Страница:
Дмитрий Емец
Таня Гроттер и Исчезающий Этаж
Глава 1
Чемодан с привидениями
Что-то пролетело со свистом, кто-то завопил, где-то посыпались стекла. Обычное утро обычного дня в обычной школе для трудновоспитуемых волшебников Тибидохс, что находится на острове Буяне в море-океане.
Черные Шторы ехидно захихикали. Таня Гроттер оторвалась от толстенного справочника «Драконы: разведение, дрессировка, лечение» и подбежала к окну. На небольшой поляне перед Тибидохсом происходило нечто интересное. Два здоровенных циклопа, которым было поручено носить валуны для строительства, поссорились и теперь с увлечением выколачивали друг из друга пыль узловатыми дубинками. Одна из дубинок разлетелась, и ее обломок, описав в воздухе красивую дугу, свалился точно на нос богатырю Усыне, который, подложив под щеку носилки, мирно дремал в тени Лукоморского дуба.
Минутой позже Таня наблюдала, как Усыня, сцапав одного из циклопов за ноги, со свистом раскручивает его. Явившиеся на вопли другие богатыри-вышибалы Дубыня и Горыня, обнаружив, что нос у их братца распух и приобрел цвет свеклы, принялись хохотать. Они размахивали руками, подталкивали друг друга и в конце концов обрушили чудом уцелевший до сих пор участок стены. А тут еще Усыня отпустил ноги циклопа и тот, свечкой взмыв в поднебесье, врезался головой в Большую Башню. Посыпались кирпичи. Циклоп же, как ни в чем не бывало, поднялся и потрогал лоб.
– Просто сут снает сто такое! Опять сыска будет! – недовольно прошепелявил он.
Привлеченная шумом, на балкончик Большой Башни выскочила доцент кафедры нежитеведения Медузия Горгонова. За шиворот она держала пинающегося болотного хмыря. Она только что поймала его на столешнице у себя в кабинете, где он выцарапывал гвоздем всякие гадости.
Заметив осыпавшуюся стену, Медузия от возмущения разжала ладонь. Болотный хмырь, точно жаба, плюхнулся на пол и быстро улепетнул куда-то, ругаясь нехорошими словами и грозя Тибидохсу неприятностями.
Но доцент Горгонова уже забыла о нем. Ей надо было разобраться с распоясавшимися циклопами и братьями-богатырями. Щеки у Медузии запылали, а волосы зашипели как змеи. Впрочем, почему как? Только – тшш! – какой же женщине понравится, когда открывают ее маленькие тайны?
– Искрис фронтис! – крикнула Медузия.
Из ее магического кольца вылетела ослепительная боевая искра, и несколько большущих валунов сразу рассыпались в порошок. Громадные циклопы попадали на землю и безуспешно попытались спрятаться за травинками, покрытыми белой изморозью. Им было хорошо известно, что с разгневанной Медузией шутки плохи.
– Полниссимо-дебилиссимо! Что это такое? – крикнула доцент Горгонова. – Две недели работы и – никакого результата! Развалили даже то, что не тронули титаны! Вы понимаете, балбесы, что детям негде жить? Что крыша протекает? Что своды Тибидохса вот-вот рухнут?
Циклопы мелко задрожали, а богатыри-вышибалы виновато потупились.
– Мы чего? Мы ничего… Циклопы… ы-ы… сами первые начали, – забубнил Усыня, удрученно шмыгая своим свекольным носом.
– Сами? А ну марш работать, или останетесь без обеда! – нахмурилась Медузия и вскинула кольцо, полыхнувшее новой искрой. Искра, как это бывает у магов, придавала заклинанию необходимую силу: – Голодронус голодрыгус!
Таня слышала это заклинание впервые. «Интересно, для чего оно служит?» – задумалась она, но тотчас ощутила такой волчий голод, что едва не вцепилась зубами в Черные Шторы. В этот миг она могла съесть абсолютно все, даже позавчерашнюю овсяную кашу тети Нинели с образовавшейся на ней корочкой, которую Пипа называла пуленепробиваемой. Таня сообразила, что магия Медузии случайно зацепила и ее: ведь она тоже видела искру.
Циклопы и братья-богатыри разом зашевелились и поспешно принялись сгребать камни в кучу. Голод подгонял их.
– Никакого обеда, пока не закончите уборку! Ясно вам? Тунеядцы! – крикнула Медузия. Она круто повернулась и, как всегда стремительная, ушла с балкончика.
Жуя случайно оставшийся после завтрака бутерброд, Таня отодвинулась от окна и снова взяла в руки книгу. Не вечно же ей смотреть на циклопов? К тому же из здоровенной трещины в потолке за шиворот девочке давно стекала струйка воды.
«А ведь это из-за меня все мучаются!» – виновато подумала Таня.
После той истории, когда она неосторожно выпустила из подземелья титанов, а те, сражаясь с Чумой-дель-Торт, разнесли половину Тибидохса, здесь стало невозможно жить. Если разобраться, от всей огромной школы трудновоспитуемых волшебников остался только подвал, Зал Двух Стихий и Большая Башня с Главной Лестницей. Но и они порядком пострадали.
По коридорам бродили сквозняки, среди ночи начинали хлопать рамы, а в многочисленные трещины захлестывал дождь. Даже призракам, во множестве населявшим Тибидохс, и тем было неуютно. Лишившись своей любимой Башни Привидений, где они знали каждый закуток, призраки толпами шатались ночами по коридорам, стонали, гремели цепями и портили всем настроение.
К тому же время было далеко не летнее. Декабрь. А разве возможно как следует заниматься, когда в классе по практической магии обледенел весь пол? А на снятии сглаза все ученики вынуждены сидеть в шубах, а зубы все равно стучат так, что не выговоришь ни одного заклинания?
Таня встала, чтобы захлопнуть распахнувшуюся от сквозняка дверь. Закрывая ее, она случайно увидела, как по коридору на цыпочках прошмыгнул Поклеп Поклепыч – маленький кособокий человечек с крошечными глазками-буравчиками, бывший черный маг, перешедший в белые. К груди он прижимал здоровенную живую рыбину, колотившую его по носу хвостом. Таня догадалась, что суровый завуч Тибидохса бежит к пруду кормить русалку. Все удивлялись, что пруд с русалкой до сих пор не замерз, и говорили, что тут точно не обошлось без мощной магии. От постоянного переедания русалка жутко растолстела, и характер у нее сделался на редкость сварливым. Целыми днями она валялась в тине, уплетала рыбу и швыряла во влюбленного Поклепа водорослями и улитками.
