Страница:
Еще одной личностью, оставившей заметный след в истории ушу, явился У Шу (1611-1695) по прозвищу Цаньсяо (Голубое острие), второе имя которого было У Цяо. Познания У Шу были столь обширны, что он одинаково блестяще комментировал древние каноны, сам писал стихи, составлял труды по стихосложению, астрономии, медицине, географии, магии, геомантике и многому другому.
В 1633 году судьба сводит его с мастером Ши Дянем (Ши Цзиньянем) – одним из величайших мастеров искусства боя с копьем, изогнутым мечом дао и кулачным бойцом. Два года изнурительных тренировок не прошли даром. Сам мастер сказал У Шу: он передал ему все, что знал, и, дав рекомендательные письма, отправил в странствия. Перед смертью Ши Дянь назвал лишь одного своего ученика, который воспринял от него школу – У Шу. Удивительно, но У Шу благодаря своим врожденным способностям и правильному настрою воспринял школу всего за два года. Даже по тем временам это был довольно короткий срок. Но юноша не успокаивается на этом. Вероятно, он чувствует, что своей жизнью выполняет особую миссию в развитии китайских боевых искусств. Тогда У Шу предпринимает то, что до него не удавалось никому. Он по очереди обучается в двух из трех крупнейших школ боя с копьем – кланов Ша и Ян. Как не силен был молодой У Шу во владении копьем, он прекрасно понимал, что этого еще недостаточно, чтобы считаться не то что мастером, но хотя бы человеком «высокого боевого мастерства».
По канонам того времени такой боец должен был владеть по крайней мере тремя-четырьмя видами оружия, причем обучение его проходило непременно под руководством носителей истинной традиции. Имена таких людей юноше были безусловно знакомы. Они произносились среди поклонников ушу с трепетом и уважением, иногда полушепотом, дабы великий мастер не подумал, что кто-то осмеливается невежливо считать его своим другом. Пока мастер сам не назовет ученика своим другом или братом, такое фамильярное отношение могло дорого обойтись невеже. Носители истинной традиции тогда, как, впрочем, и сейчас, были зачастую неуловимы. Их жизнь проходила в странствиях по Китаю, а за ними тянулся шлейф мифов и легенд.
Одним из таких замечательных и неуловимых мастеров считался Сян Юаньчи, живший в провинции Аньхой. Его семья переняла секреты «тайной передачи» владения парными изогнутыми мечами дао от представителя клана Ва – именно от тех Ва, которыми восхищался еще Юй Даю. Ходили слухи, что Сян Юаньчи остался единственным знатоком секретов клана Ва, к нему-то и поспешил У Шу. Увы, его постигло разочарование: мастер странствовал по Китаю, наставляя людей, правда не в ушу, а в конфуцианских канонах, и У Шу не застал его. Но судьба благоволит к страждущим. Однажды на берегу озера У Шу повстречал того, о ком столько слышал. Шел 1635 год, и У Шу было всего лишь 24 года. Мастер Сян сидел у озера, погрузившись в раздумья. Чистый, лучистый взгляд, спокойная улыбка, «покрытая инеем борода и чрезвычайно могучее тело» – вот что поразило молодого бойца.
В то время мастер Сян был уже глубоким стариком, но все еще не нашел достойного продолжателя. Любой последователь ушу в Китае знает, что секреты школы передаются лишь самому достойному из тех, кто повстречался на жизненном пути мастера, и иногда учителя годами искали тех, которые были способны воспринять «передачу сердца», не только технику ушу, но и душу учителя. Сян Юаньчи решил передать секреты боя с парными дао У Шу. «Длинным оружием ты владеешь блестяще, – объяснил мастер Сян юноше, – но короткое оружие еще не подвластно тебе. Когда твоя воля и ци проникнут в острие меча и пройдут по лезвию – вот только тогда можно считать, что сделан первый шаг к обучению». Прошло время, и учитель решил: все, что мог, он передал старательному У Шу. Однажды, через много лет, когда знание «войдет в кости» ученика, истина сама проявится в нем. Главное – посеять зерно в истинном сердце. Сян Юаньчи выполнил свою миссию – он передал школу и даже позволил описать ее основы У Шу в «Речитативе об искусстве парных мечей» («Шуандао Гэ»). С тяжелым сердцем уходил У Шу от Сян Юаньчи, понимая, что до настоящего мастерства во владении дао ему еще далеко, а дни великого мастера Сяна уже сочтены. Но он не знал, какое сокровище он уносит в душе. Ростку суждено было взойти через тридцать лет. Поблагодарив учителя, У Шу отправился по его рекомендации к мастеру Го Хуацзы, у которого изучал приемы с копьем клана Ма – одну из наиболее древних и эффективных школ, которой восхищался еще Ци Цзигуан.
У Шу неутомим в поисках подлинных учителей традиции. Он понимает, что истинное мастерство – это не просто филигранная техника, но состояние души. Каждый взмах мечом, каждый удар копьем, должны не столько «набивать руку», сколько приводить сердце в гармонию. Он овладевает техникой большого шеста, трезубца, поясного меча – «тайного оружия», который был столь гибок, что его можно было обмотать вокруг пояса и спрятать под широким кушаком. Всеобщее восхищение вызывали упражнения У Шу с некоторыми видами древнего и ту пору уже экзотического оружия типа «волчьей метлы» (лансянь). У Шу оставил потомкам труд всей своей жизни – комплексный и обширный трактат, который продемонстрировал не только его технические познания в ушу, но и владение классическим стилем, умение философски осмыслить боевые искусства. Это произведение У Шу писал около десяти лет, с 1678 по 1687 год, назвав его «Записки о рукопашном бое» («Шоуби лу»). Благодаря своему гению У Шу создает единую школу боя с копьем, парными прямыми и изогнутыми мечами, повторяя творческий подвиг Ци Цзигуана. Китайская традиция считает его самым крупным мастером боя с оружием эпох Мин и Цин, а она выбирает своих носителей безошибочно.
