Эриксон Стив. Сады Луны (Малазан - 1)

   Калот наклонился к ней.
   - Что тут творится, Парус?
   - Понятия не имею, - прошептала она в ответ. - Но страсти накаляются, хотя она старалась говорить небрежно, в глубине души у нее поселился страх. Хохолок дольше служил империи, чем она или Калот. Он был среди магов, что сражались против Малазана в Семи Городах, еще до падения Арена и сдачи Святого Фалаха. Потом ему было предложено умереть или поступить на службу к новым хозяевам. Он попал во Вторую, как и Дуджек, служил еще в старой гвардии, когда власть еще не была узурпирована, а Первый Меч империи не был предан и убит. Хохолок что-то знал. Но что?
   - Ладно, - произнес Дуджек, - пора за работу. Пойдемте.
   Порванный Парус вздохнула. Не первый раз Однорукий говорит это. Она посмотрела на него. Она хорошо знала его, не как друга (у него не было друзей), но как лучшего воителя из оставшихся в империи. Если, как намекал Хохолок, верховного кулака кто-то когда-то предал, а Тайскренн имел к этому отношение... "Мы дурной стебель, - сказал как-то Калот о ставке Однорукого, пусть империя поостережется, когда задумает вырвать его. Солдаты Семи Городов - пугающий призрак для завоевателей, которые их так и не покорили".
   Тайскренн махнул рукой ей и остальным магам. Порванный Парус поднялась. Хохолок остался сидеть с закрытыми глазами, словно он спал.
   - А о переводе? - спросил Калот Дуджека.
   - Позже, - буркнул Дуджек. - Работа с бумагами превращается в кошмар, когда у тебя только одна рука, - он пошел вслед за ними и хотел добавить что-то, но Калот заговорил первым.
   - Слуги Аномандера.
   Хохолок широко распахнул глаза и не без самодовольства уставился на Тайскренна.
   - Ах, - воскликнул он в наступившей после слов Калота тишине, разумеется. Еще три верховных мага? Только три?
   Порванный Парус посмотрела на побледневшего замершего Дуджека.
   - Текст, - негромко произнесла она. - Я вспомнила.
   Каладаи Бруд, один из столпов,
   Несущий зиму, страданья, безжалостность...
   Калот подхватил.
   Надгробье его лишено эпитафии,
   Способен он мир сокрушить...
   Порванный Парус продолжила,
   Припев его песни, спящего,
   Обращенье ко всем.
   Не разбуди, прохожий, не разбуди.
   Все в палатке уставились на Порванный Парус, когда она произнесла последние слова.
   - Похоже, его разбудили, - прошептала она, едва шевеля пересохшими губами. - "Слуги Аномандера", эпическая поэма Фишера Келтаса.
   - Это не о Каладане Бруде, - нахмурился Дуджек.
   - Не о нем, - подтвердила она. - В основном о его соратниках.
   Хохолок медленно поднялся на ноги. Он подошел совсем близко к Тайскренну.
   - Аномандер Рейк, повелитель Тисте Анди, что являются душами Беззвездной Ночи. Рейк, Грива Хаоса. Вот кто такой хозяин Лунного Семени, а ты идешь на него со своими четырьмя верховными магами и крошечным отрядом.
   Гладкое лицо Тайскренна теперь блестело от испарины.
   - Тисте Анди, - начал он севшим голосом, - не похожи на нас. Тебе они кажутся непредсказуемыми, но это не так. Просто они другие. У них нет пристрастий. Просто они вмешиваются в дела людей то тут, то там. Неужели ты действительно считаешь, что Аномандер Рейк будет с нами сражаться?
   - А Каладан Бруд отступает? - зло прошипел Хохолок.
   - Он не Тисте Анди, Хохолок. Он человек. Некоторые говорят, что в его жилах есть кровь Баргастов, но в нем нет ни капли Старшей Крови, и он не знает Старших Путей.
   - Вы рассчитываете на предательство Рейком отказавшихся от соглашения магов Засеки?
