Страница:
– Вот и я о том же...
– Но мы говорили всего лишь о религии и о хвостах Проклятого, – пожал плечами Кержак. – Что тут можно наворотить, я не совсем понимаю.
– Были бы на моем месте, поняли. Знали бы вы, как мне смешно, когда мои аарн ругаются хвостами Проклятого. Так и подмывает спросить, откуда у меня хвосты взялись... Учеников, что ли, имели в виду?
– Та вы и есть?.. – ошеломленно откинулся на спинку кресла Кержак.
– Именно! – рассмеялся Командор. – Я и есть тот, кого потом назвали Проклятым.
Затем он внезапно стал серьезным.
– А вообще-то, это довольно грустная история...
Шаман молча ожидал продолжения.
– Было у одного старого учителя четверо учеников, – Командор заговорил только через пару минут, он с грустью смотрел в никуда, вспоминая, по-видимому, что-то очень ему близкое. – Талантливые и чистые сердцем дети... Они никак не могли смириться с несправедливостью мира, спорили с учителем, который говорил им, что мир не изменишь, что его надо принимать таким, какой он есть. Но горячие, юные сердца не могли примириться с окружающей их болью и несправедливостью. Однажды они ушли в мир, надеясь доказать людям, что не нужно идти путем зла. Что нужно быть добрее. Вы и сами понимаете, чем это закончилось.
– Их, конечно, убили, – вздохнул шаман.
– Естественно, – горько улыбнулся Командор. – Старый учитель нашел тела учеников и похоронил их, оплакал наивных дурачков и пошел своей дорогой. Но вот того, что случилось немного позже, не мог предусмотреть никто.
– И что же произошло? – приподнял бровь Кержак.
– За прошедшее время у беглых учеников появились какие-то последователи, которых учитель счел попросту сумасшедшими и не обратил на них никакого внимания. Очень зря. Эти паскудные последователи исхитрились за каких-то пару десятков лет выстроить жизнеспособную и донельзя бойкую церковь, которая с каждым годом стала набирать все больше и больше адептов. Но чего никак не ожидал старый учитель, так это того, что его объявят Проклятым, а его несчастных учеников – Благими. За что, интересно? До сих пор не могу понять... Но сперва вера в Благих Защитников захватила один мир, а потом как пожар распространилась по всей галактике. Какая-то тысяча лет прошла, и религия Благих стала официальной религией большинства обитаемых миров. Странная история, правда?
– Чего только не случается... – покачал головой удивленный шаман. – Этим учителем были вы?
– А то кто же? Но эта история имела еще одно продолжение.
– Какое?
– Я задумался, а не правы ли эти дети с горящими сердцами? – вздохнул Илар. – И решил попробовать сделать мир добрее по их примеру. Сколько попыток я предпринял, не буду говорить, но каждая кончалась страшной катастрофой. Кровавой катастрофой. Потом я понял, что не все разумные способны жить в более добром мире. Что те, кто не готов, с радостью превратят этот добрый мир в привычную клоаку, в которой им уютно. В которой можно безнаказанно насиловать, грабить и убивать. Тогда я попробовал создать оазис любви и радости для тех, кто добрее и чище других. Так родился орден...
– Понятно... – протянул Кержак, с удивлением смотря на сумрачного Командора. – И это вам удалось, насколько я могу судить.
– Надеюсь, – искривила губы мага кривая ухмылка. – Главное, что мои дети счастливы, а для меня все аарн – мои дети. Вне зависимости от биологического вида. И какую цену за их счастье придется уплатить лично мне, не имеет никакого значения.
Старый шаман снова встал и снова низко поклонился этому странному существу, сумевшему добиться невозможного. Пускай даже он не прав. Но скольким миллионам разумных он дал любовь и счастье... За одно это ему можно простить все. Самые страшные преступления. Теперь Кержак не удивлялся, что Командору открыт путь в Сферы Творения. Удивительно, если бы было иначе.
– Ладно, все это лирика, – вздохнул Илар. – Это давно в прошлом. Жду вас на Аарн Сарт, есть многое, что я хочу обсудить. Особенно одно страшное пророчество... Но о нем я не стану говорить по связи, не дай Создатель, кто перехватит. Мало ли, но береженого бог бережет.
– Согласен, – кивнул Кержак. – Я тоже с нетерпением жду личной встречи с вами.
– Теперь о Касре, – улыбнулся Командор, почесав нос. – Огромное вам спасибо, что вы взялись обучить ее основам контроля, я очень боюсь за девочку. Особенно после того кошмара, что с ней случился.
– Да разве мне жалко поучить талантливого ребенка? – рассмеялся шаман. – Ничуть. Даже с огромным удовольствием, таких встречаешь очень и очень редко.
– Тогда буду прощаться, – вздохнул Илар. – Позовите Касру, если вам не трудно.
Старый шаман ухмыльнулся и кликнул ее. Вскоре на пороге появилась надувшаяся эльфиечка.
– Ну вот, обиделась! – укоризненно покачал головой Командор. – Маленькая моя, не надо стремиться узнать все и сейчас, ничего хорошего из этого не получится. И я не хотел тебя обижать, извини.
– Да не обиделась я, Мастер, – появилась на губах Касры почти незаметная улыбка. – Просто удивилась...
– Целую тебя, маленькая! – ласково улыбнулся девушке Илар. – И жду дома! Был очень рад познакомиться с вами, Кержак.
Он еще раз улыбнулся и отключился. Старый шаман вздохнул и заказал себе бренди покрепче, слишком много невероятного сообщил ему Командор, и это следовало как-то уложить в сознании. Да и урок нужно закончить. Он быстро провел Касру по трем уровням первичных преобразований многомерной вероятности. Девочка схватывала все на лету, Кержак только кряхтел и удивленно покачивал головой. К концу урока можно было уже не опасаться спонтанных выбросов силы, эльфиечка без труда держала в сознании многомерный куб вероятностей, не дающих силе двинуться куда-нибудь, кроме места, в которое хотела направить ее хозяйка.
Наступило утро. Кержак стоял в туманном зале и смотрел на одну из его стен, превратившуюся в огромный экран. На этом экране плыл укутанный белыми облаками шарик его родной планеты. Старик прощался. Родной мир оставался позади, навсегда позади. Было горько и одновременно радостно. Что ждало его и остальных урук-хай впереди? Этого старый шаман не знал, но искренне надеялся, что что-нибудь хорошее. Шарик планеты дернулся и медленно начал уменьшаться. Дварх-крейсер “Сын Ангела” двинулся в далекий путь к Аарн Сарт.
Глава 3.
