом того, что не так уж далеко подрастают четверо котят, кое-что можно предположить. Я не удивлюсь, если где-нибудь есть еще котята, хотя это не так важно.
– А в чем дело? – насторожился Релио.
– Да понимаешь, – мужчина замялся, – совсем недавно я узнал странную историю. В одном горном селении, неподалеку отсюда, один за другим появились неизвестно откуда одиннадцать малышей лет трех-четырех. После войны селение обезлюдело, и там на данный момент осталось всего трое жителей: старуха с взрослой внучкой и парень лет пятнадцати, забредший туда несколько лет назад, да так и оставшийся. И вдруг эти дети… Я встретил девушку из этого селения, когда она тащила домой кое-какие продукты и материю на одежду, взялся ей помочь. По дороге она рассказала эту историю. Прокормить детей – это еще полдела, в селении остались огороды и несколько овец, но малыши же растут, да и ухаживать за такой оравой тот еще праздник… В общем, бедная девица и двое остальных взрослых просто сбились с ног. Да и страшно им, непонятно, ни откуда дети, ни чьи они, ни кому все это нужно. Поведала она и еще про одну странность: с тех пор у своего порога они нет-нет да и обнаруживали свежую дичь. И овцы порой стали вести себя очень беспокойно, что неудивительно, ибо на свежей земле люди несколько раз замечали отпечатки лап большой кошки. Ты, думаю, понимаешь, к чему я клоню?
– Милосердные боги! – Юноша возвел глаза к небу. – Вы думаете, это Хальдра?
– Показываться туда вместе с Сагрио я не решился, но мы побродили по окрестностям. Карайн утверждает, что, кроме Гальдры, это никто не мог быть. Но она отвечать на вопросы отказывается.
– Узнаю ее стиль. Всегда себе на уме. – Релио схватился рукой за щеку и покачал головой. – Что будем делать?
– Давай попробуем поговорить с нею вместе, может, на этот раз она объяснит смысл своей затеи. Хотя я начинаю догадываться…
– И что же?
– Погоди, я позвал своего, сейчас они вернутся.
Через три минуты в дверь поскребли. Райден открыл и посторонился, пропуская обоих карайнов. Хальдра вошла очень неохотно.
– Входи, входи, – хмыкнул Райден. – Сейчас будем разбирать твое поведение.
Сагрио ободряюще подтолкнул приятельницу. Оба карайна сели и уставились на людей.
– Ну так вот, Гальдра, скажи мне, пожалуйста, зачем ты натаскала столько детишек и оставила их всех на воспитание Рамелы? – задал вопрос Райден.
Хальдра сначала отвела взгляд, но потом ей, видимо, что-то сказал Сагрио.
«Я не нашла лучшего места, где бы о них позаботились», – неожиданно услышал Релио голос карайны.
– Но зачем ты их забрала из дома?! – не выдержал юноша.
«Там о них заботились неправильно. Котятам нужны братья, иначе они получатся дикими. Райден прав».
– Так ты выбирала будущих напарников для котят?! – Юноша был просто в шоке.
Райден, судя по выражению его лица, ожидал именно такого ответа, хотя все равно был удивлен.
«Да. У котят должен быть выбор. Аниален просил меня сохранить наш род».
Так вот как звали того парня, которого он видел в воспоминаниях Хальдры.
«Да. Его звали так. Ты на него немного похож».
Кажется, Хальдра восприняла «сохранение рода» не только как сохранение серебристых карайнов, но и привычного ей симбиоза с напарниками-людьми. Все стало понятно, только было неясно, что делать дальше.
– Хм… – сказал Райден, обращаясь сразу ко всем присутствующим. – Так, может, тогда нам всем перебраться в тот поселок? Патрули туда не заезжают, а от других опасностей трое взрослых карайнов и один бывший разведчик вполне способны защитить. Двух будущих мужчин еще придется учить владеть оружием, но этим я займусь на досуге.
Карайны оказались согласны. Релио тоже воспрял духом – по крайней мере, его жизнь обретала хоть какой-то смысл.
Глава 3
Следом наступил черед военного образования для обоих молодых людей. Тот самый пятнадцатилетний подросток, которого звали Сэлги, сам ходил по пятам за бывшим разведчиком и просил его научить чему-нибудь. К всеобщему удивлению, Райден сразу решил начать тренировки и для малышей. На вопрос, почему так рано, он пояснил, что, во-первых, карайны взрослеют быстрее, и физическая подготовка понадобится их напарникам уже через год-другой, а во-вторых, то, что в детстве дается легко, потом наверстывать сложнее, а так к возрасту Релио и Сэлги ребята уже станут обученными бойцами, им останется только набраться физической силы.
