На длинных, узких и извилистых улочках было множество магазинчиков, изобилующих разнообразными товарами. Разглядывая их, Грин поражался, насколько они привлекательны. Повсюду продавались брелки и амулеты в форме башенок, копии больших башен, окружающих город. На Земле их назвали бы игрушечными космическими кораблями. Он купил одну. Она была из дерева, около семи дюймов длиной, покрашена белой краской. Хорошо были воспроизведены стабилизаторы и посадочные опоры, убирающиеся при полете, но не было ни одной из мелких деталей, которые бы непременно присутствовали в игрушке на Земле. Не было отверстия в корме. Отсутствовало сопло, не было ни намека на люки, разнообразные дополнительные механизмы и датчики.
Он отдал игрушку Гризкветру и откинулся назад, чтобы еще подумать. Амулет разочаровал его, чего, собственно, и следовало ожидать. Если сначала эти модели изготавливались со всеми подробностями, то по истечении тысячелетий детали утратились или редуцировались до неопределенных символических изображений. Время съедает частности.
Он подивился, каким образом такие амулеты сохранились до нынешних дней, ведь прошло не меньше двадцати тысяч лет с тех пор, как их прототипы, настоящие звездолеты, исчезли, а человек деградировал до варварства. Но почему это произошло здесь, а на других планетах — и на Земле в том числе — ничего подобного не случилось?
Вдруг коляска остановилась.
— Процессия священников идет во дворец короля. Там они всю ночь будут читать молитвы, заклиная демона, — объяснил один из рикш, зевнул и почесался. — Думаю, он будет превосходно гореть, раз священники предсказали, что солнце будет в этот день светить ярко. Им трудно ошибиться; за тысячи лет не случалось, чтобы солнце не палило в Праздничный День.
Грин вцепился в подлокотники, подался вперед и спросил:
— Демон? Ты, наверное, имеешь в виду обоих демонов, не так ли? Разве их не двое?
— О, да! Сперва было двое, но один умер пару дней назад. Повесился, как я слышал, но не могу сказать точно, потому что священники не говорят подробностей. Святейшие не дают демонам спуску.
— Демонам? — вмешался Гризкветр, недоверчиво хмыкнув. — Разве то, что один убил себя, не доказывает их невиновность? Каждый ведь знает — демоны не могут убивать себя.
— Все так, мой юный друг, — ответил местный таксист. — Священники признали свою ошибку. Они искренне сожалеют… так они говорят.
— Тогда им следовало бы освободить второго человека?
— Ну, нет. Ведь именно он может оказаться демоном. Завтра в полдень пленника приведут под Глаз Солнца, и там он встретит смерть, единственно возможную для демонов. Ибо сказано: «Огнем он был рожден, от огня и погибнет». Глава двадцатая, стих шестьдесят второй. Примерно так говорил на вчерашней службе Верховный Обвинитель. Сам я читаю мало — слишком устаю, зарабатывая на жизнь своими ногами, загоняю себя в гроб, чтобы жена и дети могли сытно поесть и не ходили раздетыми.
Грин едва слушал болтливого рикшу, так поражен он был новостью. Неужели он опоздал? Что, если человек, который погиб, был пилотом, а другой не умеет управлять кораблем?
Весь оставшийся путь он провел в таких мрачных раздумьях, что почти не видел ни одной из достопримечательностей, на которые указывал ему Гризкветр. Но он приподнялся, когда мальчик сказал:
— Посмотри, папа! Там, на вершине холма, королевский дворец! А за ним — корабль демонов. Отсюда его не увидишь. Но завтра во время праздника можно будет посмотреть.
— Как ты можешь быть таким бессердечным! — возмутился Грин, но внимательно посмотрел на огромное мраморное сооружение, что раскинулось на верхней части холма. Где-то под ним, забитое грязью и забытое, может находиться точно такое же оборудование, что и на острове каннибалов. Прошлой ночью, когда Майрен шпионил за ним, он нашел его в крепости Шимдуг.
Дворец выглядел довольно красивым, даже романтичным в красноватом зареве солнца, заходящего прямо за его стенами. Возможно, все это выглядело бы иначе в беспощадном свете дня, когда грязь и мусор не спрятаны в тени.
Район, в котором Эмра сняла комнату, когда-то был богатым и престижным, но пришел в запустение, когда аристократы почему-то выехали из него. Гостиница, перед которой остановился рикша, была трехэтажным нагромождением гранитных булыжников. Огромную крытую веранду поддерживали колонны, сделанные в виде Рыбной Богини. Грин не мог не восхититься зданием, несмотря на свое плохое настроение, потому что понял, какие огромные средства вложены в его строительство. Гранит, наверное, доставляли через Ксердимур на ветроходах, ведь поблизости каменоломен не было. Он представил себе стоимость номера в такой гостинице и прикинул, сколько заплатила Эмра, если дала в три раза больше обычного. Одно можно было точно сказать про нее: когда она путешествует, она действует в своем стиле.
Кариатиды в образе Рыбной Богини тоже заинтересовали Грина, и он внимательно рассмотрел их при свете факелов, которые держали слуги. Культ богини означал, что эсторианцы мигрировали в центр бескрайней равнины с океанского побережья и построили здесь величественный город. Удачное расположение превратило город в центр торговли для всех стран, граничащих с Ксердимуром.
Грина занимал вопрос, случайно ли они привезли с собой амулеты в форме космического корабля? И случайно ли они обнаружили, что башни, копирующие амулеты, останавливают бродячие острова? Каков бы ни был ответ, он таился в глубине веков.
— Пойдем быстрее, — потянул его за руку Гризкветр. — У мамы для тебя сюрприз, но не говори ей, что я тебе уже рассказал.
— Это хорошо, — рассеянно-произнес Грин, мысленно возвращаясь к смерти землянина.
Почему ему все время приходится быть в неведении, почему он постоянно вынужден импровизировать, всегда искать выход в полной тьме, даже не предполагая, что его ждет и что придется делать? Хоть бы один день мира и надежности!
— Папа!
— Что, случилось? — рассеянно спросил Грин, останавливаясь на полпути к ступенькам веранды.
Внезапно что-то небольшое и черное метнулось в его сторону и мигом очутилось у него на плече.
— Леди Удача, ты чего дрожишь?
— Лучше беги, папа! — подтолкнул его Гризкветр. — Майрен выходит из дверей! И солдаты с ним! Мама-а-а!
Грин все понял, увидев Эмру, Инзакс и детей, идущих в сопровождении охранников. Он отвернулся и произнес тихо, но отчетливо:
— Повернись к ним спиной! Не оглядывайся! Мы достаточно далеко и в темноте. Они могут не узнать нас, особенно в этой толпе!
