Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Евгений Гаглоев
Трианон
…Исследовать непознанное – в природе человека. На протяжении тысячелетий Зерцалия манила чернокнижников, алхимиков и просто отчаянных смельчаков, искателей приключений как источник невероятных знаний, сверхъестественных сил и могущества, обитель невиданных существ, кладезь несметных сокровищ и страшных тайн. Многие пытались найти дорогу в этот загадочный мир, но удавалось это лишь единицам.
В далеком детстве дядька рассказывал мне о своих путешествиях в таинственный Тибет, на горных склонах которого с незапамятных времен стоят странные сооружения из выпуклых и плоских камней, прозванных зеркалами. Возле них с путниками происходят странные вещи: они видят галлюцинации, им являются призраки, и они даже переносятся в незнакомые места. Дядька утверждал, что в древности жители Тибета могли при помощи этих зеркал управлять временем, изменять пространство, переходить в другие миры. Я всегда считал это вымыслом, красивой сказкой до тех пор, пока не увидел воочию чудесную машину Калиостро. Лишь ему одному оказалось под силу воссоздать по старинным чертежам зеркальный механизм, и я счастлив, что ключ к этому фантастическому устройству хранился именно в нашей семье.
Но получить ключ не главное. Зерцалия открывается лишь людям с чистыми помыслами и твердыми духом. Смею надеяться, что я отношусь к их числу. Родные и друзья уверяют меня, что попытки проникнуть в зазеркальный мир могут дорого мне стоить, но я ничего не могу с собой поделать. Ведь этот таинственный мир не отпускает меня даже во сне.
Возможно, это и рискованно… Но ни один исследователь не может избежать риска. Я попаду туда, чего бы мне это ни стоило, и этот день станет счастливейшим в моей жизни!
Из дневника графа Александра Державина
Глава первая
Призма из черного хрусталя
По одной из узких улочек старой части города, аккуратно объезжая ямы и трещины в старом асфальте, скользил роскошный черный лимузин. Тусклый желтый свет редких уличных фонарей отражался в его отполированных до зеркального блеска боках, на которых неизвестный художник довольно искусно изобразил двух красных драконов из восточной мифологии, которые, извиваясь кольцами, скалили острые зубы и изрыгали языки пламени. Такие машины никогда не появлялись в этих кварталах. Немудрено, что стайки местных хулиганов, болтающихся у обшарпанных подъездов, с раскрытыми ртами наблюдали за лимузином.
– Ну и дыра! – презрительно поджав губы, произнес человек, сидящий в глубине машины. – Старая ведьма не могла найти место получше для своего салона?
– Не так уж она и стара, – возразила его спутница.
– Но все равно ведьма! В Клубе Калиостро других никогда не держали!
– Однако она наверняка хотела скрыться от других членов Клуба. И ей это удалось. Никто из тех напыщенных снобов никогда не сунется в такой район. И салон Феофании не привлечет к себе излишнего внимания.
Мужчина промолчал. Его звали Иннокентий Бест, то есть именно это имя писали на его афишах. Лет тридцати, довольно привлекательной наружности, он пользовался славой знаменитого фокусника. У него был собственный развлекательный клуб в центре мегаполиса, где выступали самые известные иллюзионисты современности. Клуб назывался «Красный дракон», и почти каждое его мероприятие становилось громким событием в светской жизни города. На Бесте был дорогой черный смокинг с алой розой на лацкане. Иссиня-черные, зачесанные назад волосы открывали широкий гладкий лоб, колючий взгляд темных глаз, казалось, пронизывал собеседника насквозь. Сидевшая рядом с ним женщина выглядела не менее экстравагантно. Молодая, с яркой восточной внешностью, с густыми длинными черными волосами, она уже несколько лет работала у Иннокентия, исполняя обязанности его ассистентки при выступлениях, личного секретаря и телохранителя в одном лице. Все звали ее Шахиня, а настоящего имени не знал никто из сотрудников Клуба. Было ли это прозвище или титул, доставшийся ей по наследству, – никто особо не интересовался. Расспрашивать ее о прошлом даже не приходило в голову – ассистентка Беста имела репутацию весьма опасной женщины. Волосы Шахиня обычно стягивала в длинный хвост на затылке. В ушах ее сверкали золотые змеи, свернувшиеся кольцами, на груди красовалось массивное ожерелье, затейливо свитое из множества длинных золотых нитей.
Вот уже полчаса они искали нужный дом, вглядываясь в номера серых однообразных строений. Как может выглядеть гадальный салон, недавно открытый в таком районе? И кто является клиентами этого салона? Местные оборванцы, которых могло интересовать лишь одно: когда их арестуют и какой срок дадут? Вскоре Бест заметил небольшую вывеску на обшарпанном фасаде одного из домов. Неоновые огни не горели, часть букв и вовсе отсутствовала, но все же разобрать надпись «Ма ический с лон мадам Фе фании» в свете ближайшего фонаря не составило большого труда.
– Это здесь! – воскликнул Иннокентий.
Водитель молча кивнул, и машина остановилась у обочины. Иннокентий и Шахиня вышли из лимузина.
Салон Феофании занимал весь первый этаж старинного пятиэтажного строения с большими мутными окнами и потрескавшимися стенами. Магический салон был одновременно и небольшим магазинчиком, в котором продавались различные оккультные предметы. По обе стороны от двери тянулись высокие тусклые витрины, забранные стальными решетками. Несмотря на поздний час, на двери висела табличка с надписью: «Открыто».
Они вошли и оказались в сумрачном помещении с низким потолком. Стеллажи и стеклянные шкафы с товарами, расставленные по залу, образовывали настоящий лабиринт с узкими проходами, в котором запросто можно было заблудиться.
Мадам Феофания торговала самыми разнообразными колдовскими атрибутами. Изваяния диковинных монстров, черные свечи, серебряная, фаянсовая и деревянная посуда для различных ритуалов, кристаллы и жемчужины разных оттенков, – полки ломились от разнообразных товаров. Порошки и зелья хранились в отдельных застекленных шкафчиках. С потолка магазина свисали многочисленные пучки сушеных трав и чучела летучих мышей с распростертыми крыльями.
– Любопытное местечко, – оглядевшись, проговорил Иннокентий. – А ты еще говоришь, что она не ведьма!
