Страница:
– Молчу, – промямлила я, залпом осушила стакан. – Все.
Рик расплатился, мы вернулись в его машину. На лобовом стекле красовались две квитанции. Он спокойно снял их, закинул в бардачок. Я снова свернулась калачиком на сиденье и задремала. Как любит повторять одна моя замечательная подружка: «После сытного обеда полагается поспать, чтобы жиром не заплыть». Да и события сказались. Та еще нервотрепка. Психика-то не железная.
Пробудилась уже на закате в уже знакомой кровати. Обернулась. Рика рядом не обнаружилось, в комнате тоже. Я осторожно сползла на пол и отправилась искать хозяина, благо комнат немного. Нашелся он все в той же библиотеке за чтением. Мокрые волосы блестели в желтоватых лучах заходящего солнца. Яркий, сильный, гибкий, опасный. Нет, не так. Сдержанно опасный. Я замерла на пороге, завороженная этой картиной. Как же он не похож на других мужчин!
Рик оторвался и взглянул на меня. Подумала, что не разбудил, а просто донес из машины до постели через лес. По спине пробежала волна удовольствия. Гормоны снова выползли на поверхность. Вспомнился утренний поцелуй. Захотелось оказаться в его объятиях, узнать, почувствовать, каково это. Дыхание участилось, стало глубже. Панк не отрываясь, напряженно изучал меня.
– Смотри, твой домашний питомец проснулся!
Я подпрыгнула от неожиданности. У противоположного столу окна стоял брюнетистый Косичка и презрительно на меня косился. Недолго думая дошла до дивана, вытащила из каминной подставки увесистую кочергу и, перехватив двумя руками, зашвырнула ею в паршивого козла. Железка вылетела в окно, благо оно было открыто. Зато брюнет попер на меня, плюясь слюной и скалясь. Я ухватилась за щипцы. Ну, может, и не убью, но покалечу точно, а если не покалечу, так хоть нервы потреплю. Согласна, подобное поведение никак не вяжется с образом умной женщины. Только вот некое чутье упорно подсказывало, что Рик-то в обиду не даст. И абсолютно верно подсказывало.
– Арон, не подходи к ней.
У Косички тоже оказалось идиотское имя.
– Лена, уйди в комнату.
Спрятала щипцы за спину и послушно направилась к выходу. В спину мне зарычали. Я развернулась, метнула оружие в сторону инородного звука и – мама моя! – попала, прям по затылку. В комнате повисла тишина. Мне всегда казалось, что треснуть этих сильных и шустрых нельзя. Ан нет. Если не целиться и действовать наобум, можно. Косичка медленно развернулся ко мне, метая глазищами серпы и молоты. Рик встал из-за стола. Я пискнула и пустилась наутек.
Только прижавшись к двери в спальне, поняла, что по большому счету никто не гнался, облегченно выдохнула, дошла до кровати, разулась, забралась под покрывало и потихоньку снова провалилась в дрему. Стресс сказывался на организме сильнее, чем я рассчитывала.
Талию обняли чьи-то руки, прижав к сильному крепкому телу. Затылка коснулся нежный поцелуй, потом такой же – чувствительного места за ухом. Я протяжно вздохнула. Горячая ладонь накрыла живот и медленно спустилась вниз, под резинку спортивных брюк. Непроизвольно застонала, выгибаясь навстречу его рукам. Ласковый поцелуй достался виску. Вторая ладонь забралась под майку и прошлась по груди. Я пожалела о наличии на себе такого ужасного предмета одежды, как лифчик. Поерзала, придвигаясь ближе к источнику наслаждения. Эрик рывком перевернул меня на спину. Я окончательно проснулась, подняла веки и оказалась во власти серо-желтых глаз. Панк внимательно наблюдал за реакцией на свои действия. Повинуясь некоему внутреннему чутью, я подавила желание притянуть его ближе, тем самым заставляя продолжить начатое, и просто лежала, внимательно изучая знакомые черты.
– У тебя нос кривой, – прошептала я. – Тебе его ломали, да? Раза три?
Он не ответил. Только склонился и снова поцеловал. Я окунулась с головой в восхитительные ощущения. Теплые пальцы блуждали по животу и груди. Он стянул с меня майку, я повиновалась каждому действию, стараясь предугадать. Рик снова поцеловал за ухом, прошелся губами по шее, зацепив то ли намеренно, то ли нет нежную кожу зубами. Я вздрогнула и застонала. Спустился к груди, не спеша избавляться от уже ненавистного мне женского кружевного предмета одежды.
Где-то у изголовья задребезжал телефон. Мужчина недовольно зарычал, но игнорировать звонящего не стал. Сел, не отнимая от моего живота теплой ладони, достал телефон, нажал соединение.
– Да?.. Нет… Я понял… Сейчас буду.
Отложил трубку, спрыгнул с кровати и направился к выходу.
– Ри-ик! Я с тобой!
И почему это нисколько не удивлена, что он просто молча встал и пошел? Соскочила следом, запутавшись в простынях и едва не рухнув на пол, ухватила в руки балетки и галопом понеслась из комнаты. Панк без лишних слов поднял меня на руки и вылетел во входную дверь. На улице стояла ночь. Немного надкусанная луна освещала землю. Где-то в вышине золотыми буквами маячил текст от Инферно. Сейчас абсолютно не хотелось читать выдумки полоумной женщины. Вместо этого занялась пристальным изучением Рика. Он хмурился. Мышцы перекатывались под кожей, подчиняясь воле своего хозяина. Тело, работая слаженным механизмом, несло его и меня вперед, через ночной лес. Теплые руки крепко сжимали ношу. Сам собой из моих уст вырвался вопрос:
– А в книжках написано, что вы холодные.
Он усмехнулся.
– Как ты себе это представляешь? Чисто физически.
Я пожала плечами.
– Это не я придумывала. Я просто читала.
Рик не ответил. Мы вновь оказались на стоянке. На этот раз он опустил меня рядом с машиной. Мелкие камни тут же впились в босые ступни. Поспешно усевшись на пассажирское сиденье, я обулась и захлопнула дверцу. Не отрываясь, наблюдала за своим спутником, пока он вел машину. Прохладный ночной ветер проникал через разбитое окно. Я поежилась и обняла себя руками. Увы, но конкретно мой бюстгальтер не был предназначен для обогрева женского тела, он скорее выглядел декоративным дополнением к костюму стрип-танцовщицы. Оплакивать забытую в комнате верхнюю часть нехитрого туалета, выделенного мне утром, не имело смысла. Рик остановился на красный, стянул через голову свою майку и молча протянул. Я, не задумываясь, надела ее.
– Спасибо.
