Страница:
– Бедный мистер Росс, – сказала она уклончиво. – Он, вероятно, был весьма привязан к ней. Сколько времени прошло с тех пор?
– Наверное, уже больше года. Скорее, даже около двух лет.
Сердце Эмили сжалось. Елена Доран казалась вполне подходящей кандидатурой на роль подозреваемой. Но после ответа Софи на последний вопрос эта возможность отпала. Эмили инстинктивно посмотрела на Ефимию в дальнем углу комнаты. Рядом с ней стоял мужчина, которого Эмили раньше не видела. Солидный господин лет пятидесяти пяти – шестидесяти.
– Кто этот элегантный джентльмен с леди Карлтон? – спросила она.
Софи взглянула в том направлении, куда указывала Эмили.
– О, это сэр Роберт. Вы не знакомы?
– Нет, – слегка покачала головой Эмили. Он, похоже, лет на двадцать старше своей жены. Интересный факт. – Думаю, я бы побаивалась такого внушительного мужа, – осторожно высказалась она. – Он выглядит таким… важным. Служит в правительстве, не так ли?
– Да, в самом деле… Знаете, я бы тоже его боялась. Как вы наблюдательны! Так точно выразили словами то, что было в моей голове! То, что я лишь смутно ощущала, но не осознавала…
Эмили почувствовала, что напала на след.
– Вряд ли с ним весело проводить время, – продолжала она.
– Это уж точно. – Софи бросила на собеседницу испытующий взгляд и придвинулась поближе. Эмили поняла, что сейчас узнает какую-то тайну. От возбуждения кровь в ее жилах заиграла. Она поощрительно улыбнулась.
– Она очень… – Софи явно колебалась. – Очень увлечена… Брэнди Балантайном. Брэнди – такой очаровательный. Клянусь, если бы я не была так верна Фредди, я бы сама в него влюбилась!
Эмили тяжело дышала. Сердце билось где-то в районе горла.
– Вы намекаете на то, – изумленно сказала она, – что они любовники?
Софи поднесла палец к губам. Ее глаза азартно блестели.
– Она беременна, – почти прошептала она. – На третьем месяце.
Глава 3
– Наверное, уже больше года. Скорее, даже около двух лет.
Сердце Эмили сжалось. Елена Доран казалась вполне подходящей кандидатурой на роль подозреваемой. Но после ответа Софи на последний вопрос эта возможность отпала. Эмили инстинктивно посмотрела на Ефимию в дальнем углу комнаты. Рядом с ней стоял мужчина, которого Эмили раньше не видела. Солидный господин лет пятидесяти пяти – шестидесяти.
– Кто этот элегантный джентльмен с леди Карлтон? – спросила она.
Софи взглянула в том направлении, куда указывала Эмили.
– О, это сэр Роберт. Вы не знакомы?
– Нет, – слегка покачала головой Эмили. Он, похоже, лет на двадцать старше своей жены. Интересный факт. – Думаю, я бы побаивалась такого внушительного мужа, – осторожно высказалась она. – Он выглядит таким… важным. Служит в правительстве, не так ли?
– Да, в самом деле… Знаете, я бы тоже его боялась. Как вы наблюдательны! Так точно выразили словами то, что было в моей голове! То, что я лишь смутно ощущала, но не осознавала…
Эмили почувствовала, что напала на след.
– Вряд ли с ним весело проводить время, – продолжала она.
– Это уж точно. – Софи бросила на собеседницу испытующий взгляд и придвинулась поближе. Эмили поняла, что сейчас узнает какую-то тайну. От возбуждения кровь в ее жилах заиграла. Она поощрительно улыбнулась.
– Она очень… – Софи явно колебалась. – Очень увлечена… Брэнди Балантайном. Брэнди – такой очаровательный. Клянусь, если бы я не была так верна Фредди, я бы сама в него влюбилась!
Эмили тяжело дышала. Сердце билось где-то в районе горла.
– Вы намекаете на то, – изумленно сказала она, – что они любовники?
Софи поднесла палец к губам. Ее глаза азартно блестели.
– Она беременна, – почти прошептала она. – На третьем месяце.
Глава 3
Только через три дня Эмили удалось посетить Шарлотту и рассказать ей о том, как прошел прием в пятницу и какие ошеломляющие новости она узнала. В выходные дни встретиться было просто невозможно. Во-первых, Джордж приготовил для них развлечения: в субботу – поездка на ипподром и последующий обед с друзьями, в воскресенье же – участие в свадебной церемонии и празднование, посвященное этому событию. А во-вторых, Томас тоже был дома. Получив должность инспектора, он мог не работать в эти дни – если, конечно, не нужно было расследовать срочное дело. Смерть двух младенцев – по всей видимости, незаконнорожденных отпрысков какой-нибудь служанки – не попадала в эту категорию.
Эмили совершенно не стыдилась того, что оказалась вовлечена в эту историю, но предпочитала, чтобы Питт оставался в неведении, по крайней мере, пока что. Однако к понедельнику терпение ее иссякло, и леди Эшворд пошла на беспрецедентный шаг: приказала приготовить экипаж к десяти часам утра и отправилась прямо к сестре.
Шарлотта не поверила своим глазам. Одетая в простенькое шерстяное платье с фартуком, она сама открыла дверь. Столь ранний визит ее изумил и одновременно обрадовал.
– Эмили! Ради бога, что ты здесь делаешь?
Ни к чему было спрашивать, не случилось ли несчастье. Эмили сияла. Шарлотта не могла вспомнить, когда в последний раз видела у сестры такое довольное лицо. Возможно, это было в тот момент, когда Эмили объявила, что собирается замуж за Джорджа Эшворда. Само собой, будущий муж тогда об этом еще ничего не знал.
– У меня потрясающие новости! – Эмили подтолкнула Шарлотту, чтобы та освободила проход и позволила ей войти в дом. – Ты не поверишь, когда я расскажу тебе.
– Следствие вместе с тобой стало гораздо серьезнее, чем я того ожидала, – тут же подытожила Шарлотта, еще не услышав новости. Она сделала большие глаза, как бы удивившись. – Очевидно, это ты должна была выйти замуж за Томаса, а не я.
Эмили уставилась на сестру. Сначала она глядела испытующе-недоверчиво, затем – с испугом. Прошла чуть ли не минута, прежде чем она поняла, что Шарлотта дразнит ее.
– Ну… Шарлотта… ты… – Она не могла подобрать слова, которые бы могли описать ее чувства и в то же время соответствовали положению истинной леди.
Шарлотта громко рассмеялась:
– Входи. Рассказывай, что ты там обнаружила. Смотри не лопни от потрясающих новостей!