Минуту спустя он, мальчик и кошка выглядывали из-за угла большого здания. Они увидели, как солдаты подозвали рикшу и усадили туда арестованных. Потом все трое последовали за удаляющимся экипажем.
— Их… их посадят в Башню Травяного Кота, — произнес мальчик, дрожа от ярости. — У-у, этот подлый Майрен! Толстый старый дьявол! Это он объявил маму ведьмой! Я знаю, знаю!
— Он не ее объявил, — произнес Грин, — а меня. А она виновата в том, что помогала мне. Ну, ладно, мы хоть знаем, где они сейчас.
— Майрен и солдаты возвращаются в гостиницу.
— Хотят устроить засаду на нас, — сквозь зубы процедил Грин. — Им придется долго ждать. Ладно, пойдем. Вначале — первоочередные дела. Мы купим билет, чтобы посмотреть на корабль демонов. Мне нужно посмотреть, что это за модель, где что находится и так далее. К счастью, у меня есть деньги, хоть и последние. У тебя есть сколько-нибудь?
— Десять аксаров.
— Немного, но на рикшу до ветролома хватит.
В кассе Грин купил два билета и прошел с Гризкветром вверх по лестнице. Там, на платформе под деревянным навесом стояла небольшая толпа любопытных, желающих еще до праздника увидеть железный ящик демонов. Завтра ворота откроются для массы людей, которые смогут усесться на деревянных скамейках, расставленных амфитеатром поблизости от корабля.
Корабль был двухместным разведывательным судном земном флота. Острым носом он целился в небо, кормой сидел на восьми опорах движителей и сверкал в лунном свете. Флотская эмблема — зеленый глобус, пересеченный ракетой и оливковой ветвью, — была едва видна в тени, но Грин все же смог разглядеть ее. Он почувствовал ностальгическую боль в груди.
— Эх, совсем рядом и так далеко, — пробормотал он. — Даже если завладеть им, что толку? А может, в живых остался именно навигатор? Тогда он сможет поднять его с планеты в космос, а там уж мы как-нибудь доберемся до дому на фотонной тяге.
Даже для самого себя это звучало не слишком убедительно: он знал беспредельность космоса и сложность астроматематических расчетов. К тому же, не было гарантии, что землянин окажется хотя бы навигатором. У него могла быть любая другая флотская специальность, он мог и вообще быть штатским лицом, оказавшимся на военном корабле по какой-то служебной надобности. А ведь была еще вероятность, что корабль совершил здесь вынужденную посадку из-за какой-нибудь неисправности и не сможет подняться даже с полным экипажем. Кстати, это было наиболее вероятное объяснение.
Грин вздохнул и повернулся к мальчику:
— Может быть, все окажется напрасным, но мы не можем ждать сложа руки. Пошли в порт.
— Что мы будем там делать? — спросил Гризкветр, когда они спустились по лестнице на несколько шагов.
— Ну, конечно, мы не вернемся на яхту, — ответил Грин. — Там нас ищут солдаты короля. Нет, мы двинем в другой район ветролома. Кража ветрохода — не слишком тяжкая добавка к обвинениям, что уже взвалили на нас.
Глаза мальчишки полезли на лоб:
— Для чего он нам нужен?
— Нам надо вернуться в крепость-остров Шимдуг.
— Что?! Да он же в сотне миль отсюда!
— Да, я знаю. К тому же и скорость будет не слишком большая: из-за встречного ветра придется идти галсами. Путь туда отнимет у нас много времени, но делать нечем, мы должны попасть туда.
— Раз ты говоришь, что так надо, значит так тому и быть. Я верю тебе. Но что нам надо на Шимдуге?
— Не на нем, а в нем.
Гризкветр был сообразительным парнем. Он помолчал минуту — Грину даже почудилось, что он слышит, как переключаются шестеренки в его мозгу, — затем сказал:
— На Шимдуге должна быть такая же пещера, как на острове людоедов. И ты, должно быть, ходил туда в ночь нашего прибытия на остров. Я слышал ваш с мамой разговор про то, что Майрен следил за тобой. — Гризкветр подождал немного, затем продолжил: — Если там есть вход у пещеру, почему же туда никто не заходит?
— Потому что священники объявили его табу для всех без исключения. Это было сделано так давно, что они, наверное, и сами забили, почему наложили запрет на посещение пещеры. Но исторические события нетрудно восстановить. Когда-то, очевидно, остров заселяли каннибалы. Когда эсторианцы захватили остров, они уничтожили аборигенов. Они выяснили, что пещера — святое место для дикарей. И, считая, что там гнездятся демоны, неведомые силы зля — а доля истины в этом есть, — они построили вокруг этого места стену и установили статую Богини-Рыбы, глядящую в сторону обиталища демонов. В руках у нее символ магической власти, который не позволяет злым силам вырваться на волю. Этот символ, конечно же, все тот же амулет, что продается на улицах Эстории, а его увеличенные копии окружают страну и остров Шимдуг. Он похож на космический корабль, что находится неподалеку от королевского дворца.
Грин подозвал рикшу и продолжил свое объяснение по пути через все еще многолюдные улочки. Вокруг было так шумно, что можно было совершенно спокойно вести тайную беседу, но он на всякий случай понизил голос. К тому времени, когда они добрались до северной части ветролома, Грин рассказал мальчику все, что считал нужным. А если их рейд в Шимдуг увенчается успехом, можно будет объяснить ему и остальное.
Больше всего его занимал вопрос, как найти подходящее транспортное средство. К счастью, они почти сразу нашли прелестную маленькую яхту со стремительными обводами корпуса и высокой мачтой. Должно быть, судно принадлежало богатому человеку, потому что сторож сидел рядом с ней, у костра, а не в своей сторожке. Грин подошел к нему, а когда парень приподнялся, настороженно сжимая копье, ударил его а подбородок и почти одновременно — правой рукой в солнечное сплетение. Гризкветр завершил дело ударом по голове длинной трубой, что он подобрал с земли. Грин опустошил мешок с пожитками сторожа и обрадовался, обнаружив несколько монет солидном достоинства.
— Может быть, это все его средства, — произнес он. — Мне жаль, что приходится грабить его, но нам позарез нужны деньги. Гризкветр, помнишь тех рабов, что пили и играли в карты в гостинице «Полосатая обезьяна»? Беги к ним и пообещай шесть данкенов, если они согласятся вытянуть нас из-за ветролома. Скажи, что мы платим так много, потому что уже очень поздно. И за молчание.
