– Хм, интересный случай. – Сос чуял подвох, Тор всегда отличался хитростью.
– Дружище, – возразил Тор, – это ты – интересный случай!
Сос размышлял. Нет, вроде ничего подозрительного. Условия нахальные, но какая ему разница, с кем драться сейчас. Главная цель – добраться до вождя империи. И Тор, похоже, не узнал его. Он, наверное, даже слишком переживал по этому поводу.
– Хорошо. Давай своего представителя.
– Он будет через пару дней, я уже послал гонца. А пока – наш приз.
Сос поднялся и направился к выходу.
– Да, кстати… Кто этот воин?
– Его зовут Рок. Рок-Булава.
Угораздило же поверить этой хитрой лисе! Рок! Рок, которого не смог одолеть даже Сол! И как ловко придумано! Рок всегда был безразличен к власти, дрался из чистой радости действия. Гонцу стоит только шепнуть: «Отличная драка!» – и тот как ребенок, готов следовать куда угодно.
Выбор был безупречен и в другом смысле: Сос не знал более выносливого и по-настоящему неуязвимого человека. Другие пытались одолеть его мастерством – и ничего не добились. У Рока мастерства не было и в помине, зато была неистощимая сила.
Рок объявился через три дня, все такой же огромный и сияющий. За два года он ни капельки не изменился. Хотелось броситься к нему, пожать гигантскую ладонь, снова услышать радостное «О'кей!» – но… Он должен был остаться безымянным.
Начало смеркаться, и Тор уговорил Рока отложить поединок на утро.
– Сильный воин, большая драка, – объяснил он. – Нужен целый день.
Рок расплылся в улыбке:
– О'кей!
Сос наблюдал, как великан, навернув за троих, с наслаждением облизывал жирные губы, как подлетела стайка хорошеньких девушек, облепила его и принялась разглядывать и щупать браслет. Сос затосковал по прошлому. Вот человек, владевший формулой вечного счастья: невероятная сила, фантастический аппетит и никаких забот о будущем. Как здорово было бы странствовать с ним, купаясь в отраженных лучах его счастья! Действительность могла волновать кого угодно, но не Рока.
Утром, как только рассеялась мгла, они направились к кругу. Воины столпились на подступах такими плотными рядами, что Тору пришлось расчищать дорогу. Об условиях знали все, кроме, пожалуй, Рока, которому было все равно. Однако самой интересной оставалась, конечно, сама схватка. Только дважды, как гласили предания, Рок был остановлен: один раз наступлением ночи, другой – стремлением его булавы полетать. Но по-настоящему его не побеждал никто. Но говорили также, что он никогда не связывался с неизвестным оружием, например, сетью…
Рок вскочил в круг, залихватски вертя своей булавой, пока соперник раздевался. Аккуратно сложив свою тунику, Сос остался в одних штанах и, расправив плечи, поигрывал мускулами. Зрители смотрели на них, затаив дыхание.
– Да они же совершенно равны! – потрясенно выкрикнул кто-то.
Сос невольно оглянулся. Неужели он не уступает этому гиганту? Не может быть!
Однако, в самом деле. Рок был выше и шире в плечах, но Сос превосходил его в мощи сложения. Инъекции в операционной подземелья, ускорявшие рост мышц, и защитные материалы, вживленные в тело, намного увеличили его вес, хотя при всей его массе в Сосе не было ни грамма лишнего жира. Весил он, вероятно, вдвое больше, чем в тот день, когда впервые вышел на поиски приключений.
Плечи и руки обоих покрывали шары немыслимой величины, а шею загрубелая кожа, испещренная шрамами. Но если фигура Рока сужалась книзу, переходя в небольшие бедра и относительно стройные ноги, то по всему телу Соса, делая его похожим на столб, выпирали защитные мускулы. Теперь он не нуждался в оружии: он сам был оружием.
Сос вступил в круг.
Рок начал как обычно, атакуя без приглядки и расчета. Сос нырял и делал все, чтобы не попасть под его булаву. Для пущего эффекта он мог спокойно выстоять против любого удара шестом, но с булавой шутки плохи: удар по голове, от души влепленный Роком, мог запросто лишить его чувств. Сам металлический череп, возможно, и не пострадал бы, но его содержимое превратилось бы в бесформенное желе. Возможно, не пострадают при ударе укрепленные кости рук и ног, но его великолепные мускулы превратятся в кровавую кашу. Рок был в состоянии отдубасить его по первому разряду.
Увильнув от набиравшей обороты булавы, Сос выбросил руку, поймал идущую на подъем рукоять и всадил в живот Року свой поистине железный кулак. Тот покачнулся, но выстоял. Рывком освободив оружие, он обрушил его на бедро Соса, восстановил нарушенное равновесие и снова перешел в атаку. Удара он не ощутил.
Сос закружил у самого края, расхаживая ушибленное бедро и начиная лихорадочно соображать. В живот Рока не взять: он выдержал такой удар, от которого у другого все кишки вылезли бы наружу. В том, как он перехватывал булаву, занося ее слева, была своя легкость и даже изящество – качества, которых никто за ним почему-то не замечал. И потом, движения Рока были вовсе не такими уж неосмысленными. Он постоянно менял углы поворота, вкладывая в каждую дугу точную порцию силы. Ни меч, ни шест, не говоря уже о более легком оружии, не могли прорваться сквозь непрестанное мелькание его булавы. Теперь стало ясно, что манера его нападения была и таким же превосходным способом защиты.
Странно, что он не замечал этого раньше. Да и был ли Рок на самом деле таким воплощением тупой силы, каким его привыкли считать? Может быть, все заблуждались, думая, что при своей огромности и мощи он непременно должен быть идиотом? А может быть, подобно Солу, Рок был прирожденным воином, которого вело к победе безошибочное, звериное чутье? И все же у него должны быть слабые места.
Не успев до конца рассчитать движение, Сос рванулся и нанес удар в колено, получив ответ по ноге, будто случайный, но весьма ощутимый. Он снова отразил булаву рукой, сбив ее с пути, и в прыжке по-медвежьи навалился на Рока, сцепив руки за его спиной. Рок шумно выдохнул, высоко занес булаву – и не успей Сос отскочить, поединок бы закончился.
Да, Рок умел защищаться.
Предприняв очередной бросок, Сос поймал его руку и, схватив с двух сторон, попытался сломать, – Рок напряг мускулы и снова оказался неуязвим. Он перекинул булаву в левую ладонь, нацелив смертельную дугу на спину Соса, и тому опять пришлось отступить. Еще один удар пониже локтя Сос провел костяшками сжатых пальцев, стараясь попасть в нервный узел, но, не успев достигнуть цели, был вынужден ретироваться, боясь угодить под булаву. Этим ударом он мог бы сильно ослабить Рока, приблизив свою победу, но в то же время сам оказывался опасно открыт, и один полновесный подзатыльник сделал бы эту победу весьма сомнительной.