И угораздило же обиженного купидончика подкараулить завуча и пустить в него стрелу! Академик Сарданапал уже несколько раз порывался снять с Поклепа заклятие, но безуспешно. Любовная магия самая тонкая и сложная из всех магий. Снять ее может лишь тот, кто наложил. Да вот только купидончик наотрез отказывался – все еще дулся на Поклепа, сломавшего его любимый лук.
– Ох уж эти русалки! Одно слово: нежить! Недавно пиявками его всего облепила – просто из озорства. Любишь, мол, так докажи. Так и ходил, бедолага, весь в пиявках. Одна прям даже на носу, – ворчала Ягге.
Прежде она не особенно жаловала Поклепа, а теперь порой даже принималась его жалеть. Ягге была старая волшебница, заправлявшая в магпункте. Кроме того, она приходилась еще и родной бабушкой Баб-Ягуну, хорошему приятелю Тани.
Таня сосредоточилась и, заставив ускользающие мысли вновь течь в одном направлении, засела за занятия. Ей пришлось это сделать, потому что справочник «Драконы: разведение, дрессировка, лечение» начал уже недовольно фыркать и пускать искры. Еще немного, и он подпалил бы одеяло на кровати. С драконами лучше не шутить, даже если это не сами драконы, а всего лишь книга о них.
С недавних пор, не без влияния своего друга Ваньки Валялкина, Таня твердо решила, что посвятит свою жизнь ветеринарной магии. Разве это не замечательно – лечить сфинксов, гарпий, русалок, кентавров, драконов, которых год от года становится в волшебном мире все меньше и меньше? И это в волшебном! В мире же лопухоидов эти диковинные полумагические существа почти совсем перестали встречаться. Недаром лопухоиды – обычные люди – почти уже перестали в них верить.
К тому же Таня надеялась, что умение ладить с драконами поможет ей показать хорошие результаты в любимой игре всех магов – в драконболе. Правила игры просты: две команды по десять игроков, два дракона и пять мячей: чихательный, пламягасительный, одурительный, перцовый и обездвиживающий. Воротами служит пасть неприятельского дракона. Не каждому по силам забросить туда мяч, особенно потому, что битва ведется в воздухе. К тому же дракон соперничающей команды вовсе не сидит на месте, послушно разинув рот. Ничего подобного! Напротив, он стремительно перемещается, изрыгает огонь и изо всех сил пытается проглотить замешкавшихся игроков. Поэтому нередко получается, что до окончания матча добрая половина нападающих томится в тесном драконьем желудке и надеется, что кто-нибудь забросит ему в пасть перцовый мяч, который заставит дракона их выплюнуть.
Именно поэтому Таня и мечтала теперь узнать все о драконах и поладить с ними. Вспыльчивые, стремительные, яростные, драконы никому не подчинялись и не терпели никакой дрессировки. Даже к игрокам своей команды они привыкали с огромным трудом и часто, перепутав, заглатывали их вместо игроков противника.
Таня вздохнула и перевернула страницу. До чего же тоскливо сидеть и зубрить один параграф за другим. Особенно тоскливо потому, что это не домашнее задание, а собственная блажь.
Таня поморщилась. Вечно в этих справочниках понапишут, а потом ломай голову, разбирайся!
«Надо будет спросить завтра у Тарараха. Уж он-то точно знает, как пичкать драконов», – подумала она.
Бессмертный питекантроп Тарарах – преподаватель ветеринарной магии – был ее любимым учителем. Разве только на нежитеведение к Медузии Горгоновой она ходила с таким же удовольствием. Да это и не удивительно, так как предметы во многом пересекались. Среди магических и полумагических существ встречалось немало опасной нежити, которую, перед тем как лечить, требовалось еще и укротить. Именно этим – укрощением нежити и изучением ее привычек – Медузия и занималась.
Неожиданно кто-то сильно толкнул дверь, и ввалилась Гробыня Склепова, соседка Тани по комнате. Гробыня была девочкой из темных магов с очень специфическим чувством юмора. Это ее кровать в форме гигантского гроба занимала почти все пространство у окна. А вешалкой ей служил скелет по прозвищу Паж. Пару раз в месяц он оживал и начинал бродить по комнате, щелкая зубами. Однажды он даже сожрал Танины ботинки.
Одним словом, Гробыня Склепова была та еще особа. Худшей соседки по комнате не могло привидеться даже в кошмарном сне. Впрочем, Таня не жаловалась. Дочка дяди Германа Пипа, с которой она росла до того как попала в Тибидохс, была ничуть не лучше.
Покосившись на Таню, Гробыня, не разуваясь, плюхнулась на кровать.
– Привет, дурацкая сиротка! У меня для тебя прекрасная новость. От этой новости ты облысеешь, а на носу у тебя появится новая родинка, еще безобразнее той, которой ты лишилась по милости Той-Кого-Нет! – заявила она.
Таня оценивающе посмотрела на Гробыню, прикидывая, не запустить ли в нее боевой искрой. Ладно, пускай живет. Если Гробыня в чем-то и виновата, так только в том, что у нее дома был скользкий подоконник, а у детской кроватки, куда ее впервые положили, не оказалось дна.
– Ну и что за новость? – спросила она.
Гробыня сложила ладонь подзорной трубой и, нарочито затягивая паузу, с интересом стала разглядывать Таню в дырочку.
– Как, ты не знаешь? Ты в курсе, что тебя завтра отсюда выпирают? Только вообрази: возвращаешься к своему зелененькому дядечке-вурдалаку и его толстой жене, у которых ты жила на лоджии! Здравствуйте, вот и я, дайте мне дырку от бублика на обед и фантик от конфеты на сладкое!
– С какой это стати? Брось шутить, Склепова! – сказала Таня. Параллельно она припоминала, не натворила ли чего-нибудь в последнее время? Да нет, вроде все было нормально.
Гробыня фыркнула.
– Какие уж тут шуточки? Нас всех отсюда выпирают. Жаль, не тебя одну. Отправляют по домам, пока Тибидохс не отстроят заново. Заниматься тут все равно невозможно, вот Сарданапал и решил отослать всех учеников по домам. Наш декан, профессор Клопп, с ним согласился, так что мы, темные маги, тоже отчаливаем… Ту-ту, на тихом катере! Чао-какао, Тибидохс!
Гробыня встала и, распахнув шкаф, стала бросать на кровать вещи, явно определяя, что взять с собой, а что оставить.
– Не забыть мини-юбку из летучих мышей, перчатки с когтями и чулки на каблуках! Надо, чтобы у лопухоидов сразу глаза на лоб полезли, – бормотала она себе под нос.
«Это правда! Все правда!» – осознала вдруг Таня.
