Энтони Пирс. Демоны не спят

   — Ты можешь попытать счастья снова, — эти слова возникли в облаке, вышедшем из ее рта, — и если захочешь, можешь снова выб…
   — ИГРА ПРЕРВАНА! — отпечаталось поперек экрана и он потух.
   Даг остался один.

Глава 6
ВОДОРОД

   Дженни чувствовала себя крайне неловко. Хотя по правилам она считалась не посвященной во Взрослые Тайны, сообразить, что Ким оказалась в затруднительном положении, особой взрослости не требовалось. Конечно, она честно старалась предостеречь Ким, однако не сумела, а стало быть, показала себя не самой лучшей спутницей. Дженни пребывала в растерянности, но тут на выручку ей неожиданно пришла Сирена.
   — Сынок, — сказала она русалу, — может быть, сначала стоило бы познакомить нашу гостью с предысторией. Она ведь не из Ксанфа, и если не рассказать ей, что к чему, может нас просто не понять.
   — Я готов, — согласился Сайрус. — Если, конечно, Ким согласится меня послушать.
   Дженни была уверена в том, что Ким согласится слушать что угодно, лишь бы только отложить обсуждение щекотливого вопроса о замужестве.
   — Мы с удовольствием послушаем, — торопливо вставила она. — Это наверняка очень интересно.
   — Да-да, — поддержала ее Ким со всей искренностью, на какую была способна. — Мне так хочется узнать о Ксанфе как можно больше.
   Стоило отметить, что в полученном от Сирены платьице девушка и впрямь вовсе не выглядела дурнушкой, и будь она уроженкой Ксанфа, они с русалом вполне могли бы составить неплохую пару. Сайрус был видным молодым мужчиной, а разница в возрасте не имела особого значения — ведь он был старше, а не младше понравившейся ему девушки. Многие шестнадцатилетние девицы в Ксанфе обеими ручками ухватились бы за возможность окрутить такого молодца.
   — Раз так, — сказал Моррис, — мы не просто расскажем эту историю, а разыграем ее, как принято делать в особых случаях.
   Дженни и Ким с сомнением переглянулись — им не слишком понравилось упоминание об «особых случаях», однако что они могли сделать? В сложившемся положении, следовало соглашаться со всем и ждать удобного случая, чтобы попробовать выпутаться.
   — Итак, — промолвил Сайрус, — первым делом следует распределить все роли. Вообще-то эту пьесу обычно разыгрывают донные прокляторы, одна из их странствующих трупп и познакомила нас с данным сюжетом. Конечно, наша игра с прокляторской не может сравниться — они-то настоящие артисты, однако попробовать стоит.
   — Пьеса? — оживилась Ким. — Как-то раз я тоже чуть было не сыграла… — она смущенно осеклась, решив, что опять высунулась понапрасну.
   — Вот как? — заинтересовалась Сирена. — А почему же не сыграла? Что тебе помешало?
   — Я… — пролепетала Ким, вымучивая слова. — …я не подошла для той роли.
   — Вот как? А разве нельзя просто исполнить ту роль, которая тебе нравится?
   — Ну это вряд ли, — улыбнулась Ким. — Чтобы получить роль, нужно пройти пробы, а проходят их не все. А хорошие роли получают и вовсе немногие. Мне не хотелось затеряться в массовке, и я — вот ведь дурочка! — решила пробоваться на инженю. Естественно, у меня ничего не вышло, и с мечтой об артистической карьере было покончено.
   — Инженю? — не поняла Сирена.
   — Это такое сценическое амплуа. Роль скромной, прелестной, невинной девушки.
   — Но ты как раз такая и есть!
   — Если бы! Я болтушка, вечно лезу куда не просят и уж совсем не прелестна.
   — Какая нелепость! — заявил Моррис. — По-моему, ты сущая скромница. Все время смущаешься.
   Смущалась Ким из-за того, что в разговоре оказалась затронутой щекотливая тема, но не могла же она объяснить это старому русалу.
   — И особой болтушкой ты мне не показалась, — поддержала мужа Сирена. — Ты благовоспитанная девушка.
   — И несомненно прелестная! — пылко заявил Сайрус. — Даже когда ты была перепачкана, я сразу заметил на твоем лице чарующую россыпь.
   — Да это не россыпь, а просто сыпь. Прыщики такие, — махнула рукой Ким.
   — Не знаю, как обстоит дело в Обыкновении, а у нас такие знаки придают блеск красоте. Как, например, веснушки принцессы Электры.