   - Тут дело не в возможном обмане, - пояснил верховный маг. - Беллурдан проводил свои исследования в Генабакисе, чародейка. Еще несколько свитков "Глупости Готосов" было найдено в горах за Сумрачным лесом. Среди прочего там дается описание Тисте Анди и других Старших Народов. Там подчеркивается, что Лунное Семя всегда уходило от прямых столкновений с империей.
   Волна страха захлестнула Порванный Парус, у нее задрожали колени. Она тяжело опустилась на стул.
   - Ты посылаешь нас на смерть, - произнесла она. - И не только нас. Все войско Однорукого.
   Тайскренн медленно обернулся и замер, стоя спиной к магам.
   - Приказ императрицы Лсйсин, - произнес он, не оборачиваясь. - Наши коллеги придут своими Путями. Когда они прибудут, я расскажу все детали диспозиции. Все, - он вышел в заднюю комнату, подводя итог беседе.
   Дуджек, казалось, на глазах постарел. Парус быстро отвела от него глаза, не желая встретить отчаяние и обреченность в его глазах. У нее зародилось подозрение на свой счет. "Ты трусишь, женщина. Вот в чем дело", - подумала она.
   Наконец верховный кулак кашлянул. - Приготовьте ваши Пути, отряд. Как обычно.
   Отдав честь верховному магу, Порванный Парус задумалась.
   Вот он, Тайскренн, на первом холме, практически в тени от Лунного Семени. Они разделились на три группки, каждая на своей возвышеннности за стенами Засеки. Отряд стоял на самом дальнем от острова холме, Тайскренн - на ближайшем. Между ними стояли три других верховных мага. Порванный Парус знала их. Ночная Прохлада, волосы цвета воронова крыла, высокая, высокомерная и несколько жестокая, что особенно ценил покойный император. Рядом с ней ее давний соратник Беллурдан, крушитель голов, теломенский великан, который опробует свои силы на воротах Лунного Семени, если до этого дойдет. И еще А'Каронис, маленький и кругленький, чье умение обращаться с огнем могло гораздо больше, чем простое оружие.
   Вторая и Шестая армии рядами стояли на равнине, обнажив оружие, и ожидали приказа войти в город, когда придет время. Семь тысяч опытных воинов и четыре тысячи новобранцев. К западу от них, в четверти мили, выстроились легионы Морантов.
   В воздухе не было ни ветерка. Над солдатами темными тучами роился гнус. Небо полностью закрывали облака, прозрачные, но сплошные.
   Порванный Парус стояла на гребне холма, пот струился по ее телу. Прежде чем перевести взгляд на своих товарищей, она оглядела войско внизу. Что до отряда магов - их должно было быть еще шесть, но было только двое. С одной стороны Хохолок, закутанный в темно-серый плащ, который он всегда надевал перед битвой. Лицо его сияло.
   Калот наклонился к ней.
   - Отчего это он такой счастливый? - Он кивнул головой на Хохолка.
   - Хохолок, - позвала Порванный Парус. Тот повернул голову. - Ты не ошибся насчет верховных магов? Он улыбнулся и отвел глаза.
   - Терпеть не могу, когда он что-то скрывает, - произнес Калот.
   - Он-то на своем месте, - проворчала она. - А вот Ночная Прохлада, Беллурдан и А'Каронис? Почему Тайскренн выбрал их, и откуда Хохолок знал, что он выберет именно их?
   - Вопросы, вопросы, - вздохнул Калот. - Все трое опытны в таких вещах. Во времена императора все они командовали отрядами магов, тогда еще у империи хватало магов на целые отряды. А'Каронис выбился в люди в фаларскую кампанию, а Ночная Прохлада и Беллурдан и того раньше.
   - Все опытные воины, - задумчиво произнесла Порванный Парус, - как ты говоришь. Но никто из них не воевал в последнее время, так? Последний раз участвовали они в военных действиях кампании против Семи Городов...
   - Где А'Каронису пришлось туго....
   - Он был приближенным императора, а императора только что убили. Кругом хаос. Аймассы отказались признавать новую императрицу и маршем прошли в Джаг Одан.
