Ермаков Сергей. Баксы на халяву

   - Да, точно! - спохватился Игорь. - Я забыл, а ты мне не напомнил. Несколько раз мимо магазинов проезжали, нужно купить тебе одежду, а эту выбросить от греха подальше! У меня рубли еще остались, так что сейчас обновим твой гардероб.
   Иван пожал плечами и, взглянув на свой прикид, согласился. И снова им повезло. На заправке, где они остановились, был небольшой магазинчик с большим выбором разнообразных товаров. Игорь зашел туда, оглядел плотно забитые вешалки и полки, и выбрал для Ивана широкие брюки, темно-синий китайский пуховик и белорусский свитер непонятной расцветки. Все это было качества сомнительного, но ничего другого не было, главное на этот момент переодеть Ивана. Игорь отнес одежду Ивану в машину.
   - Возьми, переоденься, - сказал он, протягивая Ивану одежду, - будешь выглядеть, как типичный городской житель со средним достатком.
   Иван молча взял пакет и заглянул внутрь. Видимо, остался доволен, потому что стал вытаскивать вещи и рассматривать. Игорь тем временем пошел к заправке заплатить за бензин.
   Когда он вернулся, то едва не покатился от смеха, так нелепо выглядел, стоящий возле машины, Иван. Но Игорь сдержался и правильно сделал. Было заметно, что Иван теперь и сам не в восторге от обновки - брюки коротки, куртка узка, один только свитер сидел нормально на его могучих плечах.
   - А чего? - пожал плечами Игорь. - Нормально! Ты же не на свадьбу собрался!
   Иван ничего не ответил. Он взял бензиновый пистолет и залил в машину полный бак.
   - Старую одежду выкинем где-нибудь по дороге, - предложил Игорь.
   - Жалко, - ответил Иван, - куртка моя старая мне больше чем это новое тряпье нравится. Брюки мои почти не ношенные, Вера подарила на день рождения в прошлом году. Давай в багажнике спрячем. Если нас просто остановят документы проверить, то проскочим, а плотно поймают, то все равно все обыщут.
   - Ладно, прячь свои шмотки, крохобор, - согласился Игорь.
   Иван упрятал подальше в багажник свое добро и сел в машину.
   - Ну, что рванем? - спросил Игорь.
   - Поехали, - согласился Иван.
   Они сели в машину, Игорь вырулил на дорогу, и они поехали.
   - Музыки у твоего брата в машине, я вижу, нет? - спросил Иван.
   - Был у него и приемник, и магнитофон, - ответил Иван, - импортный. Так украли его. Потому что сам дурак. Недавно, месяца два назад, он поехал в район кума навестить. Короче, слово за слово, пошли они в пивбар. Есть у нас там хороший пивбар в районе на улице Пионеров. Помнишь, там раньше был магазин "Родник"?
   - Помню, - ответил Игорь, - обычный полупустой сельский магазин.
   - Ну, так вот, там теперь этот наш знаменитый пивбар, - продолжил Иван, - конечно, не такой навороченный, какие у вас там, в северной столице, но для нас и такой хорош. Брат мой с кумом напились пива разливного до умопомрачения. Естественно, водки в пиво добавляли. За руль ночью хватило ума не садиться, пошли домой пешком, а машину бросили возле пивбара. Утром проспались, пришли - глядь, а стекло выбито и магнитофона нет. Ну и в машине взяли кое-чего по мелочи.
   - У нас в Питере это в порядке вещей, - сказал Игорь.
   - А у нас совсем не в порядке, - ответил Иван, - явно залетные магнитофон сняли.
   - Надо в деревне не на машинах ездить, - предложил Игорь, - а на лошадях. Помнишь, дядя Коля, мой сосед покойный, напьется, бывало, в районе. Спит себе без задних ног на телеге, а лошадь его прямехонько до дому везет. И не рулить не надо, ни на педаль жать, и никакой мент не страшен.
   - Да, да, - усмехнулся Иван, - только этот дядя Коля однажды таким образом с телеги упал на дорогу, а лошадь пошла себе дальше. А за ним грузовик ехал, хорошо что заметил, что кто-то на дороге лежит, притормозил. А лошадь его домой дошла и стоит возле дома без хозяина. Так что и в этом случае можно в неприятности угодить.
