В один прекрасный день Нэк с удивлением для себя обнаружил, что то, о чем он даже боялся мечтать, случилось! Геликон вернулся в жизни, его механический организм снова заработал. И этот простой, но очень важный факт успеха оказался почти полностью скрытым за ворохом повседневной рутины, бесконечных планов и проектов. По сути дела, сам по себе Геликон являл законченное бытие, живущее на свой собственный манер; несколько лет простоя и обновление населения никак не смогли повлиять на существование и личность этого гиганта.
Во время одного из ночных циклов Нэка разбудил сигнал тревоги. Смена дня и ночи в Горе устанавливалась искусственным путем, в том же ритме, что и на поверхности земли. Включился экран недавно налаженной телевизионной связи.
– Нам удалось засечь что-то живое, – с жаром заговорил с экрана Джим Ружье. – Оно прошло внутрь, но через неизвестный нам вход. Я подумал, что ты захочешь быть в курсе и принять участие в его поимке.
– Конечно! – Нэк засунул руки в сшитую специально для него рубаху с разрезными рукавами и поспешил через тускло освещенные ночные коридоры в аппаратную Джима. По пути он сразу же вспомнил таинственного пришельца. Неужели это снова он?
– Сначала я подумал, что нас снова донимает одна из этих подземных тварей, – сказал встречающий его Джим. – Они шныряют здесь повсюду, ищут новые места для обитания…
Нэк знал, о чем идет речь. Внешние, до сих пор насыщенные радиацией туннели были наводнены странными животными – мутировавшими от поколения к поколению монстрами, образовавшими свой уродливый экологический мирок. Внутренние помещения Геликона изолированы от среды обитания этих существ, но изоляция не была полной и надежной и время от времени представители тех или иных ужасных видов грызунов или амфибий ухитрялись пробираться к людям. Однажды в туалете всплыло зубастое, похожее на лягушку, но, к счастью, мертвое создание, после чего Джим потратил не один день на исследование водопроводных труб на предмет течи. Задача оказалась невыполнимой; Геликон получал свою воду из огромных подземных резервуаров и туда же отправлял, после нескольких ступеней очистки в фильтрах и изъятия всего ценного, свои сточные воды. Система водоснабжения была хорошо продуманной и цельной – вмешиваться в нее и разбирать отдельные узлы не только неразумно, но и опасно, потому что по большей части вода подавалась в трубы под высокими давлением и температурой – настолько высокими, что в проходах для обслуживающего персонала то и дело срабатывали предохранительные клапаны, наполняя их раскаленным паром. Свои поиски Джим завершил тем, что установил фильтры в системе трубопроводов питьевой воды. Иногда из внешних лабиринтов Горы доносились кошмарные завывания и крики подземных мутантов, занимающихся охотой или междоусобными схватками. Густой, беспрестанный гул механизмов жизнеобеспечения Горы заглушал эти звуки, и это было избавлением. В противном случае вновь обращенным кочевникам наверняка могли прийти в голову мысли о призраках и прочей чертовщине – если, конечно, этих призраков не было там на самом деле.
Джим восстановил и включил сторожевую систему, сконструированную таким образом, чтобы засекать проникновение любого чужеродного существа, с тем чтобы определять, а затем и закупоривать точки этих проникновений.
– В этот раз что-то большое, – объяснил Джим, сопровождая Нэка к удаленному и до сего времени никак не используемому складскому помещению. Задняя стена комнаты казалась цельной от пола до потолка, но Джим, ориентируясь по следам на полу, сумел разыскать на стене съемную панель, сделанную из того же камня и хорошо подогнанную.
– Человек или получеловек, это точно, – подытожил Джим. – Он пришел с той стороны, снаружи. За этой стеной проходит частично обрушившийся туннель с пятнами радиации, так вот – этот пришелец явился по нему, снял панель в стене, пролез внутрь и аккуратно поставил панель на место. После этого он прошел через склад и попал в коридор – там-то его и засек один из моих электронных датчиков. К тому времени, когда я прибежал сюда, его, конечно, и след простыл – но по крайней мере мы хоть теперь знаем, как он пробрался внутрь.
Нэк ощутил, как по спине у него пробежал холодок.
– Значит сейчас он здесь, в Геликоне!
Зачем он пришел – опять за бобами или за чем-то еще?
