Страница:
При столкновении шанс на выживание имели только те животные, которые находились на верхней части луны. Остальным суждено было найти смерть под тоннами земли. Такая же участь ожидала и тех, кто обитал в зоне предстоявшего присоединения сателлита. Однако Уртона предусмотрел для них небольшую возможность спасения. Он наделил животных инстинктом, который изгонял их из опасной области. Луна приближалась к планете несколько дней, и животные, отмечая определенные характеристики ее траектории, интуитивно знали, когда покидать свои места. К сожалению, убежать могли лишь те, кому посчастливилось оказаться у внешних границ обреченной зоны. Остальным не хватало времени.
Медлительные растения даже не пытались бежать. Инстинкт заставлял их разбрасывать летающие семена, а затем они обреченно ждали падения сателлита.
Выслушав Анану, Кикаха начал перебирать все известные ему формулы для расчета орбиты. Он хотел определить, на какой стороне луны они окажутся, когда шарообразный спутник превратится в параллелепипед. В основном его интересовала верхняя грань небесного тела.
– Это пока невозможно узнать, – сказала Анана. – Нам остается надеяться только на удачу.
– Я полагался на нее и в прошлом, – ответил Кикаха. – Но пора брать дело в свои руки. Удача – штука скользкая, и на нее не стоит особо рассчитывать.
С тех пор дни и ночи напролет он размышлял над планом спасения.
Луна медленно вращалась, совершая полный оборот за тридцать дней. В небе висело огромное тело планеты, на котором зияла зараставшая рана, образовавшаяся при отрыве спутника. Возможно, им даже повезло, что они оказались на луне, а не рядом с колоссальной брешью, где теперь располагалась зона чудовищных мутаций. Когда облака рассеялись, они увидели гигантский разлом, уходивший к самому центру планеты. Размеры лавин поражали воображение. Пласты земли поднимались и оседали, как кипящее варево в котле. Смещение слоев и подгонка почвы сопровождались мощными землетрясениями. Прибрежные области океанов страдали от цунами. А вместе с землей дрожали сердца и души обитателей лавалитового мира.
– Я представляю, какое наслаждение испытывал Уртона, наблюдая за этим катаклизмом из своей летающей крепости, – сказал Кикаха. – Мне бы очень хотелось, чтобы он оправился от твоего удара, Анана. Тогда бы он оказался сейчас в эпицентре мутаций и познал весь тот ужас, который заставлял испытывать свои создания.
Однажды утром Кикаха рассказал друзьям о замысле, суть которого уловил во сне. Идея заключалась в том, чтобы удрать с луны, не дожидаясь ее падения. Анана и Маккей нашли его план замечательным и тут же приступили к выполнению проекта. Прежде всего трое смельчаков отправились к гнездовью гигантских птиц, которых Кикаха прозвал голубыми рухлями <По аналогии с птицей Рух.>.
Взобравшись на вершину горы, они обнаружили пологую ложбину, в которой птицы отсыпались в течение дня.
Кикаха, Маккей и Анана спустились по склону и подкрались к трем спавшим рухлям. Каждый из них нанес точный удар заостренными копьями, пронзив мозг птиц через широкие глазницы. Затем они спрятались под крылом мертвой рухли и дождались, когда другие птицы улетят на охоту. Отрезав крылья и хвостовое оперение, трое людей отнесли свою добычу в лагерь.
– А зачем они нам? – спросила Анана.
– Из этих крыльев и перьев мы сделаем планеры. Нам останется только прикрепить их к деревянным фюзеляжам и…
– Извини, – с улыбкой произнесла Анана. – Ты никогда прежде не говорил мне, что имел дело с планерами.
– В общем-то я не имел с ними дел. Но мне доводилось кое-что читать о планеризме. Я даже прошел начальный инструктаж в летном клубе. К сожалению, у меня тогда кончились деньги, и мне не удалось приступить к практическим занятиям.
– А я не летала на планерах около тридцати лет, – сказала Анана. – В свое время мне нравилось это занятие, и у меня за плечами не меньше трех тысяч полетов.
– Вот здорово! Значит, ты покажешь нам, как их делать, а потом научишь летать. В моем сне мы прикрепили к фюзеляжу хвостовые перья, затем привязали к костям крыльев деревянные планки и управляли ими с помощью сыромятных ремней…
– А как ты обеспечишь центрирование? – перебила его Анана.
– Перемещением веса – так, как это делали Джон Монтгомери, Перси Пилчер, Отто и Густав Лилиентелы. Они висели под крыльями на ремнях или на особом сиденье.Правда, Джон, Отто и Перси погибли.
– Я рад, что тебе все это только приснилось, – сказал Маккей.
– Да? А ты разве не знал, что сны являются трамплином в реальность?
Маккей застонал:
– Черт! Я ведь догадывался, что ты говоришь серьезно.
Глядя на него, Анана едва удержалась от смеха.
– В принципе, мы могли бы сделать планеры из дерева и шкур антилоп, – сказала она. – Здесь, на луне, они летали бы за милую душу. Однако в условиях планетарного притяжения им не продержаться в воздухе и секунды. Поэтому не стоит ломать над этим голову.
Конечно, мы можем спрыгнуть со склона горы и пролететь какое-то расстояние, но при отсутствии восходящих потоков нам не удастся подняться на большую высоту. На луне нет вспаханных полей и асфальтированных магистралей, а значит, не будет и термальных потоков.
– Но какой тогда смысл спорить об этом? – спросил Маккей.
– В споре рождается истина, – ответила Анана. – Лучше давай спросим Кикаху, как он собирается преодолеть притяжение луны?
– Очень просто. Но сначала вспомните теорию относительности. Чем выше наша ракета взлетит с луны, тем ниже она опустится к поверхности планеты. Попав в поле планетарного притяжения, мы тут же начнем падать, а значит, нам уже не надо будет подниматься.
– Какая ракета? О чем ты говоришь? – забеспокоился Маккей.
И у него имелась причина для волнений. Этот рыжеволосый парень из-за своей страсти к риску не раз загонял его в опасные ситуации.
– Я расскажу вам, как это происходило в моем сне. Нам удалось найти и убить четверых дроболябров. Мы притащили их в лагерь, обрубили ветви и глазные стебли, а потом придали им обтекаемую форму…
– Подожди минуту, – вмешалась Анана. – Теперь я понимаю, что ты задумал сделать. Тебе захотелось превратить эти деревянные пушки в реактивные дюзы. С их помощью ты решил поднять планер на необходимую высоту и преодолеть притяжение луны, верно?