Декада проходила за декадой. Дети и котята сдружились, но ни одного запечатления пока не произошло. Люди уже начали волноваться, когда в один из последних теплых осенних дней на детской площадке внезапно раздался плач. Релио, занимавшийся несколько в стороне, бросился туда. Младший из братьев Гарани, а Хальдра ухитрилась утащить двух погодков из одной семьи, всхлипывал и тряс укушенным пальцем, а около него сидел с виновато-задумчивым видом один из котят Хальдры, невдалеке стоял и второй из братьев, с недоумением глядя на сидящего перед ним другого котенка из того же помета.
– Тебя укусил котенок?! – подбежав, спросил Релио у хнычущего малыша.
– Да-а! Я не знаю почему. Я ничего плохого ему не сделал! – всхлипывая, произнес парнишка.
Релио погладил светловолосую голову малыша и успокаивающе произнес:
– Помнишь, Райден всем говорил, что котята могут укусить, если выбрали тебя в друзья.
Малыш перестал всхлипывать и с удивлением уставился сначала на Релио, потом на котенка.
– Приласкай его, – добавил юноша. – Теперь ты ему как брат, он тебя никогда не бросит.
Малыш нагнулся и осторожно погладил котенка по серебристой шерстке, тот замурчал и потерся о его руку.
– Он меня любит, – вдруг произнес малыш.
– Ну вот видишь! А палец твой скоро заживет.
Ребенок, уже успокоившись, стал гладить котенка, а тот всем своим поведением выражал ему ответные чувства. Релио вздохнул: «Вот и первое запечатление». Он радовался за мальчишку и котенка Хальдры, но ему самому было немного грустно. К нему подошел Райден:
– Ну что тут случилось?
Релио показал на мальчика и котенка.
– Вот, первая парочка, – и, грустно улыбнувшись, вздохнул.
Райден приобнял юношу за плечи:
– Не грусти! Между прочим, не первая, а вторая. – Он указал на брата мальчишки, который, размахивая рукой, что-то говорил, второй рукой он прижимал к себе котенка. – Хотя какая разница.
Вскоре и двое других котят один за другим выбрали себе напарников. Теперь Райдену пришлось хоть как-то начать и обучение котят, благо что они уже были довольно большими и воспринимали образы, передаваемые человеком. Но сладить с непоседами было сложно, если бы не Сагрио, уже имевший подобный опыт.
Через несколько дней Релио, наблюдая за окрестностями, сидел на утесе над долиной. К нему бесшумно подошла Хальдра и легла рядом, большие желтые глаза ее были грустны. Релио посмотрел на нее и сказал:
– Вот видишь, твои малыши нашли себе братьев.
«Я выполнила свое обещание».
В мысленном голосе карайны было столько печали, что юноше самому захотелось заплакать. Он почувствовал, что Хальдра не видит смысла в своей дальнейшей жизни.
– Не уходи! – сдавленным голосом произнес он, обняв карайну. – Я слишком привык к тебе. У меня больше никого не осталось…
Карайна несколько удивленно посмотрела на Релио, как будто видела его в первый раз. На этот раз юноша не уловил мыслей кошки. Они некоторое время сидели молча, потом в его голове раздался голос Хальдры:
«Хорошо, я подожду».
Карайна встала, потянулась и спрыгнула со скалы куда-то вниз.
Арен поправлялся медленно. Страшные раны, нанесенные агуалами, почти исчезли с его тела благодаря стараниям ведающей, но душа оставалась сжатой в комок боли. Постепенно юноша стал помогать Караде выполнять мелкую домашнюю работу, но как жить и чем заниматься дальше, он не представлял. До злосчастной истории с храмом Арен помогал отцу вырезать из дерева различные мелкие детали и за компанию порой выходил на лов рыбы вместе с Каленом и его отцом, хотя к этому ремеслу юноша большого интереса не испытывал.
Теперь искалеченной правой рукой он не мог наколоть даже щепок и тайком плакал от бессилия. Карада знала об этом и старалась, когда можно, ободрить его, но никогда не утешала юношу, считая, что он сам должен одолеть свое горе и бессилие. Арен уже не ребенок. В таких случаях сочувствие способно привести к тому, что жалость к себе может войти в привычку.
