Еникеева Диля. Вендетта по русски

   - Нет уж, моя дорогая, я не позволю, чтобы любимая женщина рисковала собой, намереваясь избавить мир от шакала Голованова. Могу и сам его пристрелить.
   - А ты-то за что?
   - Чтобы тебе не вздумалось в очередной раз стать вершительницей правосудия.
   - Не бери на себя слишком много, Николя. - Алла начала сердиться - она терпеть не могла, когда кто-то пытался вмешиваться в её жизнь и решал за нее, что делать, а чего не делать. - Сценарий своей жизни я пишу сама.
   - Я не собирался руководить твоей жизнью, - поспешил заверить любовник, отметив сердитое выражение её лица. - Просто предложил свою помощь, поскольку ты ещё не владеешь левой рукой. - Увидев, что любовница смягчилась, Николай пояснил свою позицию: - Голованов мне не опасен, а потому у меня нет личных мотивов его наказать. Ради абстрактных категорий я бы не стал тратить пулю на этого подонка. Но если Голованов заденет интересы близких мне людей, - пощады не будет. Ты принимаешь близко к сердцу проблемы своих друзей, вот я и предложил свои услуги. Ради тебя, а не ради твоей подруги, - подчеркнул он. - Альтруизм не входит в число моих достоинств, и в данном случае я исхожу из эгоистических соображений - я тебя люблю и хочу оберегать, как любой нормальный мужик оберегает любимую женщину.
   - Я уже все поняла, Коля, не надо оправдываться.
   - Еще раз напомню - мы с тобой сделаны из одного теста, или как ты сама говорила, одной крови, а потому понимаем друг друга с полуслова, а чаще - вовсе без слов.
   - Женщина - лучший друг мужчины, просто не все мужчины это знают, одарила его Алла ироничным перлом, на которые была весьма щедра.
   - Применительно к тебе - в данной фразе почти нет шутки, а лишь голая правда, - польстил любовник, прекрасно знающий, что даже красивые и умные женщины любят комплименты.
   - Лучшие мужики - это бабы, - хмыкнула любовница.
   - Главное - понимать все, чего не сказала женщина, - подыграл он.
   - Ценю твой острый ум, тем более, сама не лишена этого качества, сделала она комплимент и ему, и себе, а для того, чтобы подтвердить последнее, тут же ввернула ещё одну броскую фразу: - Однако я согласна временно обменять чувство юмора на повод для веселья.
   - Я вижу, что ты огорчена, хотя и не утратила присущего тебе чувства юмора. Твое состояние связано с угрозой жизни Лиды?
   - Да, - кивнула Алла, решив умолчать о других своих печалях, а в последнее время поводов для минорного настроения у неё немало.
   - В данный момент Голованов в Англии - накануне отъезда мы с ним встречались. Вернется 24 июля, тогда и решим его участь. Идет?
   - Идет, - согласилась любовница.
   - Возьмешь меня напарником?
   - Поглядим, - отговорилась Алла, а Николай понял, что она поступит так, как сочтет нужным, и решил втайне от неё разобраться с проблемой, именуемой "Павлом Головановым".
   - Полагаю, эти три с половиной недели, пока Павла нет в Москве, ты можешь не беспокоиться за свою подругу.
   - Твоими бы устами... - вздохнула она.
   - Есть основания для тревоги?
   - Пока лишь пресловутая интуиция. Однако мое чутье не имеет ограничений по времени - Пашка может осуществить свои подлые намерения и через месяц, и через год.
   - Мы его опередим, - заверил Николай.
   - У тебя, как я поняла, были с ним деловые отношения?
   - И сейчас есть. В отличие от тебя, я не идеалист, а прагматик.
   - Не ты первый указываешь на мой идеализм. А ведь всю прошлую жизнь я считала себя реалисткой.
