Филенко Евгений. Блудные братья (Галактический консул - 3)

   За Грозоездником и Блукхоопом, явно рассматривая их не как живые души, а скорее как самодвижущуюся домашнюю утварь, следовали три кошки вначале обязательная для всех эльдорадских домов трехцветная, затем беспросветно-черная, замыкающая же была сиамского окраса.
   Последним стремительно вышел как всегда изящный и загадочный Эрик Носов, почти подбежал к Кратову, тряхнул его руку, заглянул в лицо, сочувственно поцокал языком и так же стремительно унесся в пустовавшее кресло возле стены.
   - Двадцать часов пять минут, - сказал Понтефракт и поставил бокал на круглый столик перед собой. - Все в сборе. Я включаю протоколирование. Возражений нет?
   Выждав паузу, он плавно опустил палец на скрытый в столешнице сенсор.
   Все взгляды последовали за его движением. Даже Блукхооп приник к окошку сначала одним глазом, затем другим, и сосредоточенно плямкнул губами.
   Прошла минута, а то и больше.
   Кратов кашлянул и подсел к столику.
   - Такое чувство, что совещание можно закрывать, - промолвил он.
   Агбайаби сухо рассмеялся, будто закашлялся.
   - Ив самом деле, - сказал он.
   - Идиотское положение, - продолжал Кратов. - Не самые праздные люди в Галактике собрались в одном и том же месте, чтобы из вечера в вечер раскланиваться, точить лясы о малозначащих вещах, слегка выпивать, Понгефракт озадаченно покосился на свой бокал, - и расходиться ни с чем.
   Грозоездник перебрал ходовыми лапами и издал серию свистков.
   - Вы должны быть снисходительны, доктор Кратов, - зазвучал спокойный голос лингвара. - Во всяком случае, к своим собратьям по расе. У вас, людей, нет того опыта общения с эхайнами, что накопили мы, Офуахт. Вы не готовы к решению таких задач. И у вас не в избытке одно из самых замечательных качеств, которое хорошо в дуэлях с эхайнами.
   - Терпение, - покивал Агбайаби. - Мы и вправду им не обременены. Наша ли в том вина? Век людской скоротечен. Вот мне, например, сто двадцать два года. И я здесь. Могу ли я, коллега Грозоездник, спокойно дожидаться, когда все разрешится само собой, ко всеобщему удовольствию и естественным порядком, если у меня каждый день на счету?
   - Простите, доктор Агбайаби, - сказал арахноморф. - Я постоянно упускаю из виду, что вы, люди, даже не знаете дня своего ухода.
   - Ухода - куда? - спросил Кратов.
   Грозоездник вскинул передние лапы к высоким сводам.
   - Туда, коллега, туда, - сказал он. - И отнюдь не в бескрайние просторы Галактики, а в хрустальные чертоги Создателя, держать ответ за дела свои...
   - Я как специалист по психологии эхайнов, имею заявить следующее, ожил лингвар Блукхоопа. - Терпение вовсе не является характерной чертой поведения объектов моего профессионального интереса. Преобладающая доля их поведенческих реакций падает на агрессивную часть эмоционального спектра.
   - И это тоже связано с их сроком физического существования, - сказал Грозоездник. - Эхайны столь же недолговечны, как и люди.
   - Это то немногое, что нас роднит, - усмехнулся Понтефракт.
   - На самом деле вас роднит гораздо большее, - заметил Блукхооп.
   - Разумеется, - сказал Агбайаби. - Они, как и мы, вертикальные ходящие, ведущие происхождение от теплокровных позвоночных. Они двуполы...
   - Я имел в виду не это, - промолвил Блукхооп.
   Агбайаби с терпеливой улыбкой ждал продолжения, но оно не последовало.
   - Эхайны нетерпеливы, - сказал Грозоездник. - Зато терпеливы мы. Мы можем не торопиться. Мы можем вспомнить нашу историю, возобновить производство тяжелых осадных станций и заключить планеты агрессоров в неодолимое кольцо блокады. И ждать, покуда, изнуренные лишениями они не сдадутся. Спокойно ждать так долго, как никто из них не в состоянии...
   - На это потребуется какое-то время, - заметил Агбайаби. - Которого давно уже нет.