Он кивнул. Анана захохотала.
– Но это же сон! – закричал Маккей.
Кикаха предпринял еще одну попытку:
– Послушайте, я все продумал. Это можно сделать. Единственное, что нам остается…
– Твой механизм пригоден только для полетов во сне, – сказала Анана.
– Наяву же он не выдерживает ни малейшей критики. Как ты собираешься контролировать возгорание пороха? Подумай сам! Чтобы набрать достаточную высоту, тебе придется загнать в ствол целую бочку пороха. Но когда ты подожжешь фитиль, заряд взорвется, и взорвется сразу.
Внезапное ускорение оторвет планер от ракеты, разрушит фюзеляж, а заодно убьет и тебя.
– Неужели это так нереально? – покраснев вскричал Кикаха. – Но нам нельзя сдаваться, Анана. Ты должна придумать способ, с помощью которого мы могли бы контролировать взрывы.
– У нас нет необходимых материалов. Успокойся, Кикаха. Это был прекрасный сон, но… только сон.
– Хорошо, что хоть у твоей женщины сохранился рассудок, – сказал Маккей. – Как ты только умудрился дожить до таких лет?
– Наверное, потому что многие из моих диких идей так и остались неисполненными. Я ведь только наполовину сумасшедший. И все же, ребята, нам надо убираться отсюда. Рано или поздно луна начнет менять форму, и, если мы окажемся на нижней стороне, нас просто расплющит в лепешку.
Наступило долгое молчание. Наконец Анана сказала:
– Ты прав. Пора что-то делать. Мы должны найти материалы для изготовления планеров – причем таких, которые могли бы летать в условиях планетарного притяжения. Но чтобы освободиться от гравитации луны, нам понадобится что-то еще. И я пока не вижу…
– Воздушный шар! – закричал Кикаха. – Он поднимет и нас и планеры!
Кикаха не сомневался в том, что они найдут подходящие материалы для изготовления летательных средств. Тем не менее он считал, что подъем надо отложить до финальной трансформации луны. Вытянутая форма сателлита сделала бы местную гравитацию более слабой, а значит, воздушный шар обрел бы большую подъемную силу.
Анана, оценив его предложение, напомнила мужчинам об опасностях, которым они подвергли бы себя во время катаклизмов. Во-первых, они могли погибнуть. Во-вторых, их мог подвести воздушный шар, и у них просто не осталось бы времени, чтобы собрать новые материалы. В-третьих, преобразования почвы создали бы целый букет непредвиденных проблем.
Кикахе пришлось согласиться с неоспоримой логикой Ананы.
Вскоре их разговор перешел на планеры. Немного подумав, Анана предложила использовать вместо них парашют «летающее крыло». Она объяснила, что этот тип парашюта совмещал в себе элементы планера, благодаря которым полет становился в какой-то степени контролируемым.
– Однако мы по-прежнему будем зависеть от материалов, – говорила она.
– Воздушный шар можно сделать из шкур антилоп. С учетом слабой гравитации он вполне мог бы поднять нас на необходимую высоту. Но как мы будем скреплять полоски шкур? Сшивать их нельзя, иначе горячий воздух начнет выходить через отверстия и швы. А клейких веществ нам здесь, пожалуй, не найти. Одним словом…
Внезапно Маккей закричал. Анана и Кикаха повернулись и посмотрели в том направлении, куда он указывал.
Выползая из-за пирамидальной горы, к ним медленно приближался гигантский объект. Он величественно парил в двухстах футах над поверхностью равнины. И, взглянув на его очертания, Кикаха тут же узнал дворец Уртоны.
Через два часа летающая крепость поравнялась с ними. Чтобы рассмотреть ее сверху донизу, им пришлось отбежать в сторону. Однако зрелище стоило того. На первый взгляд казалось, что дворец вырезан из монолитной скалы или материала, похожего на камень. Каждые пятнадцать минут поверхность меняла цвет. Перебрав весь спектр, она вспыхивала радужным блеском голубого, белого, зеленого и розоватокрасного оттенков, а затем цикл начинался сначала.
Над стенами возносились башни, минареты и шпили. Повсюду виднелись окна и двери – шести– и восьмиугольные, квадратные, круглые и ромбовидные. На плоском днище имелось несколько огромных иллюминаторов. Насчитав двести балконов, Кикаха сбился со счета.
– Я знаю, что нам туда не пробраться, – сказала Анана. – Но мне хочется испытать наш рог.
Она протрубила семь нот. Как они и ожидали, на стенах дворца не оказалось врат. Во всяком случае, сияющих пятен на них не появилось.
– Жаль, что вы не вытрясли из Уртоны кодового слова, – сокрушался Кикаха. – Вам надо было подержать его над костром, и он бы все сказал.
– В нашей ситуации это не помогло бы, – ответила Анана.
– Эй! – закричал Маккей. – Вон там! Смотрите! В одном из окон нижнего ряда виднелось лицо – лицо человека.
ГЛАВА 20
Медлительные растения даже не пытались бежать. Инстинкт заставлял их разбрасывать летающие семена, а затем они обреченно ждали падения сателлита.
Выслушав Анану, Кикаха начал перебирать все известные ему формулы для расчета орбиты. Он хотел определить, на какой стороне луны они окажутся, когда шарообразный спутник превратится в параллелепипед. В основном его интересовала верхняя грань небесного тела.
– Это пока невозможно узнать, – сказала Анана. – Нам остается надеяться только на удачу.
– Я полагался на нее и в прошлом, – ответил Кикаха. – Но пора брать дело в свои руки. Удача – штука скользкая, и на нее не стоит особо рассчитывать.
С тех пор дни и ночи напролет он размышлял над планом спасения.
Луна медленно вращалась, совершая полный оборот за тридцать дней. В небе висело огромное тело планеты, на котором зияла зараставшая рана, образовавшаяся при отрыве спутника. Возможно, им даже повезло, что они оказались на луне, а не рядом с колоссальной брешью, где теперь располагалась зона чудовищных мутаций. Когда облака рассеялись, они увидели гигантский разлом, уходивший к самому центру планеты. Размеры лавин поражали воображение. Пласты земли поднимались и оседали, как кипящее варево в котле. Смещение слоев и подгонка почвы сопровождались мощными землетрясениями. Прибрежные области океанов страдали от цунами. А вместе с землей дрожали сердца и души обитателей лавалитового мира.