Вскоре перед Бестом и Шахиней появилась невысокая женщина лет сорока в просторном балахоне до пола. Черные с проседью волосы падали ей на плечи, а в ушах, на груди и на запястьях блестели массивные украшения из золота и серебра. В руке она сжимала длинную черную трость, но не опиралась на нее при ходьбе – скорее, эта палка, напоминающая посох колдуньи из сказки, являлась частью ее образа.
– Что привело вас в мой салон? – сухо спросила она.
– Полагаю, мадам Феофания? – уточнил Бест.
– К чему эти игры, Иннокентий? Я сразу узнала тебя, как и ты узнал меня!
– Рад, что ты следишь за моими успехами. – Бест снова огляделся и покачал головой. – Видно, о «Красном драконе» знают даже в этих трущобах.
– Какие еще успехи? Все дело в твоей пижонской машине! – кивнула в сторону витрин Феофания. – Красные драконы на черном поле! Это ведь элементы графского герба твоей семьи! Как ты отыскал меня?
– Всего лишь немного пораскинул мозгами. – Иннокентий указательным пальцем постучал по лбу. – Куда могла податься потомственная гадалка и пророчица из Клуба Калиостро? Конечно, открыть собственный салон! Ну а какой псевдоним могла себе выбрать наследница графского рода Феофановых? Естественно, Феофания! Ну и местечко же ты выбрала! Соседи не докучают?
Феофания с кривой ухмылкой переложила трость из руки в руку. Иннокентий только теперь разглядел, что это настоящий, почти метровый скипетр из черного металла, покрытый изящной резьбой и рунами.
– О, скипетр Макропулоса! – уважительно произнес он.
– В случае чего я смогу за себя постоять.
– Что это? – нахмурилась Шахиня. – У меня мурашки бегут по коже при виде этой штуковины.
– Немудрено, – ответил Бест, не сводя глаз со скипетра. – Оружие медиумов и заклинателей духов, отлитое из стали и серебра по особой технологии. В Средние века его придумал Макропулос, хорошо известный в определенных кругах греческий чернокнижник. Такие вещицы очень редко можно увидеть в наше время.
– Подобные скипетры еще хранятся у членов некоторых семейств Клуба Калиостро, – с гордостью произнесла Феофания.
– Бьюсь об заклад, никто из твоих прежних знакомых здесь ни разу не бывал! – миролюбиво улыбнулся Бест. – И даже не догадывается, кто скрывается под именем Феофания.
– И я рада этому, – хмуро заметила гадалка. – Клуб уже не тот, что прежде. А что до псевдонима… Кто бы говорил! Иннокентий Бест! Чем тебе не угодила фамилия твоего отца – Бестужев?
– Ну, – Иннокентий смущенно усмехнулся, – все-таки Бест звучит лучше и загадочнее! Чем не фамилия для знаменитого мага и кудесника?
– Маг и кудесник? – Феофания презрительно скривилась. – Твой отец рассказывал мне о твоих салонных фокусах! Тебе не красивая фамилия нужна. Ты просто не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о твоем прошлом! До того как тебя арестовали за кражи в ювелирных магазинах десять лет назад, ты обходился без звучного псевдонима!
Благодушие Иннокентия сразу словно ветром сдуло. Шахиня молча улыбнулась. Она прекрасно знала о прежних криминальных авантюрах своего шефа, ведь они познакомились вскоре после того, как тот вышел из тюрьмы. Прежде чем стать знаменитым иллюзионистом, Иннокентий Бестужев имел совершенно другую славу – первоклассного взломщика и грабителя банков.
– Довольно! – резко сказал Бест. – Всем нам есть что скрывать. Если бы не необходимость, я никогда не приехал бы в эти трущобы.
– Так говори, что тебе нужно, и поскорее покончим с этим! – заявила Феофания.
– Мой отец исчез несколько недель назад!
Какое-то время женщина продолжала стоять с той же надменной полуулыбкой на лице. Но когда смысл услышанного дошел до нее, Феофания не на шутку встревожилась.
– Как исчез? – воскликнула она.
– В ночь лунного затмения он в последний раз говорил со мной по телефону. А после этого его уже никто не видел! Ты наверняка слышала о событиях той ночи. О гигантском псе, об ограблении Дома вина, о даме со стеклянной косой. Желтая пресса подняла вокруг этого настоящую шумиху. Боюсь, мой отец оказался причастен к тем происшествиям.
– Ты обращался в полицию?
Иннокентий недовольно поморщился:
– А чем они смогут мне помочь? К тому же с моим прошлым… Сама знаешь, мне лучше не связываться с правоохранительными органами. Да и кто поверит, если я начну рассказывать о том, чем занимался мой отец в последние годы?
Феофания понимающе кивнула.
– Верно. У Ипполита были очень необычные интересы…
– Поиски машины Калиостро и прохода на ту сторону зеркала! – Иннокентий сжал кулаки. – В легендарную Зерцалию! Сколько раз я говорил ему, чтобы он оставил эту глупую затею! Однако он меня и слушать не хотел. И вот теперь он пропал без вести. Совсем как Назаров и Державин много лет назад!
– Ни один из искателей пути в Зерцалию хорошо не кончил, – согласилась Феофания. – Лишь князю Поплавскому хватило здравого ума вовремя остановиться. Но при чем здесь я?
– Я точно знаю, что мой отец встречался с тобой незадолго до своего исчезновения. Зачем он приходил сюда?
Феофания изумленно вскинула брови.
– О чем ты говоришь? – воскликнула она. – Я не видела твоего отца несколько месяцев. Как ты сам изволил выразиться, никто бы из знакомых по Клубу и носа сюда не сунул!
– Но только не мой папаша! Уж я-то его знаю. Если он что-то вобьет себе в голову, то ни перед чем не остановится! Он приходил сюда и говорил с тобой!
– Нет!
Иннокентий злобно нахмурился.
– Не шути со мной, Феофания! – угрожающе произнес он. – О чем вы с ним беседовали?
– Повторяю, он никогда…
Властным жестом Иннокентий заставил ее замолчать. Затем извлек из кармана смокинга небольшой диктофон.
– Узнаешь эту вещицу? – спросил он. – Она много лет принадлежала моему отцу. Он имел обыкновение записывать свои планы и просто разные мысли, чтоб не забыть. В ночь затмения он звонил мне из театра «Иллюзион» и сообщил, что поиски, которые он вел столько времени, уже почти закончены. Именно тогда я слышал его голос в последний раз. Позже, когда я начал искать отца, первым делом я пришел в эту державинскую развалюху. В помещении театра никого не оказалось, и мне не мешали. Я обнаружил диктофон в разгромленном кабинете, некогда принадлежавшем Александру Державину. Больше никаких следов отца мне пока найти не удалось. Я прослушал все записи, что хранятся в памяти этого устройства, и одна из них меня особенно заинтересовала!
Он нажал кнопку воспроизведения.
– Феофанова ни за что не хочет мне помочь! – послышался раздосадованный голос Ипполита Германовича. – Я точно знаю, что Трианон все эти годы хранился у членов ее семьи, но она упорно в этом не признается. Нужно найти способ… Заставить ее провести ритуал! И тогда я смогу получить ответы…
На этом запись обрывалась. Иннокентий торжествующе взглянул на Феофанию. Гадалка с взволнованным видом кусала губы. Казалось, она была в замешательстве.
– Так как, ты поможешь мне или нет? – спросил Иннокентий. – О каком Трианоне идет речь?
– Ты сам признал, что твой отец спятил на старости лет.
– Но он приходил сюда! Что за вещь в твоем магазине так интересовала его?
Иннокентий огляделся среди темных стеллажей и шкафов.
– Что из себя представляет этот Трианон?
– Я сказала тогда Ипполиту и то же самое скажу тебе: понятия не имею, о чем речь! Я никогда не слышала этого названия.
– Ты лжешь, – спокойно произнес Иннокентий. – И я это вижу. Это не шутки, Феофания. Я все отдам, чтобы найти отца. А если его поиски и в самом деле увенчались успехом, то у меня будет доступ к зеркальной машине и другим секретам Калиостро. И я сумею ими воспользоваться наилучшим образом, будь уверена. А сейчас выходит, что между мной и моей целью стоишь ты! Думаешь, я не сумею заставить тебя говорить?
– Много берешь на себя, Бестужев, – сказала Феофания. – Будет лучше, если вы сейчас же уберетесь из моего салона.
– Мы не уйдем, пока ты не ответишь на мои вопросы!
– Тогда я заставлю вас уйти!
Феофания вскинула скипетр Макропулоса и повернула его массивную резную рукоятку. Из основания скипетра с сухим щелчком вылетело длинное сверкающее лезвие. Бест и Шахиня, потрясенные, замерли. Гадалка направила острие скипетра, ставшего почти вдвое длиннее, в сторону Иннокентия.
– Ты еще не знаешь, с кем связался, сопляк! – процедила она сквозь зубы. – Думаешь, мы все эти годы в Клубе Калиостро в бирюльки играли? Проваливайте, пока целы!
Бест молча кивнул Шахине. Та сунула руку за спину и извлекла из-за пояса небольшой пистолет. Феофания спокойно посмотрела на направленный ей прямо в лицо ствол.
– Мы были готовы к подобному приему, – улыбнулся Иннокентий. – И ты ошибаешься, ведьма! Я прекрасно знаю, чего ожидать от членов Клуба Калиостро!
– Говори! – прошипела Шахиня. – Или больше никогда и никому не сможешь ничего сказать!
Бест тем временем приблизился к входной двери салона и перевернул висящую на ней табличку с надписью «Закрыто» наружу.
– Не дури, Бестужев! – прикрикнула на него Феофания. – Ты вор. Какой из тебя убийца!
– Откуда ты знаешь? – насмешливо спросил Иннокентий. – А как, ты думаешь, я добился своей известности и популярности? Иногда приходилось и по головам идти. Не забывай, ведь мы с тобой члены одного Клуба!
– Значит, сегодня в Клубе станет одним членом меньше! – бросила Феофания.
Сияющая полоса клинка резко метнулась в сторону Шахини.
Помощница Беста среагировала мгновенно. Она отклонилась в сторону, и острие проскользнуло у ее левой щеки. Стальной клинок с грохотом разнес стеклянную витрину за спиной Шахини, осыпав обоих посетителей стеклянным дождем.
Шахиня с перекошенным от злости лицом прицелилась в голову противницы.
– Не смей! – крикнул ей Бест. – Она нужна мне живой!
Его телохранительница отвела пистолет в сторону.
Грохнул выстрел. Черная трость со смертоносным лезвием вылетела из рук хозяйки салона и покатилась в угол, а Феофания, вскрикнув, схватилась за кисть руки.
– Ладно! – выкрикнула она. – Твоя взяла! Я расскажу обо всем, что знаю. Но как бы вам потом не пожалеть об этом!
– Говори! – приказал Иннокентий.
– У меня действительно хранится Трианон! – нехотя произнесла гадалка. – Вернее, то, что от него осталось.
– И где же он?
– Прямо здесь… В подвале. – Феофания кивнула в сторону задней двери. – Я никому не показывала его много лет. Твой отец пытался найти его, но я солгала ему. Сказала, что Трианон давно утерян. С его-то рвением и страстным желанием отыскать портал в Зерцалию он мог натворить немало бед!
– Покажи мне его! – оживился Иннокентий. – Я совсем не похож на моего отца.
– Что-то сильно в этом сомневаюсь!
– На самом деле мне не так уж и нужна эта Зерцалия. А вот возможность проходить сквозь зеркала дорогого стоит! Этот самый Трианон может мне в этом помочь? Наверняка может.
– А ты знаешь историю этого артефакта? – прищурилась Феофания. – Этот предмет из разряда тех вещей, хранить которые не стоит, а выбрасывать – обойдется себе дороже!
– До всей этой истории я не слышал о нем, – признался фокусник. – Но мой отец отчего-то очень хотел его заполучить. А значит, он и мне пригодится!
Феофания тяжело вздохнула.
– Трианон – магический артефакт неимоверной мощности, созданный придворными чернокнижниками Марии Антуанетты, обезглавленной французской королевы! Он и название свое получил в честь ее дворца в Версале. Это высокая призма из черных зеркал, внутри которой скрыт замысловатый шестеренчатый механизм и оптические элементы из чистейших алмазов. Историю изучали? Если вкратце, существует одна старинная легенда о так и не раскрытом заговоре, в котором была замешана королева, кардинал и сам Калиостро. История о похищенном бриллиантовом ожерелье. Вора так и не нашли, но именно тогда Мария Антуанетта подарила Калиостро Трианон. Многие посчитали, что этот артефакт послужил ему платой за молчание. А в оптике его механизма использованы бриллианты из пропавшего ожерелья.