Два последних века принесли в китайскую культуру много изменений: это и ломка многих политических традиций, разрушение мистических и эзотерических школ, несколько крупнейших восстаний, переосмысление практически всех культурных стереотипов. Но в то же время это период бурного расцвета стилей, школ, направлений ушу. До XVIII века многие стили не имели своего названия и обобщенно назывались, например, просто «цюань» (кулак) или «чанцюань» (длинный кулак). Но при появлении все большего количества стилей и направлений ушу возникла необходимость разбивки их по группам. Разделение всех стилей на «Длинный кулак» и «Короткие удары» появилось едва ли не одновременно с формированием самих стилей ушу, приблизительно в XIV веке, и до сих пор многими мастерами считается хотя и самой простой, но при этом самой разумной схемой. К категории «Длинного кулака» относили те стили, в которых бой велся на дальней и средней дистанции, а при ударах руки и ноги выпрямлялись почти полностью. Эти стили характеризовались глубокими, растянутыми стойками, что было эффективно для боя на дальней дистанции. «Короткие удары» объединяли стили, в которых предпочтение отдавалось поединку на ближней дистанции, когда в момент удара рука оставалась согнутой, а удары ногами наносили не выше живота, чаще всего по ногам. Долгое время название «Чанцюань» было обобщающим термином для сотен непохожих стилей и направлений. Например, даже тайцзицюань первоначально назывался чанцюань. Лишь с XVIII века началась более подробная дифференциация стилей, у которых появились собственные названия. Тот же тайцзицюань обрел свое название лишь в конце XVIII века.
Длинный кулак
Еще одной системой классификации стало деление на внутренние и внешние направления ушу. Строгий перевод этих терминов будет означать: «внешняя семья», или вайцзяцюань, – «стили внешней семьи» и, соответственно, «внутренняя семья», или «нэйцзяцюань», – «стили внутренней семьи».
Традиционно к внутреннему направлению относят три основных стиля: тайцзицюань («Кулак Великого предела»), бачуачжан («Ладонь восьми триграмм») и синьицюань («Кулак формы и воли»), обладающие сложной теорией и базирующиеся на многообразных философских построениях о сущности вселенских трансформаций. Иногда к группе «внутренней семьи» причисляют стили ицюань («Кулак воли»), дачэнцюань («Стиль великого достижения»), люхэбафацюань («Стиль шести соответствий и восьми способов») и несколько других, хотя чисто внутренними признаются лишь первые три. Все остальные стили, в том числе и знаменитый шаолиньцюань, относят к внешним.
Короткие удары
Еще одна классификация подразделяет все ушу на три больших направления: шаолиньское, уданское и эмейское. Все они возникли в святых местах, которые так или иначе связаны с многочисленными мифами о таинственных даосах или буддистах. Шаолиньское направление считается самым крупным и насчитывает свыше 360-ти основных стилей. Оно связано со знаменитым Шаолиньским монастырем, построенным в 495 году в северо-западной части уезда Дэнфэн провинции Хэнань, недалеко от священных гор Суншань, где якобы испокон веков селились маги и даосские небожители. Следует различать два понятия – «шаолиньцюань» и «шаолиньпай». Первое (дословно – «Шаолиньский кулак») – это стиль, который практиковался непосредственно в Шаолиньском монастыре, а также ряд стилей, которые выросли из монастырских комплексов, например, хунцюань («Красный кулак»), лоханьцюань («Кулак архатов»), мэйхуацюань («Кулак сливового цветка»), баоцюань («Взрывающийся кулак»). Когда-то эти комплексы под такими названиями были созданы шаолиньскими монахами, а затем путем доскональной проработки их техники переросли в самостоятельные стили. «Шаолиньпай» в отличие от «шаолиньцюань» – понятие более широкое, включающее в себя все стили, которые так или иначе, реально или легендарно, связывают свое происхождение с Шаолиньским монастырем.
Уданское направление возникло в горах Удан, находящихся в северо-западной части провинции Хубэй, которые издревле считались крупным даосским центром. Именно здесь, по легендам, жил мифологический создатель тайцзицюань даос Чжан Саньфэн (XIIIв.). Считается, что раньше всего здесь возникло «искусство боя с мечом внутренних алхимиков с гор Удан», которые таким образом стремились укрепить свою физическую природу для дальнейшего пестования пилюли бессмертия внутри себя. В дальнейшем возникла версия, что понятия «внутренние стили» и «уданское направление» обозначают как в техническом, так и в теоретическом плане одни и те же стили: тайцзицюань, бачуачжан и синьицюань.
Последнее направление, эмэйпай, возникло в горах Эмэй, которые располагаются в юго-западной части уезда Эмэй провинции Сычуань. В Эмэйских горах, с одной стороны, развивались чисто местные мистические школы ушу, а с другой стороны, в XVII веке сюда приходят боевые искусства, используемые для обучения в армии. Эти два потока – мистическо-внутренний и внешне-прикладной – сливаются, и на их пересечении складывается окончательный вид эмэйского направления ушу.
