Страница:
И он внезапно понял, с чего следует начать. Надо присмотреться к деталям и людям, сравнить старые воспоминания с новыми впечатлениями.
Роберт добрался до ближайшего перекрестка и пошел в произвольном направлении.
Артур решительно отложил «Таймс»: если в руках газета, то в ней неминуемо преподнесены новости, а они хорошими быть не могут хотя бы потому, что сообщают о некоторых переменах в окружающем мире.
В доме раздавалось только мерное тиканье каминных часов. Красота, благодать и спокойствие царили вокруг, доставляя Артуру настоящее наслаждение. Тетушка Жанет уехала обратно в поместье с той же порывистостью, с которой вчера примчалась в Лондон, чтобы немного подкормить «бедного сиротинушку».
Завтрак и ланч были поданы на белоснежном фарфоре без единого цветочка, за окном моросил занудный серый дождик, создавая столь необходимое Артуру настроение, без которого он считал свое душевное равновесие неустойчивым.
– Мне ведь больше ничего не надо, – сказал он вслух. – Я нетребователен и неприхотлив, не нуждаюсь в обществе и пустых беседах, даже пищу употребляю не ради наслаждения вкусом, а потому, что без нее никак нельзя обойтись. Почему же эти женщины постоянно суетятся и нарушают царящую вокруг гармонию? Если надо что-то сделать, вставайте и делайте. Хотите куда-то съездить – ловите кеб и отправляйтесь в путь, не стоит лентяйничать и строить бесконечные планы. Вот мне неплохо бы было заказать новый сюртук.
Артур отставил чашку, со скрипом приподнялся с кресла, разминая затекшие ноги, подошел к зеркалу и попытался втянуть брюшко.
Вредное отражение отказалось подыгрывать: пуговицы, едва удерживающие натянутый на живот жилет, готовы были вот-вот отправиться в свободное путешествие по комнате.
– Сейчас прямо вот и поеду. Не буду откладывать «на потом», что я, барышня какая, чтобы полдня собираться, потом возвращаться за забытыми мелочами, после передумать, потому что прическа неудачная, потом остановиться поболтать с соседкой… Нет, я только возьму трость и цилиндр, оставлю слуге записку и отправлюсь в путь. Хорошо, что дома никого нет, а то бы сразу оказалось, что по дороге я должен выполнить еще кучу всяких поручений. В итоге ничего бы я не успел, вернулся б уставший, голодный и без нового сюртука.
Страшно довольный собой, особенно собственной решимостью, Артур накинул плащ и вышел из дома.
– Две минуты на сборы – как же удобно быть мужчиной, – бормотал он, оглядываясь в поисках кеба. – Какие все-таки бедные создания эти женщины, как много у них сложностей в жизни.
Улица была пустынна, потому он издалека услышал цоканье и поспешил на перехват пустого, судя по скорости передвижения, кеба.
Но без конкурента не обошлось: с противоположной стороны дороги к кебу спешил молодой человек в темной одежде.
– Позвольте! – строго воскликнул Артур. – Я первым его заметил!
– А я спешу! – буркнул этот невоспитанный тип, легко оттесняя Артура в сторону.
– Но вы даже бежали в противоположном направлении! – возмутился Артур, причем гнев его был направлен не столько на неожиданный спор из-за кеба, сколько на то, что человек, выглядящий джентльменом, позволяет себе столь безобразную выходку именно сейчас, когда все так хорошо складывается..
– Вот именно – бежал! Потому как очень спешил. А вы, сэр, – молодой человек смерил Артура взглядом сверху вниз, задержавшись на круглом животе, и ехидно усмехнулся, – можете вперевалочку, не торопясь, шагать в нужном вам направлении, рано или поздно попадете куда надо.
– Какой грубиян, – грустно вздохнул Джайлз, отступая. – Вы испортили мне настроение, сэр, но я все равно пожелаю вам скорейшего выполнения всех намеченных планов.
– Премного благодарен! – отсалютовал молодой человек, вскочил в кеб, захлопнул дверцу и крикнул: – Эй, милейший, давайте-ка к… – Он призадумался на миг, с сомнением потер лоб и выглянул в окно. – А я вас нигде раньше не видел?
Артур пожал плечами:
– Среди моих знакомых мало людей, способных силой вырвать кеб у человека посреди белого дня.
– Какие вы тут все нежные, чуть что – сразу обижаться, – буркнул юноша и распахнул дверцу. – Садитесь. Прокатимся сначала по вашим делам, а потом по моим.
– Не проще ли найти другой…
– Может, и проще, но это будет уже не так весело, да садитесь же. Артур Джайлз, если я не ошибаюсь?
– Он самый, – подтвердил тот, вставая на подножку и протискиваясь в кабину. – А вы… Э-э-э?
– Не узнаете?
Артур прищурился, пытаясь рассмотреть сидящего напротив человека: смуглый парень лет двадцати пяти или чуть больше, темноволосый и темноглазый, стройный, со своеобразной выправкой, скорее всего, военный, сильный, чуть не оторвал дверцу, решительный, нагловатый.
Был среди приличных семей Лондона один наследник, подходящий под это описание.
– Роберт Вуд, – бросил Джайлз.
– Он самый, – улыбнулся молодой человек. – Неужели так изменился?
Артур с тоской посмотрел в окно, прощаясь с надеждой тихо посидеть наедине с собственными мыслями. Из всех людей, которых возможно было встретить в этот так замечательно начинающийся день, Роберт оказался наименее желанным.
Артур не понимал, как в приличной семье могло появиться существо со столь вызывающим поведением. Сам сэр Томас Вуд – образец добропорядочности и благопристойности. Его старший сын, Джордж Вуд, замечательный во всех отношениях человек, немногословный, солидный, с размеренным образом жизни, лучшая партия, которую Артур мог бы пожелать для своей сестры. К величайшему сожалению последнего, Джордж Вуд несколько лет назад уже женился.
Но Роберт Вуд, бездельник и гуляка, который запросто мог неделю провести в скитаниях по барам и пабам с ночевками в местах с сомнительной репутацией, был не тем «джентльменом», общества которого искал Артур. Более того, он всегда избегал подобных людей.
– Загорели немного, – процедил Артур. – Мне надо выйти, попросите кебмена остановиться.
– Ерунда, – Роберт выглянул в окно, хмыкнул и задернул занавеску, – никуда вам не надо. Могу поспорить, что за годы моего отсутствия серьезных дел у вас не прибавилось. Куда вы там двигались? В лавку скобяных изделий? К портному? Заказать билеты на поезд или в оперу?