Мальчик улыбнулся и убежал. Грин затащил бессознательное тело часового за угол хижины, связал его и сунул в рот кляп.
Гризкветр вернулся с шестерыми могучими мужиками навеселе. Поначалу Грин попытался уговорить их не шуметь, но потом решил, что все будет выглядеть естественнее, если они будут болтать в свое удовольствие. В эту ночь над городом витала атмосфера праздника, и немало яхт собиралось выйти на прогулку под луной.
Уже за пределами ветролома Грин отдал рабам обещанные деньги и крикнул: «Повеселитесь вволю!», а про себя подумал: «Потому что завтрашний день может оказаться последним для вас». Он уже представлял, что может случиться, если он благополучно завершит сегодняшнее предприятие. Не говоря уже о том, какие силы он может выпустить на свободу. Как он и говорил мальчишке, в глубине острова Шимдуг пленены дьявольские силы.
26
Он отдал игрушку Гризкветру и откинулся назад, чтобы еще подумать. Амулет разочаровал его, чего, собственно, и следовало ожидать. Если сначала эти модели изготавливались со всеми подробностями, то по истечении тысячелетий детали утратились или редуцировались до неопределенных символических изображений. Время съедает частности.
Он подивился, каким образом такие амулеты сохранились до нынешних дней, ведь прошло не меньше двадцати тысяч лет с тех пор, как их прототипы, настоящие звездолеты, исчезли, а человек деградировал до варварства. Но почему это произошло здесь, а на других планетах — и на Земле в том числе — ничего подобного не случилось?
Вдруг коляска остановилась.
— Процессия священников идет во дворец короля. Там они всю ночь будут читать молитвы, заклиная демона, — объяснил один из рикш, зевнул и почесался. — Думаю, он будет превосходно гореть, раз священники предсказали, что солнце будет в этот день светить ярко. Им трудно ошибиться; за тысячи лет не случалось, чтобы солнце не палило в Праздничный День.
Грин вцепился в подлокотники, подался вперед и спросил:
— Демон? Ты, наверное, имеешь в виду обоих демонов, не так ли? Разве их не двое?
— О, да! Сперва было двое, но один умер пару дней назад. Повесился, как я слышал, но не могу сказать точно, потому что священники не говорят подробностей. Святейшие не дают демонам спуску.
— Демонам? — вмешался Гризкветр, недоверчиво хмыкнув. — Разве то, что один убил себя, не доказывает их невиновность? Каждый ведь знает — демоны не могут убивать себя.
— Все так, мой юный друг, — ответил местный таксист. — Священники признали свою ошибку. Они искренне сожалеют… так они говорят.
— Тогда им следовало бы освободить второго человека?
— Ну, нет. Ведь именно он может оказаться демоном. Завтра в полдень пленника приведут под Глаз Солнца, и там он встретит смерть, единственно возможную для демонов. Ибо сказано: «Огнем он был рожден, от огня и погибнет». Глава двадцатая, стих шестьдесят второй. Примерно так говорил на вчерашней службе Верховный Обвинитель. Сам я читаю мало — слишком устаю, зарабатывая на жизнь своими ногами, загоняю себя в гроб, чтобы жена и дети могли сытно поесть и не ходили раздетыми.
Грин едва слушал болтливого рикшу, так поражен он был новостью. Неужели он опоздал? Что, если человек, который погиб, был пилотом, а другой не умеет управлять кораблем?
Весь оставшийся путь он провел в таких мрачных раздумьях, что почти не видел ни одной из достопримечательностей, на которые указывал ему Гризкветр. Но он приподнялся, когда мальчик сказал:
— Посмотри, папа! Там, на вершине холма, королевский дворец! А за ним — корабль демонов. Отсюда его не увидишь. Но завтра во время праздника можно будет посмотреть.
— Как ты можешь быть таким бессердечным! — возмутился Грин, но внимательно посмотрел на огромное мраморное сооружение, что раскинулось на верхней части холма. Где-то под ним, забитое грязью и забытое, может находиться точно такое же оборудование, что и на острове каннибалов. Прошлой ночью, когда Майрен шпионил за ним, он нашел его в крепости Шимдуг.
Дворец выглядел довольно красивым, даже романтичным в красноватом зареве солнца, заходящего прямо за его стенами. Возможно, все это выглядело бы иначе в беспощадном свете дня, когда грязь и мусор не спрятаны в тени.
Район, в котором Эмра сняла комнату, когда-то был богатым и престижным, но пришел в запустение, когда аристократы почему-то выехали из него. Гостиница, перед которой остановился рикша, была трехэтажным нагромождением гранитных булыжников. Огромную крытую веранду поддерживали колонны, сделанные в виде Рыбной Богини. Грин не мог не восхититься зданием, несмотря на свое плохое настроение, потому что понял, какие огромные средства вложены в его строительство. Гранит, наверное, доставляли через Ксердимур на ветроходах, ведь поблизости каменоломен не было. Он представил себе стоимость номера в такой гостинице и прикинул, сколько заплатила Эмра, если дала в три раза больше обычного. Одно можно было точно сказать про нее: когда она путешествует, она действует в своем стиле.
Кариатиды в образе Рыбной Богини тоже заинтересовали Грина, и он внимательно рассмотрел их при свете факелов, которые держали слуги. Культ богини означал, что эсторианцы мигрировали в центр бескрайней равнины с океанского побережья и построили здесь величественный город. Удачное расположение превратило город в центр торговли для всех стран, граничащих с Ксердимуром.
Грина занимал вопрос, случайно ли они привезли с собой амулеты в форме космического корабля? И случайно ли они обнаружили, что башни, копирующие амулеты, останавливают бродячие острова? Каков бы ни был ответ, он таился в глубине веков.
— Пойдем быстрее, — потянул его за руку Гризкветр. — У мамы для тебя сюрприз, но не говори ей, что я тебе уже рассказал.
— Это хорошо, — рассеянно-произнес Грин, мысленно возвращаясь к смерти землянина.
Почему ему все время приходится быть в неведении, почему он постоянно вынужден импровизировать, всегда искать выход в полной тьме, даже не предполагая, что его ждет и что придется делать? Хоть бы один день мира и надежности!
— Папа!
— Что, случилось? — рассеянно спросил Грин, останавливаясь на полпути к ступенькам веранды.
Внезапно что-то небольшое и черное метнулось в его сторону и мигом очутилось у него на плече.
— Леди Удача, ты чего дрожишь?
— Лучше беги, папа! — подтолкнул его Гризкветр. — Майрен выходит из дверей! И солдаты с ним! Мама-а-а!
