Эшли Дженнифер. Поцелуй пирата

   Вскоре граф заявил, что должен вернуться к обязанностям хозяина и оставить мужчин с их очаровательными дамами, но прежде чем уйти, сказал:
   – Надеюсь, вы присоединитесь ко мне, чтобы полюбоваться главной достопримечательностью моей коллекции? – И снова бросил похотливый взгляд на Онорию. – В три часа. Думаю, вы не будете разочарованы.
   Не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал прочь.
   – Не нравится мне этот тип, – проворчал Грейсон.
   – Он просто деревенщина, – согласился мистер Хендерсон. – Я вспомнил, что его дед получил титул только потому, что знал нечто щекотливое относительно королевы Анны. Сословие пэров пожаловало ему титул, чтобы заткнуть рот. Под выдуманным предлогом, – добавил он шепотом.
   Грейсон рассеянно коснулся рукой локона, который свисал на белую шею Александры.
   – Любовь моя, я разрываюсь между желанием отправить тебя подальше отсюда и стремлением не упускать тебя из виду.
   – А я думала, мы займемся графиней и выпытаем у нее как можно больше сведений, – заметила Александра.
   – Нет. Ты будешь постоянно находиться рядом со мной, пока все это не кончится.
   Александра нисколько не расстроилась по этому поводу.
   – Надо каким-то образом выяснить интересующие нас обстоятельства, – проворчал Хендерсон. – И чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше. Нельзя, как Финли, ограничиваться милой беседой с графом.
   Грейсон бросил на него мрачный взгляд.
   – Давайте поговорим с людьми, а потом встретимся, чтобы посмотреть на главную достопримечательность. Я чувствую, это будет важный момент.
   Он зашагал прочь с Александрой, крепко держащей его под руку. Хендерсон опустил монокль и двинулся в противоположном направлении.
   Онория осталась со своим мрачным молчаливым мужем.
   – Знаешь, – сказала она, – общество осудит тебя, если ты убьешь графа.
   Он сузил глаза.
   – Ты считаешь, я должен отступить?
   – Нет. Я вполне тебя понимаю.
   Кристофер холодно посмотрел на нее. Они впервые говорили наедине после вчерашнего разговора на холме.
   – Я убивал и за меньшие провинности передо мной. Ты еще многое увидишь, если решишься со мной жить. Надеюсь, ты не слишком чувствительна.
   – Я не падаю в обморок, если ты это имеешь в виду, – сказала она решительно. – И не лью слезы по любому поводу.
   –. – Внезапно он взял ее за локоть и повел туда, где толпились люди.
   Они ни с кем не разговаривали. Онория вежливо улыбалась, притворяясь, будто наслаждается цветами. У Кристофера же был такой вид, что все от него шарахались.
 
   Онория не заметила ни одной высокой, стройной темнокожей женщины среди гостей. Однако от ее взгляда не ускользнуло, что многие женщины, одетые в неприлично короткие платья, с размалеванными лицами, сильно надушенные, бросали многообещающие взгляды на Кристофера.
   Он игнорировал их. Онория тоже не обращала на них внимания. Она размышляла, как долго будет сдерживаться Кристофер, прежде чем разнесет дом на части, чтобы узнать то, что его интересует.
   Они дошли до конца летнего сада. Здесь тихо журчал фонтан, вокруг стояли пустые скамейки, а за деревьями находилась зеленая лужайка, ведущая к озеру, простиравшемуся до коричневато-зеленых холмов. Лишь несколько гостей прогуливались в таком отдалении; большинство же оставались в центре сада, где были накрыты столы с напитками и закуской. Онория еще раньше заметила, что джентльмены уже изрядно приложились к спиртному.
   Кристофер, заложив руки за спину, устремил взгляд на озеро. Лицо его казалось спокойным; только слегка подергивалась щека.