Первое время Арену, осознавшему, каким он стал, хотелось броситься вниз головой с высокого обрыва, но он не имел на это права – Карада спасла юношу от смерти, и теперь его жизнь принадлежала ведунье. Она же никогда не разрешит подобного – зря, что ли, отдала столько жизненных сил. Сован, все еще продолжавший помогать Караде, тайком от нее рассказал Арену кое-что из истории его появления здесь. Но что ему делать дальше, ведающая тоже не говорила. На вопросы юноши она только отмахивалась, мол, наберешься здоровья, а там поглядим.
Селение, в котором жила Карада, было не маленьким, большинство жителей занималось не морским промыслом, а возделывало небольшие поля с посевами злаков и овощей в узкой долине между грядой невысоких прибрежных холмов и более высокими дальними холмами. При хорошем урожае излишки продавали в другие береговые поселки. Дичь в обмен на муку и овощи приносили охотники с лесистых дальних холмов. Так что селяне жили вполне неплохо. Земледелием занимались и в двух ближайших поселках к западу, но там пригодной под посевы земли уже было меньше.
– Есть, говорят… Где-то далеко на юге водятся. Мелкие пестрые и черные, типа наших серебристых. Это все отец говорил. Я-то неуч, а он с самим князем был знаком. – И охотник замолчал. – А кстати, что-то давно не видно твоей питомицы, – внезапно спросил он спустя некоторое время.
– Это еще вопрос – кто кому питомец… – усмехнулся Релио, вспомнив историю своего знакомства с Хальдрой. – Хотя что-то я действительно ее редко вижу последнее время. Вскоре после того, как мы спустились с гор, она занялась какими-то своими делами и меня в известность о них не поставила.
Он задумался.
– Будь она простой кошкой, я бы решил, что у нее где-то завелись малыши. Но ведь несколько лет после гибели котят до нашей истории с пещерой у нее не было никого…
– Не было, не было, а вот теперь, может, появился, – зевнул с усмешкой Вердан. – Ты ее спроси, когда в следующий раз придет.
– Так она и ответила, – вздохнул юноша. – Эта особа себе на уме. За все знакомство я ее «голос» слышал-то всего несколько раз, и то в случае крайней необходимости.
– Тогда ты прав. Похоже, ты у нее не первый.
– Да мне разницы нет. Мы и так ладим, просто я за нее волнуюсь. Мало ли что…
– Вот увидишь! – хохотнул охотник. – Придет твоя киса и прибавление в подоле, то есть в зубах, принесет.
– Дай-то боги! – вздохнул парень еще раз. – Давненько у нее не было радости. Все заботы да заботы.
Они еще немного поболтали о том о сем и улеглись спать у костра.
Хальдра появилась только через три дня, к этому времени Вердан уже ушел. Как всегда, она деловито осмотрела и обнюхала место, потом самого Релио.
– Ну и где ты была? – спросил немного обиженный юноша.
Карайна выразительно посмотрела на него своими желтыми глазами, а потом потянула парня зубами за рукав. Релио почему-то обиделся еще больше, сел на землю и сказал Хальдре:
– Может, хватит строить из себя неразумное животное?! Могла бы и ответить!..
Хальдра слегка недоуменно уставилась на него, и внезапно юноша услышал голос в своей голове: «Я думала, мы и так друг друга понимаем. Ты хочешь, чтобы я с тобой говорила? Тебе одиноко?»
Немного растерявшись, Релио ответил:
– Да, мне одиноко, и я хочу, чтобы ты со мной говорила. Если тебе сложно говорить так, укусила бы меня, что ли, я бы не обиделся, – сказал он, узнав от охотника, что именно так карайны запечатлевают людей, и тогда карайн с человеком могут легко общаться на расстоянии.
«Я и так слышу тебя, если ты недалеко. Я думала, что ты меня тоже. А кусают тебя пусть котята – я уже взрослая».
Релио не знал, смеяться ему или плакать после такого ответа. Почувствовав, что спутник в замешательстве, Хальдра добавила: «Пойдем со мной. Я тебе покажу много веселого».
И они пошли. То есть сначала пошли, а потом, видя, что человек движется слишком медленно, карайна предложила проехаться на ней верхом для скорости.
Миновав несколько узких расщелин, переходящих одна в другую, и небольшой горный кряж, они спустились в маленькую уютную долину, где журчал ручеек, а в маленьком озерце плескались небольшие рыбешки. Но вовсе не это привлекло внимание юноши. На протяжный мяв Хальдры как из-под земли выкатились откуда-то четверо котят. Двое помладше и двое постарше. Хальдра начала с мурлыканьем вылизывать всех четверых.