Эмили намеревалась излагать события одно за другим, чтобы постепенно подвести свой рассказ к наивысшему напряжению, но не выдержала.
– У Ефимии Карлтон есть любовник! – произнесла она гордо и выжидающе уставилась на Шарлотту.
Сестра оправдала ее ожидания. Веник выпал у нее из рук, на лице было написано изумление.
– Вот! – Эмили сияла от удовольствия. – Питт пока не узнал об этом, так? Любовник – Брэнди Балантайн, и это еще не все. – Она сделала эффектную паузу.
Шарлотта села.
– И что же еще? – поинтересовалась она.
Эмили села рядом с ней:
– Она беременна! Третий месяц!
Шарлотта действительно была шокирована новостью. Она была абсолютно уверена, что Питт ничего об этом не знал – вне зависимости от того, было ли это связано с убийством младенцев или нет.
– Откуда тебе известно? – спросила она. Казалось очень странным, что можно получить такую конфиденциальную информацию при столь недолгом и поверхностном общении.
– Мне сказала Софи Больсовер. Она простушка, глупое безобидное создание и, по-видимому, совсем не придает значения тому, что сказала.
– Или знает, что это не имеет значения. – Шарлотта не желала обескураживать Эмили, но она всегда, едва мысль приходила ей в голову, высказывала то, что думает. Она до сих пор не научилась сдерживаться. Кроме того, в данный момент было правильным не позволять себе принимать предположение за истину сразу, без тщательной проверки фактов.
– Как Софи смогла такое узнать? – рассуждала Эмили. – Если Ефимия состоит в любовной связи с Брэнди Балантайном, то этот ребенок – от него! А еще я забыла сказать – я видела сэра Роберта Карлтона. Он очень старый. Представительный и импозантный, но при этом выглядит ужасно мрачным. У него белокурые волосы и довольно светлые глаза. Брэнди же очень темный: у него черные волосы и темно-карие глаза.
Шарлотта оставалась равнодушной к ее рассуждениям.
– Ефимия – светлая! – вдохновенно продолжала Эмили. – У нее очень красивые волосы. Золотисто-рыжие. Если волосы у ребенка будут черными, разразится ужасный скандал! Неудивительно, что она напугана. – Эмили прищурилась. – Слава богу, Джордж брюнет, а я блондинка. Каким бы ни родился мой ребенок, сплетен не будет. – Она сказала это будничным тоном, просто озвучив пришедшую в голову мысль; так говорит человек практичный и готовый к любым жизненным поворотам.
Шарлотта приняла это рассуждение без комментариев.
– Это действительно очень важно, – серьезно проговорила она. – Это я насчет Ефимии и Брэнди Балантайна.
Эмили просияла от удовольствия. Она была более прагматичной и уверенной в себе, нежели ее сестра. Но в Шарлотте было нечто такое – возможно, некая внутренняя уверенность в своей правоте, – что делало ее похвалы особенно ценными.
– Ты расскажешь мистеру Питту? – спросила Эмили.
– Думаю, да. Или есть причина, по которой я не должна этого делать?
– Нет, конечно. Иначе зачем я тебе это рассказываю? Дорогая, ты только представь, что бы случилось, если бы я доверила тебе свою тайну!
Шарлотта обиделась, и это отразилось на ее лице.
– Я не говорю, что ты бы нарочно выдала меня, – торопливо пояснила Эмили. – Но ты никогда не умела врать. Обманывать так, чтобы тебе поверили. У тебя на лице написано, что ты о чем-то знаешь, тебя это беспокоит, тебе неловко. В итоге ты все же раскроешь тайну, но взамен потребуешь клятву молчания. Таким образом, сами обстоятельства становятся очень неприятными и более важными, чем эта тайна.
Шарлотта не сводила с нее глаз.
– Я-то вру очень легко, – добавила Эмили. – И думаю, что это качество нужно хорошему детективу. А поскольку я не из полиции, то запросто сумею скрывать свои намерения. Как только узнаю что-то еще, я тебе сообщу.
Шарлотта подумала минуту или две, а затем заговорила, тщательно подбирая слова:
– Возможно, тебе следовало бы узнать, сколько времени длится эта любовная связь. Но, Эмили, пожалуйста, будь поосторожнее! Не обольщайся своими успехами. Если они обнаружат, чем ты занимаешься, то будут смотреть на тебя как на врага. – Она сделала глубокий вдох. – Хуже, чем на врага. Как ты сказала – может случиться ужасный скандал. Сэр Роберт работает в правительстве. Если Ефимия смогла – это в лучшем случае – похоронить своих мертвых детей без христианского обряда или – в худшем случае – убить их сама, чтобы защитить свою репутацию, для нее крайне нежелательно, чтобы ты разоблачила ее, тем более сейчас.
До этого Эмили не видела никакой опасности для себя. Ей никогда не приходило в голову, что каким-то образом данное дело вообще может касаться ее лично. Она сейчас вся похолодела. Вымысел вдруг превратился в реальность.
Увидев побледневшее лицо сестры и непроизвольно сжавшиеся кулаки, Шарлотта рассмеялась и слегка дотронулась до ее руки.
– Просто будь осторожной, – вновь предупредила она. – Следствие – это не просто игра ума. Люди – реальны, а любовь и ненависть – опасны.
Когда Питт вернулся вечером, Шарлотта уже ждала его у дверей. Новости, которые принесла ей Эмили, бурлили в ней целый день, и когда она услышала звуки шагов мужа на крыльце, то эмоции буквально вскипели. Она схватила его за отвороты пиджака и быстро поцеловала.
– Утром приходила Эмили, – сказала она, давая ему пройти. – И сообщила нечто потрясающее. Заходи, я тебе расскажу. – Это был приказ. Шарлотта освободилась из объятий мужа, проплыла в гостиную и встала в центре, чтобы наблюдать за выражением его лица в тот момент, когда она огорошит его новостями.
Томас вошел, слегка поморщившись от недоброго предчувствия.
– Эмили узнала, что Ефимия Карлтон имеет любовную связь с Брэнди Балантайном! – Шарлотта произнесла это драматическим тоном. – И она беременна!
Если она хотела шокировать мужа, то добилась этого. Лицо Питта становилось все более невыразительным по мере того, как он воспринимал информацию. Затем на нем появилось сомнение.
– Ты уверена, что она не… – он поднял брови, – не вовлечена в распространение сплетни несколько скандального свойства?
– Конечно, она вовлечена в распространение сплетни! – Шарлотта была раздражена. – Как еще можно получить такую информацию! Это твоя задача – определить, верна ли она. Вот почему она пришла ко мне. Чтобы я могла рассказать тебе. Это, наверное, не так трудно… – Она остановилась, увидев, что Томас смеется над ней. – Что тебя так развеселило?
