*** Лиза была человеком начитанным и в совершенстве знающим немецкий язык на котором общались члены ее семьи у себя дома. Сергей и здесь продемонстрировал недюжинные способности довольно быстро овладел практическим разговорным языком. Лиза с удовольствием добровольно взяла на себя обязанности воспитателя и учителя своего мужа и нужно отдать ей должное преуспела в этом. Через год совместного проживания, в мае 1941 года, у них родился сын, которого они после долгих обсуждений нарекли Алексеем. Сергею в начале июня, в самый канун войны, было присвоено очередное воинское звание старшего лейтенанта. Все складывалось как нельзя хорошо, но грянувшая, как гром среди ясного неба, война нарушила нормальное течение жизни. В то роковое воскресенье 22 июня начинался обычный выходной день и ничто не предвещало, что несколько часов спустя страшная весть всколыхнет огромную страну. Он и Лиза понимали, что место Сергея на фронте - на этот счет двух мнений не было. Архипов на следующий же день подал рапорт с просьбой направить его на фронт в действующую армию. Но начальник училища имел на этот счет свое прямо противоположное мнение. С первых же дней войны в училище стали готовить политруков для фронта, а им, в своем большинстве людям мирным, пришлось нелегко. Период обучения сократили до нескольких месяцев - фронту, в это критическое время, были очень нужны политически зрелые бойцы. Строевой подготовкой будущих политработников и занимался Архипов. Сергей продолжал писать рапорты на имя начальника училища, в которых выражалось только одно желание скорее попасть на фронт. По каждому вновь поданному рапорту майор беседовал с Сергеем старясь убедить его в том, что здесь в училище он делает не менее важную и полезную работу, чем на фронте. Архипов не перебивая выслушивал доводы начальника, но в своем решении был неумолим. Майор, имеющий большой жизненный опыт, как мог остужал горячую голову Сергея, но в конце концов и ему это видимо порядком надоело. Вот только сейчас он отчетливо понимал, что не надо было ему высовываться и демонстрировать свой героизм, возможно, все и сложилось бы по-другому. Почему он не послушал майора и не притих, не остался в училище, может и отсиделся бы там до конца войны? Сергей Петрович ругал себя бранными словами за мальчишество и излишнюю браваду. Закуривая очередную папиросу "Беломорканал", он отчетливо понимал как было бы ему хорошо тогда остаться служить в училище. Послушайся он тогда майора и жил бы он постоянно с женой и сыном, но все получилось совершенно не так как ему хотелось сейчас. Сергей понимал, что именно в тот момент решалась его дальнейшая судьба. Сейчас он досадовал на себя за те рапорты, которыми тогда завалил начальника. Нервы майора не выдержали и он подписал седьмой по счету рапорт поданный старшим лейтенантом. Глубоко затянувшись Архипов подошел к окну и посмотрел на зеленую траву газона, растущие под окнами клены, которые были щедро залиты ярким весенним солнцем. Но эта, уже которая по счету, весна в его жизни не принесла ему радости, а всколыхнула в нем только одни горестные воспоминания. За окном легкий весенний ветерок медленно перебирая молодые листья кленов. Ни яркая окраска листьев, ни теплое весеннее солнце не радовали Сергея Петровича. Злость на людей, на весь мир за свою неудачно прожитую жизнь, не утихала в душе Архипова. Он жадно затягивался дымом папиросы стараясь унять злобу до боли стиснувшую его сердце. Докурив папиросу Сергей вернулся в кресло и его мысли вновь вернулись в тот далекий сорок первый год. Итак, седьмой по счету рапорт оказался удачным и в конце августа старший лейтенант Архипов попадает на Юго-Западный фронт в район Киева. Особенно запомнилось ему прощание с Лизой и сыном. Он как сейчас видел ее бледное лицо и большие глаза наполненные слезами. Так и остались они в его памяти умоляющими и выжить и вернуться. Он выжил, но вернуться к ней и сыну не смог по очень веским причинам. В силу сложившихся обстоятельств, Архипов не стал их даже разыскивать. В сентябре 1941 года, на подступах к Киеву шли упорные бои. Красная Армия сдерживала превосходящие силы противника. Несмотря на сказочный героизм бойцов и командиров Советские войска оставили столицу Украины и отошли на левый берег Днепра. Сразу по прибытии на фронт Сергею Архипову была доверена под командование стрелковая рота, от которой на левый берег Днепра перебралось лишь пятнадцать человек - остальные полегли в тяжелых боях. А противник все продолжал наступление.
