Страница:
– Габи, сколько же можно выбирать? Пора остановиться и осчастливить одного-единственного мужчину. Насколько я помню, за последние несколько лет у тебя не было сколько-нибудь длительных и серьезных отношений. Пара свиданий, поход в ресторан, загородная прогулка или поездка в Европу – и все. Так нельзя.
– Что же я могу поделать, если у меня не лежит к ним душа?
– А мне кажется, что ты обычная эгоистка. Тебе нравится, когда за тобой ухаживают.
– Кому бы это не понравилось? Покажи мне хоть одну такую женщину, – огрызнулась Габриэла.
– Конфетно-букетный период, безусловно, приятен. Однако уверяю тебя, как женщина, побывавшая замужем…
– Не раз, заметь, – вставила Габриэла.
– Так вот, серьезные отношения не идут ни в какое сравнение с романтическим периодом влюбленности. Ты начинаешь чувствовать ответственность за другого человека. Нельзя уже просто поссориться и разбежаться в разные углы.
– О, Мэри, не начинай. Кажется, я начинаю понимать Рэя. Наверняка ты и ему говорила всю эту сентиментальную чушь. «Да, дорогой, достаточно мне забросить на твою шею хомут, как ты уже никуда не убежишь от меня…», – передразнила Габриэла подругу.
Мэри обиженно насупилась, однако не выдержала и пары минут.
– Габриэла, я тебя прошу… как подруга. Задумайся о предложении Дэвида.
– О каком предложении? Поехать с ним на пикник? Так я уже опоздала. Он с друзьями веселился в тот самый момент, когда я дремала на плече Энтони.
– Я имела в виду предложение руки и сердца, – терпеливо пояснила Мэри.
Габриэла удивленно взглянула на подругу.
– Он действительно очень любит тебя. Иначе не стал бы ждать так долго. Прошло два года. Дэвид привлекательный мужчина. Наверняка масса знакомых ему женщин мечтают заполучить столь завидного жениха в законные мужья. Однако Дэвид Росс надеется на твое согласие.
– Мэри, прекрати. Мы уже давным-давно с Дэвидом решили, что останемся друзьями. Я даже не воспринимаю всерьез его вопрос о том, не надумала ли я выйти за него замуж. Все его клятвы и обещания вечной любви и верности – не более чем шутка, часть дружеского розыгрыша, игры.
– Габи, ты действительно такая дурочка или только прикидываешься? – строго спросила Мэри.
– В каком смысле? – озадаченно спросила Габриэла.
– Дэвид любит тебя вовсе не как подружку, с которой можно сходить в кино, если выдалась парочка свободных часов. Представляю, как он страдает.
– Это еще почему?
– Только представь. Мужчина без памяти влюблен. Мечтает прикоснуться к любимой женщине, поцеловать, обнять… Однако вынужден играть роль друга, которому позволительно разве что чмокнуть тебя в щечку на прощание. Поражаюсь выдержке Дэвида!
Габриэла не ответила. Мэри дала ей достаточно поводов для размышлений. В ее словах действительно есть здравый смысл. Может быть, подруга права.
Пару лет назад она еще надеялась на встречу с Тэдом. Вероятно, именно этим и объяснялось ее раздражение в ответ на ухаживания Дэвида. Сейчас все иначе. Ее сердце абсолютно свободно. Вдруг Дэвиду удастся заполнить образовавшуюся в ее душе пустоту?
Жаль, что завтра или послезавтра ей нужно будет отправиться в командировку в Вашингтон. Возможно, на целый месяц, а то и больше.
Мириам хотела представить ее «важным» людям. Судя по таинственности, которой окутала эту поездку миссис Грэй, Габриэле доверялась почетная и столь же ответственная роль наладить контакты не только в деловых и политических, но и в административных кругах. Содействие государства, даже чисто номинальное и скрытое, на уровне чисто человеческих симпатий и моральной поддержки, никогда не помешает. Тем более учитывая имперские амбиции и планы Мириам, решившей, по-видимому, опутать сетью «Бэби трэвел» территорию всех Соединенных Штатов.
Как только вернусь, позвоню Дэвиду и приглашу его на ужин в ресторан, дала себе обещание Габриэла. Постараюсь взглянуть на него по-новому. Вдруг мне удастся разглядеть в нем мужчину… мужчину моей мечты?
Хватит гоняться за призраками!
8
– Что же я могу поделать, если у меня не лежит к ним душа?
– А мне кажется, что ты обычная эгоистка. Тебе нравится, когда за тобой ухаживают.
– Кому бы это не понравилось? Покажи мне хоть одну такую женщину, – огрызнулась Габриэла.
– Конфетно-букетный период, безусловно, приятен. Однако уверяю тебя, как женщина, побывавшая замужем…
– Не раз, заметь, – вставила Габриэла.
– Так вот, серьезные отношения не идут ни в какое сравнение с романтическим периодом влюбленности. Ты начинаешь чувствовать ответственность за другого человека. Нельзя уже просто поссориться и разбежаться в разные углы.
– О, Мэри, не начинай. Кажется, я начинаю понимать Рэя. Наверняка ты и ему говорила всю эту сентиментальную чушь. «Да, дорогой, достаточно мне забросить на твою шею хомут, как ты уже никуда не убежишь от меня…», – передразнила Габриэла подругу.
Мэри обиженно насупилась, однако не выдержала и пары минут.
– Габриэла, я тебя прошу… как подруга. Задумайся о предложении Дэвида.
– О каком предложении? Поехать с ним на пикник? Так я уже опоздала. Он с друзьями веселился в тот самый момент, когда я дремала на плече Энтони.
– Я имела в виду предложение руки и сердца, – терпеливо пояснила Мэри.
Габриэла удивленно взглянула на подругу.
– Он действительно очень любит тебя. Иначе не стал бы ждать так долго. Прошло два года. Дэвид привлекательный мужчина. Наверняка масса знакомых ему женщин мечтают заполучить столь завидного жениха в законные мужья. Однако Дэвид Росс надеется на твое согласие.
– Мэри, прекрати. Мы уже давным-давно с Дэвидом решили, что останемся друзьями. Я даже не воспринимаю всерьез его вопрос о том, не надумала ли я выйти за него замуж. Все его клятвы и обещания вечной любви и верности – не более чем шутка, часть дружеского розыгрыша, игры.
– Габи, ты действительно такая дурочка или только прикидываешься? – строго спросила Мэри.
– В каком смысле? – озадаченно спросила Габриэла.
– Дэвид любит тебя вовсе не как подружку, с которой можно сходить в кино, если выдалась парочка свободных часов. Представляю, как он страдает.
– Это еще почему?