   Онории захотелось утешить его и сказать: «Не волнуйся, мы найдем ее». Хотя не было никакой уверенности в том, что Мэнди здесь. Люди часто исчезают: тонут в море, умирают от болезни вдали от дома, оказываются в затруднительном положении в отдаленных местах без денег, не имея возможности вернуться домой. А если его сестра темнокожая, то ее, даже свободную женщину, вполне могли схватить и продать в рабство.
   В Чарлстоне темнокожие мужчины и женщины всегда носили с собой документы, подтверждающие, что они являются свободными гражданами. Темный цвет кожи доставлял им немало хлопот. Если сестра Кристофера оказалась на борту английского или французского корабля и если, несмотря на то что она свободна от рождения, у нее не было при себе бумаг, подтверждающих это, ее могли пленить, чтобы потом заставить работать на какой-нибудь плантации на Ямайке или в Антигуа.
   Онория коснулась его напряженного предплечья. Конечно, все сказанное ею может оказаться лишь неоправданной надеждой, а Кристофер не из тех, кто готов поддаться ложным иллюзиям.
   Он перевел взгляд на нее, прикрывая светлыми ресницами серые глаза. По выражению его лица нельзя было определить, подействовал на него ее жест успокаивающе или раздражающе; во всяком случае, он не оттолкнул ее.
   Ей было приятно ощущать его руку, мускулистую, твердую. Она знала, что под одеждой его кожа была гладкой и теплой, и позволила своим пальцам легкое движение, наслаждаясь ощущением скрытой в нем силы.
   Прикосновение к его обнаженному телу всегда вызывало у нее приятное чувство удовлетворения. И не важно, что было у нее на сердце и в голове, ее тело тянулось к нему, и она не мыслила себе жизни без него. Ее желание было настолько сильным и удовлетворение настолько полным, что отказаться от него не представлялось возможным.
   «Я испытываю к нему необычайную страсть. Можно ли на этом основывать брак?»
   Она знала также, что физическое влечение является значительной составляющей брака. Диана и Джеймс почти никогда не прикасались друг к другу на людях, но часто удалялись в спальню на несколько часов, откуда доносились их приглушенные стоны. Грейсон и Александра часто смотрели другу на друга так, словно весь остальной мир не существовал для них. Родители Онории целый день могли обмениваться поцелуями и другими проявлениями любви, заслуживая насмешливые замечания своих детей. Однако родителей это нисколько не смущало.
   Да, Онория знала, что страсть является неотъемлемой частью брака, но сила этой страсти пугала ее. Она постоянно хотела видеть Кристофера, прикасаться к нему, наслаждаться им. У нее была подруга в Чарлстоне, которая тоже постоянно желала своего мужа. Подруга рассказала ей со слезами на глазах, что, когда призналась своему мужу в этой страсти, тот с отвращением отправил ее на воды и заставил пройти курс лечения, чтобы избавиться от этой напасти.
   Онория не думала, что Кристоферу противна ее страсть, однако их брак был с самого начала необычным. Поспешная тайная церемония, совершенная в камере приговоренного к смерти, не имела ничего общего с традиционным бракосочетанием.
   Она погладила руку Кристофера. Нелепо было желать его в этом нарочито ухоженном саду в то время, когда он искал свою сестру, но она испытывала ноющие позывы внизу живота и все ее тело страстно реагировало на его близость, его прикосновения, исходивший от него запах.
   Словно почувствовав состояние Онории, Кристофер обнял ее, привлек к себе и поцеловал.
   Ее желание достигло предела. Она забыла, где находится и зачем пришла сюда, полностью поглощенная ощущением его языка, его теплых рук на своей спине, его дыхания на щеке. Ей хотелось бесконечно наслаждаться им. Они могли бы уединиться за кустами.
   Слава Богу, Кристофер взял себя в руки и оторвался от ее губ.
   – Уже три часа, – сказал он. – Пора идти на представление, устраиваемое хозяином.
   Онория отступила назад, все еще возбужденная.
   – Да, конечно.
   Кристофер просунул ее дрожащую руку себе под локоть и повел назад.
   Когда они подошли к центральной части сада, Онория заметила хозяина, стоящего неподалеку. Он пристально смотрел на них с понимающей улыбкой на лице.
   – Боже, – сказала она. – Граф наблюдал за нами. Как неловко.
   – Он извращенец, – сказал Кристофер. – Ему нравится подсматривать. Он сам говорил нам об этом.
   Онория почувствовала легкий приступ тошноты.
   – Как неприятно.
   – В данном случае мне на руку, чтобы он думал обо мне как о человеке с сомнительной репутацией, пока я не вытрясу из него нужную информацию.
   Онория остановилась.
   – Думаешь, его главной достопримечательностью является Мэнди?
   – Если сестра здесь, то именно она будет в этой роли.
   Кристофер слегка подтолкнул Онорию вперед и замедлил шаг. Онория взглянула на графа и закусила губу. Если Мэнди действительно окажется пленницей Суиттона, его ждет неминуемая смерть, вопрос только в том, каким способом Кристофер прикончит его.
   Онория заметила Грейсона и Александру, направлявшихся в сторону просторной лужайки, куда устремилось большинство гостей. За ними на некотором расстоянии следовал Хендерсон.
   – Александра знает о пристрастии графа? – шепотом спросила Онория.
   – Нет. Финли просил не говорить ей об этом. Онория искоса взглянула на Кристофера.
   – А мне ты рассказал.
   – Ты более выносливая, – объяснил он, не меняя выражения лица.
   Они присоединились к толпе. В конце лужайки находилась причудливо украшенная беседка в античном стиле, какую обычно богатые джентльмены строят на своих участках, создавая впечатление, что они являются поклонниками греческой архитектуры. Гости собрались вокруг беседки, которая являлась как бы сценой.
   В передней части беседки стояло большое квадратное сооружение, закрытое шелковыми занавесками. Среди толпы сновали лакеи, предлагая шампанское, портвейн, миндальный ликер, для леди – лимонад.
   Кристофер повел Онорию туда, где стояли Грейсон и Александра: ближе к первым рядам толпы. Мистер Хендерсон расположился по правую руку от Грейсона.
   Хендерсон и Грейсон рассказали, что им ничего не удалось узнать о Мэнди, однако они услышали много сплетен.
   – Говорят, здесь присутствует принц Уэльский, – сказал Хендерсон вполголоса. – Никто не знает, с кем он прибыл. Он здесь инкогнито. Завтра газеты наверняка будут пестреть язвительными статьями. – В уголках его глаз обозначились морщинки. – Мне не терпится прочитать их.
   – О Боже, – сказала Александра, обведя взглядом толпу. – Значит, мы тоже можем попасть в газеты.
   Онория повернула голову и огляделась. Она не обнаружила ни одного августейшего лица, остальные были ей незнакомы, кроме…
   – Мистер Темплтон!
   Она произнесла это достаточно громко, настолько велико было ее удивление. Мистер Темплтон стоял один, без матери.
   – Рад видеть вас, мисс Ардмор… э-э-э… вернее, миссис Рейн. Не правда ли, сегодня чудесный день для приема в саду?
   Онория не сводила с него глаз, и Александра слегка толкнула ее локтем, заставив вспомнить о хороших манерах.
   – Э-э-э… да, день чудесный:
   Мистер Темплтон покраснел, откланялся и ретировался.
   Онория взглянула на Кристофера.
   – Что он здесь делает?
   Кристофер наклонился к ее уху и ответил:
   – Понятия не имею, и мне это совершенно не интересно.
   Александра, обмахиваясь веером, наблюдала, как мистер Темплтон старался затеряться в толпе.
   – Меня удивляет его присутствие здесь, ведь у графа дурная слава.