– Э-это все т-твои?.. – подумав, что скоро станет заикой от таких новостей, с трудом выдавил Релио.
«Нет, мои – двое младших, а другие – моей сестры. Она сейчас охотится». – Голос карайны был очень довольный и счастливый.
– Твоей сестры?! – только и спросил обалдевший юноша, садясь на землю.
К нему немедленно, прячась в траве, стали подбираться котята, оставленные карайной в покое.
«Да, названой сестры. Мы встретились недавно. Она моложе, но ее мать была в том же отряде, что и я».
Котята, пока не решаясь подойти, смотрели на Релио из травы во все глаза.
– Но Вердан сказал, что весь отряд принца погиб, в нем служил его отец…
«Это тот человек, чей запах был на тебе?»
– Да.
«Он не солгал. Но был и другой отряд, небольшой. О нем мало кто знал. Князь чувствовал, что будет война, и отправил его на юг, в Игмалион. Надеялся заключить союз. Но пройти не удалось. Жрецы выследили нас. Погибли многие люди и карайны, но не все. – Ментальный голос карайны был окрашен глубокой печалью. – Несколько карайнов ушли в горы по просьбе своих братьев. Братья погибли. Только двое карайнов ушли вместе с людьми. Где они теперь – мы не знаем. Через несколько лет оставшиеся перестали их чувствовать. Возможно, они погибли тоже».
– Вот, значит, как… – только и сказал Релио.
Такого длинного монолога от Хальдры он не слышал никогда. Ему очень захотелось приласкать карайну, но он стеснялся сделать это. Что-то почувствовав, серебристая кошка подошла сама, и юноша обнял ее за шею, прижавшись к шерсти.
– Прости меня, дурака! – тихо прошептал он.
Релио понял все – во время рассказа Хальдры среди других образов несколько раз промелькнул юноша приблизительно его лет и даже внешне очень похожий, он был рядом с Гальдрой. В последней картинке юноша явно был смертельно ранен. Видимо, это и был тот, о ком она не могла забыть все эти годы, тот, кто, умирая, приказал карайне не мстить за него, а уйти в горы, чтобы сохранить ее расу.
Вечером Хальдра отвезла Релио обратно в его жилище и снова ушла. Он чувствовал, что она показала ему не все. Еще сомневается, стоит ли посвящать юношу в свои дела. С этого дня он ожидал появления кошки, но она не приходила дней шесть. Релио уже начал было волноваться, но однажды, когда уже к вечеру он возвращался с охоты, Хальдра перехватила его на пути к дому.
«Тебя ждут», – передала она.
Юноша хотел отложить поездку на утро, но карайна сказала, что дело срочное. Поэтому, заскочив в домик только за упряжью, они направились куда-то в сгущавшихся сумерках.
Ехали гораздо дольше, чем в прошлый раз, Релио уже начал клевать носом на относительно ровных участках пути. Однако в самом конце пришлось поволноваться. Конечно, юноша знал, что карайна прекрасно видит в темноте, но головокружительный спуск со скал в какую-то расщелину не раз заставил екнуть его сердце. Когда спуск закончился, они оказались в совсем небольшой горной долине, подробностей местности было не разглядеть, хотя небо над скалами уже начало сереть.
На этот раз Хальдра остановилась не сразу, продолжая путь куда-то в дальний конец долины. Неожиданно из-за выступа скалы показался небольшой дом, похожий на тот, в котором последнее время жил Релио, одно из окон светилось – видимо, в комнате горела свеча. Карайна поскребла когтями у входа и отошла.
Дверь почти сразу открылась, визита явно ждали. На пороге показался высокий мужчина.
– А, это вы, заходите! – сказал он.
Релио выпутался из самодельной упряжи и, размяв слегка затекшие ноги, вошел в дом. Карайна проскользнула за ним.
В тусклом свете масляной лампы юноша не сразу разглядел хозяина, зато обратил внимание на лежащего у его ног крупного серебристого карайна, занимающего заметную часть маленькой комнаты.
– Сагрио, подвинься! – вслух сказал карайну мужчина.
«Сагрио» на даэре{Даэр – древний язык денери. В качестве разговорного практически не используется.} означало «отблеск», «сверкающий»{В более точном переводе «сагрио» означает «иней» или «покрытый инеем».} и тому подобное… Карайн нехотя переместился, освобождая проход. Гальдра обнюхалась с самцом и легла неподалеку.
– Ну вот, коты весь дом заняли, – усмехнулся хозяин. – Да ты не стесняйся, садись!