– Только представь. Мужчина без памяти влюблен. Мечтает прикоснуться к любимой женщине, поцеловать, обнять… Однако вынужден играть роль друга, которому позволительно разве что чмокнуть тебя в щечку на прощание. Поражаюсь выдержке Дэвида!
Габриэла не ответила. Мэри дала ей достаточно поводов для размышлений. В ее словах действительно есть здравый смысл. Может быть, подруга права.
Пару лет назад она еще надеялась на встречу с Тэдом. Вероятно, именно этим и объяснялось ее раздражение в ответ на ухаживания Дэвида. Сейчас все иначе. Ее сердце абсолютно свободно. Вдруг Дэвиду удастся заполнить образовавшуюся в ее душе пустоту?
Жаль, что завтра или послезавтра ей нужно будет отправиться в командировку в Вашингтон. Возможно, на целый месяц, а то и больше.
Мириам хотела представить ее «важным» людям. Судя по таинственности, которой окутала эту поездку миссис Грэй, Габриэле доверялась почетная и столь же ответственная роль наладить контакты не только в деловых и политических, но и в административных кругах. Содействие государства, даже чисто номинальное и скрытое, на уровне чисто человеческих симпатий и моральной поддержки, никогда не помешает. Тем более учитывая имперские амбиции и планы Мириам, решившей, по-видимому, опутать сетью «Бэби трэвел» территорию всех Соединенных Штатов.
Как только вернусь, позвоню Дэвиду и приглашу его на ужин в ресторан, дала себе обещание Габриэла. Постараюсь взглянуть на него по-новому. Вдруг мне удастся разглядеть в нем мужчину… мужчину моей мечты?
Хватит гоняться за призраками!
8
– Добрый вечер, мисс. Могу я чем-нибудь вам помочь? – любезно поинтересовался метрдотель ресторана «Аламо», одного из самых фешенебельных заведений Сан-Франциско.
– Пожалуй. Мистер Росс уже пришел? – спросила Габриэла.
Было еще довольно рано для ужина, поэтому только три столика «Аламо» были заняты. За одним, самым отдаленным, сидели три седоволосых господина, типичные представители финансовой элиты. Дорогие деловые костюмы не скрывали весьма упитанных животов. По серьезным и озабоченным лицам троицы Габриэла сделала вывод о том, что котировки акций на бирже понизились. Да-а-а, в такой компании и кусок в горло не полезет, подумала она, невольно оценив ассортимент изысканных блюд на столе банкиров. Большая часть из них была не тронута.
Второй столик занимали две респектабельные дамы лет сорока. Видимо, подруги встретились специально ради того, чтобы продемонстрировать друг другу свои фамильные драгоценности, предположила Габриэла, не без интереса, правда, рассматривая бриллиантовые колье и увесистые серьги незнакомок, оттягивавшие мочки их ушей едва ли не до плеч. Габриэла отвела взгляд, чтобы не прыснуть. В одном из туристических журналов она читала о первобытном племени, затерявшемся в каких-то джунглях. Название малой народности Габриэла запамятовала. Так вот, женщины этого племени с младенчества украшали свои шеи золотыми обручами. По мере взросления девочки обручи добавлялись и добавлялись, вытягивая шеи до неимоверной длины, как у жирафа. Однако стоило лишить прелестницу хотя бы одного золотого обруча, как она тут же умирала от перелома шейных позвонков, не выдержавших тяжести головы. Интересно, что стало бы с этими расфуфыренными дамочками, забери у них хоть одно бриллиантовое колье? – задалась вопросом Габриэла, в то время как поприветствовавший ее метрдотель отправился на поиски Дэвида Росса. Вряд ли дело кончится столь трагически, как у женщин-жирафов. Однако то, что будет много шума, – точно.
Габриэла перевела взгляд к еще одному занятому столику. Пара: мужчина и женщина. Судя по всему, состоящие в романтических отношениях. Мужчина сидел спиной, поэтому его лица Габриэла видеть не могла, а вот молодую женщину она нашла весьма прелестной. Тонкие черты лица, светлые волосы. Изящно изогнутые брови придавали незнакомке выражение вечного изумления перед странностями бытия.
К удивлению Габриэлы, метрдотель остановился именно у столика, который занимала влюбленная пара. Он что-то им сказал – и через мгновение мужчина кивнул и обернулся. Габриэла едва устояла на ногах, увидев лицо этого человека.
Дэвид? Это был именно он. Мужчина, которому она позвонила накануне и с которым назначила встречу на сегодняшний вечер. Именно ради него она вырядилась в откровенное, облегающее ярко-красное платье, с глубоким декольте и открытой спиной. Забавно. Габриэла никак не ожидала, что проведет ужин в компании еще одной женщины. Причем незнакомка, сидевшая за одним столиком с Дэвидом, была одета совершенно просто и обыденно: джинсы и топ. На спинке стула висела легкая джинсовая курточка. По сравнению с ней Габриэла выглядела как жрица любви, решившая предложить свои услуги богатому клиенту.
Габриэла собиралась сделать сюрприз Дэвиду, а оказалось, что удивил ее он. Интересно, что все это значит?
Дэвид приветливо помахал застывшей на пороге Габриэле, и она смело шагнула вперед.
– Привет, – сказала она, подойдя к их столику.
– Привет. Присаживайся. – Дэвид встал со стула и помог Габриэле занять оставленное для нее место за столиком. – Мы уже сделали заказ. Лобстеров, зеленый салат и лучшее белое вино. Если тебя что-то не устраивает, то…
– Нет-нет, – поспешно ответила Габриэла, – все замечательно. Я немного опоздала… Много работы и…
Она не знала, что еще сказать. Жуткая неловкость сковывала ее настолько, что Габриэла не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Язык так вообще отказался ей повиноваться.
На самом деле Габриэла специально простояла пять минут на улице, чтобы Дэвид немного поволновался перед ее появлением.
Желая заполнить неловкую паузу, Дэвид натянуто улыбнулся и сказал как можно более непринужденно и весело:
– Габриэла, познакомься, пожалуйста, это моя жена Моника.
Женщина, которую представил Дэвид, молча кивнула и приветливо улыбнулась.
– Превосходно выглядишь. Впрочем, как всегда, – учтиво заметил Дэвид, с восхищением осмотрев смутившуюся Габриэлу с головы до ног.
Моника принялась довольно бесцеремонно разглядывать прелести Габриэлы. Впрочем, ей это не стоило особого труда, потому что выбранное Габриэлой платье практически ничего не скрывало. Скорее наоборот – выставляло напоказ достоинства обладательницы.
– Ж-жена? – едва слышно пробормотала Габриэла. – Я не знала, что ты… Ох, извините.
– Габриэла, ты не знала, что Дэвид женат? – напрямую спросила Моника, заглянув в глаза растерявшейся Габриэлы.