Артур насупился. Он бы мог сказать наглецу, что его действия можно классифицировать как похищение человека, мог степенно пояснить, что не нуждается в его обществе, мог холодно повторить просьбу об остановке, но нужные слова никак не находились, потому как, в отличие от болтушек Кэрри и тети Жанет, Артур всегда долго шарил в карманах памяти, подбирая подходящее случаю сочетание.
– Я хотел бы заказать новый сюртук…
– Отлично! – Роберт изобразил символические аплодисменты. – Превосходное занятие, я и сам подумывал было ему предаться, но, полагаю, ничего страшного не произойдет, если мы приступим к нему завтра.
– Но я собирался…
– Так собирались или хотели? – Роберт наклонился, приближаясь к Артуру, и заговорщически подмигнул ему. – Жизнь коротка и непредсказуема, подумайте, так ли уж важно – посвятить перешиванию пуговиц именно сегодняшний день? Нет ли у вас других желаний?
Стремясь сохранить невозмутимость, Артур приподнял край занавески и отметил про себя, что они свернули по направлению к Риджент-стрит.
– Хотите пригласить меня в гости? Но я недостаточно подобающе одет для визита, да и как-то неудобно перед миссис Лорой и миссис Луизой Вуд…
– Да ну их, – взвился Роберт. – Тратить остаток дня на свою семейку я не собираюсь.
– Напрасно, – произнес Артур. – Вы могли бы перенять у близких хорошие манеры и научиться вести себя в обществе. Боюсь, путешествие в Индию нисколько не избавило вас от низкопробных замашек…
– И это сказано отлично! – воскликнул Роберт, но уже без той язвительной улыбки, с которой приветствовал Артура. – У меня ощущение, что я разговариваю с моим братцем, только тот опережает вас в красноречии, вы запаздываете с ответом, когда смущены, растеряны или рассержены, а тот жует словесную жвачку постоянно.
– Как вам не стыдно, Джордж – отличный… – Если бы Артур мог передать интонацией свое возмущение, он бы заставил Роберта покраснеть за неуважительные по отношению к брату слова.
– Лицемер, – отмахнулся Вуд. – Лицемер, ханжа, святоша и бездельник. Вы тоже бездельник, но в вас есть хоть зерно здравого смысла, я прекрасно помню наши споры о спорте и политике.
– Я тоже помню ваши возмутительные мысли о немедленном сносе старых ипподромов из-за их недостаточной коммерческой ценности и об отсталости колониальных взглядов в отношении островного влияния!
– Я заблуждался, – коротко бросил Роберт. – При обсуждении некоторых вещей у меня не хватало жизненного опыта, зато теперь его слишком много, и я хотел бы немедленно продолжить все прерванные несколько лет назад беседы.
– Вы их сами прекращали! Наградив собеседника эпитетом «пустоголовый» или «тугодумный»!
– Повторяю, я заблуждался! – Роберт повысил голос и сжал кулаки. – И сейчас мне надо в некотором роде извиниться и… договорить уже со знанием дела. Поедем в клуб, а, Артур? Посидим, выкурим по паре сигар.
– Я не собираюсь…
– Просто поговорим. Я расскажу вам про Индию, вы поделитесь местными сплетнями.
– Я не сплетничаю!
– Хорошо-хорошо, я поделюсь с вами сплетнями колониальной жизни, вы расскажете местные новости, только не надувайте так страшно щеки, я помню вас еще худеньким пареньком-студентом, достаточно азартным и любопытным.
– С азартными играми я расстался после гибели моего отца, новое положение в обществе обязывало…
– Общество не требует от вас немедленного превращения в диванный пуфик. Позвольте себе небольшое развлечение, сонный тихоня-домосед, а?
– За сигарой последует виски… – протянул Артур.
– Я не понял, вы этого опасаетесь или предлагаете? – коварно улыбнулся Роберт.
– Меня не покидает ощущение, что мой дом – там, понимаешь, да? – Худой и черноволосый посмотрел на полного шатена сквозь стакан с недопитым виски. – Вы здесь, в тихом местечке, как будто во сне живете, так, изображаете что-то, тратите время на еду и болтовню, выдумываете никчемные занятия и…
– Не-е-е, ты не один такой. Я знал парней, возвращающихся оттуда, сначала они рвутся обратно и места себе не находят, потом привыкают. И ты привыкнешь. Бои будешь вспоминать, как спектакль, ощущения духоты, жары и влаги сочтешь за плоды воображения, не волнуйся, это все быстро пройдет. И еще знаешь что, – Артур допил содержимое своего стакана, – двойной, пожалуйста, и… Поговори с тем, кто провел там гораздо больше времени и потом прекрасно освоился в нашей, как ты говоришь, болотной, жизни. Вот хотя бы с лордом Райтом.
– Н-нет, – поперхнулся Роберт, – только не с ним. Это ж по его совету мне жизнь перевернули, ты даже не догадываешься, сколь он коварен, он… Да я его… Я бы его, если б вот сейчас увидел, я бы ему… – Роберт со всей силы сжал свой стакан.
– Спасибо сказал? – хмыкнул Артур, допил очередную порцию и с комфортом развалился на стуле.
Вечер определенно задался. Теплая атмосфера клуба сменилась не менее уютным полумраком какого-то ресторанчика или бара с названием… «Какое же у него название?» – подумал Артур, но быстро отогнал лишние мысли. Судьба старого товарища, а ведь они с Робертом всегда были товарищами, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте, но ведь это, кажется, в колледже, или они учились в разное время? Тогда не в колледже, но точно, когда-то и где-то были друзьями. Иначе не принял бы Артур так близко к сердцу рассказ Роберта о его индийской ссылке, не искал бы сейчас так мучительно пути выхода из того душевного тупика, куда невольно попал Роберт Вуд сразу по возвращении на родину.
– Может, и сказал бы, – задумчиво прошептал Роберт, гневно блестя черными глазами. – Ох, как бы искренне и горячо я б сказал ему «спасибо». И за ссылку в Индию, и за полный переворот идей в моей голове. Ты не представляешь, как просто мне было жить раньше. Я умен, талантлив, неотразим, передо мной выбор из сотен развлечений, самые красивые девушки, еда, напитки, наряды. Вот ты один сюртук перешить ленишься, а у меня столько всего в шкафу висело, я же по два раза один костюм в приличные места не надевал, и портные мои мерки наизусть помнили… Эх. И все так просто было: вокруг зануды типа Джорджа или зашоренные упрямцы типа тебя, вас можно дразнить и пугать, все равно ничего не поймете. И что теперь? Я видел людей в беде, видел кровь и смерть, был бессилен сам и наблюдал беспомощность других. Люди и в самом деле беспомощны… Мужчина не может всерьез считать себя галантным, поднимая перчатку, оброненную леди, если всего два месяца назад на разваливающейся телеге, запряженной пыхтящими волами, вывозил из-под града пуль двух молоденьких девушек, испуганно прижавшихся друг к другу. Видел бы ты их глаза… А глаза умирающего наставника? Человека, который разбудил тебя и научил бороться и выживать, а сам погиб от грязных рук предателей?