   Дженни чуть не подпрыгнула: по части веснушек она Электре не уступала, но никогда в жизни не относила это к своим достоинствам. А обыкновенка, судя по тому как она старалась скрыть смущение, находила этот вопрос чуть не столь же деликатным как вопрос о женитьбе. Или она решила, что подводные жители ее дразнят. Впрочем, положение в любом случае аховое — если и вправду дразнят, в этом нет ничего хорошего, но если говорят серьезно, значит — настроены на женитьбу. Куда ни кинь, всюду клин.
   — Видимо, в Обыкновении господствуют странные представления о красоте, — подытожил Моррис. — Но так или иначе в нашей пьесе нет достойной тебя женской роли. А поскольку ты, несомненно, не должна теряться в массовке, то я могу предложить тебе роль мужскую. Очень видную роль.
   — Ой! Да я не справлюсь! — пискнула Ким.
   Однако, с точки зрения Дженни, как раз это предложение стоило принять. Во-первых, постановка пьесы дело хлопотное, глядишь, под шумок появится возможность удрать, а во-вторых, сосредоточившись на таком непростом деле, как мужская роль, Ким, по крайней мере, отвлечется от нервирующих раздумий насчет замужества.
   — А по-моему, тебе стоило бы попробовать, — сказала эльфесса. — Это может пойти на пользу.
   Ким встретилась с ней взглядом и, кажется, что-то поняла.
   — Ну что ж, — промолвила она. — Пожалуй, я могла бы попробовать изобразить энергичного мужчину. Хотя это, наверное, требует больших усилий.
   — И способностей, — дополнил Моррис. — Правдоподобно изобразить того, с кем ты не схож по натуре, весьма не просто. Это хорошая проверка артистического дара.
   — Да я вообще не уверена, что у меня есть такой дар. Играть по-настоящему мне не доводилось.
   — Вот и попробуешь, — заявил Моррис. — Могу предложить тебе роль Громкоговорителя. Это не просто энергичный мужчина, а злодей и могущественный чародей. Согласна?
   — Право не знаю, — неуверенно пролепетала Ким, и Дженни поняла почему. Для девушки исполнить мужскую роль уже само по себе непросто, что же говорить о роли злодея-чародея. Ведь ни в злодействе, ни в чародействе обыкновенка не смыслит ровным счетом ничего.
   — Пожалуй, я сыграю Громкоговорителя сам, — предложил Сайрус. — Роль заметная и даст прекрасную возможность себя проявить. Ясно ведь, что у меня с этим персонажем нет ничего общего.
   — Хорошо, — кивнул Моррис. — А тебе, Ким, пожалуй, подойдет роль Водорода. Это тоже чародей, но не злой, а добрый.
   — А эпизодических ролей у вас нет? — растерянно спросила Ким.
   — Как не быть? — отозвался Моррис. — Но я думал, ты хочешь получить ведущую роль. Эта как раз из таких.
   Заметив, что Ким, при всей ее неуверенности, явно испытывает искушение, Дженни поддержала Морриса.
   — И правда, почему бы тебе не попробовать? — промолвила эльфесса, сопроводив свои слова выразительным взглядом.
   «Действительно, — подумала Ким. — С ролью-то я, скорее всего, не справлюсь, и когда Сайрус увидит, какая никудышная из меня актриса, он наверняка раздумает звать меня замуж. Таким образом все разрешится само собой».
   — Хорошо, — сказала она, — я попробую.
   — Замечательно, — воскликнул Моррис. — Должен сказать, что если у злодея Громкоговорителя друзей нет, то у Водорода они есть, и среди них особое место занимает молодая девушка по имени Созывалла. Так что если Дженни хочет стать спутницей и советчицей Водорода…
   — Годится! — не дослушав, заявила эльфесса. — Пусть я буду Созывалла.
   — Замечательно. В пьесе есть еще уйма второстепенных действующих лиц — от слуг до волшебников с их семьями. Все эти роли мы с женой возьмем на себя. Кроме того, она займется музыкальным сопровождением: аккомпанемент делает сценическое действие более правдоподобным. При малой толике энтузиазма и воображения декорации могут показаться достаточно реалистичными.
   Дженни подумала, что, видимо, никто из подводного народа не обладает даром сотворения иллюзий — иначе не пришлось бы заводить речь о правдоподобии. Однако это значения не имело — лишь бы действие отвлекло внимание Сайруса от Ким. А вот как раз на сей счет уверенности не было.
   — Должен пояснить, — продолжил Моррис, — что в ходе спектакля мы не двигаемся, а проговариваем свои роли, оставаясь на местах. С непривычки это может производить странное впечатление, поэтому новичкам обычно рекомендуется поначалу закрыть глаза.
   Сперва Дженни плохо представляла себя в качестве актрисы, но потом сообразила, что если начнет напевать, то, пожалуй, сможет внести свой вклад в создание соответствующего антуража. Ее магический талант заключался в способности навевать пением волшебный сон, в который мог войти всякий, кто этого пения не замечал. Возможно, ей удастся сотворить сон на основе сюжета, и тогда правдоподобие будет полным.
   — Но где же сценарий? — поинтересовалась Ким.
   — Сценарий? — не понял Моррис.
   — Ну пьеса, ее текст. Без текста я не знаю, что мне говорить.
   — О, в нашем спектакле ничего такого не требуется. Я расскажу предысторию, а дальше каждая роль будет говорить сама за себя. Дело в том, что эти пьесы никогда не бывают одинаковыми. Это позволяет избежать однообразия.
   — О, так это импровизация! — догадалась Ким. — Ну что ж, пожалуй, я могу попробовать.
   Однако особой уверенности в ее голосе не звучало.
   — Итак, мы начинаем! — объявил Моррис.
   Все откинулись в своих упругих водяных креслах и закрыли глаза. В тот же миг зазвучали волшебные цимбалы Сирены, и Дженни почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. То была воистину чарующая музыка, музыка, действовавшая на воображение так, что она словно воочию узрела расстилающуюся внизу землю. Девушка даже не сразу поняла, что видит с высоты полета птицы рок весь Ксанф с крохотными деревьями, зеркальцами озер и делящей его пополам причудливой загогулиной Провала. И тут она тихонько запела, создавая основанный на этом видении сон. Благодаря дивной музыке Сирены это было совсем нетрудно.
   Потом, способствуя формированию сцены, зазвучал вводный монолог Морриса.
   — В 378 году от Первой Волны на Ксанф обрушилась очередная, Седьмая Волна нашествия обыкновенов. Примерно за век до этого, отражая предыдущую, Шестую Волну, пал король Ругна, и страна была ввергнута в хаос, однако за минувшее столетие все более-менее утряслось. В отличие от предшествовавших вторжений, Седьмая Волна оказалась относительно мирной: проникшие в Ксанф обыкновены бежали от притеснений со стороны своих более сильных сородичей и не собирались навязывать кому бы то ни было свои обычаи и вредить местным людям или животным. Держались они особняком, в браки с коренными жителями Ксанфа почти не вступали, а потому, хотя на новой родине их дети рождались с магическими талантами, таланты те были весьма слабые. И сводились почти исключительно к умению магическим образом вызывать на стенах появление цветных пятен. Проку от таких талантов не было никакого, и потомки переселенцев Седьмой Волны влачили жалкое существование. Мало того, что их дразнили Мазилами, так еще и всячески донимали. Драконы, так те просто рассматривали несчастных Мазил как мясное стадо: коптили бедолаг на своем дыму да скармливали детенышам. Несчастные Мазилы бежали в самую глухомань, к берегам Огр-Озера (ныне Огр-Ызок), но обитавшие там огры были не менее опасными и свирепыми, чем драконы: они издевались над новыми соседями, скручивая их в кренделя или забрасывая ради забавы на Луну. Узнав, что на дне озера имеется огромный зев, представляющий собой вход в подземный мир, гонимое племя ушло под воду. Построив в преддверии подземного царства замок, беглецы поселились там и на некоторое время обрели покой. Однако ненадолго: появившиеся невесть откуда демоны принялись цепляться к подводным женщинам, а мужчинам, чтобы не мешали, стали перекручивать головы затылками вперед.
   В конце концов несчастные пришли к выводу, что уберечь их от непрекращающихся напастей может лишь могучая магия, и создали исследовательскую группу по выяснению закономерностей действия магических талантов. Донные жители не хотели смиренно ждать, пока их потомки естественным путем приобретут более сильные и полезные таланты: они поставили своей целью научиться более эффективно использовать таланты уже имеющиеся. Группа получила название КОМБЕД (Комиссия по Обеспечению Магической Безопасности и Естественным Дарованиям), а возглавил ее честный и добрый человек по прозвищу Водород. Из всех отпрысков Седьмой Волны он считался самым одаренным, поскольку его талант позволял делать чистой грязную воду. Стоит, правда, отметить, что повторить это достижение мог любой, достаточно было пропустить воду через песок. Чем чаще менять песок, тем чище будет вода.