   - Короче, вывод один, - ответил Игорь, - нужно меньше пить!
   - Это точно, - согласился Иван.
   Он поглядел на часы и сказал:
   - Гоним мы быстро, даст бог, успеем вовремя. Как дальше будем действовать?
   - Въедем в город, - ответил Игорь, - и сразу же к бывшей моей жене с деньгами. Там наверняка нас уже ждут кавказцы. Попробуем договориться.
   - С ними хрен договоришься, - возразил Иван, - у них же фантазии ноль. Так мозги устроены, что они дальше, чем на минуту вперед не видят.
   - Да, - согласился Игорь, - это я по армии помню. Бывало, чурбан лезет на рожон, а я по молодости думал, что это смелость. Алиев такой у нас был. В столовой задрался с казахами, а их человек пять. Те недолго препирались, стали его дубасить прямо в столовой. Только он первый раз по морде получил, так сразу же завыл, как щенок раненный. "Ой, брат, не надо, да?". Казахи ему наподдали и ушли, я потом спрашиваю, чего ты, мол, на толпу лезешь, если видно, что не справишься? А он вскочил, и кричит в дверь, куда они вышли: "Я вашу маму туды-сюды!". Ну, мне понятно стало, что нет у него воображения, представить просто не может, что же может быть с ним минут через пять.
   - Да это так, - согласился Иван, - это мы русские сто раз все взвесим, обстоятельства проверим, все вроде ничего, а все равно сомневаемся.
   - А что ты предлагаешь? - спросил Игорь. - Как действовать будем?
   - Нас в любую минуту могут менты тормознуть, - ответил Иван, - закрутят лапки и сдадут твоим бандитам тепленькими. Опасно на машине дальше ехать. Надо в ближайшем городке узнать, как нам на поезд сесть, машину оставить на стоянке, а самим на поезде добираться.
   - Иван, может быть, ты вернешься? - предложил Игорь. - Высадишь меня и обратно. Я тебя подставил и чувствую, что дело все дальше и дальше заходит. Может быть, домой вернешься, пока не поздно?
   - Ты домой меня не отправляй, - ответил Иван, - я с тобой в дело ввязался, с тобой его мы и закончим! Говоря честно, иногда вот пашу у себя в совхозе и думаю - как моя жизнь проходит? Утром на работу, вечером с работы, в субботу выпить, в воскресение болеть. Жена, дети, дом, скука. Часто войну вспоминаю. Думал даже в Чечню уйти, Вера не пустила.
   - Только днем ты мне хвалился, что все у тебя нормально, что ты абсолютно счастлив, - спросил Игорь, - выходит, хитрил?
   - Нет абсолютно счастливых людей, - ответил Иван, - абсолютно счастлив только мертвый - ничего ему не надо, ничего его не колышет, покой и тишина. Поворачивай тут - видишь сколько огней. В этом городке на поезд и сядем.
   - Слушай, Иван, а как же на работу? - спросил Игорь. - Ты и работу прогуляешь?
   - Ты что, Игорь, какая работа? - рассмеялся Иван. - Завтра же суббота, выходной. А до понедельника, я думаю, мы со всеми делами управимся.
   Игорь повернул руль, и они съехали с трассы по направлению к переливавшемся вдали огням.
   19
   Череп ехал не спеша. Голова его налилась как будто цементом, глаза закрывались - сказывалась бессонная ночь. День шел к закату. Зимнее солнце, падая за горизонт, светило ярко спереди и справа прямо в глаза и это раздражало, не смотря на то, что на нем были темные очки. Рядом похрапывал Татарин, сзади спали Мускул и Бивень, и, похоже, никто его за рулем менять не собирался. Конечно, он теперь виноватый! Потерял деньги, теперь паши, выкручивайся, ведь из-за тебя, дурака весь этот сыр-бор! А Татарин, баран, неплохо пристроился! Он, видите ли, ранен и поэтому машину вести не может! Да и вообще все как-то на Черепа больше ополчились, а Татарин как будто не при чем! Черепа это разозлило.
   - Эй, - крикнул он, - просыпайтесь, а то у меня глаза слипаются, все задрыхли, я сейчас усну и врежусь куда-нибудь.
   - Бля, чего ты орешь? - возмутился Бивень. - Я такой классный сон видел, типа я на море с телками, вокруг пальмы... А ты орешь, не дал мне конкретный сон досмотреть. Я только начал ее за дойки щипать...
   - Только поллюций мне здесь еще не хватало, - сонно пробормотал Мускул.
   - Рассказывай, рассказывай, Бивень, чтобы я не заснул, - попросил Череп, - ты нормально байки травишь.
   - Пусть тебе Татарин рассказывает, - ответил Бивень, - для чего мы его вперед посадили. Все равно машину не ведет. Не хер ему спать.
   - Расскажи чего-нибудь, Татарин, - предложил Череп, - как ты телок трахал, например.
   - Да, да, - согласился Бивень, - про телок и я послушаю реально.
   - Чего рассказать-то? - пожал плечами польщенный вниманием Татарин. Может быть, лучше радио послушаем?
   - Ты не отмазывайся, Татарин, - сказал Череп, - радио тут хреново ловит, я пробовал. Мне нравится, как ты про телок рассказываешь.
   - И мне, - поддакнул Бивень.
   Такое любопытство Черепа и Бивня к сексуальным рассказам Татарина объяснялось очень просто. В его личных повествованиях, он, Татарин, выглядел этаким Дон Жуаном и Казановой. По его рассказам, все окрестные телки просто с ходу бросались на него и выли от желания обладать им, истекая слюнями и смазкой. Они отдавались ему где угодно - в сортире скорого поезда, на галерее универмага "Гостиный двор" и даже прямо на улице за углом. Но даже при беглом взгляде на морду Татарина было подозрительно, что такое отвратительное лицо, как у него, может вызывать вожделения у представительниц слабого пола.
   Это замечание однажды Бивень и вставил в очередной рассказ Татарина о том, как на балете "Жизель" прима увидела его среди зрителей, сделала ему знак и после представления он овладел ей прямо в гримерке на столике среди страусинных перьев и прочего макияжа. Недоверие в этой истории вызвало два факта. Во-первых, ни в какой балет Татарин никогда не ходил и второе, это то, что рябую морду Татарина можно было, конечно, заметить среди зрителей, но почувствовать вожделение и сделать знак?
   Татарин обиделся и сказал, что есть еще кое-что, от чего женщины приходят в восторг и это совсем не рожа. А он рассказывать больше не будет, раз ему не верят. Череп и Бивень единодушно поклялись никогда более не оскорблять недоверием рассказы Татарина.
   "Кое-что" Татарина они вскоре увидели в бане. Это "кое-что" было маленьким и сморщенным, еле-еле выбивалось из густой растительности волосяного покрова. Наверное, Татарин держал "кое-что" двумя мизинцами, когда писал. Но в своих рассказах Татарин упоминал о "кое-что" эпитетами вроде "грозный поршень" или "боевая ракета", что еще больше забавляло его слушателей, которые, как мы помним, поклялись не оскорблять недоверием...
   Польщенный вниманием Татарин задумался о том, какую бы ему историю рассказать сегодня. Пока он думал, Бивень громко пукнул и не менее громко заржал.
   - Будь здоров, - сказал ему Череп и довольный своей шуткой тоже рассмеялся.
   - Фу, Бивень, урод, - ругнулся проснувшийся Мускул и стал открывать окно.
   - А чего? - возмутился Бивень. - Лучше громко обосраться, чем предательски насрать!
   - Ты че обосрался? - подколол его Мускул.
   - Нет, это у нас так реально на зоне говорили, - объяснил Бивень, типа, пословица была такая.
   При этих словах Мускул презрительно усмехнулся, потому что он знал, что на взрослой зоне Бивень не сидел. Попал за грабеж на "малолетку", там и досидел до девятнадцати лет. А грабеж-то был пустяковый. Отбирал ежедневно мелочь у дохляков после уроков, пока родителям обиженных школьников это не надоело. И они засадили его на три года на "малолетку".
   - Это еще что, - задумчиво произнес Татарин, - вот я однажды обосрался, так обосрался!
   - Ну-ну, - с интересом заерзал на месте Череп, - с телкой?
   - С телкой, - согласился Татарин.
   Бивень в этом месте оскалился и подмигнул Черепу в зеркало заднего вида.
   - Дело было так, - начал Татарин, - сняли мы с корешем телок на Староневском и повезли к нему на хату. А он живет на Петроградской в коммуналке. Короче выпили мы, закусили и меня срать как приперло, что невмоготу. Я в коридор кинулся, гляжу, а в туалет бабулька входит, его соседка. Я говорю, мол, бабулька, дай мне "пасту подавить", невмоготу мне, мол. А она ни в какую! Закрылась старая изнутри и сидит там. Я жду-жду, а она как назло не выходит. Я уже чувствую - поперло! А там телки ждут в комнате, обосрусь, трусы будет стыдно снимать.
   - Да, дела, - сочувственно покачал головой Череп, - бывает такое, что хочется, аж невмоготу.
   - Да, не перебивай ты, - вмешался Бивень, - дай человеку дорассказать.
   - Я на кухню, - продолжил Татарин, - а по пути на столике у телефона газету взял. На кухне темно, а мне того и надо. Порвал газету пополам, на одну половину навалил, а другой подтерся. Аккуратно свернул все это и в форточку выбросил.
   - А внизу-то под окнами что? - спросил Бивень.
   - Что-что? Проспект, - ответил Татарин.
   - И что кому-то на голову? - начал уже хохотать Бивень.
   - Хуже, - ответил Татарин, - вернулся я в комнату, где телки с моим корешем сидели, а через минуту с кухни дикий крик. Старая орет, как будто ее режут. Мы с корешем и с телками на кухню прибежали, а там по всему окну говно растекается и газета прилипла.
   - Что, не попал что ли в форточку? - удивился Бивень.
   - Попасть, попал, - ответил Татарин, - да там сеточка от комаров была натянута, в нее говно и угодило! Район старый, у них и зимой, и летом комары. Вот сетка и натянута круглый год.
   Черепу и Бивню история понравилась, они посмеялись вместе с Татарином.
   - А что телки, - спросил Бивень, - трахнул?
   - Трахнул, - ответил Татарин.
   - Расскажи, - потребовал Бивень.
   Сзади шевельнулся Мускул.
   - И когда это с тобой было? - спросил он.
   - Да, вот этой зимой, - ответил Татарин.
   - Я эту историю в зоне лет пять назад слышал, - сказал Мускул, - этой байке лет пятнадцать.
   - Нет, - нахмурился Татарин, - это со мной было. Зачем мне врать?
   - Да, ну тебя, п...бол, - хриплым спросонья голосом ответил Мускул и обратился к Черепу, - тормозни, отлить надо, да заодно и перекурим на морозе.
   - Это точно, типа надо отлить, - согласился Бивень, - пиво реально наружу просится.
   Череп отъехал на обочину и затормозил. Все вышли из машины и замерли кто где в позах писающих мальчиков.
   - Эх, хорошо, - зевая, сказал Бивень.
   - Хорошо, хорошо, - передразнил Череп, - садись за руль.
   - Пошел ты, - огрызнулся Бивень, - тоже мне чисто авторитет, указывает.
   - Чего ты, Бивень? - спросил Мускул. - Твоя очередь машину вести или ты хочешь, чтобы он за рулем заснул и нас всех угробил?
   - Ничего я не хочу, - ответил Бивень, - я типа и без него знаю, что мне за руль садится.
   - Вот и не понтуйся, - сказал Мускул, - дай-ка мне твою "трубу", а-то моя заглохла, надо шефу позвонить.
   - Ага, - обрадовано воскликнул Бивень, - говорил я тебе, чисто не покупай мобилу у этих фраеров, у них связь не реальная, а ты все равно.
   Бивню очень нравилось, когда в каких-нибудь мелочах подтверждался его ум и предусмотрительность.
   - Ладно, ладно, - согласился Мускул, - вернемся, я им в зад вверну свой телефон, и возьмем мне в фирме, где ты брал.
   Бивень с удовольствием отдал телефон Мускулу. Тот набрал номер, ответили почти сразу.
   - Борис Григорьевич, - закричал он в трубку, вертясь, как юла в поисках места лучшей слышимости, - мы в дороге. Никаких вводных? На месте его менты возьмут? Отлично. Что? Водку пьет у друга? Ясно! Да я об этом помню! Сделаем, за мной не заржавеет! Все подтвердилось? Вот плесень! Ну, все, конец связи!
   Мускул отключил мобилу и машинально сунул себе в карман.
   - Кто это типа плесень? - спросил непосредственный Бивень. - Что подтвердилось?
   - А? - рассеянно переспросил Мускул. - Чего? А, ты об этом... Таксист плесень, все про него подтвердилось!
   - Реально, - ответил Бивень, - трубу-то мне отдай.
   - Трубу? - удивился Мускул. - Ах, да я же у тебя брал! И садимся в машину - Бивень за руль, мы с Черепом сзади покемарим, Татарин будешь штурман. От тебя все равно проку нет, машину ты вести не можешь.
   Татарин молча кивнул, все уселись в машину.
   - Ну, чего типа, с богом? - спросил Бивень.
   - Погоди, - ответил Мускул, - ремень подтяну.
   Он внезапно выдернул из-за пазухи тонкую и прочную струну, накинул на горло сидящему впереди Татарину и сильно натянул. Татарин захрипел, пытаясь ухватиться пальцами за впившуюся в горло проволоку.
   - Чего сидишь, Бивень? - крикнул Мускул, затягивая струну, - забери у него пушку.
   Покорный Бивень, как цепной пес бросился исполнять указание. Но для начала треснул Татарину по ребрам. Тот от боли попытался скрючиться, но проволока только больнее ушла под кожу, потекла кровь. Череп зажался в угол машины, он боялся, что после Татарина примутся за него. Бивень тем временем выхватил ствол Татарина у него из-за пояса. Мускул сжимал все сильнее, Татарин сучил ногами и попытался рукой достать пыхтящего сзади Мускула.
   - Руки ему держи, мля! - закричал Мускул.
   Бивень схватил Татарина за запястья и сжал железной хваткой. Через минуту Татарин затих совсем.
   - Все, озяб, - констатировал смерть Бивень, - и куда мы его чисто теперь?
   - Упакуем где-нибудь по дороге, - ответил Мускул, - да не откинулся он, скоро очнется. Чего ты, Череп трясешься? Или тоже был с ним в упряжке?
   - Нет, - замотал головой Череп, - я не в курсах полных. Клянусь, Мускул! Чем хочешь, клянусь!
   - Сейчас узнаем, - ответил Мускул, - Бивень поворачивай в лес.
   Когда Татарин очнулся, он первым делом закашлялся, как туберкулезник и, открыв глаза, увидел, что сам он привязан к дереву, а напротив него стоят в недвусмысленных позах его напарники. Они сурово молчали. Татарин попытался пошевелиться, но почувствовал, что привязан он крепко и надежно. Молчание длилось всего минуту, но Татарину показалось, что вечность.
   - За что, Мускул? - наконец выдавил из себя Татарин.
   - А ты не знаешь? - усмехнулся невозмутимый Мускул.
   - Клянусь, чем хочешь, нет, - ответил Татарин, - падлой буду ни в чем не виноват!
   - Да ты уже падла, - ответил Мускул, - продал нас черным, сдал гнида, из-за тебя мы сейчас мотаемся не спавши, ни евши, урод.
   - Не сдавал я, - завопил Татарин, - это наговор! Я ранен! В меня стреляли! Почему я? Может это Череп?
   - Что ты, сука, мелешь? - вмешался Череп. - Я тебе сейчас полипы выдеру!
   - Заткнитесь оба! - грозно сказал Мускул. - Доказательства у нас есть, что это ты сдал нас черным.
   - Ха-ха-ха! - нервно рассмеялся Татарин. - На понт берешь, Мускул? Не мыль меня, я сам в ментовских шизо наблатыкался. Какие у тебя доказательства? Где они? Напугать меня хочешь, да? А я чист и хрен ты меня напугаешь!
   - Стало быть, чист? - с усмешкой спросил Мускул. - А кому ты, гнида, звонил с телефона Бивня? Дважды звонил, дважды с одним и тем же чурбаном разговаривал. Бивень, брал он твою трубу сегодня и вчера, чтобы позвонить?
   - Брал, - ответил Бивень.