В глазах у нее потемнело. Справочник выскользнул из рук и раздраженно принялся летать по комнате, выдыхая языки пламени, точно заправский дракон. Таня этого даже не заметила. Неужели придется бросать такой родной, такой любимый Тибидохс и возвращаться к дяде Герману и тете Нинели, которые терпеть ее не могут, одевают в обноски и заставляют есть вермишель, такую скользкую, что она дохлым червяком висит на вилке, зато отлично прилепляется к кафелю в кухне?
Слезы сдавили Тане горло. Она не могла больше оставаться в комнате и выбежала в коридор. В общей гостиной она увидела Баб-Ягуна и Ваньку Валялкина, которые, отойдя к окну, о чем-то негромко совещались. Едва взглянув на их убитые лица, Таня догадалась, что им уже все известно. Так вот отчего сегодня они не заходили к ней целый день!
– Почему? Почему вы мне не сказали? А еще друзья называются! Разве честно, что я узнаю обо всем от Гробыни! – крикнула она и, заметив, что оба мальчишки разом повесили носы, бросилась вниз по лестнице.
– Погоди! Никто не понимает, почему Сарданапал так решил! Никто! Тут дело явно нечисто! – крикнул Ванька Валялкин, худенький вихрастый мальчуган в длинной желтой майке, которую когда-то подарил ему отец.
Лучший Танин друг, он единственный из всех учеников упорно отказывался переодеться в плащ и мантию Тибидохса. Мальчуган, две недели прятавший под кроватью гарпию и лечивший ей крыло. И это несмотря на то, что когти гарпии пропитаны смертельным ядом, а об их скверном характере ходят легенды.
Сейчас Ванька бросился было следом за Таней, но вскоре остановился и беспомощно сел на ступеньку.
Таня сама не помнила, как проскочила Зал Двух Стихий, свернула в широкий преподавательский коридор и оказалась у нового кабинета Сарданапала, куда он перебрался, когда рухнула Башня Привидений. Она толкнула дверь и, глотая слезы, вбежала туда.
Таня застала Сарданапала в минуту крайней занятости. Академик белой магии, лауреат премии Волшебных Подтяжек, глава легендарного Тибидохса Сарданапал Черноморов гонялся вокруг стола за своим золотым сфинксом. Голодные книги по черной магии, которыми он иногда пользовался для снятия заклятий, взволнованно подскакивали и бились о прутья большой клетки.
– Нет, ты видела этого нахала? Утащил у меня мясо. А мне книги кормить! – заметив Таню, пожаловался академик.
Роскошные усы Сарданапала гневно завивались в колечки, а длиннющая борода то становилась невидимой, но вновь появлялась.
Таня хотела что-то сказать, но не смогла. Она лишь всхлипнула и, повернувшись, попыталась выбежать из кабинета. Сарданапал поймал ее за руку.
– Что с тобой, девочка? Опять снилась Чума-дель-Торт? – с беспокойством спросил он.
Во всем Тибидохсе только двое – сама Таня и академик – не боялись называть грозную волшебницу, повелительницу хаоса, по имени. Остальные предпочитали употреблять неопределенное – Та-Кого-Нет.
– Это п-правда? Правда, что завтра надо будет в-возвращаться к лопухоидам? – заикаясь, выговорила Таня.
Усы Сарданапала удрученно повисли.
– Увы, – вздохнул он. – Увы! Видит Древнир, я старался, чтобы вы узнали об этом как можно позже, но другого выхода просто нет… На пару месяцев придется прервать занятия. Я знаю, что тебе не хочется к дяде Герману и тете Нинели, но хотя бы на время… Иначе просто невозможно.
– Но почему?
Академик беспомощно развел руками, словно пытаясь разом охватить многочисленные трещины на стенах и потолке.
– Сама видишь! Тибидохс, которым мы всегда так гордились, походит на решето. Позавчера рухнула еще одна угловая башня, а остальные держатся на честном слове. Магия уже не помогает. Да и какая тут магия? Не положишь же между каждым кирпичом по заклинанию? А отстроить Тибидохс за одну ночь было бы не по силам даже великому Древниру.
– А циклопы? А богатыри Усыня, Горыня и Дубыня? Они же работают! – недоверчиво спросила Таня.
Сарданапал презрительно поморщился.
– Как работают, ты видела? Эти гиганты удивительно бестолковы. Одну стену поставят – две обрушат. В Тибидохсе холодно, неуютно. Атланты уже не держат своды – что они могут держать, когда все обвалилось? – и от безделья шатаются по коридорам. Вчера кто-то из них случайно наступил на профессора Клоппа – замечательного ученого и великолепного мага. Вот только в темноте его лысина смахивает на гриб, так что ошибку атлантов в принципе можно понять. У бедняги три закрытых перелома. Конечно, Ягге срастит ему кости, но потребуется время. Вот я и решил, что стоит вас всех выселить хотя бы на время и устроить капитальный ремонт. Согнать сюда всю нежить, всех леших, всех великанов, пригласить со стороны побольше джиннов – и заставить всех строить. Тогда будет толк.
– Но зачем нам уезжать? Мы могли бы жить в Большой Башне! Она же крепкая, да и места всем хватит! – цепляясь за последнюю соломинку, предложила Таня.
Усы Сарданапала выпрямились и заметались, как автомобильные дворники.
– Нет, нет и еще раз нет, – непреклонно сказал он. – Здесь никто не останется. Да, Большая Башня крепкая, но… Видишь ли, есть еще одна причина, о которой ты представления не имеешь…
Академик опасливо оглянулся на сфинкса, чуть поклонился, поднес палец к губам и прошептал:
– Только учти: то, что я скажу, секрет! Никто не должен об этом знать! Клянешься сохранить тайну?
Таня пообещала. Сарданапал наклонился к самому ее уху и сказал негромко:
– Три дня назад мы с Медузией и Поклеп Поклепычем спустились в подвал и обнаружили, что фундамент дал трещины.
Таня пожала плечами. Она не увидела в этой новости ничего кошмарного или хотя бы интересного.
– Ну и что? – спросила она. – Трещин теперь везде полно! Вон угловая башня рухнула, и ничего, никто не испугался. Замазать их, да и все дела!
Сарданапал укоризненно посмотрел на нее.
– Ты не понимаешь. Трещины совсем близко от Жутких Ворот! И каждую секунду они могут пойти вглубь. Тогда из темницы вырвется хаос, вырвутся древние боги и не оставят от острова камня на камне! Это главная причина, по которой мы настаиваем, чтобы все ученики покинули Тибидохс. Здесь останемся только мы, преподаватели, и займемся ремонтом всерьез. Надеюсь, мы сумеем укрепить подвалы и создать прочную магическую преграду. Только помни: никому не слова!
– Договорились, – кивнула Таня.
