Страница:
Эмилия Остен
Шелк для истинной леди
Глава 1
Поезд прибыл на вокзал рано утром, когда солнце едва успело показать из-за горизонта малюсенький золотистый ломтик. Весенний рассвет был неожиданно холодным, особенно после жаркой духоты вагона третьего класса, битком набитого южанами, стремящимися к лучшей жизни на богатом, как им казалось, Севере. Элиза же не обольщалась на этот счет. Все думают, будто где-то там, в далеком далеке, жизнь легка и беззаботна, деньги сами падают в руки, что стоит только добраться туда, в райскую страну, – и все станет хорошо. Как бы все было просто, если бы подобные наивные мечты сбывались! Странно, что среди попутчиков Элизы оказалось много людей гораздо старше ее, девятнадцатилетней, но они искренне верили, что на вокзале Бостона их ждет решение всех проблем.
Элиза поставила на землю небольшой саквояж, где лежали лишь самые необходимые вещи: немного одежды, любимая Библия отца – вот и все достояние. Деньги и письмо с адресом дядюшки Ворма Элиза спрятала в потайном кармане, пришитом к нижней юбке.
– Элли, – дернула девушку за юбку Марта, одна из младших сестричек-близняшек. – Это Бостон? Да?
Энн, вторая сестра, молча смотрела в лицо Элизе. Девушка постаралась улыбнуться.
– Да, милая, Бостон. Сейчас мы позавтракаем вот в этом чудесном кафе, – Элиза указала на неприметную дверцу с соответствующей вывеской, – и отправимся к дядюшке.
Жалко было тратить даже несколько центов из имевшихся с собой денег, но совершенно невозможно явиться к дяде с несчастными, голодными девочками, это просто неприлично, они же не нищие, не попрошайки. У них есть чувство собственного достоинства, несмотря на нынешнее нелегкое положение. Элиза не представляла, сколько денег ей потребуется на первое время, но была уверена, что той суммы, которой она располагала, не хватит надолго. Ей срочно нужна работа, крыша над головой и хорошее место для сестричек. Оставалось надеяться, что дядюшка Ворм, владелец бостонского магазина «Парижские моды», способен все это устроить, как обещал в том единственном письме, которое Элиза получила от него спустя неделю после похорон родителей. Мистер Ворм присутствовал на печальной церемонии, что весьма удивило Элизу. Что могло привести бостонского джентльмена в Смолвиль, учитывая, что он приходился всего лишь кузеном Фионе Уивер, матери Элизы, Марты и Энн? Девушка смутно помнила похороны, но одно она знала точно: дядюшка Ворм вел себя весьма странно. Однако делать нечего, выбора нет, придется воспользоваться его приглашением, даже если он уже жалеет о том, что сделал его. И вообще помнит о нем.
В кафе оказалось свежее молоко и хлеб. Элиза купила всем по кружке и половину каравая. Толпа на перроне рассосалась, лишь несколько бездомных ютились на лавках. Их обтрепанная одежда и лица, временами опухшие, временами худые, заставляли невольно отводить взгляд. Элиза вздрогнула. Эти несчастные напомнили девушке, что теперь и у нее нет дома. Есть лишь надежда на то, что он появится.
После войны семейные дела пошатнулись. Несколько раз магазин, который держал отец девочек, полностью лишался товара: пожар, конфискация армией южан, конфискация армией северян, снова пожар. Потом доллары Конфедерации превратились в бумагу, затем ввели новые налоги… Смерть Стива Уивера, отца Элизы, стала последней каплей. Двухэтажный дом, где на первом этаже располагался магазин, а на втором жила семья, удалось продать за весьма скромную сумму. Местные жители не имели средств, а приезжие северяне – желания дать справедливую цену.
Итак, Элиза сожгла мосты. В Смолвиле оставаться не имело смысла, на те деньги, что там может заработать одинокая девушка честным трудом, прожить невозможно, особенно с двумя семилетними сестричками на руках. Ехать в неизвестность тоже не хотелось, оставалось только понадеяться на Бостон и дядюшку Ворма.
И вот они здесь.
На них уже стали обращать внимание вок-зальные носильщики, поэтому Элиза поспешила заплатить за завтрак и вывела сестер на площадь, где, несмотря на раннее утро, уже было полно повозок, людей и лошадей. Люди громко разговаривали, смеялись, то и дело звучали бранные слова, и Элиза понадеялась, что сестрички не прислушиваются. Адрес она помнила наизусть, но куда идти, не знала. Посреди шумной толпы юная девушка с двумя детьми смотрелась как райская птичка среди ворон. Может, нанять извозчика? Или это слишком дорого? Какой-то наглый тип, похожий на хорька, бочком приближался к Элизе, так что девушка предпочла как можно быстрее покинуть столь людное место. Не решившись спросить дорогу, она просто обошла площадь справа и пошла по первой попавшейся улице. Это оказалась широкая, застроенная двухэтажными особняками авеню, почти безлюдная. Все эти дома – различные конторы, банки и тому подобное – в столь ранний час еще не распахнули свои двери для посетителей. Близняшки завороженно рассматривали белые и кирпичные фасады, яркие вывески и аккуратные ящики с цветами под окнами.
– Элли, – проговорила Марта, – мы будем жить в таком доме?
– Вряд ли. – Элиза погладила сестричку по светлым волосам, аккуратно заплетенным в две косички. – Дядюшка не столь богат, как мне кажется.
– А мы? Мы богатые?
Элиза грустно улыбнулась. В хорошие времена семья Уивер входила в круг избранных Смолвиля. У них были деньги, доброе имя, достойное происхождение. Элиза получила приличное образование. Казалось, жизнь будет прекрасна всегда. Как глупо верить в незыблемость счастья! Как и многие на Юге, Уиверы лишились всего, что имели. Осталось только доброе имя. Элиза присела, обняла сестер:
– Все будет хорошо, милые мои. Ни о чем не волнуйтесь.
Энн прижалась щечкой к груди сестры и прошептала:
– Мы не боимся. Ты же с нами.
Элиза встала, отряхнула юбки и огляделась вокруг. У парадного крыльца одного из особняков возился мужчина в фартуке. Наверное, дворник. Элиза подошла к нему и вежливо поздоровалась:
– Доброе утро, мистер.
Мужчина уставился на девушку черными, глубоко посаженными глазами.
– Доброе, – буркнул он.
– Вы не подскажете мне, как пройти на улицу Эндикот?
– Это Торговая улица – та, где вы сейчас стоите. Идите прямо до третьего перекрестка, там поверните направо. Идите до большого такого магазина, не пропустите. Там будет две улицы… Вам направо. Это и есть улица Эндикот.
– Спасибо большое, – поклонилась Элиза. – Думаю, я найду.
– Удачи, – пробурчал дворник, возвращаясь к работе.
Идти по Торговой улице пришлось довольно долго. Она, плавно изгибаясь, вела вдоль реки Чарльз. Наконец Элиза и девочки добрались до третьего перекрестка и свернули направо. Здесь уже было побольше народа, приказчики спешили в магазины, банковские клерки – в банки, помощники поверенных – в конторы. Казалось, на улице одни мужчины. Лишь изредка мелькал светлый фартук какой-нибудь горничной. Элиза чувствовала себя неуверенно. Никогда в жизни она не была в таком большом городе. И уж тем более никогда не оказывалась на улице без сопровождения слуги или родителей. Несколько ночей в поезде заставили слегка осмелеть, но все же недостаточно, чтобы чувствовать себя в своей тарелке. Стараясь никому не мешать, Элиза и девочки добрались до небольшой площади, мощенной брусчаткой, и все трое замерли в немом восхищении.
Перед ними был самый большой, самый невероятный и самый прекрасный магазин, какой они только видели. Да что там видели… Элиза даже представить себе не могла, что такое бывает. Их популярный и казавшийся таким большим и светлым магазин в Смолвиле как-то сжался и поблек, превратившись в мрачную клетушку.
Прямо перед девушкой возвышалась круглая трехэтажная ротонда, сплошь из мрамора и стекла. В обе стороны от нее расходились два крыла, окруженные колоннадами, стройные ряды колонн тянулись и тянулись, словно собирались уйти за горизонт. Огромные буквы на фронтоне гласили: «Все для леди». Энни и Марта что-то галдели наперебой, но Элиза не слышала, она вся ушла в созерцание этого невероятного великолепия. Между колонн тянулись огромные стеклянные витрины. Элиза поняла, что отделы устроены так, что часть выставки товара выходит в витрину, превращая ее в невероятную демонстрацию содержимого магазина. Будто бы «Все для леди» вывернулся наизнанку. Это совсем не походило на привычный облик магазина, где в маленькой витрине находилась лишь пара образцов, призванных указать покупателю на то, чем торгуют внутри. Нет, «Все для леди» предлагал завораживающую выставку, одновременно притягательную и бесстыдную. Элиза отметила, что отдел нижнего белья, без всякого сомнения, демонстрирует все секреты женского интимного гардероба. Покраснев, она огляделась по сторонам. Странно, но у витрины с корсетами и чулками не толпилось порочных соглядатаев. Словно белье не было чем-то тайным. Всего лишь товар.
Казалось, еще немного – и все это изобилие выдавит стекла витрин и выплеснется на улицу, затопляя площадь кружевами, тканями, зонтиками, платочками – и прочими вещами. Ротонда, сплошь из стекла, была храмом, воздвигнутым в честь женской красоты.
Элиза поставила на землю небольшой саквояж, где лежали лишь самые необходимые вещи: немного одежды, любимая Библия отца – вот и все достояние. Деньги и письмо с адресом дядюшки Ворма Элиза спрятала в потайном кармане, пришитом к нижней юбке.
– Элли, – дернула девушку за юбку Марта, одна из младших сестричек-близняшек. – Это Бостон? Да?
Энн, вторая сестра, молча смотрела в лицо Элизе. Девушка постаралась улыбнуться.
– Да, милая, Бостон. Сейчас мы позавтракаем вот в этом чудесном кафе, – Элиза указала на неприметную дверцу с соответствующей вывеской, – и отправимся к дядюшке.
Жалко было тратить даже несколько центов из имевшихся с собой денег, но совершенно невозможно явиться к дяде с несчастными, голодными девочками, это просто неприлично, они же не нищие, не попрошайки. У них есть чувство собственного достоинства, несмотря на нынешнее нелегкое положение. Элиза не представляла, сколько денег ей потребуется на первое время, но была уверена, что той суммы, которой она располагала, не хватит надолго. Ей срочно нужна работа, крыша над головой и хорошее место для сестричек. Оставалось надеяться, что дядюшка Ворм, владелец бостонского магазина «Парижские моды», способен все это устроить, как обещал в том единственном письме, которое Элиза получила от него спустя неделю после похорон родителей. Мистер Ворм присутствовал на печальной церемонии, что весьма удивило Элизу. Что могло привести бостонского джентльмена в Смолвиль, учитывая, что он приходился всего лишь кузеном Фионе Уивер, матери Элизы, Марты и Энн? Девушка смутно помнила похороны, но одно она знала точно: дядюшка Ворм вел себя весьма странно. Однако делать нечего, выбора нет, придется воспользоваться его приглашением, даже если он уже жалеет о том, что сделал его. И вообще помнит о нем.
В кафе оказалось свежее молоко и хлеб. Элиза купила всем по кружке и половину каравая. Толпа на перроне рассосалась, лишь несколько бездомных ютились на лавках. Их обтрепанная одежда и лица, временами опухшие, временами худые, заставляли невольно отводить взгляд. Элиза вздрогнула. Эти несчастные напомнили девушке, что теперь и у нее нет дома. Есть лишь надежда на то, что он появится.
После войны семейные дела пошатнулись. Несколько раз магазин, который держал отец девочек, полностью лишался товара: пожар, конфискация армией южан, конфискация армией северян, снова пожар. Потом доллары Конфедерации превратились в бумагу, затем ввели новые налоги… Смерть Стива Уивера, отца Элизы, стала последней каплей. Двухэтажный дом, где на первом этаже располагался магазин, а на втором жила семья, удалось продать за весьма скромную сумму. Местные жители не имели средств, а приезжие северяне – желания дать справедливую цену.
Итак, Элиза сожгла мосты. В Смолвиле оставаться не имело смысла, на те деньги, что там может заработать одинокая девушка честным трудом, прожить невозможно, особенно с двумя семилетними сестричками на руках. Ехать в неизвестность тоже не хотелось, оставалось только понадеяться на Бостон и дядюшку Ворма.
И вот они здесь.
На них уже стали обращать внимание вок-зальные носильщики, поэтому Элиза поспешила заплатить за завтрак и вывела сестер на площадь, где, несмотря на раннее утро, уже было полно повозок, людей и лошадей. Люди громко разговаривали, смеялись, то и дело звучали бранные слова, и Элиза понадеялась, что сестрички не прислушиваются. Адрес она помнила наизусть, но куда идти, не знала. Посреди шумной толпы юная девушка с двумя детьми смотрелась как райская птичка среди ворон. Может, нанять извозчика? Или это слишком дорого? Какой-то наглый тип, похожий на хорька, бочком приближался к Элизе, так что девушка предпочла как можно быстрее покинуть столь людное место. Не решившись спросить дорогу, она просто обошла площадь справа и пошла по первой попавшейся улице. Это оказалась широкая, застроенная двухэтажными особняками авеню, почти безлюдная. Все эти дома – различные конторы, банки и тому подобное – в столь ранний час еще не распахнули свои двери для посетителей. Близняшки завороженно рассматривали белые и кирпичные фасады, яркие вывески и аккуратные ящики с цветами под окнами.
– Элли, – проговорила Марта, – мы будем жить в таком доме?
– Вряд ли. – Элиза погладила сестричку по светлым волосам, аккуратно заплетенным в две косички. – Дядюшка не столь богат, как мне кажется.
– А мы? Мы богатые?
Элиза грустно улыбнулась. В хорошие времена семья Уивер входила в круг избранных Смолвиля. У них были деньги, доброе имя, достойное происхождение. Элиза получила приличное образование. Казалось, жизнь будет прекрасна всегда. Как глупо верить в незыблемость счастья! Как и многие на Юге, Уиверы лишились всего, что имели. Осталось только доброе имя. Элиза присела, обняла сестер:
– Все будет хорошо, милые мои. Ни о чем не волнуйтесь.
Энн прижалась щечкой к груди сестры и прошептала:
– Мы не боимся. Ты же с нами.
Элиза встала, отряхнула юбки и огляделась вокруг. У парадного крыльца одного из особняков возился мужчина в фартуке. Наверное, дворник. Элиза подошла к нему и вежливо поздоровалась:
– Доброе утро, мистер.
Мужчина уставился на девушку черными, глубоко посаженными глазами.
– Доброе, – буркнул он.
– Вы не подскажете мне, как пройти на улицу Эндикот?
– Это Торговая улица – та, где вы сейчас стоите. Идите прямо до третьего перекрестка, там поверните направо. Идите до большого такого магазина, не пропустите. Там будет две улицы… Вам направо. Это и есть улица Эндикот.
– Спасибо большое, – поклонилась Элиза. – Думаю, я найду.
– Удачи, – пробурчал дворник, возвращаясь к работе.
Идти по Торговой улице пришлось довольно долго. Она, плавно изгибаясь, вела вдоль реки Чарльз. Наконец Элиза и девочки добрались до третьего перекрестка и свернули направо. Здесь уже было побольше народа, приказчики спешили в магазины, банковские клерки – в банки, помощники поверенных – в конторы. Казалось, на улице одни мужчины. Лишь изредка мелькал светлый фартук какой-нибудь горничной. Элиза чувствовала себя неуверенно. Никогда в жизни она не была в таком большом городе. И уж тем более никогда не оказывалась на улице без сопровождения слуги или родителей. Несколько ночей в поезде заставили слегка осмелеть, но все же недостаточно, чтобы чувствовать себя в своей тарелке. Стараясь никому не мешать, Элиза и девочки добрались до небольшой площади, мощенной брусчаткой, и все трое замерли в немом восхищении.
Перед ними был самый большой, самый невероятный и самый прекрасный магазин, какой они только видели. Да что там видели… Элиза даже представить себе не могла, что такое бывает. Их популярный и казавшийся таким большим и светлым магазин в Смолвиле как-то сжался и поблек, превратившись в мрачную клетушку.
Прямо перед девушкой возвышалась круглая трехэтажная ротонда, сплошь из мрамора и стекла. В обе стороны от нее расходились два крыла, окруженные колоннадами, стройные ряды колонн тянулись и тянулись, словно собирались уйти за горизонт. Огромные буквы на фронтоне гласили: «Все для леди». Энни и Марта что-то галдели наперебой, но Элиза не слышала, она вся ушла в созерцание этого невероятного великолепия. Между колонн тянулись огромные стеклянные витрины. Элиза поняла, что отделы устроены так, что часть выставки товара выходит в витрину, превращая ее в невероятную демонстрацию содержимого магазина. Будто бы «Все для леди» вывернулся наизнанку. Это совсем не походило на привычный облик магазина, где в маленькой витрине находилась лишь пара образцов, призванных указать покупателю на то, чем торгуют внутри. Нет, «Все для леди» предлагал завораживающую выставку, одновременно притягательную и бесстыдную. Элиза отметила, что отдел нижнего белья, без всякого сомнения, демонстрирует все секреты женского интимного гардероба. Покраснев, она огляделась по сторонам. Странно, но у витрины с корсетами и чулками не толпилось порочных соглядатаев. Словно белье не было чем-то тайным. Всего лишь товар.
Казалось, еще немного – и все это изобилие выдавит стекла витрин и выплеснется на улицу, затопляя площадь кружевами, тканями, зонтиками, платочками – и прочими вещами. Ротонда, сплошь из стекла, была храмом, воздвигнутым в честь женской красоты.
Глава 2
Двери магазина Ворма, до которого Уиверы добрались четверть часа спустя, оказались закрыты, поэтому Элизе пришлось постучать. Несколько минут не было никакого результата. Никто не спешил открыть и впустить гостей. Элиза постучала еще раз, уже решительней. Наконец за дверью раздались шаги.
– Что вам нужно? – раздраженно проговорила необъятная женщина в белом переднике, выглядывая в щелочку. – Магазин открывается через час.
– Простите, но я не покупательница. – Элиза достала письмо дядюшки. – Я племянница мистера Ворма.
– Какая такая племянница? – удивилась женщина.
– Простите, – твердо перебила ее Элиза. – Мистер Ворм дома?
– Вход в дом с другой улицы.
– Я об этом не знала, простите. Так дядя дома?
– Дома.
– Мы можем его увидеть?
Женщина помедлила, но все же распахнула дверь пошире.
– Заходите.
Толстуха проводила сестер в мрачную гостиную, свет проникал в комнату через единственное маленькое оконце, выходившее на глухую стену соседнего дома. Вдобавок стены были обиты темно-бордовыми обоями с почти стершимся золотым тиснением. Два кресла у камина, роскошный диван и круглый стол довершали картину, скрадывая размеры и так не сильно просторной комнаты. Элиза усадила уставших сестер на диван, а сама устроилась на краешке кресла. В воздух поднялась тончайшая пыль. Кажется, дядюшка живет один, а слуги не уделяют должного внимания уборке.
Прошло примерно полчаса, прежде чем в коридоре раздались шаги. Элиза встала. Филипп Ворм выглядел точно так же, как и на похоронах Уиверов: темный костюм, бакенбарды, толстая шея и бледное, слегка одутловатое лицо. Когда-то, лет двадцать назад, его можно было бы счесть красавцем.
– Элиза? – Дядя выглядел очень удивленным. – Откуда вы здесь? Почему? Почему вы не в Смолвиле?
– Дядя, – Элиза протянула ему письмо. – Вы обещали мне помочь. После смерти родителей дела пошли совсем плохо, мне пришлось продать магазин.
– Да, – Ворм покрутил в руках письмо и положил его на каминную полку, – я обещал.
Сердце Элизы сжалось. Дурное предчувствие, преследовавшее ее всю дорогу до Бостона, нахлынуло с новой силой. Сейчас дядюшка найдет предлог, чтобы отказаться от своего обещания, и что делать тогда? Следовало убедить Филиппа Ворма любой ценой.
– Я не прошу многого, – Элиза сложила руки на груди, стараясь сдержать внезапно подступившую к горлу тошноту. – У меня есть немного денег, я думаю устроить сестер в пансион и найти работу. Мы вас не стесним. Рекомендации, небольшой совет, пристанище на несколько дней, пока я ищу работу…
– Элиза, дорогая… – Голос дяди исполнился доброты. – Я помогу всем, чем смогу. Ни о чем не волнуйся.
Девушка постаралась успокоиться, грудь ее тяжело вздымалась, а кровь отлила от лица, не оставив ни кровинки. Корсет немилосердно сжимал ребра, выдавливая воздух, столь необходимый в этот момент. На секунду ей снова показалось, что дядюшка Ворм выставит их из дома, отказавшись от всех своих обещаний. Марта и Энн сидели тихо, словно мышки. Но дядюшка больше ничего не сказал, вполне обоснованно дожидаясь благодарности.
– Спасибо, – смогла наконец выдавить Элиза. – Мы вас не стесним.
– Этот дом давно нуждается в женском внимании, – добродушно похлопал Элизу по руке дядюшка Ворм. – Я буду рад, если ты и сестры поживете у меня.
– Мы не собираемся злоупотреблять вашей добротой, дядя, – Элиза посмотрела на сестер. – Марте и Энн пора получать образование, а я найду работу.
– Отдохните немного, – разулыбался Филипп. – Вы же только что приехали.
– С радостью, – улыбнулась в ответ Элиза.
– Келли покажет вам комнату, а потом спускайтесь к завтраку. – Дядюшка позвонил в колокольчик, спустя пару минут появилась уже знакомая девушке толстуха. – Проводи моих племянниц в комнату для гостей, – приказал Ворм. – И сервируй завтрак на четверых.
Комната, куда отвела сестер Келли, оказалась достаточно большой, но такой же темной, как и гостиная. И столь же пыльной. Энн несколько раз чихнула, а Марта брезгливо сморщила носик, увидев в углу камина паутину. Дома все сияло чистотой, даже в самые трудные времена, и девочки привыкли к ней. Элиза опустила на пол саквояж и рухнула в единственное кресло, стоявшее у шаткого столика под окном. Кажется, без крыши над головой они не останутся. Беспокоило лишь одно: дядя без особого желания принял их. Но это ненадолго. Как только Элиза найдет работу, она сможет обеспечить себе кров и стол, а сестер можно устроить в приличный пансион уже сейчас. Собственно говоря, Элиза рассчитывала все деньги, вырученные от продажи магазина Уиверов, потратить на оплату пансиона. Если девочки будут устроены, она сможет выдержать любые удары судьбы.
Элиза взглянула на свою юбку. Платье выдержало дорогу, но нуждалось в чистке. Помимо этого, у нее есть еще два: черное шелковое, траурное, и светлое, зеленое, из тонкой шерсти. У сестер одежды чуть больше, но все равно недостаточно. Но тут уж ничего не поделаешь.
Вошла Келли, не постучав.
– Я принесла вам воды для умывания. И… Если у вас есть во что переодеться, то я могу забрать ваши платья почистить.
– Спасибо большое, – робко улыбнулась Элиза. – За помощь и за доброту.
– Да что там, – отмахнулась Келли. – Я тут и за домоправительницу, и за горничную, и за повариху. Мистер Ворм не любит тратить деньги. Смените одежду, освежитесь и спускайтесь в столовую. Я позабочусь о ваших платьях.
– Спасибо еще раз.
Келли оставила кувшин и вышла.
– Девочки! Снимайте платья – и умываться!
Марта послушно выполнила указание, а Энн лишь простонала:
– Я устала, не могу, Элли.
Элиза занялась Энн, помогла Марте, умыла девочек и умылась сама.
Не прошло и получаса, как они, освеженные и отдохнувшие, спустились в столовую. Дядюшка уже восседал за столом и читал утреннюю газету. В столовой было довольно светло, почти чисто и даже мило. Без сомнения, это самая часто используемая комната в доме. Наверное, дядя любит вкусно поесть. Элиза усадила сестер, обошла стол и села сама. Дядя отложил газету и окинул гостей долгим взглядом.
– Вот теперь вы похожи на благовоспитанных юных леди, а не на бездомных оборванок.
– Мы ехали четыре дня в третьем классе. – Элизе не понравилось замечание дяди, однако она постаралась ответить по возможности нейтральным тоном. – У меня действительно очень мало денег, чтобы тратить их впустую.
– Понимаю, понимаю. – Дядюшка Ворм приподнял крышку с блюда, аппетитный аромат каши с маслом едва не сразил Элизу наповал. Долгие четыре дня они не ели ничего, кроме сухарей и жидкого чая.
Завтрак прошел в молчании, девочки притихли, наслаждаясь теплом, уютом и вкусной едой. Элиза задумчиво поглядывала на дядюшку, стараясь понять, чего ей стоит ждать, на что надеяться, а чего опасаться. Расправившись с последним тостом с джемом, Филипп Ворм без всякого предисловия перешел к задушевному разговору. Словно они только вчера расстались, а не встретились час назад второй раз в жизни. Элиза с трудом сдержала дрожь. Но не в ее положении рассчитывать на благородное и подобающее обхождение. Лишь бы на улицу не выгнали.
– Итак, Элиза, разве у тебя нет жениха? Почему ты не вышла замуж?
– У меня был жених, но он погиб в самом конце войны. – Элиза уже смутно помнила Тэда, с тех пор прошло достаточно много времени, случилось столько ужасных событий…
– И ты не поискала нового? Зря, моя дорогая, зря. Женщине нельзя без мужчины. Особенно такой молодой и красивой. Что бы там ни было, будь у тебя защитник, – Элизе показалось, что дядя собирался сказать что-то другое, но остановился в последний момент, – тебе бы не пришлось оказаться в чужом городе абсолютно одной.
– Я не одна. У меня есть сестры. И я полагаюсь на вашу доброту. – Элиза решила, что немного лести не повредит.
– Разумеется. – Филипп Ворм поднялся из-за стола, не дожидаясь, пока это сделает дама. Элиза поспешно вскочила, девочки последовали ее примеру. – Думаю, у меня есть, что предложить тебе.
Элиза последовала за дядей в глубину дома, подчинившись повелительному жесту. Девочки остались в столовой в обществе Келли, убиравшей со стола. Немного попетляв по темным коридорам, Филипп вошел в жарко натопленный кабинет, указал Элизе на стул, а сам уселся в массивное кресло за огромным письменным столом. Духота тут же вызвала головную боль, но девушка постаралась не подавать виду. Кажется, сейчас состоится серьезный разговор.
– Элиза, дорогая, ты же понимаешь, что нагрянула без предупреждения.
– Да, я понимаю. Но у меня просто не было времени писать письма и ждать ответа. Дом дешевел день ото дня. Простите, если мы доставляем вам неудобства.
– Не в этом дело, дорогая. Просто я подыскал бы для девочек пансион, для тебя – место. А теперь тебе придется заниматься этим самой.
– Я справлюсь. Только… Надеюсь, вы дадите мне рекомендации?
– А разве недостаточно того, что ты принимала участие в семейном деле? – Филипп покопался в столе и зажег вонючую сигару. Элиза вздохнула, вспоминая отличный табак, который курил ее отец.
– Это только мои слова, насколько я понимаю устройство торгового мира, мои слова – ничто. Нужны рекомендации от человека, которого мой наниматель будет знать.
– Да, ты права. Но я хочу предложить тебе кое-что другое.
– Что, дядюшка?
– Как ты могла заметить, моему дому не хватает женского внимания. Да и моему магазину – опытной и добросовестной приказчицы.
– Вы хотите нанять меня, дядя? – Элиза попыталась сообразить, стоит ли так злоупотреблять добротой Ворма, но так и не смогла прийти к какому-либо решению.
– Да, об этом я и толкую.
– Дядя! Вы так добры! – Слова вырвались сами собой, как дань вежливости, с рождения бывшей частью натуры Элизы. Но потом девушка задумалась. Будет ли дядя платить достаточно, чтобы она смогла содержать сестер и себя? Или придется все же вымаливать деньги, находясь в двусмысленном положении приживалки и бедной родственницы?
– Оплату я положу достойную, – словно услышал ее сомнения Ворм. – Да и крыша над головой всегда будет.
– Конечно, я согласна, дядюшка, – заверила его Элиза. – Когда мне приступать?
– Завтра, моя дорогая, завтра. Сегодня передохни. Дорога, надо думать, была трудная.
– Хорошо, дядя. Я уложу сестричек поспать и прогуляюсь.
– Как пожелаешь. Бостон – красивый город.
Вернувшись в комнату, Элиза обнаружила, что Келли уже помогла девочкам раздеться и улечься в кровать. Хотя еще было утро, Марта и Энн слишком утомились в дороге, им будет полезно провести день в постели. Сама же Элиза намеревалась не просто прогуляться, а посетить пансион, рекламу которого она увидела в газете, случайно попавшей девушке в руки в поезде. Если заведение миссис Мартинсон покажется ей достойным, то сестрички могут переехать туда уже завтра. Сердце Элизы сжалось от тоски. Как же трудно расстаться с девочками! Конечно, пансион – единственный выход, но от этого не легче. Давным-давно, в счастливые мирные годы, семья Уивер могла позволить себе домашних учителей, занятия музыкой, богатую библиотеку… Сейчас это все кануло в Лету. Но не стоит жалеть об утраченном, лучше надеяться на новые приобретения. Элиза поцеловала девочек, уведомила Келли, что выйдет погулять, проверила деньги в потайном кармане – и, надев шляпку, вышла на улицу.
– Что вам нужно? – раздраженно проговорила необъятная женщина в белом переднике, выглядывая в щелочку. – Магазин открывается через час.
– Простите, но я не покупательница. – Элиза достала письмо дядюшки. – Я племянница мистера Ворма.
– Какая такая племянница? – удивилась женщина.
– Простите, – твердо перебила ее Элиза. – Мистер Ворм дома?
– Вход в дом с другой улицы.
– Я об этом не знала, простите. Так дядя дома?
– Дома.
– Мы можем его увидеть?
Женщина помедлила, но все же распахнула дверь пошире.
– Заходите.
Толстуха проводила сестер в мрачную гостиную, свет проникал в комнату через единственное маленькое оконце, выходившее на глухую стену соседнего дома. Вдобавок стены были обиты темно-бордовыми обоями с почти стершимся золотым тиснением. Два кресла у камина, роскошный диван и круглый стол довершали картину, скрадывая размеры и так не сильно просторной комнаты. Элиза усадила уставших сестер на диван, а сама устроилась на краешке кресла. В воздух поднялась тончайшая пыль. Кажется, дядюшка живет один, а слуги не уделяют должного внимания уборке.
Прошло примерно полчаса, прежде чем в коридоре раздались шаги. Элиза встала. Филипп Ворм выглядел точно так же, как и на похоронах Уиверов: темный костюм, бакенбарды, толстая шея и бледное, слегка одутловатое лицо. Когда-то, лет двадцать назад, его можно было бы счесть красавцем.
– Элиза? – Дядя выглядел очень удивленным. – Откуда вы здесь? Почему? Почему вы не в Смолвиле?
– Дядя, – Элиза протянула ему письмо. – Вы обещали мне помочь. После смерти родителей дела пошли совсем плохо, мне пришлось продать магазин.
– Да, – Ворм покрутил в руках письмо и положил его на каминную полку, – я обещал.
Сердце Элизы сжалось. Дурное предчувствие, преследовавшее ее всю дорогу до Бостона, нахлынуло с новой силой. Сейчас дядюшка найдет предлог, чтобы отказаться от своего обещания, и что делать тогда? Следовало убедить Филиппа Ворма любой ценой.
– Я не прошу многого, – Элиза сложила руки на груди, стараясь сдержать внезапно подступившую к горлу тошноту. – У меня есть немного денег, я думаю устроить сестер в пансион и найти работу. Мы вас не стесним. Рекомендации, небольшой совет, пристанище на несколько дней, пока я ищу работу…
– Элиза, дорогая… – Голос дяди исполнился доброты. – Я помогу всем, чем смогу. Ни о чем не волнуйся.
Девушка постаралась успокоиться, грудь ее тяжело вздымалась, а кровь отлила от лица, не оставив ни кровинки. Корсет немилосердно сжимал ребра, выдавливая воздух, столь необходимый в этот момент. На секунду ей снова показалось, что дядюшка Ворм выставит их из дома, отказавшись от всех своих обещаний. Марта и Энн сидели тихо, словно мышки. Но дядюшка больше ничего не сказал, вполне обоснованно дожидаясь благодарности.
– Спасибо, – смогла наконец выдавить Элиза. – Мы вас не стесним.
– Этот дом давно нуждается в женском внимании, – добродушно похлопал Элизу по руке дядюшка Ворм. – Я буду рад, если ты и сестры поживете у меня.
– Мы не собираемся злоупотреблять вашей добротой, дядя, – Элиза посмотрела на сестер. – Марте и Энн пора получать образование, а я найду работу.
– Отдохните немного, – разулыбался Филипп. – Вы же только что приехали.
– С радостью, – улыбнулась в ответ Элиза.
– Келли покажет вам комнату, а потом спускайтесь к завтраку. – Дядюшка позвонил в колокольчик, спустя пару минут появилась уже знакомая девушке толстуха. – Проводи моих племянниц в комнату для гостей, – приказал Ворм. – И сервируй завтрак на четверых.
Комната, куда отвела сестер Келли, оказалась достаточно большой, но такой же темной, как и гостиная. И столь же пыльной. Энн несколько раз чихнула, а Марта брезгливо сморщила носик, увидев в углу камина паутину. Дома все сияло чистотой, даже в самые трудные времена, и девочки привыкли к ней. Элиза опустила на пол саквояж и рухнула в единственное кресло, стоявшее у шаткого столика под окном. Кажется, без крыши над головой они не останутся. Беспокоило лишь одно: дядя без особого желания принял их. Но это ненадолго. Как только Элиза найдет работу, она сможет обеспечить себе кров и стол, а сестер можно устроить в приличный пансион уже сейчас. Собственно говоря, Элиза рассчитывала все деньги, вырученные от продажи магазина Уиверов, потратить на оплату пансиона. Если девочки будут устроены, она сможет выдержать любые удары судьбы.
Элиза взглянула на свою юбку. Платье выдержало дорогу, но нуждалось в чистке. Помимо этого, у нее есть еще два: черное шелковое, траурное, и светлое, зеленое, из тонкой шерсти. У сестер одежды чуть больше, но все равно недостаточно. Но тут уж ничего не поделаешь.
Вошла Келли, не постучав.
– Я принесла вам воды для умывания. И… Если у вас есть во что переодеться, то я могу забрать ваши платья почистить.
– Спасибо большое, – робко улыбнулась Элиза. – За помощь и за доброту.
– Да что там, – отмахнулась Келли. – Я тут и за домоправительницу, и за горничную, и за повариху. Мистер Ворм не любит тратить деньги. Смените одежду, освежитесь и спускайтесь в столовую. Я позабочусь о ваших платьях.
– Спасибо еще раз.
Келли оставила кувшин и вышла.
– Девочки! Снимайте платья – и умываться!
Марта послушно выполнила указание, а Энн лишь простонала:
– Я устала, не могу, Элли.
Элиза занялась Энн, помогла Марте, умыла девочек и умылась сама.
Не прошло и получаса, как они, освеженные и отдохнувшие, спустились в столовую. Дядюшка уже восседал за столом и читал утреннюю газету. В столовой было довольно светло, почти чисто и даже мило. Без сомнения, это самая часто используемая комната в доме. Наверное, дядя любит вкусно поесть. Элиза усадила сестер, обошла стол и села сама. Дядя отложил газету и окинул гостей долгим взглядом.
– Вот теперь вы похожи на благовоспитанных юных леди, а не на бездомных оборванок.
– Мы ехали четыре дня в третьем классе. – Элизе не понравилось замечание дяди, однако она постаралась ответить по возможности нейтральным тоном. – У меня действительно очень мало денег, чтобы тратить их впустую.
– Понимаю, понимаю. – Дядюшка Ворм приподнял крышку с блюда, аппетитный аромат каши с маслом едва не сразил Элизу наповал. Долгие четыре дня они не ели ничего, кроме сухарей и жидкого чая.
Завтрак прошел в молчании, девочки притихли, наслаждаясь теплом, уютом и вкусной едой. Элиза задумчиво поглядывала на дядюшку, стараясь понять, чего ей стоит ждать, на что надеяться, а чего опасаться. Расправившись с последним тостом с джемом, Филипп Ворм без всякого предисловия перешел к задушевному разговору. Словно они только вчера расстались, а не встретились час назад второй раз в жизни. Элиза с трудом сдержала дрожь. Но не в ее положении рассчитывать на благородное и подобающее обхождение. Лишь бы на улицу не выгнали.
– Итак, Элиза, разве у тебя нет жениха? Почему ты не вышла замуж?
– У меня был жених, но он погиб в самом конце войны. – Элиза уже смутно помнила Тэда, с тех пор прошло достаточно много времени, случилось столько ужасных событий…
– И ты не поискала нового? Зря, моя дорогая, зря. Женщине нельзя без мужчины. Особенно такой молодой и красивой. Что бы там ни было, будь у тебя защитник, – Элизе показалось, что дядя собирался сказать что-то другое, но остановился в последний момент, – тебе бы не пришлось оказаться в чужом городе абсолютно одной.
– Я не одна. У меня есть сестры. И я полагаюсь на вашу доброту. – Элиза решила, что немного лести не повредит.
– Разумеется. – Филипп Ворм поднялся из-за стола, не дожидаясь, пока это сделает дама. Элиза поспешно вскочила, девочки последовали ее примеру. – Думаю, у меня есть, что предложить тебе.
Элиза последовала за дядей в глубину дома, подчинившись повелительному жесту. Девочки остались в столовой в обществе Келли, убиравшей со стола. Немного попетляв по темным коридорам, Филипп вошел в жарко натопленный кабинет, указал Элизе на стул, а сам уселся в массивное кресло за огромным письменным столом. Духота тут же вызвала головную боль, но девушка постаралась не подавать виду. Кажется, сейчас состоится серьезный разговор.
– Элиза, дорогая, ты же понимаешь, что нагрянула без предупреждения.
– Да, я понимаю. Но у меня просто не было времени писать письма и ждать ответа. Дом дешевел день ото дня. Простите, если мы доставляем вам неудобства.
– Не в этом дело, дорогая. Просто я подыскал бы для девочек пансион, для тебя – место. А теперь тебе придется заниматься этим самой.
– Я справлюсь. Только… Надеюсь, вы дадите мне рекомендации?
– А разве недостаточно того, что ты принимала участие в семейном деле? – Филипп покопался в столе и зажег вонючую сигару. Элиза вздохнула, вспоминая отличный табак, который курил ее отец.
– Это только мои слова, насколько я понимаю устройство торгового мира, мои слова – ничто. Нужны рекомендации от человека, которого мой наниматель будет знать.
– Да, ты права. Но я хочу предложить тебе кое-что другое.
– Что, дядюшка?
– Как ты могла заметить, моему дому не хватает женского внимания. Да и моему магазину – опытной и добросовестной приказчицы.
– Вы хотите нанять меня, дядя? – Элиза попыталась сообразить, стоит ли так злоупотреблять добротой Ворма, но так и не смогла прийти к какому-либо решению.
– Да, об этом я и толкую.
– Дядя! Вы так добры! – Слова вырвались сами собой, как дань вежливости, с рождения бывшей частью натуры Элизы. Но потом девушка задумалась. Будет ли дядя платить достаточно, чтобы она смогла содержать сестер и себя? Или придется все же вымаливать деньги, находясь в двусмысленном положении приживалки и бедной родственницы?
– Оплату я положу достойную, – словно услышал ее сомнения Ворм. – Да и крыша над головой всегда будет.
– Конечно, я согласна, дядюшка, – заверила его Элиза. – Когда мне приступать?
– Завтра, моя дорогая, завтра. Сегодня передохни. Дорога, надо думать, была трудная.
– Хорошо, дядя. Я уложу сестричек поспать и прогуляюсь.
– Как пожелаешь. Бостон – красивый город.
Вернувшись в комнату, Элиза обнаружила, что Келли уже помогла девочкам раздеться и улечься в кровать. Хотя еще было утро, Марта и Энн слишком утомились в дороге, им будет полезно провести день в постели. Сама же Элиза намеревалась не просто прогуляться, а посетить пансион, рекламу которого она увидела в газете, случайно попавшей девушке в руки в поезде. Если заведение миссис Мартинсон покажется ей достойным, то сестрички могут переехать туда уже завтра. Сердце Элизы сжалось от тоски. Как же трудно расстаться с девочками! Конечно, пансион – единственный выход, но от этого не легче. Давным-давно, в счастливые мирные годы, семья Уивер могла позволить себе домашних учителей, занятия музыкой, богатую библиотеку… Сейчас это все кануло в Лету. Но не стоит жалеть об утраченном, лучше надеяться на новые приобретения. Элиза поцеловала девочек, уведомила Келли, что выйдет погулять, проверила деньги в потайном кармане – и, надев шляпку, вышла на улицу.
Глава 3
За несколько часов город дивно преобразился, наполнившись людьми, звуками, ароматами – жизнью.
Элиза сообразила, что забыла спросить у дяди или у Келли, как ей добраться до пансиона миссис Мартинсон. Улица, еще недавно пустая и тихая, заполнилась приказчиками, разносчиками, горничными. Служащие шли кто в одиночку, мрачно уставившись в землю, кто группами по нескольку человек, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Но всех объединяло одно: спешка. Однако Элиза заметила, что многие из молодых людей, проходя мимо, заглядывают ей в лицо, словно пытаясь сообразить, кто она такая и что делает без сопровождения на улице в столь ранний час. Это очень смущало. Опустив глаза, Элиза быстро пошла направо по улице Эндикот. Вскоре она вновь оказалась перед так поразившим ее «Все для леди». Стеклянные двери ротонды были широко распахнуты, и плотный поток служащих вливался внутрь. Здесь были и приказчицы, а не только приказчики. Элиза отметила, что некоторые девушки шли под руку с молодыми людьми. Кажется, нравы в Бостоне весьма вольные.
Элиза не решилась обратиться к кому-либо из спешащих людей с просьбой подсказать дорогу. К тому же она просто не могла заставить себя уйти от «Все для леди». Девушка подумала, что хотела бы здесь работать. Почти наверняка это было бы тяжело, но очень интересно. И оплата здесь наверняка достойная. Служащие выглядели прилично и казались довольными жизнью.
Тем временем поток приказчиков иссяк, на площади остались лишь пара извозчиков и стайка чумазых детишек. Элиза прикинула, может ли она позволить себе потратить несколько монет, чтобы нанять экипаж. Она уже сделала несколько шагов в сторону извозчиков, когда ее внимание привлек мужчина, стремительно шагавший вдоль витрин «Все для леди». Он был высок, белокож до бледности (что придавало ему вид слегка нездоровый, но очень загадочный), черноволос и просто потрясающе красив. Элиза замерла, не в силах пошевелиться. Мужчина шел быстро, взгляд его темных глаз скользил по стеклам витрин, он улыбался чему-то. Элиза шагнула к нему, потом остановилась. Он поправил непокорную прядь волос неосознанным грациозным жестом и тут же тряхнул головой, волосы снова рассыпались в беспорядке. Не заметив наблюдавшую за ним девушку, он вошел в распахнутые двери «Все для леди». Элиза с трудом перевела дыхание. Она сразу узнала его. Это был он – Пол Спенсер. И он здесь. В этом магазине. Наверное, заведующий отделом, для приказчика он слишком дорого одет. Значит, ему все удалось. Он добился своего.
Элиза решила, что взять извозчика – просто необходимо. Назвав кучеру адрес, девушка устроилась на сиденье крошечного экипажа и постаралась унять лихорадочно бьющееся сердце. Прошло уже почти пять лет с тех пор, как она последний раз видела Пола. Пять долгих и трудных лет. То далекое и счастливое прошлое оказалось навсегда потеряно.
Пансион миссис Мартинсон размещался в уютном особнячке, расположенном в центре небольшого, обнесенного изящным забором сада. Как раз было время занятий, девочки собрались в классной комнате. Аккуратная горничная проводила Элизу в кабинет миссис Мартинсон. Хозяйка пансиона выглядела внушительно, но ее улыбка была доброй и искренней. Выслушав Элизу, она с готовностью согласилась принять Марту и Энн прямо утром следующего дня. Элиза достала деньги, отсчитала сумму, достаточную, чтобы оплатить несколько месяцев пребывания в пансионе и новый гардероб девочек, затем подписала договор. Миссис Мартинсон показала ей весь дом, рассказала о распорядке. Элиза старалась не дать понять директрисе, насколько неустойчиво финансовое положение Уиверов, и ей это вполне удалось. Они расстались, довольные друг другом.
Обратно Элиза отправилась пешком. Ей не хотелось возвращаться в пыльный и мрачный дом дядюшки Ворма. Мыслями Элиза вернулась к неожиданной встрече с Полом Спенсером.
Давным-давно она была маленькой девочкой, а Марта и Энн еще даже не родились. Тогда Уиверы в очередной раз расширили магазин. Отец нанял нового приказчика – Пола. Тогда Элиза еще не понимала, что это был очень благородный и добрый поступок. Теперь… Теперь понимала. Пол Спенсер – незаконнорожденный сын плантатора из Нового Орлеана и квартеронки. Нет, он не был рабом, но он оставался «черным». Пусть он хоть десять раз грамотен, пусть он получил хорошее образование в доме своего отца, пусть он не чернее, чем любой из ирландцев, – он остается «черным». И ему не место в магазине, куда заходят благородные молодые леди. Отец лишь пожимал плечами, когда до него доходили все эти сплетни и слухи. Покупателей в магазине от этого не убавлялось, потому что магазин был самым лучшим. А Пол получил возможность изучить торговое дело. Уиверы никогда не считали, что рабство – это правильно. Стив Уивер, чистокровный ирландец, сам сколотивший себе состояние, вырвавшийся из нищеты и безысходности, считал, что людей надо оценивать по их делам, а не по цвету кожи или национальности. В Ирландии он наелся этих глупостей сверх всякой меры. Конечно, отец выражался гораздо крепче. Элиза улыбнулась. Стив и Фиона Уиверы были добрыми и честными людьми. А она, Элиза, – всего лишь глупой девчонкой, недавно прочитавшей «предосудительный» роман миссис Гарриет Бичер-Стоу. Пол стал для нее одновременно и таинственным принцем, и благородным страдальцем, и героем сказки. А потом, незадолго до пятнадцатилетия Элизы, Пол уехал на Север, как раз перед войной. Стив Уивер получил несколько писем, где Спенсер благодарил его за помощь и советы и сообщал, что дела у него пошли на лад. Потом связь прервалась, даже никаких слухов не доходило. Война все смешала.
Элиза сообразила, что забыла спросить у дяди или у Келли, как ей добраться до пансиона миссис Мартинсон. Улица, еще недавно пустая и тихая, заполнилась приказчиками, разносчиками, горничными. Служащие шли кто в одиночку, мрачно уставившись в землю, кто группами по нескольку человек, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Но всех объединяло одно: спешка. Однако Элиза заметила, что многие из молодых людей, проходя мимо, заглядывают ей в лицо, словно пытаясь сообразить, кто она такая и что делает без сопровождения на улице в столь ранний час. Это очень смущало. Опустив глаза, Элиза быстро пошла направо по улице Эндикот. Вскоре она вновь оказалась перед так поразившим ее «Все для леди». Стеклянные двери ротонды были широко распахнуты, и плотный поток служащих вливался внутрь. Здесь были и приказчицы, а не только приказчики. Элиза отметила, что некоторые девушки шли под руку с молодыми людьми. Кажется, нравы в Бостоне весьма вольные.
Элиза не решилась обратиться к кому-либо из спешащих людей с просьбой подсказать дорогу. К тому же она просто не могла заставить себя уйти от «Все для леди». Девушка подумала, что хотела бы здесь работать. Почти наверняка это было бы тяжело, но очень интересно. И оплата здесь наверняка достойная. Служащие выглядели прилично и казались довольными жизнью.
Тем временем поток приказчиков иссяк, на площади остались лишь пара извозчиков и стайка чумазых детишек. Элиза прикинула, может ли она позволить себе потратить несколько монет, чтобы нанять экипаж. Она уже сделала несколько шагов в сторону извозчиков, когда ее внимание привлек мужчина, стремительно шагавший вдоль витрин «Все для леди». Он был высок, белокож до бледности (что придавало ему вид слегка нездоровый, но очень загадочный), черноволос и просто потрясающе красив. Элиза замерла, не в силах пошевелиться. Мужчина шел быстро, взгляд его темных глаз скользил по стеклам витрин, он улыбался чему-то. Элиза шагнула к нему, потом остановилась. Он поправил непокорную прядь волос неосознанным грациозным жестом и тут же тряхнул головой, волосы снова рассыпались в беспорядке. Не заметив наблюдавшую за ним девушку, он вошел в распахнутые двери «Все для леди». Элиза с трудом перевела дыхание. Она сразу узнала его. Это был он – Пол Спенсер. И он здесь. В этом магазине. Наверное, заведующий отделом, для приказчика он слишком дорого одет. Значит, ему все удалось. Он добился своего.
Элиза решила, что взять извозчика – просто необходимо. Назвав кучеру адрес, девушка устроилась на сиденье крошечного экипажа и постаралась унять лихорадочно бьющееся сердце. Прошло уже почти пять лет с тех пор, как она последний раз видела Пола. Пять долгих и трудных лет. То далекое и счастливое прошлое оказалось навсегда потеряно.
Пансион миссис Мартинсон размещался в уютном особнячке, расположенном в центре небольшого, обнесенного изящным забором сада. Как раз было время занятий, девочки собрались в классной комнате. Аккуратная горничная проводила Элизу в кабинет миссис Мартинсон. Хозяйка пансиона выглядела внушительно, но ее улыбка была доброй и искренней. Выслушав Элизу, она с готовностью согласилась принять Марту и Энн прямо утром следующего дня. Элиза достала деньги, отсчитала сумму, достаточную, чтобы оплатить несколько месяцев пребывания в пансионе и новый гардероб девочек, затем подписала договор. Миссис Мартинсон показала ей весь дом, рассказала о распорядке. Элиза старалась не дать понять директрисе, насколько неустойчиво финансовое положение Уиверов, и ей это вполне удалось. Они расстались, довольные друг другом.
Обратно Элиза отправилась пешком. Ей не хотелось возвращаться в пыльный и мрачный дом дядюшки Ворма. Мыслями Элиза вернулась к неожиданной встрече с Полом Спенсером.
Давным-давно она была маленькой девочкой, а Марта и Энн еще даже не родились. Тогда Уиверы в очередной раз расширили магазин. Отец нанял нового приказчика – Пола. Тогда Элиза еще не понимала, что это был очень благородный и добрый поступок. Теперь… Теперь понимала. Пол Спенсер – незаконнорожденный сын плантатора из Нового Орлеана и квартеронки. Нет, он не был рабом, но он оставался «черным». Пусть он хоть десять раз грамотен, пусть он получил хорошее образование в доме своего отца, пусть он не чернее, чем любой из ирландцев, – он остается «черным». И ему не место в магазине, куда заходят благородные молодые леди. Отец лишь пожимал плечами, когда до него доходили все эти сплетни и слухи. Покупателей в магазине от этого не убавлялось, потому что магазин был самым лучшим. А Пол получил возможность изучить торговое дело. Уиверы никогда не считали, что рабство – это правильно. Стив Уивер, чистокровный ирландец, сам сколотивший себе состояние, вырвавшийся из нищеты и безысходности, считал, что людей надо оценивать по их делам, а не по цвету кожи или национальности. В Ирландии он наелся этих глупостей сверх всякой меры. Конечно, отец выражался гораздо крепче. Элиза улыбнулась. Стив и Фиона Уиверы были добрыми и честными людьми. А она, Элиза, – всего лишь глупой девчонкой, недавно прочитавшей «предосудительный» роман миссис Гарриет Бичер-Стоу. Пол стал для нее одновременно и таинственным принцем, и благородным страдальцем, и героем сказки. А потом, незадолго до пятнадцатилетия Элизы, Пол уехал на Север, как раз перед войной. Стив Уивер получил несколько писем, где Спенсер благодарил его за помощь и советы и сообщал, что дела у него пошли на лад. Потом связь прервалась, даже никаких слухов не доходило. Война все смешала.