   - В чем-то - да, но во многом ты оцениваешь людей с идеалистических позиций. С моей точки зрения, - это весьма симпатичное качество, а у оголтелой прагматички нет шансов стать моей любимой женщиной. Ты довольно умело маскировала свою истинную натуру, но меня трудно обмануть. Так что вы, уважаемая Алла Дмитриевна, будучи для многих железной бизнес-леди, истинная женщина, весьма привлекательная даже для такого отъявленного циника, как я.
   Лесть в завуалированной форме, приятна любому человеку, и Алла, разумеется, не исключение.
   - Хитрец ты, Коля, - улыбнулась она. - Дифирамбы в свой адрес я люблю, но давай все же вернемся к нашей теме.
   - Еще раз напомню разницу в твоем и моем подходе к деловым отношениям. Ты не желаешь иметь дела с людьми, которых считаешь подонками.
   - Однозначно, - подтвердила любовница.
   - А я исхожу из прагматических соображений, оставляя за скобками личностные качества делового партнера. Если мне выгодно сотрудничество, я имею с ним дела, кем бы он ни был. А если не вижу перспективы в нашем партнерстве, то не стану тратить свое время, даже если он замечательный человек. Я занимаюсь бизнесом, а не благотворительностью. В отличие от тебя, моя дорогая, - добавил он с легкой усмешкой.
   - С чего ты взял, будто я занимаюсь благотворительностью? - вскинулась она.
   - Это твое личное дело, и я не собираюсь тебе пенять. Хотя, честно говоря, мне жаль твоего времени и твоих сил. На мой взгляд, каждый человек должен решать свои проблемы самостоятельно, а не ждать, когда кто-нибудь ему поможет.
   - Ты о ком, Коля?
   - О компании твоих сокурсников, которых ты объединила в фирму "Самаритянин".
   - Тут нет никакой благотворительности, - возразила Алла.
   - А кто их финансирует?
   - Я их не финансирую, а всего лишь плачу гонорар за расследование.
   - И весьма щедрый, надо полагать? - хмыкнул любовник.
   - Это тебя не касается! - взвилась любовница.
   - Юпитер, ты сердишься... - напомнил Николай, и она сразу взяла себя в руки:
   - Ладно, допустим, я делаю в "Самаритянина" определенные финансовые вливания.
   - Могу предположить, что услуги обычного детективного агентства обошлись бы тебе куда дешевле.
   - Но я сама получаю кайф от расследований.
   - Значит, ты платишь за свое хобби.
   - Лучше всего устраиваются в жизни те, чье хобби является высокооплачиваемой работой, - пошутила Алла.
   - Как я понимаю, с деловой частью мы закончили...
   Он посмотрел на неё со значением, а любовница улыбнулась и перевела взгляд на диван, появившийся в этом кабинете недавно, - с тех пор, как она стала приходить в офис принадлежащей Николаю Кузнецову фирмы "Геракл".
   Не говоря ни слова, Алла встала и, на ходу скидывая одежду и бросая её куда попало, направилась к предмету мебели, имевшему здесь единственное предназначение. Любовник тоже умел быстро раздеваться.
   Все остальное заняло у них гораздо больше времени. Но оно того стоило.
   Утром следующего дня, открыв дверь хорошо знакомого ей отделения, Алла увидела в противоположном конце коридора Олега и Женю Ермакова. Хирурги шли навстречу, что-то обсуждая на ходу. Сорокадвухлетний Олег выглядел солидным и сдержанным, а его спутник, как обычно, был весел, жизнерадостен и оживленно жестикулировал, двигаясь легко и пластично.
   "Олег и Жека - как матерый зубр и молодой олененок", - такая ассоциация пришла ей на ум.
   Увидев её, оба врача улыбнулись - и тоже по-разному: Олег лишь обозначил улыбку, но взгляд оставался серьезным, а "половой разбойник-рецидивист" расплылся до ушей, продемонстрировав все тридцать два сверкающих белизной зуба, и успел первым:
   - Привет, Алка! - Несмотря на разницу в семь лет, он всегда именовал её так.