Простыми средствами здесь ничего не добьешься. Оставаясь в сознании, Рок будет драться до конца, а свалить его с ног было не так-то просто. Прямой удар в основание черепа? Но от черепа Рока пострадают, скорей, собственные пальцы.
Однако, оставались самые коварные приемы: удары в пах, в глаза, в ухо были способны лишить великана чувств.
Сос продолжал нырять и парировать, рукой отбивая руку. Он сомневался. Всякая ли необходимость стоила того, чтобы навсегда превратить друга в калеку? Времени на размышления не было, и он решил драться, как делал всегда: честно. Тем более, что в подобной тактике не было большого смысла. Рока, не знавшего поражений, вряд ли смогла бы остановить обыкновенная боль. Схватку надо закончить быстро и решительно – и значит, нужно подставиться хоть под один прямой, полный удар. Не рисковать уже невозможно.
Сос подошел вплотную и, нырнув, нацелился головой на подбородок Рока. Булава опустилась на его бедро, сильно задев мышцы, пихнув в сторону; но его удар пришелся на лоб Рока, отбросив голову великана назад с силой, удвоенной сокрушительным падением его собственной булавы. Сос даже не рассчитывал, что прием окажется таким опасным.
Он опустился на корточки и, переместившись, чтобы опереться на здоровую ногу, прыгнул, ребром ладони поразив шею Рока. Непобедимый Рок покачнулся – и рухнул на землю.
Сос замер, не сразу сообразив, что произошло. И поняв – похолодел. Смещение удара, сделавшее его сильней; инерция, с которой тело Рока следовало за булавой; эффект отдачи от удара по ноге; сама мускулатура, делавшая неподвижной его шею, – все вместе, соединившись, привело к страшному итогу, которого он так хотел избежать!
Шея Рока была сломана.
Он не был мертв. Но даже если он выживет, он уже не сможет двигаться. Никогда больше Рок не войдет в круг.
Сос поднял голову, только сейчас ощутив присутствие людей, о которых совершенно забыл, и его взгляд встретился с глазами Тора. Тот мрачно кивнул.
Подняв с земли осиротевшую булаву, Сос замахнулся ею и изо всей силы обрушил на голову Рока.
20
– Дружище, – возразил Тор, – это ты – интересный случай!
Сос размышлял. Нет, вроде ничего подозрительного. Условия нахальные, но какая ему разница, с кем драться сейчас. Главная цель – добраться до вождя империи. И Тор, похоже, не узнал его. Он, наверное, даже слишком переживал по этому поводу.
– Хорошо. Давай своего представителя.
– Он будет через пару дней, я уже послал гонца. А пока – наш приз.
Сос поднялся и направился к выходу.
– Да, кстати… Кто этот воин?
– Его зовут Рок. Рок-Булава.
Угораздило же поверить этой хитрой лисе! Рок! Рок, которого не смог одолеть даже Сол! И как ловко придумано! Рок всегда был безразличен к власти, дрался из чистой радости действия. Гонцу стоит только шепнуть: «Отличная драка!» – и тот как ребенок, готов следовать куда угодно.
Выбор был безупречен и в другом смысле: Сос не знал более выносливого и по-настоящему неуязвимого человека. Другие пытались одолеть его мастерством – и ничего не добились. У Рока мастерства не было и в помине, зато была неистощимая сила.
Рок объявился через три дня, все такой же огромный и сияющий. За два года он ни капельки не изменился. Хотелось броситься к нему, пожать гигантскую ладонь, снова услышать радостное «О'кей!» – но… Он должен был остаться безымянным.
Начало смеркаться, и Тор уговорил Рока отложить поединок на утро.
– Сильный воин, большая драка, – объяснил он. – Нужен целый день.
Рок расплылся в улыбке:
– О'кей!
Сос наблюдал, как великан, навернув за троих, с наслаждением облизывал жирные губы, как подлетела стайка хорошеньких девушек, облепила его и принялась разглядывать и щупать браслет. Сос затосковал по прошлому. Вот человек, владевший формулой вечного счастья: невероятная сила, фантастический аппетит и никаких забот о будущем. Как здорово было бы странствовать с ним, купаясь в отраженных лучах его счастья! Действительность могла волновать кого угодно, но не Рока.
Утром, как только рассеялась мгла, они направились к кругу. Воины столпились на подступах такими плотными рядами, что Тору пришлось расчищать дорогу. Об условиях знали все, кроме, пожалуй, Рока, которому было все равно. Однако самой интересной оставалась, конечно, сама схватка. Только дважды, как гласили предания, Рок был остановлен: один раз наступлением ночи, другой – стремлением его булавы полетать. Но по-настоящему его не побеждал никто. Но говорили также, что он никогда не связывался с неизвестным оружием, например, сетью…
Рок вскочил в круг, залихватски вертя своей булавой, пока соперник раздевался. Аккуратно сложив свою тунику, Сос остался в одних штанах и, расправив плечи, поигрывал мускулами. Зрители смотрели на них, затаив дыхание.
– Да они же совершенно равны! – потрясенно выкрикнул кто-то.
Сос невольно оглянулся. Неужели он не уступает этому гиганту? Не может быть!
Однако, в самом деле. Рок был выше и шире в плечах, но Сос превосходил его в мощи сложения. Инъекции в операционной подземелья, ускорявшие рост мышц, и защитные материалы, вживленные в тело, намного увеличили его вес, хотя при всей его массе в Сосе не было ни грамма лишнего жира. Весил он, вероятно, вдвое больше, чем в тот день, когда впервые вышел на поиски приключений.
Плечи и руки обоих покрывали шары немыслимой величины, а шею загрубелая кожа, испещренная шрамами. Но если фигура Рока сужалась книзу, переходя в небольшие бедра и относительно стройные ноги, то по всему телу Соса, делая его похожим на столб, выпирали защитные мускулы. Теперь он не нуждался в оружии: он сам был оружием.
Сос вступил в круг.
Рок начал как обычно, атакуя без приглядки и расчета. Сос нырял и делал все, чтобы не попасть под его булаву. Для пущего эффекта он мог спокойно выстоять против любого удара шестом, но с булавой шутки плохи: удар по голове, от души влепленный Роком, мог запросто лишить его чувств. Сам металлический череп, возможно, и не пострадал бы, но его содержимое превратилось бы в бесформенное желе. Возможно, не пострадают при ударе укрепленные кости рук и ног, но его великолепные мускулы превратятся в кровавую кашу. Рок был в состоянии отдубасить его по первому разряду.