– Я представляю, какое наслаждение испытывал Уртона, наблюдая за этим катаклизмом из своей летающей крепости, – сказал Кикаха. – Мне бы очень хотелось, чтобы он оправился от твоего удара, Анана. Тогда бы он оказался сейчас в эпицентре мутаций и познал весь тот ужас, который заставлял испытывать свои создания.
Однажды утром Кикаха рассказал друзьям о замысле, суть которого уловил во сне. Идея заключалась в том, чтобы удрать с луны, не дожидаясь ее падения. Анана и Маккей нашли его план замечательным и тут же приступили к выполнению проекта. Прежде всего трое смельчаков отправились к гнездовью гигантских птиц, которых Кикаха прозвал голубыми рухлями <По аналогии с птицей Рух.>.
Взобравшись на вершину горы, они обнаружили пологую ложбину, в которой птицы отсыпались в течение дня.
Кикаха, Маккей и Анана спустились по склону и подкрались к трем спавшим рухлям. Каждый из них нанес точный удар заостренными копьями, пронзив мозг птиц через широкие глазницы. Затем они спрятались под крылом мертвой рухли и дождались, когда другие птицы улетят на охоту. Отрезав крылья и хвостовое оперение, трое людей отнесли свою добычу в лагерь.
– А зачем они нам? – спросила Анана.
– Из этих крыльев и перьев мы сделаем планеры. Нам останется только прикрепить их к деревянным фюзеляжам и…
– Извини, – с улыбкой произнесла Анана. – Ты никогда прежде не говорил мне, что имел дело с планерами.
– В общем-то я не имел с ними дел. Но мне доводилось кое-что читать о планеризме. Я даже прошел начальный инструктаж в летном клубе. К сожалению, у меня тогда кончились деньги, и мне не удалось приступить к практическим занятиям.
– А я не летала на планерах около тридцати лет, – сказала Анана. – В свое время мне нравилось это занятие, и у меня за плечами не меньше трех тысяч полетов.
– Вот здорово! Значит, ты покажешь нам, как их делать, а потом научишь летать. В моем сне мы прикрепили к фюзеляжу хвостовые перья, затем привязали к костям крыльев деревянные планки и управляли ими с помощью сыромятных ремней…
– А как ты обеспечишь центрирование? – перебила его Анана.
– Перемещением веса – так, как это делали Джон Монтгомери, Перси Пилчер, Отто и Густав Лилиентелы. Они висели под крыльями на ремнях или на особом сиденье.Правда, Джон, Отто и Перси погибли.
– Я рад, что тебе все это только приснилось, – сказал Маккей.
– Да? А ты разве не знал, что сны являются трамплином в реальность?
Маккей застонал:
– Черт! Я ведь догадывался, что ты говоришь серьезно.
Глядя на него, Анана едва удержалась от смеха.
– В принципе, мы могли бы сделать планеры из дерева и шкур антилоп, – сказала она. – Здесь, на луне, они летали бы за милую душу. Однако в условиях планетарного притяжения им не продержаться в воздухе и секунды. Поэтому не стоит ломать над этим голову.
Конечно, мы можем спрыгнуть со склона горы и пролететь какое-то расстояние, но при отсутствии восходящих потоков нам не удастся подняться на большую высоту. На луне нет вспаханных полей и асфальтированных магистралей, а значит, не будет и термальных потоков.
– Но какой тогда смысл спорить об этом? – спросил Маккей.
– В споре рождается истина, – ответила Анана. – Лучше давай спросим Кикаху, как он собирается преодолеть притяжение луны?
– Очень просто. Но сначала вспомните теорию относительности. Чем выше наша ракета взлетит с луны, тем ниже она опустится к поверхности планеты. Попав в поле планетарного притяжения, мы тут же начнем падать, а значит, нам уже не надо будет подниматься.
– Какая ракета? О чем ты говоришь? – забеспокоился Маккей.
И у него имелась причина для волнений. Этот рыжеволосый парень из-за своей страсти к риску не раз загонял его в опасные ситуации.
– Я расскажу вам, как это происходило в моем сне. Нам удалось найти и убить четверых дроболябров. Мы притащили их в лагерь, обрубили ветви и глазные стебли, а потом придали им обтекаемую форму…
– Подожди минуту, – вмешалась Анана. – Теперь я понимаю, что ты задумал сделать. Тебе захотелось превратить эти деревянные пушки в реактивные дюзы. С их помощью ты решил поднять планер на необходимую высоту и преодолеть притяжение луны, верно?
Он кивнул. Анана захохотала.
– Но это же сон! – закричал Маккей.
Кикаха предпринял еще одну попытку:
– Послушайте, я все продумал. Это можно сделать. Единственное, что нам остается…
– Твой механизм пригоден только для полетов во сне, – сказала Анана.
– Наяву же он не выдерживает ни малейшей критики. Как ты собираешься контролировать возгорание пороха? Подумай сам! Чтобы набрать достаточную высоту, тебе придется загнать в ствол целую бочку пороха. Но когда ты подожжешь фитиль, заряд взорвется, и взорвется сразу.
Внезапное ускорение оторвет планер от ракеты, разрушит фюзеляж, а заодно убьет и тебя.
– Неужели это так нереально? – покраснев вскричал Кикаха. – Но нам нельзя сдаваться, Анана. Ты должна придумать способ, с помощью которого мы могли бы контролировать взрывы.
– У нас нет необходимых материалов. Успокойся, Кикаха. Это был прекрасный сон, но… только сон.
– Хорошо, что хоть у твоей женщины сохранился рассудок, – сказал Маккей. – Как ты только умудрился дожить до таких лет?
– Наверное, потому что многие из моих диких идей так и остались неисполненными. Я ведь только наполовину сумасшедший. И все же, ребята, нам надо убираться отсюда. Рано или поздно луна начнет менять форму, и, если мы окажемся на нижней стороне, нас просто расплющит в лепешку.
Наступило долгое молчание. Наконец Анана сказала:
– Ты прав. Пора что-то делать. Мы должны найти материалы для изготовления планеров – причем таких, которые могли бы летать в условиях планетарного притяжения. Но чтобы освободиться от гравитации луны, нам понадобится что-то еще. И я пока не вижу…
– Воздушный шар! – закричал Кикаха. – Он поднимет и нас и планеры!