Просыпаться было очень приятно, казалось, что он колышется в чем-то мягком-мягком. И никто не лупит сапогом под бок с воплем: “Вставай, недоносок! Хватит дрыхнуть!” Странно даже, Потап никогда не давал малолетнему батраку поспать вдоволь, всегда будил на заре. Может, уехал куда? Ой, если бы... Так надоел, гнида поганая. Еще одно было удивительно – Ваське не хотелось есть. За последние два года он настолько привык к постоянному чувству голода, что его отсутствие просто испугало. Мальчик открыл глаза и ахнул. Он лежал не на привычной куче сена в хозяйском сарае, а в какой-то яме со слизью. Только голова и торчала из нее. Перепугавшийся до смерти Васька вскочил на ноги и оглянулся. Ой, боженька ты мой... Куда это его черти занесли? Бугристые красные стены вокруг ямы ритмично подрагивали и шевелились. Над головой вместо потолка росла трава. Или что-то похожее на траву, как-то не до нее было.
– О, проснулся! – незнакомый мальчишеский голос лучился смехом. – Я уже замучился его ждать. Привет, меня Сандером зовут!
Васька оглянулся на голос и замер, открыв рот. В воздухе перед ним висела доска, на которой сидел какой-то незнакомый рыжий мальчишка, одетый как барчук. Да и сидел он очень странно, это же надо было так извернуться – подбородок барчука опирался о его собственную ступню. Васька попытался представить, что так выкрутил себе ногу, и только вздрогнул.
– Да не боись ты! – засмеялся рыжий. – Забыл, что тебя Иван вчера сюда принес?
Точно! Васька сразу вспомнил все, что случилось вчера. И рассыпанную муку, и кнут в руках Потапа, и старшего брата в белогвардейской форме. А потом... Вот что было потом, он и не помнил. Куда-то его несли, что-то с ним делали, но убей его боженька, ежели он помнит что. Теперь вот проснулся. И что дальше? Где он?! И где Иван?! На кой ляд старший брат его к этим белякам припер?
– Да все в порядке! Чего ты боишься? Ты у нас на корабле, теперь вы с братом в ордене, и фиг какой Потап тебя тронуть посмеет. Вставай, покажу, где помыться. А то знаешь, как противно будет, если эта слизь на тебе высохнет?
Только тут Ваське стало понятно, что он вообще-то голый. Прикрыв пах руками, мальчик обиженно надулся и засопел. Потом посмотрел на себя и увидел, что слизь действительно начинает сохнуть и неприятно стягивать кожу. Барчук тем временем спрыгнул с доски и дотронулся рукой до стены, на которой сама по себе появилась открытая дверь. Васька только глазами на это захлопал, но все же ухватился за протянутую ему рыжим руку и вылез из ямы. Барчук завел его в какую-то маленькую комнатку с такими же красными стенами и сам разделся, но вот куда он дел одежду, понять не удалось. А потом с потолка ударила теплая вода, как летний ливень прямо. Правда, с водой пролилась еще какая-то пена и Васька снова перепугался, особенно, когда пена попала в глаза и те стало щипать. Только потом сумел догадаться, что это такое странное мыло. Кое-как помывшись, он начал искать полотенце, но оно не понадобилось. От стен подуло горячим воздухом и мальчишки быстро высохли. В стене снова появилась исчезнувшая было дверь, и они вышли совсем в другое место. Васька снова только глазами захлопал, он же помнил, что они вошли в баню из красной каморки с ямой в полу. А теперь находились в темно-серой круглой комнате с мягкими диванами, никогда еще юному батраку не доводилось видеть такой роскоши. Он довольно долго стоял с открытым ртом, все пытаясь понять, зачем рыжий барчук привел его сюда.
– Давай одеваться, – заставил мальчишку опомниться голос того. – Держи.
– Это мне?! – глаза Васьки полезли на лоб, барчук протягивал ему черно-серебристую форму, точно такую же, как на нем самом. Когда он и одеться-то успел? Только что ведь голый стоял... Васька снова посмотрел на форму и вздохнул, вспомнив, что на старшем брате вчера была похожая.
– Тебе-тебе, – рассмеялся странный пацан. – Давай, одевайся, я тебе корабль покажу. А то я до сих пор здесь один был, знаешь, как скучно? Взрослые своими делами заняты, им как-то не до меня. Я, ежели честно, тебя просто спер. Тебя доктор будить должен был, но я хитрый, я раньше пришел.
– Вы, барин, шо-то не то говорите, – мрачно пробормотал Васька, с подозрением рассматривая вовсю лыбящегося барчука. – Попадет же...
– Точно, что попадет, – раздался с потолка добродушный, слегка ворчливый голос. – Вечно ты, Сандер, куда-нибудь не туда влезешь. Вот ведь неугомонный!
– Ой, Асиарх, да чего я такого сделал? Скучно же!
– А кто тебя вообще в боевой вылет звал, красавец ты наш? – голос с потолка стал насмешливым. – Пробрался на корабль зайцем, так изволь теперь дисциплину соблюдать! Вот сейчас как расскажу Релиру...
– Ну, Асиарх... – лицо барчука сделалось испуганным, и Васька понял, что этот Релир тут, кажется, хозяин и может наказать, если понадобится. – Не надо... Я же еще ничего страшного не натворил...
– Ладно уж, – захихикал голос. – Живи пока, так и быть. А ты, Василий, одевайся, раз проснулся. Нечего тут голым расхаживать, у нас на корабле это не принято.
– А в-вы к-кт-то? – едва сумел выдавить из себя Васька. – В-вы г-гд-де?
– На этом корабле – везде. Дотронься до стенки – это уже я. Как бы тебе сказать попроще... Голова я этого корабля, что-ли, мозги его. Зовут меня Асиархом. Ежели чего надо, можешь смело у меня просить, не обижу. Ладно, оставляю вас пока. Целителей я, так и быть, успокою, а то в госпитале уже переполох поднялся, ищут, куда это их больной подевался...
– Фух! – шумно выдохнул барчук. – Пронесло! Давай одевайся и садимся завтракать. Не знаю как ты, а я жрать хочу, что та собака.
Так ничего и не понявший Васька посмотрел на роскошную форму, не зная, как ее одевать. Она казалась цельной, даже сапоги вырастали прямо из штанин. Ну и что с ней делать, скажите на милость? Сандер только фыркнул, подошел и ткнул пальцем в воротник куртки. Форма в руках Васьки сама по себе раскрылась и он чуть не выронил ее. Боженька, да что ж это за корабль такой? Что тут за чудеса творятся? Ой, Ванька, похоже, совсем сдурел на своей войне... Додумался, с кем связываться... Но деваться было некуда, и он, насупившись, просунул ноги в штанины. Форма налезла как бы сама собой, Васька и понять ничего не успел, как оказался полностью одет. Даже куртка совершенно самостоятельно склеилась до самого подбородка. Зная, как обычно неудобно в новой одежке, он даже попрыгал немного. Но все оказалось в порядке, форму как на него шили, так хорошо и удобно Ваське не было еще ни в чем. А потом он вдруг ощутил направленную на него волну дружелюбия и щенячьего восторга. Именно щенячьего, другого слова не подберешь. Казалось, форма ластится к нему, как ластился прошлым летом симпатичный щен, которого подарил ему тятька. Так и хотелось потрепать ее по холке или почесать за ухом. Вот только где у формы холка или ухо? Барчук смотрел на него и откровенно ржал, Васька обиженно сопел, но молчал.