Джим согласно кивнул:
– Он прошел мимо датчика полчаса назад. Кто это был, понять на основании сигнала датчика невозможно – это могла быть и мышь, а мог быть и слон – гм… слоны – это такие очень большие животные, вымершие после Взрыва. У меня их бывает по несколько за ночь…
– Слонов?
– Нет, сигналов тревоги. И до тех пор, пока не удостоверюсь лично, я ничего сказать не могу. Примерно половина случаев происходит по вине наших же людей – прогулки по личным делам, так сказать. Чаще всего это парочки. То и дело назначают друг другу свидания вне графика в задних комнатах – понимаешь, о чем я? Я несколько раз нарывался на таких вот любовников, и теперь стараюсь быть осторожным. Девушки соблюдают свою очередность, но беременеть все-таки предпочитают от приглянувшихся мужчин…
Нэку это было знакомо. И он ничего не делал, чтобы пресечь эти связи, потому что и сам переживал подобные волнения. Это его ребенка носила сейчас под сердцем Вара, и он будет считать его своим, какое бы имя тот ни получил.
– Здесь мы опоздали, но сможем выследить его и загнать куда-нибудь. Перекрой все выходы и пусти в этот коридор цветочный наркотик…
Нэку это было не по душе.
– Кругом люди, – возразил он. – Несколько человек из ночной смены сейчас не спят, кое-кто из них стоит у станков. Стоит им только вдохнуть цветочного аромата, случайно, – и аварий не избежать. Полной герметичности обеспечить не удастся, сколько-то все равно просочится. Нет, мы поймаем пришельца сами. Каким образом ему удалось пройти по коридору незамеченным?
– Должно быть, он знаком с Геликоном, – ответил Джим. – Знает, где можно спрятаться, где пойти в обход…
– И как пробиться силой, если на его пути вдруг встретятся люди, – продолжил Нэк. – И это означает, что он опасен. Мы не знаем, чего он хочет.
– По всей видимости, это один из беженцев из Геликона, – сказал Джим. – Наши люди из бывших смогут опознать его.
– Но Геликон открыт для всех его уцелевших жителей. Почему он избегает нас?
– Может быть, он пытается войти с нами в контакт?
– Все, что ему нужно для этого сделать, это как следует закричать или постучать по стене.
– Вернемся ко мне в аппаратную, – предложил Джим. – Если пришелец решил пробираться окольными путями, он скоро даст о себе знать – попадет под новый сигнализатор.
Им повезло. Пробираясь далее, пришелец вскоре попал в зону действия другого электронного глаза Джима, а потом еще одного и еще. В основном коридоре, которым пользовались все, Джим датчиков не ставил, во избежание бесполезных хлопот. Все его датчики были расположены по периферии – это требовало большего количества оборудования, но результат оказывался более четким. Вот и сейчас путь продвижения вторгшегося внутрь Горы существа прослеживался очень хорошо.
– Он идет куда-то, имея четкую цель, – определил Джим, когда они прибыли на место. – Видишь – вот его след. Думаю, он знает грамоту, – смотри, вот здесь, у доски объявлений перед столовой, он некоторое время топтался на месте. Теперь он узнал что хотел. Если мы поймем это тоже, то сможем перехватить его на полпути. Подстережем и схватим его внезапно, так чтобы он не успел причинить никому вреда.
– Он идет к жилому блоку! – внезапно прозрев, воскликнул Нэк. Он пристально вглядывался в карту Геликона, на которой Джим делал свои отметки.
– Ого! Выследить его там будет нелегко, рядом с комнатами у меня нет сторожевых датчиков. Скоро мы его потеряем.
– Я дам сигнал, чтобы выставили охрану.
Нэк торопливо подошел к ближайшему интеркому, вызвал и разбудил ответственных лиц. Очень скоро все важнейшие перекрестки коридоров и залы этой части подземного обиталища возьмут под свою охрану вооруженные люди.