Серьезность Сарданапала передалась и ей. Теперь она понимала, чем опасны трещины в фундаменте. Ведь Тибидохс не только школа для трудновоспитуемых юных волшебников с «белым» и «черным» отделениями. Тибидохс – это еще и крепость-тюрьма, в подвалах которой заточены древние духи, языческие боги и хаос.
После того как Шурасик, порабощенный Той-Кого-Нет, золотым мечом перерубил волос Древнира, тысячелетиями сохранявшийся баланс сил между добром и злом был нарушен. И хотя она, Таня Гроттер, сумела не позволить Чуме-дель-Торт открыть Жуткие Ворота и дать ей освободить хаос, такая угроза по-прежнему существовала. Силы зла бессмертны. Они там, в подвале – ревут и сотрясают Ворота. Теперь все время придется быть начеку.
– Можно я останусь? Я буду помогать. Ну пожалуйста! – попросила Таня.
Сарданапал покачал головой.
– Невозможно. Если останешься ты, захотят остаться и другие, а сама понимаешь, к чему это может привести… Мы и так идем на риск – отпускаем в мир к лопухоидам целую кучу недоученных волшебников! Кошмар! Поклеп Поклепыч уже сейчас в ужасе от того, что вы там натворите.
Тане стало стыдно, что она не смогла сдержаться и ворвалась в кабинет к академику. Теперь, когда она узнала правду, ей стало ясно, что решение Сарданапала было единственно верным и отменить его не удастся.
– Кстати, Танюш, у меня к тебе одно поручение… – продолжал академик. – Не в службу, а в дружбу. Тебе придется кое-что захватить с собой в мир к лопухоидам. Медузия подумала и… э-э… я решил, что во время ремонта многое может пострадать или потеряться. Будет лучше, если мы отдадим их тому, кому доверяем.
– Что взять с собой? – заинтересовалась Таня.
Сарданапал наморщил лоб. Его усы запрыгали с таким оживлением и вдохновением, точно дирижировали симфонией.
– Во-первых, ты возьмешь с собой Черные Шторы… – сказал он.
Таня едва не застонала. Только Черных Штор ей не хватало! Можно подумать, что они здесь, в Тибидохсе, попортили ей мало крови.
– Ой, только не это! Зачем они мне нужны? Они же будут ночью летать и подглядывать сны. Или напугают кого-нибудь до полусмерти, – возразила она.
– Вот именно поэтому за ними кто-то и должен следить, – парировал Сарданапал.
Таня кивнула. Она знала, что спорить с главой белого отделения Тибидохса бесполезно. Особенно когда Медузия за него подумала, а он решил…
– А еще тебе нужно будет захватить с собой вот это! – Сарданапал щелкнул пальцами, и из-под его стола выполз здоровенный кожаный чемодан.
Чемодан взлетел и на огромной скорости помчался к Тане. Девочка в испуге заслонилась ладонями, уверенная, что ее сейчас сшибет с ног. Но чемодан оказался легким. Похоже было, что он вообще пустой.
– А что там внутри? – спросила Таня, потянувшись к поблескивающим замкам.
– СТОП! А вот открывать его не надо! – быстро сказал академик.
– Почему?
– Видишь ли… – Сарданапал замялся, оценивающе покосившись на Таню. – Ну да ты все равно узнаешь. Там привидения.
– Привидения?.. – уныло переспросила Таня.
Рядом с привидениями Черные Шторы, которые ей подсунули вначале, сразу стали казаться пустяком.
– А какие там привидения? Надеюсь, не Безглазый Ужас?
– Что ты, что ты! – заулыбался академик. – Ужас мы отдадим кому-нибудь из старшеклассников. В этом чемодане всего лишь поручик Ржевский и Недолеченная Дама… Забери их с собой, а то нам они только мешают. Разумеется, ты должна быть очень осторожна: лопухоиды ни за что не должны узнать, что у тебя в чемодане. Они очень неправильно относятся к привидениям. Некоторые, говорят, даже хлопаются в обмороки.
Таня убито уселась на чемодан. Вот так нагрузочка – совершенно в духе академика Черноморова. Ржевский опять будет отмачивать свои идиотские шуточки и щеголять двенадцатью ножами в спине, а Недолеченная Дама с утра и до вечера стонать и жаловаться на болячки.
– Поверь, волноваться тебе не о чем! – бодро продолжал академик, с каждой секундой все сильнее воодушевляясь. – Видишь на ручке сургучную печать? На сургуче оттиск моего кольца. Привидения боятся его до жути. Недаром кольцо когда-то принадлежало повелителю духов! Но даже если бы сургуча и не было, они все равно бы не вылетели.
– Почему? Разве привидения не проходят сквозь каменную кладку, не просачиваются сквозь стены? А тут всего лишь чемодан, – недоверчиво сказала Таня.
– Это особенный чемодан. Видишь ли, он сделан из кожи Минотавра, грозного полубыка, которого когда-то победил Тесей. Привидениям сквозь нее не пройти… Вот смотри!
Сарданапал поднял чемодан и энергично встряхнул его. Из чемодана, правда, никто не вывалился, зато заточенные в нем привидения оживились.
– Ура! Да здравствуют качельки! Еще хочу! – с хохотом закричал поручик Ржевский, а Недолеченная Дама застонала, что умирает, и потребовала, чтобы ей немедленно вызвали доктора.
– Я не могу больше находиться в обществе этого хама! Он не меняет носки и все время рассказывает одни и те же анекдоты! Он курит вонючие папиросы! Он наступает мне на шляпу с розочками! – пожаловалась она.
– Она все врет! – возмущенно закричал поручик. – Это меня от нее надо спасать! Она целый день пьет йод и перечисляет свои болячки! А эта ее шляпка с розочкой! Еще бы кактус нацепила! В гробу я ее видел в белых тапочках!
Таня с академиком понимающе переглянулись. Недолеченная Дама опять запричитала, грозя, что сейчас прибьет этого мужлана зонтиком.
– Не голоси! Чего же ты хочешь? – спросил у нее Сарданапал.
– Поставьте мне градусник! Дайте мне микстуры! Выпейте со мной рюмку зеленки на брудершафт! Или всех поубиваю! Подсыплю в чай крысиной отравы! Буду швыряться моим аппендиксом! – пригрозила Недолеченная Дама.
Академик Черноморов улыбнулся и покрутил у виска пальцем. Похоже, угрозы призрака его позабавили.
– Это они и у дяди Германа будут бесплатные концерты закатывать? К нам же весь дом сбежится! – поинтересовалась Таня.
Черные Шторы ехидно захихикали. Таня Гроттер оторвалась от толстенного справочника «Драконы: разведение, дрессировка, лечение» и подбежала к окну. На небольшой поляне перед Тибидохсом происходило нечто интересное. Два здоровенных циклопа, которым было поручено носить валуны для строительства, поссорились и теперь с увлечением выколачивали друг из друга пыль узловатыми дубинками. Одна из дубинок разлетелась, и ее обломок, описав в воздухе красивую дугу, свалился точно на нос богатырю Усыне, который, подложив под щеку носилки, мирно дремал в тени Лукоморского дуба.
Минутой позже Таня наблюдала, как Усыня, сцапав одного из циклопов за ноги, со свистом раскручивает его. Явившиеся на вопли другие богатыри-вышибалы Дубыня и Горыня, обнаружив, что нос у их братца распух и приобрел цвет свеклы, принялись хохотать. Они размахивали руками, подталкивали друг друга и в конце концов обрушили чудом уцелевший до сих пор участок стены. А тут еще Усыня отпустил ноги циклопа и тот, свечкой взмыв в поднебесье, врезался головой в Большую Башню. Посыпались кирпичи. Циклоп же, как ни в чем не бывало, поднялся и потрогал лоб.
– Просто сут снает сто такое! Опять сыска будет! – недовольно прошепелявил он.
Привлеченная шумом, на балкончик Большой Башни выскочила доцент кафедры нежитеведения Медузия Горгонова. За шиворот она держала пинающегося болотного хмыря. Она только что поймала его на столешнице у себя в кабинете, где он выцарапывал гвоздем всякие гадости.
Заметив осыпавшуюся стену, Медузия от возмущения разжала ладонь. Болотный хмырь, точно жаба, плюхнулся на пол и быстро улепетнул куда-то, ругаясь нехорошими словами и грозя Тибидохсу неприятностями.
Но доцент Горгонова уже забыла о нем. Ей надо было разобраться с распоясавшимися циклопами и братьями-богатырями. Щеки у Медузии запылали, а волосы зашипели как змеи. Впрочем, почему как? Только – тшш! – какой же женщине понравится, когда открывают ее маленькие тайны?
– Искрис фронтис! – крикнула Медузия.
Из ее магического кольца вылетела ослепительная боевая искра, и несколько большущих валунов сразу рассыпались в порошок. Громадные циклопы попадали на землю и безуспешно попытались спрятаться за травинками, покрытыми белой изморозью. Им было хорошо известно, что с разгневанной Медузией шутки плохи.
– Полниссимо-дебилиссимо! Что это такое? – крикнула доцент Горгонова. – Две недели работы и – никакого результата! Развалили даже то, что не тронули титаны! Вы понимаете, балбесы, что детям негде жить? Что крыша протекает? Что своды Тибидохса вот-вот рухнут?
Циклопы мелко задрожали, а богатыри-вышибалы виновато потупились.
– Мы чего? Мы ничего… Циклопы… ы-ы… сами первые начали, – забубнил Усыня, удрученно шмыгая своим свекольным носом.
– Сами? А ну марш работать, или останетесь без обеда! – нахмурилась Медузия и вскинула кольцо, полыхнувшее новой искрой. Искра, как это бывает у магов, придавала заклинанию необходимую силу: – Голодронус голодрыгус!
Таня слышала это заклинание впервые. «Интересно, для чего оно служит?» – задумалась она, но тотчас ощутила такой волчий голод, что едва не вцепилась зубами в Черные Шторы. В этот миг она могла съесть абсолютно все, даже позавчерашнюю овсяную кашу тети Нинели с образовавшейся на ней корочкой, которую Пипа называла пуленепробиваемой. Таня сообразила, что магия Медузии случайно зацепила и ее: ведь она тоже видела искру.
Циклопы и братья-богатыри разом зашевелились и поспешно принялись сгребать камни в кучу. Голод подгонял их.
– Никакого обеда, пока не закончите уборку! Ясно вам? Тунеядцы! – крикнула Медузия. Она круто повернулась и, как всегда стремительная, ушла с балкончика.
Жуя случайно оставшийся после завтрака бутерброд, Таня отодвинулась от окна и снова взяла в руки книгу. Не вечно же ей смотреть на циклопов? К тому же из здоровенной трещины в потолке за шиворот девочке давно стекала струйка воды.
«А ведь это из-за меня все мучаются!» – виновато подумала Таня.
После той истории, когда она неосторожно выпустила из подземелья титанов, а те, сражаясь с Чумой-дель-Торт, разнесли половину Тибидохса, здесь стало невозможно жить. Если разобраться, от всей огромной школы трудновоспитуемых волшебников остался только подвал, Зал Двух Стихий и Большая Башня с Главной Лестницей. Но и они порядком пострадали.
По коридорам бродили сквозняки, среди ночи начинали хлопать рамы, а в многочисленные трещины захлестывал дождь. Даже призракам, во множестве населявшим Тибидохс, и тем было неуютно. Лишившись своей любимой Башни Привидений, где они знали каждый закуток, призраки толпами шатались ночами по коридорам, стонали, гремели цепями и портили всем настроение.
К тому же время было далеко не летнее. Декабрь. А разве возможно как следует заниматься, когда в классе по практической магии обледенел весь пол? А на снятии сглаза все ученики вынуждены сидеть в шубах, а зубы все равно стучат так, что не выговоришь ни одного заклинания?
Таня встала, чтобы захлопнуть распахнувшуюся от сквозняка дверь. Закрывая ее, она случайно увидела, как по коридору на цыпочках прошмыгнул Поклеп Поклепыч – маленький кособокий человечек с крошечными глазками-буравчиками, бывший черный маг, перешедший в белые. К груди он прижимал здоровенную живую рыбину, колотившую его по носу хвостом. Таня догадалась, что суровый завуч Тибидохса бежит к пруду кормить русалку. Все удивлялись, что пруд с русалкой до сих пор не замерз, и говорили, что тут точно не обошлось без мощной магии. От постоянного переедания русалка жутко растолстела, и характер у нее сделался на редкость сварливым. Целыми днями она валялась в тине, уплетала рыбу и швыряла во влюбленного Поклепа водорослями и улитками.
И угораздило же обиженного купидончика подкараулить завуча и пустить в него стрелу! Академик Сарданапал уже несколько раз порывался снять с Поклепа заклятие, но безуспешно. Любовная магия самая тонкая и сложная из всех магий. Снять ее может лишь тот, кто наложил. Да вот только купидончик наотрез отказывался – все еще дулся на Поклепа, сломавшего его любимый лук.
– Ох уж эти русалки! Одно слово: нежить! Недавно пиявками его всего облепила – просто из озорства. Любишь, мол, так докажи. Так и ходил, бедолага, весь в пиявках. Одна прям даже на носу, – ворчала Ягге.