Кикаха не сомневался в том, что они найдут подходящие материалы для изготовления летательных средств. Тем не менее он считал, что подъем надо отложить до финальной трансформации луны. Вытянутая форма сателлита сделала бы местную гравитацию более слабой, а значит, воздушный шар обрел бы большую подъемную силу.
Анана, оценив его предложение, напомнила мужчинам об опасностях, которым они подвергли бы себя во время катаклизмов. Во-первых, они могли погибнуть. Во-вторых, их мог подвести воздушный шар, и у них просто не осталось бы времени, чтобы собрать новые материалы. В-третьих, преобразования почвы создали бы целый букет непредвиденных проблем.
Кикахе пришлось согласиться с неоспоримой логикой Ананы.
Вскоре их разговор перешел на планеры. Немного подумав, Анана предложила использовать вместо них парашют «летающее крыло». Она объяснила, что этот тип парашюта совмещал в себе элементы планера, благодаря которым полет становился в какой-то степени контролируемым.
– Однако мы по-прежнему будем зависеть от материалов, – говорила она.
– Воздушный шар можно сделать из шкур антилоп. С учетом слабой гравитации он вполне мог бы поднять нас на необходимую высоту. Но как мы будем скреплять полоски шкур? Сшивать их нельзя, иначе горячий воздух начнет выходить через отверстия и швы. А клейких веществ нам здесь, пожалуй, не найти. Одним словом…
Внезапно Маккей закричал. Анана и Кикаха повернулись и посмотрели в том направлении, куда он указывал.
Выползая из-за пирамидальной горы, к ним медленно приближался гигантский объект. Он величественно парил в двухстах футах над поверхностью равнины. И, взглянув на его очертания, Кикаха тут же узнал дворец Уртоны.
Через два часа летающая крепость поравнялась с ними. Чтобы рассмотреть ее сверху донизу, им пришлось отбежать в сторону. Однако зрелище стоило того. На первый взгляд казалось, что дворец вырезан из монолитной скалы или материала, похожего на камень. Каждые пятнадцать минут поверхность меняла цвет. Перебрав весь спектр, она вспыхивала радужным блеском голубого, белого, зеленого и розоватокрасного оттенков, а затем цикл начинался сначала.
Над стенами возносились башни, минареты и шпили. Повсюду виднелись окна и двери – шести– и восьмиугольные, квадратные, круглые и ромбовидные. На плоском днище имелось несколько огромных иллюминаторов. Насчитав двести балконов, Кикаха сбился со счета.
– Я знаю, что нам туда не пробраться, – сказала Анана. – Но мне хочется испытать наш рог.
Она протрубила семь нот. Как они и ожидали, на стенах дворца не оказалось врат. Во всяком случае, сияющих пятен на них не появилось.
– Жаль, что вы не вытрясли из Уртоны кодового слова, – сокрушался Кикаха. – Вам надо было подержать его над костром, и он бы все сказал.
– В нашей ситуации это не помогло бы, – ответила Анана.
– Эй! – закричал Маккей. – Вон там! Смотрите! В одном из окон нижнего ряда виднелось лицо – лицо человека.
ГЛАВА 20
Они видели лишь верхнюю часть фигуры, однако даже на таком расстоянии было ясно, что это не Уртона и не Рыжий Орк. Круглое огромное окно не позволяло судить о росте мужчины, но он был молод, красив и статен. Коричневые волосы, гладко зачесанные назад, придавали его лицу какое-то грустное выражение. А такого костюма Кикаха вообще никогда не видел. Анана сказала, что этот стиль исчез из моды властителей несколько тысячелетий назад. Жакет поблескивал пульсирующими огнями, словно ткань состояла не из нитей, а из тонких неоновых трубок. Кружевная рубашка имела открытый ворот.
Заметив их, мужчина перебежал к другому окну. Когда дворец пролетел мимо троих людей, незнакомец помчался вдоль застекленной галереи. Они видели его силуэт, мелькавший в окнах первого этажа. Выбившись из сил, мужчина прижал лицо к стеклу и печально махнул рукой. Через какое-то время он исчез из виду.
– Ты узнала его? – спросил Кикаха.
– Нет, но это ничего не значит, – ответила Анана. – Властителей все еще очень много. Кроме того, даже если мы с ним когда-нибудь виделись, я могла забыть его. Десять тысяч лет – не шутка.
– То есть ты его не знаешь, – подытожил Кикаха. – А вдруг он вообще не властитель! Возможно, парень попал во дворец случайно и теперь не может выбраться. Ты же видела, как он заинтересовался нами. Но почему он не перевел управление на себя и не остановил дворец?
Анана пожала плечами:
– Откуда мне знать?
– В общем-то я и не ждал от тебя ответа. Скорее всего, парень вообще не может управлять дворцом. А значит, он попал в ловушку. Точно – он либо пленник, либо слуга Уртоны.
– Есть и третий вариант. Допустим, он нашел центр управления, но боится войти туда, потому что знает о смертельной ловушке.
– Возможно, этот парень придумает какой-нибудь способ впустить нас во дворец, – сказал Маккей.
– К тому времени он уже не сможет нас отыскать, – возразила Анана. – Даже при большом желании.
– Почему? Летающая крепость совершает облет луны, – настаивал Кикаха.
– И на следующем заходе он может…
Анана покачала головой:
– Сомневаюсь, что дворец будет оставаться на той же орбите. Скорее всего, он вращается по спирали.
На планете дворец передвигался лишь в нескольких футах от земли.
Здесь же он по каким-то причинам парил в двухстах ярдах над поверхностью. По мнению Ананы, Уртона установил автоматический контроль для того, чтобы дворец мог сопровождать луну во время ее падения.
– Вот увидите, он будет спускаться вместе с ней, но на таком расстоянии, чтобы не пострадать при столкновении.
– Но тогда столкновение не должно быть слишком сильным. Возможно, поверхность планеты выгибается при этом на сотню-другую футов. А что, если луна упадет на горы?
– Даже представить себе не могу. И все же у Уртоны имелись какие-то причины поднимать дворец на такую высоту. Жаль, но тем самым он вновь лишил нас возможности проникнуть в его крепость.
Дворец они больше не видели. По-видимому, он действительно совершал облет луны по спиральной орбите.