   – Он решил отдать дань увлечениям молодости, – сказал Кристофер.
   Прежде чем Онория успела спросить, что именно он имел в виду, графские лакеи заняли позиции на ступеньках беседки, а граф встал перед занавешенным сооружением.
   – Мы все должны быть очень осторожными, друзья мои, – сказал он, слегка улыбаясь. – Здесь находится дикое животное, которому нельзя позволить вырваться.
   По толпе пронесся возбужденный шепот. Некоторые дамы начали усиленно обмахиваться веерами, а джентльмены напряженно вытянули шеи, готовясь увидеть необычайное зрелище.
   – Не беспокойтесь, – продолжил граф. – Мы держим его в клетке. Однако в случае побега… – Он сделал паузу, стараясь произвести эффект. Одна из дам изобразила обморок и упала на руки рядом стоящего джентльмена. Суиттон улыбнулся.
   – Но мы предприняли все необходимые меры безопасности. – Он кивнул, и два лакея приблизились к беседке. – Мы готовы. Кто из вас желает попытаться укротить дикого зверя?
   Лакеи убрали занавески.
   За ними обнаружилась клетка. Сделанная из дерева, она казалась очень прочной и была достаточно большой, чтобы в ней мог поместиться человек.
   В середине клетки стояла женщина с высоко поднятой головой, с черными непокорными глазами, едва прикрытая шкурой леопарда. Она выглядела крайне разгневанной, но ее гнев не шел ни в какое сравнение с тем, который Онория увидела в глазах Кристофера.

Глава 9

   Терпение Кристофера лопнуло, и медленно копившийся гнев вырвался наружу. Не помня себя, он отодвинул Онорию к Хендерсону и двинулся к беседке с неумолимостью потока лавы, извергающейся из вулкана.
   Мэнди повернула голову и увидела его. Ее черные глаза сверкнули, дыхание остановилось. Она явно узнала Кристофера, но затем намеренно отвернулась с безразличным выражением лица, как будто не обнаружила только что своего брата живым после четырех лет, в течение которых считала его мертвым.
   – Мистер Рейн! – с восторгом крикнул граф. – Вы решили первым покорить нашу амазонку?
   Кристофер ответил кратким кивком и вспрыгнул на ступеньки, ведущие к дверце клетки. В толпе раздались аплодисменты и смех, и, поскольку дело происходило в Англии, мужчины начали немедленно заключать пари.
   – Ставлю двадцать гиней на амазонку! – слышались голоса.
   – Дайте мне войти в клетку, – процедил сквозь зубы Кристофер, обращаясь к лакеям.
   Суиттон сиял.
   – Миссис Рейн поддержала вас в вашем желании? Как чудесно иметь понимающую жену. – Он кивнул двум лакеям, и один из них достал из кармана ключ. – Если одолеете ее, можете ею попользоваться, – тихо произнес граф. – А если нет, мы постараемся собрать вас по частям. – Глаза его возбужденно блестели.
   Мэнди и Кристофер обменялись взглядами: черные глаза встретились с серыми. Они в свое время научились понимать друг друга без слов.
   Кристофер чувствовал, что Онория напряженно следит за ним. Она не стала ни возражать, ни задавать вопросов, не попыталась его остановить. Она понимала, что он чувствовал и что должен сделать. Его уважение к ней возросло.
   Кристофер снял сюртук и галстук, закатал рукава рубашки. Несколько дам в первом ряду томно вздохнули.
   Он кивнул лакею, и тот, трясущейся рукой вставив ключ в замок, быстро открыл дверцу и впустил Кристофера в клетку. Затем дверца закрылась, и легкий щелчок возвестил Кристоферу, что он тоже заперт внутри.
   Толпа немного притихла в ожидании начала зрелища.