С этими словами он выдвинул стул для гостя. Стало видно, что волосы у него светлые, но не белые, значит, не чистокровный денери – хотя какое это теперь имеет значение… На суровом обветренном лице выделялись два светлых шрама, возможно от сабли, а на правой руке не хватало половины мизинца.
– Меня звать Райден, а тебя как?
– Релио.
– А если не на дорский манер?
Юноша смутился, почти наверняка Райден был ветераном войны с дорцами.
– Релианор. – Фамилию он все же называть опасался.
– Ну будем знакомы! Я о твоем существовании и узнал-то дней пять назад, заметив свежий след от упряжи на твоей подруге, ну и спросил, конечно. Иначе бы она, наверно, до сих пор держала это в тайне. Вообще, крайне таинственная особа, – снова усмехнулся хозяин.
– Это верно. – Релио с облегчением вздохнул: Райден оказался не таким уж мрачным, как можно было ожидать. – Как раз в то время она показала мне своих котят, а до этого ни словом не обмолвилась о причинах своих отлучек.
– Котят, говоришь?.. Интересно… А ты что… Хм… раньше не заметил, что она в положении?
– Да куда там!.. Вскоре после того, как мы спустились с гор, она в основном гуляла где-то и появлялась редко и ненадолго.
– Мы-то с твоей красавицей знакомы уже пару месяцев, хотя Сагрио, может, и больше… Эй, друг!
Карайн обернулся.
– Это твои котята?
Некоторое время Райден молчал, наверно мысленно разговаривая со своим карайном, чему Релио тут же позавидовал, потом повернулся к юноше:
– Он сказал, что котята Гальдры не его, хотя у него котята тоже есть, но от другой карайны. Все оказывается еще интереснее…
Кинув взгляд на Хальдру, чтобы посмотреть, как она отреагировала на раскрытие тайны, Релио увидел, что кошка лежит абсолютно безмятежно, щурясь на свет. Тогда он решился сказать:
– Тех котят я тоже видел, они были вместе с малышами Гальдры, только немного старше. Их мать ушла на охоту, но Гальдра назвала ее сестрой.
– Тогда я, кажется, знаю, чьи это котята, верно, Сагрио?
Юноше почудилось, что карайн улыбнулся, а Райден продолжал:
– Та самочка появилась раньше. Когда Сагрио ее впервые привел, она была почти дикая и шарахалась от меня, потом привыкла. Я даже не знаю, как ее зовут и есть ли у нее вообще имя. Похоже, у нее никогда не было партнера-человека, и она жила сама по себе.
Мужчина почесал в затылке и добавил:
– А вот то, что котята растут вдали от людей, это плохо – могут вырасти дикими, папаша ты хренов.
Сагрио опустил голову. Мужчина замолчал, потом рассмеялся:
– Извиняется он, видишь ли, не подумал. Боялся, что с котятами что-то может случиться. Ну женщины ладно, а он-то вроде мужчина, выросший в приличном обществе. – Райден вздохнул, видно что-то вспомнив.
Потом он спохватился:
– В общем-то я пригласил тебя по делу, хотя оно оказывается еще более запутанным, чем я подумал вначале. Но сперва расскажи мне, что вы делали в горах больше двадцати лет?
Увидев, как округлились глаза собеседника, он спросил:
– А ты что, не знал?
– Не-эт, – выдохнул Релио. – Я догадывался, что проспал долго, но столько…
И он вкратце рассказал свою историю.
– Да уж! – только и сказал Райден. – Я кое-что узнал от своего карайна, а он в свою очередь от твоей подруги, но хотел все услышать из первых уст. Карайна-то проснулась несколько раньше, хотя и ненамного. Скажи спасибо, что то заклятие, видимо, в меньшей степени воздействует на карайнов, а то проспал бы еще неизвестно сколько, да и проснулся ли бы вообще…
Релио вздохнул, временами ему хотелось, чтобы он тогда действительно не проснулся и не увидел того, что случилось с его родиной.
Райден, похоже, почувствовал его настроение, потому что сказал:
– Брось! Ушедшего не воротишь! Если бы не этот случай, ты погиб бы или попал в рабство, а так жив и можешь бороться.
Юноше стало стыдно перед ветераном, на своей шкуре прочувствовавшим все, что творилось за эти годы. Он опустил голову.
– Брось! – еще раз сказал тот. – У каждого своя судьба. Я как раз хотел поговорить с тобой о поведении твоей подруги и многом другом.
– Да…
– Кстати, пошли бы вы проветрились, – обратился хозяин к карайнам.