   - Ходят слухи, что половина их вернулась, так как то, что они встретили на пути, их не обрадовало.
   Порванный Парус кивнула. Ночной Прохладе и Беллурдану было велено рапортовать в Натилог и сидеть, ничего не предпринимая...
   - Пока Тайскренн не послал Теломена в Генабакис изучать старинные свитки и тому подобное.
   - Я напугана, - произнесла Порванный Парус. - Очень сильно напугана. Ты видел лицо Дуджека? Он что-то знает, осознает, и это для него - нож в спину.
   - За работу, - крикнул Хохолок.
   Калот и Порванный Парус обернулись.
   Дрожь прошла по ее телу. Последние три года Лунное Семя вращалось на одном месте. Теперь остров замер. На самом верху на обращенной к ним стороне был небольшой уступ, а под ним затененная впадина. Там были ворота. Никакого движения не было видно.
   - Он знает, - прошептала девушка.
   - И не отступает, - добавил Калот.
   На первом холме маг Тайскренн поднял и развел в стороны руки. Вокруг его ладоней появилось золотистое пламя, потом оно комком ринулось вверх, в сторону Семени. Заклятие разбилось о черную скалу, рассыпая в стороны искры, затем растворилось. Смертельный дождь пролился на город Засеку, а заодно и на малазанские легионы на равнине.
   - Началось, - выдохнул Калот.
   На первую атаку Тайскренна никто не ответил, только стоны понеслись из города да отдаленные крики солдат прозвучали на равнине. Все смотрели вверх.
   Ответ был не таким, какого все ждали.
   Темное облако окутало Лунное Семя, оно издавало неясные звуки. Мгновение спустя облако распалось на части, и Порванный Парус поняла, что это такое.
   "Вороны".
   Тысячи и тысячи Великих Воронов. Должно быть, они селились на уступах скал Лунного Семени. Их крики стали громче, в них звучали нотки ярости. Они взвились над островом, их огромные крылья ловили воздушные потоки, поднимавшие их все выше над городом и равниной.
   Страх обратился в ужас в душе Порванного Паруса.
   Хохолок коротко хохотнул и повернулся к ним.
   - Вот посланники Семени, коллеги! - Глаза его безумно поблескивали. Пожиратели падали! - Он распахнул плащ и поднял вверх руки. - Представьте себе того, кто в состоянии прокормить тридцать тысяч Великих Воронов!
   В тени перед воротами возникла фигура с воздетыми к небу руками; серебристые волосы человека развевались по ветру.
   "Грива Хаоса. Аномандер Рейк. Повелитель темнокожих Тисте Анди, переживший сотню тысяч зим, отведавший крови драконов, ведущий за собой своих еще живых подданных. Тот, что сидит на троне Горестей в королевстве трагедии и уныния, королевстве, у которого нет своих земель".
   Аномандер Рейк казался крошечным на фоне всего острова, почти призрачным с такого расстояния. Но это ощущение быстро пропало. Порванный Парус ощутила влияние его силы повсюду, даже с такой дистанции...
   - Приготовьте ваши Пути, - крикнула она срывающимся голосом, - Быстро!
   В тот миг, когда Рейк сконцентрировал свою силу, два шара голубого огня рванулись вверх с первого холма. Верховного мага по инерции бросило на колени, вершина холма под ним разлетелась на мелкие камни, которые брызнули в ближайшие ряды солдат. Порванный Парус увидела, как злополучных воинов накрыла яркая вспышка, вслед за которой раздался удар грома. Когда вспышка погасла, солдаты обратились в горы покореженной плоти.
   "Магия Куралд Галейна. Старшая магия, Дыхание Хаоса".
   Порванный Парус с трудом переводила дыхание, она ощущала, как в нее вливается ее Путь - Тюр. Она сформировала его, бормоча цепочки заклинаний, потом выпустила наружу силу. За ней последовал Калот с его Путем Моккра. Хохолок окружил себя какой-то загадочной оболочкой. Так отряд магов вступил в бой.