   Мэнди ходила по клетке, как зверь, возбужденная и нетерпеливая. У нее не было оружия и на ней не было ничего, кроме нелепой шкуры леопарда, которая, несомненно, должна была упасть с ее тела, как только начнется борьба. Возможно, Мэнди не беспокоилась об этом, но для Кристофера такое издевательство над сестрой было еще одной причиной, по которой Суиттона следовало прикончить.
   Он подумал, одержал ли верх над ней хоть один мужчина, но, увидев ее свирепый взгляд, усомнился в этом.
   Он подал сигнал, который был понятен только ей. Она незаметно кивнула и бросилась к нему, метя ногой в лицо. Кристофер легко блокировал ее удар, и они начали драться на кулаках, применяя приемы, которые изучили много лет назад.
   Шкура леопарда каким-то образом оставалась на месте, к большому разочарованию джентльменов. Однако пари продолжали заключаться и ставки росли: некоторые ставили на Кристофера, но большинство – на Мэнди.
   Ее дыхание участилось, темная кожа блестела от пота. Мужчины отпускали непристойные комплименты в ее адрес, но она игнорировала их. Ее взгляд был сосредоточен на Кристофере в ожидании дальнейших незаметных для публики указаний.
   Они проделывали подобные трюки много раз, инсценируя драки в тавернах и подрабатывая на этом. Мэнди снова нанесла удар ногой, но Кристофер поймал ее за ступню и перевернул. Затем попытался схватить ее, но она легко увернулась. Они не виделись четыре года, но по-прежнему без слов понимали, что надо делать. Его сердце гулко билось от радости и облегчения. Сестра жива и невредима.
   У Кристофера не было определенного представления о дальнейших действиях, когда он вошел в клетку. Мешали размышлять гнев, ярость и напряжение. Но сейчас он сосредоточился и знал, что надо делать, чтобы вырваться из клетки и осуществить план, задуманный им, Финли и Хендерсоном.
   Он снова подал сигнал Мэнди, и она ответила ему незаметным кивком. Предприняв следующую атаку, она схватила Кристофера за рубашку и сорвала ее с него. Мужчины засмеялись, а женщины взвизгнули. Кристофер услышал также легкий стон Онории.
   Мэнди быстро скрутила рубашку в один длинный жгут и, когда Кристофер снова двинулся на нее, ловко обошла его сзади и, накинув петлю ему на шею, крепко затянула ее.
   Мэнди была очень сильной. Кристофер напряг мышцы шеи, однако почувствовал, как батист сдавил горло. Он закашлялся, а ее тонкие руки продолжали неумолимо тянуть его назад. Он вцепился в материю, стараясь ослабить давление. Мужчины в восторге зааплодировали.
   – Пожалуйста, помогите ему! – раздался крик Онории, заглушая шум.
   Кристофер услышал также совсем близко рычание Финли:
   – Откройте клетку!
   Звякнул ключ, и деревянная дверца распахнулась. Мэнди внезапно бросила рубашку, и они с Кристофером стремительно рванулись в открытый проем. Финли столкнул одного из лакеев с помоста, Мэнди отправила другого вслед за первым.
   Толпа пришла в смятение. Женщины визжали, мужчины ругались. Несколько человек бросились вперед, готовые остановить Мэнди и Кристофера. Он услышал удары кулаков; это Грейсон прокладывал дорогу для них. Мэнди наносила удары ногами, и некоторые мужчины отступали, однако многие были пьяны и взбешены и желали подраться. Вокруг Мэнди и Кристофера начала смыкаться толпа.
   Неожиданно он услышал пронзительный крик и звук падающего тела. Потом послышался взволнованный голос Александры:
   – Помогите, помогите! О, помогите же!
   Миссис Рейн потеряла сознание.
   Кристофер усмехнулся. Эти женщины настоящее сокровище. Он непременно отблагодарит Онорию за помощь.
   Но сначала надо выбраться отсюда. На крик Александры по меньшей мере треть драчунов повернули назад, довольные, что нашли другое, более безопасное применение своей активности. Остальные две трети продолжали драться с ликованием, готовые свалить беглецов и избить их до бесчувствия.
   Неожиданно появился Хендерсон с пистолетом в руке. При виде оружия с инкрустированной жемчугом рукояткой у мужчины, который всем своим видом показывал, что готов не задумываясь применить его, большинство нападавших отступили назад с криками:
   – Спокойно, приятель!
   Группа мужчин освободила дорогу Мэнди, Кристоферу и Грейсону.
   Полупьяные и разгоряченные дракой, они приготовились любым способом вернуть амазонку назад.
   Рядом с Кристофером возникла маленькая фигура и устремилась на мужчин, стоящих на пути. Фалды его сюртука развевались, и он был похож на маленькую комету. Руперт Темплтон размахивал чем-то вроде трости с вкладной шпагой и кричал, прогоняя людей с дороги. Они смотрели на него, как на щенка, выскочившего из собачьей конуры и начавшего рычать по-волчьи. Однако удивление и веселье сошло с их лиц, когда Темплтон принялся тыкать их кончиком шпаги. Мужчины взвыли и сосредоточились на нем, открывая Кристоферу и Мэнди дорогу к озеру.
   Мэнди бросилась бежать. Ее нога зацепилась за кочку, и Хендерсон схватил ее за руку, чтобы поддержать. Она отдернула руку, готовая ударить его, но Кристофер остановил ее:
   – Он с нами. Финли, займись нашими женщинами.
   Грейсон повернул назад, а Кристофер, Мэнди и Хендерсон устремились к озеру. Мистер Темплтон проводил их взглядом, отдав честь.
   Кристофер выразил свою признательность тем, что убрал мистера Темплтона с дороги взбешенных мужчин и толкнул его в кусты.
   – Позаботьтесь о ней, мистер Рейн, – крикнул Темплтон ему вдогонку, приложил ко рту ладони рупором и затрусил в другую сторону.
   Мэнди, Хендерсон и Кристофер достигли озера, простиравшегося от поместья до пустынных холмов. В конце небольшого причала виднелась лодка. Если Кристоферу удастся завладеть ею, преследователям придется догонять их вплавь или бегом обогнуть озеро в надежде схватить на противоположном берегу; однако дорога от поместья до холмов займет не менее часа.
   Многие преследователи отстали. Некоторые еле плелись и выглядели так, словно совершали пробежку воскресным утром, хотя другие, более выносливые, явно испытывали удовольствие от преследования. Они смеялись, высказывали непристойные комментарии и шутили по поводу того, что сделали бы с Мэнди, если бы поймали ее.
   Ботинки Кристофера застучали по доскам причала, а потом он, Мэнди и Хендерсон один за другим прыгнули в лодку. Кристофер достал два пистолета, которые приготовил накануне вечером, и направил их на мужчину, ступившего на причал.
   – Ни с места! – крикнул он.
   Мужчина поднял руки и остановился как вкопанный. Бежавшие позади натолкнулись на него и повалились.
   Хендерсон взялся за весла и начал грести, медленно отваливая от причала. Сваи помоста не были рассчитаны на то, чтобы выдержать десяток пьяных мужчин. Помост накренился и рухнул в воду. Кристофер поставил свои пистолеты на предохранители и сел на скамью лодки, не обращая внимания на барахтанье позади него.
   Он был без рубашки, Мэнди полураздета. Только Хендерсон выглядел безупречно в своем дорогом костюме, и его очки поблескивали на солнце. Даже волосы были в полном порядке.
   Мэнди взглянула на Кристофера и спросила:
   – Что, черт побери, ты делал все это время, оставшись в живых?
   – Искал тебя, – ответил Кристофер. – Эй, Хендерсон, держи румпель. Я замерз и хочу погрести.
   Они поменялись местами. Хендерсон немного задержался, чтобы расстегнуть сюртук и накинуть на плечи Мэнди.