Сагрио вздохнул, проветриваться ему не очень хотелось, но, толкнув носом Хальдру, направился к двери, и карайны вышли. Райден закрыл за ними дверь и снова присел к столу.
– Видишь ли, – начал он, – я никак не могу понять поведение Гальдры, хотя с учетом того, что не так уж далеко подрастают четверо котят, кое-что можно предположить. Я не удивлюсь, если где-нибудь есть еще котята, хотя это не так важно.
– А в чем дело? – насторожился Релио.
– Да понимаешь, – мужчина замялся, – совсем недавно я узнал странную историю. В одном горном селении, неподалеку отсюда, один за другим появились неизвестно откуда одиннадцать малышей лет трех-четырех. После войны селение обезлюдело, и там на данный момент осталось всего трое жителей: старуха с взрослой внучкой и парень лет пятнадцати, забредший туда несколько лет назад, да так и оставшийся. И вдруг эти дети… Я встретил девушку из этого селения, когда она тащила домой кое-какие продукты и материю на одежду, взялся ей помочь. По дороге она рассказала эту историю. Прокормить детей – это еще полдела, в селении остались огороды и несколько овец, но малыши же растут, да и ухаживать за такой оравой тот еще праздник… В общем, бедная девица и двое остальных взрослых просто сбились с ног. Да и страшно им, непонятно, ни откуда дети, ни чьи они, ни кому все это нужно. Поведала она и еще про одну странность: с тех пор у своего порога они нет-нет да и обнаруживали свежую дичь. И овцы порой стали вести себя очень беспокойно, что неудивительно, ибо на свежей земле люди несколько раз замечали отпечатки лап большой кошки. Ты, думаю, понимаешь, к чему я клоню?
– Милосердные боги! – Юноша возвел глаза к небу. – Вы думаете, это Хальдра?
– Показываться туда вместе с Сагрио я не решился, но мы побродили по окрестностям. Карайн утверждает, что, кроме Гальдры, это никто не мог быть. Но она отвечать на вопросы отказывается.
– Узнаю ее стиль. Всегда себе на уме. – Релио схватился рукой за щеку и покачал головой. – Что будем делать?
– Давай попробуем поговорить с нею вместе, может, на этот раз она объяснит смысл своей затеи. Хотя я начинаю догадываться…
– И что же?
– Погоди, я позвал своего, сейчас они вернутся.
Через три минуты в дверь поскребли. Райден открыл и посторонился, пропуская обоих карайнов. Хальдра вошла очень неохотно.
– Входи, входи, – хмыкнул Райден. – Сейчас будем разбирать твое поведение.
Сагрио ободряюще подтолкнул приятельницу. Оба карайна сели и уставились на людей.
– Ну так вот, Гальдра, скажи мне, пожалуйста, зачем ты натаскала столько детишек и оставила их всех на воспитание Рамелы? – задал вопрос Райден.
Хальдра сначала отвела взгляд, но потом ей, видимо, что-то сказал Сагрио.
«Я не нашла лучшего места, где бы о них позаботились», – неожиданно услышал Релио голос карайны.
– Но зачем ты их забрала из дома?! – не выдержал юноша.
«Там о них заботились неправильно. Котятам нужны братья, иначе они получатся дикими. Райден прав».
– Так ты выбирала будущих напарников для котят?! – Юноша был просто в шоке.
Райден, судя по выражению его лица, ожидал именно такого ответа, хотя все равно был удивлен.
«Да. У котят должен быть выбор. Аниален просил меня сохранить наш род».
Так вот как звали того парня, которого он видел в воспоминаниях Хальдры.
«Да. Его звали так. Ты на него немного похож».
Кажется, Хальдра восприняла «сохранение рода» не только как сохранение серебристых карайнов, но и привычного ей симбиоза с напарниками-людьми. Все стало понятно, только было неясно, что делать дальше.
– Хм… – сказал Райден, обращаясь сразу ко всем присутствующим. – Так, может, тогда нам всем перебраться в тот поселок? Патрули туда не заезжают, а от других опасностей трое взрослых карайнов и один бывший разведчик вполне способны защитить. Двух будущих мужчин еще придется учить владеть оружием, но этим я займусь на досуге.
Карайны оказались согласны. Релио тоже воспрял духом – по крайней мере, его жизнь обретала хоть какой-то смысл.