Еще одно разделение ушу, «южно-северное», возникло где-то в середине XVII века. Южными считались стили, практиковавшиеся к югу от Янцзы, северными, соответственно, – к северу. Основными представителями южной группы считались стили уданского направления, а северной – шаолиньского. Появился и другой тип разделения по северо-южным группам. Все стили, которыми занимались на юге Китая в провинциях Гуандун, Фуцзянь, Хунань, Чжэцзян и других, стали относить к «Южному кулаку» (наньцюань).
Ни одна из систем классификации не является буквальной, смысл их создания определен мифологическим характером китайской традиции. Они созданы для того, чтобы зафиксировать ушу как некий целостный механизм в пространстве культуры. За различными системами классификации ушу стоит твердое понимание того, что внутреннее тело ушу, безусловно, едино, и все стили – ветви этого единого ствола.
ГЛАВА 2
«Все боевые искусства Поднебесной вышли из Шаолиньского монастыря», – утверждает известная китайская поговорка.
Шаолиньсы («Монастырь молодого леса») был основан в 495 году в горах Суньшань в уезде Дэнфэн на территории современной провинции Хэнань. Гора, на которой была построена обитель, чуть ниже по сравнению с другими горными пиками, и поэтому казалось, что лес, который окружал Шаолиньсы, чуть ниже, чем в других местах. Так возникло название этой легендарной обители.
План Шаолиньсы
Место для постройки монастыря было выбрано не случайно. Гора Суньшань считалась одним из священных горных пиков Китая, где жили бессмертные даосы и селились святые отшельники. Первоначально монастырь представлял собой лишь несколько деревянных построек. Основателем и первым настоятелем монастыря был буддийский монах и миссионер Бато, известный также под именем Фото (Будда То). Как и любой наставник, Бато стремился сделать монастырь чем-то исключительным, своеобразной жемчужиной китайского буддизма. Поэтому он тщательно подошел к отбору первых монахов и их обучению.
Монастырь быстро развивался, количество отшельников колебалось от нескольких десятков до двухсот-трехсот человек. Основной целью пребывания в монастыре стало «прозрение природы Будды» на основе сидячей медитации и активных физических упражнений, включающих занятия ушу, а также работы по благоустройству монастыря и в монастырском саду. Между наставниками постепенно происходит дифференциация – выделяется особый разряд людей, чьей основной задачей становится преподавание ушу. Назывались они либо просто учителя кулачного боя (цюаньши), либо «старейшины в преподавании боевого искусства» (уцзяотоу). Они разрабатывают не только приемы кулачного боя, но и принципы работы с оружием, причем большинство таких методов не изобретается самими монахами, а приходит от народных учителей-мирян.
Первым оружием монахов становится их неразлучный спутник – монашеский посох, изготавливаемый обычно из твердого и тяжелого дерева. Как гласят шаолиньские архивы, первоначально все приемы были объединены в один комплекс, называемый «18 приемов архатов», включающий в себя несколько захватов, освобождение от них, удары кулаками, ладонями, подсечки и невысокие удары ногами. Легенды приписывают создание этого комплекса Бодхидхарме – человеку, чье имя вошло в историю китайских боевых искусств неразрывно с монастырем Шаолинь.
Согласно устным преданиям, в 520 году в Китай из Индии приходит 28-й патриарх буддизма Бодхидхарма, на китайский его имя транскрибировалось как Дамо. Он был сыном богатого индийского принца, однако решил оставить светскую жизнь и посвятить себя буддийскому учению. После долгих странствий по Китаю судьба приводит его в небольшой монастырь Шаолинь в горах Суншань. Дамо проповедовал, что целью буддизма является «прозреть сердце Будды», то есть реализовать Будду внутри себя. Стать Буддой можно было «здесь и сейчас» в акте непосредственного и интуитивного восприятия истины, свободно и полно входящей в незамутненный разум человека.
Почувствовав, что не находит понимания среди монахов монастыря, Дамо удалился в пещеру, расположенную неподалеку, где, обратившись лицом к стене, провел в позе сидячей медитации (цзочань) почти девять лет. Патриарх погрузился в состояние глубокого самосозерцания и лишь однажды, как рассказывают легенды, он заснул. Проснувшись, Дамо, в гневе на самого себя, вырвал собственные ресницы и бросил их на землю, и из них выросли кусты ароматного чая, который пьют буддисты в периоды долгой медитации, взбадривая сознание.
Именно отсюда берет свой смысл чайная церемония, пришедшая в XII веке из Китая в Японию вместе с чаньскими монахами. Через девять лет «созерцания стены» монахи прониклись уважением к силе духа Дамо и того учения, которое он проповедовал. От патриарха веяло такой глубокой духовностью, такой сокровенной тайной бытия, что послушники приняли учение сурового наставника как единственно верное.
После того, как Дамо просидел девять лет в созерцании, он не смог подняться из-за того, что его ноги потеряли двигательную способность. Но патриарх, используя особый комплекс упражнений, восстановил активность своих ног и предписал монахам сочетать практику молчаливого созерцания с физическими упражнениями. Эти упражнения якобы представляли собой комплексы кулачного боя, владения монашеским посохом и дыхательно-медитативные методики.
Так ушу вошло в комплекс морально-нравственной и духовной подготовки монахов. Дамо конкретизировал то духовное учение, которым должны были обладать его последователи. Оно выражалось практическим требованием: «Два проникновения и четыре действия». «Два проникновения» – это два способа достижения просветления. Первый – достижение просветления путем внутреннего духовного развития и созерцания («духовное проникновение»), второй – путем совершения практических действий, то есть добрых дел («проникновение посредством действия»). Таким образом постулировалась неразрывная связь внешнего и внутреннего, физического и психического, видимого явления и его метафизического символа.