– Мы давно не виделись, – вмешался Дэвид. – Как дела? Как съездила в Вашингтон?
Габриэла пожала плечами. Разговаривать о бизнесе она сегодня не собиралась, но при таком раскладе лучше уж весь вечер обсуждать с Дэвидом и его женой итоги командировки.
– Лучше, чем я ожидала. Мириам – великая женщина. Я знала, что она обладает потрясающей деловой хваткой, однако даже в самых смелых предположениях не думала, что ей удастся дойти до самого Белого дома.
Моника удивленно подняла тонко выщипанные брови.
– Кто такая Мириам, дорогой? – спросила она, посмотрев на Дэвида влюбленными глазами.
– Начальница Габриэлы и создательница империи «Бэби трэвел».
– Никогда не слышала о такой, – фыркнула Моника.
Официанты подали блюда и разлили по бокалам белое вино.
– Мириам предложила мне возглавить один из филиалов компании, – продолжила Габриэла, чтобы заполнить очередную паузу. – В Нью-Йорке.
– Но ты ведь живешь и работаешь в Сан-Франциско, – в недоумении произнес Дэвид.
– Пока да, но… возможно, через два-три месяца все изменится, – с таинственными и интригующими риторическими умолчаниями ответила Габриэла.
На самом деле Мириам дала ей на раздумья всего пару недель. Назвав Габриэлу самой талантливой и перспективной сотрудницей головного офиса «Бэби трэвел», миссис Грэй рекомендовала ее на роль главного управляющего нового филиала перед кредиторами и потенциальными деловыми партнерами. Филиал в Нью-Йорке обещал стать вторым по значимости и оборотному капиталу отделению туристического агентства, основанного неугомонной Мириам.
Однако Габриэла так много думала о Дэвиде в последнее время, что не решилась сразу дать положительный или отрицательный ответ на столь лестное предложение. При других обстоятельствах она бы согласилась без колебаний. Переезд в Нью-Йорк означал переход на качественно новый уровень жизни и работы. Конечно, это был карьерный взлет, обещавший массу благ.
Габриэла колебалась. Только в ее личной жизни наметилось какое-то изменение, продвижение вперед… как ее профессиональная жизнь выдвинула ультиматум. Габриэла попросила у Мириам хотя бы месяц на обдумывание предложения. За это время она планировала поговорить с Дэвидом и попытаться полюбить его. Четырех недель, по мнению Габриэлы, должно было хватить, чтобы развеять всякие сомнения относительно решения выходить или не выходить за него замуж. Человек предполагает, а Бог располагает. Никаких сомнений уже не осталось после пяти минут, прошедших после встречи с Дэвидом и конечно же его женой, очаровательной Моникой.
– Ты собираешься перебраться в Нью-Йорк?! – громко воскликнул Дэвид.
Банкиры и обвешанные драгоценностями дамы осуждающе посмотрели на него. В заведениях вроде «Аламо» не принято столь открыто проявлять свои чувства, подумала Габриэла. Богачи предпочитают сохранять достойный нейтралитет по отношению ко всем и ко всему, происходящему в мире.
– Возможно. Вернее, я еще не дала окончательный ответ, но теперь, пожалуй, соглашусь. Переезд в Нью-Йорк – это большие перспективы. Я счастлива, что мне выпал такой редкий шанс.
– Да? – с сомнением спросила Моника. – Извините, Габриэла, но по вашему лицу я бы этого не сказала.
– Просто немного волнуюсь. Нелегко начать жизнь с чистого листа. В чужом городе. Вдали от друзей и близких.
– Что ж, предлагаю поднять бокалы за ваши перспективы, – предложила Моника, подмигнув Дэвиду.
Габриэла и Дэвид почти одновременно подняли свои бокалы и чокнулись с Моникой. Сделав глоток, Габриэла поставила на стол бокал с вином и, вспомнив обо всех принципах Мириам Грэй разом, с улыбкой сказала:
– Ну да ладно, что мы все обо мне да обо мне? Давайте поговорим о вас.
– Извини, Габи, что я не предупредил… – виновато отведя глаза в сторону, начал Дэвид, но Габриэла не дала ему закончить.
– О чем ты говоришь, Дэвид? Мы ведь друзья. Не мог же ты оставить свою жену дома, а сам отправиться ужинать в ресторан с другой женщиной? Даже если эта женщина всего лишь твоя подруга.
Моника явно занервничала. Желваки на скулах периодически дергались, а взгляд перемещался с мужа на Габриэлу и обратно. Туда-обратно. Туда-обратно…
Габриэле стало не по себе, едва она заметила сверкнувшие в серых глазах Моники искорки ревности. Они ведь даже не соперницы в полном смысле этого слова. Вернее соперницей, причем более удачливой, Монику могла считать только лишь сама Габриэла. Для Дэвида – она друг. Моника – жена. Никаких соревнований.
– Вы давно поженились? – спросила Габриэла как можно более бесстрастно.
– Вообще-то… – начал Дэвид, но Моника положила ему руку на плечо и сказала:
– Позволь я расскажу, как все было, дорогой.
Дэвид смиренно замолчал, предоставив жене возможность похвастать одержанной победой. Похоже, она действительно увидела в Габриэле соперницу. Причем опасную.
– Дэвид – чудо. Я его обожаю! Без памяти влюбилась в него с первого взгляда. Впрочем, разве может быть иначе? В Дэвида влюблены все женщины, которые видели его хоть раз в жизни! – восторженно защебетала Моника, так и не убрав руки с плеча Дэвида, словно тем самым заявив на него свои права единственной собственницы. – Что я только не делала, чтобы Дэвид обратил на меня свое внимание! Мы работали на одном этаже, ежедневно встречались в лифте, обедали в одном кафе и ходили по одним и тем же коридорам. Однако Дэвид ни в какую не желал знакомиться со мной. Тогда я пошла в атаку. Сделала первый шаг ему навстречу. Мы познакомились, но дело снова не продвинулось дальше «привет – пока». И вдруг сами небеса помогли мне! Дэвид Росс пригласил меня в ресторан. Это знаменательное событие произошло ровно сорок семь дней назад.
Габриэла изумленно подняла брови.
– Да-да, вы угадали. Я действительно считаю дни, – со смехом ответила Моника. – Потому что это начало моего личного летоисчисления. Вся моя жизнь теперь делится на два периода: до Дэвида и после. Вернее вместе с Дэвидом. Правда, милый? – Моника послала опустившему голову мужу воздушный поцелуй.
Габриэлу уже едва не разбирал смех. Похоже, эта Моника недалекого ума. И что только Дэвид нашел в ней? Габриэла тут же отогнала от себя эту мысль, сочтя, что слишком пристрастно оценивала соперницу. Возможно, в ней говорит ревность и даже зависть. Хотя раньше обоих этих качеств Габриэла в себе не находила.