   - Когда? - спросил Мускул.
   - Ну, типа первый раз вчера звонил, когда вы к жене этого таксиста ходили, - вспомнил Бивень, - а второй реально сегодня с утра, когда ты к шефу ходил. Он у меня типа трубу брал, говорил, что чисто маме надо позвонить. Вон, Череп свидетель.
   - Я маме и звонил, - испуганно залепетал Татарин, голос его внезапно сник и стал заискивающим, - у меня мама больная, ей беспокоиться нельзя.
   - Я не понял, что это типа мою трубу чисто прослушивают? - дошло, наконец, до Бивня. - Какого хрена?
   - Да, заткнись ты, - ответил Мускул, - нашел время права качать! Так что, Татарин, значит, ты маме звонил?
   - Маме, - кивнул Татарин, - а кому еще?
   - А-а, стало быть, ты маме рассказывал, куда мы едем и зачем, - ответил Мускул, - что мол, уезжаем в Красную Дыру таксиста брать с бабками. Маме твоей это очень интересно.
   - У меня от мамы тайн нет, - продолжал выкручиваться Татарин, - я ей все рассказываю. Ну, сглупил, рассказал ей. Но черным ничего не рассказывал.
   - Все бы оно так и было, - ответил Мускул, - да мама у тебя мужским голосом говорит и с акцентом.
   - Да, так оно и есть, - согласился хитроумный Татарин, - голос у нее такой низкий. И с акцентом говорит, она же татарка.
   - Гонит он, Мускул, - вмешался Бивень, - чисто первый раз, когда он звонил, он мне типа сказал, что с сестрой как бы разговаривал. Мамы типа дома не было.
   - Что у сестры тоже голос низкий с акцентом кавказским? - усмехнулся Мускул.
   - Да, - кивнул Татарин.
   - Ну, хитрожопое существо, - покачал головой Мускул, - не додумался из телефона автомата позвонить? Так глупо спалился!
   - Я же не знал, что у Бивня труба прослушивается, - ляпнул невпопад Татарин.
   - Ну, бля, конкретно буду выяснять, - начал было снова говорить Бивень, но никто его не слушал.
   - За сколько ты нас хоть продал-то? - поинтересовался у Татарина Мускул. - Или просто из мусульманской солидарности стал им помогать? Может ты в джихад вступил? Ты же кажись мусульманин тоже?
   - Знал я, что ему реально нельзя доверять, - вмешался в допрос Бивень, - что татарин, что типа чечен, что азер, все как бы чурбанье.
   - Не мусульманин я, - стал открещиваться Татарин, - у меня папа был русский. Я сам наполовину русский. Я христианин.
   - Знаем мы твоего папу, - махнул рукой Мускул, - если бы не твой папа Пустой бы хрен тебя в нашу команду взял. А ты вона как нас подставил!
   - Не подставлял я... - только и успел пропеть Татарин, как вдруг Мускул размахнулся и с силой врезал ему по больной руке.
   - У-у-у! - взвыл Татарин, но тут же получил поддых, а вслед за этим сразу же по уху.
   - Хватит, сука, нас тут лапшой кормить, - рассвирепел Мускул, - ты что, нас за идиотов держишь? Давай колись, рассказывай, чистосердечное признание смягчает вину, небось, не забыл?
   - Дай-ка, и я ему реально закачу, - предложил Бивень.
   - Закати, - махнул рукой Мускул, - только не убей, он нам еще нужен для разговора.
   Бивень с радостью ломанулся к привязанному Татарину и с разгону треснул его с двух сторон ладонями по ушам. Глаза Татарина чуть не выскочили из орбит.
   - Ай, ай, хватит, - взмолился он.
   - Хватит? - с интонацией эссесовского офицера спросил Бивень. - Нет, не хватит!
   Он снова размахнулся и ударил Татарина по ребрам. У бедного в зобу дыханье сперло.
   - Бивень, все, заканчивай, - приказал Мускул, - ну, что, Татарин, продолжать или сам все расскажешь?
   Татарин утвердительно замотал головой. Говорить он пока не мог. Подождали пока отдышится.
   - У меня мама больная, - начал Татарин.
   - Опять типа про маму, - возмутился Бивень, - дай-ка я ему еще реально врежу!
