Как выглядит демократия вблизи.
«Повседневная жизнь демократии – зрелище, не вызывающее благоговейного трепета: бесконечные препирательства, мелочные амбиции, риторика, призванная что-то затушевать или ввести кого-то в заблуждение, сомнительные связи власти и денег, законы, даже не претендующие на справедливость, политика, закрепляющая привилегии. Особенно мучительно все это переживают люди, которые идеализировали демократию в борьбе с авторитарным гнетом, для которых демократия была потерянным раем. Когда рай претворяется в повседневную жизнь, наступает разочарование. Так возникает искушение одним махом поправить дело: прекратить пререкания, заменить политику администрированием, анархию – дисциплиной, действовать рационально – это искушение авторитаризма» (Пшеворский 1999: 137).
Пока власть решает задачи постреволюционной стабилизации, постоянно присутствует угроза установления авторитарного режима. У власти всегда есть поводы и соблазны применить методы, не вписывающиеся в нормы демократии, особенно если они не были усвоены и освящены институциональной практикой. В период революции с нормами демократии мало кто считается.
Осенью 1994 года опять заявила о себе экономика, вновь вынудив правительство начать борьбу с инфляцией и прекратить уступки различным группам давления. В итоге в 1995 году, впервые с 1986 года, федеральный бюджет был исполнен почти на 100%. Правда, при этом пришлось пережить и казначейские обязательства (КО), и казначейские налоговые освобождения (КНО), другие денежные суррогаты и, наконец, раскручивание пирамиды ГКО, операцию «кредиты в обмен на акции», закончившуюся в 1997 году залоговыми аукционами. Все это дало дополнительные возможности для наживы, коррупции и воровства. Именно этой дорогой ценой инфляция с третьей попытки была преодолена, а финансовая стабилизация достигнута.
Однако, как и в 1993 году, политические последствия не замедлили сказаться уже на парламентских выборах осени 1995 года. На этот раз большинство голосов набрали коммунисты. «Демократический выбор России» (ДВР) – партия Гайдара – не получил даже 5% голосов и, как следствие, не прошел в Думу.
«Будущий президент» Геннадий Зюганов на Давосском форуме в январе 1996 года.
В конце января 1996 года я был самым высокопоставленным представителем правительства России на Давосском форуме. Чубайс там тоже был, но после отставки, в которую его отправил Б. Ельцин со словами, ставшими знаменитыми: «Во всем виноват Чубайс». На аэродроме в Цюрихе нас, как водится, встречал посол. Меня с извинениями посадили в автобус с другими членами делегации, а автомобиль посла, как выяснилось, предоставили Г. А. Зюганову. Он был победителем, главным героем Давоса-96. Не только российские дипломаты, но и западные бизнесмены и политики воспринимали его как наиболее вероятного победителя и в президентской гонке, которая уже началась. В. Гусинский устроил в его честь ужин, на котором присутствовала вся мировая элита. Один из деятелей Республиканской партии США (у власти тогда были демократы) лебезил перед Зюгановым, обещая золотые горы после того, как на выборах победят республиканцы. Геннадий Андреевич сказал ему: вы нам помогайте, давайте денег. «У нас с вами одна задача – победить демократов». Он тогда мог позволить себе быть остроумным.
Тогда же на моих глазах в баре «Сан-Стар-Парк-Отель» Б. Березовский и А. Чубайс начали переговоры о создании коалиции олигархов и реформаторов для поддержки на выборах президента Ельцина, которая и привела его к победе.
В то время рейтинг Ельцина опустился до 2%. Победа Зюганова казалась неотвратимой.
Снова берем три группы игроков: население – коммунисты (партия ностальгии) – «демократы» (коалиция «Ельцин-реформаторы-бизнес»). Население на парламентских выборах выразило протест против власти «дерьмократов». Однако, как только народ осознал, что протестное голосование может привести к власти коммунистов, я полагаю, многие всерьез задумались. На президентских выборах Зюганов получил бы существенно меньше голосов, чем КПРФ на выборах думских, – независимо от хода избирательной кампании. В подобной ситуации шанс получили третьи лица: об этом говорят голоса, поданные в поддержку генерала Лебедя в первом туре выборов. Но это мое мнение, основанное на элементарных логических рассуждениях. Как это оказалось бы на деле, не знает никто.