– Да не обижайся ты, Вась! – сказал рыжий, отсмеявшись.
– Нам обижаться не по чину, барин, – мрачно буркнул батрачонок.
– Да какой я тебе барин! Санькой зови.
Ну, Санькой, так Санькой. Снова осторожно покосившись на нового знакомого, Васька почти незаметно вздохнул – он хорошо знал эту породу мальчишек. Такие вечно лезут без спроса, куда не положено, и тащат за собой всех приятелей. А потом попадает именно приятелям, заводилы обычно остаются в стороне каким-то образом. Мишку вот взять, соседского сынка. Ну, точь в точь как этот Санька. Тоже вечно лез то яблоки воровать, то ворота кому дегтем мазать, то еще что. А влетало за это всегда почему-то Ваське. Зато с Мишкой было не скучно. Ладно, раз говорит, что не барин...
– Давай дружить! – протянул ему руку рыжий мальчишка.
– Ну, давай... – ответил Васька и осторожно пожал протянутую руку.
Ха, не барин! Рука-то мягкая, нежная, ни одного мозоля. Впрочем, что-то его насторожило и мальчик посмотрел на собственную руку. Вот это уже ни в какие ворота не лезло! Его рука тоже стала по-барски мягкой и все мозоли куда-то подевались. Это что за чудеса такие? Форма снова дернулась и сократилась, продолжая ластиться, и Васька вздрогнул. Да что оно тут такое делается?!
– Наша форма живая, ты ее не бойся, она поначалу все время ластится, привыкает к тебе. Домой доберемся, там что хочешь носить сможешь. Но мы в боевом походе! Значит, надо форму носить, принято так.
Живая? Ой, мать-перемать... Куда это он попал? Одежка у них живая... Васька потряс головой и снова тихо выругался сквозь зубы. Хорошо, что его не слышал Иван, а то бы так и врезал по губам за такие словечки. Сандер тем временем подошел к столу и что-то сделал, Васька не понял что, но стол заполнился парящими блюдами со всякими барскими кушаньями.
– Садись, угощайся! – снова обратился к нему новый приятель.
Васька подошел и осторожно присел на край мягкого кресла, чувствуя себя донельзя неуютно. Он никак не мог решиться взять что-нибудь, только смотрел на всю эту роскошь и глотал слюнки. Но поверить в то, что это предлагают ему, не мог. Санька долго смотрел на него, потом фыркнул, навалил в стоящую перед Васькой тарелку кучу всего и подвинул ему эту тарелку ему под самый нос. Мальчик смотрел, смотрел, но, в конце концов, не выдержал и начал есть. Правда, не слишком даже замечая, что ест, все оказалось настолько вкусным, что он едва не подавился. Санька подсунул ему стакан с каким-то синим соком, и Васька залпом выпил. И чуть не выплюнул обратно – ну и кислятина же! Но нашлось и кое-что сладкое. Только опять же непонятно было что именно. Мальчик ел, но одновременно все-таки пытался понять, зачем он здесь и кому понадобился. Сандер сказал, что они на корабле. Но корабли ведь в море плавают. А от их деревни до моря месяц ехать надобно!
– А мы не в море, – заявил вдруг новый приятель, оторвавшись от тарелки. – Мы в небе.
Васька только молча покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает по поводу этого заявления. Санька захихикал и принялся рассказывать. Осталось только рот открыть от всего услышанного. Тысячи миров в небесах? Летающие между ними на огромных небесных кораблях люди? Все остальное Васька просто не понял. Понял только, что эти звездные бродяги собирают отовсюду к себе людей, попавших в беду и не злых. И что их с Иваном тоже взяли и теперь им нечего бояться. Но вот верить ли во все это? Васька не знал, слишком все вокруг было непонятным. Ладно, пока кормят и не бьют, можно и посмотреть. Все лучше, чем от Потапа зуботычины огребать.
– Ну что, пошли? – Сандер даже приплясывал от нетерпения, так ему хотелось похвастаться перед новым другом чудесами дварх-крейсера.
– Ну, пошли...
Прямо на стене бесшумно завертелась черная воронка, и Сандер, ухватив Ваську за руку, буквально прыгнул в нее. Тот даже испугаться не успел, как оказался стоящим на широкой черной дорожке, висящей прямо в воздухе. Дорожка извивалась, скручивалась в спираль, разделялась на несколько и снова сходилась воедино. В воздухе вокруг нее висели какие-то неровные игольчатые шары. Их иглы постоянно дергались и сокращались, вокруг них то и дело возникал разноцветный туман и проскакивали столь же разноцветные молнии. Васька застыл на месте, вытаращив глаза и раскрыв рот. Он что, в аду? Да нет, чертей с вилами и котлов с грешниками не было видно. Потом осторожно заглянул через край дорожки и не увидел пола, насколько хватало взгляда, вниз тянулись те же дорожки и игольчатые шары.
– А это чего? – спросил Васька, показав на один из шаров, страх потихоньку растворился, и его место заняло все растущее любопытство.
– Энергоцентр, – ответил Сандер, но натолкнулся на непонимающий взгляд и попытался объяснить попроще. – Корабль тоже кушать хочет. А через эти шары ему из дому передают то, что он ест. Понял?
Чего ж тут непонятного? Понятно, корабль кушает через шарики. Вот только Васька никогда еще не слыхал, чтобы корабли или лодки что-то ели, но мало ли чего тут может быть. Если у них даже одежка живая, вон как ластится. Чуть ли не мурлычет. Но что, интересно, может есть корабль? Он же такой большой...
– Гляди, Вась, чего я тебе покажу! – привлек его внимание голос Сандера.
Рыжий стоял на краю дорожки, подняв руки. Немного постоял и вдруг рыбкой бросился вниз. Васька вскрикнул и рванулся за ним, пытаясь удержать нового приятеля, но не успел. Подошвы ботинок Саньки мелькнули перед самым носом, и он сам чуть не упал. С ужасом следя за падающим, Васька только крестился и тихо молился про себя. А рыжий падал прямо на один из шаров. Только по мере приближения к нему человеческого тела становилось понятно, насколько велик этот шар. Да любая из его игл была толще Сандера раз в десять! Падающий мальчишка что-то восторженно вопил и размахивал руками. Он вертелся в воздухе, вытворяя такие кульбиты, что Васька только вскрикивал от восторга и ужаса. С иглы, на которую падал Сандер, вдруг сорвалась ярко-алая молния и ударила прямо в него. Казалось бы, от наглеца после этого должен остаться только пепел, но нет. Его понесло в другую сторону, и через какую-то минуту смеющийся мальчишка стоял на другой дорожке саженей на двести ниже.