Прежде она не особенно жаловала Поклепа, а теперь порой даже принималась его жалеть. Ягге была старая волшебница, заправлявшая в магпункте. Кроме того, она приходилась еще и родной бабушкой Баб-Ягуну, хорошему приятелю Тани.
Таня сосредоточилась и, заставив ускользающие мысли вновь течь в одном направлении, засела за занятия. Ей пришлось это сделать, потому что справочник «Драконы: разведение, дрессировка, лечение» начал уже недовольно фыркать и пускать искры. Еще немного, и он подпалил бы одеяло на кровати. С драконами лучше не шутить, даже если это не сами драконы, а всего лишь книга о них.
С недавних пор, не без влияния своего друга Ваньки Валялкина, Таня твердо решила, что посвятит свою жизнь ветеринарной магии. Разве это не замечательно – лечить сфинксов, гарпий, русалок, кентавров, драконов, которых год от года становится в волшебном мире все меньше и меньше? И это в волшебном! В мире же лопухоидов эти диковинные полумагические существа почти совсем перестали встречаться. Недаром лопухоиды – обычные люди – почти уже перестали в них верить.
К тому же Таня надеялась, что умение ладить с драконами поможет ей показать хорошие результаты в любимой игре всех магов – в драконболе. Правила игры просты: две команды по десять игроков, два дракона и пять мячей: чихательный, пламягасительный, одурительный, перцовый и обездвиживающий. Воротами служит пасть неприятельского дракона. Не каждому по силам забросить туда мяч, особенно потому, что битва ведется в воздухе. К тому же дракон соперничающей команды вовсе не сидит на месте, послушно разинув рот. Ничего подобного! Напротив, он стремительно перемещается, изрыгает огонь и изо всех сил пытается проглотить замешкавшихся игроков. Поэтому нередко получается, что до окончания матча добрая половина нападающих томится в тесном драконьем желудке и надеется, что кто-нибудь забросит ему в пасть перцовый мяч, который заставит дракона их выплюнуть.
Именно поэтому Таня и мечтала теперь узнать все о драконах и поладить с ними. Вспыльчивые, стремительные, яростные, драконы никому не подчинялись и не терпели никакой дрессировки. Даже к игрокам своей команды они привыкали с огромным трудом и часто, перепутав, заглатывали их вместо игроков противника.
Таня вздохнула и перевернула страницу. До чего же тоскливо сидеть и зубрить один параграф за другим. Особенно тоскливо потому, что это не домашнее задание, а собственная блажь.
«ЗАГАДКА ОГНЕМЕТАНИЯ– По восемь ведер! – повторила Таня, прикидывая, каким образом вливать эти ведра в дракона, если он, к примеру, не захочет открыть пасть? Ноздри ему зажимать? Или, может, явиться с половником и: «Ути-пути! Открой ротик, малютка! Ложечку за мамочку, ложечку за папочку! И не вздумай толкать ведро, а то так рванет, что от мамочки шнурков не останется!»
Если ваш дракон перестал выдыхать огонь, это свидетельствует о его внутреннем затухании. В этом случае должна помочь настойка красного перца, горчицы и серы обыкновенной в сочетании 3:4:2, разбавленная нитроглицерином пополам со ртутью. Поить три раза в день по восемь ведер. Смесь взрывоопасна! Не взбалтывать и тщательно соблюдать пропорцию».
Таня поморщилась. Вечно в этих справочниках понапишут, а потом ломай голову, разбирайся!
«Надо будет спросить завтра у Тарараха. Уж он-то точно знает, как пичкать драконов», – подумала она.
Бессмертный питекантроп Тарарах – преподаватель ветеринарной магии – был ее любимым учителем. Разве только на нежитеведение к Медузии Горгоновой она ходила с таким же удовольствием. Да это и не удивительно, так как предметы во многом пересекались. Среди магических и полумагических существ встречалось немало опасной нежити, которую, перед тем как лечить, требовалось еще и укротить. Именно этим – укрощением нежити и изучением ее привычек – Медузия и занималась.
Неожиданно кто-то сильно толкнул дверь, и ввалилась Гробыня Склепова, соседка Тани по комнате. Гробыня была девочкой из темных магов с очень специфическим чувством юмора. Это ее кровать в форме гигантского гроба занимала почти все пространство у окна. А вешалкой ей служил скелет по прозвищу Паж. Пару раз в месяц он оживал и начинал бродить по комнате, щелкая зубами. Однажды он даже сожрал Танины ботинки.
Одним словом, Гробыня Склепова была та еще особа. Худшей соседки по комнате не могло привидеться даже в кошмарном сне. Впрочем, Таня не жаловалась. Дочка дяди Германа Пипа, с которой она росла до того как попала в Тибидохс, была ничуть не лучше.
Покосившись на Таню, Гробыня, не разуваясь, плюхнулась на кровать.
– Привет, дурацкая сиротка! У меня для тебя прекрасная новость. От этой новости ты облысеешь, а на носу у тебя появится новая родинка, еще безобразнее той, которой ты лишилась по милости Той-Кого-Нет! – заявила она.
Таня оценивающе посмотрела на Гробыню, прикидывая, не запустить ли в нее боевой искрой. Ладно, пускай живет. Если Гробыня в чем-то и виновата, так только в том, что у нее дома был скользкий подоконник, а у детской кроватки, куда ее впервые положили, не оказалось дна.
– Ну и что за новость? – спросила она.
Гробыня сложила ладонь подзорной трубой и, нарочито затягивая паузу, с интересом стала разглядывать Таню в дырочку.
– Как, ты не знаешь? Ты в курсе, что тебя завтра отсюда выпирают? Только вообрази: возвращаешься к своему зелененькому дядечке-вурдалаку и его толстой жене, у которых ты жила на лоджии! Здравствуйте, вот и я, дайте мне дырку от бублика на обед и фантик от конфеты на сладкое!
– С какой это стати? Брось шутить, Склепова! – сказала Таня. Параллельно она припоминала, не натворила ли чего-нибудь в последнее время? Да нет, вроде все было нормально.
Гробыня фыркнула.
– Какие уж тут шуточки? Нас всех отсюда выпирают. Жаль, не тебя одну. Отправляют по домам, пока Тибидохс не отстроят заново. Заниматься тут все равно невозможно, вот Сарданапал и решил отослать всех учеников по домам. Наш декан, профессор Клопп, с ним согласился, так что мы, темные маги, тоже отчаливаем… Ту-ту, на тихом катере! Чао-какао, Тибидохс!
Гробыня встала и, распахнув шкаф, стала бросать на кровать вещи, явно определяя, что взять с собой, а что оставить.
– Не забыть мини-юбку из летучих мышей, перчатки с когтями и чулки на каблуках! Надо, чтобы у лопухоидов сразу глаза на лоб полезли, – бормотала она себе под нос.