– Так вот, ровно сорок семь дней назад, – продолжила Моника, – Дэвид пригласил меня на ужин. Затем мы прогулялись по парку… ну, наверное, вам не так уж интересны столь подробные воспоминания.
Можно подумать, если я скажу «нет», Моника тут же заткнется, со злостью подумала Габриэла. Однако вслух произнесла совсем иное:
– Что вы? Мне очень интересно. Продолжайте, пожалуйста. От Дэвида все равно не дождешься подобных откровений.
Она мельком взглянула на поникшего друга. Каково ему сейчас? Судя по виду, весьма неприятно оказаться в роли музейного экспоната, возле которого Моника проводит экскурсию для единственного посетителя – Габриэлы Тоулз-Бэй. На вопрос, что побудило Дэвида жениться на этой особе, Габриэла пока так и не нашла ответ.
– А больше в общем-то почти и нечего рассказывать. – Моника растерянно похлопала длинными накрашенными ресницами.
И все-таки она красива, признала про себя Габриэла, хоть и глупа.
– Через полторы недели Дэвид предложил мне выйти за него замуж, – продолжала Моника. – Честно говоря, я сначала подумала, что он шутит. Такая спешка! К тому же, между нами, девочками, мне всегда казалось, что я люблю Дэвида куда сильнее, чем он меня. Впрочем, мужчины никогда не говорят о своих чувствах. Я читала в одном из женских журналов, кажется, в «Космо», что девяносто девять процентов мужчин даже своим женам затрудняются сказать три заветных слова «я люблю тебя».
Габриэла с улыбкой посмотрела на Дэвида.
– Полностью с тобой согласна, Моника, – с чувством сказала она. – Дэвид вовсе не из тех мужчин, которые после первого свидания признаются в любви и клянутся в верности до гроба. Правда ведь, Дэвид?
Дэвид достал из кармана пиджака носовой платок и промокнул вспотевший лоб. Ужин постепенно превращался в изощренную пытку. Нужно было все-таки солгать Монике. Сказать, что у него важная деловая встреча… Впрочем, с ее патологической ревностью скандала избежать бы не удалось все равно. Вчера, едва Дэвид поднял телефонную трубку, Моника спросила, с кем он разговаривал. После беседы с Габриэлой ему волей-неволей пришлось вкратце изложить жене суть разговора со «старой приятельницей», как он отрекомендовал ей Габриэлу.
– В любом случае свадьба скоро состоялась. Так что теперь… – Моника вытянула вперед левую руку, чтобы продемонстрировать обручальное колечко. Габриэла изобразила жуткое восхищение. – Не совсем такое, о каком я мечтала, – капризно продолжила Моника, – но у нас с Дэвидом было совсем мало времени на подготовку к свадебной церемонии. Какие уж тут привередничанья?! Кстати, как давно вы знакомы с моим мужем? – спросила Моника после паузы.
Она акцентировала внимание на слове «муж» на тот случай, если Габриэла каким-нибудь фантастическим образом забыла о том, в каких отношениях состоят ее собеседники.
– Больше двух лет, – ответила Габриэла.
– Странно, Дэвид никогда мне не рассказывал о своей очаровательной подружке!
– Мне тоже… то есть я хотела сказать, что Дэвид никогда не говорил мне о вас. Впрочем, ничего удивительного. Вы ведь стали встречаться уже после моего отъезда в Вашингтон.
Боже, что за чушь я несу! – подумала Габриэла, заставив себя замолчать и прекратить этот лицемерный треп. От любезных улыбок, которыми она щедро снабжала Монику, уже сводило лицевые мышцы. Следование принципам Мириам давалось Габриэле с огромным трудом. Она одним глотком допила вино и сделала знак официанту наполнить ее бокал. Дэвид с удивлением взглянул на нее. «Уж не вздумала ли ты напиться?» – спрашивал его взгляд. «Возможно, тогда меня не будет настолько раздражать твоя прелестная женушка», – ответил взгляд Габриэлы.
– Мы так счастливы с Дэвидом! – воскликнула Моника, чтобы прервать немой диалог.
– Не сомневаюсь, – пробурчала Габриэла и снова выпила вино, которое только что налил ей официант.
«А твоя подружка изрядно поддает», – заметил ехидный взгляд Моники.
«Исключительно в твоей компании», – стрельнула глазами Габриэла.
– Жаль, что медовый месяц пришлось отложить.
– Почему? – беззаботно спросила Габриэла.
Похоже, алкоголь начал действовать куда быстрее, чем она ожидала. Ничего удивительного. Она до сих пор не притронулась к своим лобстерам и салату, в то время как тарелки Дэвида и Моники были почти пусты.
– У Дэвида сейчас море дел. Даже не знаю, когда нам удастся выбраться, – плаксиво-капризным тоном избалованной маменькиной дочки ответила Моника. – А потом у нас появится маленький…
– Милая, мы ведь не спешим с этим, верно? – наконец вступил в разговор Дэвид.
– Ну почему же? – спросила Габриэла. – Ты ведь так мечтал о детях. Мальчик и девочка. Николас и Элен. – Ее явно понесло по бушующим волнам и к берегу, судя по крепости коллекционного вина, прибьет не скоро.
– Откуда такая осведомленность, Габриэла? – резко спросила Моника, угрожающе перегнувшись через столик.
– О, дорогуша, за два с лишним года дружбы с Дэвидом о чем мы только не болтали за чашкой чаю.
Габриэла подмигнула Дэвиду, окончательно забыв о предосторожности и принципе дружелюбия. Она полагала, что взгляды Мириам проникли в нее настолько глубоко, что действуют уже на клеточном уровне, без команд мозга. Видимо, алкоголь оказался все же сильнее.
– Значит, у вас нет секретов друг от друга?
– Ни-ка-ких! – подтвердила Габриэла, с недовольством взглянув сначала на свой пустой бокал, а затем на официанта.
– Надо же, какие близкие отношения у моего мужа и какой-то… – Моника замолчала, смерив Габриэлу презрительным взглядом.
Похоже, ее опасения относительно откровенного наряда были небезосновательны. Да уж, после сегодняшнего ужина, чтобы сохранить репутацию, Габриэле оставалось одно: переселиться в Нью-Йорк.
– Попрошу вас следить за языком! – вспылила Габриэла.
Не хватало еще выслушивать оскорбления от какой-то безмозглой красотки! Даже из уважения к Дэвиду она не станет терпеть подобного отношения со стороны его второй половины.
– Девочки, не ссорьтесь, – попытался успокоить их Дэвид. Однако и Моника, и Габриэла тут же испепелили его взглядами. Так что он затих, предоставив событиям развиваться стихийно.