   Все проходило перед глазами Порванного Паруса, как будто она наблюдала за всем с большого расстояния; лишь какая-то часть ее сознания, не охваченная ужасом, могла следить за событиями.
   Мир превратился в оживший кошмар, магическая сила рвалась вверх к Лунному Семени, магия дождем осыпалась вниз, уничтожая и разрушая. Земля столбами поднималась к небу. Куски скал пролетали по воздуху, настигая людей. Хлопья золы слетали вниз, покрывая толстым слоем и живое, и мертвое. Небо приобрело розовый оттенок, солнечный диск, лишенный лучей, выплывал из марева.
   Она видела, как волна силы смела защиту Хохолка, перерезав его пополам. Его завывания перекрывали боль, которая волнами накатывала на тело Порванного Паруса; ее собственная защита уже поддалась холоду чужой силы, стремящейся полностью разрушить ее. Она отступила назад, прислоняясь к Калоту, который добавил ей силы из своего Моккра. Потом волна прошла, сметая все слева от них.
   Порванный Парус упала на колени. Калот стоял над ней, произнося слова силы, защищающие ее. Он отвернулся от Лунного Семени, глядя на что-то внизу на равнине. Его глаза были широко раскрыты от страха.
   Порванный Парус слишком поздно поняла, что происходит. Калот защищал ее, жертвуя собой. Последнее, что он мог, наблюдая, как его пожирает собственная смерть. Его поглотил поток яркого света. Защитное поле вокруг Порванного Паруса рассеялось. Струя ошеломляющего жара, исходившего с того места, где только что стоял Калот, заставила ее отшатнуться в сторону. Она скорее почувствовала, чем услышала свой собственный крик. Теперь все ее сознание видело происходящее, покров, защищавший мозг, пропал.
   Сплевывая грязь и золу, Порванный Парус встала на ноги. Она теперь боролась только за свою жизнь. Где-то в глубине ее мозга отчаянно вопил голос, тревожный, испуганный: "Калот смотрел на равнину, а не на Лунное Семя, он смотрел вправо! Хохолка на равнине не было!"
   Она видела, как Кенрилский демон возник рядом с Ночной Прохладой. Мерзко хохоча, гигант разрывал ее на куски. Он начал пожирать ее, когда появился Беллурдан. Теломенский великан взревел, когда демон вонзил ему в грудь когти размером с лезвие ножа. Не обращая внимания на раны и хлещущую кровь, маг обхватил голову демона руками и сдавил ее.
   А'Каронис выпускал из своих рук капли огня, пока они не собрались в шар и не закрыли Лунное Семя. Потом чудовищные ледяные крылья заслонили собой маленького толстого мага, превратив его в ледяную статую. Миг спустя он рассыпался в прах.
   Магия бушевала вокруг Тайскренна, который по-прежнему оставался на полуразрушенном черном холме. Он умудрялся отбивать в сторону ее потоки, которые настигали солдат на равнине. Через весь шум, наполнявший воздух, через пелену золы и крики Воронов, через грохот рушащихся скал и крики раненых и умирающих, через леденящие кровь вопли демонов, преследующих солдат, - через все это прорывался гром, сопровождавший все действия Тайскренна. Огромные куски скал, сбитые с поверхности Лунного Семени и объятые пламенем, столбы черного дыма обрушивались на Засеку, превращая город в собственную могилу.
   Порванный Парус оглохла от всего происходящего, тело ее содрогалось, как будто она дышала всей кожей. Она не сразу поняла, что магии больше нет. Даже голос, вопивший в глубине подсознания, умолк. Она подняла глаза на Семя. С его поверхности поднималось несколько столбов дыма, остров двигался прочь. Он прошел над городом, заваливаясь несколько набок. Потом Лунное Семя взяло курс на юг, где вдалеке виднелись Талинские горы.
   Волшебница огляделась вокруг, смутно припоминая, что где-то здесь была группа солдат. Что-то кольнуло ее, всплыло то, о чем она не хотела знать. От солдат не осталось ничего, кроме доспехов. Она подавила рыдания, потом обернулась к первому холму.