– Ты, моя дорогая. Где Эмили раздобыла эту бесценную сплетню? – Питт подошел поближе к камину и сел.
Шарлотта последовала примеру мужа и уселась возле его ног, чтобы обратить на себя его внимание.
– От Софи Больсовер. Она, кажется, не подозревает о важности этой информации. И это еще не все. Вполне очевидно, что сэр Роберт намного старше Ефимии, он очень важный и мрачный. И у него светлые волосы.
– Светлые волосы? – повторил Питт, глядя на жену. Его взгляд вдруг стал более проницателен.
Сердце Шарлотты забилось. Она поняла, что пробудила его интерес.
– Да.
– Я так понимаю, что Брэндон Балантайн черноволосый?
– Вот именно. Ты понял, в чем дело?
– Разумеется, я понимаю. У Ефимии превосходные золотисто-рыжие волосы и очень светлая кожа. Ты, естественно, этого не знала бы, если бы Эмили тебе не сказала.
Шарлотта довольно рассмеялась.
Томас нежно потрепал ее по щеке, накрутил на палец прядь волос. Но выражение его лица оставалось суровым.
– Шарлотта, ты должна предупредить Эмили. Она должна быть предельно осторожной. Люди из высшего общества крайне заботятся о своей репутации и относятся к этому гораздо серьезнее, чем мы можем представить. Они могут воспринять вмешательство Эмили очень болезненно…
– Я знаю, – уверила его супруга. – Я говорила ей. Но она попытается вызнать, как долго продолжается их любовная связь и не началась ли она до того, как младенцы умерли.
– Нет. Позвольте мне проделать эту работу. Ты должна поехать к сестре завтра. Предупреди ее еще раз. – Он положил руку жене на плечо, та застыла в напряжении. – Они не воспримут ее как любопытную кумушку, – продолжал он, – для которой сплетни – единственное развлечение. Если же Роберт Карлтон обладает властью…
– Обладает властью? – удивленно переспросила Шарлотта, еще не понимая, к чему клонит Питт.
– Конечно, моя дорогая. Будь этот человек хоть трижды обманут своей женой, он не захочет, чтобы весь мир узнал об этом. Быть объектом скандала – это одно, но быть посмешищем – совершенно иное. Эмили могла бы сказать тебе об этом.
– Мне и в голову не пришло подобное. – Шарлотта почувствовала себя совершенно несчастной. Она вдруг поняла, что блеск недавней удачи Эмили померк от соприкосновения с действительностью. Какими идиотками они были, играя в детективов! – Я зайду к ней завтра утром. Если она не послушает меня, я все расскажу Джорджу. Он заставит ее успокоиться.
Питт слегка усмехнулся. Шарлотта не поняла, что бы это значило.
– Но информация полезна? – спросила она, возвращаясь опять к началу разговора, которое было ознаменовано ее триумфом.
– О, чрезвычайно! – Томас был щедр на похвалы. – Возможно, она даже приблизит нас к разгадке. Проблема сейчас заключается в том, как мне узнать о продолжительности этой связи и не привела ли она к рождению других детей. – Он задумался, становясь все мрачнее по мере того, как решение проблемы ускользало от него.
– Это легко. – Шарлотта встала, у нее затекли ноги. – Поговори со служанкой мадам…
– Служанки обычно очень преданы своим хозяевам, – ответил Питт. – Они заинтересованы в том, чтобы сохранить работу. Служанка не скажет мне, что ее хозяйка имеет любовную связь, как не скажет и то, что ее хозяйка имела двух детишек, которые затем исчезли.
Шарлотта стояла, облокотившись о стол, и крутила носком ноги, пытаясь избавиться от ненавистных мурашек.
– Конечно, надо действовать не так. Не напрямую. Сначала спроси, какого размера платья она носит. Перешивала ли она их, увеличивая размер? Когда это было? Два года назад – или полгода? Посмотри, остались ли следы от швов на корсаже. Если бы я сама могла взглянуть, то сразу бы увидела и сказала тебе.
Питт расхохотался.
– Почему ты смеешься? Разве это не расследование? И еще узнай, не уезжала ли она в деревню. Хотя, судя по тому, что тела были захоронены на Калландер-сквер, это маловероятно. – Лицо Шарлотты снова сияло. – Выясни, была ли она больна. Жаловалась ли на тошноту. Бывали ли у нее припадки. Еще узнай, какой у нее аппетит и менялся ли он. Набирала ли она вес. Получив ответы на эти вопросы, ты узнаешь ответ. Поинтересуйся, не проявляла ли она пристрастие к какой-нибудь новой пище, которая раньше ее совершенно не интересовала. Осматривай одежду сам и не задавай вопросов служанке об аппетите и припадках. Она быстро сообразит, что тебя интересует. О пище расспрашивай кухарку, о здоровье – горничную.
Питт продолжал смеяться.
Жена посмотрела на него и засомневалась в своих советах, которые поначалу казались ей отличными.
– Разве это неправильно?
– Вполне профессиональные советы, – согласился Томас. – Удивляюсь, как бы мы вообще раскрывали преступления без участия женщин.
– Я думала, ты смеешься надо мной.
– Определенно, так и есть! Но тем не менее я принимаю все твои советы.
– Здорово! – Шарлотта успокоилась и удостоила мужа ослепительной улыбкой. – Мне так хочется помочь тебе.
Томас снова непроизвольно расхохотался.
На следующее утро Шарлотта, как и обещала, пошла навестить Эмили. Она строго предупредила сестру о том, что, занимаясь расследованием интрижки Ефимии Карлтон, она может навлечь на себя месть и даже навредить карьере Джорджа.
Эмили послушно выслушала ее и поклялась, что выбросит все это из головы и будет заниматься своим обычным делом, то есть спокойно и без проблем вращаться в высшем обществе. Шарлотта поблагодарила ее и ушла. В душе она чувствовала, что свою миссию не выполнила, хотя никаких оснований для подобных выводов не было. Ей не понравилось, что разговор прошел слишком легко – в глазах Эмили не было видно страха, который заставил бы сестру так быстро сдаться. Но Шарлотта не могла еще раз потребовать от нее дополнительных обещаний. Эффект от этих клятв был бы тем же. Она вернулась домой, вошла в гостиную и немедленно начала генеральную уборку, хотя обычно делала это весной, а сейчас была первая неделя ноября и моросил дождь.
Питт снова вернулся на Калландер-сквер. В десять пятнадцать утра он постучался в дверь дома Карлтонов и спросил, может ли повторно поговорить со слугами. Его провели в комнату экономки и послали за горничной.