   - Остынь, Бивень, - приказал Мускул, - пусть говорит.
   - У мамы рак печени, - продолжил Татарин, - ей операция нужна по пересадке. У нас в России таких не делают. Я шефу много раз об этом говорил. Он обещал помочь, но ничего не сделал. А время уходит. Она может умереть.
   - Ну, бля, типа комик, - захохотал Бивень, - чисто маму ему жалко. А нас не жалко. Типа сопельки не утереть?
   - Заткнись, Бивень, я же сказал, - сурово прикрикнул на него Мускул, давай, тискай роман дальше, Татарин.
   - Я искал возможность ее в штаты отправить, - продолжил Татарин, спрашивал у людей, интересовался. Через них те чечены на меня вышли. Маляву из зоны передали от кореша моего. Предложили помочь с операцией.
   - И ты купился? - усмехнулся Мускул.
   - Выбора не было, - продолжил Татарин, - они и мне, и матери ксиву пообещали, уже и визы были открыты, оставалось только дело сделать.
   - Да как же ты, сука продажная, мог бы им помочь, - удивился Мускул, ежели даже я не знал когда и куда эти бабки повезут? Об этом только Пустой знал.
   - А с меня много и не требовали, - ответил Татарин, - просили только информировать про все наши перемещения. Я и о бабках-то ничего не знал. Просто выдавал информацию. У чечен свои осведомители, которые повыше нас летают.
   - Может ты и "Мерс" наш специально сломал? - вмешался в разговор Череп.
   - Я, - ответил Татарин, - да, машину нашу я поломал. Мы должны были в такси сесть подставное. И без шума и пыли уехать, без стрельбы...
   - Без стрельбы говоришь? - возмутился Череп. - А я? Меня бы кончили, сука?
   - Выкинули бы просто, - ответил Татарин, - не стали бы убивать.
   - Да, так я тебе и поверил, морда татарская, - вскипел Череп, - пришили бы, гниды и рука не дрогнула бы!
   - Не кипятись, Череп, - остановил его Мускул, - и что за такси, я не понял?
   - Перепутал я, - ответил Татарин, - мне чечены сказали, что такси будет желтое, за рулем чувак так-то и так одет. Когда этот мудила подъехал, я думал, что это он. Потом уже у "Метрополя" заметил, что что-то не так. Таксист должен был у светофора тормознуть, а там еще двое чечен бы подсели, а потом за город погнали бы. Таксист мимо проехал. Из тех двоих чеченцев один меня ранил, а другого Череп замочил. А деньги таксист увез. Я потом чеченам сдал, где семья этого таксиста живет. И все. Все.
   - Продал ты нас, Татарин, - грустно сказал Мускул, - а ведь Борис Григорьевич тебе доверял. Сколько ты с нами работаешь?
   - Три года с того как с "плена" вышел, - ответил Татарин и завыл жалобно, - не убивай, Мускул, я все смою, кровью смою, я буду, как пес, я чечен буду резать. Не убивай, я все понял!
   - Кто продал раз, тому доверия нет, - ответил Мускул, - в нашу "партию", сам знаешь, вступительный взнос копейка, а выход только один.
   Он многозначительно провел ребром ладони по горлу.
   - Нет, Мускул, не надо, - заплакал Татарин, - прости, я кровью смою! Падла буду!
   - Бивень, - безразлично сказал Мускул, - выключи эту шарманку.
   Бивня долго уговаривать не пришлось, и он с готовностью обрушил пудовый кулак на голову несчастного Татарина. Тот крякнул и затих.
   - Все, типа готов к погребению, - от души рассмеялся Бивень, - это реально мой седьмой жмур. А у тебя какой, Мускул?
   - А тебе-то что за дело, - насторожился Мускул, - ты что прокурор?
   - Да, так, чисто из интереса спросил, - пожав плечами, ответил Бивень, - все-таки типа в одной конторе работаем.
   - Вон этот, - Мускул кивнул на Татарина, - тоже с нами работал, и к черным ломанулся. А ты, может, к ментам ломанешься через полгода.
   - Бля буду, никогда на такое западло не пойду никогда! - честно воскликнул Бивень. - Че я где-то че-то не так, что ты мне это?