Еще раз поежилась, разулась, свернулась калачиком. Стало теплее. Теперь беспокоило другое, а точнее, полуобнаженный мужчина за рулем. Напрямую смотреть не решилась, потому кидала скользящие взгляды на его тело и профиль. Вспомнила, чем мы занимались до телефонного звонка, по телу прошла волна горячего желания. Я постаралась отвлечься. Благо ехать оказалось недалеко.
Мы попетляли в центре среди многочисленных полуночных заведений, я даже приметила вывеску вчерашнего бара, куда привела меня судьба с питерского тротуара. После остановились недалеко от трех машин с мигалками и надписью «Полиция» на крыльях. Я выбралась на улицу вслед за Риком. Нас встретил Кларк.
– И от чего тебя отвлек? – прищурился следователь, подозрительно покосившись в мою сторону.
Я невозмутимо встретила взгляд мужчины. Ха! Он не знаком с проницательными взглядами моей мамочки, особенно когда я по юности приходила домой не совсем трезвая и не совсем вечером. Натура, закаленная в боях, так сказать. Рик не ответил, он просто направился к закоулку между домами, вход в который перекрыли желтой лентой.
– А что там? – спросила я Кларка.
– Еще труп. Лучше не смотри, а то опять шлепнешься.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет. Я пойду.
Следователь равнодушно пожал плечами и пошел вслед за панком. Я семенила позади. По очереди пролезли под лентой. Даже издалека было ясно, что в свете фар полицейских машин лежит кровавое месиво, когда-то бывшее живым человеком. Я сжала челюсти и подошла ближе. Ни за что больше не шмякнусь в обморок. Женщина сильная, самостоятельная – самовнушение частенько спасало мою шкурку от неуместной слабости, нерешительности и жалости к себе любимой. От устойчивого неприятного запаха замутило. Задрала майку, закрыв ее подолом нос. Патрульные с интересом изучали мои действия, пока я аккуратно, шаг за шагом, подходила ближе. Вокруг места преступления суетился фотограф, мелькала вспышка, над останками сидел пожилой усатый дядечка. Рик склонился над его головой и что-то прошептал. Тот оторвался от созерцания мяса, доверчиво уставился в глаза моему злодею и начал говорить без остановки, делая перерывы лишь на вдох. Отсюда видела, как шевелятся его губы.
– Иногда меня пугает, что он может поступить со мной точно так же, – проговорил Кларк. – Но когда наблюдаешь со стороны – завораживает, правда?
Я кивнула и сделала попытку подойти ближе, чтобы расслышать разговор.
– Посторонним нельзя. Кто это? – Мне преградил путь молодой красивый офицер, второй вопрос он уже отнес следователю.
– Это моя свидетельница.
– Как и тот? – не унимался офицер, кивнув в сторону Рика.
Мне захотелось накостылять этому гаду. Вот не знаю за что. Просто захотелось – и все.
Кларк кивнул.
– Она в обморок сейчас упадет, смотри, какая бледная. Может, я вас подержу?
Тип неотразимо улыбнулся и попытался ухватить меня за обнаженную талию. Я вывернулась. В этот момент рядом возник Рик. Под его взглядом отважный ухажер стушевался и поспешил удалиться.
– Все, что хотел, я выяснил. Кларк, последи за ней полчаса. След свежий, поймаю без проблем.
Следователь кивнул. Панк обернулся ко мне:
– Не отходи от него. Поняла?
Я вздохнула. Ну конечно да. И с каких это пор стала такой послушной девочкой?
Рик унесся куда-то, слегка пригнувшись к земле, а я отошла подальше, чтоб никому не мешать, к углу дома, откуда открывался хороший вид на происходящее. Подперла этот самый угол и стала наблюдать за слаженной работой людей. Кларк то и дело поглядывал в мою сторону, проверяя, на месте или нет. Я была на месте до определенного момента… пока мне не зажали рот рукой и не дернули назад в сторону освещенного проспекта, ухватив за талию.
Глава 8
Глава 9
Рик расплатился, мы вернулись в его машину. На лобовом стекле красовались две квитанции. Он спокойно снял их, закинул в бардачок. Я снова свернулась калачиком на сиденье и задремала. Как любит повторять одна моя замечательная подружка: «После сытного обеда полагается поспать, чтобы жиром не заплыть». Да и события сказались. Та еще нервотрепка. Психика-то не железная.
Пробудилась уже на закате в уже знакомой кровати. Обернулась. Рика рядом не обнаружилось, в комнате тоже. Я осторожно сползла на пол и отправилась искать хозяина, благо комнат немного. Нашелся он все в той же библиотеке за чтением. Мокрые волосы блестели в желтоватых лучах заходящего солнца. Яркий, сильный, гибкий, опасный. Нет, не так. Сдержанно опасный. Я замерла на пороге, завороженная этой картиной. Как же он не похож на других мужчин!
Рик оторвался и взглянул на меня. Подумала, что не разбудил, а просто донес из машины до постели через лес. По спине пробежала волна удовольствия. Гормоны снова выползли на поверхность. Вспомнился утренний поцелуй. Захотелось оказаться в его объятиях, узнать, почувствовать, каково это. Дыхание участилось, стало глубже. Панк не отрываясь, напряженно изучал меня.
– Смотри, твой домашний питомец проснулся!
Я подпрыгнула от неожиданности. У противоположного столу окна стоял брюнетистый Косичка и презрительно на меня косился. Недолго думая дошла до дивана, вытащила из каминной подставки увесистую кочергу и, перехватив двумя руками, зашвырнула ею в паршивого козла. Железка вылетела в окно, благо оно было открыто. Зато брюнет попер на меня, плюясь слюной и скалясь. Я ухватилась за щипцы. Ну, может, и не убью, но покалечу точно, а если не покалечу, так хоть нервы потреплю. Согласна, подобное поведение никак не вяжется с образом умной женщины. Только вот некое чутье упорно подсказывало, что Рик-то в обиду не даст. И абсолютно верно подсказывало.
– Арон, не подходи к ней.
У Косички тоже оказалось идиотское имя.
– Лена, уйди в комнату.
Спрятала щипцы за спину и послушно направилась к выходу. В спину мне зарычали. Я развернулась, метнула оружие в сторону инородного звука и – мама моя! – попала, прям по затылку. В комнате повисла тишина. Мне всегда казалось, что треснуть этих сильных и шустрых нельзя. Ан нет. Если не целиться и действовать наобум, можно. Косичка медленно развернулся ко мне, метая глазищами серпы и молоты. Рик встал из-за стола. Я пискнула и пустилась наутек.