– Входите. – Питт сел в одно из больших кресел, чтобы не возвышаться над девушкой. – Присаживайтесь. Надеюсь, наш прошлый разговор не сильно огорчил вас.
Девушка посмотрела на него с трепетом.
– Нет, благодарю вас, сэр. – Она немного призадумалась. – Ну… я хотела сказать… да, это ужасно, не так ли?.. Но уверяю вас, я не знаю, кто мог бы это сделать.
– А ваша хозяйка? Я имею в виду, ее это тоже расстроило?
– Не больше, чем это соответствует ситуации, – ответила горничная. – Сейчас она выглядит очень хорошо. Я никогда не видела, чтобы она так хорошо выглядела.
– Она не потеряла аппетит? С некоторыми людьми, как вы знаете, подобное случается. Особенно с чуткими впечатлительными женщинами.
– Леди Карлтон не такая уж впечатлительная. Она крепка, как кобыла, простите за выражение. Никаких припадков, фантазий и всяких там дамских штучек.
Брови Питта поползли вверх, что выражало заинтересованность.
– Ну… она чувствовала себя несколько странно пару раз, но я полагаю, это нормально в ее положении, если вы меня понимаете… Боже праведный… – Девушка приложила палец к губам и уставилась на инспектора округлившимися глазами. – Я вам этого не говорила!
– Нет-нет, – мягко сказал Томас. – Мне интересно прошлое, а не будущее. – Он с трудом скрыл свою досаду. Теперь будет невозможно получить дополнительную информацию от этой девушки, не выложив ей, что именно он ищет. Нужно поговорить с другими слугами прямо сейчас, пока эта девица не подняла тревогу, хотя бы и без намерения.
Он поднялся по лестнице, собираясь пообщаться со служанкой хозяйки. Прошел мимо экономки, которая была крайне недовольна тем, что он своевольно разгуливает по дому. Питту хотелось самому увидеть платья хозяйки, хотя он еще не знал, какой предлог придумать для оправдания своего интереса.
Инспектор застал служанку за чисткой костюма для верховой езды и отмыванием губкой пятен на подоле юбки, которая испачкалась в осенней грязи. Когда девушка увидела его, от неожиданности она выронила юбку из рук.
– Не волнуйтесь, мэм. – Питт поднял юбку и оценивающе повертел в руках, не торопясь отдать служанке. – Отличный материал. – Затем осмотрел пояс. – И очень хорошо скроено. – Он быстро потрогал швы, но ничего не обнаружил. Внимательно осмотрел швы на поясе в том месте, на которое указывала Шарлотта, – и тут же нашел вставленный кусок материи. Питт небрежно отдал юбку служанке и улыбнулся. – Мне нравится видеть хорошо одетую леди. Этим она доставляет радость всем окружающим.
– О, эта юбка – еще с прошлого года, – сказала служанка. – Фасон уже устарел. У леди Ефимии есть одежда гораздо лучше!
– Неужели? А можно мне посмотреть на ту, что лучше? – В голосе инспектора звучала нота вежливого недоверия. – Та, которой вы занимаетесь, великолепного качества.
Девушка подошла к огромному платяному шкафу и открыла створки. Проникающий из окна луч света высвечивал фиолетовые и розовые цвета. Световое пятно колыхалось на зелени шелка.
– Это восхитительно! – Питт подошел к шкафу и потрогал мягкие блестящие одежды, слегка прикасаясь к ним пальцами и на какой-то момент забыв о цели своего визита. Там было платье янтарного цвета, который становился золотым там, где на него падал свет, и темно-бордовым – в тени. Ефимия Карлтон, должно быть, выглядела в нем очень эффектно. Но Питт представил его на Шарлотте. Он чувствовал острую боль от того, что не мог купить такие вещи жене. Томас забыл о служанке и Калландер-сквер, его мысли были заняты другим. Чем бы еще, кроме работы в полиции, он бы мог заниматься, чтобы заработать достаточно денег?..
– Красивые вещи, не так ли? – прервал его размышления голос девушки, в котором Питт тоже услышал тоскливую нотку. Он взглянул на ее ладную фигурку в поношенном темном платье и белом фартуке.
– Да, очень красивые, – согласился Томас и быстро ощупал те места на поясе, где могли быть расставлены швы. – Думаю, эти платья требуют постоянного ухода. Вы, должно быть, очень искусно владеете иголкой.
Комплимент горничной понравился, она улыбнулась.
– Не все мужчины думают, как вы. Да, я много работаю над этой одеждой, но Ефимия всегда выходит отсюда редкой красавицей… Я не должна этого говорить… но я не выпускаю ее из комнаты, пока не доведу все до совершенства.
Питт использовал представившуюся возможность и теперь открыто рассматривал мелкие стежки. Определенно, на поясе была убрана пара дюймов или даже больше.
– Вы настоящий художник, – сказал он, подразумевая именно то, что сказал.
Ведь что еще может чувствовать женщина, которая вкладывает труд и всю свою любовь, превращая другую женщину в красавицу? Потом она наблюдает за тем, как женщина уходит на вечер или на бал, чтобы танцевать всю ночь в ее наряде. Там все ею любуются. А горничная стоит на лестнице и ждет возвращения хозяйки, чтобы получить одежду назад, выгладить, если нужно, починить и подготовить для следующего раза.
– Вы имеете полное право гордиться своей работой, – сказал Питт, выпуская шелк из рук и закрывая гардероб.
Девушка вся зарделась от удовольствия.
– Большое спасибо, – произнесла она, заикаясь.
Питт должен был задать ей какой-нибудь малозначащий вопрос, чтобы впоследствии, размышляя над их разговором, она не могла ничего заподозрить. Его мозг усиленно работал в поисках такого вопроса.
– Ваша хозяйка отдает какие-нибудь старые платья наиболее усердным служанкам? – Он знал ответ. Ни одна хозяйка не захочет видеть свою служанку в своей одежде. И неважно, насколько стара одежда или насколько хороша служанка.
– О нет, сэр! Леди Ефимия отсылает все старые платья в деревню своим кузинам или другим родственницам. Тем, кто не знает, что модно и что не модно. Они очень рады этим подаркам.
– Понял. Благодарю вас. – Инспектор улыбнулся ей и отправился на кухню.
Ни кухарка, ни девушки, помогающие ей, не сказали ничего определенного. Однако Питт выяснил, что у Ефимии иногда случались периоды, когда она много ела все без разбору, набирала вес, а затем снова садилась на диету. Они списывали это на здоровый аппетит и любовь к сладким блюдам. Когда же она худела, то это списывали на тщеславие и следование капризам моды. Женщины из прислуги не пытались судить, что правильно и что неправильно. Питт поблагодарил их и вышел из дома. Ему было необходимо дождаться удобного времени, чтобы зайти к самим сэру Роберту Карлтону и леди Ефимии, надеясь застать дома обоих.