КПРФ, несмотря на очевидные успехи, развить их не смогла. Партия располагала меньшими финансовыми ресурсами, нежели проводивший приватизацию Ельцин. Административным ресурсом коммунисты также не обладали, к тому же он тогда и не играл особенной роли. Оппоненты КПРФ опасались, что если Зюганову удастся набрать еще 5–6% голосов, то произойдет реставрация старого режима: получив власть, коммунисты, как и в прошлый раз, отвернутся от демократии, что приведет к отмене следующих выборов. Опасность, быть может, переоценивалась, но риск был действительно велик.
У коалиции, условно говоря, демократов, а точнее, правившей тогда элиты, было три варианта действий:
1) согласиться с любыми результатами выборов в надежде на то, что коммунисты, придя к власти, будут соблюдать нормы демократии. Вероятность такого исхода оценивалась весьма низко;
2) отменить выборы и распустить парламент, тем самым во второй раз за два года осуществив государственный переворот. При этом революция в России уже закончилась, Конституцию готовили сами демократы и потому реакция общества могла быть еще более отрицательной: подобные действия объяснялись бы желанием удержать власть вопреки мнению большинства избирателей. Этот вариант предлагался группой Коржакова–Барсукова– Сосковца;
3) организовать кампанию Ельцина с применением самых современных политтехнологий, использовать все средства внушения избирателям «правильных» идей, дабы они проголосовали как следует – «сердцем», потратить сколько угодно денег, но не допустить коммунистов к власти.
Худшим вариантом для российской демократии был второй. Еще один государственный переворот – это уже привычка, свидетельствующая о том, что партия власти никогда эту самую власть не уступит. Известно, что Ельцина удержали от этого шага в самый последний момент, накануне депутатов уже не пустили один раз в Думу.
Вариант со свободными выборами и последующим приходом коммунистов к власти многие даже сейчас считают предпочтительным – демократические принципы прежде всего. Бывший коммунист Квасьневский стал президентом Польши, и это не помешало либералам победить на следующих парламентских выборах. Возможно, и у нас случилось бы то же и мы не знали бы всех последствий «голосования сердцем».
Я думаю, что к такого рода заключениям можно прийти только апостериори, не зная всех итогов возможного развития событий при первом из вариантов, бывших в распоряжении Ельцина. Вряд ли Россия пошла бы по пути освободившейся от коммунистического бремени Польши. Никто из политических игроков не доверял своим оппонентам и не верил, что нормы молодой российской демократии будут соблюдаться.
Если оценить эти варианты в соответствии со своеобразной шкалой успеха и вероятности осуществления, то лучшим для демократии и продолжения реформ был все же третий, реализованный на практике вариант. С привлечением политтехнологий и шоу-бизнеса, с коробками из-под ксерокса, с единодушным отказом всей либеральной прессы от какой-либо критики в адрес власти.
Известно, что толпа легко поддается внушению. Известно, что в современном обществе вся масса избирателей может быть обращена в толпу (Московичи 1996: 13). К тому же власть, не допуская явных нарушений закона, может манипулировать избирательной кампанией за счет тотального доступа к СМИ, снятия неугодных кандидатов и других возможностей влияния на электорат. Демократические нормы зачастую приносятся в жертву благородным (по мнению власти) целям. Именно такая управляемая демократия и установилась в России во время президентских выборов 1996 года. Я думаю, тогда это был лучший выбор из упомянутых трех вариантов: противопоставлять ему надо не идеальную демократию или протодемократию революционного периода, но именно оставшиеся два вариантов развития событий.
Победа коммунистов означала бы несомненное поражение реформ, пересмотр их итогов, откат на неопределенное время назад, даже если бы КПРФ согласилась сохранить институт свободных выборов. Государственный переворот – трагедия, возможно навсегда перечеркнувшая бы демократические перспективы России.