– Можешь оставаться вместе со своей подружкой, Дэвид. – Моника резко поднялась из-за стола, бросив на скатерть скомканную салфетку. – Думаю, она придумает, чем тебя развлечь.
Она разгневанной фурией вылетела из зала, едва не сбив с ног официанта с огромным подносом в руках.
– Извини. Не знаю, что на меня нашло, – со вздохом произнесла Габриэла после нескольких минут молчания, которое воцарилось после ухода Моники.
Удивительно, но только сейчас Габриэла услышала инструментальную музыку, лившуюся из противоположного угла зала. Видимо, беспрестанная болтовня Моники до этого заглушала чарующие звуки фортепиано.
– Это я должен просить прощения. Так уж вышло… мне пришлось взять с собой Монику. – Дэвид хлопнул себя ладонью по лбу. – Болван! Для начала я должен был извиниться за то, что нарушил свою клятву и не дождался тебя.
– Прекрати. Ты вовсе не обязан был… К тому же ты и так слишком долго ждал. Я ведь не оставляла тебе никакой надежды.
Габриэла едва не плакала от отчаяния. Похоже, судьба затеяла с ней игру без правил. Стоило ей на что-то решиться, как оказывалось, что она опоздала, слишком долго раздумывала, взвешивала все «за» и «против». Впредь она будет умнее. Да-да. Следующий свой шанс она уж точно не упустит. Возьмет быка за рога. Как только появится более или менее подходящий претендент на роль мужа – она тут же ответит согласием! Решено. Больше никаких колебаний. Ее ждет Нью-Йорк и начало новой жизни.
– Просто… я устал. Моника любит меня…
– Это я уже поняла, – ехидно отозвалась Габриэла. – Дэвид, не надо мне ничего объяснять. Лучше отправляйся домой и помирись с женой.
– Габриэла, у тебя вчера был такой интригующий голос. Словно ты собиралась рассказать мне что-то или… – Похоже, Дэвида осенила догадка, которой он боялся поверить, чтобы не испытать того же чувства досады и обиды на судьбу, которое сейчас переживала она.
Габриэла решила избавить Дэвида от мучительных укоров совести и самобичевания.
– Я всего лишь хотела поделиться своими новостями. Посоветоваться насчет Нью-Йорка. Ничего больше. Ты ведь мой друг.
– Ты уверена, что хочешь покинуть Сан-Франциско?
– Теперь – да.
– Теперь? – переспросил Дэвид. – То есть до того, как ты узнала, что я женился, ты еще сомневалась?
– Дэвид, прекрати эти расспросы. От них ни тебе, ни мне не станет легче. Скорее наоборот. В Нью-Йорке меня ждет успех и – что немаловажно для одинокой самостоятельной женщины – повышение зарплаты. Случилось так, как было угодно небесам. Надеюсь, мы все-таки останемся друзьями, хоть твоя жена, – Габриэла усмехнулась, – теперь меня ни в жизнь не пустит на порог вашего дома.
– Она не посмеет обидеть тебя. Обещаю.
– Дэвид, не заклеишь же ты Монике рот скотчем, в самом-то деле! Боюсь, мы теперь не сможем часто видеться.
– Ты ведь сообщишь мне свой нью-йоркский адрес, правда? – с надеждой спросил Дэвид.
Габриэла мягко улыбнулась.
– Конечно.
– Габи… – Дэвид накрыл ладонью ее руку.
– Ступай, Дэвид, к своей жене. Лучше ничего не говори. Мы ведь все понимаем без слов, верно?
Он кивнул.
– Желаю удачи. Думаю, я покину Сан-Франциско месяца через два-три. Нужно какое-то время, чтобы закончить все дела, продать квартиру… Предстоит много забот. Однако я все-таки выкрою время на прощальную вечеринку. Приглашу Мэри и Энтони. Приходи и ты с женой. Моника – красавица и… очень любит тебя. Цени это. Нужно всегда ценить доброе отношение к себе. Я слишком поздно это поняла.
– Габи, я по-прежнему люблю тебя.
Дэвид заглянул ей в глаза и потянулся к ее губам, но Габриэла резко разрушила установившуюся между ними гармонию:
– Прошу тебя, уходи. Иначе я начну чувствовать себя виноватой перед твоей женой.
– Пожалуй. Мистер Росс уже пришел? – спросила Габриэла.
Было еще довольно рано для ужина, поэтому только три столика «Аламо» были заняты. За одним, самым отдаленным, сидели три седоволосых господина, типичные представители финансовой элиты. Дорогие деловые костюмы не скрывали весьма упитанных животов. По серьезным и озабоченным лицам троицы Габриэла сделала вывод о том, что котировки акций на бирже понизились. Да-а-а, в такой компании и кусок в горло не полезет, подумала она, невольно оценив ассортимент изысканных блюд на столе банкиров. Большая часть из них была не тронута.
Второй столик занимали две респектабельные дамы лет сорока. Видимо, подруги встретились специально ради того, чтобы продемонстрировать друг другу свои фамильные драгоценности, предположила Габриэла, не без интереса, правда, рассматривая бриллиантовые колье и увесистые серьги незнакомок, оттягивавшие мочки их ушей едва ли не до плеч. Габриэла отвела взгляд, чтобы не прыснуть. В одном из туристических журналов она читала о первобытном племени, затерявшемся в каких-то джунглях. Название малой народности Габриэла запамятовала. Так вот, женщины этого племени с младенчества украшали свои шеи золотыми обручами. По мере взросления девочки обручи добавлялись и добавлялись, вытягивая шеи до неимоверной длины, как у жирафа. Однако стоило лишить прелестницу хотя бы одного золотого обруча, как она тут же умирала от перелома шейных позвонков, не выдержавших тяжести головы. Интересно, что стало бы с этими расфуфыренными дамочками, забери у них хоть одно бриллиантовое колье? – задалась вопросом Габриэла, в то время как поприветствовавший ее метрдотель отправился на поиски Дэвида Росса. Вряд ли дело кончится столь трагически, как у женщин-жирафов. Однако то, что будет много шума, – точно.
Габриэла перевела взгляд к еще одному занятому столику. Пара: мужчина и женщина. Судя по всему, состоящие в романтических отношениях. Мужчина сидел спиной, поэтому его лица Габриэла видеть не могла, а вот молодую женщину она нашла весьма прелестной. Тонкие черты лица, светлые волосы. Изящно изогнутые брови придавали незнакомке выражение вечного изумления перед странностями бытия.
К удивлению Габриэлы, метрдотель остановился именно у столика, который занимала влюбленная пара. Он что-то им сказал – и через мгновение мужчина кивнул и обернулся. Габриэла едва устояла на ногах, увидев лицо этого человека.