   - Терпение, конечно, замечательное качество, - сказал Кратов слегка раздраженно. - Но вот все мы здесь собираемся, коротаем досуг, чего-то терпеливо ждем... а в эту минуту десант эхайнов высаживается на очередную планету в том уголке Галактики, где мы меньше всего их ожидаем, и огнем и мечом диктует свою волю беззащитным жителям. Что я вам это объясняю, коллега Грозоездник? А их пиратские корабли перехватывают наши лайнеры. И жестоко, беспричинно уничтожают вместе с экипажем и пассажирами...
   - Мы не можем разместить во всех обитаемых мирах вооруженные отряды Галактического Братства. - сказал Понтефракт.
   - За неимением таковых отрядов, - кивнул Агбайаби. - Да, мы оказались не слишком подготовлены к такому повороту событий. Воевать мы не любим и не желаем. Мы желаем договариваться.
   - А эхайны не желают, - сказал Кратов. - Они как раз желают заниматься разбоем и бандитизмом повсюду, где только им заблагорассудится.
   - Вряд ли они отважатся напасть на Землю, - произнес Эрик Носов. Мы, конечно, уже не те головорезы, что пару сотен лет тому назад. Но все же...
   - Зато они могут напасть на наши колонии, - сказал Кратов. - И вырезать несколько миллионов, прежде чем мы расчехлим наше оружие...
   - Так было, - сказал Грозоездник. - Когда мы прибыли на планету Оунзуш, там не было ни эхайнов, ни Офуахт. Живых Офуахт... И все горело. Вся планета - горела.
   - Но воевать не хочется, - сказал Агбайбаби. - Ох, как все же нам не хочется воевать!
   - Двенадцать планет, - сказал Носов. Возможно, чуть больше. Средняя численность населения - миллиард. Что они перед мощью Галактического Братства?
   - Да, я понимаю, - кивнул Агбайаби. - Акция устрашения. Атака сводными силами тех рас, что еще не распустили полностью свои армии. Скажем, Вифкенх или Ярхамда... ваших любимчиков, доктор Носов... Демонстративное разрушение нескольких военных баз. Показательный захват одной планеты.
   - А что же, и захват! - сказал Носов с вызовом. - Имперские Хищники Ярхамда сделают это с таким блеском, с таким аристократическим шиком, что эти мясники эхайны пасти поразевают. И при этом не прольется ни капли невинной крови! - Он помолчал, словно устыдившись своего неожиданного энтузиазма. - Ну, почти ни капли...
   - Но после этого Галактическое Братство придется называть как-то иначе, - сказал Кратов. - Галактическая Империя... Каганат... но уж никак не Братство.
   - Рано или поздно эхайны будут среди нас, - сказал Агбайаби. - Вот за этим круглым столом, - он постучал сморщенным кулачком по столешнице перед собой. - Никуда им не деться, вот в чем парадокс. И мы не хотим, чтобы они помнили о пережитом унижении.
   - А как же быть с нами? - спросил Грозоездник. - Мы то уже унижены.
   - И мы, - отозвался из своего узилища Блукхооп.
   - Да и мы, в общем, тоже, - сказал Носов. - Пассажирский лайнер "Равенна". Двести душ, женщины, дети... что еще нужно, чтобы разъярить человека? Исследовательская станция на Зефире. Сорок душ. И, предположительно, станс галактическим маяком на Форпосте... Кучка безответстнных. наглецов... каких-то жалких десять миллиардов особей которая плюет в лицо Галактическому Братству.
   - Должны же быть какие-то причины этому шабашу! - воскликнул Грозоездник. - Мы просто их не знаем. Старые счеты, нарушенные табу... да мало ли что!
   - Если бы знать причины, - сказал Агбайаби, - их можно было бы устранить. И скоренько сесть за стол договариваться.
   - Вы правы, - сказал Блукхооп. - Причины должны быть. Кроме тех случаев, когда они могут отсутствовать.
   - Что же тогда? - спросил Агбайаби.
   - Эхайны, - Блукхооп назидательно воздел один из манипуляторов, могут испытывать неприязнь ко всем, кто не эхайн.
   - И выстроить на этом религиозный культ? - спросил
   Кратов.
   - И выстроить на этом мировоззрение. То бишь не один, а ВСЕ культы. В том числе пресловутый "Кодекс Эхлидх", кодекс насилия. И объявить войну всей Галактике.
   Наступило тягостное молчание.
   - Господи, до чего же не хочется воевать! - снова сказал Агбайаби.