   Тайскренн был повержен, но жив. Полдюжины солдат поднялись на холм, окружив мага. Они подняли его и унесли.
   Беллурдан в обгоревшей одежде, через которую была видна опаленная кожа, появился на втором холме. Он собрал все, что осталось от Ночной Прохлады, оглашая пространство горестным криком. Это зрелище, весь ужас и патетика происходящего, до глубины сердца поразило Порванный Парус. Она быстро отвернулась.
   - Будь ты проклят, Тайскренн!
   Засека пала. Ценой ее падения стала гибель войска Однорукого и четырех магов. Только теперь двинулись вперед легионы Морантов. Порванный Парус скрипнула зубами, ее пухлые губы превратились в узенькую бескровную полоску. Она что-то пыталась вспомнить, но потом поняла, что эта сцена еще не разыгрывалась перед ней.
   Чародейка ждала.
   "Пути магии живут за тобой, найди ворота и открой. Все, что просочится через них, твое, формируй его по своему усмотрению". С этими словами молодая женщина ступила на путь волшебства. "Открой себя для Пути, входящего в тебя, он тебя найдет. Возьми его силу, столько, сколько сумеют удержать твоя душа и тело, но помни, если тело не справится - ворота захлопнутся".
   Все тело Порванного Паруса ныло. Она ощущала себя так, будто ее последние два часа колотили дубинками. На языке она чувствовала горечь, что говорило о присутствии чего-то мерзкого и страшного на вершине холма. Подобные ощущения-предупреждения редко являлись при закрытых воротах. Путь был распахнут и от него веяло силой. Она слышала россказни от других магов, потом читала в старых книгах, что так случается, когда прибывает ревущая и мертвящая сила. Это происходит каждый раз, когда на землю смертных ступает бог.
   Судя по всему, единственным неземным присутствием сейчас должен был быть Худ, бог мертвых. Но инстинкт говорил ей, что это не так. Волшебница не верила, что появился бог, это что-то иное. Более всего ее огорчало то, что она не могла определить, кто из окружающих ее людей опасен. Ее взор продолжала притягивать юная девушка. Но она, казалось, витает где-то в своем мире.
   Наконец она обратила внимание на голоса за спиной. Сержант Вискиджак стоял рядом с Быстрым Беном и другим солдатом, склонившимися над Хохолком. Быстрый Бен достал какой-то сверток и смотрел вверх на сержанта, будто ожидая одобрения.
   Повисло напряженное молчание. Порванный Парус, нахмурясь, шагнула к ним.
   - Что вы делаете? - спросила она, обращаясь к Быстрому Бену и не сводя глаз со свертка в руках мага. Он, казалось, не слышал ее и смотрел на сержанта. Вискиджак взглянул на нее.
   - Продолжай, Бен, - буркнул он, отходя к краю холма. Он повернулся на запад и смотрел в сторону Морантских гор.
   Черты Быстрого Бена заострились. Он кивнул товарищу.
   - Приготовься, Калам.
   Капрал по имени Калам сел на пятки, засунув руки в рукава. Эта поза была странным ответом на реплику Бена, но маг казался вполне довольным. Порванный Парус увидела, как он положил тонкую паучью руку на вздымающуюся кровоточащую грудь Хохолка. Он прошептал несколько неразборчивых слов заклинания и закрыл глаза.
   - По звучанию похоже на Денул, - произнесла Порванный Парус, глядя на Калама, застывшего в неудобной позе. - Но это не совсем он. Он изменен, - она умолкла, изучая Калама, который напоминал ей змею перед атакой. Долго выжидать он не будет. Всего несколько слов, не вовремя сказанных Беном или Хохолком, одно неосторожное движение. Человек был большой и грузный, но она помнила, как ловко он проскользнул рядом с ней. Действительно змея, настоящий убийца, который достиг новой ступени в искусстве убивать. Это уже не просто работа, ему нравится это дело. Она подумала, не эта ли энергия, эта уверенность несут с собой такое сильное сексуальное притяжение. Порванный Парус вздохнула. День порока.