Дэвид? Это был именно он. Мужчина, которому она позвонила накануне и с которым назначила встречу на сегодняшний вечер. Именно ради него она вырядилась в откровенное, облегающее ярко-красное платье, с глубоким декольте и открытой спиной. Забавно. Габриэла никак не ожидала, что проведет ужин в компании еще одной женщины. Причем незнакомка, сидевшая за одним столиком с Дэвидом, была одета совершенно просто и обыденно: джинсы и топ. На спинке стула висела легкая джинсовая курточка. По сравнению с ней Габриэла выглядела как жрица любви, решившая предложить свои услуги богатому клиенту.
Габриэла собиралась сделать сюрприз Дэвиду, а оказалось, что удивил ее он. Интересно, что все это значит?
Дэвид приветливо помахал застывшей на пороге Габриэле, и она смело шагнула вперед.
– Привет, – сказала она, подойдя к их столику.
– Привет. Присаживайся. – Дэвид встал со стула и помог Габриэле занять оставленное для нее место за столиком. – Мы уже сделали заказ. Лобстеров, зеленый салат и лучшее белое вино. Если тебя что-то не устраивает, то…
– Нет-нет, – поспешно ответила Габриэла, – все замечательно. Я немного опоздала… Много работы и…
Она не знала, что еще сказать. Жуткая неловкость сковывала ее настолько, что Габриэла не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Язык так вообще отказался ей повиноваться.
На самом деле Габриэла специально простояла пять минут на улице, чтобы Дэвид немного поволновался перед ее появлением.
Желая заполнить неловкую паузу, Дэвид натянуто улыбнулся и сказал как можно более непринужденно и весело:
– Габриэла, познакомься, пожалуйста, это моя жена Моника.
Женщина, которую представил Дэвид, молча кивнула и приветливо улыбнулась.
– Превосходно выглядишь. Впрочем, как всегда, – учтиво заметил Дэвид, с восхищением осмотрев смутившуюся Габриэлу с головы до ног.
Моника принялась довольно бесцеремонно разглядывать прелести Габриэлы. Впрочем, ей это не стоило особого труда, потому что выбранное Габриэлой платье практически ничего не скрывало. Скорее наоборот – выставляло напоказ достоинства обладательницы.
– Ж-жена? – едва слышно пробормотала Габриэла. – Я не знала, что ты… Ох, извините.
– Габриэла, ты не знала, что Дэвид женат? – напрямую спросила Моника, заглянув в глаза растерявшейся Габриэлы.
– Мы давно не виделись, – вмешался Дэвид. – Как дела? Как съездила в Вашингтон?
Габриэла пожала плечами. Разговаривать о бизнесе она сегодня не собиралась, но при таком раскладе лучше уж весь вечер обсуждать с Дэвидом и его женой итоги командировки.
– Лучше, чем я ожидала. Мириам – великая женщина. Я знала, что она обладает потрясающей деловой хваткой, однако даже в самых смелых предположениях не думала, что ей удастся дойти до самого Белого дома.
Моника удивленно подняла тонко выщипанные брови.
– Кто такая Мириам, дорогой? – спросила она, посмотрев на Дэвида влюбленными глазами.
– Начальница Габриэлы и создательница империи «Бэби трэвел».
– Никогда не слышала о такой, – фыркнула Моника.
Официанты подали блюда и разлили по бокалам белое вино.
– Мириам предложила мне возглавить один из филиалов компании, – продолжила Габриэла, чтобы заполнить очередную паузу. – В Нью-Йорке.
– Но ты ведь живешь и работаешь в Сан-Франциско, – в недоумении произнес Дэвид.
– Пока да, но… возможно, через два-три месяца все изменится, – с таинственными и интригующими риторическими умолчаниями ответила Габриэла.
На самом деле Мириам дала ей на раздумья всего пару недель. Назвав Габриэлу самой талантливой и перспективной сотрудницей головного офиса «Бэби трэвел», миссис Грэй рекомендовала ее на роль главного управляющего нового филиала перед кредиторами и потенциальными деловыми партнерами. Филиал в Нью-Йорке обещал стать вторым по значимости и оборотному капиталу отделению туристического агентства, основанного неугомонной Мириам.
Однако Габриэла так много думала о Дэвиде в последнее время, что не решилась сразу дать положительный или отрицательный ответ на столь лестное предложение. При других обстоятельствах она бы согласилась без колебаний. Переезд в Нью-Йорк означал переход на качественно новый уровень жизни и работы. Конечно, это был карьерный взлет, обещавший массу благ.
Габриэла колебалась. Только в ее личной жизни наметилось какое-то изменение, продвижение вперед… как ее профессиональная жизнь выдвинула ультиматум. Габриэла попросила у Мириам хотя бы месяц на обдумывание предложения. За это время она планировала поговорить с Дэвидом и попытаться полюбить его. Четырех недель, по мнению Габриэлы, должно было хватить, чтобы развеять всякие сомнения относительно решения выходить или не выходить за него замуж. Человек предполагает, а Бог располагает. Никаких сомнений уже не осталось после пяти минут, прошедших после встречи с Дэвидом и конечно же его женой, очаровательной Моникой.
– Ты собираешься перебраться в Нью-Йорк?! – громко воскликнул Дэвид.
Банкиры и обвешанные драгоценностями дамы осуждающе посмотрели на него. В заведениях вроде «Аламо» не принято столь открыто проявлять свои чувства, подумала Габриэла. Богачи предпочитают сохранять достойный нейтралитет по отношению ко всем и ко всему, происходящему в мире.
– Возможно. Вернее, я еще не дала окончательный ответ, но теперь, пожалуй, соглашусь. Переезд в Нью-Йорк – это большие перспективы. Я счастлива, что мне выпал такой редкий шанс.
– Да? – с сомнением спросила Моника. – Извините, Габриэла, но по вашему лицу я бы этого не сказала.
– Просто немного волнуюсь. Нелегко начать жизнь с чистого листа. В чужом городе. Вдали от друзей и близких.
– Что ж, предлагаю поднять бокалы за ваши перспективы, – предложила Моника, подмигнув Дэвиду.
Габриэла и Дэвид почти одновременно подняли свои бокалы и чокнулись с Моникой. Сделав глоток, Габриэла поставила на стол бокал с вином и, вспомнив обо всех принципах Мириам Грэй разом, с улыбкой сказала:
– Ну да ладно, что мы все обо мне да обо мне? Давайте поговорим о вас.
– Извини, Габи, что я не предупредил… – виновато отведя глаза в сторону, начал Дэвид, но Габриэла не дала ему закончить.
– О чем ты говоришь, Дэвид? Мы ведь друзья. Не мог же ты оставить свою жену дома, а сам отправиться ужинать в ресторан с другой женщиной? Даже если эта женщина всего лишь твоя подруга.
Моника явно занервничала. Желваки на скулах периодически дергались, а взгляд перемещался с мужа на Габриэлу и обратно. Туда-обратно. Туда-обратно…
Габриэле стало не по себе, едва она заметила сверкнувшие в серых глазах Моники искорки ревности. Они ведь даже не соперницы в полном смысле этого слова. Вернее соперницей, причем более удачливой, Монику могла считать только лишь сама Габриэла. Для Дэвида – она друг. Моника – жена. Никаких соревнований.
– Вы давно поженились? – спросила Габриэла как можно более бесстрастно.
– Вообще-то… – начал Дэвид, но Моника положила ему руку на плечо и сказала:
– Позволь я расскажу, как все было, дорогой.
Дэвид смиренно замолчал, предоставив жене возможность похвастать одержанной победой. Похоже, она действительно увидела в Габриэле соперницу. Причем опасную.
– Дэвид – чудо. Я его обожаю! Без памяти влюбилась в него с первого взгляда. Впрочем, разве может быть иначе? В Дэвида влюблены все женщины, которые видели его хоть раз в жизни! – восторженно защебетала Моника, так и не убрав руки с плеча Дэвида, словно тем самым заявив на него свои права единственной собственницы. – Что я только не делала, чтобы Дэвид обратил на меня свое внимание! Мы работали на одном этаже, ежедневно встречались в лифте, обедали в одном кафе и ходили по одним и тем же коридорам. Однако Дэвид ни в какую не желал знакомиться со мной. Тогда я пошла в атаку. Сделала первый шаг ему навстречу. Мы познакомились, но дело снова не продвинулось дальше «привет – пока». И вдруг сами небеса помогли мне! Дэвид Росс пригласил меня в ресторан. Это знаменательное событие произошло ровно сорок семь дней назад.
Габриэла изумленно подняла брови.
– Да-да, вы угадали. Я действительно считаю дни, – со смехом ответила Моника. – Потому что это начало моего личного летоисчисления. Вся моя жизнь теперь делится на два периода: до Дэвида и после. Вернее вместе с Дэвидом. Правда, милый? – Моника послала опустившему голову мужу воздушный поцелуй.
Габриэлу уже едва не разбирал смех. Похоже, эта Моника недалекого ума. И что только Дэвид нашел в ней? Габриэла тут же отогнала от себя эту мысль, сочтя, что слишком пристрастно оценивала соперницу. Возможно, в ней говорит ревность и даже зависть. Хотя раньше обоих этих качеств Габриэла в себе не находила.
– Так вот, ровно сорок семь дней назад, – продолжила Моника, – Дэвид пригласил меня на ужин. Затем мы прогулялись по парку… ну, наверное, вам не так уж интересны столь подробные воспоминания.
Можно подумать, если я скажу «нет», Моника тут же заткнется, со злостью подумала Габриэла. Однако вслух произнесла совсем иное:
– Что вы? Мне очень интересно. Продолжайте, пожалуйста. От Дэвида все равно не дождешься подобных откровений.
Она мельком взглянула на поникшего друга. Каково ему сейчас? Судя по виду, весьма неприятно оказаться в роли музейного экспоната, возле которого Моника проводит экскурсию для единственного посетителя – Габриэлы Тоулз-Бэй. На вопрос, что побудило Дэвида жениться на этой особе, Габриэла пока так и не нашла ответ.
– А больше в общем-то почти и нечего рассказывать. – Моника растерянно похлопала длинными накрашенными ресницами.
И все-таки она красива, признала про себя Габриэла, хоть и глупа.
– Через полторы недели Дэвид предложил мне выйти за него замуж, – продолжала Моника. – Честно говоря, я сначала подумала, что он шутит. Такая спешка! К тому же, между нами, девочками, мне всегда казалось, что я люблю Дэвида куда сильнее, чем он меня. Впрочем, мужчины никогда не говорят о своих чувствах. Я читала в одном из женских журналов, кажется, в «Космо», что девяносто девять процентов мужчин даже своим женам затрудняются сказать три заветных слова «я люблю тебя».
Габриэла с улыбкой посмотрела на Дэвида.
– Полностью с тобой согласна, Моника, – с чувством сказала она. – Дэвид вовсе не из тех мужчин, которые после первого свидания признаются в любви и клянутся в верности до гроба. Правда ведь, Дэвид?
Дэвид достал из кармана пиджака носовой платок и промокнул вспотевший лоб. Ужин постепенно превращался в изощренную пытку. Нужно было все-таки солгать Монике. Сказать, что у него важная деловая встреча… Впрочем, с ее патологической ревностью скандала избежать бы не удалось все равно. Вчера, едва Дэвид поднял телефонную трубку, Моника спросила, с кем он разговаривал. После беседы с Габриэлой ему волей-неволей пришлось вкратце изложить жене суть разговора со «старой приятельницей», как он отрекомендовал ей Габриэлу.
– В любом случае свадьба скоро состоялась. Так что теперь… – Моника вытянула вперед левую руку, чтобы продемонстрировать обручальное колечко. Габриэла изобразила жуткое восхищение. – Не совсем такое, о каком я мечтала, – капризно продолжила Моника, – но у нас с Дэвидом было совсем мало времени на подготовку к свадебной церемонии. Какие уж тут привередничанья?! Кстати, как давно вы знакомы с моим мужем? – спросила Моника после паузы.
Она акцентировала внимание на слове «муж» на тот случай, если Габриэла каким-нибудь фантастическим образом забыла о том, в каких отношениях состоят ее собеседники.
– Больше двух лет, – ответила Габриэла.
– Странно, Дэвид никогда мне не рассказывал о своей очаровательной подружке!
– Мне тоже… то есть я хотела сказать, что Дэвид никогда не говорил мне о вас. Впрочем, ничего удивительного. Вы ведь стали встречаться уже после моего отъезда в Вашингтон.
Боже, что за чушь я несу! – подумала Габриэла, заставив себя замолчать и прекратить этот лицемерный треп. От любезных улыбок, которыми она щедро снабжала Монику, уже сводило лицевые мышцы. Следование принципам Мириам давалось Габриэле с огромным трудом. Она одним глотком допила вино и сделала знак официанту наполнить ее бокал. Дэвид с удивлением взглянул на нее. «Уж не вздумала ли ты напиться?» – спрашивал его взгляд. «Возможно, тогда меня не будет настолько раздражать твоя прелестная женушка», – ответил взгляд Габриэлы.
– Мы так счастливы с Дэвидом! – воскликнула Моника, чтобы прервать немой диалог.
– Не сомневаюсь, – пробурчала Габриэла и снова выпила вино, которое только что налил ей официант.