   - Никто не хочет воевать, - сказал Грозоездник. - Даже мы, униженные. Война - предприятие отвратительное, противное самой природе разумного существа. Поэтому мы, исполнившись терпения, ждем озарений, открытий, нового поворота событий здесь, на Эльдорадо. Хотя наши инженеры восстанавливают древние проекты тяжелых осадных станций... А тысячи наших коллег точно так же ждут чуда и перемен в других уголках мироздания... куда могут заглянуть эхайны.
   - Что им может понадобиться на Эльдорадо? - пожал плечами Кратов.
   - Это типичный галактический перекресток, - сказал Понтефракт. - С явным преобладанием гуманондных рас. Здесь легче не выделяться, проще затеряться. Аппарат социального контроля - в значительной степени дань формальности. Эхайны могут еще какое-то время уповать на фактор неожиданности и консервативность институтов Галактического Братства. Но если они не идиоты... не полные идиоты, то они должны понимать, что однажды мы решим защищать своп интересы. И они захотят узнать, где и как мы намерены это делать.
   - Неужели мы так похожи? - недоверчиво сказал Кратов.
   - Вы даже не подозреваете, насколько вы близки, - проворчал Блукхооп.
   4.
   - Вы что, угодили в стиральную машину? - спросил Конрад, мрачно рассматривая побитое кратовское тело.
   - Пытаюсь пробудить в себе атавизмы, - уклончиво сказал Кратов.
   - Вы профессиональный боец?
   - Скорее, любитель острых ощущений.
   - Оно и видно... Не спорю, когда-то вы уделяли спорту изрядное внимание, но теперь ваши мышцы говорят мне иное. - Конрад пробежал сухими и тонкими, словно скрученными из стальной проволоки, пальцами по плечам Кратова. Тот невольно поежился. - Был длительный перерыв в тренировках... лет примерно с пяток... затем они возобновились, но носили нерегулярный и даже сумбурный характер. Да и в настоящее время нельзя сказать, что вы ведаете, что творите. И уж, разумеется, никаких следов профессиональных спортивных травм!
   - Вам бы на Буканерах работать проскопистом, - промолвил Кратов. Видите ли, я ставлю на себе некий эксперимент...
   - Эксперимент! - поморщился Конрад. - Что бы вы из себя ни изображали, интеллект и образование несмываемо отпечатаны на вашем лице. Под гематомами и ссадинами этого не скрыть. Так что пока вы, с намертво впечатанным в подкорку уважением к личности и врожденным отвращением к насилию, будете играть в гладиатора, вас необратимо деформируют. Не знаю, господин Кратов, что за эксперимент вы над собой ставите, но пока он вам не на пользу... - Он овощей кругом, оценивая поле деятельности. - Там, где вы развлекаетесь, что - массаж не делают?
   - Отчего же, - ревниво возразил Кратовч - Делают, и неплохой. Сам же Ахонга и делает.
   - Знаю такого, - проворчал Конрад. - Дерьмо он, а не массажист. F`kjhi дилетант. Как и всякий в своем деле на этой несуразной планете. Клянусь кошкой, целая планета дилетантов!.. Ну-ка, сделайте пару приседаний. - Кратов подчинился. - Как это у вас еще колени гнутся?!
   - Должны быть планеты профессионалов. - заметил Понтефракт, скромно - в той мере, в какой это понятие было применимо к его гигантской фигуре притулившийся в уголке комнаты, с неизменным бокалом и не зажженной сигарой. - Например, Титанум, мир экспертов по выживанию. Должны быть планеты бездельников. Например, Амрита. И, вне всякого сомнения, просто обязаны быть планеты дилетантов. Где каждый может заниматься чем хочет. Удовлетворить любую фантазию. И не опасаться, что какой-нибудь ретивый профи упрекнет его в дилетантизме.
   - За каким же чертом вы сволокли сюда столько профессионалов? удивился Конрад. - Гладиаторы, ящеры шипоносные...
   - Что вы, что вы! - протестующе замахал сигарой Понтефракт. - Да разве же мы профессионалы! Смешно даже говорить об этом... Здесь только один профессионал, и это вы, Копни, а мы - так, аматёры, погулять вышли...
   - Есть люди, которые стали бы спорить, - сказал тот снисходительно. - А я не стану. Я уважаю свое дело и знаю себе цену. - Он еще раз придирчиво окинул взором Кратова. - Свежие гематомы... осаднения... рубцы эти дурацкие... откуда у вас эти рубцы, сударь? На механическую травму не похоже, скорее на ожоги.
   - Были времена, когда я сражался не с людьми, а со стихией, уклончиво ответил Кратов.