– Интригующе, – улыбнулся Бест. – Надо будет узнать подробности этой истории. Но для чего он создан?
– С помощью зеркал Трианона можно установить контакт с потусторонним миром. – Гадалка тщательно подбирала слова. – А можно и вызвать кого-то с той стороны! Но Трианон разобран. Сейчас он просто не сработает.
– Разобран? – Иннокентий нахмурился. – Кому понадобилось разбирать такую уникальную вещь?
– В последний раз им пользовались в доме Башаровых, князей, состоящих в Клубе Калиостро. Знаешь, чем все закончилось? Сильным пожаром, в котором погибли почти все обитатели особняка и их гости.
Шахиня подозрительно прищурилась.
– И что там произошло? – спросила она.
– Не знаю, – развела руками Феофания. – Они пытались вызвать кого-то с той стороны, да, видно, что-то пошло не так. Особняк Башаровых рухнул, обломки сгорели дотла, но Трианон уцелел. Вернее, уцелело лишь одно, главное зеркало. Два других бесследно исчезли! Говорят, его зеркала сделаны не из стекла, а из особого черного хрусталя. После той ужасной ночи члены Клуба Калиостро поняли, что Трианон представляет серьезную опасность. Оставшееся зеркало пытались уничтожить, но никакая сила не могла разбить магическое стекло. Тогда его просто спрятали подальше с глаз.
– Покажи мне его! – потребовал Иннокентий. – Я должен узнать, почему мой отец так хотел его найти!
– Пойдем. – Феофания, подобрав с пола скипетр и опираясь на него, направилась к задней двери торгового зала и поманила его за собой. – Раз уж ты так настаиваешь!
Они вышли в подсобные помещения магического салона, лабиринтом узких коридоров добрались до дальнего конца здания, и Феофания толкнула перед собой темную деревянную дверь. За порогом начиналась железная винтовая лестница, уходящая вниз, в темноту.
– Так с помощью Трианона можно вызвать кого-то из Зерцалии. А нельзя ли, используя его, проникнуть туда самому? – спросил Иннокентий.
– О таком я не слышала.
– Для чего тогда он понадобился моему отцу?
– Ипполит не посвятил меня в свои планы. Поэтому и я отказалась помогать ему, – ответила Феофания, нащупывая на сырой стене выключатель. – Слишком много бед происходит из-за слепой уверенности некоторых глупцов в собственных силах!
Она повернула ручку, и подвал озарился тусклым желтым светом.
Женщина начала спускаться по лестнице, придерживая подол своего балахона. Иннокентий и Шахиня двигались следом. Ассистентка фокусника по-прежнему сжимала в руке пистолет.
– Он хотел попасть по ту сторону зеркала, – задумчиво произнес Иннокентий. – Путешествовать, изучать другие миры…
– Вот уж нет! – жестко ответила Феофания. – Не знаю, что уж его там манило, но только не романтика дальних странствий! Зная Бестужева, могу предположить, что его интересовала лишь нажива!
– Возможно, – улыбнулся Иннокентий. – Вот в этом мы с папашей действительно похожи!
Они спустились еще в один подземный коридор, и тот привел их в большой круглый зал, потолок которого поддерживали массивные каменные колонны. В центре зала возвышалось что-то громоздкое, накрытое брезентом. Вокруг на полу белым мелом были начертаны многочисленные линии, письмена и символы. Присмотревшись, Иннокентий и Шахиня поняли, что на полу круглого зала выведена гигантская пентаграмма, в середине которой и стояло нечто, скрытое грубой тканью. Под сводчатым потолком тянулись ржавые водопроводные трубы и переплетения электрических кабелей.
– Это и есть Трианон? – тихо спросил Иннокентий.
Феофания молча кивнула.
Бест приблизился к Трианону, схватился за край полотнища и одним рывком сдернул его на пол. Брезент упал, подняв целое облако пыли.
Фокусник не сдержал восхищенного возгласа. Феофания же смотрела на Трианон с явным омерзением. Шахиня поежилась.
Предмет в центре зала действительно выглядел жутковато, но в то же время от него нельзя было оторвать взгляд. Перед ними стоял трехгранный столб высотой около двух с половиной метров, в своем роде треугольная призма, по всем сторонам которой когда-то были черные зеркала. Ныне же на своем месте находилось только одно, около восьмидесяти сантиметров шириной. Двух других не было. Создатели Трианона изготовили для него массивную раму из черного хрусталя, богато украшенную узорами и испещренную загадочными символами. По всей высоте артефакта извивались черные змеи, топорщили крылья летучие мыши, скалили зубы миниатюрные человеческие черепа. Трианон стоял на трех ножках, сделанных в форме когтистых птичьих лап. Казалось, хрустальные когти впиваются прямо в пол. От этого магического предмета так и веяло злобой и ненавистью, и опасность, исходившая от него, ощущалась даже кожей. Сквозь проемы на месте отсутствовавших зеркал виднелись черные шестерни и пружины какого-то механизма. Судя по ним, зеркала Трианона могли выдвигаться из корпуса и вращаться вокруг собственной оси.
Последнее оставшееся черное зеркало покрывал толстый слой пыли, но даже сквозь него было видно, что это не обычное стекло. За прозрачной поверхностью клубилась тьма! Густые клубы черного дыма перемещались в зеркале, принимая разные диковинные очертания. Иногда в них вспыхивали красные искры. И казалось, что зрители наблюдают за черным грозовым небом, в котором изредка полыхают молнии, с той лишь разницей, что тучи – угольно-черного цвета, а молнии напоминают всполохи раскаленной лавы.
Иннокентий с опаской прикоснулся к гладкой поверхности рукой.
– Совсем ледяное! – удивился он.
– Оно всегда сохраняет такую температуру, – мрачно пояснила Феофания.
Бестужев протер пыльное стекло краем брезента. Он увидел в нем себя, Феофанию и Шахиню, бледную, словно полотно. Зеркало вполне выполняло свое прямое назначение, если не принимать во внимание то, что за ним клубилась потусторонняя тьма.
– Никто точно не знает, сколько ему лет, – сказала Феофания. – Но черные зеркала, которые использовали колдуны Марии Антуанетты, гораздо старше самого Трианона. Говорят, первые упоминания о них встречаются еще в старинных венецианских летописях, когда темные маги с их помощью общались с демонами и существами с той стороны.
– И как давно он стоит здесь?
– С тех самых пор, как его привез сюда мой отец. После пожара в доме Башаровых.
– Почему он в пентаграмме? – спросила Шахиня. – Ты защищаешь его от… чего-то или кого-то?
Феофания сдержанно улыбнулась.
– Скорее, я защищаю этот мир от того, что может прорваться с той стороны!
Шахиня и Иннокентий озадаченно переглянулись.
– С кем же хотел пообщаться мой отец? – спросил фокусник. – Он знал кого-то… оттуда?
– О, он много чего знал!
– Как же действует этот Трианон?
– Об этом можно лишь догадываться! – ответила Феофания. – Отец говорил мне, что, возможно, где-то там, на той стороне, стоят такие же черные зеркала. И тот, кто ими владеет, может вступить в контакт с медиумом в нашем мире.
– А ты можешь… – Иннокентий громко сглотнул, – провести этот ритуал сейчас?
– Ну и дыра! – презрительно поджав губы, произнес человек, сидящий в глубине машины. – Старая ведьма не могла найти место получше для своего салона?
– Не так уж она и стара, – возразила его спутница.
– Но все равно ведьма! В Клубе Калиостро других никогда не держали!
– Однако она наверняка хотела скрыться от других членов Клуба. И ей это удалось. Никто из тех напыщенных снобов никогда не сунется в такой район. И салон Феофании не привлечет к себе излишнего внимания.
Мужчина промолчал. Его звали Иннокентий Бест, то есть именно это имя писали на его афишах. Лет тридцати, довольно привлекательной наружности, он пользовался славой знаменитого фокусника. У него был собственный развлекательный клуб в центре мегаполиса, где выступали самые известные иллюзионисты современности. Клуб назывался «Красный дракон», и почти каждое его мероприятие становилось громким событием в светской жизни города. На Бесте был дорогой черный смокинг с алой розой на лацкане. Иссиня-черные, зачесанные назад волосы открывали широкий гладкий лоб, колючий взгляд темных глаз, казалось, пронизывал собеседника насквозь. Сидевшая рядом с ним женщина выглядела не менее экстравагантно. Молодая, с яркой восточной внешностью, с густыми длинными черными волосами, она уже несколько лет работала у Иннокентия, исполняя обязанности его ассистентки при выступлениях, личного секретаря и телохранителя в одном лице. Все звали ее Шахиня, а настоящего имени не знал никто из сотрудников Клуба. Было ли это прозвище или титул, доставшийся ей по наследству, – никто особо не интересовался. Расспрашивать ее о прошлом даже не приходило в голову – ассистентка Беста имела репутацию весьма опасной женщины. Волосы Шахиня обычно стягивала в длинный хвост на затылке. В ушах ее сверкали золотые змеи, свернувшиеся кольцами, на груди красовалось массивное ожерелье, затейливо свитое из множества длинных золотых нитей.
Вот уже полчаса они искали нужный дом, вглядываясь в номера серых однообразных строений. Как может выглядеть гадальный салон, недавно открытый в таком районе? И кто является клиентами этого салона? Местные оборванцы, которых могло интересовать лишь одно: когда их арестуют и какой срок дадут? Вскоре Бест заметил небольшую вывеску на обшарпанном фасаде одного из домов. Неоновые огни не горели, часть букв и вовсе отсутствовала, но все же разобрать надпись «Ма ический с лон мадам Фе фании» в свете ближайшего фонаря не составило большого труда.
– Это здесь! – воскликнул Иннокентий.
Водитель молча кивнул, и машина остановилась у обочины. Иннокентий и Шахиня вышли из лимузина.
Салон Феофании занимал весь первый этаж старинного пятиэтажного строения с большими мутными окнами и потрескавшимися стенами. Магический салон был одновременно и небольшим магазинчиком, в котором продавались различные оккультные предметы. По обе стороны от двери тянулись высокие тусклые витрины, забранные стальными решетками. Несмотря на поздний час, на двери висела табличка с надписью: «Открыто».
Они вошли и оказались в сумрачном помещении с низким потолком. Стеллажи и стеклянные шкафы с товарами, расставленные по залу, образовывали настоящий лабиринт с узкими проходами, в котором запросто можно было заблудиться.
Мадам Феофания торговала самыми разнообразными колдовскими атрибутами. Изваяния диковинных монстров, черные свечи, серебряная, фаянсовая и деревянная посуда для различных ритуалов, кристаллы и жемчужины разных оттенков, – полки ломились от разнообразных товаров. Порошки и зелья хранились в отдельных застекленных шкафчиках. С потолка магазина свисали многочисленные пучки сушеных трав и чучела летучих мышей с распростертыми крыльями.
– Любопытное местечко, – оглядевшись, проговорил Иннокентий. – А ты еще говоришь, что она не ведьма!
Вскоре перед Бестом и Шахиней появилась невысокая женщина лет сорока в просторном балахоне до пола. Черные с проседью волосы падали ей на плечи, а в ушах, на груди и на запястьях блестели массивные украшения из золота и серебра. В руке она сжимала длинную черную трость, но не опиралась на нее при ходьбе – скорее, эта палка, напоминающая посох колдуньи из сказки, являлась частью ее образа.
– Что привело вас в мой салон? – сухо спросила она.
– Полагаю, мадам Феофания? – уточнил Бест.
– К чему эти игры, Иннокентий? Я сразу узнала тебя, как и ты узнал меня!
– Рад, что ты следишь за моими успехами. – Бест снова огляделся и покачал головой. – Видно, о «Красном драконе» знают даже в этих трущобах.
– Какие еще успехи? Все дело в твоей пижонской машине! – кивнула в сторону витрин Феофания. – Красные драконы на черном поле! Это ведь элементы графского герба твоей семьи! Как ты отыскал меня?
– Всего лишь немного пораскинул мозгами. – Иннокентий указательным пальцем постучал по лбу. – Куда могла податься потомственная гадалка и пророчица из Клуба Калиостро? Конечно, открыть собственный салон! Ну а какой псевдоним могла себе выбрать наследница графского рода Феофановых? Естественно, Феофания! Ну и местечко же ты выбрала! Соседи не докучают?
Феофания с кривой ухмылкой переложила трость из руки в руку. Иннокентий только теперь разглядел, что это настоящий, почти метровый скипетр из черного металла, покрытый изящной резьбой и рунами.
– О, скипетр Макропулоса! – уважительно произнес он.
– В случае чего я смогу за себя постоять.
– Что это? – нахмурилась Шахиня. – У меня мурашки бегут по коже при виде этой штуковины.
– Немудрено, – ответил Бест, не сводя глаз со скипетра. – Оружие медиумов и заклинателей духов, отлитое из стали и серебра по особой технологии. В Средние века его придумал Макропулос, хорошо известный в определенных кругах греческий чернокнижник. Такие вещицы очень редко можно увидеть в наше время.
– Подобные скипетры еще хранятся у членов некоторых семейств Клуба Калиостро, – с гордостью произнесла Феофания.
– Бьюсь об заклад, никто из твоих прежних знакомых здесь ни разу не бывал! – миролюбиво улыбнулся Бест. – И даже не догадывается, кто скрывается под именем Феофания.
– И я рада этому, – хмуро заметила гадалка. – Клуб уже не тот, что прежде. А что до псевдонима… Кто бы говорил! Иннокентий Бест! Чем тебе не угодила фамилия твоего отца – Бестужев?
– Ну, – Иннокентий смущенно усмехнулся, – все-таки Бест звучит лучше и загадочнее! Чем не фамилия для знаменитого мага и кудесника?
– Маг и кудесник? – Феофания презрительно скривилась. – Твой отец рассказывал мне о твоих салонных фокусах! Тебе не красивая фамилия нужна. Ты просто не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о твоем прошлом! До того как тебя арестовали за кражи в ювелирных магазинах десять лет назад, ты обходился без звучного псевдонима!
Благодушие Иннокентия сразу словно ветром сдуло. Шахиня молча улыбнулась. Она прекрасно знала о прежних криминальных авантюрах своего шефа, ведь они познакомились вскоре после того, как тот вышел из тюрьмы. Прежде чем стать знаменитым иллюзионистом, Иннокентий Бестужев имел совершенно другую славу – первоклассного взломщика и грабителя банков.
– Довольно! – резко сказал Бест. – Всем нам есть что скрывать. Если бы не необходимость, я никогда не приехал бы в эти трущобы.
– Так говори, что тебе нужно, и поскорее покончим с этим! – заявила Феофания.
– Мой отец исчез несколько недель назад!
Какое-то время женщина продолжала стоять с той же надменной полуулыбкой на лице. Но когда смысл услышанного дошел до нее, Феофания не на шутку встревожилась.
– Как исчез? – воскликнула она.
– В ночь лунного затмения он в последний раз говорил со мной по телефону. А после этого его уже никто не видел! Ты наверняка слышала о событиях той ночи. О гигантском псе, об ограблении Дома вина, о даме со стеклянной косой. Желтая пресса подняла вокруг этого настоящую шумиху. Боюсь, мой отец оказался причастен к тем происшествиям.
– Ты обращался в полицию?
Иннокентий недовольно поморщился:
– А чем они смогут мне помочь? К тому же с моим прошлым… Сама знаешь, мне лучше не связываться с правоохранительными органами. Да и кто поверит, если я начну рассказывать о том, чем занимался мой отец в последние годы?
Феофания понимающе кивнула.
– Верно. У Ипполита были очень необычные интересы…
– Поиски машины Калиостро и прохода на ту сторону зеркала! – Иннокентий сжал кулаки. – В легендарную Зерцалию! Сколько раз я говорил ему, чтобы он оставил эту глупую затею! Однако он меня и слушать не хотел. И вот теперь он пропал без вести. Совсем как Назаров и Державин много лет назад!
– Ни один из искателей пути в Зерцалию хорошо не кончил, – согласилась Феофания. – Лишь князю Поплавскому хватило здравого ума вовремя остановиться. Но при чем здесь я?
– Я точно знаю, что мой отец встречался с тобой незадолго до своего исчезновения. Зачем он приходил сюда?
Феофания изумленно вскинула брови.
– О чем ты говоришь? – воскликнула она. – Я не видела твоего отца несколько месяцев. Как ты сам изволил выразиться, никто бы из знакомых по Клубу и носа сюда не сунул!
– Но только не мой папаша! Уж я-то его знаю. Если он что-то вобьет себе в голову, то ни перед чем не остановится! Он приходил сюда и говорил с тобой!
– Нет!
Иннокентий злобно нахмурился.
– Не шути со мной, Феофания! – угрожающе произнес он. – О чем вы с ним беседовали?
– Повторяю, он никогда…
Властным жестом Иннокентий заставил ее замолчать. Затем извлек из кармана смокинга небольшой диктофон.
– Узнаешь эту вещицу? – спросил он. – Она много лет принадлежала моему отцу. Он имел обыкновение записывать свои планы и просто разные мысли, чтоб не забыть. В ночь затмения он звонил мне из театра «Иллюзион» и сообщил, что поиски, которые он вел столько времени, уже почти закончены. Именно тогда я слышал его голос в последний раз. Позже, когда я начал искать отца, первым делом я пришел в эту державинскую развалюху. В помещении театра никого не оказалось, и мне не мешали. Я обнаружил диктофон в разгромленном кабинете, некогда принадлежавшем Александру Державину. Больше никаких следов отца мне пока найти не удалось. Я прослушал все записи, что хранятся в памяти этого устройства, и одна из них меня особенно заинтересовала!
Он нажал кнопку воспроизведения.
– Феофанова ни за что не хочет мне помочь! – послышался раздосадованный голос Ипполита Германовича. – Я точно знаю, что Трианон все эти годы хранился у членов ее семьи, но она упорно в этом не признается. Нужно найти способ… Заставить ее провести ритуал! И тогда я смогу получить ответы…
На этом запись обрывалась. Иннокентий торжествующе взглянул на Феофанию. Гадалка с взволнованным видом кусала губы. Казалось, она была в замешательстве.
– Так как, ты поможешь мне или нет? – спросил Иннокентий. – О каком Трианоне идет речь?
– Ты сам признал, что твой отец спятил на старости лет.
– Но он приходил сюда! Что за вещь в твоем магазине так интересовала его?
Иннокентий огляделся среди темных стеллажей и шкафов.
– Что из себя представляет этот Трианон?
– Я сказала тогда Ипполиту и то же самое скажу тебе: понятия не имею, о чем речь! Я никогда не слышала этого названия.
– Ты лжешь, – спокойно произнес Иннокентий. – И я это вижу. Это не шутки, Феофания. Я все отдам, чтобы найти отца. А если его поиски и в самом деле увенчались успехом, то у меня будет доступ к зеркальной машине и другим секретам Калиостро. И я сумею ими воспользоваться наилучшим образом, будь уверена. А сейчас выходит, что между мной и моей целью стоишь ты! Думаешь, я не сумею заставить тебя говорить?
– Много берешь на себя, Бестужев, – сказала Феофания. – Будет лучше, если вы сейчас же уберетесь из моего салона.
– Мы не уйдем, пока ты не ответишь на мои вопросы!
– Тогда я заставлю вас уйти!
Феофания вскинула скипетр Макропулоса и повернула его массивную резную рукоятку. Из основания скипетра с сухим щелчком вылетело длинное сверкающее лезвие. Бест и Шахиня, потрясенные, замерли. Гадалка направила острие скипетра, ставшего почти вдвое длиннее, в сторону Иннокентия.
– Ты еще не знаешь, с кем связался, сопляк! – процедила она сквозь зубы. – Думаешь, мы все эти годы в Клубе Калиостро в бирюльки играли? Проваливайте, пока целы!
Бест молча кивнул Шахине. Та сунула руку за спину и извлекла из-за пояса небольшой пистолет. Феофания спокойно посмотрела на направленный ей прямо в лицо ствол.
– Мы были готовы к подобному приему, – улыбнулся Иннокентий. – И ты ошибаешься, ведьма! Я прекрасно знаю, чего ожидать от членов Клуба Калиостро!
– Говори! – прошипела Шахиня. – Или больше никогда и никому не сможешь ничего сказать!
Бест тем временем приблизился к входной двери салона и перевернул висящую на ней табличку с надписью «Закрыто» наружу.
– Не дури, Бестужев! – прикрикнула на него Феофания. – Ты вор. Какой из тебя убийца!
– Откуда ты знаешь? – насмешливо спросил Иннокентий. – А как, ты думаешь, я добился своей известности и популярности? Иногда приходилось и по головам идти. Не забывай, ведь мы с тобой члены одного Клуба!
– Значит, сегодня в Клубе станет одним членом меньше! – бросила Феофания.
Сияющая полоса клинка резко метнулась в сторону Шахини.
Помощница Беста среагировала мгновенно. Она отклонилась в сторону, и острие проскользнуло у ее левой щеки. Стальной клинок с грохотом разнес стеклянную витрину за спиной Шахини, осыпав обоих посетителей стеклянным дождем.
Шахиня с перекошенным от злости лицом прицелилась в голову противницы.
– Не смей! – крикнул ей Бест. – Она нужна мне живой!
Его телохранительница отвела пистолет в сторону.
Грохнул выстрел. Черная трость со смертоносным лезвием вылетела из рук хозяйки салона и покатилась в угол, а Феофания, вскрикнув, схватилась за кисть руки.
– Ладно! – выкрикнула она. – Твоя взяла! Я расскажу обо всем, что знаю. Но как бы вам потом не пожалеть об этом!
– Говори! – приказал Иннокентий.
– У меня действительно хранится Трианон! – нехотя произнесла гадалка. – Вернее, то, что от него осталось.
– И где же он?
– Прямо здесь… В подвале. – Феофания кивнула в сторону задней двери. – Я никому не показывала его много лет. Твой отец пытался найти его, но я солгала ему. Сказала, что Трианон давно утерян. С его-то рвением и страстным желанием отыскать портал в Зерцалию он мог натворить немало бед!
– Покажи мне его! – оживился Иннокентий. – Я совсем не похож на моего отца.
– Что-то сильно в этом сомневаюсь!
– На самом деле мне не так уж и нужна эта Зерцалия. А вот возможность проходить сквозь зеркала дорогого стоит! Этот самый Трианон может мне в этом помочь? Наверняка может.
– А ты знаешь историю этого артефакта? – прищурилась Феофания. – Этот предмет из разряда тех вещей, хранить которые не стоит, а выбрасывать – обойдется себе дороже!
– До всей этой истории я не слышал о нем, – признался фокусник. – Но мой отец отчего-то очень хотел его заполучить. А значит, он и мне пригодится!
Феофания тяжело вздохнула.
– Трианон – магический артефакт неимоверной мощности, созданный придворными чернокнижниками Марии Антуанетты, обезглавленной французской королевы! Он и название свое получил в честь ее дворца в Версале. Это высокая призма из черных зеркал, внутри которой скрыт замысловатый шестеренчатый механизм и оптические элементы из чистейших алмазов. Историю изучали? Если вкратце, существует одна старинная легенда о так и не раскрытом заговоре, в котором была замешана королева, кардинал и сам Калиостро. История о похищенном бриллиантовом ожерелье. Вора так и не нашли, но именно тогда Мария Антуанетта подарила Калиостро Трианон. Многие посчитали, что этот артефакт послужил ему платой за молчание. А в оптике его механизма использованы бриллианты из пропавшего ожерелья.
– Интригующе, – улыбнулся Бест. – Надо будет узнать подробности этой истории. Но для чего он создан?
– С помощью зеркал Трианона можно установить контакт с потусторонним миром. – Гадалка тщательно подбирала слова. – А можно и вызвать кого-то с той стороны! Но Трианон разобран. Сейчас он просто не сработает.
– Разобран? – Иннокентий нахмурился. – Кому понадобилось разбирать такую уникальную вещь?
– В последний раз им пользовались в доме Башаровых, князей, состоящих в Клубе Калиостро. Знаешь, чем все закончилось? Сильным пожаром, в котором погибли почти все обитатели особняка и их гости.
Шахиня подозрительно прищурилась.
– И что там произошло? – спросила она.
– Не знаю, – развела руками Феофания. – Они пытались вызвать кого-то с той стороны, да, видно, что-то пошло не так. Особняк Башаровых рухнул, обломки сгорели дотла, но Трианон уцелел. Вернее, уцелело лишь одно, главное зеркало. Два других бесследно исчезли! Говорят, его зеркала сделаны не из стекла, а из особого черного хрусталя. После той ужасной ночи члены Клуба Калиостро поняли, что Трианон представляет серьезную опасность. Оставшееся зеркало пытались уничтожить, но никакая сила не могла разбить магическое стекло. Тогда его просто спрятали подальше с глаз.
– Покажи мне его! – потребовал Иннокентий. – Я должен узнать, почему мой отец так хотел его найти!
– Пойдем. – Феофания, подобрав с пола скипетр и опираясь на него, направилась к задней двери торгового зала и поманила его за собой. – Раз уж ты так настаиваешь!
Они вышли в подсобные помещения магического салона, лабиринтом узких коридоров добрались до дальнего конца здания, и Феофания толкнула перед собой темную деревянную дверь. За порогом начиналась железная винтовая лестница, уходящая вниз, в темноту.
– Так с помощью Трианона можно вызвать кого-то из Зерцалии. А нельзя ли, используя его, проникнуть туда самому? – спросил Иннокентий.
– О таком я не слышала.
– Для чего тогда он понадобился моему отцу?
– Ипполит не посвятил меня в свои планы. Поэтому и я отказалась помогать ему, – ответила Феофания, нащупывая на сырой стене выключатель. – Слишком много бед происходит из-за слепой уверенности некоторых глупцов в собственных силах!
Она повернула ручку, и подвал озарился тусклым желтым светом.
Женщина начала спускаться по лестнице, придерживая подол своего балахона. Иннокентий и Шахиня двигались следом. Ассистентка фокусника по-прежнему сжимала в руке пистолет.
– Он хотел попасть по ту сторону зеркала, – задумчиво произнес Иннокентий. – Путешествовать, изучать другие миры…
– Вот уж нет! – жестко ответила Феофания. – Не знаю, что уж его там манило, но только не романтика дальних странствий! Зная Бестужева, могу предположить, что его интересовала лишь нажива!
– Возможно, – улыбнулся Иннокентий. – Вот в этом мы с папашей действительно похожи!
Они спустились еще в один подземный коридор, и тот привел их в большой круглый зал, потолок которого поддерживали массивные каменные колонны. В центре зала возвышалось что-то громоздкое, накрытое брезентом. Вокруг на полу белым мелом были начертаны многочисленные линии, письмена и символы. Присмотревшись, Иннокентий и Шахиня поняли, что на полу круглого зала выведена гигантская пентаграмма, в середине которой и стояло нечто, скрытое грубой тканью. Под сводчатым потолком тянулись ржавые водопроводные трубы и переплетения электрических кабелей.
– Это и есть Трианон? – тихо спросил Иннокентий.
Феофания молча кивнула.
Бест приблизился к Трианону, схватился за край полотнища и одним рывком сдернул его на пол. Брезент упал, подняв целое облако пыли.
Фокусник не сдержал восхищенного возгласа. Феофания же смотрела на Трианон с явным омерзением. Шахиня поежилась.
Предмет в центре зала действительно выглядел жутковато, но в то же время от него нельзя было оторвать взгляд. Перед ними стоял трехгранный столб высотой около двух с половиной метров, в своем роде треугольная призма, по всем сторонам которой когда-то были черные зеркала. Ныне же на своем месте находилось только одно, около восьмидесяти сантиметров шириной. Двух других не было. Создатели Трианона изготовили для него массивную раму из черного хрусталя, богато украшенную узорами и испещренную загадочными символами. По всей высоте артефакта извивались черные змеи, топорщили крылья летучие мыши, скалили зубы миниатюрные человеческие черепа. Трианон стоял на трех ножках, сделанных в форме когтистых птичьих лап. Казалось, хрустальные когти впиваются прямо в пол. От этого магического предмета так и веяло злобой и ненавистью, и опасность, исходившая от него, ощущалась даже кожей. Сквозь проемы на месте отсутствовавших зеркал виднелись черные шестерни и пружины какого-то механизма. Судя по ним, зеркала Трианона могли выдвигаться из корпуса и вращаться вокруг собственной оси.
Последнее оставшееся черное зеркало покрывал толстый слой пыли, но даже сквозь него было видно, что это не обычное стекло. За прозрачной поверхностью клубилась тьма! Густые клубы черного дыма перемещались в зеркале, принимая разные диковинные очертания. Иногда в них вспыхивали красные искры. И казалось, что зрители наблюдают за черным грозовым небом, в котором изредка полыхают молнии, с той лишь разницей, что тучи – угольно-черного цвета, а молнии напоминают всполохи раскаленной лавы.
Иннокентий с опаской прикоснулся к гладкой поверхности рукой.
– Совсем ледяное! – удивился он.
– Оно всегда сохраняет такую температуру, – мрачно пояснила Феофания.
Бестужев протер пыльное стекло краем брезента. Он увидел в нем себя, Феофанию и Шахиню, бледную, словно полотно. Зеркало вполне выполняло свое прямое назначение, если не принимать во внимание то, что за ним клубилась потусторонняя тьма.
– Никто точно не знает, сколько ему лет, – сказала Феофания. – Но черные зеркала, которые использовали колдуны Марии Антуанетты, гораздо старше самого Трианона. Говорят, первые упоминания о них встречаются еще в старинных венецианских летописях, когда темные маги с их помощью общались с демонами и существами с той стороны.
– И как давно он стоит здесь?
– С тех самых пор, как его привез сюда мой отец. После пожара в доме Башаровых.
– Почему он в пентаграмме? – спросила Шахиня. – Ты защищаешь его от… чего-то или кого-то?
Феофания сдержанно улыбнулась.
– Скорее, я защищаю этот мир от того, что может прорваться с той стороны!
Шахиня и Иннокентий озадаченно переглянулись.
– С кем же хотел пообщаться мой отец? – спросил фокусник. – Он знал кого-то… оттуда?
– О, он много чего знал!
– Как же действует этот Трианон?
– Об этом можно лишь догадываться! – ответила Феофания. – Отец говорил мне, что, возможно, где-то там, на той стороне, стоят такие же черные зеркала. И тот, кто ими владеет, может вступить в контакт с медиумом в нашем мире.
– А ты можешь… – Иннокентий громко сглотнул, – провести этот ритуал сейчас?