«Это правда! Все правда!» – осознала вдруг Таня.
В глазах у нее потемнело. Справочник выскользнул из рук и раздраженно принялся летать по комнате, выдыхая языки пламени, точно заправский дракон. Таня этого даже не заметила. Неужели придется бросать такой родной, такой любимый Тибидохс и возвращаться к дяде Герману и тете Нинели, которые терпеть ее не могут, одевают в обноски и заставляют есть вермишель, такую скользкую, что она дохлым червяком висит на вилке, зато отлично прилепляется к кафелю в кухне?
Слезы сдавили Тане горло. Она не могла больше оставаться в комнате и выбежала в коридор. В общей гостиной она увидела Баб-Ягуна и Ваньку Валялкина, которые, отойдя к окну, о чем-то негромко совещались. Едва взглянув на их убитые лица, Таня догадалась, что им уже все известно. Так вот отчего сегодня они не заходили к ней целый день!
– Почему? Почему вы мне не сказали? А еще друзья называются! Разве честно, что я узнаю обо всем от Гробыни! – крикнула она и, заметив, что оба мальчишки разом повесили носы, бросилась вниз по лестнице.
– Погоди! Никто не понимает, почему Сарданапал так решил! Никто! Тут дело явно нечисто! – крикнул Ванька Валялкин, худенький вихрастый мальчуган в длинной желтой майке, которую когда-то подарил ему отец.
Лучший Танин друг, он единственный из всех учеников упорно отказывался переодеться в плащ и мантию Тибидохса. Мальчуган, две недели прятавший под кроватью гарпию и лечивший ей крыло. И это несмотря на то, что когти гарпии пропитаны смертельным ядом, а об их скверном характере ходят легенды.
Сейчас Ванька бросился было следом за Таней, но вскоре остановился и беспомощно сел на ступеньку.
Таня сама не помнила, как проскочила Зал Двух Стихий, свернула в широкий преподавательский коридор и оказалась у нового кабинета Сарданапала, куда он перебрался, когда рухнула Башня Привидений. Она толкнула дверь и, глотая слезы, вбежала туда.
Таня застала Сарданапала в минуту крайней занятости. Академик белой магии, лауреат премии Волшебных Подтяжек, глава легендарного Тибидохса Сарданапал Черноморов гонялся вокруг стола за своим золотым сфинксом. Голодные книги по черной магии, которыми он иногда пользовался для снятия заклятий, взволнованно подскакивали и бились о прутья большой клетки.
– Нет, ты видела этого нахала? Утащил у меня мясо. А мне книги кормить! – заметив Таню, пожаловался академик.
Роскошные усы Сарданапала гневно завивались в колечки, а длиннющая борода то становилась невидимой, но вновь появлялась.
Таня хотела что-то сказать, но не смогла. Она лишь всхлипнула и, повернувшись, попыталась выбежать из кабинета. Сарданапал поймал ее за руку.
– Что с тобой, девочка? Опять снилась Чума-дель-Торт? – с беспокойством спросил он.
Во всем Тибидохсе только двое – сама Таня и академик – не боялись называть грозную волшебницу, повелительницу хаоса, по имени. Остальные предпочитали употреблять неопределенное – Та-Кого-Нет.
– Это п-правда? Правда, что завтра надо будет в-возвращаться к лопухоидам? – заикаясь, выговорила Таня.
Усы Сарданапала удрученно повисли.
– Увы, – вздохнул он. – Увы! Видит Древнир, я старался, чтобы вы узнали об этом как можно позже, но другого выхода просто нет… На пару месяцев придется прервать занятия. Я знаю, что тебе не хочется к дяде Герману и тете Нинели, но хотя бы на время… Иначе просто невозможно.
– Но почему?
Академик беспомощно развел руками, словно пытаясь разом охватить многочисленные трещины на стенах и потолке.
– Сама видишь! Тибидохс, которым мы всегда так гордились, походит на решето. Позавчера рухнула еще одна угловая башня, а остальные держатся на честном слове. Магия уже не помогает. Да и какая тут магия? Не положишь же между каждым кирпичом по заклинанию? А отстроить Тибидохс за одну ночь было бы не по силам даже великому Древниру.
– А циклопы? А богатыри Усыня, Горыня и Дубыня? Они же работают! – недоверчиво спросила Таня.
Сарданапал презрительно поморщился.
– Как работают, ты видела? Эти гиганты удивительно бестолковы. Одну стену поставят – две обрушат. В Тибидохсе холодно, неуютно. Атланты уже не держат своды – что они могут держать, когда все обвалилось? – и от безделья шатаются по коридорам. Вчера кто-то из них случайно наступил на профессора Клоппа – замечательного ученого и великолепного мага. Вот только в темноте его лысина смахивает на гриб, так что ошибку атлантов в принципе можно понять. У бедняги три закрытых перелома. Конечно, Ягге срастит ему кости, но потребуется время. Вот я и решил, что стоит вас всех выселить хотя бы на время и устроить капитальный ремонт. Согнать сюда всю нежить, всех леших, всех великанов, пригласить со стороны побольше джиннов – и заставить всех строить. Тогда будет толк.
– Но зачем нам уезжать? Мы могли бы жить в Большой Башне! Она же крепкая, да и места всем хватит! – цепляясь за последнюю соломинку, предложила Таня.
Усы Сарданапала выпрямились и заметались, как автомобильные дворники.
– Нет, нет и еще раз нет, – непреклонно сказал он. – Здесь никто не останется. Да, Большая Башня крепкая, но… Видишь ли, есть еще одна причина, о которой ты представления не имеешь…
Академик опасливо оглянулся на сфинкса, чуть поклонился, поднес палец к губам и прошептал:
– Только учти: то, что я скажу, секрет! Никто не должен об этом знать! Клянешься сохранить тайну?
Таня пообещала. Сарданапал наклонился к самому ее уху и сказал негромко:
– Три дня назад мы с Медузией и Поклеп Поклепычем спустились в подвал и обнаружили, что фундамент дал трещины.
Таня пожала плечами. Она не увидела в этой новости ничего кошмарного или хотя бы интересного.
– Ну и что? – спросила она. – Трещин теперь везде полно! Вон угловая башня рухнула, и ничего, никто не испугался. Замазать их, да и все дела!
Сарданапал укоризненно посмотрел на нее.
– Ты не понимаешь. Трещины совсем близко от Жутких Ворот! И каждую секунду они могут пойти вглубь. Тогда из темницы вырвется хаос, вырвутся древние боги и не оставят от острова камня на камне! Это главная причина, по которой мы настаиваем, чтобы все ученики покинули Тибидохс. Здесь останемся только мы, преподаватели, и займемся ремонтом всерьез. Надеюсь, мы сумеем укрепить подвалы и создать прочную магическую преграду. Только помни: никому не слова!