Как альтернатива государственному перевороту управляемая демократия – шаг вперед, но шаг, влекущий за собой риск злоупотреблений властью и угрозу для будущего демократии.
Реформаторы и олигархи
Первое время после выборов в рядах победителей царила эйфория. Ельцин заявил, что хотел бы сохранить свой боеспособный штаб. Чубайс, недавно обвиненный во всех грехах, был назначен главой Администрации Президента РФ.
Вскоре ситуация осложнилась, Ельцин заболел уже между двумя турами и осенью 1996 года объявил, что ему предстоит операция на сердце. Одновременно приходилось считаться с тем, что в Думе доминировало левое большинство, а избирательная кампания, которую на самом деле профинансировали не столько олигархи, сколько само государство, обошлась слишком дорого. Бюджет погряз в глубокой трясине обязательств по ГКО, и для выхода из кризиса требовалось по меньшей мере три года жесточайшей финансовой политики. Правительство между тем оказалось явно слабее состава 1995 года и без президента ни на что решиться не могло. Главное же – распалась коалиция реформаторов и олигархов.
Посмотрим на основных игроков обновленной элиты. Парламент после выборов потерял прежнее влияние, группа силовиков во главе с Коржаковым потерпела поражение. В составе элиты можно выделить три группы:
1) реформаторы во главе с А. Чубайсом и Б. Немцовым, пришедшими в правительство, чтобы использовать победу на выборах для продвижения реформ. Их главный ресурс – влияние на Ельцина и властные полномочия занимаемых постов;
2) олигархи, «семибанкирщина», главный интерес которых состоял в получении в качестве компенсации за поддержку президента на выборах лакомых кусков государственной собственности или контроля над финансовыми потоками, а также во влиянии на политику государства. Реформы им были не слишком нужны;
3) лидеры – так я условно назову группу лиц высшего ранга, которые, собственно, и принимали политические решения: президент и его ближайшие советники. Премьер-министр Черномырдин был, думаю, уязвлен тем, что в марте 1997 года заместителями ему назначили «комиссаров реформ» – Чубайса и Немцова.
Олигархи в общем получили обещанное, хотя, на мой взгляд, могли бы удовлетвориться и тем, что сохранили у власти президента – противника коммунистов, поборника реформ и демократии, президента, при котором крупный бизнес спокойно процветал. В результате Березовский получил ОРТ и «Сибнефть», Гусинский – кредит на развитие НТВ от «Газпрома», Ходорковский – ЮКОС, Потанин – «Норильский никель». Между олигархами началась конкуренция, интересы Потанина, с одной стороны, и Березовского и Гусинского – с другой, разошлись. В то время их влияние на политику было максимально высоким: их позиции нельзя было критиковать публично, разве что на страницах коммунистической прессы. ОРТ и НТВ стали средствами манипулирования общественным мнением в интересах их хозяев.
Против этого, задолго до путинского «равноудаления», выступили реформаторы: Чубайс решился продать компанию «Связьинвест» согласно существующим правилам. Правда, досталась компания союзнику Чубайса В. Потанину. Гусинский, другой претендент, чувствовавший себя обделенным, признал: да, все было по правилам, однако «мы так не договаривались».
Началась информационная война, прежде всего вокруг гонорара за книгу о российской приватизации, которую писали Чубайс и его коллеги, гонорара на сумму 400 тыс. долларов. Напомню, за «Связьинвест» предлагали 1700 млн. долларов. Реформаторы проиграли – прежде всего потому, что политические лидеры не встали на их защиту. Они считали, что реальная политика должна считаться со своеобразием становления российского крупного бизнеса. Чубайс ушел из правительства, а Березовский занял место заместителя секретаря Совета безопасности.
Какое отношение «разборки» в коридорах власти имеют к становлению российской демократии? Самое прямое! Вся страна наблюдала за происходящим, и уважения со стороны простых граждан ни к власти, ни к бизнесу от этого не прибавлялось. Более того, росла уверенность бóльшей части общества в том, что его обманули, что государственная политика делается малым числом людей в корыстных целях, а страна, граждане остаются вне пределов их интересов. Кому нужна такая демократия? Между тем это была демократия, только уже управляемая. Коалиция реформаторов и бизнеса, которая действительно могла бы способствовать развитию страны, развалилась. Победа на президентских выборах не придала импульса демократическому развитию. Реформы были остановлены.
Затем на первый план снова вышло противостояние президента и парламента. В марте 1998 года Ельцин отправил в отставку правительство, сменив Черномырдина на С. Кириенко. Дума утвердила последнего только под угрозой роспуска. В августе грянул жесточайший финансовый кризис, Кириенко также отправили в отставку. Теперь уже стало ясно, что Ельцину придется идти на уступки коммунистам: компромиссом стало назначение премьер-министром Е. Примакова.
Примаков принадлежал к иной генерации политиков. В нем видели альтернативу Ельцину на приближающихся президентских выборах. Примаков уже успел продемонстрировать свое отрицательное отношение к олигархам и бизнесменам, приближенным к высшим эшелонам власти. Как ни относиться к взглядам Примакова, его позиция, несомненно, находила поддержку в самых широких кругах населения. Генеральный прокурор Ю. Скуратов при явной поддержке нового премьера начал расследование против Березовского. Однако столь откровенное нападение оказалось поспешным: окружение президента, в свою очередь, перешло в атаку. Итогом стала акция против Скуратова – фильм о его любовных похождениях и драма с его увольнением. В результате в оппозиции к президенту оказался ряд сенаторов, т. е. губернаторов, среди которых было немало коммунистов, победивших на региональных выборах 1995—1996 годов. Наконец, отставка Примакова обозначила очевидную проблему: конфликт в элите и обществе снова грозил стать неразрешимым.
Политическая стабилизация, начавшаяся еще в 1993 году, успеха не имела. На приближающихся парламентских и президентских выборах маячила смена режима, политической элиты и общего курса, который парадоксальным образом все еще считался курсом рыночных реформ и демократии.
Вскоре ситуация осложнилась, Ельцин заболел уже между двумя турами и осенью 1996 года объявил, что ему предстоит операция на сердце. Одновременно приходилось считаться с тем, что в Думе доминировало левое большинство, а избирательная кампания, которую на самом деле профинансировали не столько олигархи, сколько само государство, обошлась слишком дорого. Бюджет погряз в глубокой трясине обязательств по ГКО, и для выхода из кризиса требовалось по меньшей мере три года жесточайшей финансовой политики. Правительство между тем оказалось явно слабее состава 1995 года и без президента ни на что решиться не могло. Главное же – распалась коалиция реформаторов и олигархов.
Посмотрим на основных игроков обновленной элиты. Парламент после выборов потерял прежнее влияние, группа силовиков во главе с Коржаковым потерпела поражение. В составе элиты можно выделить три группы:
1) реформаторы во главе с А. Чубайсом и Б. Немцовым, пришедшими в правительство, чтобы использовать победу на выборах для продвижения реформ. Их главный ресурс – влияние на Ельцина и властные полномочия занимаемых постов;
2) олигархи, «семибанкирщина», главный интерес которых состоял в получении в качестве компенсации за поддержку президента на выборах лакомых кусков государственной собственности или контроля над финансовыми потоками, а также во влиянии на политику государства. Реформы им были не слишком нужны;
3) лидеры – так я условно назову группу лиц высшего ранга, которые, собственно, и принимали политические решения: президент и его ближайшие советники. Премьер-министр Черномырдин был, думаю, уязвлен тем, что в марте 1997 года заместителями ему назначили «комиссаров реформ» – Чубайса и Немцова.
Олигархи в общем получили обещанное, хотя, на мой взгляд, могли бы удовлетвориться и тем, что сохранили у власти президента – противника коммунистов, поборника реформ и демократии, президента, при котором крупный бизнес спокойно процветал. В результате Березовский получил ОРТ и «Сибнефть», Гусинский – кредит на развитие НТВ от «Газпрома», Ходорковский – ЮКОС, Потанин – «Норильский никель». Между олигархами началась конкуренция, интересы Потанина, с одной стороны, и Березовского и Гусинского – с другой, разошлись. В то время их влияние на политику было максимально высоким: их позиции нельзя было критиковать публично, разве что на страницах коммунистической прессы. ОРТ и НТВ стали средствами манипулирования общественным мнением в интересах их хозяев.
Против этого, задолго до путинского «равноудаления», выступили реформаторы: Чубайс решился продать компанию «Связьинвест» согласно существующим правилам. Правда, досталась компания союзнику Чубайса В. Потанину. Гусинский, другой претендент, чувствовавший себя обделенным, признал: да, все было по правилам, однако «мы так не договаривались».
Началась информационная война, прежде всего вокруг гонорара за книгу о российской приватизации, которую писали Чубайс и его коллеги, гонорара на сумму 400 тыс. долларов. Напомню, за «Связьинвест» предлагали 1700 млн. долларов. Реформаторы проиграли – прежде всего потому, что политические лидеры не встали на их защиту. Они считали, что реальная политика должна считаться со своеобразием становления российского крупного бизнеса. Чубайс ушел из правительства, а Березовский занял место заместителя секретаря Совета безопасности.
Какое отношение «разборки» в коридорах власти имеют к становлению российской демократии? Самое прямое! Вся страна наблюдала за происходящим, и уважения со стороны простых граждан ни к власти, ни к бизнесу от этого не прибавлялось. Более того, росла уверенность бóльшей части общества в том, что его обманули, что государственная политика делается малым числом людей в корыстных целях, а страна, граждане остаются вне пределов их интересов. Кому нужна такая демократия? Между тем это была демократия, только уже управляемая. Коалиция реформаторов и бизнеса, которая действительно могла бы способствовать развитию страны, развалилась. Победа на президентских выборах не придала импульса демократическому развитию. Реформы были остановлены.
Затем на первый план снова вышло противостояние президента и парламента. В марте 1998 года Ельцин отправил в отставку правительство, сменив Черномырдина на С. Кириенко. Дума утвердила последнего только под угрозой роспуска. В августе грянул жесточайший финансовый кризис, Кириенко также отправили в отставку. Теперь уже стало ясно, что Ельцину придется идти на уступки коммунистам: компромиссом стало назначение премьер-министром Е. Примакова.
Примаков принадлежал к иной генерации политиков. В нем видели альтернативу Ельцину на приближающихся президентских выборах. Примаков уже успел продемонстрировать свое отрицательное отношение к олигархам и бизнесменам, приближенным к высшим эшелонам власти. Как ни относиться к взглядам Примакова, его позиция, несомненно, находила поддержку в самых широких кругах населения. Генеральный прокурор Ю. Скуратов при явной поддержке нового премьера начал расследование против Березовского. Однако столь откровенное нападение оказалось поспешным: окружение президента, в свою очередь, перешло в атаку. Итогом стала акция против Скуратова – фильм о его любовных похождениях и драма с его увольнением. В результате в оппозиции к президенту оказался ряд сенаторов, т. е. губернаторов, среди которых было немало коммунистов, победивших на региональных выборах 1995—1996 годов. Наконец, отставка Примакова обозначила очевидную проблему: конфликт в элите и обществе снова грозил стать неразрешимым.
Политическая стабилизация, начавшаяся еще в 1993 году, успеха не имела. На приближающихся парламентских и президентских выборах маячила смена режима, политической элиты и общего курса, который парадоксальным образом все еще считался курсом рыночных реформ и демократии.
Часть II
Настоящее
Глава 6
Путинский этап
Владимир Путин стал президентом в чрезвычайно сложное и в то же время весьма благоприятное для него время. Страна устала от больного президента, от дергавших за ниточки кукловодов-олигархов, от бессильных попыток реформ, воспринимавшихся уже как угроза национальному благосостоянию. Люди хотели перемен, и они должны были наступить. Казалось очевидным, что на выборах 2000 года Ельцин выдвигать свою кандидатуру уже не будет: и Конституция, и здоровье этого сделать не позволяли.
6. 1. Смена вех. Новый триумф управляемой демократии
Накануне парламентских выборов 1999 года складывалась принципиально новая политическая обстановка. Финансовый кризис 1998 года смел реформаторов с политической сцены, обозначил поражение их общего курса. Оживление в экономике, начавшееся после кризиса, считалось заслугой единственно Евгения Примакова.
Коммунисты на предстоящих выборах могли рассчитывать по меньшей мере на сохранение позиций: они ничем не провинились перед своим электоратом.
На первое место выдвигалась левоцентристская коалиция региональных лидеров от Ю. Лужкова и В. Яковлева до М. Шаймиева и части федеральной бюрократии, ориентированной на Примакова, – будущий блок «Отечество – Вся Россия» (ОВР).
Правящая элита – лидеры и олигархи в несколько обновленном составе (появились новые фигуры – А. Волошин, О. Дерипаска, Р. Абрамович, П. Бородин; В. Гусинский же взял сторону ОВР) – оказались перед угрозой полного поражения и утраты всех позиций, некоторым из них это обещало даже уголовные преследования. Они не могли позволить себе отдать власть. Нужна была новая мобилизация, но уже без разбиения политического спектра на два противостоящих друг другу лагеря, как это случилось в 1996 году. Элите надлежало: 1) выдвинуть достойного преемника Ельцину; 2) создать политическую организацию, способную успешно выступить на думских выборах; 3) провести предвыборную кампанию, в ходе которой добиться продвижения своих кандидатов и дискредитации оппонентов, главным из которых оказался ОВР; 4) сконцентрировать необходимые финансовые и административные ресурсы.
Для решения этих задач вновь были пущены в ход методы управляемой демократии. Подходящего кандидата в президенты подобрали не сразу: в деле фигурировали и Сергей Степашин, и Николай Аксененко, и, наконец, Владимир Путин, занимавший тогда пост директора ФСБ. Политическая организация «Единство» была создана практически на пустом месте, с расчетом на актив федеральных и местных властей, всегда склонных поддержать партию власти. Реформаторы, не без труда объединившиеся в Союз правых сил (СПС), рассматривались как союзники. Они и в самом деле, из идейных и прочих соображений, не были заинтересованы в победе ОВР и коммунистов. Средства массовой информации, прежде всего первый и второй каналы телевидения, начали информационную войну против Лужкова и Примакова. Лужков понял, что его ждут разоблачения, экономические и политические потери, и отказался от собственных президентских амбиций. То же следом за ним сделал и Примаков – после нескольких сеансов телевизионной терапии с Сергеем Доренко. Лозунг правых «Путина – в президенты, Кириенко – в Думу» также имел успех. Деньги на все это нашлись прежде всего в государственных монополиях.
Я не смогу описать эту кампанию в деталях. Важен результат: несмотря на некоторое ощущение нечистоплотности проделанной работы, поставленные цели были полностью достигнуты. Помог и сам Путин, его решительность в операциях против чеченских сепаратистов в Дагестане и знаменитое «мочить в сортире» сыграли не последнюю роль. Избиратели с восторгом приняли нового лидера – молодого, умного, энергичного и в то же время простого, похожего на всех, выгодно отличавшегося от первого российского президента, проводившего время на даче за «работой с документами». Маневр с отставкой Ельцина перед миллениумом, трогательная прощальная речь, заявление, что Путин наконец сможет сплотить народ и преодолеть конфликт революционной эпохи, досрочная передача власти преемнику накануне выборов были завершающим аккордом блестящей операции.
Управляемая демократия еще раз продемонстрировала свою высокую эффективность и придала уверенность власть предержащим в том, что они и впредь могут рассчитывать на этот инструмент. При этом как мнение избирателей, так и содержание политических программ борющихся за власть партий не являются существенным аргументом. Важно иметь в распоряжении команду хороших политтехнологов и пиарщиков, не брезгующих никакими средствами, много денег и, главное, власть. Отдавать власть глупо. Смена президента произошла законно, в срок, чего еще нужно? Впрочем, с этими событиями произошла и смена политических вех современной российской истории.
Коммунисты на предстоящих выборах могли рассчитывать по меньшей мере на сохранение позиций: они ничем не провинились перед своим электоратом.
На первое место выдвигалась левоцентристская коалиция региональных лидеров от Ю. Лужкова и В. Яковлева до М. Шаймиева и части федеральной бюрократии, ориентированной на Примакова, – будущий блок «Отечество – Вся Россия» (ОВР).
Правящая элита – лидеры и олигархи в несколько обновленном составе (появились новые фигуры – А. Волошин, О. Дерипаска, Р. Абрамович, П. Бородин; В. Гусинский же взял сторону ОВР) – оказались перед угрозой полного поражения и утраты всех позиций, некоторым из них это обещало даже уголовные преследования. Они не могли позволить себе отдать власть. Нужна была новая мобилизация, но уже без разбиения политического спектра на два противостоящих друг другу лагеря, как это случилось в 1996 году. Элите надлежало: 1) выдвинуть достойного преемника Ельцину; 2) создать политическую организацию, способную успешно выступить на думских выборах; 3) провести предвыборную кампанию, в ходе которой добиться продвижения своих кандидатов и дискредитации оппонентов, главным из которых оказался ОВР; 4) сконцентрировать необходимые финансовые и административные ресурсы.
Для решения этих задач вновь были пущены в ход методы управляемой демократии. Подходящего кандидата в президенты подобрали не сразу: в деле фигурировали и Сергей Степашин, и Николай Аксененко, и, наконец, Владимир Путин, занимавший тогда пост директора ФСБ. Политическая организация «Единство» была создана практически на пустом месте, с расчетом на актив федеральных и местных властей, всегда склонных поддержать партию власти. Реформаторы, не без труда объединившиеся в Союз правых сил (СПС), рассматривались как союзники. Они и в самом деле, из идейных и прочих соображений, не были заинтересованы в победе ОВР и коммунистов. Средства массовой информации, прежде всего первый и второй каналы телевидения, начали информационную войну против Лужкова и Примакова. Лужков понял, что его ждут разоблачения, экономические и политические потери, и отказался от собственных президентских амбиций. То же следом за ним сделал и Примаков – после нескольких сеансов телевизионной терапии с Сергеем Доренко. Лозунг правых «Путина – в президенты, Кириенко – в Думу» также имел успех. Деньги на все это нашлись прежде всего в государственных монополиях.
Я не смогу описать эту кампанию в деталях. Важен результат: несмотря на некоторое ощущение нечистоплотности проделанной работы, поставленные цели были полностью достигнуты. Помог и сам Путин, его решительность в операциях против чеченских сепаратистов в Дагестане и знаменитое «мочить в сортире» сыграли не последнюю роль. Избиратели с восторгом приняли нового лидера – молодого, умного, энергичного и в то же время простого, похожего на всех, выгодно отличавшегося от первого российского президента, проводившего время на даче за «работой с документами». Маневр с отставкой Ельцина перед миллениумом, трогательная прощальная речь, заявление, что Путин наконец сможет сплотить народ и преодолеть конфликт революционной эпохи, досрочная передача власти преемнику накануне выборов были завершающим аккордом блестящей операции.
Управляемая демократия еще раз продемонстрировала свою высокую эффективность и придала уверенность власть предержащим в том, что они и впредь могут рассчитывать на этот инструмент. При этом как мнение избирателей, так и содержание политических программ борющихся за власть партий не являются существенным аргументом. Важно иметь в распоряжении команду хороших политтехнологов и пиарщиков, не брезгующих никакими средствами, много денег и, главное, власть. Отдавать власть глупо. Смена президента произошла законно, в срок, чего еще нужно? Впрочем, с этими событиями произошла и смена политических вех современной российской истории.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента