Страница:
Тут он обратил внимание на Хамфри: вид у Волшебника был такой, словно его околдовали – тревожный признак в диком лесу.
– С тобой все в порядке, Волшебник? – спросят Бинк.
– Изумительно! – пробормотал Хамфри. – Природная сокровищница...
– Ты говоришь о насекомых?
– Тут водятся жуки с крыльями из перьев. – И как будто в подтверждение слов Волшебника мимо пролетел как раз такой жук – крыльями ему служили два ярких пера. – И муха-сова, – продолжал Хамфри, – и два гнездокрыла!
Бинк увидел сидящее на ветке мохнатое насекомое с большими глазами и крыльями в виде гнезд. Не ясно было, как гнездокрыл летает – ведь гнезда-крылья не могут удержать его в воздухе!.. Впрочем, не все ли равно – раз уж тут замешана магия?
– И еще – муха-картинокрыл! – Волшебник уже по-настоящему возбудился. – Это – новый вид. Полагаю, он здесь мутировал. Надо бы заглянуть в справочник.
Он нетерпеливо нашарил на поясе пузырек. Вылетевший из него пар сконденсировался в огромный том; Волшебник осторожно уложил его на спину грифона, между сложенными крыльями, и принялся перелистывать.
– Картинокрылы, – прочитал он. – Пасторальные, натюрморты, натуралистические, сюрреалистические, кубисты, акварели, масляные, пастельные мелки, тушь, уголь... Я был прав! Это – разновидность с картинками, нарисованными восковыми мелками, и она не занесена в справочник! Бинк, посмотри – ты будешь моим свидетелем!
Бинк наклонился, разглядывая насекомое вблизи. Оно сидело на правом ухе грифона, расправив крылья, покрытые восковыми картинками.
– Да, похоже на восковой мелок...
– Конечно! – крикнул Хамфри. – Я должен это записать! Какое фантастическое открытие!
Бинк никогда не видел его настолько возбужденным. Неожиданно он понял нечто важное: вот ради чего жил Добрый Волшебник! Талантом Хамфри была информация, а также обнаружение и классификация мелких существ. То есть картинокрыл имел к нему прямое отношение. Для него не существовало ничего важнее накопления фактов, и он, естественно, не любил, когда его отвлекли от занятий. В сущности, Бинк впервые увидел Волшебника по-настоящему. Он вовсе не был холодным и жадным – он был столь же динамичным и чувствительным, как и любой другой человек. Разумеется, когда появлялась возможность проявить эти качества.
Внезапно Бинк ощутил, как дернулся его меч. Он сжал рукоятку, и с нее тут же бросились прочь две мухи-грабительницы. Они пытались украсть его меч! Невероятно!.. Затем подпрыгнул Честер, едва не сбросив его на землю.
– Чуть не напоролся на волдырного жука! – сказал он. – Совсем ни к чему сейчас волдыри на ноге...
Грифонша обернулась.
– Крра! – недовольно произнесла она, что в переводе голема означало: «Поторопитесь, лентяи! Мы приближаемся к Области Безумия».
– Кррак! – раздраженно отозвался Кромби. – Мы идем, как можем. Почему бы тебе не выбрать дорогу получше, птичьи мозги?
– Послушай, кошачий хвост! – каркнула она в ответ. – Я лишь оказываю вам добрую услугу! Если бы вы, тупицы, остались в деревне, где для вас самое лучшее место...
– Остаться в деревне, где живут одни женщины? Ты сошла с ума!
Тут им пришлось оставить пререкания, чтобы отогнать змеемуху, которая, извиваясь, летела прямо на них, распахнув зубастую пасть.
Вскоре Честер все же наступил на жука – жука-вонючку. Их тут же обволокло облако тошнотворной вони, заставив удирать с этого места сломя голову. Бежавшая впереди грифонша вспугнула целую стаю мух-ланей, древесных прыгунов и толстую бабочку, заляпавшую Волшебника маслом. [3] Перед носом у Бинка пролетело симпатичное золотистое насекомое.
– Может, тоже новый вид! – крикнул он, заразившись энтузиазмом Волшебника. И уже потянулся, чтобы его поймать. Но именно в этот момент Честер споткнулся, и ладонь Бинка поймала воздух.
– Оно летит на тебя, Волшебник! – вопил Бинк. – Лови!
Но Хамфри шарахнулся в сторону.
– Это мидасова муха! – в ужасе закричал он. – Не прикасайтесь к ней!
– Мидасова муха?
– Все, чего она коснется, превращается в золото!
– Но это же великолепно! – воскликнул Бинк. – Нам надо поймать ее! Золото нам пригодится!
– Если мы только сами не превратимся в него! – свирепо отозвался Хамфри. Он пригнулся так низко, что чуть не свалился с грифона. Мидасова муха уже собиралась усесться на его место.
– Кромби! – крикнул Бинк. – Берегись!
И тут в Кромби врезалась грифонша, отшвырнув его в сторону мощным львиным плечом. Кромби уцелел, но муха села на нее.
И она немедленно превратилась в золотую статую.
Муха поднялась и с победным жужжанием улетела никому больше не угрожая, – она уже успела принести несчастье.
– Они чрезвычайно редки и очень редко садятся, – проговорил Хамфри, вылезая из кустов, на которые приземлился. – Я просто поражен, что она нам повстречалась. Скорее всего, она обезумела от этой пыли.
Он поднялся на ноги.
– Ее могли и наслать, – заметил Бинк. – Ведь сперва она появилась возле меня.
Кромби проворно выскочил на тропу, озадаченно каркнул и через голема заявил:
– Она сделала это ради меня... Спасла мне жизнь. Почему?
– Пожалуй, она и в самом деле сошла с ума, – холодно заметил Честер.
Бинк уставился на статую.
– Точь-в-точь работа Горгоны. Только вместо камня – золото... Ее можно оживить?
Кромби завертелся и вытянул крыло.
– Кррак!
– Ответ лежит в том же направлении, куда мы идем, – сказал Гранди. – Теперь у птичьего клюва появилась личная причина продолжать поиски.
– Сначала нам надо преодолеть Область Безумия, – напомнил Честер. – Причем, теперь уже – без проводника.
Бинк с тревогой всмотрелся в лес. События приобретали более серьезный оборот. Но ведь поиски источника и не предполагали легкую прогулку.
– Как мы найдем безопасную дорогу в этих джунглях?.. Даже если не сойдем с ума...