Только прижавшись к двери в спальне, поняла, что по большому счету никто не гнался, облегченно выдохнула, дошла до кровати, разулась, забралась под покрывало и потихоньку снова провалилась в дрему. Стресс сказывался на организме сильнее, чем я рассчитывала.
Талию обняли чьи-то руки, прижав к сильному крепкому телу. Затылка коснулся нежный поцелуй, потом такой же – чувствительного места за ухом. Я протяжно вздохнула. Горячая ладонь накрыла живот и медленно спустилась вниз, под резинку спортивных брюк. Непроизвольно застонала, выгибаясь навстречу его рукам. Ласковый поцелуй достался виску. Вторая ладонь забралась под майку и прошлась по груди. Я пожалела о наличии на себе такого ужасного предмета одежды, как лифчик. Поерзала, придвигаясь ближе к источнику наслаждения. Эрик рывком перевернул меня на спину. Я окончательно проснулась, подняла веки и оказалась во власти серо-желтых глаз. Панк внимательно наблюдал за реакцией на свои действия. Повинуясь некоему внутреннему чутью, я подавила желание притянуть его ближе, тем самым заставляя продолжить начатое, и просто лежала, внимательно изучая знакомые черты.
– У тебя нос кривой, – прошептала я. – Тебе его ломали, да? Раза три?
Он не ответил. Только склонился и снова поцеловал. Я окунулась с головой в восхитительные ощущения. Теплые пальцы блуждали по животу и груди. Он стянул с меня майку, я повиновалась каждому действию, стараясь предугадать. Рик снова поцеловал за ухом, прошелся губами по шее, зацепив то ли намеренно, то ли нет нежную кожу зубами. Я вздрогнула и застонала. Спустился к груди, не спеша избавляться от уже ненавистного мне женского кружевного предмета одежды.
Где-то у изголовья задребезжал телефон. Мужчина недовольно зарычал, но игнорировать звонящего не стал. Сел, не отнимая от моего живота теплой ладони, достал телефон, нажал соединение.
– Да?.. Нет… Я понял… Сейчас буду.
Отложил трубку, спрыгнул с кровати и направился к выходу.
– Ри-ик! Я с тобой!
И почему это нисколько не удивлена, что он просто молча встал и пошел? Соскочила следом, запутавшись в простынях и едва не рухнув на пол, ухватила в руки балетки и галопом понеслась из комнаты. Панк без лишних слов поднял меня на руки и вылетел во входную дверь. На улице стояла ночь. Немного надкусанная луна освещала землю. Где-то в вышине золотыми буквами маячил текст от Инферно. Сейчас абсолютно не хотелось читать выдумки полоумной женщины. Вместо этого занялась пристальным изучением Рика. Он хмурился. Мышцы перекатывались под кожей, подчиняясь воле своего хозяина. Тело, работая слаженным механизмом, несло его и меня вперед, через ночной лес. Теплые руки крепко сжимали ношу. Сам собой из моих уст вырвался вопрос:
– А в книжках написано, что вы холодные.
Он усмехнулся.
– Как ты себе это представляешь? Чисто физически.
Я пожала плечами.
– Это не я придумывала. Я просто читала.
Рик не ответил. Мы вновь оказались на стоянке. На этот раз он опустил меня рядом с машиной. Мелкие камни тут же впились в босые ступни. Поспешно усевшись на пассажирское сиденье, я обулась и захлопнула дверцу. Не отрываясь, наблюдала за своим спутником, пока он вел машину. Прохладный ночной ветер проникал через разбитое окно. Я поежилась и обняла себя руками. Увы, но конкретно мой бюстгальтер не был предназначен для обогрева женского тела, он скорее выглядел декоративным дополнением к костюму стрип-танцовщицы. Оплакивать забытую в комнате верхнюю часть нехитрого туалета, выделенного мне утром, не имело смысла. Рик остановился на красный, стянул через голову свою майку и молча протянул. Я, не задумываясь, надела ее.
– Спасибо.
Еще раз поежилась, разулась, свернулась калачиком. Стало теплее. Теперь беспокоило другое, а точнее, полуобнаженный мужчина за рулем. Напрямую смотреть не решилась, потому кидала скользящие взгляды на его тело и профиль. Вспомнила, чем мы занимались до телефонного звонка, по телу прошла волна горячего желания. Я постаралась отвлечься. Благо ехать оказалось недалеко.
Мы попетляли в центре среди многочисленных полуночных заведений, я даже приметила вывеску вчерашнего бара, куда привела меня судьба с питерского тротуара. После остановились недалеко от трех машин с мигалками и надписью «Полиция» на крыльях. Я выбралась на улицу вслед за Риком. Нас встретил Кларк.
– И от чего тебя отвлек? – прищурился следователь, подозрительно покосившись в мою сторону.
Я невозмутимо встретила взгляд мужчины. Ха! Он не знаком с проницательными взглядами моей мамочки, особенно когда я по юности приходила домой не совсем трезвая и не совсем вечером. Натура, закаленная в боях, так сказать. Рик не ответил, он просто направился к закоулку между домами, вход в который перекрыли желтой лентой.
– А что там? – спросила я Кларка.
– Еще труп. Лучше не смотри, а то опять шлепнешься.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет. Я пойду.
Следователь равнодушно пожал плечами и пошел вслед за панком. Я семенила позади. По очереди пролезли под лентой. Даже издалека было ясно, что в свете фар полицейских машин лежит кровавое месиво, когда-то бывшее живым человеком. Я сжала челюсти и подошла ближе. Ни за что больше не шмякнусь в обморок. Женщина сильная, самостоятельная – самовнушение частенько спасало мою шкурку от неуместной слабости, нерешительности и жалости к себе любимой. От устойчивого неприятного запаха замутило. Задрала майку, закрыв ее подолом нос. Патрульные с интересом изучали мои действия, пока я аккуратно, шаг за шагом, подходила ближе. Вокруг места преступления суетился фотограф, мелькала вспышка, над останками сидел пожилой усатый дядечка. Рик склонился над его головой и что-то прошептал. Тот оторвался от созерцания мяса, доверчиво уставился в глаза моему злодею и начал говорить без остановки, делая перерывы лишь на вдох. Отсюда видела, как шевелятся его губы.
– Иногда меня пугает, что он может поступить со мной точно так же, – проговорил Кларк. – Но когда наблюдаешь со стороны – завораживает, правда?
Я кивнула и сделала попытку подойти ближе, чтобы расслышать разговор.
– Посторонним нельзя. Кто это? – Мне преградил путь молодой красивый офицер, второй вопрос он уже отнес следователю.
– Это моя свидетельница.
– Как и тот? – не унимался офицер, кивнув в сторону Рика.
Мне захотелось накостылять этому гаду. Вот не знаю за что. Просто захотелось – и все.