Глава 3
Новые тропы
«Как-то раз в юности я отправился в путешествие по заданию академии. Мой путь лежал в одну из малых долин в предгорьях Стайского хребта. Дело шло к весне. В южном и даже среднем Доре уже цвели сады, а к северу от горной цепи, пересекающей весь полуостров, еще лежал снег. Высокие скалы и северные ветра не давали проникнуть теплу с юга.В горное селение, о котором говорил Райден, компания переселилась через два дня. Обе карайны перенесли туда же своих малышей, но устроили себе логово несколько поодаль от человеческого жилья у выхода из ущелья, в которое переходила долина в дальнем своем конце. Райден сразу же объяснил ситуацию местным жителям и взялся за их образование по части карайнов. Сначала детишки и котята побаивались друг друга, но уже через несколько дней весело играли все вместе.
На десятый день пути от последнего крупного города в этом направлении я наконец добрался до предгорного массива, состоящего из разрозненных скал и высоких каменистых холмов. Где-то в центре этого странного места и находилась долина, которую я должен был найти.
Если на равнине снег уже осел под яркими лучами весеннего солнца, то в узких ущельях нередко приходилось брести в мокром снегу почти по пояс. Прошло еще два дня, пока я вышел в широкую долину, окруженную скалами со всех сторон. Промокший и усталый, я попросился на ночлег в один из первых же домов. Пожилая женщина пригласила меня, накормила и уложила спать на топчан подле печки в самом теплом месте дома.
Когда я проснулся ночью, мне показалось, что идет дождь, но тут же снова я погрузился в сон. Утром я встал довольно поздно и, отворив тяжелую дверь, не узнал окружающий мир. Сияло солнце, и по светлому небу летели легкие облачка, подгоняемые теплым ветром. Наверно, ночью действительно прошел дождь, потому что снега на открытых местах почти не осталось, зато было много луж и на прошлогодней траве искрились капли воды. От неожиданности на глаза навернулись слезы, мир был так прекрасен, и почти ничто не напоминало о сугробах мокрого снега и низком сером небе, которые я видел изо дня в день за время своего пути. Жители поселка в легких одеждах тоже высыпали из своих домов, отовсюду раздавались звонкие детские голоса, а откуда-то с озер была слышна девичья песня.
Весь день я не находил себе места, обошел половину долины, везде замечая признаки обновления и начала новой жизни. Небольшие озера еще были покрыты серым ноздреватым льдом, но на самом берегу прямо из-под пятен снега уже раскрывались первые весенние цветы. Жители готовились к празднику весны, наступало время свадеб.
Поздним вечером я снова вышел из дома и засмотрелся на звезды. С юга веяло теплом. Вслед за мной вышла хозяйка. Наверно, я вздохнул в такт своим мыслям о том, как неожиданно может измениться все в этом мире, потому что она тихо произнесла:
Я вздрогнул от неожиданности и удивления, услышав такое четверостишие из уст пожилой крестьянки, к тому же оно было произнесено на чистом даэре. Возможно, эти строки являлись отрывком из какой-то древней песни или легенды. Именно чтобы услышать что-то подобное, я пришел в эту затерянную долину, но то, что я там узнал позже, достойно отдельного рассказа».
Не печалься о том, что было.
Каждый ветер несет перемены,
Открывая новые тропы
В потаенные дальние дали.
Элианар ло’Райди. «Хроники Севера»
Следом наступил черед военного образования для обоих молодых людей. Тот самый пятнадцатилетний подросток, которого звали Сэлги, сам ходил по пятам за бывшим разведчиком и просил его научить чему-нибудь. К всеобщему удивлению, Райден сразу решил начать тренировки и для малышей. На вопрос, почему так рано, он пояснил, что, во-первых, карайны взрослеют быстрее, и физическая подготовка понадобится их напарникам уже через год-другой, а во-вторых, то, что в детстве дается легко, потом наверстывать сложнее, а так к возрасту Релио и Сэлги ребята уже станут обученными бойцами, им останется только набраться физической силы.
Декада проходила за декадой. Дети и котята сдружились, но ни одного запечатления пока не произошло. Люди уже начали волноваться, когда в один из последних теплых осенних дней на детской площадке внезапно раздался плач. Релио, занимавшийся несколько в стороне, бросился туда. Младший из братьев Гарани, а Хальдра ухитрилась утащить двух погодков из одной семьи, всхлипывал и тряс укушенным пальцем, а около него сидел с виновато-задумчивым видом один из котят Хальдры, невдалеке стоял и второй из братьев, с недоумением глядя на сидящего перед ним другого котенка из того же помета.
– Тебя укусил котенок?! – подбежав, спросил Релио у хнычущего малыша.
– Да-а! Я не знаю почему. Я ничего плохого ему не сделал! – всхлипывая, произнес парнишка.