«Духовное проникновение» стало фундаментом, на котором в течение многих веков возводилось здание шаолиньской школы ушу. Методики «духовного проникновения» позволяли обрести «истинное состояние» сознания, недоступное обычным людям, выйти на качественно другой уровень переживания мира и достичь таким образом высшего знания.
«Проникновение посредством действия» предусматривало четыре вида поступков – «четыре действия». Они включали воздаяние за зло, отсутствие мирских стремлений, служение Дхарме (буддийскому учению), следование судьбе. Принцип «воздаяния за зло» подсказал монахам тот путь, по которому шло слияние боевых искусств и некоторых постулатов чань-буддизма.
Во второй четверти VII века опытный воин Ван Шигунь поднял мятеж против императора Танской династии Ли Ши-миня. Ли Шиминю пришлось спасаться бегством. Скрываясь недалеко от Лояна, император обратился к монахам Шаолиньского монастыря за помощью.
И вот тринадцать вооруженных монахов решили защитить императора. Отряд возглавил один из лучших инструкторов Шаолиня Таньцзун, который обладал редким умением боя с палкой на коне. Передовой отряд Ван Шигуня, преследовавший Ли Шеминя, подошел к Шаолиньскому монастырю, и нападающие даже попытались поджечь обитель. Но тринадцать бойцов приняли тяжелый бой, нарушив буддийский запрет «непричинения вреда живому». Нападающие были разбиты, но самому Ван Шигуню удалось скрыться. Монахи устремились за ним в погоню и через сутки обнаружили его на дороге, ведущей в Лоян, в окружении отборных бойцов.
Завязался бой, охрана мятежника применяла мечи, копья, цепи; монахи же, благодаря великолепной подготовке, действуя лишь тяжелыми посохами, сумели не только разогнать охрану, но и схватить самого Ван Шигуня. Ли Шиминь вновь зашел на трон. Эти события стали, вероятно, поворотным событием в истории Шаолиньского монастыря, позволив ему превратиться в одну из самых богатых и знаменитых буддийских обителей.
Император не забыл услуги, оказанной ему шаолиньскими усэнами. Монастырю было пожаловано около 40 циней (250 га) земли, монахам было разрешено пить вино и есть мясо, хотя последним они не злоупотребляли, придерживаясь традиционных предписаний. В связи с разрешением монахам пить вино в народе даже возникла легенда, что именно шаолиньские бойцы создали стиль цзуйцюань («Пьяный кулак»). Шаолиньскому монастырю было позволено содержать особые монашеские войска (сэн-бин) в 500 человек, что было ярким символом того, что императорская власть вполне доверяет монахам.
Знаменитому Таньцзуну, руководителю монашеского отряда, высочайшим указом было даровано звание «дацзянцзюань» («великий полководец») и, таким образом, он стал первым Шаолиньским усэном, получившим официальное государственное звание. Не были забыты почетными званиями и остальные двенадцать бойцов. Именно после этих щедрых пожалований монастырь получил громкое звание «первый монастырь в Поднебесной по боевым искусствам».
Летописи с уважением отмечали, что «равных бойцов нет во всей Поднебесной». Теперь монахи занимались не только кулачным искусством и боем с палкой, но значительно разнообразили свой боевой арсенал, тренируясь вести бой на коне, в пешем строю, использовали изогнутые мечи с односторонней заточкой и даже армейские длинные копья.
Складывался характерный шаолиньский стиль, основанный на жестких ударах, передвижениях по одной прямой, бое на близкой и средней дистанции, коротких атаках с большим количеством ударов локтями и ладонями. Высокая официальная оценка монастыря привлекла немало новичков, и в Шаолиньсы к VII веку уже находилось около двух тысяч послушников. Постепенно сформировались и основные дисциплины, которым обучали шаолиньских монахов, причем этот набор предметов оставался неизменным до начала нашего века.
Курс обучения состоял из четырех основных разделов. Первый – буддизм (фо) – представлял собой изучение основных буддийских уложений и канонов, основ медитативной практики и созерцания. Второй раздел – боевой (у) – включал в себя практику боевых искусств, методы поддержания физического здоровья. Третий раздел – медицинские знания (и) – включал в себя основы массажа, использование и составление лечебных бальзамов, отваров, мазей, применение ядов, минералов, внутренностей животных. Нередко во время тренировок монахи получали серьезные травмы. Для их врачевания было разработано более трех тысяч рецептов, использующихся как для лечения видимых травм, так и для лечения «внутренних ран», полученных при неправильных занятиях энергетическими упражнениями цигун. Более того, рецепты составлялись в зависимости не только от характера повреждения, но даже от того времени суток, когда оно было получено. Последний, четвертый раздел – гражданские науки (вэнь) – предусматривал занятия каллиграфией, стихосложением, изучением классической литературы и живописи. До сих пор одной из высших похвал для шаолиньских монахов может служить определение: «человек, искушенный в четырех дисциплинах».
Фухэ
Шаолиньское ушу формировалось столетиями, благодаря целой плеяде выдающихся монахов-бойцов, навечно вписанных в историю Шаолиньского монастыря. Первым монахом-бойцом Шаолиньского монастыря китайская традиция называет Сэнтяо (480-560), подготовка которого была столь отменной, что он мог нанести удар ногой в прыжке выше собственного роста без всякого разбега. Монах-боец Фуху (898-670) «своим дыханием валил противника с ног, мог находиться в спокойном созерцании по десятку дней, а двигаясь, сбивал опоры у дома», согласно шаолиньских хроник.