Увильнув от набиравшей обороты булавы, Сос выбросил руку, поймал идущую на подъем рукоять и всадил в живот Року свой поистине железный кулак. Тот покачнулся, но выстоял. Рывком освободив оружие, он обрушил его на бедро Соса, восстановил нарушенное равновесие и снова перешел в атаку. Удара он не ощутил.
Сос закружил у самого края, расхаживая ушибленное бедро и начиная лихорадочно соображать. В живот Рока не взять: он выдержал такой удар, от которого у другого все кишки вылезли бы наружу. В том, как он перехватывал булаву, занося ее слева, была своя легкость и даже изящество – качества, которых никто за ним почему-то не замечал. И потом, движения Рока были вовсе не такими уж неосмысленными. Он постоянно менял углы поворота, вкладывая в каждую дугу точную порцию силы. Ни меч, ни шест, не говоря уже о более легком оружии, не могли прорваться сквозь непрестанное мелькание его булавы. Теперь стало ясно, что манера его нападения была и таким же превосходным способом защиты.
Странно, что он не замечал этого раньше. Да и был ли Рок на самом деле таким воплощением тупой силы, каким его привыкли считать? Может быть, все заблуждались, думая, что при своей огромности и мощи он непременно должен быть идиотом? А может быть, подобно Солу, Рок был прирожденным воином, которого вело к победе безошибочное, звериное чутье? И все же у него должны быть слабые места.
Не успев до конца рассчитать движение, Сос рванулся и нанес удар в колено, получив ответ по ноге, будто случайный, но весьма ощутимый. Он снова отразил булаву рукой, сбив ее с пути, и в прыжке по-медвежьи навалился на Рока, сцепив руки за его спиной. Рок шумно выдохнул, высоко занес булаву – и не успей Сос отскочить, поединок бы закончился.
Да, Рок умел защищаться.
Предприняв очередной бросок, Сос поймал его руку и, схватив с двух сторон, попытался сломать, – Рок напряг мускулы и снова оказался неуязвим. Он перекинул булаву в левую ладонь, нацелив смертельную дугу на спину Соса, и тому опять пришлось отступить. Еще один удар пониже локтя Сос провел костяшками сжатых пальцев, стараясь попасть в нервный узел, но, не успев достигнуть цели, был вынужден ретироваться, боясь угодить под булаву. Этим ударом он мог бы сильно ослабить Рока, приблизив свою победу, но в то же время сам оказывался опасно открыт, и один полновесный подзатыльник сделал бы эту победу весьма сомнительной.
Простыми средствами здесь ничего не добьешься. Оставаясь в сознании, Рок будет драться до конца, а свалить его с ног было не так-то просто. Прямой удар в основание черепа? Но от черепа Рока пострадают, скорей, собственные пальцы.
Однако, оставались самые коварные приемы: удары в пах, в глаза, в ухо были способны лишить великана чувств.
Сос продолжал нырять и парировать, рукой отбивая руку. Он сомневался. Всякая ли необходимость стоила того, чтобы навсегда превратить друга в калеку? Времени на размышления не было, и он решил драться, как делал всегда: честно. Тем более, что в подобной тактике не было большого смысла. Рока, не знавшего поражений, вряд ли смогла бы остановить обыкновенная боль. Схватку надо закончить быстро и решительно – и значит, нужно подставиться хоть под один прямой, полный удар. Не рисковать уже невозможно.
Сос подошел вплотную и, нырнув, нацелился головой на подбородок Рока. Булава опустилась на его бедро, сильно задев мышцы, пихнув в сторону; но его удар пришелся на лоб Рока, отбросив голову великана назад с силой, удвоенной сокрушительным падением его собственной булавы. Сос даже не рассчитывал, что прием окажется таким опасным.
Он опустился на корточки и, переместившись, чтобы опереться на здоровую ногу, прыгнул, ребром ладони поразив шею Рока. Непобедимый Рок покачнулся – и рухнул на землю.
Сос замер, не сразу сообразив, что произошло. И поняв – похолодел. Смещение удара, сделавшее его сильней; инерция, с которой тело Рока следовало за булавой; эффект отдачи от удара по ноге; сама мускулатура, делавшая неподвижной его шею, – все вместе, соединившись, привело к страшному итогу, которого он так хотел избежать!
Шея Рока была сломана.
Он не был мертв. Но даже если он выживет, он уже не сможет двигаться. Никогда больше Рок не войдет в круг.
Сос поднял голову, только сейчас ощутив присутствие людей, о которых совершенно забыл, и его взгляд встретился с глазами Тора. Тот мрачно кивнул.
Подняв с земли осиротевшую булаву, Сос замахнулся ею и изо всей силы обрушил на голову Рока.
20
– Пойдем со мной, – сказал Сэв.
Сос поплелся за ним к лесу, ничего вокруг не замечая. Он был подавлен и растерян, как тогда, на Горе, после смерти Глупыша. И вот огромный, слегка глуповатый, но славный, веселый малый – убит. Кто бы мог подумать, что неуязвимого великана постигнет столь страшный конец? Он любил Рока, вечно счастливого человека, с которым когда-то бок о бок сражался в круге. По всем воинским понятиям Рок был его другом.
Будь на то его воля, он мог бы прикончить булавщика множеством способов. Он не хотел – и все его старания не причинить Року серьезного вреда лишь затянули схватку. Хотя, наверное, другого выхода просто не было: победить Рока можно было только убив его. Рано или поздно груз этой вины должен был лечь на его плечи.
Впрочем, он мог утешиться, Рок принял от его руки смерть, какую, возможно, сам для себя желал: один быстрый, беспощадный удар булавой.
Слабое утешение…
Сэв жестом приказал остановиться. Перед ними открылась лесная поляна, в центре которой возвышался небольшой круглый холм из неотесанных глыб, – место погребения и молитвы для тех воинов, кого друзья не желали отдавать ненормальным для кремации.
– А там, в этом подземелье, его могли бы спасти?
– Да, пожалуй… Но только они сожгли бы нас огнеметами раньше, чем мы смогли бы добраться до входа. Честно говоря, я боюсь туда возвращаться.
– Ладно. Что теперь говорить…
Они стояли, глядя на холм, под которым скоро должен был успокоиться Рок.
– Сол время от времени приходит к этому кургану… один… – отрывисто произнес Сэв. – Я думаю, тебе нужно это знать.
Незаметно пролетел месяц, пока Сос, продолжая странствовать, залечивал свои раны. Он вернулся на печальную поляну – и увидел Сола, который на коленях стоял перед холмом, обратив неподвижный взгляд к его вершине.