Грин все понял, увидев Эмру, Инзакс и детей, идущих в сопровождении охранников. Он отвернулся и произнес тихо, но отчетливо:
— Повернись к ним спиной! Не оглядывайся! Мы достаточно далеко и в темноте. Они могут не узнать нас, особенно в этой толпе!
Минуту спустя он, мальчик и кошка выглядывали из-за угла большого здания. Они увидели, как солдаты подозвали рикшу и усадили туда арестованных. Потом все трое последовали за удаляющимся экипажем.
— Их… их посадят в Башню Травяного Кота, — произнес мальчик, дрожа от ярости. — У-у, этот подлый Майрен! Толстый старый дьявол! Это он объявил маму ведьмой! Я знаю, знаю!
— Он не ее объявил, — произнес Грин, — а меня. А она виновата в том, что помогала мне. Ну, ладно, мы хоть знаем, где они сейчас.
— Майрен и солдаты возвращаются в гостиницу.
— Хотят устроить засаду на нас, — сквозь зубы процедил Грин. — Им придется долго ждать. Ладно, пойдем. Вначале — первоочередные дела. Мы купим билет, чтобы посмотреть на корабль демонов. Мне нужно посмотреть, что это за модель, где что находится и так далее. К счастью, у меня есть деньги, хоть и последние. У тебя есть сколько-нибудь?
— Десять аксаров.
— Немного, но на рикшу до ветролома хватит.
В кассе Грин купил два билета и прошел с Гризкветром вверх по лестнице. Там, на платформе под деревянным навесом стояла небольшая толпа любопытных, желающих еще до праздника увидеть железный ящик демонов. Завтра ворота откроются для массы людей, которые смогут усесться на деревянных скамейках, расставленных амфитеатром поблизости от корабля.
Корабль был двухместным разведывательным судном земном флота. Острым носом он целился в небо, кормой сидел на восьми опорах движителей и сверкал в лунном свете. Флотская эмблема — зеленый глобус, пересеченный ракетой и оливковой ветвью, — была едва видна в тени, но Грин все же смог разглядеть ее. Он почувствовал ностальгическую боль в груди.
— Эх, совсем рядом и так далеко, — пробормотал он. — Даже если завладеть им, что толку? А может, в живых остался именно навигатор? Тогда он сможет поднять его с планеты в космос, а там уж мы как-нибудь доберемся до дому на фотонной тяге.
Даже для самого себя это звучало не слишком убедительно: он знал беспредельность космоса и сложность астроматематических расчетов. К тому же, не было гарантии, что землянин окажется хотя бы навигатором. У него могла быть любая другая флотская специальность, он мог и вообще быть штатским лицом, оказавшимся на военном корабле по какой-то служебной надобности. А ведь была еще вероятность, что корабль совершил здесь вынужденную посадку из-за какой-нибудь неисправности и не сможет подняться даже с полным экипажем. Кстати, это было наиболее вероятное объяснение.
Грин вздохнул и повернулся к мальчику:
— Может быть, все окажется напрасным, но мы не можем ждать сложа руки. Пошли в порт.
— Что мы будем там делать? — спросил Гризкветр, когда они спустились по лестнице на несколько шагов.
— Ну, конечно, мы не вернемся на яхту, — ответил Грин. — Там нас ищут солдаты короля. Нет, мы двинем в другой район ветролома. Кража ветрохода — не слишком тяжкая добавка к обвинениям, что уже взвалили на нас.
Глаза мальчишки полезли на лоб:
— Для чего он нам нужен?
— Нам надо вернуться в крепость-остров Шимдуг.
— Что?! Да он же в сотне миль отсюда!
— Да, я знаю. К тому же и скорость будет не слишком большая: из-за встречного ветра придется идти галсами. Путь туда отнимет у нас много времени, но делать нечем, мы должны попасть туда.
— Раз ты говоришь, что так надо, значит так тому и быть. Я верю тебе. Но что нам надо на Шимдуге?
— Не на нем, а в нем.
Гризкветр был сообразительным парнем. Он помолчал минуту — Грину даже почудилось, что он слышит, как переключаются шестеренки в его мозгу, — затем сказал:
— На Шимдуге должна быть такая же пещера, как на острове людоедов. И ты, должно быть, ходил туда в ночь нашего прибытия на остров. Я слышал ваш с мамой разговор про то, что Майрен следил за тобой. — Гризкветр подождал немного, затем продолжил: — Если там есть вход у пещеру, почему же туда никто не заходит?
— Потому что священники объявили его табу для всех без исключения. Это было сделано так давно, что они, наверное, и сами забили, почему наложили запрет на посещение пещеры. Но исторические события нетрудно восстановить. Когда-то, очевидно, остров заселяли каннибалы. Когда эсторианцы захватили остров, они уничтожили аборигенов. Они выяснили, что пещера — святое место для дикарей. И, считая, что там гнездятся демоны, неведомые силы зля — а доля истины в этом есть, — они построили вокруг этого места стену и установили статую Богини-Рыбы, глядящую в сторону обиталища демонов. В руках у нее символ магической власти, который не позволяет злым силам вырваться на волю. Этот символ, конечно же, все тот же амулет, что продается на улицах Эстории, а его увеличенные копии окружают страну и остров Шимдуг. Он похож на космический корабль, что находится неподалеку от королевского дворца.
Грин подозвал рикшу и продолжил свое объяснение по пути через все еще многолюдные улочки. Вокруг было так шумно, что можно было совершенно спокойно вести тайную беседу, но он на всякий случай понизил голос. К тому времени, когда они добрались до северной части ветролома, Грин рассказал мальчику все, что считал нужным. А если их рейд в Шимдуг увенчается успехом, можно будет объяснить ему и остальное.
Больше всего его занимал вопрос, как найти подходящее транспортное средство. К счастью, они почти сразу нашли прелестную маленькую яхту со стремительными обводами корпуса и высокой мачтой. Должно быть, судно принадлежало богатому человеку, потому что сторож сидел рядом с ней, у костра, а не в своей сторожке. Грин подошел к нему, а когда парень приподнялся, настороженно сжимая копье, ударил его а подбородок и почти одновременно — правой рукой в солнечное сплетение. Гризкветр завершил дело ударом по голове длинной трубой, что он подобрал с земли. Грин опустошил мешок с пожитками сторожа и обрадовался, обнаружив несколько монет солидном достоинства.
— Может быть, это все его средства, — произнес он. — Мне жаль, что приходится грабить его, но нам позарез нужны деньги. Гризкветр, помнишь тех рабов, что пили и играли в карты в гостинице «Полосатая обезьяна»? Беги к ним и пообещай шесть данкенов, если они согласятся вытянуть нас из-за ветролома. Скажи, что мы платим так много, потому что уже очень поздно. И за молчание.
Мальчик улыбнулся и убежал. Грин затащил бессознательное тело часового за угол хижины, связал его и сунул в рот кляп.
Гризкветр вернулся с шестерыми могучими мужиками навеселе. Поначалу Грин попытался уговорить их не шуметь, но потом решил, что все будет выглядеть естественнее, если они будут болтать в свое удовольствие. В эту ночь над городом витала атмосфера праздника, и немало яхт собиралось выйти на прогулку под луной.
Уже за пределами ветролома Грин отдал рабам обещанные деньги и крикнул: «Повеселитесь вволю!», а про себя подумал: «Потому что завтрашний день может оказаться последним для вас». Он уже представлял, что может случиться, если он благополучно завершит сегодняшнее предприятие. Не говоря уже о том, какие силы он может выпустить на свободу. Как он и говорил мальчишке, в глубине острова Шимдуг пленены дьявольские силы.
26
Уже перед рассветом яхта скользила с внешней стороны высоких каменных стен на северной стороне острова. Грин убрал паруса, и яхта, теряя ход, пошла вдоль стены, почти царапая ее. Как только она остановилась, Грин сунул Леди Удачу в мешок, привязал его к поясу и сказал ей, чтобы сидела тихо. Затем он стал карабкаться по перекладинам, прибитым к мачте. Мальчишка полез за ним, и вскоре оба они очутились на рее. Грин привязал к ней веревку и спустился на другую сторону стены. Когда и мальчишка встал рядом, они немного подождали, тревожно прислушиваясь, готовые бежать при малейшем признаке тревоги. Но все было спокойно.
Большая луна, хотя и спустилась почти к самому горизонту, светила достаточно ярко, так что плутать не пришлось. Грин держал путь между холмами, петлистым маршрутом приближаясь к самому высокому. Дважды он останавливался и предупреждал Гризкветра о башенках с часовыми. Кошка, похоже, тоже понимала, что надо помалкивать: глаза ее вспыхивали, зубы поблескивали, но пасть она раскрывала беззвучно.
Они видели костры стражи, слышали голоса, но их самих никто не замечал. Вряд ли кто из часовых по-настоящему стоял на страже, потому что они думали, что человек в здравом уме не станет бродить впотьмах, где, как известно, злые духи и привидения ждут глупых смертных. Перед тем, как двинуться вверх по склону центральном холма, Грин прошептал:
— Этот остров очень похож на тот, первый. Мне кажется, все эти острова более или менее похожи друг на друга. Все сконструированы на квадратном основании со стороной в полторы мили из какого-то сверхпрочном металла. На всех достаточно камней, почвы, деревьев и прочей растительности, где нашла укрытие всякая живность. Наверное, первые строители устраивали такой ландшафт просто для красоты: ведь голый металл с несколькими металлическими конструкциями и блоками на них выглядит не слишком привлекательно и, к тому же, слепит глаза в солнечную погоду.
— Угу, — не совсем уверенно ответил мальчик.
— Ты знаешь, оказывается, я был прав, когда в шутку назвал бродячий остров огромной газонокосилкой.
— Как это?
— Вначале их было гораздо больше, чем сейчас. Их хватало для того, чтобы держать обширную равнину в полном порядке: стричь траву, ограничивать разрастание леса и тому подобное. Но с тех пор, как не стало обслуживающего персонала, они останавливались один за другим, и теперь их не больше сотни. Хотя я не знаю точно… может быть и больше. Наверное, когда один из островов ломался или переставал по какой-либо причине двигаться, его ликвидировал другой, все еще работающий остров.
— Ликвидировал?
— Да. Я абсолютно уверен, что острова не только стригут траву, но и очищают равнину от обломков и прочих посторонних предметов, которые могут на ней появиться. А погибший остров — такой же посторонний предмет.
— Может быть, я когда-нибудь и пойму, о чем ты творишь, папа, — тихим голосом отозвался Гризкветр. — Я, наверное, ужасно глупый.
— Вовсе нет. Ты все узнаешь со временем. Это я должен был сразу догадаться, что они из себя представляют. Сразу, как только услышал рассказы матросов. Помнишь, как они рассказывали про большую яму от метеорита? И как кто-то таинственный засыпал ее и укрыл дерном? И еще: ведь потерпевшие крушение ветроходы обычно исчезали до последнего болта, не оставалось даже скелетов погибших людей. А есть еще легенда о Сэмдру Портном, ставшем Матросом, и о том, что он нашел в металлической пещере внутри острова. Большой белый глаз, через который он видел все, что было вокруг острова. И другие вещи. Они вовсе не принадлежали волшебнику, как говорится в сказках. Любой землянин сразу же узнал бы телевизор, радар и другие приборы.
— Расскажи еще.
— Потом, когда мы перелезем через это препятствие.
Грин остановился перед барьером из камней футов сорока высотой, нагроможденных на верхушку холма. Раньше через него было бы трудно перебраться, но сейчас кладка местами уже разрушилась, да и матерые виноградные лозы тянулись до самого верха.
— Лезь за мной. Я хорошо помню путь туда,
Грин запрыгнул на маленький выступ, ухитрился за толстую лозу и подтянулся до следующей опоры. Мальчик уверенно карабкался за ним. Тяжело дыша, они добрались до верха, где немного отдохнули и вытерли кровь с исцарапанных рук. Одна только кошка, похоже, не испытывала ни малейшего неудобства. Грин молча указал на статую Рыбной Богини внизу. Она стояла к ним спиной и протягивала руку с амулетом в сторону входа в пещеру.
Гризкветр, кажется, заволновался. Как и все его соотечественники, он панически боялся сверхъестественного. Это место — отгороженное стеной, выглядевшее таким древним, имеющее все признаки табу, явно овеянное страшными легендами о демонах и сердитых богах — подавляло его. Зато отцу все силы зла были явно безразличны.
— Жалко, что Майрен не поперся за мной сюда, а остался внизу. С его животом он не сумел бы за мной угнаться, свалился бы отсюда, как большой толстый жук, со стены и расшибся. Вот было бы зрелище. Он не видел всего, но одно то, что я посмел забраться в запретное место — достаточный повод, чтобы проклясть меня. Мне следовало перерезать ему глотку, когда Эмра сказала, что он шпионил за мной. Но я не смог сделать этого, не имея неопровержимого доказательства его предательства. Да и вряд ли я убил бы его так хладнокровно, я слишком цивилизован для этого.