– Видишь, как класно! – закричал он. – Не бойся, прыгай!
Ага, прыгай... Страшно ведь. Но и показаться трусом новому другу тоже не хотелось. Раз он говорит, что ничего страшного, то, наверное, не врет. С ним же ничего не случилось... Васька стал на самом краю дорожки, зажмурился, набрался решимости и сиганул вниз. Его завертело в водухе, все крутилось перед глазами. Один из шаров с каждым мигом становился все ближе и ближе, вот он уже закрыл собой весь горизонт, казалось, сейчас Васька врежется в него и разобьется. Но в последний момент с одной из игл шара сорвалась синяя молния, и мальчишку окутало мягкое сияние. Не успел он опомнится, как его снова бешено закрутило и выбросило на одну из дорожек. Не удержавшись на ногах, Васька приземлился на пятую точку. Да... Страшно, но как класно. Прав был Сандер...
– Так... – донесся до него чей-то голос. – И что это у нас такое?
Васька поднял голову и натолкнулся взглядом на очень удивленное лицо человека с черной кожей и белыми волосами. Ой, арап... Один раз тятька возил его в город на ярмарку, и там в цирке он видел арапа. Но тот был совсем не такой... Толстый, вывернутые губы и плоский нос. А этот... Что тот барин.
– Откуда ты здесь взялся, отрок? – спросил арап, покачивая головой. – И кто надоумил тебя с дорожек прыгать? Если бы тут был этот юный разбойник Сандер, я бы все понял. Но ты-то только вчера на корабль попал!
– Васята... – вышел вперед Иван. – Ты шо тут делаешь, а? Ты ж в госпитале еще должон быть!
– Дык... Я... Это...
Васька хлопал глазами и тихо ругался про себя. Похоже, что прыгать-то было нельзя и ему за это сейчас здорово влетит, но ябедничать он тоже не собирался. Нет, ну надо ж было так повезти, чтобы Ивану прямо под ноги свалиться? Вот возьмет счас ремень и будет весело... За Ванькой ведь не заржавеет. А что рука у старшего брата тяжелая, Васька хорошо знал, доводилось отхватывать. Эт, не повезло...
– Вася не виноват, – раздался вдруг сбоку голос Сандера и тот, сделав двойное сальто, приземлился на дорожку. – Это я его сюда привел.
– Так и знал, что без тебя, разбойник, здесь не обошлось! – со смешком сказал арап. – Ну куда же без тебя-то, когда чего утворить надобно? Ох, Сандер, ну когда же ты хоть немного думать начнешь? А упал бы Василий? Костей бы не собрал...
– Упал? – переспросил нахмурившийся Иван.
– А вы посмотрите вниз.
– Мать твою! – выругался красноармеец, заглянув за край дорожки. – Это что же они, прямо вниз сигали?
– Именно так, – кивнул Релир. – На один из шаров, а в тех срабатывала система безопасности и мальцов выбрасывало на другую дорожку. А если бы промахнулись мимо шара? Тогда что? До пола ведь две мили... Только мокрое пятно осталось бы.
– Ну, Васята... – протянул ошеломленный Иван. – Мало тебя Потап, как я вижу, драл. Придется, пожалуй, от себя добавить.
Васька только вздохнул и потер многострадальную задницу, которой вскоре, похоже, снова достанется...
– Не надо, – усмехнулся Релир. – Он и так уже все понял. Это Сандер виноват. Мало того, что всех Целителей до смерти перепугал, вытащив вашего брата из ти-анх раньше времени, так еще и сюда его привел. Ни капли совести!
Виновник происшествия ковырял носком ботинка дорожку, делая вид что он тут вообще ни причем, что он просто ангелочек какой-то, а не мальчик. Релир скептически посматривал на него, прекрасно, по-видимому, зная, чего от этого “ангелочка” ожидать.
– Асиарх... – вздохнул он. – Ну ладно, эти два юных разбойника, но ты-то?!
– А что я? – хмыкнул дварх. – Релир, не думаешь же ты, что я хоть на минуту выпускал их из виду? Ничего бы с ними не случилось.
– Иногда я думаю, – тяжело вздохнул дварх-полковник, – что несмотря на твои две тысячи лет, ты еще больший мальчишка, чем Сандер. Как ты вообще мог допустить, чтобы на борт пробрался заяц? Не верю, что ты не знал о нем!
– Знал, конечно... – тихонько рассмеялся Асиарх. – А ты никогда не интересовался, кем обычно становятся мальчишки и девчонки, достаточно смелые, чтобы пробраться на уходящий в боевой рейд корабль? Поинтересуйся, не повредит...
Релир на секунду задумался, потом повернулся к продолжающему ковырять ботинком пол Сандеру. В его глазах горело изумление.
– Прирожденный пилот?! Ты уверен?
– Полностью, – фыркнул Асиарх. – У него дар. Тех, у кого нет дара прирожденного пилота, любой дварх завернет обратно, нечего им на крейсерах до совершеннолетия делать. А вот прирожденные пилоты совсем другое дело...
– Понятно.
– Самое интересное, что его новый друг такой же. Я это понял, когда Василий прыгнул вслед за Сандером, мне управляющие синапсы обожгло от силы его дара.
– Что ж, Иван, – повернулся к ничего не понимающему красноармейцу Релир. – Поздравляю, у вашего младшего брата очень редкий и очень ценный талант.
– Талант?
– Да, через несколько лет он будет способен водить в космосе все, что только может летать. А лам-истребители вообще способны пилотировать только такие, как он. Я думаю, что сразу по прилету домой стоит определить этих двоих приятелей в летную школу. Хотя туда обычно принимают только с четырнадцати, но для прирожденных пилотов сделают исключение. А то эта парочка без должного присмотра крейсер угнать способна...
– Не понимаю, – буркнул Иван. – Но школа лишней не будет, чему бы там не учили. Может хоть немного к порядку приучат. Совсем без меня разбаловался.
– Да шо я, Вань, – смущенно пробормотал Васька, понявший только, что драть его сейчас не станут, и чрезвычайно обрадовавшийся данному обстоятельству. – Я ж ничо... Не буду я больше...
– Ты лучше поменьше этого юного разбойника слушай, – ответил вместо брата Релир. – Он, хоть и прирожденный пилот, но отъявленный разгильдяй.
Потом он повернулся к Сандеру, на лице которого был написан восторг.
– Не сильно-то радуйся, драгоценный ты наш, – мрачно сказал дварх-полковник. – Если ты в летной школе попытаешься учинить что-нибудь в этом роде, то к тебе дварха персонального приставят. А то и отчислят. Учись видеть последствия собственных поступков и хоть немного думать перед тем, как делать
– Но мы говорили всего лишь о религии и о хвостах Проклятого, – пожал плечами Кержак. – Что тут можно наворотить, я не совсем понимаю.
– Были бы на моем месте, поняли. Знали бы вы, как мне смешно, когда мои аарн ругаются хвостами Проклятого. Так и подмывает спросить, откуда у меня хвосты взялись... Учеников, что ли, имели в виду?
– Та вы и есть?.. – ошеломленно откинулся на спинку кресла Кержак.
– Именно! – рассмеялся Командор. – Я и есть тот, кого потом назвали Проклятым.
Затем он внезапно стал серьезным.
– А вообще-то, это довольно грустная история...
Шаман молча ожидал продолжения.
– Было у одного старого учителя четверо учеников, – Командор заговорил только через пару минут, он с грустью смотрел в никуда, вспоминая, по-видимому, что-то очень ему близкое. – Талантливые и чистые сердцем дети... Они никак не могли смириться с несправедливостью мира, спорили с учителем, который говорил им, что мир не изменишь, что его надо принимать таким, какой он есть. Но горячие, юные сердца не могли примириться с окружающей их болью и несправедливостью. Однажды они ушли в мир, надеясь доказать людям, что не нужно идти путем зла. Что нужно быть добрее. Вы и сами понимаете, чем это закончилось.
– Их, конечно, убили, – вздохнул шаман.
– Естественно, – горько улыбнулся Командор. – Старый учитель нашел тела учеников и похоронил их, оплакал наивных дурачков и пошел своей дорогой. Но вот того, что случилось немного позже, не мог предусмотреть никто.
– И что же произошло? – приподнял бровь Кержак.
– За прошедшее время у беглых учеников появились какие-то последователи, которых учитель счел попросту сумасшедшими и не обратил на них никакого внимания. Очень зря. Эти паскудные последователи исхитрились за каких-то пару десятков лет выстроить жизнеспособную и донельзя бойкую церковь, которая с каждым годом стала набирать все больше и больше адептов. Но чего никак не ожидал старый учитель, так это того, что его объявят Проклятым, а его несчастных учеников – Благими. За что, интересно? До сих пор не могу понять... Но сперва вера в Благих Защитников захватила один мир, а потом как пожар распространилась по всей галактике. Какая-то тысяча лет прошла, и религия Благих стала официальной религией большинства обитаемых миров. Странная история, правда?
– Чего только не случается... – покачал головой удивленный шаман. – Этим учителем были вы?
– А то кто же? Но эта история имела еще одно продолжение.
– Какое?
– Я задумался, а не правы ли эти дети с горящими сердцами? – вздохнул Илар. – И решил попробовать сделать мир добрее по их примеру. Сколько попыток я предпринял, не буду говорить, но каждая кончалась страшной катастрофой. Кровавой катастрофой. Потом я понял, что не все разумные способны жить в более добром мире. Что те, кто не готов, с радостью превратят этот добрый мир в привычную клоаку, в которой им уютно. В которой можно безнаказанно насиловать, грабить и убивать. Тогда я попробовал создать оазис любви и радости для тех, кто добрее и чище других. Так родился орден...
– Понятно... – протянул Кержак, с удивлением смотря на сумрачного Командора. – И это вам удалось, насколько я могу судить.
– Надеюсь, – искривила губы мага кривая ухмылка. – Главное, что мои дети счастливы, а для меня все аарн – мои дети. Вне зависимости от биологического вида. И какую цену за их счастье придется уплатить лично мне, не имеет никакого значения.
Старый шаман снова встал и снова низко поклонился этому странному существу, сумевшему добиться невозможного. Пускай даже он не прав. Но скольким миллионам разумных он дал любовь и счастье... За одно это ему можно простить все. Самые страшные преступления. Теперь Кержак не удивлялся, что Командору открыт путь в Сферы Творения. Удивительно, если бы было иначе.
– Ладно, все это лирика, – вздохнул Илар. – Это давно в прошлом. Жду вас на Аарн Сарт, есть многое, что я хочу обсудить. Особенно одно страшное пророчество... Но о нем я не стану говорить по связи, не дай Создатель, кто перехватит. Мало ли, но береженого бог бережет.
– Согласен, – кивнул Кержак. – Я тоже с нетерпением жду личной встречи с вами.
– Теперь о Касре, – улыбнулся Командор, почесав нос. – Огромное вам спасибо, что вы взялись обучить ее основам контроля, я очень боюсь за девочку. Особенно после того кошмара, что с ней случился.
– Да разве мне жалко поучить талантливого ребенка? – рассмеялся шаман. – Ничуть. Даже с огромным удовольствием, таких встречаешь очень и очень редко.
– Тогда буду прощаться, – вздохнул Илар. – Позовите Касру, если вам не трудно.
Старый шаман ухмыльнулся и кликнул ее. Вскоре на пороге появилась надувшаяся эльфиечка.
– Ну вот, обиделась! – укоризненно покачал головой Командор. – Маленькая моя, не надо стремиться узнать все и сейчас, ничего хорошего из этого не получится. И я не хотел тебя обижать, извини.
– Да не обиделась я, Мастер, – появилась на губах Касры почти незаметная улыбка. – Просто удивилась...
– Целую тебя, маленькая! – ласково улыбнулся девушке Илар. – И жду дома! Был очень рад познакомиться с вами, Кержак.
Он еще раз улыбнулся и отключился. Старый шаман вздохнул и заказал себе бренди покрепче, слишком много невероятного сообщил ему Командор, и это следовало как-то уложить в сознании. Да и урок нужно закончить. Он быстро провел Касру по трем уровням первичных преобразований многомерной вероятности. Девочка схватывала все на лету, Кержак только кряхтел и удивленно покачивал головой. К концу урока можно было уже не опасаться спонтанных выбросов силы, эльфиечка без труда держала в сознании многомерный куб вероятностей, не дающих силе двинуться куда-нибудь, кроме места, в которое хотела направить ее хозяйка.
Наступило утро. Кержак стоял в туманном зале и смотрел на одну из его стен, превратившуюся в огромный экран. На этом экране плыл укутанный белыми облаками шарик его родной планеты. Старик прощался. Родной мир оставался позади, навсегда позади. Было горько и одновременно радостно. Что ждало его и остальных урук-хай впереди? Этого старый шаман не знал, но искренне надеялся, что что-нибудь хорошее. Шарик планеты дернулся и медленно начал уменьшаться. Дварх-крейсер “Сын Ангела” двинулся в далекий путь к Аарн Сарт.
Глава 3.
