Филенко Евгений. Блудные братья (Галактический консул - 3)

   - Поподробнее, пожалуйста, - сказал Кратов.
   - Извольте. Нашим достоянием стали факты многочисленных мелких конфликтов между Красными и Черными Эхайнами. Эти две народности друг дружку явно недолюбливают. Вот данные информационных перехватов. По локальным коммуникационным каналам Черной Руки циркулирует видео-версия эпической драмы "Отроги Гмихиве", где Красные Эхайны утрированно и неуважительно выведены в качестве отрицательных персонажей.
   - Ну, это еще ни о чем не говорит!
   - Но в каталогах сценических действ, разрешенных к демонстрации по всему Эхайнору, эта драма не значится. Какие значится и киноэпопея "Рейд на Деамлухс", повествующая о вооруженном конфликте между Черными и Красными Эхайнами в территориальном споре за планету Деамлухс. Можно было бы отнести сей опус к жанру фантастики, кабы не то обстоятельство, что планета Деамлухс реально существует, принадлежит Черной Руке и носит следы широкомасштабных военных действий с применением оружия массового уничтожения типа тяжелых фограторов.
   - Ничего удивительного, - хмыкнул Кратов. - Удивительно то, что они, с их агрессивностью, до сих пор не перегрызли друг другу глотки...
   - И на сей счет имеется версия, - сказал Агбайаби со внезапно пробудившимся воодушевлением. - Что Империум трезво оценивая угрозу междоусобиц, во время оно разумно обратил негативную пассионарную энергию всего эхайнского этноса вовне, на звездную экспансию. Но следы внутренних трений никуда не исчезли, хотя и в значительной степени сгладились... или были принудительно подавлены. А в культуре Черной Руки сохранились особенно отчетливо. И это дает нам в руки хороший козырь. Наши специалисты изучают возможность искусственного подогревания этого подспудно тлеющего внутреннего конфликта с тем, чтобы... как бы это поточнее выразиться... стравить две самые мощные этнические группы в борьбе за верховенство в Эхайпоре. Чем ослабить оный изнутри и надолго отвратить от опасных - главным образом, для самих эхайнов - планов агрессии против Галактического Братства.
   - Это слабо сочетается с основными нравственными принципами Галактического Братства, - заметил Кратов.
   - Еще бы! - воскликнул Агбайаби. - Но это вынужденная оборонительная мера. Это политика!
   - Не думал, что от политики несет трупным душком, - сказал Кратов с непонятной интонацией.
   - Война, друг мой, не лучшее времяпровождение, - сухо сказал мэтр. Любители белых перчаток и розовых очков изволят не утруждать себя участием... В утешение вам, доктор Кратов, скажу, что мы вовсе не заинтересованы в том, чтобы столица Эхайнора вдруг переместилась из Эхайнагги в Эхайнетт. Красные все же не такие сумасброды, как Черные...
   - Вы уверены, что утешили меня? - буркнул Кратов.
   - Мы имеем также сведения о трениях между Желтыми и Лиловыми Эхайнами. Но эти две Руки малочисленны и серьезного влияния в Эхайноре не имеют. Мы далее не знаем, участвуют ли они в самостоятельных военных операциях. Поэтому нам, по большому счету, на них наплевать. До поры... Это не значит, что мы не учитываем их в своих проектах. Например, эти Руки весьма хороши в качестве плацдарма для внедрения разведывательных групп. Да мало ли что...
   - Вы начали с того, что Светлые Эхайны более опасны, нежели все прочие, - напомнил Кратов.
   - Я к тому и веду. У нас есть планы, направленные на ослабление любой из Рук - кроме Светлой. Причина кроется в их пресловутой холодной рассудительности - по эхайнским, разумеется, меркам. Самый флегматичный Светлый эхайн рядом с самым экспансивным итальянцем, грузином или югонирритийцем Эльдорадо покажется несдержанным холериком... Тем не менее Светлая Рука поддерживает прохладно-ровные отношения со всеми соседями, безукоризненно лояльна к метрополии и снисходительно сдержанна к экстремистским поползновениям Эхайнетта. В коммуникационных каналах не замечено никакого компромата. Обычная смесь экстатического милитаризма, насилия и эротики. Между тем, Светлые - это гвардия Эхайнора.
   - Латышские стрелки, - проворчал Кратов.
   - Что? - переспросил Агбайаби.
   - Когда в России к власти на короткое время пришли коммуно-утописты, - пояснил Кратов, - они обзавелись собственной гвардией - латышскими стрелками. Это были самые преданные слуги режима и самые безжалостные каратели. Хотя латыши традиционно считаются рассудительной и чуточку флегматичной нацией.
   - Наверняка с массой искусственно приглушенных националистических комплексов, - предположил мэтр. - В том числе и с комплексом превосходства, что оправдывало в их глазах жестокость по отношению к низшим, по их мнению, существам... Впрочем, здесь я не специалист. И, кажется, я просил не перебивать!
   - Да, учитель, - потупился Кратов.
   - Составляя по оценкам лишь пятнадцать процентов от общей численности эхайнов, Светлые образуют до пятидесяти процентов персонала элитных штурмовых отрядов и до семидесяти - в охране самого Империума. Двое из Императоров - предполагаемые выходцы со Светлой Руки. Подтверждено, что "Равенну" сожгли именно Светлые. Да и Форпост, пожалуй, тоже их дело...
   - Расскажите мне про Светлых Эхайнов, учитель, - попросил Кратов.
   - О! - скрипуче рассмеялся Агбайаби и захлопнул крыш - "мемки". Зверь-Казак учуял настоящего противника! С ним, коллега, вам будет посложнее разобраться... нежели с Серпом Люцифера. Хотя вы и углубленно штудируете все известные человечеству культы силы... Кодекс Эхлидх, он же Кодекс Силы - штука серьезная. Вам еще не доводилось сталкиваться с таким вызывающим, дерзким пренебрежением к правам личности, как эхайнский Кодекс Силы! Это вам не "бусидо", как вы опрометчиво полагали месяц назад... Это вам не "ниндзюцу", как вы надеялись два месяца назад. Это - религия, это modus vivendi... Что означает "образ жизни". Учите латынь, друг мой.
   - Для чего? - удивился Кратов.
   - К приезду Озмы. Вам же захочется понимать слова ее дивных песен... Эхайны впитывают Эхлидх с молоком матери и живут с ним сколько могут. Потому что Эхлидх поощряет унижение слабых. С пеленок эхайн доказывает, что он сильнее всех других эхайнов. Избить слабейшего почетно. Убить поверженного не стыдно. Ударить сзади есть доблесть. Тот, кто позволил подобраться к себе сзади, виноват сам и не заслуживает уважения. Изнасиловать женщину не преступление, а проверка мужских достоинств. Если она сопротивляется, то получает удовольствие. Если она не позволила надругаться над собой, то заслуживает уважение мужчин. Если позволила всякий будет вправе насмехаться над ее бедой. Однако насильник должен быть готов к тому, что лучший воин в семье вызовет его на ритуальный поединок...
   - "Суд справедливости и силы", - ввернул Кратов.
   - Именно... Только это не рыцарский турнир в присутствии сиятельных особ. И не дуэль, когда противники долго расшаркиваются, демонстрируя глубочайшее уважение друг к другу, и расходятся после первой крови. Это бой двух лютых зверей, преследующий цель не защитить чью-то честь, а убить соперника. Без правил и без жалости. Если у тебя фогратор, а у противника - две голые руки, это его беда... Вы, на своем ринге, в своих замечательных синих панталонах, можете ли выдавить противнику глаза, откусить мизинец или оторвать гениталии?
   - Мочь-то я, конечно, могу, - рассеянно сказал Кратов. - Но не стану, вот в чем разница.
   - У нас есть запись одного перехвата, - сказал Агбайаби. - Он был снят с локальных коммуникационных каналов Светлой Руки. Помимо официальных, там есть и так называемые "пиратские" видеосети. По ним циркулирует информация, распространение которой может преследоваться по закону. Забавно было узнать, что Эхайнор способен подчиняться каким-то законам... Так вот, "пиратские" сети иногда поставляют нам чрезвычайно любопытные сведения! Но то, что было снято в этом случае, не дало нам ничего нового, кроме наглядной демонстрации Кодекса Силы в действии. Это была запись одного из "судов справедливости и силы". Сначала, содрогнувшись, ее хотели просто уничтожить, но что-то помешало. А теперь, я думаю, вам будет полезно се увидеть. - Агбайаби помолчал. - Чтобы вы распрощались с иллюзиями.
   - Вы полагаете, у меня есть иллюзии? - изумился Кратов.
   - Полагаю, в избытке, - покивал мэтр. - Иллюзия первая: изучение земного опыта и практические занятия на ринге помогут вам понять психологию противника. Иллюзия вторая: накопленные знания позволят вам лично принять участие в каких-либо операциях па территории эхайнов. Иллюзия третья: Светлые Эхайны - те, с кем можно договориться.
   - Вы читаете в моей душе даже то, что там еще не написано! засмеялся Кратов.
   - Милый мой, наивный доктор ксенологии! - сказал Агбайаби поотечески прочувствованно. - Вы всегда работали в дружественной или, по меньшей мере, индифферентной среде. Вы привыкли к мысли, что в любой ситуации можно договориться. Что проявление враждебности есть лишь следствие недопонимания. Но здесь - все не так! Здесь вам придется иметь дело с врагами убежденными. Которые искренне вас ненавидят, желают вам медленной и мучительной смерти и не упустят возможности таковую вам причинить. И в этом ряду самые наивраждебные враги - Светлые Эхайны. Потому что в своей к вам ненависти они руководствуются не чувствами, а разумом. А нет ничего страшнее разума на службе у ненависти... И Эхлидх, к слову сказать, создали именно они.
   - А ЭМ-технику для Эхайнора тоже они создали? - спросил Кратов.
   - Нет, - сказал Агбайаби. - ЭМ-техника у них наша.
   - Постойте-ка: получить ее они могли не так давно, ненамного позже нас... Это что же - они освоили пять звездных систем и заселили двенадцать планет, не имея собственной технологии дальних космических полетов?!
   - Да есть у них собственная технология, - вяло отмахнулся Агбайаби. - "Нитмеанпар", что в переводе означает "Выстрел из большого лука". Возможно, божьим попущением вы знакомы с нашими экспериментами по пронизыванию гравитационных пространственных уплотнений?
   - А были такие? - удивился Кратов.
   - Были. Только мы начали работы в этом направлении триста лет назад и вскорости свернули по причине дороговизны и отсутствия скорого и ощутимого эффекта, как это всегда и бывает. А тут и приспело время нам вступить в Братство, где с нами охотно поделились ЭМ-техникой. Эхайны же, начав примерно в то же время, от своего не отступились и довели исследования до конца. И обрели собственный способ перемещения в субсвете на расстояния до пятидесяти световых лет в разумные сроки. То есть за одну эханнскую жизнь можно было слетать туда и обратно. Что они и делали до самого недавнего времени. Но вы правы, авторство "нитмеаннара" бесспорно принадлежит Светлым Эхайнам. Конечно, это была не ЭМ-техника, но все же...
   - Но ведь они тоже были в Братстве!
   - Период добрых отношений между Галактическим Братством и Эхайнором действительно имел место. - Лицо Агбайаби жалко сморщилось, словно он вдруг глотнул неразбавленного лимонного сока. - Был он весьма непродолжителен. Однако же, все выглядело пристойно и в самом радужном свете. Эхайнор стал ассоциированным членом Братства и на этом основании получил доступ ко всем достижениям нашей науки и техники. Включая ЭМтехнику, которая, разумеется, оказалась проще, надежнее и экономичнее "Выстрела из большого лука" Есть мнение, что за тем они и пошли на временную сделку со своими убеждениями, требующими видеть в чужаках лишь врагов. Как теперь представляется, это был типичный для эхайнов вероломный трюк. Обмануть врага - не стыдно...
   6
   Обходя выстроившиеся неправильным полукругом, размалеванные в яркие цвета скиды с охотниками, старшина загонщиков повторял одно и то же:"Ждите сигнала. Его уже подняли. Очень большой..." Кратовский скид, ядовито-желтый, был украшен натуралистически изображенной рожей Медузыгоргоны, Прическа которой могла бы служить наглядным пособием по герпетологии. Двигатель уже работал, и машина, похожая на гигантский башмак, нервно подрагивала. Кратов надвинул на лицо прозрачную полумаску и в который уже раз пожалел, что не облачился в легкий скафандр модели "конхобар". В конце концов, скафандр тоже можно было утыкать ковбойской бахромой, увешать тряпьем и расписать до неузнаваемости. Впереди лежало болото Пангелос, тысяча квадратных километров непролазной вонючей трясины, едва подернутых тухлой водицей. И вся эта дрянь на протяжении нескольких часов будет лететь ему в лицо.
   Охотник справа, крупный мужик в белой накидке вроде савана, крепко сомкнув челюсти, смотрел вперед застывшим взглядом. Его руки в белых же перчатках спокойно лежали на рулевой дуге скида-альбиноса Ружье уже загодя болталось за спиной (в отличие от кратовского, что валялось под сиденьем). Охотником слева была долговязая, жилистая дама в лиловом комбинезоне и высоких ковбойских сапогах. Голова ее была обвязана плотным красным платком и увенчана широкополой шляпой, глаза прикрыты огромными стрекозиными очками, так что лица не разобрать Дама взволнованно привставала в стременах, попусту терзая руль нежно-алого в белую полоску скида. "Наверное, я выгляжу не лучше", - подумал Кратов и убрал руки от руля на колени.
   Снова подошел старшина
   - Уже идет, - сказал он. - Очень большой и очень злобный. Может, кто хочет отказаться?
   Фирме было выгодно, чтобы клиент отказался - деньги в таком случае не возвращались. Кратов отрицательно помотал головой.
   - Там, на Пангелосе, у вас с ним будут равные шансы, - продолжал старшина. - Хотя вы и с ружьем. Кстати, где оно? Достаньте и держите наготове. Он все равно увидит вас первым. И тогда вы можете не успеть.
   Кратов подчинился. Старшина придирчиво обошел его скид кругом, зачемто потолкал в холку и направился к Лиловой Амазонке. Кажется, он и ее предупреждал о равных шансах.
   Белый Саван неспешно поднял руку п просгер перед собой.
   - Слышите? - спросил он.
   Кратов непонимающе передернул плечами.
   - Это он воет, - сказал Белый Саван. - Его разозлили. Но он не станет охотиться на нас. Это все брехня. Он будет улепетывать вглубь болота, чтобы снова залечь. Какой бы большой он ни был, циклоп хочет одного: чтобы его оставили в покое.
   Кратов не слышал ничьего воя и не чувствовал ничьего присутствия, кроме охотников.
   - В фирме мне говорили иное, - сказал он. - И показывали статистику.
   - Брехня, - повторил Белый Саван. - Это статистика смертности среди дураков и трусов. Заяц, зажатый в углу, тоже способен вспороть вам брюхо задними лапами. Вы знаете, что такое заяц?
   - Я с Земли, - веско заметил Кратов.
   - Просто не нужно зажимать циклопа в углу. Нужно, чтобы он до конца сохранял иллюзию выхода. Он хочет, чтобы от него отстали. А я хочу его голову. Кто-то из нас двоих будет разочарован.
   Кратов поморщился. Не нужна ему была ничья голова. Конечно же, он знал, зачем пришел сюда. Знал, что его ожидает и что за публику он здесь встретит. Не думал только, что ему будет до тошноты противно внимать всему этому воинственному бреду... Он поглядел па Лиловую Амазонку. Та выглядела более решительно, чем несколько минут назад. Должно быть, слова старшины добавили ей азарта. Впрочем, только выглядела: на самом деле, Кратов воспринимал исходящую от нее волну ледяного ужаса пополам с ненавистью. Насчет ужаса все было понятно. С ненавистью было сложнее. Не могла же эта женщина так люто ненавидеть циклопа, который никогда до этого дня и дороги ей не перебегал... Ощутив взгляд Кратова, она высокомерно приподняла острый подбородок.
   - Это мой циклоп, - сказала она с вызовом. - Я хочу, чтобы он напал на меня. Я ему оторву его поганые лапы. Оторву ему яйца.
   - У циклопа нет наружных половых органов, - осторожно заметил Кратов.
   Белый Саван коротко хохотнул.
   - Вырвите ему печенку, леди, - посоветовал он. - Не то он использует свой шанс лишить вас вашего роскошного бюста.
   Лиловая Амазонка открыла рот, чтобы ответить (ее бюст можно было назвать роскошным лишь в издевку), и в это мгновение взвыла сирена.
   - Вперед, вперед! - заорал чей-то голос, многократно усиленный динамиками. - Не отставать! Кто не успел, тот опоздал! Да веером, веером расходитесь, не то побьете скиды и сами побьетесь! Зверь вас дожидаться не станет, дерьмо вы этакое!
   Белый скид прянул с места прежде других и привидением канул в смрадное марево. Строй разрушился. Теперь каждый был за себя, и один циклоп - против всех. Лиловая Амазонка звенящим от негодования голосом изрыгала страшные проклятия, пытаясь стронуть свой скид. Кажется, она забыла включить сенсоры высоты. "Голубая пипка под рулем!" - крикнул ей Кратов и бросил свою машину по-над трясиной.
   Воздушная волна, катившаяся перед тупым рылом скида, вздымала буруны отвратительно-зеленого цвета. Воняло застарелой падалью. Хорошо было бы поднять скид метра на четыре, но эта штука была специально устроена, чтобы лишь утюжить любую поверхность, слегка сглаживая неровности рельефа. Минимум возможностей, минимум управления, максимум впечатлений для клиента - особенно, когда он, не одолев крутую кочку, с маху хлобыстнется рожей в грязь.
   Добавим сюда отсутствие сколько-нибудь надежных органов ориентировки и выдранную с мясом "кошачью память". Добавим первобытную пукалку, работающую на принципе выталкивания биметаллического снаряда расширяющимися газами, вместо серьезного оружия. Добавим полное отсутствие техники безопасности. Настоящее испытание нервов, проверка на прочность, тест на излом... и тому подобная дребедень. На деле же - свободное высвобождение подавленной агрессии. Игры со смертью - если правда хотя бы треть из того, что наплели Кратову в фирме и присовокупил только что Белый Саван.
   Такое можно встретить лишь на Эльдорадо и, наверное, на Тайкуне, куда, уж точно, ни один человек с остатками здравого смысла и слабейшим налетом цивилизованности не сунется.
   Разумеется, локаторы также отсутствовали. С их помощью засечь друг друга и не в пример более крупную жертву (она же охотник) не составило бы труда. Но превратило бы опасную забаву в рутинную операцию.
   Кратова это не касалось. Его обострившиеся, как всегда бывало в случае опасности, чувства без труда улавливали эмоциональный фон всякого, кто оказывался неподалеку, даже неразличимый за пеленой испарений. Доминирующей составляющей, как правило, был страх. Эти люди умирали от ужаса перед тем, что ожидает их на любом из редких клочков неверной тверди, за любым спутанным клубком болотной травы-проволочницы, в любой подозрительно спокойной луже. И они пришли сюда, чтобы выдавить из себя этот ужас - заплатив за эту радость приличные деньги. Поэтому другой составляющей была ненависть - к себе, к одолевающему ужасу, к тому, что их ожидает. В таком состоянии человек терял остатки тормозов. (В фирме сказали: нередко охотники забывали о добыче и палили во все, что движется. В любую тень, в белый свет как в копеечку... друг в друга) На этом уходящем из-под ног полигоне никому нельзя было подставлять спину.
   Вдобавок Кратов надеялся, что когда циклоп окажется неподалеку, он сможет почувствовать и его. Он как-то испытывал себя, и ему без труда удалось прочитать эмофон кита-касатки, слона и гориллы по имени Отец Тук. С определенным усилием он настраивался на эмоции Полкана и Мавки. (Никогда ему не везло с кошками. Эти хитрые твари словно обитали в другом психогенном измерении, наглухо отгородившись от людей, с которыми, казалось бы, тысячи лет делили кров и стол. И тут ничего нельзя было поделать.)
   Наивно было бы полагать, что среди пятидесяти охотников не найдется никого, кто обладал бы теми же навыками. Особенно подозрителен в этом смысле был Белый Саван. И то, что читалось сейчас в эмофоне Кратова, красило его столь же мало, как и всех остальных. Тот же подлый страх, та же ненависть, то же зоологическое возбуждение, ни в каком родстве с благородным чувством азарта не состоявшее...
   - Ы-ы-а-а-а!..
   Метрах в десяти - и, что самое удивительное, во встречном направлении, - мимо Кратова пронеслось нечто бесформенное, истошно вопящее и ведущее беспорядочную стрельбу во все стороны. Над головой коротко и неприятно просвистело, перед самым носом скида выплеснулся фонтанчик от разрыва.
   - Идиот сучий, мать твою в хобот! - проорал просто так, в пространство Кратов.
   Между тем, светало. Над незримой линией горизонта где-то по ту сторону Пангелоса показался красноватый шар солнца, до неприличия размытый струями испарений. По условиям контракта все должно было завершиться до полного восхода. Как только светило целиком выкарабкается из трясины, а непроглядное марево осядет, загонщики на тяжелых гравитрах начнут собирать тех, кто уцелел. Брать каждого за шкварник и затаскивать на борт, согласен он на то или нет. По кратовским расчетам, веселью оставалось длиться чуть меньше часа.
   - ... Дистанцию блюдите, не сбивайтесь в кучу, как стая трески!.. оглушительно грянуло с небес.
   Несколько секунд спустя это нелепое повеление повторилось теми же словами над совершенно пустым местом. Откуда оно исходило, понять было невозможно. Какой-нибудь кроха-автомат, которому все равно - что и кому приказывать.
   Кратов старался держаться в стороне от острия погони. На то у нее были свои соображения. Что бы там ни плел Белый Саван, никакого циклопьего воя он не слышал. По его представлениям, все звуки, какие была способна издавать эта тварь, должны были лежать за порогом человеческого восприятия, в области низких частот. (В фирме сказали: вы сразу поймете, что циклоп рядом. Это ни с чем не спутать. Ни с того ни с сего вы обезумеете от страха, и это значит, что вы его нашли - или он вас. Вот здесь в контракте отметьте, что сами отвечаете за свое благополучие). Хотя, может быть, именно это Белый Саван и имел в виду.
   Если циклоп и впрямь поет свои песенки в инфразвуковом диапазоне, то лучше держаться в стороне от охваченной самыми низменными страстями охотничьей орды, над которой полощется грязно-коричневое знамя злобы и страха, а впереди катится неумолчный воинственно-панический рев, упреждая всякого о приближении опасности. Циклоп постарается обойти эту слепую угрозу стороной. Сытый, он захочет укрыться от греха в глубине Пангелоса. Голодный - нападет на поотставшего одиночку, почитая его за легкую и необременительную добычу...
   Скид перемахнул гряду кочек, метров сто пролетел по воздуху в ореоле из грязевых брызг и ухнул вниз, зарывшись носом в трясину. Руль едва не вырвался из рук Кратова, сиденье довольно чувствительно наподдало в зад. Рыча от ненависти, Кратов привстал в стременах и попытался вытолкнуть машин} из зловонного бурого месива. Нога его не встретила сопротивления и разом погрузилась по колено. Скид опасно накренился и натужно взвыл. Изпод его салазок летели жирные комья. Кратов выругался самым безобразным ругательством, что пришло на ум, зажмурился и завалился назад. Сейчас он опрокинется к чертовой матери, утопит транспорт и. по всей вероятности, окажется в самом неприятном положении за все время пребывания на Эльдорадо... даже более неприятном, чем первый бой с Риффом Ниже Нуля, когда он вообще ничего еще не смыслил в тактике ведения поединков... ногу ему выпростать явно не удастся, зато увязнет и задница, и ему придется лечь навзничь, раскинуть конечности, лежать без движения, таращиться в мутное небо и считать секунды до того момента, пока на пего не набредут загонщики. И хорошо, если зыбь не расступится под ним до прибытия помощи. Либо же ему посчастливится, и скид выдерется из гнусного вязла, а заодно вынесет и седока, и тому повезет обуздать машину прежде, чем она влопается снова... Скид затрясся, как в лихорадке, но, кажется, освободился. Кратов открыл глаза - и ничего не увидел. Потом сообразил в чем дело, смахнул рукавом грязь с полумаски и, взревев, как дикий зверь, чувствуя, как хрустят сухожилия в прихваченной ноге, как трещит позвоночник, немыслимым усилием вернулся в седло. Все это время скид, рискованно загребая левым бортом, чертил по болотному киселю, где мерзко-бурому, а где и трупнозеленому, широкую дугу... Кратов выправил машину, привел в действие сенсоры высоты (голубая пипка под рулем), хотя у него создалось серьезное подозрение, что они отказали, а то и отродясь не работали. Все проделывалось в большой спешке, потому что гряда кочек, которую он только что перевалил, уже снова надвигалась.
   Скид отвернул в самый последний момент.
   Кратов перевел дух. В ушах звенело, и в этом не стихающем звоне таяло эхо брошенных в небеса богохульств. В сапоге хлюпало. Казалось, грязь просочилась не только под одежду, но и под кожу. Ничего так не хотелось, как окунуться в бассейн с чистой, слегка подогретой, подсвеченной изнутри водой... просто в ванну... а хотя бы и под душ...
   Машина старательно воспроизвела скрытую в курившемся тумане складку рельефа: сначала вздернула нос, затем клюнула и уж после всего, исполнив свой долг до конца, опрокинулась кверху днищем. Кратов, как раз в этот момент подгадавший со вдохом, втянул в себя добрую порцию болотной жижи. Его тотчас же стошнило на себя... Скид, укрывший его, словно гробовая крышка, ходил ходуном. Ослепший, оглохший и осатаневший Кратов барахтался в этом дерьме, не имея ни опоры, ни сил, и чувствовал, что тонет.
   "Только не здесь. И не так".
   Под распяленными ладонями, под коленями не было и намека на твердь Метры, десятки метров слабо пружинящей волокнистой дряни. Наполовину состоящей из воды, на четверть - из древней торфяной взвеси, и еще на четверть - из полусгнивших останков таких вот безмозглых придурков, что ищут приключений на свою з-з-задницу!.