Хунвэнь
Настоящей легендой Шаолиня был Цзюэюань. Он ушел из родных мест, из области Яньчжоу, лишь с одной целью – постичь тайны боевых искусств шаолиньских монахов. В течение нескольких лет он тренировался у лучшего инструктора монастыря по ушу – могучего, грозного, но удивительно мудрого и спокойного Хунвэня. Хунвэнь был на столько совершенен в своем развитии, что преподавал сразу четыре монастырские дисциплины: буддийское учение, медицинские знания, боевые искусства и гражданские науки. Отличался он неимоверной силой, редкой даже для тренированных бойцов.
Хунвэнь становился, широко расставив ноги, немного присев, клал себе на голову каменную плиту весом под 50 кг, а на каждое колено ставил еще по человеку и стоял таким образом, пока не сгорит огромная курительная свеча в рост человека. Хроника уважительно отмечала, что при этом «изо рта тяжелого дыхания не вырывалось, лицо не меняло свой цвет, а стоял он незыблемо, словно гора Тайшань». Вот к такому удивительному человеку и попадает молодой Цзюэюань. Он изучает комплекс «18 рук архатов», постигает основы буддийской медитации. Но чего-то не хватает ему в этом обучении, он чувствовал, что наставники чего-то недоговаривают, то ли действительно чего-то не знают. А может здесь сыграла свою роль своеобразная реклама Шаолиня как самого известного центра боевых искусств, в котором монахи обладают поистине мистическим искусством, в то время как реальность оказалась более серой? Так или иначе, Цзюэюань решает восстановить древнюю славу Шаолиньсы и разыскать некогда утраченные знания о высших секретах ушу. Он считает, что где-то в Китае, вероятнее всего в окрестных провинциях, еще должны жить бывшие монахи, владеющие истинными формами шаолиньского ушу. Влекомый постичь тайны ушу, Цзюэюань, получив благословение Хунвэня, отправился в путь.
Цзюэюань
В 1633 году судьба сводит его с мастером Ши Дянем (Ши Цзиньянем) – одним из величайших мастеров искусства боя с копьем, изогнутым мечом дао и кулачным бойцом. Два года изнурительных тренировок не прошли даром. Сам мастер сказал У Шу: он передал ему все, что знал, и, дав рекомендательные письма, отправил в странствия. Перед смертью Ши Дянь назвал лишь одного своего ученика, который воспринял от него школу – У Шу. Удивительно, но У Шу благодаря своим врожденным способностям и правильному настрою воспринял школу всего за два года. Даже по тем временам это был довольно короткий срок. Но юноша не успокаивается на этом. Вероятно, он чувствует, что своей жизнью выполняет особую миссию в развитии китайских боевых искусств. Тогда У Шу предпринимает то, что до него не удавалось никому. Он по очереди обучается в двух из трех крупнейших школ боя с копьем – кланов Ша и Ян. Как не силен был молодой У Шу во владении копьем, он прекрасно понимал, что этого еще недостаточно, чтобы считаться не то что мастером, но хотя бы человеком «высокого боевого мастерства».
По канонам того времени такой боец должен был владеть по крайней мере тремя-четырьмя видами оружия, причем обучение его проходило непременно под руководством носителей истинной традиции. Имена таких людей юноше были безусловно знакомы. Они произносились среди поклонников ушу с трепетом и уважением, иногда полушепотом, дабы великий мастер не подумал, что кто-то осмеливается невежливо считать его своим другом. Пока мастер сам не назовет ученика своим другом или братом, такое фамильярное отношение могло дорого обойтись невеже. Носители истинной традиции тогда, как, впрочем, и сейчас, были зачастую неуловимы. Их жизнь проходила в странствиях по Китаю, а за ними тянулся шлейф мифов и легенд.
Одним из таких замечательных и неуловимых мастеров считался Сян Юаньчи, живший в провинции Аньхой. Его семья переняла секреты «тайной передачи» владения парными изогнутыми мечами дао от представителя клана Ва – именно от тех Ва, которыми восхищался еще Юй Даю. Ходили слухи, что Сян Юаньчи остался единственным знатоком секретов клана Ва, к нему-то и поспешил У Шу. Увы, его постигло разочарование: мастер странствовал по Китаю, наставляя людей, правда не в ушу, а в конфуцианских канонах, и У Шу не застал его. Но судьба благоволит к страждущим. Однажды на берегу озера У Шу повстречал того, о ком столько слышал. Шел 1635 год, и У Шу было всего лишь 24 года. Мастер Сян сидел у озера, погрузившись в раздумья. Чистый, лучистый взгляд, спокойная улыбка, «покрытая инеем борода и чрезвычайно могучее тело» – вот что поразило молодого бойца.
В то время мастер Сян был уже глубоким стариком, но все еще не нашел достойного продолжателя. Любой последователь ушу в Китае знает, что секреты школы передаются лишь самому достойному из тех, кто повстречался на жизненном пути мастера, и иногда учителя годами искали тех, которые были способны воспринять «передачу сердца», не только технику ушу, но и душу учителя. Сян Юаньчи решил передать секреты боя с парными дао У Шу. «Длинным оружием ты владеешь блестяще, – объяснил мастер Сян юноше, – но короткое оружие еще не подвластно тебе. Когда твоя воля и ци проникнут в острие меча и пройдут по лезвию – вот только тогда можно считать, что сделан первый шаг к обучению». Прошло время, и учитель решил: все, что мог, он передал старательному У Шу. Однажды, через много лет, когда знание «войдет в кости» ученика, истина сама проявится в нем. Главное – посеять зерно в истинном сердце. Сян Юаньчи выполнил свою миссию – он передал школу и даже позволил описать ее основы У Шу в «Речитативе об искусстве парных мечей» («Шуандао Гэ»). С тяжелым сердцем уходил У Шу от Сян Юаньчи, понимая, что до настоящего мастерства во владении дао ему еще далеко, а дни великого мастера Сяна уже сочтены. Но он не знал, какое сокровище он уносит в душе. Ростку суждено было взойти через тридцать лет. Поблагодарив учителя, У Шу отправился по его рекомендации к мастеру Го Хуацзы, у которого изучал приемы с копьем клана Ма – одну из наиболее древних и эффективных школ, которой восхищался еще Ци Цзигуан.
У Шу неутомим в поисках подлинных учителей традиции. Он понимает, что истинное мастерство – это не просто филигранная техника, но состояние души. Каждый взмах мечом, каждый удар копьем, должны не столько «набивать руку», сколько приводить сердце в гармонию. Он овладевает техникой большого шеста, трезубца, поясного меча – «тайного оружия», который был столь гибок, что его можно было обмотать вокруг пояса и спрятать под широким кушаком. Всеобщее восхищение вызывали упражнения У Шу с некоторыми видами древнего и ту пору уже экзотического оружия типа «волчьей метлы» (лансянь). У Шу оставил потомкам труд всей своей жизни – комплексный и обширный трактат, который продемонстрировал не только его технические познания в ушу, но и владение классическим стилем, умение философски осмыслить боевые искусства. Это произведение У Шу писал около десяти лет, с 1678 по 1687 год, назвав его «Записки о рукопашном бое» («Шоуби лу»). Благодаря своему гению У Шу создает единую школу боя с копьем, парными прямыми и изогнутыми мечами, повторяя творческий подвиг Ци Цзигуана. Китайская традиция считает его самым крупным мастером боя с оружием эпох Мин и Цин, а она выбирает своих носителей безошибочно.
Два последних века принесли в китайскую культуру много изменений: это и ломка многих политических традиций, разрушение мистических и эзотерических школ, несколько крупнейших восстаний, переосмысление практически всех культурных стереотипов. Но в то же время это период бурного расцвета стилей, школ, направлений ушу. До XVIII века многие стили не имели своего названия и обобщенно назывались, например, просто «цюань» (кулак) или «чанцюань» (длинный кулак). Но при появлении все большего количества стилей и направлений ушу возникла необходимость разбивки их по группам. Разделение всех стилей на «Длинный кулак» и «Короткие удары» появилось едва ли не одновременно с формированием самих стилей ушу, приблизительно в XIV веке, и до сих пор многими мастерами считается хотя и самой простой, но при этом самой разумной схемой. К категории «Длинного кулака» относили те стили, в которых бой велся на дальней и средней дистанции, а при ударах руки и ноги выпрямлялись почти полностью. Эти стили характеризовались глубокими, растянутыми стойками, что было эффективно для боя на дальней дистанции. «Короткие удары» объединяли стили, в которых предпочтение отдавалось поединку на ближней дистанции, когда в момент удара рука оставалась согнутой, а удары ногами наносили не выше живота, чаще всего по ногам. Долгое время название «Чанцюань» было обобщающим термином для сотен непохожих стилей и направлений. Например, даже тайцзицюань первоначально назывался чанцюань. Лишь с XVIII века началась более подробная дифференциация стилей, у которых появились собственные названия. Тот же тайцзицюань обрел свое название лишь в конце XVIII века.
Еще одной системой классификации стало деление на внутренние и внешние направления ушу. Строгий перевод этих терминов будет означать: «внешняя семья», или вайцзяцюань, – «стили внешней семьи» и, соответственно, «внутренняя семья», или «нэйцзяцюань», – «стили внутренней семьи».
Традиционно к внутреннему направлению относят три основных стиля: тайцзицюань («Кулак Великого предела»), бачуачжан («Ладонь восьми триграмм») и синьицюань («Кулак формы и воли»), обладающие сложной теорией и базирующиеся на многообразных философских построениях о сущности вселенских трансформаций. Иногда к группе «внутренней семьи» причисляют стили ицюань («Кулак воли»), дачэнцюань («Стиль великого достижения»), люхэбафацюань («Стиль шести соответствий и восьми способов») и несколько других, хотя чисто внутренними признаются лишь первые три. Все остальные стили, в том числе и знаменитый шаолиньцюань, относят к внешним.
Еще одна классификация подразделяет все ушу на три больших направления: шаолиньское, уданское и эмейское. Все они возникли в святых местах, которые так или иначе связаны с многочисленными мифами о таинственных даосах или буддистах. Шаолиньское направление считается самым крупным и насчитывает свыше 360-ти основных стилей. Оно связано со знаменитым Шаолиньским монастырем, построенным в 495 году в северо-западной части уезда Дэнфэн провинции Хэнань, недалеко от священных гор Суншань, где якобы испокон веков селились маги и даосские небожители. Следует различать два понятия – «шаолиньцюань» и «шаолиньпай». Первое (дословно – «Шаолиньский кулак») – это стиль, который практиковался непосредственно в Шаолиньском монастыре, а также ряд стилей, которые выросли из монастырских комплексов, например, хунцюань («Красный кулак»), лоханьцюань («Кулак архатов»), мэйхуацюань («Кулак сливового цветка»), баоцюань («Взрывающийся кулак»). Когда-то эти комплексы под такими названиями были созданы шаолиньскими монахами, а затем путем доскональной проработки их техники переросли в самостоятельные стили. «Шаолиньпай» в отличие от «шаолиньцюань» – понятие более широкое, включающее в себя все стили, которые так или иначе, реально или легендарно, связывают свое происхождение с Шаолиньским монастырем.
