5–7 ноября 1962 года в Дрездене на очередной Спартакиаде Дружественных Армий команда Советской Армии заняла в командном зачете 1 место. Чемпионами во всех весовых категориях стали советские борцы. В 1963 году, на очередном чемпионате Европы сборная СССР завоевала титул чемпиона. Японская федерация дзюдо увидела в сборной команде СССР основного конкурента на Олимпиаде 1964 года и решила провести «разведывательную» встречу с нашими борцами. Выиграли ее японцы. Встречи с лучшими Европейскими борцами и командой Японии показали сильные и слабые стороны советской команды. В «олимпийском» 1964 году сборная СССР вновь стала чемпионом Европы. Золотые медали в личном зачете завоевали А. Бондаренко, А. Боголюбов, А. Кикнадзе. Успех сопутствовал нашим борцам и на Токийской олимпиаде. По условиям соревнований от команды допускалось по одному борцу в весовой категории. СССР представляли А. Боголюбов, А. Кикнадзе, П. Чиквиладзе, О. Степанов. Все четверо стали бронзовыми призерами. Борьба была сверхнапряженной. Арбитр из ФРГ не засчитал «чистый» бросок Олега Степанова, проведенный против японского борца Ясиро Накатани. Великолепная техника нашего борца не раз заставляла трибуны неистовствовать, но неквалифицированное решение арбитра лишило его победы. В легкой весовой категории чемпионом Олимпийских игр стал Я. Накатани. В неофициальном зачете команда СССР заняла 2-е место, пропустив вперед сборную Японии.
Чемпионат Европы в Мадриде (1965 г.) проводился по измененным правилам: количество весовых категорий увеличено с 4 до 5, разрешено более длительное время вести схватку в положении лежа, разрешены свободные захваты, введено открытое судейство и т. д. Советская команда с большим преимуществом одержала победы над ведущими европейскими командами (ФРГ 4:1; Франции – 5:0; Голландии – 4:1). Чемпионами Европы стали москвичи О. Степанов, А. Ильюшин, А. Юдин, ленинградец А. Боголюбов, тбилисцы П. Чиквиладзе, А. Киброцашвили, А. Кикнадзе, львовянин В. Куспиш.
На чемпионате Европы в 1966 году, проходившем в Люксембурге, сборная СССР в четвертый раз подряд отстояла звание сильнейшей. Сергей Суслин в один день боролся, по существу, в двух соревнованиях (личное и командное первенство проводилось раздельно). Командные соревнования и схватки в весовой категории до 65 кг проходили в один день. Он провел 12 схваток, причем в десяти одержал «чистые» победы и лишь в двух финальных счет был по 7:0 в его пользу (когда борец выигрывает полпобеды – «вазаари». – Прим. авт.).
На последующих чемпионатах Европы в Риме (1967 г.) и в Лозанне (1968 г.) команда СССР выступала не менее успешно. Так в Лозанне, где судейская коллегия демонстрировала предвзято-неприязненное отношение к советским борцам, приз за лучшую технику был вручен московскому армейцу С. Суслину. Успехи советских самбистов на международных соревнованиях по дзюдо заставили международную федерацию борцов-любителей (ФИЛА) на конгрессе, проходившем в июне 1966 года признать борьбу самбо одним из международных видов борьбы наряду с вольной, классической(ныне греко-римской) и дзюдо.
В 1967 году проводится первый международный турнир по борьбе самбо, в котором приняли участие спортсмены пяти стран: Болгарии, Монголии, Югославии, Японии и СССР. В 1969 году в Москве, во 2-м международном турнире приняли участие, помимо названных команд, сборные Великобритании и Нидерландов.
В 1972 году в Риге прошел первый открытый чемпионат Европы по борьбе самбо. В соревнованиях приняли участие представители 8 стран: Болгарии, Великобритании, Испании, Ирана, Монголии, Югославии, Японии и СССР. В восьми весовых категориях чемпионами стали борцы СССР, в двух – Японии. С 1974 года регулярно проводятся чемпионаты Европы по самбо.
9–13 ноября 1973 года в Тегеране состоялось первенство мира, в котором приняли участие борцы 11 стран: Болгарии, Великобритании, Испании, Ирана, Италии, Монголии, СССР, США, Югославии, Южной Кореи, Японии. В 9 весовых категориях советские борцы заняли первые места и в весе до 62 кг победителем стал представитель Монголии.
В настоящее время чемпионаты Европы, соревнования на Кубок и первенство мира проводятся регулярно.
Борьба как способ выживания и существования родилась задолго до появления на земле человека. Даже животные, питающиеся растительной пищей, ведут поединки за территорию обитания, за самку, за влияние в стае. Любой хищник обучает своих детенышей приемам добывания пищи, а это ни что иное, как элементы борьбы. Понаблюдайте за котятами, медвежатами, щенками… Они, играя, борются и демонстрируют при этом довольно интересную технику. С развитием человеческого общества, обособлением племен и родов, применялись разные формы поединков. С врагами обходились жестоко, стараясь нанести наибольший вред. Борясь со своими соплеменниками за власть и авторитет, чтобы ловкостью и силой привлечь особь противоположного пола, в поединок вносили определенные ограничения, ставящие сражающихся в равные условия. В настоящее время мы это называем правилами соревнований. Отвечая на вопрос откуда же взялась спортивная борьба самбо можно утверждать: прародительницей нашего вида борьбы стала японская система дзюдо, а первым из русских, кто в совершенстве освоил ее и перенес на русскую землю был В.С. Ощепков. Переработали и существенно дополнили эту систему его ученики и те, для кого учителями стали они сами. То, что сейчас называется спортивным разделом САМБО – это измененная и серьезно переработанная система ДЗЮДО, причем изменения настолько глубоки, что новая борьба не только стала самостоятельным видом спорта, но и оказала влияние на свою родоначальницу. САМБО – система открытая и сектантству в ней места нет. Самбистское братство не признает единого «гуру» и слепого повиновения ему. Повторюсь, САМБО – продукт коллективного творчества и характерно для этого вида борьбы то, что здесь не только ученики копируют учителей, но и учителя на примере своих лучших учеников выстраивают учебный процесс как творческое действо. САМБО, на мой взгляд, лучшее воплощение демократии, где младшие преклоняются перед старшими, а те, в свою очередь, демонстрируют глубокое уважение к своим подопечным. Самбо создавалось и развивается, используя именно этот принцип и возводить кого-то одного в ранг «создателя» на современном этапе уже не представляется возможным. На самом деле нет равных тому, кто систему ввел, придумал правила под свои особенности (сильные и слабые стороны), организовал процесс и возглавил его, но если идущие следом не становятся искуснее и лучше – система умирает. А в САМБО многие из тех, кто сам был выдающимся спортсменом, стали прекрасными наставниками молодежи. Если