   *** Когда сторож вернулся к могиле с тележкой, в которой громыхала на неровностях дороги совковая лопата, он увидел лежащего на земле Прохорова и склонившуюся над ним женщину в черном платочке. Подбежав к Игнатию он наклонился над ним и ни говоря ни слова стал отыскивать пульс, осторожно двигая пальцами по шее лежащего. Остановки сердца не было, просто Прохоров был в обмороке. Расстегнув ворот его рубашки и брызнув в лицо водой, которую женщина подала ему в поллитровой банке, сторож вернул Игнатия Львовича к жизни. Тот открыл глаза и непонимающе смотрел ими на склонившихся над ним людей. Постепенно ощущение реальности вернулось к нему и Прохоров сделал попытку приподняться. Сторож и женщина поддерживая его за спину усадили Игнатия прямо там же на дорожке, где он лежал до этого. - Что с тобой случилось, перегрелся на солнце?- спросил сторож, сочувственно глядя в лицо своего недавнего собеседника. Игнатий Львович силился что-то сказать, но видя, что язык не повинуется ему указал рукой на могилу. Сторож повернулся и посмотрел в указанном направлении: и от ужаса и удивления челюсть его отвисла. В предобморочном состоянии находилась и женщина, едва она увидела безжизненную и неестественно белую руку торчавшую из взрыхленной земли. Первым взял себя в руки сторож: - Побудьте здесь одну минуточку, а я сейчас сбегаю позвоню куда надо. Сказав это, он трусцой побежал к сторожке. Женщина в черном платочке помогла Прохорову встать на ноги и они поддерживая друг друга отошли от рокового места метров на десять. Опустившись на скамеечку у одной из могил стали ожидать сторожа изредка с испугом посматривая в сторону могилы Елены Ивановны. Сторож тем временем дозвонившись до милиции стал ожидать ее приезда там же у ворот. Через полчаса прибыли работники милиции, а следом подъехала машина скорой помощи. Сотрудники сопровождаемые сторожем направились ускоренным шагом к страшной могиле. Старший, увидев все своими глазами выставил охрану и попросил Игнатия Львовича рассказать все как было. Но состояние Прохорова было настолько тяжелым, что врачу скорой помощи пришлось отпаивать его таблетками. Сторож рассказал все что знал, а Игнатия Львовича, прибывшему следователю допросить так не удалось - не позволяло полуобморочное состояние. Записав домашний адрес Прохорова, он распорядился отправить последнего домой. Врач и женщина в черном платочке увели его к машине скорой помощи, а на кладбище события продолжали развиваться по уже известному сценарию. Вызвали экспертов, могильщиков и удалив всех посторонних людей приступили к раскопкам могилы. Оказалось, что поверх гроба с Прохоровой Еленой Ивановной был прикопан мужской труп. Судя по тому, что захоронили его почти у самой поверхности кто-то сделал это впопыхах на скорую руку. Можно было только догадываться, что мужчина умер насильственной смертью и преступники постарались спрятать концы в землю. Было совершенно ясно, что сделать такое один человек не мог - значит преступников было несколько. Более того о совершенном преступлении можно было судить только после всесторонней экспертизы обнаженного трупа. Врач проявил к Прохорову внимание и чуткость и буквально под руку завел его в комнату и уложил в постель. Игнатий Львович попросил его позвонить на работу дочери и пригласить ее срочно приехать к нему. Врач выполнил эту просьбу пострадавшего, на удивление быстро дозвонившись в монтажный техникум, где она работала бухгалтером. Прежде чем уйти доктор прописал Прохорову строгий постельный режим и дал таблетки двух сортов, которые следовало принимать четыре раза в день и обязательно на тощий желудок. Честно говоря он очень беспокоился за состояние здоровья больного опасаясь, что его может хватить инсульт. Напоследок приказав Игнатию Львовичу ни в коем случае не вставать до прихода дочери, он попрощался и вышел из комнаты. По звуку закрываемой двери Прохоров определил, что сработал английский замок и он теперь может отдыхать совершенно не беспокоясь, что кто-то войдет в квартиру без ключа. Игнатий Львович улегся поудобнее и не заметил как уснул. Сколько прошло времени он не знал, но когда открыл глаза в комнате было темно. По еле уловимому движению на кухне понял, что Вера уже пришла. - Вера,- позвал он и не узнал своего голоса - так он охрип от пережитого. Хоть и произнес Игнатий имя дочери совсем тихо, чуткое женское ухо услышало, что он проснулся. Створчатая дверь тихо открылась и в комнату вошла Вера. Не включая света, еле слышно дочь подошла к кровати желая убедиться, а не ослышалась ли она. Игнатий Львович пошевелился и только после этого Вера спросила: - Ты проснулся , папа? - Да,- также тихо ответил он,- включи свет и подай мне воды. - Сейчас,- пообещала дочь и щелкнула выключателем настольной лампы стоявшей на письменном столе у изголовья кровати. Минутой позже она принесла стакан холодной воды. Игнатий Львович с усилием сел, достав таблетку из блестящий вакуумной упаковки, и положил ее на язык. - Папа, что с тобой произошло? С усилием проглотив таблетки и сделав еще несколько глотков воды он возвратил стакан со словами: - Вера, произошло нечто ужасное, но я сейчас не могу об этом говорить так мне плохо. Давай подождем до утра и уж тогда я тебе все расскажу. - Хорошо,- сразу согласилась она,- а ты кушать не хочешь? - Нет, не хочу, спасибо,- отказался он. - Ну, тогда отдыхай, я потушу свет?- спросила дочь. - Да, потуши,- тихо сказал он и закрыл глаза. Вера щелкнула выключателем лампы и бесшумно вышла из комнаты.
   *** Совещание у генерала, проходившее накануне вечером, было для Николая Федоровича спокойным. Его имя даже не произносилось, поэтому вызов к Говорову утром несколько озадачил Мошкина. Он попытался, насколько это возможно, поразмышлять о причине вызова, но так и не придумав ничего путного направился к генералу. В приемной посетителей не было, а секретарь пригласил его в кабинет шефа сообщив, что тот один и уже несколько минут ожидает Мошкина. Решительно открыв дверь полковник шагнул через порог в просторный кабинет заместителя начальника областного УВД. Алексей Иванович сдержано ответив на приветствие пригласил Николая Федоровича проходить в кабинет и присаживаться поближе к столу. Говоров был суров и судя по официальному тону находился не в духе. Закрыв лежащую перед собой папку и в сердцах бросив ручку в стакан из серого мрамора, генерал поднял глаза на Мошкина. - Николай Федорович, есть одна очень хитрая и жуткая загадка, которую нам загадал преступник. Скажу сразу - дело неординарное и простой разгадки не обещает. Ну как, заинтриговал я тебя таким началом или нет? - Ну, не то чтобы заинтриговали, а что случилось узнать конечно хочется. - Тогда слушай. В Северном районе расположено одно из крупных кладбищ города. И вот представь себе является один горожанин на могилу своей умершей жены, чтобы посадить цветы или еще что-то в этом роде. Копаясь в земле он находит: чтобы ты думал? - Я право затрудняюсь что-либо предположить,- ответил Мошкин внимательно слушавший генерала. - Так вот, натыкается он на человеческий труп. - Что, он находился в могиле, где была похоронена жена этого гражданина? - Да, труп мужчины прикопали в могилу к уже умершему человеку. Я не буду выдвигать никакой версии, думаю, что делать это пока преждевременно - нужно расследовать все обстоятельства преступления. - Кто обнаружил труп?