   Кристофер затаил дыхание, опасаясь, как бы сестра не вышвырнула Хендерсона за борт. Но вместо этого она удивленно на него посмотрела, как на диковинку.
   Затем снова повернулась к Кристоферу:
   – Значит, тебя не повесили? Мне следовало это предвидеть.
   – Рейнов не так-то просто убить, – сказал Кристофер, налегая на весла. Сейчас, когда волнение улеглось, ему хотелось крепко выпить и покувыркаться в постели с Онорией. Прямо сейчас. И он сказал об этом Хендерсону. Хендерсон откашлялся.
   – Я счел бы ваше воссоединение еще более трогательным, если бы знал, что Онория и Александра в безопасности.
   – Финли посадит их в карету, как мы и планировали. – Кристофер улыбнулся, представив, как заключит Онорию в объятия. Она, конечно, увидела его исполосованный торс, когда Мэнди сорвала с него рубашку, и у нее возникло множество вопросов. Он заметил также, что Мэнди украдкой посматривает на него, но с вопросами, видимо, решила подождать.
   – Я рассчитываю на это, – сказал Хендерсон и поморщился. – В этой проклятой лодке полно воды. Моим ботинкам пришел конец. Надеюсь, вы оцените мою жертву, мисс Рейн.
   Мэнди снова взглянула на него. Кристофер подумал, что едва ли кто-нибудь называл ее «мисс Рейн».
   – Не я выбрала эту лодку, – возразила она.
   – Другой не было, – удрученно произнес Хендерсон.
   – Для спасателя вы выглядите довольно странно, – продолжила она. – Вам не приходилось пить чай с королевой?
   – Вы чертовски неблагодарны, – проворчал Хендерсон. – Нам едва удалось увести вас.
   – От толпы в стельку пьяных щеголей? Подвигом это не назовешь.
   Мэнди была напряжена: ее руки крепко сжимали планшир, а голос дрожал.
   – Полагаю, вам здорово повезло, – продолжал Хендерсон раздраженно.
   Лодка с трудом слушалась весел, а затем неожиданно возникший поток холодной воды окатил ботинки и панталоны Кристофера.
   – А это, друзья мои, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие, – означает, что мы тонем.
   – Хорошо, что пираты умеют плавать, – промолвила Мэнди. Она сбросила сюртук Хендерсона и прыгнула за борт, грациозно изогнувшись. Кристофер отбросил весла и последовал за ней.
   Он вынырнул в тот момент, когда раздался голос Хендерсона:
   – Проклятие, это был мой новый, самый лучший костюм.
   Граф Суиттон сидел в кресле перед камином, протянув ноги в мягких домашних туфлях к огню. Слуга оставил его одного пить портвейн в мрачном настроении. Плотный бархатный халат согревал его конечности, но не мог восполнить потерю самого дорогого экспоната в его коллекции.
   Во многом виноват сын старого Хендерсона. Да и ему самому следовало сразу распознать, что этот Рейн настоящий головорез, несмотря на то что его жена благородных кровей и с ним дружит виконт. Суиттон восхищался телосложением Рейна, но когда амазонка сорвала с Рейна рубашку, пришел в ужас.
   Головорез, иначе его не назовешь.
   Сын Хендерсона выглядел настоящим английским джентльменом с чистой, слегка загорелой кожей и светлыми волосами. Хендерсону в большей степени подошла бы прелестная темноволосая жена Рейна. А Рейн – грубый драчливый тип из простонародья. Одним словом – бандит.
   Им овладело уныние. Рейн похитил у него чернокожую амазонку – высокую, сильную и красивую женщину, которая умела драться лучше любого мужчины. Он никогда не найдет ей замены.
   В камине упало полено, и вверх взметнулось пламя. Следовало бы получше уложить дрова. Огонь уже ослабел, а надо, чтобы он горел до утра. Суиттон протянул руку к кочерге.