попытаться перечислить всех, кто сделал нашу систему такой, какая она есть, – это будет огромный список, который займет все пространство книги, но я все-таки не могу пройти мимо имен людей, своим талантом и трудолюбием обогативших САМБО. Помимо тех, о ком уже шла речь выше, в этом списке есть и другие замечательные спортсмены и тренеры, вписавшие золотые страницы в историю самбо. Это: Лев Турин, Борис Васюков, Роман Школьников, Евгений Чумаков, Анатолий Латышев, Илья Латышев, Владлен Андреев, Леонид Голев, Иван Васильев, Анатолий Юдин, Арон Боголюбов, Михаил Тихомиров, Генрих Шульц, Альфред Карощук, Илья Ципурский, Виталий Дорошкевич, Николай Марков, Марк Гиршов, Сергей Ключников, Василий Величко, Петр Соляк, Василий Рублевский, Альберт Астахов, Максим Бачурин, Арсен Мекокишвили, Олег Степанов, Борис Мищенко, Валерий Наталенко, Валерий Харламов, Анзор Кикнадзе, Анзор Киброцашвили, Парнаоз Чиквиладзе, Дурмишхан Беруашвили, Сергей Суслин, Авелий Казаченков, Валерий Двойников, Гиви Онашвили, Владимир Кюлленен, Давид Рудман, Андрей Цупаченко, Виталий Кузнецов, Владимир Саунин, Николай Новиков, Кирилл Романовский, Анатолий Федоров, Анатолий Новиков, Гурами Гагалаури, Шота Чочашвили, Владимир Невзоров, Владимир Панкратов, Александр Попрядухин, Темур Хубулури, Евгений Солодухин, Чеслав Езерскас, Александр Лукичев, Александр Пушница, Владимир Шкалов, Анатолий Бондаренко, Якуб Коблев, Арамбий Хапай, Михаил Мухаметшин, Леван Тадеашвили, Тагир Сямиулин, Михаил Житловский, Сергей Купин, Валентин Иванов, Вячеслав Амплеев, Михаил Гриф, Виктор Астахов, Ренат Лайшев, Геннадий Кван, Александр Кожушко, Андрей Ходырев, Виктор Зайцев, Василий Конин, константин Черков, Игорь Куренной, Виталий Франковский и многие другие не менее блистательные спортсмены и тренеры (пусть постят меня те, чьи фамилии здесь не упомянуты). Каждый из перечисленных здесь людей отполировал какую-то грань бриллианта, который называется САМБО. Со многими из них я был знаком (они, увы, ушли от нас) или до сих пор поддерживаю дружеские отношения. С некоторыми из них я встречался в спортивных поединках и на собственной шкуре убедился в том, что они великие мастера. Каждый из них был в чем-то моим учителем. О каждом можно написать книгу, и, поверьте, это было бы увлекательное чтение.
А теперь, касаясь истории САМБО, мне хотелось бы упомянуть о том, о чем мне не рассказывал Георгий Николаевич. В начале главы была приведена фраза из его рукописи, где говорилось, что многие авторы в начале века претендовали на имя создателя универсального боевого искусства. Однако изданные ими книги и брошюры были не способны научить интересующихся чему-нибудь стоящему. Но тогда же публиковались работы настоящих мастеров, одним из которых был Виктор Афанасьевич Спиридонов. Я слышал об этом человеке лишь то, что он стоял у истоков одной из систем самообороны, которую преподавал в обществе «Динамо» для чекистов, милиционеров и пограничников, возглавляя при этом в начале 20-х годов Всесоюзный центр по разработке и пропаганде самозащиты. Из публикаций в доступной мне литературе и со слов Георгия Николаевича я узнал, что они не ладили с Василием Сергеевичем Ощепковым и каждый считал свою систему более совершенной, а оппонента старался дискредитировать. Наилучшее объяснение ситуации я нашел в книге Давида Львовича Рудмана «САМозащита Без Оружия от Виктора Спиридонова до Владимира Путина» 2003 г., подаренной мне автором. В ней приводится биография В.А. Спиридонова, боевого офицера русской армии, который участвовал в Русско-японской и Первой мировой войне, за что был отмечен многими наградами. С 1919 года работал в Главном броневом управлении Красной Армии, а потом преподавал на Московских окружных курсах инструкторов спорта и допризывной подготовки, где преподавал систему защиты и нападения без оружия. К 1921 году он создает систему самозащиты, которая включает в себя приемы и методы ведения рукопашного боя, которые он почерпнул из известных ему единоборств. Собрав вокруг себя учеников и сподвижников, Спиридонов не только теоретически обосновывал те или иные способы боевой схватки, но и на практике применял свои наработки, когда со своими учениками из угрозыска принимал участие в задержании опасных преступников. В основе его системы была японская «дзю-дзютцу», или «джиу-джитсу», как называли ее в Европе. Но с течением времени система Спиридонова стала мало похожа на японскую. А назвал он свою книгу, где излагал принципы физической подготовки и описывал приемы ведения боя, – «Самозащита без оружия». Он ввел систему анкетирования, когда после задержания противника его ученики описывали с помощью какого приема это удалось сделать. Обобщая боевой опыт представителей, как сейчас говорят, «силовых ведомств», В.А. Спиридонов выявлял наиболее эффективные способы ведения рукопашного боя и систематизировал их, давая свои названия. Книги, которые он выпускал, не были известны в широких кругах, а выходили под грифами «секретно» и «для служебного пользования». И в заключение хотел бы процитировать выдержку из книги Д.Л. Рудмана: «…Вся работа по созданию доступной спортивной системы (В.С. Ощепковым и учениками. – Прим. Е. Гаткина) шла на фоне уже существующей тогда закрытой системы САМБО, и поэтому оба направления постоянно конкурировали, оппонируя и фактически дополняя друг друга. Сторонники каждой системы доказывали свою исключительность, а на самом деле, в конечном итоге это были две стороны одной медали – спортивная, безопасная и открытая для народа, и закрытая (специальная), опасная, ее части».
Термин «Самозащита без оружия», как выяснилось, ввел В.А. Спиридонов со своими учениками, а широкую популярность борьба в одежде приобрела благодаря В.С. Ощепкову и его ученикам. Ученики же их учеников уже совместно создавали систему, которую во всем мире знают и ценят. Мне бы очень хотелось сегодня услышать комментарии Георгия Николаевича по этому поводу. Может быть, он не владел какой-то информацией, и признал бы сегодня приоритет кого-то еще кроме Василия Сергеевича (он всегда был конструктивным в диалогах, иногда даже пересматривал свои позиции, если кому-то удавалось его в чем-то переубедить). Но если был уверен в своей правоте – был непреклонен и настойчив, отстаивая свою позицию. Допускаю, что он не согласился бы с другими версиями. Ведь его первым учителем был Борис Сагателян – один из учеников и первых помощников Ощепкова. Увы, учителя больше нет, и я не могу сказать, как бы он отнесся к такой трактовке истории. Однако, доподлинно знаю, что те, для кого он открыл САМБО, будут считать только его самого своим Колумбом в этом вопросе. К таким людям принадлежу и я.