- поинтересовался Николай Федорович. - Это произошло вчера вечером, где-то между шестью и семью часами. - Что известно еще? - Личность убитого предстоит установить. Видимых следов убийства нет, причину смерти предстоит определить экспертам. Труп, предположительно, захоронен полтора месяца назад, но это предстоит уточнять экспертам. Прикопали его наспех, видимо, преступники очень торопились замести следы. Все остальное нужно установить. - Да, загадка оказалась со многими неизвестными,- в раздумье произнес полковник. Генерал вышел из-за стола, подошел к сидевшему Мошкину и опустился на стул рядом с ним. - По факту убийства прокуратура возбудит уголовное дело, а вот его рас
   я предлагаю взять тебе. Произнеся эти слова Алексей Иванович положил свою руку на колено Мошкина. Этим жестом генерал как бы давал понять, что решение принято и выполнять его придется Мошкину. Николай Федорович понял все и после минутного раздумья сказал: - Хорошо, Алексей Иванович, я постараюсь найти того, кто совершил это убийство и надругался над могилой. - Вот и договорились,- с удовлетворением в голосе сказал Говоров, поднялся со стула и направился к своему креслу. Усевшись в него он продолжил - Если нужна будет какая-либо помощь - обращайся немедленно, и, конечно, держи меня в курсе. - Как быть с помощником, ведь дело о расхитителях в госторге мы практически закончили? - Если закончили, то сдавайте его в прокуратуру, а помощника я оставляю при тебе - договорились? Предугадать как все сложится нельзя, но в любом случае помощник тебе будет крайне необходим. Более того, в случае крайней необходимости можешь взять кого-нибудь из следователей отдела. - Хорошо, я обязательно прибегну к их помощи. Алексей Иванович поинтересовался ходом расследования и обстоятельствами торгового дела висевшего за Мошкиным. Разрешив несколько чисто формальных вопросов, генерал отпустил Николая Федоровича. Вернувшись к себе в кабинет, Мошкин сел за свой стол, закурил сигарету и немного помедлив достал из ящика стола новый скоросшиватель с надписью "Дело". Положив сигарету в пепельницу он взял ручку и убедившись, что стержень пишет тонко, поставил дату начала расследования. Сколько раз за свою нелегкую работу следователем он начинал поиск преступников преодолевая массу трудностей совершенно невидимых постороннему человеку. Всякий раз, начиная расследование, он успокаивал себя тем, что нужно найти преступников хотя бы для того, чтобы восторжествовала справедливость. Во все времена каждый уважающий себя человек считал делом своей чести не допустить насилия, а совершившего его преступника - справедливо покарать. Движимый этим Мошкин и поступил на юридический факультет и многие годы своей жизни посвятил трудному делу борьбы с преступностью. С годами совершенствовалось его мастерство и ему удавалось "раскручивать" запутанные и изощренные преступления, отдавая в руки правосудия жестоких и коварных преступников. Вот и это убийство: кто совершил его, во имя чего человек был лишен самого дорогого - жизни, удастся ли быстро найти убийцу? Эти и масса других вопросов стояли перед следователем и ответить на них предстояло ему. Прикурив погасшую сигарету Николай Федорович поставил шариковую ручку в стакан, так и не подписав лежащую перед ним папку. Нужно было написать название дела, но Мошкин давал названия своим делам только тогда, когда загадок в расследуемом деле больше не было. Нужно было всерьез браться за это убийство. Затушив сигарету о край пепельницы Мошкин придвинул к себе телефон. Сняв трубку он позвонил и вызвал машину к парадному подъезду.