– Кромби придется постоянно указывать наилучший путь, шаг за шагом, – сказал Хамфри. – О, смотрите! Ходячая трость! – Он протянул руку. Трость с трудом передвигалась на двух ножках, размашисто виляя изогнутым верхним концом. Огромного справочника уже не было видно – по всему, Волшебник упрятал его обратно в бутылочку. – Ручка из красного дерева. Очень красивый образец!
Кромби определил направление, и они медленно двинулись вперед, оставив золотую грифоншу там, где она стояла. Они сейчас ничего не могли для нее сделать – разве что завершить поиски, в надежде отыскать магию, которая ее оживит.
Кромби молча дважды оглянулся. Казалось, его одолевают серьезные раздумья. Для него, женоненавистника, женщина, пожертвовавшая ради него жизнью, представлялась ужасной тайной – куда более значительной, чем собственное спасение. Как солдат он был привычен к опасности, но не к самопожертвованию.
Сумерки наступили слишком рано. Из подземных ходов показались светящиеся черви, постельные жуки уже храпели на маленьких коечках. Прокукарекал петухан, сдуру перепутав закат с рассветом. [4] Хвостоеды проглотили свои хвосты и исчезли в ночи. Кучка жуков-пилильщиков усердно пилила для ночных насестов.
– Сейчас я не отказался бы стать каким-нибудь жуком, – проговорил Бинк, внимательно оглядевшись. – Уж они-то здесь дома.
– Мне приходилось проводить ночи под открытым небом, – рассудительно сказал Честер, – но ни разу – в такой вот дикой глуши. Вряд ли потом мы с удовольствием будем вспоминать эту ночку...
Волшебник все еще был погружен в таксономию.
– Этот жук-носорог пытается пробульдозить несколько домиков... Вряд ли домашним мухам, что там живут, понравится сие усердие...
– Волшебник! – прервал его Бинк. – Нам предстоит ночевать под открытым небом. Не могла бы твоя магия помочь нам выбрать для ночлега место получше?..
– Ага! Теперь они зовут муравьев-плотников, чтобы понадежнее скрепить доски!
– Возможно, – не унимался Бинк, – в одном из ваших пузырьков окажется хоть какое-нибудь укрытие на ночь...
– Но этот носорог слишком туп, чтобы остановиться! Он...
– Волшебник! – гаркнул Бинк, потеряв терпение.
Тот мельком взглянул на него.
– А, привет, Бинк. Вы все еще не устроились на ночь? – Он опять уставился себе под ноги. – Смотрите! Они наняли жука-убийцу! Они собираются избавиться от этого...
Бесполезно, понял Бинк. Волшебника больше волнует информация, нежели безопасность. Хамфри не был лидером, потому-то с такой легкостью и переложил эту обязанность на Бинка. Выходит, ему опять придется заботиться обо всем самому.
– Надо соорудить хоть какое-нибудь укрытие! – решил он. – И выставить стражу. Стоять будем по очереди. – Он умолк, размышляя над возникшими проблемами. Как они построят укрытие, если каждый кусок дерева, камень или ветка начнут яростно защищать свои права? Это же неприрученные джунгли!
И тут его блуждающий взгляд заметил огромные, изогнутые кости какого-то монстра. Не получится ли из них укрытие? Он не мог бы сказать, что это было за животное, явно превосходящее по размерам дракона. Для птицы-рек кости слишком толсты и массивны, к тому же – не видно и остатков крыльев. Скорее всего то был взрослый нелетающий сфинкс, который раз в десять выше человека. Сфинксы не считались хозяевами джунглей – их было слишком мало. К тому же у них полностью отсутствовал интерес к обычным проблемам. Драконы в джунглях встречались сплошь и рядом, а сфинксов мало кто видел. Зачем же, подумал Бинк, взрослый сфинкс забрел сюда? И что его погубило? Может быть, скука...
– Кромби! Покажи, пожалуйста, направление на ближайшее подходящее место для ночлега. Либо то место, которое мы смогли бы приспособить для такой цели?
Кромби выполнил просьбу, указав на кости. Бинк был прав!
– Надо набрать несколько одеяльных листьев и покрыть ими кости! – приободренно решил он. – Получится вполне приличная крыша над головой. А в случае нападения – и крепость! Кромби, где здесь ближайшие одеяла?
Грифон указал – прямиком на свисающие щупальца. Это не было опутывающее дерево, а лишь родственное ему. Но оно было не менее опасно!
– Ладно! Наверно, нам легче будет сторожить лагерь, если мы сможем видеть, что делается вокруг. – Так решил Бинк. – Честер, не хочешь заступить на вахту первым? Потом разбуди меня. Следующим будет Кромби. Идет?
Кентавр согласно кивнул. Он не стал спрашивать, когда подойдет вахта Хамфри – тут на Волшебника вряд ли стоило полагаться.
Глава 8
– С тобой все в порядке, Волшебник? – спросят Бинк.
– Изумительно! – пробормотал Хамфри. – Природная сокровищница...
– Ты говоришь о насекомых?
– Тут водятся жуки с крыльями из перьев. – И как будто в подтверждение слов Волшебника мимо пролетел как раз такой жук – крыльями ему служили два ярких пера. – И муха-сова, – продолжал Хамфри, – и два гнездокрыла!
Бинк увидел сидящее на ветке мохнатое насекомое с большими глазами и крыльями в виде гнезд. Не ясно было, как гнездокрыл летает – ведь гнезда-крылья не могут удержать его в воздухе!.. Впрочем, не все ли равно – раз уж тут замешана магия?
– И еще – муха-картинокрыл! – Волшебник уже по-настоящему возбудился. – Это – новый вид. Полагаю, он здесь мутировал. Надо бы заглянуть в справочник.
Он нетерпеливо нашарил на поясе пузырек. Вылетевший из него пар сконденсировался в огромный том; Волшебник осторожно уложил его на спину грифона, между сложенными крыльями, и принялся перелистывать.
– Картинокрылы, – прочитал он. – Пасторальные, натюрморты, натуралистические, сюрреалистические, кубисты, акварели, масляные, пастельные мелки, тушь, уголь... Я был прав! Это – разновидность с картинками, нарисованными восковыми мелками, и она не занесена в справочник! Бинк, посмотри – ты будешь моим свидетелем!
Бинк наклонился, разглядывая насекомое вблизи. Оно сидело на правом ухе грифона, расправив крылья, покрытые восковыми картинками.
– Да, похоже на восковой мелок...
– Конечно! – крикнул Хамфри. – Я должен это записать! Какое фантастическое открытие!