   - Хорошо, - сказал Конрад с интонацией, из которой явствовало, что напротив, все было из рук вон плохо, безнадежно и совершенно непоправимо. - Ложитесь и расслабьтесь. - Кратов привычно откинулся на спинку глубокого кресла, обитого белым бархатом, что приятно щекотал между лопаток и холодил кожу. Спинка плавно поплыла книзу, превращая кресло в ложе. Правильно, что вы пришли ко мне, а не к какому-нибудь костоправу с Буканеров...
   - Это я его привел! - похвалился Понтефракт.
   - Что бы вы хотели починить в первую очередь? - спросил Конрад.
   - Лицо, - с готовностью ответил Кратов. - Меня уже пробовали... гм... чинить. Но, как видите, без особого успеха.
   - Пробовали! К вам даже не прикасались! К вам даже близко не подходили!
   - Отчего же, прикасались, - из чувства справедливости возразил Кратов, вспоминая Лолиту. Конрад негодующе зашипел, и он счел за благо сменить тему: - А что у меня еще не в порядке?
   - Легкий разрыв внутренних тканей в области "плиты Геркулеса", пояснил Конрад и шлепнул его по животу. - Множественные растяжения сухожилий всех конечностей. Если не исправить, завтра вы будете передвигаться в раскорячку, будто краб или этот... Грозоездник. Растяжение портняжной мышцы...
   - А есть такая? - благоговейно спросил Кратов.
   - Еще и не такая есть, - сказал Конрад. - А теперь прикройте глаза и молчите.
   Он щелкнул пальцами, и в потолке разверзлась щель, откуда на Кратова стала опускаться вогнутая панель с обилием светящихся глазков, трубок и присосок и еще каких-то страшноватых на вид приспособлений. Кратов тотчас же зажмурился.
   Понтефракт, со смесью любопытства и опаски наблюдавший за манипуляциями Конрада, крякнул и осведомился:
   - Можно я закурю?
   - Можно, - кинул Конрад через плечо. - Если хороший табак. Не повредит.
   - Это "Луга Ахеронта", - осторожно сказал Понтефракт.
   - Сойдет. То немногое, что умеют делать на этой дурацкой планете.
   - Вообще-то я здесь родился и живу, - заметил Понтефракт уязвленно.
   - Я тоже родился здесь, - пробурчал Конрад. - Но живу поближе к профессионалам.
   Понтефракт раскурил сигару и выпустил несколько затейливо перевитых клубов тугого дыма. Кратов сквозь смеженные веки проследил, как они всплыли к потолку, меняя форму и цвет, и там сгинули в вентиляции,
   - А что, Грозоездник тоже посещает ваш салон? - осведомился он.
   Понтефракт захохотал, а Конрад с раздражением сказал:
   - Рыбные ряды он посещает на Морском базаре, вот что! Скупает всех карараков и паукрабов, а потом втайне оплакивает и хоронит на территории своего посольства...
   5
   - Вы готовы слушать, доктор Кратов? - строго спросил Абель Агбайаби. - Возможное отсутствие ваших реплик поможет мне изложить все в связной и компактной форме.
   - На моих устах печать внимания, учитель, - смиренно промолвил Кратов.
   - По вашей просьбе я подобрал наиболее любопытные сведения об эхайнах из своей коллекции. Те, что могли ускользнуть из нашего общего поля зрения.
   Агбайаби поерзал в необъятном, напоминающем затейливо взбитую перину кресле, умащивая свое дряхлое тело поудобнее. Слабым движением включил лежащий на краю стола архаичного вида мемограф. Кратов, затаив дыхание, следил за его манипуляциями. Он сразу вспомнил, что во времена его юности такие штуковины ласкательно-уничижительно назывались "мемками". А сам мэтр уже тогда был мэтром.
   - Ну-с, так, - задумчиво проурчал Агбайаби. - С чего бы и начать... Предысторию наших контактов с эхайнами, полагаю, можно смело опустить... Что нам известно об эхайнах в данный момент. Пять звездных систем, двенадцать полностью заселенных планет и какое-то количество колонизированных. Каждая система по причине значительного удаления от метрополии культурно и экономически обособлена, что не мешает им с гордостью сознавать себя частью единого великого этноса или, как они себя называют, "Рукой". В итоге мы имеем странноватый организм, состоящий из головы-метрополии и четырех различной длины и мускулистости рук. Означенный организм называет себя Эхайнор и весьма агрессивен по отношению к сопредельным этносам, его руками не являющимся.
   - Это я знаю, - ввернул Кратов.