Последнее направление, эмэйпай, возникло в горах Эмэй, которые располагаются в юго-западной части уезда Эмэй провинции Сычуань. В Эмэйских горах, с одной стороны, развивались чисто местные мистические школы ушу, а с другой стороны, в XVII веке сюда приходят боевые искусства, используемые для обучения в армии. Эти два потока – мистическо-внутренний и внешне-прикладной – сливаются, и на их пересечении складывается окончательный вид эмэйского направления ушу.
Еще одно разделение ушу, «южно-северное», возникло где-то в середине XVII века. Южными считались стили, практиковавшиеся к югу от Янцзы, северными, соответственно, – к северу. Основными представителями южной группы считались стили уданского направления, а северной – шаолиньского. Появился и другой тип разделения по северо-южным группам. Все стили, которыми занимались на юге Китая в провинциях Гуандун, Фуцзянь, Хунань, Чжэцзян и других, стали относить к «Южному кулаку» (наньцюань).
Ни одна из систем классификации не является буквальной, смысл их создания определен мифологическим характером китайской традиции. Они созданы для того, чтобы зафиксировать ушу как некий целостный механизм в пространстве культуры. За различными системами классификации ушу стоит твердое понимание того, что внутреннее тело ушу, безусловно, едино, и все стили – ветви этого единого ствола.
ГЛАВА 2
СТАНОВЛЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ШАОЛИНЬСКОГО УШУ
Шаолиньсы («Монастырь молодого леса») был основан в 495 году в горах Суньшань в уезде Дэнфэн на территории современной провинции Хэнань. Гора, на которой была построена обитель, чуть ниже по сравнению с другими горными пиками, и поэтому казалось, что лес, который окружал Шаолиньсы, чуть ниже, чем в других местах. Так возникло название этой легендарной обители.
Место для постройки монастыря было выбрано не случайно. Гора Суньшань считалась одним из священных горных пиков Китая, где жили бессмертные даосы и селились святые отшельники. Первоначально монастырь представлял собой лишь несколько деревянных построек. Основателем и первым настоятелем монастыря был буддийский монах и миссионер Бато, известный также под именем Фото (Будда То). Как и любой наставник, Бато стремился сделать монастырь чем-то исключительным, своеобразной жемчужиной китайского буддизма. Поэтому он тщательно подошел к отбору первых монахов и их обучению.
Первым оружием монахов становится их неразлучный спутник – монашеский посох, изготавливаемый обычно из твердого и тяжелого дерева. Как гласят шаолиньские архивы, первоначально все приемы были объединены в один комплекс, называемый «18 приемов архатов», включающий в себя несколько захватов, освобождение от них, удары кулаками, ладонями, подсечки и невысокие удары ногами. Легенды приписывают создание этого комплекса Бодхидхарме – человеку, чье имя вошло в историю китайских боевых искусств неразрывно с монастырем Шаолинь.
Согласно устным преданиям, в 520 году в Китай из Индии приходит 28-й патриарх буддизма Бодхидхарма, на китайский его имя транскрибировалось как Дамо. Он был сыном богатого индийского принца, однако решил оставить светскую жизнь и посвятить себя буддийскому учению. После долгих странствий по Китаю судьба приводит его в небольшой монастырь Шаолинь в горах Суншань. Дамо проповедовал, что целью буддизма является «прозреть сердце Будды», то есть реализовать Будду внутри себя. Стать Буддой можно было «здесь и сейчас» в акте непосредственного и интуитивного восприятия истины, свободно и полно входящей в незамутненный разум человека.
Именно отсюда берет свой смысл чайная церемония, пришедшая в XII веке из Китая в Японию вместе с чаньскими монахами. Через девять лет «созерцания стены» монахи прониклись уважением к силе духа Дамо и того учения, которое он проповедовал. От патриарха веяло такой глубокой духовностью, такой сокровенной тайной бытия, что послушники приняли учение сурового наставника как единственно верное.
Так ушу вошло в комплекс морально-нравственной и духовной подготовки монахов. Дамо конкретизировал то духовное учение, которым должны были обладать его последователи. Оно выражалось практическим требованием: «Два проникновения и четыре действия». «Два проникновения» – это два способа достижения просветления. Первый – достижение просветления путем внутреннего духовного развития и созерцания («духовное проникновение»), второй – путем совершения практических действий, то есть добрых дел («проникновение посредством действия»). Таким образом постулировалась неразрывная связь внешнего и внутреннего, физического и психического, видимого явления и его метафизического символа.
«Проникновение посредством действия» предусматривало четыре вида поступков – «четыре действия». Они включали воздаяние за зло, отсутствие мирских стремлений, служение Дхарме (буддийскому учению), следование судьбе. Принцип «воздаяния за зло» подсказал монахам тот путь, по которому шло слияние боевых искусств и некоторых постулатов чань-буддизма.
Во второй четверти VII века опытный воин Ван Шигунь поднял мятеж против императора Танской династии Ли Ши-миня. Ли Шиминю пришлось спасаться бегством. Скрываясь недалеко от Лояна, император обратился к монахам Шаолиньского монастыря за помощью.