   - Привет, господа потрошители, - отозвалась она.
   - Слышь, одному кенту на пейджер пришло сообщение: "Желаю быть не пейджером, а тамагочи. Хочу кушать и какать", - сходу выдал Жека.
   - Алла, через десять минут у меня операция. Так что извини... - развел руками любимый мужчина.
   - Да не надо оправдываться, Олежек, ты же на работе, - отмахнулась она и одарила его каламбуром: - Леченье - свет, а больных-то - тьма! Я же не в гости пришла, здесь почти мой дом родной. Сейчас загляну к Сереге, а потом Жека повеселит меня своими фирменными байками.
   Олег пошел дальше, а молодой хирург тут же подтвердил свою репутацию веселого рассказчика:
   - Недавно сняли оригинальный рекламный ролик. Вначале показывают упитанного мужика, сидящего в ресторации за уставленным деликатесами столом и с удовольствием вкушающего это райское наслаждение. Спустя какое-то время тарелки пусты, а обжора страдальчески морщится: "Какая тяжесть в желудке... Изжога... Газы". Далее - сценка в аптеке. Клиент излагает симпатичной аптекарше, как сильно его пучит и распирает, а та мило улыбается и с пониманием выслушивает. Мужик умоляет: "Посоветуйте какое-нибудь средство..." А девушка - с очаровательной улыбкой: "Жрать меньше надо!"
   - Ох, Жека, ты и мертвую рассмешишь, - утирая выступившие от смеха слезы, оценила байку Алла. - Я пойду к Сержу, а на обратном пути ты опять устроишь мне сеанс смехопсихотерапии.
   Неделю назад Руслана Серова, бойфренда Флоры, застукали с Фредом Арчером в пикантном виде, исключающем двойное толкование.
   Учащимся их колледжа предоставляли отдельную комнату в трехэтажном здании, располагавшемся на обнесенной высоким забором территории, но те, кому позволяли средства родителей, предпочитали арендовать квартиру вдвоем или втроем - подальше от любопытных глаз.
   Фред Арчер происходил из старинного, но небогатого рода, его родители давно разведены, обучение в престижном колледже оплачивал отец, а у матери и без того хватало расходов, и она не пожелала раскошелиться на аренду жилья для старшего сына.
   Руслан Серов снимал квартиру на пару с Борисом Томилиным, предпочитавшим интимно общаться с представительницами противоположного пола. Голубого пятна на репутации Борис не желал, а потому не пришел бы в восторг, пригласи приятель в их жилище Фредди Арчера, о нетрадиционных пристрастиях которого всем было известно. Вот так и получилось, что Фред и соблазненный им Руслан развлекались на территории колледжа.
   Новоиспеченные любовники для начала выкурили по паре сигарет с марихуаной, потом Фредди угостил партнера кокаином, и им было море по колено. Молодые люди вели себя шумно, а из открытого окна комнаты, располагавшейся на первом этаже, неслись весьма смачные реплики, не оставлявшие сомнений в том, чем они занимаются, и что обоим это доставляет огромное удовольствие.
   На их беду, по двору шествовала одна из преподавательниц, старая дева и воинствующая ханжа, любительница везде совать свой длинный нос. Постояв некоторое время под окном, послушав эмоциональные восклицания геев и обогатив свой скудный сексуальный опыт новыми понятиями, она тут же помчалась к владелице колледжа, такой же непримиримой поборнице чистоты нравов, и, задыхаясь от переполнявшего её негодования, наябедничала.
   Спустя некоторое время обе сухопарые дамы колотили кулачками в дверь комнаты Фреда Арчера. Стучались они молча, - видимо, для конспирации, - а не подозревавший подобного вероломства Фредди открыл дверь, решив, что к нему ломится кто-то из учащихся. Взору негодующих старых дев предстала весьма колоритная картина: на переднем плане обнаженный Фред Арчер, точнее, одетый частично - в одном презервативе, - а на заднем - Руслан Серов, развалившийся на кровати, и тоже в чем мать родила. Руслан был очень недоволен посторонним вмешательством и обложил поборниц морали колоритным словом сразу на двух языках. Русского мата наставницы не поняли, но и английского: "Fuck you!" - оказалось вполне достаточно.