Релио погладил светловолосую голову малыша и успокаивающе произнес:
– Помнишь, Райден всем говорил, что котята могут укусить, если выбрали тебя в друзья.
Малыш перестал всхлипывать и с удивлением уставился сначала на Релио, потом на котенка.
– Приласкай его, – добавил юноша. – Теперь ты ему как брат, он тебя никогда не бросит.
Малыш нагнулся и осторожно погладил котенка по серебристой шерстке, тот замурчал и потерся о его руку.
– Он меня любит, – вдруг произнес малыш.
– Ну вот видишь! А палец твой скоро заживет.
Ребенок, уже успокоившись, стал гладить котенка, а тот всем своим поведением выражал ему ответные чувства. Релио вздохнул: «Вот и первое запечатление». Он радовался за мальчишку и котенка Хальдры, но ему самому было немного грустно. К нему подошел Райден:
– Ну что тут случилось?
Релио показал на мальчика и котенка.
– Вот, первая парочка, – и, грустно улыбнувшись, вздохнул.
Райден приобнял юношу за плечи:
– Не грусти! Между прочим, не первая, а вторая. – Он указал на брата мальчишки, который, размахивая рукой, что-то говорил, второй рукой он прижимал к себе котенка. – Хотя какая разница.
Вскоре и двое других котят один за другим выбрали себе напарников. Теперь Райдену пришлось хоть как-то начать и обучение котят, благо что они уже были довольно большими и воспринимали образы, передаваемые человеком. Но сладить с непоседами было сложно, если бы не Сагрио, уже имевший подобный опыт.
Через несколько дней Релио, наблюдая за окрестностями, сидел на утесе над долиной. К нему бесшумно подошла Хальдра и легла рядом, большие желтые глаза ее были грустны. Релио посмотрел на нее и сказал:
– Вот видишь, твои малыши нашли себе братьев.
«Я выполнила свое обещание».
В мысленном голосе карайны было столько печали, что юноше самому захотелось заплакать. Он почувствовал, что Хальдра не видит смысла в своей дальнейшей жизни.
– Не уходи! – сдавленным голосом произнес он, обняв карайну. – Я слишком привык к тебе. У меня больше никого не осталось…
Карайна несколько удивленно посмотрела на Релио, как будто видела его в первый раз. На этот раз юноша не уловил мыслей кошки. Они некоторое время сидели молча, потом в его голове раздался голос Хальдры:
«Хорошо, я подожду».
Карайна встала, потянулась и спрыгнула со скалы куда-то вниз.
Арен поправлялся медленно. Страшные раны, нанесенные агуалами, почти исчезли с его тела благодаря стараниям ведающей, но душа оставалась сжатой в комок боли. Постепенно юноша стал помогать Караде выполнять мелкую домашнюю работу, но как жить и чем заниматься дальше, он не представлял. До злосчастной истории с храмом Арен помогал отцу вырезать из дерева различные мелкие детали и за компанию порой выходил на лов рыбы вместе с Каленом и его отцом, хотя к этому ремеслу юноша большого интереса не испытывал.
Теперь искалеченной правой рукой он не мог наколоть даже щепок и тайком плакал от бессилия. Карада знала об этом и старалась, когда можно, ободрить его, но никогда не утешала юношу, считая, что он сам должен одолеть свое горе и бессилие. Арен уже не ребенок. В таких случаях сочувствие способно привести к тому, что жалость к себе может войти в привычку.
Первое время Арену, осознавшему, каким он стал, хотелось броситься вниз головой с высокого обрыва, но он не имел на это права – Карада спасла юношу от смерти, и теперь его жизнь принадлежала ведунье. Она же никогда не разрешит подобного – зря, что ли, отдала столько жизненных сил. Сован, все еще продолжавший помогать Караде, тайком от нее рассказал Арену кое-что из истории его появления здесь. Но что ему делать дальше, ведающая тоже не говорила. На вопросы юноши она только отмахивалась, мол, наберешься здоровья, а там поглядим.
Селение, в котором жила Карада, было не маленьким, большинство жителей занималось не морским промыслом, а возделывало небольшие поля с посевами злаков и овощей в узкой долине между грядой невысоких прибрежных холмов и более высокими дальними холмами. При хорошем урожае излишки продавали в другие береговые поселки. Дичь в обмен на муку и овощи приносили охотники с лесистых дальних холмов. Так что селяне жили вполне неплохо. Земледелием занимались и в двух ближайших поселках к западу, но там пригодной под посевы земли уже было меньше.