Кларк кивнул.
– Она в обморок сейчас упадет, смотри, какая бледная. Может, я вас подержу?
Тип неотразимо улыбнулся и попытался ухватить меня за обнаженную талию. Я вывернулась. В этот момент рядом возник Рик. Под его взглядом отважный ухажер стушевался и поспешил удалиться.
– Все, что хотел, я выяснил. Кларк, последи за ней полчаса. След свежий, поймаю без проблем.
Следователь кивнул. Панк обернулся ко мне:
– Не отходи от него. Поняла?
Я вздохнула. Ну конечно да. И с каких это пор стала такой послушной девочкой?
Рик унесся куда-то, слегка пригнувшись к земле, а я отошла подальше, чтоб никому не мешать, к углу дома, откуда открывался хороший вид на происходящее. Подперла этот самый угол и стала наблюдать за слаженной работой людей. Кларк то и дело поглядывал в мою сторону, проверяя, на месте или нет. Я была на месте до определенного момента… пока мне не зажали рот рукой и не дернули назад в сторону освещенного проспекта, ухватив за талию.
Глава 8
Я забрыкалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки неизвестного, укусила враждебную ладонь, получила удар по голове и отключилась.
Очнулась от того, что дико замерзла. Вот же Трямляндия! Я здесь заработаю шизофрению на фоне постоянной потери сознания и сотрясений. Мерзла в основном голова. Всему остальному телу было вполне комфортно. Я пошевелилась. Открыла глаза. Где-то видела этот потолок. Дотянулась (благо похититель не связывал), пощупала голову. Сверху лежал лед, бережно обернутый в полотенце – он-то и был источником холода. Я села. Широкая кровать. Никого вокруг. Слезла, вышла в соседнее помещение и тихо матюкнулась. Гришаня за это время поменял окно. Вот урод!
– Гриша! – позвала я. – Сволочь ты такая! Явись!
Ответом мне была тишина. Беспрепятственно дошла до входной двери, открыла, вышла в подъезд, не потрудившись запереть квартиру. К черту! Еще я о нем думать стану! Перешла по балкону на лестничную площадку, побоявшись в лифте встретиться с хозяином хаты, и, сбежав вниз, выскочила на улицу. Как уйти отсюда, приблизительно запомнила еще с прошлого раза.
Ночь в самом разгаре. Прохладный ветер шевелил влажные от подтаявшего льда волосы. Луна и фонари освещали путь. Я побежала. Просто идти было страшно. По Питеру-то ночью шляться боязно, а ведь там лишь люди, здесь же одних хищников только два вида. И черт знает скольких в сюрпризе припасла Инферно.
Я не имела ни малейшего понятия, где живет Рик, зато знала, кто мне поможет до него добраться, а для этого нужно найти постового или дежурный отряд. Чем и занялась, выбравшись из спального района многоэтажек.
Не везло, будка постового нашлась только после получасового блуждания из стороны в сторону по оживленному проспекту. Я залетела внутрь, не удосужившись постучать. Молодой парень в форме удивленно вытаращил на меня сонные глаза.
– Женщина, вам помочь?
– Да. Я сбежала от похитителя. Меня ударили по голове. Я ничего не помню, кроме того, что звать меня Леной и я прохожу свидетелем по делу жестоких кровавых убийств у следователя с огромным шрамом через все лицо. Его имя Кларк.
Бедный парень не знал, то ли выставить полоумную всклокоченную тетку обратно, то ли вызвать «скорую», то ли поверить на слово.
– Вчера ночью три убийства. Молодая девушка с разорванным горлом, искалеченным лицом, мужчина без половины черепа и почти без ног, мужчина, разорванный на части, собирали по кускам. Сегодня ночью еще кровавая жертва. Если не прислушаетесь, не думаю, что по голове погладят!
Аргумент возымел действие. Меня препроводили в местное отделение полиции, от «скорой» я отказалась, оттуда в центральный участок, где и нашелся осчастливленный Кларк. На все про все ушла большая часть ночи, так что, когда меня проконвоировали прямо к следовательскому столу, я была изрядно вымотана и выжата как лимон. Веки слипались. Кларк радовался так, словно роднее меня в жизни создания нет. Он накинул мне на плечи свой пиджак.
– Леночка! Я сразу позвонил Эрику. Думал, убьет на месте, когда ты пропала. Где ты была? Ты что-то знаешь про убийцу?
– Нет. – Я отрицательно покачала головой. Народу вокруг было немного, ночь все-таки. Но те, кто был, внимательно прислушивались к нашему разговору. Я понизила голос на всякий случай: – Просто это был единственный способ добраться до Рика. Через тебя, а до тебя через патрульных.
– Умная девочка, – присвистнул мужчина. – Давай выкладывай, что произошло?
Я вздохнула.
– А можно я полежу сначала?
Он окинул меня оценивающим взглядом и кивнул. Видать, правда выгляжу паршиво. У крутых следователей обнаружилась кухня, где вдоль стены тянулась не слишком длинная, но зато мягкая кушетка. На нее я и улеглась, благодарно отсалютовав Кларку. Темнота опустилась, как только голова приняла горизонтальное положение.
Меня нежно касались чьи-то пальцы. Гладили по волосам, по щеке и губам. Я глубоко вздохнула сквозь сон и постаралась подтянуть колени поближе к груди. Помнится, психологи утверждают, что человек старается принять позу эмбриона, когда ему становится страшно, одиноко или некомфортно. Последнее время я стала часто прибегать к этому простому способу успокоиться, почувствовать себя лучше. Стало жаль себя. Глаза тут же наполнились горячими слезами. Крупные капли покатились вниз. Кто-то стер их, не дав упасть на кушетку. Я подняла веки. В сумраке рассмотрела лицо Рика прямо напротив своего. На нем блуждало невозмутимое выражение, одно из любимых панка. И только на скулах ходили желваки, выдавая злость, кипевшую в душе. Он снова стер тыльной стороной указательного пальца слезу. Я сжала зубы и постаралась отвлечься от стресса, заглушить его. Мне не хотелось быть слабой или беззащитной, а тем более выглядеть таковой.
Я потерла глаза и села. От косметики на лице наверняка остались только рога и копыта, так что хуже уже точно не будет.
– Привет.
Он не ответил. Я испугалась, ведь мог решить, будто нарочно сбежала.
– Я не сама. Меня сотрясением наградили.
– Знаю. Георг. Другого не пойму, зачем ты вернулась?
Мне стало дико обидно. Я всю ночь мерзла, шлялась бог знает где с мокрой головой, терпела насмешки полицейских, добралась, а он… Хотя, если подумать, действительно, зачем? Никакой логики в моих действиях нет. Одна женская интуиция, будь она неладна, гормоны да буйная фантазия.
– У тебя паспорт мой, – ляпнула я первое, что пришло в голову.
Рик сидел без майки, а значит, дома еще не был – это порадовало. Не одна я страдала.
– Ты не нашел того оборотня?
Он отрицательно покачал головой.
– А я думала, что, если идти по следу…
– Достаточно, – холодно оборвал он меня. Встал, поднял на руки. По-моему, я начала привыкать к такому способу передвижения. Пинком открыв дверь, вышел в коридор.
– Эрик, позвони, расскажи, что произошло, когда девушке получше станет, – крикнул нам вслед Кларк.
Я спохватилась:
– Ой, а пиджак надо отдать.
Рик молча поставил меня на ноги, снял чужой предмет одежды, небрежно бросил на неподалеку стоящий стул, и я вновь оказалась в его объятиях. Так мы и покинули участок под удивленные взгляды дежурных и следователей. Никто не пытался нас остановить. Никто… Если не считать темной фигуры в парке, против здания полиции.
– Эрик, отдай девушку.
Я вздохнула. Узнать голос Гришани не составило труда. Принесла же нелегкая на мою голову!
– Я тебе булочка, что ли? «Отдай», «отдай», – пробубнила я, уткнувшись носом в обнаженную грудь Рика. Видеть вообще никого не хотелось. Хотелось спать, желательно прямо вот так, на конкретно этих руках.
– Георг, иди в квартиру. – Мне послышались нотки усталости и… заботы? Я отогнала странную мысль. С какой стати Рику переживать за мальчика-гота?
– Не могу! На этот раз ты превзошел себя. Ты разнес ее под корень. Там ремонта на месяц!
Он что сделал с квартирой? Когда?
– Тогда иди в гостиницу. Денег у тебя достаточно.
– Я не люблю гостиницы!
Ну прямо капризная принцесса на выгуле!
– Отдай ее.
– Уйди с дороги.
– Не хочешь по-хорошему…
Последняя реплика и последовавшее за ней рычание заставили меня насторожиться. Я обернулась к Грише.
– А меня ты спросить не хочешь?
– Ты – дура!
– Лестно.
Но мальчик-гот только отмахнулся от моей фразы и продолжил:
– Он же убьет тебя. Неужели ты не понимаешь? Он и Марианну убил. Ты думаешь, ты ему нужна? Эрик не умеет любить.
Я пожала плечами и воткнула нос на место. При чем тут любовь Рика? Я разве просила меня любить? И какое мне дело до какой-то там Марианны? Может, она, как жена Кентервильского привидения, «была глупа и совершенно не умела готовить»? Говорила же, мелодрама ходячая, а не мужик.
– Отвали! – крикнула я, не поворачивая головы, из-за чего голос прозвучал приглушенно.
Мы двинулись вперед, но только на мгновение, дальше над самым ухом просвистело нечто. Я вздрогнула и стала оглядываться. Рик отскочил вместе со мной под фонарь, поставил на ноги.
– Стой тут, – и тут же исчез из поля видимости, а потом появился.
Сердце у меня провалилось в пятки. Гришаня решил разыграть из себя воина и защитника дамской жизни или чести. Уж не знаю, что ему дороже… Лучше б шел своей дорогой, пень дубовый, и не мешал спокойно помереть в руках панка.
Два мужика между тем пропадали и появлялись снова в поле моего зрения. Я понятия не имела, кто побеждает, а кто проигрывает, разглядеть хоть что-нибудь всего при паре горящих фонарей составляло основную проблему. И вдруг случилось ужасное… Хотя для Пыжиковой, наверное, прекрасное… Рик врезался в ствол дерева в десятке метров от меня, переломив его, и затих. На него медленно с каменным лицом надвигался мальчик-гот. Я взвизгнула и побежала наперерез. Понятия не имею, как я собиралась остановить прущего напролом мужика, жаждущего крови да к тому же наделенного изрядной силой. Ну, видимо, как-то собиралась… Я как раз добежала до тела своего злодея, закрыв его собой, когда Гриша, не придав поползновениям спасаемой должного значения, ускорился. Меня схватили сзади за плечи и в один прыжок убрали из зоны поражения.
– Ты с ума сошла? – заорал на меня живой-здоровый панк, сверкая сердитыми глазами.
Я не ответила, только испуганно смотрела на него. Гриша подлетел следом.
– Она в порядке?
– Нет, – отчеканил Рик. – Пошел вон, ты меня достал. – С этими словами поднял свою, кажется, уже ставшую привычной ношу и вихрем понес куда-то.
На этот раз почувствовала, что меня раздевают, но сопротивляться не стала. Я лежала на кровати. Кто-то бережно стянул через голову майку, потом брюки. Приоткрыла веки, убедилась, что вижу знакомую выбеленную шевелюру, и снова провалилась в бессильную дрему. На штанах и майке он не остановился, осторожно избавил уставшее тело от белья, снова поднял на руки. Слабо удивилась. Куда? Услышала шум воды, затем замерзших конечностей коснулась теплая влага. Придерживая голову на согнутом локте, он осторожно вымыл мое тело и волосы. Наверное, нормальной женщине должно было стать стыдно, но это нормальной, не до чертиков вымотанной, а потому я наслаждалась происходящим, пребывая в непонятном трансе усталости и блаженства.
Может, Рик не герой, но он определенно мужчина, о котором я могла только мечтать, лежа в своей одинокой кровати. И пусть катятся далеко и долго все, кто будут утверждать обратное.
Он обернул меня в полотенце и вновь уложил на кровать, вытер, укутал в одеяло и занялся волосами. Я разве что не мурчала, ощущая, как их аккуратно, прядь за прядью разделяют и расчесывают. Закончив, мужчина-мечта лег позади и, обняв рукой, прижал к себе. Уползая в сон, я пробормотала что-то вроде:
– Таких, как ты, не бывает. А Кэтрин – дура…
Очнулась от того, что дико замерзла. Вот же Трямляндия! Я здесь заработаю шизофрению на фоне постоянной потери сознания и сотрясений. Мерзла в основном голова. Всему остальному телу было вполне комфортно. Я пошевелилась. Открыла глаза. Где-то видела этот потолок. Дотянулась (благо похититель не связывал), пощупала голову. Сверху лежал лед, бережно обернутый в полотенце – он-то и был источником холода. Я села. Широкая кровать. Никого вокруг. Слезла, вышла в соседнее помещение и тихо матюкнулась. Гришаня за это время поменял окно. Вот урод!
– Гриша! – позвала я. – Сволочь ты такая! Явись!
Ответом мне была тишина. Беспрепятственно дошла до входной двери, открыла, вышла в подъезд, не потрудившись запереть квартиру. К черту! Еще я о нем думать стану! Перешла по балкону на лестничную площадку, побоявшись в лифте встретиться с хозяином хаты, и, сбежав вниз, выскочила на улицу. Как уйти отсюда, приблизительно запомнила еще с прошлого раза.
Ночь в самом разгаре. Прохладный ветер шевелил влажные от подтаявшего льда волосы. Луна и фонари освещали путь. Я побежала. Просто идти было страшно. По Питеру-то ночью шляться боязно, а ведь там лишь люди, здесь же одних хищников только два вида. И черт знает скольких в сюрпризе припасла Инферно.
Я не имела ни малейшего понятия, где живет Рик, зато знала, кто мне поможет до него добраться, а для этого нужно найти постового или дежурный отряд. Чем и занялась, выбравшись из спального района многоэтажек.
Не везло, будка постового нашлась только после получасового блуждания из стороны в сторону по оживленному проспекту. Я залетела внутрь, не удосужившись постучать. Молодой парень в форме удивленно вытаращил на меня сонные глаза.
– Женщина, вам помочь?
– Да. Я сбежала от похитителя. Меня ударили по голове. Я ничего не помню, кроме того, что звать меня Леной и я прохожу свидетелем по делу жестоких кровавых убийств у следователя с огромным шрамом через все лицо. Его имя Кларк.
Бедный парень не знал, то ли выставить полоумную всклокоченную тетку обратно, то ли вызвать «скорую», то ли поверить на слово.
– Вчера ночью три убийства. Молодая девушка с разорванным горлом, искалеченным лицом, мужчина без половины черепа и почти без ног, мужчина, разорванный на части, собирали по кускам. Сегодня ночью еще кровавая жертва. Если не прислушаетесь, не думаю, что по голове погладят!
Аргумент возымел действие. Меня препроводили в местное отделение полиции, от «скорой» я отказалась, оттуда в центральный участок, где и нашелся осчастливленный Кларк. На все про все ушла большая часть ночи, так что, когда меня проконвоировали прямо к следовательскому столу, я была изрядно вымотана и выжата как лимон. Веки слипались. Кларк радовался так, словно роднее меня в жизни создания нет. Он накинул мне на плечи свой пиджак.
– Леночка! Я сразу позвонил Эрику. Думал, убьет на месте, когда ты пропала. Где ты была? Ты что-то знаешь про убийцу?
– Нет. – Я отрицательно покачала головой. Народу вокруг было немного, ночь все-таки. Но те, кто был, внимательно прислушивались к нашему разговору. Я понизила голос на всякий случай: – Просто это был единственный способ добраться до Рика. Через тебя, а до тебя через патрульных.
– Умная девочка, – присвистнул мужчина. – Давай выкладывай, что произошло?
Я вздохнула.
– А можно я полежу сначала?
Он окинул меня оценивающим взглядом и кивнул. Видать, правда выгляжу паршиво. У крутых следователей обнаружилась кухня, где вдоль стены тянулась не слишком длинная, но зато мягкая кушетка. На нее я и улеглась, благодарно отсалютовав Кларку. Темнота опустилась, как только голова приняла горизонтальное положение.
Меня нежно касались чьи-то пальцы. Гладили по волосам, по щеке и губам. Я глубоко вздохнула сквозь сон и постаралась подтянуть колени поближе к груди. Помнится, психологи утверждают, что человек старается принять позу эмбриона, когда ему становится страшно, одиноко или некомфортно. Последнее время я стала часто прибегать к этому простому способу успокоиться, почувствовать себя лучше. Стало жаль себя. Глаза тут же наполнились горячими слезами. Крупные капли покатились вниз. Кто-то стер их, не дав упасть на кушетку. Я подняла веки. В сумраке рассмотрела лицо Рика прямо напротив своего. На нем блуждало невозмутимое выражение, одно из любимых панка. И только на скулах ходили желваки, выдавая злость, кипевшую в душе. Он снова стер тыльной стороной указательного пальца слезу. Я сжала зубы и постаралась отвлечься от стресса, заглушить его. Мне не хотелось быть слабой или беззащитной, а тем более выглядеть таковой.
Я потерла глаза и села. От косметики на лице наверняка остались только рога и копыта, так что хуже уже точно не будет.
– Привет.
Он не ответил. Я испугалась, ведь мог решить, будто нарочно сбежала.
– Я не сама. Меня сотрясением наградили.
– Знаю. Георг. Другого не пойму, зачем ты вернулась?
Мне стало дико обидно. Я всю ночь мерзла, шлялась бог знает где с мокрой головой, терпела насмешки полицейских, добралась, а он… Хотя, если подумать, действительно, зачем? Никакой логики в моих действиях нет. Одна женская интуиция, будь она неладна, гормоны да буйная фантазия.
– У тебя паспорт мой, – ляпнула я первое, что пришло в голову.
Рик сидел без майки, а значит, дома еще не был – это порадовало. Не одна я страдала.
– Ты не нашел того оборотня?
Он отрицательно покачал головой.
– А я думала, что, если идти по следу…
– Достаточно, – холодно оборвал он меня. Встал, поднял на руки. По-моему, я начала привыкать к такому способу передвижения. Пинком открыв дверь, вышел в коридор.
– Эрик, позвони, расскажи, что произошло, когда девушке получше станет, – крикнул нам вслед Кларк.
Я спохватилась:
– Ой, а пиджак надо отдать.
Рик молча поставил меня на ноги, снял чужой предмет одежды, небрежно бросил на неподалеку стоящий стул, и я вновь оказалась в его объятиях. Так мы и покинули участок под удивленные взгляды дежурных и следователей. Никто не пытался нас остановить. Никто… Если не считать темной фигуры в парке, против здания полиции.
– Эрик, отдай девушку.
Я вздохнула. Узнать голос Гришани не составило труда. Принесла же нелегкая на мою голову!
– Я тебе булочка, что ли? «Отдай», «отдай», – пробубнила я, уткнувшись носом в обнаженную грудь Рика. Видеть вообще никого не хотелось. Хотелось спать, желательно прямо вот так, на конкретно этих руках.
– Георг, иди в квартиру. – Мне послышались нотки усталости и… заботы? Я отогнала странную мысль. С какой стати Рику переживать за мальчика-гота?
– Не могу! На этот раз ты превзошел себя. Ты разнес ее под корень. Там ремонта на месяц!
Он что сделал с квартирой? Когда?
– Тогда иди в гостиницу. Денег у тебя достаточно.
– Я не люблю гостиницы!
Ну прямо капризная принцесса на выгуле!
– Отдай ее.
– Уйди с дороги.
– Не хочешь по-хорошему…
Последняя реплика и последовавшее за ней рычание заставили меня насторожиться. Я обернулась к Грише.
– А меня ты спросить не хочешь?
– Ты – дура!
– Лестно.
Но мальчик-гот только отмахнулся от моей фразы и продолжил:
– Он же убьет тебя. Неужели ты не понимаешь? Он и Марианну убил. Ты думаешь, ты ему нужна? Эрик не умеет любить.
Я пожала плечами и воткнула нос на место. При чем тут любовь Рика? Я разве просила меня любить? И какое мне дело до какой-то там Марианны? Может, она, как жена Кентервильского привидения, «была глупа и совершенно не умела готовить»? Говорила же, мелодрама ходячая, а не мужик.
– Отвали! – крикнула я, не поворачивая головы, из-за чего голос прозвучал приглушенно.
Мы двинулись вперед, но только на мгновение, дальше над самым ухом просвистело нечто. Я вздрогнула и стала оглядываться. Рик отскочил вместе со мной под фонарь, поставил на ноги.
– Стой тут, – и тут же исчез из поля видимости, а потом появился.
Сердце у меня провалилось в пятки. Гришаня решил разыграть из себя воина и защитника дамской жизни или чести. Уж не знаю, что ему дороже… Лучше б шел своей дорогой, пень дубовый, и не мешал спокойно помереть в руках панка.
Два мужика между тем пропадали и появлялись снова в поле моего зрения. Я понятия не имела, кто побеждает, а кто проигрывает, разглядеть хоть что-нибудь всего при паре горящих фонарей составляло основную проблему. И вдруг случилось ужасное… Хотя для Пыжиковой, наверное, прекрасное… Рик врезался в ствол дерева в десятке метров от меня, переломив его, и затих. На него медленно с каменным лицом надвигался мальчик-гот. Я взвизгнула и побежала наперерез. Понятия не имею, как я собиралась остановить прущего напролом мужика, жаждущего крови да к тому же наделенного изрядной силой. Ну, видимо, как-то собиралась… Я как раз добежала до тела своего злодея, закрыв его собой, когда Гриша, не придав поползновениям спасаемой должного значения, ускорился. Меня схватили сзади за плечи и в один прыжок убрали из зоны поражения.
– Ты с ума сошла? – заорал на меня живой-здоровый панк, сверкая сердитыми глазами.
Я не ответила, только испуганно смотрела на него. Гриша подлетел следом.
– Она в порядке?
– Нет, – отчеканил Рик. – Пошел вон, ты меня достал. – С этими словами поднял свою, кажется, уже ставшую привычной ношу и вихрем понес куда-то.
На этот раз почувствовала, что меня раздевают, но сопротивляться не стала. Я лежала на кровати. Кто-то бережно стянул через голову майку, потом брюки. Приоткрыла веки, убедилась, что вижу знакомую выбеленную шевелюру, и снова провалилась в бессильную дрему. На штанах и майке он не остановился, осторожно избавил уставшее тело от белья, снова поднял на руки. Слабо удивилась. Куда? Услышала шум воды, затем замерзших конечностей коснулась теплая влага. Придерживая голову на согнутом локте, он осторожно вымыл мое тело и волосы. Наверное, нормальной женщине должно было стать стыдно, но это нормальной, не до чертиков вымотанной, а потому я наслаждалась происходящим, пребывая в непонятном трансе усталости и блаженства.
Может, Рик не герой, но он определенно мужчина, о котором я могла только мечтать, лежа в своей одинокой кровати. И пусть катятся далеко и долго все, кто будут утверждать обратное.
Он обернул меня в полотенце и вновь уложил на кровать, вытер, укутал в одеяло и занялся волосами. Я разве что не мурчала, ощущая, как их аккуратно, прядь за прядью разделяют и расчесывают. Закончив, мужчина-мечта лег позади и, обняв рукой, прижал к себе. Уползая в сон, я пробормотала что-то вроде:
– Таких, как ты, не бывает. А Кэтрин – дура…
Глава 9
Выплыла из сна, повернулась на левый бок, уткнулась носом в трикотажную майку, обняла его талию, закинула ногу на бедро и затихла, задремав. По-видимому, поза моя не шибко располагала Рика ко сну. Он осторожно перевернул меня на спину, сняв с себя так неразумно разбросанные конечности. Это только потом сообразила, что из одежды на мне сбившееся в ногах покрывало. Я испуганно распахнула глаза и уставилась на мужчину. Он внимательно изучал изгибы моего тела. Не зря говорят, утро вечера мудренее, в том смысле, что все положительные качества с утречка просыпаются. Сначала мудрость, за ней совесть, стыд и наконец, скромность. Я пискнула, покраснела, подобрала в ногах покрывало и укуталась в него с головой, скрывшись от завораживающих и без всякого гипноза серо-желтых глаз.
Рик бесцеремонно рывком сдернул одеяло, закинув его себе за спину. Я зачарованно уставилась на него, не решаясь пошевелиться. Оставалось лишь наблюдать, как он неспешно склоняется к моим губам. Сказать, что я хотела этого поцелуя и всего последовавшего за ним, – ничего не сказать. Казалось, я начинала понимать алкоголиков или наркоманов, занятых поиском очередной бутылки или дозы. И да, знаю… Знаю, никогда не стоит лежать и таять карамельной лужей на кровати, стоит быть изобретательной, гибкой, изворотливой, соблазнять, утягивать, дразнить, играть. Сейчас было иначе. Сейчас я не могла ничего, мне лишь хотелось раствориться в этом мужчине, отдать себя полностью, без остатка. Пусть забирает – не жалко, пусть убьет – неважно. Важно только то, что его руки настойчиво и нежно ласкали грудь, язык путешествовал по рту, изредка отрываясь, чтобы уделить внимание шее, ушам или соскам. Он играл с моим телом. Каждое выверенное движения вело к новой волне желания. Заставляло терять рассудок. Все еще полностью одетый, он коленом раздвинул мне ноги и провел ладонью по внутренней стороне бедра. Я застонала и выгнулась навстречу. Рик, склонив голову набок, наблюдал за мной. Сквозь ресницы я видела выражение серо-желтых глаз. В них блеснуло нечто напомнившее насмешку. Губы растянулись в легкой холодной улыбке, выглянули кончики клыков. Ему совершенно точно было известно, что я их видела. Рик намеренно показал мне. Затуманенный рассудок задался на мгновение вопросом «зачем», но загнал эту мысль подальше, когда соска коснулся горячий язык. Хочет съесть, Бес белый, пусть ест.