Просыпаться было очень приятно, казалось, что он колышется в чем-то мягком-мягком. И никто не лупит сапогом под бок с воплем: “Вставай, недоносок! Хватит дрыхнуть!” Странно даже, Потап никогда не давал малолетнему батраку поспать вдоволь, всегда будил на заре. Может, уехал куда? Ой, если бы... Так надоел, гнида поганая. Еще одно было удивительно – Ваське не хотелось есть. За последние два года он настолько привык к постоянному чувству голода, что его отсутствие просто испугало. Мальчик открыл глаза и ахнул. Он лежал не на привычной куче сена в хозяйском сарае, а в какой-то яме со слизью. Только голова и торчала из нее. Перепугавшийся до смерти Васька вскочил на ноги и оглянулся. Ой, боженька ты мой... Куда это его черти занесли? Бугристые красные стены вокруг ямы ритмично подрагивали и шевелились. Над головой вместо потолка росла трава. Или что-то похожее на траву, как-то не до нее было.
– О, проснулся! – незнакомый мальчишеский голос лучился смехом. – Я уже замучился его ждать. Привет, меня Сандером зовут!
Васька оглянулся на голос и замер, открыв рот. В воздухе перед ним висела доска, на которой сидел какой-то незнакомый рыжий мальчишка, одетый как барчук. Да и сидел он очень странно, это же надо было так извернуться – подбородок барчука опирался о его собственную ступню. Васька попытался представить, что так выкрутил себе ногу, и только вздрогнул.
– Да не боись ты! – засмеялся рыжий. – Забыл, что тебя Иван вчера сюда принес?
Точно! Васька сразу вспомнил все, что случилось вчера. И рассыпанную муку, и кнут в руках Потапа, и старшего брата в белогвардейской форме. А потом... Вот что было потом, он и не помнил. Куда-то его несли, что-то с ним делали, но убей его боженька, ежели он помнит что. Теперь вот проснулся. И что дальше? Где он?! И где Иван?! На кой ляд старший брат его к этим белякам припер?
– Да все в порядке! Чего ты боишься? Ты у нас на корабле, теперь вы с братом в ордене, и фиг какой Потап тебя тронуть посмеет. Вставай, покажу, где помыться. А то знаешь, как противно будет, если эта слизь на тебе высохнет?
Только тут Ваське стало понятно, что он вообще-то голый. Прикрыв пах руками, мальчик обиженно надулся и засопел. Потом посмотрел на себя и увидел, что слизь действительно начинает сохнуть и неприятно стягивать кожу. Барчук тем временем спрыгнул с доски и дотронулся рукой до стены, на которой сама по себе появилась открытая дверь. Васька только глазами на это захлопал, но все же ухватился за протянутую ему рыжим руку и вылез из ямы. Барчук завел его в какую-то маленькую комнатку с такими же красными стенами и сам разделся, но вот куда он дел одежду, понять не удалось. А потом с потолка ударила теплая вода, как летний ливень прямо. Правда, с водой пролилась еще какая-то пена и Васька снова перепугался, особенно, когда пена попала в глаза и те стало щипать. Только потом сумел догадаться, что это такое странное мыло. Кое-как помывшись, он начал искать полотенце, но оно не понадобилось. От стен подуло горячим воздухом и мальчишки быстро высохли. В стене снова появилась исчезнувшая было дверь, и они вышли совсем в другое место. Васька снова только глазами захлопал, он же помнил, что они вошли в баню из красной каморки с ямой в полу. А теперь находились в темно-серой круглой комнате с мягкими диванами, никогда еще юному батраку не доводилось видеть такой роскоши. Он довольно долго стоял с открытым ртом, все пытаясь понять, зачем рыжий барчук привел его сюда.
– Давай одеваться, – заставил мальчишку опомниться голос того. – Держи.
– Это мне?! – глаза Васьки полезли на лоб, барчук протягивал ему черно-серебристую форму, точно такую же, как на нем самом. Когда он и одеться-то успел? Только что ведь голый стоял... Васька снова посмотрел на форму и вздохнул, вспомнив, что на старшем брате вчера была похожая.
– Тебе-тебе, – рассмеялся странный пацан. – Давай, одевайся, я тебе корабль покажу. А то я до сих пор здесь один был, знаешь, как скучно? Взрослые своими делами заняты, им как-то не до меня. Я, ежели честно, тебя просто спер. Тебя доктор будить должен был, но я хитрый, я раньше пришел.
– Вы, барин, шо-то не то говорите, – мрачно пробормотал Васька, с подозрением рассматривая вовсю лыбящегося барчука. – Попадет же...
– Точно, что попадет, – раздался с потолка добродушный, слегка ворчливый голос. – Вечно ты, Сандер, куда-нибудь не туда влезешь. Вот ведь неугомонный!
– Ой, Асиарх, да чего я такого сделал? Скучно же!
– А кто тебя вообще в боевой вылет звал, красавец ты наш? – голос с потолка стал насмешливым. – Пробрался на корабль зайцем, так изволь теперь дисциплину соблюдать! Вот сейчас как расскажу Релиру...
– Ну, Асиарх... – лицо барчука сделалось испуганным, и Васька понял, что этот Релир тут, кажется, хозяин и может наказать, если понадобится. – Не надо... Я же еще ничего страшного не натворил...
– Ладно уж, – захихикал голос. – Живи пока, так и быть. А ты, Василий, одевайся, раз проснулся. Нечего тут голым расхаживать, у нас на корабле это не принято.
– А в-вы к-кт-то? – едва сумел выдавить из себя Васька. – В-вы г-гд-де?
– На этом корабле – везде. Дотронься до стенки – это уже я. Как бы тебе сказать попроще... Голова я этого корабля, что-ли, мозги его. Зовут меня Асиархом. Ежели чего надо, можешь смело у меня просить, не обижу. Ладно, оставляю вас пока. Целителей я, так и быть, успокою, а то в госпитале уже переполох поднялся, ищут, куда это их больной подевался...
– Фух! – шумно выдохнул барчук. – Пронесло! Давай одевайся и садимся завтракать. Не знаю как ты, а я жрать хочу, что та собака.
Так ничего и не понявший Васька посмотрел на роскошную форму, не зная, как ее одевать. Она казалась цельной, даже сапоги вырастали прямо из штанин. Ну и что с ней делать, скажите на милость? Сандер только фыркнул, подошел и ткнул пальцем в воротник куртки. Форма в руках Васьки сама по себе раскрылась и он чуть не выронил ее. Боженька, да что ж это за корабль такой? Что тут за чудеса творятся? Ой, Ванька, похоже, совсем сдурел на своей войне... Додумался, с кем связываться... Но деваться было некуда, и он, насупившись, просунул ноги в штанины. Форма налезла как бы сама собой, Васька и понять ничего не успел, как оказался полностью одет. Даже куртка совершенно самостоятельно склеилась до самого подбородка. Зная, как обычно неудобно в новой одежке, он даже попрыгал немного. Но все оказалось в порядке, форму как на него шили, так хорошо и удобно Ваське не было еще ни в чем. А потом он вдруг ощутил направленную на него волну дружелюбия и щенячьего восторга. Именно щенячьего, другого слова не подберешь. Казалось, форма ластится к нему, как ластился прошлым летом симпатичный щен, которого подарил ему тятька. Так и хотелось потрепать ее по холке или почесать за ухом. Вот только где у формы холка или ухо? Барчук смотрел на него и откровенно ржал, Васька обиженно сопел, но молчал.