– Так лорд Райт… он все это тоже пережил, – заметил Артур, – может, немного при других обстоятельствах. Но, наверное, потому и послал тебя туда, чтобы ты почуял разницу.
Роберт насупился и упрямо наклонил голову:
– Не сравнивай сытое и теплое существование лорда Райта и тот ужас, что довелось пережить мне. Я знаю, о чем говорю, я ведь провел там детство. Тишь и скукотища, почище вашей тут, медленнее все происходит, потому что двигаться жарко. В этих условиях нетрудно совершать «подвиги», оставаясь чисто выбритым и элегантным. Сейчас же в колониях такое творится… Попробовал бы лорд Райт сохранить невозмутимость! Эй, мне еще порцию, да лучше побыстрее, видишь, нам трудно разговаривать.
Артур внезапно очнулся и попытался посмотреть на часы.
– В это время я обычно сплю, – твердо сказал он, – видимо, потому и не могу сейчас посоветовать тебе что-то вразумительное. Может быть, стоит продолжить разговор завтра?
Роберт внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой:
– Завтра ты не смо-о-ожешь. Если только к… к… вечеру.
– Ну так вечером и договорим! – уверенно заявил Артур, понимая, что еще немного – и он завалится под стол, а терять лицо перед другом ему как-то не хотелось. – Поехали ко мне, я распоряжусь – тебе дадут комнату, выспимся, а завтра… Сегодня вечером… все обсудим еще раз.
– А твои родственницы? Не будут громко возмущаться? Насколько я знаю, некоторые леди обладают настоящим талантом заглушать серьезную беседу. Жена моего отца, Лора Вуд, умеет…
Артур уверенно провел указательным пальцем перед носом Роберта слева направо, замешкался и для убедительности провел еще раз справа налево:
– Ни одна женщина не помешает нам беседовать в моем доме. Как истинный холостяк, я не держу подобных созданий под одной с собой крышей.
– Но, – Роберт нахмурился, припоминая состав семьи Джайлз, – мне помнится, у тебя есть сестра…
– У меня есть не только сестра, но еще и тетя, которая могла бы громко, как ты говоришь, возмутиться. Они в поместье в Суррее. Сидят и нос не высовывают. Не место им в моей холостяцкой берлоге, вот цветочки сажать – самое то. – Артур встал, покачиваясь. – Пойдем?
Роберт с благодарностью принял искреннее предложение друга и последовал за ним, мечтая как следует выспаться, потом сделать глоток обжигающе ледяного виски, выкурить сигару, выпить чашку ароматного кофе и вновь обсудить нелегкую, полную сомнений и тревог жизнь.
Возвращаться домой не хотелось до омерзения, а гостиничные номера наводили уныние своим однообразием.
«То ли дело – уютные простыни с розовыми бантами и очаровательные детские подушки с пушистыми котятами, которые почему-то предпочитает настоящий мужчина Артур Джайлз», – подумал Роберт, засыпая в кремовой комнате с узорчатыми занавесками.
– Верно тетушка Жанет говорит, гранаты идут женщинам за сорок… И чем только думал Артур, выбирая подарок? И ведь тетушке не отдашь – неудобно. И брат обидится. Все-таки в некоторых вопросах он сущий медведь…
Кэролайн была младше Артура почти на десять лет, но как в детстве, так и сейчас относилась к брату с изрядной долей снисходительности. Называющий себя в свои тридцать четыре закоренелым холостяком, Артур вызывал у Кэрри почти непреодолимое желание немедленно пристроить его, как говорится, в хорошие руки. Однако то ли руки такие никак не попадались, то ли, по мнению Артура, все они были недостаточно хороши. Брат каждый раз упорно игнорировал попытки сестры пригласить в дом юных прелестных девиц на выданье из лучшего столичного общества, в свою очередь пеняя Кэролайн на ее собственное нежелание выходить замуж.
Тряхнув головой, дабы выбросить из нее пустые, но привязчивые мысли, Кэрри надела нитку жемчуга взамен отвергнутых гранатов, бросила последний взгляд на отражение в зеркале и, заключив, что выглядит, как обычно, бесподобно, отправилась вниз, в столовую.
Доносящиеся оттуда мужские голоса несколько озадачили девушку – вроде бы тетушка говорила, что Артур живет в Лондоне отшельником, почти никуда не выбираясь и уж тем паче никого к себе не приглашая. Собственно, именно поэтому Кэрри и позволила себе явиться в столицу без предупреждения.
– У нас, оказывается, гости, – одарила мужчин лучезарной улыбкой Кэролайн, заходя в комнату.
– Кэрри! – ошеломленно уставился на нее брат. – Ты же была в Линден-парке!
– Была, но мне там надоело, – пожала плечами девушка.
– Скажи лучше, что тоже сбежала, не вынеся общества тетушки?
– Да нет, тетушка прекрасна. Но на любование новым кустом роз она пригласила соседское семейство, а их домашний рой кого угодно с ума сведет, знаешь ли, – и она снова лукаво улыбнулась. – Может, ты наконец представишь мне своего гостя?
– Конечно, – спохватился Артур, – прости. Мистер Роберт Вуд, мой давний знакомый, только накануне вернулся из колоний. Роберт, моя сестра Кэролайн. Представь, Кэрри, он своими глазами видел все ужасы сипайского восстания!
– И наверняка проявил себя героем, так ведь? – с неопределенной интонацией поинтересовалась Кэролайн, протягивая Роберту руку для поцелуя.
– Разумеется, – фыркнул ее брат, уже успевший выслушать от товарища историю про полковника Беккета и его дочерей во всех подробностях. – Роберт, эта прекрасная девушка только на вид такой ангелочек, но не вздумай попасться ей на язык. Особенно, кстати, она любит избирать мишенями для своего остроумия людей отзывчивых и спешащих прийти к кому-либо на помощь, так что будьте осторожны.
А Кэролайн Джайлз была очень красивой девушкой. В смутных воспоминаниях Роберта фигурировала серая скромница с потупленными глазками, с неизменным вышиванием в руках, наивно мечтающая о скорейшем замужестве. А девушку, с которой он столкнулся в доме у Артура, не заметил бы только слепой и глухой. Высокая шатенка лет двадцати трех с темными блестящими волосами, гибкая и стройная, с танцующей походкой и плавными движениями, в элегантном кремовом платье, она вызвала у Роберта искренний вздох восхищения.
Словно получая удовольствие от произведенного эффекта, она засмеялась, превращая хмурое утро в начало прекрасного дня.
– Я вчера устала с дороги и не заметила вашего возвращения, – проговорила Кэролайн, без смущения уставившись на гостя.
Тот же невольно посмотрел на помятое лицо Артура и поблагодарил судьбу, передавшую ему, Роберту, по наследству от отца возможность неплохо выглядеть даже после самой разнузданной попойки. К тому же густой загар неплохо скрывал следы вчерашней гулянки, позволяя выглядеть в глазах молодой леди настоящим джентльменом, бодрым и свежим.
А в глазах именно этой девушки ему почему-то не хотелось бы себя уронить. Напротив, возникло мальчишеское желание выставить себя в лучшем свете. Роберт недолго колебался – один быстрый взгляд на полную собственного достоинства и самоуверенную Кэролайн, и он понял, что банальными комплиментами ее не поразить: примет как должное. Нужно было перевести разговор на другую тему, например, касающуюся его самого, и Вуд решил возобновить беседу о спасении дочерей полковника. Обычно сентиментальные, да и притворяющиеся циничными, девушки любят такие истории. Избегая соблазна прихвастнуть, он начал было рассказ, но Кэрри внезапно нахмурилась и прервала его.
– У меня много дел, – холодно сказала она. – Подготовка к благотворительному балу занимает много времени. Поэтому, с вашего позволения… мистер Вуд… – она взмахнула ресницами, что в ее исполнении приравнивалось к церемонному реверансу, – и мой дорогой братец… – Кэрри подарила Артуру некий язвительный сестринский взгляд, по мнению Роберта означающий «отдохни как следует, положив на голову лед», – я поспешу на выход.
Яркая комета покинула дом на Портлэнд-плейс, и день снова стал тоскливым и сумрачным.
– Я теряю чутье, догадливость и навыки, – уныло сказал Роберт.
– Потише, друг мой. Это была моя сестра, – предостерегающе прошептал Артур.
– Я понял. Но почему она так резко…
Артур покачал головой и отмахнулся, предлагая оставить вопрос невысказанным, и Роберту пришлось сдаться. Какие бы шуточки он ни позволял себе отпустить в адрес самого Артура, но задевать братские чувства не решился.
Что касается игры в знакомство с очаровательной девушкой, ее можно бы было продолжить вечером, после возвращения Кэролайн.
Поэтому Роберт напомнил Артуру об отложенном посещении портного и о прерванной накануне беседе, после чего друзья смогли спланировать день. Не оставалось сомнений, что завершится он снова у камина в особняке Джайлзов.
Глава 2
Роберт добрался до ближайшего перекрестка и пошел в произвольном направлении.
* * *
Артур Джайлз не гонялся за великим счастьем и небывалой удачей, он всего лишь потихоньку мечтал о тишине в доме, о редких (обязательное условие) семейных ужинах с Кэролайн и тетушкой Жанет, уважительном отношении общества к их дому, отсутствии неприятных новостей и…Артур решительно отложил «Таймс»: если в руках газета, то в ней неминуемо преподнесены новости, а они хорошими быть не могут хотя бы потому, что сообщают о некоторых переменах в окружающем мире.
В доме раздавалось только мерное тиканье каминных часов. Красота, благодать и спокойствие царили вокруг, доставляя Артуру настоящее наслаждение. Тетушка Жанет уехала обратно в поместье с той же порывистостью, с которой вчера примчалась в Лондон, чтобы немного подкормить «бедного сиротинушку».
Завтрак и ланч были поданы на белоснежном фарфоре без единого цветочка, за окном моросил занудный серый дождик, создавая столь необходимое Артуру настроение, без которого он считал свое душевное равновесие неустойчивым.
– Мне ведь больше ничего не надо, – сказал он вслух. – Я нетребователен и неприхотлив, не нуждаюсь в обществе и пустых беседах, даже пищу употребляю не ради наслаждения вкусом, а потому, что без нее никак нельзя обойтись. Почему же эти женщины постоянно суетятся и нарушают царящую вокруг гармонию? Если надо что-то сделать, вставайте и делайте. Хотите куда-то съездить – ловите кеб и отправляйтесь в путь, не стоит лентяйничать и строить бесконечные планы. Вот мне неплохо бы было заказать новый сюртук.
Артур отставил чашку, со скрипом приподнялся с кресла, разминая затекшие ноги, подошел к зеркалу и попытался втянуть брюшко.
Вредное отражение отказалось подыгрывать: пуговицы, едва удерживающие натянутый на живот жилет, готовы были вот-вот отправиться в свободное путешествие по комнате.
– Сейчас прямо вот и поеду. Не буду откладывать «на потом», что я, барышня какая, чтобы полдня собираться, потом возвращаться за забытыми мелочами, после передумать, потому что прическа неудачная, потом остановиться поболтать с соседкой… Нет, я только возьму трость и цилиндр, оставлю слуге записку и отправлюсь в путь. Хорошо, что дома никого нет, а то бы сразу оказалось, что по дороге я должен выполнить еще кучу всяких поручений. В итоге ничего бы я не успел, вернулся б уставший, голодный и без нового сюртука.
Страшно довольный собой, особенно собственной решимостью, Артур накинул плащ и вышел из дома.
– Две минуты на сборы – как же удобно быть мужчиной, – бормотал он, оглядываясь в поисках кеба. – Какие все-таки бедные создания эти женщины, как много у них сложностей в жизни.
Улица была пустынна, потому он издалека услышал цоканье и поспешил на перехват пустого, судя по скорости передвижения, кеба.
Но без конкурента не обошлось: с противоположной стороны дороги к кебу спешил молодой человек в темной одежде.
– Позвольте! – строго воскликнул Артур. – Я первым его заметил!
– А я спешу! – буркнул этот невоспитанный тип, легко оттесняя Артура в сторону.
– Но вы даже бежали в противоположном направлении! – возмутился Артур, причем гнев его был направлен не столько на неожиданный спор из-за кеба, сколько на то, что человек, выглядящий джентльменом, позволяет себе столь безобразную выходку именно сейчас, когда все так хорошо складывается..
– Вот именно – бежал! Потому как очень спешил. А вы, сэр, – молодой человек смерил Артура взглядом сверху вниз, задержавшись на круглом животе, и ехидно усмехнулся, – можете вперевалочку, не торопясь, шагать в нужном вам направлении, рано или поздно попадете куда надо.
– Какой грубиян, – грустно вздохнул Джайлз, отступая. – Вы испортили мне настроение, сэр, но я все равно пожелаю вам скорейшего выполнения всех намеченных планов.
– Премного благодарен! – отсалютовал молодой человек, вскочил в кеб, захлопнул дверцу и крикнул: – Эй, милейший, давайте-ка к… – Он призадумался на миг, с сомнением потер лоб и выглянул в окно. – А я вас нигде раньше не видел?
Артур пожал плечами:
– Среди моих знакомых мало людей, способных силой вырвать кеб у человека посреди белого дня.
– Какие вы тут все нежные, чуть что – сразу обижаться, – буркнул юноша и распахнул дверцу. – Садитесь. Прокатимся сначала по вашим делам, а потом по моим.
– Не проще ли найти другой…
– Может, и проще, но это будет уже не так весело, да садитесь же. Артур Джайлз, если я не ошибаюсь?
– Он самый, – подтвердил тот, вставая на подножку и протискиваясь в кабину. – А вы… Э-э-э?
– Не узнаете?
Артур прищурился, пытаясь рассмотреть сидящего напротив человека: смуглый парень лет двадцати пяти или чуть больше, темноволосый и темноглазый, стройный, со своеобразной выправкой, скорее всего, военный, сильный, чуть не оторвал дверцу, решительный, нагловатый.
Был среди приличных семей Лондона один наследник, подходящий под это описание.
– Роберт Вуд, – бросил Джайлз.
– Он самый, – улыбнулся молодой человек. – Неужели так изменился?
Артур с тоской посмотрел в окно, прощаясь с надеждой тихо посидеть наедине с собственными мыслями. Из всех людей, которых возможно было встретить в этот так замечательно начинающийся день, Роберт оказался наименее желанным.
Артур не понимал, как в приличной семье могло появиться существо со столь вызывающим поведением. Сам сэр Томас Вуд – образец добропорядочности и благопристойности. Его старший сын, Джордж Вуд, замечательный во всех отношениях человек, немногословный, солидный, с размеренным образом жизни, лучшая партия, которую Артур мог бы пожелать для своей сестры. К величайшему сожалению последнего, Джордж Вуд несколько лет назад уже женился.
Но Роберт Вуд, бездельник и гуляка, который запросто мог неделю провести в скитаниях по барам и пабам с ночевками в местах с сомнительной репутацией, был не тем «джентльменом», общества которого искал Артур. Более того, он всегда избегал подобных людей.
– Загорели немного, – процедил Артур. – Мне надо выйти, попросите кебмена остановиться.
– Ерунда, – Роберт выглянул в окно, хмыкнул и задернул занавеску, – никуда вам не надо. Могу поспорить, что за годы моего отсутствия серьезных дел у вас не прибавилось. Куда вы там двигались? В лавку скобяных изделий? К портному? Заказать билеты на поезд или в оперу?
Артур насупился. Он бы мог сказать наглецу, что его действия можно классифицировать как похищение человека, мог степенно пояснить, что не нуждается в его обществе, мог холодно повторить просьбу об остановке, но нужные слова никак не находились, потому как, в отличие от болтушек Кэрри и тети Жанет, Артур всегда долго шарил в карманах памяти, подбирая подходящее случаю сочетание.
– Я хотел бы заказать новый сюртук…
– Отлично! – Роберт изобразил символические аплодисменты. – Превосходное занятие, я и сам подумывал было ему предаться, но, полагаю, ничего страшного не произойдет, если мы приступим к нему завтра.
– Но я собирался…
– Так собирались или хотели? – Роберт наклонился, приближаясь к Артуру, и заговорщически подмигнул ему. – Жизнь коротка и непредсказуема, подумайте, так ли уж важно – посвятить перешиванию пуговиц именно сегодняшний день? Нет ли у вас других желаний?
Стремясь сохранить невозмутимость, Артур приподнял край занавески и отметил про себя, что они свернули по направлению к Риджент-стрит.
– Хотите пригласить меня в гости? Но я недостаточно подобающе одет для визита, да и как-то неудобно перед миссис Лорой и миссис Луизой Вуд…
– Да ну их, – взвился Роберт. – Тратить остаток дня на свою семейку я не собираюсь.
– Напрасно, – произнес Артур. – Вы могли бы перенять у близких хорошие манеры и научиться вести себя в обществе. Боюсь, путешествие в Индию нисколько не избавило вас от низкопробных замашек…
– И это сказано отлично! – воскликнул Роберт, но уже без той язвительной улыбки, с которой приветствовал Артура. – У меня ощущение, что я разговариваю с моим братцем, только тот опережает вас в красноречии, вы запаздываете с ответом, когда смущены, растеряны или рассержены, а тот жует словесную жвачку постоянно.
– Как вам не стыдно, Джордж – отличный… – Если бы Артур мог передать интонацией свое возмущение, он бы заставил Роберта покраснеть за неуважительные по отношению к брату слова.
– Лицемер, – отмахнулся Вуд. – Лицемер, ханжа, святоша и бездельник. Вы тоже бездельник, но в вас есть хоть зерно здравого смысла, я прекрасно помню наши споры о спорте и политике.
– Я тоже помню ваши возмутительные мысли о немедленном сносе старых ипподромов из-за их недостаточной коммерческой ценности и об отсталости колониальных взглядов в отношении островного влияния!
– Я заблуждался, – коротко бросил Роберт. – При обсуждении некоторых вещей у меня не хватало жизненного опыта, зато теперь его слишком много, и я хотел бы немедленно продолжить все прерванные несколько лет назад беседы.
– Вы их сами прекращали! Наградив собеседника эпитетом «пустоголовый» или «тугодумный»!
– Повторяю, я заблуждался! – Роберт повысил голос и сжал кулаки. – И сейчас мне надо в некотором роде извиниться и… договорить уже со знанием дела. Поедем в клуб, а, Артур? Посидим, выкурим по паре сигар.
– Я не собираюсь…
– Просто поговорим. Я расскажу вам про Индию, вы поделитесь местными сплетнями.
– Я не сплетничаю!
– Хорошо-хорошо, я поделюсь с вами сплетнями колониальной жизни, вы расскажете местные новости, только не надувайте так страшно щеки, я помню вас еще худеньким пареньком-студентом, достаточно азартным и любопытным.