Но вскоре не означало немедленно. У Нэка возникло ужасное предположение. Кто лучше всех знает внутреннее расположение Геликона? Кто, как не его бывший предводитель – Боб? Уж он-то мог спастись и бежать без всякого труда. Сейчас Нэк занимал кабинет бывшего предводителя подземного мира, и этот кабинет говорил о характере своего хозяина гораздо больше, чем того Нэку хотелось. Все, каждая мелочь в обстановке – от массивного металлического письменного стола против единственной двери и пистолета в этом столе, до связи по интеркому с любой частью подземного мира и прожекторов в потолке, направленных на дверь, – все напоминало о Бобе. Этот кабинет казался маленькой крепостью. В нем, так же как и в большинстве комнат Геликона, имелись следы пожара – но человеческих останков не было. Конечно, Сол мог настигнуть Боба где угодно еще и убить его на месте – но очевидных доказательств этому не имелось. Каким-то образом Боб мог выжить, уцелеть – и вот теперь вернулся. Вернулся для того, чтобы отомстить ребенку, некогда отвергшему его извращенные притязания…
Неожиданно многое встало на свои места. Именно потому Боб и послал Соли на верную смерть! Для того чтобы отомстить ей за унижение, которое она заставила его испытать! Она не захотела подчиниться, подняла на него свое оружие… и в любой момент могла открыть все Солу. Она должна была быть уничтожена… а что могло быть лучше, как не с помощью руки одного из участников осады, кочевника, собрата самого Сола?
В этом-то и лежала главная и фатальная ошибка Боба. Он вел свою политику не во имя лучших интересов Геликона, но для того, чтобы отомстить Соли и покрыть свою собственную ошибку, допущенную с ней. Он позволил личным переживаниям вмешаться в свои обязанности лидера.
– Что такое? – воскликнула разбуженная Вара, увидев ворвавшегося в ее комнату Нэка. – А, это ты…
Точно так же и он позволил своей связи, с той же девочкой, ставшей ныне женщиной, вмешаться в его обязанности перед этими людьми.
– Внутри кто-то чужой, он идет сюда. К тебе, я так думаю. Ждать охрану времени нет…
– Ох! – выдохнула она, вскочила и схватилась за свои палки.
Нэк осторожно, но настойчиво усадил Вару обратно на постель. В темноте он обнял ее – ее тело стало тяжелым и неповоротливым, груди – большими и налитыми.
– Ты должна держаться в стороне! Поэтому я и пришел сюда. Если он ворвется…
– Но ведь у меня нет врагов, не так ли? – спросила она. – Кроме, может быть, тебя, кем ты станешь после того, как я через несколько месяцев освобожусь от бремени и стану вместе с другими девушками менять по ночам комнаты.
Нэк усмехнулся, но слова Вары причинили ему боль. Установить систему для других и следить за исполнением ее правил он мог, но придерживаться ее сам… Не стоит обманываться, их социальная система еще не достаточно хороша.
Ошибка Боба…
– Между нами все кончено, – ответил он. – Я люблю тебя, но сейчас я вождь Геликона. Я должен быть объективным. Ты понимаешь меня?
– Да, конечно, ты прав, – отозвалась Вара и то, что она с такой готовностью согласилась с ним, укололо Нэка еще больнее. – Пусть так оно и будет.
Он понял, что все действительно кончено. Она была настоящей дочерью Геликона; она принимала систему еженощной смены партнеров душой так же, как принимал ее разумом Нэк. Ему не суждено удержать ее и не суждено сохранить ее для себя.
Через несколько минут молчания они услышали звук. Быстрые крадущиеся шаги в коридоре, приближающиеся к двери комнаты Вары.
Дверь распахнулась. Нэк занес свою клешню для удара, на мгновение пожалев, что у него нет меча. Локтем он нажал клавишу электрического выключателя. Вспыхнул яркий, бриллиантовый свет.
Вара пронзительно закричала.
На пороге застыл ослепленный светом пришелец – всклокоченные волосы и поднятые, готовые к отражению атаки руки. Это была женщина. Совершенно нагая.
Миловидное лицо, точеная фигурка, стройные ноги, хорошо оформленные груди – будь у Нэка меч, он разрубил бы ее пополам, даже не успев подумать, что делает.
– Соса! – воскликнула Вара, выбираясь из постели.
Клешня Нэка застыла в воздухе – две женщины бросились друг к другу в объятия. Вот как все разрешилось!
– Ох, мама, я так рада, что ты пришла! – всхлипывала Вара. – Я знала, что ты жива…
Соса… женщина, которую Вара почитала своей настоящей матерью. Ее, а не Солу. Естественно, она вернулась для того, чтобы увидеться со своей дочерью. Естественно, никто другой ее не интересовал. И ни с кем другим она, крадущаяся обнаженной одной ей известным маршрутом, не хотела встречаться. Сосе нужна была только Вара; возможно, она хотела забрать дочь Сола с собой, прочь от Горы, не вступая с кем-либо в контакт. Добраться до внутренности Горы она могла вплавь через одну из затопленных водой подземных пещер, обогнув очаги радиации. Так разрешилась еще одна загадка.