   На следующий день обоих проштрафившихся учащихся исключили из колледжа.
   В других учебных заведениях нравы были попроще. Преподаватели закрывали глаза на шалости студентов, а некоторые и сами не чурались голубой любви. Но в их респектабельном колледже пытались насадить пуританские традиции. Он был основан родителями нынешней владелицы, пару десятков лет назад его посетила королева Елизавета, чем директриса страшно гордилась и демонстрировала всем желающим и не очень желающим фотографию, где царствующая особа светски улыбалась на фоне административного здания сего благородного заведения, а снимок украшал её личный автограф.
   Колледж считался престижным, обучение там стоило дороже, чем в других, а потому многие состоятельные российские бизнесмены остановили на нем свой выбор - наивные россияне, не ведая о нравах английской молодежи, полагали, что в чопорной Англии их чада приобретут аристократические манеры.
   До близкого знакомства с Фредди Арчером сын провинциального нефтяного магната Руслан Серов был типичным гетеросексуалом. С Лорой они встречались полтора месяца, девушка влюбилась, и все было замечательно до тех пор, пока две ярые поборницы морали и приверженницы бесполых отношений, не застали её бойфренда с любовником, одетым лишь в презерватив.
   - Олег попросил меня сменить тебе повязку, - оповестил Женя Ермаков, поджидавший Аллу в коридоре напротив палаты Сергея.
   - Когда же ты успел с ним пообщаться? - удивилась она. - Олег ушел в операционную, а ты остался в отделении.
   - А я ему ассистировал. Во время операции хирурги говорят не только как в анекдотах: "Зажим! Тампон! Почему больной хрипит? Дайте мне много тампонов. Вот, теперь порядок". Треп на темы, не имеющие отношения к происходящему на операционном столе, тоже случается.
   - Операция закончилась?
   - Первая да, Олег сейчас моется на вторую, ему ассистирует Борька, а мне велено тебя развлекать и хирургически обработать. Пошли в перевязочную.
   Алла на минутку заколебалась.
   - Ты что - боишься доверить мне свою руку? - рассмеялся молодой хирург. - Мне, между прочим, некоторые даже девичью честь доверяют, а я блюду.
   - Знаю я, как ты блюдешь, - фыркнула она, направляясь следом за ним.
   - Моя репутация хуже, чем я сам, - дурачился "половой разбойник-рецидивист". - Если в мои руки попадает несовершеннолетняя птаха, я отпускаю её на волю.
   - Соблазнитель - это мужчина, встретивший женщину, которая не хочет сопротивляться, - поддержала Алла фривольную тему, уже ставшую привычной при общении с ловеласом Жекой Ермаковым.
   - Кстати, секрет успеха завзятого сердцееда: с неприступной дамой обращаться как с доступной, а с доступной - как с неприступной.
   - А зачем со шлюхой вести себя как с неприступной?
   - Ей такое отношение весьма лестно, и она отдается с такой страстью... - Женя закатил глаза и прищелкнул языком.
   - Мужчины, которые относятся к женщинам слишком почтительно, не пользуются у них успехом, - бросила ироничную реплику Аллу.
   - К каждой нужен дифференцированный подход... - со знанием дела заявил опытный соблазнитель. - Ключик-то у мужика один - не в каждый замочек с легкостью вставляется.
   - Долгая и бережная осада или быстрая и умелая атака, прокомментировала она два известных варианта обольщения, когда они дошли до перевязочной.
   - Ты все уже знаешь, тебя ничем не удивишь... - притворился огорченным "половой разбойник-рецидивист", открывая дверь и пропуская её вперед.