   ***
   Две мощные танковые и моторизованные группы немцев, прорвав оборону на флангах фронта проникали все дальше на восток. Эти клинья немецкого наступления сходились все ближе и наконец сомкнулись в районе городов Лихвица и Ромны. Почти все войсковые соединения Юго-Западного фронта оказались во вражеском кольце. На левобережном Приднепровье разыгралась тяжелая трагедия второй мировой войны. Командующий фронтом генерал-полковник Кирпонос погиб. Погибали или попадали в плен штабы частей и соединений, тысячи и тысячи советских солдат. Кольцо врага день ото дня суживалось и, наконец, наступил финал этой трагедии. Волею судеб Сергей Архипов оказался в этом кольце, центром которого стало село Оржица Полтавской области. Это большое село располагалось по одному берегу высокому и крутому. Другой берег реки, того же названия что и село, был низменный и болотистый. Болота были гиблые и непроходимые, особенно во время осенних дождей. Единственная дорога отсюда пролегала по гребню широкой и длинной земляной дамбы, построенной как мост через непроходимые топи. Немцы перекрыли эту дамбу, орудия и пулеметы противника держали насыпь под непрерывным огнем и она стала местом где сложили голову многие и многие солдаты. Вся масса войск сдавленных петлей вражеского окружения устремилась сюда на дамбу, надеясь вырваться из кольца. Насыпь на всем протяжении была усеяна трупами людей, разбитыми штабными машинами, перевернутыми повозками, убитыми лошадьми. Но в течение многих дней и ночей все новые и новые отряды окруженных шли на прорыв по этой дороге смерти или пытались добраться к своим через топкие болота. Лишь немногим удалось вырваться из окружения - большинство солдат погибало под вражеским огнем, тонуло в глубокой трясине или попадало в плен. По этой дамбе, старший лейтенант Архипов вместе с оставшимися в живых бойцами своей роты, в составе отряда окруженных, участвовал в одном из ночных прорывов. Он смутно помнит, как это было, но в его памяти отпечаталось то, что они преодолели большую часть пути, когда заработала артиллерия противника. Дамба была хорошо пристреляна, поэтому первые же залпы накрыли их. Снаряды легли кучно - точно в цель. Архипова ослепил яркий всполох близкого взрыва и он сразу провалился в пустоту. Очнулся он оттого, что почувствовал довольно сильный толчок в бок под левое ребро. Медленно открыв глаза Сергей увидел стоящего над ним огромного рыжего немца. Винтовка с примкнутым штыком, которую тот держал наперевес, была направлена ему в грудь. Увидев, что лежащий на спине Архипов открыл глаза, немец еще раз ударил его под ребро, одновременно показывая винтовкой, что нужно вставать. Осознав наконец все происходящее Архипов хотел выхватить пистолет, но рука плохо слушалась хозяина и только скользнула по кобуре. Это движение не ускользнуло от внимательных глаз солдата и штык снова приблизился к груди Сергея. И вновь кованный сапог немца ударил Архипова под ребро. Сделав нечеловеческое усилие Сергей сел и обхватил руками свою голову, которая болела так, что казалось вот-вот должна расколоться на части. Солдат, видимо поняв, что этот офицер не представляет для него опасности, взял винтовку под мышку, а левой рукой резко поднял Архипова на ноги уцепившись за воротник его шинели. Тело Сергея ныло и он стоял на плохо слушавшихся ногах ощущая во рту вкус запекшейся крови. Близким разрывом снаряда его сильно контузило да так, что изо рта и ушей шла кровь. Солдат вермахта тем временем поднял фуражку и нахлобучил ее на голову Сергею, после чего несильно подтолкнул его в спину. Архипов сделал два робких шага на негнущихся ногах, как бы раздумывая идти ли ему дальше или нет? Немец словно вспомнив что-то догнал его, проворно расстегнул ремень и снял с Сергея портупею вместе с пистолетом. Вслед за этим он проворно обшарил карманы старшего лейтенанта, но не нашел там ничего подозрительного. Архипов даже не заметил когда солдат извлек его документы из кармана гимнастерки, так ловко он все это проделал. Толчок прикладом в спину заставил Сергея проделать несколько шагов на почти деревянных ногах. Вот так и подгонял его немец до тех пор, пока он не попал в группу таких же пленных. Последний толчок в спину был таким, что не поймай его бывшие сослуживцы - упал бы он в придорожную пыль.
