Страница:
Наиболее значимыми боевыми традициями русской морской пехоты всегда были храбрость, верность воинской присяге и своему воинскому долгу, презрение к смерти, наступательный порыв, дерзость и решительность.
При этом одной из основных боевых традиций морской пехоты являлась верность воинской присяге.
Демонстрируя верность воинской присяге, солдаты и офицеры русской морской пехоты показали множество примеров неустрашимости, мужества и отваги при выполнении своего воинского долга. С наибольшей силой все эти качества проявлялись в годы Великой Отечественной войны.
Историческая память нашего народа оценивает Великую Отечественную войну как национальный символ огромной государственной значимости, а ее итоги и последствия – как выдающееся событие в истории нашего Отечества и всего мира.
Эта война была для советского народа и его Вооруженных Сил самым трудным, драматическим, но вместе с тем и героическим временем. В годы военных испытаний с невиданной силой проявились глубоко укоренившиеся в народе чувства национальной гордости и беспредельной преданности своей Отчизне.
Наиболее ярко это проявилось в боевой деятельности подразделений, частей и соединений морской пехоты, в которых слитое воедино чувство национальной гордости и любви к Родине сопровождалось небывалым взлетом духовных сил.
В Великой Отечественной войне морская пехота использовалась на всех театрах военных действий, принимая участие в морских десантах, обороне приморских плацдармов и военно-морских баз. Ее боевой путь овеян немеркнущей славой.
В советской морской пехоте в годы войны многие традиции русской морской пехоты были сохранены и приумножены, при этом все лучшее и наиболее ценное из них было взято на вооружение и питало духовные силы советской морской пехоты военных лет. Об этом свидетельствуют примеры несокрушимой стойкости морских пехотинцев при обороне военно-морских баз Лиепаи, Таллина, Ханко, Одессы, Севастополя, Новороссийска и Туапсе; таких приморских плацдармов, как полуострова Средний и Рыбачий, Ораниенбаумский плацдарм, Малая земля под Новороссийском, «Огненная земля» Эльтигена, а также крупнейших административных и промышленных городов Ленинграда, Москвы и Сталинграда.
Сражающаяся морская пехота – это потрясающая картина героической боевой деятельности полумиллиона моряков на фронтах Великой Отечественной войны.
Основными боевыми традициями морской пехоты в годы войны являлись: высокий моральный дух; любовь к флоту; несокрушимая стойкость в обороне; самоотверженность и презрение к смерти; неудержимый дерзкий наступательный порыв, высокое боевое мастерство; флотское товарищество; беспредельная преданность Родине и своему народу; верность воинскому долгу.
Наряду с моральным духом, одной из важнейших составляющих высокой боеспособности морской пехоты являлась любовь к своему роду сил. Хорошо сказал о морских пехотинцах известный писатель, воевавший в годы войны в разведке, Э. Казакевич: «В них была особая спаянность, порывистая удаль, гордость своей причастностью к морю, внешняя и внутренняя культура, свойственные морякам, и в то же время – основательность, настойчивость, гордость тем обстоятельством, что именно они своим продвижением по земле решают успех сражения, трезвая и расчетливая храбрость, свойственная пехоте».
На сухопутные фронты моряки принесли с собой морские традиции, корабельные порядки и флотскую терминологию. Так, во всех частях и соединениях морской пехоты землянки назывались кубриками, окна – иллюминаторами, столовая – камбузом и т.д. Даже в соединениях сухопутных войск, сформированных на базе бригад морской пехоты, укоренилась морская терминология. В оформлении стенных газет господствовали морские мотивы – море, корабли, матросы. Многие солдаты носили флотские ремни с бляхами и тельняшки, доставшиеся им якобы «по наследству». Следует отметить, что моряки пользовались в сухопутных войсках непререкаемым авторитетом. Особо уважительно относились к командирам, о которых говорили: «Они еще вместе с моряками воевали». И это звучало как наивысшая похвала.
Как известно, в годы войны личный состав частей и соединений морской пехоты носил армейскую форму одежды, однако флотский ремень с бляхой, бескозырку, иногда бушлат и всегда дорогую сердцу каждого моряка тельняшку оставляли себе.
По сине-белым полоскам, проглядывавшим под расстегнутым воротом защитной гимнастерки, серой шинели, ватника или полушубка, всегда узнавали морских пехотинцев. Носить тельняшку под любой формой, в которую одевала моряков война, стало неписаным правилом и традицией морской пехоты.
С легкой руки писателя-мариниста Л. Соболева тельняшка стала символом «морской души», означавшей решительность, отвагу, неколебимую стойкость, удаль, презрение к смерти и ненависть к врагу.
Об этом писал в своих записках морской пехотинец Тихоокеанского флота известный снайпер Герой Советского Союза В. Зайцев: «Белые и синие полоски флотской тельняшки издавна считаются символом мужества и отваги… Вот почему не напрасно говорят, что люди в тельняшках не знают страха, презирают смерть и врага о пощаде не просят». Не случайно, поднимаясь в атаку даже в тридцатиградусный мороз, моряки оставались в тельняшке и надевали бескозырки. И враг не выдерживал удара морских пехотинцев и обращался в бегство.
Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов вспоминал: «Я неоднократно бывал в жарких боях, а такого еще не видел. Особенно героически действовали моряки-тихоокеанцы. Многие из них скинули бушлаты и в одних тельняшках с гранатами бросались на фашистские танки».
Морская пехота проявила особую стойкость в тяжелейшем для страны первом периоде войны в обороне военно-морских баз Либавы, Таллина, Ханко, Одессы и Севастополя.
Чудеса храбрости и стойкости показали морские пехотинцы 1-й особой бригады морской пехоты в оборонительных боях за главную базу Балтийского флота Таллин. Они сражались на самых ответственных участках фронта и во многом способствовали тому, что гарнизон этой военно-морской базы в течение 24 дней успешно отражал атаки пяти немецких пехотных дивизий.
Летом 1943 г. колхозники деревни Сухой Лиман Одесской области, распахивая землю, обнаружили бутылку, из которой извлекли скрученный в трубочку листок – последнее письмо стоявших в 1941 г. у деревни насмерть морских пехотинцев. На пожелтевшем от времени клочке бумаги можно было прочесть: «…по заданию командования третий батальон сдерживает наступление противника. Каждый наш боец уничтожил не менее 15 захватчиков… Победа будет за нами».
Бесстрашие и стойкость проявили морские пехотинцы, сражавшиеся на легендарном плацдарме под Новороссийском. По словам известного военного журналиста Героя Советского Союза полковника С.А. Борзенко, «…Малая земля стала Родиной мужества и отваги…». Каждый, кто попадал сюда, становился героем. На плацдарме не было ни метра земли, куда бы не свалилась бомба, не упала мина или снаряд. Семь месяцев немецкая авиация и артиллерия «перепахивала» вдоль и поперек Малую землю, на которой не осталось ничего живого – ни зверей, ни птиц, ни деревьев, ни травы, но так и не добилась успеха.
Мужественно удерживали морские пехотинцы свои позиции под Севастополем. В период напряженных июньских боев командир 8-й бригады морской пехоты полковник П.Ф. Горпищенко лично возглавил контратаку, идя впереди с автоматом в руке. В этом бою он получил ранение и был доставлен на 35-ю батарею для эвакуации.
Между тем ожесточенные бои за город продолжались. Повсюду в стихийно возникавших рукопашных схватках сверкали штыки, мелькали приклады и гремело матросское «Ура!» и «Полундра», которое не могли заглушить ни вой мин, ни разрывы снарядов. По сложившейся традиции, большинство морских пехотинцев дрались в тельняшках и бескозырках. Для многих из них это был последний бой.
У стен волгоградского элеватора стоит во весь рост семиметровая скульптура моряка – защитника Сталинграда. В правой руке он держит противотанковое ружье, в левой – бескозырку, на плечи накинута плащ-палатка. А на стене надпись: «…особое упорство, стойкость и массовый героизм проявили здесь моряки-североморцы 92-й отдельной стрелковой бригады».
Более четырех месяцев моряки этой прославленной бригады вели в Сталинграде тяжелые бои. Их бросали на самые ответственные участки обороны города. Морские пехотинцы с честью оправдали доверие, геройски сражаясь за каждую пядь сталинградской земли.
В зале Воинской славы памятника-ансамбля на Мамаевом кургане на мозаичных знаменах, где запечатлены фамилии советских солдат и офицеров, павших в Сталинградской битве, свыше шестисот имен воинов 92-й отдельной стрелковой бригады.
Мемориальные доски в честь бригады установлены на заводе «Баррикада», на кинотеатре «Гвардеец» и в речном порту – там, где мужественно сражались моряки.
Как известно, в наиболее тяжелой обстановке А.В. Суворов говорил своим солдатам, чтобы они смотрели смерти в лицо. Известный военачальник и педагог М.Н. Драгомиров считал, что надо воспитывать у солдат чувство долга, доведенное до готовности самопожертвования. Развивая идеи великого русского полководца, он считал необходимым научить их побеждать инстинкт самосохранения и утверждал, что «только тот и побеждает, кто не боится погибнуть».
В своей короткой речи перед посадкой на корабли 3 февраля 1943 г. в начале десантной операции в районе Южная Озерейка, Станичка, легендарный командир особого штурмового отряда морской пехоты Ц.Л. Куников сказал: «Товарищи! Каждый из вас знает, что ждет нас впереди. Холод, ледяная вода, огонь врага. Короче говоря, идем на смерть…»
Тем не менее морские пехотинцы шли в бой, презирая смерть, и поэтому побеждали.
Во время боев под Ленинградом командир одной из танковых бригад, докладывая о действиях морской пехоты в штаб Ленинградского фронта, писал: «Я воюю давно. Бывал во многих боях, но таких бойцов встречаю впервые. Под шквальным и пулеметным огнем моряки три раза ходили в атаку. Шли, презирая смерть. Броски их были настолько стремительны, что многие оказывались не позади, а впереди танков».
Говоря о такой традиции морской пехоты, как неудержимый, дерзкий наступательный порыв, следует отметить, что с наибольшей силой она проявилась при действиях в составе десантов – основном способе боевого применения этого рода сил флота в годы войны.
«Наступать и наступать! Впереди – противник, позади – море. Для морского пехотинца путь один – только вперед, цель одна – только победа!» – таков был девиз морской пехоты в годы войны. Под Одессой и Севастополем, Ленинградом и Москвой, Сталинградом и в Заполярье – всюду, где Родина требовала совершения подвигов во имя победы, вставали во весь рост и шли в атаку доблестные морские пехотинцы.
25 декабря 1941 г. в начале Керченско-Феодосийской десантной операции 3-й батальон 83-й отдельной морской стрелковой бригады (1-го формирования) вместе со штабом и управлением бригады в крайне сложных погодных условиях под огнем противника высадился у мыса Хрони и овладел плацдармом на берегу в северо-восточной части Керченского полуострова.
Батальон стал костяком десантной группы в количестве около 2000 человек, которую возглавил командир 83-й ОМСБР полковник И.П. Леонтьев.
Позднее командир 3-го батальона капитан А.П. Панов командовал одним из батальонов созданного в Аджимушкайских каменоломнях полка. Его заместителем был командир 1-го батальона бригады капитан А.И. Капран.
В найденном в Аджимушкайских каменоломнях среди останков последних защитников легендарной подземной крепости дневнике сохранилась запись: «26 декабря. Что за погода. Дует холодный ветер. Мороз 30 градусов. Канонада артиллерии растет и растет. “За мной! За Родину!” Впереди, сжимая автомат, бежал командир батальона товарищ Панов…»
Героизм и отвагу проявили морские пехотинцы Северного флота в смелой по замыслу и исполнению высадке десанта в порт Линахамари в октябре 1944 года. В первом броске на катерах под сильным огнем противника на берег высадились морские пехотинцы взвода автоматчиков мл. лейтенанта М.Д. Семенова и взвода разведчиков мл. лейтенанта Александрова. В первые минуты ожесточенного боя за высадку был тяжело ранен Александров, которого заменил его помощник – сержант И.П. Каторжный, во главе с которым разведчики захватили три причала. К моменту подхода разведроты ст. лейтенанта Петербургского взвод Каторжного уничтожил группу противника в превращенной в опорный пункт портовой гостинице. Рукопашная схватка происходила везде – на этажах, в холлах, комнатах. В ходе боя сержант Каторжный и старший матрос И.Е. Ковалев, пробившись на крышу, укрепили на ней красный флаг. За исключительный героизм старший сержант И.П. Каторжный был удостоен звания Героя Советского Союза.
Замечательный боевой традицией морской пехоты является флотское товарищество, взаимная выручка в бою. Наиболее ярко сформулировал суть данной традиции великий русский полководец А.В. Суворов: «Сам погибай, а товарища выручай». Это правило стало нравственным законом морских пехотинцев.
Флотская спайка воспитывалась самими условиями корабельной службы, где от четкости каждого матроса, старшины и слаженности работы всего экипажа зависел успех в бою. Дружба, взаимовыручка, упорство в достижении цели – все это, как результат флотского воспитания, ярко проявилось в боях на сухопутных фронтах.
Известный советский военачальник Герой Советского Союза генерал-полковник И.М. Чистяков, командовавший в свое время 64-й морской стрелковой бригадой, вспоминал: «Я не помню случая, чтобы воины 64-й бригады дрогнули при виде контратаки танков или подняли панику при виде превосходящих сил немцев… Этот дружный, хорошо сплоченный боевой коллектив я всю войну ставил в пример своим подчиненным… И сейчас, спустя более 20 лет, я с большой теплотой вспоминаю о 64-й морской стрелковой бригаде».
Ярким примером флотского товарищества и взаимовыручки в бою может служить подвиг морского пехотинца И. Лысенко во время штурма зенитной батареи 80-мм орудий на мысе Крестовом в октябре 1944 года. Когда ряды колючей проволоки и ливень пуль на некоторое время остановил отряд В.Н. Леонова, свой беспримерный подвиг совершил обладавший феноменальной физической силой разведчик И. Лысенко. В решающий момент боя он нечеловеческим усилием вырвал секцию заграждений из колючей проволоки и открыл путь своим товарищам. Десятки пуль буквально прошили тело героя, который ценой своей жизни помог морским пехотинцам выполнить боевую задачу.
9 февраля 1943 года в ходе Новороссийской десантной операции рота морской пехоты под командованием ст. лейтенанта В.А. Ботылева прорвалась в тыл противника в районе ул. Шевченко. При отражении одной из немецких атак мл. сержант М.М. Корницкий противотанковой гранатой подбил танк. Остальные танки повернули обратно. После этого морские пехотинцы, заняв оборону в одном из зданий, отразили еще несколько атак. Во второй половине дня гитлеровцы окружили и подожгли снарядами здание, которое удерживали моряки. В этот напряженный момент боя положение спас мл. сержант Корницкий. Он подвязал к поясу несколько противотанковых гранат и, держа в руке подготовленную для взрыва гранату, прыгнул за забор на изготовившихся для атаки солдат противника. Герой подорвал себя вместе с фашистами и этим обеспечил роте выход из окружения.
За этот подвиг младшему сержанту М.М. Корницкому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В годы войны боевые традиции морской пехоты сыграли важную роль в формировании высоких морально-боевых качеств ее личного состава.
Моральный дух
При этом одной из основных боевых традиций морской пехоты являлась верность воинской присяге.
Демонстрируя верность воинской присяге, солдаты и офицеры русской морской пехоты показали множество примеров неустрашимости, мужества и отваги при выполнении своего воинского долга. С наибольшей силой все эти качества проявлялись в годы Великой Отечественной войны.
Историческая память нашего народа оценивает Великую Отечественную войну как национальный символ огромной государственной значимости, а ее итоги и последствия – как выдающееся событие в истории нашего Отечества и всего мира.
Эта война была для советского народа и его Вооруженных Сил самым трудным, драматическим, но вместе с тем и героическим временем. В годы военных испытаний с невиданной силой проявились глубоко укоренившиеся в народе чувства национальной гордости и беспредельной преданности своей Отчизне.
Наиболее ярко это проявилось в боевой деятельности подразделений, частей и соединений морской пехоты, в которых слитое воедино чувство национальной гордости и любви к Родине сопровождалось небывалым взлетом духовных сил.
В Великой Отечественной войне морская пехота использовалась на всех театрах военных действий, принимая участие в морских десантах, обороне приморских плацдармов и военно-морских баз. Ее боевой путь овеян немеркнущей славой.
В советской морской пехоте в годы войны многие традиции русской морской пехоты были сохранены и приумножены, при этом все лучшее и наиболее ценное из них было взято на вооружение и питало духовные силы советской морской пехоты военных лет. Об этом свидетельствуют примеры несокрушимой стойкости морских пехотинцев при обороне военно-морских баз Лиепаи, Таллина, Ханко, Одессы, Севастополя, Новороссийска и Туапсе; таких приморских плацдармов, как полуострова Средний и Рыбачий, Ораниенбаумский плацдарм, Малая земля под Новороссийском, «Огненная земля» Эльтигена, а также крупнейших административных и промышленных городов Ленинграда, Москвы и Сталинграда.
Сражающаяся морская пехота – это потрясающая картина героической боевой деятельности полумиллиона моряков на фронтах Великой Отечественной войны.
Основными боевыми традициями морской пехоты в годы войны являлись: высокий моральный дух; любовь к флоту; несокрушимая стойкость в обороне; самоотверженность и презрение к смерти; неудержимый дерзкий наступательный порыв, высокое боевое мастерство; флотское товарищество; беспредельная преданность Родине и своему народу; верность воинскому долгу.
Наряду с моральным духом, одной из важнейших составляющих высокой боеспособности морской пехоты являлась любовь к своему роду сил. Хорошо сказал о морских пехотинцах известный писатель, воевавший в годы войны в разведке, Э. Казакевич: «В них была особая спаянность, порывистая удаль, гордость своей причастностью к морю, внешняя и внутренняя культура, свойственные морякам, и в то же время – основательность, настойчивость, гордость тем обстоятельством, что именно они своим продвижением по земле решают успех сражения, трезвая и расчетливая храбрость, свойственная пехоте».
На сухопутные фронты моряки принесли с собой морские традиции, корабельные порядки и флотскую терминологию. Так, во всех частях и соединениях морской пехоты землянки назывались кубриками, окна – иллюминаторами, столовая – камбузом и т.д. Даже в соединениях сухопутных войск, сформированных на базе бригад морской пехоты, укоренилась морская терминология. В оформлении стенных газет господствовали морские мотивы – море, корабли, матросы. Многие солдаты носили флотские ремни с бляхами и тельняшки, доставшиеся им якобы «по наследству». Следует отметить, что моряки пользовались в сухопутных войсках непререкаемым авторитетом. Особо уважительно относились к командирам, о которых говорили: «Они еще вместе с моряками воевали». И это звучало как наивысшая похвала.
Как известно, в годы войны личный состав частей и соединений морской пехоты носил армейскую форму одежды, однако флотский ремень с бляхой, бескозырку, иногда бушлат и всегда дорогую сердцу каждого моряка тельняшку оставляли себе.
По сине-белым полоскам, проглядывавшим под расстегнутым воротом защитной гимнастерки, серой шинели, ватника или полушубка, всегда узнавали морских пехотинцев. Носить тельняшку под любой формой, в которую одевала моряков война, стало неписаным правилом и традицией морской пехоты.
С легкой руки писателя-мариниста Л. Соболева тельняшка стала символом «морской души», означавшей решительность, отвагу, неколебимую стойкость, удаль, презрение к смерти и ненависть к врагу.
Об этом писал в своих записках морской пехотинец Тихоокеанского флота известный снайпер Герой Советского Союза В. Зайцев: «Белые и синие полоски флотской тельняшки издавна считаются символом мужества и отваги… Вот почему не напрасно говорят, что люди в тельняшках не знают страха, презирают смерть и врага о пощаде не просят». Не случайно, поднимаясь в атаку даже в тридцатиградусный мороз, моряки оставались в тельняшке и надевали бескозырки. И враг не выдерживал удара морских пехотинцев и обращался в бегство.
Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов вспоминал: «Я неоднократно бывал в жарких боях, а такого еще не видел. Особенно героически действовали моряки-тихоокеанцы. Многие из них скинули бушлаты и в одних тельняшках с гранатами бросались на фашистские танки».
Морская пехота проявила особую стойкость в тяжелейшем для страны первом периоде войны в обороне военно-морских баз Либавы, Таллина, Ханко, Одессы и Севастополя.
Чудеса храбрости и стойкости показали морские пехотинцы 1-й особой бригады морской пехоты в оборонительных боях за главную базу Балтийского флота Таллин. Они сражались на самых ответственных участках фронта и во многом способствовали тому, что гарнизон этой военно-морской базы в течение 24 дней успешно отражал атаки пяти немецких пехотных дивизий.
Летом 1943 г. колхозники деревни Сухой Лиман Одесской области, распахивая землю, обнаружили бутылку, из которой извлекли скрученный в трубочку листок – последнее письмо стоявших в 1941 г. у деревни насмерть морских пехотинцев. На пожелтевшем от времени клочке бумаги можно было прочесть: «…по заданию командования третий батальон сдерживает наступление противника. Каждый наш боец уничтожил не менее 15 захватчиков… Победа будет за нами».
Бесстрашие и стойкость проявили морские пехотинцы, сражавшиеся на легендарном плацдарме под Новороссийском. По словам известного военного журналиста Героя Советского Союза полковника С.А. Борзенко, «…Малая земля стала Родиной мужества и отваги…». Каждый, кто попадал сюда, становился героем. На плацдарме не было ни метра земли, куда бы не свалилась бомба, не упала мина или снаряд. Семь месяцев немецкая авиация и артиллерия «перепахивала» вдоль и поперек Малую землю, на которой не осталось ничего живого – ни зверей, ни птиц, ни деревьев, ни травы, но так и не добилась успеха.
Мужественно удерживали морские пехотинцы свои позиции под Севастополем. В период напряженных июньских боев командир 8-й бригады морской пехоты полковник П.Ф. Горпищенко лично возглавил контратаку, идя впереди с автоматом в руке. В этом бою он получил ранение и был доставлен на 35-ю батарею для эвакуации.
Между тем ожесточенные бои за город продолжались. Повсюду в стихийно возникавших рукопашных схватках сверкали штыки, мелькали приклады и гремело матросское «Ура!» и «Полундра», которое не могли заглушить ни вой мин, ни разрывы снарядов. По сложившейся традиции, большинство морских пехотинцев дрались в тельняшках и бескозырках. Для многих из них это был последний бой.
У стен волгоградского элеватора стоит во весь рост семиметровая скульптура моряка – защитника Сталинграда. В правой руке он держит противотанковое ружье, в левой – бескозырку, на плечи накинута плащ-палатка. А на стене надпись: «…особое упорство, стойкость и массовый героизм проявили здесь моряки-североморцы 92-й отдельной стрелковой бригады».
Более четырех месяцев моряки этой прославленной бригады вели в Сталинграде тяжелые бои. Их бросали на самые ответственные участки обороны города. Морские пехотинцы с честью оправдали доверие, геройски сражаясь за каждую пядь сталинградской земли.
В зале Воинской славы памятника-ансамбля на Мамаевом кургане на мозаичных знаменах, где запечатлены фамилии советских солдат и офицеров, павших в Сталинградской битве, свыше шестисот имен воинов 92-й отдельной стрелковой бригады.
Мемориальные доски в честь бригады установлены на заводе «Баррикада», на кинотеатре «Гвардеец» и в речном порту – там, где мужественно сражались моряки.
Как известно, в наиболее тяжелой обстановке А.В. Суворов говорил своим солдатам, чтобы они смотрели смерти в лицо. Известный военачальник и педагог М.Н. Драгомиров считал, что надо воспитывать у солдат чувство долга, доведенное до готовности самопожертвования. Развивая идеи великого русского полководца, он считал необходимым научить их побеждать инстинкт самосохранения и утверждал, что «только тот и побеждает, кто не боится погибнуть».
В своей короткой речи перед посадкой на корабли 3 февраля 1943 г. в начале десантной операции в районе Южная Озерейка, Станичка, легендарный командир особого штурмового отряда морской пехоты Ц.Л. Куников сказал: «Товарищи! Каждый из вас знает, что ждет нас впереди. Холод, ледяная вода, огонь врага. Короче говоря, идем на смерть…»
Тем не менее морские пехотинцы шли в бой, презирая смерть, и поэтому побеждали.
Во время боев под Ленинградом командир одной из танковых бригад, докладывая о действиях морской пехоты в штаб Ленинградского фронта, писал: «Я воюю давно. Бывал во многих боях, но таких бойцов встречаю впервые. Под шквальным и пулеметным огнем моряки три раза ходили в атаку. Шли, презирая смерть. Броски их были настолько стремительны, что многие оказывались не позади, а впереди танков».
Говоря о такой традиции морской пехоты, как неудержимый, дерзкий наступательный порыв, следует отметить, что с наибольшей силой она проявилась при действиях в составе десантов – основном способе боевого применения этого рода сил флота в годы войны.
«Наступать и наступать! Впереди – противник, позади – море. Для морского пехотинца путь один – только вперед, цель одна – только победа!» – таков был девиз морской пехоты в годы войны. Под Одессой и Севастополем, Ленинградом и Москвой, Сталинградом и в Заполярье – всюду, где Родина требовала совершения подвигов во имя победы, вставали во весь рост и шли в атаку доблестные морские пехотинцы.
25 декабря 1941 г. в начале Керченско-Феодосийской десантной операции 3-й батальон 83-й отдельной морской стрелковой бригады (1-го формирования) вместе со штабом и управлением бригады в крайне сложных погодных условиях под огнем противника высадился у мыса Хрони и овладел плацдармом на берегу в северо-восточной части Керченского полуострова.
Батальон стал костяком десантной группы в количестве около 2000 человек, которую возглавил командир 83-й ОМСБР полковник И.П. Леонтьев.
Позднее командир 3-го батальона капитан А.П. Панов командовал одним из батальонов созданного в Аджимушкайских каменоломнях полка. Его заместителем был командир 1-го батальона бригады капитан А.И. Капран.
В найденном в Аджимушкайских каменоломнях среди останков последних защитников легендарной подземной крепости дневнике сохранилась запись: «26 декабря. Что за погода. Дует холодный ветер. Мороз 30 градусов. Канонада артиллерии растет и растет. “За мной! За Родину!” Впереди, сжимая автомат, бежал командир батальона товарищ Панов…»
Героизм и отвагу проявили морские пехотинцы Северного флота в смелой по замыслу и исполнению высадке десанта в порт Линахамари в октябре 1944 года. В первом броске на катерах под сильным огнем противника на берег высадились морские пехотинцы взвода автоматчиков мл. лейтенанта М.Д. Семенова и взвода разведчиков мл. лейтенанта Александрова. В первые минуты ожесточенного боя за высадку был тяжело ранен Александров, которого заменил его помощник – сержант И.П. Каторжный, во главе с которым разведчики захватили три причала. К моменту подхода разведроты ст. лейтенанта Петербургского взвод Каторжного уничтожил группу противника в превращенной в опорный пункт портовой гостинице. Рукопашная схватка происходила везде – на этажах, в холлах, комнатах. В ходе боя сержант Каторжный и старший матрос И.Е. Ковалев, пробившись на крышу, укрепили на ней красный флаг. За исключительный героизм старший сержант И.П. Каторжный был удостоен звания Героя Советского Союза.
Замечательный боевой традицией морской пехоты является флотское товарищество, взаимная выручка в бою. Наиболее ярко сформулировал суть данной традиции великий русский полководец А.В. Суворов: «Сам погибай, а товарища выручай». Это правило стало нравственным законом морских пехотинцев.
Флотская спайка воспитывалась самими условиями корабельной службы, где от четкости каждого матроса, старшины и слаженности работы всего экипажа зависел успех в бою. Дружба, взаимовыручка, упорство в достижении цели – все это, как результат флотского воспитания, ярко проявилось в боях на сухопутных фронтах.
Известный советский военачальник Герой Советского Союза генерал-полковник И.М. Чистяков, командовавший в свое время 64-й морской стрелковой бригадой, вспоминал: «Я не помню случая, чтобы воины 64-й бригады дрогнули при виде контратаки танков или подняли панику при виде превосходящих сил немцев… Этот дружный, хорошо сплоченный боевой коллектив я всю войну ставил в пример своим подчиненным… И сейчас, спустя более 20 лет, я с большой теплотой вспоминаю о 64-й морской стрелковой бригаде».
Ярким примером флотского товарищества и взаимовыручки в бою может служить подвиг морского пехотинца И. Лысенко во время штурма зенитной батареи 80-мм орудий на мысе Крестовом в октябре 1944 года. Когда ряды колючей проволоки и ливень пуль на некоторое время остановил отряд В.Н. Леонова, свой беспримерный подвиг совершил обладавший феноменальной физической силой разведчик И. Лысенко. В решающий момент боя он нечеловеческим усилием вырвал секцию заграждений из колючей проволоки и открыл путь своим товарищам. Десятки пуль буквально прошили тело героя, который ценой своей жизни помог морским пехотинцам выполнить боевую задачу.
9 февраля 1943 года в ходе Новороссийской десантной операции рота морской пехоты под командованием ст. лейтенанта В.А. Ботылева прорвалась в тыл противника в районе ул. Шевченко. При отражении одной из немецких атак мл. сержант М.М. Корницкий противотанковой гранатой подбил танк. Остальные танки повернули обратно. После этого морские пехотинцы, заняв оборону в одном из зданий, отразили еще несколько атак. Во второй половине дня гитлеровцы окружили и подожгли снарядами здание, которое удерживали моряки. В этот напряженный момент боя положение спас мл. сержант Корницкий. Он подвязал к поясу несколько противотанковых гранат и, держа в руке подготовленную для взрыва гранату, прыгнул за забор на изготовившихся для атаки солдат противника. Герой подорвал себя вместе с фашистами и этим обеспечил роте выход из окружения.
За этот подвиг младшему сержанту М.М. Корницкому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В годы войны боевые традиции морской пехоты сыграли важную роль в формировании высоких морально-боевых качеств ее личного состава.
Моральный дух
Полководцы и мыслители прошлого давно заметили прямую зависимость побед или поражений в войне от состояния нравственных сил войск. Так, в трудах военных теоретиков Запада Клаузевица, Фоша, Бернгарди, Жомини, русских полководцев и военных деятелей А.В. Суворова, М.И. Кутузова, М.И. Драгомирова, Г.А. Леера, Н.Д. Михневича и др. содержится немало оригинальных мыслей о месте и роли нравственных сил воинов в войне.
Если смотреть на солдата как на «артикул стреляющий», то «моральный дух будет дремать», справедливо полагал А.В. Суворов. В своих приказах М.И. Кутузов обращал особое внимание на создание высокого морального духа, ибо, как бы ни были вооружены войска, они могут остаться «бессильными тогда, когда не оживятся они воинским духом. Которой… не находит препон ни в каких предприятиях».
Генерал от инфантерии Н.Н. Обручев утверждал, что «…сила духа тогда только даст хорошего воина, когда ее будут воспитывать, когда нравственною стороною солдата будут заниматься постоянно». Участник Кавказской войны генерал Р. Фадеев считал высокий моральный дух особой чертой национального характера. «В каком же свойстве заключается русское преимущество?» – спрашивал он и отвечал: «Это знает Европа и каждый бывалый русский офицер. Оно заключается… в том духе, который заставляет русского человека подчинять свою личность миру, общине и действовать всегда артелью, по пословице «на миру и смерть красна».
На таких же позициях стоял и военный педагог А. Мариюшкин, доказывавший, что «только духовно сильный боец способен выдержать тяжести испытания во время боя, только воодушевленные воинским духом войска способны к наступлению и победе».
Решающее влияние на состояние морального фактора морской пехоты, как и всей армии, всегда оказывали идеологические элементы. Они направляли их мысли, волю, чувства на выполнение воинского долга, конкретной задачи; аккумулировали всю духовную энергию морских пехотинцев для решающего броска, самоотверженного поступка, моральной выносливости.
Моральный фактор морской пехоты, как и всего народа и армии, определялся прежде всего характером существовавших в обществе общественных отношений, а также господствующей идеологией. Вместе с тем содержание морального фактора морской пехоты в годы войны в известном смысле определялось содержанием прошлого боевого опыта и боевых традиций этого рода сил флота. При этом зрелость морального фактора определялась величиной духовного богатства своего народа.
Еще в 20-е гг. ХХ в. в центре внимания многих известных военачальников были вопросы повышения морально-боевых качеств личного состава Красной Армии.
«Мы должны будем сказать, – писал М.В. Фрунзе, – что все-таки решающая роль принадлежит не технике, за техникой всегда находится живой человек, без которого техника мертва». Развивая эту мысль, полководец сформулировал важный вывод, что в будущей войне особое значение будут иметь «большая выносливость, большая выдержанность и главным образом крепкая мораль, способность и готовность идти на величайшие лишения и героические жертвы». В новых воинских уставах этого периода особое место занимали вопросы поддержания высокого морально-политического состояния личного состава. Задача воспитания воинов в мирных условиях, говорилось в Боевом уставе пехоты, – выработать «в них такие морально-политические данные, которые смогут обеспечить успех боя: единодушие, порыв, сознание необходимости добиться победы, бодрость, решимость в преодолении всех могущих возникнуть препятствий».
Тогда же было опубликовано немало интересных, содержательных статей о поведении воина в бою, в которых рассматривалась роль военно-этической теории в решении этой проблемы. Многие авторы справедливо отмечали, что политико-моральное состояние войск – специфическое проявление политической зрелости, нравственной закалки и «психологии мнений и настроений» воинов. Рассматривая политико-моральное состояние войск в военном плане, П. Изместьев, например, называл его показателем «моральной упругости», измеряемой количеством потерь, при которых войска не теряют боеспособности.
В ряде теоретических работ этого периода делалась попытка осуществить конкретный анализ политико-морального состояния армии, показать, что в нем заключается важнейшая характеристика проявления морального фактора.
В 30-е годы наиболее глубоко были разработаны проблемы морально-политического единства общества и армии, коллектива и коллективизма, а также категории воинского долга, ответственности, бдительности.
Многие положения и выводы предвоенной теории, связанные с изучением морального фактора, прошли проверку в годы Великой Отечественной войны. Это прежде всего касается положения о морально-политическом единстве народа и армии, о патриотизме как одной из самых ярких черт советского человека, об определяющей роли идеологической закалки в воинском коллективе и др.
Одним из важнейших принципов военно-этической теории всегда являлась постоянная готовность к защите Отечества. Этот принцип нашел широкое выражение в патриотических поступках морских пехотинцев, добровольно ушедших сражаться на сухопутные фронты. Уже в первые дни войны на флотах и флотилиях были поданы тысячи заявлений командиров и краснофлотцев с просьбой отправить их на фронт.
Следует отметить, что, как правило, на фронт направлялись только добровольцы, причем широко не объявлялось об этом. Однако краснофлотцы и старшины все-таки узнавали о наборе добровольцев в морскую пехоту и подавали рапорта.
Так, для оказания помощи войскам 14-й армии Северный флот в кратчайшие сроки сформировал несколько частей морской пехоты из моряков-добровольцев. Желающих идти в морскую пехоту оказалось более чем достаточно. В течение нескольких дней на кораблях и в береговых частях флота было подано свыше 12 тыс. рапортов с просьбой зачислить в ряды морской пехоты. Такая же обстановка царила и на других флотах. Следуя патриотическому порыву, только на двух крейсерах Черноморского флота в добровольцы записалось свыше 1300 человек, в т.ч. на крейсере «Ворошилов» – свыше 689 человек.
Формирование частей и соединений происходило в атмосфере наивысшего патриотического подъема. Отъезжавших на фронт краснофлотцев, командиров и политработников торжественно провожало командование флотов и флотилий. Военные советы флотов выпускали специальные обращения. Так, в обращении Военного совета Северного флота к морякам, идущим на сухопутный фронт, говорилось:
«…Товарищ! Ты идешь на сухопутный фронт, Родина– мать благословляет тебя на ратные подвиги. Всегда и везде помни, что ты славный потомок Нахимова и Корнилова, продолжатель дела революционных моряков Железнякова и Маркина, представитель героического Северного флота. Борись же с врагом храбро, мужественно, по-флотски. Через огонь великих сражений пронеси честь флотского воина, боевых традиций Русского флота. Где бы ты ни появлялся, вноси смятение и страх в стан врага, опрокидывай и гони их прочь с нашей священной земли. Ни шагу назад! Стой насмерть!»
И надо сказать, что уже в первых боях морская пехота оправдала оказанное ей доверие и показала свои высокие морально-боевые качества.
В одном из боев 18 июля 1941 года на дальних подступах к Мурманску старший сержант В.П. Кисляков, оставшись один на важной в тактическом отношении высоте, в течение часа до подхода подкрепления сдерживал натиск более 100 солдат противника. 13 августа 1941 года В.П. Кислякову, первому в Военно-Морском Флоте, было присвоено звание Героя Советского Союза.
В бою 2 августа этого же года был окружен морской пехотинец И.М. Сивко. Фашисты пытались взять его в плен, но отважный краснофлотец последней гранатой подорвал себя и окруживших его вражеских солдат. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 января 1942 года И.М. Сивко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В сентябре 1941 года в одном из батальонов морской пехоты Северного флота геройски сражались Георгий Сердюков и Александр Торцев. После ранения командира роты командование принял Сердюков, а раненого политрука заменил Александр Торцев. Выбив немцев с высоты, рота заняла на ней оборону. При отражении атак противника Торцев вел огонь из пулемета. В тот день морские пехотинцы удержали высоту. Действия Сердюкова и Торцева в роли командира и политрука оказались настолько умелыми, что они были оставлены в этих должностях, а Военный совет 14-й армии присвоил Сердюкову и Торцеву звания младших лейтенантов.
Как призыв к борьбе, как символ победы страну облетела весть о подвиге пяти моряков из 18-го батальона морской пехоты Черноморского флота (командир – капитан А.Ф. Егоров). 7 ноября 1941 года батальон вел оборонительные бои в районе деревни Дуванкой на стыке с 3-м Черноморским полком и 8-й бригадой морской пехоты. Противник любой ценой стремился прорвать здесь оборону морских пехотинцев и выйти в Бельбекскую долину, откуда открывался прямой путь к Севастополю, десятки самолетов бомбили позиции батальона.
Одновременно подразделение пехоты противника с семью танками перешли в атаку, но путь им преградили пять морских пехотинцев: политрук Николай Фильченков, краснофлотцы: Василий Цыбулько, Юрий Паршин, Иван Красносельский и Даниил Одинцов, вооруженные гранатами, бутылками с зажигательной смесью и пулеметом.
Уже в самом начале боя моряки уничтожили три танка, остальные четыре повернули назад. Спустя некоторое время противник повторил атаку уже при поддержке пятнадцати танков. Меткой очередью из пулемета Василий Цыбулько через смотровую щель поразил механика-водителя головного танка, который остановился. Затем, воспользовавшись замешательством противника, он связкой гранат подбил второй танк, третья бронированная машина была подорвана связкой гранат, метко брошенной политруком Фильченковым. Иван Красносельский бутылками с горючей смесью поджег еще два танка, но был тяжело ранен. В это же время уже раненый краснофлотец Цибулько метким броском связки гранат вывел из строя еще один танк, но получил второе ранение. Оставшиеся в строю морские пехотинцы Фильченков, Паршин и Одинцов продолжали сражаться. Они стреляли по смотровым щелям, бросали в танки гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Израсходовав все боеприпасы, герои обвязали себя гранатами и бросились под немецкие танки.
Если смотреть на солдата как на «артикул стреляющий», то «моральный дух будет дремать», справедливо полагал А.В. Суворов. В своих приказах М.И. Кутузов обращал особое внимание на создание высокого морального духа, ибо, как бы ни были вооружены войска, они могут остаться «бессильными тогда, когда не оживятся они воинским духом. Которой… не находит препон ни в каких предприятиях».
Генерал от инфантерии Н.Н. Обручев утверждал, что «…сила духа тогда только даст хорошего воина, когда ее будут воспитывать, когда нравственною стороною солдата будут заниматься постоянно». Участник Кавказской войны генерал Р. Фадеев считал высокий моральный дух особой чертой национального характера. «В каком же свойстве заключается русское преимущество?» – спрашивал он и отвечал: «Это знает Европа и каждый бывалый русский офицер. Оно заключается… в том духе, который заставляет русского человека подчинять свою личность миру, общине и действовать всегда артелью, по пословице «на миру и смерть красна».
На таких же позициях стоял и военный педагог А. Мариюшкин, доказывавший, что «только духовно сильный боец способен выдержать тяжести испытания во время боя, только воодушевленные воинским духом войска способны к наступлению и победе».
Решающее влияние на состояние морального фактора морской пехоты, как и всей армии, всегда оказывали идеологические элементы. Они направляли их мысли, волю, чувства на выполнение воинского долга, конкретной задачи; аккумулировали всю духовную энергию морских пехотинцев для решающего броска, самоотверженного поступка, моральной выносливости.
Моральный фактор морской пехоты, как и всего народа и армии, определялся прежде всего характером существовавших в обществе общественных отношений, а также господствующей идеологией. Вместе с тем содержание морального фактора морской пехоты в годы войны в известном смысле определялось содержанием прошлого боевого опыта и боевых традиций этого рода сил флота. При этом зрелость морального фактора определялась величиной духовного богатства своего народа.
Еще в 20-е гг. ХХ в. в центре внимания многих известных военачальников были вопросы повышения морально-боевых качеств личного состава Красной Армии.
«Мы должны будем сказать, – писал М.В. Фрунзе, – что все-таки решающая роль принадлежит не технике, за техникой всегда находится живой человек, без которого техника мертва». Развивая эту мысль, полководец сформулировал важный вывод, что в будущей войне особое значение будут иметь «большая выносливость, большая выдержанность и главным образом крепкая мораль, способность и готовность идти на величайшие лишения и героические жертвы». В новых воинских уставах этого периода особое место занимали вопросы поддержания высокого морально-политического состояния личного состава. Задача воспитания воинов в мирных условиях, говорилось в Боевом уставе пехоты, – выработать «в них такие морально-политические данные, которые смогут обеспечить успех боя: единодушие, порыв, сознание необходимости добиться победы, бодрость, решимость в преодолении всех могущих возникнуть препятствий».
Тогда же было опубликовано немало интересных, содержательных статей о поведении воина в бою, в которых рассматривалась роль военно-этической теории в решении этой проблемы. Многие авторы справедливо отмечали, что политико-моральное состояние войск – специфическое проявление политической зрелости, нравственной закалки и «психологии мнений и настроений» воинов. Рассматривая политико-моральное состояние войск в военном плане, П. Изместьев, например, называл его показателем «моральной упругости», измеряемой количеством потерь, при которых войска не теряют боеспособности.
В ряде теоретических работ этого периода делалась попытка осуществить конкретный анализ политико-морального состояния армии, показать, что в нем заключается важнейшая характеристика проявления морального фактора.
В 30-е годы наиболее глубоко были разработаны проблемы морально-политического единства общества и армии, коллектива и коллективизма, а также категории воинского долга, ответственности, бдительности.
Многие положения и выводы предвоенной теории, связанные с изучением морального фактора, прошли проверку в годы Великой Отечественной войны. Это прежде всего касается положения о морально-политическом единстве народа и армии, о патриотизме как одной из самых ярких черт советского человека, об определяющей роли идеологической закалки в воинском коллективе и др.
Одним из важнейших принципов военно-этической теории всегда являлась постоянная готовность к защите Отечества. Этот принцип нашел широкое выражение в патриотических поступках морских пехотинцев, добровольно ушедших сражаться на сухопутные фронты. Уже в первые дни войны на флотах и флотилиях были поданы тысячи заявлений командиров и краснофлотцев с просьбой отправить их на фронт.
Следует отметить, что, как правило, на фронт направлялись только добровольцы, причем широко не объявлялось об этом. Однако краснофлотцы и старшины все-таки узнавали о наборе добровольцев в морскую пехоту и подавали рапорта.
Так, для оказания помощи войскам 14-й армии Северный флот в кратчайшие сроки сформировал несколько частей морской пехоты из моряков-добровольцев. Желающих идти в морскую пехоту оказалось более чем достаточно. В течение нескольких дней на кораблях и в береговых частях флота было подано свыше 12 тыс. рапортов с просьбой зачислить в ряды морской пехоты. Такая же обстановка царила и на других флотах. Следуя патриотическому порыву, только на двух крейсерах Черноморского флота в добровольцы записалось свыше 1300 человек, в т.ч. на крейсере «Ворошилов» – свыше 689 человек.
Формирование частей и соединений происходило в атмосфере наивысшего патриотического подъема. Отъезжавших на фронт краснофлотцев, командиров и политработников торжественно провожало командование флотов и флотилий. Военные советы флотов выпускали специальные обращения. Так, в обращении Военного совета Северного флота к морякам, идущим на сухопутный фронт, говорилось:
«…Товарищ! Ты идешь на сухопутный фронт, Родина– мать благословляет тебя на ратные подвиги. Всегда и везде помни, что ты славный потомок Нахимова и Корнилова, продолжатель дела революционных моряков Железнякова и Маркина, представитель героического Северного флота. Борись же с врагом храбро, мужественно, по-флотски. Через огонь великих сражений пронеси честь флотского воина, боевых традиций Русского флота. Где бы ты ни появлялся, вноси смятение и страх в стан врага, опрокидывай и гони их прочь с нашей священной земли. Ни шагу назад! Стой насмерть!»
И надо сказать, что уже в первых боях морская пехота оправдала оказанное ей доверие и показала свои высокие морально-боевые качества.
В одном из боев 18 июля 1941 года на дальних подступах к Мурманску старший сержант В.П. Кисляков, оставшись один на важной в тактическом отношении высоте, в течение часа до подхода подкрепления сдерживал натиск более 100 солдат противника. 13 августа 1941 года В.П. Кислякову, первому в Военно-Морском Флоте, было присвоено звание Героя Советского Союза.
В бою 2 августа этого же года был окружен морской пехотинец И.М. Сивко. Фашисты пытались взять его в плен, но отважный краснофлотец последней гранатой подорвал себя и окруживших его вражеских солдат. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 января 1942 года И.М. Сивко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В сентябре 1941 года в одном из батальонов морской пехоты Северного флота геройски сражались Георгий Сердюков и Александр Торцев. После ранения командира роты командование принял Сердюков, а раненого политрука заменил Александр Торцев. Выбив немцев с высоты, рота заняла на ней оборону. При отражении атак противника Торцев вел огонь из пулемета. В тот день морские пехотинцы удержали высоту. Действия Сердюкова и Торцева в роли командира и политрука оказались настолько умелыми, что они были оставлены в этих должностях, а Военный совет 14-й армии присвоил Сердюкову и Торцеву звания младших лейтенантов.
Как призыв к борьбе, как символ победы страну облетела весть о подвиге пяти моряков из 18-го батальона морской пехоты Черноморского флота (командир – капитан А.Ф. Егоров). 7 ноября 1941 года батальон вел оборонительные бои в районе деревни Дуванкой на стыке с 3-м Черноморским полком и 8-й бригадой морской пехоты. Противник любой ценой стремился прорвать здесь оборону морских пехотинцев и выйти в Бельбекскую долину, откуда открывался прямой путь к Севастополю, десятки самолетов бомбили позиции батальона.
Одновременно подразделение пехоты противника с семью танками перешли в атаку, но путь им преградили пять морских пехотинцев: политрук Николай Фильченков, краснофлотцы: Василий Цыбулько, Юрий Паршин, Иван Красносельский и Даниил Одинцов, вооруженные гранатами, бутылками с зажигательной смесью и пулеметом.
Уже в самом начале боя моряки уничтожили три танка, остальные четыре повернули назад. Спустя некоторое время противник повторил атаку уже при поддержке пятнадцати танков. Меткой очередью из пулемета Василий Цыбулько через смотровую щель поразил механика-водителя головного танка, который остановился. Затем, воспользовавшись замешательством противника, он связкой гранат подбил второй танк, третья бронированная машина была подорвана связкой гранат, метко брошенной политруком Фильченковым. Иван Красносельский бутылками с горючей смесью поджег еще два танка, но был тяжело ранен. В это же время уже раненый краснофлотец Цибулько метким броском связки гранат вывел из строя еще один танк, но получил второе ранение. Оставшиеся в строю морские пехотинцы Фильченков, Паршин и Одинцов продолжали сражаться. Они стреляли по смотровым щелям, бросали в танки гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Израсходовав все боеприпасы, герои обвязали себя гранатами и бросились под немецкие танки.