– Да не обижайся ты, Вась! – сказал рыжий, отсмеявшись.
– Нам обижаться не по чину, барин, – мрачно буркнул батрачонок.
– Да какой я тебе барин! Санькой зови.
Ну, Санькой, так Санькой. Снова осторожно покосившись на нового знакомого, Васька почти незаметно вздохнул – он хорошо знал эту породу мальчишек. Такие вечно лезут без спроса, куда не положено, и тащат за собой всех приятелей. А потом попадает именно приятелям, заводилы обычно остаются в стороне каким-то образом. Мишку вот взять, соседского сынка. Ну, точь в точь как этот Санька. Тоже вечно лез то яблоки воровать, то ворота кому дегтем мазать, то еще что. А влетало за это всегда почему-то Ваське. Зато с Мишкой было не скучно. Ладно, раз говорит, что не барин...
– Давай дружить! – протянул ему руку рыжий мальчишка.
– Ну, давай... – ответил Васька и осторожно пожал протянутую руку.
Ха, не барин! Рука-то мягкая, нежная, ни одного мозоля. Впрочем, что-то его насторожило и мальчик посмотрел на собственную руку. Вот это уже ни в какие ворота не лезло! Его рука тоже стала по-барски мягкой и все мозоли куда-то подевались. Это что за чудеса такие? Форма снова дернулась и сократилась, продолжая ластиться, и Васька вздрогнул. Да что оно тут такое делается?!
– Наша форма живая, ты ее не бойся, она поначалу все время ластится, привыкает к тебе. Домой доберемся, там что хочешь носить сможешь. Но мы в боевом походе! Значит, надо форму носить, принято так.
Живая? Ой, мать-перемать... Куда это он попал? Одежка у них живая... Васька потряс головой и снова тихо выругался сквозь зубы. Хорошо, что его не слышал Иван, а то бы так и врезал по губам за такие словечки. Сандер тем временем подошел к столу и что-то сделал, Васька не понял что, но стол заполнился парящими блюдами со всякими барскими кушаньями.
– Садись, угощайся! – снова обратился к нему новый приятель.
Васька подошел и осторожно присел на край мягкого кресла, чувствуя себя донельзя неуютно. Он никак не мог решиться взять что-нибудь, только смотрел на всю эту роскошь и глотал слюнки. Но поверить в то, что это предлагают ему, не мог. Санька долго смотрел на него, потом фыркнул, навалил в стоящую перед Васькой тарелку кучу всего и подвинул ему эту тарелку ему под самый нос. Мальчик смотрел, смотрел, но, в конце концов, не выдержал и начал есть. Правда, не слишком даже замечая, что ест, все оказалось настолько вкусным, что он едва не подавился. Санька подсунул ему стакан с каким-то синим соком, и Васька залпом выпил. И чуть не выплюнул обратно – ну и кислятина же! Но нашлось и кое-что сладкое. Только опять же непонятно было что именно. Мальчик ел, но одновременно все-таки пытался понять, зачем он здесь и кому понадобился. Сандер сказал, что они на корабле. Но корабли ведь в море плавают. А от их деревни до моря месяц ехать надобно!
– А мы не в море, – заявил вдруг новый приятель, оторвавшись от тарелки. – Мы в небе.
Васька только молча покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает по поводу этого заявления. Санька захихикал и принялся рассказывать. Осталось только рот открыть от всего услышанного. Тысячи миров в небесах? Летающие между ними на огромных небесных кораблях люди? Все остальное Васька просто не понял. Понял только, что эти звездные бродяги собирают отовсюду к себе людей, попавших в беду и не злых. И что их с Иваном тоже взяли и теперь им нечего бояться. Но вот верить ли во все это? Васька не знал, слишком все вокруг было непонятным. Ладно, пока кормят и не бьют, можно и посмотреть. Все лучше, чем от Потапа зуботычины огребать.
– Ну что, пошли? – Сандер даже приплясывал от нетерпения, так ему хотелось похвастаться перед новым другом чудесами дварх-крейсера.
– Ну, пошли...
Прямо на стене бесшумно завертелась черная воронка, и Сандер, ухватив Ваську за руку, буквально прыгнул в нее. Тот даже испугаться не успел, как оказался стоящим на широкой черной дорожке, висящей прямо в воздухе. Дорожка извивалась, скручивалась в спираль, разделялась на несколько и снова сходилась воедино. В воздухе вокруг нее висели какие-то неровные игольчатые шары. Их иглы постоянно дергались и сокращались, вокруг них то и дело возникал разноцветный туман и проскакивали столь же разноцветные молнии. Васька застыл на месте, вытаращив глаза и раскрыв рот. Он что, в аду? Да нет, чертей с вилами и котлов с грешниками не было видно. Потом осторожно заглянул через край дорожки и не увидел пола, насколько хватало взгляда, вниз тянулись те же дорожки и игольчатые шары.
– А это чего? – спросил Васька, показав на один из шаров, страх потихоньку растворился, и его место заняло все растущее любопытство.
– Энергоцентр, – ответил Сандер, но натолкнулся на непонимающий взгляд и попытался объяснить попроще. – Корабль тоже кушать хочет. А через эти шары ему из дому передают то, что он ест. Понял?
Чего ж тут непонятного? Понятно, корабль кушает через шарики. Вот только Васька никогда еще не слыхал, чтобы корабли или лодки что-то ели, но мало ли чего тут может быть. Если у них даже одежка живая, вон как ластится. Чуть ли не мурлычет. Но что, интересно, может есть корабль? Он же такой большой...
– Гляди, Вась, чего я тебе покажу! – привлек его внимание голос Сандера.
Рыжий стоял на краю дорожки, подняв руки. Немного постоял и вдруг рыбкой бросился вниз. Васька вскрикнул и рванулся за ним, пытаясь удержать нового приятеля, но не успел. Подошвы ботинок Саньки мелькнули перед самым носом, и он сам чуть не упал. С ужасом следя за падающим, Васька только крестился и тихо молился про себя. А рыжий падал прямо на один из шаров. Только по мере приближения к нему человеческого тела становилось понятно, насколько велик этот шар. Да любая из его игл была толще Сандера раз в десять! Падающий мальчишка что-то восторженно вопил и размахивал руками. Он вертелся в воздухе, вытворяя такие кульбиты, что Васька только вскрикивал от восторга и ужаса. С иглы, на которую падал Сандер, вдруг сорвалась ярко-алая молния и ударила прямо в него. Казалось бы, от наглеца после этого должен остаться только пепел, но нет. Его понесло в другую сторону, и через какую-то минуту смеющийся мальчишка стоял на другой дорожке саженей на двести ниже.