И вот тринадцать вооруженных монахов решили защитить императора. Отряд возглавил один из лучших инструкторов Шаолиня Таньцзун, который обладал редким умением боя с палкой на коне. Передовой отряд Ван Шигуня, преследовавший Ли Шеминя, подошел к Шаолиньскому монастырю, и нападающие даже попытались поджечь обитель. Но тринадцать бойцов приняли тяжелый бой, нарушив буддийский запрет «непричинения вреда живому». Нападающие были разбиты, но самому Ван Шигуню удалось скрыться. Монахи устремились за ним в погоню и через сутки обнаружили его на дороге, ведущей в Лоян, в окружении отборных бойцов.
Завязался бой, охрана мятежника применяла мечи, копья, цепи; монахи же, благодаря великолепной подготовке, действуя лишь тяжелыми посохами, сумели не только разогнать охрану, но и схватить самого Ван Шигуня. Ли Шиминь вновь зашел на трон. Эти события стали, вероятно, поворотным событием в истории Шаолиньского монастыря, позволив ему превратиться в одну из самых богатых и знаменитых буддийских обителей.
Император не забыл услуги, оказанной ему шаолиньскими усэнами. Монастырю было пожаловано около 40 циней (250 га) земли, монахам было разрешено пить вино и есть мясо, хотя последним они не злоупотребляли, придерживаясь традиционных предписаний. В связи с разрешением монахам пить вино в народе даже возникла легенда, что именно шаолиньские бойцы создали стиль цзуйцюань («Пьяный кулак»). Шаолиньскому монастырю было позволено содержать особые монашеские войска (сэн-бин) в 500 человек, что было ярким символом того, что императорская власть вполне доверяет монахам.
Летописи с уважением отмечали, что «равных бойцов нет во всей Поднебесной». Теперь монахи занимались не только кулачным искусством и боем с палкой, но значительно разнообразили свой боевой арсенал, тренируясь вести бой на коне, в пешем строю, использовали изогнутые мечи с односторонней заточкой и даже армейские длинные копья.
Курс обучения состоял из четырех основных разделов. Первый – буддизм (фо) – представлял собой изучение основных буддийских уложений и канонов, основ медитативной практики и созерцания. Второй раздел – боевой (у) – включал в себя практику боевых искусств, методы поддержания физического здоровья. Третий раздел – медицинские знания (и) – включал в себя основы массажа, использование и составление лечебных бальзамов, отваров, мазей, применение ядов, минералов, внутренностей животных. Нередко во время тренировок монахи получали серьезные травмы. Для их врачевания было разработано более трех тысяч рецептов, использующихся как для лечения видимых травм, так и для лечения «внутренних ран», полученных при неправильных занятиях энергетическими упражнениями цигун. Более того, рецепты составлялись в зависимости не только от характера повреждения, но даже от того времени суток, когда оно было получено. Последний, четвертый раздел – гражданские науки (вэнь) – предусматривал занятия каллиграфией, стихосложением, изучением классической литературы и живописи. До сих пор одной из высших похвал для шаолиньских монахов может служить определение: «человек, искушенный в четырех дисциплинах».
Шаолиньское ушу формировалось столетиями, благодаря целой плеяде выдающихся монахов-бойцов, навечно вписанных в историю Шаолиньского монастыря. Первым монахом-бойцом Шаолиньского монастыря китайская традиция называет Сэнтяо (480-560), подготовка которого была столь отменной, что он мог нанести удар ногой в прыжке выше собственного роста без всякого разбега. Монах-боец Фуху (898-670) «своим дыханием валил противника с ног, мог находиться в спокойном созерцании по десятку дней, а двигаясь, сбивал опоры у дома», согласно шаолиньских хроник.
Настоящей легендой Шаолиня был Цзюэюань. Он ушел из родных мест, из области Яньчжоу, лишь с одной целью – постичь тайны боевых искусств шаолиньских монахов. В течение нескольких лет он тренировался у лучшего инструктора монастыря по ушу – могучего, грозного, но удивительно мудрого и спокойного Хунвэня. Хунвэнь был на столько совершенен в своем развитии, что преподавал сразу четыре монастырские дисциплины: буддийское учение, медицинские знания, боевые искусства и гражданские науки. Отличался он неимоверной силой, редкой даже для тренированных бойцов.
Хунвэнь становился, широко расставив ноги, немного присев, клал себе на голову каменную плиту весом под 50 кг, а на каждое колено ставил еще по человеку и стоял таким образом, пока не сгорит огромная курительная свеча в рост человека. Хроника уважительно отмечала, что при этом «изо рта тяжелого дыхания не вырывалось, лицо не меняло свой цвет, а стоял он незыблемо, словно гора Тайшань». Вот к такому удивительному человеку и попадает молодой Цзюэюань. Он изучает комплекс «18 рук архатов», постигает основы буддийской медитации. Но чего-то не хватает ему в этом обучении, он чувствовал, что наставники чего-то недоговаривают, то ли действительно чего-то не знают. А может здесь сыграла свою роль своеобразная реклама Шаолиня как самого известного центра боевых искусств, в котором монахи обладают поистине мистическим искусством, в то время как реальность оказалась более серой? Так или иначе, Цзюэюань решает восстановить древнюю славу Шаолиньсы и разыскать некогда утраченные знания о высших секретах ушу. Он считает, что где-то в Китае, вероятнее всего в окрестных провинциях, еще должны жить бывшие монахи, владеющие истинными формами шаолиньского ушу. Влекомый постичь тайны ушу, Цзюэюань, получив благословение Хунвэня, отправился в путь.