Я выгнулась дугой от нового приступа нестерпимого желания. Он повторно спустился к моим бедрам, только теперь ладонь заменили теплые губы, дарящие восхитительно нежное прикосновение, и зубы, безжалостно царапающие. Я всхлипнула. Эта боль не отрезвляла, скорее наоборот. Рик зализал языком каждую ранку. Стянул через голову майку, скинул джинсы…
Мне хотелось просить его поторопиться, если понадобиться – умолять, однако могла лишь молча наблюдать. Я знала свое состояние, еще немного – и меня начнет колотить крупная дрожь от неудовлетворенного желания. Больше не было никакой нежности. Все чувства, эмоции, мысли сплелись в единый клубок и пульсировали там, где я ощущала его внутри себя. Мне до безумия хотелось рассказать этому мужчине, как он важен мне, как нужен, и, верно, оттого теперь каждый крик, вырывающийся из горла, обретал форму его имени. Все, на что я была способна, – метаться по кровати, оставаясь его пленницей и повторять снова и снова: «Рик».
К тому моменту, когда он перекатился на спину, уложив меня себе на грудь, я потеряла себя. С этого момента Лена перестала существовать как отдельная, независимая, цельная личность. Он частично поглотил меня.
«Разве так бывает?» – возмутился разум.
– Бывает, – шептала я, закрыв глаза и свернувшись калачиком на своем Бесе.
Он придерживал меня за талию и за голову, зарывшись пальцами в высохшие за ночь пряди, и молчал, а я боялась сказать хоть слово и разрушить мгновения, которыми наслаждалась. На большее рассчитывать не приходилось. Назвал же Арон-косичка меня комнатной собачкой. В каждой шутке есть доля шутки. Это, конечно, злобное шипение недалекого урода, но в чем-то он прав. Сколько Рику лет? Кто он? Все, что я о нем знала, – это имя и собственные интуитивные догадки. Не более. Ну и еще слова Гриши о том, что Эрик таких, как я, не держит, он любит красивых. Я подавила вздох. Плевать. Главное только то, что здесь и сейчас.
– Тебе спину не больно? – решила я осторожно нарушить молчание, вспомнив сломанное дерево.
– Нет.
Как обычно. Одно слово, а дальше объяснять не намерен. Однако на этот раз я ошиблась, поскольку Рик продолжил:
– Никогда не смей влезать, если я разбираюсь. Понятно?
– Да не вопрос! Я ж испугалась, ты лежал…
– Я – глава клана, а значит, сильнее остальных. Я притворился. Не лезь. Ясно?
Рик бесцеремонно рывком сдернул одеяло, закинув его себе за спину. Я зачарованно уставилась на него, не решаясь пошевелиться. Оставалось лишь наблюдать, как он неспешно склоняется к моим губам. Сказать, что я хотела этого поцелуя и всего последовавшего за ним, – ничего не сказать. Казалось, я начинала понимать алкоголиков или наркоманов, занятых поиском очередной бутылки или дозы. И да, знаю… Знаю, никогда не стоит лежать и таять карамельной лужей на кровати, стоит быть изобретательной, гибкой, изворотливой, соблазнять, утягивать, дразнить, играть. Сейчас было иначе. Сейчас я не могла ничего, мне лишь хотелось раствориться в этом мужчине, отдать себя полностью, без остатка. Пусть забирает – не жалко, пусть убьет – неважно. Важно только то, что его руки настойчиво и нежно ласкали грудь, язык путешествовал по рту, изредка отрываясь, чтобы уделить внимание шее, ушам или соскам. Он играл с моим телом. Каждое выверенное движения вело к новой волне желания. Заставляло терять рассудок. Все еще полностью одетый, он коленом раздвинул мне ноги и провел ладонью по внутренней стороне бедра. Я застонала и выгнулась навстречу. Рик, склонив голову набок, наблюдал за мной. Сквозь ресницы я видела выражение серо-желтых глаз. В них блеснуло нечто напомнившее насмешку. Губы растянулись в легкой холодной улыбке, выглянули кончики клыков. Ему совершенно точно было известно, что я их видела. Рик намеренно показал мне. Затуманенный рассудок задался на мгновение вопросом «зачем», но загнал эту мысль подальше, когда соска коснулся горячий язык. Хочет съесть, Бес белый, пусть ест.
Я выгнулась дугой от нового приступа нестерпимого желания. Он повторно спустился к моим бедрам, только теперь ладонь заменили теплые губы, дарящие восхитительно нежное прикосновение, и зубы, безжалостно царапающие. Я всхлипнула. Эта боль не отрезвляла, скорее наоборот. Рик зализал языком каждую ранку. Стянул через голову майку, скинул джинсы…
Мне хотелось просить его поторопиться, если понадобиться – умолять, однако могла лишь молча наблюдать. Я знала свое состояние, еще немного – и меня начнет колотить крупная дрожь от неудовлетворенного желания. Больше не было никакой нежности. Все чувства, эмоции, мысли сплелись в единый клубок и пульсировали там, где я ощущала его внутри себя. Мне до безумия хотелось рассказать этому мужчине, как он важен мне, как нужен, и, верно, оттого теперь каждый крик, вырывающийся из горла, обретал форму его имени. Все, на что я была способна, – метаться по кровати, оставаясь его пленницей и повторять снова и снова: «Рик».
К тому моменту, когда он перекатился на спину, уложив меня себе на грудь, я потеряла себя. С этого момента Лена перестала существовать как отдельная, независимая, цельная личность. Он частично поглотил меня.
«Разве так бывает?» – возмутился разум.
– Бывает, – шептала я, закрыв глаза и свернувшись калачиком на своем Бесе.
Он придерживал меня за талию и за голову, зарывшись пальцами в высохшие за ночь пряди, и молчал, а я боялась сказать хоть слово и разрушить мгновения, которыми наслаждалась. На большее рассчитывать не приходилось. Назвал же Арон-косичка меня комнатной собачкой. В каждой шутке есть доля шутки. Это, конечно, злобное шипение недалекого урода, но в чем-то он прав. Сколько Рику лет? Кто он? Все, что я о нем знала, – это имя и собственные интуитивные догадки. Не более. Ну и еще слова Гриши о том, что Эрик таких, как я, не держит, он любит красивых. Я подавила вздох. Плевать. Главное только то, что здесь и сейчас.
– Тебе спину не больно? – решила я осторожно нарушить молчание, вспомнив сломанное дерево.
– Нет.
Как обычно. Одно слово, а дальше объяснять не намерен. Однако на этот раз я ошиблась, поскольку Рик продолжил:
– Никогда не смей влезать, если я разбираюсь. Понятно?
– Да не вопрос! Я ж испугалась, ты лежал…
– Я – глава клана, а значит, сильнее остальных. Я притворился. Не лезь. Ясно?