Президент Всемирной федерации самбо Давид Рудман, всегда в прекрасном настроении.
Авторитет САМБО всегда был высок, и это признают все серьезные специалисты по различным видам единоборств. Мы преданы своему любимому виду спорта и давно мечтаем о том времени, когда наш вид борьбы станет олимпийским.
Прикладной раздел САМБО до последних лет у нас в стране широко не культивировался. Но сейчас САМБО возвращают ее первоначальное значение энтузиасты – И. Ципурский, В. Волостных, А. Жуков, А. Гончаров, В. Гончаров, Д. Серпорезюк и многие другие. Сегодня проводятся турниры по боевому разделу САМБО. Тренеры-самбисты снова готовят бойцов спецназа. В международных турнирах, так называемых «боях без правил», самбисты сегодня котируются очень высоко. Нельзя не назвать в этой связи такие имена как: Магометхан Гамзатханов, его ученик Виктор Илюхин, Олег Тактаров, Максим Тарасов, Игорь Борисов, Федор Емельяненко и многие другие выходцы из САМБО. Эти люди демонстрируют разностороннюю технику многих боевых искусств, которыми им довелось заниматься, и творческий подход к делу, которому они себя посвятили. Это позволило им одерживать блистательные победы и стать звездами мирового уровня.
Много лет назад мне попалась книга «Основы рукопашного боя», одним из основных авторов которой был Заир Сямиулин. Что-то меня восхитило в этом издании, с чем-то хотелось не согласиться, а что-то обсудить с авторами. К этому времени у меня уже был кое-какой тренерский опыт. Я обсуждал книгу с Георгием Николаевичем и ему она тоже показалась интересной. И вот как-то, совершенно случайно, будучи в гостях у близкого друга, я познакомился с его соседом по лестничной площадке. Им и оказался Заир. Этот высокий и очень сильный человек сразу обаял своим доброжелательным расположением, острым умом, спокойной уверенностью и многими другими качествами, которые отличают незаурядного человека и настоящего мужчину. Мы несколько часов проговорили о боевых искусствах, обсуждали особенности техники тех или иных видов единоборств. Много говорили о философии и этике в среде настоящих мастеров. Заир много лет жил в Юго-Восточной Азии и занимался боевым искусством под руководством большого Мастера. Он владел не только мастерством рукопашной схватки, но и приемами восточной медицины. Учитель открыл ему тайны точечных воздействий. Рассказал, что владеет способами их боевого применения, которые в эзотерических упоминаниях трактуются как «моментальная и отсроченная смерть». «Но это тайна, – сказал мастер, – знать ее неподготовленному и непосвященному не нужно и просто опасно». Заир преподавал мастерство рукопашного боя бойцам специальных подразделений и отдавал предпочтение в обучении сотрудников силовых структур простым и эффективным приемам. Задирать ноги выше головы и делать другие акробатические па в реальном рукопашном бою экипированному бойцу нет никакой необходимости, а зачастую просто невозможно. Систему САМБО он назвал очень эффективной, и те из его курсантов, у кого базовая подготовка основывалась на ней, по его мнению, были прекрасными учениками. Встреча с этим человеком во многом предопределила мой путь. Тогда я еще только задумывал написание пособий по САМБО. Но одна фраза, оброненная Заиром вдруг перевернула все мое сознание: «Я много лет обучаю боевым искусствам, но тренировать хорошо подготовленных физически людей мне уже не так интересно. Сейчас я хочу разработать систему, которая позволит противостоять агрессивному преступнику самым незащищенным людям – женщинам, детям и старикам. А это не только и не столько способы ведения боя и приемы самозащиты, сколько психологическая подготовка и выработка навыка предвидеть и предупреждать возможные неприятности». После этого в своем клубе, используя систему САМБО, я начал тренировать детей с четырех лет и открыл школу самообороны для женщин любого возраста. Потом появились мои статьи на эту тему в газете «Московская правда», журналах «Морской сборник», «Физкультура и спорт», книги: «МЕГАПОЛИС: Жизнь без риска. Безопасное существование женщины», 1994 г., «Безопасность женщины»,1997 г., «Безопасность ребенка», 1997 г., «Букварь самбиста», 1997 г., «САМБО для начинающих», 2000 г, «Самооборона для девочек», 2000 г., «Энциклопедия безопасности» 2005 г., главы учебников «Основы безопасности жизнедеятельности» для средней школы. Толчком к написанию этих работ, несомненно, стала встреча с Заиром Сямиулиным, но не будь у меня базовой подготовки САМБО и Георгия Николаевича Звягинцева рядом, вряд ли можно было бы рассчитывать на какой-то результат. Ведь САМБО – это не просто система боя, но прежде всего – философия, способ существования в боевых и мирных условиях. И в наши непростые времена, когда старые моральные ценности безвозвратно уходят, а новые еще не пришли, поиск национальной идеи сильно облегчится, если система САМБО станет одной из ее составляющих. Думаю, что это будет правильно, и тогда общество по достоинству оценит вклад САМБО в возрождение и процветание нашей Родины.
Глава 2
Чемпионат Европы в Мадриде (1965 г.) проводился по измененным правилам: количество весовых категорий увеличено с 4 до 5, разрешено более длительное время вести схватку в положении лежа, разрешены свободные захваты, введено открытое судейство и т. д. Советская команда с большим преимуществом одержала победы над ведущими европейскими командами (ФРГ 4:1; Франции – 5:0; Голландии – 4:1). Чемпионами Европы стали москвичи О. Степанов, А. Ильюшин, А. Юдин, ленинградец А. Боголюбов, тбилисцы П. Чиквиладзе, А. Киброцашвили, А. Кикнадзе, львовянин В. Куспиш.
На чемпионате Европы в 1966 году, проходившем в Люксембурге, сборная СССР в четвертый раз подряд отстояла звание сильнейшей. Сергей Суслин в один день боролся, по существу, в двух соревнованиях (личное и командное первенство проводилось раздельно). Командные соревнования и схватки в весовой категории до 65 кг проходили в один день. Он провел 12 схваток, причем в десяти одержал «чистые» победы и лишь в двух финальных счет был по 7:0 в его пользу (когда борец выигрывает полпобеды – «вазаари». – Прим. авт.).