– С азартными играми я расстался после гибели моего отца, новое положение в обществе обязывало…
– Общество не требует от вас немедленного превращения в диванный пуфик. Позвольте себе небольшое развлечение, сонный тихоня-домосед, а?
– За сигарой последует виски… – протянул Артур.
– Я не понял, вы этого опасаетесь или предлагаете? – коварно улыбнулся Роберт.
* * *
Сизый туман, парящий над столиком, немного развеялся, и двое сидящих друг напротив друга мужчин смогли наконец продолжить беседу.– Меня не покидает ощущение, что мой дом – там, понимаешь, да? – Худой и черноволосый посмотрел на полного шатена сквозь стакан с недопитым виски. – Вы здесь, в тихом местечке, как будто во сне живете, так, изображаете что-то, тратите время на еду и болтовню, выдумываете никчемные занятия и…
– Не-е-е, ты не один такой. Я знал парней, возвращающихся оттуда, сначала они рвутся обратно и места себе не находят, потом привыкают. И ты привыкнешь. Бои будешь вспоминать, как спектакль, ощущения духоты, жары и влаги сочтешь за плоды воображения, не волнуйся, это все быстро пройдет. И еще знаешь что, – Артур допил содержимое своего стакана, – двойной, пожалуйста, и… Поговори с тем, кто провел там гораздо больше времени и потом прекрасно освоился в нашей, как ты говоришь, болотной, жизни. Вот хотя бы с лордом Райтом.
– Н-нет, – поперхнулся Роберт, – только не с ним. Это ж по его совету мне жизнь перевернули, ты даже не догадываешься, сколь он коварен, он… Да я его… Я бы его, если б вот сейчас увидел, я бы ему… – Роберт со всей силы сжал свой стакан.
– Спасибо сказал? – хмыкнул Артур, допил очередную порцию и с комфортом развалился на стуле.
Вечер определенно задался. Теплая атмосфера клуба сменилась не менее уютным полумраком какого-то ресторанчика или бара с названием… «Какое же у него название?» – подумал Артур, но быстро отогнал лишние мысли. Судьба старого товарища, а ведь они с Робертом всегда были товарищами, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте, но ведь это, кажется, в колледже, или они учились в разное время? Тогда не в колледже, но точно, когда-то и где-то были друзьями. Иначе не принял бы Артур так близко к сердцу рассказ Роберта о его индийской ссылке, не искал бы сейчас так мучительно пути выхода из того душевного тупика, куда невольно попал Роберт Вуд сразу по возвращении на родину.
– Может, и сказал бы, – задумчиво прошептал Роберт, гневно блестя черными глазами. – Ох, как бы искренне и горячо я б сказал ему «спасибо». И за ссылку в Индию, и за полный переворот идей в моей голове. Ты не представляешь, как просто мне было жить раньше. Я умен, талантлив, неотразим, передо мной выбор из сотен развлечений, самые красивые девушки, еда, напитки, наряды. Вот ты один сюртук перешить ленишься, а у меня столько всего в шкафу висело, я же по два раза один костюм в приличные места не надевал, и портные мои мерки наизусть помнили… Эх. И все так просто было: вокруг зануды типа Джорджа или зашоренные упрямцы типа тебя, вас можно дразнить и пугать, все равно ничего не поймете. И что теперь? Я видел людей в беде, видел кровь и смерть, был бессилен сам и наблюдал беспомощность других. Люди и в самом деле беспомощны… Мужчина не может всерьез считать себя галантным, поднимая перчатку, оброненную леди, если всего два месяца назад на разваливающейся телеге, запряженной пыхтящими волами, вывозил из-под града пуль двух молоденьких девушек, испуганно прижавшихся друг к другу. Видел бы ты их глаза… А глаза умирающего наставника? Человека, который разбудил тебя и научил бороться и выживать, а сам погиб от грязных рук предателей?
– Так лорд Райт… он все это тоже пережил, – заметил Артур, – может, немного при других обстоятельствах. Но, наверное, потому и послал тебя туда, чтобы ты почуял разницу.
Роберт насупился и упрямо наклонил голову:
– Не сравнивай сытое и теплое существование лорда Райта и тот ужас, что довелось пережить мне. Я знаю, о чем говорю, я ведь провел там детство. Тишь и скукотища, почище вашей тут, медленнее все происходит, потому что двигаться жарко. В этих условиях нетрудно совершать «подвиги», оставаясь чисто выбритым и элегантным. Сейчас же в колониях такое творится… Попробовал бы лорд Райт сохранить невозмутимость! Эй, мне еще порцию, да лучше побыстрее, видишь, нам трудно разговаривать.
Артур внезапно очнулся и попытался посмотреть на часы.
– В это время я обычно сплю, – твердо сказал он, – видимо, потому и не могу сейчас посоветовать тебе что-то вразумительное. Может быть, стоит продолжить разговор завтра?
Роберт внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой:
– Завтра ты не смо-о-ожешь. Если только к… к… вечеру.
– Ну так вечером и договорим! – уверенно заявил Артур, понимая, что еще немного – и он завалится под стол, а терять лицо перед другом ему как-то не хотелось. – Поехали ко мне, я распоряжусь – тебе дадут комнату, выспимся, а завтра… Сегодня вечером… все обсудим еще раз.
– А твои родственницы? Не будут громко возмущаться? Насколько я знаю, некоторые леди обладают настоящим талантом заглушать серьезную беседу. Жена моего отца, Лора Вуд, умеет…
Артур уверенно провел указательным пальцем перед носом Роберта слева направо, замешкался и для убедительности провел еще раз справа налево:
– Ни одна женщина не помешает нам беседовать в моем доме. Как истинный холостяк, я не держу подобных созданий под одной с собой крышей.
– Но, – Роберт нахмурился, припоминая состав семьи Джайлз, – мне помнится, у тебя есть сестра…
– У меня есть не только сестра, но еще и тетя, которая могла бы громко, как ты говоришь, возмутиться. Они в поместье в Суррее. Сидят и нос не высовывают. Не место им в моей холостяцкой берлоге, вот цветочки сажать – самое то. – Артур встал, покачиваясь. – Пойдем?
Роберт с благодарностью принял искреннее предложение друга и последовал за ним, мечтая как следует выспаться, потом сделать глоток обжигающе ледяного виски, выкурить сигару, выпить чашку ароматного кофе и вновь обсудить нелегкую, полную сомнений и тревог жизнь.
Возвращаться домой не хотелось до омерзения, а гостиничные номера наводили уныние своим однообразием.
«То ли дело – уютные простыни с розовыми бантами и очаровательные детские подушки с пушистыми котятами, которые почему-то предпочитает настоящий мужчина Артур Джайлз», – подумал Роберт, засыпая в кремовой комнате с узорчатыми занавесками.
* * *
Кэролайн Джайлз еще раз скептически осмотрела гранатовое колье и отложила его в сторону.– Верно тетушка Жанет говорит, гранаты идут женщинам за сорок… И чем только думал Артур, выбирая подарок? И ведь тетушке не отдашь – неудобно. И брат обидится. Все-таки в некоторых вопросах он сущий медведь…
Кэролайн была младше Артура почти на десять лет, но как в детстве, так и сейчас относилась к брату с изрядной долей снисходительности. Называющий себя в свои тридцать четыре закоренелым холостяком, Артур вызывал у Кэрри почти непреодолимое желание немедленно пристроить его, как говорится, в хорошие руки. Однако то ли руки такие никак не попадались, то ли, по мнению Артура, все они были недостаточно хороши. Брат каждый раз упорно игнорировал попытки сестры пригласить в дом юных прелестных девиц на выданье из лучшего столичного общества, в свою очередь пеняя Кэролайн на ее собственное нежелание выходить замуж.
Тряхнув головой, дабы выбросить из нее пустые, но привязчивые мысли, Кэрри надела нитку жемчуга взамен отвергнутых гранатов, бросила последний взгляд на отражение в зеркале и, заключив, что выглядит, как обычно, бесподобно, отправилась вниз, в столовую.
Доносящиеся оттуда мужские голоса несколько озадачили девушку – вроде бы тетушка говорила, что Артур живет в Лондоне отшельником, почти никуда не выбираясь и уж тем паче никого к себе не приглашая. Собственно, именно поэтому Кэрри и позволила себе явиться в столицу без предупреждения.
– У нас, оказывается, гости, – одарила мужчин лучезарной улыбкой Кэролайн, заходя в комнату.
– Кэрри! – ошеломленно уставился на нее брат. – Ты же была в Линден-парке!
– Была, но мне там надоело, – пожала плечами девушка.
– Скажи лучше, что тоже сбежала, не вынеся общества тетушки?
– Да нет, тетушка прекрасна. Но на любование новым кустом роз она пригласила соседское семейство, а их домашний рой кого угодно с ума сведет, знаешь ли, – и она снова лукаво улыбнулась. – Может, ты наконец представишь мне своего гостя?
– Конечно, – спохватился Артур, – прости. Мистер Роберт Вуд, мой давний знакомый, только накануне вернулся из колоний. Роберт, моя сестра Кэролайн. Представь, Кэрри, он своими глазами видел все ужасы сипайского восстания!
– И наверняка проявил себя героем, так ведь? – с неопределенной интонацией поинтересовалась Кэролайн, протягивая Роберту руку для поцелуя.
– Разумеется, – фыркнул ее брат, уже успевший выслушать от товарища историю про полковника Беккета и его дочерей во всех подробностях. – Роберт, эта прекрасная девушка только на вид такой ангелочек, но не вздумай попасться ей на язык. Особенно, кстати, она любит избирать мишенями для своего остроумия людей отзывчивых и спешащих прийти к кому-либо на помощь, так что будьте осторожны.
* * *
Неожиданная встреча оказалась приятной. В чем бы Роберт ни стремился убедить Артура, но желание находиться рядом с красивыми девушками не могло исчезнуть и за больший срок, проведенный в Индии.А Кэролайн Джайлз была очень красивой девушкой. В смутных воспоминаниях Роберта фигурировала серая скромница с потупленными глазками, с неизменным вышиванием в руках, наивно мечтающая о скорейшем замужестве. А девушку, с которой он столкнулся в доме у Артура, не заметил бы только слепой и глухой. Высокая шатенка лет двадцати трех с темными блестящими волосами, гибкая и стройная, с танцующей походкой и плавными движениями, в элегантном кремовом платье, она вызвала у Роберта искренний вздох восхищения.
Словно получая удовольствие от произведенного эффекта, она засмеялась, превращая хмурое утро в начало прекрасного дня.
– Я вчера устала с дороги и не заметила вашего возвращения, – проговорила Кэролайн, без смущения уставившись на гостя.
Тот же невольно посмотрел на помятое лицо Артура и поблагодарил судьбу, передавшую ему, Роберту, по наследству от отца возможность неплохо выглядеть даже после самой разнузданной попойки. К тому же густой загар неплохо скрывал следы вчерашней гулянки, позволяя выглядеть в глазах молодой леди настоящим джентльменом, бодрым и свежим.
А в глазах именно этой девушки ему почему-то не хотелось бы себя уронить. Напротив, возникло мальчишеское желание выставить себя в лучшем свете. Роберт недолго колебался – один быстрый взгляд на полную собственного достоинства и самоуверенную Кэролайн, и он понял, что банальными комплиментами ее не поразить: примет как должное. Нужно было перевести разговор на другую тему, например, касающуюся его самого, и Вуд решил возобновить беседу о спасении дочерей полковника. Обычно сентиментальные, да и притворяющиеся циничными, девушки любят такие истории. Избегая соблазна прихвастнуть, он начал было рассказ, но Кэрри внезапно нахмурилась и прервала его.
– У меня много дел, – холодно сказала она. – Подготовка к благотворительному балу занимает много времени. Поэтому, с вашего позволения… мистер Вуд… – она взмахнула ресницами, что в ее исполнении приравнивалось к церемонному реверансу, – и мой дорогой братец… – Кэрри подарила Артуру некий язвительный сестринский взгляд, по мнению Роберта означающий «отдохни как следует, положив на голову лед», – я поспешу на выход.
Яркая комета покинула дом на Портлэнд-плейс, и день снова стал тоскливым и сумрачным.
– Я теряю чутье, догадливость и навыки, – уныло сказал Роберт.
– Потише, друг мой. Это была моя сестра, – предостерегающе прошептал Артур.
– Я понял. Но почему она так резко…
Артур покачал головой и отмахнулся, предлагая оставить вопрос невысказанным, и Роберту пришлось сдаться. Какие бы шуточки он ни позволял себе отпустить в адрес самого Артура, но задевать братские чувства не решился.
Что касается игры в знакомство с очаровательной девушкой, ее можно бы было продолжить вечером, после возвращения Кэролайн.
Поэтому Роберт напомнил Артуру об отложенном посещении портного и о прерванной накануне беседе, после чего друзья смогли спланировать день. Не оставалось сомнений, что завершится он снова у камина в особняке Джайлзов.
Глава 2
Кэролайн вернулась домой раньше, и, когда Артур вежливо приоткрывал для Роберта дубовую дверь, молодая леди уже находилась в глубоком кресле с рукоделием.
– Тетушки Жанет здесь нет, дорогая, – засмеялся брат, – можешь не изображать старание и повеселиться с нами. Мы заказали перепелов и хорошее вино, так что вечер проведем за семейным обедом.
Кэрри с видимым сожалением отложила пяльцы, посмотрела на Роберта, будто решив что-то сказать, но потом закусила губу и промолчала.
– Обещаю не пугать вас больше ужасами военных перипетий, мне и самому хочется побыстрее вернуться к спокойной жизни и светским развлечениям, – заверил он ее, и девушка заметно повеселела.
Улыбка, несомненно, украшала Кэролайн еще больше, и Роберт дал себе слово как можно быстрее узнать способы ее вызывать. Судя по всему, упоминаний о боевых подвигах придется избегать, вероятно, мисс Джайлз считает подобных рассказчиков хвастунами.
– Мы расскажем вам, чем нынче увлекаются в Лондоне, – произнесла Кэрри и приподнялась, услышав стук дверного кольца. – Не иначе как прибыли заказанные вами перепела. Я распоряжусь, чтобы в гостиной накрыли стол.
Артур пошел открывать дверь, а Кэрри что-то быстро зашептала появившейся в гостиной служанке.
Роберт невольно почувствовал, что начинает обретать второй дом. Совестливая мысль об оставшейся на Риджент-стрит Агате кольнула резко, но всего один раз, в конце концов, Роберт ничего не обещал сестре и, как любой взрослый мужчина, вполне может провести несколько дней там, где сочтет нужным.
«Пошлю ей записку, – решил он, – и останусь здесь еще на одну ночь».
– Проходи-проходи, – вяло сказал Артур, впуская в холл худого долговязого юнца в очках.
– Это посыльный? – весело поинтересовался Роберт, потирая руки. – И где наш обед?
Кэрри заметила вновь прибывшего и дополнила поток указаний служанке:
– Поставь три прибора, Нелли.
Артур же виновато развел руками:
– Перепела что-то задерживаются. А это Томас Эткинс.
Томас Эткинс, кем бы он ни был, Роберту категорически не понравился. Впрочем, нет, если бы пришедший и в самом деле принес заказ из ресторана, а после отправился б восвояси, Роберт даже не заметил бы, как пресловутый Эткинс выглядит, и не задумывался, существует ли он вообще.
Теперь же, догадавшись, что этот нескладный парень является старым знакомым Артура и Кэрри, Роберт сразу почувствовал к нему неприязнь.
– Хорошо, что ты зашел, Том. Я как раз хотела завтра послать тебе приглашение на благотворительный бал, устраиваемый в Линден-парке.
Том криво усмехнулся и покосился на Роберта.
– Спасибо, конечно, но не люблю я эти балы, ты же знаешь. Я не из тех, кто стремится красоваться и тратит время почем зря.
– Пара дней отдыха никому не повредит, – мягко проговорила Кэрри. – Не можешь же ты быть занят постоянно.
– Ну, если ты того желаешь, я обязательно смогу вырваться! – заверил ее Том и достал из кармана блокнотик. – Давай я лучше расскажу о результатах последних препарирований.
– Тетушки Жанет здесь нет, дорогая, – засмеялся брат, – можешь не изображать старание и повеселиться с нами. Мы заказали перепелов и хорошее вино, так что вечер проведем за семейным обедом.
Кэрри с видимым сожалением отложила пяльцы, посмотрела на Роберта, будто решив что-то сказать, но потом закусила губу и промолчала.
– Обещаю не пугать вас больше ужасами военных перипетий, мне и самому хочется побыстрее вернуться к спокойной жизни и светским развлечениям, – заверил он ее, и девушка заметно повеселела.
Улыбка, несомненно, украшала Кэролайн еще больше, и Роберт дал себе слово как можно быстрее узнать способы ее вызывать. Судя по всему, упоминаний о боевых подвигах придется избегать, вероятно, мисс Джайлз считает подобных рассказчиков хвастунами.
– Мы расскажем вам, чем нынче увлекаются в Лондоне, – произнесла Кэрри и приподнялась, услышав стук дверного кольца. – Не иначе как прибыли заказанные вами перепела. Я распоряжусь, чтобы в гостиной накрыли стол.
Артур пошел открывать дверь, а Кэрри что-то быстро зашептала появившейся в гостиной служанке.
Роберт невольно почувствовал, что начинает обретать второй дом. Совестливая мысль об оставшейся на Риджент-стрит Агате кольнула резко, но всего один раз, в конце концов, Роберт ничего не обещал сестре и, как любой взрослый мужчина, вполне может провести несколько дней там, где сочтет нужным.
«Пошлю ей записку, – решил он, – и останусь здесь еще на одну ночь».
– Проходи-проходи, – вяло сказал Артур, впуская в холл худого долговязого юнца в очках.
– Это посыльный? – весело поинтересовался Роберт, потирая руки. – И где наш обед?
Кэрри заметила вновь прибывшего и дополнила поток указаний служанке:
– Поставь три прибора, Нелли.
Артур же виновато развел руками:
– Перепела что-то задерживаются. А это Томас Эткинс.
Томас Эткинс, кем бы он ни был, Роберту категорически не понравился. Впрочем, нет, если бы пришедший и в самом деле принес заказ из ресторана, а после отправился б восвояси, Роберт даже не заметил бы, как пресловутый Эткинс выглядит, и не задумывался, существует ли он вообще.
Теперь же, догадавшись, что этот нескладный парень является старым знакомым Артура и Кэрри, Роберт сразу почувствовал к нему неприязнь.
– Хорошо, что ты зашел, Том. Я как раз хотела завтра послать тебе приглашение на благотворительный бал, устраиваемый в Линден-парке.
Том криво усмехнулся и покосился на Роберта.
– Спасибо, конечно, но не люблю я эти балы, ты же знаешь. Я не из тех, кто стремится красоваться и тратит время почем зря.
– Пара дней отдыха никому не повредит, – мягко проговорила Кэрри. – Не можешь же ты быть занят постоянно.
– Ну, если ты того желаешь, я обязательно смогу вырваться! – заверил ее Том и достал из кармана блокнотик. – Давай я лучше расскажу о результатах последних препарирований.