На Калландер-сквер инспектор вернулся после шести часов. Он знал, что это не очень хорошее время для визита, но для тех щекотливых вопросов, на которые он надеялся получить ответы, правильного времени не существовало.
Слуга принял его прохладно и проводил в библиотеку. Прошло несколько минут, прежде чем в комнату вошел сэр Роберт Карлтон, очень аккуратно закрыв за собою дверь. Он оказался выше среднего роста и худощав. Его лицо было чрезвычайно благородным, но природная мягкость выражения лишала его высокомерия.
– Как я понимаю, вы желали видеть меня? – тихо спросил он. Его голос был ясным и четким, в нем сквозило легкое удивление.
– Да, сэр, – ответил Питт. – Если вы позволите. Простите меня за визит в неурочный час, но я хотел быть уверенным, что застану вас дома. – Карлтон вежливо ждал, и он продолжил: – Думаю, у меня есть причина предполагать, что мать младенцев, найденных в саду на площади, может проживать в вашем доме… – Он замолчал, готовясь услышать гневное отрицание. Но вместо этого он увидел, как кожа на высоких скулах Карлтона натянулась, словно он испытывал боль. Питт удивился. Возможно, тот уже знал об измене или, по крайней мере, подозревал свою жену. Может ли статься, что он принял этот факт и давно принимает участие в этой частной битве?
– Простите, – вздохнул Карлтон. – Бедняжка.
Инспектор смотрел на него, не отрывая глаз.
Сэр Роберт повернулся к Питту. Беспокойство и сострадание читались в его лице. Это было нечто, чего инспектор не понимал, но силился понять и поэтому чувствовал себя виноватым. Питт ощутил прилив гнева по отношению к Ефимии и Брэндону Балантайну, с которым еще не встречался.
Карлтон снова заговорил:
– У вас есть соображения, кто эта женщина, мистер Питт? Что с ней будет?
– Это, скорее всего, зависит от обстоятельств, сэр Роберт. Если дети были мертворожденными, тогда, возможно, не будет никакого уголовного расследования. Правда, ее репутация будет разрушена, она потеряет работу и не получит рекомендации, чтобы найти другую. Если, конечно, она не редкий везунчик.
Эмили совершенно не стыдилась того, что оказалась вовлечена в эту историю, но предпочитала, чтобы Питт оставался в неведении, по крайней мере, пока что. Однако к понедельнику терпение ее иссякло, и леди Эшворд пошла на беспрецедентный шаг: приказала приготовить экипаж к десяти часам утра и отправилась прямо к сестре.
Шарлотта не поверила своим глазам. Одетая в простенькое шерстяное платье с фартуком, она сама открыла дверь. Столь ранний визит ее изумил и одновременно обрадовал.
– Эмили! Ради бога, что ты здесь делаешь?
Ни к чему было спрашивать, не случилось ли несчастье. Эмили сияла. Шарлотта не могла вспомнить, когда в последний раз видела у сестры такое довольное лицо. Возможно, это было в тот момент, когда Эмили объявила, что собирается замуж за Джорджа Эшворда. Само собой, будущий муж тогда об этом еще ничего не знал.
– У меня потрясающие новости! – Эмили подтолкнула Шарлотту, чтобы та освободила проход и позволила ей войти в дом. – Ты не поверишь, когда я расскажу тебе.
– Следствие вместе с тобой стало гораздо серьезнее, чем я того ожидала, – тут же подытожила Шарлотта, еще не услышав новости. Она сделала большие глаза, как бы удивившись. – Очевидно, это ты должна была выйти замуж за Томаса, а не я.
Эмили уставилась на сестру. Сначала она глядела испытующе-недоверчиво, затем – с испугом. Прошла чуть ли не минута, прежде чем она поняла, что Шарлотта дразнит ее.
– Ну… Шарлотта… ты… – Она не могла подобрать слова, которые бы могли описать ее чувства и в то же время соответствовали положению истинной леди.
Шарлотта громко рассмеялась:
– Входи. Рассказывай, что ты там обнаружила. Смотри не лопни от потрясающих новостей!
Эмили намеревалась излагать события одно за другим, чтобы постепенно подвести свой рассказ к наивысшему напряжению, но не выдержала.
– У Ефимии Карлтон есть любовник! – произнесла она гордо и выжидающе уставилась на Шарлотту.
Сестра оправдала ее ожидания. Веник выпал у нее из рук, на лице было написано изумление.
– Вот! – Эмили сияла от удовольствия. – Питт пока не узнал об этом, так? Любовник – Брэнди Балантайн, и это еще не все. – Она сделала эффектную паузу.
Шарлотта села.
– И что же еще? – поинтересовалась она.
Эмили села рядом с ней:
– Она беременна! Третий месяц!
Шарлотта действительно была шокирована новостью. Она была абсолютно уверена, что Питт ничего об этом не знал – вне зависимости от того, было ли это связано с убийством младенцев или нет.
– Откуда тебе известно? – спросила она. Казалось очень странным, что можно получить такую конфиденциальную информацию при столь недолгом и поверхностном общении.
– Мне сказала Софи Больсовер. Она простушка, глупое безобидное создание и, по-видимому, совсем не придает значения тому, что сказала.
– Или знает, что это не имеет значения. – Шарлотта не желала обескураживать Эмили, но она всегда, едва мысль приходила ей в голову, высказывала то, что думает. Она до сих пор не научилась сдерживаться. Кроме того, в данный момент было правильным не позволять себе принимать предположение за истину сразу, без тщательной проверки фактов.
– Как Софи смогла такое узнать? – рассуждала Эмили. – Если Ефимия состоит в любовной связи с Брэнди Балантайном, то этот ребенок – от него! А еще я забыла сказать – я видела сэра Роберта Карлтона. Он очень старый. Представительный и импозантный, но при этом выглядит ужасно мрачным. У него белокурые волосы и довольно светлые глаза. Брэнди же очень темный: у него черные волосы и темно-карие глаза.
Шарлотта оставалась равнодушной к ее рассуждениям.
– Ефимия – светлая! – вдохновенно продолжала Эмили. – У нее очень красивые волосы. Золотисто-рыжие. Если волосы у ребенка будут черными, разразится ужасный скандал! Неудивительно, что она напугана. – Эмили прищурилась. – Слава богу, Джордж брюнет, а я блондинка. Каким бы ни родился мой ребенок, сплетен не будет. – Она сказала это будничным тоном, просто озвучив пришедшую в голову мысль; так говорит человек практичный и готовый к любым жизненным поворотам.
Шарлотта приняла это рассуждение без комментариев.
– Это действительно очень важно, – серьезно проговорила она. – Это я насчет Ефимии и Брэнди Балантайна.
Эмили просияла от удовольствия. Она была более прагматичной и уверенной в себе, нежели ее сестра. Но в Шарлотте было нечто такое – возможно, некая внутренняя уверенность в своей правоте, – что делало ее похвалы особенно ценными.
– Ты расскажешь мистеру Питту? – спросила Эмили.
– Думаю, да. Или есть причина, по которой я не должна этого делать?
– Нет, конечно. Иначе зачем я тебе это рассказываю? Дорогая, ты только представь, что бы случилось, если бы я доверила тебе свою тайну!
Шарлотта обиделась, и это отразилось на ее лице.
– Я не говорю, что ты бы нарочно выдала меня, – торопливо пояснила Эмили. – Но ты никогда не умела врать. Обманывать так, чтобы тебе поверили. У тебя на лице написано, что ты о чем-то знаешь, тебя это беспокоит, тебе неловко. В итоге ты все же раскроешь тайну, но взамен потребуешь клятву молчания. Таким образом, сами обстоятельства становятся очень неприятными и более важными, чем эта тайна.
Шарлотта не сводила с нее глаз.
– Я-то вру очень легко, – добавила Эмили. – И думаю, что это качество нужно хорошему детективу. А поскольку я не из полиции, то запросто сумею скрывать свои намерения. Как только узнаю что-то еще, я тебе сообщу.
Шарлотта подумала минуту или две, а затем заговорила, тщательно подбирая слова:
– Возможно, тебе следовало бы узнать, сколько времени длится эта любовная связь. Но, Эмили, пожалуйста, будь поосторожнее! Не обольщайся своими успехами. Если они обнаружат, чем ты занимаешься, то будут смотреть на тебя как на врага. – Она сделала глубокий вдох. – Хуже, чем на врага. Как ты сказала – может случиться ужасный скандал. Сэр Роберт работает в правительстве. Если Ефимия смогла – это в лучшем случае – похоронить своих мертвых детей без христианского обряда или – в худшем случае – убить их сама, чтобы защитить свою репутацию, для нее крайне нежелательно, чтобы ты разоблачила ее, тем более сейчас.
До этого Эмили не видела никакой опасности для себя. Ей никогда не приходило в голову, что каким-то образом данное дело вообще может касаться ее лично. Она сейчас вся похолодела. Вымысел вдруг превратился в реальность.
Увидев побледневшее лицо сестры и непроизвольно сжавшиеся кулаки, Шарлотта рассмеялась и слегка дотронулась до ее руки.
– Просто будь осторожной, – вновь предупредила она. – Следствие – это не просто игра ума. Люди – реальны, а любовь и ненависть – опасны.
Когда Питт вернулся вечером, Шарлотта уже ждала его у дверей. Новости, которые принесла ей Эмили, бурлили в ней целый день, и когда она услышала звуки шагов мужа на крыльце, то эмоции буквально вскипели. Она схватила его за отвороты пиджака и быстро поцеловала.
– Утром приходила Эмили, – сказала она, давая ему пройти. – И сообщила нечто потрясающее. Заходи, я тебе расскажу. – Это был приказ. Шарлотта освободилась из объятий мужа, проплыла в гостиную и встала в центре, чтобы наблюдать за выражением его лица в тот момент, когда она огорошит его новостями.
Томас вошел, слегка поморщившись от недоброго предчувствия.
– Эмили узнала, что Ефимия Карлтон имеет любовную связь с Брэнди Балантайном! – Шарлотта произнесла это драматическим тоном. – И она беременна!
Если она хотела шокировать мужа, то добилась этого. Лицо Питта становилось все более невыразительным по мере того, как он воспринимал информацию. Затем на нем появилось сомнение.
– Ты уверена, что она не… – он поднял брови, – не вовлечена в распространение сплетни несколько скандального свойства?
– Конечно, она вовлечена в распространение сплетни! – Шарлотта была раздражена. – Как еще можно получить такую информацию! Это твоя задача – определить, верна ли она. Вот почему она пришла ко мне. Чтобы я могла рассказать тебе. Это, наверное, не так трудно… – Она остановилась, увидев, что Томас смеется над ней. – Что тебя так развеселило?
– Ты, моя дорогая. Где Эмили раздобыла эту бесценную сплетню? – Питт подошел поближе к камину и сел.
Шарлотта последовала примеру мужа и уселась возле его ног, чтобы обратить на себя его внимание.
– От Софи Больсовер. Она, кажется, не подозревает о важности этой информации. И это еще не все. Вполне очевидно, что сэр Роберт намного старше Ефимии, он очень важный и мрачный. И у него светлые волосы.
– Светлые волосы? – повторил Питт, глядя на жену. Его взгляд вдруг стал более проницателен.
Сердце Шарлотты забилось. Она поняла, что пробудила его интерес.
– Да.
– Я так понимаю, что Брэндон Балантайн черноволосый?
– Вот именно. Ты понял, в чем дело?
– Разумеется, я понимаю. У Ефимии превосходные золотисто-рыжие волосы и очень светлая кожа. Ты, естественно, этого не знала бы, если бы Эмили тебе не сказала.
Шарлотта довольно рассмеялась.
Томас нежно потрепал ее по щеке, накрутил на палец прядь волос. Но выражение его лица оставалось суровым.
– Шарлотта, ты должна предупредить Эмили. Она должна быть предельно осторожной. Люди из высшего общества крайне заботятся о своей репутации и относятся к этому гораздо серьезнее, чем мы можем представить. Они могут воспринять вмешательство Эмили очень болезненно…
– Я знаю, – уверила его супруга. – Я говорила ей. Но она попытается вызнать, как долго продолжается их любовная связь и не началась ли она до того, как младенцы умерли.
– Нет. Позвольте мне проделать эту работу. Ты должна поехать к сестре завтра. Предупреди ее еще раз. – Он положил руку жене на плечо, та застыла в напряжении. – Они не воспримут ее как любопытную кумушку, – продолжал он, – для которой сплетни – единственное развлечение. Если же Роберт Карлтон обладает властью…
– Обладает властью? – удивленно переспросила Шарлотта, еще не понимая, к чему клонит Питт.
– Конечно, моя дорогая. Будь этот человек хоть трижды обманут своей женой, он не захочет, чтобы весь мир узнал об этом. Быть объектом скандала – это одно, но быть посмешищем – совершенно иное. Эмили могла бы сказать тебе об этом.
– Мне и в голову не пришло подобное. – Шарлотта почувствовала себя совершенно несчастной. Она вдруг поняла, что блеск недавней удачи Эмили померк от соприкосновения с действительностью. Какими идиотками они были, играя в детективов! – Я зайду к ней завтра утром. Если она не послушает меня, я все расскажу Джорджу. Он заставит ее успокоиться.
Питт слегка усмехнулся. Шарлотта не поняла, что бы это значило.
– Но информация полезна? – спросила она, возвращаясь опять к началу разговора, которое было ознаменовано ее триумфом.
– О, чрезвычайно! – Томас был щедр на похвалы. – Возможно, она даже приблизит нас к разгадке. Проблема сейчас заключается в том, как мне узнать о продолжительности этой связи и не привела ли она к рождению других детей. – Он задумался, становясь все мрачнее по мере того, как решение проблемы ускользало от него.
– Это легко. – Шарлотта встала, у нее затекли ноги. – Поговори со служанкой мадам…
– Служанки обычно очень преданы своим хозяевам, – ответил Питт. – Они заинтересованы в том, чтобы сохранить работу. Служанка не скажет мне, что ее хозяйка имеет любовную связь, как не скажет и то, что ее хозяйка имела двух детишек, которые затем исчезли.
Шарлотта стояла, облокотившись о стол, и крутила носком ноги, пытаясь избавиться от ненавистных мурашек.
– Конечно, надо действовать не так. Не напрямую. Сначала спроси, какого размера платья она носит. Перешивала ли она их, увеличивая размер? Когда это было? Два года назад – или полгода? Посмотри, остались ли следы от швов на корсаже. Если бы я сама могла взглянуть, то сразу бы увидела и сказала тебе.
Питт расхохотался.
– Почему ты смеешься? Разве это не расследование? И еще узнай, не уезжала ли она в деревню. Хотя, судя по тому, что тела были захоронены на Калландер-сквер, это маловероятно. – Лицо Шарлотты снова сияло. – Выясни, была ли она больна. Жаловалась ли на тошноту. Бывали ли у нее припадки. Еще узнай, какой у нее аппетит и менялся ли он. Набирала ли она вес. Получив ответы на эти вопросы, ты узнаешь ответ. Поинтересуйся, не проявляла ли она пристрастие к какой-нибудь новой пище, которая раньше ее совершенно не интересовала. Осматривай одежду сам и не задавай вопросов служанке об аппетите и припадках. Она быстро сообразит, что тебя интересует. О пище расспрашивай кухарку, о здоровье – горничную.
Питт продолжал смеяться.
Жена посмотрела на него и засомневалась в своих советах, которые поначалу казались ей отличными.
– Разве это неправильно?
– Вполне профессиональные советы, – согласился Томас. – Удивляюсь, как бы мы вообще раскрывали преступления без участия женщин.
– Я думала, ты смеешься надо мной.
– Определенно, так и есть! Но тем не менее я принимаю все твои советы.
– Здорово! – Шарлотта успокоилась и удостоила мужа ослепительной улыбкой. – Мне так хочется помочь тебе.
Томас снова непроизвольно расхохотался.
На следующее утро Шарлотта, как и обещала, пошла навестить Эмили. Она строго предупредила сестру о том, что, занимаясь расследованием интрижки Ефимии Карлтон, она может навлечь на себя месть и даже навредить карьере Джорджа.
Эмили послушно выслушала ее и поклялась, что выбросит все это из головы и будет заниматься своим обычным делом, то есть спокойно и без проблем вращаться в высшем обществе. Шарлотта поблагодарила ее и ушла. В душе она чувствовала, что свою миссию не выполнила, хотя никаких оснований для подобных выводов не было. Ей не понравилось, что разговор прошел слишком легко – в глазах Эмили не было видно страха, который заставил бы сестру так быстро сдаться. Но Шарлотта не могла еще раз потребовать от нее дополнительных обещаний. Эффект от этих клятв был бы тем же. Она вернулась домой, вошла в гостиную и немедленно начала генеральную уборку, хотя обычно делала это весной, а сейчас была первая неделя ноября и моросил дождь.
Питт снова вернулся на Калландер-сквер. В десять пятнадцать утра он постучался в дверь дома Карлтонов и спросил, может ли повторно поговорить со слугами. Его провели в комнату экономки и послали за горничной.
– Входите. – Питт сел в одно из больших кресел, чтобы не возвышаться над девушкой. – Присаживайтесь. Надеюсь, наш прошлый разговор не сильно огорчил вас.
Девушка посмотрела на него с трепетом.
– Нет, благодарю вас, сэр. – Она немного призадумалась. – Ну… я хотела сказать… да, это ужасно, не так ли?.. Но уверяю вас, я не знаю, кто мог бы это сделать.
– А ваша хозяйка? Я имею в виду, ее это тоже расстроило?
– Не больше, чем это соответствует ситуации, – ответила горничная. – Сейчас она выглядит очень хорошо. Я никогда не видела, чтобы она так хорошо выглядела.
– Она не потеряла аппетит? С некоторыми людьми, как вы знаете, подобное случается. Особенно с чуткими впечатлительными женщинами.
– Леди Карлтон не такая уж впечатлительная. Она крепка, как кобыла, простите за выражение. Никаких припадков, фантазий и всяких там дамских штучек.
Брови Питта поползли вверх, что выражало заинтересованность.
– Ну… она чувствовала себя несколько странно пару раз, но я полагаю, это нормально в ее положении, если вы меня понимаете… Боже праведный… – Девушка приложила палец к губам и уставилась на инспектора округлившимися глазами. – Я вам этого не говорила!
– Нет-нет, – мягко сказал Томас. – Мне интересно прошлое, а не будущее. – Он с трудом скрыл свою досаду. Теперь будет невозможно получить дополнительную информацию от этой девушки, не выложив ей, что именно он ищет. Нужно поговорить с другими слугами прямо сейчас, пока эта девица не подняла тревогу, хотя бы и без намерения.
Он поднялся по лестнице, собираясь пообщаться со служанкой хозяйки. Прошел мимо экономки, которая была крайне недовольна тем, что он своевольно разгуливает по дому. Питту хотелось самому увидеть платья хозяйки, хотя он еще не знал, какой предлог придумать для оправдания своего интереса.
Инспектор застал служанку за чисткой костюма для верховой езды и отмыванием губкой пятен на подоле юбки, которая испачкалась в осенней грязи. Когда девушка увидела его, от неожиданности она выронила юбку из рук.
– Не волнуйтесь, мэм. – Питт поднял юбку и оценивающе повертел в руках, не торопясь отдать служанке. – Отличный материал. – Затем осмотрел пояс. – И очень хорошо скроено. – Он быстро потрогал швы, но ничего не обнаружил. Внимательно осмотрел швы на поясе в том месте, на которое указывала Шарлотта, – и тут же нашел вставленный кусок материи. Питт небрежно отдал юбку служанке и улыбнулся. – Мне нравится видеть хорошо одетую леди. Этим она доставляет радость всем окружающим.
– О, эта юбка – еще с прошлого года, – сказала служанка. – Фасон уже устарел. У леди Ефимии есть одежда гораздо лучше!
– Неужели? А можно мне посмотреть на ту, что лучше? – В голосе инспектора звучала нота вежливого недоверия. – Та, которой вы занимаетесь, великолепного качества.
Девушка подошла к огромному платяному шкафу и открыла створки. Проникающий из окна луч света высвечивал фиолетовые и розовые цвета. Световое пятно колыхалось на зелени шелка.
– Это восхитительно! – Питт подошел к шкафу и потрогал мягкие блестящие одежды, слегка прикасаясь к ним пальцами и на какой-то момент забыв о цели своего визита. Там было платье янтарного цвета, который становился золотым там, где на него падал свет, и темно-бордовым – в тени. Ефимия Карлтон, должно быть, выглядела в нем очень эффектно. Но Питт представил его на Шарлотте. Он чувствовал острую боль от того, что не мог купить такие вещи жене. Томас забыл о служанке и Калландер-сквер, его мысли были заняты другим. Чем бы еще, кроме работы в полиции, он бы мог заниматься, чтобы заработать достаточно денег?..
– Красивые вещи, не так ли? – прервал его размышления голос девушки, в котором Питт тоже услышал тоскливую нотку. Он взглянул на ее ладную фигурку в поношенном темном платье и белом фартуке.
– Да, очень красивые, – согласился Томас и быстро ощупал те места на поясе, где могли быть расставлены швы. – Думаю, эти платья требуют постоянного ухода. Вы, должно быть, очень искусно владеете иголкой.
Комплимент горничной понравился, она улыбнулась.
– Не все мужчины думают, как вы. Да, я много работаю над этой одеждой, но Ефимия всегда выходит отсюда редкой красавицей… Я не должна этого говорить… но я не выпускаю ее из комнаты, пока не доведу все до совершенства.
Питт использовал представившуюся возможность и теперь открыто рассматривал мелкие стежки. Определенно, на поясе была убрана пара дюймов или даже больше.
– Вы настоящий художник, – сказал он, подразумевая именно то, что сказал.
Ведь что еще может чувствовать женщина, которая вкладывает труд и всю свою любовь, превращая другую женщину в красавицу? Потом она наблюдает за тем, как женщина уходит на вечер или на бал, чтобы танцевать всю ночь в ее наряде. Там все ею любуются. А горничная стоит на лестнице и ждет возвращения хозяйки, чтобы получить одежду назад, выгладить, если нужно, починить и подготовить для следующего раза.
– Вы имеете полное право гордиться своей работой, – сказал Питт, выпуская шелк из рук и закрывая гардероб.
Девушка вся зарделась от удовольствия.
– Большое спасибо, – произнесла она, заикаясь.
Питт должен был задать ей какой-нибудь малозначащий вопрос, чтобы впоследствии, размышляя над их разговором, она не могла ничего заподозрить. Его мозг усиленно работал в поисках такого вопроса.
– Ваша хозяйка отдает какие-нибудь старые платья наиболее усердным служанкам? – Он знал ответ. Ни одна хозяйка не захочет видеть свою служанку в своей одежде. И неважно, насколько стара одежда или насколько хороша служанка.
– О нет, сэр! Леди Ефимия отсылает все старые платья в деревню своим кузинам или другим родственницам. Тем, кто не знает, что модно и что не модно. Они очень рады этим подаркам.
– Понял. Благодарю вас. – Инспектор улыбнулся ей и отправился на кухню.
Ни кухарка, ни девушки, помогающие ей, не сказали ничего определенного. Однако Питт выяснил, что у Ефимии иногда случались периоды, когда она много ела все без разбору, набирала вес, а затем снова садилась на диету. Они списывали это на здоровый аппетит и любовь к сладким блюдам. Когда же она худела, то это списывали на тщеславие и следование капризам моды. Женщины из прислуги не пытались судить, что правильно и что неправильно. Питт поблагодарил их и вышел из дома. Ему было необходимо дождаться удобного времени, чтобы зайти к самим сэру Роберту Карлтону и леди Ефимии, надеясь застать дома обоих.
На Калландер-сквер инспектор вернулся после шести часов. Он знал, что это не очень хорошее время для визита, но для тех щекотливых вопросов, на которые он надеялся получить ответы, правильного времени не существовало.
Слуга принял его прохладно и проводил в библиотеку. Прошло несколько минут, прежде чем в комнату вошел сэр Роберт Карлтон, очень аккуратно закрыв за собою дверь. Он оказался выше среднего роста и худощав. Его лицо было чрезвычайно благородным, но природная мягкость выражения лишала его высокомерия.
– Как я понимаю, вы желали видеть меня? – тихо спросил он. Его голос был ясным и четким, в нем сквозило легкое удивление.
– Да, сэр, – ответил Питт. – Если вы позволите. Простите меня за визит в неурочный час, но я хотел быть уверенным, что застану вас дома. – Карлтон вежливо ждал, и он продолжил: – Думаю, у меня есть причина предполагать, что мать младенцев, найденных в саду на площади, может проживать в вашем доме… – Он замолчал, готовясь услышать гневное отрицание. Но вместо этого он увидел, как кожа на высоких скулах Карлтона натянулась, словно он испытывал боль. Питт удивился. Возможно, тот уже знал об измене или, по крайней мере, подозревал свою жену. Может ли статься, что он принял этот факт и давно принимает участие в этой частной битве?
– Простите, – вздохнул Карлтон. – Бедняжка.
Инспектор смотрел на него, не отрывая глаз.
Сэр Роберт повернулся к Питту. Беспокойство и сострадание читались в его лице. Это было нечто, чего инспектор не понимал, но силился понять и поэтому чувствовал себя виноватым. Питт ощутил прилив гнева по отношению к Ефимии и Брэндону Балантайну, с которым еще не встречался.
Карлтон снова заговорил:
– У вас есть соображения, кто эта женщина, мистер Питт? Что с ней будет?
– Это, скорее всего, зависит от обстоятельств, сэр Роберт. Если дети были мертворожденными, тогда, возможно, не будет никакого уголовного расследования. Правда, ее репутация будет разрушена, она потеряет работу и не получит рекомендации, чтобы найти другую. Если, конечно, она не редкий везунчик.