   ***
   Первым делом ему хотелось поговорить с теми сотрудниками, которые первыми приехали на вызов кладбищенского сторожа. Это были первые профессионалы имевшие дело с трупом и от них он надеялся получить, буквально по горячим следам, ответы на интересующие его вопросы. Закрыв кабинет, Мошкин не торопясь спустился по лестнице на первый этаж. Служебная машина закрепленная за ним стояла у тротуара, а водитель сидел на своем месте в салоне и читал какую-то тоненькую брошюру. Сев в машину на пассажирское место рядом с шофером Николай Федорович поздоровался и попросил: - Андрюша, давай-ка добежим в ОВД Коминтерновского района. - Слушаюсь, товарищ полковник. Сунув брошюру в перчаточник, водитель запустил мотор и плавно тронул машину с места. Солнце ярко светило в лобовое стекло и в салоне, как в небольшой теплице было душно. Николай Федорович опустил боковое стекло и свежий воздух еще сохраняющий утреннюю прохладу вскоре вовсю хозяйничал в кабине. О совершенном убийстве у него не было почти никакой информации, поэтому он мог предполагать любую версию заведомо зная, что ни одна из них не будет соответствовать реальной. он даже не знал возраста убитого, не знал как он прожил жизнь до этого рокового часа. Может это отпетый уголовник, которого отправил на тот свет оскорбленный подельник, а может честный работяга, который попал под горячую руку озверевшему хулигану? Вот это и предстоит ему установить в хронологической последовательности и достаточно точно. Нужно доказать в деталях: кто убил и почему, когда и где? Не часто, но Николаю Федоровичу приходилось решать подобные задачи со многими неизвестными. Взявшись за расследование такого дела он всегда стремился решить наиглавнейшую задачу - найти убийцу. Самолюбие и тщеславие не всегда помогают следователю, но и без этих качеств личности как таковой нет и быть не может. За мыслями Мошкин и не заметил как доехали до отдела. Андрей припарковал машину, открыл перчаточник и достал книжечку, видимо, решив не теряя ни минуты продолжить чтение. Открыв дверцу Николай Федорович вышел из машины и не оборачиваясь направился к зданию милиции. Представившись дежурному, он узнал у него как можно найти бригаду выезжавшую вчера по вызову на кладбище. В седьмом кабинете, куда направил его дежурный, Мошкин увидел сидевшего за столом смуглолицего лейтенанта. Оказалось, что он судмедэксперт и именно он вчера в составе группы сотрудников выезжал по вызову сторожа. Узнав кто с ним беседует лейтенант встал и безо всякого чинопочитания предложил Мошкину стул. Николай Федорович выдвинул предложенный стул из-за стола и сел на него, одновременно разрешив сесть и стоявшему офицеру. - На кладбище вы изымали из могилы обнаруженный труп? - Да, совершенно верно. - Меня очень интересуют даже мельчайшие подробности. Прошу вас рассказать о том, что было зафиксировано бригадой на выезде? - Милицию вызвал сторож дежуривший на кладбище. Он позвонил по "ноль два" где-то в шесть вечера, а буквально через несколько минут, от силы - пятнадцать, мы уже были на месте преступления. Сторож нас сразу же проводил к могиле, которая была слегка разрыта и из нее торчала, оголенная по локоть, человеческая рука. - Почему могила была разрыта? - Я сейчас объясню. В этой могиле, немногим более сорока дней назад, была похоронена Прохорова Елена Ивановна. Муж, ухаживающий за могилой заметил, что кто-то периодически раскапывает ее, вырывая посаженные цветы. Подобное случилось дважды, а вчера могилу кто-то полил нефтепродуктами, предположительно дизельным топливом. - С какой целью нужно было это делать, как выдумаете? - спросил лейтенанта Мошкин. - Труп уже начал разлагаться и бродячие собаки учуяв это стали раскапывать захоронение. Кто-то поначалу поправлял обезображенную могилу, а потом ему, видимо, это занятие надоело и он полил могилу соляркой, надеясь таким образом отвадить собак напрочь. - Так что же, выходит это убийца поправлял могилу и поливал ее соляркой отпугивая собак? - не удержался от вопроса Мошкин. - Я не могу так категорично ответить на ваш вопрос, но тот человек, который поливал могилу дизтопливом, знал что в могиле прикопан труп. - Что вам еще удалось установить, докладывайте? - Работу на кладбище начали с того, что очень осторожно откопали и извлекли тело, которое, как я уже сказал стало разлагаться. Убитым оказался мужчина довольно преклонного возраста, лет шестидесяти трех или шестидесяти пяти. Видимых колотых или резаных ран на трупе нет. По вдавленному следу на шее можно предположить, что причиной смерти стало удушение, но точное заключение сделают уже при вскрытии. Могу также утверждать, что закопали его уже мертвым. В ротовой полости нет земли, значит он был умерщвлен где-то до того. Одежда на нем говорит, что он менял ее редко, видимо носил до полного износа. Пиджак и брюки на нем не его размера, думаю с чужого плеча. Длинные ногти на руках и ногах говорят о том, что это опустившийся человек, скорее всего бомж.