Сос подошел у нему и тоже опустился на колени. Так, в полном молчании, они стояли рядом.
– У меня был друг, – наконец сказал Сос. – Однажды мне пришлось сразиться с ним, хотя я этого не хотел. Теперь он похоронен здесь.
– И у меня был друг, – отозвался Сол. – Он пошел на Гору.
– А теперь я должен завладеть империей, которая мне не нужна, и ради этого, возможно, снова убить. Хотя все, чего я хочу, – это только дружба.
– Сегодня я целый день молился о дружбе. – Сол сказал так, словно перед ним высились все курганы мира и все времена сошлись в одно. – Когда он снова вернулся в мой лагерь, я подумал, что мои молитвы услышаны, но он потребовал от меня то, что я не мог ему отдать… – он помолчал. – А сейчас бы я мог отказаться от своей империи, если бы это вернуло моего друга.
– Послушай, может, нам с тобой уйти отсюда, куда глаза глядят, и больше никогда и на за что не вступать в круг?
– Я возьму с собой только дочь, – Сол повернулся к нему. Увидел ли он под личиной безымянного захватчика кого-то другого, удивился ли словам, столь странным в устах врага? – А ее мать я оставлю тебе, если ты свободен.
– Я приму ее. Во имя дружбы.
– Во имя дружбы.
Они поднялись и крепко пожали друг другу руки. Большей откровенности они себе не позволили.
Лагерь поражал своими размерами. Пять оставшихся племен, готовясь встретить захватчика, пришли сюда, чтобы объединиться вокруг вождя. В ожидании этой встречи две тысячи воинов со своими семьями расположились в лесу и на равнине, проводя ночи в общих палатках и питаясь из общих котлов. Грамотные воины следили за распределением продовольствия, каждый день давая новичкам уроки счета и письма. Руководствуясь сведениями из книг, спецбригады отправлялись в горы, добывали руду. Другие – обрабатывали землю, чтобы вырастить овощи и пшеницу. Женщины, собираясь в группы, учились прясть, вязать, работать на самодельном ткацком станке, пока единственном на весь лагерь. Империя была уже слишком большой, чтобы кормить себя запасами окрестных стоянок, и слишком самостоятельной, чтобы зависеть от внешних источников оружия и одежды.
– Это Сола, – вождь представил ему высокую цветущую женщину и обратился к ней. – Я отдаю тебя этому безымянному. Он могучий воин, хотя и не носит оружия.
– Как хочешь, – она пожала плечами и окинула Соса равнодушным взглядом. – А где его браслет? Как меня будут звать?
– Можешь носить мой браслет. Я возьму себе новый.
– Можешь носить свое имя. Я не могу предложить тебе другого.
– Ненормальные, – ответила она сразу обоим.
В шатер вбежала маленькая девочка.
– А вот и Соли, – вождь подхватил ее и высоко поднял над головой. Она сжимала в руках игрушечный шест и размахивала им, как настоящим.
– Я амазонка! – она ткнула палкой Соса. – Я буду драться с тобой в круге!
Они вышли из шатра и направились к месту, где собрались военачальники: Сэв, Тил, Тор, Так, Нек и еще трое, незнакомых Сосу. Увидев вождей, они поднялись с земли и выстроились полукругом.
– Мы достигли предварительного соглашения об условиях, – доложил Сэв. – Разумеется, последнее слово за вами.
– А условия такие, – оборвал Сол. – Империя распускается. Каждый из вас будет владеть племенем, которым управляет от моего имени под началом нового вождя. Но вы дадите клятву никогда не вступать в круг друг против друга.
Они уставились на него, силясь понять, что произошло.
– Вы уже сразились? – спросил Тан.
– Я навсегда покончил с кругом.
– Тогда мы должны служить безымянному.
– Я тоже покончил с кругом, – заявил Сос.
– Но империя развалится на части, если ни один из вас не будет вождем.
Сол повернулся к ним спиной.
– Я все сказал. Так что разбираем вещи и расходимся.
– Минуточку! – воскликнул Тил. – Вам не кажется, что нужно объясниться?
Сол пожал плечами. Сос вдруг заговорил:
– Четыре года назад вы все принадлежали маленьким племенам или странствовали в одиночку. Ночевали в стоянках или в собственных палатках и, живя на всем готовом, ни в чем не нуждались. Вы могли идти куда угодно и делать что угодно. Теперь вы принадлежите большим племенам и сражаетесь по приказу. Вы пашете землю и работаете на ней не меньше ненормальных, поскольку вас стало слишком много и нужда заставляет самим заботиться о своем питании. Вы добываете металлы, так как не доверяете уже оружию ненормальных, хотя оно всегда верно служило. Вы изучаете книги – хотите получить все, что может дать цивилизация. Но путь этот ложен. Цивилизация рушит воинские понятия и ценности. Она заставляет бороться за обладание вещами, которые вам не нужны. Пройдет время, и вы переполните землю, став ее погибелью, как землеройки, которые напрочь опустошают свои пастбища. Все свидетельства говорят о том, что итог империи – Взрыв. Этого вы хотите?
Все, кроме Сэва, смотрели на него с недоверием.
– Ты утверждаешь, – неторопливо произнес Тор, – что если мы перестанем быть необразованными, наивными дикарями, если мы перестанем зависеть от ненормальных, то это приведет ко второму Взрыву?
– Да. В свое время. Так было уже однажды. И этого не должно произойти снова.
– И ты считаешь – действительно считаешь? – что единственный способ – это оставить здесь все как было?
– Да.
– Значит, в круге снова будут гибнуть люди, как погиб Рок?
Сос замолк. А прав ли он? На самом-то деле?
– Лучше так, чем всем погибнуть во Взрыве, – неожиданно вмешался Сол.
– Теперь нас не так много, чтобы все возродить заново.
Не желая, он подкосил аргумент Соса, ведь именно перенаселение было главной бедой империи.
– Но как же так! – разозлился Нек. – Вы хотите сохранить круг, а сами от него отказываетесь!
Наконец, понимавший обе стороны, заговорил Сэв:
– Иногда приходится отказываться от того, что ты любишь и ценишь для того, чтобы ничего не разрушить. Мне думается, это вполне разумно.
– А мне думается; это обыкновенная трусость! – взорвался Тил.
Оба вождя одновременно рванулись в его сторону. Тот не сдвинулся с места.
– Вы оба победили меня в круге. И я готов служить любому из вас. Но если вы боитесь схватки между собой, я должен назвать вас своими именами.
– Ты создал империю и не имеешь права вот так запросто ее бросить, – заявил Тор. – Как вождь, ты за нее отвечаешь.