   Моррис умолк; в воцарившейся тишине Дженни буквально воочию узрела кучку людей, которые, отступая под натиском драконов, огров и враждебных племен, скрываются на дне озера и напрягают все силы в попытках обрести магию. Она поняла, что слышала лишь увертюру, а вот теперь пришло время разыграть и саму пьесу.
   — О мудрый Водород! — произнесла она. — Скажи, каким же образом ты намерен обеспечить магическую безопасность нашего народа при такой слабости естественных дарований?
   Ким сообразила, что настал ее черед.
   — Э-э-э… — неуверенно вступила она, — нам надо изучить вопрос и… посмотреть, что из этого выйдет…
   Потом, осознав, что она, пожалуй, выпадает из роли, девушка поправилась:
   — Нет, поступим иначе. Созывалла, собери-ка поскорее весь КОМБЕД. Мы устроим мозговой штурм.
   — Что, будем штурмовать Мозговитый Коралл?
   — Нет, надеюсь, до этого не дойдет. Пораскинем мозгами: пусть каждый высказывает любые, даже самые невероятные предложения. Один ум хорошо, а много — намного лучше.
   — Эй, КОМБЕД! — тут же принялась созывать всех Созывалла. — Ну-ка собирайтесь, да поживее: Водород хочет пораскинуть вашими мозгами.
   Послышалось шарканье ног, и когда Дженни вновь закрыла глаза, ей показалось, будто помещение наполнилось народом. А вскоре, по мере углубления сна, она отчетливо увидела собравшихся.
   — Мы готовы, — промолвил один из них голосом, почти не походившим на голос Морриса.
   — Прошу всех вносить свои предложения, — сказал Водород. — Будем рассматривать любые, пусть и совершенно нелепые. Критика не допускается, только конструктивный анализ.
   Стоило отметить, что Ким неплохо вошла в роль руководителя лаборатории. У себя в Обыкновении она привыкла связывать понятие анализ разве что с посещением врача.
   — Я как-то слышал, будто сила в единстве, — подал голос кто-то из присутствующих. — Скажем, стрекозлы, существа мелкие, но, сбившись в стекадрилью, могут одолеть кого угодно. Возможно, нам удалось бы как-нибудь объединить наши слабенькие таланты в один, но очень мощный.
   — Мысль интересная, — поддержал выступавшего Водород.
   — Но никогда раньше никто ничего подобного не делал, — послышалось из рядов исследователей. — Всем известно, что магический талант у каждого свой, а значит… О, прошу прощения, — осекся говорящий, — это уже критика, так что я беру свои слова обратно.
   — Разные таланты и правда трудно суммировать, — заметил другой ученый, — но у наших соплеменников таланты по большей части сходные — один синюю кляксу вызовет, другой красную. Велика ли разница? Думаю, такие дарования вполне поддаются унификации. Надо найти обладателя пусть слабенького, но полезного таланта и призвать всех остальных путем подражания выработать в себе такой же.
   — Предложение интересное, к тому же оно связано с предыдущим, — одобрил Водород. — У кого из нас имеется хоть мало-мальски полезный талант?
   Оказалось, что один из комитетчиков мастер по части слабеньких проклятий. Вся компания принялась перенимать его талант, и эти старания не пропали даром. Через пару недель КОМБЕД хором проклял куст так, что на нем скукожились листья. Успех окрылил, комитетчики продолжили занятия, и год спустя Водород вывел группу из озера для проведения полевых испытаний. Почти стразу же навстречу попался здоровенный огр.
   — Ха-ха, никак блоха! — прогромыхал он и двинулся вперед, намереваясь прихлопнуть всю компанию разом своим чудовищным кулачищем.
   — Готовсь! — скомандовал Водород. — Раз! Два! Три!
   Весь КОМБЕД в унисон проклял огра, и проклятие выдалось на славу. Оно взорвалось перед самой мордой чудища, опалив его брови и шерсть в носу.
   Полуослепший огр с ревом бросился в чащу, сшибая по пути деревья. Конечно, он не отступил — за ограми такое не водится, — но продолжил наступление в несколько ином направлении.
   — Сработало! — торжествующе воскликнул Водород.