Женщины забыли о Нэке, наслаждаясь обществом друг друга. Он тихонько вышел, понимая, что здесь лишний.
Вара не покинула Гору. И Соса тоже осталась. Подруга Безоружного и Сола очень быстро влилась в обновленное общество Геликона, и казалось, что она была здесь всегда. Она тут же взяла на себя обязанности Вары, в том числе и ночные, и хотя она принадлежала к поколению Нэка, мужчины были рады ее обществу. Она была маленькой, очень живой женщиной, отличалась отличной физической подготовкой и легко сходилась с людьми. Ее история была тайной; Соса исчезла из Геликона сразу после его разрушения, появилась в нем снова, как только он ожил, и не желала делиться своими проблемами ни с кем.
Если у Нэка были раньше сомнения в том, нужен он Варе или нет, то теперь этих сомнений больше нет. Кроме Сосы, Варе никто не был нужен. То, что она нашла столь желанную ей поддержку в момент самого важного в жизни женщины испытания, было хорошо, но Нэк, ощутив себя освобожденным от всех обязанностей по отношению к ней без малейших следов хоть каких-то чувств с ее стороны, испытывал уколы ревности.
Вызов по телевизионной переговорной сети, восстановленной Джимом, снова разбудил Нэка. Еще один сигнал тревоги!
– Кто-то появился в туннеле подземки, – доложил Джим. – Но идет не внутрь, а наружу. Похоже, это женщина.
Вара, ужаснувшись, подумал Нэк. Соса в конце концов уговорила девушку бежать, чтобы ребенок ее не достался Геликону!
– Я пойду туда сам, – коротко бросил Нэк.
Джим молча кивнул с экрана, похоже, разделяя его беспокойство. Это дело надлежало уладить Нэку лично.
В туннеле кто-то действительно был, но вагончиком поезда этот человек не воспользовался. Проходя через заполненную цветочным наркотиком камеру, Нэк задержал дыхание, а когда он начал дышать снова, то почувствовал другой запах – слабый аромат духов, которыми так любят пользоваться женщины. То, почему беглянка не решилась ехать электрическим поездом, было понятно: связанное с этим изменение баланса энергии Горы немедленно привлекло бы внимание особых датчиков. Лишь немногие знали об этих других датчиках Джима, что являлось вопросом поддержания безопасности Геликона и проведения желаемой политики. Нэк постепенно научился ценить различные введенные его предшественником Бобом приспособления; они были необходимы для того, чтобы быть в курсе всего происходящего, причем так, чтобы эта информация не попадала ни к кому другому.
Подземкой теперь пользовались регулярно и поэтому рельсы железнодорожного пути блестели. Зажигать фонарь Нэк не хотел, чтобы не спугнуть беглянку. Приложив к рельсу ухо, он услышал отдаленное слабое постукивание и шуршание. Кто-то шел по рельсам в направлении хижины. Кто-то тяжелый и чуть-чуть неловкий… как женщина, ожидающая ребенка.
Нэк углубился в туннель, стараясь бежать бесшумно. Вскоре он услышал шаги и замедлил бег, чтобы не выдать себя раньше времени. Он хотел настигнуть ее прежде, чем она успеет сделать что-нибудь второпях. И в лучшие времена с Варой было нелегко справиться…
Она шла медленно, осторожно ступая, как будто нащупывая ногами дорогу в темноте. Она одна, больше с ней никого не было.
Почему Соса не с ней? Соса ориентировалась в темноте как кошка и, наверное, шла сейчас другим путем – но она никогда не оставила бы свою дочь одну спотыкаться в потемках. Но и сама Вара уверенно чувствовала себя в темноте; тот факт, что она сейчас беременна, не мог лишить ее этого качества полностью.
Нэк приблизился к женщине вплотную и сказал негромко:
– Не нужно идти дальше.
– Ах! – испуганно вскрикнула она, и что-то упало на пол.
Голос выдал беглянку: Сола. В руках она, наверное, несла свои пожитки вместе с небольшим запасом воды и пищи. Неудивительно, что ее походка была такой тяжелой!
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Нэк, ощущая необъяснимое раздражение от того, что она оказалась не Варой.
– Я ухожу!
Понятно и так.
– Никто не может уйти из Геликона. Ты знаешь это лучше других.
– Тогда убей меня, – выкрикнула она; в голосе ее звенели нотки истерики. – Я не могу больше оставаться здесь, рядом с ней!
Почему до сих пор у всех он ассоциируется только с убийством?
– Ты говоришь о Варе? Но ты нужна ей сейчас как никогда…
– О Сосе! – Сола не произнесла это имя, а прошипела.
Наконец-то все стало ему понятно. Если даже он немножко ревновал Вару к Сосе, то каково было Соле, настоящей матери этой девушки, оказавшейся брошенной и забытой в момент, когда она желала быть к своей дочери ближе всех? Привязанность Сосы к Варе виделась ему только в плане собственных переживаний. Он должен, предвидеть реакцию остальных членов подчиненного ему сообщества – чего не сумел сделать в свое время Боб. Неужели ему предначертано повторять все те же старые ошибки до того же трагического конца?
– У тебя есть свои обязанности, – начал он, не чувствуя особой уверенности. – Ты не можешь сбежать только потому, что что-то пошло не так, как ты хочешь.
И это говорит он, который сам время от времени испытывал точно такое же желание, которому ужасно надоела и наскучила жизнь вождя, так же как когда-то, во времена империи кочевников, и у которого отобрали последнюю скрашивающую жизнь отдушину – Вару.
– Здесь в Геликоне нет ни мужей, ни жен, нет родителей и нет сыновей и дочерей – только работа, которую нужно выполнять.
– Я знаю! – снова выкрикнула она. – Но в том-то все и дело! У меня нет ни мужа, ни ребенка!
– Все мужчины Горы – твои мужья. Ты сама объясняла политику Геликона вновь обращенным. Каждая женщина живет со всеми мужчинами.
Сола горько усмехнулась:
– Но я стара. Мужчины не желают меня больше.
Нэк понял, что Солу гнала из Горы не одна единственная беда. Если бы он исполнял свои обязанности должным образом, он осознал бы это уже давно. И теперь он должен был что-то сделать, прямо сейчас, или признать, что он еще меньше подходит на роль вождя Геликона, чем Боб. Но невозможно было вернуть этой женщине красоту и привлекательность, которую она утратила уже много лет назад.
Лишиться внимания мужчин и радостей материнства в ситуации, где и то и другое было одинаково важно, – неудивительно, что Сола впала в отчаяние!
– Ты нужна нам и Геликону, – продолжал он. – Я не могу позволить тебе уйти. Там снаружи для тебя жизни нет.
– Мою работу может взять на себя Соса; поговори с ней.
– Нет! Соса совершенно другой человек. Она…
Внезапно он понял, что нужно было сказать.
– Она не может рожать детей!
– Неужели ты думаешь, что я могу это сделать? – бросила Сола. – Мне уже тридцать три года!
– Но ты родила Вару! Потом жила с кастратом, а потом, с бесплодным мужчиной. Ты пыталась понести от Вара, но он тоже был бесплоден. Они не могли дать начало жизни; ты смогла это сделать. И можешь до сих пор! И эти жизни нужны Геликону! Дети для нас важнее всего…
– В моем возрасте роды убьют меня. Я уже почти бабушка.
Но по тону Солы чувствовалось, что она страстно желает, чтобы ее убедили в обратном.
– Но у нас есть Дик Врач. Он сделал Безоружного…
– Бесплодным! – вставила Сола.
– Это вышло непреднамеренно! Посмотри на меня – он сделал мне новые руки! Никто в мире не смог бы сделать из меня это, и я по-прежнему способен зачать ребенка! Он умеет сохранять жизни; он спасет тебя независимо от того, скольких детей еще ты решишь родить и в каком возрасте. Но если… тебе не удастся… если ты умрешь… что это изменит? Там, снаружи, ты умрешь так или иначе!
Грубая сила его слов зажгла на секунду огонь в ее глазах, но это быстро прошло.
– Ни один из мужчин Горы не захочет дотронуться до меня, – сказала она тихо.
– Они все будут с тобой! – воскликнул Нэк. – Это Геликон, и я его вождь! Я пришлю… – Нэк замолчал, осознав, что взял неверный курс. Он говорит о принуждении, о выполнении приказов, но Сола никогда не пойдет на такое.
– Ты сам все понял. Ты же не участвовал в этом. Ты знаешь, о чем я говорю.
Он знал, о чем она говорила. И видел, что должен сделать теперь.
– Первый раз я увидел тебя, когда тебе было шестнадцать. Ты была прекрасна – никто не мог сравниться с тобой. Я часто грезил тобой по ночам – я хотел тебя.
– Правда? – Похоже, Сола не ожидала такого поворота событий.
– Теперь ты старше – но и я тоже. Ты растеряла часть своей свежести – но и я тоже. Но несмотря ни на что, мы можем еще заняться тем, чем занимается молодежь. Я дам тебе ребенка – которого никто не сможет уже у тебя забрать.
– Все это ты уже дал – моей дочери, – ответила она со смешком.
– С этим все. Ее ребенок не будет носить мое имя. Я должен был вернуть ей то, что забрал у нее. Скоро она начнет исполнять свои обязанности – так же, как и я. Так же, как и ты. Ты еще достаточно красива.
– Правда? – голос маленькой бесхитростной девочки.
Здесь же, на рельсах, он взял ее. И в темноте нашел, что его слова не так уж далеки от истины, потому что она напомнила ему Вару, и все прошло даже лучше, чем он того ожидал.
Глава двадцатая
Сначала это был просто неуловимый запах, принесший с собой волну странных ощущений. Нэк проследил источник запаха.
В стене была тоненькая щель – он не замечал ее прежде. Уже на расстоянии одного шага щель казалась небольшим браком в отделке, но на самом деле щель была глубокой. Неужели вдобавок ко всему прочему за стеной своего кабинета Боб имел еще и тайную комнату?
Нэк просунул краешек бумажного листа в щель и подтолкнул лист вперед. Бумага без труда провалилась в стену и исчезла – а вместе с ней и отчетность по производству оружия за последний месяц! За щелью было много свободного пространства, и именно из нее сочился запах – вместе со слабой струйкой воздуха.
Нэк достал из стола кинжал и, зажав в щипцах, не без труда ввел его острие в щель. Нажал. Что-то хрустнуло, и часть стены повернулась наружу. Открылся проход, о существовании которого он не знал и не узнал бы никогда, если бы не этот легкий запах.
Нэк заглянул внутрь. Внутри, само собой, было темно, в лицо ему пахнуло теплым воздухом. Запах теперь ощущался сильнее.
Это был пробитый человеком туннель, уходящий в неизведанные глубины Горы Геликон. Внутри туннеля его могло ждать все что угодно, и шансы на то, что это что-то смертельно опасно, были очень велики. Следовало позвать вооруженную подмогу.
Нэк пожал плечами и вошел внутрь один. Легкий напор встречного теплого ветерка, омывающего коридор, сам задувал ему в ноздри вьющийся в струях воздуха дух, шаг становился легким, стены из камня и металла, казалось, расступались. Этим путем бежал Боб – и предположения Нэка были правильными: человек должен иметь возможность удалиться от утомившей его власти.
Вара произвела на свет маленького, очень хорошего мальчика и назвала его Вари. Проведя с ним достаточное количество дней, чтобы оправиться самой и дать своему сыну немного окрепнуть, она начала исполнять свой ночной график. Соса также проводила очень много времени с малышом, и казалось, что этот ребеночек – ее собственный. Спустя три месяца после рождения первенца Вара снова забеременела, и на этот раз не от Нэка.
Сола тоже была беременна, и радость ожидания полностью изменила ее. Две женщины сблизились, но не как мать и дочь, а как две ожидающие разрешения от бремени подруги – они сравнивали свои ощущения и без конца обсуждали планы создания в Геликоне яслей и школы для детей. Их пример оказался благотворным для других, и проблема ночного графика постепенно сошла на нет.
Нэк продолжал идти вперед, полностью отдавшись воспоминаниям, забыв даже думать об опасности неизвестного, ожидающего впереди. У него был фонарик, который он носил с собой всегда, потому что в Геликоне дополнительное освещение требовалось довольно часто, и он освещал себе дорогу, вьющуюся между постепенно уходящими в стороны стенами коридора. Металл полностью исчез, вокруг были только голые скалы, поросшие похожей на мох растительностью, постепенно переходящей в нечто напоминающее деревья.