— Надо было сказать про свои подозрения мне, — сказал Гризкветр. — Я бы с легкой душой воткнул кинжал ему под ребро.
— Не сомневаюсь… так бы поступила и твоя мать. Ну, двинулись вниз.
Он подал пример: перебросил ноги через край стены и начал осторожно спускаться. Спуск всегда намного сложнее подъема, но он не стал говорить этого мальчику. К тому времени, когда он поймет это, они уже будут внизу, да и вряд ли парень трясется больше, чем он сам. Сорок футов — солидная высота, особенно если смотришь сверху вниз, да еще при лунном свете.
— Второй раз я лезу здесь и, клянусь, мне не хватит духа сделать это в третий раз, — вымолвил Грин.
— Но нам же надо будет лезть обратно?
— О, мы, конечно, преодолеем эту стену, но тогда она не покажется нам такой высокой, — с таинственным видом ответил Грин.
— Почему?
— Ну, я надеюсь — эти камни рухнут. Этого не миновать, — если мы выполним задуманное.
Он взял за руку вконец сбитого с толку мальчугана и провел его мимо холодной молчаливой статуи ко входу в пещеру.
— Можно было бы зажечь огонь, но тащить на стену еще и факелы слишком неудобно, — посетовал Грин. — Придется пробираться в темноте до комнаты, в которой запирается свет.
«Странно, почему этот проход не освещается? — подумал он. — Или этот коридор пристроили варвары, когда жили на острове, чтобы продвигаться в „святая святых“ сквозь тьму? Наверное, так оно и было. Дикари придумали такой проход, чтобы вновь посвящаемый в таинства религии мог проходить сквозь тьму в буквальном и переносном смысле и выходить к свету, что соединял оба мира. Кто знает? Теперь можно только предполагать. Но я воспользуюсь тем, что мне уже известно».
Грин решительно стиснул зубы.
Почва под ногами сменилась металлом. Они завернули за угол и оказались в точно таком же помещении, как на людоедском острове. Только здесь оно не было пустым: посреди него лицом вниз лежал скелет человека. В затылке зияло большое отверстие.
— Может быть, он лежит здесь тысячу или даже больше лет, — предположил Грин. — Хотел бы я знать его судьбу… Но теперь это невозможно выяснить.
— Ты думаешь, Богиня убила его?
— Нет. И не демоны. Его сразила рука человека, мой мальчик. Если ты попытаешься объяснить чью-то жестокую смерть, не ищи ее причин в сверхъестественном. В человеческом сердце достаточно дряни, чтобы оправдать любое злодейство.
В третьем помещении Грин сказал:
— Здесь нет стены из пыли, что могла бы остановить нас. Ионизирующий заряд здесь сохранился. Видишь, как чисто кругом. Ага, вот и дверь! Перед нами вход!
— Дверь? — изумился Гризкветр. — Я вижу только сплошную стену.
— Я вижу то же самое, — подтвердил Грин. — И ничего бы больше не увидел, если бы не сказка о Сэмдру.
— Ой, подожди, дай я скажу, как ты войдешь! — возбужденно воскликнул мальчик. — Я знаю, что ты собираешься сделать: встать перед стеной и начертить рукой такой знак… Он нарисовал на холодной белой поверхности металла приблизительный контур ракеты. — И стена отодвинется… Ой, смотри!
Часть стены сдвинулась и бесшумно скользнула в сторону, открывая дверной проем.
— Да, в тот раз я вспомнил историю о Сэмдру, и, хотя смешно было надеяться на сказочный результат, я сделал то же, что и он. Помнишь, как людоеды гнались за ним, а он забежал в пещеру и оказался перед такой же сплошной стеной. Чтобы защитить себя от злых духов, которые, как он думал, живут в пещере, он сделал знак, не дающий злым силам двигаться с места. Стена отодвинулась, он вошел в обиталище колдуна, а каннибалы остались несолоно хлебавши. И вот, ты в точности повторил все его действия, и они оказались эквивалентны приказу «Сезам, откройся!»
— Чего?
— Неважно. Ясно, что древние специалисты из команды техобслуживания открывали дверь таким образом, равно как и другими способами. А если так, то они, очевидно, ремонтировали и корабли, что приземлялись здесь. Возможно, знак ракеты был тайным символом их гильдии. Не знаю точно, но выглядит это убедительно.
Не обращая больше внимания на хлынувший из мальчишки поток вопросов, Грин вошел в большую комнату. Она оказалась не так уж заставлена оборудованием, как ему показалось, когда он впервые входил сюда. Здесь находились четыре двигателя или их источники питания, укрытые угловатыми металлическими кожухами. В центре стояло кресло, перед ним — панель управления. На панели было шесть телеэкранов, несколько осциллографов и других циферблатов, о назначении которых он не смог догадаться. Но рукоятки управления на подлокотниках кресла выглядели не слишком сложными.
— Единственная сложность в том, — объяснил Грин, — что я не знаю, где находится общий выключатель. Я пробовал найти его в ту ночь, но так и не нашел. Наверное, он так просто устроен, что я почувствую себя круглым дураком, когда все же найду его.
Он подергал рукоятки, встроенные в подлокотники, но тщетно.
— Эта неудача — главная причина, почему я вернулся на яхту и отправился в Эсторию. Конечно, мне нужно было туда попасть и затем, чтобы выяснить ситуацию и выработать план действий. Может быть, если бы я остался здесь и двинулся бы на город вслепую, дела пошли бы лучше. По крайней мере, твоя мать не попала бы в тюрьму, и нам не надо было бы сейчас думать, как ее выручить.
Он поднялся с кресла и начал расхаживать по рубке.
— Вот ведь ирония судьбы! Так далеко продвинуться и застрять на финише! Но что еще я могу сделать? Стоит мне решить эту проблему — и я непобедим и всемогущ. Эта штука должна заработать немедленно. Понятно, что кольцо башен парализовало ее действия. Но если здесь перегорел лишь предохранитель, если электронный мозг пришел в расстройство или просто отключился, то должен же быть какой-то признак, что эта машина готова к действию.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гризкветр. — Как это остров может быть парализованным?
Грин остановился и показал на радарные экраны.
— Видишь это? Здесь должны двигаться всякие черточки, точки или дуги. Они обрисовывают контуры предметов, находящихся в непосредственной близости от острова, а также рельеф местности. В древности, когда здесь приземлялись настоящие ракеты, а не их макеты, остров обходил их стороной. Одно из его предназначений — поддерживать порядок на посадочных площадках, уничтожать мусор. Он удалял с поверхности все, что не должно было там находиться. Вот почему они теперь налетают на ветроходы, разрушают их и уничтожают все, что попадает под основание острова. В этом и кроется разгадка того, почему остров останавливается в кольце башен. Радар определяет, что круг замкнут, и поскольку остров не может уничтожить предмет в форме ракеты, то он остается без движения, пока совсем не выйдет из строя или не будут убраны препятствия. Само собой разумеется, он работает автоматически. Но должно быть и ручное управление на случай каких-либо специальных работ или при перемещении в какое-нибудь другое место, куда он обычно не добирается в автоматическом режиме. По всей вероятности, вот эти рычажки и есть ручное управление. Возникает вопрос, включаются ли приборы через определенные интервалы времени, чтобы проверить, не исчезло ли препятствие? Если это так, то неизвестно, сколько мы можем прождать здесь до следующего включения. Нам просто нельзя ждать!
Большая луна, хотя и спустилась почти к самому горизонту, светила достаточно ярко, так что плутать не пришлось. Грин держал путь между холмами, петлистым маршрутом приближаясь к самому высокому. Дважды он останавливался и предупреждал Гризкветра о башенках с часовыми. Кошка, похоже, тоже понимала, что надо помалкивать: глаза ее вспыхивали, зубы поблескивали, но пасть она раскрывала беззвучно.
Они видели костры стражи, слышали голоса, но их самих никто не замечал. Вряд ли кто из часовых по-настоящему стоял на страже, потому что они думали, что человек в здравом уме не станет бродить впотьмах, где, как известно, злые духи и привидения ждут глупых смертных. Перед тем, как двинуться вверх по склону центральном холма, Грин прошептал:
— Этот остров очень похож на тот, первый. Мне кажется, все эти острова более или менее похожи друг на друга. Все сконструированы на квадратном основании со стороной в полторы мили из какого-то сверхпрочном металла. На всех достаточно камней, почвы, деревьев и прочей растительности, где нашла укрытие всякая живность. Наверное, первые строители устраивали такой ландшафт просто для красоты: ведь голый металл с несколькими металлическими конструкциями и блоками на них выглядит не слишком привлекательно и, к тому же, слепит глаза в солнечную погоду.
— Угу, — не совсем уверенно ответил мальчик.
— Ты знаешь, оказывается, я был прав, когда в шутку назвал бродячий остров огромной газонокосилкой.
— Как это?
— Вначале их было гораздо больше, чем сейчас. Их хватало для того, чтобы держать обширную равнину в полном порядке: стричь траву, ограничивать разрастание леса и тому подобное. Но с тех пор, как не стало обслуживающего персонала, они останавливались один за другим, и теперь их не больше сотни. Хотя я не знаю точно… может быть и больше. Наверное, когда один из островов ломался или переставал по какой-либо причине двигаться, его ликвидировал другой, все еще работающий остров.
— Ликвидировал?
— Да. Я абсолютно уверен, что острова не только стригут траву, но и очищают равнину от обломков и прочих посторонних предметов, которые могут на ней появиться. А погибший остров — такой же посторонний предмет.
— Может быть, я когда-нибудь и пойму, о чем ты творишь, папа, — тихим голосом отозвался Гризкветр. — Я, наверное, ужасно глупый.
— Вовсе нет. Ты все узнаешь со временем. Это я должен был сразу догадаться, что они из себя представляют. Сразу, как только услышал рассказы матросов. Помнишь, как они рассказывали про большую яму от метеорита? И как кто-то таинственный засыпал ее и укрыл дерном? И еще: ведь потерпевшие крушение ветроходы обычно исчезали до последнего болта, не оставалось даже скелетов погибших людей. А есть еще легенда о Сэмдру Портном, ставшем Матросом, и о том, что он нашел в металлической пещере внутри острова. Большой белый глаз, через который он видел все, что было вокруг острова. И другие вещи. Они вовсе не принадлежали волшебнику, как говорится в сказках. Любой землянин сразу же узнал бы телевизор, радар и другие приборы.
— Расскажи еще.
— Потом, когда мы перелезем через это препятствие.
Грин остановился перед барьером из камней футов сорока высотой, нагроможденных на верхушку холма. Раньше через него было бы трудно перебраться, но сейчас кладка местами уже разрушилась, да и матерые виноградные лозы тянулись до самого верха.
— Лезь за мной. Я хорошо помню путь туда,
Грин запрыгнул на маленький выступ, ухитрился за толстую лозу и подтянулся до следующей опоры. Мальчик уверенно карабкался за ним. Тяжело дыша, они добрались до верха, где немного отдохнули и вытерли кровь с исцарапанных рук. Одна только кошка, похоже, не испытывала ни малейшего неудобства. Грин молча указал на статую Рыбной Богини внизу. Она стояла к ним спиной и протягивала руку с амулетом в сторону входа в пещеру.
Гризкветр, кажется, заволновался. Как и все его соотечественники, он панически боялся сверхъестественного. Это место — отгороженное стеной, выглядевшее таким древним, имеющее все признаки табу, явно овеянное страшными легендами о демонах и сердитых богах — подавляло его. Зато отцу все силы зла были явно безразличны.
— Жалко, что Майрен не поперся за мной сюда, а остался внизу. С его животом он не сумел бы за мной угнаться, свалился бы отсюда, как большой толстый жук, со стены и расшибся. Вот было бы зрелище. Он не видел всего, но одно то, что я посмел забраться в запретное место — достаточный повод, чтобы проклясть меня. Мне следовало перерезать ему глотку, когда Эмра сказала, что он шпионил за мной. Но я не смог сделать этого, не имея неопровержимого доказательства его предательства. Да и вряд ли я убил бы его так хладнокровно, я слишком цивилизован для этого.
— Надо было сказать про свои подозрения мне, — сказал Гризкветр. — Я бы с легкой душой воткнул кинжал ему под ребро.
— Не сомневаюсь… так бы поступила и твоя мать. Ну, двинулись вниз.
Он подал пример: перебросил ноги через край стены и начал осторожно спускаться. Спуск всегда намного сложнее подъема, но он не стал говорить этого мальчику. К тому времени, когда он поймет это, они уже будут внизу, да и вряд ли парень трясется больше, чем он сам. Сорок футов — солидная высота, особенно если смотришь сверху вниз, да еще при лунном свете.
— Второй раз я лезу здесь и, клянусь, мне не хватит духа сделать это в третий раз, — вымолвил Грин.
— Но нам же надо будет лезть обратно?
— О, мы, конечно, преодолеем эту стену, но тогда она не покажется нам такой высокой, — с таинственным видом ответил Грин.
— Почему?
— Ну, я надеюсь — эти камни рухнут. Этого не миновать, — если мы выполним задуманное.
Он взял за руку вконец сбитого с толку мальчугана и провел его мимо холодной молчаливой статуи ко входу в пещеру.
— Можно было бы зажечь огонь, но тащить на стену еще и факелы слишком неудобно, — посетовал Грин. — Придется пробираться в темноте до комнаты, в которой запирается свет.
«Странно, почему этот проход не освещается? — подумал он. — Или этот коридор пристроили варвары, когда жили на острове, чтобы продвигаться в „святая святых“ сквозь тьму? Наверное, так оно и было. Дикари придумали такой проход, чтобы вновь посвящаемый в таинства религии мог проходить сквозь тьму в буквальном и переносном смысле и выходить к свету, что соединял оба мира. Кто знает? Теперь можно только предполагать. Но я воспользуюсь тем, что мне уже известно».
Грин решительно стиснул зубы.
Почва под ногами сменилась металлом. Они завернули за угол и оказались в точно таком же помещении, как на людоедском острове. Только здесь оно не было пустым: посреди него лицом вниз лежал скелет человека. В затылке зияло большое отверстие.
— Может быть, он лежит здесь тысячу или даже больше лет, — предположил Грин. — Хотел бы я знать его судьбу… Но теперь это невозможно выяснить.
— Ты думаешь, Богиня убила его?
— Нет. И не демоны. Его сразила рука человека, мой мальчик. Если ты попытаешься объяснить чью-то жестокую смерть, не ищи ее причин в сверхъестественном. В человеческом сердце достаточно дряни, чтобы оправдать любое злодейство.
В третьем помещении Грин сказал:
— Здесь нет стены из пыли, что могла бы остановить нас. Ионизирующий заряд здесь сохранился. Видишь, как чисто кругом. Ага, вот и дверь! Перед нами вход!
— Дверь? — изумился Гризкветр. — Я вижу только сплошную стену.
— Я вижу то же самое, — подтвердил Грин. — И ничего бы больше не увидел, если бы не сказка о Сэмдру.
— Ой, подожди, дай я скажу, как ты войдешь! — возбужденно воскликнул мальчик. — Я знаю, что ты собираешься сделать: встать перед стеной и начертить рукой такой знак… Он нарисовал на холодной белой поверхности металла приблизительный контур ракеты. — И стена отодвинется… Ой, смотри!
Часть стены сдвинулась и бесшумно скользнула в сторону, открывая дверной проем.
— Да, в тот раз я вспомнил историю о Сэмдру, и, хотя смешно было надеяться на сказочный результат, я сделал то же, что и он. Помнишь, как людоеды гнались за ним, а он забежал в пещеру и оказался перед такой же сплошной стеной. Чтобы защитить себя от злых духов, которые, как он думал, живут в пещере, он сделал знак, не дающий злым силам двигаться с места. Стена отодвинулась, он вошел в обиталище колдуна, а каннибалы остались несолоно хлебавши. И вот, ты в точности повторил все его действия, и они оказались эквивалентны приказу «Сезам, откройся!»
— Чего?
— Неважно. Ясно, что древние специалисты из команды техобслуживания открывали дверь таким образом, равно как и другими способами. А если так, то они, очевидно, ремонтировали и корабли, что приземлялись здесь. Возможно, знак ракеты был тайным символом их гильдии. Не знаю точно, но выглядит это убедительно.
Не обращая больше внимания на хлынувший из мальчишки поток вопросов, Грин вошел в большую комнату. Она оказалась не так уж заставлена оборудованием, как ему показалось, когда он впервые входил сюда. Здесь находились четыре двигателя или их источники питания, укрытые угловатыми металлическими кожухами. В центре стояло кресло, перед ним — панель управления. На панели было шесть телеэкранов, несколько осциллографов и других циферблатов, о назначении которых он не смог догадаться. Но рукоятки управления на подлокотниках кресла выглядели не слишком сложными.
— Единственная сложность в том, — объяснил Грин, — что я не знаю, где находится общий выключатель. Я пробовал найти его в ту ночь, но так и не нашел. Наверное, он так просто устроен, что я почувствую себя круглым дураком, когда все же найду его.
Он подергал рукоятки, встроенные в подлокотники, но тщетно.
— Эта неудача — главная причина, почему я вернулся на яхту и отправился в Эсторию. Конечно, мне нужно было туда попасть и затем, чтобы выяснить ситуацию и выработать план действий. Может быть, если бы я остался здесь и двинулся бы на город вслепую, дела пошли бы лучше. По крайней мере, твоя мать не попала бы в тюрьму, и нам не надо было бы сейчас думать, как ее выручить.
Он поднялся с кресла и начал расхаживать по рубке.
— Вот ведь ирония судьбы! Так далеко продвинуться и застрять на финише! Но что еще я могу сделать? Стоит мне решить эту проблему — и я непобедим и всемогущ. Эта штука должна заработать немедленно. Понятно, что кольцо башен парализовало ее действия. Но если здесь перегорел лишь предохранитель, если электронный мозг пришел в расстройство или просто отключился, то должен же быть какой-то признак, что эта машина готова к действию.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гризкветр. — Как это остров может быть парализованным?
Грин остановился и показал на радарные экраны.
— Видишь это? Здесь должны двигаться всякие черточки, точки или дуги. Они обрисовывают контуры предметов, находящихся в непосредственной близости от острова, а также рельеф местности. В древности, когда здесь приземлялись настоящие ракеты, а не их макеты, остров обходил их стороной. Одно из его предназначений — поддерживать порядок на посадочных площадках, уничтожать мусор. Он удалял с поверхности все, что не должно было там находиться. Вот почему они теперь налетают на ветроходы, разрушают их и уничтожают все, что попадает под основание острова. В этом и кроется разгадка того, почему остров останавливается в кольце башен. Радар определяет, что круг замкнут, и поскольку остров не может уничтожить предмет в форме ракеты, то он остается без движения, пока совсем не выйдет из строя или не будут убраны препятствия. Само собой разумеется, он работает автоматически. Но должно быть и ручное управление на случай каких-либо специальных работ или при перемещении в какое-нибудь другое место, куда он обычно не добирается в автоматическом режиме. По всей вероятности, вот эти рычажки и есть ручное управление. Возникает вопрос, включаются ли приборы через определенные интервалы времени, чтобы проверить, не исчезло ли препятствие? Если это так, то неизвестно, сколько мы можем прождать здесь до следующего включения. Нам просто нельзя ждать!