Встреча с дворцом послужила своеобразным стимулом. С тех пор путешественники не покладали рук ни днем, ни ночью. Большую часть времени занимала охота. Они убивали деревья и гонялись за антилопами. Потом мужчины обрубали ветви и обстругивали стволы, нарезали полосы из шкур убитых антилоп и выскабливали их ножами. Качество выделки оставляло желать лучшего, но Анана не унывала. Изготовив деревянные иглы, она сшивала шкуры друг с другом, а затем придавала широкому полотнищу треугольную форму. Чуть позже она натянула треугольный парус на деревянный остов, и в результате получился дельтаплан. Вместо тросов использовались ремни из сыромятной кожи.
Для управления планером Анана решила собрать деревянную трапецию. Но, несмотря на все усилия, им так и не удалось скрепить по углам три тонкие планки – вернее, крепление оказалось очень ненадежным и могло развалиться при резком рывке или продолжительной нагрузке.
И тогда вместо трапеции Анана остановила свой выбор на параллельных планках. По ее идее, пилот должен был пропустить первую пару планок под мышками, повиснуть на них и ухватиться руками за вторую верхнюю пару. Управление осуществлялось с помощью перемещения веса.
Собрав эту ветхую конструкцию, Анана нахмурилась.
– Я не знаю, выдержит ли каркас нагрузку. Надо устроить пробный полет.
На планете ей потребовался бы разбег, но гравитация луны во многом упростила задачу. Она заняла положение под планером, присела и, поймав порыв ветра, подпрыгнула вверх. Поднявшись футов на тридцать пять, Анана сделала изящный поворот, пролетела небольшое расстояние и приземлилась.
Когда двое мужчин подбежали к ней, она засмеялась и сказала:
– Господа, сенсация века! Состоялся успешный полет первого в истории этого мира шкуроплана.
Сделав еще несколько пробных прыжков, она довела дальность перелета до двух миль. Потом они вернулись в лагерь, пообедали, и Кикаха после подробной инструкции – возможно, двадцатой за эти дни – испытал себя в роли пилота. Затем его сменил Маккей. Мужчины вошли в азарт, и все трое посвятили полетам целый день.
– Завтра мы снова будем практиковаться на равнине, – сказала Анана, – а еще через день поднимемся в горы и освоим настоящий пилотаж. Вы должны привыкнуть к длительным полетам на большой высоте. Я не жду от вас профессионализма. Но вам следует обрести уверенность в своем умении управлять дельтапланом. На пятый день практических занятий они перешли к виражам. Анана советовала приступить к поворотам только после хорошего разгона, поскольку планер при крене быстро терял ходовую скорость. Любая ошибка могла привести к падению. Однако Кикаха и Маккей неукоснительно выполняли предписания Ананы и раз за разом удачно спускались на грунт.
– Теперь нам надо найти подходящий обрыв, – сказала она. – К сожалению, на луне нет тепловых потоков, а вам для практики не мешало бы подняться повыше. Впрочем, я знаю, как это устроить.
Выслушав ее план, мужчины выразили свое согласие. Им оставалось только подождать, когда ближайшие горы обретут необходимую форму – пологий склон, по которому они могли бы подняться на вершину, и более-менее отвесный обрыв с другой стороны. К тому времени, когда это случилось, Анана построила для себя «летающее крыло». Грубые шкуры не позволяли парашюту раскрываться при прыжке. Поэтому она натянула полотно на легкий деревянный каркас, который одновременно обеспечивал и прочность структуры.
Они вскарабкались на вершину горы, и Анана без колебаний подошла к краю обрыва. Она подняла планер над собой, немного опустила носовую часть конструкции и, поймав ветер, прыгнула с высоты в четыре тысячи футов. Ее фигура, скользнув в плетеное сиденье, помчалась вниз под вздувшимся «летающим крылом». В тот же миг гора дрогнула. Мужчины торопливо отступили от края откоса. Вершина треснула, и огромный кусок земли сорвался в пропасть.
На этот раз Анана спускалась быстрее, чем на дельтаплане. Подтягивая или отпуская носовой ремень, она регулировала высоту полета, а затем, набирая скорость и используя крен, совершала плавные развороты.
Проследив за ее полетом, мужчины спустились в долину. На следующий день с горы спрыгнул Маккей, а еще через день «летающее крыло» испробовал Кикаха. Оба совершили удачную посадку. Их успехи радовали Анану, но она по-прежнему не верила в возможность спасения.
– «Крыло» слишком тяжелое, чтобы использовать его на планете. Нам нужен более легкий материал, иначе ничего не получится.
К тому времени шкуры на летательных аппаратах начали источать гнилостный запах, и их пришлось выбросить на съедение насекомым и собакам.
Сделав новое «крыло», Анана оснастила его рулевыми тягами и особым носовым клапаном. Поднявшись на небольшую гору, она совершила прыжок с тысячефутового обрыва. Внезапно ее атаковала гигантская птица. Рухля вцепилась когтями в «крыло» и, без труда удерживая добычу, направилась к горе, где находилось гнездовье.
Анана метнула топор, и острие вонзилось в шею птицы. Рухля отчаянно замотала головой, топор упал, но боль отвлекла птицу от ее жертвы. Она выпустила «летающее крыло», и Анана стала падать. Через миг рухля пришла в себя, помчалась следом, и в момент приземления Анане пришлось бы туго. Однако, к счастью пилота, птица прекратила погоню и, хрипло крикнув, отправилась на поиски менее опасной добычи.
Анана искала топор около часа, но, заметив «моа», который появился неподалеку, поспешила покинуть эту небольшую долину. На следующий день они вернулись туда втроем, и ближе к полудню Маккей отыскал топор за камнем, который возник из земли, как сказочный гриб.
Следующим этапом их деятельности стало создание небольшого воздушного шара.Но прежде им пришлось построить ветролом. Ветер, возникавший при проходе луны через атмосферу планеты, никогда не утихал. Его скорость обычно достигала десяти миль в час. При таких условиях им бы не удалось заполнить шар горячим воздухом, поскольку баллон унесло бы черт знает куда.
Работа заняла несколько недель.Они копали грунт ножами и заостренными палками. Соорудив полукруглый вал из корней и стволов погибших растений, они обсыпали его землей и в конце концов довели высоту ветролома до шестнадцати футов.
Затем они отправились охотиться на антилоп.После двух дней выматывающей погони и перетаскивания туш из удаленных мест у них собралась большая куча шкур, многие из которых уже начали разлагаться.
На отдых не оставалось времени. Они скоблили жир, опаливали шкуры и разрезали их на полосы. Анана и Кикаха приступили к изготовлению оболочки. Маккей соорудил корзину и принялся за оплетку шара.
К концу ночи они едва шевелили руками от усталости. Покрасневшие глаза слезились от дыма. Тем не менее они развели огонь на земляном полу небольшой корзины. Мужчины, используя деревянные козлы, подняли оболочку таким образом, чтобы жар от костра поступал непосредственно в отверстие шара. Когда шар заполнился горячим дымом и начал подниматься в воздух, они связали концы оплетки под низом баллона, а затем отцепили от корзины якорные ремни. Шар взмыл вверх, и ветер понес его через равнину. Корзина накренилась, из нее посыпались пылавшие головешки. Остов короба задымился. Однако шар упорно увеличивался в размерах и поднимался все выше и выше.
Из швов вырывался голубовато-белый дым.
Анана покачала головой:
– Я знала, что ему не хватит прочности.
Воздушный шар продолжал подниматься. Корзина, висевшая на кожаных стропах, загорелась, и вскоре один ее конец оторвался от ремней. На землю посыпались остатки костра. Баллон поднялся еще на несколько футов, затем начал снижаться и, пролетев около пяти миль, упал за отрогоц горного хребта. Устроив переполох среди бабуинов и диких собак, он обеспечил их пищей для долгого ночного пира.
– Жаль, что у нас нет кинокамеры, – сказал Кикаха. – История человечества еще не знала дирижаблей из сыромятных шкур.
– Вряд ли мы достанем для оболочки другой материал, – заметила Анана.
– А шкуры животных быстро портятся.
– Я думаю, туземцы знают, как дубить шкуры, – воскликнул Кикаха. —
Кроме того, они могут знать о легких породах древесины и других необходимых материалах. Давайте отыщем какое-нибудь племя и спросим об этом у них.
Через четыре недели они решили отказаться от поисков людей. Кикаха уговорил друзей подождать еще три дня, и буквально на следующее утро, забравшись на вершину небольшой горы, они увидели племя, которое двигалось через набухавшую равнину. В миле от задних волокуш каравана виднелась неподвижная фигура, сидевшая посреди бескрайнего моря травы.
Через несколько часов Кикаха, Маккей и Анана подошли к фигуре, накрытой одеялом из шкур. Кикаха прыгнул вперед, сорвал покрывало, и они увидели старую женщину, которая сидела на земле, скрестив исхудавшие ноги и покорно сложив руки на отвисшей груди. В кулаке старуха сжимала рукоятку кремневого скребка. Почувствовав, что с нее сорвали покрывало, она открыла глаза и заскулила от ужаса. Потом беззубый рот закрылся. Старуха улыбнулась изумленному Кикахе и, смежив морщинистые веки, запела жалобную песню.
Анана обошла вокруг нее и осмотрела изогнутую спину женщины, выпиравшие ребра, запавший живот и редкие седые волосы. Судя по шрамам на левой ноге, старуха когда-то попала в лапы льва. Три пальца отсутствовали, кожа бугрилась белыми наростами, а кость изогнулась под неестественным углом.
– Она слишком стара, чтобы работать и ходить пешком, – сказала Анана.
– Поэтому туземцы и оставили ее на съедение животным, – добавил Кикаха. – Смотри, они дали ей этот скребок. Как думаешь, для чего? Чтобы она могла перерезать себе вены.
– Наверное, ты прав, – ответила Анана. – Вот почему она улыбнулась, одолев свой испуг. Она думает, что мы убьем ее и освободим от страданий.
Потрогав пальцами покрывало, Анана улыбнулась:
– Я думаю, она знает, как дубить шкуры. Эта женщина может многому нас научить – если только она еще в своем уме.
Оставив Маккея присматривать за старухой, Кикаха с Ананой ушли на охоту. На исходе дня они вернулись с тушей убитой газели и полной сумкой ягод, собранных с растения, которое им удалось отсечь от рощи. На коже Кикахи виднелся длинный красноватый рубец от удара щупальцем Они предложили женщине ягоды и воду, и та, после некоторых колебаний, приняла их с благодарной улыбкой. Кикаха расплющил камнем сочный кусок мяса, отдал отбивную старухе, а затем выкопал в земле небольшую ямку. Наполнив ее водой, он бросил туда несколько камней, раскаленных на огне, и добавил мелкие куски мяса. Суп получился теплым и жирным. Женщина выпила его без остатка.
Сменяя друг друга в дозоре, они провели эту ночь на равнине. Утром Кикаха приготовил в пустой тыкве новую порцию супа и накормил старуху. Убедившись, что незнакомцы не людоеды, женщина успокоилась и с удовольствием начала обучать их своему языку.
На следующий день Кикаха отправился вдогонку за караваном туземцев. Через двое суток он вернулся, принеся с собой кремневые наконечники для копий, каменные топоры, скребки и несколько боевых бумерангов.
– Я подкрался к ним ночью, – рассказывал он. – Они храпели после пира, объевшись подгнившим мясом дохлой слонихи. Спали даже дозорные. Мне оставалось только забрать то, что я хотел…
Заметив их, мужчина перебежал к другому окну. Когда дворец пролетел мимо троих людей, незнакомец помчался вдоль застекленной галереи. Они видели его силуэт, мелькавший в окнах первого этажа. Выбившись из сил, мужчина прижал лицо к стеклу и печально махнул рукой. Через какое-то время он исчез из виду.
– Ты узнала его? – спросил Кикаха.
– Нет, но это ничего не значит, – ответила Анана. – Властителей все еще очень много. Кроме того, даже если мы с ним когда-нибудь виделись, я могла забыть его. Десять тысяч лет – не шутка.
– То есть ты его не знаешь, – подытожил Кикаха. – А вдруг он вообще не властитель! Возможно, парень попал во дворец случайно и теперь не может выбраться. Ты же видела, как он заинтересовался нами. Но почему он не перевел управление на себя и не остановил дворец?
Анана пожала плечами:
– Откуда мне знать?
– В общем-то я и не ждал от тебя ответа. Скорее всего, парень вообще не может управлять дворцом. А значит, он попал в ловушку. Точно – он либо пленник, либо слуга Уртоны.
– Есть и третий вариант. Допустим, он нашел центр управления, но боится войти туда, потому что знает о смертельной ловушке.
– Возможно, этот парень придумает какой-нибудь способ впустить нас во дворец, – сказал Маккей.
– К тому времени он уже не сможет нас отыскать, – возразила Анана. – Даже при большом желании.
– Почему? Летающая крепость совершает облет луны, – настаивал Кикаха.
– И на следующем заходе он может…
Анана покачала головой:
– Сомневаюсь, что дворец будет оставаться на той же орбите. Скорее всего, он вращается по спирали.
На планете дворец передвигался лишь в нескольких футах от земли.
Здесь же он по каким-то причинам парил в двухстах ярдах над поверхностью. По мнению Ананы, Уртона установил автоматический контроль для того, чтобы дворец мог сопровождать луну во время ее падения.
– Вот увидите, он будет спускаться вместе с ней, но на таком расстоянии, чтобы не пострадать при столкновении.
– Но тогда столкновение не должно быть слишком сильным. Возможно, поверхность планеты выгибается при этом на сотню-другую футов. А что, если луна упадет на горы?
– Даже представить себе не могу. И все же у Уртоны имелись какие-то причины поднимать дворец на такую высоту. Жаль, но тем самым он вновь лишил нас возможности проникнуть в его крепость.
Дворец они больше не видели. По-видимому, он действительно совершал облет луны по спиральной орбите.
Встреча с дворцом послужила своеобразным стимулом. С тех пор путешественники не покладали рук ни днем, ни ночью. Большую часть времени занимала охота. Они убивали деревья и гонялись за антилопами. Потом мужчины обрубали ветви и обстругивали стволы, нарезали полосы из шкур убитых антилоп и выскабливали их ножами. Качество выделки оставляло желать лучшего, но Анана не унывала. Изготовив деревянные иглы, она сшивала шкуры друг с другом, а затем придавала широкому полотнищу треугольную форму. Чуть позже она натянула треугольный парус на деревянный остов, и в результате получился дельтаплан. Вместо тросов использовались ремни из сыромятной кожи.
Для управления планером Анана решила собрать деревянную трапецию. Но, несмотря на все усилия, им так и не удалось скрепить по углам три тонкие планки – вернее, крепление оказалось очень ненадежным и могло развалиться при резком рывке или продолжительной нагрузке.
И тогда вместо трапеции Анана остановила свой выбор на параллельных планках. По ее идее, пилот должен был пропустить первую пару планок под мышками, повиснуть на них и ухватиться руками за вторую верхнюю пару. Управление осуществлялось с помощью перемещения веса.
Собрав эту ветхую конструкцию, Анана нахмурилась.
– Я не знаю, выдержит ли каркас нагрузку. Надо устроить пробный полет.
На планете ей потребовался бы разбег, но гравитация луны во многом упростила задачу. Она заняла положение под планером, присела и, поймав порыв ветра, подпрыгнула вверх. Поднявшись футов на тридцать пять, Анана сделала изящный поворот, пролетела небольшое расстояние и приземлилась.
Когда двое мужчин подбежали к ней, она засмеялась и сказала:
– Господа, сенсация века! Состоялся успешный полет первого в истории этого мира шкуроплана.
Сделав еще несколько пробных прыжков, она довела дальность перелета до двух миль. Потом они вернулись в лагерь, пообедали, и Кикаха после подробной инструкции – возможно, двадцатой за эти дни – испытал себя в роли пилота. Затем его сменил Маккей. Мужчины вошли в азарт, и все трое посвятили полетам целый день.
– Завтра мы снова будем практиковаться на равнине, – сказала Анана, – а еще через день поднимемся в горы и освоим настоящий пилотаж. Вы должны привыкнуть к длительным полетам на большой высоте. Я не жду от вас профессионализма. Но вам следует обрести уверенность в своем умении управлять дельтапланом. На пятый день практических занятий они перешли к виражам. Анана советовала приступить к поворотам только после хорошего разгона, поскольку планер при крене быстро терял ходовую скорость. Любая ошибка могла привести к падению. Однако Кикаха и Маккей неукоснительно выполняли предписания Ананы и раз за разом удачно спускались на грунт.
– Теперь нам надо найти подходящий обрыв, – сказала она. – К сожалению, на луне нет тепловых потоков, а вам для практики не мешало бы подняться повыше. Впрочем, я знаю, как это устроить.
Выслушав ее план, мужчины выразили свое согласие. Им оставалось только подождать, когда ближайшие горы обретут необходимую форму – пологий склон, по которому они могли бы подняться на вершину, и более-менее отвесный обрыв с другой стороны. К тому времени, когда это случилось, Анана построила для себя «летающее крыло». Грубые шкуры не позволяли парашюту раскрываться при прыжке. Поэтому она натянула полотно на легкий деревянный каркас, который одновременно обеспечивал и прочность структуры.
Они вскарабкались на вершину горы, и Анана без колебаний подошла к краю обрыва. Она подняла планер над собой, немного опустила носовую часть конструкции и, поймав ветер, прыгнула с высоты в четыре тысячи футов. Ее фигура, скользнув в плетеное сиденье, помчалась вниз под вздувшимся «летающим крылом». В тот же миг гора дрогнула. Мужчины торопливо отступили от края откоса. Вершина треснула, и огромный кусок земли сорвался в пропасть.
На этот раз Анана спускалась быстрее, чем на дельтаплане. Подтягивая или отпуская носовой ремень, она регулировала высоту полета, а затем, набирая скорость и используя крен, совершала плавные развороты.
Проследив за ее полетом, мужчины спустились в долину. На следующий день с горы спрыгнул Маккей, а еще через день «летающее крыло» испробовал Кикаха. Оба совершили удачную посадку. Их успехи радовали Анану, но она по-прежнему не верила в возможность спасения.
– «Крыло» слишком тяжелое, чтобы использовать его на планете. Нам нужен более легкий материал, иначе ничего не получится.
К тому времени шкуры на летательных аппаратах начали источать гнилостный запах, и их пришлось выбросить на съедение насекомым и собакам.
Сделав новое «крыло», Анана оснастила его рулевыми тягами и особым носовым клапаном. Поднявшись на небольшую гору, она совершила прыжок с тысячефутового обрыва. Внезапно ее атаковала гигантская птица. Рухля вцепилась когтями в «крыло» и, без труда удерживая добычу, направилась к горе, где находилось гнездовье.
Анана метнула топор, и острие вонзилось в шею птицы. Рухля отчаянно замотала головой, топор упал, но боль отвлекла птицу от ее жертвы. Она выпустила «летающее крыло», и Анана стала падать. Через миг рухля пришла в себя, помчалась следом, и в момент приземления Анане пришлось бы туго. Однако, к счастью пилота, птица прекратила погоню и, хрипло крикнув, отправилась на поиски менее опасной добычи.
Анана искала топор около часа, но, заметив «моа», который появился неподалеку, поспешила покинуть эту небольшую долину. На следующий день они вернулись туда втроем, и ближе к полудню Маккей отыскал топор за камнем, который возник из земли, как сказочный гриб.
Следующим этапом их деятельности стало создание небольшого воздушного шара.Но прежде им пришлось построить ветролом. Ветер, возникавший при проходе луны через атмосферу планеты, никогда не утихал. Его скорость обычно достигала десяти миль в час. При таких условиях им бы не удалось заполнить шар горячим воздухом, поскольку баллон унесло бы черт знает куда.
Работа заняла несколько недель.Они копали грунт ножами и заостренными палками. Соорудив полукруглый вал из корней и стволов погибших растений, они обсыпали его землей и в конце концов довели высоту ветролома до шестнадцати футов.
Затем они отправились охотиться на антилоп.После двух дней выматывающей погони и перетаскивания туш из удаленных мест у них собралась большая куча шкур, многие из которых уже начали разлагаться.
На отдых не оставалось времени. Они скоблили жир, опаливали шкуры и разрезали их на полосы. Анана и Кикаха приступили к изготовлению оболочки. Маккей соорудил корзину и принялся за оплетку шара.
К концу ночи они едва шевелили руками от усталости. Покрасневшие глаза слезились от дыма. Тем не менее они развели огонь на земляном полу небольшой корзины. Мужчины, используя деревянные козлы, подняли оболочку таким образом, чтобы жар от костра поступал непосредственно в отверстие шара. Когда шар заполнился горячим дымом и начал подниматься в воздух, они связали концы оплетки под низом баллона, а затем отцепили от корзины якорные ремни. Шар взмыл вверх, и ветер понес его через равнину. Корзина накренилась, из нее посыпались пылавшие головешки. Остов короба задымился. Однако шар упорно увеличивался в размерах и поднимался все выше и выше.
Из швов вырывался голубовато-белый дым.
Анана покачала головой:
– Я знала, что ему не хватит прочности.
Воздушный шар продолжал подниматься. Корзина, висевшая на кожаных стропах, загорелась, и вскоре один ее конец оторвался от ремней. На землю посыпались остатки костра. Баллон поднялся еще на несколько футов, затем начал снижаться и, пролетев около пяти миль, упал за отрогоц горного хребта. Устроив переполох среди бабуинов и диких собак, он обеспечил их пищей для долгого ночного пира.
– Жаль, что у нас нет кинокамеры, – сказал Кикаха. – История человечества еще не знала дирижаблей из сыромятных шкур.
– Вряд ли мы достанем для оболочки другой материал, – заметила Анана.
– А шкуры животных быстро портятся.
– Я думаю, туземцы знают, как дубить шкуры, – воскликнул Кикаха. —
Кроме того, они могут знать о легких породах древесины и других необходимых материалах. Давайте отыщем какое-нибудь племя и спросим об этом у них.
Через четыре недели они решили отказаться от поисков людей. Кикаха уговорил друзей подождать еще три дня, и буквально на следующее утро, забравшись на вершину небольшой горы, они увидели племя, которое двигалось через набухавшую равнину. В миле от задних волокуш каравана виднелась неподвижная фигура, сидевшая посреди бескрайнего моря травы.
Через несколько часов Кикаха, Маккей и Анана подошли к фигуре, накрытой одеялом из шкур. Кикаха прыгнул вперед, сорвал покрывало, и они увидели старую женщину, которая сидела на земле, скрестив исхудавшие ноги и покорно сложив руки на отвисшей груди. В кулаке старуха сжимала рукоятку кремневого скребка. Почувствовав, что с нее сорвали покрывало, она открыла глаза и заскулила от ужаса. Потом беззубый рот закрылся. Старуха улыбнулась изумленному Кикахе и, смежив морщинистые веки, запела жалобную песню.
Анана обошла вокруг нее и осмотрела изогнутую спину женщины, выпиравшие ребра, запавший живот и редкие седые волосы. Судя по шрамам на левой ноге, старуха когда-то попала в лапы льва. Три пальца отсутствовали, кожа бугрилась белыми наростами, а кость изогнулась под неестественным углом.
– Она слишком стара, чтобы работать и ходить пешком, – сказала Анана.
– Поэтому туземцы и оставили ее на съедение животным, – добавил Кикаха. – Смотри, они дали ей этот скребок. Как думаешь, для чего? Чтобы она могла перерезать себе вены.
– Наверное, ты прав, – ответила Анана. – Вот почему она улыбнулась, одолев свой испуг. Она думает, что мы убьем ее и освободим от страданий.
Потрогав пальцами покрывало, Анана улыбнулась:
– Я думаю, она знает, как дубить шкуры. Эта женщина может многому нас научить – если только она еще в своем уме.
Оставив Маккея присматривать за старухой, Кикаха с Ананой ушли на охоту. На исходе дня они вернулись с тушей убитой газели и полной сумкой ягод, собранных с растения, которое им удалось отсечь от рощи. На коже Кикахи виднелся длинный красноватый рубец от удара щупальцем Они предложили женщине ягоды и воду, и та, после некоторых колебаний, приняла их с благодарной улыбкой. Кикаха расплющил камнем сочный кусок мяса, отдал отбивную старухе, а затем выкопал в земле небольшую ямку. Наполнив ее водой, он бросил туда несколько камней, раскаленных на огне, и добавил мелкие куски мяса. Суп получился теплым и жирным. Женщина выпила его без остатка.
Сменяя друг друга в дозоре, они провели эту ночь на равнине. Утром Кикаха приготовил в пустой тыкве новую порцию супа и накормил старуху. Убедившись, что незнакомцы не людоеды, женщина успокоилась и с удовольствием начала обучать их своему языку.
На следующий день Кикаха отправился вдогонку за караваном туземцев. Через двое суток он вернулся, принеся с собой кремневые наконечники для копий, каменные топоры, скребки и несколько боевых бумерангов.
– Я подкрался к ним ночью, – рассказывал он. – Они храпели после пира, объевшись подгнившим мясом дохлой слонихи. Спали даже дозорные. Мне оставалось только забрать то, что я хотел…