   Быстрый Бен снова проговорил слова заклинания, на этот раз над предметом, который он разместил рядом с Хохолком. Она увидела, как магическая сила окутала сверток, казалось, что маг касается длинными пальцами невидимых швов. Сила выходила из него ровным потоком, он полностью держал се в подчинении. Его мастерство было на порядок выше ее умений. Он открыл Путь, который она даже не узнала.
   - Кто вы такие? - прошептала она, отступая назад.
   Хохолок распахнул глаза, полные боли. Он нашел взглядом Порванный Парус и слегка улыбнулся запекшимися губами.
   - Забытое искусство, Парус. То, что ты видишь, не практикуется уже тысячелетия, - его лицо потемнело, улыбка пропала. Что-то вспыхнуло в его глазах. - Вспоминай, женщина! Калот и я. Когда мы умирали. Что ты видела? Ты чувствовала что-нибудь? Что-нибудь странное? Давай, вспоминай! Посмотри на меня! Посмотри на мою рану, посмотри, как я лежу! Куда я смотрел, когда ударила волна?
   Она увидела огонек в его глазах, страх и торжество светились там.
   - Я не уверена, - медленно произнесла она. - Но что-то было, - та часть ее сознания, что затронули его слова, трудилась, вспоминая, восстанавливая картины битвы: вот она закричала, увидев гибель Калота, закричала в ответ на волну магии, оттого, что она пришла с долины. Она, прищурясь, глядела на Хохолка.
   - Аномандер Рейк не выбирал цели. Ему было все равно. А те волны магии шли прицельно, ведь так? И шли не с той стороны, - она вздрогнула. - Но почему? Зачем Тайскренн это сделал?
   Хохолок поднял одну руку и дернул Быстрого Бена за плащ.
   - Используй ее, маг. У меня будет шанс.
   Мысли Порванного Паруса неслись галопом. Дуджек посылал Хохолка в туннели. А Вискиджак и его люди пришли оттуда. Была заключена сделка.
   - Хохолок, что происходит? - требовательно спросила она. Мышцы ее шеи и плеч свело судорогой. - Что значит "использовать" меня?
   - Ты не слепая, женщина!
   - Тихо, - произнес Быстрый Бен. Он положил предмет из свертка на развороченную грудь мага, поместил его вдоль грудной кости так, что его верхний конец упирался Хохолку в подбородок, а нижний немного не доставал до края того, что осталось от его торса. От поверхности предмета не переставая расходились паутиной черные нити энергии.
   Быстрый Бен провел рукой над предметом, и размеры "паутины" увеличились. Сияющие черные нити образовали беспорядочный узор, покрывший все тело Хохолка, проникший и внутрь тела. Узор постоянно изменялся, все быстрее и быстрее. Хохолок дернулся, выкатив глаза, потом упал назад. Воздух медленно, со свистом вышел из его легких. Когда он совсем вышел с сырым хлюпаньем, Хохолок уже не вдыхал снова.
   Быстрый Бен сел на пятки и посмотрел на Вискиджака. Сержант теперь стоял, повернувшись к ним; выражение его лица было непроницаемо.
   Порванный Парус утерла обильный пот со лба грязным рукавом.
   - Не вышло. Вы не смогли сделать то, что собирались.
   Быстрый Бен поднялся. Калам подобрал завернутый предмет и подошел к Порванному Парусу. Глаза убийцы были темны. Он изучал ее.
   Заговорил Быстрый Бен:
   - Возьми это, чародейка. Унеси к себе в палатку и там разверни. Но ни при каких условиях Тайскренн не должен это видеть.
   Порванный Парус помрачнела.
   - Что? Вот именно так? - она взглянула на предмет. - Я даже не знаю, что я беру. И что бы там ни было, оно мне не нравится.