– Договорились, – кивнула Таня.
Серьезность Сарданапала передалась и ей. Теперь она понимала, чем опасны трещины в фундаменте. Ведь Тибидохс не только школа для трудновоспитуемых юных волшебников с «белым» и «черным» отделениями. Тибидохс – это еще и крепость-тюрьма, в подвалах которой заточены древние духи, языческие боги и хаос.
После того как Шурасик, порабощенный Той-Кого-Нет, золотым мечом перерубил волос Древнира, тысячелетиями сохранявшийся баланс сил между добром и злом был нарушен. И хотя она, Таня Гроттер, сумела не позволить Чуме-дель-Торт открыть Жуткие Ворота и дать ей освободить хаос, такая угроза по-прежнему существовала. Силы зла бессмертны. Они там, в подвале – ревут и сотрясают Ворота. Теперь все время придется быть начеку.
– Можно я останусь? Я буду помогать. Ну пожалуйста! – попросила Таня.
Сарданапал покачал головой.
– Невозможно. Если останешься ты, захотят остаться и другие, а сама понимаешь, к чему это может привести… Мы и так идем на риск – отпускаем в мир к лопухоидам целую кучу недоученных волшебников! Кошмар! Поклеп Поклепыч уже сейчас в ужасе от того, что вы там натворите.
Тане стало стыдно, что она не смогла сдержаться и ворвалась в кабинет к академику. Теперь, когда она узнала правду, ей стало ясно, что решение Сарданапала было единственно верным и отменить его не удастся.
– Кстати, Танюш, у меня к тебе одно поручение… – продолжал академик. – Не в службу, а в дружбу. Тебе придется кое-что захватить с собой в мир к лопухоидам. Медузия подумала и… э-э… я решил, что во время ремонта многое может пострадать или потеряться. Будет лучше, если мы отдадим их тому, кому доверяем.
– Что взять с собой? – заинтересовалась Таня.
Сарданапал наморщил лоб. Его усы запрыгали с таким оживлением и вдохновением, точно дирижировали симфонией.
– Во-первых, ты возьмешь с собой Черные Шторы… – сказал он.
Таня едва не застонала. Только Черных Штор ей не хватало! Можно подумать, что они здесь, в Тибидохсе, попортили ей мало крови.
– Ой, только не это! Зачем они мне нужны? Они же будут ночью летать и подглядывать сны. Или напугают кого-нибудь до полусмерти, – возразила она.
– Вот именно поэтому за ними кто-то и должен следить, – парировал Сарданапал.
Таня кивнула. Она знала, что спорить с главой белого отделения Тибидохса бесполезно. Особенно когда Медузия за него подумала, а он решил…
– А еще тебе нужно будет захватить с собой вот это! – Сарданапал щелкнул пальцами, и из-под его стола выполз здоровенный кожаный чемодан.
Чемодан взлетел и на огромной скорости помчался к Тане. Девочка в испуге заслонилась ладонями, уверенная, что ее сейчас сшибет с ног. Но чемодан оказался легким. Похоже было, что он вообще пустой.
– А что там внутри? – спросила Таня, потянувшись к поблескивающим замкам.
– СТОП! А вот открывать его не надо! – быстро сказал академик.
– Почему?
– Видишь ли… – Сарданапал замялся, оценивающе покосившись на Таню. – Ну да ты все равно узнаешь. Там привидения.
– Привидения?.. – уныло переспросила Таня.
Рядом с привидениями Черные Шторы, которые ей подсунули вначале, сразу стали казаться пустяком.
– А какие там привидения? Надеюсь, не Безглазый Ужас?
– Что ты, что ты! – заулыбался академик. – Ужас мы отдадим кому-нибудь из старшеклассников. В этом чемодане всего лишь поручик Ржевский и Недолеченная Дама… Забери их с собой, а то нам они только мешают. Разумеется, ты должна быть очень осторожна: лопухоиды ни за что не должны узнать, что у тебя в чемодане. Они очень неправильно относятся к привидениям. Некоторые, говорят, даже хлопаются в обмороки.
Таня убито уселась на чемодан. Вот так нагрузочка – совершенно в духе академика Черноморова. Ржевский опять будет отмачивать свои идиотские шуточки и щеголять двенадцатью ножами в спине, а Недолеченная Дама с утра и до вечера стонать и жаловаться на болячки.
– Поверь, волноваться тебе не о чем! – бодро продолжал академик, с каждой секундой все сильнее воодушевляясь. – Видишь на ручке сургучную печать? На сургуче оттиск моего кольца. Привидения боятся его до жути. Недаром кольцо когда-то принадлежало повелителю духов! Но даже если бы сургуча и не было, они все равно бы не вылетели.
– Почему? Разве привидения не проходят сквозь каменную кладку, не просачиваются сквозь стены? А тут всего лишь чемодан, – недоверчиво сказала Таня.
– Это особенный чемодан. Видишь ли, он сделан из кожи Минотавра, грозного полубыка, которого когда-то победил Тесей. Привидениям сквозь нее не пройти… Вот смотри!
Сарданапал поднял чемодан и энергично встряхнул его. Из чемодана, правда, никто не вывалился, зато заточенные в нем привидения оживились.
– Ура! Да здравствуют качельки! Еще хочу! – с хохотом закричал поручик Ржевский, а Недолеченная Дама застонала, что умирает, и потребовала, чтобы ей немедленно вызвали доктора.
– Я не могу больше находиться в обществе этого хама! Он не меняет носки и все время рассказывает одни и те же анекдоты! Он курит вонючие папиросы! Он наступает мне на шляпу с розочками! – пожаловалась она.
– Она все врет! – возмущенно закричал поручик. – Это меня от нее надо спасать! Она целый день пьет йод и перечисляет свои болячки! А эта ее шляпка с розочкой! Еще бы кактус нацепила! В гробу я ее видел в белых тапочках!
Таня с академиком понимающе переглянулись. Недолеченная Дама опять запричитала, грозя, что сейчас прибьет этого мужлана зонтиком.
– Не голоси! Чего же ты хочешь? – спросил у нее Сарданапал.
– Поставьте мне градусник! Дайте мне микстуры! Выпейте со мной рюмку зеленки на брудершафт! Или всех поубиваю! Подсыплю в чай крысиной отравы! Буду швыряться моим аппендиксом! – пригрозила Недолеченная Дама.
Академик Черноморов улыбнулся и покрутил у виска пальцем. Похоже, угрозы призрака его позабавили.
– Это они и у дяди Германа будут бесплатные концерты закатывать? К нам же весь дом сбежится! – поинтересовалась Таня.