«А твоя подружка изрядно поддает», – заметил ехидный взгляд Моники.
«Исключительно в твоей компании», – стрельнула глазами Габриэла.
– Жаль, что медовый месяц пришлось отложить.
– Почему? – беззаботно спросила Габриэла.
Похоже, алкоголь начал действовать куда быстрее, чем она ожидала. Ничего удивительного. Она до сих пор не притронулась к своим лобстерам и салату, в то время как тарелки Дэвида и Моники были почти пусты.
– У Дэвида сейчас море дел. Даже не знаю, когда нам удастся выбраться, – плаксиво-капризным тоном избалованной маменькиной дочки ответила Моника. – А потом у нас появится маленький…
– Милая, мы ведь не спешим с этим, верно? – наконец вступил в разговор Дэвид.
– Ну почему же? – спросила Габриэла. – Ты ведь так мечтал о детях. Мальчик и девочка. Николас и Элен. – Ее явно понесло по бушующим волнам и к берегу, судя по крепости коллекционного вина, прибьет не скоро.
– Откуда такая осведомленность, Габриэла? – резко спросила Моника, угрожающе перегнувшись через столик.
– О, дорогуша, за два с лишним года дружбы с Дэвидом о чем мы только не болтали за чашкой чаю.
Габриэла подмигнула Дэвиду, окончательно забыв о предосторожности и принципе дружелюбия. Она полагала, что взгляды Мириам проникли в нее настолько глубоко, что действуют уже на клеточном уровне, без команд мозга. Видимо, алкоголь оказался все же сильнее.
– Значит, у вас нет секретов друг от друга?
– Ни-ка-ких! – подтвердила Габриэла, с недовольством взглянув сначала на свой пустой бокал, а затем на официанта.
– Надо же, какие близкие отношения у моего мужа и какой-то… – Моника замолчала, смерив Габриэлу презрительным взглядом.
Похоже, ее опасения относительно откровенного наряда были небезосновательны. Да уж, после сегодняшнего ужина, чтобы сохранить репутацию, Габриэле оставалось одно: переселиться в Нью-Йорк.
– Попрошу вас следить за языком! – вспылила Габриэла.
Не хватало еще выслушивать оскорбления от какой-то безмозглой красотки! Даже из уважения к Дэвиду она не станет терпеть подобного отношения со стороны его второй половины.
– Девочки, не ссорьтесь, – попытался успокоить их Дэвид. Однако и Моника, и Габриэла тут же испепелили его взглядами. Так что он затих, предоставив событиям развиваться стихийно.
– Можешь оставаться вместе со своей подружкой, Дэвид. – Моника резко поднялась из-за стола, бросив на скатерть скомканную салфетку. – Думаю, она придумает, чем тебя развлечь.
Она разгневанной фурией вылетела из зала, едва не сбив с ног официанта с огромным подносом в руках.
– Извини. Не знаю, что на меня нашло, – со вздохом произнесла Габриэла после нескольких минут молчания, которое воцарилось после ухода Моники.
Удивительно, но только сейчас Габриэла услышала инструментальную музыку, лившуюся из противоположного угла зала. Видимо, беспрестанная болтовня Моники до этого заглушала чарующие звуки фортепиано.
– Это я должен просить прощения. Так уж вышло… мне пришлось взять с собой Монику. – Дэвид хлопнул себя ладонью по лбу. – Болван! Для начала я должен был извиниться за то, что нарушил свою клятву и не дождался тебя.
– Прекрати. Ты вовсе не обязан был… К тому же ты и так слишком долго ждал. Я ведь не оставляла тебе никакой надежды.
Габриэла едва не плакала от отчаяния. Похоже, судьба затеяла с ней игру без правил. Стоило ей на что-то решиться, как оказывалось, что она опоздала, слишком долго раздумывала, взвешивала все «за» и «против». Впредь она будет умнее. Да-да. Следующий свой шанс она уж точно не упустит. Возьмет быка за рога. Как только появится более или менее подходящий претендент на роль мужа – она тут же ответит согласием! Решено. Больше никаких колебаний. Ее ждет Нью-Йорк и начало новой жизни.
– Просто… я устал. Моника любит меня…
– Это я уже поняла, – ехидно отозвалась Габриэла. – Дэвид, не надо мне ничего объяснять. Лучше отправляйся домой и помирись с женой.
– Габриэла, у тебя вчера был такой интригующий голос. Словно ты собиралась рассказать мне что-то или… – Похоже, Дэвида осенила догадка, которой он боялся поверить, чтобы не испытать того же чувства досады и обиды на судьбу, которое сейчас переживала она.
Габриэла решила избавить Дэвида от мучительных укоров совести и самобичевания.
– Я всего лишь хотела поделиться своими новостями. Посоветоваться насчет Нью-Йорка. Ничего больше. Ты ведь мой друг.
– Ты уверена, что хочешь покинуть Сан-Франциско?
– Теперь – да.
– Теперь? – переспросил Дэвид. – То есть до того, как ты узнала, что я женился, ты еще сомневалась?
– Дэвид, прекрати эти расспросы. От них ни тебе, ни мне не станет легче. Скорее наоборот. В Нью-Йорке меня ждет успех и – что немаловажно для одинокой самостоятельной женщины – повышение зарплаты. Случилось так, как было угодно небесам. Надеюсь, мы все-таки останемся друзьями, хоть твоя жена, – Габриэла усмехнулась, – теперь меня ни в жизнь не пустит на порог вашего дома.
– Она не посмеет обидеть тебя. Обещаю.
– Дэвид, не заклеишь же ты Монике рот скотчем, в самом-то деле! Боюсь, мы теперь не сможем часто видеться.
– Ты ведь сообщишь мне свой нью-йоркский адрес, правда? – с надеждой спросил Дэвид.
Габриэла мягко улыбнулась.
– Конечно.
– Габи… – Дэвид накрыл ладонью ее руку.
– Ступай, Дэвид, к своей жене. Лучше ничего не говори. Мы ведь все понимаем без слов, верно?
Он кивнул.
– Желаю удачи. Думаю, я покину Сан-Франциско месяца через два-три. Нужно какое-то время, чтобы закончить все дела, продать квартиру… Предстоит много забот. Однако я все-таки выкрою время на прощальную вечеринку. Приглашу Мэри и Энтони. Приходи и ты с женой. Моника – красавица и… очень любит тебя. Цени это. Нужно всегда ценить доброе отношение к себе. Я слишком поздно это поняла.
– Габи, я по-прежнему люблю тебя.
Дэвид заглянул ей в глаза и потянулся к ее губам, но Габриэла резко разрушила установившуюся между ними гармонию:
– Прошу тебя, уходи. Иначе я начну чувствовать себя виноватой перед твоей женой.