   - Еще бы... Столицей Эхайнора является мегаполис Эхайнагга, что находится на планете-метрополии Эхайнуола. Там, собственно, и зародилась цивилизация эхайнов, оттуда пошла распространяться по Галактике эта чума.
   Эхайнуолу и звездную систему, которая именуется опять-таки Эхайнор и включает четыре обитаемых планеты, населяют так называемые Красные Эхайны, самая многочисленная этническая группа. Она же самая консервативная и, как представляется, выступающая в качестве катализатора звездной экспансии. Там расположены главные военные производства, лаборатории, а также Генеральный штаб и вообще все основные органы управления Эхайнором.
   На вершине административной иерархии находится квинквумвират, то есть пять соправителей мужского пола. На "эхошане", языке Красных Эхайнов, он называется "Георипреплукш", что способен выговорить далеко не всякий земной эксперт по Эхайнору... Титул каждого из великолепной пятерки "гексиам", что можно перевести как "император"... если согласиться с мнением некоторых исследователей, что Эхайнор по своему социальному устройству не конфедерация, как, например, скромно полагает ваш покорный слуга, а империя. Достоверно известно, что власть любого из гексиамовимператоров безусловна в каждой из Рук. Явиться, принять знаки поклонения, казнить и помиловать - самое обычное дело... В то же время был прецедент, когда верховный правитель одной из Рук, а именно - Светлой Руки, не подчинился распоряжению гексиама, и ничего экстраординарного не произошло.
   - Это любопытно. - пробормотал Кратов.
   - А уж как нам-то было любопытно! К сожалению, подробности прецедента до нас не дошли... Так вот, указанный высший орган управления Эхайнором из соображений терминологического единообразия и... гм... экономии фонетических усилий решено было именовать Империумом. Хотя, повторюсь, есть аргументы как "про", так и "контра". Например, похоже, что никто из Императоров не состоит в родстве друг с другом. Но должность эта явно не выборная... Теперь о Руках. Их четыре... это я уже говорил. Черная Рука, чья столица Эхайнетт располагается на планете Эхптуафл. Светлая Рука, со столицей Эхайнанп на планете Эхлиамар...
   - Обязательно, чтобы начиналось на "э"? - вскинул брови Кратов. Как в паршивом бульварном романе!
   - А обязательно перебивать старших?! - поморщился Агбапаби. - Ведь есть еще Лиловая Рука, со столицей Гхагуашк на планете Гхакнэшк. И, наконец. Желтая Рука, столица - Маккиол на планете Маккпутьефе...
   - Тоже не подарок, - проронил Кратов.
   Агбапаби сделал вид, что не расслышал.
   - Основной характеристикой Руки как социума является прежде всего этническая однородность, - продолжал он. - Разумеется, и там существуют народы, народности и даже племена, но разброс расовых признаков в пределах одной Руки весьма невелик. То есть не сравним с той картиной, какую мы имеем удовольствие лицезреть на Земле и даже в пределах этого помещения. Всякий эхайн, окинув беглым взглядом собеседника, мгновенно определит его принадлежность к той или иной Руке, хотя может попасть в заблуждение относительно его субэтнических корней.
   - Цвет кожи? Лепка лица? - спросил Кратов.
   - И то, и другое, и все остальное, из чего слагается обобщенный портрет расы. Удивительно размыты, между тем, окажутся языковые различия. Имперским языком Эхайнора является "эхоплан", язык метрополии. Скажу честно, более трудного языка я в своей практике не встречал. Возможно, у меня не тот уже возраст, да я никогда и не был достаточно способен к языкам! - Мэтр с негодующим выражением лица завозился в своем кресле, а Кратов насмешливо подумал: "Кокетства в вас, сударь, не меньше, чем в секретаршах Магистрата! Можно подумать, я не ваш "Сравнительный семантический анализ титанийских рун" штудировал... да и комментарии к программе освоения того же "эхойлана" - чьих рук дело?!" - Ну, бог с ним... Каждая из Рук говорит на своем диалекте, который отличается от имперского языка, но не настолько, чтобы возникали трудности в понимании. Есть и внутриэтнические субдиалекты... Тем не менее этот феномен языкового единства еще ожидает своего исследователя.
   - Если космическую экспансию Эхайнора начала компактная этническая группа. - предположил Кратов, - то нет никакого феномена. Они просто разнесли один и тот же язык по всем звездным системам.
   - Это всего лишь одна из гипотез, - согласился Агбайаби. - Из тех, что лежат на поверхности. И она на общих основаниях нуждается в исследованиях и фактах. Которых у нас пока нет... Далее: каждая Рука есть также и сложное экономическое сообщество высокой степени обособленности. Не автаркия, конечно, но близко к тому. Торговля между Руками развита слабо. Культурный обмен, хотя и декларативно поощряется метрополией, фактически отсутствует. Социальная интеграция близка к нулю. Смешанные брачные союзы - чудовищная редкость. Я даже рискнул бы предположить, что Эхайнор - это империя на последней стадии вырождения перед распадом и диссипацией - кабы не полное отсутствие центробежных сил! Эхайнам безразличны соседи - но нет и желания отделиться.
   - Что ж, вполне здравый подход, - заметил Кратов. - Когда соседство не в тягость, зачем же разлетаться?
   - Эхайнор очень привержен традициям и обычаям. Существует строгое деление на социальные касты. Иерархические правила неукоснительно соблюдаются, их нарушение осуждается и преследуется по закону. Руки находятся с Эхайнуолой в отношениях жесткого вассалитета - и этим все сказано.
   - То есть, теоретически возможно, чтобы левая рука не ведала, что творит правая, - сказал Кратов, - но от туловища им все равно не оторваться.
   - У нас возникли большие затруднения, как обозначить титул или, если угодно, должность верховного и единоличного правителя каждой из Рук. Архонт? Герцог? Генерал-губернатор? Или, что уж вовсе ни в какие ворота не лезет - президент?! Каждый из этих терминов чересчур перегружен привычными земными реалиями.
   - Руководитель Руки! - фыркнул Кратов. - А как это звучит поэхайнски?
   - "Гекхапап", - сказал Агбайабн.
   - Вполне терпимо...
   - Согласен, терпимо - для вас, ксенолога-практика, владеющего несколькими экзотическими языками, к примеру - языком новуаарп. А как быть остальным?.. Как всегда, на помощь пришла древняя и вечно юная Эллада. Cpедиземный язык помог завуалировать наше лингвистическое скудоумие. В обиход был введен спекулятивный термин "хирарх".
   - Кем? - с живейшим интересом спросил Кратов.
   - Не помню... неважно... Власть хирарха в пределах Руки безгранична и неоспорима. Своими решениями он определяет военную, экономическую и национальную политику социума. Разумеется, есть правительство, есть административные органы всех уровней. Но политическую ответственность несет хирарх. И, как я уже говорил, он может прекословить даже Империуму.
   - Что будет, если хирарх примет неверное решение? Агбайаби хохотнул.
   - Что есть неверное решение, коллега? - возгласил он. - Это такое решение, чья основательность хотя бы кем-то подвергается сомнению. В Эхапноре нет традиции обсуждать решения вышестоящего чиновника, и уж наипаче - хирарха. Все решения хирарха верны по определению.
   - - А если он спятит? - не унимался Кратов. - Прикажет всем в течение часа покончить с собой?
   - Прецеденты нам неизвестны. Я возьму па себя смелость предположить, что существуют скрытые механизмы социальной самозащиты, дремлющие законы, о которых мы просто не знаем.
   - Очень будет неприятно узнать, - проворчал Кратов. - что Эхайнор нападает на Галактическое Братство исключительно по приказу сбрендившего Империума...
   - Я могу продолжать? - ядовито осведомился Агбайаби.
   - Молчу, - поспешно сказал Кратов. Мэтр отверз уста, и Кратов тотчас же его перебил: - Последний вопрос, учитель... Хирарх - это наследуемый или выборный пост?
   - Неизвестно! - прорычал Агбайаби.
   - Молчу! - завопил Кратов и с деланным испугом зажал рот ладонью.
   Примерно с минуту Агбайаби пыхтел и ворочался, свирепо уставясь на "мемку". Наконец заговорил, понемногу увлекаясь:
   - Первой, если так можно выразиться, по силе является Черная Рука. После Красных Эхайнов именно она доставляет нам наибольшие хлопоты. По косвенным данным, штурмовики Черной Руки повинны в трагедии на планете Оунзуш. Мы же склонны подозревать их в нападении на Зефир. Черные Эхайны славятся своим темпераментом, необузданным нравом и даже среди сородичей слывут грубиянами и головорезами. В отличие от эхайнов Светлой Руки, которые, напротив, считаются хладнокровными, сдержанными в проявлениях эмоций, рассудительными. Что не делает их менее опасными противниками, а скорее даже наоборот.