– Видишь, как класно! – закричал он. – Не бойся, прыгай!
Ага, прыгай... Страшно ведь. Но и показаться трусом новому другу тоже не хотелось. Раз он говорит, что ничего страшного, то, наверное, не врет. С ним же ничего не случилось... Васька стал на самом краю дорожки, зажмурился, набрался решимости и сиганул вниз. Его завертело в водухе, все крутилось перед глазами. Один из шаров с каждым мигом становился все ближе и ближе, вот он уже закрыл собой весь горизонт, казалось, сейчас Васька врежется в него и разобьется. Но в последний момент с одной из игл шара сорвалась синяя молния, и мальчишку окутало мягкое сияние. Не успел он опомнится, как его снова бешено закрутило и выбросило на одну из дорожек. Не удержавшись на ногах, Васька приземлился на пятую точку. Да... Страшно, но как класно. Прав был Сандер...
– Так... – донесся до него чей-то голос. – И что это у нас такое?
Васька поднял голову и натолкнулся взглядом на очень удивленное лицо человека с черной кожей и белыми волосами. Ой, арап... Один раз тятька возил его в город на ярмарку, и там в цирке он видел арапа. Но тот был совсем не такой... Толстый, вывернутые губы и плоский нос. А этот... Что тот барин.
– Откуда ты здесь взялся, отрок? – спросил арап, покачивая головой. – И кто надоумил тебя с дорожек прыгать? Если бы тут был этот юный разбойник Сандер, я бы все понял. Но ты-то только вчера на корабль попал!
– Васята... – вышел вперед Иван. – Ты шо тут делаешь, а? Ты ж в госпитале еще должон быть!
– Дык... Я... Это...
Васька хлопал глазами и тихо ругался про себя. Похоже, что прыгать-то было нельзя и ему за это сейчас здорово влетит, но ябедничать он тоже не собирался. Нет, ну надо ж было так повезти, чтобы Ивану прямо под ноги свалиться? Вот возьмет счас ремень и будет весело... За Ванькой ведь не заржавеет. А что рука у старшего брата тяжелая, Васька хорошо знал, доводилось отхватывать. Эт, не повезло...
– Вася не виноват, – раздался вдруг сбоку голос Сандера и тот, сделав двойное сальто, приземлился на дорожку. – Это я его сюда привел.
– Так и знал, что без тебя, разбойник, здесь не обошлось! – со смешком сказал арап. – Ну куда же без тебя-то, когда чего утворить надобно? Ох, Сандер, ну когда же ты хоть немного думать начнешь? А упал бы Василий? Костей бы не собрал...
– Упал? – переспросил нахмурившийся Иван.
– А вы посмотрите вниз.
– Мать твою! – выругался красноармеец, заглянув за край дорожки. – Это что же они, прямо вниз сигали?
– Именно так, – кивнул Релир. – На один из шаров, а в тех срабатывала система безопасности и мальцов выбрасывало на другую дорожку. А если бы промахнулись мимо шара? Тогда что? До пола ведь две мили... Только мокрое пятно осталось бы.
– Ну, Васята... – протянул ошеломленный Иван. – Мало тебя Потап, как я вижу, драл. Придется, пожалуй, от себя добавить.
Васька только вздохнул и потер многострадальную задницу, которой вскоре, похоже, снова достанется...
– Не надо, – усмехнулся Релир. – Он и так уже все понял. Это Сандер виноват. Мало того, что всех Целителей до смерти перепугал, вытащив вашего брата из ти-анх раньше времени, так еще и сюда его привел. Ни капли совести!
Виновник происшествия ковырял носком ботинка дорожку, делая вид что он тут вообще ни причем, что он просто ангелочек какой-то, а не мальчик. Релир скептически посматривал на него, прекрасно, по-видимому, зная, чего от этого “ангелочка” ожидать.
– Асиарх... – вздохнул он. – Ну ладно, эти два юных разбойника, но ты-то?!
– А что я? – хмыкнул дварх. – Релир, не думаешь же ты, что я хоть на минуту выпускал их из виду? Ничего бы с ними не случилось.
– Иногда я думаю, – тяжело вздохнул дварх-полковник, – что несмотря на твои две тысячи лет, ты еще больший мальчишка, чем Сандер. Как ты вообще мог допустить, чтобы на борт пробрался заяц? Не верю, что ты не знал о нем!
– Знал, конечно... – тихонько рассмеялся Асиарх. – А ты никогда не интересовался, кем обычно становятся мальчишки и девчонки, достаточно смелые, чтобы пробраться на уходящий в боевой рейд корабль? Поинтересуйся, не повредит...
Релир на секунду задумался, потом повернулся к продолжающему ковырять ботинком пол Сандеру. В его глазах горело изумление.
– Прирожденный пилот?! Ты уверен?
– Полностью, – фыркнул Асиарх. – У него дар. Тех, у кого нет дара прирожденного пилота, любой дварх завернет обратно, нечего им на крейсерах до совершеннолетия делать. А вот прирожденные пилоты совсем другое дело...
– Понятно.
– Самое интересное, что его новый друг такой же. Я это понял, когда Василий прыгнул вслед за Сандером, мне управляющие синапсы обожгло от силы его дара.
– Что ж, Иван, – повернулся к ничего не понимающему красноармейцу Релир. – Поздравляю, у вашего младшего брата очень редкий и очень ценный талант.
– Талант?
– Да, через несколько лет он будет способен водить в космосе все, что только может летать. А лам-истребители вообще способны пилотировать только такие, как он. Я думаю, что сразу по прилету домой стоит определить этих двоих приятелей в летную школу. Хотя туда обычно принимают только с четырнадцати, но для прирожденных пилотов сделают исключение. А то эта парочка без должного присмотра крейсер угнать способна...
– Не понимаю, – буркнул Иван. – Но школа лишней не будет, чему бы там не учили. Может хоть немного к порядку приучат. Совсем без меня разбаловался.
– Да шо я, Вань, – смущенно пробормотал Васька, понявший только, что драть его сейчас не станут, и чрезвычайно обрадовавшийся данному обстоятельству. – Я ж ничо... Не буду я больше...
– Ты лучше поменьше этого юного разбойника слушай, – ответил вместо брата Релир. – Он, хоть и прирожденный пилот, но отъявленный разгильдяй.
Потом он повернулся к Сандеру, на лице которого был написан восторг.
– Не сильно-то радуйся, драгоценный ты наш, – мрачно сказал дварх-полковник. – Если ты в летной школе попытаешься учинить что-нибудь в этом роде, то к тебе дварха персонального приставят. А то и отчислят. Учись видеть последствия собственных поступков и хоть немного думать перед тем, как делать