– И вообще, откуда ты, Безымянный, взял эту историю? – съязвил Нек. – С какой стати мы должны ей верить?
– До империи мы лишь играли в детские игры, – перебил Тан. – А теперь поняли, что такое настоящая жизнь!
Сол, презрительно скривившись, повернулся к Сосу.
– Пусть поговорят. Все равно они не смогут нас заставить.
Сос колебался. Весь этот разговор и волновал, и обескураживал. Ведь на самом деле – где доказательства, что вождь подземелья говорил правду? Преимущества цивилизации очевидны, и Взрыву предшествовали многие тысячелетия. Сама ли цивилизация повинна в собственной гибели, или на то были иные, неведомые ему причины? Причины, которых теперь могло уже и не быть?
Незаметно откуда подбежала к ним малышка Соли:
– Ты сейчас будешь драться, папа?
Тил успел перехватить ее опустился на корточки, медленно согнув еще не вполне зажившие ноги.
– А что бы ты сделала, Соли, если бы папа не захотел драться?
Ее глаза округлились:
– Не захотел драться?
Все молчали.
– Если бы он сказал, что больше никогда не войдет в круг, – продолжил Тил. – Если бы он ушел от нас и перестал быть воином?
Губы Соли задрожали, и она разревелась. Захлебываясь, она подбежала к Солу.
– Ты ведь будешь драться, папа? Покажи им!
Растерянным взглядом Сол обводил лица своих командиров.
– Я буду сражаться… Ради дочери.
Как страшное откровение поразила Соса мысль, что не имя, не женщина, не империя были причиной их поединков. Ребенок! Вот этот ребенок, эта резвая девчонка Соли, которая присутствовала в каждой схватке; круг должен был определить, кто же из них может назвать себя ее отцом.
Сол уже не мог отступить, но не мог отступить и Сос. В подземелье ему слишком ясно объяснили, что произойдет, если он не разрушит эту империю.
– Значит, завтра. – Сос больше не возражал.
– Да, завтра… друг.
– И победитель становится вождем империи, всех племен! – выкрикнул Тил.
– Всех племен! – подхватили другие, и что-то волчье мелькнуло в их оскалах.
Они поужинали вчетвером: два вождя, Сола и малышка.
– Позаботишься о моей дочери, – сказал Сол. Теперь это было единственным его условием. Сос молча кивнул.
Сола тоже была немногословна:
– Хочешь меня этой ночью?
Неужели это была та самая женщина, из-за которой он так долго страдал? Сос смотрел на нее, отмечая все ту же пышность фигуры и по-прежнему красивые черты. Она его не узнала, он был в этом уверен. Она ничуть не изменилась, но теперь он видел в ней какую-то скучную, раздражающую обыкновенность.
– Когда-то она любила другого, – сказал Сол. – А теперь, кроме власти, ее ничто не волнует. Но это не ее вина.
– Я до сих пор люблю его, – отозвалась она. – Его нет на земле, но он жив в моей памяти. А кто будет владеть моим телом, мне безразлично.
Сос смотрел на нее, а видел очертания малышки Сосы, девушки из подземелья, носившей его браслет. Девушки, которую Боб грозился послать вместо него, откажись он от этого задания. И ей пришлось бы пробраться в лагерь Сола под видом чьей-либо жены и – уколоть его и себя отравленной иглой, оставив вождя империи мертвым и обесчещенным. И сейчас ее могут послать, если он потерпит поражение.
Вначале он был обеспокоен судьбою Сола. Знал бы об этом Боб! Лишь согласившись на задание, он мог отвести от него смертельную опасность. Но со временем, с каждой новой тренировкой, угроза, нависшая над Сосой, переживалась еще мучительней.
Сол и Соса: два человека, никогда не видевших друг друга, держат судьбу его в своих руках. И он должен уберечь обоих, не смея ни с кем объясниться.
– Во имя дружбы, возьми ее! – воскликнул Сол. – Мне нечего больше предложить.
– Во имя дружбы, – прохрипел Сос, зная, что человек, которого в мыслях своих обнимет Сола, будет тот, который некогда ушел на Гору. И правды она, быть может, так и не узнает. А женщиной, которую обнимет он, будет Соса. И она тоже никогда не узнает правды. До разлуки он и не подозревал, что так любит ее.
Схватка должна была начаться в полдень. Третья их схватка. Победа Сола будет означать его смерть – таков был приговор подземелья. Дважды он стремился к победе – и проигрывал. Сейчас, искренне желая себе поражения, обязан был победить. Унижение одного лучше, чем смерть двоих.
Сол выбрал кинжалы. Он стоял, лоснясь в солнечном блеске, красавец, силач. Сос с грустью подумал, во что превратится это тело в жутких объятиях чудовища.
Зрители уже толпились вокруг и шумели, предчувствуя редкий поединок.
Они одновременно вступили в круг и на секунду замерли, отдавая должное легендарным способностям соперника. Как наивны были они, полагая, что схватки удастся избежать! В их власти находились тысячи людей, и – как ни смешно – власть сейчас они уступили им.
Сос сделал первый рывок. Он прыгнул, оказавшись около Сола, целясь железным кулаком в живот. С невероятной быстротой Сол шагнул в сторону – и неглубокий порез рассек руку нападавшего вниз от локтя. Кулак промахнулся, клинок не причинил серьезного вреда. Прикидка сил была окончена.
Сос выжидал момент для второго удара – атаки соперника. Но Сол не спешил пускать в ход кинжалы, зная, что кажущаяся беззащитность рук безымянного – опасная ловушка, что большинство простых приемов – бесполезны или самоубийственны; требовался тонкий, осмотрительный подход.
Они кружили, наблюдая больше за положением ступней и наклоном туловищ, чем за лицом или руками. Выражение лица может обмануть, реакция же тела – никогда; и рукой, не нарушая равновесия, проще сделать обманный прием. Не просчитав всех возможных реакций, они не могли пойти на более решительные действия. И Сол держал кинжалы, словно вовсе забыв о них, а Сос едва касался их своим вниманием.
Сол бросился, замахнувшись клинками сверху снизу. Сос был наготове и тотчас, как только острия уперлись в подкожные щиты плеча и живота, его пальцы сомкнулись на обоих запястьях. Сол попался. Сос медленно усиливал зажим, подозревая, что до конца еще далеко.
Сол был силач, но куда ему было тягаться с мощью безымянного! Постепенно, поддаваясь болезненному давлению, его кисти стали опускаться. Еще немного – и кинжалы выпадут из безвольных пальцев. И вдруг Сол быстро повернул обе руки, и… они завертелись внутри захвата! Кожа его блестела потому, что он натерся маслом!
Кинжалы – будто сами собой – резали тыльную сторону ладони. Острые, как иглы, лезвия вонзались в кожу, намереваясь поразить в сухожилия.
Броня кожи могла вынести лишь рубящие удары, она не могла сдержать натиск колющих орудий. Сос освободил одно запястье; второе, рассчитывая сломать, резко дернул на себя, выбросив ногу к внутренней стороне бедра противника. Но свободный клинок Сола не медлил и безошибочно вонзился в предплечье Соса, ступня которого ко всему попала не в мышцы бедра, а в прочную тазовую кость. Разойтись с ним оказалось даже сложнее, чем взять в захват.
И вторая попытка закончилась. Один вышел с белыми метками от сокрушительных тисков, второй – с точками уколов, с кровью, струившейся из руки. Опытные зрители обменивались взглядами, кивали. Даже если безымянный сможет схватить кинжальщика, то не сумеет его удержать. Один сильней, другой – поворотливее, и пока преимущество было на стороне старого вождя.
Тело Сола покрылось кровоподтеками, на Сосе полыхали бесчисленные порезы, поединок превратился в состязание на выносливость. Так могло продолжаться долго, а этого никто не хотел. Ставка была слишком серьезной, чтоб затягивать развязку. В круге должен был остаться лишь один вождь. И по обоюдному молчаливому согласию они прекратили осторожный обмен ударами.
Сол бросился на землю, как некогда Сос в первом их поединке. Он целил не в торс, почти неуязвимый, а в поверхностные мускулы и сухожилия ног. В одно мгновенье он мог превратить соперника в калеку. Сос отскочил в сторону, но два клинка устремились за ним, переброшенные – извернувшимся змеей – Солом. Он лежал уже на спине с поднятыми ногами, готовыми отшвырнуть противника. Сос больше не сомневался, столь умелое сочетание атаки с защитой говорило само за себя этот воин хотя бы отчасти был знаком с приемами борьбы без оружия. Не отсюда ли его легендарная непобедимость?
Единственным преимуществом Соса была грубая сила. И он использовал его. Ссутулив плечи, он навалился на Сола, прижав к земле весом всего тела и сцепив пальцы обеих рук на его горле. Ослабленные, но свободные клинки взметнулись и в двух сторон вонзились в роговой панцирь на шее. Сила каждого удара была невелика, но их было много. Снова и снова клинки протыкали шею, уже показались на ней зияющие раны… Столь долгой атаки не могла выдержать даже эта, наиболее защищенная часть его тела.
Сос поплелся за ним к лесу, ничего вокруг не замечая. Он был подавлен и растерян, как тогда, на Горе, после смерти Глупыша. И вот огромный, слегка глуповатый, но славный, веселый малый – убит. Кто бы мог подумать, что неуязвимого великана постигнет столь страшный конец? Он любил Рока, вечно счастливого человека, с которым когда-то бок о бок сражался в круге. По всем воинским понятиям Рок был его другом.
Будь на то его воля, он мог бы прикончить булавщика множеством способов. Он не хотел – и все его старания не причинить Року серьезного вреда лишь затянули схватку. Хотя, наверное, другого выхода просто не было: победить Рока можно было только убив его. Рано или поздно груз этой вины должен был лечь на его плечи.
Впрочем, он мог утешиться, Рок принял от его руки смерть, какую, возможно, сам для себя желал: один быстрый, беспощадный удар булавой.
Слабое утешение…
Сэв жестом приказал остановиться. Перед ними открылась лесная поляна, в центре которой возвышался небольшой круглый холм из неотесанных глыб, – место погребения и молитвы для тех воинов, кого друзья не желали отдавать ненормальным для кремации.
– А там, в этом подземелье, его могли бы спасти?
– Да, пожалуй… Но только они сожгли бы нас огнеметами раньше, чем мы смогли бы добраться до входа. Честно говоря, я боюсь туда возвращаться.
– Ладно. Что теперь говорить…
Они стояли, глядя на холм, под которым скоро должен был успокоиться Рок.
– Сол время от времени приходит к этому кургану… один… – отрывисто произнес Сэв. – Я думаю, тебе нужно это знать.
Незаметно пролетел месяц, пока Сос, продолжая странствовать, залечивал свои раны. Он вернулся на печальную поляну – и увидел Сола, который на коленях стоял перед холмом, обратив неподвижный взгляд к его вершине.
Сос подошел у нему и тоже опустился на колени. Так, в полном молчании, они стояли рядом.
– У меня был друг, – наконец сказал Сос. – Однажды мне пришлось сразиться с ним, хотя я этого не хотел. Теперь он похоронен здесь.
– И у меня был друг, – отозвался Сол. – Он пошел на Гору.
– А теперь я должен завладеть империей, которая мне не нужна, и ради этого, возможно, снова убить. Хотя все, чего я хочу, – это только дружба.
– Сегодня я целый день молился о дружбе. – Сол сказал так, словно перед ним высились все курганы мира и все времена сошлись в одно. – Когда он снова вернулся в мой лагерь, я подумал, что мои молитвы услышаны, но он потребовал от меня то, что я не мог ему отдать… – он помолчал. – А сейчас бы я мог отказаться от своей империи, если бы это вернуло моего друга.
– Послушай, может, нам с тобой уйти отсюда, куда глаза глядят, и больше никогда и на за что не вступать в круг?
– Я возьму с собой только дочь, – Сол повернулся к нему. Увидел ли он под личиной безымянного захватчика кого-то другого, удивился ли словам, столь странным в устах врага? – А ее мать я оставлю тебе, если ты свободен.
– Я приму ее. Во имя дружбы.
– Во имя дружбы.
Они поднялись и крепко пожали друг другу руки. Большей откровенности они себе не позволили.
Лагерь поражал своими размерами. Пять оставшихся племен, готовясь встретить захватчика, пришли сюда, чтобы объединиться вокруг вождя. В ожидании этой встречи две тысячи воинов со своими семьями расположились в лесу и на равнине, проводя ночи в общих палатках и питаясь из общих котлов. Грамотные воины следили за распределением продовольствия, каждый день давая новичкам уроки счета и письма. Руководствуясь сведениями из книг, спецбригады отправлялись в горы, добывали руду. Другие – обрабатывали землю, чтобы вырастить овощи и пшеницу. Женщины, собираясь в группы, учились прясть, вязать, работать на самодельном ткацком станке, пока единственном на весь лагерь. Империя была уже слишком большой, чтобы кормить себя запасами окрестных стоянок, и слишком самостоятельной, чтобы зависеть от внешних источников оружия и одежды.
– Это Сола, – вождь представил ему высокую цветущую женщину и обратился к ней. – Я отдаю тебя этому безымянному. Он могучий воин, хотя и не носит оружия.
– Как хочешь, – она пожала плечами и окинула Соса равнодушным взглядом. – А где его браслет? Как меня будут звать?
– Можешь носить мой браслет. Я возьму себе новый.
– Можешь носить свое имя. Я не могу предложить тебе другого.
– Ненормальные, – ответила она сразу обоим.
В шатер вбежала маленькая девочка.
– А вот и Соли, – вождь подхватил ее и высоко поднял над головой. Она сжимала в руках игрушечный шест и размахивала им, как настоящим.
– Я амазонка! – она ткнула палкой Соса. – Я буду драться с тобой в круге!
Они вышли из шатра и направились к месту, где собрались военачальники: Сэв, Тил, Тор, Так, Нек и еще трое, незнакомых Сосу. Увидев вождей, они поднялись с земли и выстроились полукругом.
– Мы достигли предварительного соглашения об условиях, – доложил Сэв. – Разумеется, последнее слово за вами.
– А условия такие, – оборвал Сол. – Империя распускается. Каждый из вас будет владеть племенем, которым управляет от моего имени под началом нового вождя. Но вы дадите клятву никогда не вступать в круг друг против друга.
Они уставились на него, силясь понять, что произошло.
– Вы уже сразились? – спросил Тан.
– Я навсегда покончил с кругом.
– Тогда мы должны служить безымянному.
– Я тоже покончил с кругом, – заявил Сос.
– Но империя развалится на части, если ни один из вас не будет вождем.
Сол повернулся к ним спиной.
– Я все сказал. Так что разбираем вещи и расходимся.
– Минуточку! – воскликнул Тил. – Вам не кажется, что нужно объясниться?
Сол пожал плечами. Сос вдруг заговорил:
– Четыре года назад вы все принадлежали маленьким племенам или странствовали в одиночку. Ночевали в стоянках или в собственных палатках и, живя на всем готовом, ни в чем не нуждались. Вы могли идти куда угодно и делать что угодно. Теперь вы принадлежите большим племенам и сражаетесь по приказу. Вы пашете землю и работаете на ней не меньше ненормальных, поскольку вас стало слишком много и нужда заставляет самим заботиться о своем питании. Вы добываете металлы, так как не доверяете уже оружию ненормальных, хотя оно всегда верно служило. Вы изучаете книги – хотите получить все, что может дать цивилизация. Но путь этот ложен. Цивилизация рушит воинские понятия и ценности. Она заставляет бороться за обладание вещами, которые вам не нужны. Пройдет время, и вы переполните землю, став ее погибелью, как землеройки, которые напрочь опустошают свои пастбища. Все свидетельства говорят о том, что итог империи – Взрыв. Этого вы хотите?
Все, кроме Сэва, смотрели на него с недоверием.
– Ты утверждаешь, – неторопливо произнес Тор, – что если мы перестанем быть необразованными, наивными дикарями, если мы перестанем зависеть от ненормальных, то это приведет ко второму Взрыву?
– Да. В свое время. Так было уже однажды. И этого не должно произойти снова.
– И ты считаешь – действительно считаешь? – что единственный способ – это оставить здесь все как было?
– Да.
– Значит, в круге снова будут гибнуть люди, как погиб Рок?
Сос замолк. А прав ли он? На самом-то деле?
– Лучше так, чем всем погибнуть во Взрыве, – неожиданно вмешался Сол.
– Теперь нас не так много, чтобы все возродить заново.
Не желая, он подкосил аргумент Соса, ведь именно перенаселение было главной бедой империи.
– Но как же так! – разозлился Нек. – Вы хотите сохранить круг, а сами от него отказываетесь!
Наконец, понимавший обе стороны, заговорил Сэв:
– Иногда приходится отказываться от того, что ты любишь и ценишь для того, чтобы ничего не разрушить. Мне думается, это вполне разумно.
– А мне думается; это обыкновенная трусость! – взорвался Тил.
Оба вождя одновременно рванулись в его сторону. Тот не сдвинулся с места.
– Вы оба победили меня в круге. И я готов служить любому из вас. Но если вы боитесь схватки между собой, я должен назвать вас своими именами.
– Ты создал империю и не имеешь права вот так запросто ее бросить, – заявил Тор. – Как вождь, ты за нее отвечаешь.
– И вообще, откуда ты, Безымянный, взял эту историю? – съязвил Нек. – С какой стати мы должны ей верить?
– До империи мы лишь играли в детские игры, – перебил Тан. – А теперь поняли, что такое настоящая жизнь!
Сол, презрительно скривившись, повернулся к Сосу.
– Пусть поговорят. Все равно они не смогут нас заставить.
Сос колебался. Весь этот разговор и волновал, и обескураживал. Ведь на самом деле – где доказательства, что вождь подземелья говорил правду? Преимущества цивилизации очевидны, и Взрыву предшествовали многие тысячелетия. Сама ли цивилизация повинна в собственной гибели, или на то были иные, неведомые ему причины? Причины, которых теперь могло уже и не быть?
Незаметно откуда подбежала к ним малышка Соли:
– Ты сейчас будешь драться, папа?
Тил успел перехватить ее опустился на корточки, медленно согнув еще не вполне зажившие ноги.
– А что бы ты сделала, Соли, если бы папа не захотел драться?
Ее глаза округлились:
– Не захотел драться?
Все молчали.
– Если бы он сказал, что больше никогда не войдет в круг, – продолжил Тил. – Если бы он ушел от нас и перестал быть воином?
Губы Соли задрожали, и она разревелась. Захлебываясь, она подбежала к Солу.
– Ты ведь будешь драться, папа? Покажи им!
Растерянным взглядом Сол обводил лица своих командиров.
– Я буду сражаться… Ради дочери.
Как страшное откровение поразила Соса мысль, что не имя, не женщина, не империя были причиной их поединков. Ребенок! Вот этот ребенок, эта резвая девчонка Соли, которая присутствовала в каждой схватке; круг должен был определить, кто же из них может назвать себя ее отцом.
Сол уже не мог отступить, но не мог отступить и Сос. В подземелье ему слишком ясно объяснили, что произойдет, если он не разрушит эту империю.
– Значит, завтра. – Сос больше не возражал.
– Да, завтра… друг.
– И победитель становится вождем империи, всех племен! – выкрикнул Тил.
– Всех племен! – подхватили другие, и что-то волчье мелькнуло в их оскалах.
Они поужинали вчетвером: два вождя, Сола и малышка.
– Позаботишься о моей дочери, – сказал Сол. Теперь это было единственным его условием. Сос молча кивнул.
Сола тоже была немногословна:
– Хочешь меня этой ночью?
Неужели это была та самая женщина, из-за которой он так долго страдал? Сос смотрел на нее, отмечая все ту же пышность фигуры и по-прежнему красивые черты. Она его не узнала, он был в этом уверен. Она ничуть не изменилась, но теперь он видел в ней какую-то скучную, раздражающую обыкновенность.
– Когда-то она любила другого, – сказал Сол. – А теперь, кроме власти, ее ничто не волнует. Но это не ее вина.
– Я до сих пор люблю его, – отозвалась она. – Его нет на земле, но он жив в моей памяти. А кто будет владеть моим телом, мне безразлично.
Сос смотрел на нее, а видел очертания малышки Сосы, девушки из подземелья, носившей его браслет. Девушки, которую Боб грозился послать вместо него, откажись он от этого задания. И ей пришлось бы пробраться в лагерь Сола под видом чьей-либо жены и – уколоть его и себя отравленной иглой, оставив вождя империи мертвым и обесчещенным. И сейчас ее могут послать, если он потерпит поражение.
Вначале он был обеспокоен судьбою Сола. Знал бы об этом Боб! Лишь согласившись на задание, он мог отвести от него смертельную опасность. Но со временем, с каждой новой тренировкой, угроза, нависшая над Сосой, переживалась еще мучительней.
Сол и Соса: два человека, никогда не видевших друг друга, держат судьбу его в своих руках. И он должен уберечь обоих, не смея ни с кем объясниться.
– Во имя дружбы, возьми ее! – воскликнул Сол. – Мне нечего больше предложить.
– Во имя дружбы, – прохрипел Сос, зная, что человек, которого в мыслях своих обнимет Сола, будет тот, который некогда ушел на Гору. И правды она, быть может, так и не узнает. А женщиной, которую обнимет он, будет Соса. И она тоже никогда не узнает правды. До разлуки он и не подозревал, что так любит ее.
Схватка должна была начаться в полдень. Третья их схватка. Победа Сола будет означать его смерть – таков был приговор подземелья. Дважды он стремился к победе – и проигрывал. Сейчас, искренне желая себе поражения, обязан был победить. Унижение одного лучше, чем смерть двоих.
Сол выбрал кинжалы. Он стоял, лоснясь в солнечном блеске, красавец, силач. Сос с грустью подумал, во что превратится это тело в жутких объятиях чудовища.
Зрители уже толпились вокруг и шумели, предчувствуя редкий поединок.
Они одновременно вступили в круг и на секунду замерли, отдавая должное легендарным способностям соперника. Как наивны были они, полагая, что схватки удастся избежать! В их власти находились тысячи людей, и – как ни смешно – власть сейчас они уступили им.
Сос сделал первый рывок. Он прыгнул, оказавшись около Сола, целясь железным кулаком в живот. С невероятной быстротой Сол шагнул в сторону – и неглубокий порез рассек руку нападавшего вниз от локтя. Кулак промахнулся, клинок не причинил серьезного вреда. Прикидка сил была окончена.
Сос выжидал момент для второго удара – атаки соперника. Но Сол не спешил пускать в ход кинжалы, зная, что кажущаяся беззащитность рук безымянного – опасная ловушка, что большинство простых приемов – бесполезны или самоубийственны; требовался тонкий, осмотрительный подход.
Они кружили, наблюдая больше за положением ступней и наклоном туловищ, чем за лицом или руками. Выражение лица может обмануть, реакция же тела – никогда; и рукой, не нарушая равновесия, проще сделать обманный прием. Не просчитав всех возможных реакций, они не могли пойти на более решительные действия. И Сол держал кинжалы, словно вовсе забыв о них, а Сос едва касался их своим вниманием.
Сол бросился, замахнувшись клинками сверху снизу. Сос был наготове и тотчас, как только острия уперлись в подкожные щиты плеча и живота, его пальцы сомкнулись на обоих запястьях. Сол попался. Сос медленно усиливал зажим, подозревая, что до конца еще далеко.
Сол был силач, но куда ему было тягаться с мощью безымянного! Постепенно, поддаваясь болезненному давлению, его кисти стали опускаться. Еще немного – и кинжалы выпадут из безвольных пальцев. И вдруг Сол быстро повернул обе руки, и… они завертелись внутри захвата! Кожа его блестела потому, что он натерся маслом!
Кинжалы – будто сами собой – резали тыльную сторону ладони. Острые, как иглы, лезвия вонзались в кожу, намереваясь поразить в сухожилия.
Броня кожи могла вынести лишь рубящие удары, она не могла сдержать натиск колющих орудий. Сос освободил одно запястье; второе, рассчитывая сломать, резко дернул на себя, выбросив ногу к внутренней стороне бедра противника. Но свободный клинок Сола не медлил и безошибочно вонзился в предплечье Соса, ступня которого ко всему попала не в мышцы бедра, а в прочную тазовую кость. Разойтись с ним оказалось даже сложнее, чем взять в захват.
И вторая попытка закончилась. Один вышел с белыми метками от сокрушительных тисков, второй – с точками уколов, с кровью, струившейся из руки. Опытные зрители обменивались взглядами, кивали. Даже если безымянный сможет схватить кинжальщика, то не сумеет его удержать. Один сильней, другой – поворотливее, и пока преимущество было на стороне старого вождя.
Тело Сола покрылось кровоподтеками, на Сосе полыхали бесчисленные порезы, поединок превратился в состязание на выносливость. Так могло продолжаться долго, а этого никто не хотел. Ставка была слишком серьезной, чтоб затягивать развязку. В круге должен был остаться лишь один вождь. И по обоюдному молчаливому согласию они прекратили осторожный обмен ударами.
Сол бросился на землю, как некогда Сос в первом их поединке. Он целил не в торс, почти неуязвимый, а в поверхностные мускулы и сухожилия ног. В одно мгновенье он мог превратить соперника в калеку. Сос отскочил в сторону, но два клинка устремились за ним, переброшенные – извернувшимся змеей – Солом. Он лежал уже на спине с поднятыми ногами, готовыми отшвырнуть противника. Сос больше не сомневался, столь умелое сочетание атаки с защитой говорило само за себя этот воин хотя бы отчасти был знаком с приемами борьбы без оружия. Не отсюда ли его легендарная непобедимость?
Единственным преимуществом Соса была грубая сила. И он использовал его. Ссутулив плечи, он навалился на Сола, прижав к земле весом всего тела и сцепив пальцы обеих рук на его горле. Ослабленные, но свободные клинки взметнулись и в двух сторон вонзились в роговой панцирь на шее. Сила каждого удара была невелика, но их было много. Снова и снова клинки протыкали шею, уже показались на ней зияющие раны… Столь долгой атаки не могла выдержать даже эта, наиболее защищенная часть его тела.