Бинк никогда не видел его настолько возбужденным. Неожиданно он понял нечто важное: вот ради чего жил Добрый Волшебник! Талантом Хамфри была информация, а также обнаружение и классификация мелких существ. То есть картинокрыл имел к нему прямое отношение. Для него не существовало ничего важнее накопления фактов, и он, естественно, не любил, когда его отвлекли от занятий. В сущности, Бинк впервые увидел Волшебника по-настоящему. Он вовсе не был холодным и жадным – он был столь же динамичным и чувствительным, как и любой другой человек. Разумеется, когда появлялась возможность проявить эти качества.
Внезапно Бинк ощутил, как дернулся его меч. Он сжал рукоятку, и с нее тут же бросились прочь две мухи-грабительницы. Они пытались украсть его меч! Невероятно!.. Затем подпрыгнул Честер, едва не сбросив его на землю.
– Чуть не напоролся на волдырного жука! – сказал он. – Совсем ни к чему сейчас волдыри на ноге...
Грифонша обернулась.
– Крра! – недовольно произнесла она, что в переводе голема означало: «Поторопитесь, лентяи! Мы приближаемся к Области Безумия».
– Кррак! – раздраженно отозвался Кромби. – Мы идем, как можем. Почему бы тебе не выбрать дорогу получше, птичьи мозги?
– Послушай, кошачий хвост! – каркнула она в ответ. – Я лишь оказываю вам добрую услугу! Если бы вы, тупицы, остались в деревне, где для вас самое лучшее место...
– Остаться в деревне, где живут одни женщины? Ты сошла с ума!
Тут им пришлось оставить пререкания, чтобы отогнать змеемуху, которая, извиваясь, летела прямо на них, распахнув зубастую пасть.
Вскоре Честер все же наступил на жука – жука-вонючку. Их тут же обволокло облако тошнотворной вони, заставив удирать с этого места сломя голову. Бежавшая впереди грифонша вспугнула целую стаю мух-ланей, древесных прыгунов и толстую бабочку, заляпавшую Волшебника маслом. [3] Перед носом у Бинка пролетело симпатичное золотистое насекомое.
– Может, тоже новый вид! – крикнул он, заразившись энтузиазмом Волшебника. И уже потянулся, чтобы его поймать. Но именно в этот момент Честер споткнулся, и ладонь Бинка поймала воздух.
– Оно летит на тебя, Волшебник! – вопил Бинк. – Лови!
Но Хамфри шарахнулся в сторону.
– Это мидасова муха! – в ужасе закричал он. – Не прикасайтесь к ней!
– Мидасова муха?
– Все, чего она коснется, превращается в золото!
– Но это же великолепно! – воскликнул Бинк. – Нам надо поймать ее! Золото нам пригодится!
– Если мы только сами не превратимся в него! – свирепо отозвался Хамфри. Он пригнулся так низко, что чуть не свалился с грифона. Мидасова муха уже собиралась усесться на его место.
– Кромби! – крикнул Бинк. – Берегись!
И тут в Кромби врезалась грифонша, отшвырнув его в сторону мощным львиным плечом. Кромби уцелел, но муха села на нее.
И она немедленно превратилась в золотую статую.
Муха поднялась и с победным жужжанием улетела никому больше не угрожая, – она уже успела принести несчастье.
– Они чрезвычайно редки и очень редко садятся, – проговорил Хамфри, вылезая из кустов, на которые приземлился. – Я просто поражен, что она нам повстречалась. Скорее всего, она обезумела от этой пыли.
Он поднялся на ноги.
– Ее могли и наслать, – заметил Бинк. – Ведь сперва она появилась возле меня.
Кромби проворно выскочил на тропу, озадаченно каркнул и через голема заявил:
– Она сделала это ради меня... Спасла мне жизнь. Почему?
– Пожалуй, она и в самом деле сошла с ума, – холодно заметил Честер.
Бинк уставился на статую.
– Точь-в-точь работа Горгоны. Только вместо камня – золото... Ее можно оживить?
Кромби завертелся и вытянул крыло.
– Кррак!
– Ответ лежит в том же направлении, куда мы идем, – сказал Гранди. – Теперь у птичьего клюва появилась личная причина продолжать поиски.
– Сначала нам надо преодолеть Область Безумия, – напомнил Честер. – Причем, теперь уже – без проводника.
Бинк с тревогой всмотрелся в лес. События приобретали более серьезный оборот. Но ведь поиски источника и не предполагали легкую прогулку.
– Как мы найдем безопасную дорогу в этих джунглях?.. Даже если не сойдем с ума...
– Кромби придется постоянно указывать наилучший путь, шаг за шагом, – сказал Хамфри. – О, смотрите! Ходячая трость! – Он протянул руку. Трость с трудом передвигалась на двух ножках, размашисто виляя изогнутым верхним концом. Огромного справочника уже не было видно – по всему, Волшебник упрятал его обратно в бутылочку. – Ручка из красного дерева. Очень красивый образец!
Кромби определил направление, и они медленно двинулись вперед, оставив золотую грифоншу там, где она стояла. Они сейчас ничего не могли для нее сделать – разве что завершить поиски, в надежде отыскать магию, которая ее оживит.
Кромби молча дважды оглянулся. Казалось, его одолевают серьезные раздумья. Для него, женоненавистника, женщина, пожертвовавшая ради него жизнью, представлялась ужасной тайной – куда более значительной, чем собственное спасение. Как солдат он был привычен к опасности, но не к самопожертвованию.
Сумерки наступили слишком рано. Из подземных ходов показались светящиеся черви, постельные жуки уже храпели на маленьких коечках. Прокукарекал петухан, сдуру перепутав закат с рассветом. [4] Хвостоеды проглотили свои хвосты и исчезли в ночи. Кучка жуков-пилильщиков усердно пилила для ночных насестов.
– Сейчас я не отказался бы стать каким-нибудь жуком, – проговорил Бинк, внимательно оглядевшись. – Уж они-то здесь дома.
– Мне приходилось проводить ночи под открытым небом, – рассудительно сказал Честер, – но ни разу – в такой вот дикой глуши. Вряд ли потом мы с удовольствием будем вспоминать эту ночку...
Волшебник все еще был погружен в таксономию.
– Этот жук-носорог пытается пробульдозить несколько домиков... Вряд ли домашним мухам, что там живут, понравится сие усердие...
– Волшебник! – прервал его Бинк. – Нам предстоит ночевать под открытым небом. Не могла бы твоя магия помочь нам выбрать для ночлега место получше?..
– Ага! Теперь они зовут муравьев-плотников, чтобы понадежнее скрепить доски!
– Возможно, – не унимался Бинк, – в одном из ваших пузырьков окажется хоть какое-нибудь укрытие на ночь...