   Коллективное проклятие одолело огра! Конечно, против нескольких огров такое проклятие было бы слабовато, но дальнейшее было делом техники. В течение следующего года КОМБЕД усовершенствовал методику и обучил искусству проклятий все племя. Выйдя на поверхность, донный народ проклял всех огров разом, да так, что те покинули берега Огр-Озера и переселились на север, в болотистую местность, ставшую называться Огр-Оградой. Дальнейшее совершенствование навыков привело к тому, что и драконы, и даже демоны оставили потомков переселенцев Седьмой Волны в покое. Само племя сменило имя Мазилы на Донные Проклинатели, тогда как соседи окрестили этот народ Прокляторами. Таким образом, усилия КОМБЕДА не пропали втуне — исследователи сумели внушить другим народам уважение к своим соплеменникам.
   Следующий год ознаменовался новым успехом: КОМБЕД разработал способ усиления природного таланта. Сам Водород развил свою природную способность очищать воду настолько, что научился манипулировать с мельчайшими частицами, из которых состоит вещество. Один из самых одаренных членов КОМБЕДА, ученый по прозванию Громкоговоритель, усилил прирожденную способность настолько, что обзавелся самым настоящим Командным Голосом. Прочие комитетчики тоже усовершенствовали свои прежде незавидные дарования, и все как один достигли квалификационного уровня волшебников. Всего за несколько лет жизнь племени разительно изменилась.
   Увы, обретение мощи неожиданно повлекло за собой серьезные осложнения. Многие из комитетчиков не выдержали испытания могуществом: чем больше они получали, тем большего вожделели. Начались ссоры и попреки: кое-кто возмущался тем, что Водород считается вождем и спасителем народа, хотя идеи объединения усилий и унификации талантов принадлежали другим. Сам Водород всячески стремился сгладить противоречия, однако его сотрудников как подменили: милые и скромные люди, вкусив почета и власти, превратились в стяжателей и честолюбцев. А потом произошло и вовсе неслыханное: Громкоговоритель использовал Командный Голос против недавних коллег по КОМБЕДУ и превратил их в Ызков — зеленых зубастых чудовищ, обгрызавших каждого, кто окунался в озеро. С тех пор его и прозвали Огр-Ызок. Стоит отметить, что случившееся имело и положительную сторону: во-первых, свары в руководящих кругах прокляторов поутихли в связи с сокращением числа претендентов, а во-вторых, желающих соваться в озеро резко поубавилось. От настырных пришельцев, пытавшихся нарушить покой обитателей замка Преддверия, как правило, оставались одни огрызки. Однако в народе бытовало мнение, что Громкоговоритель поступил не совсем красиво.
   Вышло так, что в момент коварного превращения бывших комбедовцев в Ызков Водород отсутствовал — это его и спасло. А поскольку после переворота Громкоговорителя он остался единственным среди прокляторов полноправным волшебником (не считая, естественно, самого узурпатора), ему пришлось возглавить сопротивление. Конечно, Громкоговоритель с радостью превратил бы во что-нибудь полезное и его, однако предупрежденного об опасности волшебника не так-то просто во что-нибудь превратить.
   — Громкоговоритель! — сурово произнес Водород. — Ты не оправдал оказанного тебе высокого доверия и злоупотребил Командным Голосом. Твои злодеяния надлежит пресечь, и я это сделаю.
   Раздались аплодисменты. Верная Водороду Созывалла созвала наиболее одаренных из числа недовольных (а недовольными были как раз наиболее одаренные), и Водород создал новый КОМБЕД — теперь это расшифровывалось как Комитет Борьбы Магов-Единомышленников против Диктатуры. Под его руководством они создали мощное оружие: манипуляции Водорода с элементами материи в сочетании с коллективным проклятием КОМБЕДа могли привести к высвобождению чудовищной, губительной энергии.
   Столкнувшись со столь серьезной угрозой, Громкоговоритель покинул замок Преддверия и обосновался на севере, за Провалом. С помощью Командного Голоса беглый злодей воздвиг себе крепость Командный Пункт, откуда принялся командовать окрестным населением — прежде всего воздушными созданиями вроде фей и им подобных. Поскольку все вокруг, и живое, и неживое, повиновалось исходящим из Пункта магическим командам, Громкоговоритель считал себя неуязвимым. Однако Водород во главе своих соратников выступил в поход, осадил крепость и потребовал, чтобы Громкоговоритель сдался.
   Тот ответил канонадой магических команд: сумей они застать Водорода врасплох, тому пришлось бы туго, однако волшебник был начеку. И он сам, и все комитетчики заткнули уши магическими бананами, так что злокозненные команды пропали попусту. Однако долгого обстрела не выдержали бы никакие затычки. Понимая это, Водород пустил в ход свое могучее оружие.
   Изобретенное Водородом смертоносное сочетание внутренней энергии материи с энергией коллективного проклятия вызвало прямо над Командным Пунктом чудовищный вихрь. Пункт мигом сдуло, однако Громкоговоритель предвидел такой исход и сбежал до начала бомбардировки.
   И тут выяснилось, что Водород допустил промашку: созданный им вихрь был нацелен на уничтожение Громкоговорителя, а поскольку тот исчез, продолжал дуть, не стихая. Методики, позволявшей остановить его, КОМБЕД не разработал, так что Водороду оставалось лишь выругаться и оставить все как есть.
   Так образовалась область Воздуха, где могучие ветры нескончаемо дуют в попытке уничтожить то, чего там давно нет.
   Переселившийся на новое место Громкоговоритель воздвиг земляную крепость, которую назвал Землянкой, подчинил Командным Голосом гоблинов, землероев и им подобных и продолжил злодействовать в привычной ему манере.
   Посланная на разведку Созывалла доложила Водороду, что Громкоговоритель превратил свое новое обиталище в почти столь же унылое место, как Обыкновения. Естественно, что в скором времени Землянка оказалась в осаде. Требование сдаться, как и в прошлый раз, было встречено словесным громом, но хотя в Ксанфе магические словеса обладают огромным весом, они не смогли пробить волшебную защиту Водорода. А вот КОМБЕДовское проклятие угодило в самый центр Землянки и, оставив на ее месте воронку, засыпало окрестности рыхлой землей и каменным крошевом. Некоторые камушки оплавились и походили на застывшие слезы.
   Однако и на сей раз коварный злодей ускользнул, а настроенное на его уничтожение проклятие продолжало действовать. Слишком занятый важными делами Водород снова не предусмотрел механизма остановки его работы. Так возникла область Земли, где почва беспрестанно движется, перемешивается и взрыхляется, то проваливаясь в глубины, то извергаясь наружу.
   Однако и эта победа, хотя ее и прозвали Пировой Победой, поскольку в ее честь прокляторы закатили настоящий пир, проблемы не решила. Громкоговоритель ушел на север и вскоре обосновался в новой твердыне — за Огневым Рубежом. Его владения окружил ров, откуда высовывались дразнящие языки пламени.
   Далее все происходило по отработанной схеме — осада, отказ сдаться, огненная атака и обрушенное на Огневой Рубеж пламенное проклятие.
   Чего-чего, а жару на сей раз задали изрядно. Занялся даже северный небосклон — там и по сей день появляются всполохи, именуемые северным сиянием. Горело решительно все, что могло и не могло гореть, — кроме проклятущего Громкоговорителя, который опять удрал.
   И тут выяснилось, что потушить огонь нечем — никакого магического огнетушителя Водород снова не предусмотрел. В ответ на недоуменные вопросы соратников он отвел глаза и пробормотал:
   — Я думал, уж на этот-то раз он не уйдет.
   Так возникла объятая неугасимым пламенем область Огня. Ее облюбовали всякого рода пламенные натуры, а нормальным людям и животным там, ясное дело, лучше не появляться.
   Что же до Громкоговорителя, то он откочевал еще севернее и захватил власть над некогда чудесным озером. Повинуясь Командному Голосу, несчастные рыбы сами варили из себя уху, озерные нимфы всячески ублажали нового владыку, а водяные драконы охраняли его покой. Беглец надеялся, что уж здесь-то его не найдут, однако Водород не уступал в упрямстве своему сопернику. Спустя некоторое время КОМБЕД прибыл на берег озера.
   — Это будет мокрое дело, — доложила Созывалла, проведя разведку.
   И ведь как в воду глядела. Состряпанное умельцами Водорода проклятие, наверное, утопило бы и солнце, но поскольку плюхнулось оно в озеро, то вымыло оттуда решительно все. Кроме Громкоговорителя, который, предусмотрительно смылся сам.
   К счастью, на сей раз Водород позаботился о предохранительных мерах — покружив в поисках неуловимого злодея, вода все же образовала не вечный безумный водоворот, а влажный регион, получивший название Водного Крыла. Кто боится сырости, тем, конечно, туда лучше не соваться, но в целом это место для жизни пригодно. Во всяком случае, водоплавающие существа единодушно придерживаются именно такого мнения.