   Девушка заговорила у нее за спиной, тон ее был резким и обвиняющим:
   - Я не знаю, что вы сделали. Но я чувствую, что меня отстранили. Это нехорошо:
   Порванный Парус посмотрела на девушку, затем на Быстрого Бена. "Что все это значит?" Выражение лица темного человека оставалось спокойным, но в глазах его отразилось нечто, похожее на страх.
   Вискиджак повернулся к девушке.
   - У тебя есть что сказать по данному вопросу? - напряженно спросил он.
   Ее черные глаза скользнули по сержанту, она пожала плечами и удалилась.
   Калам передал сверток Порванному Парусу.
   - Ответы, - мягко произнес он с мелодичным акцентом жителя Семи Городов. Всем нам нужны ответы, чародейка. Верховный маг убил твоих товарищей. Посмотри на нас. Мы все, кто выжил из Разрушителей Мостов. Ответы не так легко... получить. Ты готова заплатить?
   Не отводя глаз от безжизненного тела Хохолка, распавшегося на две части, от безжизненного сияния его глаз, Парус взяла предмет. Он оказался легким. То, что лежало в свертке, было невелико; его части двигались; она ощущала сгибы и узлы чего-то твердого. Волшебница посмотрела в лицо убийце.
   - Я хочу, - медленно выговорила она, - увидеть, как Тайскренн получит то, что заслужил.
   - Значит, мы договоримся, - с улыбкой произнес Калам. - Начало положено.
   Порванный Парус почувствовала, как все перевернулось у нее внутри от этой улыбки. "Куда ты лезешь, женщина?" Она вздохнула.
   - Идет, - когда волшебница спускалась с холма, чтобы вернуться в лагерь, она ощутила, взгляд девушки. Она остановилась.
   - Новобранец, - позвала она. - Как тебя зовут? Девушка улыбнулась, словно услышав шутку.
   - Горечь.
   Порванный Парус вздрогнула. Это знамение. Она сунула сверток под мышку и побрела вниз.
   ***
   Сержант Вискиджак пнул шлем и поглядел, как он, подпрыгивая, скатывается с холма. Он обернулся и посмотрел на Быстрого Бена.
   - Готово?
   Маг бросил взгляд на Горечь, затем кивнул.
   - Вы безосновательно привлекаете внимание к нашему отряду, - заявила Вискиджаку девушка, - верховный маг заметит.
   Сержант удивленно поднял бровь.
   - Безосновательно? Что, Худ побери, это значит? Горечь не ответила.
   Вискиджак выругался про себя. Как ее назвал Скрипач? "Хитрющая сука". Он сказал ей это в лицо, а она просто смерила его мертвящим каменным взглядом. Он вынужден был согласиться с грубыми словами сапера. Больше всего беспокоило то, что эта пятнадцатилетняя девчонка узнавала добрую половину планов Быстрого Бена, хотя маг и не распространялся об этом. Кого послала им империя?
   - Дыхание Худа, - пробормотал Вискиджак. - От этой чародейки веет ужасом.
   - Не от нее, - произнес Калам. - От того, что она несет.
   Вискиджак задумчиво поскреб бороду.
   - Все это дурно пахнет. Вы уверены, что так и надо? Калам пожал плечами.
   - Вискиджак, - произнес Быстрый Бен у него за спиной, - они держали нас в туннелях. Ты думаешь, верховный маг не знал, что должно произойти?
   Сержант посмотрел магу в глаза. Неподалеку стояла Горечь, прислушиваясь. Вискиджак нахмурился и ничего не сказал.
   После тяжкой паузы сержант посмотрел на город. Последний легион Морантов въезжал в западные ворота Засеки. От стен поднимались столбы черного дыма. Он кое-что знал о давней вражде Морантов и жителей вольного города Засеки. Они всегда были готовы вцепиться в горло друг другу. Засека побеждала чаще. И давно уже воины в черных доспехах с западных гор, с лицами, закрытыми слоем хитина, говорящие на языке, состоящем из щелчков и жужжания, ждали своего часа. Крики Воронов теперь заглушали вопли мужчин, женщин и детей, гибнущих под ударами меча.