   Фредди Арчер не скрывал своей ориентации и вел себя как типичный гей. Раньше директриса закрывала на это глаза, не желая лишаться учащегося и, соответственно немалой оплаты за обучение, - англичане не очень-то рвались пристраивать своих отпрысков в это заведение, славящееся строгими нравами, но не качеством получаемых знаний. Возможно, потом она и сама жалела, что пошла на поводу у оголтелой ханжи-преподавательницы и нарушила уединение двух геев.
   Скандал разгорелся нешуточный. Некоторые учащиеся оповестили родителей, а те грозились забрать своих чад из этого "вертепа", если там останутся возмутители спокойствия. В итоге директрисе пришлось исключить Фредди с Русланом из колледжа.
   За Фредом приехала мать и, не сказав своему отпрыску ни слова, лишь одарив холодным взглядом, жестом приказала следовать за ней. Сохраняя независимый вид, Фредди покидал в машину свои сумки и чемоданы, так же молча сел на заднее сиденье, подмигнул на прощанье толпившимся невдалеке ребятам, потом покосился на маман и, удостоверившись, что та его не видит, послал бывшим соученикам воздушный поцелуй, затем продемонстрировал международный жест, означающий: "Имел я вас всех!" - и автомобиль с леди Арчер и её ветреным наследником отбыл.
   Сразу после скандала родители увезли Бориса Томилина в Россию, оповестив директрису, что с нового учебного года переведут сына в другой колледж, а Руслан со страхом ожидал приезда отца. Серов-старший отличался крутым нравом и уже пообещал вправить сыну мозги, а тот прекрасно знал, что сие означает.
   В перевязочной Алла слегка запаниковала. Причиной тому было не недоверие к коллеге Олега, - она знала, что Евгений Ермаков отличный хирург, - а нежелание видеть свою искалеченную руку и показывать её Жене, хотя тот перевидал немало ран.
   Видя, что пациентка приуныла, умница Жека быстро придумал выход. Усадив её на кушетку, он придвинул медицинский столик с инструментами, положил на него Аллину руку, а сам встал боком, загораживая своим телом место проведения медицинских манипуляций. Быстро орудуя хирургическими ножницами, он отвлекал пациентку медицинскими байками:
   - Алкоголика после полостной операции привезли в реанимационную палату. Лежит под капельницей, на искусственном дыхании. Ночная медсестра, заполняя сводку, пишет: "Состояние тяжелое". Задремала. Вдруг глубокой ночью кто-то дергает её за рукав халата. Медсестра от испуга аж подскочила: рядом с её столом стоит нечто бледно-синее, закутанное в простыню, как привидение. Оказалось, пациент вытащил интубационную трубку и иглу из вены, потому что ему "приспичило". Придерживает руками послеоперационный шов и переминается с ноги на ногу: "Сестричка, где тут у вас поссать можно?"
   Алла засмеялась, а Женя мнимо строгим тоном одернул:
   - Не тряси перевязочный стол!
   Оглянувшись, он подмигнул ей и вновь стал орудовать ножницами. Толстый слой бинтов поддавался с трудом, к тому же, комбинированная повязка, наложенная заведующим травматологическим отделением пару недель назад, оказалось весьма хитроумной.
   - Однажды, когда я был на практике, в Склиф доставили мужика, который выпил какое-то средство от тараканов, - продолжал развлекать пациентку хирург. - Амбрэ от него!.. Ужас! Такая вонища поразила даже видавших виды токсикологов. А надо промывать ему желудок. Врачи одной рукой зажимали нос, а медицинские манипуляции производили другой рукой. Попросили жену больного привезти емкость, из которой пил клиент, и остатки отравы, если таковые обнаружатся, - на токсикологический анализ. Откачали алкаша, отвезли в палату. Мы ушли в ординаторскую. Вдруг из коридора жуткий вой. Оказывается, жена больного доставила полулитровую банку с недопитым пойлом. Вонизм на весь коридор! Заведующий отделением велит медсестре прикрыть чем-нибудь банку и поскорее нести её в лабораторию, она этажом ниже. Мы все столпились у открытого окна и злорадно ждем, что будет. Ровно через десять минут снизу раздается дружный вопль. А завотделением, с чувством глубокого удовлетворения говорит: "Получите неприятность. Понюхал сам - дай нюхнуть другому".
   - Что там у меня с рукой? - отсмеявшись, спросила Алла, пытаясь заглянуть. Хоть и не хотелось ей смотреть на свою искалеченную конечность, но любопытство пересилило.
   - Смир-рно! - неожиданно рявкнул Жека, да так громко, что она аж подпрыгнула.
   Хирург придвинулся к ней ещё плотнее, полностью исключив возможность видеть его манипуляции.
   - Ты мне руку-то не отрежешь? - жалобно спросила пациентка.
   С самого детства Алла терпеть не могла, когда её лишали инициативы. Самое страшное воспоминание - как ей в двенадцатилетнем возрасте удаляли миндалины. Вначале крепко-накрепко привязали к креслу - до того она заехала хирургу в нос кулаком и никак не давалась, - затем накинули на неё простыню с дыркой для рта, ассистент держал Аллину голову сзади, расположив свои лапищи так, чтобы она не могла закрыть рот. До сих пор вспомнить страшно беспомощная в руках двух здоровенных мужиков, ничего не видит и почти не в силах что-то сделать. И все же Алла умудрилась весьма чувствительно лягнуть хирурга промеж ног, тот взвыл и выронил инструменты, а потом наотрез отказался оперировать строптивую девчонку. Вечером её навестил отец и спокойно убедил, что операция нужна. На следующий день за каких-то десять минут ей удалила больные миндалины хирург-женщина, которая не привязывала её и не кутала в мерзкую простыню, а улыбалась, шутила и ободряла, и все закончилось благополучно для обеих сторон.
   - С твоей рукой будет полный ажур, - заверил Женя. - Расслабься и дыши полной грудью. - Не прекращая своего занятия, он решил отвлечь пациентку очередной байкой: - В реанимации произошел забавный случай. Бабуля семидесяти двух лет мечется после операции: "Ой, мамочка! Где моя мама? Позовите маму... Ма-ама!" Врачи думают: "Бредит старушка, не отошла после наркоза". А вечером медсестра решила успокоить пациентку, заодно обеспечив себе спокойное дежурство, набрала в шприц димедрол, подошла к больной и ласково говорит: "Успокойтесь, миленькая, ваша мама давно умерла. А теперь спите". На следующий день в отделении появилась старушка годков девяноста с гаком в сопровождении такого же древнего старичка. Подходит к постовой медсестре и говорит: "Вчера тут мою дочь оперировали. Она лежит в реанимации. Можно мне к ней пройти?"
   - Жека, что ты там делаешь с моей конечностью? - всполошилась Алла, ощутив, что повязка уже снята, это непривычно и немного страшно - она помнила, какая её рука изуродованная и истонченная, почти прозрачная. Травматолог во время предыдущей перевязки строго настрого велел ей быть осторожной - чуть что, и слабая костная мозоль не выдержит. А ей, Алле, не перенести шестого наркоза, если потребуется операция, чтобы скрепить костные отломки скобами, штифтами и прочими слесарно-хирургическими приспособлениями.
   - Не бойся, Алка, - каким-то глухим голосом отозвался врач, не оборачиваясь и продолжая колдовать над её рукой. Через некоторое время он спросил, по-прежнему не поворачивая головы: - Что-нибудь ощущаешь?
   - Страшно...
   - Почему? - Хирург повернул голову и посмотрел на неё странным взглядом.
   - Заведующий травматологией говорил, что отломки костей могут разлететься от малейшей нагрузки.
   - Не разлетятся, я знаю что делаю.
   Жека опять отвернулся и продолжал свои манипуляции. Алла закрыла глаза и попыталась представить, что происходит на перевязочном столе. Похоже, врач медленно-медленно водит рукой или двумя руками от её плеча до кончиков пальцев. Она ощущала легкое тепло и что-то вроде дуновения, будто волоски на коже чуть шевелятся.
   Через некоторое время пациентка открыла глаза и спросила:
   - Жека, ты колдуешь над моей рукой, что ли?
   - Угу, - отозвался тот, не оборачиваясь.
   - Ты экстрасенс?
   - В экстрасенсов я не верю, но что-то такое во мне есть. У моих больных, кстати, послеоперационные швы заживают гораздо быстрее, чем у пациентов других врачей.
   Он опять медленно водил руками, а Алла постаралась сконцентрироваться на своих ощущениях, как ей велел Олег, когда она тренировала раненную руку. Но мысли, не имеющие отношения к здоровью, мешали ей сосредоточиться. Тепло чувствовалось не только в руке, оно шло и от сильного тела стоящего вплотную к ней хирурга. Привычный запах накрахмаленного белого халата, легкий душок лекарств или ещё чего-то, специфического для больницы, а самое главное - ощущение, что во власти этого мужчины не только её рука, но и в немалой степени - будущее. Алла безоговорочно верила ему, как доверяла и Олегу. Любому человеку, вверяющему свое здоровье хирургу, знакомо это чувство. В который уж раз Алла подумала, что у врачей - особая профессия, и это окружает их своеобразной аурой. Лечащий доктор - хозяин тела и даже в определенной мере - души.
   - В руке стало тепло, - тихо сказала она.
   Женя обернулся и опять посмотрел на неё непривычно серьезным взглядом. Потом улыбнулся и решил расслабить пациентку ещё одной невыдуманной историей:
   - Несколько лет назад произошел такой случай. Девушка по имени Даша сломала ногу, а перелом никак не желал срастаться. Красивая девчонка ходит с палочкой, - голень и стопа в гипсе, а снизу приделан каблучок. Бедняжку даже наградили прозвищем - "одноногий Сильвер". Познакомились мы в компании. Все танцуют, а Даша сидит в кресле и грустит, я - напротив, за столом. И что-то меня дернуло провести рукой вверх-вниз, как изображают пассы шарлатаны. Хотелось всего лишь подурачиться и развлечь её - девушка сидела одна-одинешенька и страдала. И вдруг она говорит: "Что ты делаешь? Я почувствовала резкую боль в ноге". Я возьми, да и ляпни: "А я экстрасенс". Даша сразу загорелась: "Вылечи меня!" Ну, думаю, хуже не будет, а девчонка развеется, и пригласил её к себе. Договорились на восемь вечера, а она пришла на полчаса раньше - не терпелось, видно. Звонок в дверь, я, ничего не подозревая, открываю, - стоит гостья со своей палочкой. А я только что из душа, босиком и в шортах. Дарья говорит: "Я знаю, что все экстрасенсы ходят босиком, чтобы подпитываться через подошвы энергией". По мне - пусть верит хоть в черта-дьявола, лишь бы уверовала, что её нога срастется, - и с умным видом киваю. Даже не стал одеваться - мол, так и было задумано. И знаешь, через пару недель Даша стала ходить уже без гипса и палочки.
   - Понятно, ты влил в неё такой мощный гормональный допинг, что все процессы в организме забурлили, - рассмеялась Алла.
   - А какая разница - от чего наступил терапевтический эффект? Главное на пользу.
   - И глаза у неё сразу заблестели, и душа запорхала, - так?
   - Было дело, - признался "половой разбойник-рецидивист".
   - Психотерапия - великая вещь.
   - А при чем здесь психотерапия?
   - Ну, ты же во время "сеансов" что-то говорил девушке, а психотерапия - это лечение словом.