– Но этот носорог слишком туп, чтобы остановиться! Он...
– Волшебник! – гаркнул Бинк, потеряв терпение.
Тот мельком взглянул на него.
– А, привет, Бинк. Вы все еще не устроились на ночь? – Он опять уставился себе под ноги. – Смотрите! Они наняли жука-убийцу! Они собираются избавиться от этого...
Бесполезно, понял Бинк. Волшебника больше волнует информация, нежели безопасность. Хамфри не был лидером, потому-то с такой легкостью и переложил эту обязанность на Бинка. Выходит, ему опять придется заботиться обо всем самому.
– Надо соорудить хоть какое-нибудь укрытие! – решил он. – И выставить стражу. Стоять будем по очереди. – Он умолк, размышляя над возникшими проблемами. Как они построят укрытие, если каждый кусок дерева, камень или ветка начнут яростно защищать свои права? Это же неприрученные джунгли!
И тут его блуждающий взгляд заметил огромные, изогнутые кости какого-то монстра. Не получится ли из них укрытие? Он не мог бы сказать, что это было за животное, явно превосходящее по размерам дракона. Для птицы-рек кости слишком толсты и массивны, к тому же – не видно и остатков крыльев. Скорее всего то был взрослый нелетающий сфинкс, который раз в десять выше человека. Сфинксы не считались хозяевами джунглей – их было слишком мало. К тому же у них полностью отсутствовал интерес к обычным проблемам. Драконы в джунглях встречались сплошь и рядом, а сфинксов мало кто видел. Зачем же, подумал Бинк, взрослый сфинкс забрел сюда? И что его погубило? Может быть, скука...
– Кромби! Покажи, пожалуйста, направление на ближайшее подходящее место для ночлега. Либо то место, которое мы смогли бы приспособить для такой цели?
Кромби выполнил просьбу, указав на кости. Бинк был прав!
– Надо набрать несколько одеяльных листьев и покрыть ими кости! – приободренно решил он. – Получится вполне приличная крыша над головой. А в случае нападения – и крепость! Кромби, где здесь ближайшие одеяла?
Грифон указал – прямиком на свисающие щупальца. Это не было опутывающее дерево, а лишь родственное ему. Но оно было не менее опасно!
– Ладно! Наверно, нам легче будет сторожить лагерь, если мы сможем видеть, что делается вокруг. – Так решил Бинк. – Честер, не хочешь заступить на вахту первым? Потом разбуди меня. Следующим будет Кромби. Идет?
Кентавр согласно кивнул. Он не стал спрашивать, когда подойдет вахта Хамфри – тут на Волшебника вряд ли стоило полагаться.
Глава 8
Безумные созвездия
Бинк остановился – следовало повиноваться законам природы, а не только магии. И вдруг он увидел толстый кусок дерева – такой темный и так дремуче поросший мхом, что напоминал камень. Нечто подобное могло понадобиться, если на них ночью нападет какое-нибудь чудовище: кусок был довольно увесистым и мог вполне пригодиться для метания. Бинк присел, чтобы поднять обломок, и замер – осторожность не была излишней: а вдруг здесь таится какая-нибудь магия? Талант защитит его, если предмет опасен, – он попросту не сможет к нему прикоснуться.
Подняв, наконец, обломок, Бинк обратил внимание на структуру древесины – смесь зеленого, коричневого и белого. Кусок оказался на удивление твердым и тяжелым для древесины. Интересно, подумал Бинк, станет он плавать, или потонет?.. Держа его в руке, он ощутил легкое покалывание. В деревяшке явно таилось нечто необычное, какая-то магия, странная и мощная. Он почувствовал, как откликается его собственный талант, охватывая предмет невидимыми линиями, оценивая его, как это однажды уже было, когда Бинк пил из Источника Жизни. Как и раньше, его магия обволокла магию другого предмета и приняла ее в себя безо всяких последствий. Талант Бинка обладал силой таланта Волшебника; он редко чувствовал его прямое проявление за исключением тех случаев, когда тот противостоял сильной и сложной магии. Но все же... простой кусок дерева?
Он вернулся с обломком в их временный лагерь.
– Не знаю, что это такое, но, кажется, в нем скрыта сильная магия. Он может оказаться полезным.
Честер взял кусок в руки.
– Дерево необычное, долго пролежавшее в лесу. Оно могло когда-то быть частью очень большого и очень старого ствола. Удивительно, но я не могу узнать вида! Вот если бы ты нашел кусок коры...
– Дай его сюда, лошадиная морда! – каркнул Кромби. – Я за свою жизнь уже насмотрелся на всякие деревья.
– Пожалуйста, птичий клюв. – Честер несколько напрягся.
Кромби ухватил обломок передней лапой и стал внимательно разглядывать.
– Кррак! Тут что-то странное... Что-то...
– Да-да, – кивнул Бинк. – Но прежде чем ты слишком увлечешься, не укажешь ли направление на ближайшую еду? Мы ведь можем решать эту загадку и одновременно есть.
Кромби послушно завертелся и вытянул крыло. Бинк посмотрел в указанном направлении и увидел светящиеся грибы.
Он приблизился к ним и сорвал гроздь грибов. Они были твердыми, сухими, белыми внутри; от них шел приятный залах.
– Кррак! – запротестовал Кромби. – Я еще не закончил!
– У тебя было достаточно времени, орлиные твои мозги! – возразил Честер. – Теперь моя очередь.
Бинку пришлось вмешаться, чтобы подавить очередную ссору. В том-то и заключалась сложность общения с боевыми существами – они ведь вечно лезли в драку! Он не мог повернуться к ним спиной, даже добывая еду!
– Теперь очередь Волшебника! – крикнул он. – Вероятнее всего, он сможет наконец его опознать. – Он забрал кусок дерева и передал Хамфри. – Сэр, если вы классифицируете данный редкий образец... – Бинк произнес магические слова и тем привлек внимание Волшебника.
Тот взглянул. Потом моргнул.
– Грибы Синей Агонии. Выкинь их!
Тьфу ты! Оказывается, он сунул под нос Хамфри грибы!
– Простите! Я же собирался показать вам вот этот кусок дерева, а не... Так грибы ядовитые?
– Их магия сделает твое тело синим – как раз перед тем, как ты превратишься в синюю слизь, способную убить всю растительность в том месте, где она впитается в почву. – Хамфри был абсолютно серьезен.
– Но Кромби указал на них как на совершенно безопасные!
– Чушь! Их можно спокойно брать в руки, но ни в коем случае не употреблять в пищу. В скверные времена Ранних Нашествий ими пользовались для казни.
Бинк выронил грибы.
– Кромби, но как же ты... – Он замолчал и задумался. – Кромби, не покажешь ли такое, что нам ни в коем случае нельзя есть?
Грифон пожал плечами, повертелся и показал. На те же самые грибы.
– Да ты абсолютный идиот! – Честер выругался. – У тебя что, все перья в мозгу перегнили? Ты ведь только что показывал на них, как на безопасные!
– Должно быть, Бинк не то сорвал! – сердито ответил Кромби. – Мой талант никогда не ошибается!
А Хамфри увлекся куском дерева.
– Талант Кромби ошибается всегда, – небрежно заметил он. – Вот почему я никогда на него не полагаюсь.
Тут удивился даже Честер.
– Волшебник! Солдат, конечно, не подарок – я вынужден, к сожалению, признать это. Но талант его обычно работает верно!
Кромби закаркал, приведенный в ярость этой мягкой поддержкой.
– Может быть. Откуда мне знать? – Хамфри, прищурившись, разглядывал пролетавшего мимо комара-потника. – А это что за существо?
– Ты не узнаешь самого обыкновенного комара? – изумился Бинк. – Ведь ты только что классифицировал самых редких насекомых и открыл новый вид!
Хамфри нахмурился.
– Зачем мне заниматься такой чепухой?.. Понятия не имею о насекомых.
Человек, грифон и кентавр переглянулись.
– Сперва Кромби... Теперь Волшебник... – пробормотал Честер. – А что, если это – безумие...
– Но разве оно действует как-то избирательно, а не сразу на всех? – с тревогой спросил Бинк. – Тут больше похоже на осечку таланта. Кромби вместо лучшей еды, указал на худшую, а Хамфри утратил знания и стал невеждой...
– И как раз в тот момент, когда кусок дерева перешел из рук в руки!
– Тогда лучше его скорее забрать!
– Да! – Честер шагнул к Волшебнику.
– Нет-нет! Дай мне самому это сделать! – быстро проговорил Бинк, убежденный в том, что его талант лучше других справится с проблемой; и – подошел к Хамфри. – Прошу прощения, сэр! – Он осторожно взял кусок дерева из рук Волшебника.
– Но почему же обломок не действует на тебя? – спросил Честер. – Или на меня?
– Он на тебя действует, кентавр! – заявил Хамфри. – Но поскольку ты не знаешь своего таланта, то не в состоянии понять, как именно проявляется его противоположность. Ну а что касается Бинка... словом, тут особый случай.
– Получается, что это дерево... обращает магию в ее противоположность? – Бинк был потрясен.
– Ну... более или менее. По меньшей мере, оно изменяет направление активной магии. Сомневаюсь, что оно оживит самку грифона или окаменевшего человека. Если ты именно это предполагаешь. Те чары теперь пассивны. Их может нейтрализовать только прерывание самой магии.
– Э-э... да... – неуверенно произнес Бинк.
– А что это у тебя за «особый случай», о котором только что упомянул Волшебник? – насторожился Честер. – Ведь ты не обладаешь никакой магией.
– Можно сказать, что у меня иммунитет, – осторожно проговорил Бинк, удивляясь, почему его талант больше не защищает себя от обнаружения. Потом он посмотрел на кусок дерева, который держал в руке. А сохранил ли он, Бинк, свой иммунитет?
Он тут же отбросил кусок дерева.
– Кррак! – произнес Кромби.
– Так вот почему мой талант ошибся! Эта деревяшка сделала меня хррп бдвдвгр гррр... – Голем оказался вблизи обломка и тут же лишился способностей переводчика.
Бинк осторожно поднял Гранди и отнес его в сторону.
– ...того, что я должен был сделать, – продолжал голем, как ни в чем не бывало, счастливо не подозревая о метаморфозе. – Это опасно!
– Разумеется, опасно! – Бинк пинком отправил кусок дерева подальше.
Честер еще не обрек прежней уверенности.
– Это означает, что эпизод с обломком был лишь случайной неудачей. Нам еще предстоит встретиться с настоящим безумием.
Кромби отыскал ближайшую безопасную еду – на сей раз правильно. Это оказался чудесный куст с печеньем, росший на плодородной почве рядом с костями. Они поужинали печеньем с шоколадной глазурью. Обильным питьем их снабдило удачно подвернувшееся дерево – водяной каштан. Достаточно было набрать свежих каштанов, проколоть в кожице дырочку и – пить.
Пока Бинк жевал и пил, его взгляд упал на еще одну кучку земли; он осторожно сгреб ее палочкой в сторону, но не обнаружил под ней ничего, кроме рыхлой почвы.
– Не сомневаюсь, эти штучки меня преследуют, – негромко произнес он. – Но ради чего? Они ничего не совершают – просто появляются и все.
– Взгляну на нее утром, – пообещал Волшебник; было похоже, что его любопытство заметно возросло.
Когда наступила темнота, они устроились внутри «дома» – в зловещей костяной клетке. Бинк лежал на подстилке из губчатого мха (предварительно он проверил его и убедился, что опасности нет) и смотрел, как разгораются звезды. Не так уж страшно, выходит, разбивать лагерь под открытым небом!
Поначалу звезды были лишь точками, виднеющимися между изогнутыми костяными прутьями. Но вскоре Бинк смог уже увидеть рисунки созвездий. Он не был знатоком звездного неба, потому что в Ксанте по ночам не безопасно, и он проводил их под крышей дома. Если же ночь заставала его на улице, он спешил в укрытие. А теперь вид ночного неба заинтриговал Бинка!
Он сам не знал почему – но раньше ему казалось, что все звезды – одинаковой яркости и равномерно распределены по небу. Получалось, что и тут он ошибается. Небо было усеяно и ослепительными, и тусклыми, и почти неприметными звездами; одни сияли в гордом одиночестве, другие скапливались смущенными кучками. Более того: звезды образовывали определенные рисунки. Он мог мысленно соединять их линиями, и тогда получались картинки. Вот голова человека, вот похожая на змею извивающаяся линия, вот комок со щупальцами – точь-в-точь хищное дерево. По мере того как Бинк сосредоточивался, рисунки созвездий становились более четкими, фигуры приобретали большую ясность очертаний и убедительность, становясь почти реальными.
– Смотрите! Там – кентавр! – воскликнул Бинк.
– Естественно, – отозвался Честер. – Одно из признанных созвездий. Оно на небе – миллионы лет.
– Но оно выглядит живым! Мне показалось, что он двинулся!
– Нет, созвездия так не двигаются. Не таким образом. Они... – Честер внезапно смолк.
– Он двигается! – крикнул Банк. – Вот его рука извлекает стрелу из сумки...
– Из колчана, – поправил Честер. – Тут что-то странное. Видимо, какое-то атмосферное явление...
– Или просто воздух колеблется, – сказал Бинк.
Честер фыркнул. Они увидели, как Кентавр в небе достал Стрелу, наложил на лук и в кого-то прицелился. Неподалеку виднелся Лебедь. Но то была крупная, прирученная птица – на таких не охотятся. Была на небе и Лиса, но не успел Кентавр в нее прицелиться, как она спряталась за каким-то Пастухом. Затем показался Большой Медведь. Он попытался поймать Львенка, но поблизости возник большой Лев, размерами почти с Медведя, и в скверном настроении. Два больших хищника закружились на месте, а кончик Стрелы Кентавра следовал за их перемещениями. В кого первого он выстрелит?
– Целься во Льва, болван! – процедил Честер. – Тогда Медведь утащит Львенка и оставит тебя в покое.
Бинк был восхищен и ожившими созвездиями, и силой и грацией злобных хищников. Кентавр, разумеется, был обычным существом. Но такие животные, как медведи, львы, лебеди, бытовали лишь в манденийской мифологии. Их лапы, головы, тела можно было увидеть у сфинксов, химер, грифонов и им подобных монстров, но это было уже совсем не то. Манденийского льва, например, можно было бы представить как тело грифона с головой львиного муравья – то есть как сложное производное от оригиналов Ксанта. Теперь, когда Магический Щит снят, животные могут свободно пересекать границу, и в приграничных областях все их виды, вероятно, смешались. Бинк задним числом пожалел, что ему не представилось возможности посмотреть на таких животных, как тот же медведь, например, когда он находился в Мандении. Но в те времена он был достаточно счастлив оттого, что смог вернуться в Ксант.
Под самым хвостом Кентавра появилось еще одно странное манденийское существо – Волк. Оно напоминало одноголового пса. Бинку доводилось видеть живых оборотней, но тут это тоже было не в счет. Как, по-видимому, страшно жить в Мандении, где те же волки постоянно сохраняют облик животного, не будучи в состоянии превратиться в человека!
Небесный Кентавр развернулся к Волку и направил на него лук. Но Волк и без того уже спасался бегством, потому что его преследовал огромный Скорпион. За Скорпионом гнался Человек... Но – нет, это лишь Скорпиону казалось, что его преследуют. На самом же деле Человек – дикарь с огромными мускулами – догонял Змея, норовя разбить ему голову дубиной. Зато в спину Человеку горячо дышал Дракон, а за ним следовало воистину странное животное с длинной шеей. Все небо, в сущности, изобиловало странностями, из-за чего оно казалось сейчас более интересным, чем земля Ксанта.
– Что это за зверюга с длинной шеей? – спросил Бинк.
– Мифологическая зоология – не моя специальность, – ответил Честер. – Но как мне кажется, это – манденийский монстр, называемый «гафф». – Честер на мгновение задумался. – Нет, он не так называется! Графф... Нет. Это... Жираф! Точно! Длинная шея нужна ему для того, чтобы держать голову подальше от враждебной наземной магии, или что-то в этом роде. Насколько мне известно, самой странной его особенностью является то, что, несмотря на такую длинную шею, животное лишено голоса.
– И верно, странная магия! – согласился Бинк.
– Странная немагия. Мандении явно пошла бы на пользу разумная порция доброй магии.
Теперь, когда показались все остальные звезды, небо тесно заполнилось животными. На самом краю небосвода виднелись Краб, бескрылый Бык и настоящий одноголовый Пес. Но больше всего было птиц – от полузнакомых, вроде Феникса и Райской Птицы, до целой стаи совсем странных, таких как Журавль, Тукан, Орел, Голубь, Павлин и Ворон. Были на небе и люди – мужчины, дети и несколько привлекательных молодых женщин.
Они снова напомнили Бинку о Хэмели. Чем дольше он оставался вдали от нее, тем больше ему ее не хватало. Ну и что с того, что сейчас жена пребывает в фазе уродины?! Всегда ведь затем наступает и фаза красавицы...
– Смотри – вон река Эридан! – воскликнул Честер.
Бинк отыскал реку. Она текла через половину неба, извиваясь от ног Великана до... Но где она кончалась, Бинк найти не мог. Куда течет небесная река? С ней были неразрывно связаны все виды рыб, и одна из них...
– Что это? – вырвалось у Бинка.
– Легендарный манденийский Кит, – отозвался Честер. – Я счастлив, что в нашей стране не встречаются подобные монстры.
Бинк тоже был счастлив. Он снова проследил взглядом всю реку, отыскивая ее устье. Она растекалась все шире, становилась все более прозрачной и... ускользала от его взора. И тут он заметил маленькую ящерицу.
Подняв, наконец, обломок, Бинк обратил внимание на структуру древесины – смесь зеленого, коричневого и белого. Кусок оказался на удивление твердым и тяжелым для древесины. Интересно, подумал Бинк, станет он плавать, или потонет?.. Держа его в руке, он ощутил легкое покалывание. В деревяшке явно таилось нечто необычное, какая-то магия, странная и мощная. Он почувствовал, как откликается его собственный талант, охватывая предмет невидимыми линиями, оценивая его, как это однажды уже было, когда Бинк пил из Источника Жизни. Как и раньше, его магия обволокла магию другого предмета и приняла ее в себя безо всяких последствий. Талант Бинка обладал силой таланта Волшебника; он редко чувствовал его прямое проявление за исключением тех случаев, когда тот противостоял сильной и сложной магии. Но все же... простой кусок дерева?
Он вернулся с обломком в их временный лагерь.
– Не знаю, что это такое, но, кажется, в нем скрыта сильная магия. Он может оказаться полезным.
Честер взял кусок в руки.
– Дерево необычное, долго пролежавшее в лесу. Оно могло когда-то быть частью очень большого и очень старого ствола. Удивительно, но я не могу узнать вида! Вот если бы ты нашел кусок коры...
– Дай его сюда, лошадиная морда! – каркнул Кромби. – Я за свою жизнь уже насмотрелся на всякие деревья.
– Пожалуйста, птичий клюв. – Честер несколько напрягся.
Кромби ухватил обломок передней лапой и стал внимательно разглядывать.
– Кррак! Тут что-то странное... Что-то...
– Да-да, – кивнул Бинк. – Но прежде чем ты слишком увлечешься, не укажешь ли направление на ближайшую еду? Мы ведь можем решать эту загадку и одновременно есть.
Кромби послушно завертелся и вытянул крыло. Бинк посмотрел в указанном направлении и увидел светящиеся грибы.
Он приблизился к ним и сорвал гроздь грибов. Они были твердыми, сухими, белыми внутри; от них шел приятный залах.
– Кррак! – запротестовал Кромби. – Я еще не закончил!
– У тебя было достаточно времени, орлиные твои мозги! – возразил Честер. – Теперь моя очередь.
Бинку пришлось вмешаться, чтобы подавить очередную ссору. В том-то и заключалась сложность общения с боевыми существами – они ведь вечно лезли в драку! Он не мог повернуться к ним спиной, даже добывая еду!
– Теперь очередь Волшебника! – крикнул он. – Вероятнее всего, он сможет наконец его опознать. – Он забрал кусок дерева и передал Хамфри. – Сэр, если вы классифицируете данный редкий образец... – Бинк произнес магические слова и тем привлек внимание Волшебника.
Тот взглянул. Потом моргнул.
– Грибы Синей Агонии. Выкинь их!
Тьфу ты! Оказывается, он сунул под нос Хамфри грибы!
– Простите! Я же собирался показать вам вот этот кусок дерева, а не... Так грибы ядовитые?
– Их магия сделает твое тело синим – как раз перед тем, как ты превратишься в синюю слизь, способную убить всю растительность в том месте, где она впитается в почву. – Хамфри был абсолютно серьезен.
– Но Кромби указал на них как на совершенно безопасные!
– Чушь! Их можно спокойно брать в руки, но ни в коем случае не употреблять в пищу. В скверные времена Ранних Нашествий ими пользовались для казни.
Бинк выронил грибы.
– Кромби, но как же ты... – Он замолчал и задумался. – Кромби, не покажешь ли такое, что нам ни в коем случае нельзя есть?
Грифон пожал плечами, повертелся и показал. На те же самые грибы.
– Да ты абсолютный идиот! – Честер выругался. – У тебя что, все перья в мозгу перегнили? Ты ведь только что показывал на них, как на безопасные!
– Должно быть, Бинк не то сорвал! – сердито ответил Кромби. – Мой талант никогда не ошибается!
А Хамфри увлекся куском дерева.
– Талант Кромби ошибается всегда, – небрежно заметил он. – Вот почему я никогда на него не полагаюсь.
Тут удивился даже Честер.
– Волшебник! Солдат, конечно, не подарок – я вынужден, к сожалению, признать это. Но талант его обычно работает верно!
Кромби закаркал, приведенный в ярость этой мягкой поддержкой.
– Может быть. Откуда мне знать? – Хамфри, прищурившись, разглядывал пролетавшего мимо комара-потника. – А это что за существо?
– Ты не узнаешь самого обыкновенного комара? – изумился Бинк. – Ведь ты только что классифицировал самых редких насекомых и открыл новый вид!
Хамфри нахмурился.
– Зачем мне заниматься такой чепухой?.. Понятия не имею о насекомых.
Человек, грифон и кентавр переглянулись.
– Сперва Кромби... Теперь Волшебник... – пробормотал Честер. – А что, если это – безумие...
– Но разве оно действует как-то избирательно, а не сразу на всех? – с тревогой спросил Бинк. – Тут больше похоже на осечку таланта. Кромби вместо лучшей еды, указал на худшую, а Хамфри утратил знания и стал невеждой...
– И как раз в тот момент, когда кусок дерева перешел из рук в руки!
– Тогда лучше его скорее забрать!
– Да! – Честер шагнул к Волшебнику.
– Нет-нет! Дай мне самому это сделать! – быстро проговорил Бинк, убежденный в том, что его талант лучше других справится с проблемой; и – подошел к Хамфри. – Прошу прощения, сэр! – Он осторожно взял кусок дерева из рук Волшебника.
– Но почему же обломок не действует на тебя? – спросил Честер. – Или на меня?
– Он на тебя действует, кентавр! – заявил Хамфри. – Но поскольку ты не знаешь своего таланта, то не в состоянии понять, как именно проявляется его противоположность. Ну а что касается Бинка... словом, тут особый случай.
– Получается, что это дерево... обращает магию в ее противоположность? – Бинк был потрясен.
– Ну... более или менее. По меньшей мере, оно изменяет направление активной магии. Сомневаюсь, что оно оживит самку грифона или окаменевшего человека. Если ты именно это предполагаешь. Те чары теперь пассивны. Их может нейтрализовать только прерывание самой магии.
– Э-э... да... – неуверенно произнес Бинк.
– А что это у тебя за «особый случай», о котором только что упомянул Волшебник? – насторожился Честер. – Ведь ты не обладаешь никакой магией.
– Можно сказать, что у меня иммунитет, – осторожно проговорил Бинк, удивляясь, почему его талант больше не защищает себя от обнаружения. Потом он посмотрел на кусок дерева, который держал в руке. А сохранил ли он, Бинк, свой иммунитет?
Он тут же отбросил кусок дерева.
– Кррак! – произнес Кромби.
– Так вот почему мой талант ошибся! Эта деревяшка сделала меня хррп бдвдвгр гррр... – Голем оказался вблизи обломка и тут же лишился способностей переводчика.
Бинк осторожно поднял Гранди и отнес его в сторону.
– ...того, что я должен был сделать, – продолжал голем, как ни в чем не бывало, счастливо не подозревая о метаморфозе. – Это опасно!
– Разумеется, опасно! – Бинк пинком отправил кусок дерева подальше.
Честер еще не обрек прежней уверенности.
– Это означает, что эпизод с обломком был лишь случайной неудачей. Нам еще предстоит встретиться с настоящим безумием.
Кромби отыскал ближайшую безопасную еду – на сей раз правильно. Это оказался чудесный куст с печеньем, росший на плодородной почве рядом с костями. Они поужинали печеньем с шоколадной глазурью. Обильным питьем их снабдило удачно подвернувшееся дерево – водяной каштан. Достаточно было набрать свежих каштанов, проколоть в кожице дырочку и – пить.
Пока Бинк жевал и пил, его взгляд упал на еще одну кучку земли; он осторожно сгреб ее палочкой в сторону, но не обнаружил под ней ничего, кроме рыхлой почвы.
– Не сомневаюсь, эти штучки меня преследуют, – негромко произнес он. – Но ради чего? Они ничего не совершают – просто появляются и все.
– Взгляну на нее утром, – пообещал Волшебник; было похоже, что его любопытство заметно возросло.
Когда наступила темнота, они устроились внутри «дома» – в зловещей костяной клетке. Бинк лежал на подстилке из губчатого мха (предварительно он проверил его и убедился, что опасности нет) и смотрел, как разгораются звезды. Не так уж страшно, выходит, разбивать лагерь под открытым небом!
Поначалу звезды были лишь точками, виднеющимися между изогнутыми костяными прутьями. Но вскоре Бинк смог уже увидеть рисунки созвездий. Он не был знатоком звездного неба, потому что в Ксанте по ночам не безопасно, и он проводил их под крышей дома. Если же ночь заставала его на улице, он спешил в укрытие. А теперь вид ночного неба заинтриговал Бинка!
Он сам не знал почему – но раньше ему казалось, что все звезды – одинаковой яркости и равномерно распределены по небу. Получалось, что и тут он ошибается. Небо было усеяно и ослепительными, и тусклыми, и почти неприметными звездами; одни сияли в гордом одиночестве, другие скапливались смущенными кучками. Более того: звезды образовывали определенные рисунки. Он мог мысленно соединять их линиями, и тогда получались картинки. Вот голова человека, вот похожая на змею извивающаяся линия, вот комок со щупальцами – точь-в-точь хищное дерево. По мере того как Бинк сосредоточивался, рисунки созвездий становились более четкими, фигуры приобретали большую ясность очертаний и убедительность, становясь почти реальными.
– Смотрите! Там – кентавр! – воскликнул Бинк.
– Естественно, – отозвался Честер. – Одно из признанных созвездий. Оно на небе – миллионы лет.
– Но оно выглядит живым! Мне показалось, что он двинулся!
– Нет, созвездия так не двигаются. Не таким образом. Они... – Честер внезапно смолк.
– Он двигается! – крикнул Банк. – Вот его рука извлекает стрелу из сумки...
– Из колчана, – поправил Честер. – Тут что-то странное. Видимо, какое-то атмосферное явление...
– Или просто воздух колеблется, – сказал Бинк.
Честер фыркнул. Они увидели, как Кентавр в небе достал Стрелу, наложил на лук и в кого-то прицелился. Неподалеку виднелся Лебедь. Но то была крупная, прирученная птица – на таких не охотятся. Была на небе и Лиса, но не успел Кентавр в нее прицелиться, как она спряталась за каким-то Пастухом. Затем показался Большой Медведь. Он попытался поймать Львенка, но поблизости возник большой Лев, размерами почти с Медведя, и в скверном настроении. Два больших хищника закружились на месте, а кончик Стрелы Кентавра следовал за их перемещениями. В кого первого он выстрелит?
– Целься во Льва, болван! – процедил Честер. – Тогда Медведь утащит Львенка и оставит тебя в покое.
Бинк был восхищен и ожившими созвездиями, и силой и грацией злобных хищников. Кентавр, разумеется, был обычным существом. Но такие животные, как медведи, львы, лебеди, бытовали лишь в манденийской мифологии. Их лапы, головы, тела можно было увидеть у сфинксов, химер, грифонов и им подобных монстров, но это было уже совсем не то. Манденийского льва, например, можно было бы представить как тело грифона с головой львиного муравья – то есть как сложное производное от оригиналов Ксанта. Теперь, когда Магический Щит снят, животные могут свободно пересекать границу, и в приграничных областях все их виды, вероятно, смешались. Бинк задним числом пожалел, что ему не представилось возможности посмотреть на таких животных, как тот же медведь, например, когда он находился в Мандении. Но в те времена он был достаточно счастлив оттого, что смог вернуться в Ксант.
Под самым хвостом Кентавра появилось еще одно странное манденийское существо – Волк. Оно напоминало одноголового пса. Бинку доводилось видеть живых оборотней, но тут это тоже было не в счет. Как, по-видимому, страшно жить в Мандении, где те же волки постоянно сохраняют облик животного, не будучи в состоянии превратиться в человека!
Небесный Кентавр развернулся к Волку и направил на него лук. Но Волк и без того уже спасался бегством, потому что его преследовал огромный Скорпион. За Скорпионом гнался Человек... Но – нет, это лишь Скорпиону казалось, что его преследуют. На самом же деле Человек – дикарь с огромными мускулами – догонял Змея, норовя разбить ему голову дубиной. Зато в спину Человеку горячо дышал Дракон, а за ним следовало воистину странное животное с длинной шеей. Все небо, в сущности, изобиловало странностями, из-за чего оно казалось сейчас более интересным, чем земля Ксанта.
– Что это за зверюга с длинной шеей? – спросил Бинк.
– Мифологическая зоология – не моя специальность, – ответил Честер. – Но как мне кажется, это – манденийский монстр, называемый «гафф». – Честер на мгновение задумался. – Нет, он не так называется! Графф... Нет. Это... Жираф! Точно! Длинная шея нужна ему для того, чтобы держать голову подальше от враждебной наземной магии, или что-то в этом роде. Насколько мне известно, самой странной его особенностью является то, что, несмотря на такую длинную шею, животное лишено голоса.
– И верно, странная магия! – согласился Бинк.
– Странная немагия. Мандении явно пошла бы на пользу разумная порция доброй магии.
Теперь, когда показались все остальные звезды, небо тесно заполнилось животными. На самом краю небосвода виднелись Краб, бескрылый Бык и настоящий одноголовый Пес. Но больше всего было птиц – от полузнакомых, вроде Феникса и Райской Птицы, до целой стаи совсем странных, таких как Журавль, Тукан, Орел, Голубь, Павлин и Ворон. Были на небе и люди – мужчины, дети и несколько привлекательных молодых женщин.
Они снова напомнили Бинку о Хэмели. Чем дольше он оставался вдали от нее, тем больше ему ее не хватало. Ну и что с того, что сейчас жена пребывает в фазе уродины?! Всегда ведь затем наступает и фаза красавицы...
– Смотри – вон река Эридан! – воскликнул Честер.
Бинк отыскал реку. Она текла через половину неба, извиваясь от ног Великана до... Но где она кончалась, Бинк найти не мог. Куда течет небесная река? С ней были неразрывно связаны все виды рыб, и одна из них...
– Что это? – вырвалось у Бинка.
– Легендарный манденийский Кит, – отозвался Честер. – Я счастлив, что в нашей стране не встречаются подобные монстры.
Бинк тоже был счастлив. Он снова проследил взглядом всю реку, отыскивая ее устье. Она растекалась все шире, становилась все более прозрачной и... ускользала от его взора. И тут он заметил маленькую ящерицу.