На последующих чемпионатах Европы в Риме (1967 г.) и в Лозанне (1968 г.) команда СССР выступала не менее успешно. Так в Лозанне, где судейская коллегия демонстрировала предвзято-неприязненное отношение к советским борцам, приз за лучшую технику был вручен московскому армейцу С. Суслину. Успехи советских самбистов на международных соревнованиях по дзюдо заставили международную федерацию борцов-любителей (ФИЛА) на конгрессе, проходившем в июне 1966 года признать борьбу самбо одним из международных видов борьбы наряду с вольной, классической(ныне греко-римской) и дзюдо.
В 1967 году проводится первый международный турнир по борьбе самбо, в котором приняли участие спортсмены пяти стран: Болгарии, Монголии, Югославии, Японии и СССР. В 1969 году в Москве, во 2-м международном турнире приняли участие, помимо названных команд, сборные Великобритании и Нидерландов.
В 1972 году в Риге прошел первый открытый чемпионат Европы по борьбе самбо. В соревнованиях приняли участие представители 8 стран: Болгарии, Великобритании, Испании, Ирана, Монголии, Югославии, Японии и СССР. В восьми весовых категориях чемпионами стали борцы СССР, в двух – Японии. С 1974 года регулярно проводятся чемпионаты Европы по самбо.
9–13 ноября 1973 года в Тегеране состоялось первенство мира, в котором приняли участие борцы 11 стран: Болгарии, Великобритании, Испании, Ирана, Италии, Монголии, СССР, США, Югославии, Южной Кореи, Японии. В 9 весовых категориях советские борцы заняли первые места и в весе до 62 кг победителем стал представитель Монголии.
В настоящее время чемпионаты Европы, соревнования на Кубок и первенство мира проводятся регулярно.
Борьба как способ выживания и существования родилась задолго до появления на земле человека. Даже животные, питающиеся растительной пищей, ведут поединки за территорию обитания, за самку, за влияние в стае. Любой хищник обучает своих детенышей приемам добывания пищи, а это ни что иное, как элементы борьбы. Понаблюдайте за котятами, медвежатами, щенками… Они, играя, борются и демонстрируют при этом довольно интересную технику. С развитием человеческого общества, обособлением племен и родов, применялись разные формы поединков. С врагами обходились жестоко, стараясь нанести наибольший вред. Борясь со своими соплеменниками за власть и авторитет, чтобы ловкостью и силой привлечь особь противоположного пола, в поединок вносили определенные ограничения, ставящие сражающихся в равные условия. В настоящее время мы это называем правилами соревнований. Отвечая на вопрос откуда же взялась спортивная борьба самбо можно утверждать: прародительницей нашего вида борьбы стала японская система дзюдо, а первым из русских, кто в совершенстве освоил ее и перенес на русскую землю был В.С. Ощепков. Переработали и существенно дополнили эту систему его ученики и те, для кого учителями стали они сами. То, что сейчас называется спортивным разделом САМБО – это измененная и серьезно переработанная система ДЗЮДО, причем изменения настолько глубоки, что новая борьба не только стала самостоятельным видом спорта, но и оказала влияние на свою родоначальницу. САМБО – система открытая и сектантству в ней места нет. Самбистское братство не признает единого «гуру» и слепого повиновения ему. Повторюсь, САМБО – продукт коллективного творчества и характерно для этого вида борьбы то, что здесь не только ученики копируют учителей, но и учителя на примере своих лучших учеников выстраивают учебный процесс как творческое действо. САМБО, на мой взгляд, лучшее воплощение демократии, где младшие преклоняются перед старшими, а те, в свою очередь, демонстрируют глубокое уважение к своим подопечным. Самбо создавалось и развивается, используя именно этот принцип и возводить кого-то одного в ранг «создателя» на современном этапе уже не представляется возможным. На самом деле нет равных тому, кто систему ввел, придумал правила под свои особенности (сильные и слабые стороны), организовал процесс и возглавил его, но если идущие следом не становятся искуснее и лучше – система умирает. А в САМБО многие из тех, кто сам был выдающимся спортсменом, стали прекрасными наставниками молодежи. Если попытаться перечислить всех, кто сделал нашу систему такой, какая она есть, – это будет огромный список, который займет все пространство книги, но я все-таки не могу пройти мимо имен людей, своим талантом и трудолюбием обогативших САМБО. Помимо тех, о ком уже шла речь выше, в этом списке есть и другие замечательные спортсмены и тренеры, вписавшие золотые страницы в историю самбо. Это: Лев Турин, Борис Васюков, Роман Школьников, Евгений Чумаков, Анатолий Латышев, Илья Латышев, Владлен Андреев, Леонид Голев, Иван Васильев, Анатолий Юдин, Арон Боголюбов, Михаил Тихомиров, Генрих Шульц, Альфред Карощук, Илья Ципурский, Виталий Дорошкевич, Николай Марков, Марк Гиршов, Сергей Ключников, Василий Величко, Петр Соляк, Василий Рублевский, Альберт Астахов, Максим Бачурин, Арсен Мекокишвили, Олег Степанов, Борис Мищенко, Валерий Наталенко, Валерий Харламов, Анзор Кикнадзе, Анзор Киброцашвили, Парнаоз Чиквиладзе, Дурмишхан Беруашвили, Сергей Суслин, Авелий Казаченков, Валерий Двойников, Гиви Онашвили, Владимир Кюлленен, Давид Рудман, Андрей Цупаченко, Виталий Кузнецов, Владимир Саунин, Николай Новиков, Кирилл Романовский, Анатолий Федоров, Анатолий Новиков, Гурами Гагалаури, Шота Чочашвили, Владимир Невзоров, Владимир Панкратов, Александр Попрядухин, Темур Хубулури, Евгений Солодухин, Чеслав Езерскас, Александр Лукичев, Александр Пушница, Владимир Шкалов, Анатолий Бондаренко, Якуб Коблев, Арамбий Хапай, Михаил Мухаметшин, Леван Тадеашвили, Тагир Сямиулин, Михаил Житловский, Сергей Купин, Валентин Иванов, Вячеслав Амплеев, Михаил Гриф, Виктор Астахов, Ренат Лайшев, Геннадий Кван, Александр Кожушко, Андрей Ходырев, Виктор Зайцев, Василий Конин, константин Черков, Игорь Куренной, Виталий Франковский и многие другие не менее блистательные спортсмены и тренеры (пусть постят меня те, чьи фамилии здесь не упомянуты). Каждый из перечисленных здесь людей отполировал какую-то грань бриллианта, который называется САМБО. Со многими из них я был знаком (они, увы, ушли от нас) или до сих пор поддерживаю дружеские отношения. С некоторыми из них я встречался в спортивных поединках и на собственной шкуре убедился в том, что они великие мастера. Каждый из них был в чем-то моим учителем. О каждом можно написать книгу, и, поверьте, это было бы увлекательное чтение.
А теперь, касаясь истории САМБО, мне хотелось бы упомянуть о том, о чем мне не рассказывал Георгий Николаевич. В начале главы была приведена фраза из его рукописи, где говорилось, что многие авторы в начале века претендовали на имя создателя универсального боевого искусства. Однако изданные ими книги и брошюры были не способны научить интересующихся чему-нибудь стоящему. Но тогда же публиковались работы настоящих мастеров, одним из которых был Виктор Афанасьевич Спиридонов. Я слышал об этом человеке лишь то, что он стоял у истоков одной из систем самообороны, которую преподавал в обществе «Динамо» для чекистов, милиционеров и пограничников, возглавляя при этом в начале 20-х годов Всесоюзный центр по разработке и пропаганде самозащиты. Из публикаций в доступной мне литературе и со слов Георгия Николаевича я узнал, что они не ладили с Василием Сергеевичем Ощепковым и каждый считал свою систему более совершенной, а оппонента старался дискредитировать. Наилучшее объяснение ситуации я нашел в книге Давида Львовича Рудмана «САМозащита Без Оружия от Виктора Спиридонова до Владимира Путина» 2003 г., подаренной мне автором. В ней приводится биография В.А. Спиридонова, боевого офицера русской армии, который участвовал в Русско-японской и Первой мировой войне, за что был отмечен многими наградами. С 1919 года работал в Главном броневом управлении Красной Армии, а потом преподавал на Московских окружных курсах инструкторов спорта и допризывной подготовки, где преподавал систему защиты и нападения без оружия. К 1921 году он создает систему самозащиты, которая включает в себя приемы и методы ведения рукопашного боя, которые он почерпнул из известных ему единоборств. Собрав вокруг себя учеников и сподвижников, Спиридонов не только теоретически обосновывал те или иные способы боевой схватки, но и на практике применял свои наработки, когда со своими учениками из угрозыска принимал участие в задержании опасных преступников. В основе его системы была японская «дзю-дзютцу», или «джиу-джитсу», как называли ее в Европе. Но с течением времени система Спиридонова стала мало похожа на японскую. А назвал он свою книгу, где излагал принципы физической подготовки и описывал приемы ведения боя, – «Самозащита без оружия». Он ввел систему анкетирования, когда после задержания противника его ученики описывали с помощью какого приема это удалось сделать. Обобщая боевой опыт представителей, как сейчас говорят, «силовых ведомств», В.А. Спиридонов выявлял наиболее эффективные способы ведения рукопашного боя и систематизировал их, давая свои названия. Книги, которые он выпускал, не были известны в широких кругах, а выходили под грифами «секретно» и «для служебного пользования». И в заключение хотел бы процитировать выдержку из книги Д.Л. Рудмана: «…Вся работа по созданию доступной спортивной системы (В.С. Ощепковым и учениками. – Прим. Е. Гаткина) шла на фоне уже существующей тогда закрытой системы САМБО, и поэтому оба направления постоянно конкурировали, оппонируя и фактически дополняя друг друга. Сторонники каждой системы доказывали свою исключительность, а на самом деле, в конечном итоге это были две стороны одной медали – спортивная, безопасная и открытая для народа, и закрытая (специальная), опасная, ее части».
Термин «Самозащита без оружия», как выяснилось, ввел В.А. Спиридонов со своими учениками, а широкую популярность борьба в одежде приобрела благодаря В.С. Ощепкову и его ученикам. Ученики же их учеников уже совместно создавали систему, которую во всем мире знают и ценят. Мне бы очень хотелось сегодня услышать комментарии Георгия Николаевича по этому поводу. Может быть, он не владел какой-то информацией, и признал бы сегодня приоритет кого-то еще кроме Василия Сергеевича (он всегда был конструктивным в диалогах, иногда даже пересматривал свои позиции, если кому-то удавалось его в чем-то переубедить). Но если был уверен в своей правоте – был непреклонен и настойчив, отстаивая свою позицию. Допускаю, что он не согласился бы с другими версиями. Ведь его первым учителем был Борис Сагателян – один из учеников и первых помощников Ощепкова. Увы, учителя больше нет, и я не могу сказать, как бы он отнесся к такой трактовке истории. Однако, доподлинно знаю, что те, для кого он открыл САМБО, будут считать только его самого своим Колумбом в этом вопросе. К таким людям принадлежу и я.
Президент Всемирной федерации самбо Давид Рудман, всегда в прекрасном настроении.
Авторитет САМБО всегда был высок, и это признают все серьезные специалисты по различным видам единоборств. Мы преданы своему любимому виду спорта и давно мечтаем о том времени, когда наш вид борьбы станет олимпийским.
Прикладной раздел САМБО до последних лет у нас в стране широко не культивировался. Но сейчас САМБО возвращают ее первоначальное значение энтузиасты – И. Ципурский, В. Волостных, А. Жуков, А. Гончаров, В. Гончаров, Д. Серпорезюк и многие другие. Сегодня проводятся турниры по боевому разделу САМБО. Тренеры-самбисты снова готовят бойцов спецназа. В международных турнирах, так называемых «боях без правил», самбисты сегодня котируются очень высоко. Нельзя не назвать в этой связи такие имена как: Магометхан Гамзатханов, его ученик Виктор Илюхин, Олег Тактаров, Максим Тарасов, Игорь Борисов, Федор Емельяненко и многие другие выходцы из САМБО. Эти люди демонстрируют разностороннюю технику многих боевых искусств, которыми им довелось заниматься, и творческий подход к делу, которому они себя посвятили. Это позволило им одерживать блистательные победы и стать звездами мирового уровня.
Много лет назад мне попалась книга «Основы рукопашного боя», одним из основных авторов которой был Заир Сямиулин. Что-то меня восхитило в этом издании, с чем-то хотелось не согласиться, а что-то обсудить с авторами. К этому времени у меня уже был кое-какой тренерский опыт. Я обсуждал книгу с Георгием Николаевичем и ему она тоже показалась интересной. И вот как-то, совершенно случайно, будучи в гостях у близкого друга, я познакомился с его соседом по лестничной площадке. Им и оказался Заир. Этот высокий и очень сильный человек сразу обаял своим доброжелательным расположением, острым умом, спокойной уверенностью и многими другими качествами, которые отличают незаурядного человека и настоящего мужчину. Мы несколько часов проговорили о боевых искусствах, обсуждали особенности техники тех или иных видов единоборств. Много говорили о философии и этике в среде настоящих мастеров. Заир много лет жил в Юго-Восточной Азии и занимался боевым искусством под руководством большого Мастера. Он владел не только мастерством рукопашной схватки, но и приемами восточной медицины. Учитель открыл ему тайны точечных воздействий. Рассказал, что владеет способами их боевого применения, которые в эзотерических упоминаниях трактуются как «моментальная и отсроченная смерть». «Но это тайна, – сказал мастер, – знать ее неподготовленному и непосвященному не нужно и просто опасно». Заир преподавал мастерство рукопашного боя бойцам специальных подразделений и отдавал предпочтение в обучении сотрудников силовых структур простым и эффективным приемам. Задирать ноги выше головы и делать другие акробатические па в реальном рукопашном бою экипированному бойцу нет никакой необходимости, а зачастую просто невозможно. Систему САМБО он назвал очень эффективной, и те из его курсантов, у кого базовая подготовка основывалась на ней, по его мнению, были прекрасными учениками. Встреча с этим человеком во многом предопределила мой путь. Тогда я еще только задумывал написание пособий по САМБО. Но одна фраза, оброненная Заиром вдруг перевернула все мое сознание: «Я много лет обучаю боевым искусствам, но тренировать хорошо подготовленных физически людей мне уже не так интересно. Сейчас я хочу разработать систему, которая позволит противостоять агрессивному преступнику самым незащищенным людям – женщинам, детям и старикам. А это не только и не столько способы ведения боя и приемы самозащиты, сколько психологическая подготовка и выработка навыка предвидеть и предупреждать возможные неприятности». После этого в своем клубе, используя систему САМБО, я начал тренировать детей с четырех лет и открыл школу самообороны для женщин любого возраста. Потом появились мои статьи на эту тему в газете «Московская правда», журналах «Морской сборник», «Физкультура и спорт», книги: «МЕГАПОЛИС: Жизнь без риска. Безопасное существование женщины», 1994 г., «Безопасность женщины»,1997 г., «Безопасность ребенка», 1997 г., «Букварь самбиста», 1997 г., «САМБО для начинающих», 2000 г, «Самооборона для девочек», 2000 г., «Энциклопедия безопасности» 2005 г., главы учебников «Основы безопасности жизнедеятельности» для средней школы. Толчком к написанию этих работ, несомненно, стала встреча с Заиром Сямиулиным, но не будь у меня базовой подготовки САМБО и Георгия Николаевича Звягинцева рядом, вряд ли можно было бы рассчитывать на какой-то результат. Ведь САМБО – это не просто система боя, но прежде всего – философия, способ существования в боевых и мирных условиях. И в наши непростые времена, когда старые моральные ценности безвозвратно уходят, а новые еще не пришли, поиск национальной идеи сильно облегчится, если система САМБО станет одной из ее составляющих. Думаю, что это будет правильно, и тогда общество по достоинству оценит вклад САМБО в возрождение и процветание нашей Родины.
Глава 2
Как я стал самбистом
Больше всего на свете в детстве я страдал от своей физической немощи. Одному Богу известно, что я пережил в этот период! Я был слаб физически, и те, кого я побаивался, если были в дурном настроении, низводили меня до состояния червя земного. Такие унижения надолго выводили меня из равновесия и заставляли презирать себя… Ведь вопреки чести я искал расположения меня презревших.
Когда кто-то публично насмехался над моей хилостью, я страдал, и страдания были тем горше, чем слабее был мой обидчик. Если, дрожа от страха, я все же решался кого-то вызвать на поединок, конец его всегда был предрешен: я, рыдая и в крови, уходил под издевательские выкрики зрителей.
А уж когда родители приходили в школу и просили оградить меня от физических расправ, ситуация вообще выходила из-под контроля. К моему имиджу презренного слабака добавлялось не менее позорное – ябеда. Я всегда недоумевал, почему человек, подвергшийся необоснованным издевательствам, должен безропотно сносить унижения и, без боязни прослыть ябедой, не может обратиться за помощью в общественные, государственные и международные организации, кстати, призванные защищать честь и достоинство личности, на худой конец апеллировать к отдельным гражданам… Именно это в нашей среде считалось самым большим позором.
Но сильнее мук физических были моральные терзания. Каждое поражение на поле брани (а им не было числа) больно отдавалось в моей измученной душе.
Я был совершенно некультурным физически, поэтому не любил физкультуру. Учитель этой самой физической культуры Василий Игнатьевич меня не жаловал. Он отдавал предпочтение крепким, шустрым и хорошо тренированным. Прыгал, бегал, метал и подтягивался я хуже всех. Опережал только самых болезненных девочек. Любой неудачный подход к снаряду вызывал смех товарищей, а это-то и было самым страшным испытанием.
Нельзя сказать, чтобы во дворе я не играл в футбол, бадминтон и прочие спортивные игры. но в кучу предпочитал не лезть…
Я был полной противоположностью своего папы. До войны, в 17 лет, он окончил парашютную, а через год и летную школу. На фронте был пилотом тяжелых ночных бомбардировщиков, комиссаром особой эскадрильи специального назначения, подчинявшейся непосредственно командованию Воздушно-десантных войск. В сорок втором его самолет под Брянском сбила немецкая зенитная батарея. Отец был ранен. Приказал экипажу покинуть плохо управляемый самолет и, уже теряя сознание, выбросился сам. Экипаж пропал без вести. Мой отец оказался на вражеской территории в ста километрах от линии фронта, но выбрался к своим. С сорок второго по сорок четвертый год отец воевал в парашютно-десантных частях. Командовал батареей «сорокапяток», потом диверсионно-разведывательной группой. В сорок четвертом со своими бойцами разгуливал по занятому врагом Сталино (ныне Донецк) под видом начальника немецкого патруля.
Смекалка, сила воли и хорошая физическая подготовка не раз спасали ему жизнь. Он был прекрасным спортсменом и до сорока пяти лет входил в расчет воздушного парада в Тушине. В последние годы своих выступлений головокружительными трюками открывал его парашютную часть. Например, отделялся от самолета и парашютировал на шестнадцатиметровом вымпеле. Потом открывал парашют и в воздухе играл на фанфаре «Слушайте все!». К началу шестидесятых у него было более семисот прыжков.
Он владел приемами рукопашного боя. Как-то раз, еще до моего рождения, на него с мамой в темном переулке напали два огромных грабителя. Папа отделал их так, что на очной ставке в милиции они были сильно перевязаны. В свое оправдание один из них с детской непосредственностью сказал: «Мы же не знали, что он самбист…» Их сбило с толку то, что папа был маленький и на вид щуплый.
Когда мы ходили купаться на канал имени Москвы, он забирался на дамбу и прыгал в воду, сделав немыслимое сальто.
И вот у такого отца я рос забитым и немощным. Думаю, его это задевало. Он пытался тренировать меня, показывал приемы борьбы, но у меня ничего не получалось, и он это все оставил… Я ходил записываться в различные спортивные секции, но меня никуда не принимали. Просили подтянуться, через что-нибудь перепрыгнуть или что-то поднять. Я старался, но вердикт бывал однозначным – «не годен».
Когда я вошел в борцовский зал ЦСКА, мои спичкообразные ноги, растущие из «семейных» трусов, мелко подрагивали. Пахло потом и кожей от покрышек матов. Когда я увидел, сколько претендентов жалось вдоль стенок и сидело на лавочках, слабое подобие надежды в мгновение улетучилось. В зале стоял напряженно сдержанный гул.
– Ой! Смотрите!! Клоп!!! Ха-ха! Его у нас в школе пятиклассники валяют!
Я похолодел. Среди ожидающих испытания стоял Поляков, оторва из параллельного класса. О нем ходили легенды. Будучи шестиклассником, он отметелил какого-то пьяного дядьку. Тому показалось, что мальчик дурно воспитан, и он решил восполнить пробелы в педагогической деятельности поляковских родителей. Я твердо знал, что теперь этот драчун и ерник не даст мне прохода, будет измываться, пока не затравит совсем.
«Господи! – думал я. – Зачем сюда пришел! Ведь меня же все равно не примут». Мелькнула даже малодушная мыслишка незаметно отползти и тихонечко уйти домой…
Но было поздно. Вошел тренер, пожилой и осанистый. За его спиной стояли два настоящих самбиста в курточках с поясами, спортивных трусах и мягких ботинках. От них веяло такой силой и уверенностью, что зал притих.
Тишина была напряженной, и, наверно, не у меня одного возникло ощущение, что сейчас тренер тихо скажет «фас!» и эти двое положат нас штабелями.
Однако все оказалось не так страшно. Тренер сказал, что сейчас ребята покажут нам, что нужно сделать, и каждый попробует повторить. Прошедшие конкурсный отбор сядут на лавочку у окна, не прошедшие – на ковер у стенки.
Испытание состояло из трех туров. Нужно было отжаться от пола из положения в упоре лежа, поднять на грудь штангу собственного веса, залезть под потолок по канату без помощи ног и так же спуститься. Один из самбистов, демонстрируя нам это упражнение, сделал «уголок», подняв широко расставленные ноги до прямого угла с корпусом. Лез он нарочито медленно, подолгу зависая на согнутой руке, пока перехватывался другой. Рукав его курточки, казалось, сейчас треснет по шву из-за того, что железному бицепсу в нем тесно…
Когда подошла моя очередь, я уже мысленно, понурив голову, шел прочь от Дворца спорта, силы, мужества и красоты. Я отжимался, а один из самбистов считал вслух. С испугу я отжался двенадцать раз (мой личный рекорд был семь). «Хорошо», – сказал тренер и указал на лавочку.
Этот тур прошли практически все, кроме одного мальчика. Такое обстоятельство меня приободрило: это было новое ощущение – видеть кого-то еще более дохлого, чем я сам.
Но начался второй тур – и забрезжившая было надежда стала меня оставлять. Предстояла «железная игра»… Тут отсев пошел вовсю. Несчастливцы косяками двинулись на ковер к стенке.
В этот раз моя очередь подошла неожиданно быстро, несмотря на то, что я старался взять на себя функцию замыкающего. Мне казалось, что когда большинство выгонят, то к концу испытания нас, невыгнанных, останется мало и выгонять вообще перестанут. Один из самбистов смерил жалостливым взглядом мои «мощи» и, усмехнувшись, сказал тренеру: «Ну, ему и грифа одного хватит». Когда он снял блины и замки, я озверело схватил осиротевший гриф, рванув его с таким остервенением, что чуть не опрокинулся навзничь. Самбист, ловко увернувшись от снаряда, сделал движение, чтобы поддержать его, но я, как Геракл, восстановил равновесие, чудом удержав штангу на груди. Он усмехнулся: «Суровый», – и констатировал, что вес взят…
На третьем испытании отсев возобновился. Половина соискателей уже сидела у стенки. Когда я подошел к канату, то ненавидел его всей душой… Чтобы оказаться повыше и лезть поменьше, я уцепился за канат, подпрыгнув. Это был довольно рискованный прием, потому что некоторые срывались под тяжестью своего тела, и тогда путь был один – к стенке. Но я удержался и стал карабкаться. Ноги болтались, как две мокрые веревки. Я старался быстрее перебирать руками. Вообще-то я всегда панически боялся высоты. Уже в двух метрах над уровнем моря меня начинало «штормить». Я влез на три метра. До верхней металлической части каната оставалось сантиметров пятьдесят, но силы меня уже почти покинули. Я понял, что попытка перенести вверх руку еще раз закончится тем, что я грохнусь на пол и уносить из зала будут не меня, а то, что было мной. Не судите мое малодушие, но от дальнейшей борьбы я отказался, спасая юную жизнь, которая, я знал, еще нужна людям. Спускаться было легче. Когда дрожащие ноги мои ощутили ковер, я, понурившись, поплелся к стенке…
Когда кто-то публично насмехался над моей хилостью, я страдал, и страдания были тем горше, чем слабее был мой обидчик. Если, дрожа от страха, я все же решался кого-то вызвать на поединок, конец его всегда был предрешен: я, рыдая и в крови, уходил под издевательские выкрики зрителей.
А уж когда родители приходили в школу и просили оградить меня от физических расправ, ситуация вообще выходила из-под контроля. К моему имиджу презренного слабака добавлялось не менее позорное – ябеда. Я всегда недоумевал, почему человек, подвергшийся необоснованным издевательствам, должен безропотно сносить унижения и, без боязни прослыть ябедой, не может обратиться за помощью в общественные, государственные и международные организации, кстати, призванные защищать честь и достоинство личности, на худой конец апеллировать к отдельным гражданам… Именно это в нашей среде считалось самым большим позором.
Но сильнее мук физических были моральные терзания. Каждое поражение на поле брани (а им не было числа) больно отдавалось в моей измученной душе.
Я был совершенно некультурным физически, поэтому не любил физкультуру. Учитель этой самой физической культуры Василий Игнатьевич меня не жаловал. Он отдавал предпочтение крепким, шустрым и хорошо тренированным. Прыгал, бегал, метал и подтягивался я хуже всех. Опережал только самых болезненных девочек. Любой неудачный подход к снаряду вызывал смех товарищей, а это-то и было самым страшным испытанием.
Нельзя сказать, чтобы во дворе я не играл в футбол, бадминтон и прочие спортивные игры. но в кучу предпочитал не лезть…
Я был полной противоположностью своего папы. До войны, в 17 лет, он окончил парашютную, а через год и летную школу. На фронте был пилотом тяжелых ночных бомбардировщиков, комиссаром особой эскадрильи специального назначения, подчинявшейся непосредственно командованию Воздушно-десантных войск. В сорок втором его самолет под Брянском сбила немецкая зенитная батарея. Отец был ранен. Приказал экипажу покинуть плохо управляемый самолет и, уже теряя сознание, выбросился сам. Экипаж пропал без вести. Мой отец оказался на вражеской территории в ста километрах от линии фронта, но выбрался к своим. С сорок второго по сорок четвертый год отец воевал в парашютно-десантных частях. Командовал батареей «сорокапяток», потом диверсионно-разведывательной группой. В сорок четвертом со своими бойцами разгуливал по занятому врагом Сталино (ныне Донецк) под видом начальника немецкого патруля.
Смекалка, сила воли и хорошая физическая подготовка не раз спасали ему жизнь. Он был прекрасным спортсменом и до сорока пяти лет входил в расчет воздушного парада в Тушине. В последние годы своих выступлений головокружительными трюками открывал его парашютную часть. Например, отделялся от самолета и парашютировал на шестнадцатиметровом вымпеле. Потом открывал парашют и в воздухе играл на фанфаре «Слушайте все!». К началу шестидесятых у него было более семисот прыжков.
Он владел приемами рукопашного боя. Как-то раз, еще до моего рождения, на него с мамой в темном переулке напали два огромных грабителя. Папа отделал их так, что на очной ставке в милиции они были сильно перевязаны. В свое оправдание один из них с детской непосредственностью сказал: «Мы же не знали, что он самбист…» Их сбило с толку то, что папа был маленький и на вид щуплый.
Когда мы ходили купаться на канал имени Москвы, он забирался на дамбу и прыгал в воду, сделав немыслимое сальто.
И вот у такого отца я рос забитым и немощным. Думаю, его это задевало. Он пытался тренировать меня, показывал приемы борьбы, но у меня ничего не получалось, и он это все оставил… Я ходил записываться в различные спортивные секции, но меня никуда не принимали. Просили подтянуться, через что-нибудь перепрыгнуть или что-то поднять. Я старался, но вердикт бывал однозначным – «не годен».
Когда я вошел в борцовский зал ЦСКА, мои спичкообразные ноги, растущие из «семейных» трусов, мелко подрагивали. Пахло потом и кожей от покрышек матов. Когда я увидел, сколько претендентов жалось вдоль стенок и сидело на лавочках, слабое подобие надежды в мгновение улетучилось. В зале стоял напряженно сдержанный гул.
– Ой! Смотрите!! Клоп!!! Ха-ха! Его у нас в школе пятиклассники валяют!
Я похолодел. Среди ожидающих испытания стоял Поляков, оторва из параллельного класса. О нем ходили легенды. Будучи шестиклассником, он отметелил какого-то пьяного дядьку. Тому показалось, что мальчик дурно воспитан, и он решил восполнить пробелы в педагогической деятельности поляковских родителей. Я твердо знал, что теперь этот драчун и ерник не даст мне прохода, будет измываться, пока не затравит совсем.
«Господи! – думал я. – Зачем сюда пришел! Ведь меня же все равно не примут». Мелькнула даже малодушная мыслишка незаметно отползти и тихонечко уйти домой…
Но было поздно. Вошел тренер, пожилой и осанистый. За его спиной стояли два настоящих самбиста в курточках с поясами, спортивных трусах и мягких ботинках. От них веяло такой силой и уверенностью, что зал притих.
Тишина была напряженной, и, наверно, не у меня одного возникло ощущение, что сейчас тренер тихо скажет «фас!» и эти двое положат нас штабелями.
Однако все оказалось не так страшно. Тренер сказал, что сейчас ребята покажут нам, что нужно сделать, и каждый попробует повторить. Прошедшие конкурсный отбор сядут на лавочку у окна, не прошедшие – на ковер у стенки.
Испытание состояло из трех туров. Нужно было отжаться от пола из положения в упоре лежа, поднять на грудь штангу собственного веса, залезть под потолок по канату без помощи ног и так же спуститься. Один из самбистов, демонстрируя нам это упражнение, сделал «уголок», подняв широко расставленные ноги до прямого угла с корпусом. Лез он нарочито медленно, подолгу зависая на согнутой руке, пока перехватывался другой. Рукав его курточки, казалось, сейчас треснет по шву из-за того, что железному бицепсу в нем тесно…
Когда подошла моя очередь, я уже мысленно, понурив голову, шел прочь от Дворца спорта, силы, мужества и красоты. Я отжимался, а один из самбистов считал вслух. С испугу я отжался двенадцать раз (мой личный рекорд был семь). «Хорошо», – сказал тренер и указал на лавочку.
Этот тур прошли практически все, кроме одного мальчика. Такое обстоятельство меня приободрило: это было новое ощущение – видеть кого-то еще более дохлого, чем я сам.
Но начался второй тур – и забрезжившая было надежда стала меня оставлять. Предстояла «железная игра»… Тут отсев пошел вовсю. Несчастливцы косяками двинулись на ковер к стенке.
В этот раз моя очередь подошла неожиданно быстро, несмотря на то, что я старался взять на себя функцию замыкающего. Мне казалось, что когда большинство выгонят, то к концу испытания нас, невыгнанных, останется мало и выгонять вообще перестанут. Один из самбистов смерил жалостливым взглядом мои «мощи» и, усмехнувшись, сказал тренеру: «Ну, ему и грифа одного хватит». Когда он снял блины и замки, я озверело схватил осиротевший гриф, рванув его с таким остервенением, что чуть не опрокинулся навзничь. Самбист, ловко увернувшись от снаряда, сделал движение, чтобы поддержать его, но я, как Геракл, восстановил равновесие, чудом удержав штангу на груди. Он усмехнулся: «Суровый», – и констатировал, что вес взят…
На третьем испытании отсев возобновился. Половина соискателей уже сидела у стенки. Когда я подошел к канату, то ненавидел его всей душой… Чтобы оказаться повыше и лезть поменьше, я уцепился за канат, подпрыгнув. Это был довольно рискованный прием, потому что некоторые срывались под тяжестью своего тела, и тогда путь был один – к стенке. Но я удержался и стал карабкаться. Ноги болтались, как две мокрые веревки. Я старался быстрее перебирать руками. Вообще-то я всегда панически боялся высоты. Уже в двух метрах над уровнем моря меня начинало «штормить». Я влез на три метра. До верхней металлической части каната оставалось сантиметров пятьдесят, но силы меня уже почти покинули. Я понял, что попытка перенести вверх руку еще раз закончится тем, что я грохнусь на пол и уносить из зала будут не меня, а то, что было мной. Не судите мое малодушие, но от дальнейшей борьбы я отказался, спасая юную жизнь, которая, я знал, еще нужна людям. Спускаться было легче. Когда дрожащие ноги мои ощутили ковер, я, понурившись, поплелся к стенке…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента